Полководцы Великой Победы

Маршал Советского Союза А.И.Еременко

Мотор биплана заглох внезапно. Небольшой самолет круто спланировал, вонзился колесами шасси в картофельное поле и перевернулся, выбросив из кабины раненого генерала.

Крестьяне деревни Пилюшино, что в Тульской области, нашли его лежавшим без сознания на тронутой октябрьским холодом земле. К опасным ранениям добавились еще и травмы, полученные при падении. Раздобыть машину и отправить в Москву чудом уцелевшего человека удалось не сразу. Зато в операционной Центрального военного клинического госпиталя он попал в умелые руки самого профессора Когана…

Ночью Андрею Ивановичу не спалось из-за боли, потому он и услышал звук осторожных шагов в коридоре. Ночной обход? Странно. Дверь открылась, и в палату, стараясь ступать неслышно, вошел Сталин.

– Не спите, товарищ Еременко? – Верховный главнокомандующий присел у койки. Он расспрашивал о делах на фронте, об обстоятельствах ранения, пожурил, что генерал себя не берег. И ни слова упрека за то, что командующий Брянским фронтом и во второй своей встрече с гитлеровским «танковым богом» Гудерианом не смог одержать верх.

Первая встреча состоялась совсем недавно, в августе 1941 года, когда 2-я танковая группа генерала Гудериана внезапно повернула на юг и двинулась в тыл советскому Юго-Западному фронту. Для ликвидации угрозы окружения войск, оборонявших Украину, Ставка приняла решение о создании нового, Брянского фронта, командующим которого был назначен генерал А.И.Еременко. Он был известен тем, что никакую ситуацию не считал безнадежной, а задачу – невыполнимой. На приеме у Сталина новый командующий заявил, что в самое ближайшее время разобьет «этого подлеца Гудериана», правда исполнить обещание оказалось не так-то легко.

Сначала натиск советской пехоты, осуществленный в условиях господства авиации противника в воздухе, действительно создал угрозу флангу 2-й танковой группы, но та, получив своевременную помощь, все же прорвалась на юг. Причины неудачи внимательно исследовались в Ставке Верховного главнокомандования. Вывод специалистов был однозначным: генерал Еременко сделал все, что мог.

Обратный путь с Левобережной Украины Гудериан держал на Тулу, и снова его танковым корпусам пришлось схватиться с войсками Брянского фронта. Мощными ударами по флангам противник прорвал их оборону и замкнул большую часть фронта в кольцо. 3 октября фашистские танки были в Орле, 6-го – в Карачеве и Брянске, но генерал Еременко решительным ударом отбил у противника Мценск и организовал прорыв окруженных войск на восток.

Дело шло к стабилизации линии фронта, однако тяжелое ранение надолго вывело Андрея Ивановича из строя. Далее – полет в Москву на У-2, злополучная посадка на картофельное поле, госпитальная койка…

Впервые он оказался в лазарете еще в 1914 году, когда после жаркой рукопашной схватки близ Львова товарищи извлекли его, потерявшего сознание от ран, из-под груды мертвых тел. В тот день рядовой Еременко штыком уничтожил 11 солдат противника и сам лишь чудом остался в живых.

Раненый вспомнил свою вторую встречу с военными врачами: вот курьезный случай! В 1924 году молодой красный командир Еременко был отправлен в Ленинград для учебы в Высшей кавалерийской школе РККА. Товарищи по группе – Г.К.Жуков, К.К.Рокоссовский, И.Х.Баграмян – были прекрасными наездниками, и требовалось приложить немало стараний, чтобы выглядеть достойно рядом с ними.

Однажды на занятиях по рубке лозы конь Андрея Ивановича при звуке обнажаемой шашки «вспомнил» Гражданскую войну, рванул вперед, не разбирая пути, перемахнул через ограждение и рухнул на ряды скамеек.

