Анонимный заказчик

      - Да бабка могла и не обратить внимания.
      - Такая бабка, какой ты ее мне расписал, ничего не упустит. Короче, дело ты в поселке еще до конца не довел. Надо срочно размножить фото Котлукова и провести опознание. По всем правилам. И Блошкиной предъявить, и ее старику дачнику, и кочегару... - Корнилов задумался. - И, конечно, Колокольникову. Вот уж если они опознают - тогда уверенность будет стопроцентная. - Он улыбнулся погрустневшему Бугаеву и сказал: - А вообще-то, Семен, у меня такое предчувствие, что ты прав, Лева Бур это. Но предчувствия нас уже не раз подводили.
      Полковник откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и с удовольствием закурил.
      - О чем-то, Сеня, я еще позабыл тебе сказать. Какую-то мелочь, детальку упустил, но уж очень важную... - Вот память - подсказывает забыл, а что именно, не выдает. Рыбы, наверное, мало стал есть, фосфора не хватает.
      - А чего же вы? Рыба в магазинах есть. Марокканские сардины, такие красивые баночки.
      - Для фосфора, Семен, свежая рыбка нужна. Об осетрине не говорю, а вот хотя бы тресочки. Ну да ладно о рыбе, - резко оборвал он себя. Пофантазируем про наши дела. Лева Бур идет ночью с инструментом на операцию. Против этого ты не возражаешь?
      - Нет!
      - Каждому младшему инспектору в нашем управлении известно, что такие "специалисты", как Котлуков, в одиночку дела не делают. Значит, он должен был с кем-то встретиться. Но шел Котлуков не к электричке, а на шоссе, где первый автобус отходит в сторону Ленинграда в пять сорок, - полковник взглянул на лежащую перед ним справку, - а в сторону Зеленогорского вокзала в шесть десять. Можно предположить, что его дружки должны были приехать на машине...
      - Игорь Васильевич! - не вытерпел Бугаев. - Да я об этом же и говорю!
      - Ты бы какое-нибудь успокаивающее средство принимал, что ли? Валерьяновый корень пил, - чуть поморщившись, тихо сказал Корнилов. - А если была заранее спланирована и разработана операция - зачем же дружкам ухлопывать Котлукова? Человека, на чьи руки они рассчитывали?
      Бугаев промолчал.
      - Если Лева Бур проштрафился или вышел из доверия, его могли убить после ограбления. Да и в любое время могли убить! Но ты когда-нибудь слышал, чтобы уголовники расправились со своими дружками таким способом? С помощью "Жигулей"! Они бы нашли что-нибудь попроще. Рассыпается твоя версия.
      - Теперь мне можно, товарищ полковник? - смиренно попросил Бугаев.
      - Валяй! - благодушно отозвался Корнилов.
      - Все, что вы сказали, правильно. Насчет способов. Если это уголовники. Они народ примитивный. А если Бур связался не с уголовниками? Блошкина мне говорила, что к нему разные люди захаживали. Но чаще всего интеллигентные.
      - Может быть, твоя Блошкина каждого прилично одетого уже интеллигентным считает?
      - Она, между прочим, профессорская вдова, - сказал Бугаев и насупился, вспомнив, как держал эту пахнущую котлетами вдову, упавшую в обморок посреди веранды. - Ну, может, тут я лишку хватил, - поправился он. - Блошкина просто насчет людей другого круга обмолвилась. Дело не в этом - Котлуков мог связаться с какими-нибудь фрайерами...
      - Когда ты отучишься от жаргона! - неодобрительно покачал головой Корнилов.
      - Мог же, Игорь Васильевич?
      - Мог.
      - Ну вот. А для них легче человека на машине сбить, чем лицом к лицу с таким, как Бур, схватиться.
      - Второй день ты мне об этом твердишь, - устало сказал Корнилов. - Да зачем они перед операцией стали бы с ним расправляться? Другого времени не нашли?
      - Не нашли! Повздорили неожиданно. Испугались чего-то! - Бугаев воодушевился. - И заметьте еще одну деталь - все вещи Котлукова у старушки Блошкиной вынесли. Все! И домовую книгу украли. Хотите узнать зачем?
