Псих, или Танцы с Виртуэллой

      Но разве он мелкий злодей? Чего уж тут мелкого? Впервые его виртуальная мощь вырвалась наружу, хотя могла просидеть внутри вплоть до более-менее естественной кончины. Впервые он покрыл себя невиртуальной славой.
      Внутри забурлил суп из разных чувств: страх с виной, с гордостью и удовлетворением, все это было поперчено первобытным ужасом.
      Полностью растерявшийся Шрагин бросился в кусты за трансформаторной будкой и попытался проанализировать.
      Что это было? Амок какой-то. Вернее, подпрограммист какой-то, шпарил себе словно на психопрограммной консоли, команду за командой.
      А мозги - нет, это не были его обычные мозги, в которых мечутся и не находят выхода мысли. На месте мозгов был компьютер, Диспетчер Времени, Прототипинг-Сканер, Сшиватель Объектов. Был проведено грамотное вычленение типов, конкретизированы объекты и запущена цепочка событий. Этот самый подпрограммист как будто создал новый психоинтерфейс, который смог реализоваться в окружающем пространстве с помощью методов УдаритьВМорду() и СделатьНоги(). На нейроканалах был реализован другой психоинтерфейс, он стал коннектором, ускоряющим восприятие и реакцию.
      И в результате, тело из инертной массы, плывущей как говно по течению, стало инструментом, объектом управления!
      Но что дальше? Дать в морду и сделать ноги может каждый балбес без всякого подпрограммирования. Сейчас ему уже нужна стратегия, а стратегии срочно требуются информационные ресурсы. Он стал лихорадочно перелистывать свою память в поисках чего-либо полезного.
      Девочка Аня подарила ему гриб и сказала: "Ну ты мне тоже подаришь наверное. Когда соберешь."
      Как собрать информацию? Ее либо покупают, как делают это репортеры, либо выбивают кулаками, как герои Спиллейна, добывают с помощью стукачей и прочих свистунов, наружних и внутренних, как органы государственной безопасности, иногда высасывают из пальца, употребляя всякие там индукции и дедукции, как Шерлок Холмс.
      Некоторую роль играют счастливые случайности, подсматривания, подглядывания, переодевания, порой мистика в виде блуждающих отцов Гамлета, очень часто секс, неодолимая сила спаривания. Наглость и связи - это тоже очень в жилу. Как будто ничего такого у него нет. Не было и не будет...
      Шрагин осторожно выглянул из кустов, а потом вскочил в подошедший троллейбус.
      В троллейбусе ехали простые незамысловатые люди, не способные к каким-либо поступкам: пенсионерки, работяги средней степени трезвости, учителя и прочие бюджетники.
      Достаточно было одного взгляда на них и Шрагина пронзило раскаяние, физически ощутимое почти как шило. ОН ВЛЯПАЛСЯ, вляпался. Он, который всегда был телом из законов Ньютона находящимся в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения, вплоть до столкновения с другим телом. Он, у которого даже простые слова заперты в горле, как узники в Шильонском замке, вдруг стал действовать в Реале с той же простотой, словно это был компьютерный мирок. Но в Реале нет отката, и нет перезагрузки. Он делал людям больно без всякого сопереживания, он наносил им телесные повреждения, как будто они были сделаны из кирпичей и досок. Он...
      Надолго ли эта легкость? Повториться ли это еще хоть раз? Скорее всего нет. Тогда может вернуться со склоненной головой? Получить пару раз по опущенной долу шее, проваландаться в психушке месячишко, нет, наверное, уже два, но зато не знать никаких проблем. Там, говорят, кормежка сейчас типа хватает и даже остается - мэр ведь по молодости тоже в Бехтеревке от призыва косил, вот и нарастил после своего избрания суточное довольствие. Так что сытно, еще и библиотека есть. Мопассан идет под бром не хуже чем Тургенев. "Мисюсь, где ты? И где это я, медсестра?" Правда Гоголь в сочетании с пимозидом вызывает стойкую импотенцию. "Поднимите мне веки. Опустите мне штаны."
