Странствия хирурга (№1) - Тайна затворника Камподиоса

Вскоре он вернулся, держа в руках тот самый короб.

– Он?

– Он самый. Замечательно!

Витус быстро перебрал все вещи и обнаружил, что ничего не пропало.

– Как ты собираешься с этой рухлядью лечить мою ногу? – недоверчиво спросил Нуну.

– Увидишь.

Витус задумался. Чтобы подлечить Нуну, необходимо много времени. Нужно составить для себя подробный план действий и получить необходимые лекарства. А еще – внимательнейшим образом перечитать некоторые места из «De morbis», посоветоваться, так сказать, со старыми специалистами.

– Оставь меня сейчас одного, – попросил он. – Я обещал, что помогу тебе, и я свое слово сдержу.

– Ладно, я уйду.

– Приходи сегодня вечером, у меня будет готов список нужных лекарств. И не забудь принести мне что-нибудь поесть.

– Там поглядим.

Колосс исчез. Витус с удовлетворением отметил, что приобрел кое-какое влияние на надсмотрщика. Только степень этого влияния не следует преувеличивать: колосс злобен и хитер, как старый бык.

Витус потянул на себя полоску кожи, прикрывавшую потайную часть сумки. Да! Вот она, книга. Никто ее не трогал, лежит она, как он сам ее положил. Ключиком, который он все время хранил, как талисман, молодой человек открыл фолиант.

Он ходил по камере туда-сюда с открытой книгой в руках и вскоре забыл обо всем на свете. Мир великих целителей с их поразительными открытиями и откровениями в который раз захватил его. Через некоторое время юноша нашел интересующие его рецепты у трех великих врачей прошлого, Гиппократа, Галена и Парацельса. Витус сравнил предлагаемые ими способы лечения и установил, что в них много общего. Он это особенно принимал во внимание при составлении списка нужных лекарств. Держать перо как следует он не мог, потому что большой палец правой руки сильно болел и не сгибался. В конце концов Витус зажал перо между средним и указательным пальцами, а большим только поддерживал. Писал он больше часа, и список у него вышел вот таким:

Средства для лечения хромой ноги и для составления микстуры:

Лечебные травы (сушеные), в унциях

Листья смородины 10

Листья кашки 15

Корень баранника (арники) 15

Для приготовления лечебных втираний:

Свежие растения, в унциях

Конского каштана 60

Дикой мальвы 80

Арники 100

Донника трилистного 50

Поразмыслив, он окунул перо в чернила и дописал:

Медовая мазь 30

Мыльник (сушеный) 20

Тимьян (сушеный) 10

Льняное полотно – перевязочный материал

Последнее ему было нужно для себя. С помощью медовой мази он рассчитывал подлечить свои раны, а мыльник использовать как средство личной гигиены. Перевязочный материал необходим как ему самому, так и Нуну. Витус подумал еще какое-то время и составил второй список:

Необходимые предметы:

Таз для умывания

Миска

Кувшины

Кружки

Древесный уголь, жаровня

Котел

Ступка с пестиком

Деревянная ложка

Свечи

Закончив второй список, он почувствовал сильнейшую усталость и лег на живот, попытавшись перед сном пошевелить большими пальцами. Он заснул с мыслью, что в данный момент ничего больше сделать не в состоянии.

Нуну появился поздно ночью и немилосердно растолкал Витуса.

– Эй, ты чего?

– Раньше прийти не мог, доктор-еретик, но пожрать для тебя я принес!

Колосс пододвинул колченогий стол поближе к окну, чтобы на него падал лунный свет. А потом со стуком поставил на стол деревянное блюдо с козьим сыром и виноградом. Несколько ягод оторвались и покатились по исписанным Витусом листам бумаги. Он не обратил на это внимания.

– Не рассчитывал, что я появлюсь у тебя посреди ночи, а?

– Спасибо тебе, Нуну! – Витус взял для пробы несколько виноградин. – Вку-усные!

