Бирмингемы - Шанна

«Гончая» скользила к берегу мимо подводных скал и мелей, обставленных сигнальными буями и вехами. Впереди показался еще один остров, гораздо больших размеров, с невысоким холмом, возвышавшимся над мелкой полузакрытой бухтой. На склонах холма виднелись разбросанные ветхие хижины. В центре находилось строение с низкой каменной стеной, окружавшей голый двор. Позади пристани и с обеих сторон простиралось болото, вместе с прибрежными рифами и отмелями за береговой линией обеспечивавшее защитную полосу шириной с добрую половину мили. Гаррипен облокотился на борт рядом с Рюарком.

— Ну вот, парень, перед тобой наше логово. Это Кобылья Голова. Что скажешь?

Он пристально посмотрел на Рюарка, однако тот лишь уклончиво пожал плечами.

— Место, по-видимому, достаточно безопасное.

— Да, твоя правда. — Гаррипен протянул руку в направлении берега, где посреди песчаной отмели виднелся остов разбитого корабля. — Видишь эти обломки? Это был корабль испанского флота. Испанцы попытались провести свой галион[12] через отмели, чтобы с близкого расстояния бомбардировать наш городок, но в этих местах течения и приливы очень сильны и коварны… — Он весело хихикнул и провел рукой по густой темной щетине на подбородке. — Когда корабль сел на мель, нам хватило всего одной пушки, чтобы разнести его вдребезги.

Рюарк отметил, что его собеседник с явным удовольствием вспоминал об этом событии, но, тем не менее, проговорил:

— Если бы достаточно решительный человек прикрыл этот корабль другим и правильно маневрировал, им бы удалось нападение. А остальные корабли пресекли бы всякие попытки к бегству. И вас здесь накрыли бы.

— Полно, приятель! — коротко усмехнулся Гаррипен. — Умные крысы знают, где вырыть нору.

Удивленно подняв бровь, Рюарк посмотрел на пирата. Гаррипен загадочно осклабился.

— Особенно когда им угрожают собаки.

Рюарк продолжал свое:

— Если на этот раз дело повернется иначе, крысам придется проявить большую ловкость, чтобы выбраться отсюда невредимыми.

Англичанин горел желанием похвастаться.

— Пока у нас есть судно, мы всегда сможем уйти, парень. Через болото проходит канал. Его прорыли испанцы. И с другой стороны острова нет рифов. — Гаррипен задержал пристальный взгляд на Рюарке. — Об этом, разумеется, лучше, молчать. Мазер[13] хранит это в глубокой тайне.

На этом убеленный сединами пират повернулся и отправился готовиться к высадке. Рюарк смотрел ему вслед с любопытством.

На белом песчаном пляже собрались люди — отбросы общества, влачившие в этой тихой заводи жалкое существование. Действительно, городок был не в состоянии обеспечить себя всем необходимым и жил лишь за счет пиратских кораблей. Появились торговцы с корзинами, предлагавшие всякие безделушки в надежде на щедрость прибывших с добычей пиратов. Шустрые грязные проститутки ловили благосклонный взгляд, а те, кто посмелее, просто предлагали себя, демонстрируя пухлые груди и округлые ляжки, другие же медленно прогуливались, кокетливо покачивая бедрами и уперев руки в бока. Печатью порока уже были отмечены и немногочисленные дети. Язвы и шрамы красноречиво говорили о страшных лишениях и нужде островитян.

Сердце Шанны сжалось при виде этой ужасной нищеты. Не меньше ее были напуганы и жавшиеся к ней рабы, проклинавшие свою судьбу за то, что их захватили пираты. Здесь их могло ожидать лишь еще более унизительное рабство. Шанна старалась не выказывать своего страха, но колени у нее тряслись, и неодолимая дрожь превращала в жалкие лоскутки ее обычную решительность. Теперь она была убеждена в том, что эти негодяи готовят ей ужасную судьбу. Постоянные взгляды пиратов и откровенная похоть, которую она читала в их глазах, страшно нервировали Шанну. Разбитая, голодная, измученная бессонницей, она погрузилась в апатию. Под безжалостным солнцем голова ее раскалывалась от боли.

