Заманчивые обещания

— Возможно.

Еще минуту-другую они постояли молча. Затем Элламей произнесла:

— Кора, конечно, была права.

— Как обычно, — согласилась Ида.

Элламей кивнула.

Ида добавила:

— Они составят прекрасную пару.

Открывая дверь, Элламей Фрик заметила, что ее руки слегка дрожат. Она подождала сестру, и они вместе вошли в дом, где прожили всю свою жизнь.

— Да, дорогая, это так. — Элламей на мгновение остановилась. — Если только справятся со всеми испытаниями.

Глава 17

— Где ее носит?

Джонатан Грант откинулся на спинку обитого кожей кресла и, стараясь не выдать своего раздражения, повторил:

— Я же говорил тебе, Элейн. Миссис Данверз сказала, что Шайлер пьет чай с сестрами Фрик.

Элейн Кендалл негодующе фыркнула в особой, ей одной присущей манере и высказала свое возмущение вслух:

— Не понимаю, почему она пошла пить чай со старухами, если знала, что придут смотреть дом. Не каждый день люди интересуются поместьями, подобными Грантвуду. Такие состоятельные клиенты, как Планкетты, знаешь ли, не растут на деревьях.

Красивая женщина — на свою беду, даже слишком красивая, как считал Джонатан Грант (он был уверен, что красота стала причиной определенных недостатков в ее характере, но, естественно, эти соображения он держал при себе) — прервала свою тираду, пробормотала что-то себе под нос и, шагая взад-вперед перед камином в библиотеке, в десятый раз за последние несколько минут посмотрела на свои часы.

Джонни, как мог, пытался ее успокоить:

— Шайлер, наверное, забыла, что ты придешь сегодня.

— Конечно, забыла, — огрызнулась Элейн, — иначе она была бы здесь, разве нет? — Джонни обратил внимание, что, когда она вот так ходит взад-вперед, ее высокие каблуки не производят никакого шума на толстом ковре. — Мы ведь решили, что присутствие твоей кузины просто необходимо для более выгодной продажи дома. — Она досадливо махнула рукой.

— Что ж, мы просто начнем без нее, если Планкетты придут первыми.

Однако Элейн тщательно подготовилась к переговорам.

— Слава Богу, я изучила историю Грантвуда. Дом имеет несколько изумительных особенностей, характерных деталей, которые, я думаю, как раз во вкусе мистера и миссис Планкетт.

Джонни решил прояснить ситуацию:

— Шайлер может и не захотеть продавать дом.

Элейн Кендалл крайне редко удовлетворялась отрицательным ответом.

— Конечно же, она захочет. Ты ведь сам говорил, что за последние десять лет это ее первый приезд в Грантвуд.

Он снова попытался предостеречь Элейн:

— С моими родственниками никогда и ни в чем нельзя быть уверенным. Они все довольно эксцентричны.

Элейн, само совершенство от макушки — ее черные волосы были подстрижены сверхкоротко, как того требовала последняя мода, — до кончиков идеально ухоженных ногтей и от пиджака эксклюзивного костюма до узких носов ее «шпилек», произнесла:

— Ты хочешь сказать, что все они похожи на сумасшедшую Кору?

Джонни небрежно закинул ногу на ногу.

— Значит, ты слышала о Коре?

— О ней все знают. По правде говоря, я знаю немало любопытного о Коре Лемастерс Грант. — По лицу Элейн Кендалл скользнула самодовольная улыбка, напоминавшая улыбку Чеширского кота. — Почти столько же, сколько я знаю о тебе, дорогой.

Никогда нельзя показывать своего раздражения. Джонни удалось скрыть от Элейн свою реакцию на подразумевавшуюся угрозу.

— Старая история, — заявил он, беззаботно стряхивая несуществующую пылинку с брюк.

Молодая женщина обиженно надула алые губки:

— А разве старые истории ничего не значат?

— Между нами все давно кончено, ты же знаешь, — раздраженно сказал он.

