Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Панга (№1) - Часовой Армагеддона

ModernLib.Net / Научная фантастика / Щеглов Сергей Игоревич / Часовой Армагеддона - Чтение (Ознакомительный отрывок) (Весь текст)
Автор: Щеглов Сергей Игоревич
Жанры: Научная фантастика,
Фэнтези
Серия: Панга

 

 


Сергей Щеглов

Часовой Армагеддона

Глава 1

Его звали Сувлехим Такац,

И он служил почтовой змеей...

– Сейчас ты умрешь, – произнес Безымянный Колдун.

Валентин понял, что проиграл. Магия Горных Колдунов оказалась сильнее. Руки уже завернуло за спину силовым жгутом, полуоткрытый рот наполнился внезапно загустевшим воздухом. И даже глаза больше не слушались Валентина – зачарованный, он не мигая смотрел в лицо своей смерти.

В лицо Большого Колдуна.

– Да вкусит Высокий Дух тело сие! – произнес глава Пятерки, молитвенно складывая руки и подымая к небу пронзительно-синие глаза. – Пусть огненная магия презренного чужеземца падет на него самого!

Валентин рванулся изо всех сил – но не сдвинулся и на миллиметр. Заклятье Горных Колдунов держало прочно. Похоже, подумал Валентин, на этот раз мне конец.

Боковым зрением он увидел, как Указующий Колдун поднимает правую руку. Между его пальцев вспыхивали белые искры – Указующий намеревался бить насмерть.

Мышцы взорвались болью. Валентину показалось, что он слышит хруст собственных костей. Бесполезно – он даже не смог прикрыть веки. Фаербол вылетел из раскрытой ладони Указующего и мгновением спустя выжег Валентину глаза.

Зашедшись в беззвучном крике, Валентин провалился в черноту. Ему мерещилось, что вокруг неизвестно откуда зажегся защитный кокон, и сквозь него он видит вытянувшееся в изумлении лицо Большого – но это, конечно же, был предсмертный бред.

Боль стала невыносима, и он покинул тело, уносясь к небесам.

Погоди-ка, сказал себе Валентин. К каким еще небесам?!

Он посмотрел вниз, на свой догорающий труп, распростертый на дне неглубокой впадины. Образы людей, толпившихся вокруг, уже расплывались; по краям зрение и вовсе мутилось, точно во сне.

Валентин с облегчением узнал давно знакомый кошмар. Попытался задержать ускользающий сон – да, все как в тот раз, Пятерка стояла именно так, трое впереди, Средний во втором ряду, Тыльный – в отдалении, как и положено по званию. Который месяц снится, а все как наяву!

– Тьфу ты, – фыркнул Валентин, окончательно проснувшись. Судя по непроглядной темноте за приоткрытым окном, не было еще и пяти часов. Диана едва слышно посапывала рядом.

Кошмар, однако, сказал себе Валентин. Никак не забудется...

– Опять? – прошептала Диана, поворачиваясь лицом к Валентину.

– Опять, – вздохнул Валентин. – Натерпелся я тогда страху...

– Все хорошо, Валька, – пробормотала Диана. – Ты ведь их победил, помнишь?

Валентин усмехнулся.

– Еще бы!

– Ну вот, – улыбнулась Диана в ответ. – Который теперь час?

– Сейчас посмотрю, – Валентин потянулся было к тумбочке, да так и замер на полпути. Усмехнулся. Десять лет прошло, а все будильник ищу!

Короткой командой он высветил перед собой циферблат. Как просто, на первый взгляд – а заклинание-то из мастерской обязаловки. Не меньше трех лет обучения.

– Десять минут шестого, – сказал Валентин.

– Ага, – многозначительно сказала Диана.

Она закинула руки за голову, потянулась всем телом, выгнувшись над постелью, и решительно спрыгнула на пол. Валентин, не вставая, сложил пальцы в «перчатку» и прямо с кровати повернул светорегулятор. Еще один пункт обязаловки, телекинез.

Комната осветилась неярким оранжевым светом, словно в стене внезапно загорелся доселе скрытый камин. Диана плавно подошла к окну и остановилась, запрокинув голову. Похоже, подумал Валентин, нырять в бассейн она пока не собирается.

Диана обернулась в его сторону.

– Подними меня, – попросила она, раскидывая руки в стороны. – Я хочу полетать... пока никто не видит.

А вот это уже не обязаловка, улыбнулся Валентин. Это уже не всякому дано.

Он слегка изменил положение пальцев, сложив нечто среднее между «козой» и «ладонью силы». Груди Дианы поднялись, подхваченные верхним силовым вихрем; она слегка повела бедрами, устраиваясь поудобнее на нижнем, а потом нырнула вперед и повисла в полуметре над полом. Валентин добавил еще два вихря на ноги и помахал свободной рукой.

– Я быстро, – пообещала Диана, поднимаясь на высоту человеческого роста. – Два круга над садом, и все.

Валентин кивнул, любуясь на подругу. Диана слегка согнула ноги в коленях, приняла позу парашютиста – в исполнении обнаженной женщины поза выглядела весьма эффектно – и выпорхнула наружу. Валентин сел на постели, зевнул и подумал, что выспаться, по-видимому, не удастся.

И тут на пальце запульсировало переговорное кольцо. Валентин от неожиданности чуть не скомкал заклинание.

– Какого черта? – пробормотал он. – Кто там?

– Валентин! – голосом из недавнего кошмара скомандовало кольцо. – Это я, Занг!

Валентин сжал губы. Ну разумеется. Шаггар Занг, координатор сектора «Побережье-Север». В самый раз после такого сна!

– В чем дело, шеф? – не скрывая неприязни, спросил Валентин. – Вы чертовски не вовремя...

– Чрезвычайное происшествие, – отрезал Занг. – Роберт в реанимации. Под угрозой вся фарингская сеть. Немедленно...

Валентин перебил его:

– В реанимации?!

– Как скоро ты будешь готов? – смягчился Занг. Видимо, сообразил, что официально рабочий день еще не начался.

Валентин пожал плечами и покосился на окно.

– Минут пятнадцать... лучше двадцать, – сказал он с сомнением. – Но все-таки, почему такая срочность?!

– Узнаешь, – пообещал Занг и прервал контакт.

Замечательно, подумал Валентин. Что называется, сон в руку. Ну почему именно сейчас?!

Он поднялся с постели и подошел к стенному шкафу. Похоже, Управлением дело не ограничится; надо быть готовым к заброске. Интересно, что там у них стряслось, подумал Валентин, влезая в желто-оранжевый, обтягивающий тело костюм факира. Еще один талисман объявился? Зомби пошли в атаку на Эбо? Полгода на родине – Валентин усмехнулся, отметив, что называет этим словом страну Эбо, а вовсе не Землю, – сделали свое дело. Аллах его знает, что у них там стряслось.

В окно влетела Диана – рот до ушей, глаза сверкают, – и замерла, увидев Валентина в комбинезоне.

– Ты куда? – растерянно воскликнула она, опускаясь на пол.

– На работу, – ответил Валентин. – Срочный вызов.

– Теперь еще и срочный вызов, – сказала Диана, складывая руки на груди. – Ты что, и в самом деле собачонка по вызову?!

Валентин натянул сапоги и вытащил из шкафа свой знаменитый дурацкий колпак.

– Чрезвычайное происшествие, – попробовал он оправдаться. – Это же первый раз за шесть лет...

Диана молча поджала губы. Также молча она прошла мимо Валентина и села на постель.

Валентин проверил колпак – все в порядке, аксессуары на месте, – и нахлобучил его на голову. Звякнули бубенцы.

Диана вздрогнула и повернула голову. Глаза ее расширились.

– Ты... на Побережье? – спросила она дрогнувшим голосом.

Валентин кивнул. Врать, что, мол, обойдется кабинетной работой, не хотелось. Диана нахмурилась:

– Это надолго?

– Максимум на три дня, – уверенно сказал Валентин. Как правило, оперативные задания не требовали много времени. Другое дело поддержание имиджа; но сейчас об этом не могло быть и речи. – Скорее всего, вернусь уже вечером. Устроим праздничный ужин, слетаем на Джин-Джим...

– Ужин, – повторила Диана и покачала головой. – Знаешь что? Не ходи!

– Как это?! – опешил Валентин.

– Я серьезно, – Диана подошла к Валентину и положила руки ему на плечи. – Мы же только вчера об этом разговаривали. Сколько можно быть ищейкой на побегушках? В костюм этот дурацкий наряжаться... Ты же маг, Валька, маг, каких поискать!

– Ну... – Валентин пожал плечами. – Я все-таки шесть лет в Управлении, нельзя же вот так все взять и бросить...

Диана фыркнула:

– Только так и можно! Иначе так всю жизнь и будешь возиться с этими дикарями на Побережье. – Она скривилась в усмешке. – Внешники! Белая кость! Какой толк от вас, боже мой... Строите из себя бог весь что, а сами играетесь в игрушки в песочнице размером с полпланеты. Когда ж тебе надоест-то?

Валентин только руками развел. Одно слово – женщины; выберут же момент!

Диана отступила на шаг и неожиданно серьезно сказала:

– Валька! Знаешь, я ведь тоже немножко ведьма. Я чувствую, – она приложила руку к левой груди, – если ты сейчас уйдешь, ты уйдешь навсегда. Нет, нет, не смейся, это серьезно! В жизни бывают особенные дни, и сегодня один из них. Ну как новый год, понимаешь?

– Не понимаю! – возмутился Валентин. – Слушай, чем раньше я сейчас смотаюсь, тем раньше вернусь! Давай отложим все это до вечера, а? И день еще будет еще тот же самый, особенный?

Диана несколько секунд молча смотрела на него, а потом отвернулась.

– Поздно, – пробормотала она. – Поздно!

– Хочешь, – сказал Валентин, шагнув вперед и попытавшись обнять Диану, – я тебе подарок с Побережья привезу? В Лигии делают изумительные серебряные розы, засмотреться можно...

Диана резко оттолкнула его и покачала головой.

– Ты неисправим, – вздохнула она. – Иди, иди в свое Управление. Посмотрим, что ты скажешь, когда вернешься...

– Ну, пока, – сказал Валентин. Вечером надо будет поговорить, решил он. Диане действительно не нравится, что я всего лишь оператор талисмана-ищейки. С этим надо что-то делать.

Он потер переговорное кольцо большим пальцем.

– Шеф, я готов! Забирайте!

Золотистые блики замелькали по стенам. Валентин почувствовал легкое покалывание во всем теле – сработал портал. Диана прощально помахала рукой.

Мгновением спустя Валентин уже стоял в просторном кабинете координатора.

Шаггар Занг оторвал взгляд от разложенных на столе бумаг. Выглядел он так, словно не спал по меньшей мере неделю.

– Доброе утро, Шеллер, – сухо произнес Занг. Он собрал бумаги в одну пухлую папку и положил ее на край стола. – Подробности здесь.

– Может быть, вы хоть что-то объясните? – спросил Валентин, даже не посмотрев на папку. – Я до сих пор не пойму, зачем я понадобился.

Занг нахмурился:

– Все за тем же, – отрывисто произнес он. – Надо найти токен-ринг. И как можно быстрее.

Токен-ринг, повторил про себя Валентин. Так в Управлении называли переговорные кольца. Занг любил короткие формулировки и точные термины.

– Какой именно токен-ринг? – уточнил Валентин.

– Токен-ринг Роберта Клайда. Утерян в Фарингии, вчера, в шестнадцать тридцать по времени Управления.

Валентин покачал головой. С чего бы это супер-агенту вроде Роберта терять кольца? Да еще на задании?! Учитывая, что сам Роберт в реанимации...

– В два часа ночи токен-ринг сработал, – продолжил Занг, бесстрастно глядя на Валентина. – Кто-то вызвал меня, но не сказал ни слова.

– Может быть, его нашел кто-то из местных? – предположил Валентин. Что за чушь я несу, подумал он; ведь кольцо настроено только на своего владельца! – А сам Роберт? Где он был в этот момент?

– В восстановительном коконе, – ответил Занг. – Можешь мне поверить, кольца при нем не было! Им воспользовался кто-то чужой.

Быть этого не может, подумал Валентин, я же помню, какая там защита. Четвертый курс, запирающие заклинания... разве только...

– Что с Робертом? – спросил он, опускаясь на стул.

– Ничего серьезного, – отмахнулся Занг. – Регенерация пальца, общий сепсис.

– Значит, вместе с пальцем, – кивнул Валентин. – Ловко... Но это же нужно было догадаться, подготовить, выбрать момент, наконец, застать Роберта врасплох... Как они вообще сумели застать его врасплох?!

– Все в отчете, – Занг постучал по папке. – Ты же знаешь, так будет быстрее. Если сочтешь нужным, можешь разбудить Роберта. Постарайся управиться за час. Нужно объяснять, что такое один час без связи?

Валентин помотал головой. Вся информация агентам на Побережье шла через кольца. Считалось, что расколоть индивидуальный код невозможно; теперь, когда кольцо попало в чужие руки, любое слово, переданное агентам, могло раскрыть главную тайну Управления.

Сам факт его существования.

Да, подумал Валентин, попались; что толку, что переговоры идут на земных языках? Талисманное поле Панги обеспечивало каждого пришельца синхронным переводом с любого местного языка – но точно так же переводила на местный даже самые заковыристые идиомы вроде «каждому чайнику чайником по чайнику». Разумеется, закодировав кольца, никто и не подумал развить системы кодов для сообщений. Диана чертовски права, со вздохом подумал Валентин. Игры в песочнице.

– Все понятно, шеф, – сказал он бодро. – Управлюсь. Не в первый раз. С лигийским перстнем покруче было...

– Тогда через час, – оборвал его Занг. – Доложишь план – и отправишься. Свободен.

Валентин взял бумаги – ничего себе пачка, страниц сорок поднялся, тряхнул головой. Бубенцы на колпаке озорно зазвенели. Занг махнул рукой – давай, давай, работай. Дурить будешь на задании.

В своем кабинете Валентин установил яркий, безжалостный свет и понизил температуру до двенадцати градусов. Затем развалился в кресле, шмякнув бумаги на стол.

Итак, что мы имеем? Во-первых, конечно, отчет Роберта – внушительных размеров документ, исполненный убористым шрифтом. Валентин покачал головой – успеть прочитать бы!

Во-вторых, комментарии ведущего аналитика, Шатуона Раденнеза. Вот повезло-то!

В-третьих, хроноспейсы по месту происшествия. Сутки перед, час после происшествия. Очень хорошо... Так, а это что?

Валентин присвистнул, держа перед собой клочок бумаги едва в треть тетрадного листа. На нем неподражаемым мелким почерком, известным, наверное, каждому агенту Управления, было написано:

«Шаггар! Наши приятели наконец повернули на Север. Жди их завтра к утру. Думаю, это заставит Не-Джо зашевелиться!»

Под этой в высшей степени непонятной – для непосвященных – фразой стояла закорючка из двух переплетенных букв «Г» и «Л».

Собственноручная подпись Грегори Ланды, координатора сектора «Побережье-Юг».

Валентин ощутил неприятную пустоту в желудке. Надо было позавтракать, запоздало и совершенно ни к месту пришло в голову. Простая, как бревно, операция прямо на глазах перерастала в героический эпос. Вместо привычных и в общем-то достаточно безобидных зомби, к которым Валентин уже привык, в качестве потенциального противника вырисовывались два тальмена.

О том, что бумажка оказалась в папке случайно, Валентин даже думать не желал. Случайностей не бывает.

Итак, тальмены. Или, как их называют неспециалисты, талисмановладельцы. Повелители могучих талисманов. Валентин положил записку Ланды перед собой и погрозил ей кулаком. Он не любил тальменов.

Не любил и боялся.

Каждый землянин, попадавший на Пангу, переживал три потрясения. Первое – когда узнавал, что обратной дороги не существует.

Второе – когда находил наконец свой талисман, открывая для себя восторг Повелевать.

Третье – когда узнавал, что его талисман лишь жалкая игрушка по сравнению с могучими талисманами, повелители которых – Избранные, как их называли на Побережье, – стояли выше императоров и самых великих магов.

В истории Панги бывали благословенные века, когда ни один из пришельцев не подходил по Т-спектру могучим талисманам. Века без тальменов. Эпохи, в которые жизнь входила в нормальное русло, в которые ученые и изобретатели начинали цениться выше магов и пришельцев. Разумеется, кивнул Валентин своим мрачным мыслям, все эти благословенные века давно в прошлом. В настоящий момент на Панге жили целых три тальмена; еще один погиб совсем недавно, и Валентин имел сомнительное удовольствие видеть, как это происходило.

Три тальмена – Георг, Детмар и Габриэль. До недавнего времени первые двое относились к ведомству Ланды; теперь же все они собрались в нашем секторе.

Валентин представил себе злорадную ухмылку на длинном лице Ланды. Несомненно, он был крайне доволен, что «наши приятели» покидают его сектор, не оставив за собой многочисленных жертв и разрушений.

Завладев могучим талисманом, человек не сразу становится тальменом. В первые годы он живет как прежде, в том же городе и в том же доме, общается с теми же друзьями. Но однажды – у кого раньше, у кого позже – случается неизбежное. Пришелец позволяет талисману проявить свою силу – и талисман воплощает в жизнь все, о чем его повелитель мечтал многие годы. С этого момента пришелец начинает пользоваться талисманом все чаще. Могущество, нигде не встречающее отпора, убеждает любого. От успеха к успеху тальмен все сильнее верит в свою правоту. Люди перестают быть интересны – они слишком слабы; тальмен желает померяться силой с целыми государствами. Рождаются Великие Империи – Ландор, Лигия, теперь вот – Фарингия. Никто и ничто не может помешать тальмену подчинить своей власти огромные территории. А если кто посмеет помешать...

