Акимуды

Пришла Катя со спущенными джинсами. Куроедов разлил коньяк по бокалам.

– Но что можно быку, не позволено ангелу. Она вбирает сперму в себя, а я выбрасываю наружу. Не надо путать!

– Мачо! – восхищенно вскричал Куроедов и, быстро чокнувшись, выпил. – Мы думали, вы – либерал, а вы – мачо!

– А вас вообще нет! – глупо объявил я, отрывая второе крыло курицы. – Люди не имеют право знать все. Вы – иллюзия.

Я выпил, оставляя жирные куриные следы на стекле.

– Ах, мы даже не можем справиться с кучкой нацистов!.. Нет команды «фас!». А если что, напустим нацистов на вас. А потом отобьем. Или нет… Мы – всесильные?

Мы – уходящая натура… – Он изменил тон. – Мы вам советуем непременно сходить на прием.

– В советские времена ваша контора отговаривала меня ходить по посольствам.

– Когда это было! – отмахнулся Куроедов. – Тогда – тоталитаризм, а теперь живи на здоровье!.. А вот цитатка для вас. – Он вынул книжку. – По приезде в Москву он заболел нервным расстройством – перестал спать, нормально жить, часто плакал и говорил о смерти…

– О ком это?

– Догадайтесь!

– Это обо мне? – неуверенно спросил я.

– Нет, что вы! Писатели обречены на любовную драму.

Она кормит их творчество. Хуже любят, лучше книга!

Возьмите Набокова…

– Дворянин во снобизме, – хмыкнул я.

– Ну, да… – Он перешел на шепот. – Акимуды – наша головная боль. Откуда что взялось – не понятно. Но они, я смотрю, потянулись к вам. Надо идти. Познакомьтесь с Послом. Это просьба. С самого верха.

Он замолчал, сказав тяжелые слова.

– Расскажите мне про Акимуды. Это остров?

– Остров? Скорее новый Солярис! Или еще того хуже!

Мы сбились с ног! Позвольте, я вам расскажу…

От курицы остался один остов.

027.0

«Зяблик! – Волна воспоминаний нахлынула на Куроедова. – Катька по кличке Зяблик. Венера Мытищинская».

Куроедов стоял в пробке на мосту. Впереди был виден Кремль. Боровицкие ворота. Судя по лицам москвичей в соседних машинах, никто не разделял мнения генерала Рыжова об опасности, нависшей над Россией.

Зяблик была красавицей. Зяблик стала его коллегой (Куроедов ее завербовал для слежки за олигархами) и несчастной любовью. Зяблик сказала Куроедову:

– Здоровый смех равен трем бутылкам кефира!

Катька с копной светлых волос еще совсем недавно училась в пятке – школе номер пять. Ее физрук по кличке Кефир был от природы запойным пьяницей. Он сказал детям:

– Не пейте по вечерам кефир! С утра голова болеть будет!

И вот тогда Куроедов первый раз ее поцеловал.

В минуты волнения у нее вдруг не выдерживал и начинал дрожать подбородок. Вместе с фальшиво-брильянтовым пирсингом. Куроедов чуть было не женился на Зяблике, они были тайными любовниками, но Куроедов остался с женой, а Зяблик ушла к Денису.

«Они – эти Акимуды – хотят, чтобы Россия вновь стала супердержавой, – стоял Куроедов в пробке на мосту. – Возможно, с Кремлем у них есть предварительная договоренность. Кремль ведь никогда ни слова не скажет! Бенкендорф молчит. Кем бы ни были Акимуды, это дружеская страна. Нет на карте? Отыщем! Тоже мне Атлантида! Это белые люди с манерами европейцев. Посол предложил, чтобы каждый русский зарабатывал в год не меньше двухсот тысяч долларов. Конструктивное предложение. Я бы не отказался».

Куроедов открыл атташе-кейс, достал сигареты, закурил. Больше всего на свете Куроедов не любил деньги. Он считал унизительным испытывать от них зависимость. Иногда ему хотелось чудовищно разбогатеть, чтобы иметь возможность не только ненавидеть их, но и презирать.

Игнат Васильевич никогда не подвозил никого. Но когда на бульваре он увидел голосующую женщину-карлика, он не мог не остановиться. Это была его вторая ошибка.

– Вам куда?

– На Сокол.

