Фурия из Белфаста

      Вдруг в голове Конора Грина блеснула мысль.
      - А нельзя ли связаться с вашим осведомителем? С тем самым, который передал вам столько сведений?
      Майор Джаспер покачал головой:
      - Я не знаю, куда звонить.
      Грин был, впрочем, уверен в том, что англичанин не откроет ему свой источник информации ради агента ЦРУ.
      Джаспер попыхивал трубкой.
      - Ваш агент вел себя крайне неосторожно, - проронил он. - Эта девица, вероятно, его и выдала.
      Конор Грин промолчал. Его беспокоило исчезновение Туллы. Он был убежден, что ей приходилось так же не сладко, как и Малко. Но ее мать клялась, что не имеет понятия о том, где она может быть. Расстроенный, он встал и пожал руку майору.
      - Еду на службу. В случае чего звоните мне туда.
      Тулла Линч кусала губы, чтобы не закричать, когда Однорукий осторожно намазал мазью ужасные раны на ее груди. Она и думать забыла о стыдливости. С тех пор как Малко открыл ей глаза, она жила в каком-то болезненном полузабытьи, отупев от горя. Она верила Малко. ИРА убила ее отца, который был сотрудником Центрального разведывательного управления, о чем она даже не догадывалась. Она сама не могла бы сказать, какое из этих двух открытий было ужаснее... Но был еще Малко. Она не могла заставить себя не думать о нем. Она не находила себе места от тревоги.
      Она покинула материнский дом сразу после его отъезда. Там стало слишком опасно оставаться из-за английской полиции. Ее поселили в крохотной комнатенке на втором этаже домика на Фоллс-роуд под опекой однорукого Брайана. Ничего более ИРА не собиралась предпринимать против нее: она стала народной героиней.
      Угрожая ей смертью, ее всего лишь пугали. Если бы она могла поговорить с Маурин! Чувствовавший себя неловко Брайан натянул пуловер на грудь Туллы.
      Набравшись духу, Тулла робко спросила наконец:
      - Что они сделают с ним?
      Молодой человек враждебно посмотрел на нее.
      - А то, что делают с доносчиками!
      Тулла возмутилась:
      - Но ты прекрасно знаешь, что он сражался рядом с вами, что он подвергал свою жизнь опасности, когда вызволял меня из Армага!
      - А что еще ему оставалось делать? - проворчал Брайан. - Как ни крути, он - американский агент...
      Тулла схватила его руку и сжала ее:
      - Но я-то, Брайан, не американский агент! Члены ИРА убили моего отца и мучили меня!
      Брайан отвернулся.
      - Том не должен был этого делать. Но ведь ты помогала ему бежать, а он - наш враг!
      - Я в этом не уверена, - тихо промолвила она.
      Видимо, смущенный, Брайан ничего не сказал. Он всегда боготворил Туллу, да и светловолосый агент ЦРУ не вызывал в нем неприязни, хотя он и понимал, что с точки зрения общественного положения их разделяли миллионы световых лет.
      - Что с ним сделали? - повторила вопрос Тулла.
      - Его судят, - неохотно признался он. - В бывшем спортивном зале.
      Тулла похолодела: ведь там совершались все казни по приговору ИРА. Она понимала, что к Малко снисхождения не будет. Она мгновенно приняла решение и встала.
      Брайан встрепенулся:
      - Ты куда?
      - Я не хочу допустить, чтобы его убили.
      Брайан оттолкнул ее.
      - Ты с ума сошла! Не выдашь же ты наших товарищей англичанам, чтобы спасти агента ЦРУ!
      - Выдам! - отвечала Тулла.
      Брайан понял, что ее нужно припугнуть. Он достал свои кольт 45-го калибра и навел его на Туллу. Она тихонько отвела дуло и посмотрела Брайану в глаза.
      - Я хочу, чтобы ты осталась здесь!
      - Тогда убей меня, - просто сказала она.
      Она отстранила его со своей дороги. Он упирался, но Тулла была сильнее. Она подошла к дверям и отворила их. Брайан поднял кольт:
      - Тулла, вернись!