      Но самое главное - не будет ни тебе не искуса не соблазна во что-то вмешаться. Накушался амитриптилина с циклодолом и тихо радуйся наличию жизни на Земле с улыбкой на губе... И вдруг переключение. Он даже услышал щелкающий звук, какой бывает в его компьютере при включении режима "турбо". Мысль его стала быстрее и горячее, мир вокруг медленнее, холоднее, доступнее для восприятия. Есть просто ситуация, набор взаимосвязанных объектов. Так же как всегда и везде ищут воплощения в нашем мире абстрактные типажи Вожака и Прислужника, реализуются интерфейсы Хищничества и Паразитизма. Можно описать это в сценарии?
      Сперва надо выяснить поточнее, чем занимался господин Шерман в последнее время, кому он там мог наступить на ногу, почему похищение Ани совпало во времени со скандалом по поводу этого самого патоцида. Учитывая потенциал г-на Шермана тот, кто решил на него обидеться, должен быть крупным хищником, а если не крупным, то подлым.
      Шрагин выскочил из троллейбуса на ближайшей остановке и зашел в телефонную будку. Вытащил из одного кармана штанов давно израсходованную карточку Ростелекома, из другого - сканер чип-карт, размером не больше шоколадки . И вдохнул в пластиковый труп жизни на десять минут разговора.
      Соединимся-ка теперь с начальником программистов в головной фирме, с Дениской Протасовым, и будем изображать начальника родного отдела, Валю Полубянского. Придется Валентина слегка подставить, ничего, переживет. Ему за Валю тоже переживать приходилось. Но прежде чем набрать номер, стоит немного потренироваться.
      "А подать сюда Дениса Петровича." Немножко сжать губы и как бы продудеть. Так уже лучше.
      Ты теперь не Шрагин. Ты преобразован в Полубянского. Это не так сложно быть Полубянским. Думай как он, чеши голову как он, бубни как он.
      "Денис Петрович, вы - полное говно".
      Надо чуть гнусавее, с легким подвыванием в конце. Кажется, ничего уже получается.
      Осмелевшая рука забегала по кнопкам набора номера.
      - А кто его спрашивает?- спросила цепная женщина на том конце провода.
      Ну, кто, кто, язва ты этакая? Неужели не узнаешь?
      - По-лу-бя-я-нский.
      Вот так вот Валя произносит свою фамилию, по слогам, с блеянием. У него тоже, наверное, не все дома.
      - Сейчас соединю, Валентин Андреевич.
      И главное не ошибиться в такте речи.
      - Денис Петрович, я тебе человека пришлю.
      - Зачем?- отозвался собеседник. Ура, Денис Петрович купился, не заподозрил подвоха!
      - Я его сейчас на сетевые программы сажаю, можно там у вас образцы посмотреть?
      - Какие сетевые?- спросил без особого интереса собеседник.. Судя по тону было заметно, что Полубянский во внутреннем пространстве "Шерман-Слободы" не слишком котируется.
      - Электронные платежи в режиме реального времени.
      - Какого человека?
      - Да, Сережу Шрагина.
      - Ну, разве ж это человек?
      Ладно перетерпим ради дела.
      - Все мы когда-то были людьми, Денис Петрович. Но эволюция идет дальше.
      Ага, выскочила шуточка в стиле Полубянского.
      - Ладно, присылай этого машинный разум в режиме реального времени. Знаю, что у он у вас до сих пор в экспертах числится.
      - Не забудьте, битте-плиз, пропуск ему на проходную подкинуть.
      Шрагин поспешил повесить трубку, чтобы заряд у карточки не кончился вдруг и не случилось бы неловкого обрыва связи.
      Перевел дух. Оценил происшедшее. Кажется, получилось.
      Разговор получился, а вот с внешним видом проблема. Внешний вид не столько для делового визита, сколько для очереди за разливным пивом.
