Марш по джунглям

      Данал Фар что-то прохрюкал себе под нос и скривился в саркастической улыбке, следя глазами за прихрамывающей походкой приближавшимся воином. «Пусть уж выскажется этот юный олух», – подумал про себя шаман.
      Павин Иске был вождем племени вум-ди, входившего в состав кранолты. Его племя почти исключительно состояло из наемников, направлявшихся для осады Ку'Нкока. После схватки с чужестранцами в племени не осталось никого, кроме голодных женщин и горстки уцелевших искалеченных бойцов.
      Павин Иске уже вполне созрел как воин, но в отличие от большинства старейшин, собравшихся на совет, был сравнительно молод. Многие старцы когда-то очень-очень давно участвовали в битвах при взятии Войтана, однако воспоминание о тех далеких, полных славы и триумфа днях было еще очень свежо. И все же многие понимали, что их клан сейчас совсем не тот, что раньше, и что глупо все списывать на недостаток боевого духа молодых бойцов.
      – Все обстоит гораздо серьезнее, чем вы думаете. Мы идем на верную смерть, – горячился юный вождь. Всего каких-то несколько дней назад он не испытывал ни тени сомнений, веря в успех, в свою бьющую через край молодую кровь, и готов был с пеной у рта спорить с мудрейшими. Теперь же ему казалось, что он побывал в аду. – Наш когда-то славный клан в последние годы заметно сник. Каждый год наши доходы становятся все меньше и меньше, хотя мы владеем плодороднейшими войтанскими землями.
      – Кто это мы, юноша? – с нескрываемой насмешкой прервал выступавшего один из старейшин. – Ты еще под стол пешком ходил, когда мы брали Войтан!
      Раздался смех, но Данал Фар поднял вверх свое Копье Чести, призывая всех к порядку.
      – Пусть говорит, – произнес старый шаман. – Лучше объясниться публично, чем где-то на задворках.
      – Я спрашиваю, – возбужденно продолжал юный вождь, – не мало ли нас. И ответ очевиден: нас слишком мало. Чересчур большую цену заплатили мы за взятие Войтана. Восстановление идет со скрипом. Мы скорее успешно загниваем, чем процветаем. В годы моей юности у меня было много друзей, моему же собственному сыну уже не с кем играть. От вум-ди и кас-мем теперь осталось одно воспоминание, а ведь мы выставили против чужестранцев лучших из лучших… и атаковали их внезапно, без предупреждения.
      Павин Иске с самого начала был против засады и даже спорил со своим отцом. Гонцы, принесшие известие о падении фирмы Н'Джиэя, поведали во всех красках о страшном оружии пришельцев. Услышав все это, юный предводитель, естественно, не захотел идти на бессмысленные жертвы, но его не послушали.
      – Да, мы напали на них неожиданно, – продолжал он. – И что из того? Наши потери неисчислимы, а они недосчитались одного-двух бойцов.
      Главные проблемы кранолты кроме всего прочего заключались в разобщенности мужского населения и в превышении смертности над рождаемостью. Огромные территории охотничьих угодий приводили к тому, что мужчины в поисках дичи разбредались кто куда, и этот процесс почти не поддавался контролю. Это же пагубно отражалось на женщинах, которым часто приходилось в одиночку растить малолетних детей. Дело в том, что брачный период на Мардуке случался лишь дважды в год, а отдельно взятый мардуканец мог оплодотворить только одну женщину, высиживавшую яйца. К тому же бесконечные войны, изматывающая осада Войтана совершенно истощили кранолту.
      – Иноземцы обладают страшным оружием, – продолжал Иске, показав на свою руку, искалеченную плазменным огнем, – и мы можем потерять почти всех наших воинов и перестанем существовать как клан. Возможно, отдельные племена и выживут, но в это верится с трудом.
      – Кто хочет что-нибудь добавить? – спросил Данал Фар. Конечно, ему и самому было что сказать, но ради сохранения объективности шаман пока молчал. В ответ на его предложение поднялся оглушительный рев протеста, и Данал Фар дал слово одному из ветеранов. Пусть поставит на место неопытного юнца.
