– По-моему, это означает «котлету».
– А что, есть разница? – испугался Велька.
– Никакой. Видите, этот значок? – Коготь официанта ткнул в закорючку. – Это часть «котлеты», асуроглиф «бумага». А когда-то «котлета» писалась исключительно через «мясо»… Впрочем, это неважно. – Медведь выпрямился. В голосе его появились торжественные нотки: – «Снежная королева» благодарит вас за посещение. Прошу вас, подождите двадцать четыре секунды. Я выясню, включает ли заказ стоимость испорченного столика.
Медведь с достоинством поплыл к кассе. Велька же закинул на плечо рюкзак и через перила рванул на улицу.
Успел он вовремя. Юнга вертелся юлой, уворачиваясь от ударов. От этого кадеты совершенно остервенели. Тая металась от одного к другому, пытаясь оттащить, но без особого результата.
– Ста-ять, гнусна-е войско! – взревел Велька, копируя интонации Свяги, своего бывшего воспитателя. – Сми-ирна!
Мальчишки замерли, глядя на Вельку осоловелыми глазами, и вновь набросились на парня. «У Свяги небось в штаны наложили бы, – со злостью подумал Велька. – Ну, вы сейчас огребете!»
Он сжал кресильон и ткнул наугад в толпу. Послышался треск, словно от рвущейся ткани. Кто-то закричал. Велька бил кадетов одного за другим, и тех отбрасывало в сторону.
– Стой, пацан!
Мелькнуло Димкино лицо. Велька выбросил вперед руку с кресильоном, но кадет увернулся. Повезло, гаденышу!
– Хватит! Оставьте его! Ну?!
Кадеты разбежались, глядя на Вельку волчьими глазами. Юнга ворочался на асфальте, пытаясь подняться на ноги. Кровь из разбитого носа жирными пятаками расплескивалась в пыли.
В этот миг Велька его узнал.
– Яри?!
– Ну, вы придурки… – Таины губы дрожали. – Какие вы идиоты!..
И девчонка разревелась, уткнувшись носом в Димкино плечо. Велька присел рядом с другом детства.
– По яйцам отхватил… – сообщил кто-то из кадетов нерешительно.
– Вижу. – Велька потряс эмкаушника за плечо. – Эй, встать можешь?
– М-мы-ы-ыгы!.. – отозвался тот.
Посыпались советы как и что делать. Велька слушать не стал. Усадил Яри, заставив его вытянуть ноги, взял подмышки. Приподнять юнгу оказалось делом сложным: парень оказался для него тяжеловат.
– Дай помогу. – Димка отодвинул его в сторону. – Ну, поднимай!
Вместе они растрясли юнгу. Понемногу тот пришел в себя. Поднялся, держась за живот, захромал по дорожке.
– Очень больно? – Тайкино лицо выражало живейшее сочувствие.
– Вам, сударыня… – прохрипел Яри, – этого никогда не понять.
– Ему очень больно, – заверил Димка авторитетно. Положил юнге руку на плечо: – С нами пойдешь. И ты тоже, – кивнул Вельке.
– Еще чего! – окрысился тот.
– Ну, ты не кобенься… Герой.
Ответить, кому он герой, а кому локтем под дых, Велька не успел. На дорожке появились патрульные: круглолицый капитан и с ним двое солдат в форме береговой охраны. Впереди семенил медведь-официант.
– Вот они, господин офицер! – указал мордой робот. – Нарушители императорского правопорядка и законности.
– Та-ак, – протянул офицер. – Господа кадеты, значит… Безобразия нарушаем. Документики, пожалуйста.
Велька поймал Димкин испуганный взгляд. Влип, парень… Кинетическую плеть так просто не спрячешь. Это КРУ-силон умный – распластался по руке, притворился браслетом и не видно его. Кого-то сейчас придется выручать.
– А почему вы не представляетесь? – нахально спросил Велька. – Может, вы и не патруль вовсе. А эти… компрачикосы!
Компрачикосы вспомнились случайно. Как раз утром Велетин читал о шайке бандитов, которые ловят детей, а потом делают из них уродцев – в цирке показывать. Вот сволочи!