– А ты думал! Достал по знакомству, – колосс, тяжело вздохнув, сел за стол. Его взгляд упал на исписанную бумагу.

– Так что насчет моей ноги?

– Вот два списка. Это то, что ты должен достать, чтобы я мог помочь тебе. – Витус взял в руки первый. – С этим ты пойдешь к аптекарю в Досвальдесе. Скажи ему, чтобы он разложил травы по отдельным мешочкам. А во втором списке предметы, которые мне нужны, чтобы приготовить лекарства. С этим пойди к кому-нибудь из тюремного начальства, кто умеет читать. Чем скорее ты все это достанешь, тем скорее я смогу начать лечить тебя.

– Ну-ну, посмотрим, что можно сделать, – колосс тяжело вздохнул и захромал к двери.

Через день ближе к вечеру Нуну появился вновь, на сей раз в сопровождении Крысы, который помогал ему нести большую плетеную корзину, в которой было все, что заказал Витус; травы были в отдельных мешочках. А остальные предметы они один за другим заносили из коридора.

– Что ты собираешься делать со всей этой ерундой? – прошипел Крыса. – Может быть, тебе еще картины на стенах развесить?

Витус ничего не ответил.

– У меня со вчерашнего дня крошки во рту не было.

– Со всем сразу не управишься, – оправдывался Нуну. – Либо я достаю, что требуется, у аптекаря, либо кормлю тебя.

– Без еды никто не обойдется! – отрезал Витус. – Если не будешь каждый день кормить меня, я совсем ослабею. И тогда ищи себе другого лекаря.

Нуну старался что-то сообразить.

– Это другое дело, – сказал он, наконец. – Мне нужна здоровая нога. Кому охота хромать? И больно, и все женщины надо мной смеются.

– Мне еще нужно разжечь огонь, и свежая вода потребуется. Ни того ни другого у меня нет, и вы ничего не принесли.

– Позаботься об этом, Крыса, – велел Нуну.

– А как? Огонь в пыточной камере погас, а за водой мне надо идти к колодцу.

– Считаю до трех, – Нуну угрожающе поднял руку.

– Смотри, не просчитайся... – Крыса бросил на него злобный взгляд, но все-таки поспешил скрыться.

– Что ты сказал, Нуну? – переспросил Витус. – Над тобой смеются женщины? – и он снова осторожно прилег на живот.

Колосс присел к столу и затеплил свечу, потому что уже смеркалось.

– Все потому, что я хромаю. Если мне нужна женщина, остается идти в бордель. Только как туда пойдешь на мои шиши? А на Эльвиру мне ни за что не хватит!

– Эльвира?

– Эльвира – самая красивая шлюха из всех, кого я знаю. Ей принадлежит бордель на площади, ну, этот, с круглыми окнами, – Нуну вздохнул. – Это такая шлюха, доктор-еретик, что тебя так и тянет к ней, хочешь ты или нет. – Он невесело вздохнул. – Только дорогая она слишком, эта Эльвира, а по дружбе она ни с кем не ляжет.

– В тебе должно быть что-то такое, за что она в тебя влюбилась бы. Влюбленные женщины на все способны точно так же, как и мужчины. – Витус сейчас напоминал крестьянина, хвастающего своей удачей на рыбалке. Сам он ни малейшего опыта общения с женщинами не имел. Но ему приходилось слышать, что влюбленные забывают обо всем на свете, в том числе и о деньгах.

– Ну-ну! А скажи, нет ли такой травы или чего-то другого, которая их приваживает?

– Ничего такого нет! – сразу сказал Витус. И тут же его словно осенило. – В конце концов я не волшебник. И дьявол пока что мной не овладел!

Колосс смерил его недоверчивым взглядом:

– Ну, не знаю. Может, да, а может, нет. Его преосвященство и я... мы бы выбили из тебя всю правду, можешь не сомневаться.

Распахнулись двери камеры. Появился Крыса и принес бочонок с водой. А потом притащил еще металлическую лохань с тлеющим древесным углем.

