Четверо Справедливых - Зелёный Стрелок

— Простите, что привел вас в такое непривлекательное место, мисс Хоуэтт. Но, к сожалению, я не мог поступить иначе. Тут мы можем спокойно говорить, и никто нам не помешает.

— Вы достали для меня фотографию?

Он отрицательно покачал головой.

— Когда я решился взять ее, ящик оказался пуст. Беллами, должно быть, как-то проведал, что я обыскиваю его письменный стол. Он мне почти сказал об этом. Я очень рисковал ради вас, мисс Хоуэтт.

— Вам хорошо платили, — холодно ответила она. — Я не уверена, мистер Савини, что вы рисковали исключительно ради меня и моих денег. Думаю, у вас есть какие-то свои планы, и вы работаете столько же и для себя. Но это не мое дело, мне нужна эта фотография. Вы говорили, что там же находились и другие снимки?

— Да, там был еще портрет его племянника.

Глаза девушки широко открылись.

— Я не знала, что у него есть племянник. Мне казалось, что у него вообще нет близких.

— Он был убит во время войны. Впрочем, это лишь догадка, что молодой человек — его племянник!

— Вы писали, что приходил Зеленый Стрелок и усыпил обоих собак?

— Да, и он снова входил в спальню старика Беллами, — кивнул головой Юлиус. — Мисс Хоуэтт, я должен сказать вам одну важную вещь. Старик сегодня утром написал Смиту. Он заставил меня отнести письмо на почту и послать его заказным. Оно было запечатано, но по всему я догадался, что в конверт вложены деньги. Смит получает больше, чем в свое время Кригер. Около ста фунтов. Я знаю это, потому что на днях мне пришлось получить сто фунтов из банка, и тогда же Беллами пришел ко мне за деньгами для того, чтобы заплатить Уилксу, прежнему дворецкому, за какую-то покупку.

— Дайте тотчас же знать, если будет что-нибудь новое. Мистер Беллами, кажется, заказал еще одну пару собак? — спросила она и, слегка улыбаясь, поднялась с места. — Теперь, пока я буду жить в «Леди Мэнор», вам станет очень удобно сообщать разные новости. Записка, переброшенная через стену…

В это время в коридоре послышались громкие голоса. Вдруг дверь открылась и на пороге комнаты показалась женщина. Лицо ее пылало, в глазах была ярость, и она долго не могла выговорить ни слова.

— Я бы хотела знать, что вы тут делаете наедине с моим мужем, мисс Хоуэтт? — резким от злости голосом спросила она.

— С вашим мужем? — удивленно переспросила девушка, глядя на своего собеседника, а потом на вошедшую.

— Слушай, дорогая, все в порядке… Я говорю с этой дамой о деле, — жалобно простонал Юлиус.

— По делу? Да?

Молодая женщина, подбоченясь, стояла перед своим мужем.

— Важное дело! — яростно вскричала Фэй. — Неужели бы мисс Хоуэтт стала приходить сюда на деловое свидание с тобой одна? Разве бы она пришла в такое место, как «Эль Моро», без провожатого? Конечно, нет!..

— Совершенно ясно, конечно, не пришла бы! — раздался с порога комнаты голос. — Мисс Хоуэтт приехала со мной.

Фэй Клейтон обернулась. Гнев исчез с ее лица и рот скривился в изумлении.

— Мы все встречаемся с вами, Фэй! — весело сказал комиссар Федерстон. Затем он обратился к удивленной Валерии:

— Я пришел узнать, как долго вы еще пробудете тут, мисс Хоуэтт? Не забывайте, что у вас на четыре часа кое-что назначено.

Девушка молча взяла со стола сумочку и последовала за сыщиком вниз. Она чувствовала себя довольно глупо и сердилась.

Странно было только одно: она сердилась… Не на Юлиуса и не на его буйную супругу. На кого же?..

Глава 20

Предостережение

Джим Федерстон помог Валерии сесть в автомобиль и уселся рядом, не ожидая приглашения.