Она знала.

И тем не менее получала удовольствие, напоминая Джонатану Тибериусу Гранту о том, что хотя бы ненадолго их отношения вышли за рамки делового сотрудничества.

— Ты рассказал о нас Шайлер?

— Нет никаких «нас», — отрезал красавец. Элейн попробовала прибегнуть к шантажу:

— Я могла бы заставить ее поверить в «нас». Заливистый искренний смех Джонни заполнил пространство библиотеки.

— Элейн, ты забываешься.

— А я не хочу быть паинькой, — честно призналась она. И никогда не хотела, находясь рядом с Джонни. Ведь она любила его.

Хотя, конечно, она была нема как рыба, не выдавая своих истинных чувств к Джонатану Гранту. Вокруг мужчины с внешностью и обаянием Джонни всегда было множество женщин, буквально лезущих вон из кожи, чтобы привлечь его внимание.

Она не хотела быть одной из них.

— У тебя нет выбора, — напомнил он ей. — Это бизнес. Выгодный бизнес.

— В жизни есть нечто более важное, чем деньги, — заявила она.

Светлая бровь скептически поползла вверх.

— Да что ты!

Элейн приблизилась к его креслу, склонилась над Джонни и медленно провела указательным пальцем по его губам.

— Нам хорошо вместе.

— Было хорошо.

Гораздо лучше — и гораздо безопаснее, — если Джонни будет думать, что ее волнует только секс.

— Нам так здорово вместе в постели.

— Повторяю: было здорово. Прошедшее время. — Вряд ли можно было выразить равнодушие более явно.

Элейн Кендалл не была дурой. Она знала, когда стоит временно отступить.

Она перевела разговор на другую интересующую их обоих тему — продажу дома.

— Тебе не кажется это странным?

— Что именно?

— То, что мы договорились о встрече, а Шайлер спокойно ушла в гости.

Грешно-прекрасное лицо Джонни Гранта омрачилось.

— По правде говоря, это просто-таки дьявольски странно. Кто, ты сказала, договаривался с тобой о встрече?

— Мужчина, представившийся поверенным Коры. Забавно, но я, кажется, забыла его имя.

На лице Джонни отразилась явная неприязнь.

— Я могу тебе напомнить. Трейс Баллинджер.

— Я не уверена, что он назвал по телефону это имя, — пожала плечами Элейн.

— По крайней мере, именно так зовут поверенного Коры. Хотя мог позвонить кто-нибудь еще из его адвокатской конторы.

— Да какая разница?

Джонни покачал головой:

— Я думаю, большая.

Внезапно Элейн пришла в голову еще одна идея.

— Боже мой, Джонни, что, если этот юрист забыл ей передать? Что, если Шайлер даже не знает о нашей договоренности с Планкеттами?

— Черт! — выругался Джонни.

— Это объясняет, почему экономка так удивилась, увидев нас в дверях.

— Да, пожалуй.

— Что же нам теперь делать?

Немного поразмыслив, Джонни сказал:

— Выкручиваться. — Затем добавил: — В этом мире человек человеку — волк, Элейн. И ты, как никто, должна понимать, что надо хвататься за любую возможность, если она появилась.

— То есть Шайлер Грант вернется домой и обнаружит чужих людей, бродящих по Грантвуду. Но она, конечно же, слишком хорошо воспитана, а может, просто настолько обалдеет от нашей наглости, что вряд ли выставит их пинками за дверь.

— Вроде того.

Элейн затаила дыхание.

— Рискнем?

Джонни пожал плечами:

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— И не заключает сделки. Так, Джонни?

— Я просто пытаюсь найти выход из практически безвыходной ситуации. Ты подсчитала, какие нас ожидают комиссионные в случае удачной сделки?

Естественно, Элейн подсчитала.

— Но как это скажется на моей репутации? — засомневалась она.

Джонни оглушительно расхохотался:

— На твоей репутации? Сказать тебе, какая у тебя репутация в наших кругах? Тебя называют Элейн-труднодостижимая-цель.

