Книжная девочка

      - Вот и польза, кстати, что я не баскетбольного роста.
      В их сумках одновременно запели телефоны. Арина отключила свой. Все равно слышимость будет отвратная. А Андрей пообещал кому-то перезвонить и подмигнул Родионовой.
      - Сейчас очень, очень занят.
      Попутчики смотрели на них с неодобрительным любопытством. Ясен перец. Молодые, хорошо одетые, выделываются. Арине стало неуютно. Она порой проникалась подобными мыслями. Быть успешным человеком на фоне общероссийской трагедии - занятие не для мнительных и слабонервных. Может поэтому, русские купцы деньги на Церковь жертвовали, больницы и приюты строили? Интересно.
      Приехали быстро, маршрутка была полной, и водитель не притормаживал возле остановок. Андрей расплатился, подал руку, помог выйти, задвинул сильным расчетливым толчком дверь микроавтобуса. Арина знала, что это нечасто удавалось. Обычно люди дергали и толкали слишком слабо, снова и снова, или разозлившись, наоборот чрезмерно мощно, так, что вся маршрутка вздрагивала, а водитель матерился, высказываясь по поводу дурной силы, неправильно приложенной к тому же. Но парень, шагавший рядом с ней, судя по всему, обычным человеком не был. Держаться за локоть мужчины и идти к себе домой. Самое обыкновенное женское занятие? Рутина? Только не для Арины. Она нервничала и ругала себя втихомолку, довольно грубыми словами, хорошо, что люди не умеют читать мысли. Спутник прищурился и хмыкнул. Совпадение рассмешило девушку.
      - Мы на месте.
      - Гарлем по-мордовски.
      - Да.
      Легко согласилась Арина, вспомнив, как препиралась с Сашкой по тому же поводу.
      - Да.
      Повторила она спокойно. Во дворе у первого подъезда на скамейке сидели старушки, у второго - компания подростков. Арина подумала, что бабушки и внуки сильно недовольные друг другом олицетворяли разрыв между поколениями. Мешковатые фигуры больных пенсионерок, деформированные многолетним тяжелым трудом пальцы, а на противоположной стороне пропасти тонкие ноги и попки почти не прикрытые юбочками, сигареты и ярко накрашенные коготки, запах пива, мат, модные кроссовки. И самодовольный громкий разговор. Некстати, ох некстати запел телефон Андрея. Он вынул его из кармана.
      - Алло. Да, все сделал. Вечером созвонимся, завтра покажу новый вариант. Хорошо. Извини, я занят. Да.
      Арине показалось, что взгляды подростков прочертили борозды на ее лице, невольно от непонятного стыда, загорелись щеки. Она поздоровалась с ребятами. Ей вежливо ответили. Андрей убрал телефон. Повернулся к Арине и сказал многозначительно.
      - Я его отключил. Больше мешать не будет.
      - В самом деле?
      От скамейки рывком отделились две девочки. Малолетние пираньи - подумала Родионова. Сильно подведенные глаза, малиновые волосы у одной, платиновые у другой. Ботинки на платформе невероятной высоты, как они не падают бедняжки, интересно?
      - Вы Богатырев?! Андрей Богатырев?!
      Громко и утвердительно поинтересовалась блондинка. Она не сомневалась в ответе. Арина остановилась, оглянулась на спутника. Что за дела? Откуда его знают подростки?
      - Возможно.
      Было заметно, что внимание ему приятно, и одновременно, что он к таковому привык.
      - А вы нам привет не передадите?
      - Пишите в программу, звоните.
      - Ну, пожалуйста.
      Заныла малиновоголовая.
      - Пожалуйста. У меня как раз день рождения в четверг! Пожалуйста, Андрей!
      Он достал электронную записную книжку.
      - Имя?
      - Ой, а вы передадите? Правда? Алла.
      - Какую песню?
      - Что вам самому нравится.
      Принялась она фальшиво и неумело кокетничать.
      - Отлично. Слушайте. Пока.
