Золото Черных Гор (№2) - Проклятие золота

Смелый Сокол закрыл глаза, когда Хитрый Змей приступил к описанию своего сражения с Каменным Сердцем. Это был младший брат матери Смелого Сокола.

— Хо! Значит, ты не убил его, и те двое лишь коснулись его невооруженной рукой! — воскликнул Смелый Сокол, когда рассказ подошел к концу.

— С ним ничего не случилось. Он целым и невредимым вернулся к своим, — ответил Хитрый Змей, догадываясь о родстве между Каменным Сердцем и Смелым Соколом.

Как только Хитрый Змей закончил рассказ о походе против пауни, они повели разговор о том, что с нетерпением ждали обе супружеские пары. Появление потомства было для индейцев равнин исключительно важным событием. С момента рождения в ребенке видели бесценный дар. Но не просто было вырастить его, дождаться от него радости. Жесткие суровые условия жизни приводили к тому, что малыши умирали в раннем детстве или просто погибали. Над ними все время тяготела угроза быть захваченными врагами: многие племена специально похищали детей, которых потом воспитывали, как своих собственных. Ребенка можно было легко потерять во время переходов, сбора ягод и овощей, наконец, не таким уж редким явлением было и нападение диких животных. Поэтому индейцы были очень терпимы к детям, особенно к мальчикам, которым прививали культ ратного подвига. К шалостям и даже дурным поступкам они относились снисходительно, говоря: «Пусть балуется, неизвестно, как долго он будет с нами» 44.

И сейчас Хитрый Змей строил предположения, кого подарит ему жена, сына или дочь?

— Если родится мальчик, буду беречь его, как зеницу ока, — сказал он Смелому Соколу. — Научу его идти по следу, подходить к врагам, обуздывать мустангов и стремиться к борьбе. Его никто не одолеет!

— Мне тоже хотелось бы иметь сына, — признался Смелый Сокол. — Во всех племенах женщин больше, чем мужчин. Если Утренняя Роса родит мне сына, я похищу для него самую красивую девушку из чужого племени. Пленницы — хорошие жены!

Услышав это, Хитрый Змей тихо засмеялся и заметил:

— Ты верно говоришь, Смелый Сокол. Моя жена пленница!

— Она родит тебе сына, вот увидишь!

— Только бы сбылись слова Смелого Сокола! — ответил Хитрый Змей и подумал, что должен будет совершить какой-то необыкновенный поступок, если исполнится его самое горячее желание.

Тем временем в лесу стало яснее. Между деревьями показался лунный свет. Смелый Сокол посмотрел на небо.

— Нам надо идти, — сказал он. — Еще до рассвета мы увидим поселок.

Охотники поднялись и молча направились через мрачную чащу. Вокруг царила ночная тишина, изредка нарушаемая шелестом кустов или зловещим криком пернатого хищника. Они беспрепятственно добрались до поселка.

Хитрый Змей вошел в землянку и остановился, ослепленный блеском ярко горевшего костра. Несмотря на позднюю ночь, женщины суетились. Младшая жена Красной Собаки выкладывала мягким мхом колыбельку, сделанную в форме обыкновенной большой сумки из твердой невыделанной кожи. Внешнюю сторону сумки украшали ромбы и треугольники, нарисованные голубой, красной или желтой краской. В этих колыбельках дети спали в течение двух лет, затем для них изготавливали кроватки на деревянной раме. Другая жена деда старательно мела пол, посыпая его свежей землей и сухой травой, третья готовила отвар из зелий для Мем'ен гва, сидевшей у костра. Длинные косы Мем'ен гва были теперь расплетены, и волосы свободно ниспадали на ее плечи.

Увидев расплетенные волосы жены, Хитрый Змей сразу же понял, что подошло событие,, которого он с таким нетерпением ждал. Он положил у входа убитую лань, после чего, в соответствии с наказами веры, тоже расплел свои волосы, поскольку Великий Дух, создавая первых людей, носил волосы, свободно спускавшиеся на плечи.

