Ненужная Война (№2) - Маг и боевой звездолёт

Оба противника, как казалось Тернеру, достигли чего-то вроде шахматного пата. У них были совершенно противоположные цели и никакой надежды на компромисс: она хотела, чтобы Дест погиб, он — сохранить его живым. У каждого были преимущества: у него — псионические возможности, у нее — больший доступ к компьютеру и кораблю, с помощью которых она могла угрожать ядерным ударом, — но чистым результатом было скрытое равновесие сил, поддерживаемое еще и тем, что компьютер отказывался принять чью-либо сторону.

Каждому действию, которое мог предпринять один из них, другой противопоставлял что-то свое. Если он прибегнет и магии, во Флейм проснется коммандос, и компьютер будет на ее стороне: для него «гравитационные аномалии» — признак присутствия врага. Зато любое ничем не спровоцированное враждебное действие с ее стороны заставит компьютер применить принудительную фазу, или навязать Флейм иную личность, или даже убить ее.

Куда ни кинь, только решение вопроса о лояльности Деста поможет выйти из тупика, так как заставит наконец компьютер определиться.

Именно этим Сэм и собирался заняться прежде всего, еще до идеи откопать освобождающий код Флейм. Лояльность Деста — вот что главное.

Определить ее можно, например, путем опроса жителей. Ведь та персоналия Флейм, что была русскоговорящим инженером, уже согласилась на это, пока он не разрушил все попыткой проникнуть в мозг киборга в поисках освобождающего кода.

А не сработало это, потому что Тернер был не в состоянии охватить все множество ее воспоминаний; он следил за поверхностными мыслями Флейм, ибо в них таились его жизнь или смерть. И успел-то он просмотреть два-три случайных фрагмента, особо в них не вдумываясь.

Он знал сейчас, как выглядит контрольная кабина ее корабля. Он знал, что, в ее памяти хранились разрозненные кусочки ее гражданской жизни, выскальзывая из-под искусственного барьера, поставленного Командованием; телепату нетрудно было принять эти воспоминания, хотя сама Флейм могла не осознавать их. Тернер наткнулся на них в каких-то пустотах, которые счел трещинами между ее личностями.

Однако настоящее имя оставалось пока тайной. Освобождающий код был-неизвестен, и Сэм больше не отваживался на попытки его найти; он обратился к своему прежнему плану.

— Послушай, — он взглянул на Флейм. — Давай найдем кого-нибудь из местных жителей и спросим их о Древней Земле. Все недоразумения тотчас прояснятся. Это тебя устраивает?

Мгновение она пристально смотрела на него, потом пожала печами.

— Хорошо, давай сделаем так. — Ее глаза сузились. — Но я буду в оба следить за тобой, Слант. И если поймаю тебя на каком-нибудь трюке — берегись. Я буду знать, что ты изменник и что все разговоры о лояльности — чистой воды надувательство. И я взорву тебя вместе с твоей планетой. Ты понял? Верно, компьютер?

— Подтверждение. Обман недопустим.

— Прекрасно! — улыбнулся Тернер, надеясь, что улыбка получилась не слишком вымученная.

— А где мы будем искать этих твоих местных жителей? — угрюмо осведомилась Флейм.

У Тернера не было готового ответа. Но, прежде чем он успел придумать подходящую ложь, вмещался компьютер.

— Перемещающиеся гравитационные аномалии поддерживают высоту около двадцати метров приблизительно в двух километрах от киборгов, — сообщил он. — Запрос: целесообразность исследования киборгами гравитационных аномалий.

Да это просто идеальная возможность «встречи с местными жителями»!

— Я думаю, это весьма целесообразно, — сказал Тернер, сдерживая волнение. — Если те люди используют мутацию, о которой я тебе говорил, они должны быть магами, как их называют местные жители. Ты сама увидишь, что такое мутация, и, поговорив с ними, поймешь, насколько они дружелюбны. И мы убьем сразу двух зайцев. Идет?

