Ветер - Витражи

      И вот я двое суток просидел дома, роясь во множестве книг с пророчествами и пытаясь найти хоть какое-то совпадение с предсказанием Гордеко, чтобы понять, что же такое "добрая воля кровавая". Но ничего подобного не находилось. Я перебрал все книги, даже Емельяныч приволок мне несколько особо редких из особых "домовьиных" источников. Но итог был один - ни-че-го.
      Каким образом добрая воля может быть кровавой, в голове не укладывалось. Что же хотела сказать Гордеко этими загадочными словами? Почему я не пророк?
      А Сашка куда-то запропастился. Он исчез еще перед разговором с Игорем и так до сих пор не появлялся. А я его не звал. Не знаю, почему. Я был очень рад общаться и советоваться с ним, но не сейчас. Он тоже не знал, что означает пророчество. А мне было необходимо подумать.
      Только к концу второго дня я понял, что ничего не пойму, даже перечитав все магические книги мира. Ответ был где-то не здесь, но в то же время я чувствовал, что он лежит на поверхности. Было нелепое ощущение, что мы уже не раз проговаривали в разговорах решение проблемы, но концы с концами упорно не сходились.
      – Ничего не надумал? - призрак появился как всегда неожиданно, но я больше не пугался. Человек - зверь редкий, он ко всему привыкает.
      – Увы и ах, - я покачал головой, - а ты куда пропал?
      – Не хотел мешать, - его улыбка сделалась несколько виноватой, - я еще подумал, что при разговоре с Игорем Брагиным я тебя буду отвлекать.
      Я, прищурившись, откинулся на спинку кресла, в котором просидел последние несколько часов:
      – В жизни не поверю, что ты при этом разговоре не присутствовал.
      Он выпучил глаза:
      – Откуда знаешь?
      – Я знаю тебя. К тому же, - я хмыкнул, - я бы тоже так сделал: остался бы невидимым, но подсмотрел, это точно.
      Сашка смутился.
      – Я очень рад, что я не остался видимым. Ты так говорил… От сердца, что ли… Если бы Стас это услышал, он бы, ну не знаю, он был бы тронут.
      – Он и так тронут, - отмахнулся я. Стас действительно был поражен, что я вообще ринулся ему на помощь, в то время как другие решили пустить дело на самотек. И он был мне очень благодарен, я это видел по его взгляду, отчего мне всякий раз становилось не по себе.
      – Я тоже, - удивил меня Ухо своим ответом.
      – Что - тоже? - растерялся я.
      – Был тронут, - он совсем не по-призрачному поежился, это был привычный человеческий жест, потому что навряд ли приведению может быть холодно. - Я чуть не ум… - а вот привычное "не умер" призраку произносить уже было бессмысленно, - я чуть не испарился, когда ты предложил встать перед ним на колени. Ты, правда, бы это сделал, если бы он сказал: "Да, я этого хочу"?
      Если честно, Сашкин вопрос меня снова поразил. Неужели он подумал, что я притворялся в тот момент? Да, у человека должна быть гордость, но не тогда, когда от нее зависит чужая жизнь.
      – Конечно, - очень серьезно ответил я.
      – Если бы Стас узнал, он бы растрогался до слез, - высказался он.
      – Он не узнает. И вообще! - возмутился я. - Хватит об этом! Проехали, теперь надо следить, чтобы Кришна не повторил свой ход. Ты там ничего не узнал о пророчестве?
      Он пожал плечами:
      – Не говорят. Твердят, что это твой путь, и должен пройти его до конца. Они только сказали… - Ухо, задумавшись, замолчал.
      – Что? - не понял я.
      – Чтобы ты был более внимателен к витражам.
      – Это как - внимателен?
      – Мне не пояснили…
      – Черт! - я потер переносицу, пытаясь собраться с мыслями. - Зачем же тебя прислали сюда?
      – Помочь. Так они сказали.
      – Тут есть какой-то подвох, - уж в этом я был уверен. - Но какой - понятия не имею.
      Сашка не понял.
      – А какой тут может быть подвох?
