Тайна осенней звезды

      Зрелище обескураживало.
      Человечек сверлил меня злобным взглядом. Он был не стар, оставшиеся волосы на голове не успели поседеть и сохранили естественный темный цвет. Глазки у человека были пронзительные, темно-карие. Они обладали странной способностью приклеиваться к лицу собеседника так крепко, что отодрать ощущение чужого взгляда не удавалось очень долго. Я невольно вспомнила «Алису в стране чудес». Там был внезапно исчезающий персонаж по имени Чеширский Кот. После того, как Кот исчезал, в воздухе оставалась его улыбка.
      Так вот, перефразируя Кэролла, могу сказать, что после исчезновения карлика в воздухе оставался его взгляд. Вернее, неприятное ощущение его взгляда.
      Неужели это он и есть, таинственный Дердекен? Но Лешка говорил, что он красивый мужчина! Впрочем, это говорил не Лешка, а мой шеф. Пошутил, что ли? Разыграл? Ничего себе розыгрыш!
      Все эти мысли мгновенно пронеслись в моей голове. Говорить я по-прежнему не могла.
      – Кто вы такая? – брюзгливо спросил карлик, изучив мое лицо в подробностях.
      Я молча полезла в сумку. Достала удостоверение и попыталась снова развернуть его перед чужими глазами. Карлик ловко выхватил у меня «корочку», раскрыл ее и впился взглядом в печатные строчки.
      – Майя Михайловна, – повторил он насмешливо.
      – Это я, – согласилась я холодно.
      Карлик захлопнул удостоверение и протянул его обратно.
      – Чему обязан?
      – Видите ли, Иван Леонидович, – начала я, немного свыкнувшись с устрашающей внешностью собеседника.
      Карлик громко расхохотался. Его глазки не отрывались от моего лица и оставались такими же сердитыми.
      – Вы мне льстите, – сказал он, кончив смеяться. – Я не Иван Леонидович.
      У меня немного отлегло от сердца. Слава богу!
      – Я его заместитель, – представился карлик. – Меня зовут Давид Самсонович.
      Такое смешение знаменитых библейских имен выглядело еще большим издевательством над внешностью собеседника. Я оглянулась на охранника, но его уже и след простыл.
      – Так чему обязан? – повторил карлик уже более нетерпеливо.
      – Я хотела встретиться с Иваном Леонидовичем, – пролепетала я.
      – Зачем?
      Я разозлилась. Бесцеремонность карлика помогла мне взять себя в руки.
      – Вас это не касается, – ответила я грубо.
      – Меня здесь касается все, – отпарировал карлик, не задумываясь. И добавил вполголоса:
      – Вы в этом еще убедитесь.
      Почему-то мне почудилась в его тоне смутная угроза. Интересно, почему у меня такое ощущение, словно карлик меня возненавидел с первого взгляда?
      – Когда я могу встретиться с господином Дердекеном? – спросила я холодно.
      Злобные маленькие буравчики снова продырявили мое лицо.
      – Оставьте ваш телефон, – сказал он наконец. – Я позвоню.
      – Я хотела бы сама созвониться с господином Дердекеном, – ответила я упрямо. – У вас есть рабочие телефоны?
      Карлик вздохнул, смиряясь с неизбежным. Покопался во внутреннем кармане пиджака, достал оттуда стопку визиток. Отделил одну и протянул мне.
      – Вот, – сказал он неприязненно. – Звоните в приемную, секретарь назначит вам время.
      – Спасибо, – поблагодарила я с иронией. – Я смотрю, попасть на прием к Ивану Дердекену так же просто, как к английской королеве.
      – Это смотря для кого, – ответил карлик.
      – Спасибо за любезность.
      – Рад был помочь.
      – Всего доброго.
      – И вам того же.
      Обменявшись любезностями, больше похожими на ругательства, мы расстались.
      Я вышла из здания с ощущением бессильной ярости в душе.
      Зачем господин Дердекен держит на службе этого урода? Дело не только в его внешности, он же просто ненавидит всех окружающих его людей! Интересно почему?
