Корона на троих

— Все в порядке. Ты можешь видеть его без маски. Арбол, дитя мое, это твой новый отведыватель пищи. Его зовут Вулфрит.

Вулфрит понятия не имел, что надо сделать сначала — поклониться или снять маску. Поэтому он предпринял оба действия одновременно и умудрился зацепить маску за уши и заехать себе пальцем в нос. Но через момент эта глупая штука была снята, он выпрямился и посмотрел принцу в глаза.

Эти глаза действительно немного напоминали те, которые он видел в зеркале.

— Мам, — сказал принц Арбол, таращась на своего нового отведывателя пищи, — он похож на тебя!

Вулфрит заморгал.

— А по-моему, — сказала королева, глядя на двух детей, — Вулфрит больше похож на тебя, дорогой.

Действительно, сходство было сверхъестественным даже для близнецов. Артемизия слышала об идентичности детей, рожденных одновременно. Но эти двое не могли быть идентичными, напомнила она себе. Они разнополые, а наука утверждает, что идентичность должна быть полная.

Зато у королевы отпали последние сомнения, что Вулфрит и Арбол близнецы. Вид собственных детей, впервые встретившихся после четырнадцати лет разлуки, произвел на нее весьма странное впечатление. На некоторое время Артемизия лишилась речи.

— Похож? — Арбол изучал Вулфрита, который занимался тем же самым. — Я думаю, что да, немного.

Вулфрит усмехнулся. Он много раз видел себя в зеркале во время различных магических операций и сейчас понимал, что они с Арболом похожи как две капли воды. Единственное, что помешало ему оценить ситуацию сразу, это то, что принц был реальной персоной, а не изображением, а даже с помощью зеркала Вулфрит никогда раньше не видел себя со стороны.

— Так вот почему я должен носить маску? — спросил Вулфрит. — Чтобы люди случайно не приняли меня за принца?

Лицо Арбола внезапно осветилось.

— Мам! Я все понял! Ты хочешь посадить его на мое место, чтобы я мог сбегать поохотиться, а никто бы не знал об этом. Он может заменять меня на всех скучных мероприятиях во дворце!

— Ox... — сказала захваченная врасплох Артемизия.

Она забыла, что ее дочь совсем неглупа. Если нет необходимости, ребенок не старается думать, но мозги у него имеются.

Впрочем, это касалось и ее братика.

— Так вот в чем дело? — разочарованно протянул Вулфрит. — Я в этом не разбираюсь. Я ничего не знаю о жизни принцев.

— Конечно, не знаешь, — подтвердила королева Артемизия. — Ты ведь пастух, не так ли?

— Ну... — Вулфрит было замялся. Занятия магией были вне закона. — Не совсем пастух...

— Не важно. — Королева отмахнулась от несущественных деталей классификации профессий. — В любом случае, мой дорогой, мой дражайший Вулфрит, тебе придется изучить дворцовую жизнь. Я действительно надеялась, что ты можешь заменить моего дорогого Арбола в некоторых.., ситуациях. — Артемизия поколебалась и добавила:

— Не сейчас, конечно.

— Я уже догадался, — сказал Вулфрит без энтузиазма.

— По-моему, — сказала Артемизия, — вам следует узнать друг друга получше. Если Вулфриту придется заменять тебя, Арбол, ему нужно рассказать, как живут и чем дышат принцы.

— Отлично, — сказал Арбол. — Мы можем пойти попрактиковаться на мечах! Папа говорит, что самый лучший способ узнать человека поближе — это попытаться раскроить ему голову: или ты прямо увидишь его мозги, или получишь представление, как он думает.

— Нет! — закричала Артемизия.

— Мы возьмем деревянные мечи, честно! Я не буду его убивать!

Вулфрит бросил на королеву тревожный взгляд.

— Нет, Арбол! Пока никаких мечей! Отведыватель пищи не сражается, он.., он ест. Кроме того, Вулфриту придется остаться в маске, раз мы не хотим, чтобы кто-нибудь узнал о твоем двойнике, а это — нарушение правил в любом поединке.