Тогда оба, и конь, и всадник, получили травмы. Что ж, еще легко отделались. Но все же не этим запомнился Ленинград.

Впервые за свои 30 лет увидел там красный командир поистине бесценные сокровища культуры и, соприкоснувшись с ними, навсегда стал поклонником театра, живописи и скульптуры. Позже, во время учебы в академии имени М.В.Фрунзе, Андрей Иванович старался найти время, чтобы не пропустить театральную премьеру или посетить картинную галерею…

Благодаря искусству врачей и природной крепости организма выздоровление шло быстро. Уже в декабре генерал Еременко готовил войска вверенной ему 4-й армии к Торопецко-Холмской наступательной операции. Занятия с войсками шли непрерывно в лесу и в поле, днем и ночью при температуре, падавшей до –40° С, в течение 10 дней.

Напряженная подготовка окупилась сторицей: наступление, начавшееся 9 января 1942 года, развивалось успешно, несмотря на мороз, яростное сопротивление противника. «Мы не успевали поворачиваться под стремительным натиском русских», – скажет потом пленный майор вермахта.

Андрей Иванович был там, где сражались передовые батальоны – кабинетный стиль руководства был ему чужд, – деля опасность со своими солдатами. Вой пикирующих бомбардировщиков, вздыбившаяся земля и… новое тяжелое ранение. И опять в ногу!

Приговор врачей был суров: немедленная ампутация, затем отправка в тыловой госпиталь. Командующий решительно отказался и от того и от другого. Превозмогая мучительную боль, презирая опасность гангрены, он целых 23 дня продолжал руководить операцией с носилок и лишь 15 февраля, когда жизнь, казалось, уже покидала его, почти в бессознательном состоянии был отправлен в Москву.

Еременко приходил в себя и снова впадал в забытье, но двери приемного покоя долго оставались закрытыми перед раненым генералом. Начальник госпиталя Вольпер и его заместитель Лившиц отдыхали, приказав их не тревожить. Задержка могла стать роковой, но спасла настойчивость сопровождавших офицеров.

Операцию Андрею Ивановичу делал старый знакомый, знаменитый хирург Коган, сумевший буквально по кусочкам собрать перебитую ногу. Что же касается Вольпера и Лившица, то они оказались впоследствии причастными к крупным хищениям и понесли заслуженное наказание.

Генерал Еременко не мог бездействовать даже в госпитале: он изучал английский язык, принимал в своей палате государственных и военных деятелей, позировал своим друзьям – художнику С.В.Герасимову и скульптору М.Г.Манизеру.

В середине июля, не выдержав, Андрей Иванович позвонил самому Верховному главнокомандующему, заявил, что готов продолжать службу, а врачи его удерживают насильно.

– По имеющимся у меня данным, ходить без костылей вы пока еще не можете, – сказал Сталин. – Поэтому вам нужно окрепнуть, больше выходить на воздух. Отдыхайте, набирайтесь сил, ибо предстоит большая работа.

Оказывается, Верховному главнокомандующему ежедневно докладывали о состоянии здоровья Еременко.

Телефонный звонок прозвучал в полночь 2 августа и был, несмотря на ожидание, внезапным. Быстрые, по тревоге, сборы, прямо из госпитальной палаты – в Кремль. На следующий день генерал-полковник Еременко уже был там, где определялся весь дальнейший ход Второй мировой войны, – в Сталинграде. Так вот какую «большую работу» приберегал для него Верховный!

Обстановка была крайне тяжелой и динамичной. Противник обладал явным преимуществом в силах, средствах, маневренности, ударных возможностях. Солдаты, офицеры и генералы вермахта, выйдя на подступы к Сталинграду, в победе не сомневались.

Генерал-полковник Еременко действовал, как всегда, энергично: менее чем за неделю он сумел собрать свои небольшие резервы в кулак и решительным контрударом предотвратил попытку фашистов прорваться в город с юго-запада. Влиять на события, происходившие севернее, Андрей Иванович не мог, так как сам Сталинград находился в полосе войск его соседа справа, генерала В.Н.Гордова.

