Рассказы и повести - Мой убийца

— А почему он вас прогнал?

— Захотел стать большим человеком. Смешно. Вечно носился с какими-то бредовыми идеями — вот его, наверное, и прикончили в связи с этим. Вот он как-то и сказал, что мы можем сматывать удочки, правда, дал нам по сотенной. А у самого ухмылка на физиономии, новые ботинки, часы на руке, которые он стибрил, а потом заложил. Ростовщик Норман заплатил ему тогда восемьдесят долларов за них — должно быть, хорошие часы.

— Почему же он вас выгнал, Роза?

— Откуда мне знать? Неужели ты думаешь, что он объяснил нам причины? Ведь за неделю до этого он выгнал из квартиры и Нэнси Таккио, а ты же знаешь, какие они были большие друзья... Ясно, у него было что-то на уме.

— Почему ты так решила?

Роза протянула руку назад, открыла холодильник и вынула новую бутылку пива, мне не предложила. Откупорив ее, она проговорила:

— Судя по всему, он неожиданно получил деньги, на которые не рассчитывал. Сажу тебе одно: денег он получил много, но не все. Он часто пускался в рискованные операции и повсюду этим хвастался. Но я его знала слишком хорошо и поняла, что на этот раз у него что-то грандиозное. Ведь он не упускал ни цента, если ему представлялся где-нибудь случай.

— И откуда он получил деньги?

Она мгновение помолчала, задумавшись, потом сказала:

— Рене кого-то спрятал в своей квартире. Кого-то, кого он знал.

— С чего ты это взяла?

— Потому что продукты он покупал на двоих, вот с чего. Видела его как-то в магазине, да и старый Поп говорил мне об этом. Вот я и сделала соответствующие выводы. Он там многое покупал. Покупал и водку, которую сам никогда не пил.

— Кого же он прятал, Роза?

— Об этом я его не спрашивала, иначе он залепил бы мне пару оплеух, а при моей профессии...

— Это нежелательно, — закончил я.

— Вот именно.

Я встал и поставил стул на место, а она подняла бутылку и стала пить прямо из горлышка, не сводя с меня глаз. Наконец она спросила:

— Это ты тот легавый, о котором тут сейчас много болтают?

— Возможно.

— Тогда остерегайся Эла Ризе. В последнее время он и Рене здорово прижал. Он знал, что Рене ждал откуда-то деньги. Я видела, как они однажды крупно разговаривали. Слово было за Элом: он знал о Рене что-то такое нехорошее, вот и использовал это в разговоре. Кстати, он тут обо всех все знает. И как только Рене стал сорить деньгами, Эл сразу же пронюхал об этом от своих людей и надавил на Рене... Так что не ошибись в нем. Здесь он только босс квартала, но посмотрел бы ты на его летний домик в Саунде, и на лодку, и на деньги, Которые он тратит на женщин. Размах большой, что твой Аль Капоне. И его здешняя квартира лишь для отвода глаз, чтобы собрать побольше голосов для своей партии, чтобы показать, что он здешний и все его любят. Но знай: у этого подонка пока много влияния и власти.

— Я имею это в виду.

— И он хитер.

— Я — тоже.

— Он жестокий и без совести.

— Я буду действовать сверхжестоко.

— Но он знает о Рене больше тебя.

* * *

Когда я вошел в заведение Донована, там уже собрался кой-какой народ. Главным образом честные граждане и рабочий люд, который любит побаловаться пивком, прежде чем идти домой. Бармен сразу же заметил, как я вошел в зал, и попытался забить тревогу, но брошенный мной взгляд притормозил его прыть. Я направился в дальнюю часть зала, где сидел сам Донован, читая газету. Я отодвинул газету и спросил:

— Где мне найти Эла Ризе?

Его ответ прозвучал спокойно, хотя и несколько натянуто:

— Тут его еще не было.

Я злобно усмехнулся прямо ему в морду.

— Попробуйте справиться у Бенни, — быстро проговорил он и кинул взгляд на часы. — Раньше шести он здесь никогда не показывается.