      - Вот поэтому я и не хочу считать Котлукова погибшим.
      - Нет, Игорь Васильевич, это не сам Лева Бур за своими вещичками с того света пожаловал. Его дружки решили следы замести. Не забрали бы вещи - Блошкина тревогу подняла. Может, и не сразу, но подняла. Был человек - и нету. Пришла бы в милицию, как миленькая пришла! Не рискнула бы вещи себе взять. У меня, честно говоря, сначала мелькнуло сомнение, но потом почувствовал - старушка не дура. И начались бы в милиции вопросы да расспросы. Кто, почему, куда делся...
      - Чудак ты, Семен, - перебил майора Корнилов.
      - Почему же? - подозрительно спросил Бугаев.
      - Своими руками собственную версию разрушаешь.
      Бугаев смотрел на полковника с недоумением.
      - Да если ты считаешь сообщников Котлукова случайными людьми, то как же они решились в дом к старухе залезть? Все вещи вынести, найти домовую книгу и следов не оставить? Не слишком ли сложно?
      - Сложно. Все в жизни сложно, - сказал Бугаев, и Корнилов улыбнулся. Когда майор не мог чего-то объяснить, он всегда подпускал тумана. Сослуживцы хорошо знали про этот его грех и частенько подсмеивались. Заметив улыбку Корнилова, Семен смутился и несколько секунд молчал, собираясь с мыслями. Потом спросил:
      - А вы как объясняете пропажу трупа?
      - Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему, - вздохнул Корнилов. И сказал с нажимом: - Трупа ли?
      - Колокольников так убедительно все описал...
      - День назад ты ему не очень-то верил.
      Уши у Бугаева порозовели:
      - Зачем вы так? Я верил, но сомневался. А теперь сомнения отпали.
      - Во-первых, сбитый машиной человек, Бур ли это или кто другой, может быть жив. Мало ли? Шок, потерял сознание, под дождиком пришел в себя. Если это Бур, то он предпочтет где-то отлежаться, чем обращаться к врачам. Во-вторых, его могла сбить случайная машина. Мы ведь уже говорили об этом...
      - И так могло быть, - без особого воодушевления согласился Бугаев. Если какой-нибудь подонок наехал... Со страху и смылся...
      - Молодец. Наконец-то начинаешь смотреть пошире, - усмехнулся Корнилов. - Необходимо всерьез за автомобилистов взяться. Искать "Жигули", сбившие человека. Белянчиков один может полгода проверять, а тут по всем статьям выходит - дело серьезное. - Он встал, вышел из-за стола. Поднялся и Бугаев.
      - И еще об одном я подумал: если у Котлукова сообщники вроде него самого и дело крупное задумано, их его смерть не остановит... Нового "специалиста" искать будут. Как ты думаешь, будут?
      - Будут, - убежденно сказал Семен.
      - После того как проведешь опознание в поселке, займись взломщиками. Полистай нашу картотеку. Прикинь, к кому вместо Бура могли обратиться грабители за помощью. Много времени это у тебя не займет, таких монстров осталось немного. Раз-два - и обчелся...
      - И вот еще вспомнил про "мелочь", что в голове засела! Эта девушка... Ну та, с которой старуха предполагаемого Леву Бура у ресторана "Олень" видела. Ты с ней поговорил?
      - Поручил участковому.
      - Напрасно поручил, - сердито отчеканил полковник.
      - Да ведь Аникин... - Бугаев хотел сказать, что участковый человек хоть и молодой, да опытный. И людей в поселке лучше знает. Но Корнилов не дал ему договорить.
      - Пять раз подумать надо было перед этим. Девушка-то в сберкассе работает. В сберкассе! А Лев Котлуков по сейфам специалист. Может быть, они в сговоре были. А твой Аникин к ней с вопросами: что да как? Где познакомились?
      Бугаев подавленно молчал, понимая, что совершил непростительную промашку. Обрадовался, что бутылки с "пальчиками" отыскались, и поторопился в управление. А про девчонку-кассира надо было самому разузнать. Вдруг и правда наводчица?
      Он лихорадочно соображал, как можно поправить дело. Посмотрел на часы и сказал с затаенной надеждой:
      - Товарищ полковник, Аникин еще не успел с ней встретиться! Наверное, не успел...