      Я развел руками:
      – Не знаю.
      – Ладно, - он подлетел к окошку, - кстати, ты видел?
      – Что? - я тоже встал и подошел к стеклу. Машины с репортерами не было. - Уехали? Наконец-то.
      Он внимательно посмотрел на меня.
      – А в этом подвоха не чувствуешь? - спросил Сашка.
      Я подумал, а потом пожал плечами:
      – Вроде нет, - а потом снова плюхнулся в свое кресло.
      – Когда поговоришь с Захаром о Гордеко? - поинтересовался любопытный призрак.
      Забавно, сегодня я не знал ответов ни на один из его вопросов.
      – Завтра с утра, наверное. Он будет зол, ведь ты не явился к нему, когда он звал.
      – Он тоже не пошел на выручку Стасу, хотя я его звал. Знаешь, - продолжил я неожиданно для самого себя, - я действительно готов был умолять Игоря и встать перед ним на колени, потому он - мой враг. А друзей умолять не надо, они должны помогать сами, иначе, какие же они друзья?
      Он не ответил, потому что вопрос был явно риторическим.
      В дверь комнаты, в которой я нагло окопался, легко постучали.
      – Ты не спрячешься? - попросил я Сашку, а то, если я стану коситься в сторону, Лена сразу же все поймет.
      Он снова совсем по-человечески вздохнул:
      – Считай, что меня уже нет, - и испарился. Или не испарился, но я его больше не видел.
      – Входи, конечно! - откликнулся я на Ленкин стук.
      Она просунула голову в дверь.
      – Света звонила, - сообщила она мне, - с тобой хотела поговорить, но я сказала, что ты играешь в мыслителя, и тебя лучше не отвлекать.
      Действительно, звонка телефона я даже не слышал.
      – Игорь приходил? - вскинулся я.
      – Нет, говорит, не объявлялся. Она очень переживает.
      Я промолчал. У меня было достаточно проблем, кроме Игореши и его любовных дел с моей сестренкой.
      – А ты как? - с издевкой поинтересовалась она. - Мозги еще не вспухли? Их, между прочим, тоже питать надо. Я, не понимая, уставился на нее. - Что ты смотришь, будто новость услышал? Ты, великий маг, за двое суток ничего не съел. Думаешь, мне хочется жить с Кощеем?
      – Лен, - заныл я, - ну о какой еде может идти речь, когда тут такое творится…
      Она, наконец, полностью вошла в комнату и присела на кровать напротив моего кресла.
      – Послушай меня и не возмущайся хоть пять минут, ладно?
      – Ладно…
      – Так вот, - Лена начала очень серьезным тоном, - я понимаю, что поставлено на карту, что от других и от тебя, в частности, зависит судьба магии и мира в целом. Мне никогда и в голову бы не пришло мешать тебе и отвлекать по пустякам. От тебя действительно многое зависит, но, поверь, если ты себя загоняешь, толку не будет, - я открыл было рот, чтобы возмутиться, но она угрожающе подняла руку, мол, дослушай до конца. И я сдался. - Ты себя именно загоняешь. Ты не двужильный, пойми же это, и перестань брать на себя больше ответственности, чем ее на тебе уже есть. Ты не ешь два дня, и я уже молчу, как ты вообще питаешься в последние дни. Может, для кого-то ты великий маг Стихии, но для меня ты обычный человек, который пытается выжать из себя больше, чем он способен. Ты не ешь, не спишь и вообще не отдыхаешь… Короче, понял, к чему я клоню?
      – Нет, - признался я. Ленка со своей журналистской логикой могла так извернуть фразу, что предугадать ход ее мыслей я просто не мог.
      – А к тому, - с ощутимой угрозой в голосе пояснила она, - что я потащу тебя за ноги на кухню и заставлю что-нибудь съесть!
      Я расхохотался, представив, как она волочет меня по полу, а я бьюсь головой обо все пороги, благо, у нас в квартире их было немного.
      Но моей реакцией она не удовлетворилась и все-таки потащила меня на кухню. Правда, не за ноги. Это радовало. И я смирился с тем, что сейчас меня накормят. Хотя есть не хотелось. Нервы и еда для меня всегда были несовместимы.
