Так или иначе, атака на второй взвод началась, и Панер, приподняв шлемофон, в изнеможении протер глаза.
Капитан не мог послать часть третьего взвода в помощь второму, так как опасался, что пенистые моментально этим воспользуются и сметут ослабленные ряды защитников с другой стороны. Нет, не мог он так поступить. Единственное, что оставалось Панеру, это приказать третьему взводу стрелять из всего, из чего только возможно. Быть может, это не остановило бы нападавших, но оказалось бы действенным средством. Должно же было найтись что-то, способное сломить сопротивление варваров.
При виде пенистых, хлынувших вперед, капитан опять покачал головой. Подножие стены было настолько плотно усеяно трупами, что мардуканцам, чтобы добраться до стены, приходилось буквально взбираться на горы из тел, но, казалось, это нисколько их не смущало. Пробираясь сквозь град пуль и гранат, они лезли и лезли к стене. Добравшиеся тут же приставляли лестницы и карабкались вверх…
Бастион третьего взвода при поддержке плазменной пушки, установленной в крепости, мощным огнем скидывал туземцев, которым удавалось взобраться наверх, но стрелкам приходилось быть крайне осторожными. Помимо серьезной опасности поранить землян, сцепившихся с туземцами в яростной рукопашной схватке, существовала вероятность случайно попасть плазменным снарядом в дверь другого бастиона.
Пенистые, окружив дверь, уже ломились в нее, стуча своими топорами, и стрелкам из третьего взвода скучать не приходилось. Опять же, какой-нибудь неосторожный выстрел мог попасть в «нашего», сыграв туземцам на руку. Дверной проем просматривался лишь из трех бойниц. Против любого другого врага этого хватило бы с лихвой, но не против кранолты. Когда стрелок с заклинившим ружьем отступал от бойницы назад, то временной задержки, требующейся для его замены, оказывалось достаточно, чтобы очередной пенистый успел несколько раз серьезно долбануть по дверной перегородке.
Но всему отведен свой срок, и в конце концов дверь рухнула. У кранолты наконец появился шанс, и раздался дикий, страстный рев ликования.
Панер моментально подскочил к плазменной пушке и, похлопав стрелка по шлему, указал на дверной проем и сгрудившихся там пенистых.
– Стреляй туда!
– Но, капитан… – начал было стрелок, испугавшись, что вместе с дверью выстрел разнесет к чертовой матери весь бастион.
– Стреляй, говорю! – заорал Панер и переключился на общую волну. – Внимание! Второй взвод! Быстро в укрытие!
Стрелок покачал головой и выпустил три снаряда, расчистив узкий проход. Кто-то сразу же заорал что-то по радио, но на размышления времени уже не оставалось. Панер отошел назад, заметив, что кранолта отступили.
Но отошел враг не далеко, и солдаты матерились на чем свет стоит. Собственно, все это время враг и не думал сдавать свои позиции, к тому же тактический микрокомпьютер шлемофона Панера зафиксировал вдруг поступление свежих сил, заставив капитана выругаться. В живых у кранолты оставалось еще тысячи три или что-то около того. Это, конечно, было не очень много по сравнению с восемнадцатью тысячами, но ведь из всего отряда землян лишь треть еще была способна оказывать достойное сопротивление.
«И все-таки мы пока еще в состоянии победить, – думал капитан. – Они вывели из строя немало наших людей, но мы уничтожаем их гораздо быстрей. Наверное, впереди еще два штурма. Ну, максимум три. Я думаю, выдержим, и…»
Душераздирающий рев трофейных горнов возвестил о начале очередной атаки, и Панер обратился в комок нервов. Но вдруг до него донесся совершенно другой звук…
Гораздо более мощный и пронзительный рев донесся откуда-то с западной стороны. Панер посмотрел в том направлении и… словно окаменел…
Еще одна огромная армия выплывала из леса и двигалась в сторону разрушенного города. Вряд ли это была часть варварской орды, однако бойцы выглядели совсем свежими и полными сил. Все они были одеты в жесткую броню и вооружены до зубов. Армию сопровождал караван флер-та – по всей видимости, перевозивший продовольствие и шмотки для кранолтского авангарда. Некоторые рогожабы, казалось, были покрыты блестящими бронзовыми попонами. Что касалось численности вновь прибывших, то, едва взглянув на показания шлемофонного экрана, Панер в отчаянии опустил руки.