— Прекрати!

Отчего же?

Она чувствовала, что ее лицо пылает.

— Я не люблю прозвищ.

Красавец мужчина снова рассмеялся:

— Если башмак впору…

Элейн решила не продолжать спор.

— А что, если Шайлер все же откажется продавать дом?

Джонни не собирался обдумывать эту возможность.

— Она продаст.

— А если откажется?

На лице Джонни появилось выражение твердой решимости, которое Элейн уже видела и раньше.

— Предоставь это мне.

Внезапно у нее возникло подозрение.

— Что ты задумал?

— Это тебя не касается.

— У тебя виды на Шайлер Грант, да? Как же я сразу не догадалась!

— Мы идеально подходим друг другу.

— Это все, что он ей ответил.

— Она тоже так считает?

— Будет считать. — Джонни принялся размышлять вслух. — Пора уже обзавестись семьей.

Ее глаза округлились.

— Тебе?

— Да, мне.

— А я думала, ты из тех, кто считает, что каждая женщина должна выйти замуж, но ни один мужчина не должен жениться, — повторила Элейн услышанные где-то слова.

— Я изменился. Пришло время остепениться, построить дом, завести детей. — Он сцепил пальцы под подбородком. — Мы с Шайлер — прекрасная пара.

Элейн нахмурилась.

Глава 18

Когда Шайлер и Трейс вернулись от сестер Фрик, миссис Данверз ждала их у центрального входа. Побрякивая связкой ключей, она шагала взад и вперед, едва не протоптав дорожку на белом, с черными прожилками, мраморе.

— Пока вы отсутствовали, здесь были посетители, — сообщила она Шайлер, едва та переступила порог дома.

— Посетители? — Молодая женщина нахмурила брови. — Вы хотите сказать, гости?

Экономка отрицательно покачала головой.

— И давно они ушли?

Эльвира Данверз сверилась со старинными часами, висевшими в коридоре.

— Десять минут назад.

— А кто это был?

Миссис Данверз с трудом выдавила из себя несколько слов, словно ей очень не хотелось их произносить:

— Во-первых, мистер Джонатан Грант, а во-вторых, агент по торговле недвижимостью.

Шайлер показалось, что они говорят на разных языках.

— Какой еще агент по недвижимости?

Миссис Данверз держалась так прямо, будто проглотила аршин. Было заметно, что ее верхняя губа подрагивает и она пытается унять эту дрожь.

— Мисс Кендалл оставила свою визитку на столе.

Шайлер пересекла огромный холл, взяла с серебряного подноса карточку и прочла вслух, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Элейн Кендалл, операции с жилым и деловым недвижимым имуществом.

Тонкие губы экономки сжались в еще более тонкую линию.

— Мисс Кендалл была просто вне себя. Она утверждала, будто вы забыли про встречу.

Шайлер пребывала в полном недоумении. Она беспомощно развела руками:

— Какую еще встречу?

Миссис Данверз пояснила:

— С семейной парой, заинтересованной в приобретении Грантвуда.

Шайлер протянула визитку Элейн Кендалл Трейсу.

— Что за пара?

Миссис Данверз охарактеризовала таинственных гостей одним словом:

— Приезжие.

Шайлер была совершенно сбита с толку.

— Приезжие?

— Из Техаса. — Эльвира Данверз крепко сцепила руки. — Я не все поняла из-за их акцента, но приезжий джентльмен сказал мне, чтобы я не надевала шпоры[9]. Я ответила ему, что никогда не носила шпор. Почему-то его это рассмешило. Он никак не мог перестать смеяться.

Шайлер едва удалось сохранить серьезное выражение лица.

— Они осматривали дом?

— Да. Я не смогла их остановить. Они утверждали, что вы разрешили показать Грантвуд подходящим покупателям — так мисс Кендалл представила эту пару. Надо было вам предупредить меня заранее.

