Фламенка

Приходит он; а коль, пришед

В шестнадцать, не получит вена [184],

Сей долг чреват отнятьем лена,

Коль не простит Амор того.

5600

До двадцати же одного

Не могшая хоть половину,

Треть, четверть долга господину

Отдать – не полноправный ленник,

А откупщик-иноплеменник,

Гонимый с присными из дому:

Он рад беседе иль приему

Случайному, как благостыне.

Спасаться должно от гордыни,

Пока есть время, даме каждой:

5610

Кто ошибется лишь однажды,

В другой раз дело сладить может,

Но ничего уж не поможет,

Когда перейдена черта

И не вернется красота

И юность. Снова б я и снова

Твердила: все решает слово

Одно: согласье иль отказ».

Тяжелый вздох ее сотряс,

Она зевает, стонет; мнится,

5620

Что сердце перестало биться.

Слезами льется скорбь из глаз:

«Увы! в недобрый, видно, час

Я родилась и возросла,

Что жизнь теперь ко мне так зла.

Лишь в том я утешенья чаю,

Что скоро дни свои скончаю

От ран, о боже, наносимых

Любовью, тяжких, нестерпимых.

Амор, вы мучите обстрелом

5630

Меня, и нет преграды стрелам,

И никогда ваш самострел

Не выпускал столь острых стрел.

Не знала я, что претерплю

Страданье, если полюблю!

Но так как ваши неизбежны

Удары и настолько нежны,

Что тем приятнее, чем жгучей,

То принимать их – выход лучший.

Сойдите же в свое жилье,

5640

Вам подсказать должно чутье,

Что сердце верное мое -

Теперь приют ваш и жилье:

Вас ждет радушная там встреча,

Я все исполню, не переча.

Того же просьбу, кто от вас

Пришел, приму как ваш приказ,

По мне! – отвечу, чувств не пряча,

Ибо не выжить мне иначе».

Так кончив, впала в забытье,

5650

И в обмороке том ее

Эн Арчимбаут застал; в руках

Алис ее держала, страх

Тая: вдруг та, очнувшись, скажет

Слова, которые он свяжет,

Поняв, что в забытьи она

Из-за того, что влюблена;

И, плача, крикнула во весь

Свой голос: «Господин наш здесь!»

Так был: «Здесь господин наш!» – крик

5660

Силен, что сразу в слух проник,

Но прежде, чем раскрыть уста,

Ответ сообразила та,

Который даст, когда наскучит

Он ей вопросом: «Что вас мучит?»

Ревнивец мечется; прохладной

Воды принес; струей изрядной

Лоб спрыснул: веки разошлись,

Взор дамы устремился ввысь.

Он, после тягостного вздоха

5670

Ее спросил, с чего ей плохо.

«Сеньор, томимая сердечной

Подагрой, злой и быстротечной,

Умру я, коль не получу

Совета, обратясь к врачу».

– «Я думаю, что лучше всех

Лекарств мускатный вам орех,

Коль принимать раз в день, поможет».

– «Сеньор, подагра сердце гложет

Уже слабей, но были б ванны

5680

Мне в этом случае желанны,

Лечилась так я до сих пор,

И в среду б их могла, сеньор,

Принять: луны сейчас ущерб,

Но через трое суток серп

Начнет расти [185], хоть и украдкой,

И я избавлюсь от упадка

Сил, гибельного для сердец,

Ведь я решила, мне конец».

– «Коль, дама, лучше вам от ванн,

5690

То случай выкупаться дан

Вам будет, о запрете речи

Не может быть. И ставьте свечи

Перед святыми: пред святым

Петром – он в этот вторник чтим -

Свечу длиннее всех и краше,

Пусть видят благочестье ваше».

– «Ах, ваша речь приятна мне,

Сеньор, но нас наедине

Оставить соблаговолите.

5700

Заняться ваннами велите».

– «Исполню все я в лучшем виде», -

Он фыркает, на площадь идя.

Но прежде дверь закрыл, замкнул

На ключ и ключ за пояс ткнул.

Затем направил к Пейре Ги,

Что на крыльце сидел, шаги:

«Займитесь, – молвит, – чисткой ванн,

Принять их есть у дамы план,

К среде готовы быть должны,

5710

Отсрочка – из-за фаз луны».

Пейре ответил образцово:

«Сеньор, все будет в срок готово».