— Если вы вздумаете позвонить ему и предупредить, что я справлялся о нем, то вам придется пережить несколько неприятных минут. И причем прямо здесь, в ресторане. Поняли, Донован?

— Послушайте, Скаплон...

Я вновь ухмыльнулся, и он меня понял. Выражение моего лица окончательно лишило его мужества.

— Послушайте, ведь мне довольно и своих забот. Не хватает еще, чтобы я...

Я не стал слушать его излияния.

Ресторан Бенни пользовался известностью и находился очень близко. Вы наверняка не раз читали о нем в газетах, если читаете соответствующие разделы. По ночам перед этим заведением стоит дежурный полисмен, а через каждые десять минут мимо ресторана проезжает патрульная машина. Это весьма старое заведение: оно существовало еще во времена сухого закона. Раньше состоятельные мужчины всегда приводили сюда девушек после театра. Ларри и я заработали тут немало долларов, распахивая дверцы машин перед господами во фраках.

Но с тех пор ресторан сильно изменился. Внешний фасад имел впечатляющий вид, перед входом красовался портье, а над входом висел огромный балдахин. На стоянке перед рестораном всегда было много машин, а сейчас особенно. Причина ясна: в Нью-Йорке наступила пора собраний и заседаний, и гости города желали поразвлечься.

Я отчетливо вспомнил, как Ларри высмеивал глупцов мужчин, которые пытались произвести впечатление на своих спутниц щедростью. На этом Ларри тоже немало зарабатывал — на кино ему всегда хватало.

«Вождь краснокожих Бешеный Конь, — подумал я. — Как мне тебя не хватает, брат. Из всей нашей большой семьи твое отсутствие я чувствую болезненнее всего. Эта проклятая война и телеграмма „Пропал без вести“ разлучили нас навсегда. Но ты не много потерял, Ларри. Мир стал совсем отвратительным, и большинство наших общих знакомых уже лежат в могиле. Некоторые ждут своей смерти, а остальные вообще ничего не ждут».

Я вошел в ресторан.

Эл Ризе сидел на табурете в баре, его огромное туловище заняло целый угол. Немного подальше я увидел Лоферта с какой-то симпатичной девчонкой, судя по всему из обслуги бара, а рядом — Уилла Фатера и Стива Лютца. Они молча пили, внимательно рассматривая свои физиономии в зеркале на стене бара. Вечер обещал быть веселым. Собственно говоря, он еще не начался.

Когда я хлопнул его по плечу, он сердито обернулся и хотел было уже наказать человека, осмелившегося нарушить его покой. Но, увидев меня, побледнел.

Я сказал так, чтобы слышали все:

— К стене, жирный мешок с дерьмом! Подними руки, ноги расставь в стороны и никаких лишних движений! Иначе тебя ждут неприятности.

Я показал на кобуру, висящую на поясе, и все поняли, что я не шучу.

После этого я пригласил к стене Лоферта, Фатера, Лютца, и они беспрекословно повиновались, не произнеся ни слова. Я понимал, что все они не носили оружия, но сейчас необходимо использовать все, что возможно. Конечно, завтра Эл Ризе пожалуется в управление, и там поднимется шум по этому поводу, но сейчас я не стал над этим раздумывать. Я хотел доставить удовольствие посетителям ресторана, и я этого добился. Даже служащие открыто смеялись, а Эла Ризе, казалось, вот-вот хватит удар, а я неторопливо и методично ощупал его карманы, затем произвел ту же операцию с другими и наконец отпустил их на свои места. Это привычное для гангстеров дело Элу Ризе было в новинку.

Чтобы эффектно закончить дело, я загнал Эла в угол и сказал ему довольно громко, чтобы меня мог слышать и бармен, — я знал, что в этом случае новость разнесется быстрее телеграфной:

— А-а-а, вот и ты, жирный мешок. Слушай меня внимательно. Говорю по-хорошему. Оставь в покое Паулу Ли. — Я бросил взгляд на Лоферта и увидел, что он внимательно прислушивается к моим словам. — Если ты или кто-то другой начнет диктовать ей свои условия, он будет иметь дело со мной!