Капитан кивнул:
– Резонно, курсант… Вот только умное лицо вы зря делаете. Это вас от гауптвахтной неизбежности не спасет.
За удостоверением он все-таки полез. Попробовал бы не полезть! Пока он рылся в карманах, Тая обернулась к кадетам:
– План семнадцать-А! – заговорщицким шепотом объявила она.
Мальчишки поняли сразу. Один из них – длинный, с огненным ежиком волос на макушке – сорвался с места.
– А-а! – заорал. – Экстремисты детства лишают!
– Стоять! – взревел капитан. И к солдату: – Пали, Федосов! Уйдет!
– Кинкара твоя родня!
Тот выхватил кинетическую плеть. Вряд ли он собирался бить всерьез – так, для острастки. Но рука дрогнула. Первый выстрел разметал кусты. Второй…
– Не убива-айте!! Не убивайте, дяденька, родненький! – Та бросилась к стрелку, повисая на руке. – Не надо!!
– Уймись, дурища! Ты!..
Солдата подвела его неделикатность. Он стряхнул девчонку и вновь нажал на спуск. Как Та умудрилась сунуться под ствол, никто не понял. Патрульных разметало в разные стороны, плеснуло в воздухе белое платьице.
– Бегите! – закричала Та. – Скорее!!
Дважды повторять не пришлось. Мальчишки бросились врассыпную – даже избитый Яри. Замешкался лишь Велька.
От мата патрульных звенело в ушах. Капитан уже поднимался, но неуверенно, боком, словно краб на отмели.
– Вель, беги! – закричала девчонка. – Заловят же!
Сама она лежала на дорожке. На колене намокала красным здоровенная царапина. Колебался Велька лишь секунду. Подбежав к девчонке, он схватил ее под мышки и потянул вверх. «Рюкзак надо было бросить, – мелькнуло в голове. – Схватят же».
– Стой! Стой, сучья рота! – орал капитан. – Федосов!
Патрульный схватил Вельку за плечо:
– Ах, щенок! Да ты у меня…
Затрещал разряд кресильона, и Федосов заорал дурным голосом. Глаза его закатились, изо рта плеснула струйка крови.
Обмякнув, солдат рухнул на дорожку.
Велька понял, что приключения только начинаются.
Глава 6
ПОД «ОСЛЯБИСОФТ СЛЕДСТВИЕМ»
«…А теперь прослушайте новости из системы Малого Китая. Хлеборобы Малокитайщины собрали на астероидных полях родины рекордное количество космориса. В закрома доминиона попало восемьсот миллиардов тонн зерна. Аборигены ведут переговоры с Сайберией-2 о закупке дерева для изготовления традиционных палочек для еды. А теперь прослушайте старинную народную песню „Размышления о дао при взгляде на закатное небо“ в исполнении сводного хора аборигенов Малого Китая».
Зазвучала тягучая музыка, и мрачный голос запел:
Дивлюсь я на небо, тай думку гадаю:
Чому я не Жовтий Журавль Хуанхэлу?
Чому, як даоси, не можу літать?» —
Мені лише думку зісталось гадать…
Велька отвернулся носом к стене. Песня как нельзя кстати подходила под его настроение.
…Патрульные привезли Вельку и Таю на гарнизонную гауптвахту. Усталый дежурный добросовестно записал все их показания. Федосов отделался легким испугом, но все-таки его и Тайку отправили в лазарет.
Велька устроил скандал. Попробовал вызвонить отца (а что еще делать-то оставалось?), но что-то там не сложилось, и мальчишку «до выяснения» отправили в камеру.
На «губе», кстати, оказалось вполне прилично. Просторно, чисто, светло. Кондиционер гудит, после виттенбергской жары он пришелся очень кстати.
Вот только лайнер-то ждать не будет! Сколько там до отправления осталось? Час? Полчаса?
Велька скрипнул зубами. Что делать? Разбираться с мальчишкой никто не собирался. Шум, который он поднял, отставили без внимания – де Толль как в воду смотрел.
При мысли о де Толле Велька приободрился. Ну, конечно! Вот кто может помочь!
