Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

Вместо Комиссариата внутренних дел 27 апреля было образовано окружное полномочное представительство Народного Комиссариата внутренних дел, в круг деятельности которого входили дела, находившиеся ранее в ведении областного комиссариата[336]. 5 мая 1919 г. Отдел управления Петроградского Совета (принявший на себя ряд функций упраздненного Совета Комиссаров СКСО) издал приказ о переименовании Центральной комендатуры революционной охраны в Управление Петроградской советской рабоче-крестьянской милиции. Подрайонные комендатуры преобразовывались в городские участки. Комендант города Петрограда отныне именовался начальником Петроградской городской советской милиции, районные и подрайонные коменданты – начальниками милиции районов и участков, гвардейцы революционной охраны теперь назывались советскими милиционерами[337]. В том же месяце в городе началась организация женской милиции.

Работа милицейских органов на протяжении всего рассматриваемого периода сопровождалась большими трудностями. Помимо некомплекта кадров, они были связаны с хронической нехваткой обмундирования, вооружения, неудовлетворительным продовольственным снабжением. Шатовым и последующими руководителями петроградской милиции было сделано немало для исправления положения в этой области, однако добиться радикального улучшения не удавалось. С осени 1919 г. петроградская милиция оказалась в особо сложных условиях. В связи с белогвардейским наступлением на Петроград почти половина личного состава была призвана в действующую армию. Был практически ликвидирован конно-милицейский отряд, милиция лишилась автомобильного транспорта, отправленного на фронт. Оставшимся в городе милиционерам приходилось нести службу с двойной нагрузкой, их рабочий день доходил до 16 часов в сутки. Это при том, что, по словам тогдашнего начальника городской милиции П. Роцкана, новое обмундирование и обувь не выдавались с 1918 г., все лучшее оружие было отдано в армию, а взамен были выданы винтовки Бердана устаревшего образца (их называли «палками»)[338]. Некоторое улучшение положения наметилось с конца зимы 1920 г. После окончания военных действий и демобилизации численность милиции несколько увеличилась, с марта милиция была зачислена на фронтовой паек, было проведено ее перевооружение, восстановлен конный отряд[339]. Однако и в дальнейшем жалобы на неудовлетворительное состояние дел в городской милиции не прекращались. На совещании милицейского актива в январе 1921 г. один из руководителей петроградской милиции И.П. Рекстин заявлял, что снабжение и вооружение милиции находится «ниже всякой критики», около 70 % милиционеров «почти босые и оборванные», у многих неисправно оружие. Главмилиция «отпускает какие-то остатки, которыми можно одеть только 50 человек». Рекстин обрисовал сложность положения с кадрами: многие увольняются, среди служащих растет процент заболеваний и проступков по службе[340].

Необходимо сказать и о таком важном подразделении системы охраны правопорядка, как уголовный розыск. Начало его деятельности было положено еще при Временном правительстве. В июне 1917 г. было образовано Столичное управление уголовным розыском[341]. В ноябре того же года управление было реорганизовано в отдел уголовного розыска при центральной уголовноследственной комиссии. С февраля 1918 г. уголовный розыск находился в ведении Комиссариата юстиции. Во главе его до декабря 1918 г. стоял опытный специалист А.А. Кирпичников, бывший начальник сыскной полиции[342]. В своей работе уголовный розыск также сталкивался с большими трудностями. Отделу в течение первого года работы несколько раз приходилось переезжать в различные помещения, как правило, неприспособленные, из технического оборудования имелись лишь крохотные остатки от того, что удалось спасти от прежних сыскных отделений, секретной агентуры не существовало. Диапазон деятельности уголовного розыска был непомерно широк, ему на первых порах приходилось участвовать в политических расследованиях, делах о должностных преступлениях, саботаже, спекуляции и др.[343]. Лишь со второй половины 1918 г. начали делаться попытки систематизировать его работу. На межведомственном совещании 30 июля 1918 г. было решено реорганизовать уголовный розыск на началах более тесного сближения со следственными органами. При каждой следственной комиссии должно было существовать отдельное бюро уголовного розыска, при Центральной следственной комиссии – Центральное бюро уголовного розыска[344]. В феврале 1919 г. уголовный розыск был передан из Комиссариата юстиции в Комиссариат внутренних дел, в составе которого считался самостоятельным отделом[345]. С июля 1920 г. уголовный розыск носил название Петроградская губернская следственнорозыскная милиция, а еще через год был переименован в Отдел уголовного розыска при Петроградской губернской милиции[346]. Именно с 1921 г. началась более планомерная работа по упорядочению деятельности уголовного розыска: был издан ряд приказов и инструкций, регламентирующих его функции, принимались меры к повышению квалификации кадров, к использованию научно-технических приемов борьбы с преступностью, включая фото, дактилоскопию, химический анализ и т. д.[347]