Чтобы мои слова прозвучали более убедительно, я нанес Элу Ризе короткий удар в область почек, и он так пыхнул, точно в нем разорвался какой-то баллон. Лоферт с ненавистью уставился на меня, другие пытались казаться равнодушными или смотрели в другую сторону. Но те оба меня отлично поняли, и я был уверен, что теперь они не тронут девушку.

Все оказалось довольно просто.

Я был полицейским, который появился в квартале, где прошло его детство, и которому многое не понравилось в этом квартале из того, что он увидел. Я мог понять людей, страдающих от гангстеров, и решил им немножко помочь. Об этом вскоре заговорят во всем районе, и тогда мне, вероятно, будет легче найти общий язык с этими людьми. Все бывает...

* * *

В шесть часов я постучал в дверь квартиры, где жила Марта, и услышал, как она подбежала к двери. На ее губах играла улыбка, означавшая: «Добро пожаловать домой!» Увидев все это, я снова ощутил какую-то теплоту. Почуяв запах свежего кофе с кухни и аромат бифштексов, я облизнулся.

— Ты голоден, Джо? — Марта посмотрела мне в глаза и добавила:

— Собственно, можешь не отвечать. Вытаскивай пиво из холодильника, я сейчас буду готова. — Она широко улыбнулась.

Странно, но в своей собственной квартире я не чувствовал такого уюта, как здесь. Мы поужинали в спокойной обстановке, которую каждый из нас опасался нарушить. Говорили о всяких мелочах лишь для того, чтобы вообще говорить. Ужин закончили черным кофе. Наливая себе вторую чашку, Марта сказала:

— Теперь ребята не захотят с тобой знаться, потому что ты связался с девчонкой.

— Какое мне дело до ребят, к тому же большинство из них уже на том свете.

— Странно, правда? Как быстро течет время. Я отлично помню то время, когда бегала за тобой и Ларри и хотела играть вместе с вами. Ты меня всегда усылал куда-нибудь под разными предлогами, а Ларри постоянно делал вид, будто собирается снять с меня скальп.

— Я недавно вспоминал Ларри.

— Наверное, тебе его очень недостает?

— Мы всегда хорошо понимали друг друга, — я пожал плечами, — но так уж устроена жизнь.

— Ты прав.

Чтобы перевести разговор на другую тему, я осведомился:

— Тебе удалось что-нибудь узнать?

— Больше всего я узнала от Мэрфи. У него есть агенты среди гангстеров, и там поговаривают, что заваривается какое-то большое дело. Люди, стоящие во главе, нервничают по неизвестной причине и все время катаются от Чикаго до Нью-Йорка и обратно. Кажется, что происходит какое-то совещание на высоком уровне. Действительно, существует связь между здешними гангстерами и гангстерами из других мест. Правда, все они разыскивают Гуса Уайлдера, но не это самое главное. Самым важным является что-то другое, но об этом никто не обмолвился ни словом.

— Вновь придется действовать наобум.

— Не обязательно. После одного из таких совещаний сюда были посланы Лоферт, Фатер и Лютц. Если мы сконцентрируем наше внимание на этих личностях, мы сможем что-нибудь узнать.

— Их не так-то легко заставить говорить, — заметил я.

— У них тоже есть ахиллесова пята... Наверняка...

— С чего начнем?

— С первых убийств... Как-никак, а убийства остаются убийствами. До сих пор еще никто не касался этой темы. Никто ничего не видел. Меня просто восхищает твоя уверенность в успехе.

— У меня большой стаж работы в полиции, Джиджи. Придет время, и они сварятся в собственном соку, а нам остается лишь ждать и немножко их провоцировать.

— Несносный ты человек... Что ж, давай ждать и провоцировать.

Глава 7

Люди, приходившие поужинать, уже ушли из ресторана Тони, когда мы вошли туда с Мартой. У стойки бара сидела какая-то парочка, да были заняты еще два столика в зале. Сам Тони забавлялся транзистором, а Мэри обслуживала в зале.