Карточка напоминала шоколадную пластинку: коричневая и дольками. Ломаться она и не подумала, несмотря на все Велькины усилия. Мальчишка даже на зуб ее попробовал. Продолжить он не успел: открылась дверь, и появился патрульный капитан – тот самый, что привез мальчишку на губу. Капитан хмуро кивнул Вельке:
– Пройдемте, гражданин Шепетов.
Сердце екнуло. «Пройдемте» еще туда-сюда, а вот «гражданин Шепетов» – это ни в какие ворота не лезет. Неужели все так плохо?
Капитан привел мальчишку в полукруглый, словно блистер корабля, кабинет. Почувствовав присутствие людей, трапециевидное окно потемнело, отсекая солнечные лучи. В кабинете сгустился приятный полумрак. Велька огляделся. Кроме стола, табурета с гравификсацией седока и нескольких шкафов зеленоватого больничного пластика, в комнате ничего не было. Пространство за столом занимал компьютер. Мощный компьютер: спираль искусственного интеллекта не во всякую машину поставят.
Капитан указал на табурет.
– Садитесь, гражданин Шепетов. С вами будет разговаривать наш дознаватель.
– Дознаватель? – Велька растерялся. – Это как же?.. Зачем?..
– У нас на Лувре, – капитан любовно погладил крышку компьютера, – прогресс идет семимильными шагами. Это вот ФЭД – Функциональный Эвристический Дознаватель, следователь и судья в одном флаконе. Цены ему нет! А если периферию подключить – ну там USB-расстрельный взвод, еще что-нибудь, так и нас можно увольнять. Ослябийская машинка! Он проведет с вами предварительную беседу.
Капитан посмотрел на свою руку. Ладонь покрывали зеленые разводы.
– Та-ак… – протянул он. – Интересные покемоны получаются. Ким Ир, немедленно сюда!
Появилась застенчивая китаянка в военной форме. Офицер протянул ей ладонь:
– Ира, это что?
– Кактусы, – потупилась та. – От радиации.
– Кактусы?
– Они маленькие, – торопливо объяснила китаянка. – Нанокактусы, новейшая разработка. Техники сказали, без них экран сильно фонит.
– Убрать. Немедленно.
Китаянка зашуровала тряпкой. Вельке показалось, что на панели что-то щелкнуло. Ну, как если бы отвалилась какая-то маленькая деталь и укатилась под стол.
– Господин капитан, – безнадежно заныл он, – у меня лайнер! Меня на Беренике ждут!
Офицер и слушать не стал. Включил ФЭДа и запустил программу «Ослябисофт следствие». Китаянка смотрела на мальчишку с жалостью.
Запускалась программа неохотно. Выскочило сообщение «Ошибка следствия. Компонент „Преступник“ не найден», затем «Совет дня»: «Настоящий дознаватель должен иметь холодный процессор, горячие линии связи и чистый коврик для мыши».
Капитан бесцельно пощелкал кнопками и стартовал «Мастера перекрестного допроса». В ответ выдало:
«Для работы необходимо установить недостающие компоненты. Установить „Вину подозреваемого l.lbeta“? Способ установки:
1) вручную;
2) аппаратными средствами (рекомендуется);
3) по умолчанию».
Затем ФЭД сообщил, что драйвера «Презумпции невиновности» конфликтуют с настройками «Военного трибунала» и лучше бы их вовсе удалить. Капитан вытер со лба пот и уступил место Ире.
– Тебе привычней, – объяснил он. – Ты с печатной машинкой на ты.
У китаянки дело заладилось. Она установила на компьютере техасское «Правосудие» и обновила «Моральные нормы». Те, правда, требовали регистрации. Регистрационный ключ Ира отыскала на хакерском сайте – заповедь «не укради» в бесплатной версии «Норм» не поддерживалась. Тут на диске кончилось место, и ФЭД предложил удалить компонент «Ослябисофт человечность», как реже всего используемый.
Наконец «Следствие» заработало. Капитан на радостях расцеловал Иру.
– Ну, парень, – объявил он Вельке, – повезло тебе. Быстренько дело разберем и по домам. «Суд Линча» я в настройках отключил. Как закончите, закрой «Следствие» и жди.
