Майк Хаммер (№2) - Мой револьвер быстр

Не знаю, сколько я так сидел, бездумно пропуская сквозь пальцы гравий. Может, минуту, а может, и час. Потом мне надоело процеживать гравий, и я стал кидать мелкие камушки в колесо автомобиля напротив. С коротким тонким звуком они ударялись в декоративный колпак и падали на землю.

Затем вдруг раздался совсем другой звук" и я потянулся за камушком, чтобы попробовать снова. Но это был не камень. Это было кольцо. Знакомое кольцо с гравировкой, поцарапанное и помятое.

Неожиданно я забыл про усталость, забыл про боль. Я вскочил на ноги, и скверная широкая ухмылка разлепила мои губы, потому что кто-то поплатится жизнью, когда попытается забрать у меня кольцо Рыжей. Этот «кто-то» умрет медленно и мучительно, и ставлю его проклятую голову, что пока он будет умирать, я буду смеяться. Моя машина дожидалась меня на своем месте. Я открыл дверцу и рухнул на сиденье, стараясь устроиться так, чтобы тело меньше горело и ныло. Выезжая из ворот, я протянул в окошко два доллара в уплату за превышение времени стоянки. Парень взял их, даже не подняв глаз.

Тысячи ножей вонзались в мою плоть, ноги отказывались жать на педали.

Чудом никого не задавив, я добрался до Пятьдесят шестой улицы. У дома Лолы была стоянка, я въехал и вырубил мотор. Когда волна боли немного схлынула, я слез с сиденья и поплелся к парадной.

Лестница оказалась пыткой, у меня еле хватило сил, чтобы нажать звонок. Дверь открылась, и глаза Лолы округлились.

— Боже мой, Майк, что произошло?

Она схватила меня за руку и провела в комнату, где я свалился на диван.

— Майк... с тобой все в порядке?

Я с трудом сглотнул.

— Полный ажур.

— Я вызову врача!

— Нет.

— Но, Майк...

— Я сказал нет, черт побери! Оставь меня в покое. Мне нужно отдохнуть.

Лола расшнуровала мои ботинки и подняла ноги на диван. Она была взволнована, но, как всегда, прекрасна, в другом черном платье, казавшемся на ней нарисованным.

— Куда-то собралась, детка?

— На работу, Майк. Теперь, конечно, не пойду.

— Я тебе дам «не пойду»! Сейчас это важнее всего. Только разреши мне остаться здесь, пока я немного не оклемаюсь. Такие переделки для меня не впервой, чепуха. Иди.

— У меня еще час.

Ее нежные руки опустились на мой галстук" развязали его и убрали. Она вытащила меня из пиджака и рубашки без особых для меня страданий, и я удивленно посмотрел на нее.

— Патриотизм, прошла курсы медсестер. Сейчас я тебя вымою.

Лола прикурила сигарету и сунула ее мне в рот, затем прошла на кухню, и я услышал шум воды. Появилась она с кипой полотенец.

Мои мышцы застыли, и я не мог вынуть окурок изо рта, пока это не сделала Лола. Достав ножницы, она разрезала мою майку. Мне было страшно смотреть, но я себя не пересилил. По груди расходились полосы, приобретающие густой багровый оттенок. Лола слегка надавила на ребра, ища перелом, и даже это прикосновение заставило меня напрячься. Но зато мы оба убедились, что кости не торчат, все обошлось.

Вода казалась обжигающе горячей и в то же время мягкой. Я лежал, а Лола протирала мне лицо, плечи, грудь, руки, обрабатывала раны и ссадины..

Я уже почти спал, когда почувствовал, как пальцы расстегивают ремень. Мои глаза приоткрылись.

— Эй, что... — начал я, но получилась жалкая пародия на речь, и Лола не послушалась. Боль не давала шелохнуться, и мне оставалось лишь закрыть глаза и позволить раздеть себя. Ее пальцы нежными, ласковыми прикосновениями словно легчайшими перышками уносили боль, ручейками горячей мыльной воды смывали грязь.

