Рассказы и повести - Мой убийца

В этот момент опять прогромыхал гром, а за ним последовала и молния, потом опять гром. Видимо, вскоре дождь хлынет вовсю и загонит всех по домам. Мы направлялись в сторону ресторана Бенни, держась поближе к стенам домов, чтобы не вымокнуть под моросящим дождем. Улицы пустовали. Транспорта тоже почти не было, лишь изредка проскакивали такси.

Я почувствовал этот странный удар свинца в стену дома еще до того, как понял, что, собственно, он означает. Звук, последовавший за ним, был искажен шумом ветра, но мог исходить лишь с одной стороны. Я схватил Марту за руку и побежал с ней через улицу. Когда мы находились где-то посередине улицы, я ощутил, как она вздрогнула, и понял, что она ранена. Я тихо чертыхнулся, а когда мы достигли тротуара, прижал ее к стенке дома, а сам выхватил револьвер.

— Джо...

— Куда тебя ранило?

Она дотронулась до плеча. Платье было порвано, и через прореху виднелось красное пятнышко.

— Это... это не страшно, Джо.

— Стой здесь, тут не опасно. Он скрывается в одном из домов на этой стороне улицы. Я пошел... Может, сумею его разыскать. И если мне удастся выгнать его из дома, ты возьмешь его на мушку. Сможешь?

— Хорошо... и не волнуйся за меня. — Марта схватила меня за руку. — Ты что, хочешь пойти один?

— У меня нет времени звать кого-то на помощь. Я же отлично знаю все эти проклятые дома. Знаю все ходы и выходы, так что оставайся на месте.

И прежде чем она успела ответить, я скрылся в ближайшем парадном и помчался наверх, перепрыгивая через ступеньки. Во всем квартале не было ни одной пустующей квартиры, и никто из жильцов не отважился бы предоставить убийце свое окно. Значит, наиболее вероятный вариант, что убийца скрывается на крыше, и теперь он должен найти оттуда выход. Промчавшись все пять этажей, я наконец добрался до крыши. Дождь ударил мне в лицо, как только я рванул дверь. Выбравшись на крышу, я мгновенно спрятался за дымоходом. Какое-то время мои глаза привыкали к темноте, а потом я начал осматриваться, выискивая силуэт человека.

Как часто играли мы здесь, на крышах. Тут все было знакомо, и я вновь вспомнил, как мы использовали плоские крыши домов, гонялись друг за другом, играя в индейцев, ковбоев, гангстеров или полицейских. Я снова почувствовал рядом с собой моего брата, вождя краснокожих Бешеного Коня, услышал шепот Рене Миллса и нервный кашель Химми Шапиро, который часто непроизвольно выдавал те места, где мы прятались. Тогда мы бросались только зажженными стрелами, спичками и резинками. Но сейчас оружие было настоящее, и игра шла не на жизнь, а на смерть.

Я ощутил его присутствие еще до того, как увидел. Услышал и скрип металла, и сдерживаемое ругательство и усмехнулся, так как понял, в чем дело. Старая пожарная лестница в старых неремонтируемых домах — вещь ненадежная, и ее железные штыри уже свободно болтаются в каменной кладке. Снизу все выглядит довольно прочно, но это лишь до той поры, пока не используешь пожарную лестницу как путь к отступлению. И тогда вдруг замечаешь, что ветер и время сделали свое дело. Тот, кто вздумал использовать пожарную лестницу в качестве пути отступления, должен был иметь чертовски крепкие нервы. Снова сверкнула молния, и я увидел силуэт человека, который, пригнувшись, бежал по крыше. Я произвел предупредительный выстрел в воздух. Человек быстро обернулся, так что я даже смог на миг увидеть светлый овал его лица, и выстрелил в мою сторону. Потом схватился за перила пожарной лестницы и исчез с крыши.

