- Мне нужно подумать, - произнес Ольшевский и тем самым совершил ошибку. - Это непростой вопрос.
- Сколько понадобится времени, чтобы обмозговать все? - закинул Бармин «удочку».
И Ольшевский, что называется, клюнул:
- Дня три… или, лучше, пять.
Бармину не нужно было напрягать мозги, чтобы сообразить: документов у Ольшевского нет, они по-прежнему находятся у Таганцева.
Впрочем, не подав виду, он продолжил разговор на заданную тему.
- Хорошо, Борислав, - будто бы примирительно заговорил Бармин. - Пять дней я подожду. Но ты должен понимать, в какое опасное предприятие ввязался. Держи рот на замке и ходи по городу с оглядкой.
- Я - генерал госбезопасности, - на всякий случай уточнил собеседник.
- Ну да, - вполне искренне согласился Бармин. - Конечно, конечно. Не мне предупреждать тебя об осторожности. И все же, может, сумму назовешь?
- Назову, - ответил Ольшевский. - Но - через пять дней.
И тут Иван Афанасьевич, человек рисковый и решительный, пошел ва-банк.
- Бумаги-то у тебя? - спросил в очередной раз. - Или ты просто блефуешь?
Ольшевского передернуло, но он нашел силы взять себя в руки.
- Вот через пять дней и узнаешь. Всему свой срок, - ответил и молча вышел из кабинета.
А вечером того же дня Иван Афанасьевич Бармин мирно ужинал в кругу семьи и по обыкновению смотрел телевизор. Рядом была жена, две взрослые дочери со своими мужьями, трое внуков. В общем, все как всегда. И ничто внешне не выдавало волнения, тревожившего его темную душу.
- В эфире новый телевизионный проект «Москва криминальная», - торжественно вещал телеведущий. - Начнем с главного. Сегодня в восемнадцать часов в поселке Жуковка Московской области произошел взрыв. Как говорится, камня на камне не осталось от двухэтажной загородной дачи, которая, по нашим данным, принадлежала генерал-майору государственной безопасности Ольшевскому. В результате сработавшего взрывного устройства, равного в эквиваленте двадцати пяти килограммам тротила, Борислав Карлович Ольшевский погиб. Экспертно-криминалистической бригаде пришлось буквально по частям собирать тело погибшего. По мнению специалистов, наиболее вероятная версия - так называемый чеченский след. Ни для кого не секрет, что в последние годы генерал-майор Ольшевский курировал действия особо секретных специальных подразделений, основной задачей которых была ликвидация чеченских полевых командиров. Не исключено, что именно верхушкой чеченских боевиков и было принято решение ликвидировать неугодного генерала. Как ни печально признавать, но мы в очередной раз убеждаемся, что Москва становится главным объектом проведения террористических актов…
Доев отвратительные разварившиеся пельмени, приготовленные женой, Бармин вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола.
- Спасибо, дорогая, за чудесный ужин! - Поблагодарил он супругу и даже поцеловал ее в волосатую верхнюю губу, чего не делал уже лет десять. - Очень вкусно! Просто пальчики оближешь!
Прошел в свой домашний кабинет и, взяв телефонную трубку, набрал номер.
- Слушаю, - бесстрастно ответили на другом конце провода.
- Это - точно? - спросил Бармин.
- Точнее не бывает.
- Спасибо.
- Заходите еще.
- Не хами! - прикрикнул Бармин.
- До свидания.
…Он еще долго слушал короткие гудки в телефонной трубке. Потом положил трубку на рычаг, подошел к окну и вслух произнес:
- Пять дней, говоришь?
- Дедуля! - в кабинет неожиданно забежал любимый внук Никита - шустрый розовощекий мальчонка четырех с половиной лет. - Дедуля, пойдем в парк, погуляем!
- Милый мой! - Иван Афанасьевич взял его на руки и звонко чмокнул в пухлую щечку. - Дедушка будет работать. А ты иди с нянечкой погуляй.
- Ну дедушка! - закапризничал милый малыш, засучив ножками. - Я не хочу гулять с этой проституткой!
