Властелин воды

Кровь ударила в виски, щеки пылали, глаза резал свет. Он рассмеялся снова: тем же захватывающим дух, чувственным баритоном, который будоражил ей душу. Это была насмешка? Даже если и так, ее это не задело. Она была очарована. То, что это место могло таить угрозу, не имело значения. Главное, что с ней был Клаус. И хотя умом она осознавала, что здесь ей может грозить опасность, сердце ее было переполнено доверием и – Господи, помоги! – любовью к нему. Как странно, что она разобралась в своих чувствах к нему именно в этом волшебном месте – приняла их в этой реальности, а не в своем мире. Что это были за чары? Что творилось с ней?

Внезапно перед ними выросла стена леса, да такого густого, что сюда не проникал солнечный свет, и только радужная пыльца продолжала кружить в зеленоватом сумраке. С деревьев на нее глядели серо-зеленые, влажные и холодные глаза, доносился монотонный гул. Этот звук, в отличие от смеха дриад, отнюдь не был приятным. И уж точно не доброжелательным, поэтому Бэкка тщательно следила за дорожкой, чтобы быть подальше от этих созданий, кем бы они ни были.

– Держитесь, mittkostbart, – сказал Клаус. – Они вас не тронут.

– Ха! – вмешался Генрик. Он так долго молчал, что Бэкка уже подумала, что он испарился. – А если бы она шла здесь одна, без вашего сопровождения, ваше высочество? Не тронут они ее, как же, размечтались!

– Я настаиваю, чтобы ты прекратил обращаться ко мне подобным образом! – отчеканил Клаус. Его голос звучал как грохот обвала. К великому облегчению Бэкки, лесные соглядатаи, заслышав его голос, замолкли.

– В этом месте небезопасно обращаться к вам как-то иначе, – возразил Генрик. – Они не являются вашими подданными.

– Но они склоняются перед высшей силой. Не суетись! Ты только напугаешь ее.

– Это я-то? По-моему, это вы затеяли эту бредовую прогулку. И теперь еще говорите, что я кого-то пугаю.

Лес, по густоте не уступающий непролазным джунглям, казалось, не закончится никогда, как вдруг они вышли к зарослям, где резвились самые разные лесные жители. Странно, но она только сейчас заметила, что больше нигде в лесу их не встречала. Зверей, видимо, тоже не особо волновало присутствие посторонних. Земля здесь была одета в осенний наряд, искрящийся золотом, багрянцем, пурпуром. Невидимые создания запели снова, и их мелодию разнес легкий ветерок. Могучие дубы, увешанные желудями, склонили ветви к земле. Крошечные создания качались на них, как малые дети на пони, а воздух был наполнен пьянящим запахом лесного перегноя и осенних перезрелых ягод. Это было весьма оживленное место, но к случайным прохожим здесь отнеслись без всякого злого умысла. Некоторые существа были очень красивы и приветственно им кланялись, в то время как более робкие прятались за стволами деревьев, каменными насыпями, пригорками, отсиживались в пещерах и норах.

Вскоре на осенней прогалине под ногами захрустел иней. И хотя пошел снег и голые ветки покрылись ледяной коркой, Бэкке, как ни странно, совершенно не было холодно.

– Вы здесь всего лишь гостья, mittkostbart, – пояснил Клаус, снова отвечая на ее мысли, – просто иллюзия, тень в этих краях. До тех пор, пока вы не сойдете с тропинки, безопасность вам обеспечена.

Бэкка ничего не ответила. С самого начала путешествия она вообще не проронила ни слова. Да и зачем, если он и так отвечал на все вопросы еще до того, как она успевала произнести их?

Туман появился также неожиданно, как и рассеялся, а вместе с ним возникли уже ставшие привычными мерцающие огоньки, шныряющие вокруг. Бэкка ахнула. Вблизи они казались такими яркими, хотя до них по-прежнему нельзя было дотянуться. Огоньки сверкали в ореоле радужной пыли. Казалось, туман поддерживает их на лету. Так уже было, когда Клаус, обнаженный, шел при свете луны по тропинке. Она ахнула снова и почувствовала, как напряглись его пальцы, поглаживающие ее локоть.