Шаман Красная Собака подошел к внуку, положил руку на его плечо. и сказал:

— Нам тут нечего делать, сын мой. В течение четырех вечеров в землянке будут распоряжаться женщины. Сейчас придут опытные при родах женщины, которые в случае необходимости помогут твоей жене.

Хитрый Змей еще раз взглянул на Мем'ен гва. Несмотря на схватки, она заметила его, как только он вошел в хижину. И теперь улыбалась ему. Хитрый Змей ответил ей нежным взглядом, после чего вместе с дедом вышел из землянки. Они медленно покинули спавший поселок. Даже собаки заснули под утро. Они углубились в лес и сели под деревьями на небольшом холме.

Шаман Красная Собака внимательно смотрел на звездное небо. Он искал звезды, обозначавшие дорогу жизни ребенка, приходившего на свет этой ночью. Если ночь была мягкой, безветренной, а следующий за ней день солнечным, это говорило о том, что ребенок будет расти здоровым и не столкнется с трудностями в жизни.

Вдруг поднялся ветер и зашелестел ветвями. Шаман нахмурился, внимательно вслушиваясь. Расположение звезд было благоприятным, но шум ветра вносил путаницу в ворожбу. Времена были неспокойные, ветер дул с востока, откуда приходило все больше чужих индейских племен и алчных, коварных белых людей. Шаман тяжело вздохнул. Он уже давно предвидел, что идущий с востока вихрь не пройдет мимо вахпекутов.

Красная Собака попытался прочесть знаки на небе и на земле, а Хитрый Змей был мыслями со своей женой. Глазами воображения он видел ее сидевшей на корточках, ибо индеанки рожали на корточках, опираясь при этом руками на палки. Ему казалось, что он уже слышит первый крик своего ребенка. Как он желал, чтобы это был сын…

«Выслушай меня, Великий Ви!» — страстно молил он. — «У меня должен быть сын, который после моей гибели будет охранять нашу землю-мать. Если ты поможешь мне, я обещаю увести у пауни их самого лучшего сунка вакан*.

Хитрый Змей и Красная Собака вернулись в поселок около полудня. Как только они прошли ворота, то услышали новость, которая доставила им неописуемую радость. Под утро Мем'ен гва родила мальчика.

Теперь Хитрый Змей понял, какое признание и популярность завоевал среди вахпекутов. Жители поселка, которых он встречал по дороге, радовались его счастью и проявляли свое расположение. На главной площади, поблизости от землянки вождя группа женщин занималась изготовлением покрытия на типи для Мем'ен гва. Работой руководила одна из жен Белой Антилопы, считавшейся мастерицей в этом деле. Она указывала, как надо разрезать, подгонять и сшивать отдельные, мягко выделанные кожи бизона. Работа требовала большого умения и усилий: для покрытия на один шатер уходило по меньшей мере тридцать пять шкур. Женщины, приглашенные в помощь, принесли свои костяные шила и крепкие нитки из сухожилий животных и теперь, сидя на уже подогнанных шкурах, сшивали их в целое. Жены шамана относились к ним, как к гостям, угощая разными деликатесами. Поэтому женщины работали с рассвета без отдыха, обмениваясь шутками и сплетничая.

Хитрый Змей находился в лагере недолго. Он должен был соблюсти разные наказы. Обрадованный новостью, воин поспешил в лес. Только на четвертый день после рождения сына он окончательно вернулся в поселок. Красная Собака уже ждал его. Они вместе вошли в землянку, где у огня увидели празднично одетую молодую мать.

Хитрый Змей сел рядом с женой, светившейся от счастья. Женщины, выполнявшие обязанности акушерок, взяли младенца из колыбельки. Они в последний раз должны были выкупать ребенка. Эта «купель» состояла в том, что новорожденного тщательно натирали теплым жиром, вытопленным из сальных желез самки бизона, которые поддерживали чистоту животного и придавали его коже мягкость и гладкость. Совершив ритуал, женщины снова завернули ребенка в нежные заячьи и беличьи шкурки, после чего положили его в колыбельку. Теперь они уже окончательно передавали младенца в руки матери. С этой минуты все религиозные наказы касались только родителей. Самая младшая жена Красной Собаки заплела Мем'ен гва косы, привел в порядок прическу и Хитрый Змей.