Валентин покачал головой. Сектору «Побережье-Север» с этим, можно сказать, повезло. Третий тальмен, верховный правитель Фарингии, он же Серый Воитель, не случайно получил прозвище Габриэль Бич Божий. В рекордно короткий срок он превратил процветающую феодальную страну в полуголодное полицейское государство, где власть принадлежала уже не столько ему, сколько местным опричникам, гордо именуемым Воителями. Не обладая дворянскими манерами Георга, Габриэль проводил свои реформы грубо и нагло, вызвав ожесточенное сопротивление фаров всех уровней. И подавил его, да как подавил! Сожженные начисто города, усеянные тысячами трупов поля, «перевоспитание» фаров у позорного столба... Конечно, в земной истории видали и не такое; но Серый творил все свои преступления лично, сам, без ансамбля. И вскоре при одном слухе, что Габриэль Бич Божий близко, пустели целые провинции; на многие дни пути вдоль Великого Тракта тянулись заброшенные поля; и наконец, как апофеоз безумной ненависти к Серому, неизвестно откуда появился Не-Джо.

Этот самый Не-Джо до сих пор оставался загадкой. Человека, обозначенного этим прозвищем, найти так и не удалось – ни Серому Воителю, ни даже прилично подготовленной агентуре Эбо. За несколько лет необъявленной войны первоначальное шутливое имя организатора «ночной власти» – Неуловимый Джо – сократилось до более удобного в произношении, и даже вошло в официальные документы. В последнее время в Управлении пользовалась успехом фраза «Воюет, как Не-Джо до последнего мирного жителя». И в ней была своя горькая правда. Дубина народной войны, подогреваемой недюжинными магическими талантами вождя – одни зомби чего стоят! – била главным образом по голове самого народа. Население Фарингии сократилось почти на треть, и конца этим безобразиям не было.

Теперь же в многострадальной Фарингии собирались появиться еще два тальмена. Вот уж не повезло, так не повезло, подумал Валентин.

С учетом всех этих обстоятельств завтрашний день в Фарингии обещал выдаться жарким. Валентин глянул на часы – ого, пятнадцать минут прошло! – и окончательно уверился в мысли, что с кольцом нужно закончить как можно быстрее. А потом – бежать, бежать и бежать! Хватит с меня Гельвеции.

Валентин, разумеется, отлично знал, как найти кольцо. Существовало целых два способа сделать это в считанные минуты. Традиционный – взять пеленгатор, вызвать нужный токен-ринг и засечь направление по фоновому излучению. И специальный, доступный немногим – а точнее, только ему, ищейке Шеллеру, – пройти по ментальному следу похитителя.

Валентин приложил ладонь к каменной столешнице прямо над левой тумбой стола. На казавшейся монолитной тумбе обозначились тонкие трещины, затем из нее медленно выдвинулся тонкий ящик, в котором лежал один-единственный предмет.

Талисман выглядел как тонкий хрустальный обруч, покрытый в нескольких местах еле заметной резьбой. Валентин крепко взял его двумя руками – несмотря на кажущуюся воздушность, весил обруч добрых полпуда – и осторожно водрузил себе на голову. Потом откинулся в кресле и прикрыл глаза.

Когда комната перестала вращаться, тошнота отступила, а тяжесть обруча сменилась пьянящим ощущением парящей в воздухе головы, Валентин разрешил себе вернуться к бумагам. Обруч-талисман, подошедший Валентину еще десять лет назад – как раз и был средством для хождения по ментальному следу. С его помощью мысли и ощущения другого человека становился видимыми и осязаемыми, в этом обруче Валентин мог по своему выбору видеть прошлые события глазами любого их участника. Все, что для этого требовалось – оказаться на месте происшествия; талисман считывал то, что Валентин для простоты называл «ментальным следом», из локальных структур Т-поля.

Обруч был его призванием, его вторым «я», он делал его незаменимым – и, как Валентин заподозрил еще утром, оказался главным виновником сегодняшнего раннего вызова. Талисман дарил Валентину тысячи других жизней, позволял побывать в шкуре самых диковинных созданий – не только людей, гоблинов и зомби, но даже самих тальменов! Сменить работу?! Сейчас Валентину было просто смешно. Да никогда в жизни!

Разложив на столе хроноспейсы, Валентин уже через минуту довольно потер руки. Взяв из воздуха циркуль, он придвинул к себе карту северного Побережья, ткнул иглой в крохотную точку с названием Фламмет и описал окружность.

– Подумаешь, бином Ньютона, – прокомментировал он свои действия вслух. – Десять часов, предельная скорость – тридцать километров в час. Либо оно внутри этого круга, либо здесь замешаны тальмены.

Логика его рассуждений была на редкость примитивной. Только тальмены – ну и как совсем уж особый случай сам Принц Акино обладали способностью мгновенно переноситься на огромные расстояния. Всем остальным жителям Панги – даже великим магам – приходилось довольствоваться относительно медленными способами. Пешком, на лошадях, на монстрах, именуемых Зверями Прямого Пути, на самрухарах, на драконах – но в любом случае не быстрее тридцати километров в час. Расчеты еще молодого Ланды, шестой век от основания Города Солнца.

Отбросив циркуль, который тут же растворился в воздухе, Валентин устроился поудобнее и взялся за отчет Роберта. Ваше слово, властелин кольца!

Роберт работал в Фарингии в оперативном погружении, не слишком глубоко – тема того не стоила – но достаточно основательно. Отчет начинался с самого начала, с холодного декабрьского утра, когда избитый в кровь Роберт постучался в Дом Воителей, стоявший на самой границе разбойничьего Онгерского леса.

Валентин пожал плечами – легенда как легенда, избитый батрак идет в воители, чтобы отомстить, – быстро перевернул несколько листов. Дойдя до описания встречи Роберта с разбойниками – теми самыми, все по правде! – Валентин невольно зачитался. Сам Роберт не столько бил, сколько уворачивался; по легенде он дрался не лучше среднего крестьянина. Пока двое разбойников пробовали на нем вес своих кистеней, опытные Воители с некоторой скукой перебили остальных, благодаря чему Роберт отделался двумя переломами. Потом месяц в гарнизонном госпитале, в городе, медсестры, крепкое пиво, статус Прижившего Кровь, и вот, наконец, назначение, которое недавний батрак счел, наверное, редкой удачей. Назначение в отряд Ожидающих во Тьме.

Валентин цокнул языком от удовольствия. Пусть мы в игрушки играем, но как играем! Небось, кадровики Воителей посмеивались, отправляя неловкого и никчемного Роберта на верную смерть в фарингский штрафбат, посмеивались тому, как это все красиво и гордо называется, Ожидающие во Тьме, ожидающие как правило скорой смерти. Но они понятия не имели, что все эти полгода Роберт только того и добивался, потому что темой его работы были зомби, ночные мстители, вот уже несколько лет державшие в напряжении военную машину Серого.

Именно нападения зомби и ожидали во тьме фарингские штрафники. Выжившие после первой стычки – раненых в боях с зомби не бывает – становились сержантами, выжившие после второй – лейтенантами. Тысяча штрафников обеспечивала одного офицера. Офицерский взвод уже был в состоянии дать зомби отпор. Серого сопровождал офицерский полк. Для тальменов все очень просто.

Интересно, подумал Валентин, переворачивая страницу, как Роберт дальше выкручивался? В любом случае больше трех контактов с зомби ему не светило – не погибнешь, так повысят. А для детального изучения требовалось гораздо больше встреч.

Пришлось снова цокать языком. Роберт, увидев зомби, точно забыл свое крестьянское происхождение. Выворотил первый попавшийся кол – как же, первый попавшийся! небось всем сектором в древних рукописях копались! – отважно бросился на зомби, и с этого момента словно сам Бич Божий направлял его руку. Едва кол ударял зомби во впадину под подбородком, как те замирали и начинали кружиться на одном месте, нисколько не интересуясь происходящим. Обрадованные неожиданной удачей Ожидающие быстро сообразили облить зомби горящей смолой и сжечь напрочь. Итог схватки – шестнадцать уничтоженных зомби при нуле потерь – был настолько впечатляющим, что Роберт был тут же назначен главным истребителем зомби, и вскоре, подобрав себе бригады из таких же сорвиголов, уже носился по всей Фарингии, нанося зомби даже больший ущерб, чем сам Серый со своим могучим талисманом.

Да, чего только не сделаешь, чтобы спокойно поизучать зомби, подумал Валентин. Вспомнив тренировочные бои с Робертом, он поежился. Бедные зомби. Как же это у такого супермена кольцо украли? Да еще вместе с пальцем?

Валентин быстро перелистал оставшиеся страницы. Ага, вот оно.

Надо полагать, это был обычный вечер – а по меркам Побережья, где вставали засветло, – уже раннее утро – после насыщенного трудового дня. Ожидающие, переименованные с той памятной схватки в Преследующих, попивали пиво, щедро оплаченное обещанием не докладывать куда следует о связях кабатчика с зомби. После нескольких кружек – пыль для моряка! – Роберт решил пройтись до ветру. Светало, но тени могучих дубов, окружавших кабак, оставались густыми. Валентин фыркнул – как банально! Разумеется, именно оттуда, и именно в самый неподходящий момент выскочила какая-то тварь.

«Я не чувствовал никакой опасности, – прочел Валентин в отчете. Тварь напоминала деревенского мальчишку, даже хныкала на бегу очень похоже, и я протянул руку чуть вперед – рефлекторно, видимо, желая приласкать или погладить по голове. Тварь завизжала, точно ее оса ужалила, подбежала ко мне, причитая по-своему. Тут я уловил знакомый запах – зомби, но почему-то не придал этому значения. Тварь подпрыгнула, точно обрадовавшись, замахала руками и вдруг ни с того ни с сего цапнула меня за палец. От неожиданности я даже боли не чувствовал, попытался схватить ее другой рукой – но тварь, не прекращая хныкать и бормотать, упала на землю, откатилась в сторону и на четвереньках быстро-быстро юркнула обратно в лес. Тут я понял, что все это время я реагировал очень замедленно, точно был в трансе. Откушенный палец задергало, рука полыхнула жаром – яд зомби, все симптомы. Я шагнул вперед и потерял сознание».

Валентин поднял глаза к потолку. Боевые искусства! Поэзия мордобоя! Неужели не нашлось времени элементарный магический щит поставить? Как об меня все известные породы дерева обламывать – так время было... А здесь – белыми нитками шитая гипноатака, ну чтоб ему хотя бы «веер» раскрыть? И вообще, какого черта он на операции без «звоночка» шлялся?!

Ну ладно, махнул рукой Валентин, регенерируется, я ему припомню. В конце концов, мы ж как дети малые, в песочнице возимся, какой с нас спрос? Что там дальше-то было?

К своему удивлению, Валентин обнаружил, что на этом отчет фактически заканчивается. Потерял сознание, очнулся – гипс. То есть – операционный кокон в госпитале Управления. После этого шло презанудное, на трех страницах, описание этой самой маленькой твари и даже ее фоторобот. Валентин рассмотрел фоторобот и хмыкнул. Для подростка зомби слишком сильно порос шерстью.

Повертев лист с фотороботом – последний в отчете – Валентин положил его на стол и почесал лоб. Интересно, как это Роберт вообще попал обратно? Во-первых, он же был без сознания. А во-вторых, будь он даже в полном сознании, как бы это он вызвал подмогу по переговорному кольцу, которое в это время пережевывал маленький зомби? Как же это он Т-портал вызвал?

– Гнать надо за такую работу, – заключил Валентин, поднимаясь с кресла, – растеряют кольца, а я ни свет ни заря ищи... Из постели, от жены...

На самом деле, конечно, Валентин вовсе не злился на Роберта. Ему стало немного не по себе при мысли о предстоящей встрече с загадочным зомби. Веера и звоночки могли оказаться против него столь же бесполезны, как черный пояс Роберта по каратэ. Дело заключалась в том, что у зомби наверняка существовал хозяин.

– Охо-хо, – пожаловался Валентин, прогуливаясь по кабинету, – говорила мне Диана – смени работу...

Поглядев на часы – так и есть, всего десять минут осталось, а ни черта не сделано, – Валентин сел за стол и, стиснув зубы, взялся за комментарий Раденнеза.

Как всегда, тот был выдержан в изысканной средневековой манере, при которой к концу предложения читатель прочно забывал о том, что происходило в начале. Раденнез, прибывший в Эбо шестнадцать лет назад, так и не расстался с манерами и терминологией своего родного Оконечного Храма. Только теперь вместо витиеватых рассуждений о том, какому из семидесяти девяти демонов зла приписать очередной неурожай, его жертвам приходилось прослеживать сотни вариантов одного и того же события, изложенные с точек зрения неких «персон» с кодовыми наименованиями.

«Принимая облик маленького, поросшего шерстью зомби, Зомбак преследовал не только цель отвлечь внимание от своей подлинной сущности, но также и главным образом стремился увести своих преследователей по ложному следу, предполагающему подчиненную роль зомби в инциденте с кольцом, а следовательно, направляющем внимание на поиски хозяина зомби», – прочел Валентин наугад. Ай да Зомбак; и ведь точно, уведет меня по ложному следу.

Сталкиваясь с писаниями Раденнеза, Валентин неизменно чувствовал себя полным кретином. Изощренный ум жреца-аналитика выбрасывал бесчисленные версии с легкостью попкорн-автомата. Неудивительно, что Занг даже слышать не хотел о других аналитиках; чем бы ни заканчивалось расследование, всегда выяснялось, что Раденнез именно это и предсказывал. Он предсказывал все – но толку от его сбывающихся пророчеств не было никакого. Прочитавши его аналитические записки, можно было идти и вешаться – проследить все разнообразие версий не хватило бы ни времени, ни сил.

Хорошо, что час уже закончился, сказал себе Валентин. Дочитаю после операции.

Он сгреб бумаги и свернул их в тугой рулон. Да будь это хоть сам переодетый принц Акино, подумал он. Зомбак, не Зомбак, все равно никто, кроме меня, по ментальному следу не пройдет! На месте и разберемся.

– Прочитал? – спросил Занг, даже не подняв глаз. Не иначе, очередные комментарии Радендеза изучал.

– Низкопробное чтиво, – доложил Валентин, бросая бумаги на стол. Рулон с хрустом развернулся. Занг поморщился:

– Вот я еще твой отчет почитаю! План составил?

Валентин пожал плечами:

– Похищение как похищение. Пройдусь по следу, выберу момент и совершу изъятие.

Занг нахмурился:

– Ты что, ничего не понял?

– То есть?

Занг некоторое время изучал Валентина, словно размышляя, стоит ли объяснять, в чем дело. Потом покачал головой.

– Пойдешь по следу, – сухо сказал он, – доберешься до конца цепочки. Запеленгуешь токен-ринг. Убедишься, что он на месте. Сообщишь мне. Все. Остальное – не твоя забота.

– Сообщу вам? – переспросил Валентин. – Это по открытому-то каналу? Боюсь, недолго после этого колечко на месте пролежит...

– Сообщишь мне, – терпеливо повторил Занг. – Лично. Будешь работать под присмотром, Стелла уже в курсе. Закончишь – запросишь эвакуацию. Понял?

– А-а... – протянул Валентин. Значит, еще и под присмотром!

Несмотря на сравнительно большую распространенность визомонов – хрустальных шаров, в которых их повелители могли видеть и слышать происходящее за тысячи километров, – в секторе их было всего два. Так что далеко не каждый раз агента сопровождал в работе неотступный глаз оператора, следящего за ним в магический шар. Точнее говоря, почти никогда не сопровождал.

Работать под присмотром Валентину довелось всего два раза. В операции «Перстень», само собой, – правда, тогда присмотр нисколько не пригодился, – и еще один раз, о котором он предпочитал не вспоминать. В тот раз только присмотр его и спас.

– Вот именно, – сухо заметил Занг. – Сколько тебе нужно времени?

Валентин пожал плечами:

– Если кольцо точно в Фарингии...

– Можешь быть уверен, – кивнул Занг.

– ...тогда к обеду закончу. Правда, потребуется несколько Т-прыжков. – Валентин с любопытством посмотрел на Занга. Так и есть тот ничуть не удивился.

– Само собой, – снова кивнул Занг. – Значит, контрольный срок четырнадцать тридцать. Да, вот еще что. – Он наклонился вперед. – Если ты убедишься, будешь абсолютно уверен, что в этом деле замешан Серый – немедленно эвакуируйся. Ясно?

– Ясно, – подтвердил Валентин. Его не покидало ощущение, что разговор идет о чем-то не о том. – Искать кольцо отсюда и до обеда; почуяв Серого, эвакуироваться. Чего уж тут непонятного. Так я пошел?

– И будь осторожен, – напутствовал его Занг. – Помни, что случилось с Робертом.

Валентин кивнул и вышел из кабинета.

Все было не так. Зачем в бумагах записка Ланды? Почему Занг ничего не сказал о «наших приятелях»? Очевидно, Роберт тоже работал под присмотром – опять же, почему? Разве изучение зомби настолько опасно? Что там вообще происходит, в Фарингии-то?

Домой я хочу, подумал Валентин, к жене, не выспался я, и даже не завтракал. В гробу я видал ваши секреты!

Он толкнул дверь и вошел в операторскую. Стелла и впрямь была предупреждена – уже навела маникюр по первому разряду. Она сидела, откинувшись в кресле, закинув ногу на ногу, и потягивала апельсиновый сок из высокого бокала. В широко раскрытых глазах ее не было и намека на усталость; она была готова шалить и провоцировать. И это в полседьмого утра...

– Привет вуайеристам, – поздоровался Валентин. Стелла была из своих, из землян двадцатого века, и за словом в карман не лезла.

– Привет эксгибиционистам, – отозвалась старший визомон-оператор. – Не знаешь, чего это шеф нас в такую рань поднял?

– Токен-ринг потерялся, – пояснил Валентин. – Шеф, похоже, ночь не спал, глаза от размышлений на лоб лезут, явно над чем-то думал. Но это не нашего ума дело...

Стелла допила сок и покачала ногой.

– Так чем же мы займется?

– Сексом по специальностям, – буркнул Валентин. Почему-то трепаться со Стеллой ему не хотелось. – Я буду шляться по Фарингии, поигрывая мускулами, а ты будешь подглядывать.

– Бездна наслаждений, – Стелла закатила глаза. – И как долго продлится это неземное блаженство?

– Контрольный срок – два тридцать.

– Сигнал как обычно? Никакой экзотики?

– Никакой. А вот попрыгать придется. – Валентин взошел на сложенный из желтого песчаника старт-подиум. – Первое место Фламмет, придорожная корчма в полукилометре от города.