Пополнение превышало остатки искалеченной орды, толпящейся у стен крепости, и получалось, что новая армия ударит землянам с тыла.
Лихорадочно соображая, капитан сглотнул и сделал глубокий вдох. Если он и его люди погибнут здесь, он навсегда покроет себя позором, как и предшествующие защитники Войтана.
«Если сложить в кучу все предыдущие победы…» – мысленно прошептал он, а затем переключился на общую волну:
– Всем, всем, всем! Внимание! Подготовьтесь к выходу из укрытия. Вдали показались свежие силы врага. Если мы сможем справиться с ними в открытом поле, это даст нам немного времени для перегруппировки. Сразу же после этого возвращайтесь на исходные рубежи. Уверен, что вы все вернетесь…
«Как будто действительно каждый сможет вернуться», – с горечью подумал он.
– Всем подразделениям! Захватите раненых и подготовьтесь к выходу!
– О черт, – выругался Джулиан, пытаясь сорвать перегородку, установленную вместо двери в крепостное здание. Большой деревянный щит был умышленно забаррикадирован сваленными в кучу стволами деревьев и бронированными костюмами. Снести дверь особой проблемы не представляло, а вот восстановить ее потом…
– Круто, – неуверенно произнес Мейсик. – Но, я думаю, справимся.
– Справимся, разумеется, – уверенно сказал Джулиан, достав какой-то специальный инструмент. – Будем жить, пока в нас теплится боевой дух. Однако пока мы тут возимся, кранолта еще кого-нибудь убьют. Правда, выбора все равно нет…
– Мы все равно их всех прикончим, – заметил боец.
– Не сомневаюсь, но, пока мы этим занимаемся, варвары истребят всех наших.
Отбросив последнюю подпорку, Джулиан наконец-то открыл дверь, ведущую в крепостной двор.
Входная дверь в бастионе третьего взвода была уже распахнута, но пока никого видно не было.
«По-видимому, ждут команды капитана», – сообразил Джулиан.
Сержант поглядел на груду камней там, где еще недавно был центральный флигель. Взобравшись наверх, он наконец-то смог увидеть приближавшуюся армию, даже издали выглядевшую довольно грозно. Увеличив масштаб изображения шлемофонного экрана, Джулиан скрипнул зубами. Большинство приближавшихся мардуканцев были прекрасно экипированы. Бронзовая броня хоть и не особенно спасала против ружейного огня, была незаменима в рукопашной схватке. А то, что до нее дойдет дело, сомнений уже не вызывало.
Между тем недобитые варвары опять готовились к штурму второго взвода. Джулиан было подумал открыть по ним оружейный огонь, но сдержался, решив дождаться приказаний. Он знал, что они вот-вот последуют. Пока же его взгляд был прикован к неумолимо приближавшемуся подкреплению. Новые силы насчитывали по крайней мере от четырех до пяти тысяч воинов, вдали виднелись их развевающиеся на ветру флаги. Еще раз громко протрубив в горны, они заставили немногих уцелевших собратьев обернуться. Завидев подкрепление, те протрубили в ответ, в воодушевлении потрясая оружием.
– Кто это? – спросил Данал Фар.
– Не знаю, – ответил явно взволнованный помощник. – Они похожи на… бывших хозяев Войтана.
– Ха! – от души засмеялся Данал Фар, хотя с самого начала бойни он еще ни разу даже не улыбнулся. – Бог мой, – ухмыльнулся он. – Похоже, еще одно племя спешит к нам на помощь. Наверное, тална или бурт.
– Вряд ли, – неуверенно промолвил Бенти Кэр. – У них никогда не было брони. Мне кажется, что последний раз, когда я их видел, они защищали Т'ан К'тас.
