Глубокий сыск

      - После того как я совершил убийство, я не могу жить. Боль слишком сильна. Я должен уйти.
      - Нет, Зелдон. Ну-ка стой. Это не выход.
      Зелдон подходил все ближе:
      - У тебя нет выбора, Бен. Ты можешь меня остановить, лишь застрелив меня. А ты этого не сделаешь.
      Я держал его под прицелом, пока он не остановился прямо передо мной.
      - Позволь-ка, - прошептал он и вырвал из моей руки бластер.
      III. Время не повернуть вспять
      Зелдон с моим бластером в руке попятился. Окинул взглядом нашу четверку.
      - Бен, - окликнул он меня напоследок. - Значок, похожий на римскую цифру "пять", переплетенную с такой же, только перевернутой пятеркой, означает "обучение". Сего помощью вы сможете отыскать все нужные вам сведения. - Он указал на гондолы.
      Я раскрыл было рот, сам не зная, что сказать, но Зелдон не дал мне заговорить:
      - Я совершит то, что мне повелел мой долг, но теперь не могу жить с таким бременем на совести. Бен, я слышал о тебе еще до нашего личного знакомства. Ты хороший человек, тебе ненавистно бессмысленное кровопролитие. Я на тебя полагаюсь. Ты должен решить, как распорядиться теми знаниями, которые вы тут получите. Могу ли я верить, что ты меня не подведешь?
      Я кивнул в знак подтверждения.
      - Спасибо, Бен. Спасибо вам всем, - выговорил он и, набрав в грудь воздуха, принялся кропотливо настраивать бластер. Покончив с этим, направил дуло в свой висок и нажал на спуск.
      Кейт подавилась собственным криком при виде тоненького яркого лучика, который вырвался из головы Зелдона с противоположной дулу стороны. Да и у меня мороз пробежал по коже.
      Тело Зелдона с шумом плюхнулось на пол. Еще один летальный исход цепной реакции.
      Очнувшись от ступора, я медленно подошел к мертвецу. Вынул из его пальцев мой бластер, всерьез задумавшись, не есть ли это единственный и идеальный выход из сложившейся ситуации. В отличие от Зелдона я не совершил преднамеренного массового убийства, но по большому-то счету какая разница одного человека убить или десять миллионов? И какая разница - преднамеренно ли, случайно?
      - Бен, пожалуйста, никаких безрассудных поступков. Не делай глупостей, ладно?
      Подняв глаза, я увидел: рядом со мной Кейт. Я подошел к ней, дивясь, когда это она успела так хорошо меня узнать, что читает мои мысли.
      - Лады. Безрассудства и глупости откладываются. - Я покосился на профессора и Руммеля. - Ну-у, насчет глупостей могу обещать точно.
      - В смысле? - вскинулась Кейт.
      - Через минуту скажу. А покамест никому больше не в чем признаться?
      Все смолчали.
      - Лады, - продолжал я, собравшись с силами. - Я вот к чему клоню: что произойдет, если мы выберемся наружу и доложим властям, что набрели на колоссальные запасы мощнейшего вооружения и кладезь бесценной технологии?
      - Сведения засекретят? - предположила Кейт, прежде чем Руммель и профессор успели открыть рты.
      - Именно. Вот мне и кажется, что мы должны предпринять какие-то меры, чтобы было никак невозможно утаить существование этого звездолета. И чтобы все расы имели равную возможность получить к нему доступ.
      Профессор остолбенел. Наверное, он специализировался исключительно по разгадыванию древних загадок.
      Однако Руммель и Кейт наградили меня понимающими взглядами.
      - Ты предлагаешь ненадолго поднять звездолет в воздух? - уточнила Кейт.
      - Опять в десяточку.
      Профессор моментально одобрил наш план, как только уяснил его себе.
      Мы вновь заняли свои места в гондолах управления. Указанный Зелдоном значок оказался ключом к целому морю информации. Оказывается, гондолы даже снабжались водой. Вскоре мы усвоили основные принципы работы коммуникационной и защитной подсистем. Затем разобрались с элементарными функциями двигателя. Система управления вооружением была сложнее, но мы по крайней мере разобрались, как с ней не связываться.
      После долгой возни с кнопками и командами я так успокоился, что даже есть захотелось. Забавно, как смещаются приоритеты.
      - Все готово? - спросил я наконец.
      Три голоса ответили утвердительно.