— Может, расширим дырки для глаз?

— Нет, я сказала. Вулфрит не умеет сражаться. Ты ведь не умеешь, Вулфи?

— Нет, мадам. М-м-м.., пастухи нечасто пользуются мечами. «Чародеи тоже, — подумал он про себя. — У них есть другое оружие, куда как более мощное».

— Ладно. — Арбол посмотрел на нового отведывателя пищи. — А что ты тогда хочешь делать? Вулфрит загорелся.

— Мы могли бы вместе заниматься в библиотеке. Арбол нахмурился.

— Библиотека?

— Большая комната, заставленная шкафами и полками с книгами, — объяснил Вулфрит.

— О! — Арбол был озадачен. — А что мы будем делать с книгами? Бросать их друг в друга?

— Нет, дурачок, читать!

— Эй, не зови меня дурачком! Я принц!

— Извини, — пробормотал Вулфрит, глядя на королеву и понимая, что допустил промах. В книгах говорилось, что дворцовый этикет очень важен и очень сложен.

— Ладно, все нормально, — сказал Арбол. — Так ты любишь читать?

— О да!

— В свободное время Вулфрит будет отсиживаться в библиотеке, — вмешалась королева. — Там его не потревожат.

— Это уж точно, — согласился принц.

— Может быть, я смогу изучить дворцовую жизнь по некоторым книгам? Артемизия вздохнула:

— Боюсь, что большинство из них уже давно устарело. Но попытка не повредит.

— Ладно, пошли. — Арбол направился к двери. — Я прогуляюсь с тобой до библиотеки, и ты попробуешь найти мне хорошую книжку для чтения. Такую, где много картинок с мечами и лошадьми.

— Надень маску, дорогой, — сказала королева, когда Вулфрит последовал за принцем.

Юноша повиновался, а затем бросился догонять Арбола. То, что принц называл «прогуляться», Вулфрит всегда считал быстрой рысью. Он дивился: как же тогда Арбол бегает?

Но еще больше Вулфрита угнетало то, что Арбол всю дорогу непрерывно болтал.

— Это будет здорово иметь тебя рядом, иногда люди избегают меня, потому что я королевский наследник и буду королем, когда папа помрет, что, я надеюсь, конечно, он никогда не сделает, потому что я его сильно люблю, хоть он и неряха и убил моего дедушку, старого короля Фумитория Двадцать Второго, это одно из чудных старомодных старогидрангианских имен, и я думаю, что мне предполагалось дать какое-то такое же вместо этого, я имею в виду:

Арбол — тоже хорошее старое гидрангианское имя, но оно не такое слюнтяйское, кроме того, я, может быть, все же имею такое чудное имя, я имею в виду — другое, потому что кто-то говорил мне, что однажды предполагали дать мне имя Гелениум, что, я думаю, действительно тупое имя, как ты думаешь? Это и есть библиотека, да?

Вулфрит — еле переведя дыхание — кивнул. Совершенно не думая, он сделал рукой пасс, и тяжелая золоченая дверь широко распахнулась.

— Эй! Кто это сделал?

— М-м-м.., я сделал.

— Но ведь ты даже не прикоснулся к двери, я видел!

— Не прикоснулся, — признался Вулфрит смущаясь. — Я использовал магию. — Он поторопился добавить:

— Я не чародей, и не надо отрубать мне голову, это просто трюк, которому я выучился еще в детстве.

— Хм. — Принц посмотрел на своего странного компаньона в маске, затем на дверь. — Может, ты все же девчонка? Я имею в виду: настоящие мужчины не занимаются колдовством — это бабье дело.

— Я не девчонка, — ответил слегка обиженный Вулфрит.

— Конечно, нет, — согласился Арбол, заходя в библиотеку. — Я просто тебя чуть-чуть поддразнил. Ты не можешь быть девочкой: ты слишком похож на меня!

— Верно, — согласился Вулфрит, следуя за принцем.