      Она покачала головой и, ни разу не оглянувшись, поспешила вниз по узкой лестнице.
      Весь дрожа, молодой ирландец прицелился в спину спешившей прочь девушки. Горло ему перехватило. Не думал он, что дойдет до этого!
      - Влейте ему это в рот! - повторил председатель так называемого суда.
      Но в ту самую секунду, когда моющая жидкость уже обжигала губы Малко, колесики его удивительной памяти завертелись, и перед ним вспыхнуло вдруг нечто невероятное, немыслимое!
      - Отпустите меня, я буду говорить!
      - Ага, струхнул, "поросенок"! - злорадно протрубил Том.
      Малко встал, стряхнул пыль со своего вигоневого костюма и повернулся к маскам.
      - Ну, так что? - нетерпеливо проговорил старший судья. - Что вы хотите сказать?
      Малко всмотрелся в прорези полумаски, пытаясь найти глаза, и медленно проговорил:
      - Вот уже в течение нескольких месяцев по доносам арестовываются члены ИРА. Все эти доносы исходят от одного и того же человека, занимающего, очевидно, высокое положение в вашей организации, судя по качеству информации. Но, несмотря на все усилия, вам так и не удалось обнаружить предателя. Хотите, я назову его?
      Среди людей в черном послышался ропот удивления.
      - Нам не терпится услышать ваши откровения! - насмешливо молвил "председатель суда".
      Малко указал пальцем на него.
      - Предатель - это вы! Я узнал ваш голос. Я слышал его в служебном кабинете майора Джаспера из британских войск, записавшего на пленку все ваши доносы. Вы предали ваших соратников и приговорены к смерти.
      Человек в черном крикнул:
      - Замолчите! Не пытайтесь выгородить себя вздорной ложью!
      Разъяренный Том ударил Малко прикладом в висок. Малко ухватился за край стола, чтобы не упасть, и воскликнул:
      - Предатель - он! И я скажу вам, почему он предает вас англичанам!
      - Том, заставь его замолчать! - заорал человек в черном.
      Малко не мог уклониться от удара прикладом по затылку. Пол пошел ему навстречу, и он подумал, что слишком поздно открыл истину.
      Брайан опустил кольт. Слезы застилали ему глаза. Нет, он не мог стрелять Тулле в спину, особенно после того, что она сделала. Она сошла с последней ступени узкой лестницы и скрылась из виду. Брайан сел на кровать и обхватил голову руками. Ему никогда не простят, что он позволил ей уйти. А если она исполнит свою угрозу, ему останется лишь покинуть Ирландию, иначе он сам будет валяться где-нибудь на пустыре с простреленной головой...
      Он заткнул кольт за пояс, встал и тоже сошел по лесенке, сожалея о той счастливой поре, когда война велась без хитростей, и нужно было просто убивать протестантов.
      Тулла торопливо шла по Фоллс-роуд, не замечая, что толкает прохожих. У нее не было с собой ни пенса, не на что было даже позвонить, да и в любом случае слишком опасно было бы задерживаться в какой-нибудь лавке, памятуя о том, что ей предстояло сделать...
      Самой ей никак нельзя было заявиться в спортивный зал, да и в Особый отдел тоже, но она знала, где находится американское консульство. Друг Малко непременно выручит его.
      Она то и дело оборачивалась, страшась увидеть Однорукого, но никто не следовал за ней. Увидев микроавтобус-такси, она подняла руку и втиснулась рядом с пятью уже сидевшими там пассажирами. Так она выигрывала десяток минут. Такси имело конечную остановку на Девис-стрит, служившей границей католической части города. Оттуда нужно было пройти еще полмили. Когда все вышли, она пошарила в карманах брюк и, краснея, призналась водителю:
      - Я забыла деньги!
      Шофер что-то пробурчал, да что тут было делать. Не звать же полицию из-за трех пенсов!.. Тулла поспешила дальше, замедлила шаги, завидев английский патруль, и вновь заторопилась с сильно бьющимся сердцем, пугливо напрягая слух всякий раз, как автомашины замедляли ход за ее спиной: это мог быть пущенный но ее следу убийца из ИРА.
