Тайгер Мэнн (№1) - День пистолетов

В международных отношениях нам приходится принимать во внимание тысячи самых разнообразных обстоятельств, согласовывая нашу внешнюю политику с Англией и другими странами. Кое-кто в ООН осведомляет противника о самых тайных наших решениях, и это ослабляет нашу внешнюю политику и нашу позицию в глазах народов мира. Мы вынуждены постоянно находиться в обороне. Самые разнообразные отделы секретных служб занимаются розыском и нейтрализацией этих каналов.

— Рондина — это их основной канал, полковник!

— Возможно.

— Я докажу это. Хотя это и будет нелегко. У нее такой невинный вид, как у вашей дочки, если у вас есть дочь. Ее документы и репутация в полном порядке, но вы не хуже меня знаете, как мало все это значит.

— Что ж, слетай в Англию и проведи там небольшое расследование.

— Нет, полковник, так я могу пропустить здесь некоторые важные события. Прежде чем мне удастся что-либо разузнать в Лондоне, здесь, в Нью-Йорке, все может взлететь на воздух.

— Хорошо, но вряд ли она работает одна. Если она именно тот человек, за которого ты ее принимаешь, то она получает секретную информацию из первых рук.

— У нее для этого подходящий пост. Я замолчал, так как подошел официант и принес нам ленч. Когда он ушел, Чарни сказал:

— А что если предположить, что Эдит Кейн не Рондина? Я стал ожесточенно резать бифштекс.

— Для меня существует только один путь убедиться в тождестве ее личности., — Какой?

— Переспать с ней еще раз. Но с меня хватит и того последнего раза двадцатилетней давности. Чарни улыбнулся.

— Я вполне понимаю тебя.

Час спустя я проводил его до конторы и пошел обратно по Бродвею. «Великий Белый Путь!» — как он изменился за последние годы. Куда подевались прежние щеголи, фланировавшие по улице со своими девушками? Их сменили какие-то подозрительные личности: черные, заросшие мусульмане, сующие прохожим свои листовки, банды подростков с манерами профессиональных гангстеров, вызывающе одетые девчонки с глазами многоопытных шлюх!

Я был рад, когда пошел дождь. Стефан Мидрес позвонил мне в отель и пригласил на обед в ресторан «Кубла» — венгерское заведение на одной из боковых улочек Бродвея. Чтобы скоротать время до обеда и отдохнуть, я прилег поспать. Не исключено, что сегодняшний вечер будет полон для меня сюрпризов.

Около семи часов вечера я вошел в ресторан, украшенный пестрыми бумажными флажками, огляделся и, увидев Мидреса в одной из боковых ниш, направился к нему.

Рядом с ним сидел неизвестный мне мужчина. Я замер в нерешительности, но Мидрес дружелюбно кивнул мне и, вставая, произнес:

— Мистер Мэн, позвольте сейчас познакомить вас с Грегори Гофта.

Мы с чувством пожали друг другу руки, Этот парень произвел на меня хорошее впечатление. Даже слишком хорошее, Этакий тип космополита.

«Тайгер, будь осторожен», — сказал я себе.

Когда мы уселись за столиком, Мидрес сказал:

— Мы здесь одни, за нами никто не наблюдает, так что можем спокойно поговорить. Во-первых, мистер Мэн, как вы просили, я проверил мистера Гофта так основательно, как это позволяло отпущенное мне время. Тот факт, что я привел его с собой, должен подсказать вам, что он совершенно чист, — он улыбнулся, — За это время мне удалось навести кое-какие справки и о вас, мистер Мэн. У вас, скажем так, довольно необычная репутация.

Я вопросительно посмотрел на Гофту. Он кивнул и сказал:

— Я ничего не имею против проверок, мистер Мэн. Такие вещи иногда просто необходимы.

Я постарался прикинуться наивным, насколько это было возможно.

— Тогда почему же вы привели его с собой, мистер Мидрес?

— Это он скажет вам сам.

Гофта кивнул и сложил руки на столе.