Хотя положение там складывалось критическое: 23 августа гитлеровская авиация, совершив 2000 самолето-вылетов, превратила город в руины. Одновременно танки и пехота противника вышли к Волге у поселка Рынок, что севернее Сталинграда, и отсекли 62-ю армию соседнего фронта от главных сил. Тогда Ставка приняла решение переподчинить ее генералу Еременко, командующему Сталинградским фронтом. Теперь оборона города была полностью в его руках!

Разрушенные здания превращались в крепости, солдаты готовились к уличным боям. Упорное сопротивление на подступах к Сталинграду позволило выиграть драгоценное время.

12 сентября Гитлер вызвал командующего 6-й полевой армией генерал-полковника фон Паулюса и приказал во что бы то ни стало овладеть городом. К этому времени фашистское командование перебросило в район битвы еще 9 дивизий, а численность прежних соединений была доведена до штатной.

Почти тогда же – 13 сентября – советский Верховный главнокомандующий подчеркнул, что главная задача сейчас – удержать Сталинград, и дал указания по подготовке будущего контрнаступления. Но именно в этот день фашистские войска двинулись на штурм волжской твердыни.

Генерал-полковник Еременко был готов к этому: по его приказу вся артиллерия фронта, включая орудия речных кораблей, сосредоточила огонь на передовых группировках противника, но те, обладая чудовищной ударной силой, все же продвигались вперед.

Пламя гигантской схватки полыхало днем и ночью. Волга кипела от разрывов снарядов, и лишь считаные сотни, а где-то и десятки метров отделяли пехоту противника от ее берегов. Казалось, для защитников города наступили последние часы. Но командующий Сталинградским фронтом безошибочно уловил критический момент в сражении и 16 сентября переломил ситуацию внезапным контрударом 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора А.И.Родимцева. Гвардейцы под жестоким огнем переправились через Волгу и решительной контратакой заставили гитлеровские передовые части прекратить продвижение. Наступила так называемая «позиционная пауза».

Общий штурм был отбит, но зато разгорелось множество боев местного значения, в ходе которых противник по-прежнему стремился преодолеть узкую полосу прибрежной земли, занятую советскими войсками, и выйти к Волге. Одновременно генерал-полковник фон Паулюс, пополняя свои дивизии, готовил новый штурм, который начался 27 сентября.

Положение защитников города еще более ухудшилось: теперь противник держал под обстрелом воду и подкрепления несли тяжелые потери еще на переправе, до вступления в бой. Повторить знаменитую атаку гвардейцев генерала Родимцева в этих условиях было невозможно, а значит, требовался новый ход, неожиданный и нестандартный. И Еременко нашел его.

Ночью 29 сентября сводные отряды Сталинградского фронта нанесли внезапный удар в 75 километрах южнее осажденного города, продвинулись на 18 километров и захватили важное для подготовки решающего наступления межозерное дефиле. Противник начал повсеместно переходить к обороне и только в самом Сталинграде продолжал упорный натиск, ибо расстаться с идеей захвата волжской артерии Гитлер не мог. Только в октябре фюрер отправил в 6-ю полевую армию 250 тысяч солдат и офицеров, а также тысячу артиллерийских орудий. Получив пополнение, фон Паулюс предпринял последний натиск. Ценой огромных потерь его войскам удалось на отдельных участках выйти к Волге, после чего немецкое наступление прекратилось.

11 ноября войска 62-й армии, непосредственно оборонявшей город, под командованием генерала В.И.Чуйкова успешно отразили последнюю атаку фашистов. Враг своей цели не достиг. Величайшее оборонительное сражение было выиграно!