- Нет, ты все же пойдешь с нянечкой, - строго произнес Иван Афанасьевич. Уж кто-кто, а он точно знал: детей нужно воспитывать в строгости. - А в выходные мы с тобой вместе слетаем на денек в Париж.
- А когда это - в выходные? - не унимался внук.
- Выходные - это через пять дней, - и запнулся невольно. - Да… через пять дней.
Глава 2
ЖИРНЫЙ КРЕСТ
Обалдевая в суматохе дел,
Мы не успели жизнь прожить, как надо.
Тюрьма, стрельба, могила, беспредел -
Все, что дала бандитская бригада.
Через пять дней Андрей Таганцев и Настя Рубинова, то есть, конечно же, Майкл и Амалия - супруги Шторм - по легенде, прибывшие в Соединенные Штаты Америки из Канады, вовсю наслаждались экзотикой. Сидя в ресторане «Распутин», что давным-давно веселит русских эмигрантов на Брайтоне, слушали песни Володи Михайлова, певца из солнечного Ташкента, ели черную икру деревянными расписными ложками и запивали ее чистейшей водкой, бутылка которой, опоясанная живой гвоздикой, была запаяна в толстый кусок натурального льда.
- Жрать астраханскую икру ложками, находясь по другую сторону океана от России, - это, по-моему, извращение, - с известной долей иронии произнесла Настя. - С таким же успехом мы могли бы делать это и дома.
- Дома, Настюша, мы строем топтали бы зону и с аппетитом лопали лагерную баланду. Это в лучшем случае, - изрек Таганцев, опрокидывая очередную рюмашку. - Нет, с этим покончено. Раз и навсегда. Ни в какие авантюры и криминальные дела мы с тобой больше не полезем. Ведь правда же? - Он заглянул в ее глаза с надеждой увидеть там понимание и согласие.
- Правда, милый, - она в ответ ласково улыбнулась и нежно провела своей ладонью по его шершавой щеке.
- Страшное дело - оглянуться в прожитое и сделать вывод, что жизнь прожита напрасно, - с грустью в голосе проговорил Андрей.
- Напрасно ничего не бывает, - ответила она. - Бог дает нам испытания, проверяя на прочность, испытывая нашу веру и любовь к жизни.
- Что-то очень я сомневаюсь в том, что моя жизнь дана была мне от Бога.
- Каждому человеку жизнь дается Всевышним. Это уже потом человек решает сам, на какой стороне ему быть - на темной или на светлой.
- Слушай, не надо только углубляться в философию! Все так запутано, так перемешано. Мы все со временем делаем вывод: хотели как лучше, а получилось как всегда. На меня посмотри. Что у меня в жизни было? Тюрьма, кровавые разборки, вечные бега. А жизнь прошла! Честно говоря, я сам себе долго признаться боялся… - Таганка замолчал, подбирая нужные слова.
- В чем? - спросила его Настя.
- Да в том, что сам - своими собственными руками! - на своей жизни жирный крест поставил в тот день, когда с бандитами связался и сам бандитом стал! Жирный огромный крест! - Последнюю фразу Таганка выкрикнул с такой яростью, что некоторые посетители ресторана даже обернулись.
- Ну что ты! - Настя снова улыбнулась. - Наша с тобой жизнь, Андрюша, только начинается. И все в ней сложится по-новому, по-хорошему.
- С жильем-то что делать будем? Не собираешься же ты навечно обосноваться на Брайтоне в съемной тесной конуре?
- Не торопись. Для начала осмотримся в Нью-Йорке, запустим бизнес. И вообще, ты не забыл? Со дня на день твой Лопатин вместе с Машей должен тут объявиться.
- Да помню я! - Андрей налил себе еще водки.
Из ресторана домой - в однокомнатную квартиру на последнем этаже восьмиэтажного загаженного дома, арендуемую временно и потому вполне терпимую - Андрей и Настя возвращались пешком, проходя по узким улочкам и срезая таким образом угол.
- Все, как у нас! - удивлялся Таганка.