– Спасибо. Поставь все это у стены. А теперь оставьте меня одного. При приготовлении лекарств вы мне все равно ничем помочь не можете.

Крыса злобно скривил тонкие губы.

– Не воображай, что ты такой ученый. Ты, ты...

– Пойдем отсюда, Крыса! – колосс потащил своего упирающегося помощника прочь из камеры.

Когда дверь за обоими закрылась, Витус перевел дыхание. У него есть все, что он записал в обоих списках. Время было позднее, но он решил основательно помыться. Наполнил водой таз, взял мыльную траву и тер ее в воде, пока вода не вспенилась. Он мылся с головы до ног, все время подливая воду. Покончив с этим, юноша, повинуясь внезапному порыву, погрузил в воду платок из камчатой ткани, намочил как следует, а потом выжал.

Его удивило, каким ярким опять стал красный цвет его «пеленки». Завтра утром, когда платок высохнет, он снова обернет его вокруг тела.

Он поймал себя на том, что насвистывает песенку, и удивился: как же мало требуется человеку, чтобы быть довольным. Натерев себе руки, бедра и ягодицы медовой мазью, достал из короба запасные штаны и рубашку и, перевязав раны, надел их. В свежей одежде он почувствовал себя словно заново родившимся.

Немного погодя вскипятил в котле воду, чтобы сварить себе тимьянный напиток, после чего аккуратно разложил все, необходимое для приготовления лечебной мази асклевириума. Тонизирующую настойку он приготовит утром, как и микстуру из листьев смородины, кашки и корня баранника.

Тимьянный напиток прекрасен на вкус. Витус дул на кипяток и с наслаждением глубоко вдыхал аромат эфирных масел. У него не выходили из головы слова Нуну о том, что женщины поднимают его на смех. А что будет, если он ему предложит снадобье, которое якобы притягивает женщин? Допустим, ему нечто подобное придет в голову – что за это потребовать взамен? Постепенно эта идея начала обрастать деталями, по крайней мере в его воображении. Но сперва надо выяснить другое. Витус сделал еще несколько глотков, задул свечу и опять лег на живот.

«С завтрашнего дня дела пойдут на лад», – поклялся он себе.

Витус спал без сновидений. Когда проснулся, впервые не ощутил острой боли. С любопытством уставился на свои руки. Большие пальцы уже не казались такими распухшими, но, стоило ими пошевелить или прикоснуться к ним, как былая боль возвращалась. То же и с бедрами. И тем не менее пройдет всего несколько дней, и все заживет! Назевавшись всласть, юноша подошел к жаровне с древесными углями. Они дотлевали. Витус раздул огонь и подбросил свежего древесного угля. От тепла ему сразу сделалось лучше. Потом вскипятил воду, положив в кувшин все, необходимое для лечебного напитка: смородиновый лист, обладающий болеутоляющим свойством, кашку – как кроветворное, и корень баранника, обладающий способностью противодействовать застою крови в венах.

Когда вода закипела, он залил травы кипятком и дал напитку некоторое время настояться. Потом деревянной ложкой вынул травы из кувшина. Налил себе для пробы полкружки и попробовал. На вкус напиток не слишком приятный, но Витус был уверен, что он поможет ему так же, как Нуну.

Затем поставил рядом второй кувшин, чтобы составить тоник асклевириума. Для этого взял листья и побеги конского каштана. Листья бросил в кувшин сразу, а ветви растолок сначала в ступке. Добавил дикой мальвы, толченой арники и трилистного донника. Снова залил все кипятком, только на этот раз меньшим его количеством. Когда и это лекарство было готово, положил перед собой книгу «De morbis» и принялся листать ее. Лекарства, которые он приготовил, – это еще не все, что требуется для лечения. Нуну придется обратить внимание на целый ряд других моментов.