— Бывают ситуации, мистер Мэн, когда приходится рисковать и выкладывать свои карты на стол.

— Я знаю это.

— Ну и прекрасно! Вот уже девять месяцев я работаю в Вашингтоне на «Сковородку»...

Это был тот самый отдел, в котором работал Уотфорд.

— Докажите.

Гофта скрестил большой и указательный пальцы правой руки, Это был самый первый опознавательный знак.

— А если руки у вас заняты? — спросил я.

Он трижды потер подбородком левое плечо.

— Похоже, вы прекрасно знаете о нашей организации, — заметил он.

— В пределах необходимого, — ответил я, — Итак, мы квиты.

— Да, А теперь перейдем к делу. Как много вам известно об утечке информации из ООН?

— Известно только, что она есть, и довольно значительная. Детали мне не известны, но и той ничтожной доли достаточно, чтобы понять, что равновесие между Востоком и Западом может в любой момент нарушиться, и не в нашу пользу, если эта брешь срочно не будет залатана.

— Гм-м.

— И я знаю, где эта дыра. Гофта ждал, прищурившись. Я покачал головой.

— Боюсь, что вы хотите лишить меня удовольствия лично заштопать эту дыру. Я вас правильно понял? Он только развел руками.

— Вы находитесь в очень опасном положении, мистер Мэн. Неужели вы не понимаете, что может произойти?

— Напротив, прекрасно понимаю, Но теперь расскажите мне, что вам стало известно.

— Американская и английская службы безопасности вместе работают над тем, чтобы найти это слабое место в ООН. Утечка информации происходит в одной из двух комиссий.

— А точнее? — спросил я.

— Точнее сказать не могу. Информация может исходить только из посольства, из комиссий при ООН или из самого правительства. Так или иначе, но противник всегда бывает в курсе наших планов в отношении международных вопросов и иногда ухитряется расстроить их. Не будет преувеличением сказать, что при таком положении дел мы можем проиграть холодную войну, — Дело зашло так далеко?

— Да, Через пару дней в Совете безопасности будет слушаться дело, и если русские заранее узнают о наших планах, то мы в глазах всего мира потеряем свое лицо. Они могут сманеврировать так, что нам придется срочно пересмотреть свою политику. Поэтому, мистер Мэн, если вы что-либо знаете, то самое время рассказать об этом.

— Нет.

— Нельзя судьбу многих людей ставить в зависимость от желания одного человека.

— И все же нет!

Он резко вскинулся на меня, казалось, смирившись с моим «нет».

— Вы сказали мистеру Мидресу, что интересуетесь Эдит Кейн?

— А вы нет? — удивился я. Он улыбнулся.

— Ею все интересуются. — Гораздо больше людей, чем вы думаете.

— Значит, вы ее подозреваете, — констатировал он.

— Уважаемый мистер, — сказал я спокойно , — Я никого не подозреваю. Я точно знаю!

— Тогда вы сами опасны.

— Мидрес, — начал я.

— Да, мистер Мэн?

— Неужели моя репутация так плоха, что я должен терпеть подобные выходки?

Я встал и взял свою шляпу.

— Иногда приходится закрывать на это глаза, сэр, — сказал Мидрес.

— Но не в этом случае, — заметил я сухо. Казалось, он глядел сквозь меня.

— Да, не в этом случае, — еле слышно повторил он.

Глава 7

Подъезжая к отелю, я заметил за собой слежку. «Хвост» держался позади меня на расстоянии квартала и не спешил нагнать, из чего я сделал вывод, что сейчас меня будут передавать по цепочке агентов. Все свидетельствовало о том, что на этот раз они будут действовать осторожно.

Я вошел в телефонную будку, быстро набрал номер Туми в Честер-отеле и коротко сообщил ему о слежке. Разговор наш продолжался не более тридцати секунд, и после этого я вошел в отель.