Мы с Мартой забрались на табуреты. Заметив нас, Тони улыбнулся и подошел. Первый раз за много лет я увидел, как он улыбается. Он поздоровался на своем неаполитанском диалекте и автоматически приготовил две порции пива.

— Ты уже сделал доброе дело для той девушки, Джо. Она так радуется! Ведь ужасно, когда женщина выходит на панель, но еще ужаснее, когда она не может оттуда уйти.

— Ей нужно было бы попридержать свой язычок, а то люди могут подумать, что полиция становится чересчур мягкой.

— Здесь ты ошибаешься, Джо, — Тони многозначительно посмотрел на нас. — Вы оба тоже относитесь к нашему кварталу. Может быть, даже к лучшему, что ты вернулся сюда, Джо. Здесь плохо, очень плохо.

— Убийства?

Он усердно закивал.

— Ими должен заниматься другой отдел, и кроме того, я появляюсь тут лишь в свободное время. Поэтому мне наплевать на все это.

На физиономии Тони отразилось огорчение.

— Но это тоже плохо. Сейчас этим делом вообще никто не занимается. Полиции тоже на все наплевать. Кто-то сдох, ну и что? — Он склонился ко мне и доверительно зашептал: — Но ведь этот убийца здесь, Джо. Он может прикончить еще кого-нибудь...

— Ну а чем могу помочь я, Тони? Всех убитых я знал лишь маленькими, и ты отлично это понимаешь. Все они были хорошими парнями. Я ходил вместе с ними в школу.

Тони пожал плечами.

— Хорошими парнями их не назовешь. Но если уж на то пошло, то тут есть еще хорошие люди. Ты должен это знать. Много хороших людей, и все они боятся.

— И ты тоже?

— Да. Я боялся этого глупого Рене Миллса и других парней тоже.

— Я вот что хочу тебя спросить, — тихо произнес я. — Что ты знаешь о Рене Миллсе, Тони? Что? Говорят, он в последнее время сорил деньгами? Ведь их у него никогда не было. Чтобы совершить большой грабеж, мужества у него не хватало, а дать в долг большую сумму ему тоже никто не мог. Ведь Рене был обыкновенным мелким мошенником.

Тони осмотрелся по сторонам и прошептал:

— Ты знаешь, что я думаю? Я думаю, он кое-что знал про кого-то. И рассчитывал получить в скором времени еще большие деньги. Очень твердо рассчитывал.

— Вот как?

— Могу тебе и еще кое-что сказать, Джо. Он никогда не спал по ночам: или смотрел телевизор, или играл в карты. Всегда! И никогда не выключал света, потому что боялся темноты. А затем вдруг все переменилось. Стал выключать свет, как только на улице темнело, правда, на его окнах всегда висели толстые занавески. Раньше такого за ним не наблюдалось. Вероятно, кто-то был в его квартире.

— Прятал?

Тони наморщил лоб.

— Кто его знает?

— Но ведь это глупо, Тони! Кто, черт возьми, мог довериться Рене?

Тони, казалось, не слышал моего вопроса, но тем не менее ответил:

— Может, у него никого и не было.

— Все равно никто не смог бы довериться Миллсу.

— Но ведь Миллс вышвырнул из квартиры Нэнси Таккио, не так ли? Рене вышвырнул бы из дому родную мать, если бы она не платила, а Нэнси платил... Нэнси так и кипел от злости, ведь он прожил с Рене в этой квартире много лет, оплачивал все его расходы и счета, а потом внезапно получил пинок в зад. Что ты скажешь на это, Джо?

— И перед смертью Рене продолжал пребывать в таком же благодушном настроении? — поинтересовался я.

— Точно. Считал, что обеспечил себя надолго. Ты должен поймать убийцу, Джо.

— Это не так-то легко сделать.