      Она добралась без приключений до Виллингтон Плейс. По левую руку начиналась Куинс-стрит, одна из наиболее пострадавших от взрывов улиц. С обоих концов ее перекрывала колючая изгородь с решетчатыми воротами посредине, охраняемыми английскими солдатами, которые обыскивали всех подряд. Все дома на этой улице по меньшей мере один раз уже пострадали от подложенных мин. На углу высился обгорелый остов некогда самого модного в Белфасте магазина.
      Непринужденной походкой Тулла направилась туда. Сумочки у нее не было, а под узкими джинсами и облегающим пуловером было невозможно что-либо спрятать. Повязку на груди скрадывал бюстгальтер, и она просто казалась теперь более объемистой.
      Два солдата с наколками на руках и в пуленепробиваемых жилетах окинули ее вожделеющим взглядом, когда она, натянуто улыбаясь, проходила сквозь заграждение. Они научились остерегаться всех и в особенности девиц, из которых многие состояли в ИРА. Кроме того, им доставляло особое удовольствие придираться к смазливым девушкам, которые со смаком плевали им в лицо, когда они не несли службу...
      Тот, что был ниже ростом, с полоской рыжих усов на губе, подумал, что у нее божественная грудь, и решил немного задержать ее, чтобы поглазеть на нее поближе, да заодно и время службы убить.
      - Ваши документы, мисс? - заученно спросил он.
      Тулла покраснела:
      - Я... У меня нет с собой документов... Дома забыла...
      Солдат посуровел:
      - Ваше имя, фамилия и место жительства?
      - Маурин О'Хара, Дагенен-роуд, 56.
      - Хорошо, сейчас проверю...
      Солдат повесил рацию на плечо, вызвал штаб-квартиру Особого отдела и передал фамилию и адрес Туллы. Она ждала, не испытывая особого беспокойства: англичане хранили лишь фамилии тех, кто когда-либо имел с ними дело. Не могло быть у них карточки на вымышленное лицо...
      Но тут она похолодела: второй солдат листал, то и дело взглядывая на нее, книжечку с фотографиями людей, находящихся в розыске. Ее-то там наверняка была!
      Едва дыша, она прислушивалась к потрескиванию радио. Но вот среди шумов послышался голос:
      - Тут чисто, на эту фамилию ничего нет!
      Солдат улыбнулся, уставясь на грудь Туллы.
      - Глядите, мисс, не забывайте больше документов, не то угодите в Лонг Кеш...
      Тулла ответила улыбкой, не в силах молвить ни слова, и пошла дальше, стараясь не спешить. Она успела сделать не более трех шагов, как восклицание второго солдата поразило ее, словно пуля:
      - Эй, Джон! Так это та девка, которая сбежала из Армага!
      Тулла ускорила шаги, притворяясь, что не слышала. Консульство США находилось в полусотне шагов. Улица впереди кишела английскими солдатами, а прямо посредине стоял пулеметный транспортер "Сарасен".
      - Мисс! Мисс! Подождите минутку! - крикнул первый солдат, пребывавший во власти сомнений. Фотографии, которые им раздавали, были очень плохого качества.
      Тулла побежала что было сил через улицу. Ей нужно было добраться до консульства. Сзади послышались крики, чертыхания, кто-то из солдат попытался загородить ей дорогу, но она отбежала в сторону. Кто-то завопил:
      - Стреляйте!
      По ее барабанным перепонкам ударила хлесткая автоматная очередь, и одновременно в спину точно ударили кулаком с такой силой, что она упала, покатилась по асфальту, увидела американский флаг на фоне неба, хотела что-то сказать, но оказалось, что рот полон крови...
      Глава 18
      Слова доносились до Малко сквозь вязкий туман. В мозгу вспыхивали молнии пронзающей боли. Ему казалось, что голову сдавили железным обручем так, что кости черепа готовы были треснуть, как ореховая скорлупа.
      - Наказание должно стать предостережением для других... Этот иностранный агент гнусно обманул некоторых наших соратников...
