Жуков. Рожденный побеждать

По воспоминаниям Г. К. Жукова, чтобы избежать нежелательных инцидентов при отводе румынских войск, стороны договорились о следующем: Румыния будет отводить свои войска на 20 км в сутки, а Красная Армия соответственно такими же темпами будет продвигаться вперед на освобождаемую территорию. При этом румынская сторона обязывалась оставить в неприкосновенности железнодорожный транспорт, оборудование заводов, материальные запасы.

Однако вскоре командованию Южного фронта стало известно, что румыны, не выполнив обязательств, начали спешно вывозить с освобождаемой территории все, что только можно. «Чтобы пресечь эти нарушения договорных условий, мы решили выбросить две воздушно-десантные бригады на реку Прут и захватить все мосты через реку, – вспоминал Георгий Константинович. – Двум танковым бригадам была поставлена задача: обогнать отходящие колонны румынских войск и выйти к реке Прут. Совершив стремительный марш-бросок (около 200 километров), наши танковые части появились в районах высадки десантов одновременно с их приземлением. Среди румынских частей, местных властей, всех тех, кто стремился скорее удрать в Румынию, поднялась паника. Офицеры, оставив свои части и штабное имущество, также удирали через реку. Короче говоря, королевские войска предстали перед советскими войсками в крайне плачевном состоянии и продемонстрировали полное отсутствие боеспособности»{48}.

На другой день после этого Г. К. Жукова по ВЧ вызвал И. В. Сталин, который сообщил о поступившей от посла Румынии жалобе на то, что советское командование, нарушив заключенный договор, выбросило воздушный десант на реку Прут, отрезав все пути отхода. Посол утверждал, что советское командование высадило «с самолетов танковые части и разогнало румынские войска». Жуков доложил Сталину о принятых им мерах и сказал, что танки по воздуху не перебрасывал, так как для этого нет специальных самолетов. По-видимому, добавил он, «отходящим войскам с перепугу показалось, что танки появились с воздуха». Сталин рассмеялся и сказал: «Соберите брошенное оружие и приведите его в порядок. Что касается заводского оборудования и железнодорожного транспорта – берегите его. Я сейчас дам указание Наркомату иностранных дел о заявлении протеста румынскому правительству».

В начале августа 1940 г. на VIII сессии Верховного Совета СССР были приняты законы, юридически оформившие включение в состав Советского Союза трех республик Прибалтики и образование Молдавской ССР.

Поход войск Южного фронта в Бессарабию и Северную Буковину выявил значительные недостатки в их подготовке и обучении. В своей директиве от 17 июля Жуков выделил: плохую организацию штабами марша и службы регулирования; отсутствие в наземных войсках средств связи с авиацией; неумение осуществлять маскировку при расположении на отдых и вести наблюдение за воздухом; невысокую степень подготовки красноармейцев и конного состава к совершению длительных и особенно ночных маршей; слабую организацию артиллерийской разведки; недостаточную отработку взаимодействия танков с пехотой и артиллерией; неудовлетворительную подготовку понтонных и саперных батальонов к организации переправ и наведению мостов; отсутствие должной воинской дисциплины, что привело к большому количеству нарушений порядка и чрезвычайных происшествий{49}.

Под руководством Жукова был разработан комплекс мероприятий, направленный на совершенствование боевой подготовки войск округа. В целях выработки скорости и оперативности в выполнении боевых задач проводились систематические тренировки подъемов по тревоге. Отныне только по тревоге поднимаются войска на полевые учения. В тактической подготовке начсостава и войск упор делается на отработку наступательного боя с преодолением полосы заграждения и крупных водных преград, оборонительного боя с устройством полосы заграждения, разведки. Марши и боевые действия механизированных соединений и частей отрабатываются в трудных условиях местности: лесисто-гористой, болотистой и песчаной. Особое внимание уделяется организации противотанковой и противовоздушной обороны. В подготовке штабов и совершенствовании управления войсками за основу берется управление по радио и с помощью самолетов.

