Синдикат дурмана

      Служанка до сих пор не осознала всей серьезности случившегося. Она допускала, что могут похитить молоденькую девушку, но кому понадобилось умыкать взрослого мужчину? Да такого просто-напросто не бывает!
      - Что ты стоишь как в столбняке! - напустилась на нее моя Ли. - Скажи что-нибудь!
      - Что я могу сказать?
      - Тогда хоть ключи от машины поищи!
      И действительно, вскоре они нашли оброненную мной связку - в двух шагах от машины.
      - Возвращайся в дом, запри все двери, - велела Ли служанке. - И не забудь ворота затворить. Сиди и жди, пока я не вернусь.
      - Что, по-вашему, могло с ним приключиться?
      - Откуда мне знать? - ответила Ли, влезая в машину. - Его могли ограбить, убить - что угодно! Запрись и никому не открывай.
      Ли могла, конечно, позвонить из дому, но телефон - холодная, бесстрастная штуковина, и она решила сама отправиться - и не в ближайший полицейский участок, а прямиком в Центральное управление уголовной полиции, чтобы лично сообщить о моем исчезновении. Добравшись туда, она поставила машину на стоянку и пошла в дежурную часть. На большом деревянном столе мирно похрапывали два констебля. Когда Ли вошла, один из них проснулся, но глаза у него были красные, в голове еще прокручивался недосмотренный сон.
      - Чем могу быть полезен, мадам? - спросил он не слишком любезным тоном.
      - Я госпожа Кибвалеи, мой муж тут работает.
      - Ах да, как же, старший инспектор! Садитесь вон туда, - констебль указал ей на деревянный табурет.
      - У-ху-ху... - полисмен потряс головой, отгоняя сон. - Ху-ху. Что же мы все-таки можем для вас сделать?
      - Моего мужа похитили.
      - Похитили? Когда?
      - Около двух. Он подъехал к дому, и тут, видно, его схватили и увезли на другой машине.
      - У-ху... Эй, мистер! - затормошил он напарника. - Проснитесь, дело-то серьезное.
      Второй констебль очнулся, протер заспанные глаза, потянулся, зевнул и только тут разглядел сидящую на табурете женщину.
      - В чем дело? - спросил он с напускной серьезностью, но Ли только смерила его взглядом, предоставив первому констеблю вкратце изложить суть происшедшего.
      - Вы уверены в том, что его похитили? - переспросил второй констебль с недвусмысленной иронией в голосе. - Знаете, каковы нынче мужчины.
      - Вы, мадам, слышали, как отъехала машина? - вмешался первый констебль, чтобы загладить бестактность своего коллеги. - В самом деле, чтобы похитили полицейского - я такого не слыхивал.
      - Вот как! - воскликнула Ли, и глаза ее полыхнули молнией. - Я вам все рассказала... и что же вы намерены предпринять?
      - Видите ли, мадам, начальство спит, а ваш муж утром, может, и объявится, цел и невредим, - сказал первый констебль. - Вот если не найдется, тогда уж будем принимать меры.
      - А почему же в таком случае ключи от его машины валялись на земле?.. Вот что, я сейчас же позвоню комиссару и пожалуюсь на вашу бездеятельность.
      - Мы же не сказали, что отказываемся... Я как раз собирался набрать его номер. Успокойтесь, мадам, не надо нервничать.
      Прошло не менее пяти минут, прежде чем констебль дозвонился. Сначала он докладывал и отвечал на вопросы начальства, потом вновь обратился к Ли:
      - Ху-ху. Не надо нервничать, мадам. Комиссар едет сюда, чтобы лично вас расспросить. - Он взглянул на часы: было три минуты пятого. - Дело-то нешуточное, так ведь?
      Комиссару потребовалось тридцать восемь минут на то, чтобы добраться до рабочего кабинета. Сначала надо было побрызгать лицо ледяной водой, потом одеться как положено - скорее всего, до вечера он домой не попадет. Потом, как водится, в машине отказал стартер. Когда наконец мотор завелся, комиссара уже била дрожь от злости. Потом он обнаружил, что не захватил зажигалку, и, вернувшись в дом, напустился на супругу: "Где этот чертов стартер для сигарет?"
