История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

Список чинов флота по старшинству (впервые в 1688 г.) начал издаваться с 1700 г. периодически. Офицеры, служившие на берегу, оплачивались половинным жалованьем; сверхштатные офицеры командировались для службы на торговых судах. Для матросов было введено добавочное жалованье; очень благотворно сказалось учреждение пенсий для вдов и сирот. В добавление к имевшимся полкам морской пехоты было учреждено в 1712 г. шесть новых, предназначавшихся специально для дальних экспедиций; они оказались очень полезными для судебной судовой службы, так как способствовали развитию воинского духа и дисциплины, что имело большое значение для судовых команд, часто насильно набранных. В Англии еще не было постоянного войска, и морская пехота (marines) оказывала немалые услуги во время различных десантных экспедиций. Итак, дух английского флота был превосходен; флот креп и развивался.

Тотчас после вторжения французов в испанские Нидерланды Англия и Голландия начали вооружения: в апреле в Портсмуте собрался союзный флот под флагом адмирала Рука. Голландцы, кроме того, сосредоточили часть флота у Шеневальда, а англичане послали в Голландию 10 000 войск под начальством Мальборо.

План войны предусматривал захват Кадиса для обеспечения базы, дабы можно было тревожить французское и испанское побережье и не дать соединиться неприятельским морским силам. Опытные морские офицеры были против этого плана, опасаясь в это время года операций на юге.

Однако Рук все же в конце августа вышел в устье Канала для защиты судоходства, но только лишь вследствие известия о выходе французских эскадр из Бреста. До того он выслал большую эскадру в 35 линейных кораблей, из них 10 голландских под флагом вице-адмирала Бенбоу на юг, чтобы подкараулить испанский «серебряный флот». Но французский адмирал Кетлогон (Coetlogon) и Бенбоу напрасно его ждали; он вовсе и не выходил из Вест-Индии. Тогда Бенбоу направился в Вест-Индию с 10 линейными кораблями, а остальные отправил на родину. Тем временем вице-адмирал Шато-Рено с 10 линейными кораблями вышел из Бреста в Лиссабон и Кадис, где соединился с вице-адмиралом д'Эстре; оттуда он пошел в Вест-Индию, чтобы в марте 1702 г. проконвоировать «серебряный флот» из Веракруса в Виго. Д'Эстре долгое время охранял с 24 линейными кораблями юго-западное побережье Испании и Кадис, и доставлял испанские войска в Неаполь и Сицилию; на зиму он отправился в Тулон.

В течение 1702 г. политическая обстановка определялась яснее: в сентябре был заключен тайный договор между морскими державами и императором. Теперь Вильгельм III стал снова душой всех военных приготовлений, под его влиянием был принят после долгих рассуждений нижеследующий широко задуманный план войны. Во-первых, предполагалось разрушить французское влияние в Средиземном море, для чего союзному флоту было необходимо себе обеспечить базу на юге, в Кадисе или Гибралтаре. Флот должен был оперировать против Испании и Сицилии и способствовать завоеванию этих стран для императора. Таким путем предполагалось воспрепятствовать соединению французских морских сил и одновременно облегчить операции сухопутным войскам в северной Испании и Нидерландах отвлечением оттуда французских войск.

Мальборо, император Леопольд I и принц Евгений сочувствовали этому плану. Для Англии этот план был выгоден еще и тем, что создавал ей прочное положение в Средиземном море; важность этого англичане глубоко сознали еще в прошлую войну. Главные силы союзного флота должны были остаться в Канале, меньшая часть флота предназначалась для колоний, для защиты торговли и судоходства, а также для приобретения новых земель. Во время приготовления к этому грандиозному стратегическому плану скончался Вильгельм III (в начале марта); с его смертью все дело лишилось своего главного вдохновителя, так как Мальборо находился при войсках в Нидерландах. Лишь 4 мая была объявлена война.

Англия обязывалась поставить 80, а Голландия 48 линейных кораблей; 10 000 английских и 5000 голландских солдат должны были участвовать в экспедиции в Испанию. Негодность судов и солдат, а также длительные переговоры между союзниками задержали готовность кораблей, и только лишь в конце июня у Уайта собралось 30 английских и 20 голландских кораблей, всего вместе с транспортами около 200 судов. Но нежелание адмиралов, особенно Рука, в такое позднее время года идти на юг задержали экспедицию, и даже энергичные требования из Лондона не имели успеха.

