Марш по джунглям

      Вторая страсть Добреску была связана с мардуканской биологией. В ходе путешествия ему удалось сделать много наблюдений, а во время относительного бездействия, когда приходилось ухаживать за ранеными, он смог кое-что изучить. Врач обнаружил нечто такое, что наверняка поразило бы большинство его спутников, но Добреску находил это забавным. Распространяться об этом он не любил и на досужие вопросы пока не отвечал.
      – Итак, в стали, из которой изготовлен этот меч, довольно высокий процент примесей, – сказала О'Кейси. – И что из этого следует?
      – Главное не в том, что высокий процент, – сказал Добреску, сверяясь со своим электронным блокнотом. – Важнее то, что примеси вообще присутствуют.
      – Я не понимаю, что такое «примесь», – заметил Тарг.
      Это довольно трудно объяснить, – нахмурилась Элеонора. – Для того чтобы понять, нужно хоть немного разбираться в молекулярной химии.
      – Я попробую намекнуть, – нашелся Роджер. – Тарг, помните, когда вы впервые выплавляли руду, то получили «черный металл». Ломкий материал, верно?
      – Да, – согласился Т'Кап Влан. – Оружие, отданное тогда племени Корда, ломалось действительно очень легко.
      – Вам следовало его переплавить, – вставил Корд. Раненый мардуканец сидел, как всегда, позади Роджера, подложив подушки под искалеченные ноги. – И при очень высокой температуре. Это, разумеется, гораздо труднее и дороже, но именно поэтому «черный металл» такой дешевый.
      – Правильно, – продолжал Роджер. – Когда вы нагреете металл в тигеле до очень высокой температуры, то получите материал серого цвета, с которым работать уже гораздо удобнее.
      – Железо, – сообразил Тарг. – Верно?
      – Да, это то, что мы называем «сварочным железом», и оно действительно почти совершенно чистое. Железо – это молекула. «Черный металл» – это железо, смешанное с углеродом, который, кстати, присутствует в древесном угле.
      – А что такое сталь? – спросил Т'Кал Влан.
      – Кто-нибудь, может быть, сможет вам лучше объяснить, – со смехом сказал Роджер. – Дело в том, что железо – чистый элемент, вид молекулы. Я понятно излагаю?
      – Я слышу слова, – ответил Тарг, – но не улавливаю их значение.
      – Это действительно довольно трудно объяснить, если вы не знакомы с основами химии, – сказал Добреску. – Я вам советую просто поверить нам пока на слово.
      – Суть в том, что сталь тоже состоит из железа с примесью углерода, – сказал Роджер. – Просто углерода в ней гораздо меньше, и температура нагрева должна быть гораздо более высокой.
      – Это должно быть хорошо известно нашим кузнецам, – сказал Тарг, по-человечески пожав плечами. – Простым нагреванием и смешиванием не изготовишь «водяных» мечей. Будучи в изгнании, наши кузнецы также выковывали прекрасное оружие, не идущее ни в какое сравнение с мечами, изготавливавшимися в других городах. Но войтанского качества им все равно было не добиться.
      – Безусловно, изготовление стали – непростая вещь, – согласился Роджер. – Особенно «водяной стали», которую мы называем «дамасской». Мы были действительно поражены, узнав, что она вообще у вас есть и такого отменного качества. Это весьма нехарактерно для уровня развития ваших технологий.
      – Я думаю, это вызвано их успехами в производстве насосов, – вставила О'Кейси. – Я бы хотела, чтобы они продвинулись на этом пути немного дальше. Например, можно объяснить им устройство парового двигателя.
      – Давайте не будем отклоняться от темы, – предложил Панер, слегка улыбнувшись, – и лучше обсудим, как им организовать общественное управление, разумеется, не без нашей помощи. Хорошо?