– «Рыжий Феникс»? Логово Преследующих? – Стелла приоткрыла рот и демонстративно пробежалась язычком по губам. – Будет на что посмотреть. Ты, главное, там с зомбями поосторожнее!

– Давай отправляй, – вздохнул Валентин. – Жрать хочется!

Стелла рассмеялась:

– Думаешь, в «Рыжем Фениксе» тебе удастся подкрепиться? Там же засела зондеркоманда нашего Роберта. Весь день лес прочесывали, а к вечеру притомилась, и теперь отъедаются, отпиваются, и разговоры разговаривают. Тебе повезет, если ты выпросишь хотя бы три корочки хлеба.

– Много ли надо убогому? – спросил Валентин, задорно звеня бубенцами. Колпак факира гарантировал ему теплый прием в любой харчевне. – Ай, хозяйка, хлебушка кусок да пива стакан, и будет не кабак, а веселый балаган, фокусы, волшба, смешные словеса, а за отдельную плату – и вовсе чудеса!

– Вот он я, вот они, ваши денежки, – подхватила Стелла, – а вот уже ни меня, ни денег!

Это было последнее, что Валентин услышал перед тем, как перенестись на Побережье.

Глава 2

Из леса выходит старик,

А глядишь – он совсем не старик...

Мгновенный озноб, покалывание во всем теле – и Валентин уже стоял, почти упершись носом в морщинистую кору пятиобхватного дуба. Под ногами мягко пружинил ковер из мха, в теплом ночном воздухе висел едва ощутимый аромат фиалок, сквозь кроны дубов проглядывал серебристый диск Элуни – местной луны, размеры которой поражали даже после целой жизни на Панге. Вовсю заливались цикады, слева между стволов мелькали огни и раздавались веселые голоса. Бойцы с зомби поминали своего командира.

Прекрасная, добрая страна, подумал Валентин. На первый взгляд.

Он стоял под дубом, переводя дыхание. Как всегда, первые минуты на Побережье давались нелегко, сердце колотилось в груди, ладони потели, хотелось плюнуть на все и подать знак Стелле – забирай обратно. Давненько я не брал в руки шашки...

Именно здесь, на Побережье, Валентин впервые узнал, что такое настоящий страх. До этого, на тренировочных вылазках, все шло прекрасно: крестьяне были гостеприимны, монахи – занудны, рыцари вздорны и опасны, но легко меняли гнев на милость. Тогда, топая по ментальному следу, Валентин сам не заметил, как вырулил на Великий Тракт и оказался вдруг нос к носу с каретой, перевернутой на бок, и десятком людей, с воплями размахивающих всевозможным холодным оружием.

Дальнейшее происходило как в тумане. Валентин помнил, что огляделся по сторонам – но вдоль всего Великого Тракта тянулась широченная просека, а сражавшиеся в большинстве своем были конными, – и пока он оглядывался, его тоже заметили; собственно, костюм факира трудно не заметить, даже в тумане он возвещает о себе звоном бубенцов. Не говоря худого слова, один из коренастых молодцев, сражавшийся в пешем строю, отскочил на несколько шагов в сторону и поднял висевший у пояса самострел. Валентин успел только удивиться как же так, драка идет уже несколько минут, самострел не должен быть заряжен! – а короткая тяжелая стрела уже летела прямо ему в лицо.

Валентин, конечно, знал, что отбивать стрелы рукой нельзя ни при каких обстоятельствах. Но вспомнил об этом, только когда стрела ушла далеко в сторону, а стрелявший замер с широко открытым ртом.

– Колдун! – закричал он на языке, который Валентин не смог опознать. Как обычно, смысл слов был понятен – но сами слова, более походившие на хрипы умирающего, не вызывали никаких ассоциаций.

И вот тут-то случилось самое страшное.

Все дерущиеся мигом опустили оружие и стали осторожно приближаться, заходя с обеих сторон. Валентин смотрел на них, и страх медленно наполнил его тело. Как в страшном сне, он глядел на разбойников и их жертв, объединившихся против него, ни в чем не повинного факира, и ничего не мог с собой поделать.

Происходящее было совершенно невозможным.

Факиры подобно земным бродячим артистам не представляли собой ничего экзотического. Им были рады и в больших городах, и в глухих деревушках. Валентин – а точнее, Фалер, как звался он на Панге, исправно платил подати главе Гильдии, появлялся на всех осенних попойках – появляться на весенних считалось дурным тоном для новичка – и потому считал себя натуральным пангийцем.

Собственно, ничего особенного не представляли из себя и маги. Любой достаточно богатый ремесленник мог нанять мага начального уровня, мэтра, за какой-то десяток риалов. Охочий до удачи кондотьер мог позволить себе держать при каждой тысяче бойцов по настоящему боевому магу, носившему звание мастера. Палата гроссмейстеров управляла делами магов точно так же, как Гильдия – делами факиров и прочих бродячих артистов. Бросаться на первого попавшегося мага с воплями «Колдун!» значило оказаться сумасшедшим, а то и опасным неверцем, как здесь именовали еретиков.

И тем не менее кольцо сжималось, и страх леденил сердце.

С перепугу Валентин решил, что его еще раз перебросило – на этот раз не на Пангу, а с Панги. Мало того, он тут же сообразил – чего со страху не померещится! – что в этом мире магии практически нет, и потому колдунов страшно боятся, не любят и сжигают на кострах.

Как ни странно, именно эта бредовая, как потом выяснилось, идея его и спасла. Валентин не стал применять многочисленные пальцовки – в его стиле магии заклинания вызывались к жизни сложением пальцев в определенные фигуры – раз другой мир, то магия может не сработать! Он вскинул правую руку к плечу, запрашивая немедленную эвакуацию. От страха Валентину было наплевать, какой это позор – просить эвакуации через полчаса после заброски.

Его вытащили ровно через три секунды, и этого едва хватило.

Разумеется, потом Валентину долго объясняли, что ему невероятно повезло, что охотники на магов встречаются на Побережье раз в сто лет, что само их существование есть величайшее открытие со времен экспедиции в Драконьи Гнездовья, что в конце концов ничего страшного не произошло бы – ведь из землянина магическую силу не вытянуть, у них все по-другому, плюнули бы и отпустили... Валентин отпивался горячим нектаром, качал головой и с прежним страхом прислушивался к ощущениям в теле, ставшим вдруг очень холодным и хрупким. Последствия «холодного взгляда», как называлось это заклинание, полностью прошли только через неделю.

Страх сохранился до сих пор.

Каждый раз, ступая на землю Побережья – будь то Ландор, Фарингия, Эльсан или Фарраш, – Валентин покрывался холодным потом. И дело было не только в том, что мир этот был несравненно опаснее родного Демидовска, не говоря уже о райском саде страны Эбо; жизнь обычного человека здесь ценилась в сотню риалов, а человека благородного происхождения – в две сотни; не только в том, что в доброй трети случаев мирная беседа переходила в ссору, а ссора – в драку, хорошо, если один на один; не только в том, что нарушение любого из сотен местных обычаев сулило чужаку – а факир был чужаком повсюду – позорное изгнание (с конфискацией имущества), а то и позорную смерть; и даже не в том, что все это считалось здесь в порядке вещей, равно как и наем бандитов для устранения соперника, заучивание наизусть клятв, дабы не сбиться на суде, публичные пытки и пытки с ограниченным количеством билетов – дело было совсем в другом. Валентин провел на Побережье в общей сложности шесть лет, но до сих пор, попадая в эти темные века, отчаянно боялся – боялся невзирая на черные пояса и нефритовые перстни, отметившие его многочисленные успехи в боевых искусствах. Он боялся, потому что не понимал живущих здесь людей, способных пить с тобой за вечную дружбу, а в следующую секунду – убить за неловко опрокинутую тарелку с соусом.

Валентин посмотрел в сторону огней и скорчил недовольную гримасу. Прошлые операции так и встали перед глазами. Корчма, в ней обязательно сидит хоть из трех человек, да банда, и непременно в подпитии, и всем чертовски скучно. Смотреть представление факира, конечно, развлечение – но слишком многие предпочитают этому обычный мордобой. Особенно с чужеземцем, который хоть и крепкого сложения, но один, совсем один.

Куда лучше, подумал Валентин, было бы назваться не Фалером, а Раз-Два-По-Морде, и драться на спор. Под такой легендой работать было бы куда спокойнее. Драки и деньги бы приносили, и репутацию бы укрепляли. Ну ладно, завтракать-то мы будем, или как? Вздохнув, Валентин поплелся к корчме.

В свете Элуни, как две капли воды похожем на свет неоновых фонарей, корчма была видна до бревнышка. Широкая веранда, две лошади у коновязи – никак благородные из города пожаловали! – настежь распахнутая дверь, это в час-то ночи. В стойлах, поодаль, больше десятка коняг. Похоже, бригада Роберта решила обосноваться здесь надолго.

Валентин вошел в корчму и повернулся к длинному общему столу, по традиции располагавшемуся слева:

– Мир дому сему! Слава Воителям! Дозвольте бродячему факиру выпить и закусить? – приветствовал он собравшихся в соответствии с уложениями Гильдии.

Зайти в корчму и не представиться было не просто невежливо. Это было еще и опасно. За такое могли запросто вызвать на поединок. Причем факиру, как человеку низшего сословия, оружия в этом поединке не полагалось.

Представившись, он огляделся. За общим столом сидели двое фаров, разряженных по городской моде в лимонные жилеты, синие штаны и белоснежные рубашки, сверкающие нашитым бисером. Напротив них расположились семь человек, все как на подбор рослые, широкоплечие, в скрипящих новой кожей камзолах, с белыми эмалевыми эмблемами Преследующих на груди. Справа, за отдельными столиками, пили пиво несколько крестьян – бородатые, пузатые, горластые. По их раскрасневшимся физиономиями было очевидно, что землепашество в этих краях процветает невзирая на зомби и геноцид Серого. Корчма как корчма, подумал Валентин, правда, крестьянам уже не до фокусов. Он склонил голову в поклоне и сделал шаг к общему столу.

Это разрешалось – после объявленого Серым уравнения в правах фары уже отвыкли кичиться перед простолюдинами. Уцелевшие фары.

Хозяин, гладко выбритый толстяк в сером фартуке, выкатился из глубины комнаты и приветственно развел руками:

– Слава воителям! К общему столу сядешь или отдельно пока закусишь? – предупредительно осведомился он. – Лучше к общему, фар Бартоло угощает отряд Преследующих, будет тебе и пиво бесплатно, и ученая беседа, до которой, как я слышал, ваш брат факир большой охотник!

Валентин оторопел.

Столь радушного приема ему не оказывали никогда. Даже в Лигии, славящейся изящными искусствами и бешеными заработками менестрелей.

– Да благословит тебя Серый, – пробормотал Валентин, присаживаясь с ближнего к дверям края стола. – Но куда более ученой беседы я охоч до доброй порции яичницы со свининой!

Хозяин довольно потер руки:

– Два риала, факир! Назови мне свое имя, я представлю тебя гостям, и ты сможешь неплохо заработать!

– Меня зовут Фалер, Распиливший Сук, – сообщил Валентин не только свое имя, но и одно из прозвищ, которое ему самому нравилось более других – в силу игры слов, понятной только землянам. Он передал хозяину две серебренные монетки. Однако и цены в этой корчме! Неудивительно, что здесь заискивают перед каждым гостем.

Валентин сообразил, что попал не просто в корчму, а в весьма приличное заведение. Хотя можно было и сразу догадаться – Преследующим не в забегаловке же останавливаться!

Хозяин кивнул и отошел от Валентина. Около одного из фаров он остановился и, быстро склонившись к плечу, вполголоса сказал Валентин, которому все это показалось подозрительным, прислушался:

– Фар Бартоло! Это знаменитый Фалер!

– А, Разогнавший Толпу? – пробормотал Бартоло. – Очень хорошо...

Валентин пожал плечами. Разумеется, его трюков – таких как «отпиливание сука, на котором сижу» или «угадай ящик с женщиной» не мог повторить ни один из факиров побережья. Но не слишком ли много чести в фарингском захолустье?!

– Фар Фалер! – взревел Бартоло, поворачиваясь к Валентину. – Какими судьбами?! Неужели Великий Ампер увидит ваше блистательное представление?!

Валентин встал и поклонился, а затем пустился в долгие россказни о приключениях на пути сюда из далекой Гамбарры, о тамошнем состязании с горными колдунами, об отвратительном состоянии дорог по всему Побережью, исключая, разумеется, Великую Фарингию, и о своих планах дать несколько представлений в Ампере, конечно, если удастся раздобыть разрешение. Все это Валентин говорил совершенно машинально, постепенно успокаиваясь, и все же тень подозрения маячила на горизонте – что-то слишком много внимания к моей персоне.

– В два счета! – Бартоло замахал руками. – Садись поближе, Фалер, и выпей с нами! Считай, что разрешение у тебя в кармане!

Валентин слегка пододвинулся, чтобы не обидеть Бартоло раньше времени.

– А знаешь, Фалер, – подмигнул тот Валентину, но так, чтобы видели и Преследующие, – я наслышан не только о твоих фокусах, но и о твоей мудрости!

Валентин поморщился. Вот уж об этом Бартоло никак не мог слышать. Интересно, чего ему взбрело в голову? Поем – и сбегу, решил Валентин.

Хозяин поставил дымящееся блюдо на стол между ним и Бартоло. Учуяв запах, Валентин махнул рукой на все подозрения.

– Быть может, фар Бартоло, – проговорил он, хватая руками куски свинины, – если бы за мудрость платили так же хорошо, как и за фокусы, я сумел бы немного подучиться...

Бартоло залился громовым смехом. Валентин заметил, что несколько Преследующих также позволили себе улыбки.

– Готов драться в огороженном круге, – заявил Бартоло, отсмеявшись, – что ты и без всякой учебы заткнешь за пояс любого мудреца. Ты, первым из живущих перепиливший сук, на котором сидел!

Ах, так вот что он понимает под мудростью, сказал себе Валентин. Ну тогда я мудрец, тут уж отпираться поздно.

Хозяин поставил перед Валентином кружку ароматного пива, избавив его от необходимости отвечать. Валентин опорожнил ее по всем правилам – ровно наполовину – поставил на стол, утерся рукавом и обнаружил, что прямо ему в глаза смотрит второй фар, до этого молча скрывавшийся за необъятной фигурой Бартоло.

– Позвольте представиться, фар Фалер, – еле слышно произнес он, почти не разжимая вытянутых в струнку губ, – мое имя Рейлис. В мои обязанности входит знать все, что происходит в славном городе Фламмете.

Наклонив голову в полупоклоне, Валентин взглянул на часы. Кажется, рекорд. Шесть минут сорок секунд. Так быстро я с контрразведкой еще не сталкивался.

И что же это значит, подумал Валентин, склоняя голову в знак уважения к новому собеседнику. Он что же, ждал моего появления? Кольцо у них? И все это – хитрая интрига Серого? Пора докладывать, так получается?

Стоп, стоп, остановил себя Валентин. Хватит домыслов, все это слишком за уши притянуто. Сказано же – если будешь абсолютно уверен! А я вообще никак не уверен. Померещилось просто.

Валентин быстрыми глотками прикончил пиво.

– Очень приятно, – выдавил он. – Хотел бы и я знать всё.

– В Лигии, – продолжал Рейлис так же бесстрастно, – вы проявили себя с неожиданной стороны. Мне кажется, вы могли бы оказать нам одну услугу.

Валентин многозначительно улыбнулся, скосив глаза вниз направо, туда, где болтался его тощий мешочек с монетами. С неожиданной стороны! А что бы ты сам делал на моем месте, если бы в разгар представления увидал в толпе зрителей двух тальменов, пришедших пообщаться с третьим?!

– Если мы останемся довольны, – кивнул Рейлис. Видимо, он и впрямь знал многое; по крайней мере намек Валентина он понял.

– Я весь к вашим услугам! – проникновенно воскликнул Валентин. – Слава Серому, я и не ожидал встретить так далеко от столицы столь изысканное общество!

– Кушайте, кушайте, Фалер, и послушайте, что я вам скажу, – Рейлис оперся локтями на стол, подперев голову. Валентин послушно навалился на яичницу. – Я знаю, что произошло в Гельвеции. В тот день вы были единственным, кто представлял себе, что происходит. И не пытайтесь убедить меня, что это был всего лишь фокус.

– Это был мой лучший фокус, – довольно пробормотал Валентин. – Как они бежали, как они бежали!..

– Они бежали, – согласился Рейлис. – Но почему они бежали? Точнее, зачем вам было нужно, чтобы они бежали?

Так я тебе и сказал, подумал Валентин.

– Мне?! Нужно?! – он растопырил пальцы, словно отталкивая кучу мусора. – Чтобы полгорода разбежалось, не заплатив?! Фар Рейлис, обычно после такого представления я легко набираю шляпу золотых! Это было какое-то затмение, кара небесная, не иначе!

Рейлис наставил на Валентина длинный костлявый палец.

– Вы спасали людей, Фалер! – с расстановкой произнес он.

– Ни за что! – воскликнул Валентин, отпрянув. Потом, на миг задумавшись, поправился. – Ну то есть да, я их спас! Но вот зачем спас – до сих пор голову ломаю. Знаете, когда выступаешь, – Валентин вдохновенно бросил в рот еще кусок свинины, – это вроде как пьян, кажется, будто все можешь, будто летишь над толпой... Вот мне и ударило в голову – а что, если создать иллюзию столь ужасную, чтобы она напугала всех?

– Прямо так и ударило, совершенно случайно? – Рейлис покачал головой. – За несколько минут до того, как центр города превратился в развалины? Знакомы ли в с пыточным уложением Великой Фарингии?

Начинается, сказал себе Валентин.

Он провел куском хлеба по тарелке, собирая последний жир, положил его в рот и начал медленно пережевывать. Позавтракать я позавтракал, больше меня здесь ничто не держит.

– Если эта корчма загорится сразу после вашего ухода, – пояснил тем временем Рейлис, – никто на свете не сможет доказать, что вы зашли сюда просто так. Полагаю, вы понимаете, какой вердикт вынесет в этом случае трибунал Серых?

