Фантастические изобретения

      - Да ладно, не беспокойтесь на этот счет, - пробормотал я. - Но почему необходима прислу… то есть эта самая госпожа помощница тем, у кого дома бьютифон?
      - В домах, где нет госпожи помощницы, бьютифоны мы не устанавливаем. По-моему, совершенно ясно, по каким причинам. Человек, пользующийся бьютифоном, должен всегда выглядеть элегантно. А это возможно только при наличии госпожи помощницы. Представляете, если семья сама ведет хозяйство, на экране бьютифона может предстать картина, отвратительная для глаза. Хозяин, например, появляется в халате. Или хозяйка в фартуке… - он передернулся от отвращения. - Поэтому мы и требуем, чтобы в квартире абонента была минимум одна госпожа помощница. Но у вас, как вы говорите, госпожа помощница есть, так что этот вопрос отпадает… Я попросил бы вас, когда вы придете в следующий раз, принести фотокарточки всех членов вашей семьи.
      - Это еще зачем?
      - Видите ли, мы не разрешаем абонироваться людям с отталкивающей внешностью. Одноглазым, например, безносым, изуродованным шрамами, короткогубым, у которых изо рта торчат зубы…
      - Одну минуточку! - перебил я его. - У меня есть друг. У него было воспаление среднего уха, гнойное, очень тяжелое, ему делали операцию. Хирург попался плохой и повредил ему нервные узлы под ухом. С тех пор у него правая щека обвисает, по сравнению с левой она длиннее на целых три сантиметра. Кроме того, его правый глаз не мигает, ему приходится каждые тридцать секунд брать пальцами верхнее и нижнее веки и делать мигательные движения. В результате у него постоянно дергается левая щека - нечто вроде нервного тика. К тому же, когда он говорит, у него то и дело случается вывих челюсти. Но это еще не все. Недавно его разбил паралич, и после лечения у него возобновилась пляска святого Витта, которой он страдал в юности… - тут я перевел дух. - И… и у этого человека есть бьютифон!
      - По-видимому, он занимает очень высокое общественное положение и настолько богат, что может компенсировать печальные недостатки своего уважаемого лица. Если годовой доход абонента превышает сто миллионов иен, фотокарточек мы не требуем, достаточно документа о доходах… - Он вдруг понизил голос: - А это правда - все то, что вы рассказали про вашего высокопочтенного друга?
      - Сплошная ложь, чушь, галиматья! Итак, я должен принести справку о доходах и фотокарточки членов семьи и прислуги. Надеюсь, это все?
      - Нет, нужно еще кое-что.
      - Какого же тебе еще черта?!
      - Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне?! Это только цветочки, а ягодки впереди, - он бросил на меня ехидный взгляд и оскорбленно замолчал.
      Я тоже молчал.
      Через несколько минут, перебирая лежавшие на столе бумаги, он равнодушно бросил:
      - Ну как, раздумали абонироваться?
      Я еле сдержался, чтобы не заорать на него. Собрав всю свою волю, я попытался унять дрожь в руках. Но они дрожали, и пальцы сами собой сжимались в кулаки. Я зажал кулаки между колен и замер.
      - Нет, не передумал, - сказал я, - прошу вас, продолжайте, пожалуйста. Что еще нужно?
      Вообще-то своеобразное обращение с клиентами в казенных учреждениях отнюдь не было для меня новостью. Сколько раз я ни переступал порог учреждений, всегда натыкался на одно и то же. Однако ярость, которую я при этом испытывал, всегда была первозданной. Кровь так и бросалась в голову. Вредное это явление. Плохо действует на психику. Современные доктора все время толкуют о психической гигиене. Говорят, что гнев укорачивает жизнь. Видно, тот, кто хочет долго жить, не имеет права ходить в казенные учреждения.
      - Принесите еще, пожалуйста фотографию комнаты, в которой вы собираетесь поставить бьютифон, - невозмутимо сказал он. - Цветную фотографию, разумеется. Ведь бьютифоны в любой день могут стать цветными.
      - Ого! Уже существует такой проект?