      Ужин прошел нормально. Поругался с Пургеном, вылечил холодильному Косте отмороженный пальчик, а заодно послушал наставления Емельяныча, который сегодня решил разделить с нами трапезу и немедленно заказал мне его горячо любимые пряники.
      А вот Стас к ужину не вышел.
      – Чего это он? - спросил я Лену.
      – Он, в отличие от некоторых, обедал, - откликнулась она. - Да он решил книжки штудировать. Сказал что-то вроде того, что больше не хочет быть беспомощным, чтобы его спасали… Он ведь чуть не умер. А это стресс. Хороший учитель бы давно с ним обсудил то, в чем он действительно виноват.
      – Да ни в чем он не виноват! - воскликнул я.
      Лена в ответ сделала неопределенный жест в сторону комнаты.
      – Ну так скажи это ему. Я и так знаю, что он не виноват.
      И почему Лена всегда права? Это у нее способность такая. Она меня вечно анализирует и выдает ошибки. И, кстати, никогда не ошибается. Наверное, она слишком хорошо меня знает, даже лучше меня самого.
      А еще она знает других людей.
      Когда я вошел, Стас опять стоял посреди комнаты и пытался заставить иллюзорного дракона сделать тот треклятый вираж, который у него так и не получался.
      – Привет, - отвлек я его.
      Он обернулся. Дракон вильнул, скрипнул, врезавшись в стену, а потом растаял.
      – Черт! - он выругался. Стас, а не дракон.
      – Это я виноват.
      – Ага! - хмыкнул он. - Если бы в первый раз. Был бы он настоящий, давно от сотрясения мозга погиб, тогда на драконов не надо было бы ни рыцарей, ни мечей, если бы ими управляли такие маги…
      – Это я виноват, - повторил я. - И я имею в виду вовсе не дракона.
      Стас резко вскинул голову, устремив на меня взор горящих голубых глаз.
      – Ты спас мне жизнь, - выпалил он, - в чем ты можешь быть виноват?!
      – В том, что тебя спеленали и чуть не похитили.
      – Как же! Ты говорил мне не уходить одному. Я не послушал. А из-за меня чуть не убили тебя.
      – Ладно, допустим, что так. И теперь ты будешь до умопомрачения гонять по комнате несчастного дракона?
      – А думаешь, не смогу? - спросил он с вызовом.
      – Нет, - жестоко ответил я.
      Он вздрогнул, как от пощечины.
      – Это почему не смогу?!
      – Потому что ты не чувствуешь этого дракона, не делишь с ним частичку себя, а только так можно стать магом. Магия не что-то инородное, забравшееся тебе в тело. Это твое. Ты, твоя большая часть. Вот сейчас ты думаешь о том, что виноват, что сглупил, и пытаешься справиться с драконом, чтобы что-то доказать. Себе, мне, Кришне, посчитавшего тебя куском мяса, или другим магам, отказавшимся тебя спасать, - не важно кому! Это причина, но это не главное. Из-за этого ты вызываешь дракона, но управляешь ты им ради его самого же. Обрати внимание на него, а не на причину его создания. Представь себя этим драконом.
      Он смотрел на меня недоверчиво.
      – Что-то я не читал ничего подобного в книжках.
      – Я учил тебя по законам из книг, - напомнил я. - Кажется, мы оба убедились, какой это дало результат, - он кивнул. - А сейчас я говорю тебе о законах неписанных. Я понятия не имею, как управляют магическими явлениями другие маги, но ветром я управляю именно так. Попробуй.
      Он тяжело сглотнул:
      – Я не смогу!
      – Э-эй! - я помахал рукой у него перед носом. - Стасик, ты сделал практически невозможную вещь - взломал цепь повиновения изнутри. Даже с помощью это необыкновенно сложно. И для меня, и для других Стихий. А ты это сделал, так не говори мне, что ты чего-то не сможешь.
      Он отчего-то покраснел.