      Но, пока ехал, гнев его прошел. Он служил в полиции более двадцати лет и вполне мог довериться своей интуиции, а та подсказывала ему, что меня действительно похитили. Он, оказывается, привязался ко мне и переполошился всерьез. Однако не мог он давать волю чувствам, надо было переходить к решительным действиям. Возможно, думал комиссар, есть в случившемся и его вина: следовало назначить побольше людей на столь опасное дело, чтобы противнику было труднее нанести ответный удар.
      Войдя к себе в кабинет, он тут же пригласил Ли и выслушал ее краткий рассказ о случившемся, это заняло не более пяти минут. Вновь в нем заговорил профессиональный инстинкт, требовавший незамедлительных действий. Он набросал сверхсрочный циркуляр всем полицейским участкам на территории страны, предписывающий установить посты на дорогах и проверять все проезжающие машины, и лишь после этого распорядился, чтобы им с Ли принесли кофе.
      - Миссис Кибвалеи, вам не следует так убиваться. Полагаю, эти мерзавцы не успели сделать ничего дурного с вашим мужем. И вообще, они вряд ли его тронут, им это ничего не даст. Мы лишь удесятерим нашу решимость наголову разбить их.
      - У вас есть какие-то предположения? - взволнованно спросила Ли.
      - О да! - Комиссар тщательно взвешивал каждое слово. - Ваш муж вел сложное дело, и, видно, преступники ударились в панику, когда почуяли, что они почти у нас в руках.
      - Я надеюсь на вас.
      - Я лично возглавлю розыск.
      Комиссар позвонил начальнику уголовной полиции и министру юстиции и доложил обоим о случившемся, потом продиктовал циркуляр центральному пункту связи. Лишь покончив со всем этим, он вновь обратился к моей жене:
      - Думаю, вам лучше всего поехать домой. Как только что-нибудь выяснится, я тотчас вам позвоню. Ага, вот и наш кофе.
      - Слава богу, я убедилась, принимаются все меры, - ответила Ли. - Это внушает мне надежду.
      - Извините, мадам. - Комиссар вновь схватил телефонную трубку. Диспетчер, немедленно свяжитесь с инспектором Мбуви и сержантом Мачарией. Чтобы оба через пятнадцать минут были готовы! Передайте в дежурную часть: мне нужно три автомобиля.
      Первому водителю было велено отвезти Ли домой.
      - Утром мы снова пришлем за вами машину, мадам, - заверил ее комиссар.
      - Большое вам спасибо за все.
      - Не сомневайтесь, сделаем все, что в наших силах, и, как я обещал, будем постоянно держать вас в курсе дела.
      Он проводил ее грустным взглядом. Комиссар был до мозга костей полицейским, однако это не мешало ему оставаться добрым человеком, и он догадывался, что сейчас происходит с Ли. Одно только мог он сделать для нее: спасти мне жизнь.
      - Теперь ваш черед, - обратился он к двум ждавшим распоряжений шоферам. - Знаете, где живут инспектор Мбуви и сержант Мачария?
      - Так точно, сэр.
      - Немедленно доставить их сюда!
      Все, что можно было сделать в данный момент, делалось. На дорогах уже выставлялись посты, пропавшего офицера полиции искали по всей стране, но один бог знает, дадут ли предпринятые меры желаемые результаты. Вся столичная полиция была поднята на ноги, разбуженным среди ночи начальникам районных отделений давались срочные задания.
      В голове комиссара царил хаос, но он старался сосредоточить внимание на самом важном. По опыту он знал, что главное сейчас - терпение.
      Через двадцать пять минут прибыл сержант Мачария, а вслед за ним инспектор Мбуви. Начальник уголовной полиции был на пути в управление, многие заведующие отделами находились уже на своих местах.
      Комиссар начал с Мачарии и Мбуви. Я время от времени представлял довольно полные отчеты о ходе следствия, однако не обременял начальство мельчайшими деталями и подробностями.
      Уже светало, когда комиссар, кончив расспрашивать сержанта и инспектора, снова взялся за телефонную трубку.