      - Да, существует.
      - Странно… Телефон вон сколько лет насчитывает, а до сих пор так и не стал цветным…
      - Что-о? Что вы сказали? - Он оторвался от своих бумаг и испуганно стал меня разглядывать.
      - Да нет, ничего…
      - Еще одна небольшая деталь… - в его и без того злых глазах блеснуло откровенное злорадство. - Требуются справки от врача-психоаналитика. Для всех членов семьи.
      - То есть как же это? Нужен психоанализ?
      - Да. А что тут особенного? Или этот вопрос вас тревожит? Может быть, у вас есть какие-нибудь пороки психики?
      - Сами не видите, что ли? Разве я похож на сумасшедшего?
      - Гм… - он фыркнул и вновь окинул меня подозрительным взглядом. - Мне судить трудно… Наверно, вы слышали, что в последнее время участились случаи внезапного буйного помешательства. Скромный клерк, например, во время совещания избивает до смерти своего начальника, а потом мчится домой и душит галстуком жену. Усердный, добросовестный парикмахер перерезает бритвой горло клиента. Древняя старуха поджигает дом. Студент, которого все считают гениальным, начинает палить из карабина по аудитории. Да что говорить, нынче даже малые дети строят из камней баррикады на рельсах, чтобы вызвать крушение поезда…
      - Ну, знаете ли, по вашим словам получается, что вообще никому нельзя доверять!
      - Правильно! Никому нельзя доверять. Сойти с ума может даже премьер-министр. Поэтому у всех желающих поставить бьютифон, включая лиц самых высоких и уважаемых, мы требуем справки о прохождении психоанализа.
      - Ладно, допустим, бьютифоном пользуется психически неполноценный человек. Но это ведь почти то же самое, что и телефон. Какой вред можно причинить на расстоянии?
      - Это дилетанты так думают. Вы страшно ошибаетесь, если считаете, что между телефоном и бьютифоном нет никакой разницы. Мы уже зафиксировали несколько случаев, когда наши абоненты пострадали от психических больных, пользующихся бьютифоном. В основном я имею в виду психопатов, склонных к эксгибиционизму.
      При этих словах я оживился. Обрадовался даже.
      - Эксгибиционизм, говорите? Вы правы, но, по-моему, все лица, пользующиеся бьютифоном, в какой-то мере страдают этой болезнью.
      - Ах, у вас в голове ужасная путаница! О болезни здесь не может быть и речи, это всего лишь жажда саморекламы, не более.
      - А это почти одно и то же!
      - Ничего подобного. Вы смешиваете совершенно различные понятия. Если человек приобретает бьютифон, он просто обязан себя рекламировать. Без жажды саморекламы бьютифон не нужен. Жажда эта благородная, высокая. Разве не прекрасно желать, чтобы друзья и знакомые видели тебя в лучшем свете, чем ты есть на самом деле? Чем лучше ты выглядишь, тем больше тебя будут ценить в обществе. Благодаря таким людям развивается современная - бьютифонная - цивилизация. Да и вообще без мечты о саморекламе современная цивилизация немыслима. Те люди, которые не хотят выставлять напоказ свою личную жизнь, в наши дни должны быть причислены к моральным уродам.
      Я поерзал на стуле и уселся поудобнее.
      - Вы так считаете?
      - А как же иначе? Назовите мне хоть одного человека, знаменитого и прославленного, который не увлекался бы саморекламой. Таких вы не найдете! Любая знаменитость просто в восторге, если в журнале появится фотография ее спальни или по телевизору покажут ее кухню. Пожалуй, даже можно сказать, что знаменитости потому и стали знаменитостями, что всю жизнь неудержимо себя рекламировали. Не знаю, как было прежде, а сейчас нет иных путей, чтобы стать знаменитым.
      - Давайте оставим знаменитостей в покое, - сказал я. Вы говорили о тех, кто страдает эксгибиционизмом…
      - Эксгибиционизм - это дурно, - кивнул он. - Так же как и выступающие зубы. А если два таких недостатка соединяются в одном человеке, это приводит к преступлению.