Французы вооружались повсеместно, но собрать большие силы им не удалось; крейсерская и каперская война с самого начала войны были в полном расцвете. Особенно отличался в северной части Адриатического моря товарищ Жана Бара, граф Форбен, оперировавший против сообщений принца Евгения. Лишь в начале июня Рук послал половину своих судов на юг, чтобы захватить ушедшую в Корунну французский эскадру дю-Касса (du Casse). Эта маленькая эскадра уже в мае вышла с испанскими войсками из Ла-Рошели в Вест-Индию и была настигнута у Ферроля посланной немедленно за ней английской эскадрой под флагом Мундена; последний, однако, считал себя слишком слабым, чтобы вступить в бой и вернулся.

Лишь теперь адмиралтейству удалось сдвинуть с места Рука; 1 августа он вышел из Тербея. В Лондоне было получено известие от Бенбоу, что «серебряный флот» будет конвоировать Шато-Рено. Поэтому Рук получил приказание наблюдать за испанским побережьем, начиная от Кадиса и севернее, тогда как Шовель должен был стеречь добычу, начиная от Бреста и южнее. Кроме того, Руку было приказано занять Корунну, Виго, Кадис и т.д. (не Гибралтар), а осенью вернуть свои большие корабли, как только один из перечисленных портов будет взят. 10 августа Рук уже подходил к мысу Финистере, где ему донесли, что французы вышли в море – другого и нельзя было ожидать; 18 августа он соединился у Лиссабона с посланной вперед половиной флота.

23 августа флот стал на якорь западнее Кадиса; определенного плана наступления все еще не было. Операцию, длившуюся 5 недель (до 25 сентября) следует признать одной из самых жалких, когда-либо предпринятых большим флотом совместно с сильным десантом. Один военный совет следовал за другим, но определенные решения принимались весьма редко; сухопутные и морские офицеры держались противоположных взглядов – не доставало сильной единой власти. Продолжение операции было также вяло, как и ее начало; Рук на военном совете настоял на возвращении. Заместителю императора, принцу Георгию Гессен-Дармштадтскому, не удалось убедить Рука завладеть одним из менее укрепленных пунктов; флот ушел 1 октября, предварительно отделив 6 линейных кораблей с 3000 солдатами в Вест-Индию для поддержки Бенбоу.

Шато-Рено, конвоировавший из Вест-Индии «серебряный флот», получил на Азорских островах донесение, что Рук его поджидает у испанских берегов. Вопреки его настоянию зайти в один из французских портов было решено пойти в Виго, куда весь флот прибыл 27 сентября.

Лишь через 10 дней об этом узнал английский посланник в Лиссабоне, лорд Метуен, немедленно переславший известие Руку.

Рук, уже ушедший из Лагоса, получил донесение 17 октября и тотчас же отрядил свои крейсеры в Виго для разведки, а сам со всем флотом последовал за ними. По дороге присоединился Шовель со своими кораблями. Рук все еще был болен и в течение многих недель не покидал своего помещения – обстоятельство, очень вредно влиявшее на его деятельность; и теперь он нехотя согласился с решением военного совета, на котором вице-адмирал Альмонд горячо настаивал на немедленном нападении.

Шато-Рено в Виго располагал 18 линейными кораблями (из них 3 испанских), несколькими мелкими судами и брандерами. Галеоны, доставившие серебро, были вооружены 20-30 орудиями; большую часть ценного груза, конечно, уже успели свезти на берег.

Бухта Виго простирается в направлении SW-NO; в северо-восточном ее конце имеется внутренняя бухточка в 5 миль длиной и 3-4 мили шириной, соединенная с главной бухтой проливом шириной всего лишь в 7 кабельтовых; оба берега этого узкого пролива были защищены батареями с 60 орудиями, фарватер преграждало сильное боновое заграждение, которое с флангов защищалось продольным огнем двух линейных кораблей. За боном стояли полукругом 5 линейных кораблей, однако несколько далеко от него; еще ближе к берегу, у привезших серебро галеонов, расположились остальные суда эскадры. 22 октября союзники вошли в наружную бухту и стали на якорь вне дальности артиллерийского огня.