Меры по улучшению работы правоохранительных органов, несмотря на все трудности в этом деле, давали определенные результаты. В 1918–1919 гг. милиция и уголовный розыск обезвредили несколько крупных банд грабителей, в частности шайку Александрова (Паныча), хранившего награбленные ценности в склепе на Охтинском кладбище, 16 налетчиков во главе с Афанасьевым (Мишкой-портным), на счету которых было 20 грабежей на сумму около миллиона рублей[348]. К 1919 г. удалось добиться значительного снижения уличной преступности, в городе стало спокойнее. Если, к примеру, за июль 1918 г. было зарегистрировано 635 уличных краж и грабежей и 245 квартирных[349], в августе 1919 г. было отмечено лишь 17 уличных краж и 497 квартирных[350]. Хотя количество квартирных краж выросло вдвое, это были в основном мелкие кражи. Если судить по информации суточных рапортов о происшествиях, меньше стало квартирных грабежей, сопровождавшихся насилием в отношении хозяев, зато возросло число случаев проникновения воров в квартиры в отсутствие жильцов путем подбора ключей. Кроме того, обитатели коммунальных квартир, которых в городе становилось все больше в результате проведения так называемых уплотнений, часто обворовывали друг друга. В целом за первую половину 1919 г. по городу было зарегистрировано 3806 хищений, 19 налетов и 58 убийств (за вторую половину 1918 г., соответственно, 5902, 54 и 153)[351]. Среди районов города первое место по уголовной статистике занимал Первый Городской район, за ним следовали Петроградский и Второй Городской. Самая спокойная обстановка была в Пороховском и Петергофском районах (см. табл. № 1).

Таблица № 1

Статистика преступлений по районам Петрограда в 1918–1919 гг.*

Помимо краж и грабежей распространенным типом правонарушений были различные виды мошенничества, в частности продажа поддельных бриллиантов, фальшивых документов, обвешивание покупателей. В конце 1918 – начале 1919 г. участились случаи подделок продовольственных карточек и различных махинаций с ними[352]. Количество мошеннических операций не снижалось и в последующие годы: за первую половину 1921 г., к примеру, 1561 человек подвергся аресту за мошенничество[353]. Сравнительно немногочисленны дела фальшивомонетчиков. В начале 1918 г. уголовному розыску удалось накрыть две группы фальшивомонетчиков, занимавшихся изготовлением фальшивых «керенок» достоинством в 20 и 40 рублей[354]. С июня по ноябрь 1918 г. было арестовано 16 человек за фабрикацию денежных знаков и 56 – за сбыт фальшивых денег[355]. В прессе сообщалось о расстреле 16 фальшивомонетчиков в январе 1919 г. по постановлению ЧК[356]. К 1920 г. случаи подделки денежных знаков совершенно прекратились, так как в условиях гиперинфляции и преобладания бартерного обмена товарами заниматься этим не было никакого смысла.

Начавшаяся со второй половины 1921 г. относительная стабилизация жизни в бывшей столице, казалось бы, должна была привести к снижению уровня преступности. С ликвидацией дефицита основных продуктов питания и предметов первой необходимости исчез один из главных стимулов к правонарушениям, а правоохранительные органы стали организованнее и обеспеченнее технически. Однако оживление предпринимательской деятельности с введением нэпа стимулировало новое усиление бандитизма: появились шайки, специализировавшиеся на грабежах «нэпманов» – богатых торговцев и предпринимателей. Сравнение результатов работы милиции за 1921 и первую половину 1922 г. (см. табл. № 2) говорит не только об усилении ее эффективности, но и о новом оживлении криминального мира. За 1922 г. было зарегистрировано в общей сложности 26 710 правонарушений – почти на 10 тысяч больше, чем в 1920 г. (16 806)[357]. Говорить о реальном снижении уровня преступности можно лишь применительно к середине 1920-х гг. (количество зарегистрированных преступлений за 1923, 1924 и 1925 гг., соответственно, – 18 452, 16 650 и 7899)[358].