– Боже, – прохрюкал опять вождь, уже заметно нервничая. – Но все эти земли наши. Мы их завоевали и должны удержать. Мы обязаны отнять их даже у этих иноземных демонов.
– Отнимем, конечно, – ответил Кэр. – Удержим ли? Бог весть.
– Как там дела, Джулиан? – поинтересовался по радио Панер. Третий взвод, вернее то, что от него осталось, уже собрался на развалинах разрушенного флигеля, в то время как первый и второй выволакивали из бастионов раненых и погибших.
– Нормально, сэр. Похоже, они собираются возвратиться.
– Очень хорошо. – Панер печально оглядел остатки отряда и покачал головой. – Третий взвод, приготовьтесь к развертыванию.
Это Т'ан К'тас, – закричал Бенти Кэр, показывая на флаг, развевающийся над одной из флер-та.
– Невероятно! – вскричал Фар, отказываясь верить своим глазам. – Мы же убили их всех. Мы уничтожили всех их бойцов и изгнали народ.
– Но мы не убили их сыновей, – возразил помощник вождя.
– Капитан, – сообщал Джулиан. – Происходит что-то странное: У вновь прибывших вывешены какие-то флаги. Я, конечно, не очень знаю повадки пенистых, но складывается впечатление, что они не выразили особого счастья по поводу появления новых бойцов.
– Непонятно, – ответил Панер. – Мне нужно посовещаться, – закончил он как раз в тот момент, когда воины кранолты запели песню.
– Вы слышите? – воскликнул Т'Лин Тарг. – Это звук, который я мечтал услышать всю свою жизнь: звук предсмертного пения кранолты! – Высокий старый мардуканец выхватил боевой топор, прикрепленный к отрубленной руке, и помахал им над головой. – Получите гады, мерзкие варвары. Войтан снова наш!
– Ура! – прокричал Т'Кал Влан. Последний из принцев Т'ан К'таса захрюкал от смеха, услышав звуки угрюмой панихиды. – Пришло время возвращать долги!
Большинство новой армии составляли торговцы, собравшиеся из всех мелких городов. Однако ее ядром были сыновья и внуки мужественных защитников городов, некогда захваченных кранолтой. Оба города, Войтан и Т'ан К'тас, умудрились эвакуировать с захваченных территорий не только гражданское население, но и денежные фонды. Деньги были вложены в дело в различных городах и ожидали лишь заветного дня, когда Войтан снова поднимет свою гордую голову.
И этот день настал – люди расчистили им дорогу.
– О, демоны попируют сегодня на славу! – промолвил Тарг, обозрев горы трупов и с наслаждением похлопав оставшейся здоровой верхней рукой по своему мачете. – Посмотрите, сколько душ отправили в ад эти иноземцы!
– Самое потрясающее, что они, похоже, еще держатся. – Влан кивнул на дымящуюся крепость. – Я думаю, нам надо поторопиться. – Он обернулся к своему войску. – Вперед! Время возвращать украденное!
– Вперед! – ревела воодушевленная толпа. – Вперед, к родному дому!
– Порубим кранолтцев на корм атулам – заревел Т'Лин Тарг, потрясая мачете.
– Вперед, к родному дому!
Глава 43
Диспреукс опустилась на колени рядом с принцем. Постепенно темнело. Всех раненых поместили в северном крыле крепости. Перебинтованные солдаты уже почти все спали. Раны некоторых были ужасающими. В основном раненые были из первого и второго взводов; несмотря на огнестойкость хамелеоновских бронекостюмов, некоторые бойцы были так сильно обожжены, что напоминали зажаренных цыплят. Нимашет покачала головой и отвернулась, когда до нее дошло, что белый обрубок, торчащий из рукава униформы одного из раненых, есть не что иное, как его локтевая кость.