      - А что, были какие-нибудь тяжелые случаи?
      - Появился один тип, который по бьютифону устраивает эротические шоу. Завел собственную клиентуру, зарабатывает деньга. Если набрать соответствующий номер бьютифона, в определенные часы можно видеть довольно-таки соблазнительные сценки. У них там стоят десятки дублирующих аппаратов, изготовленных на черном рынке.
      - Неужели его нельзя поймать?
      - А как? Бьютифон не телефон, подслушать нельзя. Конечно, теоретически можно установить на нашей станции столько же мониторных экранов, сколько бьютифонов во всей стране. Но практически ничего не получится: во-первых, нет места, чтобы все их разместить, а во-вторых, некому следить за всеми экранами. Это ведь гигантская работа. Так что приходится надеяться только на счастливый случай. Если кто-нибудь из абонентов ошибется номером и попадет в квартиру этого субъекта, а потом сообщит нам… Но я думаю, если кто случайно и увидит подобное зрелище, то сообщать не станет, а будет смотреть с полным удовольствием, так сказать, взахлеб…
      - Гм… да…
      - Но это еще что! Есть случаи и похуже. Некоторые хулиганы специально звонят знаменитым актрисам и модным красавицам, а когда у тех на экранах появляется их изображение, начинают вытворять бог знает что. А сами безумно веселятся.
      Рассказывая мне обо всем этом, он подался вперед, весь напрягся. Глаза у него блестели. По-моему, он сам безумно радовался.
      - Да, шутка некрасивая, дурная шутка, - кивнул я.
      - Вот именно, очень дурная шутка. Но мы бессильны… он передохнул, отер пот со лба. - Да, так о чем мы с вами говорили?
      - Вы сказали, что помимо прочих документов я должен принести справки от врача-психоаналитика. Это, значит, все… - я поднялся. - Ну, до свиданья, бегу оформлять документы.
      - А кто вам сказал, что этого достаточно? - он усмехнулся, подняв на меня глаза.
      - Как? Надо еще что-нибудь?!
      - Да, да… - он перебрал бумаги и склонил голову набок, словно в раздумье. - Сейчас, сейчас… Что же еще-то нужно…
      - Да что вы, издеваетесь надо мной, что ли?! - вспылил я. - Почему вы требуете всю эту чепуху только у меня? Я же видел, как вы разговаривали с другими абонентами, просили одну справку о доходах.
      - Другие - это другие, а вы - это вы! - сказал он с откровенной неприязнью. - И вообще кто орет так, как вы, не может иметь бьютифон.
      - А у меня голос такой - громкий. От природы! Таким уж я уродился, понимаете? Ладно, давайте говорите, какие там еще от меня требуются документы! Справочки, свидетельства и прочее. Да я этих бумажонок вам целый ворох доставлю! Так что говорите, называйте, перечисляйте! Валяйте дальше! Чего там, не надо стесняться! Да не тяните волынку, я человек занятой, мне, дорогой мой, некогда!
      Теперь я уже действительно орал во все горло.
      Втянув голову в плечи, он отвернулся от меня.
      - А вы не торопитесь, - сказал он, - не думайте, что вам так сразу и поставят бьютифон, стоит вам лишь принести все документы.
      - Что, что?… А когда же поставят?
      - Затрудняюсь точно сказать. Года через два, наверно, а может, и через три.
      - Но почему, почему? Почему я вынужден так долго ждать? - завопил я в полном отчаянии.
      - Почему долго? А потому! Вот так-то.
      - Долго - это не объяснение. Будьте любезны сказать мне, в чем дело!
      Он уставился на меня в упор. Глаза его так и пылали ненавистью.
      - Очень много желающих! Очередь огромная! - отчеканил он. - А прежде всего мы ставим аппараты тем, кто не вызывает у нас никаких подозрений. Если придраться не к чему, тогда сразу и ставим. И вообще вам лучше прийти как-нибудь в другой раз.
      - Сопляк, тварь несчастная! - я задохнулся от гнева и возмущения. - Да как ты смеешь так разговаривать с людьми, используя свое служебное положение?!