Таблица № 2

Сравнительная сводка деятельности петроградской милиции за 1921 г. и первую половину 1922 г.*

Борьба с проявлениями девиантного поведения, спекуляцией, должностными преступлениями

Новая власть руками органов внутренних дел – милиции, ЧК, Рабоче-крестьянской инспекции – вела борьбу также против должностных преступлений в государственных и хозяйственных органах, спекуляции и ряда «пережитков прошлого», которые по своей сути не являются очевидными преступными деяниями, но или относятся к проявлениям девиантного поведения, или не согласуются с морально-правовыми нормами определенного общественно-политического строя: пьянством, наркоманией, проституцией, азартными играми.

Сухой закон, введенный в стране в 1914 г., остался в силе и после большевистской революции. Искоренить употребление спиртного, однако, не удалось ни в годы Первой мировой войны, ни после 1917 г. Хотя повторения массовых «пьяных погромов» после зимы 1917/18 г. в городе не наблюдалось, борьба с пьянством оставалась серьезной проблемой на протяжении всего рассматриваемого периода. В донесениях из районов неоднократно сообщалось о том, что в частных кафе, чайных и ресторанах продолжается подпольная торговля спиртным. При обходе милиционерами сводно-боевого отряда гостиниц и ночлежных домов на Литовском проспекте в ночь на 5 июля 1919 г. в гостинице «Аркадия» на углу Литовского и Кузнечного переулка обнаружилось, что, как сказано в рапорте, «все помещения были заняты настолько пьяной публикой, что двери некоторых номеров пришлось взламывать, ибо ночующие там находились в бессознательном состоянии. Номерщик и коридорный… также были пьяны»[359]. Широко распространилось самогоноварение. Любопытно, что около половины задержаний за изготовление и хранение спиртных напитков приходилось на один из самых благополучных районов города – Пороховской (за декабрь 1918 г. – 30 из 67)[360]. Гнали самогон и в близлежащих селах и деревнях (причем этим занимались только русские крестьяне; в деревнях с финским населением, как отмечалось в материалах Токсовского волостного исполкома, самогоноварения не было[361]).

Сотрудники милиции, на которых возлагался контроль за соблюдением сухого закона, нередко и сами оказывались уличены в пьянстве, причем это касалось не только рядового, но и командного состава. За четыре последних месяца 1919 г., к примеру, за пьянство был наказан 81 сотрудник милиции[362]. Вот довольно типичный пример: начальник 14-го участка милиции А.А. Жигарь, находясь на именинах у своих знакомых, дал распоряжение инструктору своего участка достать спирт; когда спирт был доставлен, Жигарь распил его вместе с другими участниками застолья. Смольнинский народный суд, рассмотрев дело Жигаря (помимо распития спирта, ему также инкриминировалось хищение дров), приговорил его к двум месяцам исправительного дома с «лишением общественного доверия» (весьма загадочная формулировка) на шесть месяцев[363]. Однажды «попался» в состоянии алкогольного опьянения и сам комендант города В.С. Шатов. В один из октябрьских вечеров 1918 г. патруль отряда имени Володарского остановил на Невском проспекте автомобиль, одним из пассажиров которого оказался нетрезвый Шатов. На требование предъявить документы Шатов разразился руганью и угрозами, военного коменданта Спасского района А.С. Ракова (будущего героя Гражданской войны) назвал болваном[364]. Только после введения нэпа сухой закон официально отменили.