Это было замечательно. Это было так хорошо, что я заснул, а когда проснулся, было четыре часа, и Лола уже ушла. На столе у изголовья стоял кувшин воды с почти растаявшими кубиками льда, пачка «Лакиз» и записка.

Потянувшись за ней, я обнаружил, что боль поутихла. Записка гласила:

«Майк, дорогой, оставайся здесь до моего прихода. Все твои вещи пошли в помойку, так что не пытайся от меня убежать. Я взяла ключи и захвачу из твоей квартиры одежду. Револьвер под диваном, но, пожалуйста, в комнате не стреляй, не то меня отсюда выставят. Веди себя хорошо. Люблю, Лола.»

Одежда! Черт, неужели она выбросила... там ведь кольцо! Я откинул простыню и вскочил, несмотря на возникшую боль. Впрочем, это оказалось лишним. Мой бумажник, мелочь и кольцо лежали совсем рядом, на столе за кувшином.

Но, по крайней мере, я смог без дополнительных усилий позвонить. К телефону подошел мистер Берин-Гротин.

— А, это вы, Майк, добрый вечер. Как дела?

— Хвалиться нечем. Только что из меня едва не выбили дух.

— Что? Что такое?

— Я попал в ловушку. Сам виноват... В следующий раз буду умнее.

— Что произошло?

Я услышал, как он тяжело сглотнул. Насилие было противно самой его натуре.

— Меня направили к некоему Мюррею Кандиду. Не найдя у него того, что искал, я последовал за ним к автостоянке и там влип. Один из этих подонков думает, что проявил снисходительность, позволив мне жить, но я начинаю сомневаться в его доброте.

Мистер Берин потерял самообладание.

— Боже мой! Майк... возможно, вам не стоит... я имею в виду...

Я рассмеялся, но в моем голосе звучало все, что угодно, кроме веселья.

— Они избили меня, но не запугали. Так, урок на будущее. В определенном смысле я даже рад, что это случилось.

— Рады?! Боюсь, мне непонятна ваша точка зрения, Майк. Так... чудовищно некультурно! Я просто отказываюсь.

— Один из ублюдков — убийца рыжеволосой, мистер Берин.

— Да? Это очень важно, разумеется... Но как вы узнали?...

— Он выронил кольцо, которое снял с пальца рыжей. Оно у меня.

На этот раз в голосе моего клиента прозвучало нетерпение.

— Вы видели его, Майк? Вы сможете опознать негодяя?

Боже, как мне не хотелось огорчать его.

— Увы, мистер Берин, там было темным-темно.

— Жаль. Майк... что вы теперь намерены делать?

— Не принимать все близко к сердцу — отшутился я. На меня навалилась усталость. — Простите, я вам перезвоню потом. Сейчас надо хорошенько помозговать.

— Конечно, Майк. Но пожалуйста... будьте осторожней. Если с вами что-нибудь случится, я буду чувствовать себя виноватым.

Я как мог успокоил его, повесил трубку и улегся на диван, взяв телефон с собой. Пата на работе не оказалось, и я позвонил ему домой. Он молча меня выслушал. Я рассказал про все, кроме кольца.

И Пат это понял.

— Есть ведь еще кое-что?

— Почему ты так думаешь? — спросил я.

— Слишком ты доволен для парня, которому только что пересчитали все кости.

— Да. Я, кажется, напал на след.

— Кто эти ребята? Мальчики Кандида?

— Не уверен. Конечно, не исключено, что они пришли туда раньше нас и все организовали. Но у меня есть другая идея.

— Выкладывай.

— Когда я пришел, из кабинета Мюррея кто-то уходил. Кто-то, кто меня видел. Я. следовал за Кандидом, а тот, другой — за мной. Поняв, куда направляется Мюррей, он с несколькими ребятами нас обогнал.

— Тогда почему не вмешался Мюррей? — возразил Пат.

— Потому что у него такое положение — он должен быть чист и не замешан ни в какие дела.

— Возможно, — согласился Пат. — Пожалуй, тут стоит покопаться...

Слушай, для тебя есть новость: я напал на след твоего приятеля.