– По дороге, – сказал Куроедов, живший на Ленинградском проспекте.

Он перекинул атташе-кейс на заднее сиденье. Карлица забралась к нему в машину.

– Деньги с женщин не беру, – на всякий случай предупредил Куроедов.

– Ладно, – легко согласилась женщина. – Как вы думаете, зачем москвичи так охотно подвозят незнакомых людей?

– Хотят познакомиться, – соврал Куроедов.

– Вы, наверное, думаете, что я работаю в цирке?

– Была у меня такая мысль.

– А я вот в цирке еще ни разу не была. Вы думаете, есть смысл сходить?

– Я недавно с младшей дочкой ходил. Мне понравилось, а ей не очень.

– Почему?

– Все смеются – она боится.

– А вы не боялись?

– Я мало чего боюсь.

– Почему?

– Не пугливый.

– Как интересно! А вы не хотите со мной вместе сходить в цирк?

Куроедов внимательно посмотрел на пассажирку:

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Вам не с кем пойти в цирк?

– В принципе, есть, но хотелось бы с вами.

– Я, может быть, что-то не понимаю…

– Вы не любите женщин, которые берут на себя инициативу?

– Я не против, но у меня мало времени.

– Вам не нравятся миниатюрные женщины?

– Я совсем не против карликов! То есть я не то хотел сказать!

Пытаясь загладить свою оплошность, Куроедов пустился в светский разговор и не заметил, как они приехали на Сокол.

– Остановите, пожалуйста, у перехода. Карлик полезла в карман.

– Денег не надо, – повторил Куроедов.

– Я уже поняла. Я вам дам номер своего мобильного.

Лезет в сумку, достает бумажку и ручку. Записывает. Куроедов машинально кладет бумажку в карман:

– Звоните!

Карлица выпархивает из машины. Куроедов отъезжает в недоумении. Несколько секунд он едет, потом лезет в карман, достает оттуда стодолларовую бумажку. На ней телефон. Без имени. Он припарковывается.

Шарит по карманам. Вспоминает, что сигареты в кейсе. Открывает кейс. Там лежит бумажный кирпич в коричневой обертке: в кирпиче пачки долларов. Он осторожно пересчитывает пачки. Двести тысяч!

Что можно купить на двести тысяч долларов? Перед глазами Куроедова пронеслись потребительские видения. Он увидел себя и Зяблика, счастливых, выходящих из роскошного миланского бутика с набитыми сумками.

– Отечество в опасности, – пробормотал Куроедов. – И я вместе с ним.

Включил телефон спецсвязи.

– Константин Павлович, – доложил Куроедов, – меня обокрали. То есть наоборот.

– Много дали?

– На пару лет хватит…

– Кто озолотил?

– Женщина какая-то.

– Приметы?

– Карлик.

– Вы помните диск с прилетом этих акимудов?

– Да.

– Там у них была консул. Невысокая.

Тут Куроедов заметил, что диска у него в атташе-кейсе больше нет. Диск с прилетом посольства Акимуд похищен! Вернее, даже не похищен, а фактически обменен на двести тысяч долларов. Он совершил третью ошибку: не сказал об этом генералу.

– Ну, кто не верил, что отечество в опасности? – с мрачным смешком спросил генерал.

– Нет, это не американцы, – задумался Куроедов.

– А кто же? – спросил генерал.

– Ебицкая сила, – сказал Куроедов.

Куроедов расправил плечи, как истинный супермен. Да он и был супермен. Его зарывали живым в гробу, запускали в астрал, сажали на кол в самом центре Африки – и ничего! А тут какое-то мелкое женское видение… Теперь у него снова есть смысл жизни. Ну, консул, берегись! Ты еще не знаешь, что такое русский реванш!

– Консул пригласила меня в цирк, – сказал Куроедов. – В цирке разберемся!

027.1

<ВЫБОР ИМЕНИ>

Посольство Акимуд в Хамовниках.

ПОСОЛ. Москва…

Посол с улыбкой раздвигает занавески своего кабинета. За окном вид на московский сентябрь, на Москва-реку, на неубранный строительный мусор во дворе посольства, на стаю воробьев.

ПОСОЛ…Через три дня я вручаю верительные грамоты, а вы, госпожа консул, все еще не подобрали себе русское имя-отчество.

КОНСУЛ. Хочу быть Иван-Иванычем.