Я бросился за ним, многим рискуя, так как не знал, один ли он на крыше или нет. Поэтому я бежал зигзагами, поминутно скрываясь то за дымовой трубой, то за телевизионной антенной, то за бельем, развешанным на веревках между трубами. Вскоре я без помех подскочил к тому месту, где он исчез. Подо мной зияла темнота ночи. Ничего не было видно, и предпринять я тоже ничего не мог. Лишь потряс рукой одну из штанг пожарной лестницы. Потом я перешагнул через край крыши и нащупал ногой верхнюю ступеньку и в ту же секунду услышал душераздирающий вопль. Сперва это был лишь вскрик удивления, который почти сразу же перешел в вой ужаса, а потом внезапно смолк. В тот же миг я услышал глухой удар тела о бетонированное покрытие двора.

Теперь я мог не торопиться. Я медленно спустился по лестнице, сопровождаемый любопытными взглядами жильцов, высунувшихся из своих квартир. Пришлось достать полицейский значок и показать им в ответ на их вопрошающие взгляды.

Он лежал во дворе на спине, неподалеку от бачка с отбросами, все еще с пистолетом в судорожно сжатой руке и с выражением ужаса на лице. Уилл Фатер бесславно закончил свою игру на этом свете. Для него больше ничего не существовало. Но у меня еще было много забот. Я должен узнать, о чем это он разговаривал с Бенни Лофертом и Элом Ризе в ресторане Бенни.

Глава 8

Когда люди из лаборатории закончили свою работу и увезли труп, я взял Марту под руку и отвел домой. До этого врач уже перевязал ее рану, которая действительно оказалась легкой — пуля лишь царапнула плечо. Марта была больше огорчена испорченным платьем, чем раной. Дома она приняла душ, переоделась и приготовила кофе. Марта все еще переживала в душе это происшествие. Как-никак, а стреляли в нее первый раз в жизни.

В это время раздался звонок в дверь, и Марта пошла открывать. В гостиную с непроницаемыми лицами вошли капитан Оливер и инспектор Брайан. Марта налила кофе и гостям, и они уселись рядом с нами, довольные, что убежали от дождя.

— Плохо дело, Джо, — проронил капитан Оливер, — теперь на нас нажмут сверху.

— Почему? Из-за того, что одним гангстером на свете стало меньше?

— Все это так... Но это с полицейской точки зрения, а газеты наверняка свяжут этот случай с нераскрытыми убийствами. Как вообще идут дела? Прогресс намечается?

— Кое-что есть, — кивнул я.

Брайан недовольно пробурчал:

— Придется прочесать все дома, чтобы найти этого Гуса Уайлдера.

— Не советую поступать подобным образом. Все равно у вас ничего не выйдет. Люди будут запирать двери перед самым вашим носом. Ведь для этого необходимы ордера на обыск, иначе вам и в квартиры не попасть. А пока вы будете оформлять эту писанину, парень успеет скрыться за тридевять земель. Неужели вы думаете, что люди тут живут в неведении и не понимают, что происходят необычные вещи? А ведь сделать такой вывод весьма просто! Они знают о моем появлении в этом районе, знают, что я задаю вопросы, знают, с кем я говорил и о чем. А поскольку они читают и газеты, то им нетрудно сложить два и два.

— Мы не станем сообщать, что погиб именно Уилл Фатер.

— Тем не менее люди узнают, что я побывал на крыше. И с этого момента я для них не только полицейский, который ухаживает за девушкой из их района. Они поймут, что я имею определенное задание, и будут держаться настороже. А мне необходима еще пара дней, чтобы довести дело до конца. Что-то не сходится во всей этой истории.

— Например?

— Сам не знаю.

— О'кей! Значит, еще два дня? — оживился Брайан.

— Этого вполне хватит.

Они ушли, а я допил кофе, присел у окна и посмотрел на улицу, которая когда-то была местом моих детских игр. Положив ноги на подоконник, я смотрел на пелену дождя, который бил по стеклам. Вскоре подошла Марта и присела на подлокотник кресла, задумчиво проведя рукой по моим волосам.

— О чем задумался, Джо?

— Мне пора идти.

— Зачем?

— Убийца все еще на свободе.

— А кто он?

— Еще не знаю... Во всяком случае, не уверен.