      - Если вам не нравится, как я разговариваю, можете идти домой. И будьте уверены - бьютифон вам никогда не поставят, - он злорадно усмехнулся. - Я запомнил вашу фамилию. Даже страшно подумать, что может случиться, если такому, как вы, поставят бьютифон!
      - Ах так?! Но мы еще посмотрим! Думаешь, вся фоновидиковая цивилизация на тебе одном держится? Надо же быть таким самодовольным, ограниченным ослом! Скажите, пожалуйста, какие высокие полномочия! Это же прямое вмешательство а личную жизнь граждан свободной страны!
      - Что ж делать, таковы мои обязанности. Я лицо ответственное, и мне придется держать отчет перед начальством, если я дам разрешение на установку бьютифона такому неуравновешенному человеку, как вы.
      - Ишь ты - ответственное лицо! Надутый индюк - вот кто ты есть! Мелюзга, дрянь паршивая! Да плевать я хотел на твой фоновидик! Очень он мне нужен! Стану я из-за этого гнусного аппаратишка давать тебе сведения о моей семье! Да подавись ты своим фоновидиком!
      - Вот и прекрасно! Не нужен вам аппарат, так и не отнимайте у меня время. Прошу вас уйти. У меня очередь. Люди ждут.
      - Не беспокойся, я уйду. Но прежде ты мне скажешь свою фамилию. Ну, говори, как твоя фамилия?
      - А зачем вам моя фамилия?
      - Это уж мне лучше знать! Тебе моя известна, вот и я интересуюсь, с кем разговаривал.
      Его губы скривились в усмешке.
      - Меня именуют “Лицо, принимающее заявки на установку бьютифонов на центральной телефонной станции”.
      - Ах, лицо?! Я покажу тебе, как издеваться над людьми!
      Я выбросил вперед руку и с силой толкнул его в грудь.
      - А-а-а!… Убивают!… - завопил он.
      - И не мечтай о фоновидике! - сказал я жене, вернувшись домой.
      - Но почему?
      - Потому! Разругался вдрызг с человеком, который принимает заявки. Больше ноги моей там не будет!
      - Скажи уж лучше, что тебя больше и на порог не пустят! И на что вы, мужчины, только годитесь!
      - Что ты имеешь в виду?
      - А то, что все вы - скандалисты. Соседка мне то же самое говорила. У нее тоже сначала муж пошел на телефонную станцию и, конечно, тут же поскандалил с администратором. А на следующий день она сама пошла. И что ты думаешь? И в два счета поставили фоновидик!
      - Слышал я о таких штучках. Еще раньше, когда фоновидиков и в помине не было. Вечно у них там какие-то фокусы, на телефонной станции. Но на этот раз ничего не выйдет. Он ведь фамилию мою запомнил.
      - Во всяком случае, я попробую. Схожу туда завтра. Если подумать хорошенько, женщины по природе своей гораздо больше склонны к эксгибиционизму, чем мужчины. Так же как и к долгим телефонным разговорам. Разве раньше, в эпоху телефонов, мужчины болтали друг с другом так долго при помощи этого аппарата?… Да и теперь статистика подтверждает, что женщины гораздо чаще пользуются фоновидиком, чем мужчины. И вообще сейчас наступает эра феминизации культуры. Совершенно естественно, что форсирование фоновидиковой цивилизации - дело женского пола. Кто знает, может быть, моя жена сумеет добиться фоновидика гораздо быстрее, чем я.
      Назавтра жена отправилась на телефонную станцию, не имея при себе ни единой справки, и за один день выполнила все формальности. Заявку у нее приняли.
      А на следующий день нам поставили фоновидик.
      Теперь наша семейная жизнь изменилась коренным образом. Жена целыми днями просиживает у экрана фоновидика и болтает с подругами. Если я обращаюсь к ней с каким-нибудь вопросом, она, как правило, не отвечает. А если я уж очень пристаю, очередная подруга бросает на меня укоризненный взгляд.