— Позвольте предложить вам в следующий раз выбрать более пристойное место для встреч — например, вышку купола собора Святого Павла или подземелье Вестминстерского аббатства. Они гораздо приличнее! — сказал он укоризненно.

— Знаю, — спокойно ответила девушка. — Скажите мне, мистер Федерстон, вы целый день следили за мной?

— Большую часть дня, то есть после завтрака…

— Я думала, вы за границей, — нервно сказала она.

— Да, вы уже это раз заметили… Простите меня, что я тут. Если бы я следовал своей прихоти, то сейчас карабкался бы на альпийские высоты!

Девушка, конечно, не знала, что он лжет. На самом деле Джим никогда и ни на что на свете не променял бы место в автомобиле рядом с хорошенькой девушкой.

Вдруг Валерия с досадой воскликнула:

— Я забыла спросить его… — начала она. — Одна вещь, которую я хотела узнать!

Она подумала, потом вынула из мешочка маленький сверток и тщательно разложила его на коленях.

— Понимаю, план замка! — немедленно откликнулся Джим.

— Да, но это старый. Я купила его в книжном магазине в Гилфорде. Тут замок изображен не таким, каков он сейчас, а двухсотлетней давности. Как видите, тут нет жилого помещения. А это вот, — она указала пальцем, — нынешняя библиотека. Она называлась когда-то «Залой Суда».

Он кивнул головой.

— Да, здесь же Кюрси, которым тогда принадлежал замок, пытали и судили своих пленников! — объяснил он. — А это, — он указал на плане, — это теперь передняя замка. Раньше здесь допрашивали и подвергали пыткам этих несчастных. Там их заставляли говорить правду. Иногда я жалею о том, что в наше время пытки отменены законом. Например, если бы при судебных допросах на стенах еще висели кое-какие орудия пытки, то я уверен, что…

— Пожалуйста, будьте серьезны! Вы уверены в том, что это теперь передняя?

— Вполне! У меня есть чертежи, которые во всяком случае новее вашего. Я купил их у предыдущего владельца замка.

— Не могли бы вы мне их дать? — умоляюще посмотрев на него, спросила она.

— Зачем они вам нужны?

— Так, нужны и все!

Ответ не был убедительным, но, к ее удивлению, комиссар согласился.

— Я вам дам хороший совет, мой друг, — обратился к ней Федерстон.

— Какой?

— Вы можете, если вам этого хочется, ездить в Лаймхауз и заниматься исследованием преисподней Кольдхарбора Смита. Ходите в «Эль Моро»… Если вам будет это угодно. Со своей стороны, я сделаю все, чтобы ваша репутация не слишком пострадала от этого. Но…

— Что «но»?..

— Но я вам настойчиво рекомендую не предпринимать никаких экспедиций для исследования и осмотра Гаррского замка!

Джим говорил медленно и внушительно, и она поняла, что он не шутит.

— Простыми путями вы туда никак не проникнете. Обещайте, что вы не станете предпринимать ничего из ряда вон выходящего… Обещаете?

Она подумала несколько минут.

— Нет! — наконец ответила девушка. — По совести, не могу обещать вам этого.

— Но что вы там будете искать? Что сейчас вы предполагаете там найти? — он бал в отчаянии. — Предоставьте это дело лучше мне самому, мисс Хоуэтт. Я забочусь о вашей безопасности. Буду откровенен… Я боюсь за вас потому, что там находятся собаки, которые вас не пощадят. Но самым страшным из всех мне кажется Зеленый Стрелок!

Она не верила своим ушам.

— Вы действительно его боитесь, Федерстон?

— Да, я опасаюсь его.

— Зеленого Стрелка?.. — удивленно переспросила она. — Вы не шутите?

— Ничуть, — настойчиво повторил он. — Валерия, вы идете навстречу ужасной опасности. Эта опасность нисколько не уменьшается от того, что она неопределенна. Я не знаю, кто такая миссис Хельд и почему вы ее так упорно разыскиваете. Может быть, придет день, когда вы сами посвятите меня в свою тайну, а пока обещайте мне, что не будете стараться проникнуть в замок!