Когда Фламенка от припадка

Оправилась и все так гладко

Сошло и н'Арчимбаут ушел,

Обеспокоен, мрачен, зол,

Она давай стенать, скорбя,

Вздыхать и злиться на себя

И жаловаться на Амора.

5720

Меж тем, приходит вторник скоро,

И говорит она: «По мне» -

«Да» этим заменив вполне.

Причем, рукою левой тронув

Гильема правую, законов

Любви не преступила, жеста

Не выдав; и, пройдя на место,

Садится, чтобы скрыть волненье,

Ибо в душе ее смятенье

Великое, тоска и страх:

5730

Ее любовь теперь в руках

Особы, столь ей непонятной;

Но все узнает, на попятный

Коль не пойдет, – причем ей правда

Откроется не позже завтра.

Гильем, как услыхал по мне,

Так рассмеялся в глубине

Души, столь был необычаен

Вкус радости. К ночи хозяин

Двум из помощников велит:

5740

«Бароны, ваннам должный вид

Придайте: вымойте снаружи

И изнутри; пора, к тому же,

Слить воду – свежая вода

Пусть будет налита туда

До нужной метки: выбран дамой

Из дней быть может близкий самый».

Гильем ничем не показал,

Что слышал это, хоть и знал,

Что те ради него придут

5750

И будет Арчимбаут надут

Женой, да так, что слушать жалоб

Не станут: шутка, что сыграла б

Она, была бы такова,

Чтоб повод дать для хвастовства

Шутнице. Утром в среду, плача,

Фламенка поднялась, тем паче,

Что провела всю ночь без сна,

И мужа позвала она,

Сдержав стенания и вздохи:

5760

«Ах, ночью были вовсе плохи

Дела. Пойдемте, дайте руку,

Недолго вам терпеть докуку,

Освобожу вас вскоре – слабо

Мое здоровье, предпочла бы

Смерть этой жизни, полной мук!

Но знайте: если мой недуг

Не переборет эта ванна,

То упаду я бездыханна».

– «Не бойтесь, дама, не умрете,

5770

Примите ванну вы в расчете

На лучшее, в себя поверьте,

Забудьте даже мысль о смерти».

По мненью двух ее служанок,

Уже одетых спозаранок,

Пуститься было б в самый раз

В путь, как решили, сей же час.

Берут тазы и притиранье

И все, что пригодится в ванне.

А муж-то! голова была

5780

У н'Арчимбаута, как метла:

Что ни вихор, то укорочен,

Покрашен черным и всклокочен.

Из башни, на себя же зол,

Жену он за руку повел -

Куда? – влюбленному навстречу:

Нет толку в ревности, замечу.

Проверка каждого угла

Ничем ему не помогла,

Поскольку был заметен лаз

5790

Не более, чем в прошлый раз.

Он дверку в ванну не преминул

Закрыть и ключ немедля вынул.

Но не дремали и девицы,

Меж стен, чтоб изнутри закрыться,

Уладив поперечный брус,

Как ни тяжел для них был груз.

О предстоящем вспомнив деле,

Враз друг на дружку поглядели

Они, сказав: «Ну, что теперь?

5800

Через какую может дверь

Явиться тот, кто озадачил

Нас тем, что встречу здесь назначил?»

– «Не знаю, – им Фламенка, – нет

Того каких-либо примет,

Что отнести могла б я к плану.

Но раздеваться все ж не стану -

Не ради ванн мы здесь торчим,

А ради разговора с ним».

И так, безмолвно и угрюмо,

5810

Стоят; вдруг каждая, от шума,

Донесшегося из угла,

Встревожась, тотчас поняла,

Что гость, сперва их озаботив,

Явился все ж; никто не против,

Но тронуть захотелось всем

Друг дружку: сияв плиту, Гильем

Вставал, словно из пола рос.

Коль кто-то мне задаст вопрос,

Как вышел и с каким он видом

5820

Пред ними встал, – того не выдам.

В руке он нес свечу; у сшитой

Из реймсской ткани знаменитой

Рубашки тонкой и штанов

Покрой изящный был и шов;

Плащ, дорогим блиставший шелком,

Был скроен и присборен с толком

И сужен впродоль края ткани;

Затянутая же на стане

Тесьма тугого ремешка

5830

Шла кверху до воротника.