      Подхватил Арину под руку и повлек в подъезд. Компания проводила их пристальными взглядами и тишиной, которая впрочем, мгновенно сменилась радостным шумом, стоило только парочке исчезнуть за дверью. Арина решила повременить с вопросами. Открыла дверь, пригласила гостя войти, зажгла в прихожей свет. Сбросила ботинки, повесила куртку на вешалку и пошла на кухню.
      - Что предпочитаете: чай, кофе, молоко, сок?
      - Мы на ты. Чай. Где можно руки вымыть?
      - А какой чай?
      В лучших традициях гостеприимства продолжала расспрашивать Родионова.
      - ?
      - Индийский черный, зеленый, красный, травяной?
      - Земляничный.
      - Замечательно. Вам повезло. Есть в ассортименте.
      - А я надеялся смутить хозяйку.
      Арина сполоснула руки под краном на кухне, зажгла газ, поставила чайник и заглянула в холодильник.
      - Может сварить парочку яиц?
      Они перекрикивались через коридор.
      - А больше можно? Я проголодался.
      - Сколько?
      - Штук шесть, пожалуйста.
      Арина решила, что он шутит. И тут гость явился собственной персоной. Стянул свитер.
      - У тебя тепло.
      Арина охнув, оценила невероятный обхват его бицепсов.
      - Бодибилдинг?
      Он кивнул. И Арина решила, что такие мышцы надобно кормить, как следует, и количество требуемых для насыщения яиц, обладатель атлетичной фигуры нисколько не преувеличил. Что и требовалось доказать. Хорошо, что они были эти шесть штук. Чистенькие белые эллипсы в специальных ячейках на полке. Чайник завел негромкую приличествующую случаю песенку. Кактусы, ощетинившись, подглядывали за незнакомцем. Арина полезла в буфет за сковородкой.
      - Не стоит. Лучше сварить.
      - Вольному воля.
      Радушная хозяйка, а Родионова притворялась таковой, водрузила на плиту маленькую эмалированную кастрюльку, нарезала бородинский хлеб, остатки сыра, достала и открыла пакет кефира для себя.
      - Чем полагается занимать гостей?
      - Можно включить музыку.
      - У меня пока нет магнитофона.
      Тут Арина сообразила, что и телевизор тоже отсутствует. И сообщила о своем позоре вслух.
      - Ладно, ничего страшного. Дома надоел.
      Великодушно согласился вежливый посетитель. В дверь позвонили. Как выяснилось через минуту, соседка попросила позволить ей воспользоваться телефоном. Пока она громко препиралась со свекровью по поводу выходных и пресловутой детской проблемы (куда сбагрить юную банду), Арина дополнила меню половинкой лимона и пиалой меда. Наконец, поблагодарив и извинившись, соседка удалилась восвояси. Андрей разразился загадочной тирадой по-английски, переводить сказанное отказался, словом выделывался как мог. А почему бы и нет?
      - Ужин подан. Приступай, господин дизайнер.
      - А ты?
      - Ограничусь кефиром, с твоего позволения.
      - Бережешь фигуру? Молодец.
      Никакой талии Родионова не блюла, просто после приступа ее чуточку подташнивало. Ничего не хотелось абсолютно, кефир был вынужденной уступкой организму: в топку парохода сегодня не забросили ни кусочка, и он грозился затонуть в знак протеста.
      - Готово.
      Андрей аккуратно и спокойно ел. Задавал по ходу дела разные вопросы. С кем живет менеджер "Стратегии". Чем интересуется. Арина, отвечая, ненавязчиво рассматривала собеседника. Широкая шея. Манера задирать подбородок. Взгляд уверенный и лукавый. Может причина в том, что он слегка щурился? (Или во всем виноваты ресницы, которые составили бы честь и гордость модели, рекламирующей тушь с эффектом объема.) В целом записным красавцем не назовешь, но излучает завораживающую уверенность. Мачо, без сомнения. Привык к победам. Чуть снисходительные нотки в голосе выдают, что женщин он невысоко ставит, и не умеет отступать. Если его и отвергали, происходило сие непотребство нечасто.
      - Кто ты? Я не очень поняла, чего от тебя хотели две девицы у подъезда. Почему они тебя знают?
      Андрей улыбнулся: зажигательно, искренне и самонадеянно.