      Я села за руль и задумалась.
      Испанский критик и философ семнадцатого века Балтасар Грасиан советовал сторониться и безжалостно преследовать калек и уродов.
      «Они нам враги, – писал он. – Обиженные природой, они всегда будут мстить людям за несправедливость судьбы».
      Неужели испанец был прав? Неужели это оборотная сторона эпохи Возрождения? Обожествляя человека, с одной стороны, деятели культуры не могли смириться с пародией на человека, с уродством. И обиженные природой создания отвечали людям такой же «взаимностью».
      – Похоже на то, – пробормотала я.
      От карлика исходили вполне осязаемые колючие флюиды острого недоброжелательства. Относиться ко мне плохо у него не было повода. Следовательно, он ненавидит меня за то, что я – нормальный человек.
      Фу, как неприятно. Нет, серьезно, зачем Дердекену понадобился этот отталкивающий тип?
      Так и не найдя ответа на этот вопрос, я повернула ключ зажигания. Загорелись лампочки приборной доски, я бросила взгляд на часы.
      Половина седьмого. Пора ехать домой.
      Я вывела машину на дорогу и на малой скорости покатила в город. По дороге я обдумывала информацию, которую мне удалось сегодня раскопать.
      Конечно, повод для оптимизма есть. Таинственная смерть одного из самых богатых людей города – это раз. Появление удачливого конкурента буквально за несколько месяцев до этой таинственной смерти – два. Жаль, что мне не удалось увидеть удачливого конкурента, но это не беда. Никуда он от меня не денется.
      Я прибавила газ. Машина послушно рванулась вперед.
      «Дурак, Лешка, – подумала я рассеянно. – Обругал мою машинку ни за что ни про что. А машинка, между прочим, зверь...»
      И, как это бывает по закону подлости, именно в этот момент мотор чихнул и заглох.
      Машина докатила до обочины и замерла.
      Примерно минуту я сидела на месте, соображая, что произошло. Кончился бензин? Я бросила взгляд на приборную доску.
      Бензина в баке предостаточно. Выходит, Лешка оказался не таким уж дураком. Он оказался почти библейским пророком. То есть типом, вечно обещающим людям всякие неприятности, которые в итоге сбываются.
      «Ненавижу пророков!» – подумала я с раздражением.
      Вылезла из машины, пнула носком туфельки колесо. Провела профилактику, так сказать.
      После чего вернулась за руль и попыталась завести мотор.
      Безрезультатно.
      Я откинулась на сиденье, не закрывая дверцу. Что делать? Звонить Лешке?
      Я достала телефон, но тут же бросила его на соседнее кресло.
      Нет. Ни за что. Выслушивать его ехидные колкости у меня нет ни малейшего желания.
      Есть второй вариант.
      Нужно позвонить в автосервис и вызвать мастера. Черт, за пределами городской черты такса за услуги возрастает ровно в два раза!
      Я стукнула кулаком по рулю. Машина сипло фыркнула. Мимо меня неторопливо проехал рейсовый автобус из аэропорта. Немногочисленные пассажиры приклеились к окнам. Под их носами, расплющенными на стекле, играли радостные ухмылки. Пассажиров, как любых нормальных людей, радовала маленькая чужая неприятность. Я проводила автобус злобным и тоскливым взглядом.
      Хоть бы одна встречная машина! Хоть бы один приличный человек, согласившийся взять меня «на буксир»!..
      Из-за поворота дороги бесшумно вынырнул длинный «шевроле-пикап». Машина выглядела мощной, как танк, и одновременно компактной. Такой небольшой, но довольно вместительный грузовичок. В просторном кузове сложены деревянные ящики, над водительским и пассажирским креслами торчат какие-то скобы...Что это за скобы?
      «А! – сообразила я, – на них натягивают брезент! Машина по совместительству еще и кабриолет!»
      За рулем «пикапа» сидел высокий светловолосый мужчина. То, что он высокий, было заметно даже издалека: макушка водителя находилась на одном уровне с верхом запыленного лобового стекла.
      «Ура!» – подумала я.