      - Начальник полиции Западного округа на месте?
      - Так точно, сэр...
      Я совсем очнулся к утру и ломал голову над тем, как бы связаться со своими или же сбежать из плена. Мои лихорадочные размышления были прерваны появлением Луиджи, Макса и сторожа. Они развязали меня, однако шансы справиться с тремя громилами были практически равны нулю. Так что я не стал сопротивляться, когда меня уложили на каталку, наподобие больничных, и накрепко привязали к ней сыромятными ремнями.
      - Что вы собираетесь со мной сделать? - только спросил я.
      - Скоро узнаете, мистер, - произнес Луиджи с презрительной миной.
      - Зачем эти ремни? - не унимался я. - Я с ума не сошел и в смирительной рубахе не нуждаюсь.
      Никто из них не дал себе труда мне ответить. В самом деле, к каталкам привязывают либо пациентов перед хирургической операцией, либо буйных в психиатрической клинике "Матаре". Я пока ни к одной из этих категорий не принадлежу. Ну что же, остается терпеливо ждать; как сказал Луиджи, я все скоро узнаю.
      В камеру вошли еще несколько человек: Макгаффи, Кирату и та женщина, которую я видел с Максом, - Дженет. У нее в руках был поднос, уставленный пузырьками и склянками. Луиджи сжимал рукоятку миниатюрного пистолета из вороненой стали, а Кирату опоясал себя широким ремнем с кобурой точь-в-точь ковбой из вестерна.
      Макгаффи подошел к каталке, с минуту глазел на меня, потом кивнул женщине, и та опустила поднос на стул. Набрав в шприц дистиллированной воды, она смешала ее с белым порошком из другой пробирки, потом перелила раствор в бутыль с мутноватым составом, вновь наполнила шприц какой-то гадостью из небольшой ампулы, вооружилась ватным тампоном и приблизилась ко мне.
      - Вам непременно хочется прикончить меня таким способом? - спросил я у Макгаффи, содрогаясь от ужаса. Мне вспомнилось, как они разделались с несчастным баджуни на побережье. Видимо, синдикат именно так умерщвляет неугодных.
      - Нет, легавый, не сейчас, - снизошел до меня Макгаффи. - Чуть позже. Дженет - дипломированная медсестра, с ее помощью мы выудим из тебя все, что нам нужно знать. Приступай, Дженет.
      - Вам не трудно, Дженет, пояснить мне действие этих снадобий? попросил Кирату, подойдя поближе к каталке и зловеще сверкая глазами.
      - Я приготовила двухпроцентный раствор натрия с пентатолом, его еще называют сывороткой правды. Я введу ему этот раствор в вену, он вскоре как бы уснет и в этом состоянии будет отвечать правдиво на любые ваши вопросы.
      - Не сможет, значит, солгать или что-то выдумать? - изумился Кирату.
      - Не сможет, вы сейчас сами в этом убедитесь, - ответил за Дженет Луиджи. - Этот метод вернее и быстрее того, к которому собирались прибегнуть вы, мистер Кирату. Однако не волнуйтесь, мы отдадим вам легавого, как только выпытаем то, что нам нужно.
      Дженет занесла надо мной шприц, и я сделал тщетную попытку разорвать ремни, осыпая своих мучителей отборной бранью.
      - Это всего лишь атропин, чтобы вы не задохнулись от избытка слюны.
      - Держите его, чтобы не дергался! - приказал Макгаффи, и трое мужчин навалились на меня. Введя атропин, Дженет всадила мне иглу в вену и подсоединила ее резиновой трубкой к капельнице с двухпроцентным раствором натрия с пентатолом. Она приложила к моей груди стетоскоп, наблюдая за тем, как меняется сердечный ритм по мере того, как ее отрава наполняла вены. Все в комнате смолкли, не сводя глаз с меня и Дженет.
      - Вот теперь он в нужной форме, - объявила Дженет спустя четверть часа. Я испытывал тяжелую сонливость, хотя все еще различал, что происходит и говорится вокруг меня. Когда я совсем очнулся, то услыхал магнитозапись учиненного мне самим Макгаффи допроса.