Клаус заговорил не сразу.

– Вы, англичане, называете их пляшущими огоньками, – сказал он. – Будьте внимательны, или они собьют вас с пути. Многие люди сходили с дороги в погоне за ними, а когда понимали, что заблудились, было уже поздно. Вам никогда их не поймать. Их кажущаяся близость с незапамятных времен вводит людей в заблуждение. Это чистой воды иллюзия, mittkostbart, просто чары, цель которых – запутать, сбить с пути… Если, конечно, они не охраняют астральных особ королевской крови.

Бэкка чувствовала, как что-то подталкивает ее последовать за светлячками, и она бы так и сделала, если бы не твердая рука, сжимающая локоть. Порыв был таким сильным, что она сначала даже не заметила водный мир впереди. Она обратила на него внимание только тогда, когда оказалась на краю разукрашенного морозом пруда. Прямо перед ней водопад ниспадал в пруд, ломая хрупкую корочку льда. На скалистых берегах, опоясывающих водоем, раскинулся сосновый бор. Длинные ветки сосен стелились по заиндевевшей земле. Бор не был густым, как лес, из которого они недавно вышли. Сквозь деревья просматривалось море с высоко вздымающимися гребнями волн и радужными фонтанами брызг на ветру. А вдалеке сквозь толстую завесу тумана виднелась группа островов.

– Это мой мир, mittkostbart, – произнес Клаус. – Царство Фоссгримов.

Его горячее дыхание щекотало ухо, по спине бежали мурашки. Он был так близко, а она по-прежнему не видела ни его, ни Генрика, который периодически выдавал свое присутствие ворчанием.

Они двинулись в обход пруда. Замерзшие листья хрустели под ногами. Этот звук приятно убаюкивал, и Бэкка расслабилась до того, что не сразу заметила группу созданий женского пола, которые вышли из озера и окружили ее. У них не было крыльев, и они прямо у нее на глазах выросли в человеческий рост, в то время как все существа, встреченные ранее, были гораздо ниже ее. Русалки, водяные феи! В их длинные гладкие волосы были вплетены водоросли. Волосы и туман было единственным, что скрывало их наготу. Они глухо и нестройно запели на разные голоса и, встав с ней вровень, принялись сужать круг, подталкивая ее к краю тропинки. Они угрожающе галдели, несмотря на то что Клаус повысил на них голос, о чем-то предупреждая на незнакомом языке. Он говорил на своем родном языке, и хотя Бэкка не понимала ни слова, по тому, как протяжно кричали русалки, было ясно, что ссора в разгаре.

– Может, пора прекратить это, ваше высочество? – рявкнул Генрик. – Вы обязаны! Пока не случилось чего-нибудь плохого!

Клаус ничего не ответил. Он убрал руку с ее локтя, и она растерялась, перестав ощущать его силу, его спокойствие. Она по-прежнему не могла его видеть, а русалки, видимо, могли, поскольку подбирались все ближе. Они кричали, обращаясь туда, где, судя по голосу, должна была скрываться его высокая, стройная фигура. Их пронзительный визг больно резал уши, так что пришлось закрыть их руками, чтобы не слышать этого мерзкого вопля.

Судя по тому, куда были устремлены их выпады, Клаус должен был стоять где-то впереди ее, отражая нападение, но их было слишком много. Как могло быть, что она видела их и не видела его? Куда исчезла тропинка? Неужели, лишенная поддержки, она сошла с нее?

Внезапно одна из русалок прорвалась сквозь невидимый круг и, ударив ее, повалила на землю. Она была невообразимо прекрасна – с глазами, горящими зеленым огнем, и волосами, развевающимися на ветру, которого Бэкка не чувствовала. Крохотные ручки хлестали девушку по лицу, норовя вырвать локоны. И хотя русалка казалась почти прозрачной, ее удары были вполне ощутимыми. Бэкка сопротивлялась как могла, вцепившись в волосы русалки с запутанными в них водорослями.