      - Лады. Снимаем барьер. - Я нажал нужную кнопку, и несколько огоньков изменили цвет. Теперь, в отсутствие защитного барьера, на экранах появилась панорама внешнего мира.
      - Посмотрим, что творится у главного входа, проговорила Кейт и сама привела задуманное в исполнение. На экранах возникла группа рабочих, которые деловито устанавливали у двери новую пушку.
      - Думаю, есть повод опробовать связь, - заявил я и нажал что надо.
      - Эй, в туннеле, вы меня слышите? - спросил я немного погодя.
      Людские фигуры у двери встрепенулись. Несколько ртов медленно раскрылось. Несколько голов закивало.
      - Отлично. У нас все в порядке. Говорит Бен Тейкент. Кейт Данлет, профессор Фентон и Руммель Хурдт здесь и в добром здравии. Остальные тоже находятся здесь. Теперь мы знаем, как открыть дверь, но это будет опасно для всех, кто находится в туннеле или неподалеку от Вандиктова Холма. Пожалуйста, срочно эвакуируйте всех из этого района. В радиусе полукилометра от холма никого не должно быть. Что такое одна маленькая невинная ложь после массовой бойни?
      Началась эвакуация. Она отняла чуть ли не тридцать минут, но наконец в опасном районе никого не осталось, что было самолично проверено нами по экранам.
      - Ну как, готовы к взлету? - поинтересовался я. - Ремни пристегнули? Раскладные столики привели в вертикальное положение?
      - Мы готовы, господин второй пилот, - отозвалась Кейт.
      - Тогда вперед. - Я уже ввел в компьютер первый этап нашего плана вертикальный взлет на высоту, эквивалентную нашей тысячеметровой. И теперь надавил значок на пульте.
      Никакого звука. И никакого движения на первых порах. Панорама на экране разбилась на пять секторов, каждый из которых соответствовал некоему сегменту окружающей местности. И все застыло, как на фотографии.
      Но вот послышался глухой грохот, и корабль зашевелился. Подпорки, на которых держалась крыша туннеля, подломились, сверху посыпалась порода...
      Клубы пыли заволокли пейзаж в других секторах экрана. Я принялся подключать все новые камеры. Одна передала картину, очень похожую на вид водопада снизу вверх, только вместо воды с небес летели камни, обломки скал и пыль.
      - Проклятие! - спохватился я. - Плакала моя камера из проката, придется за новую платить!
      После яростного ускорения в местных подъемниках и лифтах я немало удивился плавному, щадящему взлету.
      Экран показал новую картину - нечто вроде колодца. То был вид сверху на дыру, которая осталась после нашего взлета. Грандиозное зрелище, жаль только, что я не разглядел, какие рожи состроили наблюдавшие издали люди, когда весь Вандиктов Холм поднялся в воздух, выскочив из своего тоненького каменного кокона. Кокон рассыпался в прах, образовав аккуратный квадратик мусора посреди пустыни. Казалось, мы пилотируем целую маленькую планету.
      Мне казалось, что после наших приключений меня ничем не удивишь, но торжествующий клич профессора Фентона "Есть зажигание!" Заставил меня подскочить в кресле.
      Строго говоря, зажигания у нас не было (двигатель звездолета явно приходился старшим братом двигателю "танка"), но указывать на это профессору было бы бестактно. Мы просто зависли на высоте одной тысячи метров, точно подхваченные невидимой рукой. Клубы пыли под нами медленно расползлись по сторонам и улеглись.
      Я включил передатчик, который мы заранее настроили на рабочую частоту диспетчерской службы Далладского космопорта:
      - Кейт, хочешь войти в историю?
      - Еще бы! - Она переключила управление передатчиком на себя и заговорила: - Внимание, Даллад. Запрашиваю разрешение на посадку в двух километрах западнее порта. Подтвердите прием.
      Как она ни силилась, ее все время разбирал смех.
      И вот далеко не сразу в гондоле зазвучал чужой голос:
      - Говорит Даллад. Прием подтверждаю. Назовите себя.
      - Говорит звездолет "Вандикт". Повторяю, прошу разрешить посадку в двух километрах западнее порта.
      - Звездолет? Звездолет хотите посадить? Это еще что за шутки?
      - Мы не шутим, - отозвалась Кейт. - Расчетное время посадки - через десять минут. Надеюсь, вы будете готовы.
      - Ну что ж, мы их предупредили, - рассудил я, нажимая следующий значок, чтобы продолжить полет.