      - Имя?
      - Старший инспектор Филипп Кибвалеи.
      - Возраст?
      - Тридцать четыре года.
      - Где вы работаете?
      - Отдел расследований, Центральное полицейское управление.
      - Женаты?
      - Да.
      - Имя жены?
      - Ли.
      Макгаффи кивнул Дженет и своей свите. Он остался доволен моими ответами и был уверен, что сейчас услышит от меня все, что известно кенийской полиции о его подпольном синдикате.
      - Какое дело вам в данный момент поручено?
      - О людях, занимающихся... - В этом месте запись была неразборчива.
      - Я не расслышал. Повторите, о каких людях?
      - Иностранцы. Торговцы наркотиками.
      - Ясно. Какой именно у них товар?
      - Смола бханга. Гашиш.
      - И что же они с ней делают?
      - Отправляют за границу... - Снова неразборчивое бормотанье... Сигареты.
      - Куда именно, в какие страны?
      - Не знаю.
      - Подумайте. Вы наверняка должны что-то об этом знать.
      - Бельгия.
      - А еще куда?
      Снова неразборчиво.
      - Куда именно в Бельгии, назовите город.
      - Не знаю.
      - Слушайте меня внимательно. Имена тех, кто занимается этим в Брюсселе, вам известны?
      - Нет, никогда не слыхал.
      - Ни единого?
      - Ни единого.
      Макгаффи бросил озабоченный взгляд на Дженет.
      - Вы уверены, что тут он говорил правду?
      - Уверена, - ответила Дженет, - в этот момент он все еще был в глубоком трансе.
      - Стало быть, им не так уж много известно.
      Тем временем пленка с записью все крутилась.
      - Кроме Бельгии, в каких еще странах действуют эти люди?
      - Синдикат?
      - Да, синдикат. Кстати, знаете его название?
      - Не знаю.
      - В Англии у синдиката есть филиал?
      - Да.
      - Но имен вы не знаете?
      - Нет.
      - А в Кении? Назовите имена тех, кто орудует здесь.
      - Луиджи Каэтано, Макс, Патель... - Дальше неразборчиво.
      - Еще кто?
      - Черный американец, покойный баджуни и мистер Кирату.
      - Кто еще?
      - Отели "Санглория" в Найроби и Момбасе.
      - А от кого они получают бханг?
      - Не знаю.
      - Что-то мало вы знаете, совсем негусто, а?
      Нет ответа.
      Макгаффи продолжал допрос, но я утратил к этому интерес и перестал слушать запись. Жизнь моя висела на волоске, ни о чем другом в этот момент я думать не мог. Есть ли способ вырваться из их лап? Учуяв, что в моих ответах появилась фальшь, он спросил, известно ли полиции про их дом в Спринг-Вэлли. Я ответил отрицательно, и в конце концов они поверили, будто никто не знает об этом их притоне.
      - Ну ладно, приведите его в чувство, Дженет, а мы пока обдумаем, что делать дальше.
      В этот момент в комнату вошел Шмидт. Увидев меня на каталке, скрученного по рукам и ногам, он просиял:
      - Это ведь та самая полицейская свинья!
      Мужчины загоготали, и обстановка разрядилась.
      - Из того, что он выболтал, - подытожил Макгаффи, - можно сделать вывод, что полиция не располагает достаточными фактами и уликами, однако те нити, что они держат, вскоре выведут их на нас.
      Он сделал паузу, желая услышать мнение своих подручных. Первым высказался Кирату.
      - Неужели мы не можем подкупить комиссара? Он тоже человек, и ему, как всем, наверняка не хватает жалованья. Предложим ему миллион фунтов за то, чтоб он забыл про нас. Уверен, этот "ньеутхи" согласится.
      - Что значит "ньеутхи"? - спросил Макс.
      - Черный, как я, африканец, - пояснил Кирату.
      - При всем моем уважении, мистер Кирату, в нашем деле вы еще совершенный дилетант, не профессионал, а любитель. Вы же слышали, как комиссар искусно повел расследование. Он чрезвычайно опасен. Обратившись к нему, мы лишь обнаружим себя. У полиции и без того солидные козыри на руках.