«Хвост» проводил меня до входа, а в вестибюле слежку за мной принял второй агент. Но и он не стал подниматься за мной наверх, а передал третьему агенту. Я увидел его через несколько минут в коридоре через замочную скважину своей двери. Теперь серьезного поворота событий можно было ожидать с минуты на минуту.

Но на этот раз я не собирался висеть за окном. Свой номер я выбрал обдуманно. Примерно в метре под моим окном, вокруг всего здания, проходил узкий карниз. Я выбрался на него и, распластавшись по стене, перебрался в соседний номер, который был снят мною заранее на вымышленную фамилию. Пробравшись в номер, я осторожно открыл дверь и бесшумно вышел в коридор. Перед дверью соседнего, моего номера, на корточках сидел человек и возился с замком.

— Привет, парень! — сказал я, вытаскивая свой кольт-45, Как распрямившаяся пружина, он метнулся в сторону и распластался на полу. Грохот выстрела моего пистолета эхом прокатился по коридору. Пуля с визгом срикошетила от пола и выбила кусок штукатурки в потолке в дальнем конце коридора. Я промахнулся третий раз в жизни, и поэтому настала моя очередь рухнуть на пол, чтобы спасти свою собственную жизнь.

Вражеская пуля с визгом вонзилась в стену над моей головой. Второй выстрел — и на пол посыпались осколки лампы под потолком. Каким-то чудом я успел увидеть мелькнувшую впереди тень и откатился к стене. Пуля врага высекла искры из каменного пола и с визгом ушла в потолок. Вытянув вперед руку, я выстрелил вдоль коридора, трижды посылая пули веером в том направлении, где находился мой противник.

На три секунды коридор превратился в полутемный грохочущий ад, наполненный дымом и смертью. Когда наступила тишина и гул в ушах прошел, я увидел, что поле битвы опустело, если не считать меня, лежащего на полу, и стоящего в конце коридора Туми с дымящимся пистолетом в руке Я встал на ноги. У двери моего номера лежал какой-то черный предмет. Я подошел и, нагнувшись, внимательно осмотрел его. Это был автоматический пистолет системы Токарева с пятнами крови на рукоятке и стволе.

Туми подошел ко мне, пряча пистолет в кобуру.

— Черт побери! — произнес я с чувством. — А вы не теряете времени зря!

Туми лишь усмехнулся в ответ.

— Я люблю наблюдать моих коллег за работой Я поднял пистолет с пола, стараясь не стереть отпечатков пальцев на рукоятке, и передал его Туми. Это была старая довоенная модель русского пистолета, правда, в отличном состоянии, — Неплохая игрушка, — заметил я.

— К сожалению, слишком опасная, — ответил Туми — Бентли сообщил мне о вашем последнем приключении. Я знаю немало людей, которые носят подобные игрушки в кобуре под мышкой, — Я тоже, — сказал я, — но это нам не поможет. — Во всяком случае я отдам пистолет на экспертизу Пусть снимут отпечатки пальцев и определят группу крови. А теперь пошли. Мы должны исчезнуть отсюда еще до прихода полиции.

На лестнице он неожиданно придержал меня за руку.

— Смотрите! Здесь тоже следы крови! Вот где они спускались.

Мы стали осторожно спускаться вниз, но вскоре кровавый след оборвался.

— Сколько выходов из отеля? — спросил Туми.

— Два, — ответил я, — Это угловой дом. Но к обоим выходам можно пройти только через вестибюль. Не думаю, что они будут поджидать нас, если один из них ранен.

— Ну что ж, рискнем, — сказал Туми. — Я вижу, что вам эта игра в прятки доставляет удовольствие?

— И преогромное!

Когда мы вышили в вестибюль, у входа в отель, пронзительно скрипя тормозами, остановилась первая полицейская машина.

Прежде чем копы успели набиться в холл, мы выскользнули через задний выход.

«Забавная ситуация», — подумал я, — Враги стреляли в меня, защитника государства, и теперь я должен тайком бежать от полицейских, представителей власти, так же, как и сами враги."