      – Гибель вум-ди наглядно показывает лишь то, что все они оказались жалкими трусами, – вскричал Гритис Хас. Старый вояка, весь исполосованный шрамами, ковыляя, выдвинулся вперед. Былые раны причиняли ему мучительную боль, но он только скрипел зубами. – Со времен взятия Войтана вум-ди просиживали свои задницы, в то время как дум-кей продолжали воевать с городскими наседками. Я уверен, что мы не настолько слабы и малодушны, чтобы смириться с вторжением иноземцев. Я считаю, что вум-ди запятнали себя позором, они не настоящие кранолта!
      Слова Хаса произвели фурор среди собравшихся – раздался дружный рев одобрения. Павин Иске только печально качал головой.
      – Я готов повторить то, что уже говорил, – продолжал Павин Иске. – Я предостерегал своего отца, Павина Ши, а он один из первых штурмовал стены Войтана. Кто еще мог бы похвастаться трофейными рогами с головы самого короля, которые он носил на ремне? Но отца уже нет. И я с болью в сердце смотрю на мое искалеченное войско. Лучше бы я ослеп!
      Павин выпрямился и поглядел на соплеменников.
      – Конец вум-ди предрешен. Его сожрут другие племена. Но если кранолта все же осмелится выйти против чужестранцев, то его ждет такой же конец. Вы заявляете о том, что вум-ди не истинные кранолта. Но ведь отцы этого доблестного племени были в первых рядах при взятии Войтана. Неужели вы забыли об этом?
      Павин повернулся и зашагал прочь, всей кожей ощущая злые и негодующие взгляды, бросаемые ему вслед. Никто не попытался его остановить…
      – Есть еще возражения? – вступил опять Данал Фар. – Если нет, то я призываю атаковать пришельцев, и чем быстрее, тем лучше. Завтра они, вероятно, уже двинутся на Войтан, и нужно постараться пересечься с ними раньше, чем они туда доберутся. Я думаю, это будет несложно, поскольку перемещаются они по джунглям довольно медленно. К тому же не забывайте, что они всего лишь слабые наседки.
      – Вперед!
      Джулиан оттолкнул бойца в сторону, перенастроил свой мультиинструмент так, что теперь он напоминал мачете со 130-сантиметровым лезвием, и со всей силы рубанул по толстой лиане, преградившей путь. Ветка хрустнула и качнулась, с размаху ударив его в грудь. Заслышав треск приближавшейся сзади рогожабы, Джулиан громко вскрикнул и отскочил вбок, освободив ей дорогу.
      Караван двигался очень быстро. Сохранять такой темп было трудно, но бойцы отряда крепились. Дорога постепенно шла вверх, к холмам. Где-то вдали, на небольшой горушке, должны были, согласно описаниям, находиться развалины Войтана. И очень скоро то ли среди руин, то ли в лесу их встретит враг. Конечно, лучше было бы поскорей добраться до развалин, где под защитой стен обороняться гораздо удобнее, чем в коварных джунглях.
      Перепрыгнув через ствол небольшого упавшего дерева, Роджер протянул руку сержанту, помогая ему встать на ноги.
      – Чего развалился, Джулиан? Работать надо, – проговорил принц, не убавляя шага. Корд едва поспевал за Роджером.
      Джулиан не понял, пошутил принц или нет, поскольку тон Роджера был очень серьезным.
      Пожав плечами, сержант свернул свой мультиинструмент и убрал его в мешок.
      Внезапно чип Панера подал сигнал тревоги.
      – Второй взвод, по коням! Первый взвод!
      В основном пехотинцы двигались быстрее флер-та, особенно на открытых пространствах. В джунглях же случалось всякое. Форсирование бесконечных буреломов сильно замедляло движение отряда. К тому же несколько бойцов получили растяжения и вывихи.
      Приходилось периодически залезать на спины рогожаб, чтобы хоть немного прийти в себя. Естественно, животным приходилось несладко, и Панеру уже надоело выслушивать постоянные жалобы погонщиков, в один голос заверявших его, что по прибытии в Войтан флер-та нуждаются в длительном отдыхе. Но бойцы должны быть в приличной форме перед боем, и командир прекрасно сознавал это.
