Механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности России. Теоретико-методологические проблемы: монография

Сергей Юрьевич Чапчиков

Механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности России. Теоретико-методологические проблемы

Рецензент: доктор юридических наук, профессор В.П. Беляев

Введение

Правовое воздействие на общественные отношения, в том числе и в сфере национальной безопасности, осуществляется с помощью определенных правовых средств, совокупность которых называется механизмом правового регулирования. Механизм правового регулирования отражает юридическую действительность с ее динамической стороны[1], поскольку включает в себя такие элементы, как правовые нормы и отношения, правоприменительные акты, т. е. демонстрирует этапы нормативного регулирования, от общего действия правовых норм до реализации субъективных прав и обязанностей.

Правовые нормы – исходное, определяющее звено в механизме правового регулирования. В правовых нормах находит непосредственное выражение воля государства относительно необходимого порядка, обеспечивающего национальную безопасность. Правовые нормы вносят устойчивость того правопорядка в общественных отношениях, который признается государством наиболее оптимальным, соответствующим данному уровню развития общественных отношений.

В теории права недостаточно изучены многие вопросы, касающиеся понятия, классификации, структуры правовых норм в сфере национальной безопасности, хотя они относятся к числу фундаментальных. Теорией права не в полной мере исследована специфика отдельных категорий норм, в частности таких, как нормы-принципы, нормы-дефиниции, прямые, отсылочные и бланкетные нормы, относительно определенные предписания. Между тем эти нормативные образования достаточно активно используются законодателем, и, как показало изучение данной сферы, не всегда удачно. В частности, анализ нормативных актов, регулирующих национальную безопасность, показывает, что содержание норм-принципов, их система, закрепленные в законодательстве, являются несовершенными и нуждаются в корректировке в соответствии с фундаментальными теоретическими разработками. Критический анализ норм-дефиниций, содержащихся в законодательстве РФ по проблемам национальной безопасности, вскрывает отдельные недостатки в формулировании и использовании подобных предписаний. Законодатель в ряде случаев не вполне удачно применил технико-юридические возможности, предоставляемые прямыми, отсылочными и бланкетными нормами.

Реализация правил поведения, заложенных в нормах права, осуществляется через систему правоотношений. Естественно, что качество правовых норм влияет на характер правоотношений. Проблемы, существующие в любом из элементов механизма правового регулирования, не позволяют эффективно осуществлять защиту национальной безопасности в целом. Так, значительное число затруднений правоприменения обусловлено наличием коллизий в праве, несогласованностью отдельных нормативных предписаний, носящей как отраслевой, так и межотраслевой характер, отсутствием последовательности правового регулирования. При этом правоприменение не имеет четко обозначенных в законе способов восполнения пробелов и разрешения коллизий, возникающих при реализации норм права, регулирующих национальную безопасность. Многие из этих вопросов нуждаются в теоретическом осмыслении, комплексный характер которого может быть обеспечен посредством использования учения о механизме правового регулирования.

Актуальность и научная значимость исследования заключаются также в том, что его выводы во многом могут использоваться в формировании общей концепции построения законодательства в сфере национальной безопасности. Таким образом, исследование механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности создает теоретико-методологические предпосылки для решения крупной научной проблемы оптимизации законодательства в сфере национальной безопасности и практики его применения

Степень научной разработанности проблемы. Механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности – понятие сравнительно новое в общей теории права. В связи с этим еще не достигнуто единство взглядов как по ключевым, так и по частным вопросам, связанным с данной правовой категорией. Тем не менее существенный вклад в развитие различных подходов и аспектов в данной сфере внесли А.А. Алексеев, В.К. Бабаев, В.М. Баранов, В.М. Горшенев, Б.В. Дрейшев, Л.С. Явич и др.

Механизм правового регулирования как взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечивается регулятивное правовое воздействие на общественные отношения, до сих пор не получил комплексного исследования в теории права, хотя отдельные его элементы разрабатывались и разрабатываются достаточно активно.

В то же время фундаментальные вопросы развития законодательства в этой сфере в последние годы не привлекают особого внимания исследователей, на что указывает тематика защищенных кандидатских и докторских диссертаций. Однако значимость их не снизилась. Напротив, в условиях проводимой правовой реформы разработка указанной проблематики представляется наиболее актуальной. Игнорирование базовых правовых категорий ведет к стихийному нормотворчеству, снижает качество правового регулирования. Для решения проблемы необходимо изучение не только элементов механизма правового регулирования (правовых норм, отношений, правоприменительных актов), но и механизма в целом, как определенной системы. Такой подход позволит осуществить более эффективное правовое регулирование в сфере национальной безопасности.

В теории права были предприняты попытки рассмотреть механизм правового регулирования в целом. Однако эти исследования проводились в период действия законодательства, сейчас утратившего силу, и не носили монографического характера. Тем не менее авторами была высказана главная идея о необходимости объединения разрабатываемых отдельно проблем для того, чтобы представить специфику механизма правового регулирования в целостном виде.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования явилось создание авторской концепции использования на теоретическом, законодательном и правоприменительном уровне механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности. Достижение указанной цели предопределило постановку и разрешение следующих задач:

формулирование основных категорий и постулатов концепции, в том числе определение понятия и содержания ключевых элементов механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности;

системное исследование законодательства в сфере национальной безопасности, практики его применения, анализ юридической и общенаучной литературы по вопросам, связанным с механизмом правового регулирования общественных отношений в сфере национальной безопасности;

концептуально-критический анализ научных воззрений и подходов законодателя к использованию отдельных элементов механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности, включая изучение и оценку проблем, связанных с понятием и структурой правовых норм, технико-юридических приемов их конструирования, анализ толкования и применения этих норм, возникающих при этом правоотношений, правоприменительных актов;

исследование и разработка основных направлений повышения эффективности применения законодательства в сфере национальной безопасности, а также способов разрешения коллизий, возникающих в ходе их применения;

разработка рекомендаций по использованию как отдельных элементов механизма правового регулирования, так и их системы в совершенствовании правовых условий, обеспечивающих достижение целей обеспечения национальной безопасности;

Объектом исследования являются общественные отношения, возникновение, развитие и прекращение которых осуществляется в сфере обеспечения национальной безопасности.

В предмет исследования входят нормативные акты, определяющие правовое содержание таких основных категорий права в сфере национальной безопасности, как предмет и метод правового регулирования, правоотношения, реализация правовых норм, регулирующих национальную безопасность, правоприменительные акты, которые в совокупности образуют единую систему, именуемую механизмом правового регулирования.

Методологической основой работы служат идеи, изложенные в трудах философов, теоретиков права, концепции современных отечественных и зарубежных ученых: юристов, социологов, историков и политологов, посвященные проблемам государственного управления в сфере национальной безопасности.

Основными методологическими принципами данного исследования являются объективность, историзм, всесторонность. Проблема исследовалась как в объективной реальности, так и с позиции субъективных взглядов ученых, а также собственной позиции автора данной работы, который исходил из постулатов материалистической диалектики, позволивших ему всесторонне изучить имеющийся отечественный опыт защиты национальной безопасности России как функции государства.

В работе использованы следующие методы научного исследования: системный метод, позволивший провести анализ конституционных основ формирования национальной безопасности в рамках сложившихся в России общественных отношений;

методы анализа и синтеза, которые помогли автору всесторонне изучить источники права, правовые принципы и институты обеспечения национальной безопасности, зарубежный опыт в этой сфере;

формально-юридический метод, способствовавший осмыслению автором правовых и политических форм и институтов власти, обеспечивающих национальную безопасность в России;

сравнительно-правовой метод, позволивший сравнить законодательство России, регулирующее защиту национальной безопасности, с законодательством зарубежных государств;

исторический метод, давший возможность учесть отечественный исторический опыт создания и функционирования системы защиты национальной безопасности в России;

социологический метод, который помог автору учесть мнения отдельных социальных слоев общества и отдельных граждан (должностных лиц) по наиболее важным вопросам деятельности по защите национальной безопасности в России.

Теоретической и нормативной базой исследования служат фундаментальные разработки общей теории права, отечественной и зарубежной юридической науки, формальной логики. Выводы исследования опираются на изучение и сравнительный анализ многих нормативных правовых источников, включая Конституцию Российской Федерации, федеральные, в том числе конституционные, законы, постановления и определения Конституционного Суда Российской Федерации, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, ведомственные нормативные акты Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации, иных правоохранительных органов, а также нормы российского законодательства периода XIX–XXI вв., имеющие непосредственное или опосредованное отношение к исследуемой проблеме.

Научная новизна исследования заключается в том, что автором подготовлена научно-квалификационная работа, в которой на основе проведенных исследований представлена совокупность новых научных взглядов, выводов и положений о механизме правового регулирования в сфере национальной безопасности.

Автором разработаны теоретические основы формирования и реализации механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности, при этом обоснована теоретическая концепция необходимости формирования новой отрасли российского права – права национальной безопасности, существенно отличающаяся от предложенных в теории права ранее.

Механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности представлен автором в качестве единой системы правовых средств, включающей в себя:

нормы ряда отраслей права, интегрированных в новую отрасль – право национальной безопасности, которая призвана обеспечить эффективное правовое регулирование и воздействие на общественные отношения в сфере национальной безопасности; правовые отношения;

применение правовых норм, регулирующих отношения в сфере национальной безопасности;

правоприменительные акты, в рамках права национальной безопасности.

С привлечением научных достижений общей теории права, иных отраслевых юридических и гуманитарных наук дана характеристика и показана правовая природа каждого из элементов этого механизма. В итоге приводится авторское теоретическое истолкование и анализ таких отличительных качеств рассматриваемых явлений, как их сущность (природа), характер, содержание.

Существенными новыми положениями в работе также являются: сформулированные автором понятия «правовое регулирование в сфере национальной безопасности», «механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности», «предмет правового регулирования в сфере национальной безопасности», «правоприменительные (индивидуальные) акты в сфере национальной безопасности». На основе анализа законодательства в этой сфере и его применения с использованием системно-структурного подхода сконструирована теоретическая модель механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности в рамках новой комплексной отрасли права – права национальной безопасности. Определена структура данного явления, его наиболее характерные признаки, наличие и способы связи между отдельными элементами.

Научная новизна заключается также в том, что автор иллюстрирует соотношение и взаимодействие элементов механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности друг с другом. Обозначены направления совершенствования как отдельных элементов данного механизма, так и их различных сочетаний. Сформулированы приоритетные направления современного правового регулирования в сфере национальной безопасности.

Фундаментальный характер исследования позволяет автору рассчитывать на востребованность результатов работы со стороны научно-педагогического сообщества, а также субъектов, сферу деятельности которых составляют правотворчество, правоприменение и правозащитная практика в сфере национальной безопасности.

Основными результатами работы являются следующие выводы:

1. Под механизмом правового регулирования в сфере национальной безопасности следует понимать единую систему правовых средств, которая состоит из норм конституционного, административного, уголовного, международного, других отраслей права, интегрированных в новую отрасль права – право национальной безопасности, соответствующих правоотношений, правоприменительных актов, обеспечивающих эффективное правовое регулирование и воздействие в сфере национальной безопасности.

Такой подход к пониманию механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности позволяет обеспечить задачу формирования оптимальной системы юридических средств – элементов механизма правового регулирования, и дать их современную авторскую трактовку.

2. В ходе теоретического обоснования содержания и реализации механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности сделана попытка уточнить формулировки ряда научных и правовых категорий, в частности обосновать ключевое понятие «право национальной безопасности».

3. Каждая правовая норма, регулирующая общественные отношения в сфере национальной безопасности, являясь базовым элементом таких различных отраслей права, как конституционное, административное, уголовное, международное и других, одновременно составляет единую систему правового регулирования в сфере обеспечения безопасности и должна быть последовательно и логично вплетена в эту систему в рамках права национальной безопасности. Однако в настоящее время эта задача еще не решена, что проявляется в несовершенстве норм-принципов в сфере правового регулирования общественных отношений в сфере национальной безопасности. Закрепленные в разных нормативных правовых актах, они не составляют системы, и требуется их корректировка в соответствии с фундаментальными теоретическими разработками.