      - Я все ждал, когда ты спросишь.
      - Ну и?
      - Это из-за радио. Я много лет работал ди-джеем. Был популярен. Одно время уезжал, бросал все это дело, а сейчас веду небольшую спонсорскую программу. Меня попросили.
      - Много лет? Значит "МС".
      - Да.
      - Не слушаю радио, никогда не слушала.
      - Я понял. В противном случае ты узнала бы мой голос.
      - Скромный парень.
      - Умный и опытный.
      Он наклонил голову набок. В глазах блестел жидкий огонь. Арина засмотрелась и подтвердила.
      - Заметно.
      - Спасибо за ужин.
      - Ты не наелся, я понимаю. Хочешь, овсянку сварю или рис.
      Она смотрела в окно, и старалась вернуть жизнерадостную гримасу родной печальной физиономии. Не получалось, хоть тресни.
      - Ладно. Я же домой еду. Поем.
      Он попытался ее обнять, не слишком настойчиво, словно пробуя их отношения на вкус. Она высвободилась с таким непреклонным и холодным выражением мордашки, что невольно рассмешила Андрея.
      - Все. Приношу извинения.
      - Принято.
      Съязвила Родионова, воспроизводя соответствующие интонации.
      - Позвони дня через три. Хорошо?
      - Да.
      - Пока.
      Арина проследила в окно, как он уходил. Широкоплечий, насмешливый, самоуверенный мужчина. Замечательный мужчина, который ей не был нужен. Абсолютно. Ни капельки. Холод охватил талию, поднялся вверх, лизнул сердце. Там, за запретной проржавевшей дверью, хранились мертвые мечты, и уснувшая память дремала в саду над высохшим фонтаном грез. Нет, только не это. Нет. Нет. Нет.
      Память рассеянно вздохнула и приподняла голову. Нет! Задыхаясь, захлебываясь слезами, Арина бежала прочь, от себя самой.
 

* * *

 
      - Добрый день.
      - Здравствуй, красавица.
      Басмач смотрел на нее, подслеповато и ласково.
      - Ох, тощая какая стала.
      - Как мне вас называть, не Басмачом же?
      Он хихикнул, и покачал головой.
      - Махмуд.
      - А по отчеству?
      - Дед Махмуд.
      Арина согласилась. Пусть так. Выложила на тумбочку фрукты, печенье и йогурт. Они случайно оказались вдвоем. Несколько человек отпросились на выходные, остальные вышли на улицу покурить. День выдался необыкновенно теплым. Прохожие расстегивали пальто, или решительно и строго потели. Арина вышла из дома в куртке и пожалела об этом десять раз.
      - Держите, дедушка, вот книги.
      Арина принесла два томика Монтеня и сборник афоризмов.
      - Подойдет?
      - Я плохо видеть стал, красавица, а очков нет.
      - Это дело поправимое.
      Арина приземлилась на шаткий ободранный стульчик. В большое окно палаты заглядывало весеннее солнце.
      - Как вы меня разыскали?
      - Вах.
      Он смутился, неловко засуетился, потом пристроился напротив. Присел на аккуратно заправленную койку. Она контрастировала с кое-как застеленными постелями товарищей по несчастью. И ответил после минутной паузы.
      - Прости, красавица, за хлопоты.
      - Да я не об этом, дедушка. Мне Марина рассказывала, что вас пристроили жить в деревню. Вдруг вы здесь.
      Арина деликатно умолчала про голод и чесотку.
      - Выгнали меня. Деться некуда. Бродил, бродил.
      Арина слушала короткую сдержанную повесть его злоключений и с трудом сдерживала нервную дрожь. На глаза наворачивались слезы. Между тем, Басмач не жаловался, не ныл, не причитал, но простые факты, которые он излагал, вызывали в Арине то негодование, то ужас.
      - Я поняла. Поняла.
      Прервала она старика, не в силах оставаться спокойной дальше.
      - Как вы нашли меня, дедушка?
      Он беспомощно развел руками, потом все же признался.
      - В окошко увидел, в твоей конторе. Ты что-то печатала. Потом кофе с худым парнем пила.
      - Что же вы не позвали меня?