      Заметив, что принц взобрался на свою Пэт, Панер кивнул головой.
      – Капитан! – воскликнула Ганни Лэй. – Впереди какое-то движение!
      До Кутана Мета донесся глухой звук шагов приближавшегося каравана, и он сделал воинам знак остановиться. Это был головной отряд племени мив-квист. Мардуканцы испытывали гордость от сознания, что именно им выпала честь первыми вступить в бой с оккупантами.
      – Огонь, – скомандовал Панер. Как всегда, он не слишком полагался на показания шлемофонных датчиков. Опыт и чутье подсказывали ему куда лучше. Но в данном случае он не стал дожидаться. Что бы там ни было впереди – пробежавшая чертова тварь или враги, – настало время расчистить дорогу.
      – Есть, – ответила Лэй.
      Имперский М-46 представлял собой сорокамиллиметровый газовый гранатомет с ленточной подачей. Граната новейшего образца обладала разрушительной мощью, сравнимой с двадцатикилограммовой бомбой. Правда, за мощь приходилось платить ужасающей отдачей пускателя. Стрельба из гранатомета в автоматическом режиме, которую продемонстрировал принц несколько дней назад, была по силам лишь человеку, прекрасно владеющему оружием и достаточно сильному, чтобы справиться с мощнейшей отдачей.
      Капрал Пентцикис идиоткой себя не считала, особой физической силой также не обладала. Так что, когда поступил приказ «мочить» врага, опытная амазонка взгромоздила тяжелый гранатомет на плечо, убедилась, что лента с гранатами свисает свободно, без перегибов, и изготовилась к неторопливому прицельному огню.
      Гранатомет затарахтел, как бурильный молоток, и уже несколько мгновений спустя земля задрожала от грохота взрывов и падения скошенных деревьев.
      Мету приходилось орать, чтобы перекричать ужасающий гром от разрывов. Осколки гранат вперемешку с землей и щепками летели мардуканцам в лицо.
      – Вперед! – заревел вождь. – Это наша земля!
      Айма Хукер чувствовала, что ею овладевает ярость. Было ли это свойством ее натуры или чем-то другим – она не знала, да и не особенно задумывалась. Единственное, что она четко помнила, – имперские воины вытащили ее на свободу, наполнив жизнь смыслом. И она старалась отблагодарить их за это.
      Как и сейчас.
      Лишь только пенистые стали высовываться из-за густой листвы, она приложила ружье к плечу, установила трехпульный режим стрельбы и прицелилась в голову вождя. Ею владело лишь одно чувство: слепая ярость мщения.
      Взглянув на экран, Панер наконец принял решение.
      – Они пытаются приблизиться вплотную к дороге, – разносился на командной волне капитанский голос. – Первый взвод, оставайтесь на месте и прикрывайте фланги. Когда мы пойдем, будете замыкать нас с тыла. Всем, кроме снайперов, приказываю слезть с флер-та. Третий взвод, выдвигайтесь вперед. Не сбавлять темпа, ребята. Пошли!
      Слезая со своей Пэт, Роджер вдруг почувствовал, как сержант Хазер похлопал его по ноге.
      – Не слезайте, ваше высочество! Вы ведь, по-моему, относитесь к числу снайперов.
      Роджер засмеялся и кивнул.
      – Спасибо! – прокричал принц сержанту, спрыгнувшему с рогожабы и рысью помчавшемуся вперед. – Я не забываю хороших парней!
      Произведя очередной залп в сторону зарослей, капрал Хукер выругалась – мардуканцы куда-то попрятались.
      – Эй, вы! Ну, выползайте же сюда, гаденыши! Ну, давайте же! – приговаривала она, освещая укрытие целеуказателем.
      – Эй!–Пентцикис только что приладила последнюю ленту и осторожно оглядывалась, высматривая очередную цель. – У меня кончаются гранаты.