— Я не могу вам этого обещать. Мне кажется, вы преувеличиваете опасность и, весьма вероятно, не сознаете важности моих поисков.

— Может быть, вы и правы, — сказал он после короткого раздумья, — я выйду здесь. Будьте любезны, остановите автомобиль.

Он сошел в Уайтхолле. Только оставшись в автомобиле одна, Валерия сообразила, какую неоценимую услугу он ей только что оказал.

Итак, он верил в Зеленого Стрелка!

Девушка улыбнулась. Она никогда не ожидала, что Зеленый Стрелок завербует в ряды верующих в сверхъестественное такого человека.

Глава 21

Новые собаки

Перед тем как расстаться с женой, Савини сказал ей несколько неприятных слов. Юлиус, униженный в присутствии Федерстона и Валерии Хоуэтт, был совсем другим человеком, чем оставшийся наедине со своей прекрасной половиной.

— Ты, наверное, испортила все! — злился он. — Уничтожила то, что я создавал в течение долгих лет! Ты лишила меня больших денег!

— Да, я виновата! Но я же не знала, что Федерстон был тут же! Я была вне себя, когда увидела, что ты и эта женщина вместе входите в «Эль Моро»… Разве ты сам на моем месте не взбесился бы?

— Ты дура! — отрезал он и позвал слугу для того, чтобы расплатиться.

К его облегчению, она без всяких возражений приняла его уверения, что он должен поспеть к раннему поезду, и проводила его на станцию.

Только проехав полпути домой, Фэй вдруг вспомнила, что собиралась доставить вещи своего брата со станции.

Поезд, которым Юлиус приехал в Гарр, привез также двух громадных и свирепых на вид собак в сопровождении специального человека. Они казались еще злее предыдущих псов, на одной из них был намордник.

— Это для мистера Беллами? — спросил секретарь сопровождавшего.

— Да, сэр, — ответил он, — и я ему желаю всяческого блага. Это ужасные звери!

На станции оставался единственный автомобиль. Юлиус взял его и, хотя ему этого не хотелось, пригласил человека с собаками. Путешествие было не из приятных.

Еще раз Абель Беллами выказал свою удивительную власть над животными. Собаки как бы почувствовали в нем родственную натуру и сразу же покорились ему.

Хозяин снял намордник с наиболее свирепой из них, и громадное животное покорно улеглось у его ног. Сам Абель Беллами провел их в конуры, причем не захватил с собой ни цепи, ни плетки. Собаки следовали за ним без сопротивления. Старик, казалось, черпал неимоверное удовольствие от сознания своей силы.

Он прошел обратно в переднюю вместе с Юлиусом, который следовал за ним на почтительном расстоянии из боязни перед собаками. Беллами искренне потешался над его страхом.

— Савини, в вас нет ничего настоящего! — говорил он. — Все наполовину. Этого собаки не терпят! Вы просто-напросто болонка! Знаете — это такие животные, вроде длинношерстных насекомых, которых женщины таскают на руках. А такие псы, как эти, признают только сильных людей.

Секретарь согласился, он вообще считал, что проще соглашаться, чем спорить с человеком, который платит ему деньги.

Спайк Холленд, занимавший в это время полюбившийся ему наблюдательный пост на стене парка, футах в двухстах от сторожки, внимательно наблюдал в полевой бинокль за стариком и его спутником. Наконец, он увидел, что те скрылись в дверях замка.

Несколько позже Спайк выслушал несколько кислых замечаний от своего редактора.

— Послушайте, — говорил тот. — Эта история с Гаррским замком начинает всем надоедать! Разве вы не можете пробраться туда и проинтервьюировать старого Беллами?

— Отчего бы не поговорить с самим духом? — саркастически ответил ему репортер. — Это было бы во всяком случае гораздо проще!

— Почему же?

— А потому! Меня старик так же любит, как собака палку! Позвольте мне еще пробыть тут некоторое время, мистер Сайм. Я уверен, что в замке скоро произойдет что-то очень важное. Кроме того, я подготавливаю интервью с Беллами… Нет, правда… Ей-богу, я совсем не выдумываю!