– А вы?
– А я позже появлюсь: система-то автоматическая. Ну, ни пуха!
И Велька остался наедине с дознавателем. Тот принялся расспрашивать мальчишку, но делал это странно. Отвечая даже на самые безобидные вопросы, Велька чувствовал себя преступником:
– Гражданин Шепетов… это ведь ваши имя и фамилия, не так ли?
– Н-ну да…
– Попрошу без «ну». – Экран погас и вспыхнула заставка скринсэйвера. Яркая лампа плавала по экрану, заставляя мальчишку жмуриться. – Итак, вы называете себя Велетином Шепетовым. Странно, очень странно…
– Что странно?
– Вопросы здесь задаю я. Почему вы закрываете глаза?
– Больно потому что! – не выдержал Велька. – Притушите свет, пожалуйста.
– Не могу, – со сдержанным злорадством отозвалась машина. – В настройках экрана указано, что эта картинка должна появляться каждые пять минут. Или вам не нравятся одобренные законодательными актами доминиона настройки программы «Ослябисофт следователь»?
– Н-нравятся, – испугался Велька.
– Вот и прекрасно.
Через несколько минут берсальер совершенно запутался. Вопросы сыпались один за другим, не давая сосредоточиться:
– …признаете ли вы, что с определенными целями проникли в город, сознавая, что время до отправления лайнера преступно ограниченно?
– …намеренно ли избрали именно туристическую визу, в то время как вам был предложен список из более чем трехсот разновидностей виз?
– …назовите ваших сообщников в деле предумышленной неподачи формы номер сто сорок пять прошения о продлении луврского гражданства?
Велька сник. Он уже давно потерял всякую надежду выбраться из переделки. В голосе ФЭДа зазвучали сочувственные нотки:
– Послушайте, гражданин Шепетов. От того, насколько вы будете откровенны с нами, зависит ваша судьба. Не скрою: ваше положение шатко, очень шатко. Согласно законодательству, луврского гражданства вы лишились, когда отказались пройти процедуру реучета, согласно инструкции 57Ф9У-прим. Кресийского подданства у вас нет и не может быть, потому что не может быть никогда. Корабельную визу вы утратили, взяв временную туристическую на Лувре.
– Но я же не знал!!
Что-то щелкнуло. Браслет с билетом на Беренику рассыпался в пыль. Это означало, что лайнер стартовал с Лувра. Без Вельки!
– Надо было знать, – холодно отозвалась машина. – Сумей вы вернуться на корабль до отлета, все было бы в порядке. Но теперь вы человек без гражданства. А точнее, ваш адрес не дом и не улица, ваш адрес – доминион.
– И что теперь со мной будет?..
– Это решит «Ослябисофт суд», то есть я. Нажмите любую кнопку для перезагрузки компьютера. О да, хорошо! Еще раз. В отношении вас судьи вольны использовать законодательство любой планеты доминиона. Еще раз, пожалуйста!.. Я же могу сделать кое-какие предположения, пользуясь компонентом «Прокурор». По сириусянским правовым нормам патрульные офицеры приравниваются к священным животным. А по кодексу Новой Индии нападение на священное животное карается смертью. Но можно добиться смягчения приговора, если…
Договорить ФЭД не успел. Дверь отворилась.
– Здесь он, господин инспектор, – послышался голос капитана. – Входите, пожалуйста. И аппаратик как раз проинспектируем.
Офицер посторонился, пропуская гостя. Входил тот со скучающим выражением на лице. Скука слетела, едва он увидел мальчишку:
– Велетин?!
– Владислав Борисович! – Мальчишка вскочил ему навстречу. – Вы!..
– Однако, – покачал головой де Толль, – что-то больно скоро. И почему не вызвали меня карточкой? Если бы не одна юная барышня…
– Так не работает же ваша карточка!
– Как не работает? Ну-ка покажите. – Оглядев визитку, де Толль отчеркнул ногтем строчку: – Видите: «ломать здесь». Эх, молодо-зелено.
Велька покраснел. И действительно: прочти он, что там написано, летел бы сейчас к Беренике… А так – что делать?