Он знал, что они будут достаточно дружелюбны, потому что среди них его жена. Единственная проблема — как дать им знать, что нужно, а что не нужно говорить. Неужели его мучениям с АРК 247 киборгом приходит конец!

— Я не верю тебе, — нахмурившись, сказала Флейм.

Тернер пожал плечами.

— Я тоже тебе не верю. Ты не оставила намерения меня убить.

— Отдай гранатомет, — решительно сказала Флейм. — И мы пойдем посмотрим на твоих мутантов или кто они там. Но сначала — гранатомет. Хочу оружие хоть с мало-мальским радиусом действия.

Тернер был не в восторге от этого предложения.

— Я не могу отдать тебе все и остаться безоружным. Ты ведь пытаешься убить меня.

— Хороша я буду, если выступлю против антигравитации с одними снарками! — заявила Флейм. — Компьютер сказал, что эти штуки — на высоте двадцать метров, а радиус снарков — три-четыре метра.

Тернер должен был признать: логика в ее словах была, и после минутного колебания он согласился.

— Ладно. Обменяемся. Ты отдаешь мне снарки, а сама берешь гранатомет.

Во всяком случае, на время.

Флейм, к счастью, не пришло в голову вызвать корабль на землю, чтобы вооружиться из его арсенала. Но и это не улучшило Тернеру настроения.

Отдать ей гранатомет — меньшее из двух зол, сказал он себе, и это не так опасно. Боеприпасы, в конце концов, не бесконечны, и с помощью телекинеза маг, в которого она станет целиться, в состоянии отклонить или разбить в воздухе ракету. Кроме того, Флейм не упомянула о дополнительных боеприпасах для гранатомета. В нем остался один-единственный магазин с пятьюдесятью ракетами, — нет, поправил он себя, с сорока девятью, потому что одну он израсходовал на предупреждающий выстрел прошлой ночью. У него в мешке еще четыре магазина, но он не собирался говорить об этом, пока его не спросят.

Сейчас Тернера беспокоило, какой заряд оставался в снарке. Флейм могла с успехом разрядить его, если он был небольшим.

Впрочем, игра стоит свеч, решил он. Энергия в дезинтеграторах на нуле.

— Гранатомет вон там, — он указал место, куда бросил оружие. — Ты кладешь все три снарка на землю там, где стоишь, и мы меняемся местами и оружием.

Она поколебалась, потом кивнула и полезла в карманы. Готовый к любому вероломству, он внимательно следил за ней, приготовившись мгновенно уклониться и ударить ее псионически, если она обманет.

Флейм один за другим вытащила снарки и бросила их на землю.

Когда третий снарк упал и остался лежать на тронутых инеем сосновых иглах, Тернер позволил себе расслабиться. Он двигался почти бессознательно туда, где лежали три смертоносных маленьких предмета.

Флейм не притворялась безразличной. Бесшумно и плавно ступая, она быстро приблизилась к гранатомету и схватила его, привычно проверив, все ли в порядке, в то время как Тернер подбирал снарки и рассовывал их по карманам пальто. Беглый взгляд на тускло-красный огонек указателя мощности показал, что в одном из них сохранился заряд на пять процентов, в другом — на тридцать пять, в третьем — на семьдесят процентов.

Вряд ли разумно соединять их в цепь, чтобы собрать целый заряд хотя бы в одном из них, решил Тернер. Это может выглядеть так, будто он действительно выжидает случая использовать снарк.

— Хорошо, — сказал он. — Идем.

В последний момент Тернер вспомнил, что надо спросить компьютер: «В каком направлении?» Он достаточно хорошо знал, какое направление нужно взять, потому что явственно чувствовал присутствие магов, но неразумно демонстрировать такие, на взгляд компьютера, непостижимые вещи.