      Вылезла из машины и замахала руками, умоляя остановиться.
      Водитель послушно притормозил на противоположной обочине. Взялся руками за скобу над головой, подтянулся и, не открывая дверцу, легко перемахнул через нее на землю. Несколько раз свел лопатки, разминая уставшую спину, и неторопливо направился ко мне.
      Когда я вспоминаю Ивана Дердекена, то вижу его именно таким, как в тот вечер.
      Уходящее за горы солнце вырисовывает абрис высокого мощного человека, шагающего ко мне. Лучи бьют ему в спину, и от этого человек выглядит странно, как фотографический негатив: черная фигура и ослепительно светлые, позолоченные солнцем волосы.
      – У вас проблемы?
      Голос у человека был низкий, обволакивающий, с приятной хрипотцой. Он остановился рядом со мной, и я увидела ярко-голубые глаза на загорелом лице.
      Удивительно красивое сочетание.
      – Машина... не заводится, – ответила я медленно, словно во сне.
      – Вы разрешите?
      Наверное, я слишком долго молчала, потому что человек терпеливо повторил:
      – Разрешите взглянуть?
      Я очнулась. Закатное солнце, ослепившее меня, скрылось за горами, и обман рассеялся. Рядом со мной стоял высокий мужчина «привлекательной наружности», как сказал бы шеф. Самой привлекательной частью его лица были, конечно, глаза. Как я уже говорила, они были ярко-голубыми, почти бирюзовыми. В сочетании со смуглой кожей глаза казались драгоценными камнями, лежащими на коричневом бархате. Понимаю, что сравнение довольно избитое, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. Уж слишком я была... как бы это сказать... оглушена.
      – Посмотрите, пожалуйста, – согласилась я. – Если вам нетрудно.
      Мужчина дружелюбно улыбнулся. Он излучал спокойные ровные волны уверенности в себе.
      – Мне нетрудно, – ответил он.
      Открыл капот и ушел в разглядывание мотора. Немного покопался внутри и попросил:
      – Заведите машину.
      Я уселась за руль и повернула ключ зажигания. Машина сипло чихнула.
      – Ага! – пробормотал мужчина себе под нос. – Вот, значит, как...
      Он посмотрел на меня и нерешительно спросил:
      – А инструменты у вас есть?
      – Боюсь, что нет, – ответила я и даже съежилась от неприятного предчувствия.
      Сейчас последует порция нравоучений в Лешкином духе. Незнакомец выскажет в пространство все, что он думает о безграмотных бабах, садящихся за руль, о тех кретинах, которые выдают им права, а я буду слушать и кивать головой. Что мне еще остается делать?
      Но нравоучений не последовало.
      – Ну и правильно! – сказал незнакомец. – Зачем вам какие-то дурацкие инструменты?
      Я слегка обалдела.
      – Как зачем? Чтобы машину чинить!
      – Для этого существуют мужчины, – отмел незнакомец мой самокритичный ответ. – Должна же быть от нас хоть какая-то польза! Верно?
      До сегодняшнего вечера я считала точно так же, но вслух этого выговорить не смогла. Уж слишком нетипичным было поведение незнакомца. Может, он надо мной издевается?
      – Вы меня до города не дотянете? – попросила я смущенно. – На тросе...
      – Зачем? – удивился незнакомец. – Мы сейчас все починим!
      – Да?
      Я обрадовалась.
      – Значит, положение не безнадежное?
      – Отнюдь! – бодро ответил собеседник.
      – Но инструменты!..
      Я огорченно развела руками. Незнакомец достал из кармана носовой платок, вытер испачканные маслом ладони.
      Повернулся ко мне спиной и зашагал к своему пикапу. Порылся за низким бортом кузова, выудил небольшой чемоданчик и вернулся обратно.
      – Инструменты? – обрадовалась я.
      – Инструменты, – подтвердил незнакомец спокойно-доброжелательным тоном.
      – Здорово!