Было решено, что на следующий день 25 больших линейных кораблей (из них 10 голландских) будут форсировать бон семью отдельными группами по 3-5 корабля в каждой при поддержке мортирных судов и брандеров. Одновременно предполагалось на южном берегу высадить 4000 тысячи человек, чтобы овладеть укреплениями с суши. Высадка удалась вполне, испанские войска быстро обратились в бегство; батареи, несмотря на сильный огонь 500 французских морских солдат, были взяты. Десант союзников направился далее к городу Редондела, расположенному в юго-восточной части внутренней бухты, где ему удалось овладеть большим количеством свезенного на берег серебра.

Обе первые направившиеся через бон группы линейных кораблей, 5 английских и 3 голландских, вскоре вынуждены были стать на якорь из-за безветрия. Когда ветер задул вновь, головному кораблю вице-адмирала Гопсона сразу же удалось под всеми парусами прорвать бон; но заштилело вновь, и остальные корабли не могли за ним последовать; два голландских корабля зацепились за бон; лишь с большим трудом им удалось освободиться. Огонь северной батареи был подавлен одним из английских кораблей. Гопсону была оказан поддержка в его тяжелой борьбе против 5 французских кораблей, лишь когда поднявшийся ветер позволил следовавшим за ним кораблям форсировать заграждение. Теперь бой сделался общим; союзникам удалось уничтожить охваченные паникой неприятельские корабли, часть последних выбросилась на берег.

До наступления темноты шесть французских линейных кораблей и пять нагруженных серебром галеонов были взяты, все другие суда сгорели или затонули. Союзники потеряли лишь 40 человек на судах и 100 на флагманском корабле. Потери противников были значительно серьезнее: многие были взятв в плен, среди них Шато-Рено и испанский адмирал.

Столь легкая победа досталась союзникам лишь потому, что со стороны Шато-Рено не было принято достаточных мер для отражения этого нападения; последний, безусловно, должен был пять своих линейных кораблей, которые не могли быть использованы в полной мере во внутренней бухте, поставить снаружи батарей, не маскируя огня последних. Во внутренней бухте следовало оставить одни лишь галеоны и суда, предназначавшиеся для продольного обстрела бона. Шато-Рено считал свою позицию неприступной. Недостаточно энергичная защита, малые потери союзников и паника, распространившаяся на французских кораблях, говорят не в пользу французского адмирала. Надо удивляться, что испанцы за 3 бывшие в их распоряжении недели не могли успеть свезти весь ценный груз галеонов на берег.

Нападение было проведено с большим искусством и энергией; лишь с трудом англичанам удалось спасти их флагманский корабль, подожженный брандером. Большая неприятельская эскадра оказалась уничтоженной: союзная Франции Испания лишилась больших средств для уплаты военных издержек. Успех Рука загладил неудачу у Кадиса и произвел впечатление крупной победы на всю Европу. Репутация Рука была восстановлена. Вскоре он с главными силами вернулся в Англию, оставив Шовеля у Виго; он не завладел Виго, несмотря на то, что этот порт стоял в списке городов, которые ему предписывалось взять. Но это упущение ему на родине не было поставлено в вину, исключительно благодаря его последнему блестящему успеху.

Следует еще упомянуть об одном важном сражении. Для защиты «серебряного флота», не рискнувшего в 1701 г. сделать переход в Европу, были отправлены адмиралы Кетлогон и Шато-Рено; захватить этот флот было поручено адмиралам Бенбоу и Ветстону (Whetstone). Французы беспрепятственно вышли с «серебряным флотом» из Вест-Индии; Бенбоу не мог на них напасть, будучи связан необходимостью быть постоянно готовым для защиты английских островов. Шато-Рено действительно имел намерение напасть на Малые Антильские острова. Когда Бенбоу получил известие о походе капитана дю-Касса (du-Casse), шедшего с несколькими военными кораблями и транспортами с десантом для испанских колоний, он разделил свои силы, чтобы овладеть этими судами. Когда в начале августа Бенбоу, находясь у Ямайки, получил известие, что дю-Касс отправился в Картагену, он немедленно последовал за ним и встретил французов восточнее устья св. Магдалины. Бенбоу располагал 7 линейными кораблями (48-70-пушечными), 1 фрегатом и 4 мелкими судами. Для защиты своих 8 транспортов последний, находясь на ветре, немедленно построился в боевой строй.