      Малко с трудом разлепил глаза. Пять человеческих фигур то растягивались, то сжимались, точно в кривых зеркалах. Он с трудом удерживал крик боли, сорочка прилипла к телу от холодного пота.
      Увидев, что сознание вернулось к Малко, "председатель суда" обратился к нему:
      - Где оружие, которым вы завладели?
      На этот вопрос Малко мог ответить и выиграть несколько драгоценных минут:
      - Я спрятал его в лесу, около Кроссмаглена.
      - Вы лжете! - вскричал обличитель. - Вы передали его англичанам! По вашей вине они захватили наш склад в Дублине!
      Среди присутствующих прокатился угрожающий ропот.
      Малко был связан электрическим проводом, сидя на стуле с заложенными за спину руками. А коль скоро щиколотки ему прикрутили к ножкам, он оказался совершенно беспомощным. Он сознавал, что если не предпримет что-либо, конец его близок.
      Во всю силу своего голоса он крикнул, обращаясь к присутствующим:
      - Этот человек продает ИРА советской разведке! Вас он тоже продаст!
      - Заставьте его замолчать! - возвысил голос "председатель суда".
      Подскочил Том и засунул Малко в рот нечистую тряпицу.
      Пятеро за столом начали тихо совещаться.
      Кляп душил Малко, под ложечкой стоял тошнотворный ком, кровь бешено стучала в висках. Что делает теперь Конор Грин? Вопиющая нелепость, - это судилище над ним посреди города, прочесываемого Особым отделом и английскими войсками. Но пропитавшийся виски труп Билла Линча напоминал о том, что это отнюдь не невинная забава дурного вкуса. Он не испытывал ни малейшего желания благоухать ирландским виски на Арлингтонском кладбище, где нашли вечное упокоение прославленные шпионы...
      Предатель в полумаске хлопнул ладонью по столу, требуя тишины:
      - Посовещавшись, суд приговорил обвиняемого к смертной казни за шпионаж. Приговор привести в исполнение немедленно. Да здравствует ИРА!
      Том наклонился к уху Малко и удовлетворенно прошептал:
      - Я же говорил тебе, чтобы ты прощался с жизнью!..
      Леденящий страх стиснул сердце Малко. Какая нелепость! Ему представилась великолепная фигура Александры в черном кружевном платье, бесстыдно облегающем ее прелести, словно тугая перчатка. Подарок к дню рождения. К его дню рождения.
      Шум отодвигаемых стульев. Решив судьбу Малко, члены суда разминались.
      Конор Грин кричал в трубку:
      - Где она?
      На другом конце провода голос майора Джаспера звучал бесстрастно и безлично, без малейшего намека на беспокойство.
      - Не знаю, будет ли вам прок от нее, - говорил Джаспер. - Она бредит... Я даже не уверен, что вам позволят говорить с ней. Она может умереть с минуты на минуту. Но она требует вас.
      - Где она? - повторил вопрос американец.
      - В "Куинс хоспитал", - неохотно отозвался англичанин. - Но вам придется просить в Особом отделе разрешение на свидание...
      - Плевал я на Особый отдел! - прорычал Конор Грин. - Я еду в госпиталь!
      Он с треском швырнул трубку, схватил куртку, сунул в карман маленький кольт "Питон" и сбежал по лестнице. Английские солдаты, праздно слонявшиеся у пулеметных транспортеров, поставленных у здания консульства, с изумлением проводили его глазами, когда он промчался мимо них, точно за ним гнался сам черт.
      В коридоре нельзя было протолкаться среди военных и полицейских в штатском и в форменной одежде. Целое крыло здания больницы, где положили Туллу, было оцеплено военными. Опасались, что ИРА сделает попытку устроить ей новый побег. Конор Грин уткнулся в высоченного сержанта британской армии, втиснутого в пуленепробиваемый жилет. Американец сунул ему под нос свой дипломатический паспорт:
      - Я хочу видеть мисс Туллу Линч!