Эти испытания потребовали от генерала Еременко огромного напряжения сил. Если и удавалось ему найти в сутки хотя бы три часа для сна, то далеко не всегда. За гигантской схваткой с величайшим вниманием следила вся страна, союзники и конечно же Верховный главнокомандующий – Андрей Иванович ежедневно в деталях докладывал об изменениях обстановки и о своих решениях.

Однажды, когда обсуждение оперативных вопросов закончилось, Сталин вдруг завел речь о члене Военного совета Сталинградского фронта Н.С.Хрущеве:

– Гоните его, что вы держите его у себя?

– Это не мое дело, он ведь член политбюро ЦК! – удивленно ответил Андрей Иванович.

– Это и ваше дело. Гоните его от себя! – настойчиво повторил Верховный главнокомандующий и повесил трубку.

Андрей Иванович понимал, его рапорт должен стать первым камнем лавины, готовой обрушиться на голову Хрущева. Кто-то не колеблясь тут же исполнил бы руководящее указание, кто-то, испугавшись, прикинул, как быть: ведь если Хрущев сумеет избежать опасности, то непременно жестоко отомстит. Но не таков был генерал Еременко! (По-настоящему он испытал страх всего лишь один раз в жизни, будучи юношей – заводилой деревенской молодежи. Тогда ему, возвращавшемуся ночью домой, встретилась ведьма – в окрестностях многие занимались колдовством. Психический удар был столь силен, что Андрей заболел, три дня не вставал с постели. Жуткое воспоминание от той встречи осталось на всю жизнь.)

Командующий решил поступить так, как велит советь. «Сроду ни на кого не кляузничал и теперь не буду», – сказал он себе, оставляя указание Верховного без ответа.

Сталин к этому вопросу больше не возвращался. Хрущев сохранил свой пост. Более того, вскоре он снова вошел в доверие главы государства.

Впрочем, хитросплетения интриг меньше всего волновали генерала. Его внимание было занято подготовкой грядущего контрнаступления. Ударная группировка, тайно созданная им в районе Сарпинских озер, вдвое превосходила противника в личном составе, а в танках и артиллерии – в пять раз!

Наступление войск Сталинградского фронта началось 20 сентября. Удар был столь грозным и внезапным, что противник в панике бежал, бросая тяжелую технику и вооружение. Гитлеровское командование быстро оценило масштабы нависшей катастрофы, но было поздно: 24 ноября танкисты Сталинградского и Юго-Западного фронтов встретились в районе Калач и замкнули в кольце 22 фашистские дивизии, а также более 160 отдельных частей.

Генерал Еременко не торопился праздновать победу. Он предвидел деблокирующий удар противника и сразу приступил к созданию внешнего кольца окружения.

Оперативное чутье не подвело: 12 декабря специально созданная Гитлером группировка под командованием одного из лучших военачальников рейха Эриха фон Манштейна двинулась на выручку дивизиям 6-й полевой армии.

Сила удара была громадной, но в критический момент сражения на внешнем фронте к степной речке Мышкова подоспела 2-я гвардейская армия под командованием генерал-полковника Р.Я.Малиновского. Она-то и остановила танки Манштейна, окончательно закрепив «великий перелом» в ходе Второй мировой войны.

Противник еще рвался к Сталинграду, а генерал Еременко уже разрабатывал план нового наступления, которое началось 24 декабря. Всего лишь за одну неделю его войска освободили 130 населенных пунктов и увеличили расстояние между внешним и внутренним кольцами окружения до 250 километров.

Положение группировки фон Паулюса стало безнадежным, и Еременко готовился принять капитуляцию противника. Но эта высокая честь досталась другому прославленному полководцу Великой Отечественной войны – К.К.Рокоссовскому. Именно ему поручил Верховный главнокомандующий окончательную ликвидацию окруженной в Сталинграде группировки, а генерал Еременко 30 декабря был назначен командующим войсками вновь созданного Южного фронта и получил задачу наступать на Ростов.