Шестидневные бои, с 29 августа по 3 сентября, следует признать для вдвое сильнейших англичан одними из наиболее позорных в их военно-морской истории; лучше всего они характеризуются письмом, отправленным дю-Кассом адмиралу Бенбоу 3 сентября вечером, перед тем, как противники разошлись. Дю-Касс писал: «Вчера утром я был уверен, что ужинать мне придется в вашей каюте. Повесьте ваших командиров, этих трусов; они это, безусловно, заслужили». Впоследствии два командира были расстреляны по приговору военного суда, двое умерло во время следствия, два были помилованы, и один не был предан суду, так как он храбро поддерживал своего адмирала.

Трусость английских командиров и их недисциплинированность доходили до того, что они не подходили ближе орудийного выстрела к неприятелю и исполняли приказы лишь в том случае, если содержание таковых им передавалось через посредство шлюпок. Во время боя они выходили из строя, приводили к ветру и несмотря на долго висевший сигнал, требовавший немедленно вновь выстроить линию, в строй не возвращались (один из кораблей умудрился при этом отстать на 10 миль); наконец, на военном совете они настаивали на прекращении боя, несмотря на то, что два неприятельских корабля были выведены из строя, а одно из мелких судов было взято. Бенбоу руководил боем, лежа в подвесной койке, так как ему разбило снарядом ногу; он вернулся на Ямайку, где вскоре скончался. Дю-Касс довел свои транспорты в Картагену, откуда вернулся с несколькими гружеными серебром галеонами в Испанию. Экспедиция французских флибустьеров в Ямайку была предотвращена. Англичанам позднее удалось опустошить Гваделупу.

Французы и баварцы соединились под начальством маршала Виллара (Villars) на верхнем Дунае против принца Людовика Баденского; но благодаря тому, что курфюрст Макс Эммануил Баварский, отделившись от Виллара, ослабил его, императорским войскам удалось удержаться против французов. Макс Эммануил во время похода в Италию, где он предполагал соединиться с маршалом Вандомом, понес тяжелые потери в Тироле, так как Вандом был задержан в Италии своим противником, которого поддерживал герцог Савойский.

Мало успешное наступление Людовика XIV побудило последнего в 1704 г. стараться добиться решительных результатов, тем более, что Португалия и Савойя примкнули к его врагам; для усиления французских армий им были сделаны большие усилия.

В Нидерландах стоял Виллеруа с 60 000 солдат, в Италии Вандом с армией такой же численности; для действий в Германии предназначалось 100 000 человек, разделенных на 3 армии, которые вместе с баварцами занимали позиции от Триера до Аугсбурга. Принц Баденский мог им противопоставить лишь 30 000 человек, принц Евгений шел ему на помощь с 20 000.

Но тут показали себя два главных полководца этой войны, Мальборо и принц Евгений, действовавшие по обоюдному соглашению, не спрашивая инструкций свыше. Мальборо направился из Нидерландов к Некару, где соединился вблизи Гмюнда (восточнее Штутгарта) с принцами Евгением и Вильгельмом. Эти три полководца сменялись в верховном командовании и разбили сначала баварцев. Принц Вильгельм затем осадил Ингольстадт. Мальборо и принц Евгений одержали победу в середине августа под Хегстадтом (англичане называли этот город Бленгеймом – Blenheim) со своими 52 000 войском над сильнейшим противником. Маршал Таллар с 12 000 солдат попал в плен. Макс Эммануил бежал. 20 000 убитых покрывали поле сражения. Германия была почти спасена; Бавария отказалась от союза с Францией. В Италии французы тоже не имели успеха.

План войны на 1703 г., в создании которого в Лондоне принимали живейшее участие Мальборо и Альмонд, заключался главным образом в операциях против Сицилии и Неаполя; для этой цели предполагалось отправить в Средиземное море 45 линейных кораблей.

Выполнен этот план, однако, не был. Было решено вооружать флот в 100 линейных кораблей, из числа которых 35 послать под командой Шовеля в Средиземное море главным образом для конвоирования шедшего к левантийским берегам и обратно торгового флота. Кроме того, адмиралу был поставлен ряд второстепенных задач, как, например: обеспечить Австрии подвоз через Адриатическое море; заставить Венецию и Тоскану продолжать хранить строгий нейтралитет; поднять мавританские государства против Франции; при благоприятных условиях напасть на Тулон, Кадис и другие порты. Как видно, ряд самых разнообразных задач.