      Я сам фоновидиком почти не пользуюсь, хотя порой он мне необходим до зарезу. Я не имею возможности связаться с клиентами по фоновидику, потому что наш номер всегда занят. Подруги жены так и мелькают на экране. Приходится мне действовать по старинке - звонить заказчику по телефону или ехать к нему домой со всеми проектами и чертежами.
      Не думайте, что моя жена только судачит и сплетничает по фоновидику. Она и покупки делает, и различные заказы. Теперь она выходит из дому раз в неделю на несколько часов. Отправляется в косметический салон наводить красоту.
      Да, фоновидик у нас есть как у прочих порядочных, знающих себе цену людей. Но люди людям рознь. То есть я хочу сказать, что мужчины - это одно, а женщины совсем, совсем другое. Что значит фоновидик для мужчины? Еще один предмет домашнего обихода, который причиняет страдания. Вообще-то наплевать! Одним страданием больше, одним меньше - какая разница?! Но… странная штука получается. В нынешнее время по-настоящему живут только женщины. А мужчины прозябают.
      Что же дальше-то будет, а?
 

К.ЭМШУИЛЛЕР

 

ОХОТНИЧЬЯ МАШИНА

 
      Машина ощущала быстрые удары сердца Руфи Мак-Алистер, точно так же как она ощущала биение сердца любого животного. Ладони ее рук были влажными от пота, и машина тоже ощущала это - она ощущала также дыхание женщины, вдохи и выдохи. И слышала ее нервное хихиканье.
      Жена следила за движениями мужа, склонившегося над контрольной панелью машины - серо-зеленого предмета, который они называли то гончей, то бродягой, а иногда - сукой.
      - Ну как? - спросила она. - Все в порядке, правда?
      Джо повернул винт ногтем большого пальца и вытащил присоединенную к винту проволочку.
      - Ну-ка, дай мне свою шпильку.
      Руфь протянула руку к затылку.
      - Ты думаешь, это не опасно?
      - Нет.
      - Я говорю не только о ней. - Она кивнула в сторону серо-зеленой машины. - Я знаю, что ты способен на всякие штучки-дрючки, например бесплатно получить порцию пива из автомата или несколько лет не платить за телевизор. Я знаю, что ты умеешь обращаться с разными приборами, но ведь, когда мы доставим машину обратно на базу, они же заметят, что кто-то копался внутри.
      - Послушай, эти стражники - простые деревенские парни, да к тому же я могу все опять наладить так, что комар носу не подточит.
      Серо-зеленая машина стояла на шести ногах так, что Джо мог наклониться над ней; машина чувствовала, что сердцебиение у женщины почти прошло, и слышала, как женщина вздохнула.
      - На мой взгляд, у тебя и впрямь золотые руки, Джо. Руфь вытерла свои влажные ладони о зеленое платье. - Это весовые деления, правда? - спросила она, увидев, что муж коснулся циферблата в верхней части контрольной панели.
      Он кивнул.
      - Тысяча пятьсот фунтов, - медленно сказал он.
      - О-о, неужели он действительно такой большой?
      - Еще больше.
      И машина почувствовала, как участились дыхание Джо и биение его сердца.
      Они высадились два дня назад вместе с палаткой, надувными матрасами и столами, автоматической походной печкой, переносным телевизором, четырьмя охотничьими костюмами (по одному на каждый день охоты) и двумя складными винтовками переменной мощности.
      Кроме того, с ними был серо-зеленый змееподобный, жукообразный механический охотник, опечатанный стражником и установленный на трех птиц, двух оленей и одного черного медведя. У них оставался один медведь, и Мак-Алистер, сорвав печать, переставил указатель на бурого медведя, вес тысяча пятьсот фунтов.
      - Мне наплевать, - сказал он. - Мне нужен этот медведь.
      - Ты думаешь, он будет ждать тебя здесь до завтра?
      Джо похлопал по длинной суставчатой ноге машины.
      - Если он уйдет, наша старая гончая отыщет его.
      Следующий день был ясным и холодным. Джо сделал глубокий вдох и похлопал себя по намечающемуся брюшку.