– Ваше высочество – взревел Генрик не своим голосом. Неожиданно что-то просвистело в воздухе прямо перед ней, как будто кто-то резко взмахнул рукой, а затем…

– Обопритесь на меня, mittkostbart, – сказал Клаус. – Теперь взгляните на меня. Да… вот так… хорошо. Вино действительно сыграло с вами злую шутку. Тс-с-с, все в порядке… Я провожу вас в вашу комнату…

Он ведь буквально только что говорил… Или не говорил? И почему у нее так нестерпимо болит голова? И зачем только она пила это вино? Он повел ее от стола через полутемный коридор к винтовой лестнице. Бэкка буквально повисла на нем. Какой же он сильный! Как же ее будоражит запах его тела!

– Кажется, мне только что снова приснился какой-то странный сон, – пришла она к выводу. – Но как такое возможно? Ведь сейчас я не сплю!

Клаус рассмеялся.

– Боюсь, вы были правы, когда говорили, что не переносите спиртного, – сказал он. – Хорошо, что вы убедились в этом… со мной и здесь. Думаю, в будущем вам нужно будет хорошенько подумать, прежде чем соглашаться пить, и воздерживаться от вина в обществе людей, которым вы не доверяете. Чтобы какой-нибудь негодяй не смог воспользоваться вашим состоянием. Что вам приснилось?

Они уже поднимались по ступенькам, и Бэкка остановилась на полпути.

– Я… я не совсем уверена, – пробормотала она. – Помню только, что все начиналось так безобидно и мило, а закончилось… чем-то страшным, как обычно заканчиваются кошмары.

– Это все, что вы помните?

– Только отдельные моменты… и то короткими вспышками. Я была в таком чудесном месте! Именно таким мы представляем себе рай. О-о-о… если бы только не болела так голова! Хмель еще меня не отпустил, милорд, но в голове проясняется, хотя она и раскалывается немилосердно.

– Мне очень жаль, mittkostbart, что все так вышло. Я мог бы попросить Анну-Лизу приготовить настой из трав.

– Нет! Больше никаких настоев, милорд… и никакого вина! Я до сих пор как в тумане.

– Как скажете. А еще что-то из сна вам запомнилось? Я интересуюсь вот почему: иногда нужно выговориться, чтобы избавиться от терзающих душу воспоминаний.

– Я, кажется, дралась… с прекрасным морским созданием. Вы тоже были в моем сне, милорд, но я вас не видела и очень часто не понимала, о чем вы говорите. Все было очень странно… особенно то, что я видела все это, даже когда бодрствовала. Я ведь не спала, не так ли? Я ведь не уронила голову на стол и не забылась, да? Я не могла так оконфузиться!

Тем временем они продолжали подниматься по лестнице и практически достигли второго этажа. Он молча помогал ей.

– Моя драгоценная леди, – сказал он наконец, – вы не смогли бы оконфузиться, даже если бы очень этого захотели!

Они подошли к ее апартаментам, и он открыл дверь гостиной.

– Ула ждет, чтобы помочь вам приготовиться ко сну, – продолжал он. – Сейчас вам желательно поспать. А завтра мы еще раз поговорим о вашем… сне.

– Д-да, завтра. О нет! Я должна сначала взглянуть на Мод.

– Она уже спит. Не стоит будить ее в столь поздний час. Так что отдохните, пусть вино окончательно выветрится. А утром мы вместе навестим ее.

Руки Бэкки были сжаты в кулак. Он взял одну и поднес к губам – какими же они стали мягкими и податливыми от его поцелуя! Теплое дыхание, щекотавшее ее влажную кожу, было смутно знакомым. Он еле слышно застонал, отпустил ее руку, поклонился и, не сводя с нее проницательного взгляда, отступил в полумрак зала.

– Спокойной ночи, mittkostbart, – сказал он. Его голос гулким эхом прокатился по залу и долетел до нее, как из глубокого темного колодца. Это тоже показалось ей знакомым.