Зачитался, сел... И с криком вскочил! Раны пока еще причиняли страшную боль. Однако, если он не ошибается, она все-таки поменьше, чем была. Витус осторожно опустился на стул еще раз. Получилось! Сидеть страшно неудобно, но терпеть можно. И все-таки он опять встал. Должен пройти еще день-другой, пока он сделает очередную попытку. Следующую ночь он будет спать уже не на животе.

Витус продолжал листать книгу «De morbis». И, как всегда, чтение настолько захватило его, что он забыл о времени и о том, где находится.

Нуну появился во второй половине дня. Принес еды.

– Лепешки и кусок сала! – сказал он, отдавая это Витусу.

– Спасибо, Нуну.

– Так что насчет моей ноги?

– Лечение начнем прямо сейчас. Сначала я должен осмотреть твою рану. Ложись на кровать и сними свой левый чулок. Дыра на ноге ведь слева?

– М-да, – пока что Нуну повиновался без возражений.

– Давай посмотрим, – Витус устроился рядом с ним и снял грязную тряпку, которой была обмотана рана. Он с интересом разглядывал рану. Это была почти круглой формы дыра диаметром в три с половиной дюйма, не слишком глубокая, но от нее уже пахло гниющим мясом. Пальца на два повыше щиколотки, края сине-багровые, тут и там наросло дикое мясо – гиперсаркоз.

– Просто чудо, что у тебя пока нет гангрены, – пробормотал Витус. – Равновесие соков в твоем организме нарушено, открытая рана воспалена, очень сильно воспалена!

Он прикинул, не уместен ли будет компресс с льняным семенем, потому что лен мягкий и теплый и как лекарство годился. Хотя, когда он прикладывал льняное семя к открытым ранам Магистра, это почти не помогло и тот чуть не умер.

Витус решил в точности следовать советам из книги «De morbis».

– Сначала я очищу рану и удалю гнилое мясо у ее краев, – сказал он. – Будет больно. Но такому человеку, как ты, к боли не привыкать – вытерпишь.

– Да, – прохрипел Нуну. Подспудный смысл этих слов до него не дошел.

Витус осторожно очистил рану. Она была настолько запущенной, что любое прикосновение к ней должно было причинять неимоверную боль. Если учесть, что при каждом движении шерстяной чулок терся о рану, неудивительно, что Нуну хромал. Витус слышал, как колосс скрежещет зубами. Достал из сумки свои хирургические инструменты, тщательно их осмотрел и остановился на острой ложечке.

– Что это такое? Что это такое? – недоверчиво спросил Нуну.

– Это называют острой ложечкой. Мне она нужна, чтобы срезать дикое мясо.

Нуну так и сел на постели.

– Нечего тут от меня отрезать, доктор-еретик! Дай мне мазь или какое другое лекарство – и дело с концом!

– Лежи, как лежал! Без ложечки тут не обойтись, – он крайне осторожно принялся очищать края раны. Вдруг он ощутил острую боль в шее.

– Боже правый! – он отпрянул, увидев в руке Нуну кинжал.

Колосс смотрел на него с нескрываемой угрозой.

– Я тебя им прикончу, если тебе с этой штуковиной придут в голову дурные мысли. Это у меня раз-два! Сам знаешь!

Кинжал внушил Витусу неподдельный страх. «Какая красивая и какая страшная вещь!» – подумал он, глядя на тонкое лезвие с замысловатым узором.

– А ну убери его сейчас же! Как я могу лечить тебя, когда ты мне угрожаешь? Или ты боишься маленькой ложки?

– Ничуть я ее не боюсь, – надсмотрщик, казалось, смутился. – Ты только смотри, без фокусов, а то я тебе и без кинжала шею сверну!

– Не бойся, мне такие операции делать не впервой, – Витус поддел ложечкой слой дикого мяса и легким рывком снял его. Нуну застонал и стал часто дышать. Его пальцы сжимались в кулаки и снова разжимались. Витус наблюдал за этим не без удовлетворения. Занятно все-таки устроена жизнь: какие-то четыре дня назад этот человек жестоко пытал его, а сегодня сам в его руках и тоже испытывает боль.