Вызванные введением сухого закона трудности с добыванием спиртного влекли за собой рост потребления наркотических средств. Наиболее распространенными в городе наркотиками были кокаин и морфий. Наркотик средней тяжести кокаин изготавливается из листьев коки – растения, произрастающего в Южной Америке, и представляет собой белый порошок, который вдыхается через нос для достижения наркотического опьянения. В Европе он появился в конце XIX в. и вскоре получил весьма широкое распространение, потеснив на подпольном рынке другие наркотические средства. В Россию этот наркотик проник в 1910-е гг. В то время он имел хождение в основном в ночных увеселительных заведениях, его называли «наркотиком для богатых»[365]. После 1917 г. круг потребителей кокаина значительно расширился, в него стали вовлекаться солдаты, матросы, представители бывших городских низов, начавшие заполнять бывшие фешенебельные кафе и рестораны. Кокаином здесь стали торговать почти в открытую. В феврале 1918 г. в Комиссариат внутренних дел поступила записка от одного медицинского работника, в которой констатировалось, что после ограничения продажи спиртного проститутки и уголовные элементы стали пользоваться другими дурманящими веществами, в первую очередь кокаином. «Появились целые шайки спекулянтов, распространяющих его, и сейчас редкая проститутка не отравляет себя кокаином. Кокаинизм, по-видимому, распространился в последнее время и среди других слоев городского пролетариата»[366]. Кокаин, наряду со спиртным, находили в различных притонах, как, к примеру, произошло в сентябре 1919 г. при обыске в гостинице «Москва» на углу Невского и Владимирского проспектов[367]. Распространению наркомании способствовало закрытие частных аптек, в результате чего значительное количество наркотических веществ было выброшено на рынок. Кроме того, в течение 1918 г., до окончания германской оккупации Прибалтики и Белоруссии, из оккупированных областей через демаркационную линию и из Финляндии через Кронштадт поступал контрабандный немецкий кокаин[368]. Случалось, наркотики предлагали прямо на рынках и улицах. К примеру, в начале мая 1918 г. помощником комиссара 1-го Казанского подрайона задержаны двое татар, торговавшие кокаином прямо на улице средь бела дня[369].

Примечания

1

См.: Чистиков А.Н. Историография и источниковедение // Интервенция на Северо-Западе России. 1917–1920 гг. Л., 1995. С. 7–33.

2

Отметим в этой связи вышедшую совсем недавно весьма ценную работу С.В. Ярова «Горожанин как политик. Революция, военный коммунизм и нэп глазами петроградцев» (СПб., 1999).

3

Декреты советской власти (далее – ДСВ). Т. 1. М., 1957. С. 8.

4

История рабочих Ленинграда. Т. 2. Л., 1972. С. 20.

5

Цит. по: Потехин М.Н. Первый Совет пролетарской диктатуры. М.; Л., 1966. С. 79.

6

Протоколы Центрального комитета РСДРП(б). Август 1917 – февраль 1918 г. М., 1958. С. 85.

7

Потехин М.Н. Первый Совет… С. 28, 40.

8

Фрайман А.Л. Форпост социалистической революции. Петроград в первые месяцы советской власти. Л., 1969. С. 182, прим. 30. У А.Л. Фраймана неточно – Диасперов. Исправлено по: Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Т. 4 (3 июля – 25 октября 1917 г.). М., 2003. С. 364 и др.

9

На общем собрании Петросовета 9 октября 1917 г. присутствовало, по утверждению газеты «Новая жизнь», около 1000 чел. (См.: Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов… Т. 4. С. 473, прим.).

10

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов… Т. 4. С. 111, 461–462.

11

Цит. по: Саутин Н.В. Великий Октябрь в деревне на Северо-Западе России (октябрь 1917–1918 гг.). Л., 1959. С. 64.

12

Кручковская В.М. Центральная городская Дума Петрограда в 1917 г. Л., 1986. С. 57.

13

Там же. С. 33.

14

Анский С. После переворота 25-го октября 1917 г. // Архив русской революции. Т. 8. М., 1991. С. 44.

15

Цит. по: Кручковская В.М. Центральная городская Дума… С. 107.

16

ДСВ. Т. 1. C. 91–92.

17

Триумфальное шествие советской власти: Документы и материалы. Ч. 2. М., 1963. С. 390.

18

Фрайман А.Л. Форпост социалистической революции… С. 139.