— Приятеля? Какого?

— Финнея Ласта.

Я чуть не выронил трубку. Одно упоминание этого имени выводило меня из себя.

— Я бы не сказал, что у него хорошая репутация, — продолжал Пат. Двумя городами на Западном побережье объявлен розыск. В обоих случаях он подозревается в убийстве, но веских доказательств нет.

— Иными словами, не ухватиться?

— Да, Майк.

— А разрешение на оружие, которое он получил на работе у Берин-Гротина?

— Ласт подумал и об этом. Оно возвращено по почте..

— Итак, у него остается другой метод.

— То есть?

— Для ножа разрешение не требуется, дружище, а Финней любит холодную сталь.

Моя спина ныла, и я устал от долгих разговоров, поэтому пообещал Пату позвонить позже и положил трубку. Поставив телефон на стол и устроившись удобнее, я попытался раскинуть мозгами. Кольцо лежало в моей руке, а лицо Рыжей стояло у меня перед глазами. Все жесткие черты разгладились, их место заняла беззаботная счастливая улыбка...

Кольцо оказалось впору для моего мизинца, и я надел его.

В половине пятого меня вывел из состояния забытья звук поворачивающегося в замке ключа. Я очнулся, выхватил из-под дивана револьвер, поцарапав при этом руку, и отвел предохранитель.

Но это была Лола.

Ее так испугало выражение моего лица, что она выронила пакет, который принесла с собой.

— Майк!

— Прости, детка, — нервничаю, — признался я и бросил пушку на стол.

— Я принесла тебе одежду.

Лола развязала пакет и подошла ко мне. Когда она села на край дивана, я притянул ее к себе и поцеловал в губы.

Она улыбнулась, поглаживая меня пальцами по лбу.

— Как ты себя чувствуешь?

— Чудесно, милая. Мне просто нужно было выспаться. Еще несколько дней помучаюсь, но совсем не так, как придется кое-кому. Давно мне не мяли бока... В следующий раз буду держать глаза открытыми и всажу пулю в чьи-то кишки, прежде чем войду в темный переулок.

— Пожалуйста, не говори так Майк!

— Девушка, вы прекрасны, — искренне сказал я, желая переменить тему.

Она рассмеялась. Затем быстро встала, одернула простыню и бросила: Ты тоже красив, — усмехнувшись дьявольским коварством.

Я издал вопль и схватился за покрывало. Когда Лола ушла на кухню, я распаковал одежду и сообщение, что суп готов, встретил уже при галстуке.

— В естественном виде ты мне нравишься больше, — заметила Лола.

— Будь паинькой и накорми меня.

Закончив суп, она вывалила из сковороды на блюдо свиные отбивные. Их было слишком много, и я уже хотел протестовать, но Лола положила и себе.

Она уловила мое удивление.

— Вот почему я выросла такой большой. Ешь плотнее, и будешь таким же.

Я был слишком голоден, чтобы разговаривать за столом. Закончили мы пирогом.

— Хорошо?

— Восхитительно. Я чувствую себя заново родившимся.

Лола взяла сигарету.

— Что будешь делать, Майк?

— Сперва надо выяснить, зачем мне устроили ловушку, а потом — кто.

— Я предупреждала тебя, что Кандид опасен.

— Эта жирная образина безвредна, душка. За него работают деньги. Они покупают людей, чтобы те делали то, на что он сам не способен.

— Я слышала о Мюррее такие истории, от которых уши вянут. Ты искал книги, да?

— Нет. Он не держал бы их на виду. Я искал потайное место, но там не было и признака сейфа. Если книги вообще существуют — а это под большим вопросом — то запрятаны так далеко, что выкопать их будет непросто.

Я откинулся на спинку стула и затушил в пепельнице сигарету. Сидеть прямо было еще больно.

— Допустим, я раздобуду компромат на Кандида — что это даст? Мне нужен убийца, а не сенсационный материал для газет.

Сейчас я обращался больше к себе, чем к Лоле, пытаясь разложить все по полочкам. Пока что я располагал бессмысленным нагромождением фактов, которые могли оказаться важными, а могли не стоить ни гроша. Словно подъем по бесконечной лестнице: каждый пролет ведет к следующему, а конца не видно.