Шанна в смятении поискала глазами Рюарка. Он стоял в носовой части шхуны, наблюдая за маневрами причалившего к убогой пристани судна. Легкий бриз шевелил волосы Рюарка, а широкие, бронзовые от загара плечи блестели от пота. Он казался ей совершенно чужим человеком, с которым она никогда не была раньше знакома, отстраненным, всецело занятым собой. В ней росло горькое чувство, что его больше не интересует ее судьба. Она боялась, что Рюарк не будет противиться тому, чтобы она пошла по рукам этих негодяев. Шанна собрала все свое мужество, чтобы не разрыдаться.

Тем временем Рюарк продолжал обдумывать крайне неблагоприятные обстоятельства, в которых они оба оказались. Хотя капитаны пиратов и обещали ему долю за помощь, он не был уверен в том, что на Пелье произвело нужное впечатление то, как он бросился на защиту Шанны. А в ней она нуждалась как никогда. Но, подумал Рюарк, если будет замечено его стремление заботиться о девушке, это покажется им подозрительным. Он должен завоевать достаточное доверие пиратов или, по меньшей мере, какое-то уважение с их стороны, что облегчит им побег. С другой стороны, он не мог допустить плохого обращения со своей женой и понимал, что, если они начнут домогаться Шанны, она может все испортить своей несдержанностью.

Рюарк смотрел на сверкавшее море, цвет которого так напоминал глаза той, по чьей прихоти он попал в этот адский уголок вселенной. «Вполне может случиться так, что мне придется сражаться со всей командой, — подумал он, криво усмехнувшись этой мысли, — и не исключено, что своевольная Шанна может отказаться от защиты, думая, что я проводил время с другой. Во всяком случае, мне следует быть готовым к любой неожиданности».

Шхуна[14] скользнула вдоль пристани, и, когда были заведены концы, на палубе появился Гаррипен. Он похлопал в ладоши и громко прокричал:

— Заключим пари на первую девку, которую мы оседлаем, ребята. Что скажете? Ставлю соверен на Кармелиту!

С кормы донесся резкий возглас:

— У тебя глаз нет, что ли, глупая голова? Я ставлю на девчонку Траерна и оседлаю ее в два счета.

— Э-э, брат, — иронически фыркнул кто-то из пиратов, — не забывай-ка про Робби!

Шанна замерла, внутренне содрогнувшись от ужаса. Она провела достаточно тяжелую ночь, но понимала, что только ее ценность как заложницы уберегла ее от еще более отвратительной ночи в капитанской каюте или же матросском кубрике, а то и там и там по очереди. По меньшей мере, за эту отсрочку она должна была благодарить Рюарка.

Рюарк не обращал внимания на грубое подшучивание. Он принимал этих людей такими, какими они были в действительности. Пока реальная угроза исходила только от Пелье. Он осторожно следил за метисом, который быстро подошел к Шанне и надел на ее стройную шею кожаный ошейник с длинным ремнем. Рюарк медленно направился в их сторону. Внезапно, без всякого предупреждения, дорогу ему преградили помощник капитана и еще трое его людей. Рюарк оттолкнул одного локтем, чтобы расчистить себе дорогу, но перед ним оказался помощник Пелье. Его широкая ухмылка открывала неровные зубы.

— Полно, приятель, — злобно заглянул ему в глаза помощник, — если хочешь стать одним из нас, покажи нам, как ты умеешь наводить чистоту на судне.

Сходни коснулись настила пристани, и капитан пиратов пошел к выходу. Шанну пронзил леденящий душу страх, и она обернулась в сторону Рюарка, бросив на него взгляд, полный мольбы о помощи.

Он нахмурился в ответ, но не сдвинулся с места, не проронил ни единого слова. Казалось, он соглашался отдать ее этому борову-пирату.

«Вот чего стоят его высокие идеалы и брачные обеты», — с горечью подумала Шанна.