В сентябре 1940 г. в округе проводится командно-штабное учение с привлечением штабов 6-го стрелкового, 4-го механизированного корпусов и 15-й смешанной авиационной дивизии по отработке вопросов организации прорыва обороны противника, обеспечения ввода в прорыв механизированного корпуса, взаимодействия родов войск в ходе боя. В октябре состоялось опытное учение 4-го механизированного корпуса, на котором решались задачи по преодолению противотанковых районов, водных преград, нанесению последовательных контрударов для разгрома противника по частям и др. Темп боевой учебы постоянно возрастал. М. Т. Калашников, наш выдающийся конструктор-оружейник, в конце 30-х годов проходивший службу в должности механика-водителя, вспоминал: «…За два года перед этим мы не «наездили» столько, сколько летом и осенью предвоенного сорокового. Днем и ночью мы утюжили гусеницами полигон, совершали марши на большие расстояния. Наши танки находились под непрерывным боевым напряжением, и содержать их постоянно в рабочем состоянии было для нас, механиков-водителей, нелегко»{50}.

Напряженная повседневная работа Г. К. Жукова вскоре принесла свои плоды. Нарком обороны С. К. Тимошенко, проверявший в сентябре войска Киевского Особого военного округа, остался доволен действиями на учениях 41 и 99-й стрелковых дивизий, а штаб 37-го стрелкового корпуса за отличную выучку был награжден переходящим Красным Знаменем Генерального штаба Красной Армии.

Одним из серьезных испытаний для Жукова стало его выступление с докладом на тему «Характер современной наступательной операции» в декабре 1940 г. на совещании высшего командного состава Красной Армии. До этого Георгию Константиновичу не приходилось заниматься разработкой крупных теоретических вопросов, тем более касающихся подготовки и проведения наступательных операций армейского и фронтового масштаба. Да, практический опыт у него был, но военные действия у р. Халхин-Гол по своему размаху не выходили за рамки оперативно-тактического масштаба. Это было обусловлено тем, что район конфликта имел по фронту около 80 км и в глубину от 10 до 20 км.

Г. К. Жуков, получив задание от Генерального штаба подготовить доклад, стал перед серьезной дилеммой. Задание было весьма ответственным, а времени у командующего войсками округа для теоретического анализа и обоснования своих идей, убеждений и военного опыта было явно недостаточно. Помог полковник И. Х. Баграмян, преподававший ранее в Военной академии Генштаба. Он вспоминал, что, попросив его помочь подготовить доклад, Георгий Константинович с увлечением стал излагать свою точку зрения: «Все должно строиться на учете реальных возможностей. Успехи немцев на Западе, основанные на массированном применении танковых и моторизованных войск и авиации, заставляют о многом задуматься. У нас, к сожалению, пока нет таких крупных оперативных механизированных соединений. Наши механизированные корпуса находятся еще только в стадии формирования. А война может вспыхнуть в любую минуту. Мы не можем строить свои оперативные планы, исходя из того, что будем иметь через полтора-два года. Надо рассчитывать на те силы, которыми наши приграничные округа располагают сегодня»{51}.

В своих мемуарах Жуков высоко оценил помощь Баграмяна. Кроме него, к разработке доклада был привлечен прибывший в округ на стажировку выпускник Академии Генштаба подполковник Г. В. Иванов. Из текста доклада видно, что при его подготовке использовались серьезные теоретические труды, в том числе работа известного военного теоретика В. К. Триандафиллова «Характер операций современных армий»{52}.

На совещании высшего командного состава РККА были собраны руководящие сотрудники Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники Центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, армий, начальники военных академий, генерал-инспекторы родов войск, командиры некоторых корпусов, дивизий – всего более 270 человек{53}. Участники совещания заслушали доклады начальника Генерального штаба РККА генерала армии К. А. Мерецкова на тему «Итоги и задачи боевой подготовки сухопутных войск, ВВС и оперативной подготовки высшего комсостава», начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации П. В. Рычагова «Военно-Воздушные Силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе», командующего войсками Московского военного округа генерала армии И. В. Тюленева «Характер современной оборонительной операции», командующего войсками Западного Особого военного округа генерала армии Д. Г. Павлова «Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв», генерал-инспектора пехоты генерал-лейтенанта А. К. Смирнова «Бой стрелковой дивизии в наступлении и обороне».

