Триллер на колесах

– Та же ерунда, – печально вздохнула Лика.

– Вот что, дорогая. Давай сделаем так: больше об этом ни слова. Мне действительно надо как следует обо всем подумать и сделать собственные выводы. Поэтому разговор этот пока сворачиваем.

– И как долго ты будешь размышлять?

– Еще не знаю. А что?

– Осмелюсь напомнить, у меня есть время ровно до возвращения из экспедиции. И если ты откажешься помочь мне, я остаюсь один на один с этими бандитами. Чем это мне грозит, надеюсь, объяснять не надо?

– Не дави на меня, пожалуйста. Просто я действительно растерялся. Ты говоришь одно, Аркаша – другое, а я тут между вами как распятый. И каждый норовит меня в свою сторону перетянуть.

– Тошка, я не хочу на тебя давить. Просто… решайся побыстрее, ладно?

Не дождавшись ответа Антона, Лика отошла от машины. На душе было муторно, и все удовольствие от отлично проведенного дня само собой сошло на нет. Антон ей не доверяет. Да, он запутался, но раньше такого точно не было. Как бы ни складывалась ситуация, он всегда подчеркивал, что может положиться на Анжелику, что верит ей, как себе самому. А теперь, выходит, кредит доверия иссяк.

Внезапно ею овладела самая натуральная злость, и Анжелика еле сдержалась, чтобы вновь не отправиться к Аркаше и не вытрясти на этот раз из него всю правду. Наплевать на истеричку Лену, наплевать на то, как воспримут все окружающие! У нее семья на глазах рушится, так что теперь, сидеть сложа руки и ждать, пока на пепелище вороны слетятся? Антон сам только что признался, что Аркадий ему что-то про нее, Лику, говорил. Вот пусть и расскажет, что именно! А то исподтишка все горазды гадости про ближнего нашептывать!

Но Лика тут же одернула себя. Нет, так нельзя. Нельзя уподобляться Лене, нельзя выносить скандалы на публику. Это непорядочно и некрасиво. И так уже почти все экипажи переругаться успели за исключением, пожалуй, лишь Степана и Татьяны. И как они, бедные, все это безобразие терпят, уму непостижимо. Каждый день какие-то разборки да неурядицы. Беспокойная им нынче группа досталась, ох, беспокойная!

Анжелика уже собиралась было плюнуть на все да отправиться покемарить пару часов до поездки на озера, как Степан предложил сдвинуть посещение Гольцового на поздний вечер, а пока что оттянуться в настоящей русской бане.

К удивлению Анжелики, страстной поклонницы парилки и веника, остальные участники восприняли эту идею как-то вяло. Анна тут же отказалась, да еще и гримаску брезгливую скорчила. Игорь пробормотал что-то насчет того, что он не такой уж большой любитель и вообще у него от пара голова болит. Аркаша попытался было вызваться добровольцем, но тут же получил новые вопли со стороны Лены и вынужденно остался в лагере, чтобы не провоцировать еще большего конфликта со второй половиной. В итоге в баню отправились Степан с Татьяной, Стас, Настя и Макс да Антон с Анжеликой.

Баня была небольшой, так что париться решили в два захода. Не долго думая, на мальчиков и девочек делиться не стали, сочтя, что никто друг у друга ничего принципиально нового все равно не углядит, как ни старайся.

Сидя на верхнем полке и чувствуя, как на коже выступают капельки пота, Анжелика внутренне расслабилась. Какие бы проблемы ни стояли перед ней – все потом, все завтра, послезавтра, по возвращении. А сейчас – нежиться, вдыхая запах распаренного дерева, и не думать ни о чем: ни о хорошем, ни о плохом.

– Ну что, окунаться пойдем? – весело спросил Степан.

– Куда это? – поинтересовалась разморившаяся Анжелика.

– Как куда? В речку!

– В речку? А это далеко?

– В двух шагах! Ты что, не слышала, как она шумит, когда сюда шла?

– Не-а.