Когда компьютер дал направление, Сэм двинулся вперед, и Флейм последовала за ним на расстоянии нескольких шагов. Она явно не желала, чтобы он хоть ненадолго оказался позади нее.

Тернеру такое поведение показалось нелогичным. В конце концов, у него уже была возможность убить ее, и не одна, но он не воспользовался ею.

Зачем же сейчас опасаться его — ведь она делает то, что он хочет?

В общем, его не особенно радовало, что он позволил ей идти позади, и он постоянно оглядывался — убедиться, что Флейм несет оружие перед собой, а не целится ему в спину. Тернер чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы она повесила гранатомет на плечо, но единственный быстрый взгляд на злобное лицо женщины-киборга пресек даже мысль предложить ей это.

Дыхание Сэма застывало в холодном воздухе, превращаясь в пар. Он вспомнил, что еще не позавтракал, и вчера у него во рту не было маковой росинки, а бешеная гонка сегодня утром вконец измотала его. Он был страшно голоден.

Но прежде нужно позаботиться, чтобы встреча киборга с магами не закончилась катастрофой. Если он сейчас опустит руки в карманы, чтобы поискать там что-нибудь съедобное, от Флейм можно ожидать чего угодно: она во всем видит подвох.

Тернер почувствовал слабый рывок, когда Парра снова попыталась позвать его, но никак не отреагировал: он не хотел, чтобы компьютер что-нибудь заметил. Если он не станет ни слушать, ни отвечать, датчики на корабле не зарегистрируют сигнал Парры как связанный с ним.

Через несколько секунд сигнал прекратился.

— Гравитационные аномалии снижаются, — объявил компьютер.

Тернер быстро взглянул вверх, потом посмотрел на Флейм, но продолжал идти.

— Что они делают, изменник? — бросила ему Флейм.

— Откуда я знаю? Может быть, им надоело или они узнали... — Сэм резко замолчал. Он едва не сказал, что маги, узнав, что киборги направляются к ним, спустились на землю приветствовать их. Флейм восприняла бы все по-своему: что ей готовят ловушку.

— Что они узнали? — она схватилась за гранатомет.

— Ну, скажем, что пора завтракать, — Тернер пытался шутить, но получилось серьезно: так он был голоден.

Похоже, вопрос о еде Флейм не беспокоил: она иронически хмыкнула.

— Гравитационные аномалии прекратились, — сообщил компьютер между тем.

Флейм застыла на месте. Тернер остановился и обернулся к ней.

— Что происходит? — требовательно спросила женщина.

— Я думаю, они отдыхают, — сказал Тернер.

— А они не могли исчезнуть? — Ее пальцы сильнее сжали рукоять гранатомета.

— Как? Куда? — примиряюще проговорил Тернер.

Но Флейм не желала успокаиваться.

— Откуда мне знать! Ведь это ты — знаток планеты.

— Люди здесь не могут исчезнуть ни с того, ни с сего, как и на любой другой планете, — с возмущением сказал Тернер. — Я думаю, они просто отдыхают, не используя пока магию — я хотел сказать, не используя мутацию. А твой корабль не в силах рассмотреть их сквозь деревья.

— Кто мне даст гарантии, что они не собираются напасть? — с подозрением спросила Флейм. — И, в конце концов, что это за мутация?

— Зачем им на нас нападать? — Тернер знал, что вопрос дурацкий, еще до того, как закончил фразу; Флейм даже не потрудилась ответить на него.

— Так что это такое — мутация? — снова заявила она.

Тернер не придумал ничего лучшего, чем сказать правду:

— Псионика. Вот что это такое.

— Псионика? — переспросила Флейм. — Я слышала это слово, но хочу знать, что ты имеешь в виду.

— Это психические силы, одна из их разновидностей, — поколебавшись, начал Тернер свои объяснения. — В основном, левитация. Способность летать.

— О телепатии и других психических умениях Сэм решил пока не упоминать; Флейм это может не понравиться.