Бэкка помотала головой, пытаясь избавиться от наваждения, вызванного вином. Но когда она разжала кулак, чтобы взяться за дверную ручку, то так и застыла на пороге комнаты. К ее влажной ладони прилипло несколько стеблей водорослей, переплетенных с длинными прядями… волос цвета морской волны.

Мурашки пробежали по спине, парализовав ее на секунду, не давая переступить порог комнаты. Она заглянула внутрь. Гостиная был пуста. Улы нигде не было. Бэкка вернулась в зал. Клаус только-только спустился по лестнице. Стараясь держаться в тени, она бесшумно прикрыла дверь и последовала за ним.

Глава 10

Теперь, надеюсь, вы довольны, – сказал Генрик, помогая Клаусу переодеться в комнате на первом этаже. – Вы знали, что русалки начнут ревновать. Представляю, во что они превратят ваш следующий визит в астральный мир, милорд, – съехидничал он.

– А ну тихо! – рявкнул Клаус. – Я разберусь с русалками. Какое они имеют право ревновать? То, что происходит в Ином мире, не имеет отношения к этому.

– Они, очевидно, думают иначе. Может, это потому, что они ваши служанки, а вы взяли и швырнули им в лицо чужака?

– Они слишком высоко себя ставят.

_ Ах, – вздохнул Генрик, отвешивая трагический поклон. _ А как насчет вас, милорд? Может, это вы цените их или себя – отнюдь невысоко? Я бы даже сказал, в грош не ставите.

– Русалки ответят за свое поведение, Генрик, – сказал Клаус, вышагивая перед камином. – Все, хватит! Мы уже узнали ответ на вопрос, может ли леди Рэбэкка Гильдерслив существовать в моем измерении. В этом заключалась наша задача, и теперь ясно, что это абсолютно невозможно. Даже если она сама этого захочет.

– Она будет помнить?

– Не знаю. Не думаю… Но какие-то воспоминания, пусть даже слабые, у нее все же остались.

– Вы слишком поздно произнесли заклинание. А я ведь предупреждал вас! Я говорил, чтобы вы произнесли его еще в самом начале.

– Да, я этого не сделал. Я не идеален, Генрик. Я даже не человек. Я принц Фоссгримов, о чем ты не перестаешь мне повторять, астральный вельможа, верховный болванчик, наставник всех низших Фоссгримов, который имеет над Иным миром не больше власти, чем бедный безумный король в этом царстве! Заклинания – не мой профиль. Откуда, по-твоему, мне знать, что хорошо и что плохо, когда дело касается смертных? Чем больше я нахожусь среди них, тем меньше понимаю, чего от них ждать.

– А я не знаю, чего ждать от вас, пока вы больны человеческой любовью, поэтому должен сделать вам замечание. Ни о какой любви у Фоссгримов речи быть не может. Это дико, нецивилизованно! Какой пример вы подаете своим подданным? Страшно представить. Вы совершенно не подумали о последствиях того, что задумали.

– Если бы знать, что я задумал, дружище, – сказал Клаус. Он упал в кресло и обхватил голову руками. – Я только знаю, что не хочу жить без нее ни здесь, ни в другом измерении. Как бы жестока ни была любовь, я лучше буду страдать, чем еще целую вечность проживу без нее. Ты как-то сразу понимаешь, что встретил свою вторую половинку, близкого по духу человека. Мы и нам подобные осознаем это раньше, чем смертные, особенно прожив рядом с ними столько времени. Она околдовала меня, Генрик! Теперь, когда я познал ее, мне не нужен больше никто.

– Ну так возьмите ее, всего-то делов! – вскричал старейшина. – Что вам мешает? Всюду не успеть. Забудьте этот глупый любовный лепет! Это чувство также непостоянно, как блуждающие огоньки. Возьмите ее, говорят вам, и выполните свой долг.

Бэкка отшатнулась от двери. Клаус и Генрик еще что-то говорили, но ей хватило того, что она услышала, – больше ее мозг просто отказывался воспринимать. Она только сейчас поняла, что продолжает сжимать в руке пучок водорослей. Он выпал из ее ослабевших пальцев, когда она развернулась и, с трудом переставляя ноги, направилась по коридору к винтовой лестнице.