Но Шовелю удалось покинуть Англию лишь в середине июля, так как его корабли закончили вооружение очень поздно; тем временем, к его задачам были присоединены еще две новые.

Когда в 1703 г. эрцгерцог Карл Австрийский (Карл III) был предназначен в короли Испании, он должен был при помощи морских держав и Португалии, примкнувшей к союзу против Франции, завладеть Испанией, где только Кастилия и Андалузия были на стороне Филиппа. Но Португалия соглашалась выступить активно лишь в том случае, если бы союзные войска высадились в Лиссабоне и оттуда вторгнулись в Испанию; поэтому пришлось туда направить свежие силы.

Тем временем Англия заключила с Португалией важный торговый договор, так называемый договор Метуена, по которому обе стороны обязывались взаимно поощрять ввоз их главных продуктов промышленности. Благодаря этому постепенно вся торговля Португалии почти совершенно перешла в английские руки, что в виду богатых золотых приисков Бразилии имело больше значение. С тех пор Португалия попала под влияние Англии, от которой она и в наши дни еще всецело зависит благодаря своему приморскому положению.

Были получены известия, что Людовик XIV предполагал наступать на Португалию со стороны Бреста и Тулона; там помощь Шовеля и его кораблей была особенно ценна. Но у Лиссабона он оказался не нужен, ибо Людовик отказался от своего первоначального плана. Теперь вышла на первый план вторая задача, данная флоту Шовеля – оказать давление на Савойю и со стороны Цетты поддержать протестантское восстание в южной Франции, чтобы, таким образом, облегчить положение союзной армии в Северной Италии.

9 сентября Шовель прибыл в Картагену: но из-за позднего времени года оба намерения не могли быть выполнены в полной мере, не считая произведенного флотом давления у Ливорно на Тоскану. Во всех этих случаях Альмонд настаивал на энергичном наступлении, но на военных советах его доводы никогда не имели успеха.

Вскоре пришлось флоту возвращаться на родину; для защиты Лиссабона; там было оставлено 6 линейных кораблей. Союзники добились лишь упрочения союза с Португалией и привлечения на свою сторону Савойи. Флот Шовеля постигло на родине тяжелое несчастье: во время жестокого и продолжительного шторма он в Доунсе потерял 9 линейных кораблей и 4 мелких судна с 1500 человек команды; почти все остальные корабли потерпели жестокие аварии. Флагманский корабль Шовеля удалось спасти, срубив все мачты; другой флагманский корабль продрейфовал до Каттегата.

Главные силы англичан на севере – на этот раз без участия голландцев – исполняли под начальством Рука ряд самых обыденных задач; они блокировали французские корабли в их гаванях, угрожали берегам Франции, чтобы задержать там французские войска, уничтожали торговлю противника. Ни одного более значительного предприятия выполнено не было. Рук по-прежнему спокойно стоял на якоре и ничего не делал; он вышел в море лишь после того, как ему пригрозили отрешением от должности, и пошел в крейсерство без определенной цели.

Важнейшие события на море в войне за испанское престолонаследие относятся к 1704 г. тогда же имело место и единственное большое сражение. В начале года пришлось выполнить обязательство перед Португалией: кроме постоянного пребывания там эскадры союзников, высадить в Лиссабоне войско. С осени в последнем стояло 6 голландских кораблей. Осенью был готов отряд в 12 000 человек, но в виду жестоких штормов он не мог быть туда доставлен; в середине января транспорты с войсками покинули Портсмут, но из-за задувших снова штормов они не могли выйти из Торбея лишь в конце февраля. Флот состоял из 30 линейных кораблей (из них 12 голландских) под начальством Рука и лейтенант-адмирала Калленбурга; вместе с мелкими судами, транспортами и конвоирами общее число вымпелов достигало 300. Когда король Карл и войска в середине марта были высажены в Лиссабоне, флот начал крейсерство у испанских берегов, дабы воспрепятствовать соединению французских эскадр, находившихся в Бресте и Тулоне.

План войны французов имел целью завладеть господством на Средиземном море; для этого там предполагалось собрать все наличные морские силы. В начале мая граф Тулузский (23-летний побочный сын Людовика), адмирал Франции, вышел с 25 кораблями из Бреста на юг и через месяц беспрепятственно прибыл в Тулон; но находившиеся там 30 линейных кораблей были готовы лишь через два месяца. После смерти Турвиля в 1701 г. высшее командование перешло к графу Тулузскому.