— Ты не хочешь поразмышлять со мной вместе?

— Нет... пока нет.

— Мне можно пойти с тобой?

— Нет. Твоя роль кончилась. Ты выходишь из игры, и это приказ. Ясно?

* * *

Убийство приносит с собой беспокойство, смерть преступника тоже. А ты внезапно начинаешь осознавать, что принадлежишь к команде, которая выигрывает. Твои сторонники присаживаются где-нибудь в уголке и обсуждают случившееся, высказывая различные версии и разрабатывая их во всех деталях.

Ресторан Донована был полон, так же полон был и ресторан Бенни, но людей, которых я хотел найти, не было ни в том, ни в другом. Вернее, не людей, а человека. Но ведь кроме этих двух ресторанов, есть и еще некоторые заведения.

И я начал свой крестный путь по питейным заведениям. Я был полицейским, которого он хотел выключить из игры, и все об этом знали. Долго так продолжаться не могло. Всегда найдется человек, готовый оказать тебе услугу, и человек, который не хочет иметь неприятностей с полицией. Вот я и ожидал, но все время был начеку. Чувствовал я и то, что и другие были настороже.

Маленький Гарри Боуп нашел меня довольно быстро. Он стоял в тени на углу улицы и тихо свистнул, когда я проходил мимо, встав одновременно чуть ближе к свету лишь для того, чтобы я мог его опознать. Когда я очутился рядом с ним, он произнес:

— Скаплон?

— Добрый вечер, Гарри.

— Уилл Фатер отдал Богу душу?

— Еще неизвестно, кто это был.

— Мне известно... Я знал, что они замышляют, и предупреждал вас.

— Что вы еще знаете?

— Сколько денег было при себе у Фатера?

— Двести долларов... и это все.

— О, он должен был иметь больше, — заявил Гарри. — Эл Ризе обещал ему больше. Какой все-таки идиот этот Фатер — продал собственную жизнь за какие-то жалкие пять тысяч баксов. Вообще-то репутация у него была что надо! Говорил он мало, но дело свое знал отлично.

— Мы знаем об этом, Гарри.

— Ризе обещал ему пять тысяч...

— Где он собирался их достать? — осведомился я.

— Ожидал откуда-то большую сумму. В самом скором времени... Эл околдовал Уилла своими обещаниями, иначе бы тот никогда не взялся за такое поручение.

— А где Ризе сейчас?

— Я, собственно, и хотел это вам сообщить. Я встретил его у Графтона, в двух кварталах отсюда.

— Я знаю, где это.

— Он вышел из машины и пошел пешком. Он был в плаще, под зонтиком, но я его узнал, когда он вылезал из машины. На улице были редкие прохожие, и он сразу спрятал свою физиономию за зонтиком, точно не хотел, чтобы его видели. Но я-то его узнал.

— Вы видели, куда он направился?

— Нет... шел сильный дождь. Я потерял его из виду где-то в районе квартиры Паулы Ли. Но я не стал его искать, я хотел быстрей найти вас и все рассказать.

— О'кей, Гарри! Огромное спасибо, а теперь вам лучше исчезнуть и никому не говорить, что вы меня видели.

— Конечно, конечно, Скаплон. И вы дадите Ризе то, что ему причитается?

— Можете не беспокоиться, Гарри.

Я подождал, пока Гарри не исчез из поля моего зрения, и затем перешел на другую сторону улицы. Я знал, где находится магазин Графтона. Двадцать пять лет назад я работал у него посыльным, а потом утвердил за собой право продавать поблизости от его магазина газеты. Метрах в пятнадцати от перекрестка стоял новый «шевроле». Дверцы автомобиля были закрыты. Южный ветер кинул на меня пригоршни дождя. Бросив взгляд на машину, я стал внимательно осматривать дома, заглядывая в каждое парадное, хотя и понимал, что убийца мог прятаться за любым углом. Первый блин вышел комом, но то, что не удалось Уиллу Фатеру, могло удаться кому-то еще. Меня больше занимало другое. Если Гус Уайлдер вернулся в поисках убежища в родной район, то Эл Ризе наверняка знал об этом. А если у Гуса были большие деньги, то Ризе наверняка попытался бы заполучить свою долю, и каждый, кто оказался на его пути, был бы сметен. Наконец я очутился перед домом, где жила Паула Ли.