На этот раз вино было ни при чем. Ее голова раскалывалась от осознания того, что ни одно из странных происшествий, случившихся с ней за время пребывания в Линдегрен Холле, не было сном. А это означало, что она на самом деле позволила Клаусу те дерзкие объятия. Она наслаждалась тем, как он целовал ее губы и – о ужас! – полуобнаженную грудь, залитую лунным светом. Кроме того, была еще прекрасная русалка, с которой они, вцепившись друг в друга, катались по тронутому морозом лесному ковру. Она даже принесла с собой вполне весомое доказательство реальности происходившего: пучок морских водорослей и клок волос цвета морской волны. Была ли это одна из любовниц Клауса в астрале? А иначе почему такая ярость?

Его рассказ о Фоссгримах оказался чистой правдой. Но как такое возможно? Это были создания из легенд и сказок. Оказывается, возможно. Он сам так назвался: принц Фоссгримов. Это значило, что он выбрал ее… быть матерью его ребенка… ребенка Фоссгрима, которого ей предстоит вырастить в одиночку. Бред!

Слезы застилали ей глаза, из-за них она едва не споткнулась. Все, что она раньше считала вымыслом, оказалось действительностью, а она сама попала в гущу событий. И хуже всего было то, что она больше не могла отрицать своих чувств к Клаусу. Осознание этого пришло с ней оттуда. Возможно, виной тому его таинственность, которая вскружила ей голову, околдовала с момента самой первой встречи. Но что бы это ни было, теперь она жаждала оказаться в его объятиях, почувствовать сладкое касание его губ, услышать его глубокий, волнующий, притягательный голос, от которого все внутри замирало. Как надежно ей было под его защитой! Теперь она была в ужасе. Он всего лишь хотел соблазнить ее и бросить с ребенком. Да как посмел он назвать такую подлость любовью.

У нее был единственный выход. Ей нужно было срочно уезжать, пока она не встретила его снова, пока у него не появилась возможность уговорить ее остаться, пока сердце и тело не отказались ей повиноваться, как бывало уже не раз. Он Никогда ее не отпустит, если узнает, что у нее на уме. Но она ведь не могла просто взять и уехать. Как быть с Мод, которая еще не готова отправляться в путешествие? Что ж, придется Закрыть на это глаза – ив путь. Сегодня, сейчас же!

Борясь с головокружением, Бэкка, цепляясь за перила, взобралась на второй этаж и прошла к себе в комнату. Как она и предполагала, Ула ждала ее там. Она отпустила девушку, сказав, что хочет почитать и успеть проведать Мод перед сном и что разденется сама, ей не впервой.

Бэкка так и не поняла, поверила ей Ула или нет. Внезапно ее бросило в дрожь от мысли, что все слуги в доме могли быть астральными существами, как и их хозяин. Это объясняло их манеру появляться и исчезать в самые неожиданные моменты. Также стало ясно, где в этом доме живет прислуга, поскольку ни в одном из английских домов, где ей приходилось бывать, не было крыла для прислуги. Конечно, Клаус предпочел, чтобы его окружили ему подобные. Она покрутила головой, отчаянно пытаясь привести мысли в порядок и не думать, не сошла ли она с ума. Разве так бывает? Да, бывает. Ей это не приснилось. И сейчас она тоже не спит. Она ущипнула себя для полной уверенности.

Бэкка пробежала через прихожую в спальню, где так и застыла перед кроватью. Покрывало было усыпано кроваво-красными лепестками роз. В воздухе витал их аромат. Издав сдавленный стон, она рассеянно провела по постели рукой. Это должно было стать их брачным ложем? Слезы набежали на глаза. Она бросилась к шкафу, вытащила свою маленькую дорожную сумку и швырнула ее на кровать. Много в нее не войдет, пара платьев и еще кое-какие мелочи – вот и все, что удалось впихнуть, но ничего не поделаешь. Она не возьмет больше, чем сможет унести. Остальное придется оставить. Несмотря на то что ночь была теплой, Бэкка накинула на плечи шаль, потому что оставлять ее было жалко, и вышла в зал. Она не могла попасть на половину, отведенную больной, через гардеробную, потому что там расположилась Ула, и на цыпочках, настороженно вглядываясь в полумрак, прокралась по коридору к дверям спальни Мод. В зале было пусто. Мод крепко спала, что неудивительно для столь позднего часа. Бэкке ужасно не хотелось ее будить, но ничего другого не оставалось. Они должны были покинуть Линдегрен Холл немедленно! Она осторожно потрясла спящую горничную. Через секунду та заворочалась и, открыв глаза, закричала. Бэкка быстро зажала ей рот рукой.