Действительно, на тротуарах валялись перевернутые мусорные баки, у обочин то тут, то там ржавели брошенные авто. С той лишь разницей, что на окраинах Москвы или Питера можно было увидеть раздолбанные «Запорожцы» или «Жигули» первой модели, а здесь, в немыслимых хитросплетениях улочек, переулков и закоулков Брайтон-Бич, так не похожих на блистательную и амбициозную Америку, доживали свой век «линкольны», «шевроле» и «понтиаки» выпуска начала семидесятых.
И даже местные алкаши были похожи на наших родных, русских!
Впереди, метрах в двадцати пяти, шатаясь, брел мужичок, одетый в пожеванные серые брюки, из которых выбилась давно, как видно, не стиранная сорочка. Галстук с ослабленным узлом болтался почему-то на спине. Мужичка то и дело кренило. Он старался удержаться на ногах, время от времени отталкиваясь от стен домов и демонстрируя чудеса эквилибристики. Пару раз, не устояв, пьянчужка падал. Но тут же самостоятельно вставал на ноги и настойчиво устремлялся по намеченному курсу - скорее всего, в родимый американский дом, сменивший когда-то житомирский или одесский. Наверное, чтобы хватило сил, по дороге подкреплялся из бутылки, то и дело присасываясь к ее горлышку.
- Пьянь - она везде пьянь. Даже в Америке, - высказался Таганка, поглядывая на мужичка, шарахающегося из стороны в сторону. - А нашего, русского, за версту видать.
Между тем из-за угла вырулили человек шесть чернокожих подростков и прямым ходом направились к выпивохе. Без сомнения, это была банда уличных грабителей. Обитатели Гарлема - района Нью-Йорка, где традиционно проживали бедные чернокожие семьи, в последние лет сто промышляющие уличными грабежами, - нередко захаживали в русский квартал, чтобы обобрать таких вот загулявших господ. Кто-то из подростков достал из кармана нож, кто-то наматывал на кулак металлическую цепь, другой надевал на кисть руки кастет. Ничего хорошего пьянице от них ждать было нельзя.
Хулиганы обступили его со всех сторон и, насколько можно было судить со стороны, стали требовать у него денег. Потом один из них - двухметровый широкоплечий верзила, украшенный цветными татуировками, бесцеремонно полез к мужичку в карманы, вытаскивая из них все, что там находилось.
- Слушай, давай свернем, - предложила Настя. - Нам сейчас только драки здесь не хватало. Как пить дать, на полицию нарвемся.
От пьяницы их отделяло метров пятнадцать, не больше. Можно было тихо скрыться в прилегающих переулках. К тому же грабители пока не обращали на Андрея и Настю внимания, решив, вероятно, действовать последовательно.
- Да погоди! - Андрей увидел, что один из напавших приставил к горлу мужичка огромное лезвие ножа. - Ребята что-то не на шутку раздухарились.
- А нам-то какое дело? - не отступала в своем намерении Настя. - Пойдем отсюда быстрее. Кто мне говорил, что на криминале крест поставил?
- Да они же убьют его! - возмутился Таганка. В это время один из банды нанес мужику удар кулаком в челюсть. Бедолагу снесло к стене дома и сильно ударило об нее головой.
- Эй! Придурки! - выкрикнул Андрей и, ускорив шаг, направился к бандитствующей компании.
- Андрей! - произнесла ему вслед Настя. - Ты ненормальный!
Таганка ее уже не слушал. Приблизившись к банде налетчиков, он попытался вежливо объяснить разгулявшимся молодым людям, что они не правы.
- Ублюдки сраные! Забирайте свои задницы и валите отсюда, пока целы! - ничего особенного не сказал. Слова были как слова, понятные любому нормальному человеку. - Я вам сейчас яйца поотрываю, дегенераты свиноголовые!
Впрочем, юноши, вероятно, не знакомы были с хорошими манерами и потому Таганцева не поняли. Тем более что обращался он к ним по-русски. Двое из них принялись активно избивать пьянчужку, а остальные четверо переключили свое внимание на Андрея.