— Итак, Нэнси была убита. Причем весьма замысловато... Как это произошло, я, черт побери, не знаю, но обязательно выясню. Мотивы? Ее кольцо после смерти исчезло. То, что оно оказалось у одного из ребят, с которыми мне пришлось иметь дело, — лишнее доказательство того, что это убийство.

Однако кому нужна смерть Рыжей? Финней Ласт утверждает, что она украла у него изобличающие документы. Пронесся слух, что с ней лучше не связываться. Финней — крепкий орешек, и мог бы заставить парней держать язык за зубами. Но чего они боятся? Получить по морде? Или получить пулю?

Черт побери, в городе не так-то просто стрелять в людей! Попробуй, вытащи пушку и посмотри, как далеко ты уйдешь. Может, тебе и удастся напугать кого-то, но ненадолго, и рано или поздно придется доказывать, что ты не ограничиваешься пустыми угрозами. Кто пойдет на такое? Лишь тот, кто уверен в своей безнаказанности.

Тут меня прервала Лола.

— Финней Ласт?

— Возможно. Подозревают, что он бандит. Но Финней слишком глуп.

— Думаешь, он мог убить Нэнси?

— Я бы много дал, дорогая, чтобы узнать это, — ответил я.

— Бедная Нэнси... До сих пор не понимаю, почему она им так мешала... почему должна была умереть. Такая хорошая, мягкая, добрая...

— Но ведь что-то толкнуло ее на эту дорожку, верно?

— Да.

— Ты не думаешь, что она поступила так назло бывшему возлюбленному?

— Конечно, нет! Она чересчур умна!

Лола подалась вперед и посмотрела на меня долгим напряженным взглядом.

— Майк... Что это за люди... те, что убивают?

— Грязные люди, крошка, — сказал я. — Деньги, власть они ценят выше человеческой жизни и убивают, чтобы получить свое, а затем убивают чтобы сохранить это...

— Тебе приходилось убивать, Майк?

Я почувствовал, как у меня пересохли губы.

— Да, и об этом я не жалею. Ненавижу слизняков. Мой револьвер быстр.

Я играю лучше их. Я довожу дело до такой точки, когда они теряют голову и бросаются на меня, и тогда я стреляю. Самооборона, я чист перед законом.

Полицейские не могут зайти так далеко, но хотели бы, не забывай. Мы обычно хулим полицию, но там работают отличные ребята, по рукам и ногам повязанные запретами. Конечно, среди них есть и негодяи. — А где их нет?

Лола смотрела сквозь меня отрешенным, направленным куда-то вдаль взглядом.

— Чем я могу тебе помочь? — прошептала она.

— Думай, Лола. Вспоминай каждый разговор с Нэнси, все, что было связано или подразумевалось. И если найдешь что-нибудь важное, сообщи мне.

— Да, Майк. Но откуда я знаю, что важно?

Я наклонился и сжал ее руку.

— Слушай, детка... я не хочу напоминать, но ты была в денежном рэкете. Все, что мешало некоторым людям получать доход, могло стать причиной смерти.

— Кажется, поняла.

— Ну и умница.

Я встал и сунул сигареты в карман.

— Ты знаешь, где меня найти. И смотри, сама ничего не предпринимай. Я не желаю никаких «случайностей».

Лола отодвинула стул, мы вместе прошли к двери.

— Почему? — спросила она. — Я что-нибудь значу для тебя?

Она была еще обворожительнее, чем всегда. Высокая и грациозная, с глубокими темными глазами, устремленными на меня.

— Ты значишь для меня больше, чем думаешь, Ошибаться может каждый. Не всякий может исправить ошибку. Ты одна из миллиона.

В ее глазах появились слезы. Нежной мягкой щекой она прижалась к моему лицу.

— Милый, пожалуйста, не надо. Я слишком поздно вышла на верный путь.

Просто будь добр ко мне... но не очень. Я... я боюсь, что не выдержу этого.