      Сержант изучил паспорт, сравнил фотографию и живого Конора Грина и с вежливой улыбкой вернул ему паспорт.
      - Боюсь, это невозможно, сэр! Никому не разрешается говорить с ней.
      Конор Грин посинел.
      - Послушайте, - начал он. - Я - заместитель консула Соединенных Штатов Америки в Белфасте и действую с согласия майора Джаспера, начальника службы безопасности вашей Третьей бригады. Мне необходимо получить сведения, которые могут спасти человеку жизнь. Или вы пропустите меня, или вам придется применить силу.
      Растерявшись перед этой вспышкой бешенства, которой он никак не мог ожидать от джентльмена, сержант сдался.
      - Я должен прежде обыскать вас, сэр.
      - Проклятье! - гаркнул Конор Грин. - Я - дипломат, меня никогда не обыскивали...
      Сержант покачал головой.
      - Сэр, у меня приказ!
      Конор Грин смерил взглядом громадного сержанта, бешено ощерился, отступил на шаг, вынул кольт, навел его на англичанина и объявил:
      - Сержант, даю вам десять секунд. Если вы не пропустите меня, я прострелю вам ногу!
      Ошеломленный сержант попятился. Конор Грин отстранил его и пошел по коридору. К нему бежало несколько солдат с автоматами наперевес. Конор Грин крикнул им:
      - Если вы убьете меня, заварится такая каша...
      Сержант поднял руку в то самое мгновение, когда один из солдат взял Конора Грина на мушку. Он не мог допустить гибели представителя дружественной державы... В полной растерянности он схватил телефонную трубку:
      - Ни под каким видом не выпускайте этого человека!..
      Тулла лежала бледная, как полотно, вся оплетенная трубками. В тесной палате удушливо пахло обезболивающими лекарствами. Санитарка удивленно взглянула на Конора Грина:
      - Сэр?
      - Она в состоянии говорить?
      - Но, сэр...
      Тулла открыла глаза и шепнула:
      - А, пришли... Они повезли его в старый спортивный зал в Ардойне. Они убьют его...
      Она закашлялась, в углах губ показалась кровь. Санитарка подлетела к Конору Грину:
      - Уходите, сэр! Вы убьете ее!..
      Но Конор Грин уже спешил прочь, мелькая сбившимися носками.
      Коридор был битком набит военными. Рядом с обиженным сержантом стоял сурового вида капитан, который двинулся навстречу Конору Грину:
      - Сэр, ваше...
      Американец окинул его ледяным взглядом:
      - Вы бы хотели предстать перед подпольным судом ИРА?
      Рядом с Малко явился Том с куском черной ткани в руке. Он обошел стул, и Малко почувствовал, что ему завязывают глаза. Свет померк. Том закрыл ему лицо повязкой приговоренных ИРА к смерти.
      - По исполнении приговора ваше тело будет положено у консульства Соединенных Штатов Америки, - возвестил "председатель суда".
      Малко молчал. В голове его было пусто. Какой смысл спорить? Оставалось лишь с достоинством умереть.
      В затылок ему уперлось дуло, и в памяти всплыла фраза из "Архипелага ГУЛАГ": "Девять граммов свинца в затылок".
      Жизнь продолжится без него.
      Глава 19
      Малко обливался потом под повязкой, невольно считая секунды.
      Очевидно, Том за его спиной ждал знака "суда". Еще несколько мгновений жизни. Раздался голос "председателя суда":
      - Да послужит это примером!
      Малко напрягся всем телом, чувствуя, что во рту пересохло, и зная, что мучиться она не будет.
      Целый кусок стены обрушился со страшным грохотом. Из-за осыпавшихся кирпичей высунулось тупое рыло пулеметного транспортера "Сарасен". В ту же секунду мальчишка, подававший чай, вбежал со двора с воплем:
      - "Поросята"! "Поросята"!
      Уже кое-кто из собравшихся строчил из автомата по "Сарасену", застрявшему в груде обломков. Без особого, впрочем, успеха. Пятеро в черном повскакали с мест. "Председатель" возопил:
      - Казнить осужденного!