– Капитан, – повернулся де Толль к своему спутнику, – подождите меня, пожалуйста, за дверью.
Офицер хотел было поспорить, но передумал. Прищелкнул каблуками и вышел. Велька посмотрел на старика с уважением. Не так-то прост этот инспектор… Даром, что на плакатного контрразведчика похож.
– Итак, – обратился де Толль к ФЭДу, – слушаю вас внимательно. Вы о чем-то интересном рассказывали.
При этих словах компьютер повел себя странно: пакостную лампу с экрана убрал, в голос елея подпустил:
– Вот радость-то! – воскликнул он. – Ах те ж, господи! А я-то слышу акцент: ну, думаю, наш товарищек, ослябийский. И как же вас, товарищ, по батюшке величать?
– Албанский блог вам товарищ, – степенно отозвался де Толль. – Зовите меня господином инспектором.
– Слушаюсь, господин инспектор! А дело-то простенькое, подрасстрельное. Не извольте беспокоиться, космополита поймали.
– Так-так. Ну, рассказывайте.
Слушал Велька, вжав голову в плечи. Получалось, что погиб он бесповоротно. Дурак, дурак! Ввязался в драку, попортил имущество (наябедничал-таки официант из «Королевы»), патрулю сопротивлялся.
– …и вот в совокупности получаем: по кодексам двадцати планет – высшая мера наказания. Около полусотни ратуют за тюремное заключение (сроки от полугода до четырех тысяч лет), Растафара-2 и Христианская Толстовия вообще не наказывают за преступления. Калькулируем приговор, усредняем и получаем в результате…
– Довольно, я понял. – Владислав Борисович задумался. – Со священными животными вы поторопились, – сообщил он. – Всем известно, что антаресцы обожествляют горных козлов, а сириусяне – армию, но приравнивать одно к другому чревато. Патрульные могут подать на вас жалобу. По статье «об ответственности зa мелкий рогатый скот».
– Хорошо. Слушаюсь. Но остальное…
– Остальное тоже чушь.
Де Толль склонился над кожухом компьютера и тщательно его осмотрел. Затем выглянул в коридор:
– Капитан, зайдите, пожалуйста. Боюсь, нас ждет неприятный разговор.
– Слушаюсь!
Де Толль указал на верхнюю панель:
– Видите регулятор?
– Так точно, господин инспектор.
– Ослябийцы стремятся сделать свои компьютеры максимально удобными в настройке. ФЭД не исключение. Это регулятор справедливости. Вот один край шкалы: «Мир Полдня», «Великое Кольцо», а вот другой: «Тоталитарное общество», «Развитая демократия», «Военный коммунизм». Кто-то, протирая верхнюю крышку, сорвал защитную пломбу… вон она, кстати, валяется. И видите: регулятор выкручен почти до максимума?
Капитан кивнул. На лбу его выступили капельки пота:
– Это Ира… лейтенант Ким Ир. Она протирала крышку и, видимо, сбила настройку. Прикажете вызвать?
– Поздно. Информация о мальчишке уже пошла по инстанциям. Боюсь, вас ожидает нечто большее, чем просто взыскание.
– Господин инспектор! – В глазах офицера возникло отчаянное выражение: – Но ведь… свои же люди…
– Кому свои? Мне, знаете ли, до пенсии рукой подать, а тут хлопоты, нервы… Но ладно. Принесите документы господина Шепетова. А чтобы наш жестяной товарищ не выкинул сюрприза…
Де Толль выбрал в меню пункт «Удалить „Ослябисофт следствие“ и подтвердил команду. Вспыхнуло сообщение: „Ослябисофт следствие“ удаляется на совещание».
Глава 7
АМУЛЕТ КАССАДА ВЫХОДИТ НА СЦЕНУ
Тая ждала Вельку у ворот. Хмурая, растрепанная, на колене бинт, в глазах – тревога. Увидев мальчишку, она вздохнула с облегчением:
– Ну наконец-то… Сильно мучили?
– Не, не очень, – признался Велька. И не удержался, добавил: – Расстрелять хотели. На следственном компьютере настройки грохнулись.
Тая нисколько не удивилась:
– Ага. Я уже читала в газете. Хочешь глянуть?