      Он опустил бритую голову (со вшами боролись).
      - Кто я тебе?
      Арина посмотрела на потолок, желтоватый, криво побеленный, с неровным швом - место стыка двух плит. Сдержала слезы. Отдышалась и переспросила ласково.
      - Вы шли за мной? Да?
      - Нет, ты адрес продиктовала какой-то большой женщине. Я рядом стоял, запомнил.
      Арина отчетливо увидела сцену. Она уже вышла на улицу. Ее догнала Анна Петровна, с кипой бумаг. Попросила продиктовать координаты: улица, дом, квартира, телефон...
      - А то в вашем личном деле, извините, недочет. И диплом вы еще не принесли, или ксерокопию заверенную.
      - Хорошо. До свидания...
      А в нескольких шагах стоял умирающий от голода Басмач и слушал.
      - Господи. Вы бы подошли ко мне!
      - Не смог.
      - Ладно. Ерунда.
      Арина отмела все прошлое, как несущественное и несуществующее.
      - Лечитесь. Потом пойдете ко мне. Нет, не возражайте. Пожалуйста. Я живу одна. Вы мне не помешаете. А там, позже придумаем. Идет?
      Она вырвала из него согласие.
      - Только хозяйкой меня не называть! Хорошо?
      - А как?
      - Ариной.
      - Федор тебя по-другому величал. Лорой что ли?
      И вкус жизни - со звуками его имени, и ласкового прозвища, которым он ее поддразнивал, переменился. Солнце ушло за облако, а небо посерело.
      - Лорелеей.
      Ответила она медленно, спокойствие нелегко далось и дорого стоило.
      - Он называл меня Лорелея.
      Дед ничего не заметил.
      - Верно.
 

* * *

 
      Ей снилось море. Совершенно пустой пляж. Серо-зеленая линия горизонта, готовая подхватить падающий медный диск солнца. Косо набегающие на берег мохнатые волны. Шапки пены выглядят пушистыми и теплыми. Но от мокрого песка веет холодом. Голые ветви пирамидальных тополей за спиной и нереальная тишина. Навстречу неторопливо, наклонив голову набок, идет мальчик лет десяти, в драных перемятых брюках и линялой майке. Босые ноги перепачканы водорослями.
      - Привет.
      Вдруг слышит Арина свой собственный голос. И видит себя со стороны: тонкая, вот-вот переломится девушка с апельсиновыми волосами. Бледно-голубые джинсы и белый джемпер, розовые босоножки. Ногти покрыты оранжевым лаком. Мальчик моргает несколько раз, словно пытаясь прогнать видение. Потом отвечает.
      - Привет.
      - Что ты делаешь?
      Он нерешительно улыбается.
      - Хожу, думаю.
      - Ясно.
      Арина смотрит весело и ласково, ее голос кружится вокруг них бриллиантовыми искрами. Мальчик вспыхивает, краснеет, но не отводит взгляд. И на мгновение, когда их глаза встречаются, Арина чувствует себя сумасшедшей от счастья.
      - Ты.
      Говорит он решительно.
      - Ты, как из сказки.
      Арина улыбается и поддразнивает его.
      - Правда.
      - Ты не оставила следов на песке.
      Он показывает рукой. И, обернувшись, Арина понимает, что это правда. Но вместо испуга погружается в озорной восторг.
      - Да. Странно, что ты заметил.
      Она обнимает мальчика за плечи и шутливо целует в щеку, в обветренную, холодную и упругую. Под ее губами она становится алой. Мальчик берет ее ладонь, рассматривает пальцы.
      - Да. Ты ненастоящая. Таких рук не бывает.
      Но в его словах она слышит неясную надежду.
      - Я тебя еще увижу? Когда-нибудь?
      Это вопрос юного мужчины. В нем оттенки страстности и восхищения.
      - Обязательно.
      Он прижимается пылающим лицом к ладони Арины.
      - Кто ты?
      - Твоя мечта.
      - Тогда я хочу, чтобы ты сбылась! Слышишь?!
      Она отнимает руку, отступает на шаг и вдруг узнает в этом мальчике свою любовь. Вскрикивает
      - Ты!