Но как бы ужасно это ни выглядело, время вылечивает все. Даже отрубленные конечности со временем должны были снова отрасти: различные регенерационные ретро-вирусы, активаторы, которыми периодически накачивали пехотинцев, уже выполняли свою незримую работу. Новая кожа непременно заменит обожженную; поврежденные мышцы заживут с поразительной быстротой. Так почему бы точно также не регенерировать отсутствующие конечности?
К сожалению, у раненых нарушился обмен веществ. За последние несколько дней они были не в состоянии ни есть, ни спать, так как активизировавшиеся стимуляторы индуцировали чрезмерно бурный процесс заживления ран и слишком интенсивно боролись с инфекцией. Но так или иначе, со временем – его продолжительность зависит в основном от количества увечий, а не от их серьезности – страшные раны затянутся сами собой, и как напоминание о них останутся лишь шрамы. Пройдет еще немного времени – и разгладятся даже шрамы, а вскоре, вне всякого сомнения, их заменят новые.
Нимашет бережно прикоснулась к лицу Роджера и взяла в руки диагностический ярлычок, прикрепленный к его униформе. Таких листочков было всего несколько штук, и девушка удивилась, что Добреску не поленился выписать его для принца, тогда как здесь же лежали раненые в гораздо более тяжелом состоянии. На листке были указаны альфа-ритм, кровяное давление, содержание кислорода в крови и тому подобное – в принципе, ничего серьезного.
Она снова мягко дотронулась до лица Роджера.
– Он подходит тебе, не правда ли? – спросил совсем рядом скрипучий голос.
Нимашет замерла и поглядела на старшего сержанта.
– Ты похожа на застигнутого врасплох кролика, – заметила, улыбнувшись, Косутик. Старший сержант облокотилась на неповрежденную руку, разглядывая Нимашет с хитрой ухмылкой.
– Я просто обходила раненых из третьего взвода, старший сержант, – виновато, но отчасти правдиво выдавила из себя Диспреукс. Конечно, принц был главной причиной ее визита, но, похоже, она немного опоздала.
– Ты это своей бабушке рассказывай, а не мне! – резко произнесла Косутик, придавая обожженной и покалеченной руке более удобное положение. – Так долго ты не смотрела ни на одного из раненых. Строишь принцу глазки?
– Но, старший сержант… – начала было Диспреукс.
– Ай, перестань. Я все знаю. Это еще на корабле началось – не станешь же ты отрицать? Я все видела.
– Но… я презирала его тогда, на корабле, – пыталась протестовать Нимашет. – Он был таким… таким…
– Отвратительным? – подсказала, продолжая смеяться, Косутик и вдруг резко посерьезнела. – Черт, не заставляй меня смеяться, девочка! Да. И ты строила ему глазки, этому гнусному позеру!
– Не строила я ему глазки, – твердо стояла на своем Диспреукс.
– Ты можешь, конечно, называть это как хочешь, девочка, – ухмыльнулась Косутик, – но лично я называю это «строить глазки».
Диспреукс в отчаянии огляделась вокруг. Казалось, остальные раненые спали. Но даже если и нет, железная дисциплина не позволила бы им смеяться над ней. Она снова взглянула на Косутик.
– И как вы собираетесь поступить?
– Да никак, – ответила старший сержант и снова улыбнулась, с удивлением поглядев на девушку. – У нас есть дела поважнее, сержант. К тому же до сих пор складывается такое ощущение, что он ничего не подозревает и гонит вас от себя. Я, конечно, точно не уверена…
– Все не совсем так, – печально созналась Нимашет.
– Ну, смотри, – сказала Косутик. – Когда я немного поправлюсь, приходи ко мне, поболтаем. Я не знаю, что я смогу сделать, но мы это обсудим. Никаких рапортов, записок и тому подобного. Просто по-бабьи поболтаем. О мужиках.
– По-бабьи? – недоверчиво повторила Диспреукс. – Вам не кажется, что это звучит несколько… странно?
– Не кажется. У вас же есть проблемы с мужчинами, – и старший сержант кивнула на спящего принца. – Можете относиться ко мне как к старшей сестре.