«Неплохая мысль, Ризе, — подумал я. — Появился новый человек. Ты обеспечиваешь его женщиной и надеешься, что таким образом лучше возьмешь его в оборот. Может быть, даже сейчас там это происходит и я смогу одним выстрелом убить двух зайцев?»

Я вынул револьвер, проверил патроны и вновь сунул его на место. Только после этого стал подниматься по каменной лестнице. Собственно, я только хотел ступить на лестницу, но в этот миг какой-то блеск за изгородью подсказал мне, что там кто-то есть. На этот раз я действовал решительно, как и подобает в таких ситуациях. Для них я мог быть просто каким-то прохожим, который лишь по чистой случайности задержался у дома Паулы Ли. Разумеется, если они не видели револьвер в моей руке. Я нагнулся и сделал вид, будто отряхиваю брызги дождя с брюк. После этого я поднял воротник и беспечно направился дальше, как супруг, поссорившийся с женой и бесцельно бредущий в ночи.

Разок я оглянулся, чтобы убедиться, подействовала ли моя актерская игра, затем скрылся за углом и разыскал маленький проулок между двумя магазинами. Протиснувшись между бачков с отбросами и картонной тарой, я вскоре очутился на территории соседнего дома, но уже по ту сторону изгороди. На миг меня охватило странное чувство, что все это детская игра. Будучи мальчишками, мы часто пробегали по этому переулку и даже по сквозному подвалу ресторана Донована: он всегда реагировал на это довольно бурно. Но сейчас я не был больше преследуемым, я был хищником, следящим за жертвой.

Дверь подвала была все такой же — старой и поржавевшей. Я осторожно открыл ее и спустился вниз, включив маленький фонарик. В подвале все еще находился старый котел, покрытый асбестом. Рядом громоздились кучи угля, но, несмотря на все это, теперь подвал выглядел намного чище, чем раньше. Видимо, пожарная или санитарная инспекция заставляла хозяина позаботиться об этом. Исхоженные ступеньки вели на первый этаж. Дверь была заперта, но мой мощный удар плечом сорвал замок. Дверь ударилась о стену, причем с таким грохотом, что это должно было напугать всех жильцов.

Но этого не случилось: грохот потонул в громе револьверных выстрелов, прокатившихся по дому почти в ту же секунду. Выстрелы, раздавшиеся этажом выше, последовали один за другим с такой быстротой, что я даже не мог определить калибра оружия. Я смог лишь различить, что стреляли из трех револьверов, потом прогремели еще два выстрела и, наконец, еще один. За этими выстрелами последовало гулкое эхо по лестничной клетке и запах пороха. А потом — возбужденные голоса жильцов и пронзительный вопль женщины, призывавшей на, помощь полицию.

Прижавшись к самой стене, я стал стремительно подниматься по лестнице и почти сразу же споткнулся о мертвеца. Эта секундная задержка спасла мне жизнь, так как в этот момент раздался выстрел сверху, и пуля впилась в стену буквально в трех дюймах от меня, обсыпав штукатуркой. В тот же миг я услышал топот ног, убегающих вверх по лестнице. Внезапно топот смолк, потом раздался опять. Довольно часто полиция вынуждена действовать применительно к обстановке. На этот раз я должен заполучить преступника! Я вынул револьвер, взвел курок и вновь стал подниматься по лестнице. Все замерло. Постепенно я добрался до верхнего этажа, до двери, ведущей на крышу. Не думая о смертельной опасности, я выбрался на крышу и мгновенно укрылся за дымовой трубой.