— Левитация? — снова переспросила она. — Это и есть антигравитация?

— Я не знаю, — честно признался Тернер. — Может быть.

Флейм продолжала сомневаться.

— А это не просто всякие там мистические штучки?

— Не думаю, — Тернер решил, что небольшое сомнение, остающееся у Флейм, могло оказаться полезным в будущем. И, уж конечно, незачем признаваться в собственных магических способностях.

— Одна из этих аномалий концентрировалась вокруг нас и раньше, — подумав чуть-чуть, сказала Флейм. — Но мы же не летали!

Обескураженный, Тернер пожал плечами:

— Я не могу этого объяснить.

— Ну да, как же! Скорее рак свистнет, чем я тебе поверю, — грубо бросила она. — Ведь ты врешь, подонок, и мы оба это знаем.

— Запрос: доказательство утверждения о лживости, — прервал компьютер.

— Общий ход событий, — беззвучно ответила она. Тернер слышал ее через открытый коммуникационный канал. — Все его поведение. Кроме того, разве он не сказал раньше, что все знает об аномалиях? А сейчас говорит, что не знает. Совсем заврался.

— Подтверждение.

— Я могу объяснить! — быстро крикнул Тернер. Переключившись на внутреннюю связь, он продолжал:

— Компьютер, я лгал из соображений безопасности. Я не могу положиться на Флейм: она уничтожила мирную деревню ни за что ни про что. В конце концов, как я могу доверить ей информацию, которая может оказаться крайне пагубной для нас — для Древней Земли? Псионические способности — уникальное явление, и если она изменница, она может передать их врагу.

— Киборг с кодовым обозначением Флейм не способен к предательству благодаря наличию термитной системы.

— Ты имеешь в виду термит в ее черепе? Но этого мало! Псионические способности позволяют удалить подобные защитные устройства. Как ты думаешь, осталась бы она лояльной, если бы смогла...

— Довольно! — крикнула Флейм, нацелив гранатомет прямо в живот Тернеру. Ее голос дрожал от ярости; руки, управляемые компьютеризованным микромеханизмом, оставались тверды. — Я не позволю дерьму вроде тебя ставить под сомнение мою лояльность!

Тернер поднял руки, утихомиривая ее:

— Ладно, успокойся: если ты меня застрелишь, ты этим докажешь только, что я прав, и компьютер снесет тебе голову. Верно, компьютер?

— Подтверждение.

— Вот видишь?

Лицо Флейм исказилось в безмолвной ярости; после минутного молчания она выдохнула:

— Ну что ж, тем хуже для вас! После моей смерти корабль ядерным ударом загонит твою любимую планету назад, в каменный век, Слант!

— Но тебя-то уже не будет, чтобы взглянуть на это, правда?

Он заставлял себя говорить тихо и спокойно, взывая к тому отсутствию эмоций, которому некоторые из его личностей научились давным-давно на Марсе.

— Разрушение цивилизации планеты в случае терминации киборга из-за его недисциплинированности не обязательно, — вставил свое слово компьютер.

— Потребуется дальнейший анализ. Обстоятельства могут вызвать разрушение корабля до атаки, которую он предпримет.

— Видишь? Тебе, возможно, даже не удастся разрушить планету. А теперь успокойся. Мне жаль, что ты чувствуешь себя оскорбленной, но действительно очень трудно доверять тебе — ты слишком жестока.

Он говорил тоном взрослого, успокаивающего истеричного ребенка, хотя его внутренности выворачивало при воспоминании о горящей деревне.

Тернер смотрел, как Флейм боролась с собой. Напряженное до неузнаваемости лицо исказила странная гримаса. Ему было интересно, только ли одна личность замешана в этой борьбе, но он устоял перед искушением заглянуть в ее мысли. Он настроился на ее ауру, но не читал, боясь, что компьютер заметит и не одобрит этого.

