Потрошитель

– Его власть над умом и духом велика, но физические силы ограниченны. Вот почему он в тебе нуждается. Ты его оружие.

Тикки молчала, вся обратившись в слух. Слова Элианы поразили ее. Адама всегда называл ее «мое оружие». Его главное оружие. Неужели Элиана знает и это? Или она случайно обронила это слово?

– Я могу разрушить его чары, – сказала Элиана. – Но для того, чтобы лишить его власти над тобой, должен быть уничтожен ее источник.

Тикки не учуяла в ее словах лжи, да и нужно ли такому могучему магу, как Элиана, лгать? Заключить с ней сделку было бы нарушением одного из главных правил Тикки, но если Элиана не лжет…

Если она не лжет…

– Чего ты хочешь от нас? – спросил Раман. Элиана улыбнулась.

– Слушай внимательно.

45

Переулок тонул в кромешной тьме. Двигатель «ламбург-фьячолы» тихо урчал, фары были погашены. Ингрид опустила на глаза очки ночного видения и огляделась. В машине было так темно, что Иветта с ее соломенными волосами казалась почти неразличимой тенью за рулем «ламбурга», хотя они сидели плечо к плечу.

– Надо мотать отсюда, – сказала Иветта. – Меня уже тошнит от этого города. Как только закончим, я отправляюсь в отпуск.

– И куда ты собираешься?

– На Карибы, может быть.

Смотаться в отпуск – не проблема, это просто ничто по сравнению с теми усилиями, которые потребовались, чтобы удрать сегодня вечером от Охары. Это превратилось в целое предприятие. К счастью, опыт работы в отделе тайных операций «Фучжи» сослужил им хорошую службу, особенно знания Ингрид в области фармакологии и талант Ивет-ты пудрить мозги. Объединенными усилиями им удалось всадить Охаре достаточно большую дозу «МВ-28», чтобы вырубить его на пару часов.

– Поедем туда, где нет ни одного мужчины.

– Ага, – отозвалась Ингрид с улыбкой. – Вон наш связник.

– Точно.

Их связником была стройная маленькая девица-эльф с черными волосами и азиатскими чертами лица. Она подошла к «ламбургу» и, прежде чем подойти к окну со стороны пассажира, в нерешительности потопталась на месте. Ингрид прикрыла атласной маской нижнюю половину лица, убедилась в том, что Иветта сделала то же самое, и, нажав на кнопку, приспустила стекло как раз настолько, чтобы через щель можно было только видеть.

Девушка наклонилась к щели и сказала:

– Привет. Меня зовут Джой Бэнг из Дабл Ю-Эйч-Эй-Эм, «Независимые Новости». Вызывали?

– Где твой оператор?

– В баре через улицу. Отлично.

– Дарю тебе сенсацию, – сказала Ингрид. – Этим делом занимается полиция.

– Йес! – воскликнула девушка-эльф. – Я знала! Вот это Ингрид мало интересует.

– Слушай внимательно. Убиты трое служащих «Экзотек Энтертейнмент». Пресса сообщила только об одном – Роберте Наймане, но погибли еще Стивен Джордж и Томас Харрис. Джордж убит в «Гингкоклубе».

– Я слышала об этом! Но полицейские не называли никаких имен.

Ингрид уже знала об этом:. – Харрис был убит. примерно таким же способом – из пулемета – в «Ардмор Ройял Резиденс Плаза».

– Кто заказал убийства?

– Все трое работали в Отделе Специальных Проектов «Экзотек», который проводил ритуалы общения с духами для синтесенсорного чипа «Вызов Эбберлета».

– Неужели этот хитовый чип имеет отношение к убийству?

– Руководитель отдела СП был связан непосредственно с главой «Экзотек» Бернардом Охарой.

– Так это Охара перебил своих людей? Ингрид поколебалась мгновение, а потом, нажав

на кнопку, закрыла окно. Она сказала достаточно, ровно столько, сколько ей велено было сказать. Надо думать, эта Джой Бэнг доделает остальное сама.