Шовель был послан за ним немедленно, но не мог его догнать и вскоре соединился на юге с большим флотом Рука (в конце июня). Последний тем временем получил новые инструкции: ему предписывалось идти в Средиземное море, чтобы защитить Ниццу и окрестности от захвата со стороны Франции и поддержать с моря операции в северной Италии и Испании.

Главное внимание обращалось на то, чтобы флот повсеместно был готов выступать на помощь армиям. Переданные ему в строжайшей тайне инструкции поясняли подробности сухопутного плана войны: Мальборо и Евгений готовили удар на нижнем Дунае, герцог Савойский и флот должны были оперировать против Тулона, в Испании предполагалась лишь диверсия. После взятия Тулона Руку было предписано действовать против Неаполя и Сицилии. Таким образом, задача Рука заключалась в том, чтобы помешать четырем французским армиям, оперировавшим на побережье, действовать совместно с главными силами, находившимися внутри страны; задача весьма трудная для командующего флотом.

Хранившаяся в тайне главная цель операций армий и флота был Тулон, этот «центр сопротивления» юга Франции. Его предполагалось взять немедленно, не заручившись прежде господством на море. План войны Англии, намечавший уничтожение противника на суше совместными действиями с армиями союзников, без поддержки флота, является совершенной новинкой в военной истории этой страны. Англия никогда впоследствии не следовала подобному плану войны; она всегда военные действия согласовала с действиями своего флота.

Мы сейчас увидим, что Англии посчастливилось удачно выполнить этот план; вначале англичанам пришлось пережить тревожное время, когда оба главных флота Франции соединились и угрожали господству на море и когда, кроме того, они убедились, что нечего рассчитывать на помощь Савойи-Пьемонта и на ожидавшиеся в южной Италии восстания. Мы не можем согласиться с мнением английского писателя Корбетта, утверждавшего, что государственные люди и командующий армиями были правы не согласиться с адмиралом, требовавшим заручиться сначала господством на море. Его опасения, что подобное предприятие может не удаться, были особенно серьезны именно в этом году. Вести политику, долженствовавшую обеспечить положение Англии, было при выполнении подобных стратегических мероприятий весьма не легко!

При разработке плана войны была упущена необходимость заручиться надежной операционной базой близ Тулона, как для предстоящей операции, так и для будущего времени.

Рук в начале мая покинул с 33 линейными кораблями Лиссабон и через три недели прибыл в Барселону. После неудачной попытки сделать высадку он направился к Тулону, где получил извести о приближении графа Тулузского; Рук немедленно пошел ему навстречу. Вскоре он получил снова секретное извещение, что в виду нерешительности Савойи центр тяжести войны опять должен быть перенесен в Испанию; Руку предписывалось быть в распоряжении королей Португалии и Испании.

Крейсеры Рука уже через два дня открыли французов, но штиль помешал сближению, и графу Тулузскому удалось без боя войти в Тулон, вблизи которого Рук повернул и, в виду невозможности помешать соединению французских эскадр, пошел в Лиссабон.

В конце июня Рук соединился с Шовелем в Лагосе на юге Португалии; теперь он располагал 60 кораблями. Полученное им здесь предписание подтвердило приказ быть в распоряжении обоих королей; поэтому он направился к Лиссабону. Там рук испросил инструкции и доложил о своей готовности на пути в Средиземное море захватить Кадис в случае, если бы ему были даны сухопутные войска. Для пополнения запаса воды он тем временем прошел в Малагу, а затем начал крейсировать в Гибралтарском проливе.

Ответ пришел в конце июля; с Руком соглашались, но дать ему войска не нашли возможным. На военном совете, собранном Руком, было принято решение временно отказаться от операций против Кадиса, но за то идти к Гибралтару, форты которого были не очень сильны, а гарнизон малочисленен. При неожиданном нападении успех мог бы быть обеспечен. Кроме того, флот не рисковал быть ослабленным на случай приближения главных сил французов.