Ответить словами было нельзя. Я потянулся к ее рту, и тут же по ее телу пробежал огонь, который передался и мне. Страсть закипела. Лола крепко прижалась ко мне, и я знал, что мои руки причиняют ей боль, но ей было все равно.

Я вышел, не произнеся ни слова, только сжав ее руки. Но мы оба знали, что это значит. Я шел и чувствовал себя так" будто прошлой ночи не было, будто мое тело не саднило, а лицо не было поцарапанным и опухшим.

Глава 7

Я сидел в машине, приводя в порядок мысли. Ха, порядок!... Я был похож на председателя собрания, резиновым молоточком пытающегося успокоить беснующийся зал.

На моем пальце тускло блестело кольцо Рыжей — тоненький золотой ободочек. Я снял его и стал внимательно рассматривать, словно оно могло заговорить. Заговорить. — Ну, что ж, может и заговорит. Я тронул машину и с Девятой авеню свернул направо.

Большинство маленьких магазинов было уже закрыто. Я ехал медленно, ища ювелирный магазинчик моего друга. Мне повезло, потому что Пат как раз выключил свет и собирался уходить.

Узнав меня, он расплылся в улыбке и отпер дверь.

— Привет, Пат. У тебя есть немного времени?

Он был сплошная улыбка, добряк-коротышка. Его рука твердо сжала мою.

— Майк, — рассмеялся он. — Для тебя у меня всегда найдется время.

Проходи. Поговорим о старых временах?

Я обнял его за плечи.

— На этот раз о новых, Пат. Мне нужна помощь.

— Садись.

Он выдвинул стул, достал бутылку вина и разлил.

Мы выпили. Хорошее вино. Он снова наполнил бокалы, затем откинулся назад и скрестил руки на животе.

— Ну, Майк, что я могу для тебя сделать? Надеюсь, мне не придется, как в прошлый раз, служить приманкой для мошенников?

Я ухмыльнулся и покачал головой, протягивая кольцо Рыжей. Его пальцы автоматически нырнули в карман жилетки за увеличительным стеклом, которое он незамедлительно вставил в глаз.

— Вот и просьба. Можно проследить историю этого кольца?

Несколько минут Пат молчал, вглядываясь, затем стекло упало в ладонь, и он покачал головой.

— Не знаю, что и сказать. Антиквариат. Я видел много подобных вещиц и уверен, что прав. Тем не менее, я всего лишь...

— Ты меня вполне устраиваешь, Пат. Ну?

— Кольцо женское. По-моему, дарственной надписи не было, но, возможно, ее стерли. Посмотри на цвет золота, видишь? Кольцу лет триста, или даже больше. Нет, Майк, сожалею, но ничем не могу тебе помочь.

— Как можно его проследить? Найти кампанию, которая его сделала?

Он пожал плечами.

— Понимаешь, триста лет назад... значит, оно сработано в Старом Свете. В то время не было компаний только небольшие семейные дела типа «отец-и-сын». Скорее всего, кольцо сделали на заказ.

Я забрал кольцо и надел его на палец.

— Ну что ж, Пат, попытка не пытка. По крайней мере, теперь я избавлен от массы работы.

— Разве у полиции нет способов выявлять стертые надписи?

— Да, они могут сделать это. Но, предположим, найду я инициалы. Они принадлежат первому владельцу, а так как кольцо женское, оно, без сомнения, передавалось по наследству, переходя из рук в руки. Нет, надпись мало что даст.

Я встал. Пат был разочарован.

— Ты уже собираешься уходить, Майк? Пойдем ко мне, жена хочет тебя видеть. Ты не был у нас целый год.

— Не сегодня, Пат, как-нибудь в другой раз. Передай от меня привет Фло и детям.

— Обязательно. Ребята огорчатся, что я тебя не привел.

Я вышел, махнув ему на прощанье рукой, и сел в машину. Кольцо Рыжей блеснуло на пальце, и я вспомнил, как изящно она пила кофе.

Проклятье... У меня есть ключ, но я не могу найти замка! Почему убийца снял это кольцо с ее пальца, если оно не может вывести на след?