      – Эй! - не выдержал я. - Давай! Если ты сильным родился магом, будь достойным своих предков, а не слабой размазней, которую Зеленый бог Кришна с радостью возьмет в свою коллекцию!
      Он глянул на меня из под опущенных бровей, отошел на шаг и снова создал дракона, на этот раз не пестрого, а черного-пречерного, подстать своему настроению. Все-таки иллюзии у него получались очень выразительными. Может, передо мной будущий маг-иллюзионист?
      Стас управлял зверюшкой, делая рукой плавные движения, и заставляя свое творение немыслимым образом изгибаться и вилять хвостом.
      А вот и поворот…
      Я затаил дыхание. Понял ли? Понял ли, что за всей этой болтовней я пытался сказать, что научиться магии невозможно, ее нужно понять и принять. Впрочем, я слышал об очень одаренных учениках магов, так и не ставших волшебниками за многие годы. И я очень надеялся, что Стас не из их числа.
      И я был прав!
      Дракон выполнил казавшийся до этого невозможным вираж и растаял на этот раз с видом выполнившего свой долг.
      – Получилось!!! - заорал Стас, точь-в-точь как я в домике Александры Гордеко, когда мне казалось, что я сделал невозможное.
      И я был очень рад за него. Интересно, Захар тоже радовался моим успехам, как своим? Подумав об этом, я понял, что все-таки должен появиться в офисе.
      – Ты понял? - спросил я, когда пацан перестал скакать.
      "Понял", - ответили мне лучистые голубые глаза.
      А следующим утром Захар и Сырин встретили меня хмурыми физиономиями, выражающими явное неудовольствие.
      – Где Стас? - спросил Сырин.
      – В моей квартире, - не слишком вежливо откликнулся я. - Не беспокойтесь, она защищена лучшим образом.
      – Конечно, - кивнул Юрий Серафимович. - Ну, я вам мешать не буду.
      И он поспешно ретировался из кабинета.
      – Ему не стоило уходить, - сказал я Захару, когда дверь за его коллегой захлопнулась.
      – Это я его попросил.
      Я хмыкнул:
      – Так это ж и ежу понятно. Я вот чего не понимаю. Ты теперь приписан к Москве, Красов мертв, а Сырин по-прежнему никто. Почему он играет роль твоего помощника, когда, по всем вами излюбленным правилам, бразды правления должны были перейти к нему?
      – Я занимаюсь этим делом по всей России, - лаконичность Захара, как всегда, просто убивала.
      – Изволь изъясняться яснее, - сквозь зубы попросил я.
      – Я занимаюсь этим делом по всей России, - повторил он, - но наибольшая активности Кришны на данный момент именно в этом регионе, поэтому я и здесь…Э-э… Может, присядешь, - он кивнул на стул.
      Мне не плохо и стоялось, но уж если меня просят. На просьбу надо отвечать вежливо, например: "Спасибо, садитесь сами". Но Захар и так сидел. Весь такой расслабившийся и в то же время серьезный, спина прямая, подбородок приподнят, руки лежат на столешнице, этакий жест, словно говорящий: "Доверься мне. Я не прячу оружия".
      Я взял стул, повернул его спинкой к Захару и уселся задом наперед. Официальность, которой он пытался добиться, немедленно исчезла. Он, конечно, заметил, что я сделал это намеренно, но комментировать отказался.
      – Ну, - кивнул я, - валяй.
      – Что? - его самообладания все-таки оказалось мало.
      – Говори, - ответил я и для ясности добавил: - По душам.
      Захар смотрел на меня пару секунд, прежде чем спросить:
      – Ты шутишь?
      Я не шутил.
      – А похоже?
      – Похоже, будто ты издеваешься.
      – Ну что ты, - фальшиво благодушно воскликнул я. - Я на такое не способен!
      – Денис, так нельзя, - снова попытался он, - ты работаешь отдельно от всех нас.
      – Я не работаю с теми, кто бросает своих.
      – Стас - это… - словарный запас моего бывшего наставника явно истощился, - он еще не маг. Да, в нем есть огромная сила, но пока она реализуется…
      Ясненько, слабак, недоучка, вот пусть и умирает первым - не жалко?