19

Петербургская городская дума. 1846–1918. СПб., 2005. С. 402.

20

История рабочих Ленинграда. Т. 2. С. 101.

21

Потехин М.Н. Первый Совет… С. 252; Гоголевский А.В. Петроградский Совет в годы Гражданской войны. Л., 1982. С. 112.

22

История рабочих Ленинграда. Т. 2. С. 90. Данные по 13 основным отраслям промышленности.

23

Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (далее – ЦГАИПД СПб.). Ф. 16. Оп. 1. Д. 12. Л. 2 об. На этот документ нам указал С.В. Яров.

24

Потехин М.Н. Первый Совет… С. 66.

25

Зубарев В.А. Перестройка работы Петросовета в первые годы нэпа (1921–1923 гг.) // Ленинградский Совет в годы Гражданской войны и социалистического строительства. 19171937 гг. Л., 1986. С. 163, 173.

26

Гиппиус З.Н. Черная книжка // Под созвездием топора. Петроград 1917 года – знакомый и незнакомый. М., 1991. С. 338–339.

27

История рабочих Ленинграда. Т. 2. С. 101.

28

Гоголевский А.В. Петроградский Совет… С. 25.

29

Красная газета. 1918. 21 июня.

30

Северная коммуна. 1918. 19 июня.

31

Шелавин К.И. Петербургский комитет большевиков седьмого созыва в 1918 году // Красная летопись. 1929. № 2 (29). С. 31–32.

32

Гоголевский А.В. Петроградский Совет… С. 56.

33

Питерские рабочие и «диктатура пролетариата», Октябрь 1917–1929. Экономические конфликты и политический протест. Сборник документов. СПб., 2000. С. 138–139.

34

Сборник декретов и постановлений по Союзу коммун Северной области. Вып. 1. Ч. 1. Пг., 1919. C. 115.

35

Гоголевский А.В. Петроградский Совет… С. 56.

36

Потехин М.Н. Первый Совет… С. 64.

37

См.: Гоголевский А.В. Петроградский Совет… С. 56.

38

Очерки истории Ленинградской организации КПСС. Ч. 2. Л., 1968. С. 104.

39

История рабочих Ленинграда. Т. 2. С. 107. 108.

40

См.: Гоголевский А.В. Петроградский Совет… С. 56.

41

Goldman Е. My disillusionment in Russia. New York, 1923. P. 21.

42

Зубарев В.А. Перестройка работы Петросовета… С. 175.

43

См.: Гоголевский А.В. Петроградский Совет… С. 21.

44

См.: Фрайман А.Л. Форпост социалистической революции. С. 237.

45

ЦГАИПД СПб. Ф. 1. Оп. 1. Д. 990. Л. 6.

46

Там же. Ф. 16. Оп. 1. Д. 370. Л. 2–4.

47

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 166.

48

Зиновьев Г.Е. Наша партия за четыре года революции // День великой революции. Однодневная газета… 1921. 7 ноября.

49

Шелавин К.И. Из истории Петербургского комитета большевиков в 1918 г. // Красная летопись. 1929. № 1 (28). С. 83.

50

Зиновьев Г.Е. Наша партия за четыре года…

51

Из доклада Я.М. Свердлова о VII съезде партии на собрании актива Нижегородской организации РКП(б) 23 марта 1918 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 106.

52

Шелавин К.И. Петербургский комитет большевиков… С. 33–35.

53

ЦГАИПД СПб. Ф. 16. Оп. 1. Д. 301. Л. 2 об.

54

Там же. Л. 3 об., 4.

55

Петроградская правда. 1919. 9 февраля.

56

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 170.

57

См.: Волобуев П.В. Власть Советов: расчеты и просчеты (19171923) // Коммунист. 1991. № 11. С. 81.

58

См.: Гоголевский А.В. Петроградский Совет… С. 84.

59

Очерки истории Ленинградской организации КПСС… С. 105.

60

ЦГАИПД СПб. Ф. 1. Оп. 1. Д. 738. Л. 153 об.

61

Там же. Ф. 16. Оп. 1. Д. 33. Л. 49, 51–53, 76–77.