Местонахождение многих дефиниций, ныне содержащихся в различных нормативных правовых актах, логически не обоснованно. Сделать его оптимальным позволит и устранение дублирования дефиниций в действующем законодательстве, регулирующем общественные отношения в сфере национальной безопасности. Выбор дефиниций для каждого нормативного акта должен быть осуществлен более тщательно. Кроме того, дефиниции должны быть связаны между собой и с иными правовыми нормами.

Современные стандарты соблюдения законности в сфере национальной безопасности требуют разработки системы законодательных, правовых гарантий надлежащего применения норм, имеющих оценочные понятия и термины.

4. Динамика правоотношений в сфере национальной безопасности обусловлена наличием не отдельных юридических фактов, а юридических составов. В сфере национальной безопасности этими составами охватываются: 1) соответствующие материальные правоотношения, регулируемые нормами права национальной безопасности;

2) юридически значимые процессуальные действия (правомерные и неправомерные) должностных лиц государственных органов и иных лиц, действующих в сфере национальной безопасности; 3) юридические события, как абсолютные, так и относительные; 4) правоприменительные акты-документы; 5) юридические состояния.

5. В праве национальной безопасности, соответствующем законодательстве имеет место отрыв понятия «субъект национальной безопасности» от общетеоретических понятий «субъект права» и «субъект правоотношения», что влечет за собой неурегулированность правового положения значительного круга субъектов национальной безопасности. В теории права они не являются объектом пристального изучения, предложений по совершенствованию законодательства в этом плане вносится явно недостаточно. Ситуация может измениться в лучшую сторону, если под термином «субъекты национальной безопасности» понимать субъектов, непосредственно участвующих в обеспечении национальной безопасности. Это, в свою очередь, будет стимулировать исследователей к изучению правоспособности, субъективных прав и форм их защиты, способности быть участником правоотношений и других общетеоретических аспектов.

6. Полное представление о содержании правоотношения в сфере национальной безопасности можно получить только в том случае, если рассматривать его в двух аспектах: юридическом (субъективные юридические права и обязанности) и материальном (фактическое поведение, которое управомоченный может, а правообязанный должен совершить). Причем эти аспекты являются неразрывными составляющими одного явления, что позволяет определить содержание правоотношения как единство реального общественного поведения и его юридической формы.

7. Применение норм права в сфере национальной безопасности представляет собой специфическую деятельность, которая составляет единый взаимосвязанный процесс, включающий в себя группы правоприменительных действий. В каждой отрасли права, регулирующей проблемы национальной безопасности, этот процесс имеет свою специфику.

8. Юридические коллизии, с которыми сталкивается правоприменитель при реализации норм права, регулирующих общественные отношения в сфере национальной безопасности, характеризуются: противоречиями, возникающими между отдельными нормами внутри различных отраслей права; противоречиями, существующими между нормами различных отраслей права (межотраслевые коллизии); противоречиями, существующими между нормативным предписанием и его реальным применением. Способы разрешения правовых коллизий в сфере национальной безопасности принципиально отличаются в зависимости от того, используются они в реальном правоприменении или требуют вмешательства законодателя.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что разработанные автором концептуальные положения обогащают общую теорию права и теорию национальной безопасности и в своей совокупности создают теоретико-методологические предпосылки для решения крупной научной проблемы – повышения эффективности обеспечения национальной безопасности.

Авторская доктрина механизма правового регулирования национальной безопасности в рамках права национальной безопасности открывает новые возможности для дальнейших исследований, в том числе прикладного характера, касающихся использования механизма правового регулирования, обогащает теорию права и может служить для ориентации усилий исследователей в данной или сопредельной областях знаний. После теоретического обоснования в научный обиход вводится ряд новых (или уточненных) теоретических понятий и конструкций, способствующих в дальнейшем более глубокому проникновению в существо обсуждаемой проблемы.

Познавательные подходы в определенной мере способствуют совершенствованию методологии научно-исследовательской деятельности.

Практическое значение исследования определяется его общей направленностью на систематизацию и оптимизацию законодательства в сфере национальной безопасности в рамках права национальной безопасности. Положения авторской концепции, сформулированные в работе, могут быть использованы в законодательном и правоприменительном процессах, стимулируя их оптимальное и согласованное развитие, повышение эффективности обеспечения национальной безопасности

Разработанные автором идеи, рекомендации и предложения могут быть использованы в научно-исследовательской, преподавательской работе учебных заведений и факультетов юридического профиля. Работа содержит материал, необходимый для углубленного изучения теории права и теории национальной безопасности студентами юридических вузов.

Глава 1

Генезис и развитие теории национальной безопасности

1.1. Понятие национальной безопасности

В древнем мире понимание безопасности человеком не выходило за рамки обыденного представления и трактовалось им как отсутствие для него опасности или зла. В таком житейском значении термин «безопасность» употреблялся, например, древнегреческим философом Платоном.

В средние века, согласно словарю Робера, под безопасностью уже понимали спокойное состояние духа человека, считавшего себя защищенным от любой опасности. Однако в этом значении данный термин не вошел прочно в лексику народов Европы и до XVII в. использовался редко.

Широкое же распространение понятие «безопасность» приобретает благодаря философским концепциям Т. Гоббса, Д. Локка, Ж. Ж. Руссо, Б. Спинозы и других мыслителей XVII–XVIII вв. В их трудах она рассматривается как состояние спокойствия, появляющееся в результате отсутствия реальной опасности (как физической, так и моральной).

По мере развития понятийного аппарата теории безопасности совершенствуется и содержание наук, занимающихся проблемой обеспечения безопасности как человека, так и общества и государства.

В отличие от западной науки, где изучение проблем безопасности является самостоятельным разделом теории международных отношений (security studies) и даже преподается в качестве отдельной учебной дисциплины[2], в России эта сфера научного знания пока находится в стадии становления и до конца не определилась со своими предметом и спецификой по сравнению с другими – смежными – отраслями политической науки (конфликтология, изучение проблем войны и мира и пр.). Это приводит к различным трактовкам самого понятия «безопасность» и той проблематики, которой должна заниматься наука о безопасности. Для военного аналитика безопасность – это отсутствие внешних военных угроз и (или) наличие такого потенциала, который позволяет эффективно сдерживать эти угрозы. Для эколога безопасность – это защищенность от техногенных катастроф. Для инженера по технике безопасности труда безопасность – это отсутствие или низкая степень травматизма на производстве.

В российской научной литературе термин «государственная безопасность» появился в работах ученых лишь в XIX в.

Во времена СССР термин «государственная безопасность» был введен в нашей стране в 1934 г. при образовании в составе НКВД Главного управления государственной безопасности, которому были переданы функции ОГПУ при ликвидации последнего. При этом следует отметить, что термин «государственная безопасность» в известной мере отражал официальную точку зрения военно-политического руководства страны о приоритете интересов государства диктатуры пролетариата перед интересами общества в целом и интересами личности («общество для государства»). А в 1936 г. термин «государственная безопасность» уже был официально включен в текст Конституции СССР (пункт «и» статьи 14 главы 2) и начал употребляться в документах и актах органов советского государства, в советской правовой литературе. Хотелось бы отметить, что на протяжении длительного времени этим термином в нашей стране пользовались без какого-либо разъяснения его значения. И только в 1950-е гг. в юридической и специальной литературе можно отметить попытки глубоко проанализировать указанную проблему.

До середины 1980-х гг. советское обществоведение под безопасностью понимало исключительно ее военно-политическую составляющую – соотношение военных потенциалов, баланс сил между супердержавами и военно-политическими коалициями, применение военной силы в международных отношениях, контроль над вооружениями и разоружение, международные режимы и институты безопасности и т. д. Понятие «национальная безопасность» полностью отсутствовало. Предпочитали говорить о международной безопасности, в крайнем случае – военной безопасности СССР (т. е. государства). Лишь под влиянием глобальных перемен в мире, а также ряда западных концепций произошли изменения в восприятии советскими учеными и политическим руководством проблем безопасности. Так, новое политическое мышление уже включало в себя не только военно-политическое, но и экономическое, экологическое и демографическое измерения.

В 1990-е гг. продолжается расширение проблематики и, соответственно, предмета исследований в области безопасности. Особое внимание уделяется видам и уровням безопасности, а также операционным моделям, режимам и институтам международной безопасности. Много работ посвящено российской проблематике – национальные интересы и национальная безопасность РФ, роль России в системе международной безопасности и отдельных режимах безопасности (региональных и функциональных). Однако, как уже отмечалось, предметная область науки о безопасности пока еще до конца не оформилась, а сама эта дисциплина не приобрела прочную теоретико-методологическую базу и стройную структуру.

Каковы же теоретические истоки российских теорий безопасности?

В фундаменте современных российских концепций безопасности лежат достижения советской науки по проблемам безопасности.

Советские ученые изучали природу международной безопасности и пришли к выводу о необходимости многомерного подхода к трактовке этого понятия за счет включения в него как традиционного (военного), так и новых компонентов (экономическая, общественная, экологическая безопасность и т. д.)[3].

Советские ученые также подробно изучали такие конкретные аспекты международной безопасности, как контроль над вооружениями и разоружение, конверсия оборонной промышленности, региональные и глобальные режимы безопасности, роль международных организаций и права в обеспечении международной безопасности, международный терроризм, механизм формирования политики западных стран в сфере безопасности, внешнеполитическая мысль отдельных стран и пр.[4].

Вместе с тем в «советском наследии» были и такие компоненты, которые делали его лишь ограниченно годным (или вообще негодным) для использования в посткоммунистической России.

Во-первых, это – идеологизированный (классовый) подход к анализу проблематики безопасности, который был неуместен в новых условиях.

Во-вторых, советская наука фактически игнорировала категорию национальной безопасности, предпочитая фокусировать свое внимание в основном на проблемах международной безопасности[5]. В тех же случаях, когда речь шла об интересах СССР или других стран социализма, советские исследователи предпочитали использовать термины – «безопасность СССР», «государственная безопасность», оставляя в стороне такие важнейшие компоненты национальной безопасности, как безопасность общества и личности. Даже новое политическое мышление, претендовавшее на выход за рамки классового подхода, не смогло преодолеть этот недостаток традиционного марксизма. Российским ученым и политикам пришлось осваивать категорию «национальной безопасности» фактически «с нуля» и в острых дискуссиях решать, каким конкретным содержанием наполнить это достаточно абстрактное понятие.

В-третьих, советские концепции безопасности были не просто идеологизированными, они были выстроены «для нужд» периода конфронтации между двумя общественными системами, эпохи «холодной войны». В новых условиях, когда изменилось само понятие международной безопасности, геополитическая ситуация в мире, поменялись внешнеполитические приоритеты России и система ее военно-политических союзов, старые концепции просто перестали соответствовать современным реалиям.

В постсоветский период, когда отечественная наука полностью открылась для сотрудничества с внешним миром, можно выделить три типа интеллектуальных источников российских теорий безопасности. Прежде всего это – западные теории, опирающиеся на традиционные парадигмы реализма, либерализма и глобализма, а также их антипод – постпозитивизм. Учитывая характер проблем, стоящих перед Россией, наибольшей популярностью пользовались реализм и геополитика. Второй источник – это российские немарксистские теории (евразийство, идеи Н. Данилевского, славянофильство, взгляды русской религиозной философской школы конца XIX – начала XX вв. и пр.). В-третьих, это – реформированный марксизм, близкий к европейской социал-демократии и питающий ныне своими идеями круги, близкие к КПРФ и российским социалистам.

С распадом СССР и возникновением независимой России существенно изменилось восприятие проблем национальной и международной безопасности как политиками, так и представителями академической общины.

Во-первых, России, которая никогда не существовала в таком виде – ни территориально, ни политически, – пришлось заново формировать свою идентичность (в том числе в сфере безопасности). В этом плане особенно важно было правильно определить национальные интересы РФ и угрозы и вызовы безопасности страны.

Во-вторых, России надо было по-новому оценить свои место и роль в системе международных отношений. Нужно было время для того, чтобы понять, какие задачи по плечу стране и какими ресурсами она обладает для достижения своих внешнеполитических целей.