Настя в это время приближалась неспешно, одновременно оценивая ситуацию: продолжать ей оставаться в стороне или вмешаться, если вдруг Таганке будет грозить реальная опасность.
Тот, который был с большим ножом, сразу же кинулся на Андрея. Наивный! То, что у них, в Америке, называется разбоем с применением холодного оружия, в России посчитали бы невинной шалостью! В России ножами на улицах пацаны давно не машут, предпочитая стальному лезвию свинцовую пулю.
Без особого труда перехватив руку напавшего, Таганка молниеносно вывернул ее в обратную сторону. Как локоть у человека сгибается, всем известно? Андрей одним рывком проделал почти то же самое, только в противоположном направлении. И, для большей верности, нанес удар согнутым коленом в лицо «нехорошему» татуированному мальчику. Тот заорал благим американским матом и упал на асфальт, корчась от боли.
Разделаться с тройкой оставшихся было делом нескольких секунд. Правда, одному из них удалось достать Таганку железной цепью по плечу. Но вовремя подоспела Настя. Она уложила этого красавца ударом ноги в голову.
Избитый пьяница кричал во все горло и звал на помощь. А чего звал? Помощь была уже здесь! Таганка сзади схватил за ворот джинсовой куртки и за брючный ремень того, который бил забулдыгу ногами. Оторвал его от земли и в прямом смысле слова бросил в стену дома. Американского братка чуть не расплющило о кирпичную кладку. Сползая вниз, на тротуар, он оставил на шершавой стене широкую кровяную полосу. Последний из бандитов, оставшийся до сих пор невредимым, оглянувшись и увидав, что все его подельники «отдыхают», слегка покалеченные, испуганно бросил на землю бумажник, уже отобранный у мужичка, и бросился бежать со всех ног, только его и видели.
Да, этим ребятишкам сегодня не повезло. У одного рука болталась, как на нитке, готовая вот-вот оторваться. У другого оказалась свернутой на сторону челюсть. Пара других, наверное, к вечеру пожалуется доктору на переломанные ребра. Тот, которому Настя засадила ногой в голову, оклемался раньше своих товарищей. Оторвав лицо от асфальта, он протянул руку и попытался схватить Настю за ту самую, ударную, ногу.
- Лежать! - прикрикнула она и еще раз припечатала его в голову.
Тот послушно прилег. Теперь надолго.
- Эй, балбес! - позвал Таганка избитого в кровь мужичка и помог ему подняться с земли. - По-русски спикаешь?
- А то! - подал тот голос, отхаркивая из легких кровяные сгустки.
- Уже легче, - ухмыльнулся Андрей. - Лопатник - твой? - он поднял и протянул ему портмоне.
- Спасибо. Мой. Вы как здесь оказались, люди? - Он посмотрел на Андрея и Настю, и в глазах его была искренняя благодарность за спасение.
- Так же, как и ты. Живешь далеко?
- Рядом, - ответил мужик. - Бежим отсюда, сейчас полиция приедет.
- Откуда полиция? - Таганка огляделся по сторонам. - Ни одной живой души вокруг!
- Тут все наши живут. Через окна видели - не сомневайтесь. В момент настучат. Так что давайте шевелите ногами.
* * *
- Боря Шалевич! - бодро представился новый знакомый Насте и Андрею, приглашая их в свою квартиру.
- Оно и видно, что Шалевич! - хохотнул Таганка, проходя в комнату. - Да! - огляделся кругом. - Не богато.
В одной- единственной комнате стояла одна-единственная кровать. Грязный потрескавшийся стол был завален пластиковыми упаковками от полуфабрикатов и жестяными банками из-под спиртного. Ковролин, покрывающий пол, давно не выметался и не чистился, был усыпан окурками и какой-то мелкой грязью. В углу комнаты на картонной коробке стоял небольшой телевизор. Вот, собственно, и все, чем Боря Шалевич мог перед гостями похвастать.
- О каком богатстве вы мне тут разговариваете?! - горько произнес он. - Богатство было там, - он неопределенно махнул рукой, - в Петербурге!