ПОСОЛ (строго). Это мужское имя-отчество.

КОНСУЛ. Мне уже надоело быть женщиной. Я вообще не понимаю, почему вы решили отправить меня в Россию женщиной. Женщиной быть неудобно.

ПОСОЛ (морщится). Что еще за женские капризы!

КОНСУЛ. При чем тут капризы, господин Посол! Судите сами. Под юбку дует, особенно здесь, в Москве. В туалет ходить – это, я вам скажу, целый ритуал! Нет чтобы достать и пописать…

ПОСОЛ. Прекратите говорить неприличные вещи!

КОНСУЛ. Что делать! Женщина, господин Посол, непри-лич-на. Прокладки, кровь, лифчики, губная помада, всякая ерунда. Наконец, на меня все смотрят так, как будто им что-то от меня нужно.

СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. На вас смотрят, не потому что вы женщина, а потому что вы маленького роста.

КОНСУЛ. Прекратите, Верный Иван! Вы говорите бестактности! Господин советник, давайте меняться! Вот вам мое лицо (хватается за лицо, как за маску)!

ПОСОЛ. Стоп! Это недипломатично.

КОНСУЛ (с горечью). Наконец, господин Посол, груди мешаются.

ПОСОЛ. Глупости. У каждого пола что-то мешается!

Русская молодая служанка Даша, миловидная, мелкий агент ФСБ, подает дипломатам чай.

КОНСУЛ (служанке). Даша, вам как русской женщине груди не мешают?

ДАША (испуганно хватаясь за грудь). Вы намекаете на мой большой размер?

КОНСУЛ. Подумаешь, у меня тоже не маленький!.. Зачем вам нужна грудь?

ДАША. Чтобы кормить детей.

КОНСУЛ. У вас есть дети?

ДАША. Нет.

КОНСУЛ. Вот видите! Тогда на кой черт вам они нужны?

ДАША. Сказать честно? Для фигуры.

ПОСОЛ. Вы удовлетворены? Прекратите заниматься вопросами антропологии! Мы не за тем приехали в Россию! Если груди являются составной частью человека, значит, они ему нужны. Ясно?

КОНСУЛ. Нет.

ПОСОЛ. Решите вопрос о своем имени-отчестве.

КОНСУЛ. Советник, подберите мне что-нибудь из русской литературы.

СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Возьмите себе Настасью Филипповну из «Идиота».

КОНСУЛ. Почему обязательно из «Идиота»? Вы меня постоянно обижаете. Может, я хочу быть Аллой Борисовной, как Пугачева, или Екатериной Второй.

СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Екатерина Вторая – это не имя-отчество. Это звание!

КОНСУЛ. А мне нравится. Екатерина Вторая!

ПОСОЛ (не выдерживает). Мама! Вы уже были Екатериной Второй!

КОНСУЛ. Когда это было!

ПОСОЛ. Возьмите себе в этот раз что-нибудь более скромное. Например, Мария Ивановна.

КОНСУЛ (подходит к зеркалу, крутится перед ним, поправляет волосы). Мария Ивановна? А что? Звучит неплохо.

ПОСОЛ. Ну, так и берите.

КОНСУЛ. Мария Ивановна мне не к лицу.

СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Вам к лицу Клара Карловна!

ПОСОЛ. Есть еще Наталья Николаевна, жена Пушкина, или Софья Андреевна, жена Толстого…

КОНСУЛ. Не хочу быть писательскими женами. Не хочу быть Инессой Арманд. Хочу быть…

Звонит телефон.

ПОСОЛ. Даша, возьмите… как ее?.. трубку!

ДАША. Клара Карловна, это вас!

КОНСУЛ. Но я еще не Клара Карловна.

ПОСОЛ. Нет, вы уже Клара Карловна. Это вам к лицу!

КОНСУЛ. Я – Клара Карловна! Я – Клара Карловна! (В трубку.) Клара Карловна слушает!

КУРОЕДОВ (низким голосом в трубке). Клара Карловна, вы еще не расхотели пойти со мной в цирк?

КОНСУЛ (зажав трубку, Послу). Меня приглашают в цирк.

ПОСОЛ. Кто?

КОНСУЛ. Тайный агент Куроедов.

ПОСОЛ. Идите!

КОНСУЛ. Господин тайный агент, я смотрела журнал «Афиша». Цирк сегодня закрыт.