– Скоро ты там? – простонал Нуну.

– На первый раз все, – Витус отложил острую ложечку в сторону и собрал выступившую кровь. Смазал края раны медовой мазью и пригладил ее края. Нуну искоса наблюдал за его действиями. Витус приложил к ране легкий компресс и перевязал ее.

– За ногой я буду тщательно следить два дня, то есть менять компрессы, проверять, как выглядят края, затягиваются ли они, втирать медовую мазь, перевязывать чистыми тряпками.

– И сколько времени пройдет, пока все заживет?

– Ну, не меньше месяца-двух.

– Что, так долго?! И каждые два дня такая катавасия?

Витус выпрямился.

– Чему быть, того не миновать. Иди-ка сюда, к столу.

Колосс повиновался ему, как собачонка.

– Вот два кувшина. В первом – целебный напиток, он твоей ноге поможет. Очень полезен для крови.

– Я про ногу говорю – при чем здесь кровь?

– В крови не должно быть никакой заразы. Когда она чистая, легче образовываются струпья. Это нужно, чтобы рана закрылась. А во втором кувшине лекарство для вен. Оно называется асклевириум и поддерживает процесс выздоровления изнутри.

– Хм... Да-а-а. – Слова лекаря произвели впечатление на Нуну.

– Целебный напиток ты должен принимать трижды в день по кружке: утром, днем и вечером. И каждый раз подогретым, чтобы его целебные вещества подействовали на тебя полностью; тоник будешь принимать в это же время по большой ложке. Так что ты должен приходить ко мне три раза в день, чтобы получать лекарство.

– И чтобы я тебе три раза в день таскал жратву, да? – кое в чем Нуну нельзя было провести.

– Тебе действительно нужно принимать лекарства по часам. И лучше всего это делать здесь. А если ты всякий раз будешь приносить еду для меня, я не откажусь, – Витус усмехнулся. Что правда, то правда: с Нуну лучше в кошки-мышки не играть.

– Прими лекарства сейчас.

Нуну не возражал.

– Прежде чем ты уйдешь, я тебе должен сказать, что все это тебе не поможет, если ты не обратишь внимания кое на какие вещи.

– Какие такие вещи? – колосс разозлился не на шутку.

– С сегодняшнего дня ты должен пить много воды и не употреблять горячительного. Лучше всего, если ты на время вообще перестанешь выпивать. Тебе нужно много двигаться: так будет лучше для твоей раны. Нельзя есть жирное мясо – ни свиное, ни говяжье. Уж если так приспичит – козлятину или баранину. А лучше всего вообще не есть мясо. Мучного и овощей – сколько угодно. Если все это выполнишь, нога заживет быстро.

Нуну помрачнел:

– По-моему, ты меня за дурака принимаешь. То, что ты предлагаешь – разве это жизнь для настоящего мужчины?

– Настоящие мужчины не хромают. Настоящему мужчине все женщины рады!

– Да... Ну, да... – Нуну задумался и приуныл. Витус догадался, о ком тот подумал.

– Если уж мне придется глотать столько всякой всячины, то нет ли у тебя такой штуковины, чтобы после нее Эльвира не могла мне отказать? – выпалил Нуну.

– Может, и найдется. Надо поразмыслить, – Витус решил несколько повременить с этим. – Попринимай несколько дней лекарства, а там поглядим, что к чему.

– Будь по-твоему, доктор-еретик.

Витус не знал, воздерживался ли в последующие дни Нуну от алкоголя и жирного мяса, но через десять дней молодой человек впервые заметил, что рана начинает заживать. Едва заметно, правда, но, если внимательно приглядеться, никаких сомнений не было. Помимо этого края раны потеряли свою сине-багровую краску; кожа выглядела почти нормально.

– Ты делаешь успехи, Нуну, – похвалил Витус. – Да и хромаешь ты не так сильно.