– Ну даешь! Итак, рассказываю: там лесенка небольшая, советую сразу поворачиваться спиной, так и сходить. По правую руку – веревка. Держаться за нее, а то течение сильное, хоть там и неглубоко, но может утащить. Тогда долго выбираться придется. Кто первый?

– Разумеется, я! – вызвался Макс и, подмигнув Насте, со свистом и улюлюканьем открыл дверь предбанника и бросился в речку.

В воду он попал минуя ступеньки. Просто разбежался и спрыгнул с бережка. Судя по его широко раскрытым глазам, полученные им ощущения были явно из категории незабываемых. Про веревку он, разумеется, благополучно забыл, поэтому пока добрался до поручня лесенки и выбрался на берег, прошло секунд семь-восемь, а то и все десять-двенадцать.

– Кайф! – только и смог сказать Макс, оказавшись на суше. Потом встряхнул головой, раскидав брызги, и добавил: – Настоятельно рекомендую! Вода – парное молоко!

Сзади тихонько фыркнула Татьяна.

Когда настала очередь Анжелики, она, следуя инструкциям Степана, аккуратно вошла в воду, не забыв про страховочную веревку, и поняла, что если она сейчас же, сию минуту, не выскочит обратно, она себе этого никогда не простит. Вода доходила ей примерно до середины бедра, но назвать ее холодной язык не повернулся бы. Жидкий лед, да и только!

– Что же делать? – задала себе вопрос Лика и даже не заметила, что произнесла это вслух.

– Много думать вредно! – дружно крикнули с берега. – Ныряй!

Посчитав, что хуже, чем есть, быть уже не может, а если что, так ее бренное тело в два счета отсюда извлекут, Лика отважно присела и ушла с головой под воду. Вынырнула как ошпаренная, с рвущимся из груди криком, и, птицей взлетев по лесенке, поняла, что жизнь на самом деле прекрасна и удивительна.

Единственное недовольное лицо было у Стаса – перекошенное и печальное. Оказывается, он умудрился случайно хлебнуть воды из речки, и у него заломило зубы. Настя прилюдно пожалела бедолагу, поцеловав в щечку, и Стас, как только смог в создавшемся положении, улыбнулся ей кривоватой улыбкой.

Сколько времени они провели в бане, сколько раз ныряли в бегущую с ледников речку Кунийок – никто не считал. Спохватились, только когда появились гостеприимные хозяева базы и деликатно намекнули, что два часа давно превратились в четыре и если многоуважаемые джиперы не возражают, их просят слегка ускориться и дать возможность попариться другим.

Народ тут же дружно выказал запоздалое раскаяние и, в момент собрав вещи, тихонько двинулся к остальным участникам экспедиции.

– Ну и речка у вас! – сказала Анжелика одному из завсегдатаев базы. – До сих пор не понимаю, как я в нее все-таки залезла!

– Ну, мы-то здесь круглогодично купаемся. Даже в тридцатиградусные морозы. Она ж все равно не замерзает, – меланхолично поведал тот.

После этого признания Анжелика тут же почувствовала себя избалованной неженкой-горожанкой. Да уж, люди здесь – форменные моржи. Представить только: в такую холодищу да в речку, да по доброй воле…

– А что ты так удивляешься? – заметил ее смущение Антон. – Не удивлюсь, если в морозы в речке теплее кажется, чем на улице. Сама подумай: температура воды где-то около плюс четырех, но никак не ниже нуля, иначе бы замерзла. А вокруг – минус тридцать!

– Ага, как в анекдоте: куплю холодильник, поеду в тундру, буду в нем ноги греть! – съехидничала Лика.

– Ну, примерно так и получается! – подтвердил Антон.

Попив чайку и немного передохнув после бани, засобирались в обещанную поездку на озера. Надвигались сумерки, так что их вылазку смело можно было назвать «ночное». Анжелика было направилась к Дуняше, но Степан настоятельно рекомендовал хотя бы туда доехать на крыше. Мол, ощущения будут самые незабываемые.