- О! - воскликнул Таганка. - Так ты, друг, из Питера?!
- А откуда ж, вы мне подумайте, еще?! - возмутился хозяин жилой конуры. - Боря Шалевич в Питере был человеком! - Он многозначительно поднял вверх кривой указательный палец. - Боря Шалевич ставил золотые зубы всем, кому ни попадя! А сам остался без зубов…
Действительно, ему только что на улице выбили пару резцов. Таганка сочувственно покачал головой.
- Боря Шалевич остался без жены, без детей, без тещи! Ах, какая у меня была теща!
- При чем здесь теща? - пожала Настя плечами.
- Как это при чем, вы меня спрашиваете?! Вы, мадам, сначала думайте, а потом никому не говорите «при чем»! Меня, Борю Шалевича, родная жена Руфиночка, солнце мое ненаглядное, с любимой тещей в одной постели застукала! А я виноват, что жена с работы раньше пришла?! Нет! - воскликнул громко. - Не отвечайте! Знаю, что не виноват! И никто не виноват. Судьба такая. Жена ушла. Дети ушли. Даже теща ушла! Нет, я неправильно вам толкую, - решил он поправиться. - Они все остались - в большом красивом доме. А меня - ушли! Просто пинком под зад - и на улицу! Без копейки денег! И теперь Боря Шалевич должен каждому встречному прикидываться агентом по недвижимости. Я скоро сам стану недвижимостью с такой жизнью! Кому я нужен, я вас не спрашиваю?! И не говорите мне, что все люди - братья! Кому я нужен, тому не нужны квартиры. Тому нужна водка! А кому нужны квартиры, тем не нужен я, Боря Шалевич!
- Стой! - оборвал его Таганка. - Ты что - на самом деле агент по недвижимости?
- А что толку?! У людей, которых я знаю, давно денег нет, потому что никогда не было. Они все в подвалах живут! А те, у которых есть деньги, давно имеют свои квартиры и менять их не собираются. Деньги есть у того, у кого они всегда были. А у кого их никогда не было, тому не купить хорошую дорогую квартиру. Потому что если ты хочешь хорошую квартиру…
- Заткнешься ты или нет?! - рявкнул Таганцев, изрядно утомленный пустопорожней болтовней Шалевича. - Деньги у нас есть. Квартиру приличную организуешь?
- Квартиру?! - не веря своим ушам, переспросил Боря. - Господа, вы меня не пугайте. Если у вас еще есть деньги, давайте лучше купим водки!
- Идиот! - выругался Таганцев, не удержавшись. - Мне квартира нужна в хорошем районе. И так, чтоб в собственность. А лучше - дом в тихом зеленом районе.
- Дом?! - Боря Шалевич от удивления был, казалось, на грани сумасшествия.
Это что же получалось? Судьба подарила ему сегодня денежных клиентов?
И снова миллионом сверкающих на ярком солнце труб грянули оглушающие звуки торжественного марша!
Боря Шалевич, одетый в элегантный костюм, тончайшую белоснежную сорочку и сногсшибательный шелковый галстук, выглядел теперь на миллион долларов. Чисто выбритый, сияющий лаком новеньких штиблет, он показывал Андрею и Насте только что приобретенный в их собственность двухэтажный коттедж на окраине Нью-Йорка. Здесь издавна селились преуспевающие бизнесмены, видные государственные чиновники и общественные деятели. Улицы были чистыми и ровными, газоны - сочно-зелеными и аккуратно подстриженными. У домов парковались «инфинити», «майбахи» и «доджи» последних моделей, а в воздухе пахло каштанами.
- Посмотрите, господа! - восторженно восклицал Шалевич. - Я приобрел для вас самый лучший дом на всем белом свете! Обратите внимание на этот голубой бассейн! Здесь не хватает только золотых рыбок!
- Ты с голубым полегче, - на всякий случай предупредил Таганка. - А рыбок мы в аквариуме держать будем.