Ее торжественно провели как часть награбленной добычи, которую везли следом. Руки у Шанны были связаны, а ее длинные волосы в диком беспорядке рассыпались по плечам, наполовину скрыв лицо от любопытствующих глаз толпившихся горожан. Этот грубый парад вызывал в ней дикую ярость, и одновременно она с горечью подумала, что, должно быть, именно так вели Рюарка в цепях на борт «Маргарет».

Проститутки тыкали в нее грязными пальцами и дергали за золотистые волосы. Шанну все это приводило в бешенство, она попыталась отклониться в сторону, но это лишь усиливало приставания. Они стали щипать ее за ноги и ягодицы, выкрикивали грязные ругательства, причем смысла некоторых из них Шанна даже не понимала.

Когда она вышла, наконец, из узкого людского коридора, то была совершенно измотана и совсем не походила на высокородную леди. Ее одежда была разорвана в клочья, а голые ноги были изранены камнями и обожжены раскаленным песком. И все же она изо всех сил старалась сохранить прежнее достоинство дочери Траерна и за гневом скрывала боль и тревогу. Вздох облегчения вырвался у нее, когда окончился этот зловещий парад. Шанна устало подняла глаза на стоявший перед ней большой дом с выбеленными стенами. Вдоль фасада тянулась широкая, веранда, а крыльцо украшало рельефное изображение полногрудой сирены. Дом имел запущенный вид и давно нуждался в ремонте, но Шанна уже догадалась, что тот, кто здесь жил, мало был расположен к какому-либо труду.

У входа победителей встречал человек громадных размеров, не меньше Питни ростом, и в полтора раза толще. Его лысина блестела над длинными баками, заплетенными в косички, которые украшали яркие ленты.

— Паршивые свиньи! — прозвучал его неожиданно высокий голос. — Стало быть, вы побывали у Траерна. Я вижу, вы вернулись в полном составе и с хорошим багажом. — Он весело поглядел на ящики и сундуки, появившиеся на веранде.

Шанну потянули за ремень, и она оказалась перед гигантом. Тот стал грубо оценивать ее достоинства. Она задрожала от отвращения, когда он сгреб ее подбородок ручищей, похожей на свиной окорок, и стал поворачивать ее голову из стороны в сторону, осматривая ее, как осматривают при покупке лошадь.

— Недурная девчонка, надо сказать. Но зачем вы притащили ее сюда? — спросил он бандитов.

Пелье коварно улыбнулся.

— Это жемчужина Траерна, Мазер, его собственная дочь. Мы получим за нее целую груду монет.

— Вот именно, если, конечно, доживем до этого, — фыркнул Гаррипен.

— Он не сможет провести крупный корабль через наши рифы, а попробует, так уйдет на дно. Мы здесь в достаточной безопасности, — веско заметил Пелье.

Гигант поджал губы и с беспокойством огляделся.

— Траерн, разумеется, уже взбесился, — озабоченным тоном проговорил он. Указав пальцем на пленников за спиной Шанны, он пробормотал: — Нам могут понадобиться дополнительные руки, когда Траерн решит заявить о себе. Ведите девушку в дом, и выпьем по кружке.

Солнце докатилось до горизонта, и скоро ночь должна была раскинуть над островом свой бархатный плащ. Когда Шанну ввели в дом, она оглянулась в надежде увидеть Рюарка, но не обнаружила никаких признаков его присутствия. Она с обидой спросила себя, не нашел ли он на пристани какую-нибудь девушку, чтобы скоротать время.

Короткая лестница вела вниз, в большую залу, где были зажжены светильники. Большие каменные плиты под ногами Шанны были холодными и снимали жжение после горячего песка. Пелье провел Шанну на ремне через длинную мрачную комнату и сел рядом с Мазером за длинный стол. Удар кулаком по столу испугал Шанну. Это хозяин потребовал пива. Сразу же появились две женщины. Они наполнили громадные пивные кружки с крышками из стоявших у стены бочонков. Гаррипен погладил у одной из них грудь и улыбнулся, глядя ей прямо в лицо.

— Кармелита, ты, как всегда, прекрасна, дорогая. Тряхнем стариной?

В дальнем конце общего зала громко прозвучал подзадоривавший голос:

— Он поставил на тебя, Кармелита, и теперь пытается выиграть пари.