      И все-таки сейчас поехать домой - это что-то упустить. А то и просто попасть в очередную засаду, которую подготовила соседка. По умению впиваться в плоть и жевать жертву она не уступит даже питбулю. Да что там питбуль, он может к ней в ученики пойти и принести свои челюсти в подарок.
      4. Деловой визит.
      Господин Шерман не бросал денег зря на ветер. Никаких там общих попоек и свального греха за фирменный счет. Однако на свою штаб-квартиру, на головную фирму "Шерман-Слобода" он потратился.
      Ведь такие вещи имеют свою цену в мире финансовых акул и китов большого бизнеса.
      Стеклянно-стальная призма была своего рода колпаком для внутреннего строения, исполненному словно из мятой серебристой фольги. Именовалось это дюссельдорфским стилем. И проходная уже была не той деревянной будкой, прижатой к дверям, как это водилось на Руси, а скорее напоминала кафедру католического епископа, на которой возвышалось только далекое призменное небо.
      - Вы - Шрагин?- спросила элегантная привратница, неподалеку от которой располагался вооруженный вохровец. Нет уже не вохровец, а офицер внутренней Службы Безопасности.
      Сереже хотелось сказать, что он кто-то другой, еще неведомый избранник, но пришлось согласиться с милой женщиной. Дама просканировала его взглядом и ее лицо отразило непонимание как можно в мир деловых костюмов явиться в таком противном виде.
      - Да не принимайте мой вид всерьез. Я - эксперт из "Мелкософта", у нас в ходу розыгрыши и похлеще.
      Ключик подошел - компьютерные эксперты всем известны как завзятые чудаки, могут вдруг запеть фальцетом или снять носки - и дама распахнулась как дверь.
      - Ой, как интересно. А в следующий раз вы как оденетесь?
      - Как тот парень, который самый первый на Земле появился. И которому один змий заказал взломать сервер под названием "древо познания".
      Дама да и вохровец проводили его умильными взорами, но прежде выдали пропуск, не бумажку с каракулями, а смарт-карту с микрочипом. В полупостоянной памяти чипа записано, какими лифтами можешь пользоваться и на каких этажах можно выходить. Суешь карточку в прорезь считывателя и называешь номер этажа лифт все остальное сделает сам. Можно только выйти на этаже, где находится отдел сетевых разработок, где строгий Денис Петрович Протасов начальником. А можно сделать финт ушами. Если не подведет карточный сканер, висящий у него на груди...
      Пошастал по зданию и в каком-то какой-то незапертом и пустом кабинете нашел то, что нужно. Пиджак. Кто-то сильно расслабился и потерял бдительность, уверовав во всемогущество технических систем. Что поделаешь, друг, пиджак у нас получается один на двоих и сейчас он мне нужнее, пусть даже рукава длинноваты. И вообще сидит пиджачок как на чучеле в огороде. Пот по спине, по жилам растекается адреналин - первый раз в жизни он взял чужое. Но сейчас у его телесной оболочки было разрешение делать плохое...
      Сетевой отдел встретил его колючими взглядами, они легко проходили сквозь стекло переборок, рассекающих огромный зал на множество рабочих клетушек. Переборочки были низенькими, а потолок высоченным, льющим золотистый свет, подобно иконописным небесам. По виду это напоминало улей, по характеру излучения из глаз - гамма-лучи. Лучи хорошо считывались и и выдавали сокровенные мысли сидящих в отделе: "Ты же псих, парень..."
      Ему так хотелось немедленно выйти, исчезнуть отсюда, но он собрался и ответил им мысленно "Я не псих, я просто не такой как все." И на месте сотрудников отдела он увидел просто набор мало интересных узкофункциональных элементов, вписанных в клеточки рабочего пространства. Их мнение его больше не интересует.
      - Ага, очередное стихийное бедствие.- сказал господин Протасов, "смотря спиной", потом высокое кресло обернулось, но начальника в нем уже не было...
      Начальник уже стоял у Шрагина за спиной - судя по быстрым, почти невидимым движениям, типичный тиранозавр в галстуке.