Кабинет генерала Рыжова.

Генерал и Куроедов переглядываются.

КУРОЕДОВ. Что значит закрыт? Откроем. Мы тоже умеем делать чудеса.

КОНСУЛ (счастливым голосом). Это мое первое свидание! Давайте встретимся у памятника Пушкину в половине седьмого. Это так романтично!

Гудки.

Генерал и Куроедов слушают по громкой связи ответ консула…

Пауза.

КУРОЕДОВ. Она уже знает, что я – тайный агент, она все знает, они все знают. Они только не знают, зачем нужны женщине груди. Но они это тоже узнают!

ГЕНЕРАЛ. Покажи деньги.

КУРОЕДОВ (протягивая генералу атташе-кейс). Сильвупле.

ГЕНЕРАЛ (открывает замки, смотрит с возрастающим недоверием). Сам ты сильвупле! Не может быть!

КУРОЕДОВ. Что такое?

ГЕНЕРАЛ. Здесь не двести тысяч долларов.

КУРОЕДОВ (с тревогой). А сколько?

ГЕНЕРАЛ (поворачивает к нему атташе-кейс). Ты не добавил?

КУРОЕДОВ. Я? Зачем?

ГЕНЕРАЛ (с подозрением). Не знаю.

Лихорадочно считают пачки с купюрами.

КУРОЕДОВ. Два миллиона! А вчера было двести соток…

ГЕНЕРАЛ. Ты уверен?

КУРОЕДОВ. Они размножаются…

Генерал и Куроедов почтительно закрывают атташекейс.

КУРОЕДОВ. А что, если…

ГЕНЕРАЛ. Что ты имеешь в виду?

КУРОЕДОВ. А что, если…

ГЕНЕРАЛ. Игнат, никаких если!

КУРОЕДОВ. А что, если плюнуть на все…

ГЕНЕРАЛ (со вздохом). Мы с тобой неподкупны.

Генерал и Куроедов сидят в кабинете, пьют чай. Видно, что дело уже идет к вечеру.

ГЕНЕРАЛ (глубокомысленно). Пойми, Игнат, если человек решил стать камикадзе, с ним трудно справиться, верно? Он ничего не боится. Но когда человек – если этих акимудов назвать людьми – может все, как с ним справиться?

КУРОЕДОВ. Только лаской.

Стук в дверь. Входит Державин, помощник генерала.

ДЕРЖАВИН. Цирк наполнен людьми. Отборными. Наши люди. Только слон заболел.

ГЕНЕРАЛ. Вылечите!

ДЕРЖАВИН. Слушаюсь.

ГЕНЕРАЛ. Или другого купите! (Поворачивается к Куроедову.) Ничего не умеют. Знаешь, что я тут делаю, сидя в кабинете? Борюсь с человеческой глупостью, всю жизнь только и делаю, что борюсь с человеческой глупостью, и каждый порядочный человек в России борется с человеческой глупостью… а они… (плачущим голосом) они даже слона не могут вылечить!

ДЕРЖАВИН. Вылечим.

ГЕНЕРАЛ. Чтобы был слон, а не то… смотрите, Державин!

Державин исчезает.

ГЕНЕРАЛ. Два лимона зеленых… А на Акимудах у них, наверное, сейчас подрастает сахарный тростник.

КУРОЕДОВ. Я без Зяблика, товарищ генерал, не справлюсь. Мне для борьбы с Акимудами нужна Зяблик.

ГЕНЕРАЛ. Заладил! Сходишь в цирк и езжай за Зябликом. Где она?

КУРОЕДОВ. В тюрьме!..

ГЕНЕРАЛ. Как в тюрьме?

КУРОЕДОВ. Лодка – это тоже тюрьма… Плавает по Средиземному морю на яхте.

ГЕНЕРАЛ (качает головой). Все пристроились, только мы, мудаки, Родине служим. Ты, Игнат, если что будет у тебя с Кларой Карловной… в общем, презерватив не забудь… Тут такая может быть зараза… Всю страну, не дай бог, заразишь… Надевай двойной!.. Державин!

Появляется Державин.

ГЕНЕРАЛ. Ну, как там слон?

028.0

Посольство Акимуд.

ПОСОЛ. Вы, Клара Карловна, когда с агентом в цирк пойдете, помните, что вы – женщина.