Беспомощно разведя руками, Шайлер вздохнула:

— Понятия не имею, как это могло произойти без моего ведома и согласия.

К разговору подключился Трейс:

— Все четверо вместе ходили по дому?

— Не все время, сэр. В какой-то момент мужчины извинились и прошли в бильярдную комнату, а леди продолжали осматривать беседку. Позже мистер Грант какое-то время пропадал на верхнем этаже, тогда как все остальные находились в библиотеке.

— То есть он провел некоторое время отдельно от всех остальных?

— Да, сэр, — ответила миссис Данверз. — Потом мисс Кендалл со своей клиенткой зашли на кухню и попросили стакан воды.

— То есть те двое оставались одни в библиотеке?

— Теперь, когда вы спросили, мистер Баллинджер, я припоминаю, что так оно и было.

Шайлер была просто поражена тем, что какие-то люди беспрепятственно разгуливали по чужому частному владению.

— С чего она взяла, что я хочу показать дом покупателям?

Миссис Данверз была осведомлена лучше ее.

— Мисс Кендалл сказала, что договорилась о встрече с вашим поверенным.

— Только не со мной, — произнес Трейс, плотно сжав губы.

Шайлер попросила экономку:

— Расскажите нам все, что узнали об этой паре.

— Мужчину зовут мистер Планкетт, и я слышала, как он говорил мистеру Гранту, что занимается нефтью. Его жена представилась Вилмой. Ее волосы были розового цвета. Она еще сказала мисс Кендалл, что лучше не учить свинью петь. Она сказала, это пустая трата времени и только раздосадует свинью. Мисс Кендалл явно не поняла, о чем идет речь.

Шайлер задумалась.

— Вы же видели рекламу, в которой утверждается, что Техас — это совершенно другая страна. — Она пожала плечами. — Думаю, это действительно так.

Казалось, Трейса позабавили эти слова.

— Кто-нибудь из вас, леди, был в Техасе?

— Нет.

— А я был. Техас не другая страна. — Он взял Шайлер под руку и предложил: — Давай посмотрим, не заинтересовало ли наших нежданных гостей что-нибудь здесь в наше отсутствие. — Когда они вошли в библиотеку, Трейс остановился посреди комнаты и принялся размышлять вслух: — Интересно, это совпадение или же они намеренно отослали женщин на кухню за стаканом воды, чтобы на несколько минут остаться без свидетелей? — Он повернулся к Эльвире Данверз: — Вы не можете сказать, не пропало ли тут что-нибудь?

— Нет, сэр, — ответила она. — Но я знаю, кто может это сделать.

— Кто?

— Энни Баркер.

Шайлер повернулась к экономке:

— Она родственница Джеффри Баркера?

— Энни — жена его племянника. Собственно, они и живут вместе с мистером Баркером в одном из домов поместья. Так или иначе, Энни занимается уборкой библиотеки намного дольше, чем я. Если чего-то и нет на месте, то она сможет это точно определить. Хотите, я позвоню ей?

Шайлер ухватилась за эту идею:

— Да, пожалуйста, миссис Данверз.

— Ну, что скажете, Энни?

— Вот то, что вас интересует. — Женщина средних лет вытащила огромный том в кожаном переплете с полки над их головами и положила его на столик. — Эту книгу недавно трогали, мисс Грант, а затем поставили не на то место. Я в этом уверена, так как только сегодня утром вытирала пыль с этих полок.

— Что это за книга?

Энни открыла первую страницу.

— Карты.

Шайлер не поняла.

— Карты?

— Старые карты поместья, мисс. Начиная с того момента, когда мистер Уильям Тибериус Грант построил этот дом. — Энни Баркер провела рукой по линии обреза. — Странно.

— Что странно?

Женщина покачала головой:

— Край неровный. Похоже, отсюда вырвали страницу.

Эти слова немедленно привлекли внимание Трейса.

— Вы можете сказать, что было на этой странице? — спросил он.

Энни просмотрела соседние с вырванной страницей карты.