      – Его высочество прав, – игнорируя недоумение капитана, продолжал объяснять Таргу Добреску. – Обычная сталь – это железо определенной структуры с небольшой примесью углерода, отлитое при высокой температуре, однако необходимы еще некоторые добавки, если вы, конечно, желаете получить хорошую сталь, из которой и делаются войтанские клинки. Во-первых, ваша местная руда – это то, что мы называем «полосатым железом».
      – Да, – сказал Роджер. – Помните, я вам рассказывал о геологии. Так вот, руда на ранних стадиях формировалась вырабатывающими кислород организмами. До их развития атмосфера была довольно разреженной, и железо оставалось на поверхности практически в беспримесном состоянии. Но как только стали появляться зеленые и сине-зеленые организмы, генерирующие кислород, железо стало покрываться ржавчиной. За миллионы лет руда постепенно претерпевала изменения, и для ее структуры стали характерны чередующиеся полосы: полоса коррозийной руды, затем некоррозийная полоса и так далее. Правильно?
      – Правильно, – согласился Добреску. – А из нее получаются такониты, которые легче обрабатывать. А еще лучше, если добавить ванадий, один из элементов, придающий стали твердость. К ним же относятся молибден, хром и некоторые другие.
      – Молибе… молби… – пытался выговорить Корд. – Никак не произнести.
      – Не беспокойтесь об этом, – успокоил Добреску. – Главное, что необходимая руда у вас есть, а остальное – детали. Я уже побывал на основных ваших рудниках и взял пробы: в руде наличествуют необходимые примеси – ванадий и молибден. На самом деле я даже не сомневаюсь, что со временем вы освоите это дело в полном объеме и найдете жилу, пригодную для изготовления стали, о которой сейчас можно только мечтать.
      – Один момент, – сказал Роджер, нахмурившись, – ванадий и молибден, бесспорно, важные компоненты, но для изготовления мечей их наличие не настолько критично, доктор. – Добреску удивленно сощурился. – Я, конечно, не считаю себя экспертом в этой области, – продолжал принц. – Однако все Макклинтоки, по крайней мере, должны иметь хотя бы небольшое представление о древних видах оружия.
      – Да? – Добреску приподнял брови. Роджер пожал плечами.
      – Ванадий способствует улучшению зернистости структуры стали, – заметил он, – что, в свою очередь, облегчает процессы смешивания и исключает определенные проблемы, связанные с перегревом стали. Например, это помогает избежать потери некоторых сплавов в разогретом металле.
      – Молибден ведет себя похожим образом, помогая разогревать сталь до высоких температур. Он также повышает ее прочность и противодействует усталости металла. Но все равно, если говорить о прочности, то без углерода не обойтись.
      Пока принц говорил, брови Добреску медленно ползли вверх, остальные тоже пооткрывали рты. Даже О'Кейси уставилась на своего студента, заставив Роджера пожать плечами.
      – Ну, я же все-таки Макклинток, – закончил принц.
      – В соответствии с тем, что я прочитал несколько лет назад, – сказал доктор, – именно ванадий и молибден необходимы для производства дамасской стали.
      – Почти так и есть, – заметил принц. – «Водяные разводы» – эти белые линии на черном фоне – есть не что иное, как кристаллический дамаст (или иначе булат), возникновению которого в значительной степени способствовали эти виды примесей. Но вы можете заметить такого же типа разводы на клинках, которые никуда не годятся. Хорошая дамасская сталь должна содержать, если я точно помню, приблизительно полтора процента углерода, но даже и в этом случае вся хитрость – в смешивании. Например, в знаменитой коллекции Роджера III некоторые на первый взгляд замечательные «водянистые» клинки на самом деле никогда не подвергались достаточному воздействию температуры. Я думаю, что их прочность по Роквеллу составляла, дай бог, тридцать процентов, и как оружие они были совершенно бесполезны. Чтобы перерубать кольчуги и кости, необходима прочность как минимум в пятьдесят процентов по Роквеллу, как, например, у этого красавца. – Принц дотронулся до своего катанского меча, с которым не расставался.
      – Серьезно? – спросила О'Кейси, пытаясь скрыть радость от удовольствия слушать Роджера – ее Роджера!