Андрей Иванович перенес тяжелый удар. Никогда его переживания не были столь глубокими и болезненно острыми, как в канун нового, 1943 года. Вверенные ему войска отразили 800 атак противника, в невероятно трудных условиях отстояли город на Волге, окружили врага, разрушили «воздушный мост» рейхсмаршала Геринга, по которому тот пытался наладить снабжение замкнутой в кольцо группировки, и, наконец, отразили деблокирующий удар фон Манштейна. Слава победы, безусловно, принадлежит солдатам Сталинградского фронта и их командующему, так почему же ее отняли? Не месть ли это за негласный отказ писать рапорт на Хрущева?

Правительственная награда лишь усилила обиду – орденом Суворова 1-й степени отмечались успехи последних наступательных операций, а героической обороны Сталинграда словно и не было…

Боль душевная породила боль физическую. Старые раны дали о себе знать, будто по команде. Впервые за долгую службу генерал Еременко сам попросил предоставить ему отпуск для лечения.

Он вернулся в строй в апреле 1943 года, командовал крупными оперативно-стратегическими объединениями, провел немало успешных операций, стал Героем Советского Союза. Верховный главнокомандующий по-прежнему доверял ему, но былого тепла в отношениях уже не было.

24 июня 1945 года генерал армии Еременко провел торжественным маршем сводный полк 4-го Украинского фронта по брусчатке Красной площади. Погоны Маршала Советского Союза украсили его плечи лишь спустя 10 лет, когда у руля страны находился другой участник битвы на Волге – Никита Сергеевич Хрущев.

После войны Андрей Иванович командовал войсками ряда военных округов, был депутатом Верховного Совета СССР. Свой жизненный путь он закончил 19 ноября 1970 года, когда Н.С.Хрущев уже был отправлен соратниками на пенсию.

Маршал Советского Союза Р.Я.Малиновский

Знаменитый республиканский генерал Энрике Листер и его военный советник, только что прибывший из советской России, беседовали, прогуливаясь по аллее, так спокойно, словно рядом порхали бабочки, а не свистели пули. Но вот одна из них, пролетев совсем близко, распорола гостю рукав.

– Полковник Малино! – воскликнул генерал, довольный тем, что на лице его собеседника не дрогнул ни один мускул. – Мы же еще не отметили нашу встречу бутылкой хорошего испанского вина!

Полковник Родион Яковлевич Малиновский браваду не любил, но испытание на храбрость перенес спокойно. К этому времени за его плечами было уже столько всего, что позавидовал бы любой искатель приключений. А все началось с потрепанной книги в дешевом бумажном переплете…

Тусклый свет керосиновой лампы, жалкая чердачная каморка. Шелестят страницы, худенький темноволосый подросток читает, и перед ним, словно живые, встают фельдмаршал Кутузов, генералы Багратион, Барклай-де-Толли, Ермолов, Коновницын…

Герои 1812 года. Яркие, сильные, благородные, красивые люди! Как непохожи они на тех, кто окружает его сейчас: хозяин галантерейного магазина, думающий только о наживе, приказчики, чьи мечты не идут дальше франтовского жилета с блестящей цепочкой по животу и шляпы-канотье, погруженные в мелочные повседневные заботы одесские обыватели. Иные считают, что мальчику повезло: ведь совсем недавно он батрачил всего за 15 копеек в день на помещика в деревне Сутиски, а теперь, глядишь, в люди выбьется. А со временем сам уподобится приказчикам, которые зовут его Мухобоем и гоняют в соседнюю лавку за папиросами.

Стать одним из них? Ну нет! Кроме этого мирка, маленького и затхлого, существует другой, сверкающий мир, грозный и прекрасный. Попасть в него можно, если броситься навстречу испытаниям смело, очертя голову…

Что ж, он, Родион Малиновский, готов!