— Единственное, что я могу сказать, — это был план сада за 1940 год.

Шайлер перевела взгляд с Трейса на Энни Баркер и обратно.

— Зачем кому-то понадобилась информация пятидесятилетней давности?

— Не знаю, мисс Грант, — произнесла женщина. — Но дядя моего мужа может рассказать вам все о прошлом Грантвуда. По крайней мере в те дни, когда его рассудок ясен, если вы понимаете, о чем я говорю.

Шайлер вспомнила поминальную службу и свой разговор с Джеффри Баркером. Сначала бывший старший садовник рассуждал вполне здраво, а спустя несколько минут перенесся в другое место и время.

— Спасибо, Энни. Вы оказали нам огромную услугу, — поблагодарила она женщину. — Я бы хотела как-нибудь заглянуть к вам и поговорить с мистером Баркером, если можно.

— Он обрадуется, мисс Грант. У дяди Джеффа теперь не так часто бывают гости.

Глава 19

— Прошу, прошу, — приветствовал Джеффри Баркер Шайлер, приглашая ее пройти в гостиную. — Приятно снова вас видеть, мисс Грант.

— Спасибо, мистер Баркер, — поблагодарила она, с грустью отметив, как тяжело старик опирается на свою палку. — Я принесла вам кое-что вкусненькое от миссис Данверз. — Шайлер указала на пакет в своих руках. — Она просила меня непременно сказать вам, что там есть ваши любимые булочки.

— Миссис Данверз никогда не забывает прислать что-нибудь по моим зубам, — произнес он, явно обрадованный тем, что экономка о нем помнит.

— Еще я принесла вам бутылку виски. Надеюсь, вы не сочтете меня слишком бесцеремонной.

— Нет, вовсе нет, мисс. — Джеффри Баркер посмотрел на старинные часы, висящие над входной дверью, и заметил с оттенком сожаления: — Немного рановато для виски.

День был еще в самом разгаре.

— Боюсь, что так, — согласилась Шайлер.

Джеффри Баркер облизнулся.

— Если только, конечно, не принять его в лечебных целях.

Она не поддержала его.

— Вы выглядите вполне здоровым.

— Так оно и есть. Порой ревматизм мучит, а иногда слегка подводит память, но я не жалуюсь, мисс Грант, — с гордостью сообщил престарелый джентльмен, кивнув Шайлер на один из двух стульев с упругими сиденьями.

Джеффри Баркер явно умел пользоваться преимуществами своего возраста. Не тратя времени даром, он задал вопрос прямо в лоб:

— Итак, мисс, вы собираетесь его продать?

— Продать?

— Ну да, продать Грантвуд?

Шайлер выпрямилась на своем стуле и сказала:

— Я еще не решила.

— А я слышал, некая парочка осматривала дом, — без обиняков заявил он.

Отпираться было бессмысленно.

— Да, парочка, как вы выразились, была.

— Не знаю, что будет с такими, как я, если Грантвуд продадут. — Он окинул взглядом свой уютный коттеджик. — Я прожил в этом доме почти пятьдесят лет. Благодаря мистеру Баллинджеру дом поддерживается в хорошем состоянии.

— Благодаря мистеру Баллинджеру?

Бывший садовник кивнул:

— С тех пор как миссис Грант стала слишком стара, чтобы обо всем заботиться, мистер Баллинджер следит, чтобы все дома прислуги поддерживались в приличном состоянии.

Похоже, она еще не все знает о своем поверенном. Старик несколько раз причмокнул губами.

— В прежние времена миссис Грант частенько заглядывала сюда. Мне этого очень не хватает. — Он прищурился и пристально посмотрел на нее. — Клянусь, вы определенно на нее похожи. Наверное, дело в волосах.

Шайлер теребила защитное пластиковое покрытие на подлокотниках стула.

— У Коры были рыжие волосы? — Она помнила свою тетю исключительно убеленной сединами.

— Когда она была моложе… намного моложе. Поседела в одночасье. Изменились.