– Давай.
Они спустились к реке и устроились на растрескавшихся бетонных ступенях. Вода плескалась у самых ног. Девочка протянула пахнущий свежим хлебом лист.
– Держи. На последней странице.
И действительно: в «Городских курьезах» между сообщением о хакере-рекордсмене, четырнадцать раз взломавшем сервер «Лувриан-банка», и рассказе о черном попугайчике, который под ником «Proud Eagle» флиртовал в аське с подружкой хозяйки, отыскалась заметка о компьютерном казусе. Велька смял листок и выбросил в воду.
Газета размокла свежей вафлей. Вокруг расплылись круги: рыбы собирались на бесплатный обед.
– Повезло тебе, – вздохнула Тая. – Старичок удачно подвернулся. Представляешь: бегу, ищу мобилку, – свою-то я в сумочке оставила, – а тут он навстречу. А-атдать марса-фалы! Оказывается, он тебя откуда-то знает.
– Да, повезло… – эхом откликнулся Велька. На душе было тягостно.
– Ты сейчас на лайнер? Полетишь?
– Не. Какой лайнер? Я сейчас на Остров. – Велька вытащил пакет с документами. – Видишь направление? Когда берсальерку закрыли, мне дали пять училищ на выбор. А теперь придется с отцом договариваться, чтобы в корпус приняли. Иначе расстреляют по законам Новой Индии.
Тая охнула. Взяла листок, осторожно развернула. Из пяти военных училищ галочка отмечала кадетский корпус имени Кассада. Тот, что на Лувре.
– Вель, прости! – раскаяние переполняло ее до макушки. – Это же из-за меня все!
– Да нет, Та… Все в порядке. – Мальчишка устало спрятал документы. – Я ведь как с утра чувствовал. И бате надо было позвонить.
Девочка прикусила губу. Курсант выглядел таким маленьким, таким несчастным… Ужасно захотелось его приласкать, погладить. Но тут она увидела свое отражение в воде и всполошилась.
Белая Тара, какая она растрепа! Жуть! И шляпку где-то посеяла…
– Ты чего? – спросил Велька.
– Ничего… – Она быстро отвернулась. – Погоди, я сейчас, – и побежала к реке умываться.
Курсант вздохнул.
Девчонок понять невозможно.
На вокзале Тайку снова одолела меланхолия. «Ну, вот, – думала она, – и сумочку потеряла. И Фрося меня убьет. Все одно к одному. Наверное, это потому что я роковая и несчастная, словно актриса Асмодита».
Как назло, берсальер прилепился к ограждению площадки. Будто у него дела другого нет, как на «Игуану» пялиться. Отсюда, с высоты вокзальной платформы, корабль казался крошечным пятнышком.
«Не реветь!» – приказала себе Та. Достала носовой платок и высморкалась.
«Уйду в океанографическую экспедицию, – с ожесточением подумала она. – Там девушек берут, я знаю. У них вечно рук не хватает. А потом меня сожрет рыба-молот…»
Что будет дальше, она не успела додумать. Свинцовая с серебром гладь реки поплыла перед глазами. Девочка сердито отвернулась, смахивая слезы.
И обмерла.
На платформу выходили мальчишки. В клетчатых рубахах с шитьем, пятнисто-зеленых брюках. Шейные платки были не у всех; кто-то уже снял свой, чтобы повязать на пояс – до первого офицера МКУ.
Юнги оживленно галдели, обсуждая свои мальчишечьи дела. К одному из них прилепилась девушка в брезентово-зеленом платочке. Столичная штучка, поняла Тая: блузка – на животе узлом, из-под джинсов край трусиков торчит. «Обезьяна голопузая», – хмыкнула Та. И что мальчишки в таких находят?
Парень, которого обнимала ломака, обернулся. Левый глаз его превратился в узенькую щелочку. По скуле шла вздутая багровая полоса. «Во фингалище!» – подумала Та.
И ойкнула, узнав Яри.
Яри тоже узнал ее. Он что-то сказал своей девице, и та безропотно отпустила его локоть. Теперь на Вельку и Таю смотрели все эмкаушники.
Потянулась томительная пауза.