      – Да. На старой матушке-Земле существовало много различных технологий изготовления хороших материалов, – сказал Роджер. – Европейцы применяли сварку, японцы использовали механические конструкции. Пожалуй, индийцы поступали похожим образом, если судить по этому мечу, – он снова прикоснулся рукой к клинку. – Они нагревали сталь в герметичных глиняных тигелях, позволявших впитывать достаточное количество углерода.
      – Примерно так и работают наши мастера, – заметил Тарг, пристально посмотрев на Роджера. – Это один из наших секретов, – добавил он, заставив Роджера улыбнуться.
      – Не беспокойтесь, Тарг. Я не собираюсь рассказывать об этом кому-нибудь еще. Однако люди, использовавшие подобную технику, производили так называемую «вуцевскую» сталь, содержавшую те самые примеси, о которых говорил здесь доктор. И вероятно, он прав в том, что это улучшит качество вашего оружия. Самое трудное при изготовлении качественного клинка – это правильное сочетание примесей, так что вам и карты в руки. Ну и наконец, я хочу сказать… – Принц пожал плечами. – То, что вы снова заполучили вашу руду, означает, что «водяная» сталь опять будет в вашем распоряжении. Я полагаю, что изготовление из этой стали прекрасного оружия принесет вам в будущем немалые доходы от ее продажи.
      – Правильно, – вставил Т'Кал Влан. – Ведь качественное оружие пользуется большим спросом у воинов и торговцев, поэтому тем более полезно освоить правильную технологию его изготовления.
      – Все так. Но, разумеется, остается проблема поиска дополнительных ингредиентов и их сепарации. Пока, я думаю, достаточно использовать то, что у вас под рукой. Если хотите, я поговорю с вашими мастерами. Попробуйте хром. Если мне не изменяет память, его относительно легко находить и извлекать.
      – Если у вас есть кислота, конечно, – уточнил Добреску. – И не забывайте, что очень непросто соблюсти правильные пропорции и температурный режим. У нас на Земле, например, хромированную сталь научились отливать лишь полтора столетия назад, еще до межгалактических полетов. Естественно, людям никто об этом не рассказывал, никакие «умные» инопланетяне к ним не прилетали.
      – Помог большой накопленный опыт в области химии, – объяснила О'Кейси и задумалась. – Здорово было бы, конечно, помочь мардуканцам осуществить такой грандиозный скачок вперед, – мечтательно произнесла она.
      Панер фыркнул.
      – Может получиться, что мы целый год потратим только на то, чтобы освежить собственные знания об этих процессах, – заметил капитан. – Гораздо проще тогда уж прилететь на эту планету еще как-нибудь, взяв с собой подробные описания.
      – Да, – засмеялся Роджер. – И прихватив еще специальную команду для общественного переустройства. Я, естественно, не стремлюсь ломать местные порядки, тем более что мне здесь многое нравится. Однако я хотел бы присоединить Мардук к Империи.
      – Мы в состоянии это сделать, – сказала О'Кейси.–У нас богатый опыт в этом плане.
      – Намекаете на Арму? – улыбнулся Роджер.
      – Да хоть бы и на нее, – ответила Элеонора. – Можно многое порассказать о планете воинственных ирландцев. Взгляните на старшего сержанта.
      – Согласен, согласен, – нетерпеливо вымолвил Панер. – Однако чтобы вернуться сюда с командой «социального спасения», для начала нужно добраться до космопорта. А чтобы добраться до космопорта…
      – Нужно начать делать ножками «топ-топ», – сострил Роджер. – Из чего следует, что нашу милую встречу пора прервать.
      – Именно, – кивнул Панер. – Тарг, Влан, спасибо за приятную беседу.
      – Нет проблем, – сказал Влан. – Всегда к вашим услугам.
      – Спасибо, – улыбнулся Панер, стараясь делать вид, будто не замечает, что Добреску делает ему какие-то знаки. – Думаю, мы завтра увидимся. До встречи.