— Что?

— Ее волосы. Они превратились из рыжих в снежно-белые прямо на глазах, — повторил престарелый джентльмен. Но от этого его слова не стали яснее.

Шайлер сложила руки на коленях. Наверное, это метафора.

— Я бы хотела задать вам пару вопросов, мистер Баркер.

— Ну что же, — позволил он.

Она решила начать издалека:

— Ваша родственница Энни работает в Грантвуде.

— Да, с тех пор как вышла замуж за Фреда.

— Фреда?

— Моего племянника. Он начал работать вместо меня в 1955 году, сразу же по окончании средней школы. Когда несколько лет спустя Энни с Фредом поженились, они въехали сюда вместе со мной. Вот тогда-то Энни и пошла работать к миссис Грант. У нее очень ответственная работа.

— Да. Я знаю.

Несколько минут старик пристально смотрел в окно.

— Она должна стирать пыль с очень дорогих вещей, особенно в библиотеке. Надо ведь понимать, что ты делаешь, иначе бесценная картина или книга будут безнадежно испорчены. — Ему понадобилось еще мгновение, чтобы обдумать эту пугающую перспективу, а затем он добавил: — Я бы не взял на себя такую ответственность, ни за что.

Шайлер ухватилась за представившуюся возможность:

— Кстати, всего несколько дней назад Энни показывала мне подшивку карт в библиотеке. Мы с удивлением обнаружили, что там не хватает страницы.

— Не хватает?

Шайлер кивнула:

— По словам Энни, кто-то недавно вырвал страницу из книги, и мы просто сломали голову, размышляя зачем.

Джеффри Баркер стукнул своей палкой по полу.

— Кому могло понадобиться изорвать книгу с картами?

— Не знаю. — Шайлер решила держать свои подозрения при себе.

— А что именно вырвали?

— Энни считает, что пропал план сада, который был сделан в пору его появления полвека назад.

— Не думаю, что в наши дни это способно кого-то заинтересовать.

Шайлер возразила:

— И все-таки я очень хотела бы узнать, что было на той странице.

Минуту Джеффри Баркер молчал. Его взгляд, казалось, блуждает на невидимом горизонте.

— Я мог бы вам помочь.

— Как бы я была вам благодарна!

Старик поднял вверх палец — Шайлер заметила, что кожа на тыльной стороне его ладони тонка, как папиросная бумага, и покрыта пигментными пятнами, а вены сильно набухли, — и указал на свою голову:

— Все находится здесь.

— Что именно?

— То, как Грантвуд выглядел в свои лучшие дни.

Шайлер моргнула несколько раз подряд.

— Хотела бы я заглянуть в ваши мысли, мистер Баркер.

Он приподнял свою палку и указал ею в направлении большого дома.

— Где-то должны быть фотографии.

Шайлер вздохнула.

— Кора все сохранила, но я еще не нашла ни одной старой фотографии. — По крайней мере из тех, что нужны. Шайлер все еще продолжала поиски, но это была просто непосильная задача. — Вы помните первоначальную планировку сада?

— Само собой.

— Опишите ее, пожалуйста.

Баркер поудобнее устроился на своем стуле и прочистил горло.

— Ну, хорошо, мисси. Вы знаете, где находится подъездная аллея?

— Да.

— Английский розовый сад находился слева от нее. — Потрепанное жизненными испытаниями лицо старика просветлело. — Поверьте мне, летом это было чудесное зрелище, все в цвету. — Он втянул носом воздух. — Я до сих пор чувствую аромат цветов.

Шайлер знала, что Джеффри Баркер расскажет обо всем в свое время и в своей собственной манере.

— Главный сад и беседка во многом остались такими же, какими они были в те дни. Хотя, конечно, сейчас они не так красивы. На полу беседки был персидский ковер, там стояла прекрасная мебель и тому подобное.

— Сейчас там скамейки.

В голосе старика прозвучало явное неодобрение:

— В шестьдесят втором их смастерил какой-то плотник.