У Спайка было особенное чутье на разного рода скандалы, и он чувствовал, что здесь пахнет жареным. Все признаки приближающейся трагедии были налицо.

Бесцельно гуляя по деревне, он услыхал позади себя сигнал автомобиля и остановился, чтобы пропустить Валерию Хоуэтт. Через несколько метров машина остановилась. Спайк увидел, что девушка делает ему знак приблизиться.

— Мистер Холленд, идите сюда!

Удивленный, он вскочил в автомобиль.

— Я хочу попросить у вас об одном одолжении! — начала она, переводя дух. — Не могли бы вы достать мне револьвер?..

Заметив, что репортер вытаращил глаза, девушка торопливо продолжала:

— «Леди Мэнор» ведь так далеко отовсюду, и мне казалось, что… Ведь тут так одиноко, не правда ли? А мистер Хоуэтт никогда не носит при себе оружия. Я хотела купить револьвер, но мне сказали, что на этот счет существуют очень строгие правила… Надо достать специальное разрешение. Тут я увидела вас, и мне пришло в голову, что…

— Конечно, мисс Хоуэтт, у меня есть револьвер в отеле! Не знаю, почему я ношу при себе оружие в этой мирной стране, но во всяком случае оно у меня есть… Если вы подождете, я принесу его.

Он зашел в отель и вскоре снова вернулся.

— Револьвер заряжен! — предупредил Спайк, вынимая оружие из кармана. — Он маленький. Но вы, мисс Хоуэтт, обещайте мне: если вы когда-нибудь убьете из него вора, то расскажете об этом только мне первому, не правда ли?

Глава 22

Имя в газете

Беллами очень редко просматривал прессу, хотя за последнее время «Глоб» и привлек его внимание. Вообще единственная газета, которую он читал, был местный еженедельник. Да и тот он не полностью прочитывал сам. Одной из обязанностей Савини было читать ее своему хозяину вслух перед обедом каждый четверг — в день выхода. Иногда — всю до конца, иногда его хозяин был менее требователен.

Когда они вернулись в дом, Юлиус вспомнил, что ему предстоит еще «Беркшир Геральд». Он чертыхнулся в душе, потому что вовсе не хотел читать глупости, заполнявшие ее страницы. Секретарь надеялся, что, занявшись новыми собаками, старик позабудет об этом. Но первые же слова Абеля рассеяли его надежду.

Старик уселся в кресло перед камином, сложив руки на коленях и глядел на огонь, в котором пылали два громадных полена.

— Достаньте газету, Савини! — приказал он.

Юлиус повиновался.

В тот день Беллами был особенно требователен. Секретарю пришлось прочесть все, от первой до последней строчки. Несчастный читал о распродаже скота, о ценах на хлеб, о рынке и длиннейший отчет о каком-то политическом собрании.

Наконец Юлиус дошел до столбца, посвященного отдельным лицам. Он был забит объявлениями о корме для скота и о механических жнейках.

— Тут есть что-то о хозяйствах соседнего имения, — заметил секретарь, отрываясь от газеты.

— Прочтите! — приказал Беллами.

— Новый владелец «Леди Мэнор» — известный нефтепромышленник. Жизнь его сложилась весьма романтично! В свое время он эмигрировал в Америку и долго фермерствовал в Монтгомери, штат Пенсильвания. Сначала он очень нуждался…

— А!..

Мистер Беллами вдруг оживился и выпрямился в своем кресле.

— В Монтгомери, в Пенсильвании? — повторил он. — Ну, дальше! Продолжайте же!

Пораженный внезапной заинтересованностью хозяин, Савини замолчал.

— Дальше! — зарычал старик.

— …но затем нашел свое счастье в покупке большой фермы в другой части названного штата. Там были обнаружены нефтяные скважины, и это положило начало богатству нынешнего миллионера. Оба они, мистер Хоуэтт и его дочь Валерия…

— Что?!

Беллами чуть не завизжал. Он вскочил со своего места и уставился на секретаря. Глаза его горели.

— Валерия Хоуэтт?! Валерия Хоуэтт?! Ты лжешь, свинья!

