Премудрость нашего спасения

А крест, или панагия (енколпий), висящие на груди архиерея, суть как бы печать и свидетельство веры. Они для того и вешаются на груди, чтобы свидетельствовать об исповедании веры сердцем.

Жезл же, который архиерей держит, означает власть Духа, силу утверждения народа в вере, пасения душ, путеводительства, наказания непокорных, привлечения к себе отдаляющихся (поэтому-то он имеет сверху ручки подобие якорей), силу отражать зверонравных и злонамеренных людей. Наконец, он знаменует Крест Христов, который есть вместе с тем и трофей Христов, которым мы и побеждаем, и утверждаемся, и путеводимся, и пасёмся, и запечатлеваемся, и детоводимся, и привлекаемся ко Христу, умерщвляя страсти, и прогоняем врагов, и хранимы во всём.

А то, что архиерею предшествует <служащий, который несёт> зажжённый светильник, означает сияние благодати, почивающей на архиерее, и силу преподания её через его посредство и лицам священным, и всем прочим верующим. Ибо все дары во всех проявляются через архиерейскую благодать и ничто – без неё. Поэтому-то у святого Дионисия архиерей называется просвещающим и подражателем Отца светов и истинного света – Иисуса, имеющим благодать апостолов, которые названы были светом мира.

Сверх того, предшествующий архиерею свет знаменует дар учительства, распространяющего свет познания Божия и добродетелей, а также – ангельскую, божественную, чистую и светлую жизнь священных мужей и, особенно, учителей, о которых написано: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного[93] . Означает светильник и то, что архиерей путеводит к свету, подражая Христу – Свету мира, как сказал и Он о Себе. Светильник означает также, что архиерей имеет в изобилии благодать Христову и ведёт к ней следующих за ним.

Столько значений имеют эти вещи – и ещё гораздо больше, смотря по тому, как кто способен рассуждать о предметах божественных.

49. О том, что архиерейских священных одежд семь, какие они и какое каждая из них имеет значение

Архиерей, как мы сказали, надевает сначала стихарь (подризник), как светлую одежду нетления и святыни, означающую свет и чистоту Иисусову, а также непорочность и световидность Ангелов. При этом он произносит молитву из псалма: Возрадуется душа моя о Господе[94].

Потом облачается в епитрахиль, которая знаменует данную свыше, с Неба, от Бога, благодать, что выражается и произносимой при этом молитвой: Благословен Бог, изливаяй благодать Свою на священники Своя.

Потом – пояс, служащий образом силы, даруемой от Бога для приношения Жертвы, о чём свидетельствует и молитва, произносимая при препоясании, в которой облачаемый говорит: Благословен Бог, препоясуяй мя силою. А вместе с тем, пояс указывает и на дело служения, ибо тот, кто служит, опоясывается. Кроме того, пояс, лежа на чреслах, знаменует целомудрие и чистоту.

Потом – палицу (епигонатий, или набедренник), означающий победу над смертью и Воскресение Спасителя и как бы изображающий меч, на что указывает и молитва: Препояши меч Твой по бедре Твоей, Сильне, – откуда палица получает значение и силы, и победы, и восстания Христова, по силе Его всесовершенной чистоты и без грешности.

Поэтому-то палица и привешивается на бедре и облачаемый говорит: Красотою Твоею и добротою Твоею, и наляцы, и успевай, и царствуй истины ради, и кротости, и правды.

Истины – так как Он Сам есть истина, и милость, и истина пред лицом Божиим.

Кротости – так как Он претерпел страдания.

Правды – потому что Он умер, будучи неповинен, и упразднил смерть.

Затем облачаемый берёт поручи, которые означают именно всесовершающую силу Божию, что выражает и молитва: Десница Твоя, Господи, прославися в крепости, и: Руце Твои сотвористе мя и создасте мя.

Поручи указывают ещё и на то, что Христос руками Своими совершил Тайны и что руки Его <при страданиях Его> были связаны.