- В доме двенадцать комнат, - продолжал Шалевич экскурсию. - Все, как полагается: четыре спальни, просторная гостиная, два кабинета, столовая с примыкающей кухней… Ах, - многострадально закатил он глаза. - У меня лично никогда не будет такого дома! Я сейчас просто упаду в глубокий обморок! Нет, - спохватился вдруг. - Не упаду. Вы, господа, не заплатили мне еще вторую часть гонорара!
- Правда?! - шутливо удивился Андрей.
- И вы еще спрашиваете?! - возмутился Шалевич. - А с какой же еще стати я до сих пор трезвый, по-вашему?!
Настя и Андрей громко рассмеялись.
Глава 3
О ЧЕМ СТУЧИТ ДЯТЕЛ?
Наплодили менты сучьей братии -
И при Сталине, и при Брежневе.
Да и в нынешней, блин, демократии
Стукачи процветают по-прежнему.
Ивана Афанасьевича Бармина, что называется, кинули. По-крупному.
Этот мерзавец Таганка исхитрился и в Америку улизнуть, и вожделенных документов Бармину не оставить взамен на беспрепятственный выезд за границу. И во всем виноват генерал Ольшевский, этот безмозглый служака! Ведь это он, испугавшись скорой расправы, организовал перелет Таганцева из Москвы в Нью-Йорк!
Впрочем, искать виноватых теперь было поздно. Иван Афанасьевич намеревался действовать. Жестко. Решительно. Быстро.
Отрицая в принципе основополагающие постулаты теоретиков и практиков марксистско-ленинского учения, Бармин не мог не согласиться теперь с тем, что промедление, как увещевал в свое время Ульянов-Ленин, смерти подобно.
Но Таганка, как уже было сказано, покинул пределы любимой Родины и находился теперь по другую сторону океана. Чтобы достать его в Соединенных Штатах, нужны были меры неординарные. На этот случай был у Ивана Афанасьевича припасен один вариант - полковник Николай Извеков, знакомый Бармина еще со времен советской кампании в Афганистане.
Они встретились в летнем кафе «На веранде», расположенном на Рублевском шоссе.
В качестве закусок здесь подавали вяленую медвежатину, запеченную на древесных углях кабанину и тушенную в сметане зайчатину. Все это дело дополнялось солеными груздями, квашеной капустой с клюковкой и маринованными хрустящими огурчиками. Запить можно было чистейшей русской водочкой и брусничным морсом из запотевшего глиняного кувшина.
Любил Иван Афанасьевич заезжать сюда изредка, чтобы побаловать драгоценный желудок дичью. Но сегодня что-то и кусок доброй оленины, приготовленный на вертеле, в глотку не лез. Были дела куда важнее чревоугодничества.
Извеков уплетал за обе щеки, изредка посматривая на Бармина и машинально кивая после каждой произнесенной им фразы.
- Пойми, Коля, - говорил Иван Афанасьевич. - Дело чрезвычайной важности. И не стал бы я к тебе обращаться, тревожить зря, если б кто другой справился с этим заданием так, как можешь справиться ты.
- Где работаем? - спросил Извеков, выковыривая зубочисткой кусочек мяса, застрявший между зубов. - В Беларуси, в Прибалтике или в Средней Азии?
- Смотри дальше, полковник, - отвечал ему Бармин. - В Америке. Если точнее, в Нью-Йорке. Потянешь?
- А-а! - почти безразлично отмахнулся тот зажатой в руке вилкой. - Вы же знаете, Иван Афанасьевич, мне все равно: что в Америке, что в Израиле. Какая разница? Лишь бы деньги платили.
- За это можешь не беспокоиться. Вот ориентировочные документы на клиента. - Он протянул Извекову толстую папку, в которой были собраны все оперативные данные на Таганцева. - Сам продумаешь дальнейший план действий и доложишь мне о готовности не позднее будущей недели.
- Договорились, - кивнул Извеков.
Полковник Николай Извеков отличался тем, что никогда не задавал лишних вопросов начальству, но и советов со стороны не терпел. Работать любил, так сказать, в автономном режиме, самостоятельно планируя предстоящую операцию и реализуя ее по своему усмотрению. Бармин, в свою очередь, не раз убеждался в том, что Извекову в работе лучше не мешать. Главное - обеспечить его необходимой информацией и достаточным количеством денежных знаков, которые полковник ценил превыше всего.