      Корнилов смотрел на Бугаева вопросительно.
      - Сейчас пятнадцать минут третьего. Сберкасса закрыта на обед. Участковый собирался подойти туда к открытию. Ну, знаете, посмотреть на девчонку со стороны, приглядеться, а потом уж разговоры разговаривать. Если...
      - Твое счастье, если успеем! - не дав договорить Семену, Корнилов нажал на клавиш внутренней связи.
      - Слушаю, Игорь Васильевич, - отозвалась секретарь.
      - Срочно Зеленогорскую милицию. Срочно! Начальника, дежурного, кто подойдет!
      Бугаев редко видел своего шефа таким взволнованным.
      Несколько минут они сидели молча. Корнилов вытащил из пачки сигарету, взял в зубы, но не закурил. С улицы, даже через закрытые окна, доносился грохот ползущих по Литейному трамваев, характерный воющий звук набирающих скорость троллейбусов.
      "Как шумно здесь, - подумал Бугаев. - А ведь обычно не замечаем..."
      - Игорь Васильевич, Архангельский из Красногвардейского района, раздался в динамике голос секретаря.
      - Пусть звонит позже. Ни с кем, кроме Зеленогорска, не соединяй. Что у них там, не отвечает никто?
      - Линия занята. - Варин голос умолк и тут же снова ворвался в накаленную тишину кабинета: - Зеленогорск, Игорь Васильевич. Дежурный.
      Корнилов рывком схватил трубку с аппарата. Несколько секунд слушал молча. По-видимому, дежурный докладывал ему по всей форме.
      - Сберкасса далеко от вас? - наконец спросил он. - Так, так. Пять минут езды. Сколько на ваших часах? На моих тоже...
      Бугаев невольно скосил взгляд на свои часы. Стрелки показывали двадцать пять минут третьего.
      - Срочно пошлите человека... Да нет, одного. Лучше в штатском. К сберкассе сейчас идет Аникин. Да ваш, ваш Аникин, участковый! Нужно предупредить его, чтобы в сберкассу нос не совал. Пусть идет к вам в отдел и срочно позвонит мне. Нет. Ничего не случилось. Ничего. Выполняйте. Вы мне лично за это ответите. Поняли?
      Он повесил трубку. Сказал:
      - Успеют, наверное, - и засмеялся. - Как бы они твоему Аникину наручники не надели! - и тут же, погасив улыбку, спросил: - А он точно в сберкассу пойдет? Не будет кассиршу у дома встречать?
      - Точно, товарищ полковник. В сберкассу, - кивнул Бугаев.
      - Ладно, Семен, заказывай фотографии Котлукова. Кстати, если найдут карточки его бывших подельцев, тоже на всякий случай захвати. Может, твоя старушка кого из гостей среди них опознает. Будешь готов - зайди ко мне. Я дождусь звонка от Аникина, и если он там ничего не напортачил, сам в Зеленогорск поеду.
      - Сами? - удивился Бугаев.
      - Угу. Только я хочу не с девчонкой-кассиром повидаться, а с заведующей сберкассой. И с постовыми, которые там дежурят. Не надо девчонку пока трогать. Но глаз с нее не спускать.
      - Понял, товарищ полковник, - кивнул Бугаев. - Надо бы еще людей в группу привлечь.
      - Надо. Сегодня вечером соберемся, составим план розыскных мероприятий.
      Бугаев ушел. И по тому, как он подчеркнуто спокойно, ни разу не обернувшись, прошел от стола до двери, как деликатно прикрыл ее за собой, Корнилов почувствовал, что Семен обижен за выговор.
      "Не красна девица, - усмехнулся полковник. - При его-то опыте такие просчеты недопустимы. - Но тут же он подосадовал на себя за то, что погорячился, не сдержал раздражения. - Когда-то я умел это делать помягче, даже с шуткой. И понимали меня не хуже, чем сейчас, и не обижались... Что-то со мной творится в последнее время? Возраст, что ли? Стал замечать за людьми то, на что раньше и внимания не обращал? Тогда это еще не так и страшно. А может быть, стал нетерпим и раздражителен?"