Семья села пировать с акушерками, которых предварительно богато одарила. Во время беседы шаман Красная Собака должен был дать ребенку имя.

На этот раз седой шаман не искал его в видениях. Когда наступила нужная минута, он встал и подошел к домашнему алтарю. Повернувшись к сидевшим спиной, шаман развязал сверток со святыми предметами. Видимо, он что-то вынул из него, поскольку сразу же завернул и положил на место.

Обратившись лицом к костру, шаман сел рядом с Мем'ен гва. Свой проницательный взгляд он устремил в огонь. Стихли разговоры. Шаман долго сидел, задумавшись. Наконец, он вздохнул и сказал:

— Далеко на западе лежит среди бесконечных долин таинственная, святая для индейцев страна. В этой стране живут духи, которые часто бывают на Земле. Труден путь в эту страну: духи не хотят, чтобы нарушался их покой. Они окружили ее мертвой пустыней без воды, растений и зверей, носящей название Злой Земли. Подобно острову среди огромного озера, эта святая страна возносится к небу в самом сердце бесчисленных равнин. Это и есть Черные горы! Там в оврагах живут звери и птицы, радующие своим видом глаза духов. Только шум деревьев и прохладных потоков нарушает тишину. Голос Птицы Грома набирает там нигде больше не встречаемую силу.

Шаман замолчал, будто собираясь с мыслями.

— Духи, обитающие в Черных горах, радуются индейцам, ищущим отдыха в святой стране, — снова заговорил шаман. — Индейцы понимают язык деревьев, потоков и ветра, уважают животных, которых считают своими братьями. Духи наших предков видят обиды, нанесенные их земным братьям белыми людьми. Потому и не пускают белых в святую страну индейцев.

Красная Собака взглянул на Хитрого Змея. И продолжая смотреть на него, сказал далее:

— Много, много зим тому назад, когда белые люди начали приходить к нам, я отправился в эту святую страну, чтобы в тишине и спокойствии поговорить с духами. Духи показали мне волшебный, всегда блестящий желтый камень, в который закляли свою ненависть к агрессивным, злым белым людям. При виде волшебного желтого камня белых людей охватывает непонятное для индейцев безумие, которое толкает даже на убийство. Духи показали мне действие чар, заклятых в желтый камень. Я из укрытия видел трех белых людей с заросшими губами, которые вторглись в святую страну, чтобы поохотиться на медведей. Когда они, охваченные жаждой, пили воду из ручья, духи подсунули им горсть волшебных желтых камней. При виде их белых людей охватило странное безумие. Во время дележа камней они сперва поссорились, потом подрались, при этом двое погибли. Третьего, отчаянно искавшего в потоке новые камни, убил медведь, в образе которого пребывал дух.

Шаман прервал рассказ, чтобы перевести дух. Все с интересом смотрели на него. Вскоре он снова заговорил:

— Я принес с Черных гор этот волшебный камень, и сейчас дарю его вашему сыну. Пусть он всегда носит его на груди, как свой талисман, и тогда ненависть к враждебным индейцам белым людям, заклятая в желтый камень духами, проникнет и в его сердце. Я даю мальчику имя Желтый Камень!

Сказав это, шаман вытащил из-за пазухи кусок золота величиной с большой грецкий орех, сквозь который был протянут ремешок, чтобы носить на шее.

XV. В ПОГОНЕ ЗА СЛАВОЙ

Неподалеку от реки Миссисипи, в маленькой скалистой котловине, затерявшейся среди заросших зеленью холмов, разбили лагерь два индейца. На первый взгляд, они могли сойти за пауни, поскольку их волосы свободно ниспадали на плечи, а набедренные повязки, штаны и мокасины, которые они носили, были сшиты на манер этого племени. Даже колчаны с луками и стрелами были делом рук мастеров пауни. Однако тот факт, что индейцы тщательно скрывались неподалеку от поселка скиди пауни, свидетельствовало, что они были не теми, на кого хотели походить.