Анжелика уже хорошо усвоила, что если Степан что-то обещает, то выдает сторицей. Поэтому на всякий случай закуталась в ватник Антона, на голову повязала его же бандану, а на руки припасла чистые хлопчатобумажные перчатки. Держаться голыми руками за железный поручень было довольно холодно, особенно после бани.

Помимо нее на крышу взобрались Анна и Татьяна. Настя под предлогом того, что уже не раз это все видела, осталась вместе со Стасом в его экипаже. До последнего было не ясно, поедет ли Аркаша, но в итоге, грозно цыкнув на Лену, он все-таки присоединился к остальным. Недовольная и заплаканная Лена с видом идущей на эшафот мученицы отправилась к машине, попутно одарив Лику таким взглядом, словно та была виновна во всех ее несчастьях, вместе взятых. Лика не удержалась и показала ей вслед язык. На сердитых воду возят! Если уж приспичило Ленке на Луну повыть, пусть хоть остальных в это дело не втягивает.

Наконец все расселись по машинам, и колонна тронулась. Как только они выехали за пределы базы, Лика покрепче схватилась за поручень и поняла: да, такого экстрима она еще точно не испытывала. Поездка по ночному лесу, когда то и дело приходилось уворачиваться от низко висящих веток, была похожа на фантасмагорический, нереальный полет. Степан ногу с педали газа не снимал просто принципиально, и седоков на крыше изрядно потряхивало на каждой мало-мальски глубокой луже или высокой кочке. Лика уже успела мысленно погладить себя по голове за то, что вовремя догадалась надеть теплые вещи. Ветер здесь гулял такой, что если бы не ватник, ей пришлось весьма несладко.

Несмотря на бешеную скорость, которую держал Степан, до озер они добирались довольно долго, Анжелика даже успела устать. Это только кажется, что пассажиром быть легко. А ты попробуй расслабься, когда тебя то и дело норовит стукнуть по лбу сосновая ветка, а под ногами и мягким местом все гуляет так, будто ты на тренажере к родео готовишься. Лика твердо решила, что назад, хоть небо разверзнись, она поедет вместе с Антоном. Да, «уазик» на такой дороге тоже трясет изрядно, но в нем по крайней мере ты и то, на чем ты сидишь, привязаны друг к другу ремнем безопасности. Плюс печка в салоне. Плюс сиденье мягкое и теплое…

Анжелика замечталась и не сразу заметила, как показалось озеро. Лика довольно потянулась, ожидая, что сейчас будет долгожданный привал, но не тут-то было! Не сбавляя скорости, Степан направил вахтовку прямо в воду, и тяжелая машина, словно крейсер, раздвинула собой водную гладь.

Лика нервно икнула и обернулась. Антон шел сразу за «шишигой», включив всю иллюминацию, в том числе и «люстру[17]». Смотрелось это, безусловно, впечатляюще, да только вода уже доставала Дуняше по лобовое стекло. Боже мой, опять вода! А Антон только-только фары после предыдущего брода в порядок привел! Бедный Тошка!

Больше Лика назад не смотрела, уж слишком она переживала за своего Удальцова.

Поездка по бродам заняла еще минут семь-десять. Вся колонна то ныряла в очередное озерцо, отливающее иссиня-черным цветом под ночным кольским небом, то выбиралась на песчаную косу или бережок с тем, чтобы снова устремиться в водные пучины.

Наконец, «шестьдесят шестой» затормозил. Лика с облегчением вздохнула и, подождав, пока спустятся Анна и Татьяна, тоже полезла вниз. Ноги предательски дрожали и подкашивались, руки ходили ходуном.

Оказавшись на твердой земле, Лика первым делом бросилась к Антону:

– Ты как?

– Все в порядке. Вернемся в лагерь, проверю на всякий случай масло, не попала ли вода в движок, и все.

– А если попала?

– Тоже не беда. Не зря ж я с собой запасной масляный фильтр таскаю! Поменяю фильтр, заменю масло, да и дело с концом. Но думаю, ничего страшного не случилось. Проблемы начинаются, если глохнешь в воде, а я пока, тьфу-тьфу, без единого спотыкача прошел. Будем надеяться, и обратно так же удачно проскочу.