– О'кей, милая, – обратилась Ингрид к Ивет-те. – Поехали.

Та вывела машину на улицу, и они укатили.

46

Киоск, где торговали лапшой, располагался к северу от Вашингтон-авеню, посреди «Саут-маркет». Раман прислонился спиной к прилавку и зачавкал над тарелкой жутко перченной лапши.

Тикки стояла у стойки телекома рядом с киоском, куря тонкую сигару «Хойо де Монтеррей». В ближайшее время им ничто не грозило, так что можно было расслабиться и покурить. Но ее глаза все равно непроизвольно следили за происходящим. Лабиринт проходов между киосками и прилавками был забит людьми, которые шлялись туда-сюда, толкая друг друга, кто-то размахивал руками, кто-то лез в карман, кто-то – под куртку. Смертельный удар мог настигнуть с любого из сотни направлений. Успокаивало ее только одно – взгляд Рамана был так же насторожен.

Доверять ему нелегко. Он оборотень и действует профессионально. Это хорошо. Он пытался ее убить – это плохо. В его действиях после неудачного покушения не было ничего подозрительного. Это хорошо. Он работает в постоянном контакте с магом – это плохо. Доверять ему или нет? Тикки чувствовала, что надо доверять, хотя она разборчива и это не в ее привычках. Тикки уверена, что подавляющая масса обитателей этой планеты определяет свою преданность той суммой, которой оплачена. Всю свою жизнь она никому не доверяла. Только маме. Еще она доверяет Кастельяно и в какой-то мере Черному Туману. Есть еще кое-кто, кому можно доверять. Верить Раману? Возможно. В данную минуту она ему доверяет. А что будет через два часа, зависит от того, как он будет себя вести.

Телеком пискнул, и Тикки сняла трубу. Дисплей остался темным, а объектив она залепила жвачкой.

– Да, – сказала она в трубку. Пауза. Потом услышала:

– Имя не обнаружено.

Она повесила трубку. Это конец проверки. Сообщение получено от Черного Тумана, ее посредника в «Чибе». То же самое она уже слышала от Кастельяно. Все ее источники говорят одно и то же.

В трех кварталах от «Саут Маркет» Тикки в сопровождении Рамана вошла в дверь в задней части бара. Вопреки ее ожиданиям все прошло гладко. «Канг» в ее руке послужил убедительным пропуском. Она ткнула пистолетом в затылок охраннику, стоявшему в дверях, и сшибла его с нот.

Комната за дверью поражала обивкой из оранжевой синтетической кожи. Еще один охранник стоял справа от бара, рядом на высоком стуле сидела девица в белом – то ли программистка, то ли шлюха, а может, и то и другое разом. Обе услуги – платные. У человека, сидевшего на диване, волосы были зачесаны назад, под носом – тоненькие усики, одет он был в черный костюм без галстука. Звали его Никелс. При виде «канга» брови его полезли вверх, однако он ухмыльнулся, когда охранник, которого Тикки толкала перед собой, полетел на пол.

Тикки не улыбалась.

– Привет, Потрошитель! – воскликнул Никелс.

Раман шагнул вперед, доставая из-под плеча автоматический пистолет «скорпио», а Тикки, пользуясь паузой, навинтила глушитель на ствол своего «канга».

– Ты привел меня к Адаме Хо, – сказала она Никелсу. – Это не Адама Хо.

Имя вымышленное. Предположение о том, что он связан с бандой «Зеленые Кольца» или гонконгским «Обществом 999» – тоже заблуждение. Почему она всего этого не проверила до сих пор, Тикки не понимала, но факт есть факт, и спорить здесь не о чем.

Никеле открыл было рот, собираясь протестовать, но Тикки была не в настроении. Эти двое, Никеле и человек, назвавшийся Адамой Хо, накололи ее. Такие вещи даром не проходят. Направив «канг» в ноги Никелсу, она дважды выстрелила. Вопя и заливаясь кровью, Никеле дернулся и упал. Девица в белом взвизгнула, охранник у бара сделал движение – короткая очередь из пистолета Рамана бросила его спиной на бар, с которого он осел на пол. На этом их работа здесь завершилась.