КОНСУЛ. Я – женщина… Я – женщина… В каком смысле помнить?

ПОСОЛ. В том смысле, что вы можете случайно узнать, зачем вам нужны груди.

КОНСУЛ. Я жду ваших инструкций, господин Посол!

ПОСОЛ. Я вам скажу одну вещь. Россия для Акимуд является на сегодняшний день центром вселенной. Мы хотим, чтобы этот центр был счастлив. Возможно, мы здесь привьем новый образ Бога. Я мечтаю о Новом Завете. Совершенно новом!

КОНСУЛ (с восхищением). Здорово!

ПОСОЛ. Действуйте по обстоятельствам.

КОНСУЛ. Женщинам на первом свидании, даже в России, груди не нужны!

ПОСОЛ. Даша, она права?

Даша приближается к дипломатам.

ДАША. Честно? Еще как нужны!

КОНСУЛ. Вы – циники! Цирк! У меня душа поет! Поймите, я иду с ним в цирк, а не… в ресторан, например!

ПОСОЛ (задумчиво). Ресторан… Странно, что на земле надо есть… Чистить зубы… Ногти всякие… (Смотрит на свои пальцы.) Никогда не думал, что придется снова надевать на себя этот скафандр… (Стучит себя по груди, не договаривает.)

КОНСУЛ. Не вы ли мне говорили, что у русских больше души, чем тела? Тем, говорили вы, они нам и интересны.

ПОСОЛ. Русские многим, чем интересны… (Хохочет.) Да идите вы, Клара Карловна, в цирк!

КОНСУЛ. Но сначала для смелости я хочу чего-нибудь выпить.

ПОСОЛ. Даша! Идите сюда! Принесите нам выпить!

ДАША. А что вы хотите?

ПОСОЛ (сверкнув глазами). Джина с тоником!

029.0

<ГЛУПЫЕ ЖЕНЫ>

Особенность твоей жены, как, впрочем, и других женщин, состоит в том, что она может резко, в один день поглупеть. Слышно, как крошится ее сознание, как оно делается кашицей. Присмотрись к ней: она вся дергается, неожиданно хохочет и довольно дико озирается. Изо рта у нее вываливается лиловый язык.

Ты спрашиваешь ее, например, сколько сейчас времени. Она – в ответ: какого времени? – Ты терпеливо: который час? – А как ты думаешь? – Что это значит? – А как ты думаешь?

Она хочет питаться твоей головой – «а как ты думаешь?» – своей ей уже не хватает. Беда глупости подкатывается к женщине обычно к пятидесяти годам и не щадит почти никого. Глупея, она начинает хуже слышать, и у нее возникает желание часто и громко петь, рассуждать о политике, говорить гадости о Венеции, ненавидеть Америку. Но иногда глупость парализует ее гораздо раньше – глаза у нее и в тридцать, бывает, мутнеют, подергиваются ряской, на кухне гром посуды. И не в Америке, а в кошке Нюрке она находит своего главного врага.

Мужчины тоже глупеют, и за ними водится это несчастье, но они глупеют неторопливо, как седеют, я бы даже сказал, величаво. Мужские мозги изнашиваются, как шестеренки. А вот мозги жены могут затупиться, как кухонный нож.

В моем детстве по московским дворам ходили точильщики, собирали у хозяек ножи, точили на первобытном станке так, что искры летели. Точильщики и старьевщики были последними российскими предпринимателями в разгар социализма. От их присутствия жизнь становилась теплее. Где тот точильщик, который вернет твоей жене прежние мозги?

Некоторые думают, что этим точильщиком может стать любовник. Ты, в свой черед, становишься бесноватым старьевщиком. Твоя жена, возможно, поглупела от отсутствия любви. Если ты ее разлюбил, она могла поглупеть исключительно только в твоей голове, а на самом деле остаться такой же умной и восторженной, как всегда. Ты ее придумал однажды, ты ее и разобрал на куски. Ты взглянул на безвольный подбородок, на жирный нос или увидел в ванне голой, с жидкими сиськами, и все – разлюбил, как отрезал. Вместе с твоим любовным разочарованием из жены выпорхнули мозги, которых, возможно, вообще никогда не существовало.