      – Понял вас, – промолвил Эдвин Билали. Сержант только что выстрелил в какое-то серое пятно и, по-видимому, попал, так как раздался пронзительный вопль. – Гелерт! Сходи к рогожабам и притащи еще три ленты гранат!
      – Уже иду, начальник! – Новобранец выстрелил в заросли перед собой и побежал к ближайшей флер-та.
      Айма Хукер только что вынула первый использованный патронник и уже принялась прилаживать другой, как вдруг из-за ствола выглянуло искаженное яростью лицо, пенистый со всей силы метнул в нее дротик.
      – Ну держись! – вскрикнула девушка, прицеливаясь.
      Вращающаяся граната разорвалась прямо над мардуканцем, в метре от его головы, превратив врага в кровавое желе. Разметав в клочья укрытие, взрыв расширил поле зрения и помог увидеть еще две цели. Ярость разрасталась в душе словно снежный ком, и каждый новый убитый еще больше распалял ненависть Аймы. Уже не сдерживая себя, она переключила ружье в режим «полного автомата» и принялась косить мардуканцев направо и налево.
      – Ну подходите же, ублюдки! – в неистовстве кричала она, вращая дулом и выискивая очередную жертву.
      Сержант Билали подбежал к Гелерту, понимая, что опоздал. Рядовой корчился, лежа на взрыхленной глинистой почве, захлебываясь кровью. Отстегнув его шлемофон, Билали попытался перевернуть Гелерта на спину, но не смог: дротик крепко пригвоздил раненого к земле.
      – Ах ты, бог мой, – сержант в отчаянии глядел на зияющие раны.
      – Отодвинься! – к раненому подскочил Добреску. Опытный врач знал, как действовать, – не в первый раз. Он понимал, что шансов выжить у несчастного не более одного к двадцати, но не побороться за жизнь было преступно.
      Достав острый как бритва резак, Добреску вспорол им скафандр Гелерта, без всяких усилий перепилив древко дротика. Врач постарался проделать все с крайней осторожностью, но даже прикосновения причиняли Гелерту невыносимую боль, и он застонал.
      – Вот, а теперь самое главное, – заметил Добреску. – Гелерт, – твердым голосом, стиснув зубы, вымолвил врач, прикладывая раненому самозаживляющий пластырь. – Слушай сюда. У меня есть только один способ попытаться сохранить тебе жизнь, но действовать нужно быстро. Сейчас мы попробуем перевернуть тебя на спину. Тебе будет очень больно, но постарайся не кричать.
      Приговаривая, врач аккуратно дезинфицировал рану и в мгновение ока приставил дренажную трубку для отвода крови: если она попадет в легкие, несчастный может захлебнуться.
      Гелерт подергивался всем телом, буквально истекая кровью на виду у проходившего мимо каравана. Останавливаться отряд не имел права – это было бы смерти подобно. Не желая оказаться в хвосте процессии, Добреску торопился.
      – Билали, срочно нужны носилки.
      – Да кто же их сейчас понесет-то? – едва успел вымолвить сержант, как впереди сквозь грохот выстрелов раздался еще один вопль: «Врача!»
      – Найдите кого-нибудь, что еще за разговоры! – прорычал Добреску. Врач даже оторопел, представив, что ему придется привязать Гелерта к рогожабе: тряска погубит беднягу в мгновение ока. С другой стороны, если самозаживление пройдет успешно и кровотечение удастся приостановить… ведь самозаживляющие бинты порой творят чудеса. Черт бы все побрал! – А пока вы будете искать помощников, обеспечьте нам безопасность.
      – Ладно, – ответила Косутик. – А, черт!–Она оглянулась через плечо. – Капитан!
      – Что? – Панер неотрывно глядел на экран. Второй взвод выдвинулся далеко вперед и передавал, что на горизонте уже показались очертания каких-то строений и скал. Сзади, где-то совсем рядом, командир слышал рев, казалось, сотен горнов – создавалось ощущение, будто он попал в ад.
      – Добреску пытается спасти Гелерта, – донесся чей-то голос. – Он вышел из третьей зоны слышимости!
      Это уже было слишком – капитан даже оторвал взгляд от щитка.