В-третьих, распад СССР и прекращение глобальной военно-политической конфронтации между социализмом и капитализмом резко изменили соотношение между военными и невоенными аспектами национальной и международной безопасности. Для России на передний план вышли так называемые «мягкие» (невоенные) факторы безопасности. Поскольку реальной военной угрозы извне для России не существовало, то вопросы «жесткой» (военной) безопасности потеряли свою былую значимость. Российское руководство оказалось перед совершенно новым для него спектром проблем, требовавших настоятельного решения, – незащищенность новых границ РФ, незаконная миграция, терроризм, наркоторговля, контрабанда, религиозный, национальный и политический экстремизм, сепаратизм, притеснения русскоязычных в бывших советских республиках, массовые заболевания и эпидемии (СПИД, мультирезистентный туберкулез, дифтерия, гепатит и пр.).

Понадобилось время, чтобы пришло понимание первоочередной важности внутренних, а не внешних угроз России. В военной доктрине РФ 1993 г. г. внешние источники угрозы российской безопасности еще стоят на первом месте (упоминаются локальные конфликты вблизи российских границ, территориальные претензии к РФ со стороны иностранных держав, расширение военных альянсов и т. д.)[6]. Лишь в концепции национальной безопасности 1997 г. впервые была четко сформулирована мысль о том, что наиболее серьезные угрозы безопасности страны проистекают не извне, а изнутри самой России, и к их числу относятся такие факторы, как системный экономический кризис, социально-политическая напряженность, национализм, религиозный экстремизм, сепаратизм, терроризм и пр.[7].

В-четвертых, России пришлось фактически заново создавать механизм национальной безопасности, ибо унаследованный от СССР аппарат не соответствовал новым реалиям и был не в состоянии справиться со стоявшими перед страной задачами. Потребовалась радикальная реорганизация вооруженных сил, спецслужб и других «силовых» структур, чтобы придать этому механизму более или менее адекватную форму.

В-пятых, России пришлось считаться со сложившейся после окончания «холодной» войны новой геополитической ситуацией. На европейском континенте в лице ЕС возник новый полюс силы, обладающий не только экономическим, но и военно-политическим измерением. Одновременно НАТО постаралась укрепить свои позиции за счет приема новых членов и расширения сферы своего влияния. Более того, НАТО стала претендовать на роль основного гаранта европейской и трансатлантической безопасности, оттеснив в сторону другие организации – ОБСЕ, ООН и пр. В складывающейся новой конфигурации региональной безопасности России было нелегко найти свое место и отстоять свои интересы. Первоначально, по инерции, политическая и военная элиты России воспринимали «западное направление» (особенно расширение НАТО) как основной источник угроз своей национальной безопасности. Лишь со временем пришло понимание того, что России приходится сталкиваться с гораздо более серьезными угрозами по своему южному периметру – от Кавказа до Таджикистана и Афганистана. На Дальнем Востоке России тоже нужно было балансировать между такими гигантами, как Китай, Япония и США, развернувшими борьбу за влияние в регионе.

Наконец, в-шестых, распад СССР и формирование новой российской идентичности совпали по времени со всемирным процессом глобализации, который не мог не сказаться на национальной безопасности России. Наряду с позитивными изменениями (прекращение состояния конфронтации и гонки вооружений, рост взаимного доверия, процесс разоружения, сокращение вооруженных сил и военных расходов, конверсия оборонной промышленности) глобализация сделала все страны мира более уязвимыми в таких сферах, как экономика и финансы (глобальный финансово-экономический кризис 2008–2010 гг.), экология, международный терроризм и наркобизнес, нелегальная миграция, массовые заболевания, информационная безопасность, национально-культурная самобытность и пр. Характерная для эпохи глобализации тенденция к универсализации и унификации не могла не породить вызов национальным традициям и ценностям, а также суверенитету различных государств. Россия (в числе прочих стран) должна была определить свое отношение к глобализации и найти адекватный ответ на те вызовы, которые она с собой несет.

Все эти тенденции и процессы сформировали принципиально новую повестку дня в сфере безопасности для российской науки.

Одновременно с общественно-политическими дискуссиями в нашей стране шла выработка официальной государственной концепции безопасности. В результате этой работы вслед за неправительственными концепциями появились и официальные документы, в которых разрабатывались вопросы стратегии России после окончания «холодной войны». Официальный подход властей к проблемам безопасности России был представлен в Послании Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации «О национальной безопасности» (июль 1996 г.), затем в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации в декабре 1997 г. и уточненной в 2000 г.

Появление этих государственных нормативных правовых документов знаменует завершение важного этапа в формировании и развитии теории и политики безопасности в России. Их содержание позволяет судить о характере официальной политики безопасности с точки зрения условий для развития гражданского общества в России.

В этих правовых документах общество признается самостоятельным объектом безопасности, равноценным компонентом триады, составляющей национальную безопасность (наряду с государством и личностью), определяются интересы общества в области безопасности, характеризуются угрозы этим интересам и намечаются способы противодействия им, утверждается идея взаимосвязи и взаимозависимости безопасности государства и общества и, соответственно, предполагается взаимодействие государства и общества в сфере безопасности.

В Послании Президента России Федеральному Собранию «О национальной безопасности» политика национальной безопасности трактуется как активный и конструктивный процесс, который «не ограничивается и не сводится к защите». Безопасность связывается с устойчивым демократическим развитием государства и рассматривается как его условие и неотъемлемая часть. В связи с этим особо подчеркивается, что «обеспечение безопасности должно быть направлено не только на предотвращение угроз, но и на осуществление комплекса мер по развитию и укреплению прав и свобод личности, материальных и духовных ценностей общества…». В Приложении к проекту президентского послания о национальной безопасности, поясняющему основные положения этого документа, указывалось, что «необходимым условием развития является формирование в России «открытого общества», которое предполагает сочетание гражданского общества, правового государства и рыночной экономики».

Интересы общества учтены и в формулировке конечной цели политики безопасности: «Главной целью обеспечения национальной безопасности Российской Федерации является создание и поддержание такого экономического, политического и военно-стратегического положения страны, которое создавало бы благоприятные условия для развития личности, общества и государства».

Кроме того, «обеспечение безопасности и развития граждан и общества» было провозглашено основной задачей политики национальной безопасности России в 1996–2000 гг. наряду с укреплением российской государственности, нынешних геополитических рубежей и территорий и обеспечением достойной роли и места России в мировой политике.

Касательно взаимоотношений между государством и обществом в сфере безопасности в президентском Послании утверждается, что «обеспечение национальной безопасности страны невозможно без активного участия в этом процессе общественных организаций и граждан, что требует формирования специальных механизмов демократии участия». Участие политических партий и общественных организаций в выработке стратегии безопасности государства позитивно оценивается и в Концепции национальной безопасности Российской Федерации. В документе отмечается, что «широкое участие политических партий и общественных объединений в выработке стратегии обеспечения национальной безопасности» является одним из факторов, позволяющих «обеспечить национальную безопасность Российской Федерации и ее прогрессивное развитие в ХХ! веке». Концепция прямо ориентирует на взаимодействие государства и общества в сфере национальной безопасности. При этом указывается, что «обязательным и непременным условием эффективной защиты национальных интересов России» является «обеспечение национальной безопасности Российской Федерации путем совместной целенаправленной деятельности государственных и общественных институтов, а также граждан, принимающих участие в выявлении, предупреждении различных угроз безопасности личности, общества и государства и в противодействии им».

В настоящее время произошло существенное расширение представлений о безопасности как в отношении объектов посягательства, так и в отношении источников опасности, а в принципиальных вопросах при определении понятия «безопасность» речь по-прежнему идет либо о способности (иногда свойстве, качестве) какой-либо системы противостоять посягательствам, либо о состоянии объекта, характеризующемся защищенностью от опасности или отсутствием самой возможности разрушительного воздействия. Это наглядно проявилось в принятии Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г.

В связи с этим возникает вопрос: какое место общая теория безопасности государства занимает в существующей системе научных знаний и, в частности, по отношению к упомянутым специальным разработкам по вопросам безопасности, какие задачи она решает?

Многие ученые считают, что, по-видимому, прежде всего следует отказаться от понимания общей теории безопасности государства как объединенной универсальной теории, рассматривающей все виды опасности, вырабатывающей единые принципы обеспечения безопасности государства в любой области. Эти области настолько многочисленны и различны по характеру, что объединенные знания о них неизбежно окажутся искусственным конгломератом. Невозможно простым сложением объединить упомянутые разделы медицины и экономические науки, политологию и экологию, юридическую и военную науки, теорию безопасности труда и др.

Общая теория безопасности государства представляет собой введение в специализированные теории безопасности государства, причем введение, в котором рассматриваются и разрабатываются своего рода философские – мировоззренческие и методологические – вопросы безопасности государства. Поскольку особый, обостренный интерес вызывают вопросы опасности и безопасности, порожденные самим обществом, социальными отношениями, общая теория безопасности государства ставит эти вопросы, выделяя в первую очередь их философский, правовой, социологический и политологический аспекты. Рассмотрение их в самом общем виде стимулирует дальнейшие, более специальные, углубленные исследования.

Это означает, что основными задачами общей теории безопасности государства и ее главными проблемами являются:

обзор научных знаний, обращенных к проблемам безопасности государства, их классификация, выявление мировоззренческой и правовой основы, уровня развития, особенностей различных теорий безопасности, в том числе обоснование необходимости и возможности общей теории безопасности государства и решаемых ею задач;

решение методологических проблем общей и специальных теорий безопасности, в частности, отбор и оценка исследовательских подходов, приемов, методик, позволяющих более эффективно разрабатывать и анализировать проблемы безопасности государства;

анализ и определение наиболее фундаментальных понятий, которыми оперируют теории безопасности, а соответственно, и общая характеристика отражаемых этими понятиями явлений;

философско-социологическая и политологическая характеристика природы и сущности опасностей, порождаемых социальными силами и факторами;

разработка общих и социально-политических концептуальных идей, сравнительный анализ систем безопасности государства и методов ее обеспечения.

Следует подчеркнуть также, что общая теория безопасности государства не может не опираться на государственные и международные нормативные правовые акты, регулирующие внутренние и внешние политические отношения. Особую роль при этом играют Устав ООН, Договоры об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1, СНВ-2), Договор об ограничении стратегических ядерных потенциалов (СНП), международные акты по вопросам безопасности, в частности документы Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975, 1992 гг.) и др. Для развития общей теории безопасности государства в условиях российской действительности важное значение имеет Конституция Российской Федерации, Федеральный закон «О безопасности»[8], Федеральный закон Российской Федерации «Об обороне», Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., Военная доктрина Российской Федерации, Доктрина информационной безопасности Российской Федерации и другие государственные нормативные правовые документы.

Одна из основных задач общей теории безопасности государства – определение логических средств, с помощью которых можно более корректно решать проблемы безопасности. К числу таких средств относятся, во-первых, уже упомянутые исследовательские методы, методики, делающие более эффективным изучение названных проблем, во-вторых, используемые при этом понятия и обозначающие их термины.

К числу основных понятий общей теории безопасности государства относятся: «опасность», «угроза», «источники опасности», «объект опасности», «деструктивная сила» (или «фактор опасности»), «уровень (степень) опасности», «безопасность», «защищенность», «субъекты и объекты безопасности», «система безопасности», «факторы (силы, средства) безопасности», «уровень (степень) безопасности», «методы обеспечения безопасности» и др. Кроме них в различных научных трудах и научно-исследовательских работах по безопасности активно используются такие понятия, как: «стабильность», «риск», «ущерб», «надежность» и др. Причем авторы используют эти понятия, как правило, на интуитивно-эмпирическом уровне, т. е. без специального анализа и сопоставления их содержания.

Сообразно классификации видов безопасности решается и вопрос о силах и средствах обеспечения безопасности государства. Здесь следует прежде всего иметь в виду, что в самом широком смысле слова все граждане, все общественные и государственные организации, будучи объектами и субъектами безопасности государства, вместе с тем входят и в число соответствующих сил и средств ее обеспечения. Но для ряда из них обеспечение безопасности государства будет лишь одной из их функций, хотя и очень важным, но не основным их предназначением. Другие же целиком будут предназначены для решения такого рода задач; их составят специальные органы и службы безопасности. Скажем, многочисленные финансово-экономические структуры – министерства, банки, концерны, компании и т. п. – занимаются вопросами экономической безопасности, но лишь в связи с решением всего гигантского спектра своих финансово-экономических проблем. Аналогично, учреждения культуры, науки, образования призваны заботиться о духовной безопасности, но их общее предназначение – более широко и емко. Вместе с тем для обеспечения различных видов безопасности (в том числе и экономической, и духовной) могут создаваться и специальные органы, службы, предназначенные именно и только для этого. И понятно, что в этих целях должны выделяться необходимые контингенты специальных сил и средств.