— Хорошо, — пробормотала она наконец. — Пошли. Я хочу взглянуть на эти псионические чудеса. — Мысль, которая последовала за этим, была настолько интенсивной, что Тернер почти неумышленно телепатически принял ее.

«А когда мы их увидим, — подумала Флейм, — я пошлю их на тот свет!»

15

Пока они шли лесом, Тернер потихоньку нащупал в кармане снарк с самым большим зарядом и, сняв его с предохранителя, передвинул рычажок к отметке «максимальное напряжение», старательно скрывая при этом свои действия от Флейм. Он отнюдь не собирался позволить ей убить кого-нибудь из магов, особенно жену. Дай-то Бог, чтобы Парра и ее спутники были начеку и сумели защитить себя, когда они с Флейм подойдут к ним.

Единственным, что оставалось, была надежда на чудо. Тернер не мог предупредить их о гранатомете: Флейм шла в нескольких шагах от него с пальцем на спусковом крючке этого самого гранатомета, а компьютер внимательно следил за проявлениями любой псионической активности.

Обогнув дерево, Тернер увидел поляну, в центре которой стояли три фигуры в широких мантиях. Он оглянулся на Флейм.

— Я вижу, — сказала она. — Иди дальше.

Он стал спускаться вниз по короткому, покрытому хвоей склону. Его дыхание превращалось в облачка пара, плывущие впереди. Странно было не чувствовать ставшей уже привычной тяжести гранатомета на плече, как будто его пальто вдруг потеряло вес и свободно парило вокруг него.

Свет холодного серого дня сочился сквозь деревья, окрашивая в тусклые цвета темную землю.

Парра снова принялась что-то мысленно внушать ему, и теперь, находясь так близко, он без труда принял часть сообщения, — не как слова, но как понятия и образы.

Она представляла здесь Совет, и они послали ее передать, что они чего-то хотят.

Что именно они хотят, было непонятно: образы Парры представляли нечто яркое и сияющее, скрытое под чем-то темным и неописуемо отвратительным.

Тернер решил, что его, в сущности, мало волнует, чего там хочет или не хочет Совет; его возмутило только, что Парру использовали в качестве курьера. Что ему сейчас заботы верховных магов — этой недальновидной, элитарной, самонадеянной кучки псионических уродцев!

Парра наконец перестала сигналить.

Склон кончался канавой — руслом высохшей реки; ему видны были ледяные кристаллы на дне, в холодном полумраке, куда почти не проникал дневной свет. Он вскарабкался на другую сторону, потом обошел бурелом, и в поле его зрения оказались поджидающие их маги.

Все они, конечно, знали об их приближении и смотрели прямо на него, причем взгляд магов был дружелюбным и открытым.

— Привет, Сэм, — вслух сказала Парра. Она стояла между Азраделем и Деккертом, которых Тернер знал не только как старых друзей, но и как двух самых могущественных магов Праунса. На случай, если потребуется магия, она избрала себе наилучших спутников — она или Совет.

— Я оставила детей с Хейгером и Эннау, — прибавила она, не дожидаясь ответа мужа. — Я подумала, может быть, тебя порадует небольшая компания, просто так, чтобы не соскучиться.

Тернеру потребовалось всего мгновение, чтобы мысленно переключиться с интерлингва на диалект Праунса и сообразить, что Парра не хочет выдавать истинной причины своего прихода. Он не успел найти слов для Ответа, как его отвлекли.

Флейм, едва не наступавшая ему на пятки, вдруг резко остановилась.

— Что за чертовщина? — закричала она. — Слант, это же твоя жена!

Совершенно пораженный, он обернулся. Как Флейм узнала, кто такая Парра? Две женщины никогда не встречались, он был в этом уверен.