В библиотеке было несколько узких окон, расположенных между нагромождениями книжных полок. Все окна смотрели на юго-восток, а время уже приближалось к вечеру. Если учесть, что никто не мыл здесь стекла четырнадцать лет, комната выглядела темной и мрачной.

Почувствовав себя неуютно, Вулфрит еще раз совершил необдуманный поступок — зажег полдюжины ближайших свечей.

(Это было одно из самых простых заклинаний, суть которого заключалась в ласковом обращении к элементу огня посредством языка фигур из трех пальцев через невидимое окно, ведущее в нижние сферы. Клути так никогда и не понял, где находится это окно, что очень удивляло Вулфрита.) Арбол замер.

— Опять колдуешь?

— Ага. Да, сэр, — сознался Вулфрит.

— Слушай, прекрати это! Я принц, и я не могу допустить, чтобы меня видели вместе с каким-то слаборучкой-неженкой, который колдует! Веди себя как мужчина!

— Извиняюсь.

В слабом свете свечей Арбол оглядел бесконечные ряды пыльных, а иногда и покрытых плесенью фолиантов.

— Как много книг! Вулфрит закивал.

— И среди них есть хорошие?

Вулфрит удивленно моргнул. Концепция «нехороших книг» была ему незнакома. Конечно, одни книги лучше других, но все они книги, что означает учение, мудрость, прекрасные слова, истории, заклинания и секреты древности.

Арбол, не обращая внимания на замешательство Вулфрита, вытащил толстый том из ближайшей полки. Он взглянул на выцветший заголовок, раскрыл книгу наугад и прочел несколько строк.

Вулфрит видел, как шевелятся губы Арбола. И с каким трудом принцу дается каждое слово. Понятно, читать наследник престола не любит.

Что ж, напомнил себе Вулфрит, чтение относится к числу занятий, которым можно предаваться и в одиночестве.

— Здесь говорится о некоем Полестиусе, который оскорбил какую-то женщину тем, что носил рубиновое кольцо не на том пальце, — сказал Арбол, захлопывая книгу. — Ну и кого это интересует?

Хотя Вулфрит и не понял, с какой стати леди волнуется, на чем именно мужчина носит кольцо, он согласился, что такая история его тоже не впечатляет.

— А как насчет этого? — предложил он, показывая на фолиант, который заметил прежде: «Краткое Руководство по Мистическим Ритуалам». Он вытянул книгу с полки и открыл.

Арбол бросил взгляд через его плечо и сморщился.

— Опять колдовство!

Раньше Вулфриту как-то не приходило в голову, что люди, не воспринимающие колдовство, тем более не желают о нем читать. Правда, он сам любил приключения со сражениями, но никогда не стремился принять в них участие.

— Слушай, — быстро затараторил Арбол. — У меня еще куча дел. Сейчас как раз время моего урока верховой езды, мы собирались сегодня топтать крестьянские поля. А ты иди, осматривай все, что хочешь, может, найдешь какое-нибудь интересное барахло к тому времени, когда я вернусь.

— Отлично, — согласился Вулфрит, пожирая глазами кожаные и матерчатые переплеты. — Было приятно познакомиться с тобой, Арбол.

— Ага. До встречи!

С этими словами принц удалился, аккуратно закрыв за собой дверь.

Вулфрит тут же сбросил нелепый капюшон и начал бродить вдоль полок. Принцу надо найти приключения или книги по единоборствам и верховой езде. Для себя, помнил Вулфрит, он отыщет другие книги: ведь королева велела ему научиться быть принцем.

Он не знал, с чего начать осмотр. Книг оказалось так много!

Неожиданно он заметил маленькую нишу, наполовину скрытую сложным лабиринтом полок. Заинтригованный юноша взял свечу и подошел поближе.

На первый взгляд в нише не было ничего особенного: три стены заставлены стеллажами, в центре — пыльный стол и потертый незачехленный стул. Некоторые книги не имели названий на корешках, но Вулфрита это не удивило.

И все-таки ниша казалась уютнее, чем остальная королевская библиотека, поэтому Вулфрит решил начать поиск отсюда. Он поставил свечу на стол и изучил ближайшую полку.