Мы не будем касаться всех этих выступлений, так как нас интересует прежде всего доклад Жукова. Он кратко охарактеризовал общие условия ведения современной наступательной операции, опыт современных войн и развитие вооруженных сил. В докладе подчеркивалось, что развитие передовых армий осуществляется по линии создания наступательных средств ведения войны: крупных военно-воздушных сил, бронетанковых соединений, механизированной артиллерии. В результате широкого внедрения в армии современных технических средств оперативное искусство, по мнению Жукова, получило такие могучие факторы, как скорость и сила удара. На основе этих технических средств, на основе этих факторов «значительно увеличились оперативная и тактическая внезапность, маневренность и дальнобойность операций». Операции и бои стали проводиться высокими темпами, с большой динамичностью и завершаться более решительными результатами. Быстрота развития операций, как показали последние опыты сражений, достигается главным образом благодаря внезапному, смелому и массовому применению авиации, авиадесантов, танковых и моторизованных соединений. Все это позволяет не только окружать противника в условиях маневренной войны, но и уничтожать, прорывая сильно укрепленные и развитые на большую глубину полосы обороны. Успешное развитие прорыва, перерастание его из оперативного успеха в успех стратегический стало возможным также благодаря возможностям современной техники, применяемой в массовом масштабе. Одновременно значительно усложнилось управление войсками, но количественное и качественное развитие беспроволочных средств связи в свою очередь дает полную возможность командованию всех степеней иметь в своих руках постоянное, твердое управление войсками.

Анализируя опыт последних войн, Георгий Константинович выделил наиболее характерные черты для современного оперативного искусства. Так, опыт войны в Испании показал, что республиканская армия широко применяла оборонительные действия на всех фронтах. В то же время наступательные операции имели исключительно ограниченные цели, ограниченные задачи и чаще всего организовывались с целью оттягивания генерального удара противника. Те наступления, которые проводили республиканцы, были очень плохо материально и технически обеспечены по вполне понятным причинам и не могли дать большего успеха, чем дали. В отличие от республиканцев, армия генерала Ф. Франко имела значительное превосходство в авиации и артиллерии, а также большое количество (до 100 тыс. человек) итальянских и немецких войск. Все это позволило Франко организовывать и проводить ряд последовательных наступательных операций с решительной целью.

В войне с Китаем японская армия обладала явным техническим и материальным превосходством. Несмотря на это, японское командование не сумело провести ни одной поучительной современной операции. Причинами этого, по мнению Жукова, явились рост национального самосознания китайского народа и жгучей его ненависти к японцам, огромная территория и трудности местности, изнуряющие действия китайских партизан в тылу японских войск. Кроме того, китайской армии помог конфликт и разгром японцев на р. Халхин-Гол, заставивший японцев держать на советской границе всю Квантунскую армию и привлекать на операции на р. Халхин-Гол лучшие части воздушных сил и громадные средства материального обеспечения, а в последующем японское командование вынуждено было снимать с китайского фронта артиллерийские и пехотные части.

Об опыте боевых действий на р. Халхин-Гол говорилось ранее, а потому посмотрим, как Жуков оценивал опыт советско-финляндской войны. Он отмечал, что советское командование на Карельском перешейке впервые в современной военной истории показало искусство прорыва мощных укрепленных полос, применив для прорыва «могущественную современную технику, какую дает нам страна, дает нам социалистическая промышленность». Однако в первый период наступательные действия частей Красной Армии были характерны совершенно неудовлетворительной подготовкой наступательной операции, и, как следствие, операции в первый период были сорваны. При этом сказались и условия местности, которые характеризовались бездорожьем, глубоким снегом, а также сильные морозы. Опыт советско-финляндской войны, по мнению Георгия Константиновича, учит тому, что необходимо заблаговременно «подготовиться к сокрушительным, уничтожающим и организованным действиям нашей армии, несмотря на то, в какие условия (маневренного, позиционного или иного характера) наша армия будет поставлена».