– Ладно, – сказала Диспреукс, медленно покачав головой. – Если вы так сказали… По-бабьи.
– Попозже, – закончила старший сержант, перевернувшись на спину. – Когда я не буду чувствовать себя как побитая собака.
Первое, что ощутил Роджер, пробудившись, была сильнейшая жажда. Затем, к досаде своей, он обнаружил, что у него раскалывается голова.
Он застонал и попытался подвигать пальцами рук и ног. Попытка, в принципе, удалась, и он решил открыть глаза.
– Интересно, – подумал он, анализируя свои ощущения. Было жарко, он находился в помещении, крышей которому служила нависавшая скала. От испражнений флер-та воняло так, что принц неожиданно дал себе зарок, что никогда в жизни больше не будет жаловаться на запах грамблского масла. За это путешествие он уже успел нанюхаться такого, что масло в сравнении с этим показалось бы духами.
Например, жженая свинина.
Он повернул голову в сторону и снова застонал. Он не знал, что случилось с лежащим с ним по соседству раненым пехотинцем, но чувствовал, что ему не позавидуешь. Роджер даже не мог толком понять, мужчина это или женщина.
– Плазменный взрыв, – раздался голос откуда-то сбоку. Роджер медленно и осторожно повернул голову и увидел усталое лицо Добреску. – Не переживайте, не то чтобы очень плохо… – Доктор поглядел еще какое-то время на больного и затем обернулся к Роджеру: – Доброе утро, ваше высочество.
– Моя голова… – застонал Роджер.
– Болит? – бодро спросил медик.
– Да-а-а.
Бывший рейдер наклонился к принцу и сделал ему укол в область шеи. Блаженное облегчение наступило буквально через несколько секунд.
– О-о-о-о.
– Не злоупотребляйте этим, – предупредил врач. – У нас много раненых. Извините, пойду к остальным. А о вас позаботится этот…
Роджер оглянулся назад и понял, что врач имел в виду Мацугу.
– Костас, – обратился к лакею принц, еле ворочая языком. Роджер наконец заметил, что стояла удивительная тишина – ни выстрелов, ни взрывов. – Что случилось? Мы победили?
– Да, ваше высочество, – ответил лакей, поддерживая принца за спину и протягивая ему чашку с восхитительной холодной водой. – С пробуждением вас.
В затуманенном сознании принца вдруг блеснул какой-то образ.
– Диспреукс? – резко спросил он.
– Сержант Диспреукс? – растерянно переспросил слуга. – Она в порядке. А почему вы спросили?
Перед мысленным взором Роджера тут же предстала голова Нимашет с занесенным над ней топором, но он решил не пускаться в разъяснения.
– Да так, ничего особенного. Какая у нас ситуация?
– Мы победили, как вы догадываетесь, – ответил слуга. – Но пока все довольно запутанно. – Роджер оглядел зловонное помещение и побледнел.
– Сколько их? – спросил он, глядя на ряды раненых.
Тридцать восемь, – ответил подошедший Добреску. – Здесь те, кто не может двигаться. Двенадцать погибших… включая, похоже, лейтенанта Гиляса.
– О боже, – Роджер снова перевел взгляд на обожженного соседа. – Что с ним?
– Плазменный огонь, – просто ответил Добреску. – Он оказался… слишком близко.
– Необходимо вынести их отсюда, – заметил принц, сделав круговое движение рукой. – В этой вонючей темнице не место для госпиталя.
– Начальство уже думало об этом, ваше высочество, – сказал медик. – Собирались ночью это сделать. По крайней мере, как только найдут подходящую крышу.
– Хорошо. – Роджер поднялся, опираясь на руку слуги. – Позаботьтесь об этом.
Проковыляв к открытой двери, принц остановился, пораженный представившимся зрелищем.
Западный бастион, служивший редутом для второго взвода, превратился в руины. Стена с той стороны была все еще усеяна трупами мардуканцев, а все двери и бойницы, разрушенные взрывами, почернели и обвалились.