– Уф, я так за тебя боялась – не передать! Хотя смотрелся ты просто супер! Представляешь – огни яркие во всю «люстру» в воде отражаются, от тебя в обе стороны волны катятся. Впечатляет!

– Слушай, Лика, – подошел к ним доселе молчавший Олег, – а ты не будешь возражать, если я вместо тебя на крыше поеду? Ну, на обратном пути! Авось удастся пару-тройку снимков сделать. А то ни за что не прощу себе, что упустил такую возможность!

– Нисколечко! Я все равно туда больше не пойду, по крайней мере сегодня. Кстати, если хочешь поснимать, лучше на крышу сзади садись, чтобы тебе вся колонна видна была.

– Точно! Так и сделаю! – обрадовался Олег и отправился бродить по берегу.

Ночное озеро, звездное, словно прозрачное, небо и виднеющаяся вдалеке кромка леса. Эх, увести бы с собой все это великолепие, спрятать в кулачок, чтобы потом доставать оттуда по первому желанию! Лика подошла к кромке воды, присела, погладила ее рукой. Вода была прохладной, и ладонь тут же озябла. Вот бы приехать сюда еще разок! Только чтобы никаких проблем, никаких разборок, никаких скандалов. Ругаться друг с другом на фоне такой потрясающей природы сродни святотатству.

Анжелика, что-то задумав, пошарила у себя по карманам. Не найдя то, что искала, отправилась к Антону:

– Слушай, дай денежку!

– Никак, ларек с чипсами обнаружила! – пошутил тот, вытаскивая горсть мелочи. – Тебе сколько надо?

– Давай все!

Анжелика решительно смела монетки с ладони Антона и, вернувшись обратно на берег, широкой россыпью кинула их в воду. Раздался тихий всплеск.

– На удачу! – тихо прошептала она. – И чтобы еще не раз вернуться сюда вместе с Тошкой…

Вдоволь налюбовавшись открывшимися им красотами, участники экспедиции вновь расселись по машинам и тронулись в обратный путь.

Анжелика, поменявшаяся местами с Олегом, с удивлением обнаружила, что изнутри «уазика» форсирование озерных бродов кажется не таким страшным, как снаружи. Антон уверенно вел Дуняшу, и его спокойствие и уверенность как-то сами собой передались Анжелике.

Единственное, что заставило их с Антоном здорово понервничать, – это полеты Олега по крыше вахтовки. В стремлении получить отличные кадры, Олег наплевал на элементарную безопасность, удерживая фотоаппарат сразу обеими руками. Чтобы держаться за поручень, рук соответственно уже просто не хватило. На первой же кочке Олега подбросило вверх, и он почти вылетел с крыши, в последний момент каким-то чудом вернувшись на прежнее место. Но даже это не сподвигло его быть осторожнее.

– Черт побери, этак он мне на капот свалится! – матерился Антон. – А то и вовсе под колеса уйдет, папарацци доморощенный! Ну, дай Бог ему целым до лагеря добраться, я ему там разъясню политику партии! Мало не покажется!

Наконец броды закончились, и колонна выбралась на дорогу. Олег, сделав еще штук пять снимков, успокоился и все же вспомнил о том, что не грех бы держаться за что-нибудь кроме объектива, после чего полеты по крыше прекратились.

Лику, нежащуюся в тепле Дуняши, разморило. Она знала, что Антон ужасно не любит, когда штурман дремлет, но ничего поделать с собой не могла. Глаза слипались просто катастрофически, и ничто не помогало хоть чуть-чуть взбодриться и дотерпеть до лагеря.

– Слушай, а ты очень обидишься, если я немного посплю? – спросила Лика Антона, поняв, что бороться со сном уже не в силах.

– Да спи, без проблем. Я вроде пока бодрячком себя чувствую, доедем уж как-нибудь.