— Не так легко? — Тони с любопытством посмотрел на меня. — Тогда спроси об этом Эла Ризе. Этот толстый тюфяк кое-что знает. Он же здесь властвует над людьми и высматривает, где и что может ему перепасть. Он и Миллса прижал. Я сам видел, как тот ему платил...

Я допил пиво и подал знак Марте, чтобы она тоже заканчивала.

— Ладно, Тони, попытаюсь что-нибудь сделать, но наверняка ничего не обещаю. Это ведь не мой район, и я не желаю неприятностей.

— Неприятностей? Это смешно! Когда ты и Ларри были еще маленькими, вы создавали для окружающих много неприятностей. Этот... этот... как же вы его звали?

— Вождь краснокожих Бешеный Конь.

— Вот именно. Этот сумасшедший индеец всегда носил украшения из перьев, а ты хотел стать полицейским. И никто не хотел с тобой играть, верно?

— Да, мне с детства нравилось ловить преступников. — Я постучал пальцем по своей голове. — Нужно быть умным даже тогда, когда играешь.

— Но теперь, Джо, теперь это уже не игра. Это очень серьезно.

— Хорошо, Тони, я посмотрю, что тут можно сделать. Но только никому об этом ни словечка, договорились?

Я положил деньги на стойку, и мы пошли к выходу. Мэри все еще занималась с посетителями.

* * *

В старую квартиру Рене пробраться было довольно просто. Висячий замок, вероятно повешенный владельцем дома, полетел после первого же удара, который я нанес рукояткой револьвера. Марта сразу разыскала выключатель и зажгла свет, предварительно удостоверившись, что все занавески опущены.

Полиция уже обыскала квартиру, но ничего путного не обнаружила. Хозяин дома немного прибрался в ней, составил всю грязную посуду в рукомойник и выкинул отходы. Все, что могло иметь на себе какие-нибудь следы, было уничтожено.

Квартира Миллса была типичной для этого района. Она занимала переднюю часть каменного дома и состояла из кухни, спальной комнаты и гостиной, в которой стояли облупившийся телевизор, два кресла и маленький столик. В спальне были только кровать, стол и стул. Одежда Миллса свидетельствовала о том, что покупал он ее в дешевом магазине готового платья, и была изрядно поношена. В кухне вся меблировка была старой и обшарпанной. Хозяин дома, вероятно, не решился предложить эти вещи другим жильцам. Холодильник пустовал, но, видимо, там когда-то стояло много продуктов. На полках остались следы от консервных банок, а кассовый чек, заострявший между полок, свидетельствовал о том, что была сделана покупка на сорок два доллара.

Когда Марта закончила осмотр квартиры и вернулась в комнату, я спросил:

— Ну, нашла что-нибудь?

— Может быть... пройдем-ка в гостиную.

Когда мы туда прошли, она показала царапины на полу:

— Это может что-нибудь означать? Я сразу все понял.

— Кто-то сдвигал кресла вместе, чтобы устроить себе ложе для сна.

— Я тоже так подумала. Выходит, Рене на самом деле прятал у себя гостя. — Присев, она добавила: — Ты думаешь, мы на правильном пути?

— Наверное...

— Тогда объясни мне все. Я кивнул и зашагал взад и вперед по комнате. — Никто из хорошо знавших ранее Рене не доверился бы ему. Значит, это был человек, который знал, как он сможет удержать его в своих руках. Рене был жаден до денег... Предположим, что таинственный незнакомец срочно нуждался в тайнике и был готов щедро за это заплатить. Он обратился к Рене. Тот сразу же выгнал Нэнси Таккио и поселил у себя незнакомца, но потом. Рене перехватил через край. Он попытался ограбить этого человека и разработал для этого определенный план. Но Рене недооценил своего гостя. Тот, видимо, раскусил Рене и пристрелил его. Все это ведет нас к Нэнси Таккио. Он всегда был мелким мошенником, но довольно злобным, а люди мало меняются. Он частенько вмешивался в чужие дела. И ему страшно интересно было узнать, кто же этот таинственный незнакомец. Каким-то образом он это выяснил. Ведь если тот человек знал Рене, то он почти наверняка знал и Нэнси. Так вот, когда Рене был убит, в игру включился Нэнси и попытался, со своей стороны, подоить незнакомца...