      – Да будет тебе известно, - возразил я, - что он помог мне за минуту порвать цепь повиновения седьмого уровня. Изнутри.
      – Это невозможно, - не поверил Захар. - Рвали, максимум, пятого!
      – И я о том же, - наконец-то, он меня понял. - Этого никто еще не делал, а ты этого парня посчитал мусором.
      Надо же, у Захара, в кои-то веки, не было слов. Всегда хотел посмотреть, как он ловит ртом воздух, а слов подобрать не может. Вот и посмотрел. Нет, не весело.
      – Я бы вообще к тебе не пришел, - прервал я его мучения, - если бы мне не понадобились разъяснения.
      – По поводу чего? - его самообладание тут же вернулось.
      – Кто такая Александра Гордеко, и почему о ней предпочли забыть?
      О, это был очень интересный день, потому что за один разговор я наблюдал Захарово замешательство во второй раз.

19 глава

      Что лучше, правда или обман? А что если они всегда идут друг за другом? А если правда неприятна? Так вот, если правда неприятна, то за ней непременно последует еще более неприятный обман…

      – Гордеко? - переспросил он как-то сипло.
      – Гордеко, Гордеко, - кивнул я. На лице Захара прямо-таки отражалось, как он пытается найти правдоподобную ложь, но никак не может найти вариант, устроивший бы меня.
      – Никогда о такой не слышал, - выдал он самое нелепое, что можно только придумать, ведь по его реакции сразу было видно, что что-что, а это имя он знал.
      – Хм… - от такой наглости я просто оторопел. У меня что такая наивная физиономия? - Ладно, верю, - как можно спокойнее произнес я, не спуская с него глаз, чтобы вовремя понять, подействуют ли на него мои слова. - Я поверю, но, знаешь, что-то я не припомню, кто такой Захар Титов…
      Он нахмурился:
      – Намекаешь, что не хочешь меня знать?
      – Да нет. Я намекаю на то, что, утверждая, что не знаешь о Гордеко, ты выглядишь так же фальшиво, как я, когда говорю тебе, что не знаком с тобой же. То, что ты мне не доверяешь и считаешь ребенком, для меня не ново, но то, что ты считаешь меня дураком, это что-то новенькое. Итак, - начал я с начала. - Кто такая Александра Гордеко, и почему о ней предпочли забыть?
      Похоже, Захар сдался. Он тяжело вздохнул и спросил:
      – Что ты о ней знаешь?
      – То, что она предсказала мое появление и воссоединение черных и белых. Также она предсказала сумасшествие и гибель деда из-за витражей, и то, что сейчас творит Кришна, тоже было предсказано ею. И если бы вы не захоронили ее труды, а использовали по назначению, возможно, мы бы уже разгадали пророчество и справились бы с зелеными.
      – У нее было пророчество на сложившуюся ситуацию? - непритворно изумился Захар.
      – Прекрати называть это "ситуацией"! - вскипел я. - Это какая-то каша, заваренная Кришной, в ситуации можно разобраться, а в этой дряни нет.
      – Так было?
      И я повторил ему пророчество, которое уже знал слово в слово.
      – "Когда тысяча магов падет жертвой детоубийцы, назвавшимся богом, когда витражи закружатся в небывалом танце, а единственный в своем роде будет похищен на поживу растолокшего кости и выходов не останется, один все же найдется - напоить пасть доброй волей кровавой".
      – Постой-постой! - засуетился Захар. - Погоди! Это надо записать!
      – Потом, - я отобрал у него ручку, которую он успел извлечь из ящика стола. - Я потом его тебе повторю, но ты не ответил на мой вопрос. Даже на два.
      – Не много я могу о ней рассказать, - начал Захар и зачем-то отвернулся. - Родом она была из Новгорода, но успела за сто пятьдесят лет пожить по всей стране. Ее дар предвидения поражал. Она не ошибалась. Наверное, за это ее и не любил никто. Она говорила только правду, какой бы жестокой она не была.