Так на самом деле и было. Это Хитрый Змей и его приятель Ша'па притаились неподалеку от поселка скиди. Через несколько дней после рождения сына Хитрый Змей отправился в поход, чтобы выполнить обещание, данное Великому Духу. Он обязался увести у пауни их лучшего коня, если жена подарит ему мальчика. Великий Дух выслушал просьбу, значит обещание надо было выполнять.

Хитрый Змей не сообщил о своем намерении вахпекутам. Наверняка нашлось бы много охотников сопровождать его в походе, поскольку удача неизменно сопутствовала ему и множила славу, но тогда он был бы вынужден увести значительно большее число лошадей, а ведь речь шла только об одном, самом лучшем, охраняемом особо тщательно. Индейцы равнин держали своих любимых рысаков в поселках неподалеку от хижин, чтобы иметь их под рукой в случае необходимости. Чтобы увести лучшего коня, Хитрый Змей должен был незаметно пробраться в поселок пауни, а потом также тайком уйти вместе с конем. Большое число участников похода затруднило бы выполнение рискованной операции. Хитрый Змей предложил участвовать в ней только своему другу детства Ша'па, который в свое время помог ему освободить из плена захваченную пауни сестру. Ша'па принял предложение не колеблясь.

Друзья не взяли в поход своих лучших лошадей. Конечно, благодаря мустангам, они добрались бы до поселка быстрее, но во время подхода к нему животных надо было где-то спрятать. Это было сложно и небезопасно. Если бы пауни обнаружили неподалеку от поселка чужих лошадей, это могло перечеркнуть все планы. Кроме этого, надо было считаться с возможностью преследования, и тогда могло случиться так, что у вахпекутов просто не осталось бы времени, чтобы взять лошадей из укрытия. Вот почему они в соответствии с обычаем пошли пешком, рассчитывая, что обратный путь преодолеют уже на украденных скакунах.

Пеший поход к поселку скиди пауни занял около трех недель, во время которых друзья четыре раза меняли стертые мокасины на новые. Дорога частично пролегала через территории враждебных племен омаха и понка, но, к счастью, поздняя осень не была временем большой охоты. Поэтому Хитрый Змей и Ша'па без приключений проскочили через земли неприятелей, питаясь всухомятку. Только в скалистой котловине, поблизости от поселка скиди они переоделись в одежду пауни, добытую во время военных походов. Свою же старательно спрятали в скалах.

В течение трех дней ходили они на разведку вокруг вражеского поселка. Большой табун лошадей на пастбище свидетельствовал о том, что пауни были дома. Поля после сбора урожая уже опустели. За палисадниками, окружавшими дома, можно было видеть женщин, работавших по хозяйству или занимавшихся детьми. Большинство мужчин в связи с переменой погоды наверняка находилось в землянках.

Вернувшись из разведки в укрытие в скалистой котловине. Хитрый Змей и Ша'па накрылись волчьими шкурами. После продолжительной солнечной погоды утром поднялся порывистый ветер. Была уже поздняя осень. Ветер дул с востока, где на горизонте начали собираться черные тучи.

— Хо! Наверное, Великий Дух выслушал наши просьбы! Наконец-то погода меняется, — сказал Хитрый Змей, глядя на север.

— Холод становится все ощутимее. Может, подходит близзард? — предположил Ша'па.

— Рановато еще для снежной бури, — ответил Хитрый Змей. — Только бы не прекратился ветер, он нагонит тучи. Темная ветреная ночь благоприятствовала бы нашим планам!

— Да, это то, что нам нужно, — повторил Ша'па.

— До наступления сумерек мы должны подойти к поселку. Может, наконец, наступающая ночь будет благоприятствовать нам, — сказал Хитрый Змей.

А ветер тем временем не прекращался ни на минуту. Тяжелые оловянные тучи закрыли горизонт, обволакивая землю преждевременной чернотой. Оба вахпекута блестевшими глазами смотрели на него. Каждый мысленно умолял Духа-Покровителя о помощи, обещая дополнительные жертвы Великому Духу.