Мы неспеша прошли два квартала на север и зашли в первый попавшийся бар, чтобы выпить по чашечке кофе.

— Однако, вы появились как нельзя кстати, — заметил я, глядя на Туми. — Как вы узнали, что дело может обернуться кровью?

— Я предполагал это с самого начала. Кроме того, буквально за несколько минут до вашего звонка я разговаривал с Грэди. Вам грозит огромная опасность, Тайгер.

" Это для меня не новость.

— Грэди получил срочное сообщение из-за океана. Противник занес вас в список "А" — немедленной ликвидации. Теперь вас могут убрать в любую минуту, и не особенно стесняясь в средствах. Мне кажется, что с этой минуты вам лучше отойти в тень.

— Выходит, если я правильно вас понял, таким средством стал уже «Токарев»?

— Это их излюбленное оружие.

— Но к чему столько церемоний?

— На этот раз, Тайгер, мы их опередили, — произнес Туми, не обращая внимания на мой вопрос. — Но в следующий раз я могу и не успеть. Во всяком случае Грэди хочет, чтобы вы временно вышли из-под огня.

— Не думаю, что это будет правильное решение. Туми допил кофе и бросил на стойку доллар.

— Речь идет о вашей голове, Тайгер, а не о моей.

— Вот именно! Сделайте мне небольшое одолжение: проверьте Джона Фредерика Телбота из британского посольства и секретаршу при ООН по имени Гретхен Ларк.

Туми записал имена и произнес:

— Вы хотите выехать из своего отеля?

— Теперь мне не остается ничего другого.

— Я распоряжусь, чтобы ваши вещи переправили в Честер-отель. Одна из комнат, рядом с моим номером, свободна.

— Мне кажется, местная полиция будет не в восторге от вмешательства в их дела.

— Старина, надеюсь, мне не нужно напоминать вам, что мы действуем на международной арене?

— Вы можете выйти из этой игры.

— Нет, этого я не могу сделать. Вы собираетесь свести счеты с Эдит Кейн. Однако эта операция гораздо важнее, чем простая месть. Вы принадлежите к нашей группе и знаете правила игры. Знаете вы это или нет, но эта операция, Тайгер, является для вас и проверочным заданием, Вы поняли?

— Ну хорошо, вы убедили меня. Я уйду в тень на время. Про себя же я решил провести эту игру до конца. Я уйду в тень, более того, я так хорошо замаскируюсь, что даже мои чересчур заботливые друзья потеряют меня из виду.

Мне хотелось самому разоблачить Рондину, а потом убить. И черт с ними, с международными конфликтами.

Когда я вошел в кабинет Уолли Гиббонса, он дописывал последние строчки своего ежедневного обозрения.

Закончив писать, он внимательно проглядел статью, сунул ее в конверт и, отдав курьеру, повернулся ко мне на своем вращающемся кресле.

— Весьма неподходящее время для посещений, старина.

— Ночью все кошки серы, — ответил я и бросил ему на стол пакет с фотографиями, — Твои снимки Эдит Кейн. Я возвращаю их тебе обратно.

— Они пригодились?

— Пройдет еще некоторое время, прежде чем начнут поступать ответы.

— Ну что ж, желаю успеха, хотя я теперь еще меньше в нем уверен.

— Почему?

— Я навел кое-какие справки о ее семье.

— Этот материал у тебя здесь?

— Да. На полке рядом с тобой. В коричневой папке. Я открыл папку. В ней лежал отчет на десяти страницах о жизненном пути Эдит Кейн, подкрепленный дюжиной писем, копией ее свидетельства о рождении, ее школьными документами, рекомендациями высокопоставленных лиц в Англии и парой заметок самого общего характера.

— Основательная работа, — произнес я.

— Ты видишь? Это одна из лучших английских семей. Четыре дочери и два сына. Старшая дочь, Диана, погибла во время войны. Она попала под бомбежку в Лондоне. Младший сын был летчиком. Его сбили в 1944 году. Рут и Патриция замужем за кадровыми военными. Старший сын, Вер-нон, холостяк и занимает довольно высокий пост в Адмиралтействе. Их отец умер в 1951 году, мать является в своем роде вдовствующей королевой, играет видную роль в обществе. Ни одного пятна на их фамильном гербе.