Его внимание немедленно привлекла потрепанная книга с заглавием, выведенным крупными золотыми буквами, — «Принц и Прелестная Селянка». Он вытащил пухлый том, сдул с него основную массу пыли, а затем осторожно открыл.

Тонкая гравюра, украшавшая первый лист, заставила юношу покраснеть. Он медленно сел на стул, не обращая внимания на клубы пыли, вылезшую из сиденья гнилую слизь, и начал переворачивать страницы. Выбрав абзац наугад, Вулфрит прочел:

«О, мой господин, — выдохнула Девица, — я чувствую, как слабею, поелику никогда прежде не видывала я такого! Конечно, я опасаюсь, что вы принесете мне большой ущерб, но клянусь Благословенной Богиней, что упустить такой случай жалко». И с этими словами она возлегла на ложе, и ее юбки взлетели до ляжек".

Вулфрит взглянул на сопровождающую текст иллюстрацию.

Конечно, здесь нет заклинаний и героических историй, но откладывать книгу юноша не собирался. Он быстро открыл первую главу и погрузился в чтение.

Глава 18

Принц Арбол спрыгнул с седла и нагнулся над поверженным противником — пятым после обеда.

— Достаточно, Пентстемон?

— Мне было достаточно еще три часа назад. Что в тебя вселилось, мой лорд?

Арбол засмеялся и помог Напарнику встать.

— Ты же знаешь, я всегда любил дружеские состязания.

— Дружеские! — Пентстемон выплюнул два зуба и клочок волос из конского хвоста. Хвост залетел ему в рот, когда Арбол боковым ударом тренировочного меча заставил его лететь кувырком через круп коня. — Если это дружеские состязания, то не хотел бы я стать твоим врагом.

Принц хитро прищурился.

— Точно. Папа считает, что друзей надо запугивать до преданности, а врагов до полного подчинения.

Пентстемон потряс головой. И понял, что лучше стоять спокойно. Иначе можно лишиться не только зубов. Он считался одним из любимых Напарников принца — группы красивых молодых людей чистейшей старогидрангианской крови. Их специально отбирала сама королева Артемизия.

(Гудж редко вмешивался в воспитание сына. Во время королевских «консультативных совещаний» он говорил, что это его не волнует до тех пор, пока принц не научится трем традиционным горгорианским Пэ: Пить-пиво, Проламывать-башки, Плодить-подкидышей. «Иначе мне придется его убить».) Несколько позже, когда Арбол осчастливил «дружескими» побоями и взбучками всех Напарников, было принято коллективное решение, что пора оставить принца и отправляться делать домашнее задание по математике. (Домашние задания по математике всегда делались на дворцовой кухне, с помощью вспомогательных наглядных учебных пособий.) Тут Пентстемон разглагольствовал о причине недавней резвости принца.

— По-моему, — сказал он остальным Напарникам, — в последнее время с ним что-то творится.

Но его товарищи слишком увлеклись Сложением и Добавлением, а также поиском человека, способного убедить торопливых кухонных прислужниц принести им бочонок пива. («Нам дали только два, дорогая, и если мы добавили еще один, то просто чтобы получилось четыре. Никто даже и не заметил».) Участвовать в обсуждении захотел только юный Саликс. (Слишком пьяный и только что продемонстрировавший упражнение на Вычитание, вывернув прямо на кухонный пол весь свой завтрак.) Бледный и измученный, он спросил:

— Ты имеешь в виду что-то странное? Он же наполовину горгорианец.

— Нет, нет, я о другом. К этому времени голова Пентстема окрепла уже достаточно, чтобы он рискнул отрицательно потрясти ею. — Я не могу понять... Не могу ткнуть в причину пальцем.

— Лучше и не пробуй, — гыгыкнул Саликс. — Отрыбит его этот Арбол. — Он сделал скользящее движение рукой. — Труваля! — И сам удивился несоответствующему звуковому сопровождению. — Нет, не Труваля. Я имел в виду Бэмс! Ага, Или нет. Как-то так. — Он пожал плечами и опрокинулся назад.