Валентин посмотрел на Рейлиса, старательно изображая страх. Теперь его приходилось изображать. Отбоявшись свое в первые две минуты, Валентин принял правила игры этого мира и даже к пыткам относился, как местные – с пониманием.

А вот трибунал Серых – это не шутка. Этого даже факиры боятся.

– Фар Рейлис! Да разве я против? – Валентин всплеснул руками. – Может быть, это было предвидение, может быть – озарение! Но клянусь правом именоваться факиром, я знать не знал, что случится во время представления! Посудите сами, разве ж я его затеял бы, зная, что мне так никто и не заплатит?!

– Может быть, и так, – пробормотал Рейлис. Хозяин молча поставил перед Валентином вторую кружку пива. – Скажите, Фалер, а в последнее время вам больше не приходило в голову создать ужасную иллюзию?

– А, вон вы о чем! – обрадовался Валентин. – Нет, даже мысли такой не было. Впрочем, в Фарингии я недавно... Э, погодите-ка! Вам что, толпу надо разогнать?

Ну, если они и после этого меня мудрецом будут считать, подумал Валентин, я их с чистой совестью назову кретинами!

Рейлис скривился.

– Нет... Ладно, Фалер, предположим, мы просто ведем ученую беседу. – Валентин угодливо кивнул, про себя не веря ни на грош. – Вы, конечно, знаете о напасти, обрушившейся на фарингскую землю?

– Живые мертвецы? – переспросил Валентин со знанием дела.

– Да, – Рейлис рассеянно кивнул, – зомби. Это не просто ожившие мертвецы. Они нападают на лучших наших людей – на чиновников, на Воителей, на раскаявшихся фаров. Они ведут себя не просто как разбойники, что было бы понятно – они действуют как солдаты вражеской армии!

А Не-Джо – как ее полководец, подумал Валентин. Ковпак местного значения.

– Как бы вам понравился смерч, – продолжил Рейлис, – уносящий только воинов и оставляющий невредимыми крестьян?

– О, – оживился Валентин, – это был бы прекрасный фокус! Жаль, что я даже не представляю себе, как это сделать. Хотя, быть может, Архон... или горные колдуны...

– Вот именно, фокус, – кивнул Рейлис. – За таким смерчем стоял бы некий факир. Так вот, я думаю, что кое-кто стоит и за всеми нашими зомби.

– Это не я! – открестился Валентин.

Рейлис снова поморщился:

– Разумеется, не вы. Это под силу лишь немногим. Избранному, например. – Он выжидательно посмотрел на Валентина.

– Избранному?! – глаза Валентина округлились. – Снова, как в Гельвеции? – Он опасливо поглядел на потолок и судорожно отхлебнул пива.

– Фалер, – упорствовал Рейлис. – Вы единственный из нас видели Избранных, сражающихся друг с другом. Скажите, – он медленно вытащил из-под стола мешочек с монетами и положил его на стол, – как по-вашему, Избранный стал бы натравливать зомби на своего врага?

Увидев мешочек, Валентин расплылся в улыбке и довольно подмигнул Рейлису. До чего все-таки приятно, когда тебя понимают! Однако вопрос местного гэбэшника требовал обстоятельного ответа. В Управлении версия о том, что Не-Джо – еще один тальмен, была давно и безоговорочно отвергнута. Тальмены при всем их могуществе не были способны создавать зомби – у них в лучшем случае получились бы киборги, вроде флаев или дрейков, так популярных в Эбо. Между тем зомби – а это было известно еще до исследований Роберта – были самыми натуральными квазиживыми организмами, иными словами, нежитью. В их телах происходил метаболизм магических энергий, элементарным примеров которого служили те же вампиры. Капля крови, переваривание которой не накормило бы и мыши, запускала сложный биохимический процесс, создававший неустойчивые, но весьма эффективные молекулы, эдакие заклинания, написанные генами. В результате вампиры развивали мощность, сравнимую с танком – к счастью, на весьма короткое время. Биохимия зомби была изучена гораздо хуже; собственно, как раз Роберт и должен был уточнить, чем конкретно эти зомби питаются и отчего так редко нападают в светлое время суток. А вместо этого принялся раскидывать пальцы...

Хотя я не знаю, что он за эти месяцы наработал, оборвал себя Валентин. В любом случае, тальмены здесь ни при чем. Вот только как это объяснить Рейлису?

– Избранный – повелитель зомби?! – Валентин изобразил искреннее удивление. – Я один раз видел Избранных в бою, и могу одно сказать: зомби им без надобности. Предвечные Предки, они же землю дыбом ставят! От Гельвеции одни развалины оставили! – Валентин покачал головой. – Я, конечно, всего лишь скромный факир, но послушайте мое мнение: избранные слишком могучи, чтобы тратить свое время на всяких зомби. Если бы Георг, или Детмар, или еще кто-нибудь, доселе неизвестный, пожелал бы свергнуть Серого Воителя, он просто явился бы в Ампер и вызвал бы его на поединок. – Валентин тряхнул головой. – Не к ночи будет сказано...

Рейлис задумчиво развязал мешочек и вытащил оттуда серебренную монету, потом, сделав паузу, вытащил еще одну; положил монеты на стол и спрятал мешочек. Валентин с неудовольствием проводил тот взглядом.

– Я ожидал большего, – заметил Рейлис.

– Так спросите меня еще! – воскликнул Валентин, войдя в роль. Теперь ему на самом деле хотелось подзаработать.

Однако спросить еще – если, конечно, он собирался это сделать, Рейлису так и не удалось. Один из Преследующих, до сих пор молча потягивавший пиво и мрачно слушавший ученую беседу, решительно отставил кружку в сторону.

– Довольно болтовни! – рявкнул он. – Мы ждали вас весь день, фар Бартоло, и не для пустяков. А теперь, когда вы наконец соизволили приехать, мы вынуждены наливаться пивом и слушать нелепые байки подозрительного факира! Вы готовы разговаривать с любой подзаборной дрянью, только не с нами, прямыми представителями Серого. Я не намерен более ждать!

Говоря все это, Преследующий словно приподнялся над столом. Выпрямившись, он оказался на голову выше сидевшего напротив Бартоло, а в голосе его зазвучали командные нотки. Вот так поворот, заинтересовался Валентин, кто же здесь главный-то?!

– Алонсо, – мягко, но с некоторым неодобрением произнес Рейлис, – все, что я делаю, служит именно той цели, для которой вы нас пригласили. И я еще не закончил.

– И не закончишь! – отрезал Алонсо, которого точно прорвало. Должно быть, предводителю коммандос надоело вынужденное бездействие. – Думаешь, я не понял, к чему ты ведешь этот разговор? Ты пытаешься свалить все на неведомого Избранного, чтобы оправдать свое бездействие! Фар Бартоло, ваш подчиненный не проявляет должного рвения!

– Не горячись, Алонсо, – добродушно сказал Бартоло. – Как раз рвение-то он проявляет – увидел нового человека, и сразу допрашивать. – Бартоло довольно захохотал. – Хозяин, еще пива!

– Фар Бартоло, – прогремел Алонсо, – нам нужна ваша помощь, а не ваше пиво!

Ого, изумился Валентин. Да что за народ Роберт набрал в свою команду?! Впрочем, в отчете так и было сказано – «таких же отчаявшихся, как я сам».

Бартоло поднял голову и нехорошо ухмыльнулся:

– В этом городе я – бургомистр Серого. Алонсо, не забывайтесь!

– Ты ошибаешься! – Алонсо наклонился вперед и посмотрел Бартоло прямо в глаза. – Роберто подчинялся тебе, но он исчез, теперь я, как его лейтенант, принял командование Отрядом Преследующих. Но преследовать мы будем не твоих вымышленных Избранных, а тех, кто убил или похитил Роберта! Какого бы вкуса ни было их пиво!

Бартоло побледнел, правая рука его дернулась под стол, нашаривая меч.

Валентин почувствовал, как съеденный завтрак встает колом. Корчма, корчма, чтоб ее, ну никак невозможно без драки...

Рейлис схватил Бартоло за руку:

– Остановитесь! Он прав!

Оп-ля, изумился Валентин. Ай да гэбэшник!

– Отряд Преследующих подчиняется напрямую Серому, – скороговоркой, борясь со все еще рвущимся в бой Бартоло, объяснял Рейлис, – гибель командира или исчезновение – это отдельное задание, более приоритетное, чем наш вызов, так что сейчас они представляют здесь Серого!

Бартоло перестал бороться и ухватился за пиво. Руки его задрожали, кажется, он только сейчас понял, что был на волосок от смерти. А ведь Алонсо его провоцировал, подумал Валентин. Если бы не Рейлис... Средневековье, чистое средневековье.

– Прошу прощения, лейтенант, – выдавил Бартоло. – Приказывай, я к твоим услугам.

– Прежде всего, – распорядился Алонсо, – такие разговоры проходят без свидетелей. Очистить зал!

Валентин даже рта не успел открыть. Шестеро рядовых преследующих вмиг соскочили с мест, один из них подхватил Валентина под руки, рывком поставил на ноги, повернул к двери – краем глаза Валентин заметил, что с крестьянами за соседними столами обходятся точно так же – и толкнул – мягко, но с такой силой, что Валентин пулей устремился вперед.

Произойди это шесть лет назад, когда Валентин был зеленым новичком, в дверь вылетел бы сам Преследующий. А потом Валентину пришлось бы долго извиняться перед Зангом за проваленное задание.

Сейчас же Валентин даже не поморщился. На то и голова, чтобы ей двери выбивать, подумал он философски, однако стоит ли вот так все и закончить? В конце концов, Фалер – далеко не последний факир, что, если это проверка? Кажется, по предыдущим дракам у меня сложилась определенная репутация...

«Перчатка» на лету получилась кривоватой, но Валентин успел и распахнуть дверь, и уцепиться за потолочную балку. По этой причине, вылетев на улицу, он вовсе не полетел вверх тормашками с высокого крыльца, а взлетел в воздух, описал полуокружность, гася скорость, завис на мгновение в воздухе, а потом резко перекинул «перчатку» с балки на узкое окно второго яруса и мгновенно втянулся в него, оказавшись в том же самом общем зале.

Крестьяне уже высыпались из корчмы, как горох. Двое Преследующих затворили двери и встали у них, вытянувшись в струнку.

– Прощу прощения, – поклонился Валентин, зажигая над головой магический шарик, – а как же причитающиеся мне монеты?!

И тут же острое ощущение неправильности кольнуло его в солнечное сплетение. Зачем я это делаю?

Зачем мне эти деньги?!

Алонсо, безусловно, не ожидал ничего подобного. А вот Рейлис и Бартоло встретили Валентина улыбками. Кажется, они даже довольно переглянулись между собой. Ладно, решил Валентин, нелишне будет еще раз продемонстрировать, в чем разница между факиром и магом. Факира бьют, если фокус не получается.

Магический шарик – пустяк, вроде бы, а выглядит как настоящая шаровая молния, – колыхался над головой Валентина, отбивая у Преследующих охоту повторять спуск с лестницы. Рейлис и Бартоло молчали, предоставив Алонсо самому выпутываться из ситуации. Валентин уже раскаялся во всем, что делал сегодня с самого утра, и оставался на месте исключительно ради поддержания репутации факира Фалера.

Алонсо, не говоря ни слова, сделал жест, у всех спецназовцев означающий одно и то же. Четверо Преследующих начали обходить Валентина, окружая со всех сторон.

– Фар Рейлис, – как ни в чем не бывало повторил Валентин, кажется, вы мне что-то обещали? Или я недостаточно удовлетворил ваше любопытство?

Рейлис улыбнулся, молча взял обе монеты и бросил их Валентину через голову стоящего перед тем вояки. Неуловимым движением Валентин переправил их в собственный кошелек.

– Благодарю вас, фар, – произнес он и поклонился. – С удовольствием продолжил бы нашу ученую беседу, однако честь не позволяет мне оставаться в корчме, откуда меня выбросили вон.

Алонсо шевельнул правой ладонью, но Валентин, окрыленный успехом – хотя какое отношение имели две монеты к его основному заданию?! – среагировал быстрее. Магический шарик вспыхнул, залив зал ослепительным белым светом. Валентин играючи проскользнул между двумя остолбеневшими коммандос, стоявшими у дверей, и выскочил наружу.

Не останавливаясь, он взял темп и быстро пробежал с полкилометра. Заблокировав запах и окружив себя магическим коконом, Валентин удобно устроился в ложбинке между двумя могучими корнями и перевел дух.

Вот и позавтракали.

Глава 3

Прыг, ласточка, прыг,

А в лапках – топор.

А не пора ли поработать?

Валентин скрипнул зубами. Поработать! Как же! Алонсо вполне способен броситься в погоню и прочесывать рощу всю ночь напролет. Не лучшая компания для прогулок по ментальному следу! Ну что мне было не вылететь из корчмы вверх тормашками и идти себе миром? Теперь вот жди, пока все успокоится... хоть бы узнать, что там в корчме творится... А впрочем, почему бы и не узнать?

Валентин сжал правую руку в кулак и поднял ее к плечу – знак эвакуации. Посижу рядом со Стеллой, досмотрим спектакль, а потом обратно, заодно соку напьюсь, надо же как-то пиво нейтрализовать. Э, а где Стелла-то?

Валентин повторил знак. Потом еще раз. Никакого эффекта.

Та-ак...

Сразу стало холодно. Либо Стелла отвлеклась, либо дело труба, с оптимизмом рассудил Валентин. Одним пальцем мне явно не отделаться. Будем считать, что Стелла отвлеклась. Шеф вызвал или в туалет убежала. Так что обойдемся своими силами.

Валентин снял с головы колпак и вытащил из него маленький камешек. Дурацкий колпак служил ему верой и правдой уже много лет; снабженный долгодействующим заклинанием, он хранил в себе бесчисленный факирский реквизит. Камешек, который достал Валентин, назывался Глазом Орла; Валентин потер его об рукав и, настроившись, подбросил в воздух. Камешек померцал на фоне темных деревьев, стал невидимым и медленно поплыл в сторону. Валентин прикрыл глаза, сосредоточившись на орлином зрении.

Проще всего оказалось взлететь на пятьдесят метров вверх, оглядеться, заметить корчму и спланировать прямо туда. Глаз Орла, в отличие от визомонов, звуков не передавал, а изображение давал такое слабое, что приходилось закрывать глаза, чтобы что-то увидеть. Валентину он полагался в обязательном порядке, как и многие другие чисто факирские амулеты; и сейчас он немало порадовался этому обстоятельству.

Вокруг корчмы было безлюдно. Валентин подвел Глаз к окну. Уф-ф! Все семеро Преследующих находились внутри.

Двое караулили двери, пятеро сидели все за тем же столом, вместе с двумя фарами, и вовсю попивали пиво. Рейлис что-то говорил, изредка постукивая по столу, остальные его внимательно слушали. Должно быть, гэбэшнику удалось-таки объяснить Алонсо азы розыскной работы.

Понаблюдав за этой ничуть не меняющейся сценой несколько минут и помянув Стеллу несколькими словами, Валентин решил, что погоня не состоится. Что, если оставить Глаз у корчмы, а самому подобраться к месту происшествия? Валентин открыл один собственный глаз – и ничего не увидел, поскольку в корчме было хоть какое-то освещение, а вокруг простиралась темень. Поморгав, Валентин кое-как приспособился видеть и здесь, и там. Сойдет, наконец решил он. Мне бы только след взять.

Пробравшись, поминутно спотыкаясь, через дубовую рощу – ладно еще, не тайга! – Валентин вышел к задворкам корчмы, туда, где почти сутки назад бесславно завершились изыскания Роберта. Огляделся – да, вон под тем деревом он стоял, а отсюда как раз зомби и выскочил. Проверил, как дела в корчме – теперь говорил Алонсо, а Рейлис слушал его, опершись локтем на край стола. Поза некоторого превосходства, заметил Валентин, похоже, гэбэшник выкрутился. Ну, с богом.

Глаз Орла свистнул в воздухе, возвращаясь к владельцу. Валентин прикрыл глаза и расставил руки чуть в сторону. Потом повелел Обручу искать.

Больше всего это походило на сны, быстро сменяющие друг друга. В каждом сне неизменным оставалось место – поляна позади «Рыжего Феникса». Валентин видел поляну с разных тест, с разной высоты, в свете дня и в вечерних сумерках, он был то Алонсо, осматривавшим примятую траву, то Кертисом, стоявшим поодаль и отчаянно чесавшимся, то Рейлисом, бросившим на поляну короткий взгляд и покачавшим головой. Наконец, он стал Робертом – и чуть не вскрикнул от обжигающей боли в откушенном пальце, затрясся от непонятного страха, осознав, что его провели. Еще один сон – утренние сумерки, земля заметно приблизилась, монотонное бубнение заполнило рот, в поле зрения возник Роберт – вдвое больше привычного – и Валентин ускорил бег времени, проматывая уже известное, стремясь скорее определить, куда же сбежал пойманный им маленький зомби. Скорее за ним, прочь с этой слишком заметной поляны!

Откушенный палец хрустнул на зубах, земля завертелась и пару раз поменялась с небом местами, сумрак рощи понесся навстречу. Валентин засек направление и двинулся следом, замедляя и ускоряя время. Зомби бежал, легко огибая едва заметные в темноте деревья, его гнала звериная радость исполненного поручения, хозяин будет доволен, вот оно колечко! Бежалось легко, тело наполняло упругое тепло, каждый шаг был песней. Валентин зарычал от удовольствия – до чего, оказывается, здорово быть зомби! Все там будем, успокоил он себя, прибавляя ходу. Зомби несся вперед, по прямой, не разбирая дороги. Путь его лежал в самую чащу безлюдного Онгерского леса. Валентин пробежал, наверное, несколько километров, пока вдруг не сообразил: зомби понятия не имел, куда он бежит. Его просто тянуло вперед, тянуло со все нарастающей силой.

Валентин вывалился из чужого сознания и остановился, жадно глотая воздух. Только тут он понял, насколько уступает зомби в физподготовке. Сердце чуть из груди не выпрыгивало, ноги подрагивали, отчаянно хотелось сесть. Зомби же, судя по ментальному следу, к этому моменту еще только разогнался как следует, оставаясь все таким же бодрым и довольным.