Вскинув темную голову, Кармелита с вызывающей улыбкой грубо сунула кружку в протянувшуюся к ней снова руку англичанина, выплеснув часть содержимого на его штаны.

— Это охладит твой зуд, пока я закончу работу, похотливый жеребчик. Я лягу в постель с тем, с кем захочу, и вряд ли это будешь ты, костлявый гусак.

За столом долго не умолкали раскаты хохота, пока Гаррипен взглядом не заставил своих подчиненных замолчать. Сгорая от нетерпения продемонстрировать свое искусство обращения с женщинами, Пелье положил руку на талию Шанны, намереваясь притянуть девушку к себе. Инстинктивно Шанна размахнулась сжатыми в кулаки связанными руками, желая оттолкнуть от себя это потное тело. Хороший тумак угодил ему под ребра. Пораженный метис, у которого к тому же перехватило дыхание, покачнулся. Чтобы сохранить равновесие, он попытался понадежнее поставить ногу, но Шанна, ловко подведя носок ноги под его пятку, нанесла сильный удар. Пелье повернулся вокруг собственной оси и, подняв тучу пыли, всей тяжестью обрушился на пол.

Та из обслуживавших пиратов женщин, что была поменьше ростом, плоскогрудая и неопрятная, собиравшаяся было наполнить кружку Пелье, в ужасе закричала. Шанна уже поняла опрометчивость своего поступка: она поставила Пелье в смешное положение…

— Эй, Робби, поднимайся. Что хорошего валяться под столом одному! Ты забыл про девушку.

Самолюбие француза было страшно уязвлено, не говоря уже о том, что, падая, он сильно ударился. Он поднялся с налитыми кровью глазами и с багровым от гнева лицом уставился на Шанну.

— Ты, напыщенная сука, я тебя научу! — Он буквально давился словами. — Ты у меня станешь настоящей шлюхой, которая является, как только ее позовут.

Он грубо потянул ремень, увлекая Шанну за собой по комнате, пока не остановился перед большим, зиявшим в полу отверстием. Вытащив из-за голенища нож, он, к ее удивлению, разрезал ремни, освободив ее и от ошейника, и от кожаных браслетов-наручников. Шанна вопросительно нахмурилась, а он с глупой ухмылкой столкнул в отверстие лестницу и жестом приказал ей спускаться.

— Если, конечно, вы не желаете, чтобы я вам помог, — осклабился он и шагнул к ней, но Шанна уклонилась от его рук и повиновалась. Она спустилась в темный отвратительный колодец и посмотрела вверх, спрашивая себя, что ее ожидает. Лестница была сразу же убрана, отверстие накрыли тяжелой железной решеткой. Шанна в замешательстве осмотрелась при проникавшем сверху слабом свете. Под ногами у нее была куча строительного мусора, находившаяся прямо под отверстием. Не хочет ли Пелье запугать ее полной изоляцией и темнотой? Эта мысль была, разумеется, наивной, так как ее гораздо больше пугали его отвратительные руки.

Послышавшийся в темноте шорох подействовал на Шанну как ушат ледяной воды. Тишину прорезал раздавшийся рядом с ней резкий писк. Взглянув вниз, она увидела пробегавшую по ее ногам большую крысу. Крик Шанны вызвал прилив радости у Пелье. Потянувшись вверх, Шанна ухватилась за решетку, но пират накатил на нее тяжелую бочку, чтобы ее нельзя было сдвинуть с места. Вскоре послышался шум целой стаи крыс. Они смотрели на нее, блестя глазами. Задыхаясь от ужаса, Шанна отступала в сторону, подальше от этих отвратительных животных.