Потом надевает фелонь (саккос, полиставрий), каковые названия, в особенности саккос и полиставрий, означают бывшие на Спасителе во время страданий хламиду и вретище. Ещё <символизируют они> всепромыслительную, всеохранительную и всесодержительную благодать Божию, которую выражал весь облик Его <в период Его земной жизни> и страданий.

50. О том, что омофор, в который облачают архиерея, имеет особый смысл и что поэтому его следует приготовлять из шерсти, а не из иной материи. А также о том, что значит шествие по направлению к западной стороне храма.

Наконец, архиерей надевает омофор, который, облегая плечи, знаменует спасение и воззвание заблудшей овцы, т. е. всех нас, людей, чей образ принял Спаситель, в котором Он пострадал и спас нас через Крестную смерть Свою. Поэтому-то и делается омофор из шерсти и имеет спереди, и сзади, и на груди крестообразно четыре креста, напоминающих распятие.

Облаченный таким образом архиерей стоит и благословляет служащих ему. Диа коны же изображают Ангелов, послуживших Богу при тайне Его воплощения. С ними-то, идущими впереди попарно по образу Небесного чина, которому подражают живущие на земле, архиерей совершает в молчании шествие к западу, сам идя позади.

Этим знаменуется, что Спаситель жил смиренно и бедно в Первое Своё пришествие и что перед лицем Своим послал по двое апостолов, которым соприсутствовали содействовавшие им Ангелы.

Итак, архиерей стоит с диаконами близ западных врат, изображая спасительное нисшествие Христа до земли и даже до ада. Нисшествие, которым избавил Он и живых, и умерших.

51. Какое значение имеет принятие благословения от первого архиерея подчиненными ему архиереями, и священниками, и клириками, перед облачением их в священные одежды, и делаемый ими поклон

Священник, поклонившись сначала архиерею в знак подчинения и приняв благословение, совершает на жертвеннике проскомидию. Это делается для того, чтобы молитва предшествовала действиям Божественным и чтобы испрошено было на них позволение. Потому-то иерей, взяв прежде всего благословение и поцеловав руку иерарха, идёт священнодействовать, после того, как то же самое сделают диаконы. Это совершается перед тем, как иерарх облачится в священно-служебные одежды.

Этим и священники, и архиереи, и все, обязанные делать это, свидетельствуют, что рукой первоархиерея они были рукоположены и сделались архиереями, священниками и клириками. А также – что они причастники благословения и хранят смирение и порядок, и что приступают к Богу с благословения и позволения. Кроме того, каждый из них показывает таким образом, что будет совершать дело служения с покорностью и миром.

Итак, после позволения и благословения, отходит второй из священников, потому что он совершает предначинательное священнодействие и занимает второе, после первого, место, или, лучше сказать, изображает собой прообразовательные гадания, дела и речи пророков, ибо говорит во время «предложения» о заклании и смерти Христовой словами Исаии и прочих пророков. А во время приготовления даров <символически> изображает все дела Крестителя и говорит слова его перед пришествием Господним. Ибо Креститель, когда крестил Христа, учил и проповедовал о Нём, и служил Ему – здесь служит второй из священников. И вот, он отходит и с прочими священниками облачается в священные одежды. Поклонившись три раза пред престолом и сам также помолившись о том, о чём молился архиерей, и поцеловав священную трапезу, в знак любви к Богу и единения с Ним и в знак того, что от престола принял освящение, он так же, как и архиерей, благословляет и целует каждую из священных одежд, в которые облачается. Этим он показывает, что одежды освящены и освящаются Крестом Христовым, а когда надеваются, опять преподают освящение.

Надевает же он пять одежд, как возведённый к совершенству и имеющий благодать священносовершения. Ибо имеются в виду пять совершенных телесных чувств и пять сил душевных, которые и освящает священник, крестя и освящая человека. Вот потому-то он и надевает пять одежд: стихарь, епитрахиль, пояс, поручи и фелонь. Эти одежды бывают и темно-красными – во время постов, в знак нашей печали о грехе. А также ради памяти Закланного за нас, чтобы мы подражали Ему, вспоминая страдание Его перед празднованием Воскресения Его.

