Воровское счастье - Удача

      – Не беспокойся, – ответила Кончита, – наши люди есть и в Гамбурге.
      – Но тут документы будут не такими настоящими, как те, которые мне сделали в Америке.
      – А кто сказал тебе, что ты получишь американские документы? Тебе сделают немецкие, и они будут такими же настоящими, как те, что у тебя сейчас, – сказала Кончита, явно гордясь возможностями наркомафии.
      – Ну, если так, тогда ладно, – я кивнул. – Это значит, я теперь буду русский немец?
      – Точно.
      – Надо выбрать имя. Не хочу быть каким-нибудь Гансом или Адольфом.
      – А давай, ты снова будешь Теодором, – оживилась Кончита, – и тогда я снова смогу называть тебя Тедди.
      Нет, подумал я, Теодор – нормальное немецкое имя, не хуже других, однако лично я предпочел бы остаться Майклом Боткиным.
      – А эти твои деятели – они могут сделать мне документы на то же имя, то есть на Майкла Боткина?
      – Они все могут, – ответила Кончита и задрала нос. Подумав, она посмотрела на меня и спросила:
      – Почему тебе так нравится этот Боткин?
      – Это российская историческая личность, – ответил я, – знаменитый человек.
      – Он был революционером? – с надеждой спросила Кончита.
      – Да… Пожалуй… Пожалуй, его можно назвать революционером. Но не будем об этом, ладно?
      – Ладно, – вздохнула Кончита, – смотри, Майкл, официант идет.

* * *

      Проснулся я оттого, что горячий луч солнца уперся мне прямо в левый глаз.
      Обычно, если за окном темно или пасмурно или если шторы с вечера плотно задернуты, я могу дрыхнуть до второго пришествия. Или до такого состояния, когда начинаешь чувствовать, что отлежал бока. Но когда меня будит жаркое летнее солнце, сон улетает, как пыль на сквозняке, и хочется улыбаться и чирикать.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.