Потом его осенило: когда он разговаривал с Паррой на кухне — когда это было? Неужели только три дня назад? — компьютер наблюдал за ним, считывая данные с его все еще функционирующих телеметрических систем. И он не просто все видел, но и занес в память увиденное. В какой-то момент, прежде чем покинуть корабль, Флейм, должно быть, затребовала все эти данные, включая и видеопленки. Воткнув конец контрольного кабеля в гнездо на шее, она воспринимала, видимо, всю ситуацию так, как если бы сама была в Праунсе, на месте Тернера — правда, лишь в том случае, если телеметрические системы еще работают. А это казалось маловероятным. Хотя система подачи данных от его оптических центров в компьютер все еще действует.

— Ты права, — согласился он на интерлингве. — Это Парра.

— Что она-то здесь делает? Она должна быть дома, в городе!

— Почему? — воскликнул Тернер, искренне возмущенный самомнением Флейм. — Она имеет право идти куда захочет, как и мы! Знаешь ли, нормальная жизнь не остановится потому, что ты пришла сюда!

— Сэм, скажи что-нибудь, чтобы и мы поняли, — попросила Парра.

Незамедлительно подал голос компьютер:

— Гравитационные аномалии обнаружены в непосредственной близости от киборгов.

Не успел он ответить Парре и компьютеру, как Флейм крикнула:

— Ну что, Слант, ты все-таки не мог без хитрости! Но я не стану дожидаться, пока ты захлопнешь свой капкан! — И она нажала на спусковой крючок.

Значит, лихорадочно соображал Тернер, она переключила оружие с единичных выстрелов на автоматику. Оставляя красные огненные следы, со свистом вылетел поток ракет, осветив прогалину целым роем стробоскопических огоньков.

Миниатюрные вспышки ракет были непропорциональны размерам снарядов.

Взрывы последовали так быстро и часто, что звук их походил на раскат грома, только очень высокий по тону. А свет при этом был таким резким и ярким, что Тернера ослепило. Действуя по отработанному во время ученичества рефлексу, он не раздумывая выбросил защитный экран — телекинетический барьер против всех твердых тел, которые могли попасть в него.

Но в него не попало ничего, за исключением нескольких веток и с корнем вырванных растений. Флейм сконцентрировала огонь на магах — на других магах, не на нем.

Грохот внезапно умолк, сменившись шумом падающих вокруг него оболочек снарядов и треском, с которым валились ближайшие сосны. Когда прекратился звон в ушах и исчезли красные пятна вспышек, застилавшие глаза, он, поморгав, чтобы видеть яснее сквозь клубы черного дыма, огляделся.

Три его собрата-мага стояли посреди поляны целые и невредимые, щурясь и пошатываясь, ошеломленно глядя вокруг; земля рядом с ними была испещрена маленькими кратерами и усыпана всевозможными осколками. Деревья вокруг прогалины превратились в месиво из расщепленных стволов и упавших почерневших веток. Несколько маленьких язычков пламени дрожали на ковре сосновых игл. Мелкие кусочки металла и пластика — асе, что осталось от ракет, — поблескивали всюду, подобно многоцветной росе.

Флейм нигде не было видно — ни глазами, ни острым псионическим зрением. Очевидно, она скрылась сразу, как только выпустила свою очередь.

— А, черт! — пробормотал Тернер. Он глубоко вздохнул, медленно выпустил из легких воздух и беззвучно спросил:

— Компьютер, ты еще здесь?

Парра начала было что-то говорить, но Тернер поднял руку, прося тишины.

— Подтверждение, — сказал компьютер. — Корабль сошел с синхронной орбиты, чтобы подготовиться к приземлению для возвращения на борт киборга с кодовым наименованием Флейм.

— Будь оно все неладно! — снова выругался Тернер. — Слушай, компьютер, — перешел он на внутреннюю связь, — это было ошибкой. Конечно, это довольно странное совпадение, что моя жена оказалась одним из магов, но это получилось случайно. Она, наверное, беспокоилась обо мне и решила меня разыскать. Я не пытался никого обмануть. Я уверен, ты все время следил за мной, с того самого момента, когда я впервые вошел в контакт с Флейм. Я спрашиваю тебя: была ли у меня возможность устроить засаду?