Некоторые же из старейших пресвитеров и носящие крест, и некоторые из архимандритов имеют и палицу (епигонатий) – это уже по дару архиерейскому так же, как и крест, ибо никому, кроме архиерея, не положено носить крестов на фелони и на голове, и иметь палицу.

Однако же названным лицам, ради рукоположения их прежде других, даётся право носить крест и возлагать на себя в священнодействии палицу. Ведь вместе со священством одни из них получают назначение в должность судьи или какого-либо другого важнейшего церковного служения, другие поставляются пастырями душ (духовниками) и экономами, потому и носят некоторые отличия первого пастыря, которому обязаны и подражать.

52. О том, что совершается на проскомидии

Второй из священников отходит к предложению вместе с диаконом, приготовившим наперед священные сосуды. Совершив троекратное поклонение Богу, он творит благословение (т. е. возглас: благословен Бог) и, взяв один из принесенных хлебов, знаменует его копием крестообразно, изображая спасительную Страсть Христову и воспоминая, как говорится, Его страдания. Он говорит три раза: В воспоминание Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, явственно выражая этим, что совершает то, что передано от Христа.

Потом копьем, которое служит образом того копья, которым прободен был Господь, надрезает четырехчастно на печати просфору и говорит словами Исаии: Яко овча на заколение ведеся, и прочее, указывая на предвозвещение Таинства. При словах же: Яко вземлется от земли живот Его, влагает копьё сбоку, изымает вместе с печатью четырёхчастный хлеб, который и возлагает на дискос.

53. Какое значение в предложении имеет святой дискос и иные принадлежности

Дискос изображает небо, почему и имеет круглую форму: он подъемлет Владыку неба.

А так называемая звездица означает и звезды вообще, и, в особенности, звезду, явившуюся при Рождестве Христовом, подобно тому, как покровы знаменуют и твердь, и пелены, и плащаницу, лежавшую во гробе, и погребальные (принадлежности): так как они изображают и то, что относилось к воплощению, и то, что относилось к смерти. Ибо Он для того и воплотился, чтобы быть закланным за нас.

А предложение (жертвенник) – это образ и пещеры, и яслей.

Чаша же изображает собой ту чашу, которую дал Спаситель в <завет и Таинство> Крови Своей. Поэтому-то, произнеся над хлебом пророческие слова, предвозвещающие заклание и жертву Иисусову: Се Агнец Божий, вземляй грехи мира, и: Вземлется от земли живот Его, воскресшего после страданий, и восшедшего на Небеса, и живущего там, и оттуда подающего нам освящение, – священник режет опять хлеб посредине, делая крест, чем указывает на распятие Христово. При этом он говорит, что сия-то и есть жертва Христова – распятие. Жрется, говорит он пророчески, Агнец Божий (вземляй грех мира) за мирский живот и спасение. Потом пронзает хлеб с правой стороны копием, изображая и делая то, что действительно было сделано по отношению к спасительному телу Спасителя.

Вслед за тем, благословляя вино и воду, вливает их в потир, говоря при прободении хлеба: Един от воин копием ребра Его прободе, а когда вливает вино с водою – и абие изыде кровь и вода, и прочее, свидетельствуя, что совершает ту же самую жертву и священнодействие Христовы, и, совершая воспоминание Его по Его преданию, изображает то, что Он претерпел за нас.

54. Почему приносится хлеб квасной

Хлеб же берётся квасной, как бы в некотором смысле одушевленный посредством закваски и истинно совершенный. Этим означается, что совершенным было то, что приняло на Себя ради нас Слово Божие, воплотившееся без пременения (изменения) и пребывавшее с душой словесной и разумной, то есть что Христос принял истинное человеческое естество. Здесь свидетельствуется, что Христос есть и был и совершенный Бог, и совершенный человек, чтобы воссоздать всего человека.