      - Может, нам нырнуть на дно и залечь на время? - предложил Макс.
      - Залечь? - переспросил Кирату, хохотнув. - Это будет означать конец дела. Наши поставщики не захотят ждать и станут искать других партнеров.
      - Я прекрасно отдаю себе в этом отчет, - устало произнес Макгаффи. Вот как мы поступим. Я позвоню в Амстердам, обрисую сложившуюся здесь ситуацию, а также изложу свои рекомендации на ближайшее будущее. Получив инструкции, я передам их вам. Хотя полиции этот адрес не известен, тем не менее я отдаю приказ о немедленной эвакуации. Наши люди в отелях "Санглория" должны сейчас же уничтожить все улики и продолжать обслуживать постояльцев, как ни в чем не бывало. Луиджи, Макс и я исчезнем со сцены до тех пор, пока картина не прояснится. Вы, мистер Кирату, пока что сверните операции до наших новых указаний. Вот и все.
      - Кое-что вы упустили, не так ли? - Луиджи кивком указал в мою сторону.
      - Легавый? Ничего не остается, как убрать его, но чтобы на этот раз все было сделано профессионально. Ведь полиция пошла по нашему следу только из-за тех изрешеченных пулями трупов. Займись этим сам, Луиджи.
      Они ушли, сердце разрывалось у меня в груди. Это дурной сон, говорил я себе, сейчас я проснусь, и кошмар кончится...
      - Пришлите его ко мне. - Комиссар швырнул трубку на рычажки. - Выходит, этот индиец и сам толком ничего не знал о синдикате. Урдин нам не помощник. Остается единственная надежда - Кирату. Посмотрим, посмотрим...
      - Доброе утро, сэр.
      - Доброе утро. Дом мистера Кирату - на вашей территории?
      - Так точно, сэр.
      - Отправляйтесь к нему со своими людьми и доставьте его сюда. Если дома его не окажется, узнайте, где он может быть. Это сейчас важнее всего. Я приказываю найти его и доставить сюда.
      - Слушаюсь, сэр.
      - Держите меня постоянно в курсе дела. Если у вас там возникнут трудности, я пришлю подкрепление.
      Начальник полиции Западного округа вышел, и комиссар обратился к остальным:
      - Сейчас начнется инструктаж в Управлении уголовной полиции.
      Шло время, и комиссар начал нервно ерзать на стуле. Детективы, отправленные к Кирату, как и следовало ожидать, дома его не застали. Единственное, что им удалось установить: Кирату уехал неизвестно куда после полуночи и до сих пор не возвращался. Нет, никто из домашних не мог сказать, когда он вернется - этот преуспевающий бизнесмен нередко отлучается в неурочное время, все уже к этому привыкли.
      Комиссар назначил нескольких полисменов наблюдать за домом Кирату, других же отправил к нему в контору: вдруг там объявится...
      Комиссар припомнил подробности инструктивного совещания. Давно уже в Управлении уголовной полиции сотрудники не испытывали такого прилива товарищеской солидарности и взаимовыручки. Каждый получил конкретное задание и отправился его выполнять, а сам комиссар решил тем временем побывать у Урдина и еще раз потрясти его: вдруг отыщется какая-нибудь ниточка, уцепившись за которую удастся выйти на членов синдиката дурмана. Но тут зазвонил телефон, и секретарша сообщила, что на проводе - моя супруга.
      - Госпожа Кибвалеи? Мне очень-очень жаль, ничего нового о вашем муже пока сообщить не могу, но, поверьте, мы делаем все, что в наших силах...
      - Я нашла его записную книжку, тут как будто есть номер телефона тех, кого он выслеживал.
      - Где она была? - спросил комиссар с затаенным интересом.
      - Возле дома валялась. Нашел ее наш маленький сын, Боб, когда играл во дворе. Если бы мы только знали, что она там... найди мы ее раньше... Он, должно быть, перекинул ее через ограду, когда на него напали.
      - Прочтите мне, пожалуйста, последнюю запись.
      - Я плохо вас слышу!..
      - Ли, прочтите, что там у него на последней странице...