1.2. Методологические проблемы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации

Методология (от метод и логия) – учение о структуре, логической организации, методах и средствах деятельности. Методология в этом широком смысле образует необходимый компонент всякой деятельности, поскольку последняя становится предметом осознания, обучения и рационализации. Методологическое знание выступает в форме как предписаний и норм, в которых фиксируются содержание и последовательность определенных видов деятельности, так и описаний фактически выполненной деятельности. В обоих случаях основной функцией этого знания является внутренняя организация и регулирование процесса познания или практического преобразования какого-то объекта. В современной литературе под методологией обычно понимают прежде всего методологию научного познания, т. е. учение о принципах построения, формах и способах научно-познавательной деятельности.

Наиболее важными точками приложения методологии являются постановка проблемы (именно здесь чаще всего совершаются методологические ошибки, приводящие к выдвижению псевдопроблем или существенно затрудняющие получение результата), построение предмета исследования и построение научной теории, а также проверка полученного результата с точки зрения его истинности, т. е. соответствия объекту изучения[9].

Характерным признаком общенаучных проблем, к которым, несомненно, относится обеспечение безопасности, является их внутренняя взаимосвязь, т. е. взаимопроникновение и взаимовлияние различных методов познания и общей методологической доминанты.

Теоретико-прикладное решение проблемы обеспечения национальной безопасности предполагает прежде всего достаточно широкое, общенаучное осмысление в следующей формально-логической системе суждений:

во-первых, теоретико-прикладное решение проблемы обеспечения безопасности имеет прямую направленность на выработку и реализацию научных методов управления социальной практикой, например, в сфере организации обеспечения безопасности;

во-вторых, научный инструментарий исследования проблемы обеспечения безопасности предполагает обязательный переход от сугубо теоретических конструкций к анализу эмпирического материала, а далее на уровень общенаучного осмысления, фиксирующего общее научное знание («безопасность») в органическом единстве со специфическим знанием («международная», «национальная», «общественная», «экономическая» и т. п. виды безопасности);

в-третьих, в сфере теоретико-методологического обеспечения безопасности как таковой и различных ее видов необходим синтез естественнонаучного, технического и гуманитарного знания, пришедший на смену традиционной его монопредметности[10].

Помимо изучения понятийных категорий, отражающих содержание конкретных видов понятия «безопасность», весьма важно принять во внимание и требование междисциплинарного метода познания, позволяющего получить и использовать результаты прикладного значения в целях совершенствования той или иной практической деятельности. Отсюда следует, что гносеологическая трактовка понятия «безопасность» весьма многообразна, а его определения, раскрывая присущие признаки и характеристики, могут рассматриваться лишь в определенном, предметном ракурсе.

Основные методологические ориентиры для изучения проблем национальной безопасности сформулированы в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года[11].

В этом документе отмечается, что Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX в. – остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений.

Реализуется государственная политика в области национальной обороны, государственной и общественной безопасности, устойчивого развития России, адекватная внутренним и внешним условиям. Созданы предпосылки для укрепления системы обеспечения национальной безопасности, консолидировано правовое пространство. Решены первоочередные задачи в экономической сфере, выросла инвестиционная привлекательность национальной экономики. Возрождаются исконно российские идеалы, духовность, достойное отношение к исторической памяти. Укрепляется общественное согласие на основе общих ценностей – свободы и независимости Российского государства, гуманизма, межнационального мира и единства культур многонационального народа Российской Федерации, уважения семейных традиций, патриотизма.

В целом сформированы предпосылки для надежного предотвращения внутренних и внешних угроз национальной безопасности, динамичного развития и превращения Российской Федерации в одну из лидирующих держав по уровню технического прогресса, качеству жизни населения, влиянию на мировые процессы.

В условиях глобализации процессов мирового развития, международных политических и экономических отношений, формирующих новые угрозы и риски для развития личности, общества и государства, Россия в качестве гаранта благополучного национального развития переходит к новой государственной политике в области национальной безопасности[12].

Основными направлениями обеспечения национальной безопасности Российской Федерации являются стратегические национальные приоритеты, которыми определяются задачи важнейших социальных, политических и экономических преобразований для создания безопасных условий реализации конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации, осуществления устойчивого развития страны, сохранения территориальной целостности и суверенитета государства.

Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года – официально признанная система стратегических приоритетов, целей и мер в области внутренней и внешней политики, определяющих состояние национальной безопасности и уровень устойчивого развития государства на долгосрочную перспективу.

Концептуальные положения в области обеспечения национальной безопасности базируются на фундаментальной взаимосвязи и взаимозависимости Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года и Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г.

Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г.[13] является базовым документом по планированию развития системы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, в котором излагаются порядок действий и меры по обеспечению национальной безопасности. Она является основой для конструктивного взаимодействия органов государственной власти, организаций и общественных объединений для защиты национальных интересов Российской Федерации и обеспечения безопасности личности, общества и государства.

Основная задача Стратегии состоит в формировании и поддержании силами обеспечения национальной безопасности внутренних и внешних условий, благоприятных для реализации стратегических национальных приоритетов.

В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. используются следующие основные понятия:

«национальная безопасность» – состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства;

«национальные интересы Российской Федерации» – совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищенности и устойчивого развития личности, общества и государства;

«угроза национальной безопасности» – прямая или косвенная возможность нанесения ущерба конституционным правам, свободам, достойному качеству и уровню жизни граждан, суверенитету и территориальной целостности, устойчивому развитию Российской Федерации, обороне и безопасности государства;

«стратегические национальные приоритеты» – важнейшие направления обеспечения национальной безопасности, по которым реализуются конституционные права и свободы граждан Российской Федерации, осуществляются устойчивое социально-экономическое развитие и охрана суверенитета страны, ее независимости и территориальной целостности;

«система обеспечения национальной безопасности» – силы и средства обеспечения национальной безопасности;

«силы обеспечения национальной безопасности» – Вооруженные Силы Российской Федерации, другие войска, воинские формирования и органы, в которых федеральным законодательством предусмотрена военная и (или) правоохранительная служба, а также федеральные органы государственной власти, принимающие участие в обеспечении национальной безопасности государства на основании законодательства Российской Федерации;

«средства обеспечения национальной безопасности» – технологии, а также технические, программные, лингвистические, правовые, организационные средства, включая телекоммуникационные каналы, используемые в системе обеспечения национальной безопасности для сбора, формирования, обработки, передачи или приема информации о состоянии национальной безопасности и мерах по ее укреплению.

Силы и средства обеспечения национальной безопасности сосредоточивают свои усилия и ресурсы на обеспечении национальной безопасности во внутриполитической, экономической, социальной сферах, в сфере науки и образования, в международной, духовной, информационной, военной, оборонно-промышленной и экологической сферах, а также в сфере общественной безопасности[14].

Наша страна подошла к необходимости выработки целостной теории национальной безопасности в первой половине 90-х годов прошлого столетия. Так, в 1993 г. г. термин «национальная безопасность» появился в отечественных теоретических источниках, а примерно с 1994 г. в Администрации Президента Российской Федерации началась разработка ее теории и методологии на основе междисциплинарного подхода[15]. Фактически тогда удалось совершить интеллектуальный прорыв, который получил воплощение, в частности, в Послании Президента РФ по национальной безопасности от 13 июня 1996 г. Многие положения этого документа впоследствии были развиты в других концептуальных документах, нормативных правовых актах, материалах и выступлениях высшего руководства нашей страны и в диссертационных исследованиях.

Важными этапами в концептуальном осмыслении национальной безопасности явились такие важнейшие документы, как Конституция РФ 1993 г., Концепция внешней политики РФ 1993 г., Концепция национальной безопасности 1997 и 2000 гг., Военная доктрина РФ 2000 г., Концепция внешней политики 2000 г., Федеральный закон «О безопасности» 2010 г. Политико-правовыми источниками концептуальных обобщений и последующих практических действий по обеспечению национальной безопасности являются также ежегодные послания Президента РФ Федеральному Собранию, его выступления по важнейшим проблемам внутренней и внешней политики страны. Известно, что в конце 2002 г. Президент РФ дал указание Совету безопасности подготовить стратегию национальной безопасности Российской Федерации[16].

Анализ содержания научных работ по проблематике национальной безопасности показал, что в отечественной науке создана определенная теоретическая и эмпирическая база для исследования национальной безопасности в системном, институциональном, функциональном и иных аспектах. Наиболее слабыми местами в теоретических разработках остаются: проблема динамичного моделирования современных жизненно важных интересов личности, общества и государства, разработка собственно властно-политических аспектов политики обеспечения национальной безопасности (в первую очередь личности и общества); проработка на теоретическом уровне как государственной, так и негосударственной системы обеспечения безопасности личности и общества в их диалектической взаимосвязи; формирование понятийного аппарата теории национальной безопасности как отрасли политического знания и социально-политической практики[17].

1.3. Современная стратегия национальной безопасности Российской Федерации

На современном этапе в основе анализа проблем национальной безопасности лежит концепция национальных интересов.

Термин «национальный интерес» вошел в научный оборот сравнительно недавно. В 1935 г. это понятие было включено в Оксфордскую энциклопедию социальных наук, а приоритет его разработки принадлежит американским ученым – Р. Нибуру и историку Ч. Бирду. В наиболее развернутой форме концепция национального интереса была сформулирована в книге Г. Моргентау «В защиту национального интереса»[18].

В разработку концепции национального интереса внесли значительный вклад американские ученые Дж. Кеннан, У. Липпман, К. Уолтц, Э. Фернисс, Дж. Розенау и др.[19]. Проблемы национальных и интернациональных интересов государств изучались рядом российских ученых (Р.Л. Бобров, Г.И. Тункин, Н.Н. Ульянова, Г.Х. Шахназаров, И.И. Лукашук, Ю.А. Тихомиров).

Российский ученый М.В. Ильин считает, что «национальный интерес есть интерес нации как двуединство суверенного территориального государства и гражданского общества. Государственный интерес и интересы гражданского общества содержательно связаны с понятием национального интереса и в значительной мере определяют его смысловую структуру»[20].

На основе понимания национального интереса формируются целые направления внутри политической науки, которые по-разному трактуют содержание и значение этого понятия в зависимости от идеологических позиций ученых и исследователей.

Одни ученые подвергают сомнению объективность понятия «национальные интересы» (Р. Арон)[21]. Для ученого, исходящего из объективного интереса в объяснении поведения людей и социальных общностей, опасность состоит в неизбежности соскальзывания на путь произвольного «конструирования» интересов, считает Р. Арон.

Известный французский специалист в области международных отношений Ж.Б. Дюрозель отмечает, что «было бы, конечно, хорошо, если бы существовала возможность определить объективный национальный интерес. Тогда можно было бы довольно просто исследовать международные отношения путем сравнения национального интереса, предлагаемого лидерами, и объективного национального интереса. Беда, однако, состоит в том, что любое размышление об объективном национальном интересе является субъективным»[22].

Представители либеральных концепций подвергают сомнению саму правомерность использования понятия «национальный интерес» в целях анализа или же в качестве критерия внешней политики.

Теоретики либерально-идеалистической парадигмы готовы согласиться с существованием национальных интересов только при условии, что их содержанием должны быть признаны моральные нормы и глобальные проблемы современности. Защита суверенитета и связанное с этим стремление к могуществу в условиях усиливающейся взаимозависимости мира, по их мнению, все больше утрачивают свое значение.

Анализ политической практики и научной литературы позволяет сделать вывод, что формирование национальных интересов представляет собой эволюционный и длительный исторический процесс, осуществляющийся в сложном переплетении экономических, социальных, национально-психологических и иных факторов, в совокупности определяющих содержание и характер национально-исторического опыта данного народа. В таком качестве национальные интересы являются общественно-историческим феноменом и не могут существовать независимо от сознания их носителей. Они имеют самую тесную взаимосвязь с идентичностью конкретной нации.