Дождь продолжал идти, и кроме шума дождя, бившего по железной крыше, не было слышно ничего. Однако меня охватило скверное предчувствие, что я не один. Я вышел из-за укрытия, подошел к краю крыши и выглянул на улицу. Послышался грохот бачка с отбросами, потом заскрипела изгородь, и в ту же секунду я увидел силуэт человека, перелезавшего через нее. Я выстрелил в него, хорошо помня правила стрельбы и понимая, что и большое расстояние, и темнота ночи не позволят мне сделать результативный выстрел. После этого я начал спускаться обратно по лестнице.

На ступеньках лестницы валялся труп Стива Лютца. Он лежал перед дверью Паулы Ли физиономией вниз. Я нажал на ручку и вошел в квартиру, совершенно не зная, что меня здесь ожидает. В кухне горел свет, и как раз под лампой свисал со стула жирный труп Эла Ризе. Выстрел поразил его в сердце, и когда я быстро прикинул возможную траекторию, то пришел к выводу, что человек, стрелявший в него, должен был стоять в дверях спальни.

Паула лежала на кровати с широко раскрытыми глазами, а все ее тело судорожно сжималось от боли. Судя по положению тела, она должна быть мертва. Наверное, и убийца пришел к такому выводу. Дыхание было почти незаметно, лишь мелкое непроизвольное подергивание показывало — человек пытался победить смерть.

Увидев ее шевелящиеся губы, я подошел к ней ближе.

— Паула, это я... Джо Скаплон.

Она попыталась повторить мое имя.

— Кто это сделал... Паула?

Шепот, срывавшийся с ее губ, почти невозможно было разобрать. Я нагнулся еще ниже и услышал:

— Эл... он хотел дать мне свободу... Он... он обещал... Только я должна была сделать... выполнить одну его просьбу...

— Какую?

— Пустить к себе одного человека... сюда... — выдавила она из себя.

— Кого, Паула? Кого?

Вместо ответа, она прошептала:

— Эл должен был прийти первым... но... но первым пришел не он... — Ее шепот стал каким-то свистящим. Он был ужасен... это чудовище... он даже... — Видимо, воспоминание заставило ее умолкнуть. Через несколько секунд ее губы вновь шевельнулись. — Эл... вошел... сел... Я еще хотела закричать, но он меня ударил...

— Кто? Кто это был, Паула?

Она вернулась в реальный мир из своих воспоминаний, глаза ее утратили стеклянное выражение, и Паула попыталась взглянуть на меня. Я схватил ее за руку, но она тотчас же испуганно отдернула ее. Кровь снова потекла из раны на виске. Паула открыла рот, словно собираясь закричать, но крика не получилось. Она так и умерла, с лицом, искаженным от ужаса, и с широко открытым ртом. Глаза Паулы остались широко раскрытыми, точно она повстречалась с самой смертью и сейчас смотрела на нее.

Перед домом остановилась дежурная патрульная машина, и в следующее мгновение на лестнице уже послышались тяжелые шаги. Через несколько секунд квартира Паулы была забита полицейскими. Они все сфотографировали, взяли у меня показания и в конце концов на глазах толпы, собравшейся перед парадным, вынесли все трупы и погрузили их в машину.

Оливер и Брайан отвели меня в сторону. Собственно, все было точно так, как и в первую ночь, когда меня вызвали для опознания Дуга Китхона.

— Так больше не может продолжаться, Джо, — заявил капитан Оливер. — Можно ожидать бурной реакции прессы и общественности. Это нам может дорого обойтись.

— Плевать мне на это!

— Вы же были здесь, — спокойно произнес Брайан.

— Да, конечно, был. Но я опоздал, а быстрее прийти не мог. Я же сказал вам, что просто случайно увидел двоих на улице. Скорее всего, это были Бимиш и Лоферт Эл Ризе назначил свидание с убийцей и взял их с собой в качестве телохранителей. Но убийца оказался хитрее. Сперва он расправился с Элом Ризе, а потом подкараулил Лоферта и Бимиша и подстрелил их, как зайцев. Брайан кивнул.