      И просыпается, охваченная испугом и болью.
      - Ты...
      Издалека из полусна доносится отчетливое.
      - Я найду тебя... Я найду тебя!
      Она встает, где часы? Тупо смотрит на стрелки. Три. И начинает бестолково бродить по комнате. Открывает одну книгу, другую, отбрасывает их прочь. Падает в кресло, вскакивает. Мечется. Потом застывает у распахнутой в коридор двери. Садится на пол, прислонясь спиной к косяку. Губы шепчут.
      - Федор. Федор. Я больше не могу. Так и с ума сойти не долго. Я не могу, не могу больше. Не могу! Господи. Зачем я выжила? Для чего? Что мне делать со своей жизнью. Что?
      Ночь не отвечает ей. Арина бессвязно и отчаянно молится, просит спокойствия и силы.
      - Если это возможно...
      И, совершенно разбитая, ложится спать. Но не может расслабиться и отключиться до утра.
 

* * *

      - Вставай, Арина! Вставай! Тебя, однако, ждут великие дела.
      Восхитительный запах кофе, тостов и лимона достиг сознания на мгновение раньше требовательного сигнала к побудке, данного безжалостным Басмачом.
      - Еще минуточку.
      Жалобно проскулила она.
      - Одну минуточку.
      И тут же ледяной нос Шайтана ткнулся в лицо. Она накрылась подушкой. Как же, очень помогло, интеллектуально развитая, но невоспитанная скотина стянула на пол одеяло и залилась лаем.
      - Паразит, вот ты кто.
      Широкогрудый шоколадный метис кавказца с белыми пятнами на шее и лапах открыл громадную пасть, демонстрируя длинные молочные кинжалы клыков.
      - Р-Р-Р.
      - Ладно. Встаю.
      Он тут же кинулся навстречу, облизал спущенные на пол маленькие ножки, ткнулся огромной мордой в живот хозяйки и захрюкал от счастья, еще бы - за ушами чешут.
      - Отстань.
      Шутливо прогоняла пса Арина. Мохнатый любимчик прижался боком, с такой силой, что опрокинул именинницу обратно на постель. И принялся радостно подскакивать рядом. От прыжков стокилограммовой туши сотрясались шкаф и письменный стол с компьютером. Басмач укоризненно проворчал из кухни.
      - Завтрак готов давно.
      Пресекая дальнейшие попытки Шайтана поозоровать, зевая и потягиваясь, Арина прошлепала в ванную. По дороге ей обслюнявили стопы и кисти рук. И подгоняли усердными толчками в спину и попу. Ускользнув от четырехлапого влюбленного рыцаря за дверь, маленькая хозяйка странной семейки сняла пижаму и влезла, поеживаясь и повизгивая, под холодный душ. Шайтан громко рычал и шумно нюхал воздух, уткнувшись носом в щель над плинтусом. Кто посмел обижать его госпожу? Разумеется, это была игра. Пес знал, что в ванной, кроме Арины никого нет. Утренний ритуал установился сам собой и доставлял всем немало приятных минут. Басмач и Шайтан просыпались очень рано. В половине пятого они уже возвращались с утренней прогулки. В рабочие дни Арину выволакивали из постели в половине седьмого, в выходные в восемь, или позже, когда она попросит. Сегодня пятница, пятнадцатое июля, кое-кому исполнилось двадцать восемь лет. Поэтому в кухне Арина обнаружила букет полевых цветов и еще теплые пирожные безе.
      - Какая прелесть!
      - С днем рождения, Арина. Вечером чак-чак будет готов. Сладкий. Тебе понравится.
      Басмач стеснительно улыбался, Шайтан лихо вилял обрубком хвоста, лежа на полу. Арина неловко чмокнула старика в сухую темную щеку, поблагодарила.
      - Спасибо, очень приятно.
      Села за стол. Утро получалось замечательное. Именинница подумала, что это начинает входить в привычку. Последние три месяца ее жизни были полны тепла и света. Большого труда, правда, стоило затащить Басмача к себе. Он упирался, ворчал, что это неприлично, ведь, подумать только, Арина не замужем. А он - мужчина, хоть и не молодой. Вася ржал, как полоумный, услышав такие возражения.