Я словно раздвоился. Одна моя часть вела машину, соблюдая правила движения и останавливаясь перед светофорами. А другая задавалась вопросом: зачем, собственно, меня били? И почему это было так тонко обставлено?

Предупреждение?

Конечно; Что же еще?

Мюррей и его мальчики не знали меня, но почувствовали фальшь и посчитали опасным типом, возможно, злоумышляющим против них. А один из «предупредивших» меня мордоворотов убил Рыжую, или во всяком случае был как-то связан с убийством.

И вдруг я понял, что надо делать.

Не уверен, что это был тот самый сторож, что и в прошлую ночь; этот, по крайней мере, не спал.

Я постучал и, когда он открыл окошко, спросил:

— Здесь никто ничего не терял недавно?

— Один парень посеял ключи от машины. А что, нашли что-нибудь?

— Да так, пустяк, дамскую безделушку.

— Посмотрите в газетах. Если вещица даме дорога, она могла дать объявление. С собой?

— Нет, оставил дома.

— А... — протянул он и закрыл окошко. Я собирался уходить, когда на стоянку въехала машина с зажженными фарами. Луч света выхватил из темноты чьи-то ноги.

Кто-то шел по тому же проходу, где прошлой ночью бежал я.

Мое сердце затанцевало, и внутренний голос сказал: вот ради чего ты сюда пришел. Возможно, сейчас тебе повезет. Только на этот раз не делай ошибок!

Фары потухли, хлопнула дверца. Прозвучали шаги по дорожке, и на свет вышел полный мужчина в плаще. Он обменялся парой фраз со сторожем в будке, хохотнул и исчез на улице. Я подождал минуту и двинулся вперед.

Дважды гравий хрустнул под моими ногами, и я, прислушиваясь, замирал.

Потом из соседнего прохода донесся легкий звук. Я потянулся к кобуре и достал револьвер.

Парень был так занят, что ничего не слышал. Он стоял на коленях, спиной ко мне, просеивая гравий сквозь пальцы. Еще один автомобиль въехал на стоянку, и парень замер, не шевелясь, пока водитель не ушел. Тогда он снова принялся за свое занятие. Я наклонился и тронул его за плечо.

— Что-то потерял?

Он попытался встать так быстро, что упал лицом вниз. Когда он повторил попытку, ударом в челюсть я швырнул его в машину, но это его не остановило. Я заметил крюк его левой и, поднырнув, провел свою коронную серию двойных ударов. Я не старался играть чисто. Коленом я разбил ему нос, и парень закричал, но захлебнулся собственной кровью. Еще пара ударов головой о металл машины, и он безвольно повис в моих руках с широко раскрытыми глазами.

Я опустил тело на землю, зажег спичку и поднес к его лицу, вернее, к тому, что от лица осталось. И выругался: в жизни не видел этого типа. Он был молод и, возможно, красив. Дорогая одежда явно пошита на заказ. Я снова выругался, обнаружив, что у него нет оружия. В карманах оказались только деньги, пара карточек и водительские права на имя Вальтера Вельбурга. Ключей от машины не было. Очевидно, он искал именно их.

О, черт, кажется, он тут не при чем.

Улица становилась шумной и многолюдной — вечерняя толпа выходила на променад. Двери всех ресторанчиков распахнулись гигантским, заглатывающим посетителей зевом. Зазывно подмигивал «Зеро-Зеро», и швейцар зарабатывал серебро, старательно открывая дверцы такси. Он не видел, как вошел я, и упустил чаевые.

Размалеванная девушка-гардеробщица наделила меня профессиональной улыбкой и билетом, а затем, заметив синяки на моем лице, ухмыльнулась.

— Что случилось? — Она сказала «нет», а ты не поверил.

Я улыбнулся ей в ответ.

— Пришлось выдержать целое сражение, детка.

Она перегнулась через стойку и опустила подбородок в руки, открывая мне прекрасный вид на все, находящееся за вырезом блузки. Всего там было обильно.