Чулки сидели ладно, редкой

Цветочков вышитых расцветкой

Попав всему наряду в тон, -

Как будто в них родился он.

Он не затем явился в шляпе

Льняной, обшитой шелком в крапе,

Чтобы была тонзура скрыта, -

Но обеспечена защита

Волос от известковой пыли.

5840

Хотя цвета Амора были

Бледны, но виду не во вред,

Природный оттеняя цвет:

Красу лишь выделяли тени.

Он стал пред дамой на колени:

«Будь тем, кто создал вас, но вам

Не создал равных среди дам

Ни в вежестве, ни в красоте,

Помилованы вы и те,

Кто с вами!» – и, земной поклон

5850

Кладя, Фламенку слышит он:

«Сеньор, пусть Тот, кто чужд обмана,

Ваш здесь вожатый в охрана,

Спасет вас, удовлетворив

Желанья вашего порыв».

– «О дама, все, чего охота

Мне, мысль моя, моя забота

Суть вы: как дар хочу отдать я

Себя вам; в вашем же принятье

Его – желаний всех конец».

5860

– «Сеньор, мне быть судил творец

Близ вас: не скажете теперь -

Раз я пришла, – что без потерь

Со мной расстаться бы могли вы.

Вы столь прекрасны и учтивы,

Столь тонко к цели шли и здраво,

Что ваша страсть, на сердце право

Имея, им давно владела,

Теперь сюда пришло и тело

Вас тешить множеством услад».

5870

В ее объятиях он сжат,

Она, целуя, ласки множит.

Эн Арчимбаут, коль хочет, может

Идти под ясень в хоровод [186] -

Не думаю, что предпочтет

Фламенка позабыть о друге.

Объятия Гильема туги;

Моим друзьям прошу я бога

Пока дать радости немного

Такой, как этим дал двоим.

5880

Гильем уверен, что любим:

«О дама, если вы согласны,

То ходом, сделанным негласно

Нарочно для меня и вас

И скрытом от шпионских глаз,

Могли бы в комнату пойти мы,

Откуда я неутомимо

Гляжу на башню с неких пор».

– «Как вам угодно, мой сеньор.

Пойду я по своей охоте

5890

За вами, зная, что вернете

Обратно целой и здоровой.

В час добрый! путь откройте новый!»

Гильему первому идти.

Темно им не было в пути,

Ибо давали свет огни

Свечей. И к выходу они,

Придя скорей, чем ожидали,

В роскошной оказались зале:

Подбор на ложах покрывал

5900

Такой, что королю пристал,

Пол устлан камышом, обои,

Ковры и многое другое.

Прошли на низкой сесть постели.

Алис и Маргарита сели

Среди подушек на полу:

Гильем им воздает хвалу

И милостью ответить просит.

«К чему, – Фламенка произносит, -

Друг милый, вам просить об этом?

5910

Обязаны вы их советам

И такту тем, что не должно

Из наслаждений ни одно

Минуть вас». Поблагодарив их,

Вступает он на путь учтивых

Ухаживаний и бесед:

«О нежная, немалый вред

Вы причинили мне, но ныне

Мы вместе, жалоб нет в помине.

Не знаете, что за сеньор

5920

Пред вами, вам открыл Амор

Лишь то, что искренно он предан».

– «Но мной характер ваш изведан:

Что благородны вы и знатны

И рыцарь, было мне понятно -

Вы стали другом мне; будь вы

Незнатны, вникнуть в суть молвы

О даме – были б неспособны».

Гильем ей рассказал подробно,

Кто он такой и путь свой весь

5930

И как повел себя он здесь

Со дня прибытия в Бурбон.

Она же, услыхав, кто он,

Всем сердцем так повеселела,

Что отдалась любви всецело,

Приникла к шее, обняла,

Забыла все, нежна, смела,

Покорна стала, без опаски

Даря лобзания и ласки

И все, что ей велит Амор.

5940

Не праздны губы, руки, взор,

В объятьях нежных их – упорство,

Друг перед другом нет притворства,

Нет скрытности ни в нем, ни в ней,

Чтоб радость их была полней.

Вознаграждает каждый друга

За дни томленья и недуга,

В которых был он виноват:

Их защищает от утрат

Амор, он лишь о том хлопочет,

5950

Чтоб делали, чего он хочет.

И впрямь, любим один другим:

Амор услады дарит им,

Так распаляя и влюбляя,

Что бед чреда забыта злая,

Терзавших их все эти дни.