      "Этот ящер далеко пойдет.-подумал Шрагин.- Может, даже и на освободившееся место Шермана."
      - Товарищ... извините, забыл и ваше имя, и фамилию, и отчество, и род деятельности, уточните, пожалуйста, чего вы тут хотите.голос Протасова был негромким, но холодным, противным, с шипящими тонами.
      - Хочу с вами обмениваться сигналами при помощи радиотелескопа - мы же братья по разуму.
      Денис Петрович зевнул, показывая полное пренебрежение к шуткам Шрагина.
      - Давайте по существу, уважаемый.
      Шрагин выдал небольшую заготовку - насчет того, что его отдел тоже переходит на систему электронных платежей, а у великого и ужасного Дениса Петровича по этой теме все схвачено, в том числе и банковские счета клиентов. Так что наши транзакции пойдут через вашу систему аутентификации и верификации с помощью "объектного посредника". А чтобы "посредник" не заглючил, неплохо бы и с вашими сетевыми компонентами разобраться: какие там интерфейсы, сервисы, имена, адреса и тому подобное барахло...
      Сережа понял, что переборщил, зайдя куда дальше пожеланий самого себя в образе Вали Полубянского, и остановился в смущении. Вдруг как начнет сейчас Денис Петрович названивать реальному Валентину Андреевичу, требуя уточнений. И как будто даже
      потянулся отдельский тиран к черному телефончику, больше напоминающему дорогую зажигалку, но ограничился кратким распоряжением ближайшему подчиненному
      - Дайте этому... посмотреть. Но только то, чем мы уже сами не пользуемся.
      И перестал обращать какое-либо внимание на посетителя. Все-таки тиранозавр - крупный хищник и непрестижно ему на мелочь пузатую свое время расходовать, так что копошись пока и не морочь мне задницу.
      А ведь три года назад, будучи еще зеленым эмбрионом в цифровом мире, списывал Денис Протасов без зазрения своей совести программы у Сергея Сергеевича.
      У Шрагина было много учеников, которые забыли о времени ученичества. Он был компьютерным профи, когда многие из них, фигурально выражаясь, еще ссали в штаны...
      Четыре года назад он ушел из команды Сарьяна и опять представлял собой абсолютную развалину.
      Сарьян, хоть и обиделся, но устроил его напоследок в немецкую фирму. Однако не срослось. Он там угодил в двойной вакуум высокой плотности. Немцы оказались жлобами, по сравнению с которыми жители Воронежа и Красноперекопска выглядели тонкими чуткими людьми. Каждый немец внушал герру Шрагину, что такое Disziplin и Ordnung <примечание: нем.дисциплина и порядок>, а затем шел отдыхать и его сменял другой немец.
      Работа на родную "Малину Софт" кончилась побитым глазом и финансовым кризисом. Это не господину Шрагину должны были заплатить причитающуюся зарплату, а напротив Серега Шрагин остался сильно должен пахану. Есть от чего шизануться.
      Второй срок в психушке, теперь уже на Пряжке - три месяца. В истории болезни записано помимо маниакально-депрессивный психоз еще и какая-то форма шизофрении.
      После возвращения он обнаружил в своей квартире новый объект с неизвестными еще свойствами - Зинаиду Петровну, которую город прописал на пустующей жилплощади.
      Казавшаяся милой женщина сказала, что за ним приходили бандиты из какой-то "софтовой малины", но она их отвадила. Зинаида первый и последний раз пошутила, посгибав крепкий указательный палец на воображаемом спусковом крючке. Может, и в самом деле отвадила, по-крайней мере люди с прежней работы ему больше не попадались.
      Ну, а бывший карапуз Андрюшка взял Шрагина к себе в фирму. Сергей натаскивал молодых программистов, валом валивших в растущую как сыроежка после дождя "Шерман-Слободу". Его уважали
      как классика, в нем видели заместителя вождя по компьютерным вопросам. Но через год активной деятельности у него вдруг опять случился вывих. Наверное потому что он продолжал думать только о программных языках господа Бога, он работал над ним если не в компьютере, то в своей голове, даже во сне.