Из опыта военных действий вермахта на Западе Георгий Константинович выделил следующие поучительные моменты: смелое и решительное применение танковых дивизий и механизированных корпусов в тесном взаимодействии с военно-воздушными силами на всю глубину оперативной обороны противника; решительные удары механизированных корпусов во встречном сражении и их самостоятельные действия в оперативном тылу противника; массовое применение парашютных десантных частей и воздушных дивизий для захвата важнейших объектов в ближайшем и глубоком тылу противника; тесное взаимодействие пехоты, артиллерии, танков и авиации при прорыве укрепленных районов; высокие темпы наступления по 16–20 км в сутки; применение шпионской агентуры и диверсионных групп для нарушения управления, коммуникаций противника.

Резюмируя все сказанное, Жуков отметил, что современные условия характеризуются наличием мощных технических средств борьбы, позволяющих наступающему:

«1. В тесном взаимодействии авиации, танковых частей, артиллерии и стрелковых войск уничтожить не только полевую оборону, но и, как это показано на деле, прорвать современную укрепленную полосу.

2. Прорвав тактическую оборону, введя мощную подвижную группу, нанести решительное поражение оперативным резервам и развить успех оперативный в успех стратегический.

3. Мощным и внезапным ударом разгромить авиацию противника на всю глубину оперативно-стратегического удара и завоевать господство в воздухе».

Здесь прервем выступление Жукова и отметим, что он в целом верно оценил опыт военных действий на Западе. Все то новое, что применяла германская армия, она впоследствии с успехом использует при нападении на Советский Союз. К сожалению, следует отметить, что те поучительные моменты, о которых говорил Георгий Константинович, были не полностью учтены при подготовке Красной Армии к возможной войне, что отрицательно сказалось на исходе приграничных сражений летом 1941 г.

В своем докладе Жуков кратко остановился и на вопросах организации современной обороны. Он выделил следующие ее характерные черты: строительство в мирное время на всех важнейших участках государственной границы укрепленных районов и глубоких позиций полевой обороны с противотанковыми, противопехотными и иными препятствиями; развитие современной обороны на всю оперативно-стратегическую глубину с целью не только отразить удары ВВС противника на всю глубину своего расположения, не только измотать наступающего на подступах к обороне, но и, расколов, измотав и ослабив наступающего, нанести ему поражение.

После этого Жуков перешел к изложению характера современной наступательной операции. Он считал, что при современной протяженности фронтов и их оперативно-стратегической глубине невозможно отдельными, изолированными друг от друга по времени и месту ударами сокрушать эти фронты. «Современная наступательная операция может рассчитывать на успех лишь в том случае, – подчеркивал Георгий Константинович, – если удар будет нанесен в нескольких решающих направлениях, на всю глубину оперативного построения, с выброской крупных подвижных сил на фланг и тыл основной группировки противника. Одновременно с действиями на решающих направлениях наступательным и вспомогательными ударами противник должен быть деморализован на возможно широком фронте. Только такая наступательная операция может в относительно короткие сроки привести к окружению и разгрому основной массы сил противника на всем фронте предпринимаемого наступления».

При этом Жуков отметил, что не всегда можно достигнуть победы одной операцией, как это иногда при благоприятных условиях достигалось в операциях на Западе. «Потребуется ряд крупных наступательных операций, проводимых последовательно одна за другой по принципу – бить противника по частям, – говорил Георгий Константинович. – Для обеспечения успеха подготовка и выполнение каждой решительной операции должны сопровождаться организацией вспомогательных наступательных операций на соседних участках стратегического фронта. В условиях нашего Западного театра военных действий крупная наступательная операция со стратегической целью, мне кажется, должна проводиться на широком фронте, во всяком случае, масштаба 400–450 км. Мощность первого удара должна обеспечить разгром не менее одной трети – одной второй всех сил противника и вывести наши силы в такую оперативную глубину, откуда создавалась бы реальная угроза окружения остальных сил противника, а для этого, если на таком фронте организуется наступательная операция, общая ширина участков главного удара в предпринимаемой операции должна быть не менее 100–150 км». Для проведения такой операции, по мнению Жукова, потребуется сосредоточение мощных сил и средств: 85–100 стрелковых дивизий, 4–5 механизированных корпусов, 2–3 кавалерийских корпуса и 30–35 авиационных дивизий.