Хитрый Змей уже обдумал план нападения. До того, как отправиться в поход, он узнал расположение поселка скиди пауни. Часто вечерами молодой офицер говорил о пауни со своим свояком, Смелым Соколом. И наслушался об их славных воинах и великолепных скакунах. Смелый Сокол научил Хитрого Змея обуздывать диких мустангов, поскольку пауни считались прекрасными наездниками. Благодаря Смелому Соколу выучил много слов на языке пауни. И сейчас был готов использовать все полученные от свояка сведения.

Хитрый Змей еще раз посмотрел на небо, потом поднялся и сказал:

— Пора, идем!

Они надели колчаны. Проверили, легко ли вытаскиваются ножи из ножен, засунули дубинки за пояса, поддерживавшие набедренные повязки. Укутанные в волчьи шкуры, они вышли из скалистой котловины на равнину и тихо, словно духи, направились к поселку. Прежде чем наступила темнота, друзья уже были на кладбищенском холме. Пауни уже привели в порядок могилы своих мертвых, вытоптанные санти дакотами во время нападения.

Хитрый Змей и Ша'па притаились на краю святого холма. Поселок уже погрузился в преждевременный вечерний мрак. На ближайшем пастбище пасся табун мустангов. У костра, горевшего рядом с шалашом, находились стражники. Неподалеку от огня вертелось несколько собак.

Хитрый Змей и Ша'па, убедившись, что караульные им не угрожают, сосредоточили внимание на поселке. Дворы между землянками уже опустели. Из отверстий в куполообразных крышах выходил дым, пронизанный яркими искрами. Было время главной трапезы.

Ветер усиливался. Под его резкими порывами гнулись деревья на кладбищенском холме, шелестели листья. Несмотря на ранний час, сгустилась темнота.

— Пошли! — сказал Хитрый Змей, наклонившись к другу.

Они устремились вниз по склону. Поселок был расположен у самого берега реки. Со стороны степи его окружал палисад из толстых жердей. Вахпекуты быстро подбежали к ограждению. В ходе разведки они установили, что ночью вдоль палисада ходили стражники. Воспользовавшись временем вечерней трапезы, Хитрый. Змей и Ша'па бежали крадучись, пока не достигли берега реки, который круто спускался к воде. Здесь палисад кончался.

Друзья быстро сняли волчьи шкуры. Пока Ша'па сворачивал их в узлы, чтобы бросить в реку, Хитрый Змей распустил ремень, которым был опоясан, и привязал один конец его к жерди палисада. Потом, держась за ремень, начал спускаться с обрыва. Мгновение он висел в воздухе, осторожно сдвигаясь к воде. Наконец, медленно погрузился в нее. Его пронзил ледяной холод. Он дернул плечом. Это был знак Ша'па.

Вскоре вахпекуты уже плыли вниз по реке до того места, где быстрое течение образовывало у берега маленький естественный заливчик. Пауни использовали это место для забора воды и купания. И раскопали обрывистый берег, который плавно спускался к реке.

Окоченев от холода, друзья медленно приближались к погруженному в темноту берегу. Река становилась все мельче. Вот они уже опустились на четвереньки, высунув головы из воды. Наконец, прикорнули на песчаном берегу, вглядываясь и прислушиваясь. Никого вокруг не было, только ветер гулял во мраке.

Они выползли на отмель, затем медленно направились по мягкому песчаному склону. Вскоре перед ними замаячили силуэты домов. Крадучись, они направились в их сторону.

Рядом с некоторыми домами еще стояли сделанные из веток летние беседки, где мужчины отдыхали в знойные дни. Хитрый Змей и Ша'па проскользнули в ближайшую. Убедились на ощупь, что из нее уже вынесли лежанку. Значит, можно было притаиться и дождаться ночи.

Время тянулось медленно. Хитрый Змей и Ша'па вслушивались в звуки, доходившие из глубины поселка. Улавливались обрывки разговоров проходивших неподалеку мужчин, женский смех, лай собак.