Центральный флигель также обратился в груду камней, частично расплавленных и все еще продолжавших дымиться. Внутренний двор был сплошь усыпан мертвыми варварами, валявшимися штабелями по пять-шесть трупов в высоту, а кое-где и еще выше. Поскольку крепостные ворота служили еще и стоком, обильные мардуканские дожди довольно быстро заливали водой внутренний двор. Туземцы, занимавшиеся очисткой территории и оттаскивающие мертвецов, бродили уже по щиколотку в зловонной жиже.
Роджер с отвращением взирал, как они поднимают трупы и куски тел, словно выуживая их из какого-то мерзкого супа.
– Это все они?
– Да, это кранолта, – подтвердил Костас.
– Но у них оружие, – заметил принц. Он сделал еще глоток и покачал головой. – Что же все-таки случилось? – повторил он в третий раз.
– Мы победили, – ответил лакей. – Типа этого. В самом конце подошли свежие силы из других городов. Они ударили кранолту с тыла и отбросили варваров от стены, но тем все же удалось захватить восточный бастион. К тому моменту Панер эвакуировал оттуда всех людей, и бастион оказался единственным местом, где воины кранолты смогли укрыться. Но в конце концов совместными усилиями наших и прибывших мардуканцев врага удалось выбить и оттуда.
Однако небольшой части войска кранолты все-таки удалось убежать в свой лагерь еще до появления новой армии. Совсем маленькой группе. Но капитан все равно решил прекратить огонь.
– Какое несчастье, – прошептал Роджер, оглядываясь вокруг.
– Могло быть много хуже, сэр.
– Как это?
– Ну, – заметил слуга, – мы могли проиграть.
Глава 44
– Если бы они не пришли, мы бы проиграли. – Роджер сделал глоток вина. Виноград был изумительный. Впрочем, превосходной была и вся обстановка жилища, начиная от искусно выделанной кожи на стенах и заканчивая мастерски сделанными медными гравюрами. Лежащие на полу подушки были обтянуты материалом, дотоле никогда не виданным: нежная, бархатистая ткань совершенно не походила на обычную грубоватую шерсть, так распространенную в Ку'Нкоке. По-видимому, у Т'Кал Влана был хороший вкус.
– Может быть. – Последний правитель Т'ан К'таса взял в рот засахаренный кусочек какого-то экзотического фрукта и принялся его жевать. – Но я все же думаю, что вы и без нашей помощи добили бы кранолту. Собственно, то, что вам удалось, само по себе неслыханно и прославит навеки ваши имена даже в самых отдаленных странах.
Капитан Панер покачал головой.
– Я извиняюсь, ваше высочество, но это не совсем так. Мы прилетели на вашу планету из такой огромной Империи, что земли кранолты и все долины Хертана в сравнении с ней лишь маленькое, еле заметное пятнышко. Мне, конечно, приятно, что вы рады, но потери, которые мы понесли, могли привести к тому, что принц не вернулся бы домой. – Капитан улыбнулся мардуканцам. – И это, естественно, весьма расстроило бы его мать.
– Ах, – воскликнул Роджер. – Только не это! Только не гнев матери! Боже упаси!
– Жуткая женщина, да? – засмеялся Т'Кал Влан.
– Да уж… Я уверен, что, умри я, мать и на том свете продолжала бы меня тиранить.
– В общем, как видите, – продолжал Панер, – мы могли бы проиграть.
– Не смотрите на вещи так мрачно, капитан, – произнес принц, вертя в руке бокал с вином. – Мы все же расчистили дорогу. Тем или иным способом, но нам нужно оказаться по другую сторону холмов, и ни один из выбранных вариантов не может быть абсолютно безупречным. Рассчитывать на это бессмысленно. Пойди мы, к примеру, на юг, а не на север, нам, возможно, не пришлось бы воевать, и тогда, несомненно, мы стали бы сами себя уверять и доказывать с пеной у рта, что разгромить каких-то там вонючих варваров нам раз плюнуть.