      На душе у Корнилова было муторно, ему вдруг захотелось вернуть Бугаева и объясниться с ним, но он тут же оборвал себя - еще чего надумал! Встал из-за стола, засунув руки в карманы брюк, сердито прошелся по кабинету.
      Затем сел в старое удобное кресло у журнального столика и, вытянув ноги, потянулся. Кресло сердито скрипнуло, тонко зазвенела стальная пружина. Сколько раз хозяйственники предлагали Корнилову поменять мягкую мебель - два кожаных кресла и диван - в его кабинете! Его даже Селиванов, начальник управления уголовного розыска, стыдил не однажды - чего ты за эту рухлядь держишься! Кожа облупилась, пружины скрипят. Посетителей постеснялся бы. Что подумают коллеги?
      Но Игорь Васильевич видел, что коллеги, время от времени наезжающие для обмена опытом работы, очень любят посидеть в его креслах. Если не опаздывают на очередной прием или на увеселительное мероприятие. Старые кресла удивительно располагали к откровенному разговору. К тому же за пятнадцать лет, пока Корнилов ревностно оберегал их, мебель в кабинете у Селиванова поменяли два раза. Дизайнерам-мебельщикам почему-то никак не удавалось сочетать современные формы стульев и кресел с долговечностью. Совсем недавно в кабинете начальника появились финские кожаные диван и кресла, удивительно похожие на те, что стояли у Корнилова, такие же массивные и прочные. Игорь Васильевич намекнул начальнику ХОЗУ, полковнику Набережных, что теперь не стал бы возражать, если ему поставят такую же мебель, как Селиванову. Но оказалось, что завезли и расставили по другим кабинетам...
      "Непростое дело. Непростое, - в который раз уже мысленно повторял Корнилов. - Над какой же кассой тучки сгустились? Не над той ли, где знакомая Бура работает? А может, это случайное совпадение. Или просто разведка. А брать хотели другую. Какую только? Предупредить, пожалуй, надо еще раз всех. И сберкассы, и предприятия. Это, конечно, вызовет у людей нервозность, но не предупредить нельзя. И запросить следует, не было ли каких подозрительных происшествий вокруг касс. Вот ведь как все обернулось! - Он с теплотой вспомнил о Колокольникове. - Сколько мужику пришлось доказывать, что он не сумасшедший и не сказочник. А мог бы плюнуть, и дело с концом. Надо будет все-таки наказать тех ребят из зеленогорской милиции. Чтобы на будущее повнимательнее были".
      Он закурил и с удовольствием затянулся. Вспомнил, как рассказывал ему Грановский, что в кино запретили снимать человека с сигаретой. "Ну-ну, боритесь, - усмехнулся полковник. И снова его мысли вернулись к Леониду Ивановичу Колокольникову. Что-то беспокоило Корнилова в этой связи. Но что? - А-а! Человек на месте катастрофы! Чего он там разыскивал? Сверло, найденное потом Колокольниковым?"
      Теперь, после того как из дома, где обитал Лева Бур, исчезли его вещи и домовая книга, этот человек на шоссе воспринимался совсем по-новому. Если он из той же шайки? И пришел за маленькой деталью из чемоданчика Льва Котлукова - за сверлом с наконечником из алмазной хрустки, перед которым не устоит ни один сейф. "Надо Колокольникова предупредить, - подумал Корнилов. - Пусть будет поосторожнее".
      Дома у Колокольникова телефон молчал, а на работе сказали, что он выйдет только через неделю.
      Корнилов спросил секретаршу, не звонили ли еще из Зеленогорска. Оказалось - не звонили. Он посмотрел на часы. Выло ровно три. "Сейчас Аникин уже предупрежден, спешит в отделение. Минут через пять позвонит..."