      Незнакомец бросил на меня короткий взгляд бирюзовых глаз и снова улыбнулся. Улыбка была обаятельной, поэтому ее частое повторение нисколько не раздражало. Незнакомец раскрыл чемоданчик, уложил его на землю рядом с собой и взялся за работу.
      Я сочла своим долгом развлечь его светской беседой.
      – Понимаете, я эту машину купила только вчера...
      Я сделала паузу, давай незнакомцу возможность поострить над глупой бабой, которую обвели вокруг пальца. Но незнакомец спокойно ответил:
      – Прекрасная машина. Немножко подлатать – и можно еще пять лет горя не знать.
      – Правда? – обрадовалась я.
      – Конечно!
      Я окончательно воспрянула духом. Мое представление о мужчинах сделало стремительный рывок вверх. Есть же на свете приличные экземпляры! Не то что Лешка! Он бы, конечно, в беде не бросил, но скольких нервных клеток мне бы это стоило! Сколько издевательств вылилось бы на мою голову!
      – Не все так считают, – сказала я раздраженно.
      Незнакомец не ответил. Наклонился над раскрытым капотом и принялся что-то отвинчивать.
      Я прошлась взад-вперед, бросая на него короткие косые взгляды.
      Красивый мужчина. Причем, не противно-смазливый, а именно красивый. Я редко таких видела. Если честно, то в жизни не видела ни разу. Только в кино и на рекламных буклетах.
      Незнакомец выпрямился, покрутил перед глазами какую-то деталь и отбросил ее в сторону.
      – Что-то испортилось? – спросила я.
      Незнакомец кивнул. Да-а-а... Разговорчивым его не назовешь.
      Мысль огорчила. То, что незнакомец не сделал ни одной попытки использовать ситуацию для знакомства с девушкой, его, конечно, характеризовало с самой лучшей стороны, но...
      Но у меня отчего-то испортилось настроение.
      Спаситель присел на корточки, деловито перебрал содержимое своего чемоданчика. Выбрал похожую деталь и вернулся к открытому капоту.
      Минуты три я видела только светловолосую макушку над раскрытой пастью моей дефективной «нивы» цвета «баклажан». Потом незнакомец поднял голову, посмотрел на меня и спросил:
      – Как вас зовут?
      Вообще-то, на подобные вопросы я обычно не отвечаю. Но сейчас почему-то обрадовалась. Обрадовалась тому, что спаситель решил со мной познакомиться.
      – Майя, – ответила я даже с какой-то излишней готовностью.
      – Ма-айя, – протянул незнакомец уважительно. Достал из кармана платок и снова вытер испачканные руки. – Красивое имя... Вот что, Майя, попытайтесь-ка завести машину!
      Я уселась за руль. Честное слово, если машина не заведется, я на нее не обижусь! Незнакомец мне не то что понравился... Он меня заинтриговал, и расставаться с ним через десять минут знакомства не хотелось.
      «Будь другом! Не заводись!» – пожелала я страстно.
      Но машина чихнула в ответ на мою просьбу и завелась.
      – Грандиозно! – сказала я с фальшивым восторгом. – Вы маг и чародей, профессор!
      Незнакомец улыбнулся. С каждым разом его улыбка нравилась мне все больше и больше.
      – Рад, что смог помочь, – ответил он коротко и присел, собирая чемодан.
      Кошмар! Еще минута – и он уедет! А я даже не знаю, как его зовут!
      Я вышла из машины и подошла к спасителю. Как бы мне с ним познакомиться?.. Господи, что со мной происходит? Никогда раньше у меня не возникало подобных крамольных мыслей!
      – Сколько я вам должна? – спросила я сурово.
      Незнакомец поднял голову. Его бирюзовые глаза насмешливо прищурились.
      – О чем речь! – сказал он мягко и поднялся на ноги. – Вы мне ничего не должны.
      «Черт! Он даже не сообразил пригласить меня на чашку кофе!» – подумала я в смятении.
      – Нет, ну мне неудобно, – забормотала я.
      Незнакомец продолжал рассматривать меня прищуренными светлыми глазами.
      «Ты становишься навязчивой!» – сурово предупредил внутренний голос. Но я на него наплевала.