– Ладно, по крайней мере, хоть за то вам превеликое спасибо, что вы смогли уничтожить почти всех «вонючих варваров», – заметил, улыбнувшись, Т'Лин Тарг. – Наши рабочие уже приступили к строительству плавильных печей. Мы собрали всех уцелевших мастеров и их учеников. Совсем скоро Войтан снова расцветет как прекрасный сад.
– Да, – согласился Т'Кал Влан. – Хорошо бы только, чтобы это произошло побыстрее. А то все мои личные деньги словно сквозь пальцы утекли.
– Понимаю, вам нужен капитал, – заметила О'Кейси. Она тоже потягивала вино, с любопытством прислушиваясь к басившим мардуканцам.
– Согласен, – сказал Влан. – Однако кранолта почти все уничтожили, и я не знаю, как поправить дела. Взять взаймы? Под непомерные проценты? Я не вижу другого способа.
– Продажа акций, – предложила О'Кейси. – Введите право частной собственности на залежи месторождений. У каждой акции будет свой голос, и каждый будет получать в зависимости от прибыли, ежели она, конечно, будет.
– Инвестирование, разумеется, может растянуться на длительный срок, но вы мало чем рискуете, поверьте мне.
– Я не очень понял некоторые слова, которые вы употребили, – сказал Влан, выпрямив голову. – Что, например, означает слово «акция»?
– О, ну… – широко улыбнулась О'Кейси. – Похоже, у нас будет длинный разговор.
– Не переживайте, – заметил, пожав плечами, Панер. – Мы еще долго здесь пробудем.
Роджер сидел в своей палатке, весь потный от влажности и духоты. Еле заметный ветерок едва-едва колыхал стены палатки.
– Вам бы надо отдохнуть, ваше высочество, – учтиво посоветовал Корд.
– Это вам надо, старый хитрец. Вы же не можете вылечиваться так быстро, как мы. – Принц сидел на походной раскладушке и тяжело дышал.
– Вы правы, – согласился мардуканец.
– Я удивляюсь, как… – Принц замолчал и покачал головой.
– Как что? – переспросил шаман, скорчив гримасу.
– У тебя же спина наверняка устала, Корд, – сказал Роджер и снова покачал головой.
– Ай, надоело, – валяюсь как червяк, – возразил мардуканец. – Так что же вас удивляет?
– Вижу, по крайней мере, что крыша у тебя еще не съехала, – усмехнулся Роджер. – Я удивляюсь нашим солдатам. Как они смогли это все выдержать? А кранолта? Неужели им совершенно неведомо чувство страха за свою жизнь? Конечно, наши тоже не робкого десятка – я видел, как они умирают. Но кранолта! Мы же практически стерли с лица земли все их племя, Корд. А они… как будто это их вовсе не волнует.
– Значит, у вас нет глаз, юный принц, – возразил шаман со своим неизменным звучным хрюканьем. – Взгляните, к примеру, на молодого Джулиана и поймете, что среди ваших людей тоже встречаются жизнерадостные, веселые оптимисты, пытающиеся скрыть свою боль за маской смеха и веселья. Таков был и наш Ренат, убитый атулом. Он всегда встречал опасность смехом, но это была только маска. Я уверен, что он даже над атулом подшучивал, когда тот его ел. Или возьмем юную Диспреукс. Такая молодая, такая рискованная. Я уже говорил, что она очень нравится вашим мужчинам. Мне это, конечно, непонятно. У нее отсутствуют… многие вещи. Например, рога. Так вот, ее лицо, холодное словно камень, – тоже своего рода маска. Она с такой твердостью переносит боль, что сама как будто в камень превращается.
Роджер, склонив голову в сторону, вертел в руке упрямый локон.
– Ну хорошо. А Панер? Косутик?
– А-а-а, – захрюкал Корд. – Прежде всего заметьте, что хотя они и талантливые воины, но руководят издалека. Они научились всяким хитростям и трюкам. Первая хитрость состоит в понимании того, что ты не один. Когда я был еще в пещере, приходил Панер – навестить раненых, и мы с ним болтали. Я тогда с удивлением обнаружил, что ваш капитан – это кладезь мудрости. Мы говорили о многих вещах, но в основном о… песне. О поэзии.