Быстрым движением старик выхватил газету из рук остолбеневшего Савини и впился в нее.

— Валерия Хоуэтт! — повторил он шепотом. — О, Боже…

В первый раз за все время их знакомства Юлиус видел своего хозяина в таком состоянии.

Рука Беллами сильно дрожала. Он был явно потрясен.

— Валерия Хоуэтт! — снова и снова повторял старик. — Она?.. В «Леди Мэнор»?.. Здесь?.. Валерия Хоуэтт — тут, совсем рядом!

Вдруг он решительно направился к письменному столу и стал вытаскивать один из ящиков. Ящик был заперт на ключ, но Беллами слишком торопился для того, чтобы отпереть его. Он с силой выдернул ящик, сломав при этом замок, и, разбрасывая по сторонам лежавшие там бумаги, вынул какой-то маленький предмет и положил его перед собой на стол.

С упавшим сердцем, Юлиус наблюдал за его движениями. Он сразу же заметил, что старик держит в руках платок, найденный в кладовой.

— Э… Э… — бурчал хозяин. — Валерия… Валерия Хоуэтт!

Из-под насупившихся бровей он взглянул на своего секретаря.

— Вы знали, что инициалы совпадают?

— Мне никогда это не приходило в голову! — поспешно ответил Юлиус. — Кроме того, она в то время еще не жила тут.

— Правильно! — обрезал старик.

Он взял со стола платок и держал несколько секунд на своей громадной ладони. Затем бросил обратно в ящик и с грохотом задвинул его.

— Можете идти. Оставьте газету, я позвоню, когда вы понадобитесь! И прикажите как можно скорее подать обед!

Савини пробыл у себя не больше десяти минут, когда услышал шум отворявшейся в библиотеку двери. Беллами звал его.

— Эй, вы там! Идите сюда!

Старик уже выглядел, как обычно, хотя только что пережитое потрясение не прошло без следа.

— Вы, вероятно, сидели и ломали голову по поводу моего поведения? — спросил хозяин. — Напрасно. Я когда-то знавал одного Хоуэтта, а также молодую барышню, которую звали Валерией. Меня потрясло совпадение имен… Какая же из себя эта особа?

— Она изумительно красива.

— Красива?.. Вот как! — сказал в раздумье Беллами. — Ну, а ее отец?

— Вы, вероятно, видели его, мистер Беллами, — сказал Юлиус, — ведь они одновременно с вами жили в «Карлтоне» и как раз на том же этаже.

— Нет, я никогда не видел его! — настаивал старик. — Как же он выглядит?

— Очень высокий и худощавый мужчина.

— Такой больной, тщедушный на вид, — прибавил Беллами.

— Вы, очевидно, видели его, — сказал ему Юлиус.

— Никогда. А его жена с ним?

— Нет, сэр. Насколько мне известно, она умерла.

Старик стоял спиной к камину и внимательно разглядывал сигару. В его привычки не входило курить до обеда, но теперь он откусил кончик сигары и закурил.

Юлиус втайне спросил себя, не успокаивает ли он курением взвинченные нервы.

— Впрочем, быть может, я и видел его, — произнес старик после долгого размышления. — А девушка, она красавица, а? Умная и очень уж живая? Белокурая или темная?

— Темная.

— И очень живая, не правда ли? Что называется, полна жизни?

— Да, мистер Беллами. Это описание подходит к ней в самый раз!

Старик вынул сигару изо рта и внимательно посмотрел на пепел. Затем снова зажал ее своими крепкими зубами.

— Мать ее умерла? — повторил он. — А где жила эта девица до приезда в Англию? Узнайте, пожалуйста. Хотелось бы знать, была ли она в Нью-Йорке… — Беллами вновь задумчиво поглядел на сигару. — Лет семь тому назад. Не останавливалась ли она в отеле на Пятой Авеню? Пошлите тотчас телеграмму и попробуйте собрать все сведения. А именно, не жила ли она в этом отеле 17-го июля 1914 года. Отправляйтесь немедленно на телеграф… Если тут он закрыт, возьмите автомобиль и поезжайте в Лондон, телеграмму адресуйте на имя заведующего отелем. У них, наверное, сохраняются списки.