— И кончил так же, как и Рене, — констатировала Марта.

— Этот незнакомец, вероятно, психопат. Стреляет не раздумывая... Он специалист своего дела, отличный стрелок, а странное стечение обстоятельств позволяет ему не оставлять за собой никаких следов. И это самое трудное в таком деле. Он не пускается в борьбу, которая лишь заставит обратить на себя внимание, а просто убивает каждого, кто ему чем-то не понравился.

Марта задумалась, уставившись на свои руки.

— А Химми Шапиро?

— Мы должны вжиться снова в то время, когда были еще детьми. Химми что-то придумывал, а Нэнси исполнял. И вполне возможно, что Нэнси не один отважился на этот шантаж. Он мог поделиться информацией с Химми, и они вместе разработали план. После убийства Рене наш незнакомец наверняка должен был исчезнуть из его квартиры, а они, вероятно, разнюхали, куда он спрятался. Нэнси навестил его, и тот, по всей вероятности, назначил срок, когда он даст им плату за молчание, но вместо денег Нэнси получает пулю в сердце. Но Нэнси еще до этого, наверное, проговорился, что об этом деле знает еще один человек.

— Что ж, возможно, все так и было, Джо.

— И Нэнси наверняка сказал ему, кто этот человек. Поэтому после убийства Нэнси незнакомец разыскал Химми Шапиро и мгновенно с ним расправился.

— Теперь нам остается лишь запихнуть в эту версию Дуга Китхона, и все в порядке.

— Паула Ли видела, как совершилось убийство. Дуг встретил того человека и узнал его, поэтому и он должен был умереть. Он даже перешел через улицу, чтобы поздороваться с ним, а потом увидел, что из этого получилось. Ведь он был единственным, кого застрелили в спину.

— Выходит, Гус Уайлдер?

— Уайлдера знали все... Черт возьми, да здесь все знают друг друга, и особенно когда речь идет о мошенниках.

Я перестал расхаживать по комнате и уставился на темно-зеленые занавески.

— О чем ты думаешь, Джо? — осведомилась Марта.

— В этом деле есть какая-то загвоздка. У меня смутное чувство, будто кто-то незаметно дал мне какой-то намек, — только я не могу понять — кто и когда...

— Это обязательно всплывет в памяти.

— Но мне это нужно сейчас, а не потом.

— Только не волнуйся, — успокоила она меня.

Я повернулся к Марте и улыбнулся.

— Конечно, маленькая Джиджи... Пойдем приступим к делу с другой стороны.

Когда мы вышли на улицу, то услышали далекие раскаты грома. Небо над Дерси было багряно-розовым. Стало заметно прохладнее, и в ветре ощущались запахи дождя. Мы отправились в западном направлении, дошли до угла и увидели Мак-Нейла, дежурного полицейского, который как раз запирал телефонный ящик. Он поздоровался и сказал:

— А я как раз собирался к вам.

— А в чем дело?

— Сержант Бриссон просит, чтобы вы ему позвонили.

— Спасибо, Хол. Вы что-нибудь узнали о Лоферте и его гнусных приятелях? Полицейский кивнул.

— Они во все суют здесь свой нос. Создается впечатление, будто они поделили эту часть города на районы и теперь их прочесывают. Один из тех, с кем я разговаривал, сообщил мне, что они ищут нового в этом районе человека. Правда, кое-кого они уже обнаружили, но те люди, вероятно, их не заинтересовали. Это кто-то, кого они знают, но давно не видели.

— Имени не называли?

— Вы же знаете здешних людей, сэр. Они не желают рисковать. Их очень напугали последние убийства.

Я оставил его разговаривать с Мартой, а сам подошел к телефонному ящику. Услышав голос дежурного, я попросил соединить меня с Маком Бриссоном.

— В чем дело, Мак? — осведомился я, услышав его голос.