Что за любовники они:

Неслышно ни о ком таком

Сейчас – я лишь с одним знаком,

Что этих стоил бы, нет спора,

5960

Найди он по себе партнера.

Гильем, зазря не тратя сил,

Не нудил даму, не просил,

Но ждал с готовностью порыва,

Она же не была ленива

В раздаче почестей и благ -

Едва ль сама бы Милость так

Могла, хоть ублажает всех,

Амор им вдоволь дал утех,

Так что о том, чтобы возлечь,

5970

В тот день не заходила речь:

Довольно было им лобзаний,

Ласк и в объятиях слияний

И прочих игр любви, к которым

Есть вкус у призванных Амором.

Так радостно, им вспомнить снова,

Как к слову подбирали слово,

Что сил не хватит ничьему

Рту выразить, или уму,

Отраду ту, что дал им случай.

5980

Никто на свете доли лучшей

Не знал; что – лучшей! знать бы ту же!

Что – ту же! в тысячу б раз хуже!

Гильем и на девиц призреть

Успел, их попросив и впредь

Друзьями в деле быть совместном,

И, одарив вниманьем лестным,

Дал перстни, пояса, сережки,

Оплечья, ожерелья, брошки

И мускус – все, что красоту

5990

Их оттеняло, не сочту

Всего, даров было немало.

«Я жажду, – та и та сказала, -

Служить на каждом вам шагу

И почитать вас, как смогу».

Слез удержать не мог Гильем,

Прощаясь: думал – насовсем,

И нестерпимо было горе.

Но нет, он их увидит вскоре,

Ибо к тем дням, когда он хочет,

6000

Фламенка ванны приурочит,

Недужной оказавшись вдруг.

Ему же мил ее недуг,

Живит его и сердце лечит,

А ей в неделю обеспечит

Четыре ванны, реже в храм

Пуская и к святым мощам.

Пока же слезы их сугубы,

И эту влагу сердца губы

Смешав, горчайшую из влаг

6010

Пьют, хоть и слишком – плакать так:

В любви сердечной тут причина,

Сокрытой от простолюдина.

Ей чужд и наглый ухажер -

Жаль, что завел я разговор

О них, но столько их повсюду,

Что, вот, сказал, а впредь не буду.

Когда настал разлуки миг,

Друг к другу каждый вновь приник,

Припал, целуя горячо,

6020

Не зная, сделать что еще.

Давалась тяжко им разлука,

Во вздохах прорывалась мука,

Рыданье слышалось и крик.

Слов вымолвить не мог язык.

К Фламенке все ж вернулся разум

Настолько, чтоб сложиться фразам

Таким: «Друг нежный, не со зла

Я ничего вам не дала,

Но с тем, чтоб дать потом зараз

6030

Все, положась во всем на вас».

Ей выговорить это гладко

Не удалось из-за припадка

Рыданий; плач ее душил,

Но все ж сказать хватило сил

Так, что из этих понял слов он,

Как будет дар ему дарован.

Благодарит ее с поклоном,

Целует и плиту со стоном

Подъемлет, плача горько столь,

6040

Что язычок пронзила боль;

Что боль? удар листка, не боле,

Коль вспомнить поводы для боли

У той, что в ванной – дабы вид

Был должный – все еще стоит.

Но вот чело слегка омыто,

За колокольчик Маргарита

Взялась – так с места сигануть

Сумел ревнивец, что чуть-чуть

Не растянулся по пути

6050

И, дверь раскрыв, произнести

Не мог ни слова от задышки!

Жена ему: «Не понаслышке

Теперь, что ничего полезней

Нет ванн, мы знаем: от болезней

Избавлюсь я; уже сейчас

Мне лучше; но один лишь раз -

Ничто; ведь по табличкам судя.

Прок может быть от ванны, буде

Число всех омовений в ней

6060

Равно числу недужных дней».

– «Что ж, дама, если вам не лень,

Купайтесь здесь хоть каждый день,

Смотрите сами, ваш каприз».

Тут громко говорит Алис:

«Сеньор, нужны купанья даме,

Ибо не выразить словами,

Какая нынче боль ее

Терзала, резь и колотье,

Какой озноб ее сотряс.

6070

Уж веры не было у нас,

Что выживет, но, слава богу,

Приходит, видим, понемногу

В себя – целебность этих вод

Одна ей пользу принесет».