— Что это с ним? — поинтересовался принц Арбол, присоединяясь к толпе у бочонка.

— Как обычно, — ответил Пентстемон, несколько удивленный вопросом. Саликс пил как часы. Даже регулярнее часов — с той самой ночи, когда королю Гуджу пришла в голову идея разрубить все часы во дворце. Советники приноровились определять правильное время по тому, стоит парень или уже упал. А если он лежал, то по длине тени от его носа.

— Он пьян? — спросил принц, становясь на колени рядом с лежащим Напарником.

Пентстемон нахмурился:

— А то ты не знаешь, мой лорд?

Арбол словно очнулся от сна и рыкнул:

— Конечно, я знаю, что он напился! — Он выпрямился и стал расхаживать рядом с нежно похрапывающим Саликсом. — Я просто хотел спросить: можем ли мы что-нибудь для него сделать?

Пентстемон улыбнулся. Вот это уже больше похоже на принца! В последний раз, когда они обнаружили Саликса в этом состоянии, была организована поистине великолепная шутка. Очнувшись, их жертва обнаружила, что лежит одетой в женские ночные юбки с ночным горшком на голове и выдолбленными тыквами на ногах. А рядом похрапывает призовой гидрангианский боров. И только потому, что принц Арбол не нашел громогласного шута раньше, чем Саликс проснулся, животное избежало расспросов: «Хорошо ли вам было вместе?»

— Разумеется, ваше высочество! — сказал Пентстемон, делая приглашающий жест в сторону бедного, ничего не подозревающего Саликса. — Ты начинаешь, а я принесу боровка.

— Боровка? — повторил ошарашенный принц. — Боровики лучше при болотной лихорадке. Я знаю другое средство. Это не займет и минуты. — Он встал на колено и провел рукой над безжизненным телом Саликса, странно шевеля и подергивая пальцами.

Ресницы юноши затрепетали, и неожиданно с громким военным кличем он вскочил на ноги, ударил себя в грудь, сделал несколько глубоких вдохов, а потом, перескакивая через кухонных слуг, как в чехарде, исчез по ступенькам, ведущим во двор.

Двое Напарников побежали следом. Вскоре они вернулись и доложили:

— Саликс прогалопировал через задние ворота и рванул из города прямо в поля. Там он решил погоняться за кроликами.

— Что ж, небольшая прогулка верхом прочистит ему мозги, — сказал Пентстемон.

— Но он был без лошади!

— Он ловит кроликов зубами! Пентстемон и остальные Напарники мрачно посмотрели на принца.

— Что я такого сделал? — спросил Арбол.

— Это как раз мы хотели спросить, — процедил Пентстемон.

Но прежде, чем Арбол успел ответить, раздался мягкий и сладкий голос:

— Ну-ка, ну-ка, мальчики, вы не должны здесь сражаться. Это расстраивает поваров. А когда они расстроены, они делают ошибки. Очень, очень невкусные ошибки. А вы знаете, как наш дорогой король ненавидит невкусные ошибки. И вы знаете, что он делает с поварами, которые их допускают. Хорошего помощника так трудно удержать в наше время, особенно когда его рубят на мелкие кусочки.

Смуглая чувственная горгорианка в церемониальном платье появилась из арочной двери, ведущей в банкетный зал. На ее шее висела тяжелая золотая печать Королевской Предсказательницы — единственный высокий официальный пост, который позволялось занимать женщинам. (Горгорианские мужчины презирали колдовство, считая его бабскими глупостями, но было очень удобно иметь под рукой леди, которая за несколько дней заранее могла точно сказать королю, какое блюдо ему подадут на ужин. Чтобы он знал, кого убивать — дичь или повара.) Пентстемон почувствовал странную сухость во рту. Краем глаза он видел, что на других Напарников эта женщина произвела точно такое же действие. Даже принц Арбол нервно облизывал слегка приоткрытые губы. Юноши постарше знали, почему присутствие этой леди заставляет их трепетать. Остальные наверняка думали, что об этом было бы интересно узнать.