— Могу себе представить, — произнесла она. — На ее месте я бы поступила так же.

— И зря.

Я послал ей поцелуй. Она сделала вид, будто поймала его и спрятала за вырез, глаза потемнели и стали чувственными.

— Приходи еще...

Вошла пара в вечерних туалетах, и она поспешила к ним, а я проследовал внутрь. Большинство столиков вокруг танцплощадки было занято.

На маленькой эстраде покачивалась певичка, гораздо больше впечатления производившая своими бедрами, нежели голосом. Ни Мюррея, ни его мальчиков нигде не было видно. Я нашел неприметный столик сзади, заказал хайбол и стал наслаждаться зрелищем.

Официант принес коктейль, но не успел я его высосать до половины, как мои волосы взлохматила чья-то рука, и, подняв глаза, я увидел давешнюю улыбчивую «хозяйку». Я хотел подняться, но она толкнула меня вниз, выдвинула стул и села.

— Я тебя искала.

Она закурила сигарету из моей пачки и выпустила в воздух густую струю дыма.

— Ты говорил что-то о пяти сотнях зелененьких...

— Продолжай.

— Пожалуй, я могу тебе помочь.

— Да?

— Но не за пятьсот.

— Грабеж!

— Может быть.

— Что у тебя есть? На пятьсот долларов можно достать многое.

Блондинка еще раз глубоко затянулась и смяла сигарету в пепельнице.

— Я освобождаюсь в час ночи. Встретишь меня на углу. Пройдем ко мне и обо всем поговорим.

— Хорошо.

— И приноси побольше денег.

— Посмотрим.

Она улыбнулась и накрыла мою руку своей.

— Знаешь, ты очень хорошенький. До встречи!

Я не стал ждать, махнул официанту, расплатился и вышел. в фойе.

Девушка в окошке притворно нахмурилась.

— Ты слишком нетерпелив. Я еще занята.

Подавая мне шляпу, она, с удовольствием ловя мой взгляд, еще раз продемонстрировала место, где спрятала брошенный ей поцелуй. Я вытащил банкноту свернул ее в длину и сунул в заветное местечко.

— Если не найдет босс, оставь себе.

— Он и не думает сюда заглядывать, — улыбнулась она соблазнительно.

Потом выпрямилась, и вся непосредственность исчезла. — Но если желаешь разменять, достань сам.

На сей раз я просто надел шляпу и вышел.

В баре поблизости нашлось несколько свободных мест. Я заказал пиво с бутербродами и настроился приятно провести вечер, но мои мысли все время возвращались к блондинке. Скоро я узнаю что-то стоящее. Пять сотен, половина моего гонорара... Через два часа я решился и прошел к телефонной будке.

Мне ответили, что мистер Берин удалился на ночь, но я настаивал, и вскоре в трубке раздался сонный голос.

— Мистер Берин, здесь Майк. Простите, что потревожил вас. Есть новости.

— Важные?

— Да. Вам следует их знать.

— Слушаю, Майк.

— Могу получить информацию относительно Рыжей. Сначала я предложил пять кусков...

— Что?

— Пятьсот долларов, если одна дама кое-что выяснит. Но теперь она хочет больше. Следует мне идти на это, или попытаться получить сведения другим путем?

— Но... о чем они?

— Она не говорила. Хочет встретиться со мной позже.

— Понимаю. — Он задумался. — А вы как считаете, Майк? — Решать вам, мистер Берин, но я бы сказал: посмотри внимательно, и, если это чего-нибудь стоит, покупай.

— На ваш взгляд, информация интересная?

— Возможно. Это дама — «хозяйка» в клубе «Зеро-Зеро» и знала Нэнси, во всяком случае, в последнее время. А здесь, кажется, и зарыта собака.

— Что ж, давайте, Майк. Сумма достаточно тривиальная... для меня, по крайней мере. Поступайте, как находите нужным.

— Договорились. Но она хочет деньги сейчас же.

— Выпишите чек, потом позвоните мне, и я переведу эту сумму на ваш счет.

Я повесил трубку и вернулся в бар, а в полпервого ночи поехал на такси к стоянке, где оставил свою машину.