Бывает и наоборот. Твоя жена, то ли юная, то ли старая, глупеет от того, что разлюбила тебя и прервала с тобой свой внутренний и внешний диалог. Женщины, которые теряют любовное чувство, глупеют, потому что их мозг кормится любовью или чем-то похожим на любовь. Если любовь ушла, нужно найти новую. Для этого существует любовник. Можно, конечно, завести много любовников, но их количество на мозги жены не влияет. Лучше завести одного, но любимого любовника. Тогда жена может обрести первичный ум и даже блистать им некоторое время. Сиськи у нее станут крепче, а трусы – дороже и прозрачнее. Однако ее ум, а также особенности ее тела уже тебя не касаются или касаются невольно. В общем, если твоя жена, поглупевшая в одночасье, вдруг стремительно умнеет, она, поверь мне, изменяет тебе. Ищи другую подругу.

Женщин много, какая-то да сгодится.

030.0

<ЦИРК>

Пушкинская площадь. Памятник. Дождь. Куроедов ходит вокруг памятника, подняв воротник плаща. Вдруг откуда-то сверху раздается голос консула.

КОНСУЛ. Игнат Васильевич!

Куроедов крутит головой. Ничего не может понять. Вокруг памятника собираются люди, смотрят вверх. Он тоже поднимает голову. Консул сидит на шее Пушкина, одной рукой обхватив классика за шею, в другой – белые воздушные шары.

КОНСУЛ. Ну, наконец! Наконец вы меня заметили, несообразительный мужчина!

КУРОЕДОВ. Это я – несообразительный мужчина? Это вы – женщина без головы! Что вы там делаете? Слезайте немедленно!

КОНСУЛ. Дайте лестницу – слезу!

Сквозь толпу пробираются двое полицейских с автоматами.

ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Женщина!

КОНСУЛ. Да, я – женщина!

ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы зависли на объекте государственного значения!

КОНСУЛ. Буря мглою небо кроет… У-у-у!.. (Ударяет Пушкина по голове.) Хорошие стихи!

ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Прекратите бить Пушкина!

КОНСУЛ. А чем он вам так дорог?

ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Он – великий русский поэт.

КОНСУЛ. Ну, и что он, например, написал такого великого?

Полицейские в замешательстве. Они вызывают подкрепление. Приезжает ОМОН.

КОНСУЛ. Россия перестала читать…

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Неправда! Пушкин написал «Евгения Онегина»!

КОНСУЛ. Да ну? Ты же его не дочитал! Тебе за него в школе двойку поставили!

ПОЖИЛОЙ ИНТЕЛЛИГЕНТ. Зато я его знаю наизусть!

КОНСУЛ. Лузер! В жизни вам это не помогло! Вчера вас уволили с работы!.. Все ваши беды, господа, в том, что вы не прониклись пушкинским духом! У вас дождь в душах! А вот Пушкину бы понравилось, что я сижу у него на шее!

Подъезжает пожарная машина. Выдвигается лестница. Пожарный лезет вверх.

КОНСУЛ. Я сама. Подержите шарики, господин пожарный!

Спускается вниз.

КОНСУЛ (забирает у пожарного шарики). Спасибо (выпускает шарики в небо). Ну, где вы, Куроедов?

КУРОЕДОВ (полиции, предъявляя какой-то документ). Отпустите ее.

Куроедов берет консула за руку, ведет к машине. Взбудораженная толпа смотрит им вслед.

КУРОЕДОВ (укоризненно). Ну, зачем вы так начинаете? Завтра газеты напишут… Вы прямо как девочка.

КОНСУЛ. Я вас удивила? (Хлопает в ладоши.) Женщина на первом свидании должна обязательно удивить мужчину. Она должна запасть ему в память.

КУРОЕДОВ. Уже запала… Москва – город сложный. Полиция ходит с автоматами. Давайте сразу договоримся: поменьше чудес! Ведите себя по-человечески. Это – первое правило. Так и передайте вашему Послу.

КОНСУЛ. Вы что и вправду обиделись? Это же прикольно – залезть на шею к Пушкину! Мы с вами едем в цирк или нет?

На арене цирка лошади и джигиты. Проделывают невероятные фокусы. Зал аплодирует. В дверях мы видим Державина. В зале много и других подобных ему людей.

КОНСУЛ (Куроедову). Чудесно! Я бы так не смогла. Почему вы молчите?

КУРОЕДОВ. Я люблю лошадей больше женщин. У меня в Крыму есть конюшня…

КОНСУЛ. Конюх!