      А новую службу, он так или иначе воспринимал как помеху, как гибель отпущенного ему времени, как преграду между ним и вечностью. Вот пробки и перегорели. Однажды молодые программисты увидели своего наставника, танцующего в коридоре с невидимой виртуальной музой и вызвали врача...
      С музой Шрагин общался на тему генерации объектов в программном языке "Арарат". Общался не во грехе, почти без ощущений, если не
      считая сладкой вибрации в позвоночнике, почти без звуков, если не брать в расчет контрольные сигналы, с минимумом образов - только неяркая графика. Тут царило слово, знак, смысл, программный код. В интеллектуальном объятии они порождали рои самопознающих объектов и самореализующихся интерфейсов. Ради этого танца длился тот минут пять, не больше - Шрагин был готов на все, не то, что потерять работу.
      Многое из достижений этого танца он забыл, многое невозможно было выразить ни на одном из человеческих языков, многое было осуществимо не ранее через сто лет, остальное осталось невостребованным современникам...
      Позднее Шрагин присвоил музе облик и имя красотки из одной компьютерной игры. Глаза-тарелки, рот-пуговка, ноги-стрелы. Виртуэлла - звучит не слишком-то оригинально. Поэтому, Эллой он называл ее тоже. И системной хранительницей. И внешность ей со временем подправил. В ней появилась что-то от соседской девочки, которая тридцать лет назад играла с маленьким золотушным Сережой Шрагиным и даже подкармливала его конфетами, которые назывались, кажется, "Мишка на сервере". Но, когда Шрагин узнал, что нынче соседская девочка представляет собой малосимпатичную особу, занимающуюся финансовыми махинациями, Элла стала больше напоминать одну сотрудницу, если точнее секретаршу Шермана...
      Третья психушка, имени Бехтерева, на удивление слабо пропечаталась в его памяти . "В медицине столько науки, сколько в ней скальпеля",- любил повторять его лечащий врач. Немного странные слова для психиатра. А еще он говорил, что нейрохирурги - это смежники психиатров. Да, айболит был повернут на оперативное вмешательство. У пациента болела голова, виски, и его повезли на обследование в нейрохирургический центр - может, опухоль мозговая найдется, профессиональная болезнь программистов. Там, после обследования и осмотра всяких пил и сверл, Сереже стало плохо, обморок случился. Очнулся с повязкой на голове, небольшой шрамик так и остался около левого глаза. Как будто шандарахнулся обо что-то острое.
      Вокруг глаза располагается куча небольших косточек, решетчатая, слезная, клиновидная, скуловая. Шрамик был как раз в районе решетчатой...
      После лечения Шрагин, конечно, стал стесняться Виртуэллы, как воплощенного безумия. Но все равно она приходила к нему, когда было совсем плохо.
      Вернувшись на службу, господин Шрагин нашел свою репутацию сильно изменившейся. Теперь у него была репутация не задумчивого гуру, а почти болвана. И не без основания, как самокритично признавал он. Глубокие мысли о сущности программирования нередко сменялись на не менее глубокомысленные раздумия, о том как сварить холостяцкий суп и как не хочется стирать носки...
      По идее, в соответствии с духом времени, его должны были выкинуть вон, это только при советской власти псих мог быть передовиком производства и даже руководителем страны...
      Однако худшего не случилось. Шерман оставил его, но сослал его от глаз подальше, в полудохлую дочернюю фирму, в отдел-отстойник под начало бесхребетного Вали Полубянского, на "диетическую" зарплату.
      Но остальные более успешные карьеристы не забыли Сергея Сергеевича, и павший авторитет теперь вызывал не уважение, а наглость и глумление.