– О поэзии? – засмеялся Роджер. – С чего это вдруг Панеру взбрело в голову говорить о поэзии?
– О поэзии, о поэзии, мой принц, – прохрюкал шаман. – Порасспрашивайте его о «Могиле ста смертей». Или о «Каникулах». Или о «Если?». – Шаман повернулся, пытаясь устроиться поудобнее. – Но лучше, если вы сделаете это утром.
– Поэзия? – недоумевал Роджер. – На кой ляд мне сдалась эта поэзия?
– Элеонора? – окликнул Роджер. Принц застал О'Кейси, направлявшуюся на одну из бесконечных встреч с войтанцами. Она, очевидно, считала себя группой социальной переориентации в одном лице. Элеонора уже решила для себя, что в Войтане должна быть организована очень надежная правительственная структура, которая будет нести ответственность за ситуацию.
– Да, Ро… ваше высочество? – спросила она второпях. Ее блокнот был заполнен всевозможными заметками, а дней, чтобы все согласовать, оставалось очень мало. «Хорошо бы побыстрее отвязаться от Роджера», – подумала она.
– Вы когда-нибудь слышали о поэме под названием «Могила ста смертей»?
Элеонора остановилась и проконсультировалась с собственным чипом.
– Знакомое название, но что-то не припомню.
– Или «Каникулы»? – Роджер наморщил лоб. – Или что-то типа «Если?»
– А-а! –лицо Элеоноры просветлело. – Да. Последнее название мне знакомо. А зачем вам?
– Да как вам сказать… – не знал, что ответить, Роджер. – Корд рекомендовал.
О'Кейси весело рассмеялась.
– Это что-то про телепортацию, ваше высочество.
– Я думаю, что он услышал об этом от кого-нибудь, – сухо объяснил Роджер.
– Давайте закачаю в ваш блокнот, – сказала она с улыбкой и переправила файл.
– А зачем вы храните его в своем чипе? – удивился Роджер.
– Мне нравится эта поэма. Впрочем, вы можете поинтересоваться у Панера. Он коллекционирует подобные произведения.
Добреску перебрасывал из руки в руку солидный кусок красноватой руды, рассматривая изобилие красных и черных вкраплений в нависавшей стене.
– Вот и ответ на все вопросы, – подумал он. Последние две недели оказались для экспедиции весьма плодотворными. Бойцы наконец-то смогли отдохнуть и морально прийти в себя. Поскольку Войтан перешел в руки дружественных сил, капитан Панер решил оставить в городе тела погибших бойцов. По крайней мере, если потребуется, они всегда смогут когда-нибудь за ними вернуться. Если же миссия закончится плачевно, что ж, по крайней мере, эти герои навсегда останутся в памяти не только Империи, но и жителей Войтана.
Войтанцы раскопали наконец-то в своих катакомбах склеп, разграбленный кранолтой. В нем были захоронены в основном королевские гвардейцы. Это произошло еще до окончательной сдачи города. Морских пехотинцев решено было не сжигать, а подхоронить туда же, рядом с их героическими собратьями. Старший сержант Косутик, единственный официальный капеллан в отряде, отлично провела церемонию.
Двухнедельная задержка позволила раненым восстановить свои силы: усиленное питание и постельный режим делали чудеса. Почти все, кроме особенно тяжело раненных, уже встали на ноги и приступили к обычным тренировкам, что дало возможность немного отдохнуть и доктору Добреску, и он использовал остаток времени с максимальной для себя пользой, осуществив два своих страстных желания.
Во-первых, врача интересовали мечи. Неоднократно проведенные испытания подтвердили, что только «водяные» мечи, изготовленные в Войтане, обладали непревзойденным качеством. Изготовленные в других местах, даже при, казалось бы, схожей технологии, не обладали этим «духом» истинно войтанских дамасских мечей.