      На экранах мы увидели, как наша бескрайняя тень - первая, какую с незапамятных времен видела эта пустыня, - легко скользнула по останкам холма, потом по городищам, по игрушечному лагерю археологов.
      Я повернулся к экрану, который показывал панораму местности перед нами. Необходимость вписаться в расписание полетов меня особо не волновала. Вероятно, нас было видно из самого Даллада. А если какой-нибудь псих вздумает нарочно нас таранить, мы даже удара не почувствуем.
      - Повторяю, - раздался голос далладского диспетчера, - немедленно назовите себя. Хулиганство в эфире влечет за собой... О, Святая Мать!
      Вероятно, наш силуэт только что появился на экране его радара. Раздался грохот, точно от падения стула, затем микрофон на том конце окончательно умолк.
      Профессор громко расхохотался.
      - Наверное, этот тип позабыл правила посадки звездолетов в другом костюме, - предположил я.
      Из динамиков донесся новый голос. То была женщина.
      - Говорит Даллад, - сообщила она. - Разрешаем посадку в двух километрах западнее порта. Пожалуйста, назовите себя и планету, откуда вы родом.
      - Мы местные, - ответил я. - Собственно, родились мы не здесь, но все здесь сейчас живем.
      - Все? Сколько вас на борту?
      - Минимум четверо, максимум десять миллионов, - честно пояснил я.
      IV. Сбылась мечта жизни
      Мы мягко опустились на грунт примерно там, где обещали. Когда управляешь таким крупным кораблем, сложно соблюдать точность.
      После отключения двигателей профессор зачитал в эфир заранее подготовленную речь, объясняющую, кто мы такие и почему оказались в звездолете. В качестве заключения он заявил, что мы откроем дверь только комитету из высших представителей всех рас, уполномоченных представлять интересы своих правительств.
      Согласие властей последовало незамедлительно. Наверное, правительство не проявляло такой оперативности даже при очередном голосовании за очередное повышение зарплаты государственных деятелей.
      14. РАЗВЕ Я ДУМАЛ, ЧТО ЭТИМ КОНЧИТСЯ?
      I. Спасибо, что спросил
      Солнце Даллада жгло меня, словно силясь наверстать все время, проведенное мной вне сферы его влияния - внутри звездолета. Могло бы и не стараться! Я уже обгорел дотла. Ремонтники обещали, что займутся моим кондиционером "с минуты на минуту". Может, разнюхать какую-нибудь страшную тайну их мастерской и потребовать в порядке шантажа, чтобы явились немедленно? Вот только ничего разнюхивать мне не хотелось. И вообще теперь я здорово подозревал, что неправильно выбрал профессию.
      Я брел сквозь людские полчища Восточного Рынка, не замечая никого, кроме самых крикливых детей да еще тех нахалов, которые натыкались на меня в толпе.
      Спустя некоторое время я уселся на скамейку с тентом, обращенную на запад. Вдали ползла вереница грузовиков, вывозивших тела вомперийцев к месту братской могилы - вероятно, самой огромной со времен войн, которые вели эти покойники.
      Зелдон ловко расправился с системами жизнеобеспечения. Никто не уцелел. Лучшее, что смогли сделать нанятые властями специалисты, - это вновь включить охлаждение, чтобы не торопиться с извлечением тел.
      Зелдон сказал нам правду. Найденные на борту корабля фильмы поведали историю, полную сцен насилия и разрушений, дающую наглядное представление о нравах и обычаях этого колена вомперийского народа. Фильмы немного напоминали видеомемуары маньяка-убийцы - только еще масштабнее. Вместо отдельных людей - города, вместо семей - цивилизации.
      В выпуски новостей попал фильм, где была показана одна и та же густонаселенная планета до и после вторжения. В части "после" на экране появилось нечто вроде извержения небольшого вулкана: потоки кипящей лавы пузырятся, растекаются во все стороны. Камера отъезжает все дальше и дальше, поле зрения расширяется, пока не оказывается, что кипит, пузырится и пылает вся планета.
      Я неподвижно просидел там не то несколько минут, не то несколько часов, пока меня не отвлек знакомый голос:
      - Что ты здесь делаешь, Пучеглаз?
      Я отвел взгляд от вереницы машин на горизонте и увидел темные глаза Берто, круглые от любопытства.
      - Да так, любуюсь процессией, - пояснил я.
      - Это грузовиками? Какое занудство, старик. А-а, понял. У тебя новое задание.
      - Не-а.