И они ушли.

Экран стереовидения на станции «Федерал-стрит» показывал стройную девицу-эльфа, черноволосую, с азиатскими чертами лица, которая что-то говорила о серии убийств служащих какой-то компании под названием «Экзотек Энтертейнмент». Тикки вдруг охватило странное ощущение. По описаниям эти убийства были очень похожи на те, что она выполнила по заказам Адамы. Имена убитых были очень схожи – почти как зеркальные отражения. Роберт Найман – Риокаи Наоши, Стивен Джордж – Сайго Джозен, Томас Харрис – Томито Харусо. Может, те люди, которых она застрелила, не были якудза? Неужели все, что с самого начала говорил ей Адама, было частью отлично продуманного плана, как использовать ее, Тикки?

Она почувствовала себя очень-очень несчастной.

Они с Раманом вышли из подземки на станции «Спринг-Гарден-стрит» и направились в сторону 7-й улицы. Настало время еще раз встретиться с Че, специалистом по оружию.

– Что тебя интересует? – спросила она у Рамана. – Мина «АVR-7» с двадцатиамперным взрывателем замедленного действия. Стандартная модель. Тикки согласилась. Знакомые слова вдруг прозвучали в ее голове: «Хорошо, очень хорошо»…

– Что-нибудь еще?

– Этого довольно.

– Тебе надо где-то переждать.

– Мне надо еще подобрать снаряжение, – ответил Раман. – А потом двинемся дальше.

Они договорились о месте и времени встречи и разошлись в разные стороны.

47

Зал заседаний Совета директоров размещался на пятнадцатом этаже башни КФК. Зал был велик и отделан просто, но изысканно. Пол был покрыт толстым ковром, на стенах – огромные, выполненные маслом портреты Коно Кореясу, Фураты Моримото и Ко Акуфиса, отцов-основателей корпорации КФК. Стоявший в центре зала колоссальный стол заседаний сиял полировкой. По обе его стороны располагались кресла.

Места за столом занимали младшие директора КФК, представлявшие корпорацию в Северной Америке. Бросалось в глаза отсутствие Бернарда Охары и тех двух директоров, которые в свое время протолкнули его в Совет.

В торцевой части стола был установлен огромный стереоэкран, создававший у Эноши впечатление, что стол выходит за пределы зала и плавно переходит в стол зала заседаний штаб-квартиры КФК в Японии. Там сидели старшие члены Совета директоров, в дальнем конце – два вице-президента, Шимадзу Ивао и Торакидо Бунтаро. Окна в верхней части экрана давали крупные планы лиц вице-президентов и старших членов Совета.

На экране появилось еще одно лицо – в нем прокручивалась подготовленная заранее получасовая видеозапись. Эноши терпеливо ждал. Он должен был засвидетельствовать подлинность видеоматериалов. Эноши сам мог быть обвинен в уничтожении лаборатории чипов «Лучше, Чем в Жизни», созданной для финансовой подпитки «Экзотек», а также в подготовке ликвидации киллера по кличке Потрошитель. Однако он совершил это по прямому приказу Бернарда Охары. По мнению Эноши, вина Охары ничуть не уменьшалась оттого, что сам он не участвовал ни в переговорах, ни тем более в операциях. Эноши просто исполнял свои обязанности служащего корпорации – так же, как он их исполняет сейчас. Иногда это требует действий, достойных сожаления, иногда просто отвратительных, но долг есть долг.

Торакидо-сама это понимает. Так, надо думать, решили и остальные члены Совета, если их, конечно, ознакомили со всеми подробностями.

Видеозапись кончилась. Находившийся в Токио Шимадзу Ивао со своего места рядом с вице-президентом Торакидо Бунтаро произнес:

– Ваше сотрудничество в данном деле оценивается очень высоко.