– Тошка – ты настоящий друг! – с чувством произнесла Лика и буквально через минуту уже отошла в царство Морфея.

Следующим воспоминанием Лики было, как Антон, взяв ее на руки, заносит в палатку и бережно укутывает в спальник. Анжелика сонно прошептала ему «спасибо» и окончательно отключилась.

* * *

– Ну, как вам Гольцовое озеро? – спросил Степан, устроившись у костра на раскладном стуле и грея руки.

– Супер! Да еще здорово, что у нас это, считай, первая ночная поездка получилась – просто класс! Кстати, по поводу ночи: я, когда сюда ехал, по наивности полагал, что в августе у вас еще полярный день!

– Нет, Макс. Полярный день в смысле незакатного солнца и отсутствия сумерек уже несколько недель как закончился. Кстати, давно заметил: когда тургруппа попадает к нам на полярный день, крышу у всех рвет просто по-черному. Сначала начинают путать утро с вечером, потом выясняется, что всем удобнее ехать ночью, а днем отдыхать. На часы уже никто и не смотрит, разве что ради прикола. И самое интересное: обычный график вроде как летит в тартарары, а всем нравится!

– А зимой тут каково? Когда полярная ночь начинается и с утра до вечера хоть глаз выколи?

– Ну, ты опять преувеличиваешь! Рассвет все-таки имеет место быть, правда светлое время суток длится всего три-четыре часа. Да и сумрачно довольно: солнца-то нет! А потом снова темень. И делать ничего не хочется. Мечтаешь усесться у камина с хорошей книжкой в руках, пить горячий глинтвейн и тихонько дремать. Потом появляется солнце. Сначала недолго: просто скользнет по небу, перекатится, и вновь его нет. Потом дольше и дольше задерживается. Ну все, сразу жить легче становится. А уж после весеннего равноденствия и вовсе с каждым днем все светлее и светлее!

– А северное сияние часто бывает?

– Когда как. Иногда несколько дней подряд красуется, иногда неделями его не видно. Как повезет. Кстати, сияние – это всего-навсего магнитная буря. Так что тут еще палка о двух концах: кому-то красота, а кому-то головная боль и прочие проблемы со здоровьем.

– Тю! А то магнитные бури только на Севере бывают! Голова, как ты выражаешься, у всех болит, а вот северное сияние только вам видно! Нечестно! Требую сатисфакции! – в шутку возмутился Макс и тут же спросил: – Да, а в августе северное сияние бывает? А то хоть одним глазочком бы глянуть, что это за зверь такой!

– Да ты что! – замахал руками Степан. – Нет, конечно. Только зимой. Кстати, если хотите, расскажу вам одну баечку из своего прошлого. Я тогда срочную служил в Североморске. Да, Антон, в твоем родном городе! Так вот, был я шофером у одного майора. Как-то раз приехали к нам проверяющие из Москвы. Ну, встретили мы их, везем, и тут майор мой видит через лобовое стекло, что начинается сияние. Он тут же строит жутко умную морду и говорит, поглядывая на циферблат: «Товарищи офицеры, по графику через пять минут у нас заказано северное сияние!» Ну, я эту фишку-то просек, еду, стараюсь не улыбаться, чтобы шутку не испортить. Ну, через пять минут майор снова выглянул, убеждился, что сияние уже вовсю разыгралось. После чего вновь сделал серьезную физиономию, сверился с часами и говорит: «Прошу!» Ну, проверяющие выходят из машины, ахают, все как положено. А майор мой стоит невозмутимый, только чертенята в глазах скачут.

– Ой, что это! – вдруг спросил Стас и ткнул пальцем в небо.

По ночному небосклону летал небольшой двуцветный сполох. Он причудливо изгибался, вертелся и играл, словно шаловливый котенок с клубком.

– Мать честна! Сияние!

– Степан, ты, случаем, его не заказывал?

– А как же! Само собой!

– Слушайте, я в Североморске до восемнадцати лет прожил, но такого раннего сияния точно не упомню!