      - Дед боится тебя скомпрометировать? Умора!
      Алена, существо практического склада ума, поинтересовалась ехидно.
      - Надеюсь это временный вариант?
      Что могла ответить Родионова? Кивнуть и перевести стрелки, удаляясь от неприятной темы. Куда она денет старика? Выбросит не помойку?
      Да, она, безусловно, распоследняя идиотка. Но... Федор, Федор... Он любил Басмача. Это все и решило, никак не дурацкие рассуждения о взаимовыручке, альтруизме и прочей фигне. Федор! Федор был бы доволен, узнав о поступке Арины. Вот и все.
      А через пару недель, примерно, когда дед Махмуд окончательно поправился, приободрился и робко произнес: "Шайтан умирает... там". Через пару недель пришлось попотеть. Отнять собаку у хозяев? Пес второй год живет на пасеке, его давно считают своим. Что с того, что ему не сладко? Подумаешь, мучается...
      Арина съездила в деревню вместе с Басмачом и ворчащим Васей.
      - Родионова, ты забодала! В последний раз на мне катаешься.
      Увидела прикованный к крошечной будке собачий скелет... Покрытая струпьями кожа, свалявшаяся в колтуны шерсть, гноящиеся полные ненависти глаза.
      - Шайтан.
      С трудом выговорила она. Злобное чудовище зашлось в хриплом лае. Васю передернуло от отвращения.
      - Да уж. Собираешься забрать ЭТО домой?
      Арина бесстрашно подошла ближе.
      - Бедный малыш, потерпи немножко. Пожалуйста.
      Присела на корточки, продолжая кротко и ласково говорить. Тон ее голоса успокоил беснующееся животное. Через минуту пес замолчал, удивленно прислушиваясь. Идиллию нарушил хозяин.
      - За медком пожаловали люди добрые? Ну, здравствуйте.
      Он вытирал руки грязным полотенцем, вышел из пристроенного к дому сарайчика. Высокий худой дядька с небольшим выпирающим животиком. Арина наступила на горло своей ненависти: убить готова мерзавца, но позже, позже. И ответила просто.
      - Нам бы собаку.
      Маленькие хитрые глазки шустро осмотрели ее и молчаливого Василия, не пропустили машину и деда, сидящего внутри.
      - Родственники старика?
      Переспросил он вяло. В окно выглядывала жена и сыновья, да и брат с кумом зашли, как раз. Гнать без всяких разговоров? Но кто их знает городских залетных. Машина простенькая, а сами выглядят солидно, уверенно. Василий продолжал молча рассматривать двор и постройки. Повисла неловкая, заполненная грозовыми искрами, тишина.
      - Нам нужна собака.
      - Она денег стоит!
      - Сколько?
      Вздохнула Арина и сделала неверный ход - полезла за кошельком. Уступчивость это быдло немедленно расценило как слабость.
      - А зачем мне ее продавать? Хорошая собака, двор охраняет.
      На крыльцо вышли, покурить, брат с кумом. Всяко разно помогут турнуть чужаков. Арина огляделась. И услышала злорадное.
      - Ехали б вы себе по добру по здорову.
      Хозяин глумливо ткнул пальцем в сторону машины.
      - И мусульманина своего увозите. Чтоб глаза не мозолил, нехристь поганый.
      - Ехайте, ехайте. Покуда целы.
      Донеслось с крыльца многообещающее. Василий посмотрел на Арину вопросительно. Это была не его война, бросаться на амбразуру хирург не собирался. Но благоразумие вдруг покинуло рассвирепевшую Родионову.
      - Рот заткни, говнюк. Воняет.
      - Да ты...
      - Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
      Вытянула из внутреннего кармана расстегнутой куртки телефон. И начала набирать номер, который намертво отпечатался в памяти.
      - Кому звонишь, кому?
      - Макару.
      Холодно брошенное в пространство имя, отразилось в хитрой роже хозяина.
      - Он ведь на этой помойке за главного?
      - Ты это брось, дура.
      Подошел и вмешался красномордый брат. Но телефон уже откликнулся. Знакомый тусклый голос негромко произнес.