Эноши сделал глубокий поклон в знак признательности за лестную оценку.

Прошло несколько секунд. Лицо Торакидо-сама, непроницаемое с самого начала, превратилось в мрачную скептическую маску.

– Эноши-сан, – сказал он, – есть ли у вас какая-либо информация о личности, именуемой Потрошителем, и о причинах, по которым член Совета Бернард К. Охара мог бы желать ее ликвидации?

– Да, Торакидо-сама, – ответил Эноши. – Потрошитель известна как наемный агент различных преступных группировок. Она известна как боец и киллер, она занимается, как мне объяснили, физическим устранением. Относительно прошлых контактов Охара-сан с Потрошителем или с представляемыми ею криминальными группами, что могло бы служить мотивом для ее устранения, у меня информации нет.

Все это несущественно. Совет не потерпит и намека на нарушение приличий. Дни Охары сочтены.

Торакидо-сама тяжелым взглядом обвел старших членов Совета, потом посмотрел на Эноши и сказал:

– Хорошо, Эноши-сан, вы можете идти.

Эноши снова отвесил поклон сначала Торакидо-сама, потом Шимадзу-сама, повернулся и вышел из зала заседаний.

В комнате перед залом заседаний одна из секретарш в синей униформе корпорации сервировала чай для парочки блондинок, которых Эноши узнал, хотя и не мог вспомнить их имен. Он смахивали на шведок и были самыми восхитительными европеянка-ми, каких он только встречал. Эноши вспомнил, что Охара называл их: «Мои близнецы».

Теперь они не будут «его» собственностью. Да вряд ли и были ею когда-нибудь.

48

– Тут все не так!

Квартал лежал в руинах. Переулок был завален мусором. Вдоль улицы выстроились сгоревшие машины, горы гниющих помоев. Многоквартирные дома в четыре и пять этажей стояли ободранные, с выбитыми стеклами и обгоревшими фасадами. Нет сомнений, это тот самый квартал и та самая часть города, но Тикки все еще не могла поверить собственным глазам. Пятиэтажный дом в середине квартала был разрушен, как и все остальные вокруг. Но именно здесь был городской дом Адамы. У обочины стоял древний лимузин «линкольн америкэн», побитый и проржавевший, годный разве лишь на то, чтобы доползти до свалки. А ведь здесь должен стоять блестящий черный «найтскай» Адамы, именно здесь, на этом самом месте.

Тикки потрясла головой, чтобы прогнать наваждение. Конечно, это магия. Другого объяснения быть не может. Она оглянулась на коренастого парня, стоявшего рядом с ней. Ей хотелось скрыть свое смущение, но ничего не получилось.

– Ты же была во власти могучего мага, – сказал Раман успокаивающе, – он запудрил тебе мозги. Помнишь, что говорила Элиана?

Тикки зарычала в ответ.

– Может быть, ты впервые видишь это место… таким, какое оно есть на самом деле.

Может, так, а может, и нет. Смущение не проходило, неприятие плана Элианы усиливалось. Тикки согласилась его выполнять только потому, что у нее не было выбора. А это не улучшает настроения.

В общем, наиболее вероятно, что именно она, а не Жирный Андрэ и все прочие находилась под действием магических чар. Это тоже не радует.

– Пошли, – сказала она.

Тихо, почти беззвучно Раман пересек улицу. Черная сумка, которую он держал в левой руке, нисколько не сказывалась на его легкой походке. На двух ногах он движется так же ловко, как на четырех, отметила Тикки.

Тикки приподняла ствол висящей у нее на плече армейской винтовки «М-22А2»[44] с магазином на сорок патронов и подствольным гранатометом, изготовясь, если понадобится, прикрыть Рамана огнем.