— Хэлло, Джо! Нам удалось кое-что выяснить. Что вы скажете, например, относительно следующего. Мы поймали одного гангстера из Чикаго по подозрению в убийстве, которое случилось довольно давно, и прокурору удалось его расколоть, потому что парень страшно испугался призрака электрического стула.

— И что он показал?

— Крупные боссы подпольного мира дали зеленую улицу для одного большого грабежа. Они хотели защитить исполнителей и произвести дележ добычи. Если бы дело удалось, то дележ бы происходил пятьдесят на пятьдесят. Дело выгорело, но у человека, который нес эти деньги, их выкрали.

— А что это был за грабеж?

— Возможно, и монреальское дело. Но никто из гангстеров не может понять, как об этом пронюхал посторонний. Вероятно, только за стаканом виски узнал у кого-нибудь из участников. Ведь в своей среде эти люди ничего друг от друга не скрывают. А в этом случае — зная, что боссы на их стороне, — подумали, что никто не отважится влезть в сферу их действия.

— Как же все это произошло?

— Человек с добычей поджидал перед своим мотелем шофера. Потом кто-то ткнул ему револьвер под ребра, отвел немного в сторону, где у него стояла машина, прихлопнул рукояткой револьвера и благополучно смылся.

— Его узнали?

— Нет, он был в маске. Но впопыхах он уронил пятидолларовую купюру, когда что-то вытаскивал из кармана, и клочок бумаги. На этом клочке записан номер телефона, принадлежащий Зигмунду Джонсу, владельцу кондитерской вашего района.

— Я знаю его. Рене Миллс поместил над кондитерской двух своих девиц.

— Вам это поможет? — поинтересовался Мак.

— Полагаю, что да. Гус Уайлдер втянут в это дело?

— Если исходить из дат, то да. Уайлдер исчез за две недели до дела в Монреале. Вероятно, он знал, что готовилось, и оказался в нужном месте, когда деньги находились уже в руках гангстеров. Уайлдер был в довольно безнадежном положении. Он понимал, что гангстеры не оставят его живым, если он даст хоть малейший повод подумать, что он может расколоться. Того же ему приходилось ждать и от властей, так как, если бы он не заговорил, ему бы нагромоздили множество самых тяжких обвинений. Собственно у него оставался лишь один выход — бежать.

— И теперь его ждут все гангстеры?

— Судя по всему, да. А у него только один брат из родных, к кому он может обратиться за помощью.

— Он уже звонил своему брату и потребовал от него пятьсот долларов.

— Ничего удивительного... Тратить ворованные деньги было бы самоубийством. А может быть, он потребовал эти деньги еще до налета на гангстера. Поинтересуйтесь, когда он звонил. В какой день.

— Хорошо. Узнаю все в ближайшее время и позвоню вам.

— О'кей!

Я повесил трубку, закрыл полицейский телефонный ящик и вернулся к Марте и Мак-Нейлу. К этому времени ветер усилился, и я почувствовал на своем лице первые капли дождя.

— Будьте начеку, — предупредил я Мак-Нейла. — Я чувствую, что скоро все начнется.

— Хорошо... — Он хотел было уйти, но повернулся и произнес:

— Кстати, Бенни Лоферт и Уилл Фатер сегодня вечером имели долгий разговор с Элом Ризе.

— Где?

— В одной из задних комнат ресторана Бенни.

— Кто вам об этом сообщил?

— Есть такой маленький человечек по имени Гарри Боуп.

— Я знаю его.

— Он сказал мне, что это может вас заинтересовать.

— Поблагодарите его от моего имени.

Мак-Нейл приложил руку к фуражке и отправился в дальнейший обход.

* * *

Мой визит отнюдь не обрадовал Генри Уайлдера. Теперь он, как мне показалось, совсем замкнулся, и из него приходилось вытягивать буквально каждое слово. Он сообщил, что Гус у него не появлялся и что ему о брате ничего не известно. Когда я его спросил, в какой день Гус звонил ему в последний раз, он ненадолго задумался и назвал дату. Это было после его побега и до монреальского нападения. Мак Бриссон мог оказаться прав. Гус не знал, где ему найти прибежище. И поэтому вернулся в те места, которые ему были отлично знакомы, и где он надеялся надежно укрыться.