      9
      Колокольников заметил того типа у билетной кассы. Очередь стояла небольшая - человек семь. Между Леонидом Ивановичем и парнем было всего двое мужчин. Ошибки быть не могло - парень тот самый, что шарил на месте аварии на пятьдесят пятом километре. Только вместо потертой кожанки на нем был модный темно-синий пиджак и светлые брюки. "Пижон, - подумал Колокольников. - А машину-то, наверное, в ремонт отдал. Теперь приходится общественным транспортом пользоваться". Леонид Иванович оглянулся, пытаясь отыскать в зале постового, но, как назло, милиционера не было видно. "А чего мне милиционер, - решил он, - попадется такой, как Буряк... Я лучше узнаю, куда едет этот хмырь, а потом Корнилову позвоню. А ведь как ни вспоминал тогда в милиции его лицо - ничего примечательного вспомнить не мог, - огорчился он. - Волновался, наверное. А лицо-то у него какое непривлекательное - носик маленький, в небо смотрит. Нахальный носик. Уши, как звукоулавливатели. - Колокольников придирчиво рассматривал парня, осторожно выглядывая из-за широкой спины мужчины, стоявшего прямо перед ним. - Да и ноги у стервеца подкачали. Кавалерийские ноги. Штаны вот ничего, модные, ухоженные. Стрелки, словно только что из-под утюга". Он так увлекся своими ядовитыми рассуждениями, что чуть было не пропустил мимо ушей название станции, до которой парень брал билет. Уловил только последний слог - "град" и обрадовался. "Значит, Ленинград, значит, по пути. Времени много не потеряю..."
      До отхода электрички оставалось еще минут десять, и Колокольников, купив в киоске пачку сигарет, с удовольствием закурил, пристроившись за углом ларька, и наблюдал, как расхаживает по перрону этот здоровый парень. Неторопливо, заложив руки за спину, ни на кого не обращая внимания, чуть наклонив набок голову. "Задумался, стервец, - решил Колокольников, заели, наверное, тебя невеселые мысли. Боишься, что подойдет товарищ в форме или в штатском и спросит: "Ваши документы, гражданин..."
      И тут Леонид Иванович вспомнил вдруг предупреждение Корнилова - ни в коем случае не впутываться ни в какие розыски. В случае чего - звонить ему. И участковый инспектор Аникин специально приходил к нему - о том же предупреждал.
      "Что ж делать? - с сомнением подумал Колокольников. - Звонить сейчас - через пять минут электричка, уедет этот тип, и привет! Да и лишние все эти предосторожности... Боятся, что я его спугну? Да я к нему ближе чем на сто метров и не подойду. Только адрес узнаю..."
      Успокаивая себя, Леонид Иванович между тем внимательно оглядывал, пассажиров на платформе, людей, стоящих на привокзальной площади у автобусных остановок, надеясь увидеть кого-нибудь из знакомых. И увидел пожилого, с красным, испитым лицом мужика, которого все в поселке знали как Костю - без отчества и без фамилии. Иногда за глаза величая еще и "Мордой".
      "Ненадежный человек", - подумал Колокольников, но времени на раздумье уже не оставалось, и он, сбежав по ступенькам с платформы, дернул Костю за рукав:
      - Константин, ты куда?
      - Пивка хочу кружечку взять. А потом домой. С ночной я.
      - Вот и хорошо, - обрадовался Леонид Иванович. Константин жил совсем недалеко от его дачи. - Пиво отменяется, бери такси, - он вынул трешку из кармана, - и поезжай к моей жене. Скажи ей - только запомни точно - я поехал на электричке в Ленинград за мужиком, который сбил человека. Пусть она тут же позвонит в милицию, Корнилову. Чтобы нас на Финляндском встретили. Электричка - пятнадцать десять. Запомнил?
      Константин испуганно кивнул.
      - Запомнил, запомнил, - он оглянулся. - Такси-то не видать.
      - Да возьми частника. Самосвал какой-нибудь, - нетерпеливо бросил Колокольников. - Тут езды-то на рубль - на остальные пивка попьешь. - Он тревожно оглянулся на платформу. Электричку уже подали, и пассажиры устремились в вагоны. Мелькнула в толпе и знакомая фигура парня. Смотри! - дернул Леонид Иванович за рукав Константина. - В синем пиджаке... Здоровый амбал... Это он. Запомни. И давай быстрее, Костя. Быстрее! - крикнул Колокольников и побежал на платформу. Он едва успел вскочить в первый попавшийся вагон, как двери с грохотом закрылись и поезд мягко тронулся.