Темной августовской ночью 1914 года 16-летний юноша тайком пробрался в воинский эшелон и, спрятавшись, поехал на фронт Первой мировой войны. Ему удалось добиться зачисления в действующую армию, и уже осенью молодой пулеметчик Елизаветградского полка принял боевое крещение в ходе форсирования Немана.

Гулко гремели выстрелы, вода бурлила от пуль, на соседних плотах стонали раненые. Пулеметчики, стремительно выскочив на берег, открыли огонь, поддерживая наступающие цепи. Атака, позиция противника прорвана! Первый бой и первая победа…

Родион Малиновский быстро мужал, упорно овладевая азбукой боевого мастерства, отменно владел пулеметом, был отважен, вынослив, находчив. За доблесть в боях у Кавальвари он получил награду – Георгиевский крест 4-й степени и звание ефрейтора, но вскоре тяжелое ранение уложило его на госпитальную койку.

Выздоровление, а затем долгий путь вокруг Азии через два океана, Красное и Средиземное моря. Он увидел Гонконг, Сингапур, Коломбо и сошел на землю в марсельском порту, чтобы в составе русского корпуса во Франции сражаться против общего врага.

Тяжелые бои в районе Реймса, Сюлери, форта Бримон на местности, перепаханной снарядами так, что ее прозвали «лунный ландшафт». Французский Военный крест – награда за мужество, первые встречи с новыми тогда видами оружия: танками, авиацией, ядовитыми газами.

«Отбросим противника за Рейн и тем поможем России!» – таков был девиз русских солдат в апрельском наступлении 1917 года. Через траншеи и воронки, сквозь огонь и колючую проволоку, вперед!

Вдруг удар в левую руку, льется кровь. Ефрейтор Малиновский сам перевязал свою рану и не вышел из боя, пока не была подавлена последняя огневая точка врага.

После октябрьских событий 1917 года русская армия перестала существовать. Пришлось расстаться с оружием и стать разнорабочим – иным путем раздобыть денег для возвращения на Родину было нельзя. Когда же германские дивизии оккупировали Украину, Родион Малиновский вступил в ряды Иностранного легиона и продолжил сражаться против войск кайзера.

И снова битвы на полях Пикардии, газовые и танковые атаки. Еще одна французская награда украсила его грудь. Лишь в 1919 году ступил он на родную землю во Владивостоке, но в районе Омска попал в руки разведывательного разъезда красных.

Чужеземные награды, документы на незнакомом языке вызвали подозрение. А не расстрелять ли задержанного? К счастью, красноармейцы передумали и отвели его в штаб полка. Там быстро поняли, что опытному воину цены нет, и предложили стать инструктором пулеметного дела.

Малиновский опять в боях – теперь за Омск, Ново-Николаев, Мариинск. Четыре года спустя он уже командир батальона; вышестоящие начальники отмечают его умение работать с людьми, явный военный талант при отсутствии военного образования. Этот недостаток Родион Яковлевич исправил в 1930 году, окончив по первому разряду академию имени М.В.Фрунзе.

Время было бурное, облик армии стремительно менялся. Войска получали еще недавно казавшуюся фантастической технику, рождались новые теории ведения боя и операции. Не пропуская ни единого слова, слушал будущий полководец лекции А.А.Свечина, вдумчиво изучал труды В.К.Триандафиллова, А.Н.Лапчинского, К.Б.Калиновского и других новаторов военного дела. Недаром те, кто позже встречал выпускника академии на штабной работе в Северо-Кавказском и Белорусском военных округах, обращали внимание на его широкий кругозор, глубокие знания и незаурядные способности, послужившие в 1937 году основанием для командировки в объятую пламенем гражданской войны Испанию.

Заслуги в сражениях при Гвадалахаре, Сеговии, Барселоне были отмечены орденами Ленина и Красного Знамени.