Теперь уже она стала задыхаться от зловония в колодце и едва сдерживала тошноту. Она догадалась о назначении этой ямы. Маленькие красноглазые фурии становились все наглее. Теперь ее рассматривали уже с полдюжины крыс, их становилось все больше, и они подходили все ближе. Шанна отступила еще на шаг и почувствовала, что ее нога по щиколотку увязла в отвратительной слизи. Одна крыса подбежала к ней вплотную, и она поддала ее ногой, отбросив к остальным. Из темноты появлялись все новые и новые грызуны. Они стали подходить к ней группами. Судорожный стон вырвался у Шанны, когда она, отступая, оказалась по колено в зловонной воде. Сверху донесся сардонический смех, и в отверстия решетки ей протянули корку хлеба и кусочки мяса. — Вот, миледи, — прозвучал насмешливый голос Пелье, — вот ваш ужин! — Он злобно хихикнул. — Конечно, если вам удастся уберечь его от ваших маленьких друзей. А вот этим утолите жажду, милели. — Он искренне веселился, когда лил пиво прямо через решетку на пищавших крыс, сражавшихся между собой за куски пищи, которые он бросил вниз вслед за пивом, — Не скучайте по мне. Ваши друзья составят вам компанию, пока я снова не буду к вашим услугам.

Его шаги затихли через какое-то время, и Шанна, сама голодная как волк, молча смотрела на жадных грызунов. Блестевшие капли влаги напомнили ей, как пересохло у нее в горле. Она кашлянула. Крысы, занятые теперь поисками остатков пищи, разом повернулись к ней. Ее нога задела что-то твердое, и она нащупала рукой кусок доски. Она была твердой и вполне реальной, чего нельзя было сказать обо всем окружавшем здесь Шанну. От голода у нее ныло в животе, во рту пересохло, усталость парализовала волю, а страх подрывал обычную решительность. Она боялась, что в любой момент может расплакаться и станет умолять о том, чтобы ее вытащили из этой адской ямы.

Крысы тыкались мордами в воду, но не входили в нее. Но вот самая смелая поплыла к Шанне. Та замерла и в напряжении ждала, подняв доску. Еще секунду! Она со стоном нанесла удар, и крыса скрылась под водой. Остальные отбежали на безопасное расстояние и смотрели на нее мерцавшими глазами, словно обсуждая между собой заговор против Шанны.

Шанна почувствовала дрожь во всем теле, и даже победа над крысой не могла ее успокоить. Если бы было хоть одно сухое, безопасное место, где она могла бы от них спастись! Рука ее сжимала доску. Притихшие крысы с беспокойством смотрели на Шанну. Ей хотелось кричать, но она понимала, что ее ждет, если она проявит слабость. Она так устала! Так голодна! Ей так хочется пить!

«Хоть бы кто-нибудь помог! — сверлила ее мозг единственная мысль. — Кто-нибудь! Рюарк!»

Глава 16

Поверх плеча помощника Пелье Рюарк смотрел, как тот вел Шанну по сходням и дальше, пока они не скрылись в толпе, и снова сосредоточился на окруживших его пиратах.

— У меня есть дела поважнее, чем драить палубу, — резко проговорил он.

— Вот это да! — расхохотался помощник. — Он хочет начать свою карьеру с капитанского мостика! Полно, парень, — он прищурился, — чтобы стать капитаном, нужно иметь корабль и быть лучшим из команды. Мы пока не знаем, на что ты способен. Пока что ты просто ешь и пьешь за наш счет.

Рюарк медленно отступал от них, пока не уперся в борт судна. Нога его наткнулась на ведро с песком, стоявшее на случай пожара. Он взглянул на пиратов. У них не было пистолетов, но за поясом торчали абордажные тесаки. Рюарк подозревал, что они получили приказ Пелье не давать ему обещанной доли добычи. Но метис не предполагал, что у этого колониста могли быть другие планы.

Рюарк заметил открытую дверь капитанской каюты и вспомнил, что, когда его допрашивали, он увидел там много разного оружия. До этого момента он строил из себя простака, чтобы рассеять подозрения этих людей, но теперь решил изменить тактику.

Губы Рюарка чуть шевельнулись. «Посмотрим, устоят ли эти шакалы перед настоящим мужчиной».

Понимая, что медлить нельзя, Рюарк нагнулся и быстрым движением бросил горсть песка в лицо надзиравшим за ним пиратам. Пока они приходили в себя, он схватил лежавший поблизости шест и ударил им по голове ближайшего пирата, из рук которого выпал тесак. Другому шест угодил в живот. Помощник Пелье вытащил из-за пояса свой тесак. Тогда Рюарк бросился к каюте капитана и заперся в ней.