Не сказав больше ни слова, Иван Афанасьевич поднялся со своего места и покинул кафе. Извеков остался невозмутимо доедать свою безразмерную порцию оленины.
Над Нью- Йорком нависала ночь, когда в Москве уже занималось утро.
Специальный агент Федерального бюро расследований Алекс Грэй Честер прикатил домой со службы и в очередной раз с неудовольствием заметил, что дражайшая супруга в очередной раз на сносях.
Впрочем, видел он это и накануне, и неделю назад, и в прошлом месяце. Всяческими способами гнал от себя эту мысль, то с головой погружаясь в работу, то напиваясь до поросячьего визга, то самозабвенно отрешаясь от хлопот семейной жизни в обществе легкомысленных девиц. Но, поскольку все хорошее обязательно когда-нибудь заканчивается, возвращался домой и снова с огорчением отмечал: все-таки она беременна.
Честер уже трижды становился отцом - это как минимум, если принимать во внимание только официальный брак. И все три раза на свет появлялись девочки. Эфемерная надежда хотя бы с четвертой попытки обзавестись сыном рухнула, как только жена вернулась от наблюдающего доктора.
- Алекс! - заявила с порога супруга. - Ты свинья! У нас снова будет дочь!
- Я уже привык, - холодно ответил он и пошел к холодильнику - добывать оттуда банку со своим любимым пивом.
Это было еще четыре месяца назад. Времени вполне хватило, чтобы смириться и вовсе не реагировать на ежедневные обвинения в неспособности заделать здорового американского мальчишку.
Сегодня же в разговоры с женой решил вообще не вступать. Припарковал машину во дворе своего коттеджа и прямиком по наружной лестнице поднялся к себе в спальню, решив пораньше завалиться в постель.
Завтра жена с детьми должна была уехать к своей маме, а у Алекса намечался «женский день», как, собственно, всегда в четверг. За эту ночь нужно было как следует отдохнуть, чтобы поутру, проводив домочадцев, встретиться с Мэри…
О! Мэри! При одной только мысли об этой юной чернокожей красавице у Честера замирало сердце. Изящная, гибкая и ненасытная в постели, она сводила его с ума. Честер сто лет уже не испытывал к женщине такого влечения, не ощущал в себе столько мужской силы.
А познакомились они весьма банально. Так случается в жизни у миллионов людей, об этом многократно писали в книгах и показывали в кино. Что ни говорите, а в городской суматохе именно так и бывает: в толпе и спешке, среди моторной копоти и несмолкаемого гомона вдруг сталкиваются лицом к лицу два человека. И сразу же понимают, что до сих пор им для полного счастья не хватало только одного - немедленно завалиться в одну постель.
…Алекс вырулил из Южного Бруклина через «хайвэй» - двухуровневую автомобильную развязку, возвышающуюся над городом, на шестьдесят третью авеню, чтобы, не заезжая в перегруженные улицы делового квартала, проехать к супермаркету, в котором обычно покупал замечательную европейскую пиццу с шампиньонами, ветчиной и ананасами. На автостоянке оказалось лишь одно свободное место, куда он и решил припарковать свой новенький «понтиак». И как только стал сдавать задним ходом, почувствовал характерный глухой удар и звон битого пластика. Без сомнения, эксклюзивная крайслеровская оптика задних фонарей его автомобиля приказала долго жить.
Что за черт! Так и есть, он, паркуясь у супермаркета, ударил задним левым крылом какую-то микроскопическую двухдверную малолитражку. Та как раз тронулась с места, когда Алекс собирался занять свободное пространство между другими автомобилями.
- У тебя что, глаза на жопе?! - яростно зарычал Грэй Честер, выбираясь из своей машины, готовый разорвать нерадивого американского «чайника» на куски. - Да ты хоть знаешь, засранец, каких денег мне стоили эти фонари?! - И остолбенел, мгновенно почувствовав, как язык его прилип к небу.