      – Да, – сказал Тарг. – Спасибо. Доброй ночи. Дождавшись, когда мардуканцы выйдут из палатки, капитан обратился к доктору:
      – Да, мистер Добреску? Вы хотели мне что-то сказать без посторонних?
      Доктор поглядел на сидящего за спиной принца шамана.
      – Да, сэр. Я только не уверен относительно Корда.
      – Он останется, – холодно сказал Роджер. – Все, что услышу я, имеет право слышать и мой аси.
      – Хорошо, ваше высочество, – сказал медик. – Дело касается мардуканцев. И тех предположений, что мы сделали.
      – Каких предположений? – осторожно поинтересовался Панер.
      – О, это не относится к безопасности, капитан, – сказал Добреску со зловещей улыбкой. – Я, конечно, не уверен… быть может, все это пустяки… Но разве вы не заметили, как мы смутили их мужчин?
      – Что? – взвилась О'Кейси. Как специалиста по языковым программам ее в первую очередь касалось, чтобы подобным вещам не было места, и она уже собиралась рассердиться, однако вспомнила, что ее программа всегда пыталась учитывать род собеседника, то есть переключалась при обращении к мужчине или женщине. Элеонора взглянула на Корда, растянувшегося позади принца.
      – Но… – начала она и покраснела.
      – Тот, на кого вы смотрите, мисс О'Кейси, – Добреску неприятно улыбнулся, – яйцеклад.
      – Яйце… что? – спросил Роджер.
      – Вообще, «пол» – довольно скользкое понятие и относится к ксенобиологии, – продолжал медик. – Я, по крайней мере, могу сформулировать точное определение «мужского» пола, существующее на данный момент. Так вот, «мужской» пол – это способность оплодотворить множеством сперматозоидов одну отдельную яйцеклетку.
      – Я так понимаю, вы хотите тем самым сказать, что Корд и его «пол» это делать не может? – осторожно спросил Панер. – Но он выглядит как представитель мужского населения.
      – Это отчасти и так, и не так, – ответил Добреску. – Когда мы называем пол «мужским», говоря, например, о Корде, это в принципе правильно, если иметь в виду, что у него должно быть от четырех до шести гамет, по сути являющихся активными клетками. О соответствующем наборе хромосом я сейчас не говорю. Так вот, как только гаметы внедрены, они тут же оплодотворяют женские яйцеклетки, превращающиеся в свободно плавающие зиготы, расположенные в яйцевых мешочках того, кого я, пользуясь техническим языком, назвал бы «мужчиной-яйценосом». – Медик слегка скривился. – Между прочим, на Земле есть некоторые виды рыб, ведущие себя схожим образом. На Мардуке же это обычное явление.
      – Итак, Корд на самом деле женщина?– спросил Панер.
      – Технически – да. Но есть еще социологический аспект, в соответствии с которым он, естественно, мужчина. Путаница этих двух моментов и сбивает с толку программу.
      – И меня, – призналась О'Кейси. – Но я уверена, что вы правы. Мы не слишком тщательно изучили языковое ядро, от которого отталкивались, и я, естественно, никогда и не утверждала, что оно идеально и учитывает такие тонкости. Но даже если бы я была в курсе, то все равно не знала бы, как их правильно учесть. Искусственный интеллект может вести себя непредсказуемым образом и выдавать полнейшую чушь, когда ему не хватает точных, фиксированных определений.
      – Я не женщина, – неожиданно заявил Корд.
      – Шаман Корд, – сказала Элеонора. – У нас проблемы с программой перевода. Так что можете не обращать внимания на нашу дискуссию.
      – Хорошо, – сказал шаман. – Я могу понять, что у вас проблемы с вашими машинами. У вас они постоянно. Но еще раз повторяю, что я не женщина.
      – Какое слово он только что употребил? – спросил Добреску.