      – Я вам очень благодарна. Понимаете, машина мне нужна для работы...
      Я умолкла. Если он и сейчас ничего не спросит – значит все. Сажусь за руль и уезжаю. Навязываться дальше просто неприлично.
      Незнакомец сунул в карман грязный носовой платок и спросил:
      – А где вы работаете?
      Ура!
      – Я работаю корреспондентом в журнале «Морячка», – отчиталась я добросовестно. – Слышали о таком?
      – Нет, – ответил незнакомец, разглядывая носки своих кроссовок. Он действительно был очень высоким. Наверное, метр девяносто, или чуть выше. – Я в этом городе новый человек.
      – Новый? – переспросила я заинтересованно.
      – Новый, – подтвердил незнакомец. Поднял на меня глаза, усмехнулся и добавил:
      – Очень рад, что смог вам помочь... коллега.
      И не успела я ничего сообразить, как незнакомец развернулся и направился к своему пикапу. Забросил чемоданчик с инструментами в кузов, ловко перемахнул через закрытую дверцу автомобиля. Заурчал разбуженный двигатель. Незнакомец посмотрел на меня и махнул рукой. Я ответила ему вялым жестом.
      «Коллега»? Что это значит?
      «Шевроле» плавно тронулся с места. Проехал мимо меня, и я увидела надпись, сделанную желтой краской на белом боку: «Осенняя звезда».
      Рядом был нарисован логотип радиостанции желто-красный кленовый лист, похожий на канадский флаг.
      И только тут я сообразила, что моим спасителем был новый радиомагнат, удачливый конкурент покойного Терехина, Иван Дердекен.
      Я плюхнулась на сиденье моей машины и минуту просидела неподвижно, тупо глядя себе под ноги.
      Вот это да!
      Это была единственная фраза, вертевшаяся у меня в мозгу.
      Вот это да!
      Не знаю, к чему она относилась. То ли к сногсшибательной внешности нового радиомагната, то ли к тому состоянию, в которое он меня вогнал за десять минут.
      Не знаю.
      Могу сказать совершенно точно: влюбчивой вороной я никогда не была. Более того у меня хроническая аллергия на словосочетания «красивый мужчина» и «любовь с первого взгляда». Красивый мужчина в моем представлении ассоциируется с павлином. Распустит хвост, и нет ему больше ни до кого никакого дела. А уж любовь с первого взгляда, по-моему, порождение безвкусного дамского романа!
      Нет, в Ивана Леонидовича Дердекена я, конечно, не влюбилась. Но впечатление, которое он на меня произвел, можно было сравнить только с землетрясением.
      Трудно устоять на ногах.
      Я медленно развернулась, кое-как впихнула ноги под приборную доску и захлопнула дверцу. С некоторым суеверным страхом повернула ключ зажигания, и машина откликнулась ровным гулом мотора.
      Все в порядке. Можно ехать.
      Минуту я соображала, куда мне отправиться. Может быть, вернуться на радиостанцию и взять интервью у ее владельца? Вот и повод для продолжения знакомства!
      Но тут возмутилось мое самолюбие.
      «Нет! – решительно ответило оно. – Это уже просто неприлично! Потерпи хотя бы пару дней!»
      Я с тяжелым вздохом согласилась. Выехала с обочины на дорогу и поехала в город. Домой.
      Вечером ко мне явился Лешка.
      – Как дела? – поинтересовался он мрачно.
      – Нормально, – ответила я.
      – Новости есть?
      – Ты про кого? Про Терехина? – уклонилась я от лобовой атаки. Я прекрасно понимала, что им движет другой интерес. Он хочет знать, познакомилась ли я с господином Дердекеном. И если да, то какое впечатление он на меня произвел.
      – Про Терехина? – повторил Лешка удивленно. И тут же сообразил:
      – Ах, да! Терехин!
      Помолчал и спросил безо всякого любопытства:
      – Нашла криминал?
      – Наоборот, – ответила я. – Ничего подобного. Профессор Штерн дает голову на отсечение, что смерть наступила от сердечного приступа.