— Мы должны дождаться результатов вскрытия, чтобы узнать, из какого оружия был убит каждый из них. Но пули, прикончившие Лоферта и Бимиша, того же калибра, что и пуля, ударившая в стену рядом с вами. Пулю, пробившую Эла Ризе насквозь, мы еще не обнаружили, но, судя по всему, ни одна из них не выпущена из оружия этих мертвых гангстеров.

Так мы стояли под дождем и не знали, что нам еще сказать друг другу. Наконец капитан Оливер нервно кашлянул и, не глядя на меня, проговорил:

— Ты должен срочно сдать дело, Джо, иначе у нас будут крупные неприятности.

— Ты же дал мне еще два дня, не так ли?

— Так... но после случившегося мы не в состоянии этого себе позволить. Если бы Паула Ли сумела заговорить, то у нас был бы хоть малейший след, а так мы опять бредем на ощупь.

— Но эту ночь вы мне еще можете дать?

— Ночь, но не больше, — вставил Брайан. — Правда, это мало что изменит, но такой срок мы дать можем. А теперь давайте лучше уйдем из-под дождя.

Глава 9

Мне надо было пройтись, чтобы все тщательно обдумать. Я обошел квартал по кругу. Квартал, в котором я родился и вырос и впитал в себя все его запахи... Размышляя над случившимся, я не мог прийти к какому-то определенному выводу. На углу я остановился и открыл ящик с полицейским телефоном. Звонок оторвал Мака Бриссона от его вечернего кофе, который он пил, изучая последние сообщения. Я рассказал ему о случившемся.

— Здорово! — только и сумел произнести он.

— Вот так-то, Мак. Кстати, мы выяснили дату, когда Гус Уайлдер звонил своему брату.

— О Гусе можете забыть, лейтенант. Он уже выбыл из игры.

— Что?!

— Полиция обнаружила его труп три часа назад. Застрелился из револьвера 22-го калибра. У меня на столе отчет судебного врача. Причем застрелился несколько дней назад.

— Черт побери! — выругался я. — Чтоб он пропал!

Повесив трубку, я запер телефонный ящик и вновь принялся колесить по кварталу. Я старался себя переубедить, но ничего из этого не получалось. Все это время Гус Уайлдер был мертв, и значит, оставался лишь один вариант. Мне страшно было об этом думать, но тем не менее это почти наверняка было так.

Теперь я знал, куда мне идти. В одно-единственное место... Да, Паула Ли не могла больше говорить, но она все же сумела указать мне верный путь, не сказав при этом ни слова. Ее молчание было гораздо красноречивее, чем все слова в мире. Она сказала мне то же самое, что и дядюшка Джонс, — нечто, чего я не хотел слышать и поэтому оставил без внимания.

Но теперь факты вопили о правде, кидая ее прямо мне в физиономию. Хотя бы тот факт, что я был здесь. Я направился к патрульной машине и попросил отвезти меня на ту улицу, на которую мне противнее всего было смотреть. Еще утром фирма начала привозить строительный материал и технику, чтобы снести всю эту часть улицы и начать воздвигать новый жилой комплекс Новый комплекс, который люди вскоре превратят в такую же помойку и клоаку. — Я нерешительно вылез из машины, остановился и посмотрел наверх, на темные окна квартиры. Холодный дождь бил по стеклу, превращая его в темное зеркало — злобный глаз на фоне темного, отвратительного дома. Все происходящее казалось каким-то нереальным.

Там, наверху, я должен понять, как чувствует себя человек, который знает, что смерть его совсем близко. Там я должен познать чувство безмятежности и полного покоя.

Я вытащил из кобуры пистолет.

Дверь дома... вторая дверь, в коридор... За ней зияющая пустотой лестница.

Подняться на один этаж... потом прямо...

Я уже видел себя лежащим на полу со слегка приоткрытыми глазами, с отвалившейся нижней челюстью. Без сознания... И разумеется, без всяких угрызений совести. Ничего бы не осталось. Только смерть.

Вытоптанная дорожка у меня под ногами... Какой-то затхловатый запах...

По старой ребяческой привычке я перескочил через первую ступеньку и стал считать следующие.

Еще четыре... три... две... Я на площадке.