— Кора знала об этом?

Его губы неодобрительно сомкнулись в тонкую плотную линию.

— Не могу сказать, чтобы это было так. Кстати, как далеко в прошлое вы хотите заглянуть?

Шайлер постаралась унять дрожь в голосе.

— Могли бы вы вернуться во времена существования тайного сада миссис Грант?

— Попытаюсь. — На лице престарелого джентльмена появилась теплая улыбка. — Порой я помню старые деньки лучше, чем вчерашний или даже сегодняшний день, — признался он.

— Должно быть, у вас счастливые воспоминания, — мягко сказала Шайлер.

Садовник прикрыл глаза.

— Счастливые и грустные, — со вздохом сказал он.

— Тайный сад Коры, — напомнила ему Шайлер.

— Он не был большим. — Джеффри Баркер открыл глаза. — Но и маленьким тоже. Мы посадили там ее любимые цветы. Через весь сад тянулась дорожка, выложенная плиткой, а под тенистым деревом стояла скамья. Миссис Грант нравилось сидеть там в солнечные дни.

— Похоже, она любила свой сад.

— Да, она любила его. — Садовник помолчал. — И она его возненавидела.

— Возненавидела?

Бывший садовник замолчал и стал рыться в кармане своей шерстяной кофты. Достал носовой платок, вытер губы.

— Воспылала ненавистью, — сказал он больше самому себе, чем Шайлер. — Не то чтобы мы винили ее в произошедшей трагедии…

Шайлер почувствовала, как вдруг гулко забилось ее сердце.

— Какой трагедии?

Ничто в словах и жестах старика не указывало на то, что он расслышал ее вопрос.

— Сад, конечно, закрыли, — произнес он. — Никто и никогда больше туда не ходил.

— Что же произошло? — спросила Шайлер, сгорая от нетерпения.

— Она совершила ошибку. — Взгляд Джеффри Баркера сосредоточился на какой-то отдаленной точке, куда, осознала Шайлер, дорога ей была закрыта. — Она думала, это будет чудесный сюрприз.

— Колодец желаний? — предположила молодая женщина.

— Миссис Грант мечтала о нем, и он сделал его. Только все вышло не так, как они хотели. Так обычно и бывает, правда? Вы о чем-то мечтаете, даже не представляя, что получите на самом деле. — Он помолчал. — Она дорого поплатилась за это.

— Чем?

Он ответил вполне определенно:

— Жизнью человека, которого любила.

Шайлер открыла рот от удивления.

— Своего мужа, мистера Гранта?

Тайлер едва заметно кивнул головой.

— Хозяин начал прикладываться к бутылке. Он преставился на следующий год.

Шайлер смотрела, как лучи позднего полуденного солнца льются в окно гостиной. Она всегда знала, что супруг Коры трагически ушел из жизни, но, поскольку никому из членов семьи не было дозволено поднимать эту тему, детали не были ей известны. Сейчас, по крайней мере, малая часть головоломки стала ей понятна.

Старик рассеянно смотрел на что-то позади нее.

— Вы были в саду Коры?

— Нет, — ответила она.

— Тогда вы не видели колодца желаний.

— Нет, не видела.

— Вам кто-нибудь рассказывал о желаниях и мечтах?

Шайлер покачала головой.

— Никогда не переставайте мечтать, никогда, — сказал Джеффри Баркер.

У Шайлер внезапно перехватило дыхание.

— Вы можете сказать мне, где находится сад Коры, мистер Баркер?

Он кивнул.

— Исчез. Давным-давно исчез. — Он все кивал и кивал головой.

Прошло минуты две, может, больше, прежде чем Шайлер обратилась к нему:

— Я должна возвращаться домой, мистер Баркер, но я бы хотела навестить вас снова, если можно.

— Приходите, мисс… — Он уже успел забыть ее имя.

— Грант.

Престарелый хозяин дома встал со своего стула и настоял на том, чтобы проводить ее до двери.