Вернувшись на Родину, полковник Малиновский получает назначение на должность преподавателя Военной академии имени М.В.Фрунзе, где обобщает опыт ведения боевых действий с применением современных средств вооруженной борьбы в диссертации. В марте 1941 года Родион Яковлевич, простившись с академической аудиторией, принял только что сформированный 48-й стрелковый корпус.

Великую Отечественную войну корпус встретил во всеоружии, долго держал оборону по берегу реки Прут и начал отход только по приказу, ввиду общего ухудшения стратегической обстановки.

Отход – самый трудный вид маневра, но Родион Яковлевич осуществил его мастерски, боем разомкнул вражеские клещи и вывел корпус к своим войскам.

В августе 1941 года генерал Малиновский возглавил 6-ю армию, стойко отразившую под его командованием все попытки противника форсировать Днепр в районе Днепропетровска. Следующий год талантливый военачальник встретил уже в должности командующего Южным фронтом.

Противник, готовясь к летней кампании, провел масштабную дезинформационную операцию «Кремль» и сумел убедить советское Верховное главнокомандование в том, что главной целью Гитлера, как и в прошедшем году, остается московское направление. Туда-то и были стянуты резервы Ставки. Результатом неверной оценки стратегической обстановки явилось тяжелое поражение войск Юго-Западного и Южного фронтов, а также последовавший за ними прорыв фашистских дивизий к Волге и Северному Кавказу.

Верховный главнокомандующий, несомненно, ощущал и собственную вину за летние неудачи, иначе бы не ограничился только понижением генерала Малиновского в должности. Но вскоре звезда полководца вновь взошла.

В ходе контрнаступления советских войск под Сталинградом 300-тысячная группировка противника была полностью окружена. Тогда Гитлер направил ей на выручку группу армий «Дон» во главе с самым способным командующим рейха генерал-фельдмаршалом фон Манштейном.

2-я гвардейская армия под командованием Р.Я.Малиновского, в сильный мороз совершив тяжелый марш-маневр, упредила противника в захвате выгодного рубежа и встретила его организованной обороной на замерзшей реке Мышкова. К этому времени расстояние между окруженной и деблокирующей группировками составляло всего 50–80 километров.

21 декабря 1942 года гулкий удар тысяч орудий сотряс морозный воздух. Сражение началось. Генерал Малиновский находился в самом важном пункте, у Громославки, где каждый советский полк атаковали более сотни фашистских танков. Пришлось стянуть сюда все резервы; теперь, если противник все же прорвется, остановить его будет нечем. Правда, позади стоит целый танковый корпус второго эшелона, но в баках машин почти нет горючего.

Немецкие войска проявляли редкое упорство. Советские – героическую стойкость. К вечеру вражеская атака захлебнулась.

Родион Яковлевич успехом не обольщался. Фон Манштейн обязательно повторит натиск, не зря разведка доносит о сосредоточении 9 колонн, в каждой из которых десятки танков. Что противопоставить этому чудовищному тарану? По приказу генерала Малиновского танки корпуса, стоявшего в глубине, на последних каплях горючего были выведены из укрытий и также построены в колонны.

Разведка противника тоже делала свое дело, и вскоре в Берлин полетели тревожные донесения: «У русских огромное количество танков!» Пока фон Манштейн ждал указаний, подвезли горючее, и танковый корпус действительно стал грозной силой.

Кризис миновал. Войска 2-й гвардейской армии перешли в наступление и уверенно двинулись вперед.

Недооценить значение этой победы было трудно, и в начале февраля 1943 года Родион Яковлевич принял командование Южным фронтом – одновременно с производством в звание генерал-полковника. Всего лишь два месяца спустя он узнал о присвоении ему звания «генерал армии» за изгнание оккупантов из Ростова-на-Дону.