      Снаружи прогремела очередь, выпущенная из автоматического оружия, глухо взорвалось несколько гранат и прогремело несколько одиночных выстрелов.
      Том замешкался, отскочил вбок, разворачиваясь в сторону "Сарасена". Его наипервейший долг заключался в том, чтобы прикрыть отступление руководства. Он обежал стол и поднял тяжелую крышку люка в полу. Люди в черном скучились вокруг, дожидаясь, когда можно будет спуститься в подземелье. У дверей появился английский солдат, выпустил короткую очередь, попятился, окруженный роем пуль, поднес руку к шее и свалился замертво. Пуля угодила в не защищенное жилетом место. Его тело рухнуло поперек дверей. Снаружи доносились свистки и усиленный мегафоном голос.
      Невообразимый грохот покрыл треск перестрелки: стеклянная кровля обрушилась под тяжестью севшего на нее вертолета.
      Том, державший в вытянутой руке свой П-38 в двадцати сантиметрах от затылка Малко, нажал курок, но в ту самую секунду, когда грянул выстрел, он взвыл от боли и выронил оружие, бессмысленно уставившись на свое запястье, рассеченное крупным осколком стекла. Кровь лилась ручьем. Том попытался подобрать оружие левой рукой, но у него закружилась голова.
      - Том! Том!
      Один из его соратников строчил, как сумасшедший, из "томпсона", присев у лаза. Том оставался последним в спортивном зале. Рядом с Малко взорвалась дымовая граната, его окутало желтоватым дымом. Он сразу понял, что появилась возможность спастись. Раскачиваясь всем телом, он опрокинулся со стулом и откатился на несколько метров.
      Как раз вовремя. Последний боец ИРА нажал на курок и повел стволом, выпуская очередь в ту сторону, где стоял стул. Придерживая запястье, Том подбежал к лазу, оставляя за собой кровавый след, и опустил над собой крышку под градом английских пуль. Послышалась бешеная ругань английских полицейских. Малко поставили на ноги, разрезали путы. Перед ним стояли Конор Грин и майор Джаспер. В старом спортивном зале стало тесно от солдат. Два члена ИРА валялись мертвые в луже крови. "Сарасен" окончательно проломил стену.
      - Вовремя мы подоспели! - заметил американец.
      - Как же вы меня нашли? - спросил Малко, утирая потное лицо.
      - Тулла.
      Малко так и подскочил.
      - Где она?
      Лицо Конора Грина потемнело.
      - В больнице. Если она выживет, то вернется в тюрьму.
      Он поведал Малко о недавних событиях, о том, как девушку подстрелили в ста метрах от консульства, а он даже ни о чем не догадывался.
      Военные и полицейские Особого отдела подняли крышку подземного хода, бросили туда гранату и полезли в подполье. Конор Грин с легкой усмешкой наблюдал за этой возней.
      - Их уж и след простыл. Бог весть, где они теперь объявятся.
      Тут Малко вспомнил, что у него есть кое-что любопытное для майора Джаспера.
      - Майор, - начал он, - известно ли вам, кто хотел меня казнить и едва не исполнил свое намерение?
      Англичанин вздернул брови.
      - Ни малейшего понятия!
      - Ваш таинственный осведомитель!..
      Если чубук трубки не переломился, то лишь потому, что был сделан из очень старого шотландского вереска, а не из японской пластмассы. Тем не менее, когда майор заговорил, голос его звучал неизменно спокойно:
      - Почему вы так решили?
      Малко сообщил ему свои умозаключения и под конец сказал:
      - Не исключено, что он занесен в вашу картотеку. Мужчина лет сорока, небольшого роста, плотный. Вероятно, прошел подготовку в Советском Союзе... И на левой руке у него нет большого пальца.
      - Едемте в Лисберн, - сказал в ответ майор.
      - Определенно он, - подтвердил Малко, кладя на стол фотографию кряжистого мужчины лет пятидесяти с зачесанными назад темными волосами и узким умным лицом. Подпись гласила: "Тревор Мак-Гуайр, 46 лет, бывший помощник мастера на молочном заводе. Годичная стажировка в Советском Союзе в 1971 году. Подозревается в нескольких политических убийствах и ограблении банка Мидленд в 1970 году".