Раман шагнул на тротуар, а потом нырнул под «линкольн-америкэн». Там он пробыл минуты две. Тикки, может быть, справилась бы и быстрее, но так уж надо было на этот раз. Лучше самой обеспечить прикрытие, чем рассчитывать, что кто-то станет прикрывать ее, к тому же Раман недолюбливает стрелковое оружие – он предпочитает ножи, которые во время перестрелки совершенно бесполезны.

Тикки пересекла улицу и подошла к Раману, вылезшему из-под лимузина. Она никак не могла поверить, что принимала полусгнивший «линкольн-америкэн» за сверкающий «мицубиси-найтскай». Ничего не поделаешь. Она протянула Раману автоматический пистолет. В его руке оружие выглядело смехотворно маленьким.

– Надо уходить, – сказал он. Тикки покачала головой.

Таков был план Элианы: заминировать машину, уйти и ждать. Но Тикки это не устраивало. Судя по тому что она знала, Элиана обещала всего лишь защитить Тикки от смерти. Но сама Тикки не желала сидеть и гадать, каким образом два мага решат ее судьбу. Она хочет пройти весь путь до конца. Может быть, это глупо. Если так, она получит то, что заслужила.

Если люди обманывают ее, она тоже будет их обманывать. Вот и все. Именно поэтому она расквиталась с Никелсом, именно поэтому вернулась сюда.

К тому же ей хотелось своими глазами убедиться, что Адама живет в этом полуразвалившемся многоквартирном доме, а не в шикарном городском особняке. Она могла бы сказать Раману, чтобы он уходил, но не стала этого делать – ей хотелось посмотреть, как он себя поведет.

– Пора.

Входная дверь отворилась, за ней находился маленький вестибюль. Стены были грязны и расписаны всякой гадостью. Посередине раздолбанного пола образовалась лужа. Тикки огляделась и принюхалась к влажному вонючему воздуху. Неужели она была именно здесь? Вдруг она совершенно ясно вспомнила, как лежала в передней у Адамы в пятне лунного света. Что это было – сон? Или фантазия мага? Все возможно.

Они спустились вниз.

А вот здесь все было так, как она запомнила. Комната, отделанная ониксом, сияющие экраны стерео на правой стене. Адама на своем троне с затейливой резьбой, мраморный пьедестал с огромным драгоценным камнем. Единственное отличие – женщина, стоящая слева от Адамы. Для человека она была слишком прекрасна. Рыжеволосая, пышная, в облегающем черном платье, обнажающем плечи, руки и головокружительной глубины ложбинку меж грудей. На всех стереоэкранах было ее лицо и рыжие волосы.

Адама улыбнулся:

– Добро пожаловать, тигрица! – Он пробежался взглядом по направленной на него винтовке в руках Тикки, потом отвел глаза в сторону. – Ты сегодня с приятелем? Рад познакомиться.

Раман встал рядом с Тикки.

– Ты мой должник, – сказала Тикки. Адама улыбнулся.

– Правда?

Если ее догадка верна, а это все еще под большим вопросом, то Адама ей вообще никогда ничего не платил. Он просто заставлял ее верить в то, что платит, или платил ей фантазиями, ложью, эквивалентами Шестого Мира вместо настоящего золота.

Адама сделал рукой небрежный жест. Сияющий нимб на мгновение окружил его руку, а потом померк. Если это свидетельство того, что Адама – маг, то это первый случай, когда Тикки видела нечто подобное своими глазами. Она подавила удивление, спрятала презрительную усмешку и прижала пальцем спусковой крючок «М-22А2». Больше ничего чудесного вроде бы не произошло. Адама, обратив внимание на движение ее рук, потом на ее лицо, нахмурился – он казался удивленным. Тикки тоже удивилась.

– А-а-а! – протянул Адама, и на лицо его вернулась всегдашняя улыбка. – Так вышла ты из-под моей власти или нет? – Бровь его слегка приподнялась. – Нет. Тобой играет другой маг, – хихикнул Адама. – Ты носишь его талисман.