Большое значение для окружения и разгрома основных сил противника, по мнению Жукова, имели глубина операции и возможные темпы ее проведения. «Глубина непрерывно следуемых друг за другом ударов и темпы оперативного продвижения наступающего, особенно его подвижных войск, должны обеспечить необходимое пространство и свободу маневров для изоляции и окружения главных сил противника прежде, чем последние успеют уйти из-под занесенных ударов, – считал Георгий Константинович. – Удары авиации должны развернуться на таком пространстве, чтобы подавить в районах аэродромного базирования основную массу авиации противника, нанести ей поражение, нарушить подвоз по железным и грунтовым дорогам, парализовать всю систему быстрого продвижения в оперативную глубину, должны сковать оперативные действия сил противника в тылу и исключить возможность их оперативного маневрирования».

Общая глубина операций, по мнению Жукова, будет различная в зависимости от многих факторов, в том числе от условий обстановки и поставленной задачи. В среднем глубина фронтовой операции, возможно, составит 200–300 км, а в отдельных случаях и более. «Ближайший удар фронта, мне кажется, должен исходить из задачи разгрома основной группировки противостоящего противника, – говорил он. – И если мы посмотрим на оперативную и стратегическую группировку противника, на его оборону, то эта самая основная группировка будет как раз находиться в полосе, в зоне порядка 150–200 км. И вот мне кажется, что глубина первого и ближайшего удара фронта, первое усилие фронта для уничтожения группировки противостоящего противника должны быть нацелены на уничтожение этой группировки. Конечно, последующие удары и вместе с этим связанное дальнейшее развитие операций будут значительно глубже, и, как показал опыт, операция эта может иметь даже размах стратегический, если противник первым ударом будет не только смят, разгромлен; если он не будет способен организовывать на тыловых оперативных рубежах сопротивление, не будет способен зацепиться за рубежи, оказать сопротивление, его, конечно, надо гнать до полного уничтожения, надо добиваться одним ударом полного стратегического успеха».

Темпы развития наступательных операций, по мнению Георгия Константиновича, будут зависеть от обстановки, сопротивления противника, состояния войск, соотношения сил и условий материального обеспечения. Исходя из опыта последних войн, он предполагал, что скорость продвижения общевойсковых соединений при прорыве сильно укрепленной обороны составит от 3 до 15 км в сутки, а на отдельных этапах операции – 25–30 км в сутки. В среднем же темп наступления на всю глубину операции не будет превышать 10–15 км. Исходя из среднего темпа развития операции, общая длительность операции на глубину 200 км составит, таким образом, 12–20 дней, в особо благоприятных условиях она может быть закончена и раньше.

В докладе отмечалось, что ведение большой наступательной операции под силу только мощным группам армии, фронтовым объединениям. «Фронтовая операция, как правило, развертывается на нескольких операционных направлениях и стремится к достижению крупной стратегической цели, влияющей на ход всей войны, – говорил Жуков. – Достижение стратегической цели потребует разрешения ряда промежуточных оперативных задач, о чем я докладывал. Каждая из этих промежуточных задач обычно составит содержание отдельных этапов фронтовой операции. Промежуточные задачи фронтовой операции разрешают проведением ряда последовательных армейских операций. Фронтовое командование объединяет, организует действия нескольких армий и мощных групп подвижных войск и фронтовой авиации. Следовательно, фронтовое командование является главным организатором операции, на него ложатся все трудности, связанные с подготовкой и проведением современных крупных наступательных операций. Армейская наступательная операция обычно развертывается на одном операционном направлении, является производной от замысла и плана фронтовой операции».