– Я тоже вроде чувствую... И когда хожу, не больно. Во всяком случае, не так, как раньше... – колосс улыбался, как полная луна.

– Похоже, соки начинают приходить в равновесие. Спорю, что через какую-то пару дней ты вообще перестанешь хромать! Когда будешь пересекать площадь, все женщины будут думать: «Вот идет настоящий атлет!» – последние слова Витус произнес, покривив душой, но он знал, почему говорит так.

– Ты считаешь? – надзиратель был польщен. Но тут же лицо его посуровело. – Насчет женщин не знаю, я об одной Эльвире думаю. Вот если бы эту лошадку оседлать... – Он непривычно мягким голосом произнес: – Неужели ты не знаешь никакого средства, чтобы примануть ее? Ну, прошу тебя, доктор-еретик!

– Не знаю... – Витус решил потянуть время.

– Ты знаешь такое средство! Знаешь! – возбужденно вскричал колосс.

– А если и знаю, что мне за это будет?

– А-а-а, вот ты куда клонишь, – выражение лица Нуну сразу стало злым. – А чего бы ты хотел, доктор-еретик?

Витус набрал полную грудь воздуха.

– Я хочу, чтобы ты перевел Магистра в эту камеру.

– Не выйдет! – ответ вылетел из Нуну со скоростью пули.

– А ты подумай. Тебе не обязательно решать это прямо сейчас.

– Не выйдет! Даже если бы я и хотел, потом у меня будет куча неприятностей.

– Из-за чего?

– Ну, э-э...

– Его преосвященство Игнасио в отъезде, – продолжал настаивать Витус. – Отца Алегрио тоже нет. Из инквизиции в городе никого, а алькальду вообще не до процесса над еретиком. Я ни для кого интереса не представляю, Магистр – тоже. Из-за чего у тебя могут быть неприятности? И кого тебе бояться? Здесь, в тюрьме, тебе никто не указ. Здесь ты самый главный... Или нет?

– Речи у тебя слаще ангельских, доктор-еретик.

– Я говорю только то, что есть. Сам подумай.

– А вот и я! – воскликнул Магистр. Он буквально вбежал в камеру и бросился обнимать Витуса. – Дай на тебя посмотреть! А ты ничего выглядишь! – отойдя от Витуса на расстояние вытянутой руки, он часто-часто заморгал. – Нуну, похоже, раскормил тебя.

Великан встал между ними.

– Не болтай столько чепухи, Магистр. Ну, доктор-еретик, как насчет средства для Эльвиры?

– Нам нужна кровать для Магистра и еще один стул, а там поглядим...

– А мне – средство для Эльвиры. Прямо сейчас!

– Сейчас не получится. Потребуется еще два-три снадобья, но мне нужно сперва все хорошенько обдумать, какое из них лучше подойдет. Какое сильнее, понимаешь? Наберись терпения.

– Хм... Только не медли! – не добившись своего с наскока, великан перегибать палку не стал.

– Нуну?

– Чего тебе, доктор-еретик?

– Принеси нам поесть.

– Ты вроде нашел к нему подход, – обрадованно сказал Магистр, когда дверь камеры захлопнулась за надсмотрщиком. – Это имеет какое-то отношение к Эльвире, содержательнице борделя?

– Угадал, – и Витус посвятил его в суть дела.

Маленький ученый рассмеялся:

– Выходит, своим перемещением сюда я обязан плотским вожделениям этого монстра! Ну, тебе придет еще в голову какая-нибудь забавная травка! А теперь дай я посмотрю, что с тобой сделала инквизиция.

Витус показал ему свои раны.

– Вот эти раны – на бедрах и ягодицах – от стула с шипами. И на руках – от его подлокотников.

Магистр понимающе кивнул.

– Стул с шипами причиняет острейшую боль, однако они прибегают к этой пытке только на стадии так называемого «мягкого дознания». При «строгом дознании» пытки у них особенно изощренные. «Сухая растяжка» и «испанский сапог» – из их числа. Полагаю, они объяснили тебе предназначение всех пыточных предметов?