Что же произошло? Если Гус уже жил здесь раньше, то он, естественно, знал и район, и людей. Но было маловероятно, что он мог тут кому-нибудь довериться — даже собственному брату. Вот и хотел на время спрятаться, чтобы выяснить, как отнесется брат ко всей этой истории. И вот, на свою беду, повстречался с Рене Миллсом, который знал о его побеге. Рене начал его шантажировать. Если у Гуса действительно находились монреальские деньги, то Рене не стал бы с ним церемониться. Он предложил ему укрыться у него на квартире, но затем и сам погиб от дурацкой жадности к деньгам.

В этом варианте все сходилось, включая и Дуга Китхона. Дуг всегда был общительным человеком, многих знал и обожал поболтать с приятелями. А Гус слишком долго отсутствовал, чтобы его можно было без боязни приветствовать, и Дугу суждено было умереть, потому что он узнал Гуса. Случайная встреча и печальный конец.

Мы попрощались с Генри Уайлдером и вновь вышли на улицу. Тротуары уже поблескивали от дождя, который заморосил по-настоящему. По дороге я поделился с Мартой своими размышлениями, и она полностью со мной согласилась.

— Ты прав, Джо.

Я тряхнул головой и поднял воротник.

— Не знаю, может быть, и прав, но в этой версии что-то не совсем сходится.

Мы подошли к кондитерской дядюшки Джонса, когда тот как раз собирался закрывать магазин. Огни уже были погашены, а он прятал в карман дневную выручку. Заметив нас, он улыбнулся Марте, для меня у него улыбки не нашлось. Наоборот, взглянув в мою сторону, он весь как-то напрягся и сжался. Его пальцы начали нервно перебирать пуговицы куртки. Полиция всегда действовала ему на нервы.

— Что... что вы хотите? Я уже закрываю...

— Вы помните Гуса Уайлдера, дядюшка Джонс?

Он кивнул, и его искусственные челюсти защелкали.

— Конечно помню.

— Вы не встречали его в последнее время?

— Он давно исчез из этих мест...

— Вопрос был задан иначе, дядюшка Джонс.

— С тех пор я его не видел.

— Вы его хорошо знали?

Он попытался отгадать, что скрывается за моим вопросом, но ему это не удалось.

— Нет... не особенно Он частенько приходил сюда, чтобы позвонить по телефону. Он покупал сигареты и всякую мелочь.

— У вас в последнее время менялся номер телефона? Он задумался и покачал головой.

— Нет, номер все тот же, что и в то время, когда вы были еще детьми. А почему вы об этом спрашиваете?

— Просто так — К чему вы приплели телефон? Все люди пользуются им. И Рене Миллс пользовался, и Таккио, да и все соседи. Ни у кого поблизости нет своего телефона.

— Хорошо, хорошо, дядюшка Джонс. Вы только не волнуйтесь, а если что-нибудь услышите о Гусе, то дайте нам знать сразу же, договорились?

— Угу, — буркнул он, но я не был уверен, что он воспринял мои слова всерьез. — А почему бы вам не поинтересоваться о Гусе у его брата?

— Поинтересуюсь и у брата.

Как только мы вышли, дядюшка Джонс мгновенно закрыл магазин и опустил жалюзи.

Марта улыбнулась и спросила, глядя на меня:

— Ну, что ты думаешь по этому поводу?

— Кольцо смыкается. Как он сказал, этим телефоном пользуются все соседи. Возможно, Гус звонил сюда или отсюда, и вот тут-то его и обнаружил Рене Миллс. Он мог подождать, пока Гус выйдет из магазина, чтобы дядюшка Джонс не увидел их вместе, и заговорил с ним лишь на улице. Это объясняет найденный у Гуса номер телефона. Он записал его на всякий случай. Посчитал, что номер его брата может прослушиваться.