      – Добреску! – заревел Панер в микрофон. – Немедленно сматывайтесь оттуда. Вы меня слышите?
      – Капитан, я занимаюсь Гелертом. Мне кажется, я могу его спасти.
      – Добреску, это приказ. Немедленно уходите! – Капитан сверился с информацией на щитке и обнаружил, что из группы огневой поддержки еще никто не появлялся. – Билали!
      – Сэр, мы выйдем немедленно, как только оборудуем носилки, – ответил сержант.
      – Сержант! – еще яростнее проревел Панер. Очень-очень давно, еще в школе подготовки сержантского состава, кто-то сказал фразу, которая глубоко запала ему в душу. Никогда не отдавай приказ, если точно знаешь, что он не будет выполнен. Он всегда старался придерживаться этого правила, не хотел нарушить его и сейчас.
      – Хорошо, мы подождем вас в Войтане, сержант. Он понимал, что в крайнем случае жертвует лишь врачом, который, правда, был еще незаменимым пилотом, но это все же лучше, чем рисковать всем отрядом.
      Караван флер-та поднялся по небольшому склону и прошел сквозь полуразрушенные ворота, сразу за которыми открывалась довольно широкая, примерно сорок метров в диаметре, площадь, окруженная внушительной каменной стеной и, наверное, специально предназначенная для митингов и других сборищ.
      – Подоприте ворота с другой стороны, – распорядился капитан по командной волне. – Третий взвод охраняет ворота, первый и второй – в поддержку. Я хочу сделать перекличку.
      Панер поднялся на высившиеся в центре площади подмостки и огляделся. Беглый осмотр убедил, что все животные уже здесь, почти на каждом сидит стрелок с ружьем либо гранатометом. Он еще раз внимательно осмотрелся.
      – А где?.. – Голос капитана стал убийственно холодным. – Где принц Роджер?

Глава 38

      Очередным выстрелом Билали разнес в щепки бревно, за которым прятались пенистые, и начал крошить врагов, но боеприпасы были уже на исходе.
      – Сержант, – позвала Хукер, – не поделишься? У меня уже все.
      Билали тихо выругался. Хотя Хукер стреляла и неплохо, но уж слишком много тратила патронов.
      – Извини, но у меня тоже кончаются, – ответил он.
      – У меня есть немного, – сказал Добреску. – Возьми. Врач уже перебинтовал Гелерта, которого аккуратно положили на наспех сделанные носилки, представлявшие собой два шеста из прочных стволов молодых деревьев, поверх которых постелили хамелеоновский костюм раненого. Носилки вышли неуклюжие, но иного варианта для Гелерта не оставалось.
      – Черт, – вырвалось у Хукер. – Впереди какое-то шевеление.
      – Успокойтесь, Хукер, – раздался вдруг голос принца. – Это мы.
      Роджер понимал, что не только может погибнуть сам, но что рискует также Мацугой и О'Кейси. Бедная Элеонора качалась из стороны в сторону, как былинка, но не выпускала из рук тяжеленные носилки. Мацуга, державший другой конец, как всегда силился улыбнуться, но улыбка выходила натянутой.
      – Роджер, – сказал лакей, – это чистое самоубийство.
      – Вы это уже говорили, – заметил принц. – Доктор! Через какое-то время смените Элеонору, пожалуйста.
      – Хорошо, ваше высочество, – ответил врач, приматывая Гелерта ремнями к носилкам.
      Крепко сжав увесистую ручку гранатомета и приставив его к плечу, Роджер выпалил пятнадцать гранат. Не все гранаты попали в цель – некоторые разорвались выше или чуть в стороне, но большая часть сделала свое дело: шрапнель и острые щепки раскрошенных веток направо и налево косили корчившихся и визжавших туземцев.
      Носилки, которые принесли Элеонора с Мацугой, были доверху завалены пулеметными лентами.
      – Билали, Хукер, Пенти! Боеприпасы принесли! – крикнул Добреску.
      – Спасибо, конечно, ваше высочество, – промолвил Билали. – Но это чертовски неосмотрительно.