      Майор Джаспер устало выпустил струю табачного дыма.
      - Это нам мало что дает. Никто не видел Мак-Гуайра после 1971 года.
      Малко изумился:
      - Возможно ли, чтобы активист так долго ускользал от вас?
      Англичанин пожал плечами:
      - Да, если он соблюдает осторожность и если его не выдадут. Не исключено, что какое-то время он отсиживался в Южной Ирландии.
      - У меня есть предложение: если я доставлю вам Мак-Гуайра, вы сможете обменять его на Туллу Линч?
      Майор был поражен до такой степени, что молчал едва ли не минуту.
      - Это зависит не от меня, - проговорил он наконец. - Я полагаю, тем не менее, что, ввиду значения, которое власти придают поимке Мак-Гуайра, они постараются проявить милосердие...
      - Прекрасно! - заключил Малко. - Мы еще к этому вернемся. А пока постарайтесь избежать всеобщей огласки ареста Туллы Линч. Вам будет таким образом проще отпустить ее на свободу.
      Пустив эту парфянскую стрелу, он отворил дверь кабинета. Когда она затворилась за ними, Конор Грин не выдержал:
      - Вы просто рехнулись! Компания платит вам не за то, чтобы вы изображали Дон-Кихота.
      - Я вправе сочетать полезное с приятным, - безмятежно возразил Малко. - Компания поручила мне узнать, почему убили Билла Линча и кто его убил. Свое задание я выполнил.
      - Разумеется! Разумеется! - отвечал Конор Грин. - Браво, Дон-Кихот! Но если англичане не загребут этого Мак-Гуайра...
      - Именно поэтому я пока ни о чем не буду их просить. Ну, а теперь в больницу!
      Тулла дышала слабо, но ровно. При виде Малко ее лицо просветлело.
      - Боже мой, как я рада!
      Рассказав ей о суде, он спросил:
      - Вы когда-нибудь слышали о некоем Треворе Мак-Гуайре?
      Тулла кивнула:
      - Слышала, но никогда не видела. Говорят, он в Южной Ирландии. Я это слышала от Маурин.
      - Это он повинен в смерти вашего отца и в аресте членов временной ИРА. Сейчас он в Белфасте. Это он осудил меня на смерть.
      Тулла прикусила губу.
      - Это должно быть известно Маурин. Но теперь...
      Малко размышлял. Биг Лэд погиб. Гордон тоже. Единственной ниточкой, ведущей к Маурин, оставался однорукий Брайан.
      - Где Брайан? - спросил он.
      Поколебавшись, девушка сказала:
      - Я могу вам дать два телефонных номера, где его часто можно застать. Только он не станет говорить с вами.
      - Давайте.
      Малко написал оба телефона. Ниточка тонкая, но единственная. Тулла беспокойно заворочалась.
      - Будьте осторожны! У них снайперы, убийцы... За вашу голову, можете не сомневаться, назначена награда... Уезжайте из Белфаста. Ваша смерть не воскресит отца.
      Малко склонился над ней и поцеловал ее в лоб.
      - Тулла, я иду охотиться на дракона. Пожелайте мне удачи!
      Красный шлагбаум и вооруженные солдаты преграждали въезд в Гленголенд Гарденс. Привыкший к подобному зрелищу на улицах Белфаста, Малко остановил машину и опустил стекло. Подошел сержант.
      - Куда едете, сэр?
      - Домой.
      - Вы живете на этой улице? В каком доме?
      - Номер 29.
      Сержант сокрушенно покачал головой.
      - Боюсь, сэр, что это невозможно.
      - Почему?
      - Дом номер 29 только что взорвали, сэр. Каких-нибудь двадцать минут назад. Раненых нет, но дом теперь непригоден для жилья...
      За ними не задерживалось! Спортивный зал взяли всего три часа назад. Значит, начиналась борьба не на жизнь, а на смерть. Тулла была права. Оставаться в Северной Ирландии значило подвергать себя страшной опасности.