Ну, ясное дело. У нее под курткой висел золотой медальон со странной, похожей на кошачью мордой. Такой же подарок Элианы был на Рамане. Предполагается, что эти штучки защитят их от магии. Как может это сделать пара дурацких медальончиков, Тикки не понимала. До сего момента она вообще считала, что фигня, болтающаяся у нее на шее, способна только вызывать у нее раздражение, а вот Адама сразу все просек.

Магия. Понятно. Как она ее ненавидит!

Рыженькая, стоявшая слева от Адамы, вдруг посмотрела на Тикки, скосив глаза. Это было первым ее движением, которое Тикки заметила.

– Как интересно! – продолжал Адама. – Тигрица связалась с шаманом. Я только не пойму, ты что, убивать меня пришла?

Тикки могла бы ответить отрицательно, но это было бы глупо. Она пришла сюда получить ответ на свои вопросы, может быть, и деньги, а может, просто отплатить Адаме за то, что он завлек ее своим волшебством. Собственно, она и сама не знала точно, что собирается делать, – раньше ей никогда не доводилось оказываться в таких ситуациях: сталкиваться с магом лицом к лицу.

– Убить тебя – это мысль, – тихо прорычала Тикки, – но сначала я хочу получить свои деньги, маг!

– Ты ведь теперь знаешь о моей силе, – сказал Адама, улыбаясь так, будто чему-то радовался. – Я очень удивлен, что ты вообще что-то заметила. Я ведь старался сберечь свою тайну. Ты ведь не любишь магов, правда?

– Я не люблю лживых засранцев.

– Разве я лгал тебе?

– Здесь нет никакого Адамы Хо. В Гонконге никогда не слыхали такого имени. Единственная группа «Триад» в Филли тихо делает свой бизнес в чайнатауне.

Улыбка Адамы стала еще шире, он откинул голову и негромко рассмеялся. Самообладание вернулось к нему.

– Прости меня, – сказал он, по-прежнему широко улыбаясь, – твое негодование понятно. Я использовал тебя не совсем честно. Признаю. Знаешь, ты доставила мне больше удовольствия, чем любой из моих прежних слуг, а я тебе не заплатил. Ты, наверное, считаешь меня ужасно неблагодарным.

– Думаю, тебе надо дать пинка под зад. Тикки поняла, что с рыженькой что-то не так – она не пахла человеком. Она вообще никак не пахла.

– Как бы ты предпочла получить свои деньги? – спросил он. – Оружием? Или, может быть, золотом?

Тикки готова была поклясться, что уже слышала эту фразу от Адамы: похожие вопросы он не так давно задавал человеку в черном, как его там – Триск или Стикс, что-то в этом роде.

– Так, по-твоему, будет честно? – Адама протянул руку, и перед его троном на полу возникла груда золотых монет – хватит, чтобы набить небольшой рюкзак.

– Нет? – спросил Адама, глядя на Тикки. – Больше?

Он взмахнул рукой, и рядом с монетами выросла горка платиновых кредитных карточек.

– Еще больше? – Еще одно движение руки, и по соседству с кредитными карточками взгромоздилась гора банкнот. – Так лучше?

Тикки не верила своим глазам. С одной стороны, Адама предлагал ей несметные богатства, которые она и не чаяла получить, а с другой – эти монеты, карточки и деньги пахли так же, как рыженькая. Никак они не пахли. Все это воздух.

Она рискнула на мгновение перевести взгляд на Рамана. Он стоял с широко раскрытыми глазами, настороженный, напряженный. Она снова посмотрела на Адаму.

– Нет? – улыбался он. – Отказываешься?

– Мне нужны настоящие деньги. Настоящие кредитные карточки.

– У меня есть идея получше. – Адама сложил руки, и все монеты, карточки и банкноты разом испарились. – Ты выполняешь для меня еще одну работу, последнюю, а я прощаю тебе этот маленький бунт.

– Ты что, пуленепробиваемый?

– Даже лучше!