— Да неужели?

— Да. Если когда и была в старой доброй Англии почтенная семья, так это Кейны! Чистые, как стеклышко, никакого намека на скандал. Члены семьи всегда были на правительственных постах, они насчитывают целую галерею высших офицерских званий старейших полков. Браки в этом роде всегда заключались с равными по происхождению семьями. Кейны всячески оберегают свою репутацию, как мы — Форт-Нокс! И это для них было незыблемым. Я не выдержал и весело рассмеялся.

— Ты можешь скалить зубы сколько угодно, но попробуй найти хоть малейшую зацепку, которая смогла бы подкрепить твои подозрения. Тебе это не удастся. В этой картине нет ни одного слабого места. Неужели ты думаешь, что Эдит Кейн не проверила британская разведка перед ее поступлением на государственную службу? Они далеко не дураки. Там нельзя получить ни одного государственного поста, если не пройдешь сквозь сито службы безопасности.

— Могу назвать тебе несколько человек, которым удалось сделать это.

— Я тоже, но это были редкие исключения.

— Именно об этом я и говорю! Могу я на некоторое время оставить этот материал у себя?

— Да, — улыбнулся Уолли. Потом он вдруг нахмурился и явно заколебался. — Но на тот случай, если... ну...

— Не беспокойся. Ты сумеешь пожать свои лавры героя дня!

Он по-прежнему оставался серьезным.

— Тайгер...

— Что?

— Я узнал кое-что о тебе...

— Что именно?

— Кажется, ты довольно важная персона.

— Даже так?

— Ты не хочешь мне еще кое-что рассказать?

— Нет.

— То, что я узнал о тебе, звучит довольно странно. Теперь я понимаю, почему ты так неожиданно вдруг исчезаешь. Это многое объясняет.

Я глядел на него ничего не понимающим взглядом.

— Для тебя было бы лучше молчать по этому поводу.

Уолли кивнул.

Я поблагодарил его за отчет об Эдит Кейн и встал. У двери я остановился, оглянулся и внимательно посмотрел на него. Уолли сидел в кресле нахмурившись, и я знал, о чем он сейчас думает.

Быть может, стоило рассказать ему всю историю? В конце концов, ему тоже была нужна маленькая толика разнообразия в жизни.

На следующий день я получил официальный приказ от Томаса Уотфорда явиться в Нью-йоркское отделение Центрального разведывательного управления для дачи показаний по поводу перестрелки в отеле.

Вызов был передан через Туми, с которым Уотфорд поддерживал связь, и тон приказа был таков, что не явиться было невозможно.

Когда я вошел в комнату, Уотфорд не затруднил себя вставанием и приветствием. Члены бюро сидели за столом для совещаний, в торце которого располагался свободный стул. На него мне и указал Уотфорд. Я сел, чувствуя себя подсудимым.

Мои судьи не были обычными чиновниками и педантами. Двое из них были умелыми практиками, которых я хорошо знал. Двое других были мне незнакомы, но чувствовалось, что они тоже не канцелярские работники. Пятым членом комиссии оказался здоровенный мужчина с тяжелыми плечами, пронзительным взглядом и твердым ртом. Во время войны он был в звании бригадного генерала, а теперь занимал негласный пост консультанта президента по вопросам холодной войны.

Должно быть, они заседали так уже несколько часов. На полированной поверхности стола не было ни одной бумажки, только две хрустальные пепельницы, полные окурков, а в комнате тяжелыми пластами стлался табачный дым. На то, что здесь шел серьезный разговор, указывало еще и то, что на столе стояло несколько пустых бутылок из-под апельсинового сока.

Я приветствовал всех присутствующих коротким поклоном и уселся на свое место. Это было их шоу!

Слово взял Уотфорд.