– Не ты один! У меня такое тоже впервые! – подтвердил Степан.

– А где Олег?

– За фотоаппаратом побежал!

– Надо Анжелику разбудить! Она же вообще еще ни разу в жизни сияние не видела!

– Так давай бегом! А то погаснет, и все!

* * *

Анжелика спросонья не понимала, что происходит. Кто-то немилосердно тряс ее и чуть ли не силком пытался вытащить наружу.

– Вставай, Лика! Северное сияние!

– Да хоть третья мировая война! Спать хочу!

– Лика, подъем! Такого ты точно больше нигде не увидишь!

– Да и ладно. Я и так все равно ничего не увижу, у меня глаза не открываются. Тошка, радость моя, положи меня, пожалуйста, туда, откуда взял, хорошо? Прости, но я и вправду хочу спать больше всего на свете!

– Эх, что с тебя взять! Отдыхай уж, – чуть расстроено отозвался Антон и, закрыв полог палатки, присоединился к остальным полуночникам.

Лика улеглась, потом перевернулась на другой бок и вновь заснула. На этот раз – до самого утра.

Среда. Экспедиция, день пятый.

– Ух, а морозец ночью был знатный! – заметил Стас, разглядывая покрытые инеем палатки.

– Да, неспроста нам сияние показалось. Оно обычно всегда перед холодами бывает, – отозвался Антон.

– Кстати, вы как спали? Не замерзли? А то вон Настя у меня что-то полночи дрожала. Пришлось ее с двух сторон греть.

– Нет, у нас все в полном порядке. Кстати, могу сказать, почему вы замерзли, а мы нет.

– И почему же это?

– Мы на обычных пенках спим, а вы на надувном матрасе. А он всегда тепло от тела забирает! Лежать мягко, зато если что-нибудь теплое, вроде той же самой пенки, между собой и матрасом не положить, однозначно дуба дашь.

– Да ну! Мы этот матрас вот уже месяца два как обкатываем. И ничего, никто не мерз пока! Сегодня первый раз был!

– Ага, теперь осталось только осени дождаться. Тогда и второй раз будет, и третий, и десятый!

– Странно, а почему мы тогда с Татьяной не мерзнем, хотя у нас тоже матрас надувной?

– Ну, тоже мне сравнил! Вы-то свой матрас прямо в салоне раскладываете, а Стас его, считай, на голую землю кладет. Поэтому вам тепло, а стасовский матрас от земли выстужает!

– Хм, логично…

Под этот разговор Анжелика проснулась. Потянулась, огляделась. Ну вот, все уже встали, одна она продолжает бока отлеживать. Зато кайф-то какой! Выспалась, отдохнула! Только позавтракать для пущего счастья не мешает, и все!

Высунув нос из палатки, Лика поняла, что вокруг, мягко говоря, свежо. Хотя вовсю светило солнце, температура по сравнению со вчерашней явно упала на пять-семь градусов, а то и больше. Пришлось вновь кутаться в давешний ватник, наплевав разом на остатки имиджа.

– О, смотрите, кто встал! С добрым утром!

– И вам тож!

– Слушай, ты столько вчера пропустила!

– С вами, пожалуй, пропустишь! Такой ор у палатки подняли насчет этого сияния!

– Так чего тогда не вышла?

– Мой сон мне дороже хлеба и зрелищ. Да ничего, как-нибудь в другой раз посмотрю. Что-то мне подсказывает, что не так много-то я и упустила.

– Ну, если сравнивать с зимним сиянием, то, наверное, ты права, – подтвердил Степан. – Вчерашнее очень уж небольшое было. Всего один сполох.

– Вот, я же говорила! – окончательно повеселела Анжелика и прямой наводкой отправилась к столу, где Татьяна и Настя уже готовили завтрак на всю компанию.

В шесть рук дело пошло еще быстрее. Скоро на столе высилась приличная горка бутербродов аж в трех вариантах – со шпротами, паштетом и колбасой.

– А никто не в курсе, какая у нас программа на сегодня? – спросила Лика девчонок.