Определение национальных интересов отдельно взятого государства предполагает обязательный учет интересов других государств, а в чем-то и интересов всего мирового сообщества.

Национальные интересы ранжируются по своей значимости и влиянию. Именно поэтому часто можно встретить в литературе понятие жизненно важных интересов.

Это понятие присутствует в нормативных правовых документах различных стран мира: в Национальной стратегии для нового столетия США, в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года.

Национальная стратегия США подразделяет национальные интересы США на три категории:

жизненно важные;

важные национальные интересы;

гуманитарные и другие интересы[23].

Под жизненно важными интересами Соединенные Штаты понимают вопросы чрезвычайной важности, выживания, безопасности и жизнеспособности нации.

В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года «национальные интересы Российской Федерации» понимаются как совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищенности и устойчивого развития личности, общества и государства[24].

В юридической науке национальные интересы изучались с разных сторон, в том числе с позиций их отражения в законодательстве[25].

При этом большинство исследователей данного вопроса исходит из того, что национальный интерес состоит из двух компонентов: интересов граждан и интересов государства, причем эти интересы неразрывно связаны и дополняют друг друга[26].

В современной науке существуют различные классификации национальных интересов.

Наиболее распространены классификации национальных интересов по следующим основаниям: 1) в зависимости от долгосрочности интересов их можно подразделить на постоянные и временные (преходящие); 2) в зависимости от жизненной необходимости реализации того или иного интереса можно выделить жизненно необходимые интересы и интересы развития (т. е. интересы на перспективу); 3) в зависимости от территории, с которой связаны интересы, среди них следует различать территориальные, локальные (в рамках одного географического региона) и глобальные (универсальные, т. е. общие интересы для государств независимо от того географического региона, в котором они расположены); 4) в зависимости от уровня, на котором интересы должны быть реализованы, они могут быть внутригосударственными и международными; 5) в зависимости от значимости для государств – национальными и интернациональными; 6) с учетом сферы общественной жизни, к которой относятся интересы, их можно классифицировать на экономические, политические, социальные и т. д.[27].

В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., одобренной Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537, отмечается, что национальные интересы Российской Федерации на долгосрочную перспективу заключаются:

в развитии демократии и гражданского общества, повышении конкурентоспособности национальной экономики;

в обеспечении незыблемости конституционного строя, территориальной целостности и суверенитета Российской Федерации;

в превращении Российской Федерации в мировую державу, деятельность которой направлена на поддержание стратегической стабильности и взаимовыгодных партнерских отношений в условиях многополярного мира[28].

Существенный научный и практический интерес представляет вопрос: какие конкретные задачи стоят перед нашей страной в названных сферах общественной жизни на современном этапе?

Анализ показывает, что в этих областях дела наши обстоят далеко не самым лучшим образом. Двадцать лет бурных преобразований так и не избавили нашу страну от унизительной сырьевой зависимости. Наша теперешняя экономика переняла у советской самый тяжелый порок – она в значительной степени игнорирует потребности человека. Отечественный бизнес за малым исключением не создает нужные людям вещи и технологии. Торгует тем, что сделано не им, – сырьем либо импортными товарами. Готовые же изделия, произведенные в России, в основной массе пока отличаются крайне невысокой конкурентоспособностью.

Как следствие, отмечает в своей статье «Россия, вперед!» Д.А.Медведев, на уровне глобальных экономических процессов влияние России, прямо скажем, не так велико, как нам бы хотелось. Конечно, в эпоху глобализации влияние любой страны не может быть абсолютным. Это было бы даже вредно. Но возможности нашей страны должны быть значительными, подобающими исторической роли России[29].

К недугам, мешающим нашему полноценному развитию, Д.А. Медведев относит:

вековую экономическую отсталость, привычку существовать за счет экспорта сырья, фактически выменивая его на готовые изделия;

вековую коррупцию, с незапамятных времен истощавшую Россию и до сих пор разъедающую ее по причине чрезмерного присутствия государства во всех сколько-нибудь заметных сферах экономической и иной общественной деятельности;

широко распространенные в обществе патерналистские настроения – уверенность в том, что все проблемы должно решать государство либо кто-то еще, но только не каждый на своем месте[30].

Путь решения этих проблем – модернизация России на основе инновационного развития. Принципиальный вопрос здесь – что понимать под модернизацией, соответствующей национальным интересам России на современном этапе?

В ходе дискуссии в печати был высказаны следующие характеристики такой модернизации:

модернизация – это система мер и мероприятий по преодолению экономического и технологического отставания России от развитых стран Запада;

модернизация подразумевает отказ от любых представлений об «особом пути» страны/цивилизации, хотя и предполагает интеграцию некоторых традиционных для данного социума ценностей и представлений;

в экономической сфере модернизация неизбежно подразумевает импорт технологий как основу рывка (прорыва) на определенных направлениях;

модернизация – это краткосрочный или среднесрочный (в зависимости от масштабов объекта модернизации) проект, имеющий четкие временные параметры и границы[31].

По мнению авторов доклада «Модернизация России как построение нового государства» Института современного развития, модернизация связана не с развитием технологий или копированием различных состояний западного общества, а с процессом формирования в конкретных обстоятельствах базовых социальных институтов, образующих каркас общества модерна. Главную миссию модернизации авторы видят в полноценной социализации человека, формировании нации как культурно однородного и солидарного сообщества[32].

Поскольку концепция модернизации является не описательной, а практически ориентированной, она обращена прежде всего к тем подсистемам современного общества, которые могут быть построены (созданы) государством или реформированы им. К их числу относятся:

система массового образования, административная система, массовая армия, суды,

система исполнения наказаний, институционализированная наука, пресса и так далее.

Конкретизируя задачи модернизации в сфере экономики России, В.В.Путин отметил в выступлении на расширенном заседании Государственного совета «О стратегии развития России до 2020 года», что только реализация инновационного сценария развития позволит нам добиться кардинального повышения производительности труда. В основных секторах российской экономики должен быть достигнут как минимум четырехкратный рост этого показателя за 12 лет[33].

Для этого необходимо создать стимулы и условия для продвижения целого ряда направлений.

Формулируя эти условия, В.В.Путин выделяет прежде всего: формирование национальной инновационной системы – она должна базироваться на всей совокупности государственных и частных институтов, поддерживающих инновации;

закрепление и расширение наших естественных преимуществ. Развитие базовых для нас секторов экономики, включая глубокую переработку природных ресурсов, использование энергетических, транспортных и сельскохозяйственных возможностей России;

принципиально иное качество управления предприятиями и изменение практически всех используемых в России технологий, почти всего парка машин и оборудования;

развитие новых секторов глобальной конкурентоспособности, прежде всего в высокотехнологичных отраслях, которые являются лидерами в «экономике знаний» – это авиакосмическая отрасль, судостроение, в сфере энергетики, развитие информационных, медицинских и других новейших технологий;

развитие финансовой инфраструктуры – до уровня, адекватного растущим потребностям экономики. В конечном счете в России должен сложиться один из мировых финансовых центров[34].

В Указе Президента РФ «О долгосрочной государственной экономической политике» от 7 мая 2012 г. эти направления работы были конкретизированы.

В целях повышения темпов и обеспечения устойчивости экономического роста, увеличения реальных доходов граждан Российской Федерации, достижения технологического лидерства российской экономики Президент поручил «Правительству Российской Федерации принять меры, направленные на достижение следующих показателей:

а) создание и модернизация 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2020 г.;

б) увеличение объема инвестиций не менее чем до 25 % внутреннего валового продукта к 2015 г. и до 27 % – к 2018 г.;

в) увеличение доли продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей экономики в валовом внутреннем продукте к 2018 г. в 1,3 раза относительно уровня 2011 г.;

г) увеличение производительности труда к 2018 г. в 1,5 раза относительно уровня 2011 г.;

д) повышение позиции Российской Федерации в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса со 120-й в 2011 г. до 50-й – в 2015 г. и до 20-й – в 2018 г.»[35].

Модернизация России в политической сфере также вряд ли может обойтись без политической реформы, которая важна как фактор: формирования модернизационной элиты; создания механизмов вертикальной социальной мобильности; выработки эффективной модели управления модернизационным процессом[36].

Этот процесс уже идет. Российская Федерация с начала 90-х гг. ХХ века находится в состоянии динамичных преобразований своей государственности. На этом направлении она прошла большой путь. И в настоящее время в ее развитии наступает новый этап. Суть – дальнейшая демократизация общественной жизни. «Политическая система будет обновляться и совершенствоваться в ходе свободного соревнования открытых политических объединений», – заявил в своей статье «Россия, вперед!» Д.А. Медведев. Намечая контуры этих перемен, он отметил: «как и в большинстве демократических государств, лидерами в политической борьбе будут парламентские партии, периодически сменяющие друг друга у власти. Партии и их коалиции будут формировать федеральные и региональные органы исполнительной власти (а не наоборот), выдвигать кандидатов на пост главы государства, руководителей регионов и местного самоуправления»[37].

Только за последний год существенно упрощен процесс регистрации политических партий, они законодательно получили дополнительные возможности влиять на формирование органов власти в субъектах федерации и муниципалитетах. Смягчены формальные требования по ряду вопросов партийного строительства. Облегчены условия выдвижения кандидатов на выборах в Государственную Думу. Законодательно установлены гарантии равного доступа к государственным средствам массовой информации парламентских партий. Принят и ряд других мер.

В Указе Президента РФ «Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления» от 7 мая 2012 г.

подчеркнута необходимость достижения в системе государственного управления следующих показателей:

«а) уровень удовлетворенности граждан Российской Федерации (далее – граждане) качеством предоставления государственных и муниципальных услуг к 2018 г. – не менее 90 %;

б) доля граждан, имеющих доступ к получению государственных и муниципальных услуг по принципу «одного окна» по месту пребывания, в том числе в многофункциональных центрах предоставления государственных услуг, к 2015 г. – не менее 90 %;

в) доля граждан, использующих механизм получения государственных и муниципальных услуг в электронной форме, к 2018 г. – не менее 70 %;

г) снижение среднего числа обращений представителей бизнес-сообщества в орган государственной власти Российской Федерации (орган местного самоуправления) для получения одной государственной (муниципальной) услуги, связанной со сферой предпринимательской деятельности, к 2014 г. – до 2;

д) сокращение времени ожидания в очереди при обращении заявителя в орган государственной власти Российской Федерации (орган местного самоуправления) для получения государственных (муниципальных) услуг к 2014 г. – до 15 мин.»[38].

В Указе предусмотрено также до 1 сентября 2012 г. обеспечить повышение информационной открытости саморегулируемых организаций, в том числе определить состав информации, подлежащей обязательному опубликованию, и установить ответственность за неисполнение предусмотренных требований;

в) до 1 сентября 2012 г. утвердить концепцию «российской общественной инициативы», предусматривающую:

создание технических и организационных условий для публичного представления предложений граждан с использованием специализированного ресурса в сети Интернет с 15 апреля 2013 г.;

рассмотрение указанных предложений, получивших поддержку не менее 100 тыс. граждан в течение одного года, в Правительстве Российской Федерации после проработки этих предложений экспертной рабочей группой с участием депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, членов Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и представителей бизнес-сообщества;

г) до 15 июля 2013 г. обеспечить доступ в сети Интернет к открытым данным, содержащимся в информационных системах органов государственной власти Российской Федерации;

д) до 1 января 2013 г. обеспечить реализацию мероприятий, направленных на дальнейшее совершенствование и развитие института оценки регулирующего воздействия проектов нормативных правовых актов, в том числе:

установить требования к проведению процедуры оценки регулирующего воздействия в отношении проектов нормативных правовых актов в области таможенного и налогового законодательства;

установить обязательный для федеральных органов исполнительной власти порядок, предусматривающий проведение ими оценки регулирующего воздействия проектов нормативных правовых актов и их публичного обсуждения на всех стадиях подготовки указанных проектов;

установить сроки проведения процедур оценки регулирующего воздействия проектов нормативных правовых актов, включая публичные консультации и подготовку заключений, достаточные для обеспечения полноты и объективности такой оценки;

обеспечить развитие на региональном уровне процедур оценки регулирующего воздействия проектов нормативных правовых актов, а также экспертизы действующих нормативных правовых актов, имея в виду законодательное закрепление таких процедур в отношении органов государственной власти субъектов Российской Федерации – с 2014 г., органов местного самоуправления – с 2015 г.;

представить в установленном порядке предложения по проведению оценки регулирующего воздействия подготовленных к рассмотрению Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации во втором чтении законопроектов, регулирующих отношения в области предпринимательской и инвестиционной деятельности, в предусмотренные для проведения такой оценки сроки.