      Как сейчас понимал Сережа, господин Шерман жалел людей, поэтому старался ими не интересоваться и кадровые вопросы не решать. Оттого у него были отстойники для жалких личностей и куча разрезвившихся наглых карьеристов, которые бросались грызть Шрагина при первой же возможности.
      Господин Шерман сильно отличался от товарища Сталина, верно сказавшего: "Кадры решают все". Кодла решает все. У Андрея Шермана не было кодлы, он платил людям зарплату, но они не ели у него с руки. Он был всегда одиночкой, гордецом. Поэтому и погиб...
      Щрагина стиснули двумя устаревшими громоздкими компьютерами в самом центре отдела, отдав под перекрестные прожигающие взгляды недоброжелателей. Да и дали посмотреть одно старье да фуфло...
      Приятнее было бы работать с контактным экраном, когда никто ничего не видит, кроме твоей занавешенной физиономии. Но сейчас партия шла в открытую - при живом внимании публики. Так что особо не попрыгаешь. Но Шрагину сегодня, несмотря на страх, накатывающийся волна за волной, хотелось быть дерзким. Он наклонился, как будто проверяя подсоединение "мыши" и вогнал в USB-порт компьютера едва заметную "пробочку" - с начинкой из хищных программ-следопытов и потрошителей.
      Следопыты обшаривали все доступные файлы, потрошители-декомпиляторы рвали на куски программые коды, выискивая секреты доступа к серверам.
      После первых непрочных успехов до Шрагина дошло малоприятное известие, что на обеденном перерыве весь отдел собирается праздновать день рождения любимого начальника. Все отправятся в столовую, где по фанфары будут славить Дениса Петровича и дарить ему подарки - не в качестве подхалимажа, а в знак признательности за счастливые трудовые будни. Заботливый начальник также станет одарять подчиненных - акциями и опционами. Жаль, что в этом отделе действовала японская модель менеджмента. Из-за нее проклятой всем известного психа по фамилии Шрагин, конечно же, выгонят и оставят перед запертой дверью на все время торжественного обеда. Что выбрать: уйти с опущенной немытой шеей или попробовать переписать стандартный
      сценарий, добавив в него нестандартные действия?..
      В миллионный раз в своей жизни Шрагин не мог решиться ни на что. Еще немного, и его лишенное воли тельце захватит и унесет поток внешних событий.
      Однако, не дожидаясь "высочайшего" решения, внутренний
      подпрограммист взялся за работу. Он отсканировал внешнее пространство и соединил объекты ниточками нужных событий. Психоинтерфейс захватил ноги Шрагина и превратился в инструмент перемещения его тела.
      Шрагин встал безропотно как зомби и направился к дверям, как будто понадобилось прогуляться "до ветру".
      Возле самой двери стоит три шкафчика - для одежды что ли? Пока он еще в поле зрения. А вот зашел за первый шкаф и стал недоступен для царапучих взглядов, но еще через секунду он должен выйти и захлопнуть дверь.
      С полсекунды подпрограммист определял последовательность событий. Открыть сразу две двери - комнаты и шкафа - после чего дверь отдела тихо закрыть, забраться в шкаф и бесшумно затворить его дверцу - мебель новенькая, скрипеть не должна. Еще полсекунды телесная оболочка Шрагина послушно исполняла набор команд, переходя из события в событие...
      А ведь обратного пути нет, подумал Шрагин, сидя в шкафу. Просто, незатейливо, словно речь шла о чихнуть или почесать затылок, он перешел в принципиально новый сценарий. Сейчас все обнаружится, то мариноваться ему в психушке до скончания века. Достаточно только кому-то полезть в шкаф за плащом.
      Испарина, перебирая клейкими лапками, ползла по спине. Некто Шрагин, взявшись исполнять команды распоясавшегося подпрограммиста, своими руками-ногами разломал-растоптал собственное житие-бытие. Жанна Д'Арк тоже каких-то голосов послушалась и это для нее плохо кончилось. Но она хоть за целую Францию вступилась, а его зарядил на нелепые подвиги единичный труп и детский палец также количеством один. В конце концов Шерман-старший рассчитался по своим счетам, к примеру, за неудачную игру на бирже с фьючерсными контрактами, а с Шерман-младшей ничего особенного не случится. Ее родня отыщет посредника, сговорится на приемлемую сумму и девчонка вернется назад.