— В четырех случаях с момента первоначального контакта коммуникационная связь корабля с киборгом с кодовым обозначением Слант была прервана из-за несинхронизированного положения корабля на орбите и при выходе на орбиту или сходе с нее.

— Да? — искренне удивился Тернер. — Я этого не знал.

— Подтверждение. Киборг с кодовым обозначением Слант не был информирован о прекращении коммуникативного контакта.

— Но если я не знал, как я мог что-то планировать? Я не мог устроить засаду — ведь если бы я знал, что контакт прекратится, то я не знал бы, когда. Понимаешь?

— Подтверждение. Налицо свидетельства того, что заговора между киборгом с подовым обозначением Слант и местными жителями не существовало.

— Скажи об этом Флейм!

— Подтверждение.

— Спасибо. — Это принесло Тернеру некоторое облегчение, и он смог обратить внимание на жену и ее спутников.

— Сэм, — тут же позвала его Парра на диалекте Праунса. — Мы пришли посмотреть, можем ли мы помочь тебе.

Тернер хотел в этот момент услышать нечто иное.

— Это было так необходимо?

— Да нет... — начала Парра.

Азрадель прервал ее.

— Демон еще здесь? — Он коснулся уха, и Тернер понял, что он на самом деле имел в виду: «Этот демон слушает нас?» — Возможно.

— Тогда подождем.

Тернер пожал плечами. Какой бы ни была причина их прихода, они здесь, и ему придется так или иначе принимать это в расчет. Первой его задачей было просто сохранить им жизнь.

— Будьте начеку, — предупредил он. — Не снимайте защитные поля, Флейм может украдкой снова атаковать нас. Все может быть.

Азрадель быстро кивнул, а Парра начала внимательно изучать ближайшие сосны, будто ожидая, что Флейм выскочит на нее оттуда.

— Требование киборгу с кодовым обозначением Слант воздерживаться от беседы на неустановленном языке, — вмешался компьютер.

Тернер ожидал этой просьбы в форме приказа, но от того, что она была сделана в мягкой манере, выполнение не становилось более приятным. Раздосадованный, он заставил себя думать на интерлингве. Его раздражало, что Флейм и ее компьютер не понимают местного варианта англо-испанского. Он не знал на Десте никого, кто говорил бы на каком-нибудь языке, кроме родного или его диалектов.

При чем тут раздражение, дело гораздо серьезнее, внезапно осознал он. Это может оказаться гибельным, что на Десте нет никого, кто способен сказать одной из половин АРК 247, что Дест сохранил верность Древней Земле. Он единственный человек на планете, способный говорить с обеими сторонами. Но это значит еще и то, что он может секретничать с Паррой, не боясь, что компьютер разоблачит его. Только бы ни самому компьютеру, ни Флейм это не пришло в голову. Однако все это сейчас не столь важно. А важно, что никто на Десте не сможет засвидетельствовать лояльность планеты.

Неужели все так безнадежно? Пусть он никогда не слышал на Десте иной речи, кроме диалектов англо-испанского, это еще не означало, что знания о других языках безвозвратно утеряны. Подумав о первых своих днях на Десте, он вспомнил книги на чужих языках в библиотеке Тейши. Может, какой-нибудь из магов этого города знает русский или интерлингв, или любой другой язык, который смогут понять Флейм или ее компьютер?

Но в таком случае лояльность Деста снова под большим вопросом. Дело в том, что Тейша не была частью праунсианской империи, по крайней мере до сих пор; она владела своей собственной землей в нескольких сотнях километров отсюда, на восточных возвышенностях, и обладала собственной уникальной культурой. Там тоже была олигархия магов, как и во всех городах-полисах Деста, но у нее было множество культурных и социальных особенностей.