      - А, поняла, слушайте: "Сегодня навестил Урдина в больнице имени Кениаты, где он находится на излечении, и попросил его рассказать все, что знает о синдикате дурмана. Он сказал, что Патель связывался с главарями по телефону Урдин утверждал, что их номер либо 601-74-83, либо 601-74-38. Оба номера я проверил, абоненты никакого отношения к преступному миру не имеют. Подозреваю, что Урдин перепутал последние цифры, и Патель звонил по номеру 601-78-43, принадлежащему некоему Т.Крейби, который, хотя и владеет по-прежнему данным домом, недавно эмигрировал в Австралию. Дом, очевидно, сдается внаем. Сегодня я звонил туда. Кто-то снимает трубку и молчит, вероятно ожидая услышать пароль. Я притворился, будто ошибся номером.
      Полагаю, что отыскался адрес подозреваемых. Займусь этим завтра, а пока что еду к мистеру Кирату, в чьей принадлежности к синдикату сомневаться не приходится".
      Комиссар, сдерживая волнение, заговорил в трубку с наигранной бесстрастностью:
      - Записи могут оказаться весьма полезными, миссис Кибвалеи. Я сейчас кого-нибудь пришлю за этой книжкой.
      Ему не хотелось вселять в мою жену неоправданно большие надежды, ведь полиция могла и не застать меня в живых, так что оснований для чрезмерного оптимизма пока что не было.
      Положив трубку, он подошел к селектору и нажал на кнопку общего оповещения:
      - Рентген-V вызывает Буффало-III.
      - Слушаю, сэр.
      - Где вы находитесь?
      - Согласно приказанию, проводим обыск в гостинице "Санглория", сэр.
      - Буффало-I!
      - Слышим вас отлично, сэр!
      - Буффало-III, продолжайте обыск в "Санглории", потом доставьте подозреваемых на допрос в управление.
      - Все ясно, сэр.
      - Буффало-I. Поезжайте на главный почтамт и немедленно выясните, по какому адресу установлен телефон [phone]. Дом принадлежит некоему Т.Крейби.
      Начальник патруля Буффало-I повторил для проверки полученное указание.
      - Следуйте по данному адресу и арестуйте всех, кто окажется в доме. Даю вам в помощь Буффало-II. Есть подозрение, что в доме окопались члены подпольного синдиката. Скорее всего, они вооружены и окажут сопротивление при задержании. Действуйте с предельной осторожностью - там "золотая рыбка"!
      - Ясно, сэр.
      - Буффало-II!
      - Слушаем, сэр.
      - Сообщите мне точное местонахождение дома. Я отправлюсь туда же, буду руководить захватом на месте.
      - Слушаюсь!
      Комиссар достал свой автоматический "браунинг". Давно уже не приходилось ему лично участвовать в подобном деле, и он с волнением готовился возглавить предстоящую операцию, не желая никому это перепоручать. Больше всего он уповал на то, что ему удастся спасти мне жизнь...
      Меня развязали. Я был в сознании, хотя испытывал огромную усталость; в голове стреляло; жутко ныли раны, нанесенные мне похитителями. Я повернул голову, ища глазами Кирату, который, гневно сжав кулаки, расхаживал по комнате взад-вперед.
      - Знаешь ли, ублюдок, сколько неприятностей ты нам доставил! - выдавил он из себя не без труда. - Из-за того, что ты совал нос куда не следует, мы вынуждены свернуть на время свои дела. Это обернется миллионным убытком, а тебе хоть бы хны! Чем ты за это заплатишь? Жизнью, собака! К вечеру от тебя останется лишь смердящий труп.
      Я попытался привстать, но Кирату тут же ткнул меня в бок дулом пистолета. Калибр - 9 миллиметров, констатировал я про себя, марки "вебли", серебряная рукоятка.
      - Слишком ты торопишься на тот свет. Что же, охотно тебе посодействую. Я предупредил, чтобы ты не корчил из себя бойскаута.
      - А чего ты ждешь? - спросил я, едва ворочая языком. - Что я буду лизать тебе башмаки?