      - Не валяй дурака. Как же, будешь ты сидеть без работы, когда в новостях только про тебя и говорят.
      - Были кое-какие предложения. Вот только я не знаю, хочу ли за них браться.
      Берто присел рядом со мной, на самой границе света и тени:
      - Ничего не понимаю. В чем проблема?
      - Не знаю, будет ли тебе понятно... - Я сам себя оборвал. - А может, ты как раз и поймешь. Ты когда-нибудь совершал что-нибудь такое, за что тебя потом мучила совесть? Не важно, что имение, просто ответь.
      - Может, раз в жизни, - ухмыльнулся Берто.
      - Эти люди. Которые лежат в грузовиках. Если б не я, они могли бы остаться в живых.
      - Так тебя из-за этого совесть мучает? В новостях сказали, что они сами заслужили свою смерть. И вообще это сделал не ты, а тот... Зелдон. Ну помнишь, тот вомпериец, который с вами ходил?
      - Лады. Думаю, тут я все-таки смогу себя убедить. Но во время этого расследования я убил двух человек. Я убил собственноручно.
      - Так, может, поговорим об этом?
      Задумавшись над его предложением, я вновь глянул сквозь пыль и знойное марево на далекий караван и ссутулился под грузом внезапной усталости. На Танкуре с его нескончаемым днем людям начинает казаться, будто после приезда сюда они перестают стареть, но тут я вдруг почувствовал себя гораздо старше, чем был.
      Наконец я заговорил:
      - Думаю, единственная смерть, которую я могу себе простить, - это гибель Эллиота Пардо. Он был охранником на раскопках. Как выяснилось, его убил все-таки не я.
      - Если ты его не убивал, то почему переживаешь^
      - Потому что Сэм подстроил его убийство моими руками. - Я пояснил, кто такой Сэм. - При обыске в квартире Сэма полицейские нашли запас необычных шприцев с наркотиком, который трудно обнаружить. Ты вводишь жертве неблагоприятную для здоровья дозу, после чего шприц спокойненько испаряется. И когда я начал разговор с Эллиотом, Сэм ввел ему средство, которое вначале возбудило его центр агрессии, а затем убило. Когда я подошел к Эллиоту, он уже злился - наверное, Сэм оклеветал меня перед ним. И, видимо, именно Сэм подложил в квартиру Эллиота артефакт, чтоб я его нашел.
      - Не торопись. Какой артефакт? - заерзал по скамейке Берто.
      - Артефакт из тайных запасов Сэма с Эллиотом. Судя по всему, они воровали артефакты прямо с раскопок, прежде чем их успевали внести в каталог и поместить в хранилище. Никакого отношения к Гарри Гэтлону они не имели. Угу, я сам знаю, что имя Гэтлон тебе неизвестно. Это тип, который нашел другое городище с артефактами. Он выкапывал их, чтобы попозже продать, но еще один парень, по имени Артемюс, нашел его тайник и продал парочку. Я думал...
      - Что-то слишком сложно получается, старик.
      - Лады. Попробуем по-другому. Сэм и Эллиот воровали с раскопок. Когда Сэм услышал, что в городе всплыл некий артефакт - исходивший, как нам теперь известно, от Артемюса, - Сэм наверняка решил, что Эллиот его обманывает. Единственным выходом было убить Эллиота, чтобы тот не выдал Сэма. Никаких моральных препон к этому у Сэма не было, но он боялся привлечь к себе внимание. А потому подстроил наше столкновение и вбил мне в голову мысль, что это я убил Эллиота.
      Итак, в смерти, из-за которой я переживал сильнее всего, я никоим образом не виноват. Но с Сэмом, который стал моей последней жертвой, другой коленкор. Если б я не был так на него зол, он остался бы жив. Возможно, тут какая-то высшая справедливость вмешалась. Если бы Сэм не убил Эллиота, я не оказался бы невольным виновником смерти Сэма. Ну а Зелдон покончил самоубийством, чтобы не мучиться из-за содеянного. Остаются вомперийцы из звездолета и Гарри Гэтлон. А Гарри был бы еще жив, если б не покусился на мою жизнь.
      - А как ты убил этого Гарри Гэтлона?
      Я поведал Берто, что произошло после того, как Артемюс показал мне артефакты. А перед глазами у меня стояло сухое дно оврага, жадно впитывающее кровь Гэтлона.
      II. Как я провел лето на раскопках
      Когда я завершил свой рассказ, Берто заявил:
      - Знаешь, Пучеглаз, что я думаю? Думаю, ты все-таки слишком усложняешь эту историю.