      – Всегда? - не поверил я.
      – Всегда. Да и молчать она не желала. Это кажется, что какие-то полвека прошли, а на самом деле многое изменилось. Когда белых и черных попыталась объединить она, ее только осмеяли, даже не выслушали. А она обещала, что однажды такой день наступит. И ей, опять же, не верили.
      – Это вы убили ее? - напрямик спросил я.
      Захар отчего-то улыбнулся, хотя, казалось бы, что тут веселого.
      – Думаешь, если мы убили твоего деда, значит, могли и ее?
      Я от его тона смутился.
      – А разве это не логично? - все же сказал я в ответ.
      – Нет, - он покачал головой с ярко выраженным сожалением, - Гордеко была кладом для всех, владеющих магией, ее многие ненавидели, но уничтожать такое сокровище… Мы же не дураки.
      Иногда я в этом сильно сомневался. Но в словах Захара был смысл, и не похоже, чтобы он врал.
      – Тогда кто же ее убил?
      Он развел руками:
      – Не мы.
      – Черные? - неуверенно предположил я.
      – Не стали бы, ее пророчества были выгодны обеим сторонам, тем более что она, как теперь, одинаково относилась, как к белым, к нам, так и к ним. Но тогда о соединении никто и не думал, после ее смерти, о ней предпочли не упоминать, тем более что ее рукописи стали нам не доступны.
      – Стоп-стоп! - взвыл я. Я что-то совершенно не успевал за этими лаконичными объяснениями, которые ни с того ни с сего понеслись с немыслимой скоростью. - Поподробнее, пожалуйста, на словах "смерть" и "не доступны"! Так как она умерла?
      Захар зачем-то глянул в потолок и только потом пояснил:
      – Никто не в праве знать правду о будущем, тем более так ясно, как это видела Гордеко. Она узнала слишком много и сообщила бы миру еще больше, если бы осталась жива…
      – Постой! - снова затормозил я его. - Не хочешь ли ты сказать, - я ткнул пальцем вверх, повторяя излюбленный Сашкой жест, - что ее убрали они?
      – Именно это я и хочу сказать, - медленно, с расстановкой произнес он.
      Так. Эти загадочные они, которые выполняют функцию, приписываемую нами Богу, мне уже порядком надоели. Они там что-то замышляют себе на уме, а потом используют нас и убирают неугодных.
      – Но почему тогда вы позволили ее бесценным записям покрываться пылью в глуши? - все еще недоумевал я. - И почему, если уж не хотели вспоминать, что некто Александра Гордеко существовала, послали меня, еще пять лет назад, в село, где она жила? Это не логично. Только благодаря пророчеству Гордеко я смог "примирить непримиримых", вы же этого не хотели, тогда почему же позволили мне его услышать?
      Голова гудела. Концы с концами совершенно не сращивались. Белые, черные, зеленые, Гордеко, сын Темный Властелин, приведение, Брагин, который пытается меня убить, ученик, которого пытаются убить и витражи каждую ночь - это слишком за один месяц
      – Мы бы не позволили записям пылиться, - объяснил Захар. - Но Гордеко знала, что скоро ей придет конец, а потому несколько десятилетий зачаровывала свое имущество. Но до сих пор никто не смог даже подойти к ее дому. Заклятия построены так, что маги, неспособные его преодолеть, вообще не видят дома.
      – Но почему тогда я смог? Я не сильнее других Стихий и слабее Темного Властелина. А уж о теперешней силе Кришны и говорить нечего. Почему они не смогли?
      – Дело не в силе, - Захар прервал мой поток предположений, - перед смертью Александра сказала, что в ее дом может войти только один, но кто, она не назвала. Мы знали, что ее подруга должна будет передать нечто магу Ветра, что выходило по всем описаниям. Твой дед был у нее, но Прасковья вообще не стала говорить о магии, притворившись, что не верит в нее и не о какой Гордеко слухом не слыхивала. Когда появился ты, мы решили попробовать послать тебя туда, говорить тебе было бессмысленно, ты бы завелся, а все должно было выйти само собой. И ты получил от Прасковьи пророчество, смысла в котором никто до последнего не понимал.