— Если телеграф заперт, я мог бы выполнить поручение по телефону?

Старик молча кивнул. Он поглядел на часы.

— Семь часов. В Нью-Йорке сейчас два часа дня. Сегодня к вечеру мы должны получить ответ. Скажите на станции, что дело важное! Спросите, не могут ли они освободить для нас линию. Все равно, сколько это будет стоить. Запомните хорошенько, Савини, я должен получить ответ сегодня же вечером. В отеле знают мое имя… Я там целый год снимал номер. Правда, сам не жил, но комната оставалась за мной! — прибавил он. — А теперь идите и поторапливайтесь.

Через пятнадцать минут Юлиус доложил, что телеграмма отправлена. Старик все так же стоял у камина: сигара — во рту, руки сложены за спиной, голова наклонена.

— Вам когда-нибудь приходилось разговаривать с той девушкой?

— Да, мистер Беллами. Один раз, совсем случайно… В «Карлтоне»! — ответил спокойно Юлиус.

— Она не выказывала интерес ко мне? Не расспрашивала о моей жизни? А?

Секретарь поймал его подозрительный взгляд.

— Нет, сэр! — ответил он с хорошо разыгранным удивлением. — Если бы она стала расспрашивать, я бы ничего не сказал и сразу доложил бы вам.

— Ну, это вы, положим, врете! Если бы она заплатила достаточно, вы все бы ей выложили. Нет ничего, что бы у вас нельзя было купить.

В этот момент Юлиус охотно прибавил бы и убийство к длинному списку своих грехов и преступлений.

Пока он отсутствовал, Беллами снова открывал ящик и вынимал платок. Теперь он лежал под стулом. Встав, старик поднял его.

— У нее, вероятно, есть горничная. Подружитесь с ней и узнайте, не принадлежит ли эта вещь мисс Хоуэтт. Инициалы еще ничего не значат… Нет, не берите платка с собой. Запомните просто, какой он с виду… Эти вещи она, наверное, покупает дюжинами. Заплатите, сколько потребуется. Пользуйтесь деньгами неограниченно.

Машинально он вынул из кармана длинный узкий ключ, как бы для того, чтобы убедиться, что тот не пропал.

— А что, этот репортер… Он все еще тут? — неожиданно спросил Беллами.

— Не знаю. Я никогда не разговариваю с репортерами…

— Тысяча дьяволов! — закричал старик. — Я ведь вас, кажется, ни в чем не обвиняю? Мне нужно знать, тут ли еще этот рыжий газетчик? Пойдите и узнайте… Если он еще в деревне, приведите его ко мне.

Это было самым удивительным приказанием, которое когда-либо получал Юлиус, и он заторопился исполнить его.

— Прежде чем уйти из дому, соедините меня с городом… Номер 789, Лаймхауз. Соедините телефон в библиотеке.

Глава 23

Спайк наносит визит

Исполняя поручение, Юлиус поспешил через темный парк в деревню. К своему облегчению, он застал там Спайка, который состязался в кегли с местным чемпионом.

— Он желает меня видеть? — удивился Спайк. — Что он, сошел с ума? Не бредит ли он?

— Слушайте, Холленд, не забудьте, если он вздумает расспрашивать вас, вы никогда в жизни со мной не беседовали!

— Ладно, ладно! — успокоил Спайк. — Но в чем же тут дело?

— Не знаю, может, он и вправду рехнулся сегодня.

Репортер не заставил себя упрашивать и отправился вслед за Юлиусом.

Абель Беллами ждал его на пороге библиотеки.

— Входите, Холленд! Можете идти, Савини. Я позвоню вам, если вы мне понадобитесь.

Он сам закрыл за Спайком дверь.

— Я обдумал положение вещей, Холленд, — начал старик как можно любезнее, причем это совершенно ему не шло. — Мне очень жаль, что я обошелся с вами так резко. Теперь я с удовольствием отвечу на все, что касается Зеленого Стрелка. Должен сказать одно: этот дух очень смахивает на настоящего человека. Сегодня утром я нашел своих собак одурманенными!