Возле крохотного автомобильчика, переднее крыло которого было смято в лепешку, стояло удивительное создание! Чернокожая нимфа смотрела на него ясными, широко распахнутыми глазами, не понимая, видимо, вообще, что произошло. Кожа ее отливала шелковым блеском, упругая грудь под тонкой блузкой высоко вздымалась от волнения, а юбочку можно было назвать скорее поясным ремешком, прикрывающим разве что пупок. Хотя нет, сладкий пупок ее тоже не был прикрыт.
О! Мэри!!!
А накануне первой встречи с чернокожей крошкой Алекс Грэй Честер, пройдя к себе в спальню, переоделся в домашний халат и уже намеревался принять перед сном ванну, как вдруг зазвонил телефон. Ну что за свиньи! Кому в голову могло прийти оторвать его от столь сладостных воспоминаний!
Отложив на время водные процедуры, Честер снял трубку.
- Алекс! - послышалось с другого конца провода. - Как живешь, бродяга? Я рад тебя слышать! Геморрой не беспокоит? А то у меня есть прекрасное лекарство!
- Не морочьте мне голову! - рявкнул в ответ Честер. - Назовите себя или я положу трубку! Кто меня беспокоит?
- Я тебе положу, сукин ты сын! - прозвучало в ответ. - Кто тебя беспокоит? Твой афганский ужас беспокоит! «Черных Аистов» помнишь?
- Черных аистов не бывает, - отрезал Честер. - Не звоните мне больше.
- А ну стоять! - громогласно гаркнуло в ответ. - Капитана Извекова забыл?!
- О! Николай! - радостно воскликнул Алекс. - Капитан! Я рад тебя слышать!
- Полковник, - поправил звонивший. - Уже полковник.
- Не может быть! Тебя повысили в звании? Поздравляю!
- Поздравлять будешь потом, когда увидимся, - ответил полковник Извеков. - Я к тебе по делу звоню, дружище. Помощь твоя нужна.
- Говори, Николай. Я слушаю…
Давний знакомый Алекса - Николай Извеков - сообщил, что в Нью-Йорке совсем недавно объявился некто Майкл Шторм вместе со своей супругой Амалией. На самом деле, как уверял полковник, эти двое принадлежали к русской преступной организации. Настоящие имена их были - Андрей Таганцев и Анастасия Рубинова.
Из информации, которую выдал Извеков, следовало, что парочка, прибывшая из Москвы транзитом через Торонто, уже долгое время занимается международной торговлей оружием и наркотиками. Русская мафия, одним словом.
- Алекс! - говорил Извеков. - Для начала нужно их в Нью-Йорке вычислить и навести о них справки: где проживают, с кем общаются, на каких банковских счетах хранят деньги… Ну, не мне тебя учить. Надеюсь, ты понимаешь, что это - вопрос международной безопасности и даже, я не побоюсь этого слова, внутренней стабильности Соединенных Штатов Америки.
- Думаю, не стоит преувеличивать опасность, - отвечал Честер. - Но информацию твою я принял к сведению. Будем работать.
- Держи, пожалуйста, меня в курсе. Как только у тебя будут начальные данные, я тут же вылечу в Нью-Йорк. Проведем операцию совместными усилиями. Со своим руководством этот вопрос уладишь?
- Нет проблем! - с радостью ответил Честер.
Появившаяся неожиданно возможность раскрыть и обезвредить в Нью-Йорке действующую группировку русской мафии обещала Алексу сумасшедший карьерный взлет. Его коллеги в ФБР, ЦРУ и Интерполе давно устали гоняться за призраками. Получив указание от Конгресса США, они каждый год ловят так называемых русских мафиози среди торговцев, финансистов и многочисленных московских чиновников, открывших солидные банковские счета в Америке. Но и конгрессмены, и сыщики прекрасно понимают, что все люди, разоблаченные как гангстеры из России, никакого отношения к организованной преступности не имеют. Взять за жабры настоящего русского Аль Капоне - счастье!