В Гибралтаре, кроме 100 человек солдат, находились 400 человек милиции; форты насчитывали 100 орудий, часть которых стреляла только на север; на гибралтарской скале еще не было батарей. У северо-западной части скалы находилась маленькая гавань для мелких судов; новый мол, расположенный в юго-западной оконечности полуострова, давал защиту парусным судам; батареи на обоих молах и на берегу обстреливали бухту. Но крепость не могла, конечно, устоять против сильного флота.

Все распоряжения были отданы еще у Танжера. Небольшой отряд был послан на восток для наблюдения за французским флотом. 31 июля Рук перешел в Гибралтар; в непосредственной близости города стали на якорь 17 линейных кораблей и 3 мортирных судна, под флагом контр-адмирала Бинга, имея лишь несколько футов воды под килем. Остаток флота стал на якорь в западной части бухты, где немедленно высадилось 1800 морских солдат, направившихся под начальством принца Гессенского к перешейку, чтобы отрезать город от материка. Бинг немедленно был обстрелян, но не отвечал на огонь; он поставил свои суда на шпринг вне огня батарей, чтобы переждать результата переговоров, начатых принцем Гессенским. Утром 2 августа суда снова приблизились к батареям; когда выяснилось, что город отказался капитулировать, Бинг получил подкрепление из 5 линейных кораблей. На севере стали 6 голландцев, против города – 10 англичан, у нового мола на юге – 6 англичан.

На рассвете 2 августа началась бомбардировка города флотом, до того времени лишь слабо отвечавшим на огонь батарей. В полдень бомбардировка была приостановлена (всего сделано 15 000 выстрелов), а на юге произведена высадка. Теснимый с севера морскими солдатами, а с юга десантным корпусом, город сдался после полудня и был занят именем Карла III. Потери союзников не превышали 280 человек; их войска пострадали главным образом при взрыве порохового погреба.

О захвате Гибралтара Мэхэн говорит: «Ключ Средиземного моря достался Англии благодаря правильному решению Рука, не побоявшегося взять на себя ответственность». И так еще судили до недавних времен, пока новейшие английские писатели, как, например, Лэйярд Клоуз и Корбетт не высказали иных взглядов. Без сомнения, эта операция в военном отношении не представляет из себя ничего особенного; неприятельские силы на берегу были слишком слабы. Но, конечно, иначе обстоит вопрос со взятием ответственности выполнить это предприятие. Но и тут заслуги Рука нельзя ценить слишком высоко, так как Гибралтар с самого начала стоял в списке портов, подлежащих оккупации; овладение им еще со времен Кромвеля было одной из задач английской морской политики. Кроме того, Рук знал, что действует в соответствии с желанием обоих королей. Таким образом, славу Рука, приобретенную им захватом Гибралтара, следует признать несколько раздутой; вообще, этот адмирал не принадлежит к число самых энергичных деятелей своего времени. Тем не менее, ему принадлежит заслуга захвата для Англии важнейшего порта в Средиземном море; в последующее время он сумел ей обеспечить этот порт и постоянно старался оставаться вблизи него вопреки указаниям свыше.

Оставив принцу Гессенскому 1800 морских солдат и три мортирных судна, Рук направился к африканскому берегу, где поэскадренно у Тетуана принимал воду, находясь в полной готовности отразить нападение французов. 19 августа, когда он с большинством кораблей уже пошел на север, было получено известие, что граф Тулузский находится всего в 30 милях восточнее, на ветре.

Граф Тулузский тем временем пошел в Барселону, где получил от короля Филиппа V, прежнего герцога Анжуйского, категорическое приказание вернуть Гибралтар во что бы то ни стало; со своими 51 линейными кораблями он немедленно отправился исполнить приказание.

Положение Рука осложнилось тем, что 12 его линейных кораблей еще принимали воду на южном берегу; но во время военного совета пришло известие, что французы спустились к Малаге. Граф Тулузский также намеревался пополнить запасы воды и присоединить к себе стоявшие у Малаги французские и испанские галеры. По-видимому, он не был осведомлен о слабости Рука; оба противника не озаботились достаточной разведкой.

На военном совете было решено крейсировать на месте до подхода кораблей из Тетуана, взять часть морских солдат принца Гессенского на корабли и в случае западного ветра последовать за французами до Малаги.

На следующий день, 20 августа, сначала прибыли морские солдаты, затем подошли корабли из Тетуана; несколько дней англичане крейсировали перед проливом из опасения, что граф Тулузский пройдет в Гибралтар незаметно.