Президент РФ предлагает совместно с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации обеспечить предоставление государственных и муниципальных услуг по принципу «одного окна», предусмотрев при этом:

подготовку предложений о внесении изменений в нормативные правовые акты, регулирующие предоставление государственных и муниципальных услуг, в части, касающейся исключения норм, препятствующих предоставлению таких услуг по принципу «одного окна», – до 1 июля 2013 г.;

организацию поэтапного предоставления государственных и муниципальных услуг по принципу «одного окна» – до 1 января 2015 г.;

до 1 января 2013 г. обеспечить замену в отдельных отраслях экономики избыточных и (или) неэффективных административных механизмов государственного контроля альтернативными рыночными механизмами, включая страхование ответственности;

до 1 сентября 2012 г. внести в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проект федерального закона, предусматривающий расширение перечня выборных муниципальных должностей;

до 1 января 2013 г. обеспечить внесение в законодательство Российской Федерации изменений, предусматривающих:

установление критериев и порядка оценки гражданами, в том числе с использованием информационно-телекоммуникационных сетей и информационных технологий, эффективности деятельности руководителей: территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, их структурных подразделений; органов местного самоуправления; унитарных предприятий и учреждений, действующих на региональном и муниципальном уровнях, а также акционерных обществ, контрольный пакет акций которых находится в собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности, осуществляющих оказание услуг, необходимых для обеспечения жизнедеятельности населения муниципальных образований;

применение результатов указанной оценки в качестве основания для принятия решений о досрочном прекращении исполнения соответствующими руководителями своих должностных обязанностей[39].

Важным и актуальным является требование Президента РФ до 1 сентября 2012 г. обеспечить введение административного наказания в виде дисквалификации за грубое или неоднократное нарушение государственными и муниципальными служащими стандартов предоставления государственных и муниципальных услуг, а также за грубое нарушение ими порядка проведения проверочных и иных мероприятий при осуществлении контрольно-надзорных функций;

до 1 сентября 2012 г. представить в установленном порядке предложения по разработке новых механизмов формирования общественных советов при органах государственной власти Российской Федерации, предусматривающие:

отказ от формирования таких советов органами государственной власти Российской Федерации самостоятельно и обязательное участие общественных палат в их формировании;

обязательное участие в деятельности общественных советов независимых от органов государственной власти Российской Федерации экспертов и представителей заинтересованных общественных организаций;

до 1 сентября 2012 г. определить состав нормативных правовых актов и иных документов, включая программные, разрабатываемых федеральными органами исполнительной власти, которые не могут быть приняты без предварительного обсуждения на заседаниях общественных советов при этих федеральных органах исполнительной власти;

до 1 октября 2012 г. представить в установленном порядке предложения по расширению участия граждан и организаций в формировании стандартов предоставления государственных услуг и контроле за их исполнением[40].

Ряд важных инициатив Президент РФ выдвинул в рамках реформирования и развития государственной гражданской службы: предусмотреть возможность участия на паритетных началах представителей общественных советов при органах государственной власти Российской Федерации в деятельности конкурсных и аттестационных комиссий этих органов – до 1 сентября 2012 г.;

представить в установленном порядке предложения по совершенствованию системы оплаты труда государственных гражданских служащих, позволяющие учитывать состояние рынка труда, в том числе по отдельным профессиональным группам, и стимулировать их антикоррупционное поведение, – до 1 декабря 2012 г.;

организовать повышение квалификации государственных гражданских служащих, принимающих участие в предоставлении государственных услуг, – до 1 февраля 2013 г.

Кроме того, до 1 июля 2012 г. предложено представить предложения, предусматривающие введение нового порядка выдвижения кандидатов на замещение должностей Председателя и аудиторов Счетной палаты Российской Федерации, формирования списка членов Общественной палаты Российской Федерации, утверждаемых Президентом Российской Федерации;

до 1 июля 2012 г. представить в установленном порядке предложения по внедрению новых принципов кадровой политики в системе государственной гражданской службы, предусматривающие: создание объективных и прозрачных механизмов конкурсного отбора кандидатов на замещение должностей государственной гражданской службы, включая проведение дистанционных экзаменов с использованием информационно-телекоммуникационных сетей и информационных технологий и формирование единой базы вакансий;

расширение практики использования испытательного срока при замещении должностей государственной гражданской службы;

формирование кадровых резервов посредством подбора, подготовки и карьерного роста кандидатов на замещение должностей государственной гражданской службы и их активное практическое использование;

формирование перечня квалификационных требований для замещения должностей государственной гражданской службы на основе компетентностного подхода – в зависимости от конкретных должностных обязанностей и функций, а также от принадлежности к определенным профессиональным группам;

расширение использования механизма ротации применительно к государственным гражданским служащим, замещающим должности большинства категорий и групп должностей государственной гражданской службы (каждые 3–6 лет);

развитие института наставничества на государственной гражданской службе;

установление особого порядка оплаты труда государственных гражданских служащих в зависимости от достижения показателей результативности профессиональной служебной деятельности, а также единого подхода к осуществлению выплаты государственным гражданским служащим премий за выполнение особо важных и сложных заданий по результатам работы;

применение системы комплексной оценки деятельности государственных гражданских служащих с использованием ключевых показателей эффективности и общественной оценки их деятельности, в том числе на базе социальных сетей и с учетом мнения сетевых сообществ;

совершенствование системы материальной и моральной мотивации государственных гражданских служащих, доведение уровня оплаты их труда до конкурентного на рынке труда, увеличение в оплате труда государственных гражданских служащих доли, обусловленной реальной эффективностью их работы;

введение на государственной гражданской службе системы профессионально-функциональных групп, предусмотрев классификацию должностей государственной гражданской службы с учетом особенностей деятельности государственных органов, отражающих отраслевую структуру государственного управления;

до 1 декабря 2012 г. представить в установленном порядке предложения:

по корректировке перечней должностей федеральной государственной службы и должностей в государственных корпорациях, замещение которых связано с коррупционными рисками;

по установлению дополнительных требований о раскрытии лицами, замещающими указанные должности, сведений о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, а также иной информации, позволяющей оценивать соблюдение установленных законодательством Российской Федерации ограничений в отношении федеральных государственных служащих, замещающих данные должности, в том числе после увольнения с государственной службы;

по внедрению системы мониторинга исполнения должностных обязанностей федеральными государственными служащими и работниками государственных корпораций, деятельность которых связана с коррупционными рисками;

до 1 сентября 2012 г. принять меры по повышению доступности правосудия для граждан, организаций и объединений граждан при рассмотрении споров с органами государственной власти Российской Федерации, обеспечив внесение в законодательство Российской Федерации изменений, предусматривающих совершенствование административного судопроизводства;

до 1 января 2013 г. представить в установленном порядке предложения, направленные на совершенствование системы размещения судебных решений с использованием сети Интернет и обеспечение доступа к этим решениям;

до 1 ноября 2013 г. представить в установленном порядке предложения о возможности трансляции судебных заседаний с использованием сети Интернет и публикации отчетов о них;

до 1 декабря 2013 г. предусмотреть внесение в законодательство Российской Федерации изменений, направленных на обеспечение права общественных объединений обращаться в суды общей юрисдикции или арбитражные суды в защиту интересов своих участников[41].

В целях укрепления финансовой базы местных органов власти в Указе Президента предложено:

до 1 декабря 2012 г. принять меры по внесению в бюджетное законодательство Российской Федерации изменений, направленных на повышение бюджетной обеспеченности местных бюджетов, обеспечение стабильности объемов региональных фондов финансовой поддержки и софинансирования муниципальных образований;

до 1 декабря 2012 г. в рамках работы по повышению бюджетной обеспеченности местных бюджетов принять меры, предусматривающие:

совершенствование специальных налоговых режимов для обеспечения приоритетного зачисления поступлений в местные бюджеты;

оптимизацию (сокращение) федеральных льгот по региональным и местным налогам на основе их инвентаризации и анализа эффективности;

направление в доходы бюджетов поселений и городских округов 100 процентов денежных взысканий (штрафов) за несоблюдение правил благоустройства территорий поселений и городских округов;

возможность зачисления в местные бюджеты поступлений от налога на имущество организаций;

до 1 сентября 2012 г. представить в установленном порядке предложения о запрете установления органами государственной власти субъектов Российской Федерации показателей для оценки эффективности деятельности органов местного самоуправления и увязки финансирования органов местного самоуправления с выполнением этих показателей[42].

Несмотря на несомненные достижения в этой области, еще очень многое предстоит сделать. Речь идет о том, чтобы оперативно и основательно изучить развертывающиеся процессы совершенствования государственного механизма в Российской Федерации, развития федерализма в различных сферах государственной и общественной жизни. Для этого крайне важно широкое изучение опыта демократического развития институтов власти не только в центре, но и в субъектах РФ, в первую очередь представительных институтов, которые являются стержнем в механизме сдержек и противовесов и выражают интересы наиболее широких слоев общества.

Намечая пути дальнейшего совершенствования политической системы, Д.А. Медведев предложил продолжить совместную работу по улучшению качества народного представительства и созданию дополнительных условий для свободной, справедливой и цивилизованной конкуренции между партиями.

В связи с этим в Послании Федеральному Собранию 12 ноября 2009 г. он наметил следующую программу действий по совершенствованию федерального парламентаризма.

Первое. Ввести единый критерий установления численности депутатов органов законодательной власти субъектов Российской Федерации. Сегодня это делается произвольно, что иногда приводит к труднообъяснимым результатам. Например, многомиллионное население Москвы представлено в городской Думе 35 народными избранниками, а в Народном Хурале Республики Тыва, население которой в 30 с лишним раз меньше, заседает 162 депутата. Необходимо предусмотреть гибкий порядок постепенного выравнивания этих перекосов. Представительство должно быть более универсальным.

Второе. Все партии, представленные в региональных парламентах, получат возможность формировать фракции. Всем должно быть гарантировано, что из их представителей будут замещаться депутатские вакансии для работы на постоянной основе и на руководящих постах.

Третье. Там, где это еще не установлено, партии, за которые на региональных выборах проголосовало более 5 процентов избирателей, должны получить гарантии представительства в законодательном органе субъекта Федерации.

Четвертое. Партии, не представленные в Государственной Думе, но имеющие фракции в законодательных собраниях субъектов Федерации, следует освободить от сбора подписей для участия в региональных выборах в соответствующих регионах. Такой же принцип можно установить и для муниципальных выборов.

Пятое. Было бы полезно, чтобы органы законодательной власти всех уровней как минимум одно заседание в году посвящали заслушиванию и обсуждению сообщений и предложений партий, не представленных в законодательных органах.

Непарламентским партиям нужно также гарантировать возможность постоянного участия в работе Центральной и региональных избирательных комиссий.

Шестое. Пора, наконец, навести порядок с досрочным голосованием на местных выборах. Законы о выборах Президента и депутатов Государственной Думы строго ограничивают сроки этой процедуры и четко определяют, в каких случаях она используется. Взяв именно эти нормы за основу, нужно продолжить корректировку федерального и регионального законодательства.

Необходимо также проанализировать практику использования открепительных удостоверений, принять необходимые меры для предотвращения незаконных манипуляций. Предоставить всем партиям равные возможности в использовании муниципальных зданий для проведения агитационной работы в ходе избирательных кампаний.

Седьмое. Во всех субъектах Российской Федерации принять законы о гарантиях равного освещения в средствах массовой информации деятельности партий, представленных в региональных парламентах. Механизмы реализации таких гарантий должны учитывать особенности медиарынка каждого региона, местную социальную и культурную специфику, но сделать это надо.

Восьмое. В уставы и конституции субъектов Российской Федерации включить статьи о ежегодном отчете руководителей исполнительной власти перед местным парламентом по аналогии с Конституцией России.

Девятое. Осуществить переход к выборам в представительные органы власти всех уровней исключительно по партийным спискам[43].