      – Выходит, у пациента было сердце, – сделал вывод Лешка.
      – Было, – согласилась я.
      – А так – не сказал бы.
      – Ты, что, был с ним знаком? – удивилась я.
      Лешка замялся.
      – Не близко. Терехин состоял членом яхт-клуба. Ну, виделись с ним, конечно.
      – Понятно.
      Мы немного помолчали. В мою комнату заглянула мама и бодро позвала:
      – Молодежь! К столу!
      – Пошли, – поддержала я. – Я еще ничего не ела.
      Мы переместились на кухню. Лешка, как свой человек и почти что член семьи (в глазах родителей), настаивает на отсутствии церемоний. Поэтому в столовой мы едим только по великим праздникам.
      – Как твое приобретение? – спросил Лешка.
      – Ты о чем? – не поняла я.
      – Я о машине цвета «баклажан», – ехидно напомнил Лешка. – Она еще на ходу?
      Родители переглянулись и расхохотались. Первое, что я довела до их сведения, едва переступив порог, была весть о поломке моего автомобиля.
      Правда, про Ивана Дердекена я им рассказать не успела.
      – Что? Уже сломалась? – радостно встрепенулся Лешка. Он очень любит оказываться правым. – Приказала долго жить?
      – Сломалась посреди дороги, как ты и предсказывал, – подтвердила я. Меня просто подмывало согнать с Лешки дурацкую спесь, поэтому я и заложила для него небольшую мину-ловушку.
      – Ага!
      Лешка возликовал.
      – Вечно ты считаешь себя умней других! Я же тебе говорил: бери фольксваген!
      Я фальшиво пригорюнилась.
      – Ладно, – снизошел Лешка. – Будет урок на будущее. Давай ключи, я отгоню твою рухлядь в автосервис.
      – Зачем? – удивилась я.
      – Как зачем? – в свою очередь удивился Лешка. – А куда еще?.. На свалку?
      – Зачем на свалку? Машина в прекрасной форме!
      Лешка посмотрел на меня и неуверенно засмеялся.
      – Кто тебе сказал?
      – Мастер, – ответила я невозмутимо.
      – Какой мастер?
      – Который машину починил. Посреди дороги.
      – Ты встретила на дороге мастера? – не поверил Лешка. – Вот везучая! Как кошка!
      – Ну, не то чтобы он бы профессиональным мастером, – протянула я. – Просто есть мужчины, у которых руки растут из правильного места.
      Лешка машинально взял бутерброд, который подсунул ему отец и откусил краешек.
      – Дорого взял? – поинтересовался он небрежно.
      – Ничего не взял.
      Лешка отложил недоеденный бутерброд.
      – Странствующий авторыцарь в поисках девы, попавшей в беду, – язвительно высказался он в пространство.
      – Вот именно, – ответила я.
      Лешка с горечью шмыгнул носом.
      – Он, конечно, пригасил тебя на чашку кофе?
      Честное слово, если бы я не знала Лешку два года с хвостиком, я бы подумала, что он ревнует!
      – К сожалению, нет, – ответила я.
      – Даже так?
      – Даже так.
      Родители безмолвно следили за нашей перепалкой, но тут мама сочла своим долгом вмешаться.
      – Ая – приличная девушка, – сказала она внушительно. – Ая прекрасно знает, что знакомиться на улице некрасиво.
      – Почему? – спросила я дерзко.
      – Ая! – укорила мама.
      – Почему некрасиво познакомиться с человеком, который помог тебе в сложной ситуации? По-моему, человека это характеризует только с хорошей стороны!
      Мама не нашлась, что ответить. Зато Лешка спросил с кривой усмешкой:
      – Познакомилась?
      – Сказала же, нет, – ответила я с досадой. Сделала паузу и добавила:
      – Но кто это был – поняла.
      – И кто же это был?
      Я сделал еще одну паузу.
      – Иван Дердекен!
      – Господи! – сказала мама и начала размешивать сахар в чашке. – Напустила туману! А ларчик просто открывался!