Рюарк выбрал себе длинную кривую саблю и, помедлив, распахнул дверь, в которую барабанили снаружи. Его противники, не ожидавшие такого маневра, пролетели в каюту и растянулись на полу. Помощник быстро поднялся на ноги и замахнулся на Рюарка тесаком. Но тот быстро нанес ему удар саблей, так что помощник отступил, зажимая рукой рану. Остальные, видя все это, решили, что демонстрировать свою храбрость не время, и скрылись.

Рюарк внимательно осмотрел капитанскую каюту и взял со стола пару пистолетов. Соломенная шляпа, кожаная безрукавка и трубка завершили его экипировку. Саблю он вложил в ножны на перевязи через плечо.

В таком виде Рюарк вышел на палубу, сошел по сходням и направился по настилу пристани к берегу. Он не видел, куда ушли капитаны со своими людьми, но решил, что их штаб-квартира должна была находиться в самом большом, выбеленном известкой доме.

По дороге к дому его провожали взгляды любопытных горожан, но остановить никто не пытался. Некоторые женщины смотрели на него достаточно выразительно, но он не обращал на них внимания.

Он миновал городок и остановился перед зданием с русалкой. Из помещения доносился громкий смех. Громовой голос Пелье требовал еще пива. Придерживаясь тени, Рюарк вошел внутрь. Там был настоящий бедлам. Запах потных, грязных тел людей, собравшихся в общей зале, смешивался с ароматом крепкого пива и свинины, которую жарили на открытом огне. Мазер опустил на стол пустую кружку, первым заметив Рюарка. Когда гигант заговорил, вглядываясь в темный угол, вокруг него послышалось злобное бормотание, и многие вытащили из-за пояса оружие.

— Иди выпей с нами, — позвал Мазер. — Да расскажи нам, зачем пожаловал сюда.

Пелье со стуком поставил кружку и с удивлением посмотрел на вошедшего Рюарка. Тот принял предложенную ему кружку пива и, не торопясь, стал пить, утоляя жажду. Присутствовавшие терпеливо ждали, когда он отставит кружку. Рюарк вздохнул и осмотрелся, задерживая взгляд на обращенных к нему с любопытством лицах. Потом непринужденно улыбнулся и пожал плечами.

— Я пришел сюда не случайно. Речь идет о небольшом долге, который должны выплатить мне эти джентльмены. — Рюарк махнул рукой в сторону капитанов. — Я не торопился бы с этим, господи, — насмешливым тоном проговорил он, — но, как вы знаете, у меня нет ни гроша, а даром мне здесь ничего не предлагают.

Рюарк отметил, что глаза многих не отрывались от сабли и пистолетов у него за поясом.

— О! — осклабился Пелье. — Дайте ему монету-другую и вышвырните его отсюда!

— Монету, говоришь? — фыркнул Рюарк. — Подари ее своему помощнику. Это как раз его цена. — Теперь язвительно улыбнулся и он. И обратился к остальным: — Господа, как вы помните, мне обещали полную капитанскую долю. Ведь если бы я не предупредил вас, вы угодили бы прямо под пушки Траерна, — резко напомнил им Рюарк.

— Это правда, — заметил кто-то. — Он рассказал нам о пушках.

— Кроме того, если бы вы высадились там, где предлагал я, — продолжал Рюарк, — вы могли бы дойти до деревни и вернуться с богатыми трофеями.

Это последнее заявление не вполне соответствовало истине, так как в том месте пиратов быстро обнаружили бы с холма, откуда была хорошо видна вся береговая линия.

— Эй, ребята, довольно этих разговоров. — Гаррипен вынул мешочек с деньгами и швырнул его Рюарку. — Бери, раб. И когда мы все посчитаем, получишь свою долю. А теперь найди девушку и поиграй с ней.

Рюарк прикинул на руке вес мешочка с деньгами и понял, что там приличная сумма. Он кивнул, а Пелье злобно фыркнул и вернулся к своей кружке.

Услышав слово «раб», Мазер более внимательно взглянул на Рюарка и подался в его сторону.