– Тс-с-с, – прошептала она. – Нам нужно уезжать, Мод, сейчас же. Здесь нам угрожает опасность. Я все тебе объясню, но сейчас на это нет времени. Нам нужно бежать, пока все спят. Как думаешь, ты сможешь идти?

– Я… я не понимаю, миледи, – растерянно пробормотала Мод, пытаясь сесть на кровати. – О какой опасности вы говорите? Они здесь так добры…

– Они не те, за кого себя выдают. Пожалуйста! У меня нет времени что-либо объяснять. Тебе придется поверить мне на слово.

Она достала из шкафа платье Мод.

– Вот, я помогу тебе его надеть, – сказала она. – Линдегрен Холл стоит на почтовых путях. Нам нужно будет пройти немного на юг, а там мы спрячемся и передохнем в лесу у дороги. А может, остановим какой-нибудь экипаж или почтовую карету. До утра хоть что-то там да проедет, и мы в целости и сохранности доберемся до Плимута, как и планировали.

Мод жалобно стонала, пока Бэкка помогала ей натянуть черное твидовое платье прямо поверх ночной сорочки.

– Остальные вещи придется бросить здесь, – сказала Бэкка. – Это не главное, мы сможем купить новые. С собой я взяла только то, что поместилось в сумку. Ты можешь идти?

Служанка кивнула и осторожно встала. Она покачнулась, и Бэкке пришлось ее поддержать.

– Мне очень жаль, Мод, – сказала она. – Как только мы выберемся отсюда, тебе станет лучше. Я уверена в этом. Все это время они давали тебе настойки, которые тормозили выздоровление. Я догадалась об этом совсем недавно, когда было уже поздно. Ты недавно пила что-нибудь? Я настояла на том, чтобы они перестали пичкать тебя этими якобы лекарствами.

– С-сегодня нет, миледи. Но зачем они это делали?

– Чтобы держать меня здесь! – сказал Бэкка. – Я поясню позже.

Тонкая накидка из шкафа перекочевала на плечи Мод.

– Вот, делай как я, – велела Бэкка. – Я знаю, что на улице достаточно тепло, но у нас только два выхода: надеть накидки или оставить их здесь. Я предпочитаю первое. Если погода внезапно испортится, поверь, мы об этом не пожалеем. Теперь обопрись на меня и постарайся не шуметь. Мы пока еще не выбрались отсюда!

Крадучись, они спустились по лестнице, замирая от каждого скрипа. Мод явно не была готова к испытаниям, что ждали их впереди, но не жаловалась. И только когда они покинули дом, Бэкка смогла вздохнуть свободно. Но даже тогда, опасаясь преследования, она оглядывалась гораздо чаще, чем смотрела вперед.

Клаус очень скоро узнает о ее исчезновении. А памятуя о лепестках роз, рассыпанных по покрывалу, это могло уже произойти. Он придет за ней, в этом даже не приходилось сомневаться. Как только дорожка вильнула в сторону, она отвела Мод в гущу деревьев и усадила на бревно, спрятанное в высоком подлеске. Молодые деревца надежно скрывали их от постороннего взгляда, в то же время сквозь их редкие ветви хорошо просматривалась дорога, освещенная убывающей луной. Только сейчас она поняла, как тяжело дался Мод их побег. Она учащенно дышала, кровь отхлынула от лица. В темноте она была похожа на привидение.

– Мод, прости меня, пожалуйста! – воскликнула Бэкка. – Ты ведь совершенно не была к этому готова, правда?