Далее в докладе излагались основные оперативные формы удара (маневра) в наступательной операции. Жуков считал, что первоначальные исходные операции чаще всего начнутся с фронтальных ударов. Проблема наступления будет состоять в том, чтобы сначала прорвать фронт противника, образовать фланги и затем уже во второй фазе перейти к широким маневренным действиям. Условия для оперативного обхода, охвата и ударов по флангам будут создаваться в ходе самой наступательной операции. Во фронтальном наступлении прорыв может быть осуществлен: центром, на нескольких несмежных участках фронта, одним из крыльев или обоими крыльями. Каждая из этих форм имеет свои особенности.

«Прорыв центром предусматривает сосредоточенный удар нескольких армий на одном решающем направлении с задачей пробить в расположении противника широкую брешь с тем, – отмечал Жуков, – чтобы в дальнейшем, развивая удары, провести охватывающий маневр подвижными войсками по окружению одной из разорванных на две части групп противника. Подобный удар в силу своей мощности обеспечивает пропуск в прорыв подвижной группы фронтового масштаба. Но вместе с тем эта форма удара для наступающего имеет ряд недочетов: она требует широко развитой и сосредоточенной железнодорожной сети, дает противнику возможность сосредоточить свои силы и средства для контрудара с других направлений, что при наличии у противника крупных ВВС и мотомехсоединений может уравновесить соотношение сил участка прорыва и быстро его ликвидировать».

В то же время, по мнению Георгия Константиновича, прорыв на нескольких несмежных участках фронта имел ряд существенных преимуществ. Одновременный прорыв фронта на нескольких важнейших операционных направлениях «приводит к потрясению противника на широком фронте и создает благоприятные условия для окружения и разгрома противника или уничтожения по частям». Прорыв обороны противника одним из крыльев фронта выгоден, если в результате разгрома одного из флангов создаются выгодные исходные условия для последующего удара во фланг и в тыл основной группировки противника. Однако наилучшие условия концентрического наступления двух ударных группировок по сходящимся направлениям будут достигнуты прорывом вражеской обороны обоими крыльями фронта. Необходимой предпосылкой такого маневра является наличие слабых флангов противника, позволяющих после их разгрома ударными фланговыми кулаками взять расположение противника в сильные «клещи» и разгромить его путем окружения на поле сражения. По мнению Жукова, необходимо стремиться к тому, чтобы осуществить обход флангов противника крупными силами и настолько глубоко с целью обеспечить окружение и разгром войск всего оперативного построения противника. При этом «глубина замаха обхода» должна в среднем быть не менее 20–30 км.

Для развития тактического прорыва в оперативный Жуков предлагал придавать ударным армиям группы подвижных войск. По опыту действий немецкой армии в Польше подвижная группа включала от танковой дивизии до мотомеханизированного корпуса, а в Бельгии и Франции использовалась подвижная армия, которая выполняла задачи фронтового назначения. В тех случаях, когда армия не будет иметь подвижной группы, развитие прорыва в глубине может осуществляться ударными корпусами (пехотой и танками) и резервными соединениями.

По расчетам Жукова, в качестве эшелона развития прорыва на каждую ударную армию потребуется до одного механизированного или усиленного кавалерийского корпуса. В интересах фронтовой задачи необходимо вводить на глубину до 150 км мощную группу подвижных войск – конно-механизированную или мотомеханизированную армию. Такая подвижная армия должна разгромить в оперативной глубине обороны не только ближайшие оперативные, но и более глубокие фронтовые резервы противника, а главное, сохранив свободу действий, исключить у противника всякую возможность оперативного маневра и организации нового сопротивления. Эта подвижная группа (армия) должна включать два механизированных, один-два кавалерийских корпуса и соответствующее количество авиации. Кроме того, командующий фронтом должен для взаимодействия с подвижной армией использовать авиадесантные соединения и своевременно усилить ее 2–3 стрелковыми дивизиями. Наряду с фронтовыми резервами необходимо иметь резервную армию, на которую возлагается задача по парированию контрударов, предпринимаемых крупными силами противника в процессе ведения операций, обеспечению флангов и наращиванию сил в ходе операции. Основой успеха операции Жуков считал достижение господства в воздухе смелым и внезапным мощным ударом всех ВВС по авиации противника в районах ее базирования.