Дверь находилась ярдах в трех от лестницы. Но я не спешил... Не спешил прикоснуться к смерти.

Медленно я дотронулся до дверной ручки, взвел курок тридцативосьмикалиберного револьвера. И внезапно почувствовал, как все это глупо и жалко.

Я вспомнил, как это началось. Собственно, у этой истории было два начала. И последнее было первым. В эту секунду я остро ощутил, как проста и нелепа эта история Дверь я открыл дулом револьвера. Света мне не требовалось. Тем более что в помещении горела керосиновая лампа, вероятно оставленная строителями.

Он сидел в старом, потрепанном, но удобном кресле и лениво покуривал.

— Добрый вечер, Ларри, — спокойно произнес я.

И он, которого мы когда-то называли вождем краснокожих по прозвищу Бешеный Конь, мой родной брат-близнец, медленно повернулся и взглянул на меня с какой-то дикой усмешкой, которая была ему свойственна и раньше. Да, это был мой родной брат Ларри, которого я давно считал погибшим и с которым раньше меня часто путали, поскольку мы были похожи друг на друга как две капли воды. Наконец он сказал:

— Я уже давно спрашивал себя, когда же встретятся наши пути, Джо.

— Вот и встретились.

— Мне очень жаль.

— Действительно?

Он снова глубоко затянулся и бросил окурок через всю комнату.

— Ты попал в неприятную передрягу, не так ли?

Но это прозвучало скорее как утверждение, а не вопрос.

— Да.

Он бросил на меня взгляд и пожал плечами.

— Тебе нужно было вести себя похитрее.

— Да, наверное.

Я вновь уставился на него. Вернее, посмотрел на свое собственное лицо. Когда он не шевелился и молчал, то был страшно похож на меня. Внешне мы были абсолютно одинаковы. Но внутренний мир... нас разделяла пропасть... огромная пропасть.

Вождь краснокожих Бешеный Конь — да, прозвище было выбрано, правильно. В этом трудно было признаться, но это действительно так.

— Зачем ты все это сделал, Ларри?

— Какое это имеет значение?

— Возможно, очень большое.

Ларри ухмыльнулся и немного пошевелился.

— Послушай, братишка, ты пошел своим путем, а я — своим. Но ведь мы остаемся братьями, не так ли? Правда, из-за меня ты попал в страшную передрягу...

— Ты не ответил на мой вопрос, Ларри.

— Ай, брось ты об этом, Джо! Зачем тебе это?

— Расскажи все с самого начала. Или мне сделать это за тебя?

— Что ж, расскажи свою версию, братишка. Ты всегда слыл более умным и любил играть в полицейских. А сейчас ты настоящий полицейский... Ну, рассказывай! Я охотно тебя послушаю.

Револьвер буквально горел в моей руке и казался живым существом.

— У тебя всегда были дикие выходки, Ларри.

— Конечно... Иначе в нашем районе и не проживешь. Просто не выдержать. Не уподобляться же обыкновенным обывателям. Я хотел получить от жизни как можно больше.

— Но этого можно было достичь другим способом.

— Нет, братишка. После увольнения из армии я быстро заработал всякие там порицания и наказания на службе. Рутина не для меня. — Он ухмыльнулся. — Почему ты молчишь, Джо?

— Давай начнем с Монреаля?

— Ради Бога.

— Ты совершил налет на маленький банк, но дело не выгорело. А потом тебе подвернулось монреальское дело. Тебе кто-то проговорился, и ты попросту украл у гангстера его добычу.

— Все верно, братишка. Только налет на банк не удался не по моей вине. Напарник просто не решился стрелять в детектива.

Я пропустил его слова мимо ушей и продолжил:

— А потом тебя потянуло в родные края. Как лосося, который всегда мечет икру там, где он родился.

На секунду Ларри нахмурился, точно переваривая мое сравнение, затем хихикнул и посмотрел на меня.

— У тебя хорошо подвешен язык, братишка.

— Зачем ты вернулся домой, Ларри?