      - Да знаю я, какая она запутанная. Но только в ней все взаимосвязано.
      - Нет, я про другое. Я хочу сказать - ты сделал то, что должен был сделать. Если б ты думал, что поступаешь плохо, то вообще бы этого делать не стал, а если б ты ХОТЕЛ поступить плохо, то теперь бы не мучился. Значит, ты хороший человек, старик. Все просто.
      Я хотел было сказать Берто, что он слишком упрощает но внезапно засомневался в своей правоте. В этот миг мне открылось, что, несмотря на все угрызения совести из-за убитых мною людей, я все равно верю, что поступил правильно
      Я смутно отдавал себе отчет, что мимо проходят люди, но, когда я вновь посмотрел на далекий караван, мой кругозор бессознательно расширился. Только что я смотрел точно со дна колодца, а теперь обнимал взглядом бурлящую вокруг жизнь. Казалось, я проснулся от тягостного сна.
      - Берто, наверное, ты старше, чем я думал, проговорил я наконец. - Или же ты прав. Наверное, я действительно склонен воспринимать вещи сложнее, чем они есть на самом деле.
      - Не переживай. По-моему, все взрослые так живут.
      Мне заметно полегчало.
      - Спасибо. Не знаю даже, как тебя отблагодарить за помощь.
      - А ты уже отблагодарил. Университетская награда, помнишь? Я же сказал, что ты просто сила.
      - Берто ухмыльнулся, а я ухмыльнулся ему в ответ.
      - Теперь все в порядке. Пучеглаз? - спросил он.
      - Похоже на то.
      - Тогда еще увидимся. Идет?
      - Можешь на меня рассчитывать.
      По улице шли какие-то приятели Берто. Он вскочил и побежал к ним. На полдороге остановился. Помахал мне рукой. Я помахал в ответ.
      Спустя несколько минут я дотронулся до моего нового микрокомпа и вновь включил связь.
      Я посиживал на скамейке, укрытый от солнца тентом, и предавался самокопанию, вследствие чего из глубин моей души всплыло еще одно великое откровение. Я вдруг обнаружил, что соскучился по звездам. Прикованный к солнечной стороне Танкура, я видел одну-единственную, ослепительную, пылающую звезду. Я скучал по прохладным россыпям отдаленных звезд, по черным промежуткам между ними. Я истосковался по ночам.
      И еще по одной вещи. Мне не хватало перемен: чтобы день сменялся ночью и одно время года другим. Когда ничто не меняется, когда объективные космические часы не делят твою жизнь на отрезки, начинает мерещиться, будто время скользит мимо тебя, точно мимо какой-то точки на вечно неподвижных солнечных часах. Ползешь себе улиткой из одного дня в другой.
      Сигнал микрокомпа вернул меня из философских глубин на скамейку.
      - Бен Тейкент слушает, - объявил я.
      - Мистер Тейкент, я давно уже пытаюсь с вами связаться, - донесся из динамика знакомый голос. - Моя фамилия Морган, и я хотел бы договориться о консультации насчет договора на страхование вашей жизни...
      Морган. Идиот, который оставил столько посланий на моем автоответчике, что сам забыл, кто кому должен звонить.
      - Морган, вычеркните меня из своего списка, будьте так добры. Если еще раз мне позвоните, поговорим о страховании ВАШЕЙ жизни. - На этом я отключился.
      А спустя несколько секунд осознал, что, несмотря на краткую вспышку гнева, все еще улыбаюсь. А чего мне, собственно, не улыбаться? Я только что блестяще доказал, что еще не разучился отшивать хамов. Десять тысяч лет назад в пустыне за Далладом не было ничего, кроме пыли и камня. Теперь она вернулась в первозданное состояние. От пыли - к пыли.
      Вот если б только этот катышек песка, именуемый планетой Танкур, мог путешествовать от зари до зари.
      Вдруг я осознал, что не помню, сколько уже слоняюсь по Восточному Рынку - не то несколько часов, не то несколько дней. Вскочил и вышел на сияющий, неизменный солнечный свет. Повернул к дому, предчувствуя, что у двери меня ждет Кейт. Набрав в легкие воздуха, ускорил шаг.
      Даже если ее нет ни дома, ни в конторе, я все равно ее найду. Как бы то ни было, несмотря на полночные издевки человека, которого уже нет в живых, я все-таки частный детектив.