— Мы хотим получить от вас вразумительное объяснение по поводу происшествия, которое имело место вчера вечером.

Я выдержал несколько секунд, потом ответил:

— Все обстоит очень просто — на меня напали.

— Почему?

— В нашей профессии можно всего ожидать.

— Пожалуйста, без уверток. Вы, кроме своего номера, сняли также еще один, рядом, на чужое имя. Вас видели с улицы, когда вы в него залезали. Все это указывает на то, что вы можете рассказать нам гораздо больше, чем стараетесь сейчас объяснить.

— Возможно.

— Кто были напавшие на вас люди?

— Пули обнаружили?

— Да. В основном это пули калибра 7,62, одна 38-го калибра и четыре 45-го, — Уотфорд откинулся на спинку кресла. — Мы знаем, откуда была выпущена пуля 38-го калибра.

— Туми передал вам найденный мною пистолет? Уотфорд кивнул.

— Он не зарегистрирован. Оружие иностранного производства. После войны его много было привезено в страну в качестве сувениров.

— Этот пистолет не был сувениром, — сказал я. — Готов поспорить, что его провезли к нам контрабандой.

— Возможно, вы и правы, — произнес Уотфорд, обводя взглядом присутствующих, — А что вы можете сказать по поводу первого случая?

— Можно позвонить по телефону? — спросил я сухо.

— Уж не собираетесь ли вы вызвать своего адвоката?

— А что, разве похоже?

Он молча указал на телефонный аппарат на приставном столике.

Я подошел и набрал номер Туми. Когда он снял трубку, я спросил его:

— Вы получили ответ экспертизы по поводу пистолета?

— Да Пистолет калибра 7,62. Из него стреляли нестандартными патронами отечественного производства, калибра 7,65. Баллистическая экспертиза показала: это же оружие применялось и в первом случае. Вы оказались правы!

— Благодарю. — Я положил трубку, вернулся к своему стулу и уселся на него с видом победителя. — Это была та же банда, что и в первый раз.

Теперь заговорил мужчина-тяжеловес, сидевший напротив меня по другую сторону стола. Он слегка склонился вперед и, вперив в меня пронзительный взгляд, заговорил, еле шевеля губами.

— Не в наших привычках, мистер Мэн, открывать перед кем бы то ни было свои карты, но в данном случае придется сделать исключение. Я могу гадать, как вашей группе удалось добиться такого влияния в руководстве. Лично мне это не нравится, и в ближайшее время я постараюсь изменить данное положение вещей. К сожалению, в настоящий момент я получил инструкции работать вместе с вами.

— Очень рад!

Он игнорировал сарказм, заключенный в моих словах.

— Мы, в свою очередь, тоже исследовали ваш трофей. Оказалось, что это именно то оружие, из которого был убит наш курьер и еще два мелких служащих посольства, случайно оказавшихся неподалеку.

— Насколько мелких?..

— Совершенно случайно они имели отношение к Интеллидженс Сервис.

— Теперь, по крайней мере, я знаю, с кем буду сотрудничать.

— Мы не нуждаемся в вас, мистер Мэн.

— Но тем не менее, хотите вы этого или нет, но я пока что вишу у вас на шее. Так что выпускайте своего кота из мешка.

— Именно это я и собирался сделать. Мы очень заинтересованы в том, чтобы найти того человека, который убил наших людей. И здесь вы сможете нам помочь, послужив в качестве подсадной утки. Что с вами произошло, нас не интересует. Вы сами влезли в это дело, сами теперь и расхлебывайтесь. Мы пользуемся вами как приманкой, можете назвать это так, Если вы при этом погибнете, то мы достигнем двойной цели: во-первых, вы наведете нас на след своего убийцы, человека, которого мы ищем, а во-вторых, избавимся от вашего постоянного любопытства. Я выразился достаточно ясно?

— Вполне доступно, сэр, — заметил я. — Вы забыли только одну деталь...

— Что именно я забыл?