Хитро вела она защиту,

Не упрекнуть и Маргариту-

Малышку: уложив в кровать,

Забыться даме и поспать,

Чтобы утихла боль, она

6080

Велит; но даме не до сна,

Восторг любовный – сну помеха.

Ей замечает не без смеха

Алис: «Позвольте, а обед?»

Та, с сердцем радостным, в ответ:

«Иль не питье и не еда -

Тот миг, моя Алис, когда

Я приняла на грудь свою

Возлюбленного? Иль в раю

Ведут о пище разговоры?

6090

Пир для меня – припомнить взоры

Его, в которых только страсть

Была и нега: ем я всласть

И, этой пищею чудесной

Полней, чем манною небесной

Сыны Израиля в пустыне [187],

Насытясь, укрепилась ныне.

Отрады сладкой я полна:

Так в сердце хлынула она,

Что рвется тесное, трепещет,

6100 И через край веселье плещет.

Я голод лишь один терплю -

На близость с тем, кого люблю».

Меж тем, ревнивец подошел:

«Сесть не угодно ли за стол?

Ведь все давно уже готово».

– «Ах, дорогой сеньор, ни слова

Об этом, есть я не пойду,

А вы садитесь за еду»,

С тем и выходит он, кляня

6110

День свадьбы, с коего ни дня

Себя не чувствовал счастливым, -

Вот что такое – быть ревнивым.

Исчезни ревность, он бы мог

Избегнуть множества тревог

И не должна была б жена

Прикидываться, что больна,

Но шла бы, как хотела, к цели,

И оба мук бы ее терпели -

Но то, что для него досада,

6120

Ей только радость и услада.

Но – «кто не знает, тот не знает».

Пьяня, Фламенку наполняет

Такой восторг, что в результате

Ей не найти, где край кровати, -

Да посередке в сон-то с тем

И впала; мнится ей: Гильем,

Прося лобзаний, к ней идет,

Ее полуоткрытый рот

Дрожит: «Распоряжайтесь мной,

6130

Лежу в рубашке я одной».

Ей снятся сны такого рода

До н'арчимбаутова прихода.

Тут, разбудив ее легко,

Алис ей шепчет на ушко:

«Ах, дама, более ни звука

О вашем друге! Подниму-ка

Я вас, поскольку на пороге

Сеньор, он из-за вас в тревоге».

– «Подружка, ты скажи ему,

6140

Что я лежу и не приму

Его». Просить ее не надо,

Алис приказ исполнить рада.

Закрыв эн Арчимбауту вход,

Она такую речь ведет:

«Сеньор, избавьте от хлопот

Уснувшую: прямой расчет

Придти к ночи, когда она

Не будет так возбуждена.

Не надо бы шуметь теперь,

6150

Закройте поплотнее дверь».

– «Вы правы, – говорит сеньор

Эн Арчимбаут, – будь тем, кто хвор,

Благословенной сон подмогой».

– «А вы, сеньор, своей дорогой

Идите, сон ей не во вред:

Чтоб с аппетитом съесть обед,

Пускай подремлет лишний миг».

– «И впрямь», – ответствует старик [188],

С которым так она судачит

6160

И, выставляя в дверь, дурачит.

Пришлось убраться восвояси.

Смешно Фламенке, что в запасе

Слова, столь веские, нашлись

У девочки; она, Алис

Призвав, усаживает вместе

С собой: «Алис, скажи по чести,

Что думаешь о друге ты?»

– «Вы впрямь хотите прямоты?»

– «Да, именно, ответь мне прямо».

6170

– «Ну что же, он прекрасен, дама,

Умен, достоин вас вполне.

О людях неизвестно мне,

Себя ведущих столь учтиво».

Фламенка, не сдержав порыва,

Подругу привлекла к груди:

«Никто, куда ни погляди,

Ни в чем равняться с ним не может.

Как год, отныне будет прожит

День каждый мною без него.

6180

Есть, к счастью, рядом существо,

С кем говорю про боль я эту».

– «Скажите, дама, по секрету,

……………………………… [189]

Как целовал, в объятьях нежа!

Как он прелестно принял вас!

Как лился свет любви из глаз!»

– «Не вспоминаю ли? Еще бы!

Ты что? Не знаю, нет ли злобы

В том, что язык твой произнес

6190

В сомненье глупый столь вопрос.