      – «Блек тюл?» – Элеонора сверилась с электронным блокнотом. – Этимологически получается что-то типа «то, что носит; то, что носит яйца»? Или «тот, который высиживает яйца»? Готова поклясться, это что-то в этом роде.
      – А моя ящеропсина? – спросил Роджер, поглядев на умильно сопящую ящерку.
      – Еще один интересный аспект местной биологии, – ответил Добреску. – На Мардуке доминируют два семейства живых организмов. Можно, если угодно, провести аналогию с земными рептилиями и амфибиями. Так, Корд – «амфибия», к ним же можно отнести чертовых тварей, чертовых крокодилов и больших бестий. Все они обладают слизистой кожей и сходным строением внутренних органов.
      – Однако большинство животных – к ним, кстати, относятся ящеропсины и флер-та – устроены принципиально по-другому: кожа у них сухая, иначе функционируют и почти все остальные органы – сердце, желудок, почки.
      – Так все-таки ящеропсина – он или она? – нетерпеливо спросил Роджер.
      – Она, она, – ответил Добреску. – Аналог земной рептилии. Так что ждите: у вашей любимицы рано или поздно появятся детки. Ну, яйца.
      – А что нам делать с программой перевода? – спросил Роджер.
      – Я думаю, не стоит что-либо менять, – сказал Панер. – Людей мы проинформируем, объясним, что у мардуканцев «плавающий» пол, но оставим все как есть. Ведь, как правильно заметила Элеонора, отличие чисто техническое, а поскольку среди нас нет ксенобиологов, я полагаю, что мы смело можем закрыть на это глаза. Я не думаю, что возникнут серьезные проблемы, а потому не считаю необходимым смущать команду или переделывать программу.
      – Убедитесь хотя бы, что они знают, – чопорно заявил Корд, – что я никакой не яйценос.
      – Он женщина? – спросил Джулиан.
      – Типа этого, – рассмеялся Роджер. – Но советую вам обращаться к нему как к мужчине. И молите бога, чтобы программа не споткнулась. – Встроенный в чип переводчик уже несколько раз ошибался, например в случаях с Поертеной и Денатом. К счастью, пострадавшие не обиделись. Пинопанец почти сразу забыл об этом, а Денат удовлетворился устными извинениями.
      – О бог мой, – покачал головой Джулиан. – Когда мы наконец покинем эту дурацкую планету? А то постоянные заморочки уже доконали.
      Проходя мимо рядового Гелерта, Роджер похлопал его по плечу. Пехотинец в ответ криво оскалился и перекинул копье через плечо. По-видимому, Гелерт все еще считал, что солдату не подобает носить подобные штуковины.
      Все бойцы вооружились мардуканским оружием. Трофеи исчислялись тысячами, так что каждый выбирал на свой вкус. Поскольку местное оружие в исходном виде для землян не годилось, войтанцы пошли гостям навстречу и адаптировали его до нужных размеров. Теперь у команды были короткие мечи (или длинные кинжалы, по мардуканским понятиям), овальные щиты и, по меньшей мере, по одному копью или дротику на каждого солдата.
      В течение трех недель, пока отряд восстанавливал силы, бойцы возобновили тренировки. Конечно, до мастерства мардуканцев им было далеко; ведь туземцы, можно сказать, чуть ли не рождались с оружием в руках, но, в отличие от последних, земляне все-таки в первую очередь были солдатами. Их тренировки носили в основном коллективный характер, пронизанный духом взаимопомощи. Главный упор делался не на то, чтобы выпестовать индивидуальных супергероев, а на то, чтобы осуществлять определенные маневры повзводно. К примеру, одно подразделение удерживает стену, а другое с оружием в руках пытается эту стену взять. Ставка делалась не на личный героизм, а на согласованность в действиях.
      Улыбнувшись Гелерту, Роджер кивнул на собственный меч. После отдыха земляне выглядели значительно лучше, кроме отдельных тяжелораненых, которые по-прежнему нуждались в лечении и в последующей транспортировке на флер-та.