Три вещи содержит этот хлеб, в соответствии с трехчастностью души и в честь Троицы: муку с закваской, которая служит образцом души; воду, означающую крещение, и соль, знаменующую ум и учение Слова, Которое сказало ученикам: Вы – соль земли[95], именно – как учители, а также: Имейте в себе соль[96] – ведение и любовь вместе.

Хлеб указывает и на то, что Воплотившийся есть Один от Троицы. Будучи испечен на огне, он знаменует, что Христос, будучи Богом, весь соединился с нами и предал нам свою мощь и силу, или, лучше сказать, весь соединился со всем нашим первобытным естеством.

55. Почему приносимый для священно действия хлеб четырёхчастен

Хлеб потому бывает четырёхчастный, а не круглый и опресночный (какой употребляют для жертвы латиняне), что, как сказали мы, и он должен быть совершенен. Ибо Бог воспринял всего совершенного человека, состоящего из души и четырех стихий, и потому что весь мир четырёхсторонен, а Само Слово есть Зиждитель мира.

Хлеб четырёхчастен и потому, что Христос принял тело, включающее четыре стихии, и потому, что воплотившееся Слово освятило все пределы мира, и небесные, и земные. А также потому, что самый вид этого хлеба образует Крест Христов, чрез который, будучи пригвождён к нему и умерев, Бог исправил нас и весь мир.

56. О том, что латиняне поступают неправильно, принося опресноки и притом округлые, ибо Христос воплотился, сама же плоть – от стихий

Латиняне говорят, что округлость и отсутствие оконечностей у опресноков означают бесконечность Божества. Что на это скажем мы, православно мыслящие? Здесь речь не о богословии, но проповедуется таинство воплощения и страдания. Здесь изображаются обстоятельства вочеловечения и распятия. Однако же и образ бесконечности Божества не отвергается и не оставляется у нас, но зримо передаётся через печать <на хлебе>. Здесь-то ему в первую очередь и должно быть.

То, что касается домостроительства Спасителя, в совершенном виде созерцается в хлебе и четырёхчастном виде его; а свойства Божества – в печати хлеба, которая имеет вид круга с крестом посредине. Или же изображается Сам Спаситель. Все это вместе указывает на безначальное и бесконечное воплощенное Слово, Которое <одновременно> и пребывало Богом, и явилось подобным нам, в человеческом облике, Которое истинно воплотилось и пострадало, пребывало в образе Божием и явилось в образе человеческом.

Посему следует изображать не только то, что принадлежит Божеству, но и свойства человеческие (во Христе), чтобы не подумали, подобно некоторым еретикам, что человеческие качества <при воплощении> уничтожились и что Христос был исключительно только Богом, подобно тому, как говорят те, которые признают в Нём одно лишь человеческое естество.

Но не так было, и мы не такое учение приняли. Он пребывает совершенным по тому и другому естеству – в крайнем соединении Божества с человечеством Его. Ибо Он всецело обожил человеческое естество и купнобожным[97] соделал в крайнем соединении; но сохранил и Своё, и есть совершенный человек – в определенном месте видимый, равно как и совершенный Бог, везде сый (пребывающий) и превысший всего, и сохраняющий свойства телесной природы.

Поэтому и по воскресении, и нетлении Он был видим и осязаем, и вошёл дверем затворенным[98].

Видишь ли теперь, что Христос и нетленен был, и сохранил Свои Божественные свойства, что Он вместе есть и несозданный, и созданный, что Он имеет две природы, хотя и един по совершенной Ипостаси? Держись же православия, не приноси мёртвых и бездушных опресноков, не возобновляй обрядов иудейских, не вводи снова (деревянного) закона, не твори празднества на бесквасном хлебе.

57. Против латинян, приносящих опресноки

Но что, скажет латинянин, Павел говорит? Что, мол, должно приносить опресноки, <имея в виду>, следующие слова апостола:

Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины[99].