– Обижаешь! – весело отозвалась Татьяна. – Мне и не знать! Сначала отправляемся обратно в Кировск. Там зайдем в наш знаменитый Полярно-Альпийский ботанический сад. Между прочим, до недавнего времени он считался самым северным ботаническим садом в мире.

– Да? А где же теперь находится самый северный ботанический сад?

– В Норвегии, в Тромсе, на территории университетского городка. Причем разница по широте между нашим и их садом всего ничего. Если не ошибаюсь, сотня метров от силы. Но все равно: переплюнули! Хотя наш сад гораздо интереснее. Во-первых, это не просто сад, а заповедник. Там есть так называемая «экологическая тропа», так вот, если подняться по ней, то можно воочию увидеть переход от тундровой зоны к альпийской. Представляешь! Это же натуральный подарок для любого ботаника! Все расположено в одном месте, все довольно компактно, не надо наматывать километры, пытаясь изучить и то, и другое, и третье. Такого уж точно больше нигде в мире нет!

– Надеюсь, мы сегодня туда не полезем? – с опаской спросила Лика, у которой после вчерашних прогулок и поездок ощутимо ныли ноги.

– Нет, – с легкой печалью вздохнула Татьяна. – У нас на это времени не так много. Чтобы весь сад обойти, надо, как минимум, день на это закладывать.

– Уф, – не сдержав облегчения, выдохнула Лика. – А что там еще такого интересного, в этом саду?

– Ну, цветочки всякие, травы, кустарники. Плюс знаменитая оранжерея. Кстати, вот уж где смотрителям сада приходится туго! По-хорошему надо бы две оранжереи иметь, а не одну. А то половина растений пустынного происхождения, половина – из тропиков. Разницу во влажности, надеюсь, объяснять никому не надо. Но пока выделяемых средств хватает только на одно здание. Вот и приходится изворачиваться, придумывать, как одновременно в одном и том же месте устроить и сауну, и русскую баню, да так, чтобы ни одно растение не загнулось по причине несоответствия климата. Но самый кошмар начинается в полярный день! От избытка солнца растения страдают так, как не страдают от его недостатка в полярную ночь.

– Ничего себе! А после ботанического сада куда направимся?

– Ну, по пути заедем на Кировский рудник. Внушительное зрелище, должна вам сказать. Добыча апатита там началась еще в 1931 году. No Comments, как говорится. Дырка в земле глубиной под шестьсот метров, а над рудником – склон отрога, сверху донизу расколотый взрывами.

– Жуть какая! – поежилась Лика.

– Да, впечатляет. Ну а после рудника небольшой асфальтовый перегон обратно в сторону Октябрьского и по приполярной тайге, по старым дорогам сталинских лесоповалов на юг. К вечеру должны оказаться на хуторе Муна.

– А кто такой Мун?

– Да кто ж его знает? – пожала плечами Татьяна. – Просто там есть озеро Муна, речка Муна. Ну, и хутор тоже соответственно Муна.

– И кто там живет?

– Сейчас уже никто. Последний житель пару лет назад не то в город к родным подался, не то в больницу лег. Ну, это и понятно: до ближайшей деревни относительно далеко. Ни электричества, ни удобств никаких. Пожилому человеку там жить трудно, особенно когда зима настает.

– Да по твоим описаниям там любому жить не сахар! – усмехнулась Анжелика. – Кстати, ты вот говоришь, что пойдем по старым дорогам. Они что, разбиты сильно?

– Ну, я бы не сказала, – протянула Татьяна. – По крайней мере местные жители там на своих машинах так летают, что только в путь! Единственное место, где придется относительно несладко, – это лесовозные гати через болота. Впрочем, для полноприводных машин это тоже так, ерунда. Просто потрясет немного, и все. Ну, заодно заброшенный аэродром увидите, который в картах не значится.

– Даже так?!

– Ну, у нас тут вообще страна чудес, так что удивляться нечему! – улыбнулась Татьяна.