— Он снова был в вашей комнате?

Старик кивнул.

Спайк не сказал ему, что уже знает об этом из других источников.

— Где вы живете, Холленд?

— В местном отеле, в «Синем Кабане».

— Отлично! Вы курите?

Спайк выбрал сигару по вкусу и втайне спросил себя, с какой же целью он, собственно, приглашен в Гаррский замок?

Вы теперь, пожалуй, Со всеми здешними обывателями познакомились! — сказал Беллами. — Верно, уже получили от местных коммерсантов сведения обо мне, которых хватило бы для того, чтобы написать историю моей жизни? Кстати, скажите, кто поселился в «Леди Мэнор»? Он, кажется, тоже из Америки? Мне говорили, что у него очень красивая дочь… Это правда?

— Да, она действительно очень хороша.

— Вы с ними знакомы? Вы их знавали там, в Америке?

— Нет, я вращался в другом обществе. Кроме того, я из Нью-Йорка, а они уехали в Англию прямо из Филадельфии.

— Да, лучшие репортеры живут в Нью-Йорке! — заметил Беллами, хотя комплимент этот едва не застрял у него в горле.

— Я полагаю, что эта девушка, как бишь ее зовут, кажется, Валерия Хоуэтт?.. Она заинтересовалась замком и не прочь осмотреть его?..

— Не могу этого сказать, мне она не выказывала такого желания!

— Но ведь такой интерес с ее стороны был бы вполне естественен! — произнес он после недолгой паузы. — Американец, старый авантюрист, живет в замке, которому несколько тысяч лет! Она не выражала желания осмотреть замок?

— Может быть, и выражала.

— Так приведите ее, Холленд. Передайте, что она в любой день может прийти сюда, и я буду рад с ней встретиться… А как поживает ее отец?

— Хорошо, насколько мне известно.

— Кажется, я встречался с ним! — задумчиво сказал Беллами. — Он близорукий, когда-то у него сильно болели глаза.

— Да, он и сейчас очень близорук, и, помнится, мисс Хоуэтт как-то говорила мне, что в свое время он чуть было не ослеп.

— Так вот, передайте ей мое приглашение. Не стоит заходить к ним только ради этого, но если вы встретитесь, то не забудьте передать ей то, что я вам сказал.

— Конечно, передам, — ответил Спайк, понимая, что разговор окончен. Он догадался, что переданное ему поручение и было главной причиной приглашения в замок.

Уходя, репортер надеялся, что появится новый дворецкий, но вместо него в комнату зашел Савини.

— Проводите мистера Холленда! — приказал старик. — И возвращайтесь сюда.

— Что ему было от вас нужно? — удивленно спросил секретарь.

— Самое странное было то, что мы о вас вовсе не упоминали! — сказал Спайк. — Я в недоумении, как вообще мы могли говорить десять минут и не упомянуть вашего имени. Невероятно, но это так!

Глава 24

Великое приключение

Юлиус подождал, пока репортер скрылся. Затем, держась все время в тени стены парка, он направился к «Леди Мэнор».

Путь был не слишком близкий, так как усадьба находилась на другом конце деревни. Он казался особенно длинным, так как секретарю хотелось скорее придти к цели. Он уже протянул руку, чтобы отворить калитку, ведущую в сад, как вдруг заметил, что кто-то стоит в тени.

Савини чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Кто там? — резко спросил он.

Фигура сдвинулась с места, и секретарь узнал мистера Хоуэтта.

— Это вы, мистер Савини, не правда ли?

— Да, мистер Хоуэтт. Простите, но вы… Вы меня испугали!

Лицо соседа казалось бледным при свете луны, и Савини показалось, что бледность эта была неестественной.

— Вы идете к мисс Хоуэтт?

— Да, сэр… Я хотел спросить ее кое о чем… Не слишком ли только поздно?