62

Красная газета. 1918. 12 марта; Правда. 1918. 12 марта.

63

Рабинович А. Большевики у власти. Первый год советской эпохи в Петрограде. М., 2007. С. 321.

64

С 18 марта комиссаром по Петроградскому военному округу стал С.П. Восков, с 4 апреля комиссаром по социальной помощи – З.И. Лилина, юстиции – Н.Н. Крестинский.

65

См.: Потехин М.Н. Первый Совет… С. 52.

66

См.: Ирошников М.П. Рожденное Октябрем. Л., 1987. С. 152–153.

67

Гоголевский А.В. Петроградский Совет… С. 74.

68

Некоторые отечественные историки (М.К. Ветошкин, В.М. Губарева) видели в создании СКСО только воплощение сепаратистских взглядов Зиновьева и его сторонников. З.Л. Серебрякова в статье «Областные съезды Советов в 1918 г. (январь-июнь)» (Исторический опыт Великого Октября. М., 1975. С. 189–190) полагает, что этот процесс имел и объективно положительное значение. Не отрицая этих выводов, добавим, что в реальности СКСО для укрепления власти Советов удалось сделать немного, потому что организационный этап затянулся и во многом из-за того, что он был отягощен сопротивлением центробежных сил, направленных против существования этого областного объединения.

В начале апреля 1918 г. на I областной партийной конференции был избран Северный областной комитет РКП(б) для руководства партийными организациями губерний, вошедших в состав Северной области.

69

См.: Губарева В.М. Борьба большевиков за установление и упрочение советской власти на Северо-Западе России. Л., 1982. С. 130. Ровно через месяц по постановлению ЦК РКП(б) был упразднен Северный областной комитет РКП(б).

70

Вихров В.М. Коммунистический лидер Г.Е. Зиновьев во главе Петрограда-Ленинграда (конец 1917 г. – начало 1926 г.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 2011. С. 37.

71

Губарева В.М. Борьба большевиков за установление и упрочение советской власти на Северо-Западе России. С. 128–129.

72

См.: Гоголевский А.В. Петроградский Совет… С. 88.

73

ЦГАИПД СПб. Ф. 16. Оп. 1. Д. 33. Л. 1–3.

74

Там же. Л. 47, 48, 51.

75

Луначарский А. Г.Е. Зиновьев (Радомысльский) // А. Луначарский, К. Радек, Л. Троцкий. Силуэты: политические портреты. М., 1991. С. 295. П.А. Сорокину голос Зиновьева казался «высоким женским» (См.: Сорокин П. Долгий путь. Сыктывкар. 1991. С. 97), К.И. Чуковскому – «сиплым и сытым» (См.: Чуковский К.И. Дневник. 1901–1929. М., 1991. С. 129).

76

Гиппиус З.Н. Черная книжка. С. 359.

77

Анненков Ю. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. Т. 1. Л., 1991. С. 32.

78

Соломон Г.А. Среди красных вождей. М., 1995. С. 311.

79

Васецкий Н.А. Г.Е. Зиновьев – страницы жизни и политической деятельности // Новая и новейшая история. 1989. № 4. С. 112.

80

См.: Нагловский А.Д. Троцкий // Смена. 1990. № 9. С. 57.

81

См.: Съезды Советов Союза ССР, союзных и автономных советских социалистических республик. М., 1959. Т. 1. С. 53.

82

Цит. по: Зиновьев Г.Е. // Городская власть Санкт-Петербурга: Биохроника трех столетий. СПб., 2007. С. 293. (Биографический очерк о Г.Е. Зиновьеве подготовлен Н.Ю. Черепениной.)

83

Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (далее – ЦГА СПб). Ф. 143. Оп. 1. Д. 3. Л. 86–87.

84

Там же. Д. 25а. Л. 3.

85

ЦГАИПД СПб. Ф. 1. Оп. 1. Д. 738. Л. 21.

86

Научно-справочная библиотека ЦГА СПб. Журнал № 88 коллегии Петрогубсовкомхоза. 1920. 13 декабря. Эти сведения любезно предоставлены М.А. Антифеевой.

87

Зиновьев Г.Е. // Городская власть Санкт-Петербурга… С. 297.