Тейша была основана уже после Тяжелых Времен людьми, которые не хотели иметь ничего общего с прошлым, тогда как жители Праунса не просто смирились со всем тем вредом и мутациями, которые несла им остаточная радиация этого предельно зараженного места, — они не желали уходить из города, воплощавшего для них не только историю, но и как бы идею спасения.

И верность Древней Земле, хранимая в основном элитой, составляла часть наследия, которое они стремились сохранить. Тейшане, не столь одержимые идеей прошлого и его наследия, могли, возможно, думать иначе. Они, вероятно, чувствовали, что Древняя Земля покинула их в трудный час, а потому никакой верности или даже лояльности не заслуживает.

С уверенностью можно сказать, что они отвергли обычаи Древней Земли.

Там не претендовали на то, что у них выборное правительство или социальное равенство, какие-либо другие демократические или эгалитарные обычаи, которые Древняя Земля передала по наследству своим колониям. Совет магов откровенно, не прячась ни за чьей спиной, управлял городом и ревниво охранял как территорию города, так и свои привилегии.

Тернер вспомнил, как давно, во время одной из аудиенций, данных ему тейшанским Советом, он упомянул о своей лояльности Древней Земле — его компьютер тогда еще действовал и старательно насаждал эту лояльность. Один из членов Совета — женщина средних лет стала требовать объяснений, но самый старший из советников отмахнулся от этого предмета как несущественного.

Тернер проклинал сейчас этого старика. Если он жив, этот старик, сама жизнь его зависит от ответа на «несущественный» вопрос.

Поскольку ответа тогда не нашлось, Тернер понятия не имел, представляет Тейша Древнюю Землю врагом или другом, думают ли они о своем древнем доме как о далекой потерянной родине или-просто как о тривиальной архаичной легенде. А может, как о злейшем враге, который предал их и разрушил прежнюю цивилизацию планеты? За исключением его друзей и семьи, никто в праунсианской империи не знал, что флот, разбомбивший их города, пришел с Древней Земли, но люди в Тейше могли знать больше.

Тернер действительно не знал, говорит ли кто-нибудь в Тейше на русском или на интерлингве. Прошло более десяти лет, и он не мог вспомнить, был ли тот или другой язык представлен в библиотеке. У него-было смутное ощущение, что тогда он был неспособен прочесть что-то на ином языке, нежели диалекты англо-испанского, и, если память его не подводит, Флейм должна быть столь же невежественной.

Нет, Тейша отпадает. Может быть, другие восточные города, например, Орна?

Тернер покачал головой. О них он знал еще меньше. В Тейше он, по крайней мере, был; но ему не доводилось посещать ни Орну, ни другие города.

Такие же независимые города-государства, как на востоке, были и на западных равнинах, но, насколько он помнил Олмею, западные города отнюдь не блистали культурой. Маловероятно, чтобы кто-нибудь там мог говорил на языке, понятном Флейм.

Где-то на восточном берегу, за Тейшей, стоит древний город-музей Сефарипур, единственный довоенный город, который не подвергся ядерному удару. По довоенным стандартам это был маленький городок, что, вероятно, и помогло ему уцелеть. Но те, кто пережил Тяжелые Времена, считали его большим городом. Там могут оказаться люди, знающие старые языки.

Правда, Сефарипур за тысячи километров отсюда. Люди Сефарипура должны быть лояльны к Древней Земле, думал Сэм, но разве можно знать наверняка?

Хотя город никогда не бомбили, его забросили на несколько десятилетий после окончания разрушительных Тяжелых Времен.

Тернер не горел желанием рисковать судьбой целой планеты ради возможности это выяснить, но при необходимости он может отвезти Флейм в Сефарипур, надеясь, что там никто не скажет того, что не нужно.

Конечно, Флейм могла удивиться, почему ее отправляют в такую даль, и счесть это очередной хитростью, но тут уж ничего не поделаешь. Где же найти людей, которые могли бы говорить с АРК 247?