— Нет, нет. Но, мистер Савичи, вы сделаете мне большое одолжение… — Хоуэтт казался очень смущенным. — Не говорите, пожалуйста, дочери, что меня тут встретили. Не правда ли, вы не станете говорить об этом?

— Конечно, — ответил Юлиус.

— Она думает, что я в постели, и, возможно, испугается, узнав, что я так поздно гуляю. А мне это нравится. Иногда я прогуливаюсь и ночью.

— Конечно, я не стану говорить о нашей встрече, сэр! — еще раз подтвердил Юлиус.

Он позвонил, дверь открыла удивленная горничная. Сказав, что мисс Хоуэтт у себя наверху, она отправилась доложить ей о посетителе.

Обернувшись к воротам, Савини увидел, что мистер Хоуэтт скрылся. Горничная провела Юлиуса в большую гостиную, где Валерия уже ждала его.

— Я пришел в неурочный час, мисс Хоуэтт, — начал Юлиус, — но мне нужно было видеть вас по одному делу. Злосчастное окончание нашей маленькой беседы вытеснило все у меня из головы.

Валерия улыбнулась. Она не винила секретаря за случившееся. Ее даже забавляло воспоминание о нескольких пережитых неловких минутах.

— Вам незачем извиняться, мистер Савини, — сказала она, — мой отец спит, он рано ложится, поэтому мы можем свободно говорить.

У Юлиуса было свое мнение на этот счет, но он не стал его высказывать.

— Я хотел знать, не потеряли ли вы носовой платок! Мой старик отдал мне строжайший наказ выяснить это дело. Он вел себя очень странно сегодня вечером… Когда узнал, что вы и мистер Хоуэтт поселились в «Леди Мэнор».

И Юлиус рассказал то, чему был свидетелем. По мере рассказа глаза Валерии заблестели.

— Значит, это верно! — воскликнула она. — Это должно быть верно! Он вел себя так потому, что в нем заговорила совесть. С чего бы ему так волноваться при упоминании моего имени?

— Я тоже задавал себе этот вопрос! В чем тут причина, как по-вашему?

Но Валерия не собиралась отвечать.

— Ну, а как с платком? — спросила она. — Я потеряла один платок неделю тому назад, а может быть, немного раньше. Один из шести, заказанных мной в Париже. Вы нашли его?

Юлиус кивнул.

— Его нашли в Гаррском замке! — произнес он с расстановкой. — В ту ночь, когда Беллами стрелял в привидение. Платок был пропитан кровью…

Валерия в изумлении уставилась на него.

— Мой платок — в Гаррском замке? Не может этого быть!

Юлиус подробно описал изящный платок.

— Постойте! — девушка выбежала из комнаты.

Немного спустя, она вернулась, неся что-то в руках.

Юлиусу достаточно было одного взгляда, чтобы узнать платок, найденный Уилксом в кладовой замка.

— Но это же замечательно! Я просто потеряла его в тот день, когда мы переезжали в «Леди Мэнор». И обнаружила пропажу в автомобиле, когда возвращалась домой.

— Извините за этот вопрос, мисс Хоуэтт… Ведь я знаю, как вы интересуетесь мистером Беллами. Вы не подходили к замку?

— Нет! — голос ее звучал решительно. — Я совершенно уверена, что потеряла платок еще в «Леди Мэнор». Отчетливо помню, что он был у меня, когда я подъезжала к дому.

— Это все, мисс Хоуэтт, — Юлиус встал. — Старик хочет, чтобы я достал у вашей горничной другой такой платок. Почему он так волнуется, не знаю.

Посетитель уже остановился в дверях, когда она напомнила ему о своем долге.

— Это не так важно, мисс Хоуэтт, — сказал Юлиус, пока она отсчитывала бумажник, — у меня такое чувство, что я вообще не должен получать от вас денег.

— Работник заслужил свою плату, — сказала она с улыбкой.

Он не знал — принять ли это замечание как комплимент.

Оставшись одна, девушка стала обдумывать свои будущие действия.

В душе ее происходила борьба, она решила пойти путем, который, если рассуждать логически, не только грозил большой опасностью, но и заранее был обречен на неудачу.