      – Но вы могли рассказать мне о доме волшебницы.
      – Не могли, - возразил Захар. - Дословно Гордеко сказала, что "в дом войдет тот, кто придет туда своим путем". Ты туда не пришел. И мы решили, что, значит, она говорила не о тебе.
      – Вы снова меня использовали, - констатировал я. - Послали в это село, прикрывшись Брагосом, а на самом деле преследовали далеко идущие цели, о которых, естественно, мне знать не полагается, - он молчал. - Но тогда какого черта мне до сих пор вообще было неизвестно имя Гордеко?!
      – О ней было решено не упоминать. Мы не думали, что ты сможешь столкнуться с ее пророчествами, раз не вошел в домик пять лет назад.
      – Да катитесь вы, - обиделся я. - Мне уже надоело ежедневно узнавать, что мной играют, как марионеткой.
      – Если бы понадобилось, мы бы тебе сказали, - заверил меня Захар, но от его заверений было ни холодно, ни жарко. - Но мы не хотели о ней вспоминать. Так было решено. Ее имя предпочли забыть, так решили по всей России. Гордеко переколесила всю страну, пока ей чем-то не понравилась эта природа, и она не осталась здесь.
      – Хорошо, - согласился я. - У меня еще вопрос, - Захар сделал рукой приглашающий жест. - Дедушка читал пророчество о своей смерти у Гордеко?
      – Не мог, - к нему вернулась краткость, что меня не слишком-то обрадовало.
      – Пророчество о Кришне - последнее, - сказал я. - Дальше в тетради ничего не было.
      – А сколько было до? - поинтересовался он.
      – Не знаю, тысячи, по-моему.
      – И как же ты догадался листать с конца? - изумился Захар.
      А мне вдруг сделалось смешно. Действительно, почему я не догадался, а маялся со смесью заклинаний, которые чуть было вообще не спалили тетрадь? Да уж, нормальные герои всегда идут в обход. Впрочем, героем я не был, хотя в обход шел точно…
      – А и я не догадался, - признался я.
      – Тогда как же ты нашел необходимое? Только не говори, что эти два дня не выходил на связь, потому что перечитывал их все.
      – Я использовал метод Импровизации.
      Он аж вздрогнул.
      – Ты шутишь!
      – Нет, из книги исчезли все пророчества, кроме того, которое еще не исполнилось, оно и было мне нужно… Да Захар! Что ты на меня так смотришь?!
      Вместо ответа он снова взял шариковую ручку, но на этот раз не для того, чтобы писать. Я огромными от удивления глазами взирал, как мой бывший наставник принялся жевать ее кончик.
      – Э-ей! - перепугался я. - Захар, ты чего?
      – А того, - сказал он глухо, наконец, перестав жевать ни в чем не повинную ручку, чем дико меня пугал, - что метод Импровизации - это утопия, теория, мечта о всемогуществе, если хочешь.
      – Не понял…
      – Теоретически, - он говорил как-то тяжело, словно камни выплевывал, - маг может сымпровизировать, собрать все заклинания, которые придут ему в голову, чтобы добиться желаемого. Но это чистая, ничем не подтвержденная теория.
      – Как это - ничем? - возмутился я. - Я в книгах об этом читал.
      – Студент, - произнес он так, словно обозвал меня гнусным словом, и постучал по столу, намекая на то, что у меня в голове деревяшка вместо мозгов. - В книгах не всегда пишут правду. Я тебе со всей серьезностью и ответственностью заявляю, что метод Импровизации НИ РАЗУ НЕ ПРИМЕНЯЛСЯ НА ПРАКТИКЕ!
      Я опешил.
      Вот это да! Ха! Я опять совершил нечто необычное! Мне просто везет на такое. Вечно делаю то, что никогда не делали другие, но ничего не смыслю в том, что знают все. Блеск!
      – Денис, это не спроста, - очень серьезно сказал мне Захар, и я прочел в его глазах тревогу.
      – О чем ты?