      – И какой он из себя? – спросил отец, до этого молчавший.
      – Потрясающий! – ответила я искренне.
      – То есть красивый? – заинтересовалась мама. – Я слышала, что он красивый.
      – Он очень привлекательный мужчина, – подтвердила я сдержанно. Но сдерживала себя вовсе не из-за Лешки. Боялась показаться чрезмерно восторженной.
      – Очень привлекательный, – повторила я. – Знаешь, в таком скандинавском стиле. Высокий, светловолосый, загорелый, голубоглазый... Викинг, одним словом.
      – О чем вы говорили? – спросила мама.
      Я пожала плечами.
      – Да ни о чем! Мам, ну о чем можно говорить с человеком, которого видишь впервые в жизни! Он разобрался с поломкой, отказался от денег и уехал.
      Мне стало грустно. Действительно, даже рассказать нечего.
      Лешка постучал ложкой по блюдечку. Если бы это сделала я, мама немедленно призвала бы меня к порядку.
      – Ты, что, не взяла у него интервью? – спросил он, не глядя мне в глаза.
      – Не успела, – ответила я. – Я сообразила, что это Дердекен только в тот момент, когда машина отъехала.
      И объяснила:
      – У него на машине надпись: «Осенняя звезда». И эмблема.
      – Значит, мне про него сказали правду, – удовлетворенно заметила мама.
      – Правду, правду, – подтвердила я. – Мужчина – загляденье. Но дело даже не во внешности. Понимаете...
      Я поискала слова:
      – Он... Он невероятно обаятелен. Такая харизма волшебная, просто оторопь берет!
      – Я пошел, – сказал Лешка, стремительно срываясь с места.
      – Как? – запаниковала мама. – Уже уходишь?
      – Да, у меня есть кое-какие дела, – ответил Лешка, не глядя на меня. – Обещал сводить Ксюшу в кино.
      Мама поперхнулась. Обычно имена Лешкиных девочек в нашем доме не упоминаются.
      Я опустила голову, чтобы скрыть улыбку. Лешка решил меня уколоть. Смешно.
      – Ну, если обещал... – сказала мама холодно. По-моему, Лешкины слова задели только ее.
      – До свидания, – отрывисто произнес Лешка.
      – Заходи! – отвела я жизнерадостно.
      А отец ничего не сказал. Только посмотрел сначала на Лешку, а потом на меня.
      Мама вышла вслед за гостем, чтобы закрыть дверь. Проводила Лешку и вернулась обратно.
      – Ну, знаете! – сказала она, усаживаясь на место. – Это уже наглость!
      – Что наглость? – поинтересовалась я кротко.
      – Упоминать здесь имена своих...
      Мама поискала слова.
      – Девиц!
      – А, по-моему, ты отлично знала об их существовании, – ответила я, с аппетитом поглощая бутерброд.
      – Ну, знала, – вынуждена была согласиться мама.
      – Тогда почему тебя это возмущает?
      Мама не нашлась, что ответить. Еще раз фыркнула и вышла из кухни.
      – Один-один, – сказал отец, за вечер почти ни разу не раскрывший рта.
      – В смысле?
      Он посмотрел на меня.
      – Не притворяйся. Ты хотела уколоть Лешку, и уколола. Он ответил тебе тем же.
      Я засмеялась и попросила:
      – Только маме не сообщай о своих догадках. А то она решит, что мы действительно друг в друга влюблены.
      – А это не так?
      Я пожала плечами.
      – Пап, я могу говорить только за себя. Я в Лешку не влюблена. Уколоть его мне, действительно, хотелось, но только потому, что он слишком заносится. Вот и все.
      – Это правда? – настойчиво переспросил папа.
      – Пап!
      Я приложила ладонь к груди.
      – Клянусь тебе!
      – Бедный парень, – сказал отец неожиданно.
      Я так поразилась, что опустила на стол недоеденный бутерброд.
      – Он далеко не бедный...
      – Я не в том смысле, – ответил отец и вылез из-за стола. – Посуду помоешь?
      Я кивнула. Ничего не понимаю. Хоть убейте.