      Роджер просалютовал капралу Д'Эстрис. Она получила серьезнейшие ожоги, и Добреску пришлось удалить ей часть руки, ниже локтя. Махнув в знак приветствия розоватым обрубком, она почесала вспухшее место. Зуд был нестерпимый, но через месяц-другой на месте культи непременно вырастет новая рука.
      Наконец принц подошел к животному, предназначенному для Корда. Шаман кивнул на сковывающие его ремни.
      – Унизительно, однако.
      Роджер покачал головой и кивнул в сторону бесконечной вереницы могильных холмов.
      – Радуйтесь, что в живых остались.
      – О, я радуюсь, – захрюкал Корд. – Но все равно стыдно.
      Роджер снова покачал головой и тут заметил приближавшегося с противоположной стороны Панера.
      – Ну что, капитан, все готово?
      – Похоже, что так, – ответил Панер, кивнув подошедшей делегации во главе с Т'Лин Таргом и Т'Кал Вла-ном.
      – Жалко расставаться, – прошептал принц, но его улыбка слегка потускнела, когда он бросил взгляд на городские развалины.
      – Мне тоже, – согласился Панер. – И сказать по правде, ваше высочество, лучше уходить именно так. По старинной традиции тела павших следует забирать с собой, но в глубине души я всегда считал, что солдат должен быть похоронен там, где погиб. – Он покачал головой и тоже печально поглядел на катакомбы. – Когда придет мое время, я предпочел бы для себя такую же участь, – произнес он тихо. – Быть похороненным на месте гибели, вместе с, моими друзьями и… врагами.
      Роджер с удивлением поглядел на вдохновенный профиль командира. Возможно, он удивился бы больше, если бы не успел прочесть «Если?» или массу других поэм, хранящихся в чипе Элеоноры О'Кейси. Оказалось, что в душе капитана скрывались такие глубины, о которых принц раньше и не подозревал.
      – Ладно, – весело парировал принц. – Я это запомню, капитан. Только вряд ли это у вас получится в ближайшее время. Вы еще не забыли, что вам категорически запрещено умирать прежде, чем вы доставите домой персону его высочества. Не правда ли?
      – О, разумеется, полковник, – улыбнулся Панер. – Я это тоже запомню.
      – Отлично! – сказал Роджер, и они оба обернулись к провожавшим.
      – Я смотрю, тут целая прощальная процессия собралась, – заметила Косутик, обратив внимание на шеренги солдат, растянувшиеся вдоль дороги.
      – Мне кажется, самое время поблагодарить наших благодетелей, – откликнулась подошедшая Элеонора.
      – Конечно, – шаловливо начал Роджер, – они спасли нам жизнь. Но мы ведь тоже истребили для них почти все войско кранолты, – хмыкнул он, вызвав на лице командира улыбку.
      – Не могу с вами не согласиться, ваше высочество, – ответил капитан.
      Прощание затянулось на час. Наконец, после пламенных обещаний вечной дружбы и верности, отряд стартовал в далекий путь. К морю.

Глава 45

      Гонец распластался перед троном. Он не мог знать, хороша или плоха новость, которую он принес, но это и не имело особого значения. Если король был в плохом настроении, то жизни гонца в любом случае грозила опасность.
      Так, парень, – ехидно промолвил король. – Значит, говоришь, чужестранцы появились на пасульском берегу реки?
      – Да, о король. Они двигаются старым торговым путем из Войтана.
      – Сообщите мне, когда они минуют Пасул. – Монарх потянулся за роскошной инталией. – Вначале они должны прибыть в Маршад.
      – Да, о король, – ответил гонец, соображая, какой выбрать маршрут.
      – Иди, – сказал король. – Приведи их сюда. Ко мне. Или можешь убить себя раньше, чем это сделаю я.
      – Будет исполнено, – сказал гонец, откланиваясь и пятясь задом, вон из королевских покоев. «Кажется, выкрутился», – подумал он.