Откуда-то возник ветер и стал усиливаться. Тик-Пи успела это расслышать. В следующий момент шорох ветра вырос до воя циклона, вещи в комнате задрожали, затряслись, как будто дом собирался сорваться с фундамента. Тикки оглянулась и обнаружила, что Раман исчез. Его не было. И запах его исчез без следа.

Тикки зарычала.

Она лихорадочно соображала. Не важно, каким образом Адама заставил Рамана исчезнуть или сделал так, чтобы казалось, будто он исчез. Тем не менее он пропал, испарился. В голове у Тикки помутилось – он пропал навсегда, он умер. Инстинкт и злость продиктовали ей ответ – палец сам нажал на спусковой крючок. Винтовка громыхнула, но этот грохот был пустяком по сравнению с бурей, которая бушевала в ее душе. Плевать ей, что Адама маг, что он может заставить исчезнуть и ее. Если бы она сейчас была в своем естественном обличье, она бы с ревом набросилась на него и изодрала бы его на тысячу мелких кровавых клочков!

Адама откинул голову, громко рассмеялся и вдруг растворился в воздухе. И все остальное тоже исчезло: рыженькая, стена с экраном, трон, мраморный пьедестал и камень. Рев ветра утих, и Тикки с отчаянно колотящимся сердцем оказалась в загаженном цокольном этаже. По потолку текла вода, ее окружали продырявленные пулями бетонные стены. Она посмотрела себе под ноги и не увидела их, потому что они утопали в глубоченной луже.

Тикки по инерции перезарядила винтовку, огляделась, но стрелять здесь было не в кого. Какой смысл стрелять?

Из пустоты возник голос Адамы.

– Ты должна сделать для меня последнюю работу, тигрица. Самую последнюю. И мы расстанемся, ты снова будешь свободна. И если ты будешь послушна, тогда я, возможно, верну тебе твоего дружка. И мы будем квиты.

Тикки с трудом проглотила комок в горле, стараясь соображать трезво, несмотря на пульсирующую боль в висках. Сделать для этого мага еще одну, последнюю работу? Да только подумаешь об этом – совсем рехнешься!

– А что, если я откажусь?

– Как бы не так! Ни за что не откажешься! Я очень разборчив в выборе оружия. Ты хочешь получить своего дружка, а я хочу получить того, кто виноват в смерти моей прекрасной Леандры.

– Кто же это?

– Беннари Охаши.

49

Свет померк внезапно, и Раман оказался погруженным во тьму более глубокую, чем все, что видел раньше. Еще мгновение он слышал завывание страшного шторма, а потом и звуки исчезли.

Как будто он разом ослеп и оглох – ничего не видно, ничего не слышно. Это было странно и дико, только могущественный маг может создать такую иллюзию. Ну, и что теперь делать? Он посмотрел направо – туда, где была Потрошитель, но там тоже только чернота. Она была повсюду, она окружала его со всех сторон. Он чувствовал в руке тяжесть пистолета, но не увидел его, даже когда поднес прямо к лицу.

Раман присел и ощупал пол под ногами. Рука наткнулась на какие-то обломки и песчинки – что-то похожее на бетон. То ли это часть иллюзии, то ли брак в работе – прорвавшаяся в магию реальность. Скорее последнее. Одно дело – внушить ему, что он ничего не видит и не слышит, а вот сделать то же самое с осязанием намного сложнее. Чем больше органов чувств надо ввести в заблуждение, тем большая требуется колдовская мощь. Чтобы нейтрализовать его, магу такие сложности ни к чему.

Он вгляделся во тьму и крикнул, чтобы оповестить Потрошителя, в каком положении оказался, но ответа не последовало.

Раман задумался – что же делать дальше? Потрошителю может потребоваться его помощь.