      - Могу ли я забрать то, что уцелело из моих вещей? - спросил он.
      Сержант был взволнован едва ли не больше Малко.
      - Разумеется, сэр! Эти террористы просто сумасшедшие! Собаки бешеные!
      Нет, не такие уж сумасшедшие.
      - Брайан? Не знаю никакого Брайана! - ответил грубый голос с таким сильным ирландским акцентом, что едва можно было разобрать слова.
      Видимо, говорили из какой-то пивной, потому что слышны были посторонние шумы, гомон голосов и звон стекла. Малко назвал номер "Европы" и своей комнаты и попросил:
      - Если он появится, скажите ему, чтобы позвонил Малко.
      Он собирался набрать второй номер, но призадумался. Вполне возможно, что и здесь его постигнет неудача. В конечном счете он позвонил на почту я спросил, кто отвечает но этому номеру. Через несколько минут ему сообщили адрес пивной в районе Ардойн. Часы показывали полдень. Малко решил пренебречь опасностью и отправиться туда.
      В распивочной стоял запах прокисшего пива и пота. Потолок зала украшала великолепная, хотя и закоптившаяся от табачного дыма яркая мозаика.
      Малко направился к почти пустому бару. Вдоль стен было нагорожено множество кабинок со скамейками, обтянутыми рваным черным молескином. Кое-где на сиденьях развалились осовелые от пива клиенты. Малко заказал порцию "Айриш Пауэр".
      - С яйцом или без? - спросил рыжий бармен.
      - Без.
      Малко облокотился о стойку, разглядывая трех барменов. Те, в свою очередь, поглядывали на него. В этом районе с неприязнью относились к хорошо одетым иностранцам.
      Когда рыжий подошел, Малко нагнулся над цинковой стойкой:
      - Брайан был здесь сегодня?
      Гарсон посмотрел на него так, словно он справлялся об английской королеве.
      - Это какой Брайан?
      - Однорукий Брайан.
      Рыжий как-то съежился, часто моргая, и отодвинулся от Малко, точно увидел прокаженного.
      - Не знаю никакого Брайана! - буркнул он. - С вас двенадцать пенсов.
      Малко понял, что необходимо было прибегнуть к сильнодействующему средству. Он достал десятифунтовую банкноту, что соответствовало недельному заработку бармена, написал на пей свой телефон и фамилию, скрутил бумажку трубочкой и протянул рыжему.
      - Это вам, - сказал Малко. - Если увидите Однорукого Брайана, скажите ему, чтобы позвонил мне по этому номеру. Срочно.
      По крайней мере, он мог быть уверен, что такую записку гарсон не сожжет.
      У "банни", заменявшей Маурин, были такие же длинные ноги, но вздернутый нос и заурядное аляповатое лицо потаскушки.
      Увлекшись зрелищем, Малко едва не пропустил грума с дощечкой, где была написана его фамилия. Он щелкнул пальцами, и мальчуган остановился.
      - Вас к телефону, сэр.
      Малко вошел в кабину в дальнем конце ресторана, снял трубку и услышал гомон пивной.
      - Алло?
      - Малко Линге?
      Он едва не завопил от радости: голос Однорукого!
      - Это я, Брайан. Очень рад, что вы позвонили. Я видел Туллу, ей лучше...
      На том конце провода молчали, словно Брайан не понял...
      Но вот зазвучал его голос:
      - Что вы хотели?
      - Повидаться с вами. Оставайтесь в пивной, я сейчас приеду.
      Наступило короткое молчание, потом послышался испуганный голос Брайана:
      - Нет-нет! Только не здесь!
      - Тогда где?
      Опять молчание. Малко перестал вдруг слышать шум в пивном зало и насторожился: кто-то закрыл ладонью микрофон трубки. Значит, Брайан был не один... Но вот снова он услышал его голос:
      - Вы знаете, где здание Би-Би-Си?
      - Найду.
      - Ждите меня перед ним в семь часов, - продолжал Брайан. - Будьте там с вашим другом Грином.