В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года сформулированы следующие приоритеты устойчивого развития как основы национальной безопасности:

повышение качества жизни российских граждан путем гарантирования личной безопасности, а также высоких стандартов жизнеобеспечения;

экономический рост, который достигается прежде всего путем развития национальной инновационной системы и инвестиций в человеческий капитал;

наука, технологии, образование, здравоохранение и культура, которые развиваются путем укрепления роли государства и совершенствования государственно-частного партнерства;

экология живых систем и рациональное природопользование, поддержание которых достигается за счет сбалансированного потребления, развития прогрессивных технологий и целесообразного воспроизводства природно-ресурсного потенциала страны;

стратегическая стабильность и равноправное стратегическое партнерство, которые укрепляются на основе активного участия России в развитии многополярной модели мироустройства[44].

Глава 2

Становление основных категорий механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности

2.1. Генезис понятия «механизм правого регулирования»

Для обеспечения нормального функционирования системы национальной безопасности сначала необходимо обратиться к исследованию не столько частных (хотя их значимость нельзя уменьшать), сколько общих, фундаментальных вопросов. Таких вопросов несколько. В теории права это концепции и стратегии национальной безопасности, их правовое содержание. Важный аспект этого вопроса – методология, лежащая в основе формирования концептуальных основ стратегии национальной безопасности. Второй аспект – это формирование политики в сфере национальной безопасности, т. е. четкой позиции проявления государством своего отношения к решению вопросов обеспечения национальной безопасности. Среди других направлений – правильное определение целей и задач обеспечения национальной безопасности, спектра существующих национальных интересов и существующих им угроз, принципы обеспечения национальной безопасности; специфика применения на практике средств, приемов юридической техники. Однако особое значение имеет изучение механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности.

Отправными точками в таком исследовании являются следующие. Регулирование общественных отношений – главная функция права, его основная характеристика в действии, движении, процессе реализации его возможностей. Правовое регулирование – это осуществляемое при помощи права и всей совокупности процессуальных средств, образующих его механизм, юридическое воздействие государства на общественные отношения в сфере национальной безопасности. Исследование этого механизма создает теоретико-методологические предпосылки для решения крупной научной проблемы оптимизации законодательства и правоприменительной практики в сфере национальной безопасности.

Слово «механизм» с этимологической точки зрения означает внутреннее устройство, совокупность состояний и процессов, составляющих какое-либо явление, устройство для передачи и преобразования, представляющее собой систему тел (звеньев), в которой движение одного или нескольких тел (ведущих) вызывает движение остальных тел системы[45].

Ю.Н. Андреев этот термин понимает как движение, динамика, согласованное взаимодействие составных частей (элементов) единого целого, необходимые для этого движения (согласования) средства, способы, процедуры, факторы, условия ради достижения положительных целей (результатов), стадии и т. д.[46]. Ряд юристов понимают этот термин как систему юридических средств, систему средств и факторов, систему условий и средств[47], а правовые средства – как правовые явления, выражающиеся в инструментах (установлениях), и действия (технологии), с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права, обеспечивается достижение социально полезных целей[48].

Ю.Н. Андреев выделяет такие разновидности социально-правового механизма, как механизм правотворчества, механизм правообразования, социально-правовой механизм реализации конституционных прав и свобод граждан, механизм правового регулирования, механизм регулирующего воздействия права, механизм государственной защиты прав и свобод человека, механизм правоприменения, механизм правореализации, механизм обеспечения прав и свобод человека и гражданина, правоохранительный механизм, механизм непосредственной реализации прав и свобод личности, механизм защиты прав и свобод человека, механизм осуществления гражданских прав[49].

Изучение механизма правового регулирования занимает ученых длительное время. Значительный интерес для разработки этой проблемы имели труды С.С. Алексеева.

В своем фундаментальном труде «Механизм правового регулирования в социалистическом государстве» он одним из первых предложил рассматривать это уникальное правовое явление как систему. Ученый установил, что механизм правового регулирования представляет собой последовательность определенных стадий, состоящих из соответствующих элементов. На первой стадии (формирование и действие юридических норм) происходит регламентирование общественных отношений, нуждающихся в правовом опосредовании. Нормы права как элементы этой стадии направляют поведение участников общественных отношений, устанавливают определенный правовой режим. Вторая стадия – возникновение правоотношений. Конкретные права и обязанности субъектов правоотношений возникают при наличии фактических обстоятельств (юридических фактов). Этой стадии сопутствуют элементы-правоотношения. Правоотношения являются условием возможного приведения в действие специальных (правоохранительных, правозащитных) юридических средств по обеспечению субъективных прав и правовых обязанностей. Третья стадия представляет собой реализацию субъективных прав и юридических обязанностей. На этой стадии заложенные в юридических нормах программы поведения претворяются в жизнь, становятся реальностью. В качестве элементов этой стадии выступают акты реализации прав и обязанностей, индивидуальные предписания[50].

В дальнейшем С.С. Алексеев развил свое учение и указал на возможность существования четвертой (факультативной) стадии (применение права), которая либо предшествует возникновению правоотношений, либо обеспечивает их реализацию. На этой стадии компетентный властный орган издает индивидуальные акты. Ей соответствуют индивидуальные предписания применения права. Стадия применения права характеризуется тем, что «компетентный властный орган (прежде всего суд) издает властный индивидуальный акт»[51].

Авторы современного академического курса общей теории государства и права указывают на четыре стадии правового регулирования: 1) регламентация общественных отношений; 2) возникновение субъективных прав и субъективных юридических обязанностей;

3) реализация субъективных прав и субъективных юридических обязанностей, воплощение их в конкретном фактическом поведении;

4) применение права.

Этим стадиям соответствуют четыре элемента механизма: 1) нормы права; 2) правоотношения; 3) акты реализации прав и обязанностей; 4) акты применения права[52].

Некоторые исследователи рассматривают пять стадий механизма правового регулирования, включая такую дополнительную стадию, как юридический факт (юридический состав)[53].

Понятие «механизм правового регулирования» производно от понятия правового регулирования.

Некоторые авторы определяют правовое регулирование как осуществляемое при помощи системы правовых средств (юридических норм, правоотношений, индивидуальных предписаний и др.) результативное, нормативно-организационное воздействие на общественные отношения с целью их упорядочения, охраны, развития в соответствии с общественными потребностями, т. е. определяют правовое регулирование через правовое воздействие.

Однако не всякое правовое воздействие составляет механизм правового регулирования. Понятие механизма правового регулирования уже понятия механизма правового воздействия, ибо воздействие включает как регулирование с помощью определенной правовой нормы, так и другие правовые средства и формы влияния на поведение людей. В механизм правового воздействия наряду с механизмом правового регулирования включают и правовое сознание, правовую культуру, правовые принципы, правотворческий процесс. Отличие правового воздействия от правового регулирования состоит в том, что правовое воздействие является частью социального воздействия. Как культурная и информационная ценность, право определяет направление человеческой деятельности, вводит ее в общие рамки цивилизованных общественных отношений. Именно в этом смысле правовое воздействие шире, чем правовое регулирование общественных отношений.

Особенность правового регулирования заключается в осуществлении государством посредством издания общеобязательных норм поведения. Здесь проявляется искусство правотворческих органов, их умение учитывать реальные возможности и предвидеть наступающие последствия.

Другие юристы определяют механизм правового регулирования как систему правовых средств, организованных наиболее последовательным образом в целях преодоления препятствий, стоящих на пути удовлетворения интересов субъектов права. На основании этого они определяют механизм правового регулирования как систему правовых средств, с помощью которых осуществляется упорядоченность общественных отношений в соответствии с целями и задачами правового государства.

В механизме правового регулирования выделяет структуру правового регулирования, которая характеризуется прежде всего методами и способами регулирования. Каждой отрасли права присущ свой метод или сочетание методов правового регулирования. В теории правового регулирования принято выделять два метода правового воздействия:

1) метод децентрализованного регулирования, построенный на координации целей и интересов в общественном отношении и применяемый в сфере отраслей частноправового характера;

2) метод централизованного, императивного регулирования, базирующийся на отношениях субординации между участниками общественных отношений и используемый в публично-правовых отраслях.

Существенное значение для понимания правового регулирования имеет его предмет или сфера правового регулирования.

Предметом правового регулирования являются разнообразные общественные отношения, которые объективно, по своей природе, могут поддаваться нормативно-организационному воздействию. В сферу правового регулирования входят различные группы общественных отношений:

1) отношения людей по обмену ценностями;

2) отношения по властному управлению обществом;

3) отношения по обеспечению правопорядка, возникающие из нарушения правил, регламентирующих поведение людей в двух вышеуказанных сферах.

Сфера правового регулирования не является неизменной и постоянной, она может расширяться за счет появления новых отношений (отношения в сфере экологии) или сужаться за счет отказа от использования права в тех или иных областях общественных отношений. От содержания и характера предмета во многом зависят особенности содержания правового регулирования, а отсюда и особенности структуры права. Ими могут быть имущественные, земельные, управленческие, организационные и другие отношения. Правильное определение понятия и состава механизма правового регулирования позволяет:

объединить явления правовой действительности (правовые нормы, правоотношения, юридические акты и др.), участвующие в правовом воздействии, в системно-воздействующем виде для определения эффективности правового регулирования;

определить специфические функции, которые выполняют те или иные юридические явления в правовой системе, показать их связь между собой и взаимодействие и др.

Чтобы получить правильное и более полное представления о механизме правового регулирования, следует подробно рассмотреть его компоненты в их взаимодействии, как сложную систему правовых средств, субъектов, осуществляющих правовое регулирование или правовую деятельность, и юридически значимых результатов их деятельности. При этом единый механизм правового регулирования, исходя из стадий правового регулирования, можно разделить на три элемента: механизм правотворчества, механизм реализации норм права и механизм государственного принуждения. Каждая часть действует на своей стадии правового регулирования: правотворчестве, правореализации и применении юридической ответственности – и характеризуется присущими только ей особенностями и правовыми средствами[54].

В сферу правового регулирования должны входить те отношения, которые имеют следующие признаки. Во-первых, это отношения, в которых находят отражение как индивидуальные интересы членов общества, так и интересы общесоциальные. Во-вторых, в этих отношениях реализуются взаимные интересы их участников, каждый из которых идет на какое-то ущемление своих интересов ради удовлетворения интересов другого. В-третьих, отношения эти строятся на основе согласия выполнять определенные правила, признания обязательности этих правил. В-четвертых, эти отношения требуют соблюдения правил, обязательность которых подкреплена достаточно действенной силой.

История правовой жизни общества показала, что в сферу правового регулирования входят три группы общественных отношений, отвечающих перечисленным признакам.

Первую группу составляют отношения людей по обмену ценностями (как материальными, так и нематериальными). Здесь наиболее ярко проявляется возможность и необходимость правового регулирования имущественных отношений, ибо во взаимоприемлемом обмене имуществом заинтересовано и все общество, и каждый отдельный человек. Эти отношения строятся на основе общепризнанных правил (например, признание выражения ценности имущества в денежном эквиваленте); обязательность признания правил обеспечена действенной силой специального аппарата правового принуждения.

Вторую группу образуют отношения по властному управлению обществом. В управлении социальными процессами заинтересованы и человек, и общество. Управление осуществляется ради удовлетворения как индивидуальных, так и общесоциальных интересов и должно реализоваться по строгим правилам, обеспеченным силой принуждения. Естественно, в сферу правового регулирования входит государственное управление социальными процессами.

В третью группу входят отношения по обеспечению правопорядка, которые призваны обеспечить нормальное протекание процессов обмена ценностями и процессов управления в обществе. Это отношения, возникающие из нарушения правил, регламентирующих поведение людей в двух указанных сферах.

Общественные отношения, входящие в эти группы, и составляют предмет правового регулирования. Это общественные отношения, которые по своей природе могут поддаваться нормативно-организационному воздействию и в конкретно-исторических условиях требуют правового регламентирования. От характера и содержания общественных отношений, составляющих предмет правового регулирования, зависят особенности, характер, способы и средства правового регулирования. Достаточно очевидно, что отношения по эквивалентному обмену ценностями, например имущественные, требуют иных правовых средств и способов регулирования, чем те, которые используются для регламентации управленческих отношений.[55]

2.2. Структура механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности

Механизм правового регулирования вообще, как правило, рассматривается в качестве единой системы юридических средств, обеспечивающей результативное воздействие на общественные отношения в целях их упорядочения, охраны и совершенствования. Однако авторы, исследующие настоящий вопрос, расходятся во мнении о том, какие из средств входят в эту систему. Поэтому для формулирования необходимого понятия автор обращается к структуре механизма правового регулирования.