КУРОЕДОВ. Я думаю, что Джеймсу Бонду было проще, чем мне. У него все враги – какие-то петрушки. КОНСУЛ. А мы – не враги.

Акробаты работают под куполом. Все аплодируют.

КОНСУЛ. Почему только в цирке русские люди ведут себя оптимистично?

КУРОЕДОВ. Не понял.

КОНСУЛ. Циркачи показывают светлое будущее тела. Они демонстрируют свои возможности. Игнат, почему вся Америка завалена китайскими вещами, а русские продают туда только водку. Ведь это неправильно.

КУРОЕДОВ. Что вы нам предлагаете?

КОНСУЛ. Еще не знаю. Думаем.

КУРОЕДОВ (шепотом). Вы приехали помочь?

КОНСУЛ. Лично вам?

КУРОЕДОВ (шепотом). России!

КОНСУЛ (доверительно). А если вдруг навредим?

КУРОЕДОВ. Это угроза?

КОНСУЛ. Отстаньте. Вы сейчас кто: мужчина или агент? Почему вы путаете, в кого вы, мужчина, играете.

Антракт. Буфет.

КОНСУЛ (ест мороженое). Холодное. Зубы немеют… Вкусно. Никогда не ела мороженое.

КУРОЕДОВ (твердо). Чтобы понять Россию, надо съесть много мороженого.

К Куроедову подходит Державин.

ДЕРЖАВИН (незаметно бросает Куроедову). Будет слон, Игнат Васильевич. Вылечили.

КОНСУЛ (Державину). А зал весь собран из агентов или только наполовину?

Державин испуганно исчезает.

КУРОЕДОВ. Клара Карловна, вы нарушаете правила игры.

КОНСУЛ. Вам нравятся мои ногти?

КУРОЕДОВ. Зачем вы хитрите?

КОНСУЛ. Но у вас же здесь все хитрят! И думают, что со стороны это не видно.

КУРОЕДОВ. Вы говорите прямо, как Новодворская. Режете правду-матку. А у нас, знаете, византийские традиции, мы пропитаны, как кремом, задними мыслями.

КОНСУЛ. Понятно. (Облизывая пальцы.) Пошли смотреть слона.

Дрессированный слон.

КОНСУЛ. Вы знаете, зачем люди рисуют, пишут с тихи?

КУРОЕДОВ. Нет. То есть знаю. Это – от Бога.

КОНСУЛ. А что такое Бог?

КУРОЕДОВ. Мы с вами смотрим слона, Клара Карловна. Зачем вы сейчас о высоком?

КОНСУЛ. Вы ездили на слонах?

КУРОЕДОВ. Много раз. В Африке. В Индии. Везде.

КОНСУЛ. Если вы такой крутой, то почему вы за мной не ухаживаете? Почему не жмете мне руку, не трогаете за коленку?

КУРОЕДОВ (сухо). Я люблю другую женщину.

КОНСУЛ. Зяблика, что ли?

КУРОЕДОВ (кивает). Да, если хотите, Зяблика. КОНСУЛ. Значит, я хуже Зяблика? Ну, хорошо…

Слона уводят. Аплодисменты зрителей.

КОНСУЛ (вслед слону). А слон все-таки не до конца вылечился. Ноги подволакивает. Сейчас будет что-то поинтереснее.

КОНФЕРАНСЬЕ. А теперь перед вами на арене выступит самая бесстрашная женщина мира с невероятным номером: АКИМУДСКИЕ ТИГРЫ! (Начинает яростно аплодировать.)

На сцену выходит… консул в цирковом костюме. Кланяется зрителям. Бешеные аплодисменты. Вслед за ней выбегают огромные полосатые тигры. Консул ловко щелкает хлыстом. Засовывает тигру голову в пасть. Зрительный зал замирает.

КУРОЕДОВ (в ужасе смотрит на соседку). Это вы – там?

КОНСУЛ. Я.

КУРОЕДОВ. А здесь кто?

КОНСУЛ. Не задавайте глупых вопросов. Тоже я. КУРОЕДОВ (охреневший). Ну, понятно.

Зал воет от счастья. Бешеные аплодисменты. Консул победно щелкает кнутом.

В машине Куроедова.

КОНСУЛ. Спасибо за цирк.