      - Ну?
      - Добрый день.
      Проворковала Арина. Она выложилась как звезда Бродвея на премьере. В двух словах прозвучало столько тепла, что невидимый собеседник невольно попал в волну и ответил соответственно.
      - Красавица? Да ну?
      - Точно, это я, Арина. Как дела у местного сельского старосты?
      - Лучше всех. Чего надо?
      Арина смерила присмиревшего пасечника взглядом. Он грыз губы и по-видимому проклинал себя и поганых городских тоже. Но, всяко разно гримасничая, изображал полную готовность к сотрудничеству.
      - Я тут проездом по делам в ваших угодьях, решила засвидетельствовать свое почтение, поблагодарить за старое, поинтересоваться вашим настроением.
      Она вела свою роль безупречно. Голос излучал свет. Хорошие старые друзья общаются, а может и не только друзья.
      - Нормально все. Точно ничего не надо, красавица?
      Арина прищурившись приподняла подбородок глядя на хозяина. Тот отрицательно покачал головой, а брат, наоборот, кивнул. Выразить тем не менее они пытались одну и ту же мысль.
      - Абсолютно. Хотела услышать голос, раз уж попала в ваши края. Спасибо огромное. Скоро клуб достроим, приезжайте.
      Ее осенила мысль, она быстренько подхватила тему и развила.
      - Виктор Иванович давно хотел уютное приличное местечко соорудить. Тихое и престижное. Если хотите, закажу вам билеты на открытие. Обещают кого-нибудь из Московских звезд ради такого случая привезти. Будет интересно.
      - Когда?
      - В сентябре. Но вы человек деловой. Все планируете, наверное, заранее.
      - Ладно, красавица, спасибо. Перезвони за недельку, я скажу смогу-нет.
      - Ариведерчи.
      - Помнишь? Ну, молоток. Пока.
      - Пока.
      Она отключилась, стирая улыбку с лица, и рявкнула.
      - Ну?
      - Да забирайте эту падаль, Бога ради.
      Хозяин сплюнул и отошел. Брат поманил его, вдвоем они исчезли в доме. Арина, торжествуя, ткнула Васю локтем.
      - Ну, как?
      - Как, как... Отцеплять этого черта сама будешь? А он тебя не сожрет?
      Она раздумывала ровно секунду.
      - Шайтан, мой сладкий мальчик, можно тебя погладить?
      Наклонилась и медленно протянула ладонь. Вася прошипел
      - Дура, дура, отойди. Я Басмача приведу.
      Но пальцы уже были у самой морды. У оскаленной громадной пасти.
      - Хороший, сладкий песик. Поедешь со мной. Маленький, вот и умничка.
      Руку обнюхали и не тронули. Арина присела на корточки, избегая смотреть псу в глаза, легко погладила по вздыбленной холке. Василий наблюдал с ужасом, был близок к обмороку.
      - Ты сумасшедшая зараза, Родионова.
      Но тонкая нить уже была натянута. Арина могла поклясться, что понимает чувства пса. Осторожно, чтобы не испугать, она передвинула руку к карабину.
      - Я собираюсь отцепить тебя и забрать с собой. Будешь моим славным мальчиком. Моим самым любимым лапусиком.
      Проржавевшая железка отказывалась поддаваться. Девушка нажимала, что есть силы, побелевшими он напряжения пальцами. Бесполезно. В горле пса родилось рычание. Арина не восприняла угрозу на свой счет. Мимоходом коснулась загривка, морды, провела ладонью по выпуклому мощному лбу.
      - Ну же, ну. Слава Богу.
      Щелчок возвестил о победе духа над материей. Ибо расстегнуть тугой карабин просто так, в иной обстановке девушка не смогла бы и за тысячу долларов. Освобожденный Шайтан отказывался двигаться с места. На крыльцо вновь вышел пасечник. И что-то произошло. С утробным ревом пес бросился к нему. Десять метров он преодолел за долю секунды. Хозяину очень повезло, что он успел ввалиться внутрь и захлопнуть дверь, которая к счастью открывалась наружу. И только поэтому не распахнулась, когда завывающий живой снаряд обрушился на нее.