– Было дело. Нуну сделал все, чтобы у меня затряслись поджилки. Страха он, конечно, на меня нагнал, но все же не настолько, чтобы я сдрейфил перед инквизитором. По-моему, я ему ни разу ни в чем не уступил.

– Оно и заметно по следам на твоем теле, – Магистр наморщил лоб, при этом шрам от креста натянулся. – Почему ты все время водишь руками?

Витус показал ему свои большие пальцы.

– Черт побери! Проклятая банда! Они сдавливали тебе пальцы плитками, да?

– Да, сейчас я уже могу слегка пошевелить ими, согнуть в суставе. Ногти, наверное, сойдут.

– Грязные свиньи!

– Я разогрею для нас тимьянный напиток. – Витус пошевелил тлеющие угли и поставил на огонь котел. – А почему, объясни ты мне, они тогда перестали пытать тебя?

Магистр сел на кровать.

– Потому что алькальду захотелось поужинать. У его преосвященства при этом был такой вид, будто ему что-то переперченное подсунули. Но против желания градоначальника не попрешь! А без него продолжать дознание запрещено правилами. Вот и пришлось Игнасио объявить перерыв в допросе.

– А почему потом его так и не возобновили?

– Это мне неизвестно. Может быть, сочли, что смерть Конрада Магнуса и без того наделала слишком много шума. – Маленький ученый с любопытством наблюдал за тем, как Витус наполняет кружки.

– Я никогда еще не пробовал тимьяна в жидком виде. Каков он на вкус?

– Сам суди, – Витус протянул ему полную кружку.

Магистр осторожно отглотнул.

– Ф-фу ты, кипяток!

– Да, зато какой ароматный!

Оба с удовольствием выпили по кружке горячего напитка – Витус стоя, Магистр – удобно расположившись на кровати.

– Вот это мне нравится, – сказал маленький ученый, и голова его упала на грудь. Он заснул.

– Ну, вы, еретики, – Нуну, хромая, вошел в камеру с табуретом и тюфяком с соломой в руках. Повернулся лицом к двери: – Крыса, где ты там?

– Иду, иду, – вошел Крыса с кастрюлей и поставил ее на стол.

– Чечевичный суп с мясом. И пшеничный хлеб. Свежий! Жрите от пуза!

– Спасибо, Крыса, – поблагодарил Витус.

– Проваливай, Крыса! – приказал Нуну.

– Поцелуй меня знаешь куда! – прошипел тот, но поспешил ретироваться.

– Так как там у тебя дело со средством для Эльвиры? – угрожающих ноток в голосе Нуну не услышать было нельзя.

– Ложись сперва на кровать, если ты не забыл, что я должен осмотреть твою ногу.

– Будь по-своему, но потом ты мне скажешь, что это за средство такое, а то дождешься у меня!

– Знаю, – Витус снял повязку и стал осматривать рану на ноге. – Ты делаешь успехи.

Рана и впрямь подживала. Приступая к лечению, он почти не рассчитывал на то, что медикаменты помогут, и тем более не думал, что Нуну будет выполнять все его предписания. Однако колосс оказался весьма послушным пациентом. Скорее всего, потому, что был влюблен.

Похоже, что даже сбросил несколько килограммов лишнего веса.

– Вот тебе целебный напиток, а вот асклевириум для тебя.

– Порядок, доктор-еретик!..

Витус помазал рану медовой мазью и сменил повязку.

– А на твой вопрос я тебе вот что скажу, Нуну: средство, которое ты должен дать Эльвире, относится к числу очень редких. Но прежде, чем назвать его тебе, я хотел попросить тебя, чтобы, уходя, ты оставил дверь открытой. Нам с Магистром надо походить, размять ноги.

Колосс так и подскочил, будто его скорпион укусил.

– Рехнулся ты, что ли? И не думай об этом!

– Почему? Ты ведь все равно запираешь дверь в конце коридора – или нет? Удрать мы никак не сможем.