50

Когда дверь лифта открылась, она была уже наготове и тут же метнула в холл осветительный пакет и гранату «MECAR SA МР-76», которую применяла полиция при уличных беспорядках. Пакет мгновенно воспламенился и выдал серию ослепительных вспышек, которые должны были дезориентировать любое живое существо, способное воспринимать свет, и настолько мощных, что пробивали даже светоотражатели армейских шлемов. Вслед за пакетом "рванула граната, но эффект от ее взрыва проявился секунды две спустя. Ее разрывная мощность ничтожна, «МР-76» не дает осколков большой убойной силы – взрыв служит только для распространения сильного химического заряда.

Через четыре секунды Тикки вошла в коридор. Она была в армейском противогазе с пятиступенчатой очисткой и в светоотражающем забрале. Воздух, который она вдыхала, был совершенно безвкусен, а забрало превращало сумрак коридора в темноту, но ей не привыкать обходиться без нюха и передвигаться в темноте. Коридор был коротким и простирался всего на несколько метров по обе стороны от лифта. На полу валялись семеро одетых в бронежилеты вооруженных до зубов охранников. С час они пробудут без сознания, а потом еще долго будут вялыми и скованными в движениях.

Тикки пошла по коридору и свернула к левой двери. Как только она это сделала, дверь распахнулась, и в проеме возник человек в темном костюме, зеркальных очках и с автоматическим пистолетом в руке – еще один охранник. Он не свалился, потому что газ из коридора уже вытянуло.

Тикки дала короткую очередь из пистолета, стреляющего пулями со снотворным. Человека швырнуло о стену, и он повалился на пол. Этот будет в ауте часов пять. Дверь осталась открытой – это удача. Тикки шагнула вперед, забросив в следующее помещение связку из световой и химической гранат.

Секунды через три она вступила в переднюю квартиры, принадлежащей Беннари Охаши. Три переодетых охранника лежали на полу, по всей видимости, без сознания. Тикки стянула противогаз. Под ним у нее был надет закрывающий лицо вязаный подшлемник. На этот раз она была в бронежилете, камуфляжных брюках и черных ботинках.

Из двойных дверей, ведущих в глубь апартаментов, появился человек в белой куртке слуги с подносом сэндвичей в руках. Он разинул рот от изумления и встал как вкопанный, уставившись на Тикки. Она шагнула к нему, направив пистолет ему в грудь:

– Поставь поднос.

Человек затоптался в нерешительности, Тикки почувствовала, как от него запахло страхом. Он поставил поднос на маленький столик у дверей. Тикки толкнула его к стене и ткнула ствол ему в лицо.

– Где Беннари Охаши?

На лице слуги отразилось изумление, он затараторил по-японски:

– Я… я не знаю… Я не знаю! Зараза.

Тикки направила пистолет ему в плечо и выпустила один заряд. Слуга повалился. Она не собирается стоять здесь и препираться. Быстрее будет просто обыскать помещение.

Ей было известно это место со всеми его тайными закоулками – Адама все показал еще тогда, когда она верила его вракам, еще до того, как он захватил Рамана в заложники. Она сама не очень-то понимала, какое чувство испытывает к Раману, что он для нее значит, но он определенно был ей небезразличен, и Тикки убьет кого угодно, чтобы вернуть Рамана.

Ее бесило то, что Адама вновь принудил ее выполнять работу, но с этим она сможет примириться. Вот чего она не перенесет, так это мысли, что упустила единственный шанс в своей жизни.

Она шагнула вперед, держа пистолет наготове.

Охара проснулся от дурного предчувствия. Ему привиделось, что демон его ночных кошмаров, эта тварь наконец пришла за ним. Каждая ночь, не принесшая сообщения о смерти Потрошителя, означала, что этот момент приближается, что этот первобытный ужас подкрадывается к нему. Если ее не убьют со дня на день…

Если убийцы, нанятые Эноши, потеряют еще хоть немного времени…

Неизбежные последствия проволочки были для Охары совершенно неприемлемы. Он сполз с постели, прошлепал в ванную и там стал горстями запихивать в глотку пилюли и таблетки из бутылочек, стоявших на мраморной полке. Он всегда был очень раним – лишнее свидетельство высочайшего интеллекта.