      В этом вагоне парня не было. Колокольников не спеша пошел по составу и уже в тамбуре следующего вагона увидел его. Парень курил, стоя у дверей, и рассеянно следил за проносившимся мимо сосновым лесом. В тамбуре было еще несколько человек, и когда Леонид Иванович проходил мимо, парень даже не обернулся.
      Колокольников прошел почти через весь вагон и сел неподалеку от других дверей. Устроился так, чтобы ему был виден вход в тамбур, где курил парень. Парень скоро вошел в вагон и сел спиной к Леониду Ивановичу. Колокольников отметил, что сделал он так не специально, а потому, что там было единственное свободное место.
      "Ничего, ничего, - подумал Леонид Иванович, - я тебя на чистую воду выведу! Ишь какой модный да чистенький. Другой бы после такого несчастья и бриться позабыл".
      Под мерный стук колес он вспомнил тот день, когда все случилось, распластанное на дороге мертвое тело, и злость на этого спокойного, сидящего как ни в чем не бывало убийцу с новой силой закипела в душе Колокольникова.
      "На Костю только плохая надежда, - сетовал он. - Напутает чего-нибудь или трешку пропьет. Ну и ладно. Сам обойдусь". Он не боялся этого парня, даже если тот и узнает его. Только вспомнил вдруг его белые от бешенства глаза. В тот раз, на шоссе. Пустые глаза. Кроме бешенства, в них ничего не было - ни мысли, никакого выражения. "Может, и не зря товарищ Корнилов меня предупреждал, - мелькнула у Колокольникова мысль. - Они с такими типчиками дело часто имеют. Ну, ничего, отобьюсь, коли надо". Потом он подумал о жене: "Такую жену, как Валентина, поискать! Сколько она со мной возилась, когда я запоем мучился. И ведь выдернула из болота. За шкирку! А как с Володькой они дружат!" Колокольников размягчился от воспоминаний. И неожиданно ему пришла мысль - а вдруг с ним что-нибудь случится? Да ведь Валентина с ума сойдет. А Володька? О нем и думать страшно. Только он еще мальчишка, время вылечит, а Валентине-то каково? Всю жизнь одной куковать - бабы нынче долго живут. - Он поднял голову, посмотрел в конец вагона. Парень был на месте. "Тьфу, черт! - выругался он про себя. Понесло же меня на лирику из-за этого прощелыги! Живы будем - не помрем..."
      Колокольников пожалел, что не взял с собой никакой книги и не купил в киоске газету. Он припомнил не один кинофильм, где сыщики следили за злодеями, время от времени выглядывая из-за развернутой перед глазами газеты. Но, увы, газеты не было. Парень сидел к Леониду Ивановичу спиной и даже, как ему показалось, мирно подремывал. Колокольников совсем успокоился и позволял себе время от времени взглядывать в окно. Потом он разговорился с соседом, ехавшим с рыбалки, - от его брезентовой куртки остро пахло свежей рыбой, и Леонид Иванович спросил, как улов. Сосед сокрушенно вздохнул: "Одни ерши. За все утро только трех подлещиков взял..."
      Электричка приближалась к Удельной. Колокольников забеспокоился, как бы парень не выскочил здесь. На Удельной всегда выходит большая часть пассажиров. Но парень сидел, не делая попыток подняться.
      ...На Финляндском вокзале их никто не ждал. "Сплоховал Костя, - с досадой подумал Колокольников. - Вот и доверься". Но ничего страшного не произошло: они спокойно, - и парень и Колокольников, - прошли с потоком пассажиров к метро, спустились вниз. Леонид Иванович сел в вагон рядом, так что парень все время был у него в поле зрения. "Парень как парень, подумал даже Колокольников. - Не бежит, не скрывается. Вон даже с девушкой симпатичной заигрывает".
      Вышел парень на станции "Площадь Восстания" и пошел по переходу на Василеостровскую линию. Здесь двигалась такая толпа, что Колокольников потерял парня из виду. От волнения и растерянности он весь взмок и почти бежал, расталкивая пассажиров. Не было парня и на платформе.