Горгорианка проплыла через кухню, распространяя терпкий мускусный аромат.

— Ах, вот вы где, ваше высочество, — выдохнула она, улыбнувшись принцу. — А я надеялась найти вас одного.

— Но я не... — Арбол запнулся, когда женщина, чуть наклонившись вперед, продемонстрировала ему содержимое своего декольте. — О-о-о, — сказал принц.

Улыбка леди пропала.

— Я ясно сказала, что надеялась застать его одного. — Ее тяжелый холодный взгляд пробежал по лицам облизывающихся Напарников. Как-то вдруг Пентстемону вспомнились дикие слухи о том, что некоторые горгорианки используют свое колдовство вовсе не для гадания. Он не помнил старогидрангианских чародеев и их показные бесполезные заклинания. А в сказках волшебство всегда использовалось для превращения людей в предметы. Зеленые, слизистые и вонючие. Предметы, которые кричат на болотах: «Ка-ко-ва клю-ква! Ка-ко-ва клю-ква!»

— Мы как раз уходили, леди Убри! — сказал он торопливо.

Очевидно, его сотоварищи читали те же самые книги, потому что из кухни они все испарились одновременно.

Улыбка вернулась на лицо леди Убри, когда она увидела, как сверкают их пятки. Ей нравилось играть с этими жалкими гидрангианскими щенками. К сожалению, они оказались чересчур наивными. Убри всегда радовалась возможности бросить кому-нибудь вызов, но проигрывать не любила. Оглянувшись, чтобы посмотреть на принца Арбола, все еще сидевшего на полу, где он оставался после замечательной реанимации Саликса, она вспомнила свой единственный и ужасно болезненный проигрыш. Она была тогда еще совсем девчонкой, но обида мучила и жгла ее до сих пор.

Проклятие! Как мог Гудж жениться на этой слюнтяйской гидрангианской принцессе, когда он мог жениться на ней?! Королевская Предсказательница не очень-то разбиралась в политике и династических браках, зато она точно знала, что любит, а что ненавидит.

Она ненавидела Артемизию.

И любила власть.

Четырнадцать лет назад Убри получила страшный удар: Гудж предпочел ей бледную золотистую куколку-королеву. Причем он сказал об этом, выдергивая из-под юной завоевательницы простыню:

— Ты лучше вали отсюда, э, как там твое имя, Уки? И приходи послезавтра.

Она не пришла. Такое положение ее не устраивало. Артемизия родила королевского наследника, принца Арбола. Время шло, и Убри ревниво следила, как подрастает ребенок ее соперницы. Ярость горгорианки разгоралась день ото дня.

Но однажды все переменилось. Впервые за долгие годы благородная дама изволила улыбнуться.

«Принц вырос и когда-нибудь наверняка станет королем. А королю нужна...»

— Королева, — прошептала она чуть слышно. — Я стану королевой Арбола, раз не вышло с Гуджем. — Она взглянула на свое отражение в зеркале. По возрасту она годилась Арболу в матери, но по внешнему виду никто бы этого не сказал. Время пощадило Убри. Горгорианские странствия по горам и долинам, через реки, болота и степи истощали женский организм. Беспощадное яркое солнце высушивало кожу. Но лицо Королевской Предсказательницы не прорезала еще ни одна морщинка, ее черные волосы остались блестящими и шелковистыми, а благородные изгибы ее фигуры поддерживались здоровой диетой, ставшей вполне доступной после завоевания Гидрангии.

«Я просто обязана местным жителям, — размышляла благородная дама. — Когда я стану королевой, я постараюсь убивать их как можно реже».

Разработав план, Убри стала счастливой женщиной. Путь к сердцу принца лежит через желудок, решила она и стала морочить Арболу голову каждый раз, когда предоставлялась такая возможность.

Однако все оказалось намного труднее. Принц нечасто оставался один, а если и оставался, то ни на что особенно не реагировал. Он был занят тем, что колотил гвардейцев или отрабатывал военные приемы. А соблазнить то, что не можешь поймать, невозможно.