Хитрый Змей знал поселок скиди пауни не только по рассказам Смелого Сокола. Молодой вахпекут сам дважды пробирался сюда, пытаясь освободить сестру, захваченную этим племенем. И потому знал, где искать землянку вождя. Это было исключительно важно: по соседству от него жил Красная Рука, известный тем, что был обладателем необыкновенно резвого скакуна. На левой половине зада лошади была нарисована красной краской открытая ладонь. Этого великолепного мустанга и решил выкрасть Хитрый Змей.

Постепенно голоса в поселке стихли. Дымы, поднимавшиеся над крышами, развеял ветер. Это означало, что очаги в землянках уже погасли. Пауни ложились спать. Лишь время от времени где-то раздавался вой собаки, который подхватывали другие дворняги, шнырявшие по поселку. Потом снова наступала тишина.

Около полуночи Хитрый Змей толкнул своего товарища и прошептал:

— Наверное, уже заснули. Первый сон лучше всего закрывает глаза. Мы можем идти.

— Ты хорошо говоришь, начинаем! — согласился Ша'па.

Они выскользнули из беседки. Хитрый Змей шел первым. Он осторожно пробирался от хижины к хижине, которые в этом большом поселке были выстроены нерегулярно. Друзья уже высовывались из-за землянки, когда Ша'па чуть было не споткнулся о кобеля, который вырос перед ними, будто из-под земли. Пес угрожающе зарычал. Оскалившись, он бросился на Ша'па, который сильным пинком отбросил его от себя. Хитрый Змей мгновенно обернулся и потряс ожерельем, висевшим на шее. Ощетинившаяся собака еще некоторое время ворчала, скалилась, но вскоре, услышав треск погремушки, успокоилась.

Хитрый Змей и Ша'па вновь заскользили между хижинами. Ветер свистел, заглушая звуки шагов, поэтому они слишком поздно заметили приближавшихся стражников. Их было трое. Хитрый Змей и Ша'па как раз высовывались из-за хижины. Они тотчас же отпрянули, прижались к стене и вытащили ножи из ножен. Если стражники заметили их, они погибли.

Закутанные в шкуры стражники прошли в нескольких шагах от вахпекутов. Хитрый Змей и Ша'па затаили дыхание. Они еще долго прижимались к стене. Только придя в себя, друзья отправились, крадучись, дальше.

Теперь они шли значительно медленней. Хитрый Змей знал этот район. Это был центр поселка, где жили заслуженные и зажиточные пауни. Перед вместительными многосемейными землянками хлопали на ветру эмблемы воинов и сановников племени, прикрепленные к высоким, вбитым в землю жердям прямо у входов, напоминавших тоннель. Рядом с землянками находились загоны для любимых коней.

После непродолжительных поисков Хитрый Змей увидел самую большую землянку в центре поселка. Перед тоннелеобразным входом были установлены на треноге символы звезд и солнца. С жерди на крыше свисали скальпы. Это был дом вождя пауни, В нескольких десятках шагов от него находилась землянка Красной Руки. Сбоку располагался крытый загон для лошадей.

Хитрый Змей наклонился к уху друга.

— Это именно тот дом! — тихо сказал он.

Наклонившись, друзья проскочили через свободное пространство и прижались к задней стене землянки Красной Руки. Хитрый Змей с помощью Ша'па первым взобрался на овальную крышу, затем помог подняться товарищу. Они медленно поползли к круглому отверстию, которое размещалось посредине.

Хитрый Змей заглянул внутрь хижины. Внизу, прямо напротив отверстия догорал костер. Хитрый Змей глубже погрузил голову. Его охватил теплый удушающий чад. Вокруг костра никого не было. От стен, у которых находились отделенные занавесками лежанки, доходило дыхание спавших. И тут Хитрый Змей услышал тихое фыркание лошади. Посмотрев направо, он почувствовал, как у него перехватывает дыхание. Будто зачарованный, смотрел вахпекут на скакуна, огороженного жердями, лежавшими на раздвоенных, вбитых в землю шестах. Хитрый Змей сразу догадался, что это и был знаменитый конь Красной Руки.