– Ночной воздух… изрядно меня… взбодрил… кажется. Бэкка слабо в это поверила и поглядывала на горничную с беспокойством. А правильно ли она поступила? Разум сказал ей «да», но сердце ответило «нет». Он попыталась отогнать от себя эти мысли. Она больше не могла доверять сердцу. Если оно до сих пор начинало учащенно биться при одной только мысли о Клаусе, забыв о том, как он обманул ее, как цинично хотел использовать, то как она после этого могла прислушиваться к его слепым советам? И как объяснить это все Мод? Служанка явно сочтет ее сумасшедшей.

Но Мод не требовала разъяснений. Она выглядела измученной и уставшей. От одного ее вида у Бэкки сжималось сердце, и она чувствовала угрызения совести, даже несмотря на чрезвычайность ситуации.

Она выдавила из себя улыбку.

– Теперь мы поменялись местами, – сказала она деланно бодрым голосом. – Теперь я буду ухаживать за тобой, пока ты не сможешь приступить к своим обязанностям.

Мод вымученно улыбнулась, но, пока они сидели в темноте при дороге, не произнесла ни слова.

Прошел час. А казалось, будто два. Измученное сердце отсчитывало секунды, словно метроном. В лесу стояла мертвая тишина, хотя Бэкка то и дело замечала отблеск луны в глазах любопытных лесных созданий, которые подходили взглянуть на них. Мод, которую клонило в сон и которая так и норовила упасть с бревна, принялась усердно крутить головой, прогоняя сон. И вдруг до них донесся шум колес. Бэкка вскочила.

– Пойдем, Мод! – воскликнула она. – Коляска!

Она помогла горничной подняться, схватила дорожную сумку и вывела Мод из леса к заросшей травой обочине дороги. Напряженно вглядываясь, она вытянула шею в северном направлении, силясь различить хоть какой-то намек на экипаж, но безуспешно, хотя, судя по звуку, он несся прямо на них на приличной скорости.

– Нет, миледи, – воскликнула горничная. – Это с другой стороны!

Бэкка повернулась как раз в тот момент, когда экипаж выскочил из-за угла по дороге с юга. Фонари, когда экипаж поравнялся с ними, осветили их призрачным светом. Схватив Мод за руку, Бэкка рванулась к лесу, но было поздно. Их заметили. Экипаж как раз проезжал мимо, когда изнутри раздался оглушительный стук трости по крыше. Тра-та-та-та. От этого стука Бэкку бросило в жар. Хриплый голос отдал приказ, и кучер так резко остановил экипаж, что еще чуть-чуть и его постигла бы участь опрокинувшейся кареты.

Лошади встали на дыбы, невзирая на все попытки кучера их удержать. Борьба еще продолжалась, когда дверь экипажа распахнулась и оттуда выпрыгнул коренастый рыжеволосый человек с висками, посеребренными сединой.

– Рэбэкка Гильдерслив! – прогремел он. – Ни с места!

– О миледи! – закричала Мод, повиснув на ней. – После всего, что мы сделали, он сдерет с нас кожу живьем.

– Не волнуйся, – ответила Бэкка. – Повторяй то, что я буду говорить, и ни слова, пока он не спросит тебя прямо. Наша задача – не впутать во все это графа.

Седрик Гильдерслив добрался до них и схватил Бэкку за руку.

– Добром это все не закончилось, как я вижу, – сказал он. – Где твоя повозка?

– Произошел несчастный случай… она упала с обрыва, – призналась Бэкка. – Обратите внимание, Мод серьезно пострадала!

– Гм! – хмыкнул отец. – Вот что бывает с теми, кто забывает, кто платит им жалованье.

– Мод не виновата, отец! – вступилась Бэкка, толкая служанку локтем в бок, когда та открыла рот, собираясь что-то сказать. – Это моя вина. Это я уговорила ее поехать со мной.

– Садитесь в коляску, обе. Как все было на самом деле, разберемся дома – там, где тебе и положено быть.

Им ничего не оставалось, как сделать то, что он велел. Было уже изрядно за полночь, и добраться до Плимута не представлялось возможным. Она подтолкнула горничную к экипажу.