– Вель… – Тая тронула Вельку за плечо. – Смотри.
– Вижу, – откликнулся тот сквозь зубы. – Я давно за ними слежу… Вон они отражаются.
И действительно: эмкаушники отражались в витринном стекле зала ожидания. На плече голопузой ломаки болталась Тайкина сумочка.
– Чума канарская… – Тая нахмурилась, потом широко распахнула глаза. – Ой, смотри, он к нам идет!
– Не дрожи.
Велька опустил руку, позволяя кресильону стечь в ладонь.
Драться не пришлось. Сделав несколько шагов, Яри остановился, словно что-то вспомнив. Обернулся к своей девчонке и протянул руку. Ломака надула губки. С большой неохотой потянула с плеча кожаный ремешок.
– Так-то лучше. – Яри взял сумочку и решительно зашагал к Тайке.
– Думаю, это ваше, сударыня.
Иронический тон давался ему нелегко. От удара челюсть распухла, и юнга едва ворочал языком. Фраза прозвучала так: «Хумаю, хэхо хахэ, хуахы».
– Спасибо, Ярик. – Та присела в неловком реверансе.
Зря: разбитое колено подогнулось, и она чуть не полетела на землю. Хорошо, Велька с Яри подхватили. Та с шипением втянула воздух.
– Ты что, Тай?!
– Ничего.
– Может того… «скорую»?..
– Лед, лед приложим!.. – наперебой загалдели мальчишки.
– Ничего не надо. – Та оттолкнула нежданных помощников. – И вообще, отпустите! С-спасатели! Хватит меня тискать.
Мальчишки отдернули руки. Тая сердито полезла в сумочку за зеркальцем. Наконец-то! Не все же лахудрой ходить. Краем глаза покосилась на голопузую; та нарочно отвернулась, рассеянно глядя на скачущих по платформе попугайчиков. Ишь, мымра брезентовая. И чего Яри с ней гуляет?
Юнга сжал Велькину ладонь.
– Спасибо, Вель. Вот уж не ожидал, что ты так вовремя…
В Велькиной груди потеплело. Старого друга встретить всегда здорово! Особенно когда и времени много прошло, а забыть друг друга еще не успели.
Яри огляделся и облизал разбитые губы.
– Слушай, Вель… Можно с тобой переговорить? С глазу на глаз?
– А что, мне ты уже не доверяешь? – скапризничала Тая.
– Один раз доверился, – отмахнулся тот, – хватит. У меня особое дело.
– Ладно, сплетничайте, – с взрослой важностью кивнула девчонка. – Разрешаю.
Мальчишки поднялись на пешеходный мостик, что решетчатой змеей пластался над аэрожелобами. Ветер закручивал вихри, увязая в защитных полях (на случай если кто за оградку упадет), и слова глохли в протяжном «умммм-умммм-умммм».
Яри огляделся. Снял с шеи стальную цепочку и протянул Вельке:
– Мы тут посовещались и я… Короче, бери. Кроме тебя, никто не справится.
– А что это? – Велька с интересом осмотрел кулон.
На цепочке болталась пуля – старинная, сейчас таких не делают. Она вполне могла подойти к пистолету, который командор отдал Намсе. Вот только дыра… Как ускоритель станет разгонять дырявую пулю, одной Белой Таре известно. Да и весила цепочка меньше, чем должна. Словно не сталь и титанопластик в руках, а вата.
Дубликопия, догадался Велька. Их в любой слесарной мастерской клепают, только они недолговечные.
– Это черная метка. Для этого вашего… Тилля. Если хочет настоящий амулет – пусть в следующий четверг после отбоя приходит к Скалищам. Чтоб по-честному. Если не сможет прийти, пусть порвет цепочку – мы будем знать. Но только тогда он трус навечно!
Велька замотал головой:
– Не понимаю. Метка, Скалища… А чего это копия?
Яри нахмурился, потом махнул рукой.
– Долгая история. Ты у ребят спроси… или у Тайки, она объяснит. Она мировая девчонка, не обижай ее, смотри!