И только спустя несколько минут осознал, что вожделенный рысак находится в землянке, а не в загоне, начав спешно решать, как быть дальше. Если он хотел заполучить этого коня, то надо было забираться в хижину, где спали пауни. Достаточно одному из них проснуться, как будет тревога! Тогда Хитрому Змею не уйти от врагов. Риск был огромен, но это-то и подымало его дух. Чего стоит боевое приключение без отчаянных поступков? Именно они и приносили славу воину!

Хитрый Змей осторожно отполз от отверстия. Его глаза блестели. Наклонившись к неподвижному Ша'па, он тихо сказал:

— Сунка вакан, которого я хочу увести, в землянке. Я войду в нее. Ты иди к загону. Приготовь два сунка вакан и жди меня. Если в землянке подымется шум, и я не появлюсь, то, не мешкая, убегай один. Иди прямо на север. Там найдешь выход из поселка.

— В случае тревоги я приду к тебе на помощь! — возразил Ша'па.

— Если я сам не смогу вырваться из рук пауни, то меня наверняка убьют. Ты не сможешь. предотвратить это, и потому сделай так, как я тебе сказал. Возьми мой колчан. Ну иди, не теряй времени. Будь осторожен!

Ша'па взял колчан Хитрого Змея и начал спускаться с крыши. В эту минуту пошел снег с дождем. Хитрый Змей взглянул на небо.

— Спасибо тебе, Великий Дух! — прошептал он и сунул ноги в отверстие на крыше.

Хитрый Змей начал медленно погружаться в отверстие, наконец, он повис, держась обеими руками за его края. Прямо перед ним тлел огонь. С минуту Хитрый Змей прислушивался, после чего принялся постепенно раскачиваться. Овальную крышу землянки подпирали четыре центральные столба, соединенные горизонтально уложенными толстыми досками. Хитрый Змей качался в воздухе, пока не зацепился ногами о балку. Тогда он продвинул по ней ноги до колен. Одно движение, и вот он повис уже головой вниз. Чтобы опереться о балку, продвинуться к столбу и спуститься, времени потребовалось немного.

Хитрый Змей бросил в догоравший костер песок, взятый с земляного пола. Стало еще темнее. Собак в землянке не было. Теперь он шаг за шагом приближался к ограде, за которой стоял рысак. И, наклонившись, прошел под перекладиной.

Конь отступил и тихо фыркнул. Хитрый Змей быстро подскочил к нему и ладонью накрыл ноздри. Конь начал коситься, перебирать ногами, но Хитрый Змей сильнее стиснул ладонь. Одновременно другой рукой он поглаживал животное по грациозной шее и шептал: «Т-с-с, т-с-с…»

Успокаивая коня, Хитрый Змей еще и осматривал темный загон. Наконец, он заметил арканы, висевшие на кольце, вбитом в стену. Перестав поглаживать лошадь, молодой воин взял аркан. Трижды сильно дунув в раскрытые ноздри лошади, он быстро перевязал арканом ее нижнюю челюсть. Животное перестало сопротивляться. Хитрый Змей, держа аркан у морды лошади, подошел к ограждению, снял перекладину с раздвоенных сверху жердей и положил ее на землю. Потом осторожно вывел коня из загона. Вдруг рысак затряс головой и сильно заржал.

В глубине комнаты послышался громкий зевок. Хитрый Змей окаменел и притаился справа, за лошадью.

Из-за занавески вышел рослый мужчина. С задней части его выбритой головы свисал скальповый локон. Мужчина был одет лишь в набедренную повязку. Он медленно подошел к догоравшему костру и бросил в него немного хвороста. В хижине стало светлее. Только теперь Красная Рука заметил своего коня, находившегося за оградой. Животное снова тихо заржало.