– Пойдем, Мод, – сказала она. – Теперь уже ничего не поделаешь… по крайней мере, сегодня.

Она упрямо взглянула в глаза отцу.

– Это не означает, что я выйду замуж за мерзкого игрока, которому вы меня продали, – заявила она.

– Будешь делать то, что я прикажу. А теперь марш в коляску!

Бэкка помогла Мод залезть внутрь и забралась следом, а отец тем временем швырнул ее дорожную сумку кучеру. Хуже всего было то, что, двигаясь на север, они будут проезжать Линдегрен Холл. Она бросила долгий взгляд на Мод, пытаясь дать понять, чтобы она молчала и не обращала внимания на дом, когда они будут проезжать мимо. Она боялась, что отец решит заехать туда, чтобы сообщить, что его дочь нашлась. Или, что еще хуже, попросит позволения остановиться там, поскольку на дворе стояла глубокая ночь. Но Мод, казалось, ничего не замечала, отсутствующе глядя в окно.

Когда коляска подпрыгнула на кочке, Бэкка почувствовала, как что-то острое впилось ей в ногу. Она сунула руку в карман и нащупала ракушку. Она почти успела о ней забыть! Слезы навернулись ей на глаза, когда она погладила ракушку сквозь ткань платья. Коляска снова повернула, и послышался шум водопада, отчего ее сердце учащенно забилось. Сквозь деревья в лунном свете блестела вода. Но его не должно было быть видно! Перед ним должен был стоять дом, заслоняя его со стороны дороги. Где же дом? Она поморгала, чтобы прояснить затуманенный взор, но глаза ее не подвели. Они с Мод хором ахнули. Линдегрен Холл исчез!

Глава 11

– И чтонам теперь делать, ваше высочество? – спросил Генрик. – Так и будем делать вид, что ничего не произошло? Может, в астральном измерении время и перестает существовать, но здесь оно есть, и уже на исходе!

Сидевший на греческой софе в гостиной, где они уединились со старейшиной, Клаус хлопнул по колену рукой с зажатым в ней пучком водорослей и сердито взглянул на собеседника.

– И не надо выговаривать мне, что я опять не так к вам обращаюсь! – воскликнул Генрик, поймав его яростный взгляд. – Я вижу, как это приближается. Затаите дыхание. В доме больше нет смертных, слава богам!

– Незачем постоянно напоминать мне об этом, – огрызнулся Клаус, швыряя водоросли под ноги. И хотя не так уж много времени потребовалось, чтобы догадаться, что Бэкки нет, момент все равно был упущен. Выйдя из комнаты и обнаружив лежащие на полу водоросли, он, перескакивая через ступеньки, взлетел по лестнице и бросился к ее комнате. Одного взгляда на несмятое покрывало на кровати, усеянное розовыми лепестками, которые он сам рассыпал, было достаточно, чтобы все понять. Отец забрал ее еще до того, как он успел вмешаться. Она сбежала вместе с горничной, и он еле успел спрятать коттедж от человеческого взора, прежде чем они проехали мимо, направляясь на север. Как можно было быть таким беспечным?

– Ну? – спросил старейшина, смотревший на него сверху вниз, уперев руки в бока.

– Естественно, я поеду за ней, – сказал Клаус.

– У нас нет на это времени!

– Она наверняка подслушала наш разговор, – сказал Клаус. Он вскочил с места и яростно пнул многострадальный пучок водорослей. – Скорее всего, это попало ей в руки, когда чертова русалка набросилась на нее. Она принесла водоросли с собой и, увидев их, поняла, что все это ей не приснилось.

– Значит, не судьба. Отпустите ее.

– Я не могу. Она напугана, Генрик. Я не могу допустить, чтобы она боялась меня! Я только хочу, чтобы она позволила мне любить ее.

Генрик воздел руки к небу.

– Бред! – воскликнул он. – Вы даже не знаете, где она живет и есть ли рядом водопад. Вы не можете заставить ее вернуться. Она должна прийти к вам добровольно.