По мнению Георгия Константиновича, ударная армия должна быть способной прорвать фронт противника шириной в 20–30 км и обеспечить немедленное безостановочное развитие тактического прорыва в оперативный. Оперативный прорыв считался завершенным в том случае, если будут разгромлены главная группировка противника, его оперативные резервы, а также будет исключена возможность использования противником оборонительной полосы для восстановления фронта. Армейская операция заканчивается разгромом противника и выходом на рубеж, удаленный от исходного положения на 100–150 км. Для успешного решения этой задачи необходимо было иметь следующие плотности: одна стрелковая дивизия на 2,5–3 км; 60 орудий и до 40 танков на 1 км.

Жуков, развивая идеи Триандафиллова, считал, что на решающих направлениях фронта должны действовать ударные армии или главные группировки фронта. «Каждая ударная армия должна располагать такими силами и средствами подавления, – говорил Георгий Константинович, – которые обеспечивали бы ей осуществление оперативного прорыва фронта противника и вместе с тем – надежное преодоление всей оперативной глубины обороны». С этой целью в состав ударной армии должны входить до 5 стрелковых корпусов (15–16 стрелковых дивизий), 3 – танковых бригад, 6–7 гаубичных, 2–3 пушечных артиллерийских полка, 6 минометных батарей, 7–8 зенитно-артиллерийских дивизионов, 2–3 истребительных, 4–5 бомбардировочных и 2–3 штурмовых авиационных полка. В качестве подвижной группы ударной армии предлагалось иметь один усиленный кавалерийский или механизированный корпус, а в резерве – 2–3 стрелковые дивизии. Полоса наступления такой армии составляет 50–70 км. Армии, действующие на вспомогательном направлении, имеют более слабый состав (2–3 стрелковых корпуса) и наступают в полосе 60–100 км. Всего для организации наступления в полосе шириной 400–450 км потребуется 3–4 ударных и 1–2 вспомогательные армии.

Наступательную операцию Жуков предлагал разделить на четыре этапа. Первый, или подготовительный, этап (2–3 дня) – подготовка операции, в том числе подход и развертывание армии. Второй этап (2–3 дня) – прорыв оборонительной полосы и разгром противостоящего противника. Третий этап (2–3 дня) – развитие успеха с выходом войск в оперативную глубину, обеспечивающую окружение противника. Четвертый этап (один день) – завершение операции по уничтожению противника. В целом операция займет 7–10 дней.

Решающим актом наступательной операции Георгий Константинович считал успешный прорыв обороны противника. Для достижения этой цели требовалось подавить на направлении главного удара полосу главного сопротивления противника, его противотанковую оборону и основную массу артиллерии. Вся остальная система тактической обороны, ближние оперативные резервы и узлы управления должны быть скованы и расстроены. Военно-воздушные силы противника также следовало подавить и завоевать господство в воздухе. Жуков, излагая ход операции, акцентировал внимание на том, чтобы перед началом артиллерийской и авиационной подготовки специально оборудованными штурмовиками «порвать на поле боя и в оперативной глубине» всю войсковую, армейскую, железнодорожную и государственную связь, а затем «рвать ее теми же самолетами» 2–3 раза в день, чтобы лишить противника возможности нормально управлять своими войсками. Перед броском пехоты и танков в атаку в целях обеспечения от огня противника в последние 15–20 минут предлагалось нанести мощный огневой и авиационный удар по переднему краю, по пулеметным батареям противника за обратными скатами и по артиллерийским позициям. В период атаки большое значение приобретали непрерывные штурмовые и бомбардировочные действия авиации по артиллерии противника.