КУРОЕДОВ. Вам спасибо. Значит, вы еще и раздваиваетесь.

КОНСУЛ. Просто женщина на первом свидании должна хоть как-то удивить мужчину…

КУРОЕДОВ. Клара Карловна, можно с вами быть откровенным?

КОНСУЛ. Я это весь вечер жду. Но сначала поцелуемся.

КУРОЕДОВ. Я за рулем.

КОНСУЛ. Это никогда никому не мешало. Разговаривать по мобильнику за рулем умеете, а целоваться – нет? Целуйте меня.

Куроедов целует консула в губы.

КОНСУЛ. Первое мороженое. Первый поцелуй. Незабываемый вечер. Вы мне вскружили голову.

КУРОЕДОВ. А можно после поцелуя вас о чем-то спросить?

КОНСУЛ. Не будьте скучным агентом. О деньгах, что ли?

КУРОЕДОВ. Вот именно. Вы зачем мне дали деньги? Подкупить хотели?

КОНСУЛ. Да пожалела я вас!

КУРОЕДОВ. Это – не ответ. А потом еще деньги размножились. Зачем?

КОНСУЛ (пожимает плечами). Я вас еще больше пожалела. Вас бросила любимая женщина, вам надо заниматься Акимудами…

КУРОЕДОВ. Если вы хотите, чтобы у нас были добрые отношения, вы должны взять деньги назад.

КОНСУЛ. Только еще раз поцелуемся.

КУРОЕДОВ. Расскажите о себе.

КОНСУЛ. Святое семейство. Летели две утки: папа и мама. Мама спускалась на землю в разных видах.

КУРОЕДОВ. Не понял.

КОНСУЛ. Императрицей и актрисой…

КУРОЕДОВ. Екатериной Великой?

КОНСУЛ. Я получала свое удовольствие. Вселялась время от времени… Вела переписку с Дидро… Игнат, ты что?

КУРОЕДОВ. Да нет, ничего… Пугачевский бунт… А какой актрисой?

КОНСУЛ. Да не русской… Ты ее не знаешь.

КУРОЕДОВ. Ну, все-таки?

КОНСУЛ. Ах ты, ненасытный агент!

КУРОЕДОВ. Ну, пожалуйста!

КОНСУЛ. Мэрилин Монро.

КУРОЕДОВ. Правда, что ли? Ты – Мэрилин Монро?

КОНСУЛ. Это был такой кайф, Игнат! Я сыграла такую женственную роль. Все плакали…

КУРОЕДОВ. А почему тогда отравилась?

КОНСУЛ. Дурак ты, Игнат! Ты только и умеешь, что задавать полицейские вопросы!

КУРОЕДОВ. А что изначально, с утками?

КОНСУЛ. Я спрашиваю своего: а давай создадим людей? А он: зачем?

КУРОЕДОВ. Ты – мать сыра земля?

Целуются.

КОНСУЛ. Я умею целоваться?

КУРОЕДОВ. Да.

КОНСУЛ. Я вас возбуждаю?

КУРОЕДОВ. Ну…

КОНСУЛ. Мне так нравится быть женщиной! Вы себе не представляете! Вы почему не возьмете меня за грудь?

КУРОЕДОВ. На первом свидании этого лучше не делать. Есть мнение, что это пошло.

КОНСУЛ. Мне в посольстве то же самое говорили. А на втором свидании можно? Ой, а на третьем!..

КУРОЕДОВ. Клара Карловна, я не постмодернист, знаете ли, чтобы рассуждать о грудях. Я – тайный агент, серьезный человек.

КОНСУЛ. Ну, наконец-то вы искренний! Я вас обожаю.

КУРОЕДОВ (Остановившись у посольства Акимуд.) Возьмите чемоданчик. Пересчитайте. Там два мильона долларов США. И отдайте мне, дорогая, диск!

Консул покорно берет атташе-кейс. Щелкает замок. Открывает. Чемоданчик пуст.

КОНСУЛ. Здесь нет ни фига.

КУРОЕДОВ. Не шутите так, Клара. Карловна. КОНСУЛ. Сами посмотрите.

Консул открывает дверь и выбрасывает чемоданчик на тротуар. Идет дождь.

КОНСУЛ. Спасибо за вечер.

Быстро убегает в двери посольства. Тут же в машине раздается звонок спецсвязи.