      А ему бродить сто лет по пыльным больничным коридорам с отвисшей челюстью, роняя слюни на грязный пол. Сто лет в собственном соку.
      А ведь в поселке городского типа Носопаткино проживает его собственный сын, зачатый то ли восемнадцать то ли девятнадцать лет назад во время командировки в колхоз. В ту суровую пору колхозная грядка напрочь отвергала Сережу, его ляпку и тяпку. Но одно колхозное лоно как-то после бани приняло его семя и понесло. Затем разрешилось от бремени и подало на алименты. Неправедный суд удовлетворил истицу, хотя Настасья его чуть ли не изнасиловала в тот тихий вечерок по над речкой, в смысле, стриптиз исполнила на довольно-таки неплохом уровне ...
      И с чего это его потянуло на заботу о чужих детках? Разве мало того, что собственному сынуле помогать надо, ежемесячно четвертиной зарплаты. Кстати, судя по последним известиям, прекрасный младенец Вова стал главный хулиган на деревне, какую-то бабку уже обесчестил, какого-то деда уже порезал, или наоборот, деда обесчестил, бабку порезал. И еще грозиться в город наведаться - папаше рыло начистить. Его мать когда-то было ничего, в смысле не такая корова как сегодня, но достаточно было одного визита. Жалкий вид сопливого Вовки в зассанных пеленках и явно невысокий IQ молодой мамаши заставили молодого отца Сережу бежать куда глаза глядят - а глаза глядели в сторону ближайшей железнодорожной станции. У него не было другого выбора, они явно мешали бы ему думать о главном, пришлось чувство вины в данном случае вырвать с корнем. Даже у самого совестливого из нас сидит в голове, в той части мозга, что досталась от рептилий, этакий библейский змий, который заставляет нас делать всякие дела, но потом быстро уползать от ответственности...
      Раздался жуткий в своей сущности топот - это отдел в едином порыве двигал на дармовое угощение. И тут кто-то полез в шкаф. Шрагин судорожно вцепился ногтями в замочек.
      - Эй, кто шкаф запер, кто запер, я спрашиваю? - зашумел некий мужчина.- У меня там подарочек лежит.
      - Дергай сильнее, ты ж мужчина атлетического сложения, а не слабая девушка вроде меня.- посоветовала ему какая-то дама.
      Мужчина-атлет задергал посильнее, а у Шрагина трещала и сочилась кровью кожа под ногтями.
      - Не поддается, блин.- пожаловался силач, отходя от стен шкафа
      с позором.
      - Может, это сам шеф запер. - сказала дама. - Чтобы этот истеричка Шрагин не ушел бы часом в чужой кожаной куртке. А что, от этого чмура всего можно ожидать, взгляд какой-то безумный. Да, после перерыва отдашь свой подарок, не огорчайся так, пусик.
      Вот гады, вирусы настоящие, пусики-херусики. Несмотря на всю тяжесть своего положения, Сережа вдруг почувствовал себя обиженным. Да у него взгляд такой из-за очков с разными диоптриями...
      Но больше никто не шел на шкафчик приступом. Раздался звук запирания двери и Сергей остался в отделе один. Совсем один в помещении, состоящем словно бы из множества стеклянных склепов.
      Первая часть откровенного безумия завершилась благополучно. Теперь надо выбрать лучшую позицию для нападения. Ну, это конечно, место шефа Дениса Петровича, его компьютер.