Красная Рука подошел к скакуну. При виде аркана, свисавшего с нижней челюсти лошади, он удивился еще сильнее. В эту минуту Хитрый Змей выскочил из-за лошади и ударил Красную Руку дубинкой по голове. Оглушенный Красная Рука даже не успел упасть: Хитрый Змей удержал его и оттащил в загон. Там он связал пауни ремнями и сунул в рот кляп. Потом правой рукой вытащил из ножен за поясом стальной нож чиппева и наклонился над врагом. Левой рукой он схватил его за локон. В глазах Хитрого Змея появился злой блеск. Стальное острие на мгновение повисло над головой Красной Руки. Однако он отрезал только длинный локон, не снимая скальпа. Воин, который без борьбы потерял в собственном доме скальповый локон, навсегда становился посмешищем.

Хитрый Змей обернул локон вокруг рукоятки своей дубинки, сунул ее за пояс и подошел к лошади. К счастью, никто больше не проснулся. Держа аркан накоротке, он вместе с конем погрузился в темноту туннелеобразного выхода.

Тем временем дождь на дворе перешел в снежную поземку. Как только Хитрый Змей вместе с лошадью оказался перед хижиной, из укрытия высунулся Ша'па. Видя, что его товарищ ведет коня, он тоже взял одного и выскользнул с ним из загона. Не говоря ни слова, он подал Хитрому Змею попону, тот только кивнул и пошел первым, ведя коня. Удалившись от землянки, они сели на лошадей и укрылись попонами.

Друзья медленно покидали поселок, по которому гуляла снежная поземка. Куполообразные крыши стали белыми, хлопья влажного снега кружили в воздухе.

Хитрый Змей и Ша'па беспокойно прислушивались, оглядывались, но ночную тишину нарушал лишь стон ветра. Вскоре они были уже на окраине поселка, где гнездились беднота и отбросы племени. Здесь они начали понукать лошадей. Поземка была их союзником. Они не встретили даже стражников, обходивших поселок. Наконец, друзья проскочили последние жалкие лачуги. Потом проскользнули между огородами и табуном.

Хитрый Змей и Ша'па отправились прямо на север. Отдохнувшие и накормленные лошади резво мчались по открытой степи. Теперь вахпекутам уже не надо было опасаться погони. Снежная поземка сразу же стирала следы копыт, а Красная Рука не знал, кто лишил его скальпового локона.

XVI. ЗЛЫЕ БЕЛЫЕ ДУХИ

После студеной и снежной зимы наступила весна. В прериях зазеленела трава, а в борах с рассвета слышалось громкое пение птиц.

Вахпекуты с беспокойством встречали весну. Запасы сушеного мяса и жира, собранные во время осенней охоты на бизонов, уже кончились. Быстро иссякали остатки дикого риса и кукурузы. В хижины вахпекутов все чаще заглядывала нужда. Женщины и дети постарше с рассвета и до сумерек готовили поля к посевам, мужчины ходили на охоту. Но зверь в здешних лесах попадался все реже.

Вахпекуты знали причину исчезновения животных в лесах Миннесоты. Это белые трапперы все смелее и чаще вторгались на территории санти дакотов. Пользуясь огнестрельным оружием и хитроумными капканами, они охотились только для того, чтобы получить шкуры, которые продавали другим белым людям. За трапперами обычно вскоре появлялись колонисты. Они уничтожали леса, где обитали животные. Под топорами белых колонистов древние боры уступали места возделываемым полям.

В сердцах санти дакотов пробуждались гнев и ненависть. Индеец охотился только для того, чтобы утолить голод и удовлетворить собственные потребности. Земля была его матерью, а животные братьями, которых он чтил и уважал. Земля была матерью для всех людей, а алчные белые хотели владеть ею исключительно для себя.

Индейцы, изгоняемые белыми людьми с востока и юга, все большими группами уходили за реку Миссисипи, сообщая пугавшие новости. Они утверждали, что белые бессмысленно уничтожают диких животных, убивая их больше, чем нужно для насыщения. Рассказывали о хитрости и жадности белого человека, способного отобрать все у другого, если бы такая возможность была. Поэтому среди белых были такие люди, у которых всего было больше, чем требовалось, в то время, как у многих других не было ничего, и они умирали с голода.