      - Почему бы и нет? - завопил взбешенный Кирату. - Сейчас и приступим. На колени, пес!
      - Это ты ведешь себя как сосунок. Если пришел меня убить, не тяни! Незачем играть в кошки-мышки. Но чтобы я лизал твои башмаки, не дождешься!
      - Не дождусь? Еще как дождусь! Не сомневайся, будешь делать все, как я скажу. - Он треснул меня по голове рукояткой пистолета, еще в одном месте раскроив мне кожу. - Вот увидишь, пес!
      Дверь отворилась, и на пороге возник Луиджи. Он поглядел на пенящегося злобой Кирату, потом перевел взгляд на мою окровавленную голову.
      - Как тут у вас идут дела? - спросил он.
      - Я хочу, чтобы он молил меня о пощаде.
      - Что же, желаю удачи. Дайте знать, когда увозить труп.
      Я знал, почему меня развязали. Кирату - садист, он не получил бы полного наслаждения, будь я связан во время пытки. И с развязанными руками я теперь никакой опасности не представлял - слишком ослабел от жестоких побоев и потери крови. Его глазки радостно вспыхивали при виде моей беспомощности.
      - Долго будешь меня мучить, сукин ты сын! - простонал я, желая взбесить его, чтобы он поскорее меня прикончил. Надежд выбраться отсюда живым никаких...
      - Чей-чей сын? - завопил Кирату и заехал мне рукояткой между ребер. Я умолк, уже не чувствуя больше боли.
      - Позовете, когда настанет мой черед, - буркнул Луиджи и пошел к двери.
      - Где босс?
      - Уже уехал. Мы грузим в машину бумаги, отвезем их на новое место, а потом вернемся за жмуриком.
      Он бросил косой взгляд в мою сторону и захлопнул за собой дверь. Все, подумал я, участь моя решена.
      - Слыхал, ублюдок? - осклабился Кирату. Господи, подумал я, такие мерзавцы вообще не должны рождаться на свет! - Теперь мы одни, ты да я.
      Я попытался отползти в сторону, но из этого ничего не получилось. Казалось, у меня все кости перебиты.
      - Ты дерьмо, Кирату! - прошипел я. - Трусливое дерьмо!
      В ответ он захохотал, отер пот со лба, потом внезапно посерьезнел.
      - Ну все, крепкий орешек, шутки в сторону. Теперь за дело. У меня есть верный способ лишить тебя мужества, тогда уж запоешь иначе, не то что башмаки мои будешь лизать...
      Из последних сил я плюнул в его сторону, но промахнулся. Он снова ткнул меня дулом под ребра.
      - Получай, легавый! - Он опять занес руку для удара, и тут мне представился последний шанс на спасение. Неважно, если я при этом погибну, ничего это не меняет. Я и так уже практически труп. Кирату не сомневался, что без труда со мною справится после тех избиений, которым я подвергся, да к тому же я все еще находился под действием пентатола. Не успела серебряная рукоять опуститься мне на голову, как я перехватил его руку. Оружие упало на пол. Кирату поспешил его подобрать, и я понял, что теперь мне действительно конец. Собрав всю свою волю, я набросился на него, но Кирату, успев снять пистолет с предохранителя, уже наставил на меня дуло. Раздался выстрел, на меня пахнуло жаром от пули, пролетевшей в считанных миллиметрах от моего виска. Второй выстрел снова был неточен. И тут я почувствовал, что Кирату не может в третий раз нажать на курок. Господи, взмолился я про себя, не оставь меня, придай мне сил, хотя нужны они мне на не слишком праведное дело. Кирату все давил на спусковой крючок, когда я, с хрипом выдохнув воздух, умудрился повернуть дуло пистолета в его сторону. В этот момент раздался выстрел, я услышал удивленный возглас и стон Кирату. Выронив оружие, он повалился на пол, из дыры в его рубахе хлынула кровь, он уставился на нее застывшим взглядом, судорожно пытаясь зажать рану пятерней.