— Так ты раб? — блеснули в мутном свете фонарей его глаза. — Ты был рабом Траерна?

— Да, — отвечал Рюарк, — пришлось выбирать между виселицей и рабством. И меня привезли из Англии на Лос-Камельос. — Он оперся плечом на грубо отесанный деревянный стояк и невозмутимо рассматривал сидевших за столом. — Есть еще одно дело, которое я должен уладить, но это пока подождет.

Мазер ухмыльнулся и поднял приветственным жестом кружку.

— Так мы, выходит, одного поля ягоды. Много лет назад и я был рабом Траерна. Эта девчонка была тогда по колено отцу. — Он отпил пива и громко продолжал: — Я в честной борьбе убил человека. Траерн сказал, что я должен буду работать за него и за себя, пока его долг не будет оплачен. — Он откинулся на спинку стула и мрачно глянул исподлобья. — Я пытался бежать, но они меня схватили и для острастки других выпороли. Это было любимое занятие одного из полевых десятников. Он сначала содрал мне всю кожу на спине, потом принялся за грудь и наконец, ударил ниже живота.

Мазер опустошил кружку и швырнул ее через всю залу, так что та вдребезги разбилась о стену.

— Он сделал из меня беспомощного евнуха! — Последнее слово гигант подчеркнул мощным ударом кулака по столу. Его глубоко посаженные острые глаза горели свирепым огнем. — Я опять бежал, и на этот раз меня не поймали.

Гаррипен поднялся, чтобы немного размять ноги. Проходя мимо, он толкнул локтем Рюарка, кивнув в сторону громадного человека.

— Это наш дорогой Мазер, все мы его дети, — сказал капитан. — Он заботится обо всем в городке вроде лорд-мэра.

Рюарк смотрел на евнуха, вновь взявшегося за кружку. Мазер оказался совсем не таким, каким представлял его в своем воображении Рюарк, но он ничего на этот счет не сказал. По сравнению с этими разбойниками бедолаги из Ньюгейта могли бы показаться просто не очень хорошо воспитанными детьми. Мазер и Гаррипен внушали ему больше доверия, чем все остальные, но Рюарк был уверен в том, что и они могли при случае превратиться в злобных волков.

Рюарку пока не удавалось напасть на след Шанны, но, поскольку Пелье был здесь, за столом, ей не могла угрожать большая опасность. И все же ему было бы значительно спокойнее, если бы он знал, где она. Пелье фыркнул и поднялся на ноги.

— Это пиво начинает бродить у меня в животе. — Он схватил руку робкой молодой женщины, обслуживавшей капитанов, перепугав ее до смерти. — Ты, неряха, тащи нам мяса да хорошего вина.

Девушка кивнула и побежала выполнять его требование. Пелье плотоядно посмотрел ей вслед, снова уселся и в предвкушении хорошей еды потер руки. Почти сразу на столе появились свиные окорока, дичь и разные вина. Кармелита подала Пелье бокал вина, поставив остальные на стол. Предлагая последний бокал Рюарку, она наклонилась к нему и соблазнительно улыбнулась. Потом отошла и вернулась с подносом, уставленным хрустальными кубками. Вручая один Рюарку, она сильно прижалась к нему, и ее рука на секунду бесстыдно скользнула ниже его пояса в мимолетном ласковом прикосновении.

— Ты ей нравишься, парень! — расхохотался Гаррипен и посмотрел на ее раскачивавшиеся бедра. — Но будь осмотрителен. Она с характером, эта девушка.

Рюарк воздержался от комментариев, но подумал, что в присутствии Шанны этой девушки придется избегать. Она была вдвое крупнее Шанны. Широкая юбка, развеваясь, открывала голые ноги, свободная блузка как бы случайно сползла с одного плеча, а другой рукав вообще спустился до локтя. Как он уже заметил раньше, под этой одеждой у нее ничего не было надето, и при каждом движении тяжело колыхались ее груди с темными сосками. Иссиня-черные волосы резко выделялись на смуглой коже. В ней было что-то от испанки, хотя акцент ее напоминал речь Гаррипена. «Для мимолетной встречи она была бы вполне приемлема», — подумал Рюарк.