— Открыть мне ваши карты, как вам было приказано. Покраснев от ярости, генерал произнес:

— Один из агентов британской разведки успел описать нам перед смертью своего убийцу. По его словам, это был худощавый человек среднего роста, с высоким лбом и длинными темными волосами. Особая примета: он нажимает спусковой крючок пистолета не указательным пальцем, который у него, очевидно, не сгибается, а средним.

— Что-то ваш агент оказался слишком уж наблюдательным для умирающего.

— Он был опытным сотрудником. Сообщник убийцы немного выше его ростом и более крепкого телосложения. Агент сообщил только, что у него странно круглый рот. Это так и осталось для нас загадкой, так как агент умер.

— Но ведь это не все, что у вас есть?

Подумав немного, генерал кивнул.

— Да, есть еще имя. Мы предполагаем, хотя и не очень точно, что первый агент противника скрывается под именем Видора Чариса. До сих пор полем его деятельности были Центральная и Южная Америка, — он испытующе уставился на меня. — Странно, что вы не знаете его, мистер Мэн.

Я спокойно выдержал его взгляд.

— Я слышал о нем.

Слышал?! Это не то слово! Я охотился за ним вот уже в течение двух лет. Мне была известна причина, по которой он не мог нажимать курок указательным пальцем: его повредила пуля из моего пистолета, когда он пытался взорвать здание склада. Именно из-за этого он впал в немилость начальника и вынужден был, спасая репутацию, заниматься самой черновой работой. Не удивительно, если Чарис спит и видит мои похороны.

— Вы больше ничего не хотите сказать? — спросил генерал.

— Нет. Вы вызвали меня. Я пришел. Вы сделали мне милое предложение, Я могу быть свободен?

— Катитесь ко всем чертям! — взорвался Уотфорд. Я внимательно оглядел присутствующих, стараясь на всю жизнь запечатлеть их лица в своей памяти. Они сейчас ненавидели меня, но, к сожалению, нуждались во мне. А это, меня пока вполне устраивало.

Я встал, выпил стакан холодного апельсинового сока, коротко кивнул им и вышел.

Глава 8

Наступила пятница.

Дождь прекратился, но над зданием выше двадцатого этажа висел густой туман. Прохожие на улицах все еще были в плащах и с зонтиками. Они не очень-то доверяли прогнозу погоды.

Перед зданием ООН была стоянка такси, которые быстро разбирались служащими. Я подождал минут десять, пока с высокой брюнеткой в желтом пальто вышла Рондина. Женщины шли в мою сторону, пока не замечая меня.

Эту брюнетку я уже видел один раз. Это была та самая женщина, с которой Бертон Селвик ездил обедать в Гринич-Вилледж.

Когда они поравнялись со мной, я сделал шаг вперед и сказал громко:

— Привет, Рондина!

Она должна была испугаться, но этого не произошло. Она великолепно владела собой. Она просто повернула ко мне голову, и ее улыбка показалась мне несколько натянутой.

— О, Тайгер... — произнесла она.

— Я, как Агасфер.

Я бросил вопросительный взгляд на брюнетку.

— Тайгер Мэн, А это Гретхен Ларк, — представила нас Рондина.

Брюнетка кивнула мне головой:

— Очень рада, мистер Мэн. Тайгер — это ваше прозвище?

— Нет, это мое настоящее имя.

— Весьма оригинально. Вызывает определенные ассоциации, — со смехом заметила она. Потом вопросительно посмотрела на Рондину:

— А Рондина?

— А вот это прозвище, — пояснил я, — Мы — старые друзья. Она подняла брови и понимающе улыбнулась.

— Ну тогда я исчезаю и оставляю старых друзей наедине. Рондина подняла было руку, словно стараясь задержать ее:

— Но...

Я подмигнул Гретхен и взял Рондину под руку. На мгновение мне показалось, что она вырвется, ее мускулы под моими пальцами напряглись, но я прижал ее руку сильнее, и она молча покорилась.

Повернувшись к брюнетке, она сказала:

— Я позвоню тебе завтра, Гретхен.