Все дальше так и понеслось, как предсказала Татьяна. Ботанический сад, рудник, разбитые грунтовки, аэродром с пробивающимися через асфальт деревцами, снова грунтовки, гати…

Анжелика чувствовала себя отвратительно. Ее здорово растрясло на ухабах, и она очень жалела, что не запаслась таблетками от укачивания. Плюс вновь начала портиться погода. Сначала спряталось за тучами солнце. Потом, словно для пробы, минут на пять зарядил мелкий дождь. А еще через два часа начался ливень, надоедливый и не умолкающий. Дороги развезло, впрочем, Антону, судя по всему, это обстоятельство ничуть не мешало. Он получал удовольствие уже оттого, что сидел за рулем любимой машины и ехал по тем местам, куда давно стремился попасть.

Поскольку помощь штурмана сейчас не требовалась, а Антон не выказывал желания общаться, Анжелика была полностью предоставлена своим мыслям. И по мере приближения неведомого хутора Муна мысли эти становились все печальнее и печальнее.

Что решил Антон после ее вчерашнего рассказа? Поможет ли он ей по возвращении в Москву? Или сочтет, что она должна сама разбираться с этим делом? Да и поверил ли он ей, наконец? Ответа на эти вопросы у Анжелики пока не было.

Тогда она стала вспоминать, сколько дней осталось до конца экспедиции. Так, сегодня уже пятый день. Еще два дня, четверг и пятница, и пора разъезжаться по домам. В принципе небольшой запас времени у них есть. Так что, дать Антону еще подумать? Или побеспокоить его уже сегодня вечером? А может… может, прямо сейчас и спросить?

Лика взглянула на Антона и… не решилась. Ладно, главное – до места добраться, а там уже видно будет.

* * *

Анна по-прежнему не желала возвращаться в свой экипаж. Хотя вчерашние слова Игоря можно было понимать двояко, в том числе и так, что до конца экспедиции он не будет пытаться спровадить ее к праотцам, все равно находиться рядом с ним было страшно.

Но больше всего ее пугала предстоящая ночевка. В последние два дня все складывалось просто замечательно: сначала квартира-гостиница в Октябрьском, потом эти смешные домики на базе. А сегодня, как ни крути, придется возвращаться к Игорю в палатку. Если она вдруг попросится на ночлег в салон вахтовки к Степану и Татьяне, ее уже точно никто не поймет. Значит, надо рисковать. Другого выхода нет. Впрочем, не настолько же Игорь кретин, чтобы убить ее, когда вокруг столько народа?!

Проколоть колеса она так и не решилась. Хотя возможность для этого у нее была, и преотличнейшая! Как раз когда все участники собирались перед входом в ботанический сад, чтобы двинуть дальше организованной толпой. У машин тогда никого не осталось, делай что хочешь! Но в самый последний момент Анна передумала и спрятала нож обратно в карман.

От постоянно испытываемого ужаса Анна почти лишилась способности связно соображать. Когда сегодня на прогулке Игорь подошел к ней и обнял за талию, ее чуть кондрашка не хватила! А тут, как назло, подбежали Олег со Стасом и принялись их фотографировать на фоне всяческой дикорастущей пакости. Игорю, похоже, эта спонтанная фотосессия доставляла огромное удовольствие. Еще бы, он наверняка чувствовал, как напряжена Анна, слышал, как стучит ее загнанное сердечко. Еще и подбадривал ее: «Ну же, улыбнись, на нас люди смотрят!» И она послушно растягивала в резиновой улыбке рот, мечтая лишь об одном: чтобы этот кошмар быстрее закончился. А когда Олег со Стасом наконец-то оставили их в покое, Игорь шепнул ей на ухо: «Если фотки получатся удачными, обязательно возьму одну из них тебе на памятник».

Когда Анна пришла в себя после этого заявления, Игорь был уже далеко впереди и о чем-то трепался с тверчанами. Каков наглец! Между прочим, фотографии-то парные! И еще не ясно, какую половинку придется отрезать, а какую оставить!