О, неразумие! – скажем мы, правомыслящие. Так-то ты разумеешь то, что говорит богопроповедник? О, человек! Эти слова говорит он, уничтожая корень и причину греха. Не со старой закваской порока и лукавства, – говорит совершенно справедливо. И ты отвергни эту закваску: блуд блудодействовавших в Коринфе и всякую другую нечистоту, потому что в этом вся цель и об этом апостольское слово. Извергните, – говорит, – развращенного из среды вас[100]. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто?[101]

Порок, как разрушительная болезнь, начавшись от кого-нибудь одного, переходит и к прочим. Вот почему сказано: Очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом[102]. Да будете новым тестом во Христе, как новые и безгрешные, подобно Христу, потому что и Христос есть новый человек – Адам, и вы через Него бесквасны, то есть непричастны греху – крещением и миром.

Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас[103], изведший нас из Египта греховного. Вот мысль и слово Павла. Руководись ими, отвергай и удаляй от себя закваску греха и весь будь непричастен ему.

58. Что значит: подобно Царство Небесное квасу

Но не убегай закваски нетления, которой уподоблено Царство Небесное[104], собирающее, соединяющее собою и преобразующее в себе уверовавших в Божественную проповедь. Сию-то закваску жена, т. е. Церковь пренебесного Жениха, взяв, положила в три меры муки — в трёх разрядах спасаемых: рабов, наёмников и сынов; целомудренных в браке и девственников, доколе не вскисло все[105], всё, что удостоено в воскресении Царства Божия, – Церковь, собравшая и праведных, бывших прежде закона, и тех, которые были во время установления закона, и праведных в благодати, что и совершила благодать Евангелия.

Ибо Сам Спаситель – истинно Божественная и чистейшая закваска, Хлеб жизни и Царь вечный; Он, воплотившись и придя в мир, спас живших прежде закона и в законе, освободил их от уз и соединил с уверовавшими в Него. И с другой ещё целью пребывает Он сокровенным, как чистая и живая закваска – в меру приемлемости (тварью) как бы разделяется тройственно по разумным созданиям, каковы: Ангелы, святые, отшедшие на Небо, и мы, живущие и верующие в Него.

Доколе не вскисло все – когда всё воскреснет через Него и всё будет едино, когда и наше естество будет участвовать в славе Его и Его Ангелов.

59. Почему в законе хлебы опресночные, а в благодати – квасные

Будь же и сам ты заквашен о Господе, и старайся быть закваской Царства Небесного, и не спеши приобщаться опресночных хлебов <Ветхого> закона.

Ибо закон есть тень и образ бездушный, чуждый жизни, почему он и имел опресночные хлебы, как мертвые и соответствующие ему тени, которые и назывались не просто хлебами, но опресноками, имея с хлебом только нечто общее и нося только имя хлеба.

Будь причастником великой жертвы Мелхи седека, которой хлеб квасной (а не опресночный) и вино были предвестием новой жертвы Мелхиседека, вечного и истинного Мелхиседека и единого Архиерея Иисуса Христа, о Котором написано: Ты священник вовек по чину Мелхиседека[106]. Если же не хочешь, то, может быть, вместе с опресноками будешь и жертву приносить, и приобщаться бессловесного Агнца по-иудейски, будешь совершать их празднества и принимать опресноки как дары, что запретили нам делать отцы наши, может быть, ты примешь обрезание, будешь субботствовать? Это уже станет естественно для тебя, так как для тебя не будет ничего <в иудаизме> недостойного, и ты часто и в трапезе начнёшь общаться с иудеями. Таким образом, будет и мало различия между тобою и этими богоубийцами и безбожниками; но у нас нет ничего общего с ними.

Древнее прошло, теперь все новое, говорит Павел[107]. И как вместо обрезания существует у нас крещение, так вместо бессловесной жертвы – Агнец Божий, и вместо опресночных хлебов – квасной (хлеб) Царства Христова, который есть Хлеб жизни. Ядущий сей хлеб, не умрет[108], сказал Господь.