      Зад упал в уютную емкость кресла, забурлили массажные ролики, разминая вместо атлетической спины босса чахлую плоть самозванца, жилистые нечистые пальцы Сережи запрыгали по клавишам, если точнее, по матово черным стильным пупырышкам, а из глубины шикарного метрового стереоэкрана выплывали расписные ресурсы корпоративной сети. Тут такая куча всего. На компьютере по кличке "Фармазония" лежит папка под названием "Проект Патоцид". Чудное какое название. Похоже, что проект-то на фармацевтическую тему. С чего это финансисту Шерману вдруг сдался лекарственный рынок - ведь это джунгли, это Серенгети в полночь, где сильные разрывают слабых на части или в лучшем случае целиком проглатывают их. Неужели Шерман тоже решил сорвать куш с приращения числа больных и старых во всем развитом мире?
      Полномочий шефа отдела оказалось вполне достаточно, чтобы папка раскрылась. А в нее еще тьма-тьмущая вложенных папок - стоят ровными рядами могильных плит. Интересный кладбищенский дизайн операционной системы "Hell Gates". Под действием "мышки" плита падает и из открывшейся могилы фигурка зомби достает
      полуистлевший список имеющихся документов. Счета, чеки, платежные поручения, спецификации закупаемых препаратов, письма юристов... Пока ясно только, патоцид проходит повторные клинические испытания, FDA <примечание: Федеральное Агентство США по лекарственным препаратам и продуктам> дала, зараза, от ворот-поворот. Этот патоцид, если верить спецификации, какое-то активно-молекулярное средство, сочетающее свойства антител и энзимов, чтобы распознавать и даже разрушать различные вредительские патогены, ну и так далее - научное бубубу-траляля еще на трех страницах.
      Сдается, у господина Шермана последние несколько недель были некоторые задержки с оплатой входящих счетов. Обнищал господин хороший или так только кажется? Ну, что он, Сережа, в этом понимает? Его учили одной марксистско-ленинской политэкономии в отличие от господина Шермана. Маркс ни слова не написал о тяжелом труде капиталистов, как впрочем и программистов...
      Герру Шрагину тоже, правда, пришлось, поработать в Германии, по деловой визе на Сименсе. Но до кредитных карточек он там не дожил, поскольку очумел от непрерывного потока счетов и штрафов, за воду, тепло, телевизор, телефон, страховки, за посрать и помыться, за неправильно вываленный мусор и брошенный окурок. Собачка у него была, настоящий друг, породы стаффордширский терьер, так ее таким налогом обложили, что пришлось дать деру на Родину. На родине, правда, друга пришлось продать, на жрачку самому не хватало, не то что стаффорду-оглоеду... Пожалуй, пора выбираться из этой папки. Тем более что до конца перерыва осталось пятнадцать минут... Теперь пробиваться на сервер, где крутится огромная база данных на лекарственные препараты.. На, жри, пароль.
      Машина "впустила" Шрагина, но ее содержимое встало перед ним
      огромным шкафом размером с небоскреб. А затем шкаф обрушился на него вызвав непроизвольный вопль: "Бли-и-н!"
      Голова опухла, впуская в себя водопад бесчисленных папок, не зная как отловить что-нибудь полезное.
      Уже через несколько секунд водопад данных оглушил его, даже расплющил, и его мысли стали плоскими и твердыми.
      Наверное он все-таки позвал Эллу, и системная хранительница вошла в его череп через известную только ей дверку.
      Шрагин отдавал себе отчет, что это психическое извращение, и поэтому даже покраснел. Но его мысли уже превратились в прототипинг-сканер, быстрый и мощный как летающая тарелка, а водопад, напротив, словно заледенел, обернулся мириадом кристалликов. Сканер прострочил застывший водопад и на месте
      мириадов кристалликов возник результирующий многогранник...
      Вывод был четким - основной конкурент "патоцида" на международном рынке, это препарат "перфекцин" концерна "Фармаланд"...
      "Фармаланд" - третья в мировой иерархии фармацевтическая
      корпорация, возникла в результате слияния знаменитой американской "Пфайцер", производителя первого в мире усилителя
      потенции, и немецкого "Байера". Нехило. Теперь она хочет сделать усилитель потенции не для одного члена, а для всего тела... Можно следовать дальше.