      – Не стоит благодарности. Мы все в одной упряжке. Почему вы должны спасать мне жизнь, если я не отвечаю вам тем же?
      – Выходите оттуда немедленно! – гремел ожесточенный голос Панера по общей волне. – Роджер! Где вас черти носят?
      – Ах, – вырвалось у Роджера. – Похоже, голос шефа. Капрала Пентцикис разобрал нервный смех.
      – Мы тут сдохнем в любом случае, видит бог, – промолвила она, немного придя в себя. – Если нас не прикончат пенистые, то это сделает капитан Панер!
      – Я так не думаю, – ответил Роджер, доставая из своего рюкзака очередную ленту с гранатами. – Я, например, сегодня умирать отказываюсь.
      – Ну и где тебя черти носят?!
      Джулиан напряженно следил за информацией на щитке своего шлемофона. Далеко позади слышались глухие разрывы гранат. «Раз гранатомет продолжает стрелять, значит, по крайней мере, принц еще жив», – думала про себя Диспреукс.
      – Не виноваты же мы в том, что он так оторвался от нас, – произнесла она вслух, негодуя в душе на Роджера.
      – Если с принцем что-то случится, Панер нас с землей сравняет, вы же знаете. Мы ни на секунду не должны были выпускать его из виду.
      – Но это же нечестно, – возразила Нимашет. – Роджер пытается спасти раненого.
      – Ну, что там со снарядами, Пенти?– прокричал Роджер, очедной очередью разнося в клочья лиановые заросли.
      – Осталось пять лент, сэр! Может, не следует стрелять так часто, ваше высочество. Экономьте гранаты.
      – Сэкономим, если окажемся на том свете, – бросил принц. – Идите вперед. Я вас прикрою.
      Гренадер лишь покачала головой и стремительно рванулась вперед, перепрыгнув через упавшее дерево, которое только что служило ей прикрытием. Впереди, метрах в двадцати, виднелись двое с носилками – доктор с Мацугой с трудом продирались вперед. Рядом шла Элеонора, держа в руках капельницу.
      Пробираясь к Хукер, притаившейся за другим упавшим деревом, гренадер успела неоднократно выругаться – почва, заваленная срубленными ветками и сваленными деревьями, крайне затрудняла передвижение.
      – Вперед, сэр, – закричала она принцу, сделав одиночный выстрел в заслоняющую гущу деревьев.
      Едва Роджер выскочил за укрытия, как… из-за ближайшего куста вылетела целая куча дротиков.
      – О боже, – вырвалось у Пенти. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, куда полетели смертоносные стрелы, – туда, где только что сидели она и… принц.
      Роджер действовал инстинктивно, ни секунды не раздумывая. Он просто развернулся в сторону, откуда были выпущены дротики, и понесся туда с гранатометом наперевес. Избежать опасности он мог только одним способом: как можно быстрее пробежать вперед несколько метров, под шквалом стрел.
      Джулиан с троицей вооруженных до зубов пехотинцев прошел мимо команды носильщиков.
      – Билали, ну ты козел!
      – А что я, по-вашему, должен был сделать? – парировал командир отделения, прикрывавший носильщиков с тыла. – Долбануть принца по голове и привязать к носилкам?
      – Не самый плохой вариант, – прорычал Джулиан, споткнувшись об очередную ветку и со всего размаху рухнув вниз, ударившись о толстый ствол. – А черт!
      – Вы в порядке, шеф? – спросил Гронинген.
      – Да, да, – проворчал Джулиан, вставая на ноги. От удара, вызванного падением, скорее пострадало дерево, чем прочная броня сержанта. Чтобы повредить его хромированный костюм, скорость при падении должна была бы составлять не менее шестидесяти километров в час. – Вперед, быстрей! – скомандовал сержант, услышав очередной грохот взрыва.
      Гранаты кончились. Отбросив гранатомет, Роджер вытащил меч. Он вспомнил, что учитель-сенсей часто рассказывал ему про Книгу Пяти Колец. Но принц так и не удосужился ее прочесть – еще одно дурацкое упрямство, о котором он сейчас сожалел. С трудом, но Роджер все же вспомнил технику борьбы против нескольких соперников.