Если же ты ещё споришь, по своему обыкновению, и настойчиво доказываешь на примере Тайной вечери, и говоришь, что на ней предложен был опреснок, ведь законная (иудейская) пасха совершалась на опресноках, то весьма многие и совершенно истинные изречения величайших и божественных мужей низлагают твою дерзость и неразумие. Они показывают, что не был ещё возбранён к употреблению хлеб квасной, когда Спаситель преподал Таинство. Свидетельствует об этом и Евангелие, проповедуя, что не был тогда день опресноков, когда Христос священнодействовал Свои Тело и Кровь. Но это было прежде <дня> опресноков: перед праздником пасхи[109], сказано. Он преподал Жертву, когда сотворил вечерю.

Тогда же совершил Он и то, что относится к умовению, и это было прежде пасхи иудейской. Смотри, что сказано и про день страдания: и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы [можно было] есть пасху[110]. И о времени распятия опять сказано: [тогда] была пятница… та суббота была день великий[111].

И из того, что Евангелие тотчас же прибавляет: Иисус взял хлеб[112], и не прибавляет: бесквасный, равно как из того, что сказал Господь: Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания[113], совершенно ясно видно <о чём речь>. То есть, что Христос, конечно, желал не иудейской пасхи, которую часто совершал, но что Он пришел уничтожить тень <истины>.

Впрочем, если Он совершил и законную пасху, то совершил прежде, а потом передал <ученикам> Свою. И Он желал передать её прежде страдания для того, чтобы пре-бывать с нами. Дабы истинно было то, что сказал Он: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем[114]. Поэтому Он сделал не только требуемое законом на этой вечери, но и совершил умовение, и возлежал, поэтому <же> там было не только печёное мясо, но и солило, в которое омочил руку Иуда. Следовательно, та вечеря не была временем иудейской пасхи, и Спаситель совершил тогда не иудейскую только, но, главным образом, Свою пасху, о которой и говорил: Сие творите в Мое воспоминание[115], и: Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие[116].

А о том, что древнее прекратилось, Он Сам опять свидетельствует, говоря: ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна[117]. Справедливо, значит, что Он возжелал тогда не иудейской пасхи из бессловесного агнца и крови животного, но желал передать ученикам и передал Свою собственную, которую Сам совершил тогда единственный раз и заповедал совершать вовеки.

Хотя бы всё это, а также свидетельства отцов ты и отвергал по неразумию, однако даже и в том случае, если бы Спаситель, по обстоятельствам времени, принёс тогда опресноки, тебе надлежало бы делать совершеннейшее <т. е. соблюдать Новый Завет>, подобно тому, как приняли это мы, чтобы и прочее делать, превышая закон, и чтобы праведность наша преизбыточествовала праведность книжников и фарисеев[118].

Потому что мы свободны от закона кровию Иисуса Христа, ибо Христос искупил нас от клятвы закона[119], говорит Павел, и нет нам никакой пользы в служении закону, так как если снова поступаем по нему, то не будет вам никакой пользы от Христа[120], опять говорит Павел. Так, исполнив всё за нас, Христос освободил нас. Поэтому Он был и обрезан, а мы не обрезаемся, но крещаемся Духом и вкушаем не плоть и кровь мёртвых животных, но Плоть и Кровь Его.

Итак, слишком очевидно, что преподана Им жертва Его страшного Хлеба и Чаши, а не пасха подзаконная, поскольку Он говорит: сия чаша [есть] Новый Завет в Моей крови[121], и: сие есть Кровь Моя Нового Завета[122], подобно тому, как и пред этим, давая нам в пищу Тело Своё, говорил: приимите, ядите: сие есть Тело мое[123].

Но ты не можешь подражать этому, настолько ты привязан к опресноку, не можешь разделять и преподавать Тело, равно как и Кровь Его, хотя Он и говорит: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета[124]. Ты не делаешь и этого, и приходящим к тебе причаститься не преподаешь Чаши: столько во всем допустил ты нововведений.

Мы же во Христе священнодействуем по образу Его, и преломляем хлеб, как Он преломил, и едим, как Он сказал, и даём верным, и приносим хлеб совершенный, поелику и Он совершенный человек. И делаем это также в знак прекращения жертвы ветхозаветной, так как время её закончилось, когда явилась Истина.