Затем Арбол отправился на войну вместе со сворой Напарников и со своим царственным папашей. Убри рассчитывала выиграть именно благодаря этому походу. Она переоденется в мужчину и обломает принца прямо на марше. Он будет одинок и, может, немного испуган. А она окажется единственной женщиной на многие мили вокруг. Выбрав подходящий момент, она откроется и предоставит природе завершить остальное. Как истинный наследник Гуджа, Арбол наверняка оправдает ее надежды.

Но в этом прекрасном плане нашлось одно слабое место: Убри не учла, что у принца будет своя собственная палатка, куда настрого запретят входить и Напарникам, и пажам. Слуги шептались, что это как-то связано с королевской гидрангианской стыдливостью. Более того, когда Убри все-таки удалось подобраться к Арболу и быстро проговорить: «Ваше высочество, я женщина в мужской одежде и последовала за вами прямо в пасть войны из любви к вам», — принц среагировал довольно странно.

— Так ты девчонка? — пробормотал он, разглядывая ее с головы до ног. И засмеялся. — Девчонка, переодетая мужчиной! Смешно. Что это за игра — переодеваться в одежды другого пола? Я расскажу Напарникам. Мы попытаемся когда-нибудь проделать такую штуку и поглядим, что получится. Ты одолжишь мне платье, когда мы вернемся домой? — Он вручил ей три серебряных горгорианских гроша и отправился убивать врагов.

Убри чуть не завыла от злости.

И сейчас она была приятно изумлена. Арбол таращился на нее, как нормальный мужчина. Такой взгляд грел лучше, чем центральное отопление. (Может, горгорианцы и варвары, но они знали центральное отопление. Это когда завоевываешь город и поджигаешь самое большое здание в центре.) Убри присела на пол рядом с Арболом.

— Это такая приятная неожиданность: застать вас одного, ваше высочество, — промурлыкала она ему на ухо, не обращая внимания на кухонных слуг, мелькающих тут и там. — Ведь если ты не слоняешься с этими глупыми Напарниками, то бездельничаешь в затхлом старом книгохранилище со своим новым отведывателем пищи Зачем тратить на него так много времени? Ведь он просто слуга.

— О, с ним все в порядке, — выдавил принц с трудом.

— Знаешь, если он станет тебе слишком надоедать, я всегда могу приготовить для него маленький.., перекус в горгорианском стиле. — Она улыбнулась широко, как капкан на медведя.

— Спасибо, не надо, — быстро ответил принц. — Мы.., мы очень привязаны друг к другу.

— Хорошо, мой повелитель. Но я буду счастлива выполнить любое твое желание. Любое. — Она пододвинулась ближе, и шелковые юбки зашелестели по кухонным плиткам. — Так на чем мы остановились?

— Библиотека! — закричал принц без всякого перехода и совершенно неожиданно для Предсказательницы. Он вскочил на ноги. — Я забыл про библиотеку! Я должен быть там, чтобы встретиться... Я должен идти. До свидания. До встречи.

И вылетел, оставив Убри на полу, рычащей родные горгорианские ругательства.

Он ввалился в библиотеку и только тогда позволил себе отдышаться.

— Ну как, сработало? — Артемизия сидела за одним из столов. Он кивнул.

— Никто не заметил разницы.

— Хорошо. — Королева вытащила из своего рукава маску отведывателя пищи. — Надень это снова. Завтра мы дадим поносить капюшон Арболу. Интересно, поверят ли люди, что он — это ты, когда ты будешь изображать его.

Натягивая маску, Вулфрит задумался: стоит ли рассказывать королеве про очень любезную горгорианскую леди, которую он встретил на кухне?

И решил, что не стоит. Игра, придуманная королевой Артемизией, была гораздо забавнее, чем то, что мог предложить ему старый Клути. Испортить ее было бы жаль.

Особенно если милая горгорианская леди хотела всего лишь играть.

Глава 19

— Эй, парень!

Изумленный Данвин посмотрел наверх: крупный молодой человек в зеленом, сливающемся с листвой наряде (безвкусные небесно-голубые отвороты все портили) спрыгнул с дерева прямо перед его носом.