      – О том, что сейчас такое время, что ничего не может быть случайностью. Я, конечно, верю в твои способности и все такое, но справиться с Импровизацией в доме сплошь защищенным от чужого вмешательства - это слишком даже для тебя!
      У меня внутри все похолодело.
      – Ты хочешь сказать, что мне помогли?
      И мы оба уставились в потолок.
      Больше всего на свете не выношу, когда меня используют. А сейчас меня не просто использовали, меня вели на поводке, как барана, так, как им вздумается. И самым ужасным было то, что я ничего не мог изменить. Даже высказать свои претензии мне было некому.
      Я был зол, я был растерян, я был в панике, я по уши увяз в безысходности…
      Даже не знаю, почему после офиса меня понесло не домой, а к морю. Коряга с надписью "Memento mori" все еще была на берегу, ее только откинуло волной чуть дальше.
      Memento mori… Помни о смерти… Затейливая надпись, ведь, если верить Акварели и Захару, все, что со мной происходит, не случайно. Значит, я все-таки скоро умру?
      День был пасмурный - подстать моему настроению. Кажется, приближался очередной циклон с затяжными дождями. Еще лучше, еще и в окно посмотреть будет противно.
      – Акварель, ты занята? - спросил я в кольцо.
      – Для тебя - нет, - немедленно ответила она. - Я тебе нужна?
      – Думаю, да.
      – Ты где?
      Что мне всегда нравилось в Кристине, так это ее оперативность. Она никогда не задавала лишних вопросов, потому что знала - если зову, значит, нужно встретиться.
      – На берегу. Мимо не промажешь!
      Она появилась через пару мгновений. И я удивленно уставился на нее, потому что Акварель была одета во все белое. Она! Она, не признающая никакой одежды, кроме черного обтягивающего одеяния и плаща! Слава богу, волосы все еще сохранили свой жгучий черный цвет.
      – Ты чего это окрас поменяла? - сказал я вместо приветствия. - А в квартире, небось, все теперь черное?
      – Как ты угадал?
      Я пожал плечами:
      – Догадался. А с чего это ты?
      Она поморщилась:
      – Надоело. Сколько лет живу, ничего не меняю, а нас скоро всех перебьют, так что пора экспериментировать.
      – А не пробовала что-нибудь и не черное и не белое? - предложил я. - Например, ну там синее, красное…
      – Зеленое, - продолжила она за меня и брезгливо фыркнула: - Нет уж, в честь Кришны я одеваться не намерена. Он полное ничтожество!
      – Согласен, - кивнул я. - Только с ним слишком много связано на данный момент.
      – Были другие предупреждения? - нахмурилась она.
      – Я успешно воспользовался методом Импровизации в доме, напичканном охранными заклинаниями, - покаялся я. - Захар мне только что объяснил, что это невозможно.
      Глаза Акварели стали еще больше, чем они есть.
      – Прямое вмешательство?! - ахнула она.
      – Похоже, - признал я.
      – Почему же тебе так помогают? То предупреждают, то направляют твои силы…
      – А ты уверена, что это помощь?
      Она посмотрела на меня как на идиота.
      – А что же это, по-твоему?
      Я не знал, как объяснить словами свое предчувствие, но я ЗНАЛ, что это не помощь, скорее…
      – Мышеловка! - подобрал я подходящее сравнение.
      – Это почему? - не поняла она. - Хочешь сказать, что тебе помогают, помогают, а потом прихлопнут?
      – Ну, что-то в этом роде.
      – С чего бы высшим силам пытаться тебя так хитроумно использовать? - не поверила Акварель. - Они бы просто-напросто пришили тебя - и все дела.
      – Я не знаю, - честно ответил я. - Но я чувствую, что все не так просто.
      – Что-то еще произошло? - догадалась она.
      Сашка. Но я не мог говорить о нем. Однако с ним определенно было что-то связано.
      – Ничего, - соврал я.
      Акварель громко хмыкнула, но расспрашивать не стала. Она знала, что я, в отличие от некоторых, никогда ничего не скрываю, если не дал обещание хранить тайну.