В пять минут второго я подъехал к углу где уже стояла блондинка. Она узнала меня, открыла дверцу и скользнула на сиденье.

— Куда?

Я отъехал от тротуара и влился в поток машин, направляющихся к центру.

— Прямо. Я живу на Восемьдесят девятой.

Между ног у нее стояла сумка, и я кивнул:

— Материалы там?

— Ага.

Блондинка достала губную помаду и, несмотря на скудное освещение, стала приводить себя в порядок. Затормозив перед светофором, я внимательно рассмотрел ее. Вовсе не дурная штучка.

Она повернула голову и посмотрела мне прямо в глаза; затем легкая усмешка тронула ее губы.

— Интересуешься?

— Сумкой?

— Мной.

— Я всегда интересуюсь блондинками.

Она ждала, что я предприму дальше, но свет переменился, и мы поехали.

На Восемьдесят девятой я подрулил к тротуару там, где она указала, вырубил двигатель и взял сумку.

— Надеюсь, ты не думаешь с ней удрать? — спросила она.

— Думал, но потом заинтересовался.

— Сумкой?

— Тобой.

Она сжала мою руку и мы поднялись в старую квартиру с высокими потолками. Стены были выкрашены в различные оттенки пастели. Мебель только выглядела неуклюжей, а на деле оказалась надежной и удобной.

Когда я швырнул шляпу на лампу блондинка заметила:

— Может, представимся? Меня зовут Энн Минор.

Она сняла пальто, глядя на меня со странным выражением.

— Майк Хаммер, Энн. Я не из полиции, я частный детектив.

— Знаю. Я как раз думала, скажешь ты мне это или нет.

Она с облегчением рассмеялась.

— Кто тебя предупредил?

— Сама догадалась... Я заметила значок.

— И постаралась поскорее выставить меня из заведения?

— Да.

— Почему?

— Мюррей не в восторге от сыщиков, пусть даже частных.

— Чего бояться честному бизнесмену?

— Повтори это снова и выброси одно слово.

Я не стал этого делать, сел на подлокотник кресла и уставился на нее.

Энн повесила пальто в гардеробе сняла мою шляпу с лампы, положила на полку и закрыла дверцы. Затем круто повернулась и подошла ко мне.

— Я не ребенок, — сказала она. — Мне кажется, я никогда им не была. В клуб ты пришел не развлекаться. Стоило тебе упомянуть про Нэнси, как я похолодела от мысли, чем это пахнет. Покажи мне, на что ты способен.

Дуло моего револьвера ткнулось ей в живот, прежде чем она успела договорить. Дав ей им полюбоваться, я убрал револьвер в кобуру и стал ждать. Ее глаза расширились.

— Я ненавижу Мюррея. Не могу сказать, что люблю остальных, но его я ненавижу. Мюррея и его ребят.

— А что ты имеешь против них?

— Не строй из себя пай-мальчика, Майк. Он крыса. Мне не нравится, что он делает с людьми.

— Что Мюррей тебе сделал?

— Мне — ничего. Но я видела, что он делал с другими. Он платит мне зарплату и это все, но я не слепая. Мюррей гладко стелет, однако любыми путями добивается того, что хочет.

Мне не терпелось добраться до сумки. Энн это поняла. Она улыбнулась и нащупала в моем внутреннем кармане бумажник.

— Принес деньги?

— Сколько смог достать.

— Сколько же?

— Все зависит от содержимого. Как ты собираешься распорядиться деньгами?

— Уеду. Сделаю все, чтобы выбраться из этого города. Я устала от него.

Я подошел и поднял не очень тяжелую сумку. Она была испачкана, по бокам виднелись грязные подтеки. Возможно, здесь находится ответ, таится причина смерти Рыжей... Сумка была закрыта на замочек.

— Я нашла ее сегодня утром. У нас есть маленький чуланчик, забитый всяким хламом. И вот сегодня, когда мне понадобилась какая-то мелочь, я натолкнулась на нее. На сумке был автобусный ярлык с именем Нэнси.