– Марафонец безмозглый, – высказался Валентин, озираясь. Самый что ни на есть темный лес окружал его плотной стеной. Даже лучи Элуни не проникали сквозь густые кроны деревьев. Темнота была настолько плотной, что Валентин собственной руки не видел. Не будь ментального следа, по которому с Обручем Валентин мог ходить как по шоссе, здесь можно было бы запросто заблудиться. – Куда это он, интересно знать, направляется?

Валентин снова настроился на сознание зомби. Усталость как рукой сняло, зомби бежал вперед, ощущая это «вперед» как некую силу, тянущую к себе. Двигаться в другие стороны попросту не хотелось.

Валентин вполголоса выругался – не иначе, зомби так и бежал до самой встречи с хозяином! Где-нибудь в двухстах километрах к северу. Профессия сыщика предстала перед Валентином в новом свете.

– Пешком бежать?! – вслух возмутился он. – Не было такого уговору...

В принципе, в том, чтобы пробежать вслед за зомби пару сотен километров, не было ничего невозможного. Перестроить организм на магическую энергетику, и беги хоть неделю – даже не запыхаешься. Валентина, однако, обижала сама мысль бегать на своих двоих в век передовой магии и высоких Т-технологий.

Однако, даже с помощью Т-портала нельзя попасть туда, не знаю куда.

Валентин присел на валежину и призадумался. Кажется, можно быть уверенным, что зомби так и бежал по прямой до самого конца. Валентин представил перед собой карту этого района. Что мы имеем? Направо по ходу зомби к северо-востоку уходила в горы долина Раннетори, по которой к южному морю протекала одноименная река. Налево, далеко с запада, тянулся, чуть отходя к северу, Деттерский хребет, прямо перед Валентином вздымаясь диким, безлюдным горным массивом, где громоздились Ангелари – величайшие горы Фарингии. От этих гор Валентина отделял Онгерский лес – знаменитая на все Побережье разбойничья вольница, ныне заметно оскудевшая населением стараниями все тех же Воителей. По всей видимости, зомби бежал либо в одно из легендарных разбойничьих поселений, укрытых древней эльфийской магией в нетронутых дебрях, либо и того хуже – в безумное нагромождение скал и каньонов гор Ангелари. Охо-хо, подумал Валентин, это же четырехтысячники...

Скакать по скалам, в темноте, по следам одержимого зомби, Валентину совсем не улыбалось. Черт, знать бы хоть приблизительно, куда он направляется! Судя по темпу, прикинул Валентин – чтобы угнаться за зомби, ему пришлось замедлить время восприятия втрое, за десять часов тот мог пробежать и триста километров, и даже четыреста. Если, конечно, еще не прибавил. Как раз достаточно, чтобы добраться до скал. Тьфу ты пропасть, ведь точно в скалы метит... а почему бы не проверить, сообразил Валентин. Стелла мигом подкинет. Если подкинет. Ну-ка, как она там? Закончила маникюр наводить?

Не без колебаний Валентин поднял к правый кулак к плечу. Розовые сполохи озарили темные стволы деревьев, а мгновением спустя Валентин уже шлепнулся задом на шершавую поверхность подиума.

– Позавтракал? – осведомилась Стелла с нескрываемой иронией.

Валентин вытер пот со лба и медленно поднялся.

– Ф-фу, я уж думал, никогда больше не видать мне Эбо, – сказал он с облегчением. – Три раза вызывал – все впустую. Ты где была, а?

– Отошла на минутку, – Стелла отвела глаза.

– Красилась? – осведомился Валентин. – Кофе пила? Любовью с техниками занималась?

Стелла фыркнула:

– Вот уж это мне бы ничуть не помешало!

– А что тогда?

– Засмотрелась.

– На меня? – Валентин расправил плечи, но тут же понял подвох.

– Тошнит уже, – кивнула Стелла. – Нет, я на Алонсо смотрела. Какой мужик! Как он тебя сделал, а? Я думала, сейчас у них с Рейлисом драка выйдет, вот слегка и задержалась. Кто ж его знал, что ты за одну минуту три раза эвакуации запросишь... Ведь в корчме ты отделался легким испугом? – Стелла насмешливо посмотрела на Валентина.

– Это он отделался легким испугом, – возразил Валентин. – Жаль, я не сообразил, на кого это ты смотришь, мне этот Алонсо сразу не понравился. Может быть, в «Рыжий Феникс» вернуться?..

– Только попробуй! – почти натурально взвизгнула Стелла.

– Ладно, дон Алонсо – пройденный этап, – усмехнулся Валентин. – А кстати, что у них там с Рейлисом вышло? Я, когда уходил...

– Убегал, – не преминула вставить Стелла.

– ...думал, конец гэбэшнику. А потом посмотрел – ничего, сидят себе, разговаривают. Что это они так?

Стелла пожала плечами:

– Вы, мужики! Как до драки дойдет – сразу на попятную. Рейлис его уговорил, что за тобой гнаться без толку – мол, факир – почти маг, собак со следа собьет, порчу наведет, а уж если поймаешь – и вовсе по стене размажет.

Валентин утвердительно кивнул.

– Он же не знал, что ты – не настоящий факир! – пояснила Стелла. – Тогда Алонсо заявил, что раз так, то значит этот факир Роберта и убил. И похитил.

– И съел, – вставил Валентин хмуро. Только подозрений Алонсо ему и не хватало! И без того легенда по швам трещит...

– И за остальными вернулся, да только они факиру отпор дали, – кивнула Стелла. – На это Рейлис ему стал терпеливо объяснять, что факиры летать не умеют, разве что прыгать или ходить на магических ходулях, которые все равно следы оставляют. После чего заявил, что Роберта украл великий маг, поскольку Избранные точно отпадают, что и заезжий факир подтвердил. Тут я поняла, что драки не будет, и решила посмотреть, как ты там поживаешь. Чего это ты так быстро бежал? – Стелла с любопытством посмотрела на Валентина. – Алонсо испугался?

– Скорее, Рейлиса, – возразил Валентин. Он слез с подиума и подошел к Стелле поближе. – Вообще-то, я след взял.

– О! – Стелла подалась вперед. – И кто это был?

– Тут-то и закавыка, – Валентин заложил руки за спину и прошелся взад-вперед. – Зомби, похоже, полдня бежал с пальцем во рту, не зная, к кому и куда. Магический зов.

– Что ж ты так рано? Бежал бы за ним, после завтрака полезно, жирок бы согнал.

– Хочешь умереть? – ухмыльнулся Валентин. – Спроси меня, хочу ли я похудеть! Все равно ты меня не любишь.

– Разве? – раскрыла глаза Стелла.

– Тьфу, ты только о мужиках и думаешь, – возмутился Валентин. Работать давай! Смотри вот, – он вытащил из воздуха карту сектора и расстелил ее на столе.

Стелла наклонилась над картой, плечом коснувшись его руки.

– Зомби бежал почти точно на север, – начал объяснять Валентин, – азимут триста пятьдесят два. Ты меня выдернула отсюда, километров десять к северу от Фламмета; проводим черту, – палец Валентина пополз к верхнему краю карты, оставляя за собой флуоресцирующую желтую полосу, – километров на четыреста, не меньше – он бежал, как на стометровке. – Палец Валентина остановился в горах Ангелари. – Хозяин зомби – где-то в этом коридоре, – заключил Валентин. – Скорее всего, в самом конце.

Стелла молча кивнула.

– Знакомый след я возьму километров с пяти, – продолжил Валентин. – Особенно в такой глуши. Так вот, чтобы наверняка, ты кидаешь меня сюда, – он указал на середину желтой полосы, – потом сюда или сюда, в зависимости от того, возьму ли я там след.

– Артиллерийская вилка, – снова кивнула Стелла. – С особо мощным прыгающим снарядом.

Валентин рассмеялся:

– Ты мне это брось! Снаряд не желает долго прыгать. Ну, раз все понятно, поехали. Шесть попыток придется сделать, однако.

– Смотри-ка, дроби знаешь, – заметила Стелла. – А более простой вариант тебе в голову не приходил?

– Это какой? – заинтересовался Валентин.

– Пройдемся с палантиром по всей полосе, – Стелла подмигнула, – спокойно, кофе попивая, в кресле посиживая...

– ...в обнимку... – продолжил ее мысль Валентин.

– Отметим подозрительные точки, вычислим твоего хозяина, и все это – не сходя с места?

Валентин покачал головой:

– Не грибы ищем. Хочешь пари? Вон, у тебя второй шарик простаивает, – он кивнул головой на соседний стол, – пока за мной будешь присматривать, попробуй его по полосе погонять. Если хоть что-то достойное внимания отыщешь, с меня шампанское!

– Да ну?! – восхитилась Стелла. – Настоящее?!

– Обижаешь, – задрал подбородок Валентин. – Самое настоящее, земное! Вероятности примерно одинаковы.

Стелла сжала губки. Сообразила, улыбнулся Валентин.

Земное шампанское в Эбо удавалось раздобыть только в тех случаях, когда очередной выдернутый с Земли пришелец оказался застигнутым вызовом вместе с авоськой бутылок. Разумеется, местные, пангийские вина далеко превосходили земные, но – редкость есть редкость! – шампанское высоко ценилось именно пангийцами в силу экзотического вкуса. За всю историю Эбо не было распито и сотни бутылок. Одним словом, вероятность поставить Стелле бутылку была крайне мала.

Столь же мала, как шанс на то, что хозяин маленького зомби оставит свое логово незамаскированным.

– По рукам, – тем не менее Стелла приняла вызов. – Ну, пошел! Раньше начнешь – раньше закончишь.

Вот теперь это – настоящая работа, подумал Валентин, снова вываливаясь в терпкую фарингскую ночь – уже в двухстах километрах к северу.

Онгерский лес здесь переходил в предгорную лесостепь, неподалеку шуршала по камням небольшая быстрая речушка, Элуни заливала каменистое плоскогорье серебристым светом. Идиллия, подумал Валентин. Забить бы на все, взять Диану да рвануть сюда на пару дней, побродить по перелескам, пострелять коз из арбалета...

Ментальный след был тут как тут. Валентину даже не пришлось бегать вправо-влево, к чему он внутренне готовился, зомби пробежал в каком-то километре к западу – кстати, надо взять поправку, машинально отметил Валентин, – со скоростью, ничуть не возросшей с их последней встречи. В сознании его по-прежнему горела звериная радость, палец во рту распространял восхитительный вкус, и зов все сильнее тянул вперед. Валентин поднес кулак к плечу.

– Ну, как? – поинтересовалась Стелла. – Что-то ты быстро.

– Как умеем, так и работаем, – ответил Валентин. – Поехали дальше.

– Вперед или назад? – уточнила Стелла. Валентин улыбнулся с чувством превосходства.

– Если бы следа не было, я проторчал бы там куда дольше. Вперед!

– Осторожнее там, – посоветовал Стелла. – Скалы.

Валентин вывалился на крутой склон, не удержался на ногах, упал, ударился бедром о камень, и только ухватившись за куст можжевельника, задержал падение. Ну, Стелла, ну, стерва...

Он болтался на склоне невысокой горы, метрах в десяти книзу переходящем в вертикальную стену. Разумеется, Стелла в любой момент выдернула бы его обратно, но все равно, падать в пропасть было бы совсем некстати. Элуни торчала за горой, отлично освещая скалы на противоположной стороне распадка, однако склон, на котором сидел Валентин, был погружен во тьму. Он тянулся с юго-запада на северовосток, сколько хватало глаз.

Пожав плечами – тут не особо побегаешь! – Валентин углубился в ментал. Место оказалось на резкость безжизненным. Валентин не мог поймать не то что следа зомби – даже обычных для прочих мест следов, вроде прошедшего путника или комочков простых эмоций, остававшихся от животных. Наконец, Валентин поймал след пролетевшего низко над скалами орла, и успокоился – талисман работал. Однако где же зомби?

Осторожно, цепляясь за мелкие выступы, Валентин развернулся и стал карабкаться вверх по склону. Лучшее, что можно было предпринять – это прогуляться по хребту. Двигаться по склону крутизной в тридцать градусов не стоило.

Прогулявшись – цепляясь за скалы и постоянно рискуя сломать себе шею, наступив на живой камень, – с километр к западу, Валентин решил, что с него довольно. Зомби здесь не было. А даже если и был, то далеко, не меньше десятка километров, все равно все горы не облазить. Ладно, пойдем назад...

– Назад? – спросила Стелла, едва он появился на подиуме.

Валентин кивнул.

Потом, сообразив, тут же присел, расставив руки. И хорошо сделал.

Склон, куда он попал на этот раз, был еще круче предыдущего. Правильнее было сказать, что склона вовсе не было. Валентин примостился на узком, в несколько шагов карнизе, обрывавшемся вертикально вниз, в темноту. Далеко впереди виднелись темные силуэты невысоких хребтов, справа светила Элуни, а внизу не было видно совсем ничего.

Валентин отпрыгнул от пропасти, переводя дух. Ну, это уж слишком!

Карниз тянулся в обе стороны на какой-то десяток шагов, сужаясь и сливаясь со скалой. Валентин понял, что находится на узком каменном выступе посередине здоровущей вертикальной стены. Глянув вверх, он присвистнул. Метров сто, по меньшей мере. И вниз еще сколько...

– Однако! – прокомментировал Валентин. – Чрезвычайно познавательная экскурсия. Надеюсь, нас отсюда снимут.

Убедившись, что карниз не собирается обрушиваться вниз, Валентин глянул в ментал. Сознание зомби вспыхнуло мгновенно, как если бы он стоял на самом его следе. Зомби по-прежнему находился под кайфом, но на этот раз несколько запыхался. Минутой позже Валентин понял, почему: зомби только что взобрался сюда по вертикальной стене.

Судя по его воспоминаниям, стена была высока.

Но все это Валентин отметил уже мельком. Главное, что он уловил в гудящем от радости сознании зомби – это появление хозяина! Зомби выплюнул палец себе на лапу – назвать рукой шерстистую ладонь с четырьмя короткими отростками язык не поворачивался – и с поклоном протянул его вперед, преподнося высокой фигуре в черном плаще, от которой исходил Зов. Отдав палец, зомби еще миг постоял, проникаясь озарившей его благодатью, а потом выключился, да так резко, что Валентин чуть сам не потерял сознание.

– Отлично! – Валентин потер руки. – Вот мы и встретились, господин Не-Джо!

Зревшее последние два часа подозрение кристаллизовалось в полную уверенность. Кто еще мог послать зомби, тянуть его магическим зовом за двести пятьдесят километров и потом забрать добытый в нечестном бою вражеский палец? Конечно же, это был сам Не-Джо, верховный предводитель всех зомби Фарингии, скрывающийся от гнева Серого в безлюдных горах. И вот сейчас беззащитный ментальный след Не-Джо находился прямо перед Валентином. Еще мгновение – и все будет кончено.

Валентин улыбнулся и покачал головой. Не будем торопиться! Он стянул с головы колпак и вытащил пеленгатор. Джо или Не-Джо, а где вот у нас колечко? Он настроился на кольцо Роберта и негромко позвал:

– Эй, соня! Подъем!

Пеленгатор засветился сполохами зеленоватого цвета. Кольцо не отвечало, но этого и не требовалось: пеленгатор ловил саму энергетику токен-ринга, включившегося на прием. Для верности Валентин позвал еще раз:

– Роберт, медведь, чего молчишь?

Пеленгатор запульсировал сплошным зеленым – поймал. Валентин быстро погасил кольцо и посмотрел на индикатор, так, пеленг двести двадцать, расстояние – оп-ля! – тридцать шесть метров! Где это у нас двести двадцать?

Повернувшись на северо-северо-запад, Валентин уперся в тускло отсвечивавшую в лунном свете скалу.

– Ну, все, – констатировал Валентин, пряча пеленгатор. – Вот вам и колечко. – Он взглянул на часы. – Новый рекорд Управления: час сорок на невозможное.

Валентину страшно хотелось остаться. Однако приказ есть приказ: обнаружить кольцо и сразу же доложить. Остальное – не моя забота. Подлижусь к Стелле, посмотрим вместе...

Валентин поднял кулак к правому плечу. И ничего не случилось.

– Ну, Стелла, – вскипел Валентин, – на этот раз это ты зря!

Помахав кулаком еще некоторое время – с тем же эффектом Валентин упер руки в боки и застыл, размышляя. На кого это, интересно, Стелла на этот раз засмотрелась? Нашла неподалеку вонючего горного козла?

Валентин чувствовал, что на этот раз попал в серьезные неприятности. Никаких оснований отвлекаться у Стеллы не было. С последнего контакта трех минут не прошло; она должна сидеть и ждать сигнала, затаив дыхание. И если портал не возникает, значит, Стелла просто меня не видит. И Диана что-то говорила – мол, уйдешь навсегда. Валентин содрогнулся. Не дай бог, напророчила...

Постояв еще несколько минут, Валентин несколько успокоился. Если что, по кольцу вызову; хрен с ним, с радиомолчанием. Так что безвестная гибель мне не грозит. Хорошо бы, однако, сперва до кольца добраться.

А заодно и посмотрим, что есть Не-Джо в натуре.

Валентин запустил талисман и пошарил вокруг. Против ожидания, сознание Не-Джо было тут как тут – тусклое, почти незаметное в искрометном соседстве зомби, но вполне обнаружимое. Валентин легко вошел в него – и увидел знакомый карниз, залитый солнцем, маленького, шерстистого зомби, калачиком свернувшегося у ног, раскинувшиеся внизу серо-коричневые горы. Ветерок приятно холодил лицо. Он повертел в руках – в холеных, тонких пальцах – то, что принес зомби, с удовлетворением отметил, что кровь на фаланге свежая и красная – слюна зомби сработала – и повернулся лицом к скале. Короткое мысленно произнесенное слово – что-то вроде пресловутого «сим-сим» – вспышка тепла в районе солнечного сплетения, и вот в стене медленно открылся проход. Скала точно растаяла в воздухе; он двинулся вперед, осторожно ступая по неровной поверхности карниза.

Валентин, ступая следом, больно ударился лбом о скалу. Ментальный след уходил вглубь, однако растворяться в воздухе камень не спешил. Валентин попробовал прощупать след на расстоянии – обычно это удавалось, хотя, конечно, с заметной потерей восприятия. Не тут-то было: скала надежно блокировала то, что собирал из окружавшего пространства талисман. Проклятье!