      - Фу! Фу! Мой хороший, мой послушный, Шайтан, Шайтан. Фу!
      Навряд ли он знал команды. Но Арина бесстрашно подошла и взяла его за ошейник.
      - Фу. Пошли со мной. Теперь все хорошо. Все. Уже все.
      Громадный худой пес, бешено обернулся к ней. И гнев его угас. От звуков ее голоса, от прикосновения рук.
      - Ну, пошли. Рядом.
      Она повела Шайтана к машине, по дороге объясняя, что теперь все будет по-другому, что его вылечат и покормят, что он будет жить с ней, вернее с ними. Василий, вытирая пот со лба, потрясенный до глубины души, смотрел вслед. Он навсегда запомнил Арину именно такой. Хрупкая, бесстрашная победительница...
      Обрадованный дед вылез на встречу. Пес признал его. Последовала двухминутная радостная суматоха. Старик шептал на фарси невнятные ласковые слова, огромный настрадавшийся на три жизни вперед пес, облизывал морщинистое лицо и прижимался всем телом к обретенному другу. Арина достала термос внезапно задрожавшей рукой, еле-еле отвинтила крышку, чуть не обварилась, отхлебнула кофе из горлышка. Нервы сдали, наконец.
      Василий вежливо попрощался с хозяином, даже поинтересовался ценами на мед, подошел к троице, ждущей его у "жигуленка". Шайтан встретил хирурга басовитым рычанием.
      - Фу. Это свои.
      Скомандовала похитительница собак, но на всякий случай, взялась за ошейник. Басмач незаметно вытер слезы. Так они и воссоединились, в последние дни апреля двадцать восьмой весны в жизни Арины.
 

* * *

      - Да?
      Бодрый Аленин бас вопрошал.
      - Тут у вас именинница не завалялась? Случайно? Поздравления принимаете?
      - Заочные нет, только лично принесенные, и желательно с подарками.
      - Зараза ты, Родионова. С днем рождения!
      - От язвы прободной слышу!
      - Чума!
      - Холера!
      - Лихорадка тропическая!
      - Аппендикс воспаленный!
      - Гепатит всех видов и в крайней стадии!
      - Оспа!
      - Корь и ветрянка!
      - Сдаюсь, госпожа докторша. Мне за вами и не угнаться теперь.
      - Ага, прониклась?! От Василия привет. От Ванечки тоже.
      - Спасибо. Не заедете сегодня или завтра?
      - Брошу мужчин и заскочу. Вечером. Они мне надоели хуже горькой редьки. С собой не потащу. Перебьются. Верно?
      - Тебе решать, родная! Твои кадры. Я буду ждать.
      - Угу.
      После едва заметной паузы Арина добавила отчетливо.
      - Кошмарно люблю тебя, Виноградова. Как здорово, что ты у меня есть!
      На другом конце линии откликнулись искренне и весело.
      - Взаимно. Целую.
      - Чмок.
      Телефон не умолкал. Дозвонился обожаемый шеф.
      - На работу то придешь? Лентяйка?
      - Десять минут девятого, обижаете, босс. Я еще сто раз успею.
      Потом вдруг нашелся великий дизайнер.
      - Happy birthday to you.
      - О, спасибо, Андрюша.
      - Как дела? Какие планы на сегодня?
      - Работать, работать, работать. Потом дома почирикаем с подругой.
      - Один интеллигентный и умный юноша вам сильно помешает?
      - Если ты имеешь в виду гениального дизайнера, по которому пол города сохнет, то пусть присоединяется.
      - Ценишь, значит?
      - А то.
      Уже в дверях новорожденную поймала безупречно подкрашенная и завитая Евдокия Яковлевна.
      - Деточка, держите, я испекла вам печенье. Поздравляю.
      - Спасибо. Фу, Шайтан, фу, это не тебе. Спасибо. А может, пройдете? Выпейте чаю с дедом? А вечером я вам позвоню, мы вместе посидим? А?
      Глаза у Евдокии Яковлевны были полны вселенской скорби. Арине захотелось ее хоть капельку отвлечь и порадовать.