Между тем мы веруем также, что и Спаситель освятил хлеб квасной, совершенный, в пасху, которой возжелал, хотя прежде Он и совершил законную пасху. Когда Он возлежал и имел солило, в которое омочил руку Иуда, тогда, очевидно, Он совершал не пасху подзаконную, ибо в ней, как предписывал закон, всё было печёное на огне, а не варёное в воде.

Итак, справедливо то, что подзаконную пасху Он совершил в другое время, а тогда совершил Свою пасху, которой и возжелал. И я говорю это часто, желая и Сам в Нём, по милости Его, вкушать сию живую пасху всегда, ныне и в будущем веке. Об этом молюсь я во всякое время за себя и за всех братий.

И освящая священную чашу в Нём, Христе Боге нашем, давшем нам Себя, мы, как заповедано, даём в любви пить от неё и всем братиям, становясь едино, как молился Он[125], и будучи едино с Ним и с Отцем и Духом, как Он сказал[126].

Но довольно этого. Увлекаясь словом, мы сказали больше, чем предполагали говорить в кратком очерке.

Клирик:

– Все нужное сказано, владыко, и благодарение Богу за это. Слова твои утверждают нас и сообщают большое разумение и твёрдость духа в православии и истине.

Архиерей:

– Весьма многие, брат, истинно божественные и возвышенные умами мужи говорили об этом, и я, недостойный, считал бы для себя излишним и дерзким говорить о том же. Однако же любовь побуждает меня к сему. Итак, примите от меня то, что я в силах сказать вам. Более же совершенных наставлений ищите у людей более совершенных – и будете научены, потому что сказано: всякий просящий получает[127].

60. О том, что совершается на проскомидии

Итак, иерей изъемлет из средины хлеба квасной хлеб, показывая и этим действием, что Спаситель принял плоть от нашей природы, а не от другого естества, и от одной благословенной Жены и Святой Приснодевственной Девы. И наполнив чашу вином и водой, по обычаю предков, иерей приносит Богу и другие частицы. А тем, что в чашу вливаются вино и вода, изображается самое событие, ибо сказано: один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода[128].

Таким образом, это-то и есть Чаша от самого ребра Спасителя, Который сказал: сие есть Кровь моя… за многих изливаемая[129].

61. Против армян

Кровь же излилась с водою, как говорит Евангелие, и мы пьем от ребра сего. Об этом часто говорит и Златоуст, которого отметают армяне, об этом говорят и вселенские отцы. И всего того, что истекло из ребра Спасителя, должно причащаться, так как это истекло из тела Господня, и именно из него, а не из другого, хотя одно называется кровью, а другое – водою. И это поистине, как засвидетельствовано, суть кровь и вода. Ибо поскольку надлежало явиться двум источникам, которыми мы возрождаемся и живем Духом, то они истекли для нас из самой Жизни.

Поэтому всегда необходимо, чтобы в составе Таинства, в страшной Чаше, были и вино, и вода, а не одна вода, как говорит нечестивая ересь идропарастатов, ниспровергающая предание Таинств.

Подобно безбожию и нечестию язычников, ересь армян отвергает вино как нечто злое и не отвергает пьянства. Это происходит по навету возбуждающего их лукавейшего демона, раздражающего их против нас, христиан, к отвержению, очевидно, священнейшей Жертвы, или, лучше сказать, к их стыду и удалению.

И не одно вино отрицают еретики-армяне, желающие, очевидно, опровергнуть одну «ересь» и впадающие в худшую, как случилось это с ними и в других отношениях, когда они уклонились от истины. Так, желая опровергнуть Нестория, который проповедовал разделение во Христе и учил отдельно о Слове, а отдельно о человечестве, они пришли к тому, что стали говорить, что будто бы во Христе – одна природа. Этим они, несчастные, отвергли воплощение Его. Ибо как же Бог Слово воплотился, если в Нём одна природа? И какая это природа – Божеская или человеческая? Ведь они исключают одну из природ.