Только сейчас Валентин понял, что в подсмотренном им отрывке Не-Джо произнес одно-единственное слово; более того, за все это время он толком ни о чем и не думал. Что он собирался делать с кольцом, оставалось такой же загадкой, как и сама личность Не-Джо. Ясно было, что он маг, и приличного уровня – но какой именно маг?

Валентин с сомнением посмотрел на скалу. Произнесенные мысленно слова Не-Джо напоминали заклинание, которое можно повторить. Скала, если повезет, откроется. А дальше?

Безо всякой надежды Валентин еще раз вызвал Стеллу. Как и следовало ожидать, никакого эффекта. Ясно, я влип, констатировал Валентин. А ведь так хорошо все начиналось...

Значит, придется лезть внутрь. Но до чего ж не хочется!

Глава 4

Где та молодая шпана

Что сотрет нас с лица земли?

Когда скала перед ним начала таять в воздухе, Валентин все еще раздумывал, лезть ли в ментал за отворяющим заклинанием. А потом в панике отскочил в сторону, растерянно огляделся и юркнул за выступ у самого края карниза. Дверь в логово Не-Джо открылась изнутри!

Из двери вышел, пошатываясь, коренастый мужчина, одетый как провинциальный щеголь. Плащ, расшитый самоцветами, волочился по камням, камзол, расстегнутый на груди, даже в лунном свете резал глаз ядовитыми цветами, а рубашка выбивалась наружу изо всех отверстий непомерно пышными кружевами. Далее, бархатные штаны с каймой из атласа и белые – белые! – замшевые сапоги. В довершение всего, незнакомец нес в руке светло-фиолетовый берет, которым поминутно вытирал то губы, то лоб.

И это – Не-Джо?!

Лицо Валентина вытянулось еще больше, когда незнакомец заговорил.

– Туман, как плед, укутал горы, – продекламировал тот, обращаясь к Элуни, – ты их одела серебром, так почему же не найду покоя?

Проклятье, подумал Валентин. Кажется, я его знаю.

– Зачем мне золото, забившее мешки, – продолжал между тем мужчина, помахивая беретом, – зачем мне водопады вин, когда я разлучен с тобою?

Валентин увидел, что зрение раздвоилось. Сквозь уже привычную ночную картину проступила солнечная поляна, окаймленная ровным полукругом усыпанных цветами деревьев, и женщина в белоснежном платье, бегущая навстречу.

Тысяча проклятий! Валентин тряхнул головой, сбрасывая колдовское наваждение. Это он и есть!

– Хаям! – простонал Валентин, выходя из-за скалы. – Что ты здесь делаешь?!

Валентин стонал и ругался не зря. Перед ним стоял знаменитый сказитель и менестрель Хаям Ланцони! Валентин трижды встречал этого субъекта в Лигии; ошибки быть не могло. Потрясающие наряды и декламация стихов собственного сочинения в адрес ночного неба входили в непременный репертуар Хаяма. Только что Валентин почувствовал на себе главный талант Ланцони – наводить на слушателя галлюцинации, созвучные исполняемым произведениям. Несколько лет назад Ланцони был столь же популярен среди сказителей, как сейчас Фалер – среди факиров; однако потом он куда-то исчез. Как раз когда в Фарингии зомби появились...

Итак, Не-Джо – менестрель?! Голова у Валентина пошла кругом.

– А? Что?! – Хаям величественно повернулся на голос, едва не свалившись в пропасть. – Ты кто?!

Он выставил перед собой руки, и между ними зажегся слабый свет, осветивший Валентина с ног до головы.

– Фалер! – вскричал Хаям голосом, который никак нельзя было назвать радостным. – О горе тебе! О горе!

Узнал, подумал Валентин. Но почему горе-то? Вино кончилось?..

– Приветствую тебя, великий менестрель! – произнес он, сорвал с головы колпак и потряс им перед лицом, звеня бубенцами. – Я счастлив встретить в этой глуши даже тебя, о измождающий речами!

Как бы ни был расстроен Хаям своим загадочным горем, комплимент заставил его приободриться.

– Привет и тебе, Распиливший Сук, – Хаям водрузил берет себе на голову и приосанился. – Поведай, как это было, и я украшу свое сказание новыми подробностями. Партия в кости? Пари? Незаметный тридцать шестой пункт договора?

Валентин только глазами захлопал. О чем это он?!

– Неужели он взял с тебя обещание молчать?! – понизил голос Хаям, опасливо отстраняясь.

– Кто – он?

– Великий Черный, – все также шепотом произнес Хаям.

Ага, сказал себе Валентин. Кое-что проясняется.

– Какой еще Великий Черный? – возразил он. – Иду по лесу, перевариваю ужин, хлоп, трах – и вот я здесь. Чуть с ума не сошел, ночь, скалы, волки воют!

Хаяма аж перекосило:

– Так ты здесь без Его ведома?!

Валентин пожал плечами:

– Хрен его знает, кто меня сюда выдернул. Почем я знаю, может быть, и он! Только я никому души в кости не проигрывал, и договоров кровью не подписывал.

Хаям стянул с головы берет и принялся ожесточенно утираться.

– Плохо, плохо... – пробормотал он, обращаясь уже не столько к Валентину, сколько разговаривая сам с собой. – Когда он требует службы, это всего на несколько лет... и служба не так тяжела, как кажется поначалу... Но сюда нельзя попасть по собственному желанию... Боюсь, что я уже никогда не увижу, как ты пилишь сук...

Валентин пожал плечами с деланной беспечностью:

– Подумаешь! Раз он берет на службу, отчего и мне не устроиться на какое-нибудь теплое место? Чем я не придворный факир?

– Великому Черному не нужны добровольцы, – печально возразил Хаям. – Так, как ты, сюда попадают либо его слуги, либо его враги.

Валентин почесал в затылке. Ну и влип, подумал он.

– И что здесь делают с врагами? – уточнил он на всякий случай.

Хаям только рукой махнул:

– Да мне-то откуда знать?! Враги здесь еще ни разу не появлялись. Это же тайный замок... – Он сокрушенно покачал головой. – Наверное, я должен взять тебя в плен...

– Да? – усмехнулся Валентин. – Как ты себе это представляешь?

Хаям приоткрыл рот, осененный внезапной идеей.

– Представляю так, что ты будешь сопротивляться, – сказал он и неожиданно заулыбался. – Да ладно тебе, Фалер! Я до сблеву рад тебя видеть! Предвечные предки! Подумать только: я выхожу повыть на Элуни, весь в тоске и печали, и кого же я вижу перед собой, в тайном замке, в горах, где на сотни лиг вокруг нет ни одной живой души?!

– Кого?

– Собутыльника! – взревел Хаям, хлопая в ладоши и потирая руки. – Неужели кто-то из Избранных сжалился надо мной и послал тебя в награду за мои праведные труды?

– Все может быть, – ответил Валентин, обрадованный таким поворотом дела. – Ну так пойдем выпьем?

Хаям неожиданно смолк, уставившись на Валентина в глубокой задумчивости. На него это было очень похоже – не раз и не два за вечер он мог вот так точно замереть на несколько минут, а потом тряхнуть головой и налить еще вина. Так, по словам самого Хаяма, его посещало вдохновенье.

– Нет, – сказал Хаям, подводя итог своим размышлениям, – скорее всего, нет. Привет тебе, ангел смерти, привет, похититель душ, но горе тебе, незнакомец! Пошли, поищем, осталась ли в юдоли скорби хоть капля солнечного света...

С этими загадочными даже для Валентина словами он простер руку в сторону распахнутого входа. Пожав плечами, Валентин вошел под высокие каменные своды. Хаям шел следом, довольно похлопывая себя по животу.

Вот мы и внутри, подумал Валентин, а ты боялся. Ну-ка, где здесь северо-северо-запад?

Дверная скала сомкнулась за спиной Хаяма с мягким чмокающим звуком. Они шли по длинному пустому коридору, ярко освещенному приятным желтым светом. Подняв голову, Валентин разглядел над головой ровные ряды огоньков. Это был обыкновенный лишайник, пронизанный тончайшими нитями магической энергии, заставлявшей его отдавать получаемое от стен тепло в виде света. Толково, подумал Валентин. Ему начинало здесь нравится.

Рассмотрев коридор поподробнее, Валентин невольно восхитился. Вырубленный в сплошной скале, коридор представлял собой целый проспект, тянущийся на несколько сотен метров. Стены его покрывали разноцветные плиты полированного камня, похожего на яшму, но куда богаче по расцветкам и по диковинным, нигде не повторяющимся абстрактным узорам. Через регулярные промежутки в каменной росписи встречались неглубокие ниши, стена внутри которых оставалась серой и выглядела как-то расплывчато.

– Это двери, – важно пояснил Хаям. – Полупроницаемый камень, который нужно сделать полностью проницаемым, если хочешь войти.

– Ну так войдем? – Валентин остановился у ближайшей двери. По его расчетам, токен-ринг должен был находиться где-то за ней.

– Тш-ш! – прошипел Хаям, замахав руками. – Малый Соборный зал не место для непрошеных гостей. Мой эпос кончится очень быстро, если я отважусь завести пленника в Малый зал...

– Эпос? – переспросил Валентин, решив, что ослышался. Хаям уже шел дальше, и Валентин вынужден был двинуться следом.

– Эпос! – громовым голосом ответил Хаям. – Здесь, в замке господина моего, я пишу самый величественный эпос за всю историю Побережья. Сейчас я прочитаю тебе начало, чтобы ты оценил величие замысла и огромность событий моего творения...

– Прямо здесь, в коридоре? – простодушно удивился Валентин. Его подмывало отстать, вернуться к двери в Малый Зал, нащупать нужное заклинания и стащить кольцо. Если Хаям начнет читать свой эпос, лучшего момента и не надо!

– Фалер, ночное путешествие отняло у тебя последние крохи ума, – снисходительно посетовал Хаям. – Пить в коридоре, когда я располагаю покоями, которым позавидовали бы короли? Сюда, вверх по лестнице, и осторожно – здесь ступеньки!

Коридор закончился на широкой площадке, от которой вверх и вниз вели лестницы, спиралью вьющиеся по внутренней поверхности исполинского цилиндра. Подойдя к краю лестницы – до противоположного ее витка было метров двадцать – Валентин обнаружил, что перил у лестницы нет в помине. Он стоял на краю пропасти. Ноги сразу стали ватными. Интересно, как тут Хаям пьяным-то ходит?!

Поспешно отступив на шаг, Валентин посмотрел вверх. Темно; но судя по заметно посвежевшему воздуху, это не темная скала, а ночное небо. Цилиндр выходил на поверхность скалы, в которой пресловутый Великий Черный вырубил свой замок.

Хаям бесцеремонно дернул Валентина за рукав:

– На что это ты засмотрелся? Там же темно! Днем, в середине дня, внизу видна подземная река. Хозяин говорит, что эта река течет вдоль всего Побережья, поднимаемая в горы древней магией, и по ней можно попасть в такие места, куда даже драконы боятся залетать. Но сейчас там ничего не видно, пойдем скорее!

– Сколько еще идти?! – возмутился Валентин. – Это не замок, а гномий город какой-то!

– Гномов не бывает, – возразил Хаям, уверенно поднимаясь по лестнице. Валентин, шагая за ним, решил, что при такой ширине перила действительно ни к чему – не подходи к краю, и дело с концом. Гномы, в отличие от эльфов, есть вымышленные менестрелями и факирами персонажи. Все подземные сооружения, которые я видел на Побережье, были созданы либо Предвечными Предками, либо современными магами.

Хаям мог рассуждать на подобные темы часами. Валентин слушал вполуха, борясь с невесть откуда пришедшей мыслью: как же должно быть хреново из этого замка в киоск за пивом бегать!

И это при том, что последний раз в киоск за пивом он бегал десять лет назад. Чудное место, этот замок.

Описав вокруг громадной шахты полный круг, они вышли на площадку, бывшую точной копией предыдущей. Отсюда тоже отходил коридор, освещенный мертвенно-бледным светом. Валентин прищурился – свет резал глаза.

– Вторая дверь налево ведет в мои покои, – сказал Хаям. – Там-то мы и расположимся, вдали от мирской суеты. Все-таки это к лучшему, что демоны принесли тебя именно этой ночью. У меня как раз началась бессонница, писать устал, в одиночку не пьется...

Он остановился перед своей, второй по счету от лестницы, каменной нишей, простер руки и пробормотал свою версию «сим-сима». Скала задрожала сильнее, замерцала тусклым голубым светом и растаяла в воздухе.

Покой Хаяма оказался огромным – особенно для подземелья – залом, в котором нашлось место и роскошной кровати с балдахином, и камину в полтора человеческих роста, перед которым на роскошном ковре стояли полукругом шесть кресел, и письменному столу, заваленному рукописями и освещенному особо мощным лишайником, дававшим яркий белый сноп света. Вдоль стен громоздились шкафы, комоды и буфеты, несомненно содержавшие весь бесконечный скарб Хаяма – большого любители приодеться, поесть и выпить.

– Ну вот мы и дома! – довольно бросил Хаям, опускаясь в одно из кресел . Губы его зашевелились, и тотчас же в камине вспыхнул огонь. Магия, магия, подумал Валентин и вздохнул. На этой планете граница между магическим искусством и искусством обычным практически исчезла. Каждый достаточно именитый артист чувствовал себя обязанным не просто баловаться магией, но достичь по меньшей мере звания мэтра. И все же вряд ли Великий Черный взял Хаяма на службу из-за его магических способностей.

Валентин сел в кресло напротив и только тут разглядел на ковре две пустые бутылки. Ничего себе не пьется, вспомнил он слова Хаяма. Да уж, да уж. Может, Великому Черному просто не хватало собутыльника?

Или еще вариант. Валентин расплылся в улыбке, вспомнив, что главной магической специальностью Хаяма было целительство похмелья.

– А мне? – фыркнул Валентин, увидев, что Хаям уже откупорил третью бутылку. Он вовремя вспомнил, что Ланцони не признает бокалов и пьет всегда только из горлышка.

– Пошарь у кресла, справа, они тут повсюду, – пояснил Хаям. Как ни странно, он оказался прав. Валентин поймал брошенный штопор, занялся пробкой. – Ну что, за встречу?

– За встречу! – Валентин поднял бутылку, за неимением ничего иного.

Вино оказалось в меру крепким, в меру сладким, с типичным для северных вин пикантным вяжущим привкусом. Валентин чмокнул от удовольствия.

– Однако! – высказал он свою оценку. – Великий Черный тебя просто балует!

– Служить Великому Черному – не только большая честь, но и немалое удовольствие, – довольно кивнул Хаям. – Вот только по части женского общества я вынужден ограничивать свои скромные потребности...

– Бедняга! – посочувствовал Валентин. – Здесь совсем нет женщин?

– Фалер, Фалер, да слушаешь ли ты меня? – обиделся Хаям. – Я же сказал – ограничивать! Мне, привыкшему к новому столу и новой постели на каждый третий день, скучновато в обществе одних и тех же шестерых красавиц...

– Бедняга, – сказал Валентин снова, но с совсем другими интонациями. – За какие же это заслуги тебе так подфартило?

– Я сочиняю эпос! – Хаям поднял указательный палец и задрал глаза к потолку, проникаясь важностью своего ремесла. – Эпос войны Великого Черного и Габриэлем Бичом Божиим, известным также под самозвано присвоенным титулом Серый Воитель!

Вот это да, восхитился Валентин. Готовый отчет по теме «Не-Джо»! Вербануть бы тебя, друг, да в напарники к Раденнезу, тогда можно на Побережье и не показываться. Эти двое сами всю историю выдумают, еще лучше настоящей.

– Так все-таки эпос?! – усмехнулся Валентин. – Великий Черный настолько тщеславен?! Отчего же тогда он скрывается за этим не слишком-то добрым прозвищем?

– До времени, – все с той же важной миной произнес Хаям, – никто не должен знать истинного имени хозяина. Оно будет открыто лишь на последней странице моего труда, лишь в последний миг великой Битвы.

Цирковая борьба, вспомнил Валентин. Чемпион Фарингии против Черной Маски... Вот ведь комики; и ведь самое-то идиотское – они же это всерьез!

– Тогда – за скорейшее завершение великой Битвы! – сказал Валентин и поднял бутылку.

– Да, – ответил Хаям, поднимая свою. – Да завершится великая Битва так, как предначертано.

Хаям замолчал – то ли смакуя вино, то ли созерцая величие текущего момента. Как бы то ни было, Валентин использовал образовавшуюся паузу, чтобы немного поразмыслить.

Итак, Хаям в курсе всего, что Не-Джо делал в последние годы. У него даже рукописи имеются. Токен-ринг на первом этаже, дверь я запомнил – только на минутку отлучиться – кстати, не пора ли в туалет отпроситься? – и я его цап. Ну а там вызову шефа по кольцу, и пусть уже у них голова болит, как меня отсюда вызволить. А мы с Хаямом тем временем как следует выпьем.

Вино ударило Валентину в голову. Все складывается просто отлично! Старый знакомый – правая рука Не-Джо; так-то, господа штабные крысы! Зеленейте от зависти, обзывайте ищейкой – все равно крыть нечем. Три года уже Не-Джо ловите, и все без толку, а стоило взяться за дело профессионалу... Надо будет после возвращения на повышение попроситься. Для служебно-розыскной собаки я слишком умен.

– Ну хорошо, Фалер, – сказал Хаям, и Валентин сразу насторожился. Хаям больше не вещал и не покорял горние высоты; он говорил вполголоса, и чувствовалось, как он тщательно подбирает слова. – Расскажи теперь, как ты сюда попал. Ни за что не поверю, что ты способен залезть по отвесной скале в тысячу локтей. Высоковато для отработки нового трюка, не так ли, шер факир?

– Дон факир, – поправил его Валентин. Легенду свою он знал назубок. – Я ж родом из Лигии, как и ты, помнишь?

– Дон факир, – поправился Хаям. – Так какими судьбами сидишь ты у этого камина?