      "Уехал, уехал! - твердил Леонид Иванович, мечась от одной стороны отправления к другой. - Не мог же я вперед его прибежать?!" И неожиданно чуть не столкнулся с ним нос к носу. Хорошо, что народу было как сельдей в бочке, так что парень на него не обратил внимания.
      И опять они ехали в соседних вагонах метро. И вышли на станции "Василеостровская". Теперь Колокольников уже не решился идти за парнем на близком расстоянии.
      Парень пошел по Среднему проспекту, в сторону Первой линии. Надолго задержался в радиомагазине. Пару раз пройдясь мимо большой витрины и скосив глаза, Леонид Иванович видел, что он выбирает себе большой магнитофон-кассетник, расспрашивает о чем-то продавца. Вышел он из магазина минут через сорок. И без покупки.
      "Тоже мне покупалыцик, - подумал Колокольников, следивший за парнем теперь уже с противоположной стороны проспекта. - Небось и денег-то на такой магнитофон не наскреб".
      А парень, дойдя до Второй линии, зашел в телефонную будку и долго разговаривал. Потом, не вешая трубку, нажал на рычаг и опустил еще монету. Но на этот раз, по-видимому, абонент отсутствовал. Парень вышел из будки, пересек Средний и скрылся в узком, как щель, Соловьевском переулке.
      Совсем рядом с переулком, у трамвайной остановки прогуливался милиционер, и у Колокольникова шевельнулась мысль - а не подойти ли к нему да не рассказать, ради чего он уже несколько часов таскается за этим молодым пижоном. Но пока объясняешь, пижон может исчезнуть, а ведь дело-то уже, похоже, сделано... Наверняка в этом переулке он и живет.
      Леонид Иванович подошел к угловому дому, здесь как раз находился гастроном, и прямо у дверей с лотка продавали египетские апельсины. Народу толпилось много, и, не рискуя быть замеченным, Колокольников выглянул из-за угла. Парень был уже метрах в ста, шел не оглядываясь, спокойно. И так же спокойно, не оглядываясь, свернул в подъезд большого серого дома.
      "Ну вот, голуба, теперь-то мы знаем, где вы обитаете". Колокольников пошел по переулку, чтобы заметить номер дома и подъезд, куда зашел парень. Судя по тому, что на уровне второго этажа дома сохранилась старинная надпись: "Фризе Эмилия Александровна", со времени революции его ни разу не ремонтировали.
      Леонид Иванович осторожно открыл массивную черную дверь подъезда, надеясь хоть приблизительно определить, на каком этаже остановился лифт. Но лифта в доме не было. Колокольников сделал несколько шагов по пропахнувшему кошками и отсыревшей штукатуркой подъезду. Прислушался. И в это мгновение его ударили сзади по затылку. Удар был такой стремительный и сильный, что Леонид Иванович не успел даже вскрикнуть.
      10
      Приехав в зеленогорскую милицию, Корнилов прежде всего заглянул к начальнику - Петру Андреевичу Замятину, своему старому знакомому и партнеру по шахматам. По странному капризу судьбы они почти каждый год отдыхали в одно и то же время и в одном санатории - пили водичку в Ессентуках. Там-то и разыгрывались у них многочасовые шахматные баталии, не имевшие, кстати, продолжения по возвращении из отпуска.
      Петр Андреевич был года на четыре моложе Корнилова, но выглядел старше. То ли излишняя полнота давала себя знать, то ли какая-то простецкая манера держаться, едва уловимая опрощенность. Корнилов мысленно называл это отсутствием внутренней собранности и часто с сожалением замечал ее следы у многих работников, долгие годы прослуживших в области. И это совсем не зависело, откуда родом человек - выдвиженец из местных или присланный из города. И даже, как много раз убеждался полковник, совсем не свидетельствовало о том, что такие люди хуже работают. Просто у Корнилова было твердое убеждение: человек, внутренне собранный, способен быть более чутким к делу.
      У Петра Андреевича сидел пожилой майор, докладывал какое-то дело, листая исписанные размашистым почерком страницы большого блокнота. Он даже не обернулся на стук хлопнувшей двери.
      Увидев входящего в кабинет Корнилова, Петр Андреевич радостно улыбнулся, поднял в приветствии руку.
      - Потом, потом, Посохин, - остановил он майора. - Через часик зайдешь, продолжим.