Далее следует целая череда блестящих операций войск уже Юго-Западного фронта, и в каждой из них виден почерк зрелого, масштабного полководца. Освобождены Донецк, Мариуполь, Днепропетровск, Никополь, Херсон, проведен беспрецедентный в новейшей истории по количеству участвовавших сил и средств ночной штурм такого крупного, тщательно укрепленного города, как Запорожье, завершившийся полным разгромом противника и изоляцией фашистских войск в Крыму.

В мае 1944 года генерал Малиновский принял у маршала Конева войска 2-го Украинского фронта, вышедшие к реке Прут. Теперь им предстояло принять участие в крупнейшей наступательной операции стратегического масштаба, вошедшей в академические учебники как Ясско-Кишиневская.

Долгие часы просиживал над картой усталый, медлительный на вид генерал в поисках лучшего решения сложной задачи. И оно пришло.

Противник так и не смог обнаружить подготовку к броску 6 общевойсковых, танковой и воздушной армий, а также нескольких корпусов. Лишь перед самым началом наступления гитлеровцы почуяли неладное, но было поздно.

Утром 20 мая 1944 года залпы четырех тысяч орудий, гул моторов сотен бомбардировщиков и штурмовиков возвестили о начале операции. Удар советских дивизий был столь сокрушительным, что гитлеровское командование только на вторые сутки смогло опомниться от шока, осознать угрозу, нависшую над всей группой армий «Южная Украина», и начать поспешный отвод своих войск.

Но танковые соединения 2-го Украинского фронта продвигались быстрее. Утром 23 августа кишиневская группировка противника в составе 18 дивизий была полностью окружена. В тот же день восставший народ Румынии сверг режим фашистского диктатора Антонеску.

Гитлеровские войска отступали, попадали в окружение, сдавались в плен или пытались вырваться. Последнее удавалось немногим. Полный разгром 18 немецких, капитуляция 22 румынских дивизий, освобождение Молдавии и выход из вражеской коалиции Румынии – таков итог Ясско-Кишиневской операции.

13 сентября Р.Я.Малиновский был вызван в Москву для подписания перемирия с Румынией; тогда же председатель Верховного Совета СССР М.И.Калинин вручил ему звезду Маршала Советского Союза.

А впереди были упорные бои за Будапешт и освобождение Вены – здесь наступающим пришлось действовать методами поистине хирургическими, чтобы сохранить историческое своеобразие и архитектуру города, – радость Великой победы и торжественный марш во главе колонны сводного полка 2-го Украинского фронта по брусчатке Красной площади…

Всенародный праздник продолжался, а Родион Яковлевич в обстановке строгой секретности уже выехал на Дальний Восток. Войскам Забайкальского фронта предстояло нанести глубокий удар через хребет Хинган и разгромить противостоящую группировку японской Квантунской армии, поставив точку во Второй мировой войне.

Весь свой недюжинный талант и огромный военный опыт, все силы и энергию вложил полководец в эту операцию, с одной стороны, вобравшую лучшие достижения прошлого, а с другой – во многом предопределившую дальнейшее развитие военного искусства.

Эффект оказался поистине сокрушительным: войска Забайкальского фронта в первые же сутки прорвали оборону противника, преодолели лесистые склоны горного хребта и развили наступление с темпом до 100 километров в сутки – танковые соединения приходилось снабжать топливом по воздуху. Вскоре растерянный генерал Ямада, командующий японской Квантунской армией, уже давал показания в качестве военнопленного.

Выдающиеся заслуги полководца в заключительной кампании Второй мировой войны были отмечены званием Героя Советского Союза. Он еще долго оставался на Дальнем Востоке, возглавляя расположенные там советские войска.

В октябре 1957 года Маршал Советского Союза Р.Я.Малиновский был назначен на должность министра обороны. За 10 лет он вывел Вооруженные силы на новый качественный уровень. В центре внимания этого искреннего, спокойного, рассудительного человека были оснащение армии и флота новейшими видами оружия, овладение современными методами ведения боя и операции, развитие военной науки, повседневные нужды и быт солдат и офицеров.