      - Так точно, сэр, - сказал он, - вот день, предназначенный для больших свершений, по-настоящему больших, для настоящего боя.
      Он засмотрелся на то, как постепенно блекнет кровавый рассвет, а Руфь тем временем включила печку и достала свой походный косметический набор. Она втерла в кожу крем от загара, затем напудрилась и сразу стала бронзовой, подкрасила губы и веки, а после этого достала из печи две тарелки с яичницей и жареным беконом.
      Они сели в надувные автокресла у пневматического походного стола. Джо сказал, что северный воздух всегда вызывает волчий аппетит, и Руфь заметила, что сейчас, наверно, их друзья в городе изнемогают от жары. Тут она хихикнула.
      Джо откинулся на спинку кресла и отхлебнул кофе.
      - Охотиться за оленем вес равно что за коровой, - сказал он. - Олени совсем не хотят драться. Даже когда наша гончая дразнит их, они думают только о том, как бы улизнуть. Но медведь - совсем другое дело! Конечно, медведи тоже робкие, но наша старушка гончая знает, как с ними обходиться.
      - Говорят, больших бурых медведей почти не осталось.
      - Это верно, но если мы ухлопаем еще одного, ничего не изменится. Подумай, как медвежья шкура и голова украсят нашу гостиную. Готов поспорить, что все наши гости будут сидеть раскрывши рот.
      - Цвет шкуры не подходит к гардинам, - заметила его жена.
      - Пожалуй, я устрою это так: хорошенько упакую шкуру и спрячу ее где-нибудь под камнями. А после того как охрана нас проверит, может быть, через пару дней, вернусь и заберу ее.
      - Отличная мысль.
      Руфь допила кофе и начала обрызгивать лицо и руки жидкостью от комаров.
      - Ну что ж, по-моему, нам пора отправляться.
      Они пристегнули складные ружья к поясам. Положили в карманы саморазогревающиеся завтраки. Повесили через плечо фляжки-холодильники. Каждый взял складной стул, стол и зонтик от солнца; затем Джо закрепил микрофон, контролирующий действия Механического охотника. Крохотный микрофон лег в гнездо на левом плече, так что Джо мог, повернув голову налево, давать команды охотнику.
      - О’кей, псина, - пробормотал он, подняв левое плечо и повернув голову. - Пошли. Двинемся обратно к тому месту, где мы видели его вчера. Оттуда ты поведешь нас по следу.
      Охотничья машина бежала перед ними. Она могла двигаться значительно быстрее, чем любое живое существо. Через две-три мили Джо и Руфь остались позади. Машина посылала им сигналы, и они шли, перебрасываясь репликами и помогая друг другу в труднопроходимых местах.
      Около одиннадцати Джо остановился, снял красную охотничью шапку и вытер лысеющий лоб цветным платком, который он купил в Нью-Йорке в магазине “Все для охотника”. И в этот момент машина подала долгожданный сигнал: “Вижу, вижу, вижу…”
      Джо наклонился к микрофону.
      - Не отпускай его. Ты далеко от нас? Ну ладно, попробуй гнать его к нам, если сможешь. - Он повернулся к жене. Ну-ка, посмотрим. Он в трех милях от нас… пожалуй, мы выкроим полчаса для завтрака. Часа через два мы доберемся до него. Как ты думаешь, крошка?
      - Великолепно, - ответила Руфь.
      Огромный медведь сидел на камнях у ручья. Его передние лапы были мокрыми почти до сгиба. Рядом валялись три рыбьи головы. Медведь ел только самые вкусные части рыбы, потому что был отличным рыболовом; сейчас он, не отрываясь, смотрел на поток, ожидая, когда в чистой холодной воде мелькнет еще одна темно-синяя тень и на мгновение замрет.
      Он обернулся не потому, что почувствовал запах. У медведя было острое чутье, но охотничья машина не издавала запаха. Медведя заставило обернуться потрескивание серого высохшего мха. Он замер, прищурив маленькие глазки и глядя в ту сторону, откуда донесся звук, но заметил машину, только когда она начала двигаться.