      - Что здесь происходит? - Обернувшись, я увидел на пороге Макса. Мы оба потянулись за пистолетом, но тут снаружи в комнату долетел вой сирены. - Что за черт! - завопил Макс и бросился наутек. Шатаясь, я побрел к двери, но на самом пороге боковым зрением заметил какое-то движение справа от себя. Я едва успел узнать сомалийца, тут на голову мне обрушилась дубинка, и я повалился на пол, погружаясь в благостное забытье...
      Я лежал на койке военного госпиталя в Буре с замотанной бинтами головой. Меня привезли сюда два дня назад, теперь я чувствовал себя почти совсем сносно и с нетерпением ждал, когда меня выпишут. Судя по настенным часам, через пять минут наступит отведенное для посетителей время. Третий день, что я здесь, жду этого часа с большим волнением. Моими соседями по палате были полицейский инспектор, пострадавший при серьезной автомобильной аварии, и лейтенант, повредивший берцовую кость во время учений. С обоими мы уже успели исчерпать все возможные темы для разговоров: состояние нашего здоровья, успехи медицины, приблизительные сроки нашего пребывания в больнице. Обсудили внимательных санитарок, поговорили о погоде, видах на урожай, сорняках и гербицидах, о сравнительной мощности различных моделей автомашин, вздорожавшей стоимости жизни, о преступности среди несовершеннолетних, ну и, конечно, о чудесах, творимых хирургами и ортопедами. Оба мне успели изрядно наскучить, и я жил только ожиданием отведенного для гостей часа. Кто придет ко мне, гадал я, какие новости принесут?
      Появилась первая группа посетителей, каждый направился к своему больному. Приподнявшись на локте, я уставился на дверь, ожидая своих знакомых. Вот в палату впорхнула Ли, оглянулась, ища меня глазами, и направилась прямо к моей койке.
      - Как самочувствие, Кип? - Она принялась раскладывать пакетики и свертки на моей тумбочке. - Хочешь, я почищу тебе банан?
      - Спасибо, Ли, я недавно завтракал. Положи в тумбочку.
      - Тогда съешь пирожок, теплый еще.
      И тут с порога раздался гулкий бас:
      - Куда же спрятали моего парня? - Я узнал голос начальника уголовной полиции. С ним был и комиссар. Надо же, какое внимание проявляют ко мне боссы! Поздоровавшись с Ли, они обратились ко мне:
      - Молодчина, Кип, отлично сработано, мой мальчик! - воскликнул начальник, и я расцвел в улыбке - меня давно уже никто так не называл. Насчет царапины не беспокойся. Не успеешь оглянуться, - как будешь на ногах и вернешься в строй.
      - Спасибо, сэр.
      - Ах да, - продолжал начальник, - тебя, безусловно, интересует, чем кончилось дело. Мы почти всех схватили, а те немногие, кто улепетнул, вскоре тоже будут в наших руках. Это твоя заслуга!
      - Как все было? - спросил я, и начальник кивнул комиссару, предоставляя ему ответить на мой вопрос.
      - Жене скажите спасибо, она отыскала ваш блокнот.
      - Да-да, я швырнул его через ограду, надеясь, что утром кто-нибудь из домашних его отыщет.
      - Вы перестарались - забросили чересчур далеко, - заметил комиссар. Его обнаружили среди цветов на клумбе.
      - Боб нашел, - вставила Ли.
      - И мы сразу устремились по следу. Кирату мертв, впрочем, вы, должно быть, и сами это знаете. Сомалиец и двое белых, те, что называют себя Луиджи и Макс, пытались уйти от погони на машине, но врезались в шлагбаум и перевернулись. Луиджи тут же скончался, Макс и сомалиец арестованы.
      - Есть еще другие, - озабоченно сказал я.
      - Не забивай себе голову, мой мальчик! - воскликнул начальник, и комиссар стал вторить ему:
      - Нам про них многое известно, Кип. В разбившейся машине багажник был доверху наполнен изобличающими документами, так что теперь не составит труда всех изловить.
      - А их главарь, Макгаффи, где?
      - Увы, его и след простыл, ушел от нас.
      - Не волнуйся, Кип. - Начальник жизнерадостно потирал руки. - Ты здесь не для того, чтобы о работе думать. Отдыхай, мы не будем тебе мешать. Когда обещают выписать?