— А куда же мне было идти? Тут было бы совсем неплохо, если бы я не допустил ошибки: не воспользовался бы телефоном дядюшки Джонса. Но откуда я мог знать, что меня опознает эта старая галоша? А потом я вдобавок встретился с Рене. Этот подонок захотел покончить со мной, чтобы забрать мои денежки. Но больше всего меня разозлило то, что он посчитал меня дураком и был уверен, что я не разгадаю его тупые хитрости. Затем, словно одного его мне было недостаточно, приходит еще старый Нэнси Таккио и тоже пытается меня шантажировать, прикрываясь Химми Шапиро. — Ларри посмотрел на меня и сказал: — Они умерли быстро и легко. Можешь мне поверить, братишка.

— А Дуг Китхон?

— Что ж... случайная встреча. Если бы он сболтнул хоть одно слово, это означало бы мой конец. Ведь никто не знал, что я здесь.

— Эл Ризе знал...

Ларри усмехнулся, презрительно скривив рот.

— Эта жирная вошь... Вероятно, Рене рассказал ему обо мне для страховки, вот он и захотел тоже поживиться моими денежками. Но и он получил свое... Больше не надо. Раз и навсегда. — Ларри говорил это спокойно, словно для него все эти убийства были игрой. — Рано или поздно он бы добрался до меня. Покинув квартиру Рене, я пришел сюда. Но он, видимо, оказался так же умен, как и ты. Как бы то ни было, но он тоже здесь возник. Если бы у него появилась возможность, он бы меня пристрелил, но никогда бы не добрался до моих денег. Поэтому и попытался меня умаслить. Пригласил меня даже к какой-то потаскушке. Ее звали Паула Ли.

— И ты пошел?

— Ну конечно! Почему бы не пойти? Я же знал, что они меня там поджидают. Неужели ты думаешь, я не заметил, что за люди здесь появились? Я видел этих парней, братишка, и знал, чего им надо. Но я не знал, как они это хотели организовать.

— Тебя нетрудно понять, Ларри.

Он вновь нахмурился, а в уголках его рта появились жесткие складки.

— Чепуха! — выпалил он.

— Ты знал, что я здесь?

Нахмуренное выражение превратилось в улыбку. Ребенок получил возможность поговорить о чем-то другом, более приятном.

— Ясно, братишка. Видел тебя однажды перед домом. Ты смотрел вверх на окна. Стоял вместе с маленькой Джиджи. Только теперь она не маленькая, а женщина в самом соку! Пальчики оближешь!

— А ты знаешь, почему я очутился в этом районе?

Ларри подчеркнуто небрежно повел плечами.

— Конечно! Когда происходит так много убийств, должна же появиться полиция, а ты вырос в этом квартале. Поэтому они тебя и снарядили сюда, так?

— Так.

— Но чего тут особого в этой истории? Кто был убит? Ты полагаешь, кто-то будет плакать по этим подонкам?

— Дело вовсе не в этом, Ларри.

— Чепуха! — снова буркнул он.

— А куда ты дел деньги, Ларри?

Он снова улыбнулся, словно я сказал что-то смешное.

— Ты что, хочешь иметь свою долю?

— Мне не нужно ни цента.

— Не нужно? Хорошо... Деньги там, где их никто не найдет.

— Ты в этом уверен?

Что-то в моем голосе заставило его застыть на месте.

— Что ты хочешь этим сказать, Джо?

— Ты никогда не изменишься, Ларри. Ты вернулся сюда, где прошло твое детство, и привычки твои остались старыми. Сказать тебе, где эти деньги? Там, где в детстве был твой тайник. В углублении под лестницей, которое мы с тобой обнаружили, когда нам было по десять лет. Может быть, ты думаешь, что я забыл, где это? Так я могу отвести тебя туда...

Его руки судорожно впились в подлокотник кресла, так что побелели костяшки пальцев. Его самая большая тайна оказалась вообще не тайной, и этого он вынести не мог.

— Черт бы тебя побрал, Джо!

— Ладно, все кончено, Ларри. Пошли!

— Но ведь ты мой брат, Джо! И ты не можешь меня...