      Медведь весил три четверти тонны, но, подобно птицам, или зайцам, или змеям, он старался избежать встречи со всем большим и незнакомым. Он повернулся и пошел своим обычным путем, который вел к дереву, где он чесал спину, и к берлоге. Медведь двигался быстро и беззвучно, но незнакомый предмет следовал за ним.
      Медведь сделал петлю и снова вернулся к ручью, затем пошел на противоположный берег, однако странный предмет не отставал ни на шаг. Охотничьей машине теперь не нужно было “принюхиваться”: установив зрительный контакт с добычей, она никогда не упускала ее.
      “Биение сердца нормальное, дыхание тоже, - отметила машина. - Вес около тысячи пятисот фунтов”.
      Медведь выбрался на берег и обернулся, хрипло ворча. Он встал на задние лапы и вытянулся во весь рост с угрожающим видом. Он был почти вдвое выше человека.
      Охотничья машина остановилась в двадцати ярдах от животного. Медведь целую минуту смотрел на нее, затем опустился на все четыре лапы и снова повернул на юг. Он был робок и не хотел драки.
      Джо и Руфь продолжали медленно идти на север. В полдень они остановились и пообедали на берегу того же ручья, в котором медведь ловил рыбу, только ниже по течению. Они набрали холодной води и спустили в нее сушеные продукты - мясо, лук, картофельное пюре и зеленый салат - все это набухло в воде подобно японским бумажным цветам. Саморазогревающиеся таблетки кофе зашипели в воде словно фейерверк и превратились в горячий ароматный напиток.
      Медведь не останавливался поесть. Полдень ничего для него не значил. Теперь он двигался более целеустремленно, то и дело оборачиваясь назад и щуря маленькие глазки.
      Машина чувствовала, что биение сердца у медведя учащается, дыхание становится все тяжелее. Двигался он в основном на юг.
      Джо и Руфь шли вслед за сигналами охотничьей машины, но вот их характер внезапно изменился. Они участились: это означало, что добыча близка.
      Люди остановились и приготовили ружья.
      - Давай сначала выпьем по чашке кофе, - предложила Руфь.
      - О’кей, крошка. - Дню вытащил кресла, которые автоматически наполнились воздухом. - Давай немного передохнем, чтобы потом как следует насладиться боем.
      Руфь передала мужу чашку дымящегося кофе.
      - Не забудь - ведь ты хотел, чтобы сначала его раздразнила гончая.
      - Угу. Если медведя не раздразнить, он ничуть не лучше оленя. Спасибо, что напомнила. - Он повернулся и прошептал что-то в микрофон.
      Охотничья машина медленно приближалась к медведю. Пятнадцать футов, десять, пять. Медведь услышал и обернулся. Снова он выпрямился - почти вдвое выше человека - и заворчал, предупреждая предмет, чтобы тот повернул назад.
      Джо и Руфь задрожали, стараясь не смотреть друг на друга. Они услышали рев медведя скорее спинами, чем ушами, - в них проснулся давно забытый инстинкт.
      Джо передернул плечами, стараясь стряхнуть оцепенение.
      - Наверно, гончая принялась за него.
      - Хорошая псина, - сказала Руфь. - Возьми его, возьми!
      Щупальца охотничьей машины укололи медведя до крови, но уколы были сделаны в безопасных местах - на плечах, на массивном горбе позади головы, на бедрах. Ни в одном месте острие не коснулось вен или артерий.
      Медведь ударил по машине громадной лапой. Его когтя царапнули по металлу, однако не оставили ни малейшей отметины на корпусе. От мощного удара машина отлетела футов на тридцать в сторону, но быстро вернулась на прежние позиции. Мускулы, когти и клыки ничего для нее не значили. Охотничья машина была создана так, что легко могла противостоять ударам самого могучего медведя, и в нее были вложены знания о том, как привести зверя в состояние слепой ярости.
      Изо рта у медведя на подбородок потекла слюна, он ее разбрызгивал, она, извиваясь, ползла по щекам и оставляла темные полосы на груди. Медведь замотал головой. Ярость ослепляла его, он снова и снова испускал натужный рев.