 
      Можете считать меня бездушной скотиной, но выспалась я отлично. И Лешкины переживания (если он переживает из-за меня) ничуть не испортили мне сон.
      Проснувшись, я немного полежала в кровати, разглядывая потолок. Как приятно, что не надо никуда торопиться! Как приятно быть самой себе хозяйкой!
      Итак, какие у меня на сегодня планы?
      Память услужливо предоставила мне картинку: белый «шевроле-пикап» проезжает мимо меня, на его боку красуется логотип новой радиостанции: желто-красный кленовый лист.
      Я помотала головой и отогнала искушение. Нет. Не время пока знакомиться с господином Дердекеном. Он, наверное, привык к тому, что женщины носятся за ним по пятам. А я постараюсь стать приятным исключением.
      Значит, придется ждать. Сколько? Не знаю. День, два, три... До тех пор, пока я не почувствую себя готовой к встрече с новым городским радиомагнатом.
      Значит, сегодня начнем собирать материал о последних днях жизни господина Терехина. Что я вообще знаю о нем?
      Странно, но почти ничего. Наш журнал, конечно, писал о великом человеке, но статьи были не мои. По-моему, по Терехину специализировалась Ася Курочкина. Интересно, почему шеф поручил расследование мне, а не ей? Она должна была хорошо знать и покойного магната, и его окружение!
      Я почесала переносицу.
      Ася Курочкина...
      Журналистка она, конечно, неплохая. Бойкое перо и тому подобное... Еще Ася обладает весьма привлекательной внешностью. У меня вообще складывается ощущение, что шеф сознательно подбирал в журнал молодых и красивых сотрудников. Понять его, конечно, можно. Молодым и красивым гораздо легче установить контакт с нужным человеком. При этом шеф не устает напоминать нам основное правило журналистики: никаких личных отношений с объектом.
      Я это правило свято соблюдаю. Думаю, что остальные корреспонденты тоже. Вот только насчет Аси не уверена.
      У Аси есть одна нехорошая черта: она девушка завистливая. Причем, ей кажется, что всех вокруг судьба наделила незаслуженными подарками. А про нее, самую красивую и талантливую, почему-то забыла.
      Раньше мы с Асей вместе ходили обедать в небольшое кафе, расположенное на набережной. Потом я решила прекратить наши совместные вылазки. Общение с Асей оказалось тяжелым испытанием.
      К примеру, проезжает мимо нас сверкающая иномарка, за рулем которой сидит молодая и привлекательная девушка. Ася немедленно расстраивается, швыряет на скатерть столовые приборы и спрашивает:
      – Нет, ты скажи, вот за что ей все это?
      – Ты знаешь эту барышню? – спрашиваю я в ответ.
      И Ася, как правило, отвечает:
      – Понятия не имею, кто она такая!
      – Тогда чего злишься, – говорю я примирительно. – Может, девушка свой автомобиль честно заработала!
      – Заработала, – язвительно подтверждает Ася. – Только каким местом она его заработала? Знаешь?
      – Не знаю, – отвечаю я сухо.
      – А я знаю! – уличает незнакомку Ася. – Только за столом не скажу! Чтобы аппетит не испортить!
      Но аппетит у меня портился без ее уточнений.
      Интересно, что скажет Ася, увидев меня за рулем «нивы» цвета «баклажан»?
      Впрочем, «ниву» она переживет. Зато, если бы я заявилась в редакцию на новеньком «фольксвагене»! Вот тогда Ася бы точно получила инфаркт!
      Я засмеялась, откинула одеяло и отправилась умываться.
      Странно все-таки что шеф отстранил Асю от разработанной тематики. То есть от господина Терехина. Насколько я помню, Ася писала о нем раза четыре. Значит, собирала кое-какую информацию.
      Попросить у нее помощи?
      Я прополоскала рот, выплюнула остатки зубной пасты и покачала головой.
      Нет. Просить помощи у Аси бесполезно. Она не станет мне помогать из принципиальных соображений. Даже больше того: она наверняка уже считает меня своим личным врагом.