— Привет, — сказал Данвин, когда незнакомец коснулся выброшенной вперед рукой земли и шлепнулся на колени.

Парень быстро вскочил на ноги, отряхнул грязь с носа и потряс кистью, восстанавливая кровообращение. Данвин видел, что его ладонь от ушиба стала ярко-красной.

— Эй, приятель! Стой где стоишь! — крикнул прыгун, покосившись на свои коленки и прикидывая, будут ли они еще действовать.

— А я и стою, где стою, — спокойно сказал Данвин. — Как бы я мог стоять в другом месте?

Молодой человек смерил его взглядом.

— Слушай, кончай это! Мы здесь не любим игры в слова. Мы простые прямые люди из зеленого леса!

— Прыгание с деревьев — дело непростое, — уточнил Данвин. — Да и прямым его тоже не назовешь.

— Так ведь это специально, чтобы не дать тебе времени кликнуть своих людей или выхватить меч!

Данвин мигнул и внимательно оглядел дорогу позади себя. Потом ощупал свой пояс.

— Но у меня нет меча. И нет людей.

— Я вижу, — поспешно сказал собеседник. — Я имел в виду: если бы они у тебя были. Сверху такие мелочи не разглядишь.

— О! — Данвин запрокинул голову и увидел еще двух людей — в коричневой и зеленой куртках, — сидящих на том же гигантском дубе. Данвин вежливо помахал им рукой. Они помахали в ответ.

— Оттуда ужасная видимость, — объяснил прыгун. — Во все стороны одни листья. Зато ветви для напрыгивания — то что надо.

— Понятно, — вежливо сказал Данвин. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Затем Данвин не выдержал: — Если это все, то я, пожалуй, пойду. Мне надо искать пропавшую овечку. Вернее овцу — Он сделал шаг вперед.

— Не так быстро! — Человек в зеленом предостерегающе поднял руку. — Разве ты не знаешь, куда ты попал и кто мы такие?

Данвин почесал за ухом, вызвав панику у семейства блох.

— Я нахожусь в восточных холмах. А вы — незнакомцы, падающие с деревьев без всякой на то причины. Я не понимаю, как это связано со мной или с Бернис.

— Ха. Ха. — Молодой человек не смеялся, он просто очень громко произнес это. — Ха, ха. — Данвин подумал, что он, наверное, болен. — Ты находишься во владениях Черной Ласки, а мы — Отважные Обитатели Кустов. Поэтому давай плати пошлину!

— У меня нет денег, — сознался Данвин. — Теперь я могу идти? — Он сделал еще шаг вперед.

— Не так быстро, приятель! Ты крепкий и сильный. Оплатишь годом работы!

Данвин потряс головой.

— Я очень сожалею, но у меня нет времени. Я должен отыскать Бернис. — И сделал еще один шаг Отважный Обитатель Кустов уперся ногами в землю и ухватил Данвина за грудки.

— Не пройдешь! — объявил он решительно.

Данвин оторвал его руку — Отважный Обитатель Кустов пытался сопротивляться. Пришлось надавить посильнее.

Человек в зеленом напрягся, чтобы не закричать. Ему казалось, что кости скребут друг о друга, расплющивая плоть, как сырковую массу. Когда Данвин немного ослабил хватку, Отважный Обитатель Кустов сильно испугался, что его конечность уже никогда не обретет прежнюю чувствительность. Пастух оказался гораздо сильнее. Боги, до чего же обманчива внешность!

Самым разумным теперь было бы позволить ему идти искать свою овцу. К несчастью, приказы Черной Ласки даже не обсуждались. И каждый Отважный Обитатель Кустов знал, что их предводитель не относится к числу рассудительных людей. Поэтому любой прохожий, оказавшийся во владениях лесного братства, должен был раскошелиться или отработать.

Когда рука прыгуна снова могла сгибаться, пастух уже прошел мимо. Обитатель Кустов побежал следом и вцепился в его рубаху.