– Вот уж не имею ни малейшего понятия, – сымпровизировал Валентин. – Отужинал в «Рыжем Фениксе», вышел отлить – кстати, а у тебя где тут нужник? – ночь, цикады орут, Элуни глаза слепит – вдруг озноб, искры перед глазами – и я на краю пропасти! Бр-р! Хорошо хоть, я штаны уже застегнул.

– Ты перенесся мгновенно? – спросил Хаям.

– И на проклятущее расстояние! Оттуда этих гор даже не видать, это под Шан-Каттрасом, городок называется Фламмет!

Хаям сосредоточенно поднял бутылку, приставил ее ко рту, запрокинул и не торопясь выхлебал все до последней капли. Валентин настороженно следил за его манипуляциями. После таких действий Хаям мог выкинуть все что угодно. Например, упасть пьяным и проспать до утра.

– Конечно, – задумчиво сказал Хаям, глядя на Валентина через бутылочное стекло, – ты даже не догадываешься, кто это тебя так далеко отправил?

– Не-а, – Валентин беспечно покачал головой. – А какая разница?

– Видишь ли, – все так же рассудительно пояснил Хаям, – это ведь довольно просто вычислить. – Валентин раскрыл глаза: ничего себе сказитель! Тебе бы аналитиком работать. Ох, будет у Раденнеза конкурент. – Вот послушай. Известно, что переброска, или телепортация, или магический перенос относятся к самым сложным видам магии. Даже великий маг может перебросить на расстояние лишь часть своей силы – но не себя самого. Перемещения других предметов, а тем более – живых людей – доступны только Избранным. Иными словами, переместить тебя мог бы кто-то из трех. Габриэль, Георг или Детмар.

– Это я и сам сообразил, – гордо заметил Валентин.

– Рассуждаем дальше, – Хаям наставил на Валентина оттопыренный мизинец. – Зачем кому-то нужно отправлять тебя сюда? Просто так, прямиком в гости к Великому Черному? Мне почему-то кажется, что это связано именно с моим хозяином, а не с твоими факирскими талантами.

– Ну, может, это что-то вроде подарка? – предположил Валентин. – Некоторые мои фокусы...

– С подарком принято отправлять записку, – усмехнулся Хаям. Только отравленные букеты передают без обратного адреса.

– Отравленные? – Валентин внезапно понял, куда клонит Хаям.

– Сначала я предположил, что тебя послал Габриэль, – сказал тот, повысив голос. – Но он слишком глуп для такого тонкого хода; если бы он узнал, где прячется мой господин, он явился бы сюда лично, во всей мощи своего талисмана. Поэтому я позволил себе провести тебя в Замок: ты вряд ли посланник Серого, а остальным Избранным не с чего желать моему хозяину смерти.

– Смерти?! – Валентин не на шутку встревожился. – Ты что, считаешь, что я – наемный убийца?

– Фалер, – строго сказал Хаям. – Если бы ты был убийцей, ты был бы очень хорошим убийцей. Ты смог бы скрывать свои истинные намерения даже от меня. Я знаю тебя достаточно хорошо; не перебивай и слушай дальше! Оправдать тебя можно лишь рассуждениями, а не вздорными репликами. – Хаям махнул рукой. – Итак, остается Георг и остается Детмар. Опять же известно, что Георг абсолютно уверен в собственном величии, и никогда не действует хитростью, поскольку сила всегда на его стороне. Я не помню ни одной истории о том, как Георг использовал бы людей тайно. Если бы тебя послал Георг, ты явился бы сюда в его черно-фиолетовом мундире и стучался бы в двери с воплем «откройте посланнику Георга Великолепного!». Итак, Георг тоже отпадает.

– Похоже на то, – поддакнул Валентин. Рассуждения Хаяма ему понравились. Нет, серьезно, его обязательно нужно вербовать. Чем я раньше думал, когда с ним пьянствовал?.. Ах да, раньше же мы просто пьянствовали.

– Остается Детмар. – Хаям важно поднял палец. – Что мы знаем о Детмаре? Да почти ничего! Темная лошадка, правая рука Георга, чьи собственные интересы никому не известны! Несомненно, он самый умный из Избранных. Пожалуй, он же – и самый опасный: ладить с Георгом столько лет может только исключительный интриган. И в довершение всех соображений: Детмар три года провел в башне волшебства Эриоха, постигая искусство околдовывать словом.

– Это еще что за искусство?

Хаям пояснил:

– Околдовывание словом – это чистое искусство, не требующее владения магией. Оно доступно даже пришельцам! Особый способ произносить слова, дышать, двигаться – казалось бы, ничего особенного. Но я сам видел, как в Тобогане Элитай, слуга Эриоха, применил его к патрулю Воителей. Они уже заломили ему руки за спину, как сподвижнику непокорного мага, но к своему несчастью спросили, как его зовут. Нескольких слов хватило Элитаю, чтобы патруль удалился, забыв о самом его существовании.

– Десять золотых? – предположил Валентин.

Хаям покачал головой:

– За такое Воители убивают на месте. Считается, что только немедленное умерщвление предложившего мзду способно сохранить в чистоте души Воителей. Любое промедление есть согласие принять взятку. Нет, Элитай околдовал их словом, а не золотом.

Валентин скептически хмыкнул. Услышанное, конечно, не было чем-то невероятным – на Панге могло случиться все, – однако ему не верилось, что чисто земная техника гипноза уже переоткрыта дикарями-пангийцами.

– Не слишком-то помогло это искусство самому Эриоху, – пробормотал он.

– Ты имеешь в виду вызов Георга? – Хаям пожал плечами. – В то время Эриох был еще обычным магом. Как раз неудача с Георгом и заставила его обратиться к иным средствам власти.

– Ну хорошо, – согласился Валентин, – итак, Детмар, мало того что Избранный, так еще и словом околдовать может. Я-то здесь при чем?

– Ты же не помнишь, кто тебя послал?

– Никто меня не посылал, – возразил Валентин, без особого, правда, энтузиазма.

– Вот видишь – не помнишь, – кивнул Хаям. – А не было ли так, что незадолго до твоего столь странного перемещения ты беседовал с человеком, показавшимся тебе мудрым, добрым и обходительным? Человеком, беседа с которым стала приятной неожиданностью?

Валентин раскрыл рот. Черт! Рейлис! Вот те на!

А что, если он меня и в самом деле... того?!

– Одной беседы вполне достаточно, – продолжил Хаям, удовлетворительно кивнув, – чтобы околдовать человека с ног до головы, притом что он сам даже ничего и не заметит. Для этого достаточно простого трехлетнего обучения; высшие ступени Искусства служат для поединков между его адептами. Нет ничего проще, чем околдовать человека, заставить забыть, а потом отправить его, ничего не понимающего, но несущего в себе тайные поручения, в логово Великого Черного, и посмеиваться, издалека глядя за его похождениями. Да, это похоже на Детмара!

Валентин с кислой миной слышал убийственно логичные рассуждения Хаяма. Весь задор, наполнявший его какие-то пять минут назад, испарился совершенно. Кой черт понес меня в эту корчму, думал он. Конечно, все это чушь собачья, ну а если там и в самом деле был Детмар? И Жезл его может работать в режиме Обруча? Он вполне мог бы сообразить, куда я направляюсь, почитавши немного мои мысли!

Валентин покачал головой. Слишком много если, в жизни так не бывает. Но как легенда для Хаяма – вполне сгодится.

Хаям заметил состояние Валентина:

– Что, все сходится? Ты действительно с кем-то разговаривал в этом «Рыжем Фениксе»?

Валентин скорчил гримасу, означавшую: разговаривал, мать его так.

– Так я и думал, – без тени сомнений заявил Хаям. – Как видишь, Избранные – тоже люди, и планы их не слишком хитры. Мы способны разгадать их, а значит, и разрушить. Не бойся: мой хозяин найдет способ расколдовать тебя и вернуть тебе свободу.

Вот спасибо, мрачно подумал Валентин. Эдак он меня и от родного Управления освободит. И заодно – от занимаемой должности.

– Это будет ему даже интересно, – продолжал Хаям, все более воодушевляясь. – В конце концов, Детмару отводится определенное место и в наших планах! – Он заговорщицки подмигнул. – Я думаю, тебе понравится мой господин.

Валентин скорчил еще одну кислую гримасу. Перспектива быть расколдованным испортила даже вкус уже выпитого вина. Когти рвать надо, решил он, раскроют, в два счета раскроют!

Валентин поерзал в кресле, изображая – для пущего правдоподобия беспокойство в мочевом пузыре. Затем спросил торопливо:

– А кто такой этот твой господин? Тайный Избранный? Маг? Горный король? Он вообще человек, эльф или демон?

– Увидишь, – пообещал Хаям многозначительно. – Готов биться об заклад, что такого ты еще никогда не видел.

И не имею ни малейшего желания, мысленно добавил Валентин. Он встал, растерянно огляделся и перешел к делу:

– Э... Хаям, где здесь у вас нужду справляют?

– Фалер! – опешил Хаям. – Как ты можешь! В такой момент! Воистину, для факиров нет ничего святого!

– Даже ритуальные убийцы брезгуют факирами, – кивнул Валентин. Ну так где? Или прямо на ковер?..

Хаям брезгливо скривился и протянул руку в противоположный от камина угол:

– Там. В стене кольцо, потянешь на себя, дверь и откроется.

– А как же магия? – язвительно спросил Валентин.

– Иногда бывает не до магии, – пожал плечами Фалер.

Понятно, констатировал Валентин, направляясь в указанное место. Похмелье, оно и у мага похмелье.

Потянув за кольцо, Валентин привел в действие сложный и скрытый от глаз механизм, повернувший стену и кусок пола на сто восемьдесят градусов. Неплохо придумано; тут тебе и дверь, и шлюз.

Отхожее место представляло собой круглую комнату в пять шагов шириной, освещенную тем же мертвенным светом, который Валентину надоел еще в коридоре. Посреди чернело отверстие, окаймленное серым губчатым камнем. Все продумано, сообразил Валентин. Должно быть, этот камень способен закрываться, когда в нужнике никого нет. Ну ладно, зачем я сюда пришел? Ну-ка...

Сначала он без особой надежды поднял кулак к правому плечу. Без толку.

Значит, меня не видят, спокойно констатировал Валентин. Опять же, хороший замок у Великого Черного. Он поднес к губам свой токен-ринг, настроился и произнес:

– Занг! Занг! Это Валентин! Ответьте!

Кольцо заработало – Валентин ощутил это по усилившейся пульсации крови в пальце – но как-то вполсилы. Ответа не было. Валентин затряс пальнем – все по-прежнему. Контакт не устанавливался.

Та-ак... Хороший замок у Великого черного! Что же теперь делать?

Неожиданно Валентин обнаружил, что и в самом деле не прочь облегчиться. Расстегнув факирский костюм, он пустил струю, целясь в середину дыры.

В метре от нее струю подхватил воздушный вихрь, сжал брызги в тонкую струйку и направил ее точно в середину черного отверстия. Пористый серый камень вспенился, зашипел и опал обратно. Пахнуло холодным горным воздухом; ни брызг, ни запаха.

Валентин только руками развел. Куда уж мне, подумал он злобно, у здешнего хозяина в одном сортире магии больше, чем у нас во всем Эбо.

Не хотел же я сюда соваться...

Валентин почесал в голове и принялся бессмысленно рассматривать кольцо в двери. Ну и влип; а так хорошо начиналось... Интересно, а если дать Хаяму по башке и рвануть обратно, на площадку – как далеко я смогу уйти? Хоть слезть-то с горы успею?

Валентин пожал плечами. Как говорится, есть только один способ узнать. Охо-хо, что ж я маленьким не сдох.

Валентин потянул за кольцо, чувствуя закипающую злость. Сидел, никого не трогал, вино попивал, а теперь опять головы проламывать, по крышам скакать... Разведка, одно слово.

– Маг он, что ли? – спросил Валентин, едва скала снова вернула его в большой зал.

– А, ты обратил внимание на маленькие гигиенические хитрости? – улыбнулся Хаям. – Да, Великий Черный действительно маг. Причем маг, равного которому нет на Побережье.

Валентин не ответил, подбираясь к Хаяму поближе. Со стороны могло показаться, что Валентин разыскивает закатившуюся под кресло бутылку. По крайней мере Валентин надеялся, что могло.

– Когда великая битва будет завершена, – продолжал ничего не подозревающий Хаям, – и трое Избранных...

Он осекся на полуслове и посмотрел на Валентина расширившимися глазами. Догадался, скрипнул зубами Валентин. Как только сумел?

– Погоди-ка, – сказал Хаям строго. – Ну-ка, сядь в свое кресло!

Валентин секунду колебался – а может, ну ее на фиг, внезапность? – но потом решил, что успеется. Нападать на насторожившегося Хаяма, у которого могла оказаться в рукаве парочка хозяйских штучек, было все-таки глупо. Валентин послушно сел.

– Мне пришло в голову вот что, – пояснил Хаям. – Детмар мог догадаться о планах моего хозяина.

– Да уж наверное, – поддакнул Валентин, желая усыпить бдительность догадливого сказителя. – Раз меня послал.

– Я говорю о его подлинных планах, – сверкнул глазами Хаям. – До сего дня о них знали только двое: я и он. Но Детмар дьявольски хитер!

– Он даже спит в носках, – зло буркнул Валентин. Кажется, Хаям-то всполошился совсем не от того, что я к нему подкрадывался; надо было не останавливаться, сейчас бы я уже к выходу подбегал!

– Он мог догадаться, – кивнул Хаям своим мыслям. – И тогда ты снова становишься опасен: ты мог быть послан, чтобы остановить Великого Черного и сорвать Последнюю Битву!

В голосе Хаяма зазвенел металл. Валентин, ни жив ни мертв от возмущения – он-то знал, кем он на самом деле послан! – даже не нашелся, что возразить.

– Да как это я могу остановить Великого Черного, – наконец нашелся Валентин. – Кто я и кто он?! Что за глупость, Детмару куда проще было пойти самому. Или он меня под гипнозом великим магом сделал?

– Разумеется, нет, – отмахнулся Хаям. – Околдовывание словом может несколько расширить возможности околдованного, но не до такой степени. Но Детмару и не требовалось делать тебя великим магом. Он мог просто снабдить тебя маленьким, но мощным одноразовым талисманом. В нужный момент ты внезапно вспомнишь о нем...

Валентин внезапно вспомнил. Монеты!

Рейлис кинул мне две монеты!

Неужели вправду?! Сцена в корчме так и встала перед глазами. Острое ощущение неправильности, усмешка Рейлиса и Бартоло – Емай, точно переодетые Георг с Детмаром! – монеты, переброшенные через голову Преследующих. Так вот почему меня так тянуло вернуться! И Рейлис – понятно, отчего он так легко с Алонсо сладил! Еще бы не сладить, если у тебя за пазухой могучий талисман...

– Вспомнил, что ли? – почти испуганно спросил Хаям.

Вместо ответа Валентин расстегнул кошель и вытащил оттуда две серебренные монеты. Они чуть-чуть отличались размерами от его собственных, и на ощупь тоже отличались – теплее были, заметно теплее! Магии, правда, в них не чувствовалось, но зачем тальменам магия? Ах ты, Предвечные Предки, что ж делать-то?!

Валентин вертел монеты и так и сяк, по одной в каждой руке, и в голове его было пусто, как в валявшейся на ковре бутылке. Я же просто сыщик, твердил он себе, я сюда за кольцом пришел, вон ведь оно, на первом этаже, мне больше ничего не надо. Не убийца же я, черт побери!

Хаям издал глухой, неприятный звук, словно все выпитое вино рванулось у него из желудка. Валентин поднял глаза. Дверь в покой уже превратилась в легкую дымку, стремительно таявшую в воздухе. И через эту дымку прямо на Валентина шел высокий человек в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном.

Тот самый человек, которому отдал палец мохнатый зомби.

– Назад! – страшным голосом закричал Хаям, так закричал, что Валентин невольно откинулся в кресле, больно ударившись о подголовник. – Назад, хозяин! Он опасен!

Человек замедлил шаг, и под черным капюшоном зажглись зеленым пламенем два глаза. Они впились в Валентина, вмиг высосав все тепло из тела. Валентин заледенел до пяток; истина открылась ему.

Это действительно был маг, которого еще не знало Побережье. Магическая энергия бурлила вокруг его тела тысячами мелких струек, заставляя воздух дрожать. Сила его была такова, что Валентин почувствовал себя пушинкой, подхваченной ураганом. Быть может, у тальменов и были какие-то шансы при схватке с этим магом; все прочие могли сразу падать на колени. Вот и допрыгался, подумал Валентин отрешенно, точно во сне сползая с кресла, дабы приветствовать Хозяина. Сейчас я ему все расскажу, и прощай, счастливая страна Эбо...

Что-то серебристо сверкнуло в воздухе.

Затем Валентин увидел свою правую руку, почему-то вытянутую вперед – так, словно он только что бросил монету. Потом он с ужасом понял, что действительно – бросил. Великий Черный стоял перед ним, в каких-нибудь десяти шагах, и на груди его росло, сверкая и переливаясь, серебристое облачко, охватывая с быстротой пламени плечи, живот, руки, ноги... Глаза сверкнули зеленым в последний раз, и посеребренное тело всемогущего мага рухнуло навзничь.

Глава 5

В железном дворце греха

Живет наш ласковый враг.

Хаям пулей вылетел из кресла и бросился к своему мертвому господину. Содрогаясь от приглушенных рыданий, он положил одну руку на лоб мертвецу, другую – на живот. Валентин заметил свет, вырывающийся из-под его ладоней.

Я его убил, сказал себе Валентин. Вот так номер. Интересно, что я теперь должен делать? Уложить еще и Хаяма? Вторая монета все еще плотно лежала в левой ладони. Да ну ее к черту!

Валентин размахнулся и изо всех сил запустил монетой в камин. Точнее, думал, что запустил. Рука его замерла в воздухе, а потом очень быстро и ловко спрятала монету обратно в кошель.

Валентин посмотрел на свою руку, как на змею, и покрылся холодным потом. Боже мой, это еще не все! Ох, Диана, ох, напророчила... В этот момент он уже верил, что расстался с домом навсегда.