Я видел ее, — вдруг выпалил он.

Кого?

— Люси. — Бывший садовник тяжело оперся на свою палку. — Она была там, на берегу реки, на своем посту.

Шайлер решила не оскорблять старого джентльмена недоверием.

Он поджал губы.

— Иногда, на закате дня, ее можно увидеть, если только знать, куда смотреть.

Шайлер предпочла вести себя дипломатично:

— Спасибо, что уделили мне время, мистер Баркер.

— Не за что, мисси. В следующий раз приходите на чай, мы с вами пропустим по стаканчику виски.

Шайлер отправилась в обратный путь по протоптанной дорожке, которая вела от коттеджа к главному зданию. Она остановилась, обернулась и помахала старику рукой. Но тот уже начал свой короткий путь к двери коттеджа.

Стоял чудесный майский вечер. Вид на реку был просто изумителен: высокие берега, весенний лес, а ниже — вода, мерцающая золотом и серебром в свете заходящего солнца. Этот вид мало изменился за последнюю пару столетий.

Шайлер повернула голову, прикрыла глаза от солнца рукой и посмотрела на дом. Здание сильно изменилось по сравнению с первоначальной конструкцией. В нем была башенка из прочного камня наподобие тех, что бывают в замках. Дюжины окон различных форм и размеров располагались без всякой симметрии.

Из семейных преданий Шайлер знала, что ее тетя занималась строительством и ремонтом дома в течение нескольких десятилетий. Возможно, как и вдова Уинчестера, Кора хотела умиротворить беспокойных духов Грантвуда или свой собственный мятущийся дух.

Пройдя вдоль кромки леса, Шайлер направилась к тому крылу здания, в котором находились комнаты Коры. Она задрала голову вверх, а затем обернулась и посмотрела на раскинувшуюся зеленую лужайку и подстриженные деревья в саду.

— Зачем кому-то понадобилось знать, каким сад был когда-то? — проговорила она вслух.

Шайлер нагнулась, сорвала полевой цветок и снова выпрямилась. Как же ей поступить с Грантвудом?

И кстати, что ей делать с Трейсом Баллинджером?

Ей не хотелось думать об этом сейчас.

Шайлер вздохнула и закрыла глаза. Ее окружали запахи сырой земли, свежей травы, нагретой солнцем древесины и нежных цветов.

Она снова открыла глаза. На небе не было ни облачка; ночь будет звездной. Деревья были покрыты молодой листвой Лес темнел. Вокруг не было ни души.

По чистой случайности Шайлер снова бросила взгляд на дом.

Вот!

Женское лицо в окне!

Но оно не принадлежало ни одной из известных ей женщин.

— Кто ты? — прошептала Шайлер.

Окно было расположено в том же крыле, где находились комнаты Коры. Она посчитала от угла здания. Да, это одно из окон комнат Коры.

Но это окно закрыто ставнями. А на окнах Коры их не было.

Шайлер принта в голову одна идея. И как она раньше не догадалась!

Комнаты без окон.

И окна без комнат.

Глава 20

Месть должна быть хладнокровной.

К такому выводу Трейс Баллинджер пришел за тридцать восемь, почти тридцать девять, лет своей жизни.

Он много кем успел побывать за эти годы: учеником, бросившим школу, мятежным подростком и хулиганом, рабочим сталелитейного завода в Питсбурге, студентом Гарварда и в последние десять лет — влиятельным адвокатом богатых и при этом часто жестоких людей.

Черт возьми, он и сам порой бывал жесток.

Некоторые из его богатых и обладающих большими связями в высшем свете клиентов жили в старинных особняках вдоль Гудзона, другие же были старыми, одинокими, никому не нужными.

Несмотря на свой сегодняшний успех и возросший социальный статус, Трейс никогда не забывал, откуда он вышел. По его мнению (так было двадцать лет назад, когда он работал на заводе, так оставалось и до сих пор), все люди в мире по большому счету делятся на две части: голубую кровь и черную кость.