А что же вспоминать? Вот странно!

Мне на святого Иоанна

Тростинку незачем ломать [190]:

Друг другу мы в любви под стать.

Достигли мы одних высот

В любви, один пробил нас дрот.

Ничто ни умалить не сможет

Живой любви в нас, ни умножит,

Лишь утвердиться ей дано

6200

В делах, чтоб знали, что одно

Нас сердце связывает туго.

Он друг мой, я его подруга,

Меж нас ни «если» нет, ни «но».

Коль хочет он, мне все равно,

При нем нагой быть, или в платье,

Не стану друга огорчать я.

Ибо обман и плутовство -

Любовника лишать того,

Что для него всего желанней.

6210

И здесь источник гнева, браней,

Клевет, хулы, обид и злого,

Тупого, низменного слова -

«Нет». Правда, коль на «нет» запрет

Наложит бог, то «нет» – как нет.

Будь так! Я обхожусь с ним круто

С словцом, что спесью так надуто.

Другие же немало бед

Приносят другу этим «нет»,

Причем бросают «нет» нарочно:

6220

Мы, мол, чисты и непорочны.

Проклятье той, чей рот отпор

Дает, душе наперекор!

Вид этой скромни лучезарен,

Ответ же резок и коварен.

Подобной, милые девицы,

Я не желаю становиться,

Напротив, на свою беду

Для рыцаря я не найду

Ни речи нежной, ни отрады

6230

Хоть вполовину той награды,

Какую заслужил он, смело

В столь трудное ввязавшись дело

С тем, чтоб вернуть, тоску гоня

Искусно, к радости меня.

И грош цена пустым потугам

Гордячки – цену перед другом

Набить; он отдал сердце ей

……………………………… [191]

Почет ли ею будь предложен,

6240

Расположенье ль – дар ничтожен:

Друг мучим так, что сколько благ

Ни даруй дама – все пустяк.

Пусть, если верит [192], бога молит,

Чтоб дал мечтать, что приневолит

Ее хоть силой сдаться кто-то.

Но ей, безумной, неохота

Ни в ум придти, ни молвить «да».

Меж тем, в учтивости вреда

Не находя, и, скажем прямо,

6250

Поддавшись на приманку дамы,

Он только приглашенья ждет.

Коль дан подобный делу ход,

Пускай он дерзко то захватит,

Что ни хранит она, ни тратит [193],

Пусть после сговорится с ней

Чрез близких им двоим людей,

Пойдя к служанке, даме, другу,

Готовым оказать услугу.

Где сердце у нее, коль губит

6260

Она того, кто чтит и любит

Ее и жалуется богу

И ей, что обошлись с ним строго?

Она же хочет сделать вид,

Что это блажь, и норовит

От друга даже спрятать руку.

Ну право ж, следовало б злюку

Схватить за шиворот, как вора.

Полна жестокости и вздора

Ее душа. Бог накажи

6270

Исчадье гордости и лжи!

И не кичиться б красотой

Ей, с толку сбитой и пустой,

Коль милосердья и любви нет:

Пребудет милосердье – сгинет

Краса; и, как Овидий учит [194],

Для той, что нынче друга мучит,

Настанет день, когда она

В постели будет стыть одна,

Старея; та, кому теперь

6280

Наносят ночью роз под дверь,

Чтобы, найдя их, ей проснуться, -

Тех не найдет, кто прикоснуться

Захочет к ней, как ни мани.

Пусть дама в молодые дни

Жестокость глупую оставит

И огорчений не прибавит

Тому, кто предан ей всецело

……………………………… [195]

Ибо сойдет ее краса

6290

Быстрей, чем роза иль роса.

Погрязла дама, знать, в грехах,

Коль ей не страшно, что исчах

Друг от любви, а страшно сплетен,

И должен эту дурь терпеть он.

Того, что для подруги друг

Свершит, никто б не мог вокруг

Свершить, и вместе все – едва ли,

Хотя бы и весьма желали.

Когда б убийством мне грозили,

6300

А мог бы друг отдать могиле

Себя и тем меня спасти,

Он пал бы, чтоб не понести

Урона мне, не ведать срама.

Ребенок разумом – та дама,

Для коей крик клеветников

Важнее, чем сердечный зов

Любви к тому, кто рад себя

Лишить всего, ее любя.

С клеветником же ей по силам

6310