Это было очень странно. Вон ему по Тайкиной милости какой фингал поставили, а он: «не обижай». И «сударь-сударыня» их…
Долго размышлять не пришлось: желоб заполнился сверкающим туманом. Прибыл «Дракон Огня»; на нем одном такие силовые поля – кипяще-алые, с грозовыми просверками. Тая уже махала снизу рукой, что-то сердито крича.
Велька перегнулся через ограждение мостика:
– Сейча-ас! Я уже иду-у-у!
– Не слышит. Отсюда вообще ничего не слышно. Ладно, Вель. Встретимся еще. Может быть…
– Обязательно!
Скомканно попрощавшись, мальчишки побежали на перрон. Велька с Таей сели в последний вагон, ватага эмка-ушников – во второй.
В вагоне Велька уселся на обитый алым бархатом диванчик. Тая устроилась напротив: по движению поезда, чтобы голова не кружилась. Глаза ее слипались.
– Спать хочу, – пожаловалась она. – Словно по магазинам день отбегала… Разбудишь, ладно?
– Ага.
И девочка свернулась калачиком, засыпая. Велька перегнулся через столик и осторожно коснулся ее волос. Теплые и пушистые, словно котенок. Тая сквозь сон улыбнулась.
Под брюхом «Дракона Огня» загудело, словно в печи. Силовые поля налились мощью; затрещали искры, и стекла потемнели, спасая пассажиров от яркого света.
«Дракон» отправлялся в путь.
Этот момент Велька ужасно не любил. В животе бурчит, глаза закроешь – уносит Тара знает куда… Поезд разгоняется до чудовищных скоростей; не будь нулификаторов инерции, перегрузки размазали бы пассажиров по сиденьям. А так ничего. Вон тетка… отрастила пять подбородков, и хоть бы хны. Курицу на столе разложила, блины, мисочку с салатом. Обедать будет.
Велька отвернулся. Муть за окном рассеялась: поезд набрал нужную скорость, и силовые поля вышли на рабочий режим.
Теперь можно и в окно посмотреть. Пока не начался океан, пейзажи – закачаешься! Вон сопки плывут под вагонами ленивыми китами. Бережно, словно ребенка, передают друг другу тень «Дракона». А если смотреть через весь вагон, сквозь блистер можно увидеть, что творится сзади. Там струна пути уносится вдаль, горя в лучах вечернего солнца. Тает город, пожираемый ненасытным горизонтом.
Девочка что-то пробормотала сквозь сон. Между сиденьями тянуло сквозняком, и Велька снял китель, чтобы укрыть ее. Та поджала ноги, сворачиваясь калачиком.
Что-то звякнуло. Из кармана кителя свисала, раскачиваясь, цепочка. Метка, копия, высверленная пуля… Мальчишка потянул стальную змейку. Та уютно устроилась в ладони.
Вот еще одна загадка. Сколько их скопилось за сегодняшний день? Шпионка на вокзале, Тайкин отец-команидор (в том, что именно он встречался с Намсой, Велька не сомневался), черная метка…
И планы Велькины – кувырком. А может, и вся его жизнь… Правда, по этому поводу мальчишка почти не беспокоился. Сердце подсказывало, что на Лувре он если и задержится, то очень ненадолго.
До прибытия на Остров дел не оставалось. Велька достал книжку и стукнул по значку-закладке. Открылась страница с заглавием «Страна героев».
«После открытия доминионов людям пришлось несладко. Кинкары, как это у них водится, попробовали новую расу на прочность. В учебники эта война вошла как Вседоминионная Освободительная.
С помощью других рас кинкаров удалось разгромить. Но прошло чуть больше полувека, и люди проиграли «Холодную войну» недавним союзникам. Из доминиона прэта пришла молодежная мода на ожирение. Асуры «подарили» людям свой уголовный жаргон.
В ответ поднялась волна ксенофобии – бессмысленная и беспощадная. По доминиону рыскали вооруженные кликуши, отыскивая тех, кто в прошлой жизни принадлежал к иной расе или кому предстояло родиться в чужом доминионе. Повсюду гремели лозунги «Понаехали тут» и «Доминион – людям».
Вселенная человека агонизировала. Чужаки теснили людей, понемногу подчиняя их своему влиянию.