      – Прекрасно, – подумал принц, обнаружив перед собой около пятнадцати или двадцати мардуканцев, нарисовавшихся из-за кустов со своими мечами, дротиками и прочими артефактами. – Интересно, и что я теперь буду делать?
      Некоторые туземцы были ранены, отдельные достаточно серьезно, однако по большей части они почти не пострадали, хоть и были явно расстроены случившимся. Но хуже всего было то, что издали доносились звуки сотен охотничьих горнов, причем неумолимо приближавшиеся. В общем, дело приобретало весьма опасный оборот. «Может быть, они меня не тронут? У меня же нет на голове рогов», – размышлял принц.
      Первый мардуканец набросился на него, держа копье над головой. При этом он так истошно орал, словно хотел разбудить мертвых. Роджер увильнул от удара и, воспользовавшись тем, что туземец по инерции проскочил несколько вперед, изловчился и со всего размаха отсек кранолтцу руку. Тут в атаку пошли остальные, и Роджер решил сконцентрироваться на слабейшем из них: на мардуканце с открытой раной на ноге – по-видимому, от шрапнели.
      Принц напал на него первым, выбил из его рук копье и после непродолжительной схватки, в процессе которой туземцу удалось выхватить свой собственный кинжал, рассек мардуканца катанским мечом от плеча до паха.
      Продолжая защищаться, Роджер обнаружил, что кранолта подходят к нему все ближе и ближе, но действуют уже не так уверенно, как поначалу. Принц умудрился расправиться с двумя воинами, даже не поцарапавшись, что заставило туземцев не так рьяно лезть на рожон.
      Роджер понимал, что тем, что он пока еще жив, он обязан удаче и нескольким несложйым трюкам. К тому же кранолта, как выяснилось, были не так уж хорошо натренированы. Приемам принца обучил Корд, и складывалось впечатление, что для противника такая техника оказалась полной неожиданностью. Если так пойдет и дальше, то, может быть, пять минут он еще и продержится.
      Разумеется, его могли прикончить в любую секунду. К примеру, это наверняка произошло бы, попытайся он побежать: пара метко выпущенных дротиков довершила бы дело. Однако пока он сражался один на один, в честном рукопашном бою, у него оставался шанс, правда небольшой.
      Один из пенистых вышел вперед и нарисовал на земле какую-то линию. Роджер удивленно пожал плечами, недоумевая, что мог означать этот жест, но, немного подумав, сделал то же самое.
      Похлопав своими нижними руками, пенистый перешагнул через нарисованную линию и стал в защитную стойку.
      Как только он это проделал, Роджер вдруг вспомнил про свой пистолет. Среди окруживших его мардуканцев он заметил лишь четверых копьеметателей, у остальных были мечи. Принц мог мгновенно вытащить пистолет и прикончить всех вооруженных туземцев быстрее, чем полетит первое копье. В том, что у него все получилось бы, он не сомневался: в Ку'Нкоке ему не раз предоставлялась возможность это проверить. В то время как сражаться на мечах, один на один, принцу Великой Империи с четырехруким варваром на какой-то богом забытой планете… это смахивало на сюжет довольно пошлого приключенческого рассказа. А если по счастливой случайности ему еще и удастся выжить, тогда уж капитан Панер наверняка собственноручно свернет ему шею.
      Роджер перешагнул линию.
      Пенистый, держа меч в правой руке, сразу же попер на него. Двуручный меч весил около десяти килограммов. Если бы Роджер попытался поставить блок, от него бы мокрого места не осталось, так что, опустив свой меч вниз, он терпеливо дожидался конкретных действий великана, а потом, улучив момент, поднял меч над головой и подскочил к врагу.
      Ужасающее стальное клацанье звенело в ушах Хукер, пока она двигалась по направлению к источнику звука. Земля вокруг была густо усеяна воткнутыми дротиками, и она уже не чаяла застать принца в живых. Однако, подойдя поближе, она увидела его в окружении что-то орущих пенистых. Едва не споткнувшись о мертвого мардуканца, Хукер остановилась как вкопанная и стрелять не стала. Кричащая толпа стремительно разрасталась. Внутренний инстинкт подсказывал ей, что если она выстрелит, то принц умрет.