Лицо Пелье омрачилось, когда он увидел явную расположенность Кармелиты к Рюарку. Самолюбие метиса уязвляло то, что с ним она никогда не была такой пылкой, и это стало еще одной причиной его ненависти к рабу. Кармелита поставила рядом с Пелье бокалы, и он, отодвинув тарелку, схватил ее, усадил себе на колени и стал грубо гладить ее тяжелые груди.

— Кармелита, поделись этим добром со старым другом!

— Ха! Старый друг! — глумливо рассмеялась она. — Ты стучишься в мою дверь, словно хочешь разнести ее в щепки. Бум! Бум! Бум! — Она потрясла кулаком перед его носом. — А лежа рядом со мной, рассказываешь о своих дуэлях, об убитых тобой людях, а потом засыпаешь, пьяница ты этакий! — Она рассмеялась ему в покрасневшее лицо и обратилась к остальным, как бы призывая их в свидетели: — Он как маленький осьминог, который хватает большую рыбину и не знает, что с ней делать. О-ох! — Это последнее обвинение она бросила через плечо, так как уже спешила к Рюарку, чтобы взять у него раскупоренную бутылку и собственноручно наполнить его бокал, а потом предложила ему отличный кусок мяса.

Метис схватил целый окорок и стал жадно отдирать мясо от кости.

— Он — бастард из Сан-Доминго, полуфранцуз-полуиндеец. Пытался прослыть достойным человеком, но, как сам видишь, манера есть сделала его усилия напрасными. — Помолчав, Гаррипен презрительно продолжал: — Он оказался здесь потому, что убил слишком много молодых людей в Сан-Доминго. У французов достаточно поводов для того, чтобы его повесить. И это, очевидно, еще не все. Он ненавидит всех молодых и красивых мужчин, которых женщины могли бы предпочесть ему. Да! Среди нас имеются довольно странные типы. Ты еще всех не видел.

К счастью, не видел, добавил про себя Рюарк. А сейчас ему нужно лишь знать, где этот подонок спрятал Шанну. Он отпил густого итальянского красного вина и подумал о том, с какого ограбленного корабля оно сюда попало. Не поворачивая головы, он спросил Гаррипена:

— Как у вас решаются споры? Если двое оспаривают одну и ту же вещь, как принято решать дело?

— Дуэлью, мой друг, — усмехнулся Гаррипен. — И если кто-то оказывается убит, все достается победителю. Поэтому самый богатый из нас — это как раз Пелье. Он убил больше всех.

Рюарк кивнул. Это все, что ему было нужно знать. Он лениво потянулся, как кот, которому некуда торопиться, закинул ногу на спинку стула и стал внимательно осматривать всех пиратов, испытывавших какую-то растерянность под его взглядом.

Когда напряжение достигло апогея, Рюарк нарушил тишину.

— Полно, друзья, вы не можете оторваться от кружки, а время-то не терпит.

При этих словах даже Пелье остановился, вопросительно глядя на Рюарка.

— Сколько времени, по-вашему, понадобится Траерну, чтобы отправиться на охоту за вами?

Послышался глухой ропот. Даже Пелье перестал жевать.

— Разве не было бы разумно, — продолжал Рюарк, — послать ему известие о том, что его дочь у вас, что жива и находится в безопасности? Может быть, даже стоит назвать сумму выкупа. Давайте подумаем. Ну, скажем… Пятьдесят тысяч фунтов. — Он уловил их оживление. — Каждому достанется кругленькая сумма, достаточная для безбедной жизни… разумеется, за вычетом десятой части, на которую имеет право Мазер, и, скажем, тысячи фунтов или около того для меня. — Все быстро согласились. И в самом деле, было бы очень подозрительно, если бы человек не требовал своей доли. И все же он поспешил добавить: — Моя часть будет невелика, так как я только указал дорогу, а захватили вы ее лишь благодаря собственной дерзости и храбрости. — Он помолчал и потом предупредил: — Я знаю, о чем думает Траерн. Он погонится за вами на всех парусах, и с ним будет трудно договориться, когда на вас будут нацелены его пушки.