      – Кажется, выкрутились, – с облегчением вздохнул Джулиан, когда группа наконец-то вышла из лесного массива, по-видимому добравшись до населенных земель.
      – Да, – сказала Диспреукс. – Черт, по крайней мере, я довольна, что мы вышли из джунглей.
      Длинный переход через холмы оказался не слишком сложным. Отряд умудрился не потерять ни единого человека, хотя Крафт из второго взвода едва не угодил в лапы чертовой бестии. Путешествие из Войтана позволило также землянам привыкнуть к новому разделению отряда: теперь его составляли два взвода – второй и третий.
      Прежде всего, люди находились в гораздо лучшей форме – и физической и моральной, – чем в любой другой период времени после Ку'Нкока, а накопленный опыт пошел только на пользу.
      Открывшиеся взгляду земли были заселены, очевидно, довольно плотно: возделанные поля, перемежающиеся перелесками, тянулись на многие километры во всех направлениях; на берегах реки, несущей свои воды вдоль древней тропы, располагались два города – один существенно меньше второго.
      Когда караван окончательно вышел из джунглей, Панер сделал колонне знак остановиться. Тропа, по которой они шли на протяжении последнего дня, внезапно превратилась в дорогу. Судя по всему, раньше здесь пролегала важная магистраль. Однако растения, напоминавшие бурьян, и даже маленькие деревца, пробивавшиеся то тут, то там прямо посреди дороги, недвусмысленно говорили о том, что она давно утратила свое значение.
      Отряд остановился у развалин небольшого строения. Довольно массивная постройка размещалась на одном из невысоких холмов, в избытке разбросанных вдоль поймы реки, и напоминала нечто вроде караульного помещения или пограничной станции, служившей перевальным пунктом для караванов из Войтана.
      Солдаты довольно упорно тренировались и достигли приличных успехов в освоении нового оружия. Ружья и гранатометы все еще болтались у них за плечами, но основными теперь стали короткие мечи и копья. По всем сторонам сигарообразного периметра сразу же выдвинулись копьеносцы и фехтовальщики.
      Капитан сделал еще один жест, и весь «командный состав» каравана, как это ни громко звучит, состоявший из крохотной группы потрепанных пехотинцев и гражданских, собрался вокруг него. Сержанту Джулиану после смерти лейтенанта Гиляса пришлось взять на себя часть его функций, но он по-прежнему возглавлял ту же группу, что и в Войтане.
      – Ну что же, – произнес капитан, показывая на два города. – По крайней мере, с описаниями войтанцев все сходится. По-видимому, это район Хадура.
      Командиры кивнули, а Панер – уже в который раз – пожалел, что отсутствует хоть какая-нибудь мало-мальски приличная карта. Судя по рассказам войтанцев, Хадурская область получила свое название от реки Хадур, являвшейся самой значительной водной магистралью чуть ли не на всем Мардуке. У Панера не было особых причин не доверять туземцам, но отсутствие карты выводило его из себя.
      – Необходимо всегда четко знать, где мы находимся, – продолжал он, криво усмехнувшись. – Этот город, по-видимому, Маршад. А тот, поменьше, наверное, Пасул.
      Командиры опять согласно кивнули. До падения Войтана довольно богатый купеческий город Маршад служил главным пунктом назначения всех караванов, прибывающих из-за холмов. Пасул же, судя по описаниям Т'Лин Тарга, был скорее поселком городского типа.
      – Лично я предпочел бы сначала посетить Пасул, – продолжал Панер. – Однако если мы собираемся покупать боевые щиты и тому подобное, то нам нужен Маршад. С другой стороны, наши продовольственные запасы истощились, так что без Пасула нам все равно не обойтись.
      Произнося это, Панер оглядывал соседние поля. Трудившиеся на них крестьяне, побросав работу, вытаращились на чужаков, неожиданно возникших из леса. Большинство рабочих, по всей видимости, собирали очередной урожай ячменного риса, а остальные занимались сбором фруктов. Это было замечательно, ибо означало, что с продуктами у путешественников проблем не будет.