Хаям содрогнулся всем телом, свет его ладоней погас. Он поднял голову и посмотрел на Валентина блестящими от слез глазами:

– Не получается! – голос Хаяма дрожал. – Ничего не получается. Моя сила уходит, точно в песок. Серебро! Он не просто мертв, он лишен магии!

Хаям опустился обратно на труп и зарыдал, уже не сдерживаясь. Валентин заставил себя встать и на негнущихся ногах подошел к тому, что еще недавно было Великим Черным. Опустился на колени, сложил руки в «апельсин», настроился. Да, Хаям был прав – серебро оплетало тело Великого Черного миллионами мельчайших нитей, делая невозможным даже малейшее движение магической энергии. Очевидно, хозяин замка уже многие годы жил на чисто магическом метаболизме; простому человеку такое посеребрение особо не повредило бы. Интересная монетка, подумал Валентин, избирательная; надо такие пули научиться делать, специально против нежити. А почему бы и нет? Вторая монетка вот она, в кошельке.

Валентин вздохнул. Как же, в кошельке. Скорее это я у нее вместо лошади. Знаем мы это околдовывание словом; теперь хоть что делай – а все равно неведомое задание выполнишь.

Валентин ударил кулаком по левой ладони. Долбанные гипнотизеры! Если бы магия, расколдовался бы вмиг, два спецкурса, как-никак. А словом – Валентин развел руками. Без толку, все без толку. Поплакать осталось вместе с Хаямом.

Рыдания Хаяма постепенно стихли. Он лежал, раскинув руки, и почти не дышал. Что-то в его позе Валентину не нравилось.

Он протянул руку и тряхнул Хаяма за плечо. Тот попытался было поднять голову, но тут же уронил ее обратно, на грудь покойнику. Валентин обеспокоился не на шутку.

Кляня себя на чем свет за убогость познаний в целительстве, Валентин подобрал наполовину полную бутылку, откинул Хаяму голову – скверно, скверно, лицо как бумага, глаза почти закатились, – и влил вино тому в рот. Хаям сделал несколько глотков, глаза задвигались, грудь шевельнулась – задышал. Валентин нащупал пульс – с четвертого раза, почесал в затылке и решил ограничиться искусственным дыханием.

Через несколько минут губы Хаяма дрогнули, глаза сфокусировались на Валентине.

– Перестань... – еле слышно прошептал Хаям. – Бесполезно...

– Еще чего! – буркнул Валентин. – Дыши давай!

Хаям сделал глубокий вдох – самостоятельно, отметил Валентин с радостью, – и сказал уже громче:

– Это бесполезно, Фалер. На мне заклятье общей судьбы.

Валентин скрипнул зубами. Ну разумеется, чего еще ждать от великого мага! Заклятье общей судьбы было самым простым способом обеспечить преданность слуг. В их тела добавлялся специальный магический эликсир, который в случае смерти хозяина резко менял свои свойства, вызывая глубокую депрессию, снижение кровяного давления, замедление сердечного ритма, частоты дыхания и, как следствие, быструю смерть. Хаяма я откачал в последнюю минуту, сообразил Валентин; еще немного, и даже массаж сердца не помог бы. Однако эта гадость по-прежнему действует, что, так и стоять при нем реанимационной машиной?!

Валентин хлопнул себя по лбу – забыл, идиот эдакий! А аптечка на что? Секунду спустя он уже вытащил из колпака ампулу-шприц с универсальным стимулятором и бесцеремонно закатал Хаяму рукав; потом еще один и еще. Обнажив наконец локоть, Валентин убедился, что скатанные к плечу одежки послужили неплохим жгутом: вены рельефно выступали на бледной коже. Хаям дернулся от укола, но Валентин держал крепко. Попали в вену, сказал он себе? Тогда – горько!

Валентин вкатил Хаяму полный шприц и вытер пот со лба. Если и это не поможет, значит судьба.

Щеки Хаяма порозовели, он заморгал и даже сделал попытку встать.

– Лежи, лежи, – Валентин мягко толкнул его обратно. – Береги силы – заклятье-то действует! Как его можно снять?

– Никак, – вздохнул Хаям и шмыгнул носом. – Его мог снять только сам Хозяин. Все бесполезно... Будь ты проклят, Фалер, и все, кто тебя послал!

Вот насчет них я полностью согласен, отметил Валентин. Можно было бы догадаться, что... А что, собственно, что? Ладно, потом.

– Точно-только хозяин? – переспросил он на всякий случай.

– Только он, – сказал Хаям почти нормальным голосом. – Фалер, это заклятье – на каждом слуге Великого Черного! Я первым почувствовал его смерть, потому что ближе всех оказался к его мертвому телу. Но вскоре его смерть ощутят и другие. Фалер, ты убил не только Хозяина, ты убил всех нас!

– Хозяин так хозяин, – пожал плечами Валентин. Сетования Хаяма он попросту пропустил мимо ушей. Если удастся найти контрзаклинание, какая разница, сколько человек расколдовывать? – Послушай! Он с кого-нибудь снимал это заклятье? Здесь, в замке?

– Снимал, несколько раз, – Хаям прикрыл глаза, вспоминая, последний раз это было зимой...

– Где это происходило? – перебил его Валентин. Зимой, черт, долгонько, нужно точное место, иначе не дотянуться.

– В тронном зале, где же еще, – Хаям открыл глаза и посмотрел на Валентина с нарастающим удивлением. – Что ты задумал, Фалер? Призывать духов?

– Еще один маленький фокус, – как бы пояснил Валентин. – Где этот тронный зал, поточнее?

– В самом конце длинного коридора, на третьем ярусе. Там есть еще короткий коридор, но он ведет в лабораторию, и вход туда закрыт даже для учеников... – Хаям приподнялся на локте. – Фалер, ты не сможешь попасть даже в тронный зал! Дверь заперта личным заклятьем Великого Черного! Зачем тебе нужно туда?!

– Потом объясню, – Валентин пожал плечами и встал. – Лежи тут и не делай резких движений. Сколько, говоришь, еще слуг находятся под воздействием заклятья?

– Семнадцать, – вздохнул Хаям, опускаясь обратно на пол. Он положил голову на живот Великого Черного и закрыл глаза. – О смерть, всеобщий уравнитель, сегодня рядом лягут слуга презренный и великий господин...

– И помолчи, – добавил Валентин. – А то еще помрешь раньше времени.

Хаям послушно замолчал, и эта его покорность лучше прочего говорила, как плохи дела сказителя. Валентин только один раз видел его таким – в Гаррадане, когда ссора поэта с незнакомым рыцарем едва не обернулась убийством: презрев все правила благородного боя, рыцарь принялся гоняться за безоружным Хаямом с обнаженным мечом и несомненно зарубил бы его насмерть, не упади Хаям на колени и не начни так униженно просить о пощаде, что рыцарь просто заслушался и в конце концов ограничился милосердным ударом плашмя. Тогда Хаям тоже был бледен, и говорил с теми же безнадежными интонациями.

Ладно, одернул себя Валентин, время уходит. Ну-ка, еще раз, как у нас в ментале дела?

Он активировал талисман – на миг вздрогнув при мысли, что тот тоже может не сработать! – и прикрыл глаза. Сцена убийства глазами Великого Черного выглядела просто потрясающе, монета, летевшая в него, просто ползла в воздухе, но тело сковывал сонный паралич, и испепеляющее заклинание никак не скатывалось с языка. А потом монета коснулась груди, и Великий Черный перестал чувствовать свое тело, медленно погрузившись во тьму забытья. Видно, монетка еще хитрее, чем я думал, заметил Валентин, вон какой транс наводит. Ну что ж, теперь я на Великого Черного не хуже чем на зомби настроен, попробуем позаклинать!

Он подошел к двери, скользнул мысленно в коридор, поймал момент, когда Великий Черный раскрывал ее снаружи и считал формулу из его сознания. Дверь послушно растаяла в воздухе. Работает, удовлетворенно отметил Валентин. Чем я не Великий Черный?

Он вышел в коридор и быстро пошел обратно, к лестнице. Шаги гулко отдавались в пустом коридоре, мертвенный свет лился с потолка, не давая тени. Валентину казалось, что он идет по бесконечному комфортабельному моргу с отдельными палатами для покойников. И хрен ли было так коридор освещать?

Валентин поднялся еще на один виток спиральной лестницы и очутился в богато убранной прихожей, где появились и ковры на полу, и гобелены на стенах. От нее действительно отходили два коридора один, столь ярко освещенный, что поначалу Валентин подумал даже, что свет льется из прорубленных окон, и над замком горит восход – и второй, полутемный, враждебный, в который даже смотреть было неприятно. Первый коридор был куда длиннее, и Валентин решил, что ему туда.

Гобелены на стенах изображали эпизоды из недавней истории Фарингии. Как ни быстро шел Валентин, а успел заметить, что развешены они в хронологическом порядке – от воцарения Серого Воителя до битвы с Призраком и разрушения Ганагана. Панели перед самым входом в тронный зал пустовали – всего три, видимо, Великий Черный рассчитывал на скорый конец этой невидимой войны. И конец пришел, отметил Валентин безрадостно. Похоже, Детмар выступил на стороне Серого. Он вообще заступается за тальменов...

Валентин нырнул в ментал. Дверь в тронный зал открывали так часто, что нужное заклинание само прыгнуло на язык. Он даже не успел сложить руки в «коробочку», как делал обычно, переводя вербальные заклинания на свой стиль магии жеста, а дверь уже растаяла в воздухе.

Что значит привычка, подумал Валентин ошеломленно. Пошляться бы здесь неделю, глядишь, можно без посвящения в гроссмейстеры выбиться!

Тронный зал был погружен во тьму. В дальнем его конце через высокие стрельчатые окна на каменный пол падали полоски лунного света. По краям угадывались темные фигуры статуй и неглубокие ниши боковых дверей. Потолка видно не было – высотой зал не уступал самым огромным соборам Земли и Панги.

Трон темной громадой высился впереди, закрывая одно из окон до половины. Перед троном простирался широкий и длинный каменный стол, один из самых больших, когда-либо виденных Валентином. В зале стояла мягкая тишина, легкий шорох шагов на ковровой дорожке терялся под громадой купола.

Валентин не стал зажигать свет – так, в полумраке, работать с менталом было даже удобнее. Он сразу нырнул на предел досягаемости в прошлое и принялся прыгать по быстро проносящимся перед ним картинкам.

Быть Великим Черным оказалось против ожидания невыносимо скучно. Быть может, потому, что тронный зал использовался исключительно для торжественных случаев – приема новых слуг, награждения учеников, вынесения приговоров.

Все это происходило достаточно редко, и большей частью зал стоял, как сейчас, в пустой тишине, погруженный в полумрак. Валентин заметил лишь один эпизод, когда Великий Черный зашел в зал просто так. Он стоял у окна, глядя вниз, на залитые лунным светом горы, и думал о своей миссии в этом мире.

Великий Черный размышлял о тальменах. Конечно, сам он называл их иначе – Избранными, как и все пангийцы, но мысли его – злые, полные непонимания и бессилия – были вполне созвучны собственным размышлениям Валентина на эту тему. Как и он, Великий Черный не любил тальменов и вполне обоснованно опасался. Еще и еще раз вспоминал он, как некогда в прошлом, надменный и величественный, явился на тайную встречу с людьми, без особых оснований именовавших себя Незримыми. Но эти жалкие людишки, среди которых не было даже мастеров магии, осмелились бросить вызов самому Габриэлю! Речь на встрече шла о борьбе с Избранными, этими исчадиями ада, – интересно, отметил Валентин, я почему-то думал, что он дерется только с Серым. Незримые рассказывали о своих методах – сбор компромата, прямая клевета, ночные убийства, – и просили помощи в прямом столкновении с Серым, захватившим власть в Фарингии. По некоторым намекам Валентин предположил, что Незримые – тайный орден, существовавший среди фаров еще до появления Габриэля. Слишком много чисто религиозного фанатизма сквозило в их речах.

Великий Черный – Валентин так и не понял, какой именно маг скрывался за этим прозвищем – отказался от предложенных в будущем немыслимых почестей, но согласился поддержать Незримых в борьбе с Избранными. Разумеется, в качестве руководителя всей их подрывной деятельности. Так вот откуда взялся Не-Джо, сообразил Валентин: крутому магу захотелось померяться силами с тальменом! Великий Черный произнес ритуальную фразу – «Мы вместе, пока последний враг не умрет, как и первый»; союз был заключен.

Великий Черный смотрел на посеребренный Элуни пейзаж, так и рвущийся на рекламный проспект, и мрачно размышлял. Годы исследований убедили его в одном: магия бессильна причинить Избранным какой-либо вред. Ему удалось на время помрачить рассудок Габриэля, ему удавалось раз за разом тайно влиять на его настроение; но все это не имело никакого значения. Сколь бы изощренную магию ни пускал в ход всемогущий маг, Избранный оставался жив, и талисман его с каждым годом все быстрее восстанавливал жизнь и здоровье своего повелителя. Только безупречная конспирация спасала Великого Черного от прямого столкновения с Габриэлем, но так не могло продолжаться вечно. Надлежало найти способ нанести смертельный удар – или признать себя побежденным.

Великий Черный положил руки на холодный камень оконного проема. Дыхание белым облачком пара вырывалось из его груди. Он колебался; мысль, еще только зародившаяся в глубинах сознания, отстаивала свое право на существование. Да, выхода нет: там, где магия бессильна, сказать свое слово должны талисманы. Избранного может уничтожить только другой Избранный; такое уже случалось, пусть это случится вновь!

Перед мысленным взором Великого Черного промелькнула карта Побережья; быстрый взгляд его упал на маленькую точку на северовостоке. Лигия, город Гельвеция. Там спрятан ключ к смерти Избранных!

Великий Черный оттолкнулся от подоконника и быстро зашагал прочь из тронного зала. В сознании его мелькнуло что-то странное, летящий по небу кусок пламени, взлетевший из жерла горного замка.

Валентин с трудом удержался, чтобы не побежать следом. Да, когда Великий Черный жил по-настоящему, жизнь его стоило подсмотреть. Валентина поразила скорость, с которой маг перешел от неспешного размышления к действию.

Торопясь – на проживание последнего эпизода ушло несколько минут! – Валентин просмотрел остальную историю зала. Да, вот этот момент. Миловидная женщина в простом темном платье стояла перед Великим Черным. Тот простер руку, объявил – отныне ты свободна служить мне или оставить меня! Женщина опустилась на колени – дисциплина, позавидовал Валентин. В этот самый момент в голове великого мага сложилась формула, по-видимому снимающая заклятье общей судьбы.

Прокрутив эпизод раз десять, Валентин вручил заклятье назубок. Попрактиковаться бы, подумал он с улыбкой. Хаям говорил, что здесь еще семнадцать слуг? Надлежит выбрать людей, которых не жалко...

Ладно, полно зубоскалить, оборвал себя Валентин. Попробуем пока просто так, без субъекта. Надо хоть понять, хватит мне энергии-то?

Он выставил вперед руку на манер Великого Черного и принялся шевелить губами. Энергии хватило, заклинанье сформировалось и слетело с руки невидимым сгустком энергии. Ткнувшись в ковер, сгусток распался и исчез с характерным хлопком саморазрушившейся магической структуры. Вроде работает, решил Валентин. Чем-то похоже на тренировки с тенью. Ну, я вас сейчас! Всех благословлю.

Валентин повернулся спиной к окнам – в поиске нужного момента ему пришлось пересечь весь зал – и направился к выходу. За спиной послышался легкий гул, словно где-то далеко заработал автомобильный мотор. Валентин сделал еще шаг, притворяясь, что ничего не слышал, затем слегка пригнулся, быстро перекатился в сторону и вскочил на ноги, закрывшись «веером» и будучи готов отразить любое нападение.

Сначала он не заметил ничего странного. Гул мигом стих, зал снова был полон мертвенной тишины, все пять стрельчатых окон бросали на пол полоски лунного света.. Стол возвышался посреди зала. И все же Валентин почувствовал какую-то неправильность. Трон больше не загораживал центральное окно!

Магический шарик вспыхнул над головой Валентина даже раньше, чем он сам об этом подумал. Зал осветился ярким электрическим светом.

Трон стоял на полпути между свои прежним местом и ближним к Валентину краем стола.

– Это еще что за самодеятельность? – обратился Валентин к трону, искренне надеясь, что голос его не дрожит. – Ты что себе позволяешь?!

Трон снова загудел и попятился обратно. Валентин перевел дух слушается.

– Встань на место, – скомандовал он. – Вот так. И больше не смей двигаться без команды!

Экая махина, подумал он, следя за тем, как трон возвращается во главу стола. Метра четыре в высоту. А ведь и коридоры, и покои под стать трону – на нем можно по всему замку разъезжать! Может, предыдущий хозяин так и делал?

Стоп, сказал себе Валентин. О чем это я? Что значит – предыдущий хозяин? Это что это, я себя уже в теперешние произвел?

Трон загудел на миг и снова стих.

Валентин невольно ощупал голову. Так бывало – после длительного пребывания в чужом сознании наступал сдвиг по фазе; Валентин несколько раз ловил себя на подражании человеку, за которым следил с помощью Обруча. Но чтобы трон принял за чистую монету простое подражание?! Черта с два; Валентин испугался, что злобная магия замка использовала его тело для создания нового Хозяина, как Рейлис использовал его руки. И сейчас голову его украшает не привычный колпак, а черный капюшон мага.

К счастью, все оказалось на месте – и колпак, и бубенцы, и безмозглая голова под ними. Я вроде бы еще не Великий Черный. Черт, оказывается, глазеть в чужие сознания не так уж безопасно...

Валентин снова направился к выходу, напряженно вслушиваясь в тишину. Трон вел себя спокойно, как и было приказано. Закрыв дверь, Валентин вытер пот со лба и побежал. Не только от страха; адреналин, бурлящий в крови, нужно было срочно куда-то сбросить.

Около двери в покои Хаяма Валентин остановился, перевел дух и перешел на шаг. Для порядку он повторил попытку связаться с Управлением – помахал кулаком у плеча, попробовал вызвать Занга по кольцу.

Разумеется, безо всякого результата.

Раздраженно махнув рукой, Валентин вошел внутрь. Затем запоздало сообразил, что дверь открылась перед ним безо всякого заклинания. Ну-ну!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5