— Обязательно. До встречи, Тайгер.

— До встречи! — кивнул я.

Большая часть служащих уже разъехалась, и мы легко поймали такси. Я дал шоферу адрес «Блю Риббон» на 44-й авеню. Откинувшись на спинку сиденья, я краем глаза следил за Рондиной, которая покорно сидела рядом со мной.

Это была довольно романтическая поездка, почти такая, как и двадцать лет назад. Тогда мы сидели в темноте, касаясь друг друга. Я почувствовал, как во мне вдруг просыпается старая любовь. Мы молчали, слова были не нужны нам, мы и так знали, что чувствует сейчас каждый...

Я закрыл глаза, забыв на минуту, что однажды эта женщина уже замышляла убить меня. С трудом я удержался от желания взять ее за руку.

Такси остановилось на перекрестке, и я услышал прерывистое дыхание Рондины. Она вся дрожала от страха. Она знала, что умрет, но не могла знать, когда это произойдет, Я мрачно усмехнулся про себя, потому что именно этого и добивался.

У ресторана мы вышли, и, пока я расплачивался с шофером, она молча стояла рядом с безмолвным вопросом в глазах. Да, Рондина всегда оставалась сама собой. Если она убивала, то в этом чувствовался ее особый стиль. Настоящая леди!

Мы вошли в ресторан, и я выбрал свободный столик в боковой нише. Заказав виски с содовой и бифштексы, я внимательно посмотрел Рондине прямо в глаза. Когда принесли выпивку, я взял свой стакан и, приподняв его, слегка кивнул своей спутнице.

— Ты делаешь огромную ошибку, Тайгер, — произнесла она, отпивая глоток из своего стакана.

— За свою жизнь я сделал одну единственную ошибку это поверил однажды тебе. Но, клянусь, этого больше никогда не повторится.

Лед в ее глазах вдруг растаял, и они стали теплыми и немного влажными, как ее губы. Это был старый трюк моей Рондины, и она не разучилась пользоваться им.

Она подняла подбородок, слегка закинув назад голову, и я стал искать взглядом шрамы от пластической операции, но не нашел.

— Мне не понятно твое поведение, Тайгер, — сказала она. — Ты все еще хочешь убить меня?

— Да!

— Но зачем тогда этот поход в ресторан?

— Чтобы ты немного рассказала мне о себе, удовлетворив тем самым мое любопытство. Как тебе это удалось, Рондина?

Она удивленно подняла брови.

— Что именно?

— Войти в семью Кейнов?

Она твердо посмотрела мне в глаза.

— Я родилась в ней. Если хочешь, можешь справиться у моих родственников.

— Мне и так это подтвердили, но у меня на этот счет есть другое мнение.

Она достала сигарету и, подождав, пока я протяну ей зажигалку, сказала, глядя на меня поверх язычка пламени:

— Как же, по-твоему, это произошло?

— Предположим, что существует древняя почтеннейшая английская фамилия с гордыми традициями и незапятнанной репутацией. Вдруг некто обнаруживает «скелет в шкафу» — никому не известное кровавое пятно на родовом гербе, Как поступит эта семья в подобном случае? Вероятно, всеми силами постарается замять скандал. Это старый, проверенный трюк, дорогая, Рондина опять побледнела, и я понял, что пуля угодила в десятку. Она нервно смяла сигарету, но потом довольно быстро взяла себя в руки, — Чем ты шантажировала Кейнов, Рондина? Она холодно процедила сквозь зубы:

— Как бы мне хотелось задушить тебя.

— Я это знаю...

Потом она подавила в себе ненависть и довольно хладнокровно спросила:

— А почему бы тебе не узнать об этом у самих Кейнов?

— Я это непременно сделаю. У меня есть люди, которые специально занимаются подобными делами. На днях я разослал твои фотографии специалистам по пластическим операциям. Рано или поздно я узнаю, кто омолодил твое личико. А может быть, тебе это сделали в России?