– Это да, – надсмотрщик боролся с собой. – Но вы сможете попасть в пыточную камеру, а в мое отсутствие это запрещено.

– На черта она нам сдалась, эта пыточная камера! Мы оба ее еще не забыли, сам понимаешь, – подал голос Магистр.

– Вот именно, – поддержал его Витус. – Мы всего-то и хотим, что прогуляться туда-сюда по коридору, чтобы немного поразмяться, – он придал своим словам таинственное звучание: – Когда я подумаю о том средстве, которое я придумал для Эльвиры...

– Что это за средство? – нетерпеливо перебил его Нуну.

– Я уже говорил тебе, что оно редкое, исключительно редкое, но я назову тебе его, как только ты пообещаешь не закрывать дверь на ключ.

– Хорошо, обещаю...

– Поклянись Пресвятой Девой!

– Клянусь, Бог свидетель, клянусь! Ну, как это средство называется?

Витус подошел к нему почти вплотную и прошептал:

– Оно называется «висельник»...

– «Висельник», – почтительно повторил Нуну.

– Да. Еще оно имеет травяное название «пророчица». Или «чародейка». Это воистину волшебное растение. Вот эту самую «чародейку» ты и должен достать. – Витус поднял палец, как бы предупреждая о чем-то важном. – Ты не спеши радоваться, потому что «висельник» – это растение очень прихотливое и растет далеко не везде. Найти его будет непросто. Ты его должен выкопать из-под виселицы, где год назад кого-то повесили. Лучше всего тебе поговорить на сей счет с палачом из Досвальдеса. В Досвальдесе ведь есть свой палач?

– Ну, да, есть, – проговорил Нуну охрипшим от возбуждения голосом.

– Вот и спроси его, где он в последний раз кого-то казнил. Там и копай. Но будь осторожен: если ты повредишь корень, «висельник» издаст свои предсмертные крики. Лучше всего будет, если ты возьмешь пример с колдуний-травниц – они заставляют вырывать корни своих собак.

– Ты что, кол... ты чего это... – зрачки Нуну расширились.

– Нет, никакой я не колдун, и сатана в меня не вселился. Я просто знаю, что к чему.

– Не каждый, кто знает немножко больше, чем другие, колдун, – заметил Магистр.

– Когда найдешь «висельник», – продолжал Витус с важным видом, – приглядись к нему повнимательнее: чем больше его головка и туловище будут походить на мужской член, тем сильнее будет его действие!

– Да, доктор-еретик, – колосс внимал каждому слову Витуса. – Ну, и как же этот «висельник» действует?

– Ты должен дать его Эльвире и проследить, чтобы она его съела. Вечером, и чем позже, тем лучше. Самое сильное действие он оказывает, если его съесть в полночь. Даже стихи про это есть:

В мире этом и усопших

К новой жизни возвращаю.

Страсть любви, огонь в крови

Я вернуть им обещаю.

Нуну попытался воспроизвести по памяти хотя бы первые две строчки заклинания, но безрезультатно.

– Вот черт, заковыристо как-то сказано!..

– Тебе это произносить не обязательно, – утешил его Витус. – Правда, тогда действие корня уменьшится.

– Хм. А если я вообще не найду у места казни этот корень, что тогда?

– В любом случае ты должен попытаться. А если у тебя не получится, пойдешь к аптекарю и купишь «пророчицу» у него. Я все для тебя приготовил, – он протянул Нуну небольшой листок бумаги, на котором было написано: Mandragora officinalis.

– Дашь это аптекарю в Досвальдесе.

– Идет! – Нуну взял бумажку, тщательно сложил ее вчетверо, сунул за свою промасленную рубаху и ушел, не сказав больше ни слова.

Дверь камеры он не запер.

– Ты гений! – вырвалось у Магистра после ухода колосса. – Ты с действием этого «висельника» связал столько условий, что Нуну нипочем всего не выполнить. Эльвире, этой чертовой девке, опасаться его нечего.