      - Ну и рев! - заметил Джо, находившийся в двухстах ярдах от зверя.
      - Угу. Если судить по реву, похоже, что он готов к настоящей схватке.
      Они встали, сложили кресла и чашки, затем осмотрели ружейные стволы, проверяя, правильно ли они присоединены.
      - Поставь мощность на среднюю, - сказал Джо. - Постараемся растянуть удовольствие.
      Они приблизились к медведю и заняли удобную позицию на небольшом холме.
      - А ну-ка, гончая, отойди и встань сзади на всякий случай, - скомандовал Джо в микрофон. Затем, повысив голос, он крикнул медведю: - Эй, бродяга! Мы здесь. Иди сюда!
      Серо-зеленый предмет отступил назад, и медведь увидел новых врагов - на этот раз двух. Он не колебался ни секунды; теперь он был готов броситься на все, что двигалось. Медведь был только в пяти футах от людей, когда их маленькие ружья выстрелили. Сила удара отбросила его назад, он откатился в сторону, но тут же поднялся и пошел на людей, весь ощетинившись. Ружье Джо снова выстрелило. На этот раз медведь пошатнулся, но продолжал двигаться вперед. Джо попятился назад, переставив указатель мощности на более крупный заряд. В следующее мгновение он столкнулся со стоящей сзади него Руфью и оба они упали на землю. Джо издал сумасшедший вопль:
      - Взять его!
      Охотничья машина рванула вперед. Ее щупальце, оканчивающееся острой иглой, вонзилось в шею медведя чуть пониже челюсти и ушло глубоко в мозг.
      Медведь в лежачем положении, казалось, стал меньше, но все же выглядел весьма внушительно; клочковатый мех был залит кровью. В медвежьей шкуре копошились блохи, и над телом уже начали собираться мухи. Джо и Руфь посмотрели на него. Они тяжело дышали.
      - Какого черта ты встала сзади меня? - воскликнул Джо, как только перевел дух. - Я мог бы растянуть это гораздо дольше, если бы ты не лезла мне под ноги.
      - Ты же сам сказал мне, - отпарировала Руфь. - Ты сказал, чтобы я встала позади тебя.
      - Да, но уж не совсем вплотную.
      Руфь презрительно фыркнула.
      - Ну ладно, - сказала она, - как же ты собираешься снимать с него шкуру?
      - Н-д-а-а.
      - Мне кажется, что эту штуку съест моль и из нее не получится хорошая шкура. Она удивительно грязная и, наверно, кишит микробами.
      Джо обошел вокруг медведя и повернул его огромную голову ногой.
      - Чертовски трудно содрать с него шкуру. Будешь по уши в крови и потрохах.
      - Я не ожидала, что все кончится так, - сказала Руфь. Давай бросим его, а? Ты ведь уже позабавился.
      Джо стоял и смотрел на медвежью голову. На глаз медведя опустилась муха, она поползла к влажной ноздре зверя.
      - Ну так пошли. - Руфь взяла свою маленькую поклажу. Мне хочется прийти пораньше, чтобы принять ванну перед ужином.
      - О’кей. - Джо повернул голову к микрофону. - Пошли, старый бродяга. Ты сегодня хорошо потрудился.
 

ГАРРИ ГАРРИСОН

 

ПРОНИКШИЙ В СКАЛЫ

 
      Ветер проносился над гребнем хребта и мчался ледяным потоком вниз по склону. Он рвал брезентовый костюм Пита, осыпая его твердыми как сталь ледяными горошинами. Опустив голову, Пит прокладывал путь вверх по склону, к выступающей гранитной скале.
      Он промерз до мозга костей. Никакая одежда не спасает человека при температуре пятьдесят градусов ниже пуля. Пит чувствовал, как руки его немеют. Когда он смахнул с бакенбард кусочки льда, застывшие от дыхания, он уже не чувствовал пальцев. В тех местах, где ветер Аляски касался его кожи, она была белой и блестящей.