      – Старший сержант, – сказал Панер. – Я бы хотел, чтобы вы с Поертеной занялись закупками.
      – Хорошо, – Косутик извлекла какую-то информацию из своего чипа. Она, разумеется, уже обсуждала с капитаном возможные варианты, но теперь, при конкретном взгляде на местность, стало ясно, что Пасул, скорее всего, окажется более предпочтительным и дешевым источником продовольствия.
      – Мы уже видели, что они умеют изготавливать слоистую древесину и клееную фанеру, – заметил Роджер, прислушивавшийся к разговору. – Так что, я думаю, стоит заказать им щиты именно из этих материалов.
      – Из фанеры? – изумился Яско. Вы, очевидно, пошутили, ваше высочество. Мне кажется, нужно что-то посолиднее!
      – Нет, он не шутит, – покачала головой О'Кейси. – Даже знаменитые древнеримские щиты изготавливались из фанеры. Историки считали, что материалом служили доски, и все же это была именно фанера, своей твердостью и прочностью значительно превосходившая цельное дерево такой же толщины.
      – Для защиты кромки щитов римляне использовали металлические или кожаные ободья, – продолжал принц, – но основой все же была фанера.
      – Хорошо, – кивнул головой Панер. – Косутик, уточните с лейтенантом Макклинтоком модель щитов. – Он оглянулся вокруг и покачал головой. – Я думаю, не нужно лишний раз всем напоминать, что не стоит болтать о наших планах каждому встречному и поперечному. Мы не можем позволить себе еще одну бойню. Надеюсь, нас встретят как героев, разбивших кранолту, и, не чиня препятствий, быстро пропустят вперед. В случае непредвиденных трудностей лучше сто раз подумать, прежде чем лезть на рожон. Наши боеприпасы изрядно истощились, сами понимаете!
      Неожиданно вперед выдвинулась капрал Лизис, следом за ней шел туземец, по-видимому жестянщик, который нес за плечами какой-то мешок с инструментами.
      – Что у вас, Лиз? – поинтересовался Роджер.
      – Этот пенистый что-то бормочет, но разобрать совершенно невозможно, даже переводчик не помогает.
      – О, интересно, – вздохнула О'Кейси. – Другой диалект. Как раз то, что нам было нужно.
      – Займитесь с ним, – сказал Панер. – Нам нужно найти общий язык с этими людьми. – Туземец показывал рукой в направлении удаленного города, очевидно призывая к чему-то. Либо он хотел всех туда направить, либо, наоборот, предостерегал об опасности. Приветливо кивнув аборигену, Панер сжал губы и попытался изобразить чисто мардуканскую улыбку.
      – Да, да, – сказал капитан. – Мы направляемся в Маршад. – То ли улыбка, то ли слова, казалось, успокоили мардуканца. Он сделал знак, как бы предлагая последовать за ним, но Панер покачал головой. – Благодарю, – миролюбиво произнес он. – Я уверен, что мы сами найдем дорогу.
      Он снова улыбнулся, вежливо отмахиваясь от не переставшего лопотать туземца, помолчал и взглянул на О'Кейси.
      – Вы хотите с ним поговорить?
      – Да, – голос Элеоноры прозвучал немного отстраненно, очевидно из-за того, что она полностью сконцентрировалась на попытках перевести услышанное. – Несколько слов я уже поняла. Давайте возьмем его с собой в город, и я думаю, что за это время достигну больших успехов.
      – Хорошо, – согласился Панер. – Есть еще какие-нибудь вопросы? Предложения? Соображения?
      Поскольку вопросов не было, отряд двинулся дальше.
      Дорога постепенно становилась все более разбитой, несмотря на явные признаки ее ремонта. Залежи грязи, смешанной с илом, протянувшиеся по обе стороны словно невысокие стены, свидетельствовали о периодических попытках расчистить путь после дождей и вынуждали отряд пробираться между этими коричневатыми наслоениями.