      Роджер переводил дыхание, высматривая следующего противника. Три мардуканца уже отошли с его легкой Руки в мир иной, а принц только сейчас уяснил себе некоторые местные правила ведения боя. Оказывается, линия, которую он начертил, являлась своего рода границей безопасности. Пока он находился на «своей» стороне от линии, неприятель не имел права его атаковать. Однако если зрителям казалось, что он «застоялся» там слишком долго, возрастал гул протеста. Так что бездействовать и ожидать помощи извне он не мог.
      Принц даже не оглянулся, заслышав сзади топот бегущих ног. То, что это был, скорее всего, пехотинец, принц догадался по реакции мардуканцев.
      – Позади меня на земле начерчена линия. Не пересекайте ее!
      – Есть, сэр. – Принц узнал голос Хукер и надеялся, что яростная амазонка сдержит свой пыл. – Подмога уже близка, – добавила она.
      Роджер кивнул и расправил плечи. Еще до начала сражения он благоразумно скинул свой рюкзак, амуницию и прочие тяжести, мешавшие ему свободно двигаться. Пенистые в массе своей были весьма грозным противником в этой части планеты, но натренированность каждого отдельного индивидуума оставляла желать лучшего. Несмотря на все это, мардуканский день тянулся уже достаточно долго, принц потратил слишком много сил и изрядно вымотался.
      – Передайте им, чтобы поторапливались, но не делали глупостей, – сказал принц, услышав приближение еще чьих-то шагов, затем взглянул на пенистого. – Ну, давай, давай, четырехрукий варвар. Утомил ты меня.
      Мимо Джулиана прошагал Корд, торопившийся к принцу. Сержант точно не понимал, что говорил шаман, но похоже, что тот громко ругался. Старый чудак-мардуканец, развивавший на ровной земле необычайную скорость, сейчас еле тащился, переползая через упавшие деревья и проклиная все на свете. Именно по этой причине принц и не позвал Корда на эту маленькую «развлекуху».
      – Вижу, что вы тоже по нему соскучились… как и мы все, – прокричал ему Джулиан.
      – Я убью его, – прорычал Корд. – Аси или не аси, клянусь, я сделаю это!
      – Я убью его, – сказал Панер, завидев показавшуюся группу носильщиков во главе с Билали.
      – Кого? Билали? – спросила Косутик, почесав себе за ухом.
      – Роджера. А может, и Билали заодно.
      Руководитель группы Билали строевым шагом подошел к командиру и отдал честь.
      – Сэр! Сержант Билали с группой прибыл в ваше распоряжение.
      – Что-то я опять не вижу среди вас принца, – холодно сказал Панер. – Лучше не раздражайте меня. Уйдите с глаз долой.
      – Есть, сэр. – Сержант зашагал к доктору, занимавшемуся с Гелертом.
      – Только не стреляйте больше, Арманд, – прошептала Косутик. – У нас впереди еще очень длинный путь.
      – Я как раз говорил себе то же самое, – ответил Панер. – Постараюсь. Но, если мы потеряем принца, дальнейшее продолжение путешествия станет бессмысленным.
      Косутик оставалось только кивнуть головой.
      Роджер зашел обратно за спасительную линию и развернулся.
      – Кто здесь главный? – спросил он.
      Уже свыше сотни пенистых стянулись к месту поединка. До сих пор принцу удавалось расправляться с каждым противником в рукопашном бою, без применения огнестрельного оружия. Экранчик его шлемофона четко фиксировал, когда кто-то подходил к нему на близкое расстояние. К этому времени Джулиан с группой поддержки и Хукер уже сгрудились за его спиной. Чувствовалось, что мардуканцы чего-то ждут.
      Прошло несколько секунд, и вперед, осторожно ступая по пропитанной кровью земле, вышел один из туземцев. Он был старше многих, на теле его красовались многочисленные шрамы, а на шее висело ожерелье из вражеских рогов.