      Майор огорченно посмотрел на начальника, хотел что-то сказать, но Петр Андреевич нетерпеливо махнул рукой и повторил:
      - Через часик. Не видишь, начальство приехало?
      Майор обернулся и, увидев Корнилова, вскочил:
      - Здравия желаю, товарищ полковник.
      Корнилов поздоровался. Лицо майора было ему незнакомо, но тот, наверное, встречал его на совещаниях в управлении.
      Майор, засунув свой блокнот в карман, поспешно вышел из кабинета. Петр Андреевич, улыбаясь, оглядел Корнилова, почти восхищенно покачал головой.
      - Ну-ну, товарищ начальник, - остановил его Корнилов, - не старайтесь показать, что с каждым годом я выгляжу все моложе. Вы вот, например, живя среди лесов и парков, мало дышите воздухом. Цвет лица у вас бледноватый.
      - Давай, давай, сыпь комплименты, - смеялся Петр Андреевич. - У тебя это здорово получается.
      - Я - человек правдивый. Режу правду-матку в глаза, - усмехнулся полковник. У них уже вошло в традицию подтрунивать друг над другом при встречах - сказывались совместные хождения по врачебным процедурам в санатории.
      - Что-нибудь серьезное? - спросил Петр Андреевич, когда, обменявшись несколькими фразами о здоровье домашних, они уселись друг против друга. Аникин тебя ждет.
      - Да все об этом происшествии на пятьдесят пятом километре, - ответил Корнилов, поудобнее усаживаясь.
      Петр Андеевич недоуменно пожал плечами.
      - Странная история. Я подробно расспросил сотрудников, которые выезжали на место происшествия: ни человека не нашли, ни следов! Больницы все проверили...
      - Знаю, знаю, - сказал Корнилов. - Только все обернулось посерьезнее, чем инспекторы ГАИ себе это представляли. - И он подробно рассказал Петру Андреевичу о том, что удалось выяснить.
      Замятин несколько минут сидел молча, насупившись, постукивая друг о друга костяшками сжатых кулаков.
      - Ты уверен, Игорь Васильевич, что у вдовы профессора Блошкина такой матерый преступник жил? - спросил он наконец. - И что под машину Бур угодил? И что сверло, которое нашел Колокольников...
      - Петр Андреевич, - перебил Замятина Корнилов, - столько вопросов сразу. Давай по очереди. У Блошкиной сейчас наш сотрудник. Да ты, наверное, знаешь, Семен Бугаев. Проводит опознание по фотографий. Так что минут через двадцать будем знать точно. - Он достал пачку сигарет, посмотрел вопросительно на Петра Андреевича.
      - Кури, кури.
      Сам Замятин за всю свою жизнь ни разу сигареты в рот не взял.
      - Но насчет Левы Бура у меня сомнений нет. Это он у тебя под боком по чужому паспорту проживал. И под машину скорее всего он угодил. Я-то думаю, случайно. А там уж одному господу известно. И знаком Лева был с одной местной жительницей - кассиром сберкассы...
      - Интересно, - с расстановкой произнес Петр Андреевич.
      - Интересно! - с иронией повторил Корнилов. - Это Леве Буру, наверное, с кассиршей было интересно...
      - Интересно то, - с нажимом сказал Замятин, - что ночью третьего августа в нашей сберкассе испортилась сигнализация. Дважды патрульная машина выезжала. Мы даже милицейский пост там оставили...
      - Та-а-к... - рука Игоря Васильевича с зажигалкой замерла на полпути к сигарете. - И что же случилось с сигнализацией?
      - За день до этого был штормовой ветер. Около сберкассы, на старой липе, сломало большой сук...
      - А он упал, - подхватил полковник, - на провода сиглализации?
      - Тебе уже доложили? - удивился Замятин.
      - Кто мне докладывал? - раздражаясь от слишком спокойного тона коллеги, сказал Корнилов. - Если я узнаю, что известный взломщик ночью выходит из квартиры с полным набором инструментов, а в пяти километрах находится сберкасса, где работает кассиром его приятельница, попробуйте убедить меня, что сигнализация в этой сберкассе выведена из строя штормовым ветром!