Анализ изложенных в юридической литературе позиций (Л.М. Володина, В.М. Горшенин, Н.А. Захарченко, Л.Б. Зусь, И.В. Кутюхин, Ю.В. Францифоров, В.Д. Холоденко, В.И. Цыганов и др.) показал, что их авторы весьма по-разному видят структуру механизма правового регулирования. Но суть, как представляется автору, состоит в первую очередь не в том, какие юридические средства включены ими в систему данного механизма. Прежде следует выяснить, какой смысл вкладывается в термин «механизм правового регулирования». Это дает возможность правильно определить его составные части. В указанных подходах авторов составные части механизма правового регулирования даже именуются по-разному. Одни говорят о них как о стадиях, другие – как об элементах. Имеются и иные термины: компоненты, этапы, звенья и др. Каждое из этих понятий имеет свое, определенное значение. Так, говоря о структуре механизма правового регулирования, указывать его «стадии» – значит отмечать периоды в развитии, последовательно сменяющие друг друга. Схожее значение здесь будет иметь понятие «этапы». «Элементы», равно как и «компоненты», «звенья», будут указывать на составные части, признаки в содержании рассматриваемого понятия, но не подчеркнет их сменяемости, динамики. Большинство авторов, рассматривающих структуру механизма правового регулирования, употребляют обозначенные понятия без учета отличий в их семантике, что представляется методологически неверным.

По мнению Н.Г. Александрова, звеньями механизма правового регулирования являются:

установление правового статуса лица;

придание известным видам жизненных фактов значения юридических фактов;

установление моделей правоотношений;

установление мер правовой охраны и юридической ответственности.

В соответствии со стадиями правового регулирования выделяются три основных элемента (звена) в механизме правового регулирования:

юридические нормы; правовые отношения;

акты реализации прав и обязанностей. Факультативным элементом являются акты применения права.

Такое представление о структуре механизма правового регулирования широко распространено, но не является единственным, существуют иные точки зрения. Так, А.В. Малько выделяет следующие основные элементы правового регулирования:

норма права;

юридический факт или фактический состав с таким решающим фактом, как организационно-исполнительный правоприменительный акт;

правоотношение;

акты реализации прав и обязанностей;

охранительный правоприменительный акт (факультативный элемент).

Правовое регулирование представляет собой процесс государственного воздействия на поведение субъектов в общественных отношениях. Этот процесс имеет несколько стадий.

На первой стадии формируется правило поведения, которое направлено на удовлетворение тех или иных интересов, находящихся в сфере права и требующих их справедливого упорядочивания. Здесь не только определяется круг интересов и соответственных правоотношений, в рамках которых их осуществление будет правомерным, но и прогнозируются препятствия этому процессу, а также возможные правовые средства их преодоления.

На второй стадии происходит определение специальных условий, при наступлении которых «включается» действие общих программ и которые позволяют перейти от общих правил к более детальным. Элементом, обозначающим данную стадию, является юридический факт, который используется в качестве «спускового крючка» для движения конкретных интересов по юридическому «каналу».

Однако зачастую для этого необходима целая система юридических фактов (фактический состав), где один из них должен быть обязательно решающим. Отсутствие подобного решающего юридического факта выступает в роли препятствия, которое необходимо рассматривать с двух точек зрения: с содержательной (социальной, материальной) и с формальной(правовой). С точки зрения содержания препятствием будут выступать неудовлетворение собственных интересов субъектом, а также общественных интересов. В формально же правовом смысле препятствие выражается в отсутствии решающего юридического факта.

Акт применения права представляет собой основной элемент совокупности юридических фактов, без которого не может реализоваться конкретная норма права. Он всегда носит решающий характер, ибо требуется в самый «последний момент», когда уже есть в наличии другие элементы фактического состава. Так, для осуществления права на поступление в вуз акт применения (приказ ректора о зачисления в студенты) необходим тогда, когда абитуриент представил в приемную комиссию требуемые документы, сдал вступительные экзамены и прошел по конкурсу, т. е. когда уже имеются три других юридических факта. Акт применения (приказ) соединяет их в единый юридический состав, придает им достоверность и влечет возникновение субъективных прав и обязанностей, преодолевая тем самым препятствия и создавая возможность для удовлетворения интересов граждан.

Только правоприменительный орган может обеспечить выполнение правовой нормы, принять акт, который станет опосредующим звеном между нормой и результатом ее действия, составит фундамент для нового ряда правовых и социальных последствий, а значит, для дальнейшего развития общественного отношения, облеченного в правовую форму. Подобный вид правоприменения называют оперативно-исполнительным, ибо он основан на позитивном регулировании и призван развивать социальные связи. Именно в нем в наибольшей мере воплощаются правостимулирующие факторы, что характерно для актов о поощрении, присвоении персональных званий, об установлении выплат, пособий, о регистрации брака, об устройстве на работу и т. п.

Третья стадия – установление конкретной юридической связи с весьма определенным разделением субъектов на управомоченных и обязанных. Иначе говоря, здесь выявляется, какая из сторон имеет интерес и соответствующее субъективное право, призванное его удовлетворять, а какая – обязана либо не препятствовать этому удовлетворению (запрет), либо осуществлять известные активные действия в интересах именно управомоченного.

В любом случае речь идет о правоотношении, которое возникает на основе норм права и при наличии юридических фактов и где абстрактная программа трансформируется в конкретное правило поведения для соответствующих субъектов. Оно конкретизируется в той степени, в какой индивидуализируются интересы сторон, а точнее, основной интерес управомоченного лица, выступающий критерием распределения прав и обязанностей между противостоящими в правоотношении лицами.

Четвертая стадия – реализация субъективных прав и юридических обязанностей, при которой правовое регулирование достигает своих целей – позволяет интересу субъекта удовлетвориться. Акты реализации субъективных прав и обязанностей – это основное средство, при помощи которого права и обязанности претворяются в жизнь – осуществляются в поведении конкретных субъектов. Эти акты могут выражаться в трех формах:

1. соблюдении;

2. исполнении;

3. использовании.

При соблюдении субъект воздерживается от совершения действий, запрещенных нормами права. Он не реализует при этом свои собственные интересы, отличные от интересов контрсубъектов, а также от общественных интересов в охране и защите, и тем самым не ставит препятствий их удовлетворению.

При исполнении обязанностей лицо должно активными действиями удовлетворять интересы контрсубъекта и общественные интересы в охране и защите и не ставит им препятствий в какой-либо форме (невыполнение, частичное невыполнение обязанностей, удовлетворение своих интересов, противоречащих интересам контрагента и т. п.).

При использовании субъект получает благо, ценность удовлетворяет личные интересы. При этом он не должен препятствовать удовлетворению интересов других лиц, а также общественных интересов в охране и защите.

Пятая стадия является факультативной. Она вступает в действие тогда, когда беспрепятственная форма реализации права не удается и когда на помощь неудовлетворенному интересу должна прийти соответствующая правоприменительная деятельность. Возникновение правоприменения в этом случае уже связывается с обстоятельствами негативного характера, выражающимися в наличии либо реальной опасности правонарушения, либо прямого правонарушения.

Большинство современных исследователей также выделяют в качестве элементов механизма правового регулирования нормы права, юридические факты, правоотношения, акты реализации прав и обязанностей, правоприменительные акты[56].

Эти подходы вполне применимы и при анализе механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности. То есть при одном подходе в исследовании можно рассматривать элементы, составляющие механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности, при другом исследуются стадии, этапы правового регулирования, т. е. «реализация механизма правового регулирования». Естественна взаимосвязь между этими категориями. Можно в равной степени говорить об устройстве механизма правового регулирования через выполняемые им функции либо о его действии через составляющие элементы.

Основополагающим критерием для отбора элементов правовой системы, которые стали предметом исследования, послужила их связь с природой юридического инструментария, образующего механизм правового регулирования. К ним причислены средства, которые прямо относятся к практической деятельности органов и должностных лиц, осуществляющих деятельность в сфере национальной безопасности. Поэтому в качестве элементов механизма правового регулирования в сфере национальной безопасности определены: нормы конституционного, административного, уголовного и международного права; правоотношения, возникающие при реализации этих норм, и правоприменительные акты. Кроме того, в качестве сопутствующих, но необходимых можно выделить такие правовые категории, как предмет и метод правового регулирования в сфере национальной безопасности, а также источники права в сфере национальной безопасности.

Механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности – это единая система правовых средств, при помощи которых обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения.

В научной литературе можно выделить две основных точки зрения на способ определения пределов правового регулирования:

В сферу правового регулирования должны входить лишь общественные отношения, которые обладают определенными признаками:

а) это отношения, в которых заключены как индивидуальные интересы общества, так и интересы общесоциальные;

б) в этих отношениях реализуются взаимные интересы их участников, каждый из которых идет на какое-то ущемление своих интересов ради удовлетворения интересов другого;

в) эти отношения строятся на основе согласия выполнять определенные правила, признания обязательности этих правил;

г) эти отношения требуют соблюдения правил, обязательность которых подкреплена достаточно действенной силой.

Практика показала, что в сферу правового регулирования входят три группы общественных отношений, отвечающих перечисленным признакам:

отношения людей по обмену ценностями (материальными и нематериальными);

отношения по властному управлению обществом;

отношения по обеспечению правопорядка.

Сфера правового регулирования определяется с позиции возможного и необходимого правового регулирования.

Определяется верхняя и нижняя граница. Верхняя граница – возможный предел правового регулирования. Нижняя граница определяется важностью общественных отношений для государства и общества.

Под эффективностью правового регулирования подразумевается соотношение между результатом правового регулирования и стоящей перед ним целью. Целями механизма правового регулирования являются следующие.

Совершенствование правотворчества. В этом процессе в правовых нормах наиболее полно выражаются общественные интересы и закономерности, в рамках которых они будут функционировать.

Создание условий, с помощью юридических и информационно-психологических средств, при которых соблюдение закона станет выгоднее его нарушения.

Совершенствование правоприменения, которое дополняет действенность механизма правового регулирования. За счет актов правоприменения, которые в нужный момент подключаются к нормативному регулированию, идет процесс наибольшего удовлетворения интересов.

Взаимосвязывание, соединение различных правовых средств разных видов правового регулирования. Функционирование нормативного регулирования и правоприменения вместе просто необходимо, так как, взятые отдельно, эти элементы начинают показывать уязвимые места: нормативное регулирование без усмотрения перевоплощается в формализм, а правоприменение без общих правил – в произвол.

Наилучшее сочетание различных управленческих методов в одном механизме придает ему гибкость и универсальность, снижает сбои и остановки в его функционировании. От лучшего выбора правовых средств в конечном счете зависит достижение целей правового регулирования, а значит и эффективность права в целом.

Повышение уровня правовой культуры субъектов права также влияет на качество всего механизма правового регулирования, на укрепление законности и правопорядка.

Главным ориентиром развития и совершенствования элементов механизма правового регулирования являются интересы человека. Механизм правового регулирования должен постоянно быть социально ценным по своему характеру, создавать благоприятные условия для реализации законных целей личности, упрочению его правового статуса[57].

Механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности следует рассматривать с учетом научных воззрений, сформировавшихся как в общей теории права, так и в отраслевых науках конституционного, административного, уголовного, международного и других отраслей права. При этом автор подчеркивает, что механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности рассматривается в специально-юридическом аспекте, предполагающем рассмотрение взаимодействия основных правовых элементов, с помощью которых обеспечивается правовое воздействие на общественные отношения в этой сфере. Этот аспект охватывает весь комплекс средств, весь юридический инструментарий, работающий в процессе правового регулирования.

Проанализировав доктринальные представления о понятии механизма правового регулирования, сформированные в общей теории права (С.С. Алексеев, В.В. Лазарев, А.В. Малько, А.С. Пиголкин и др.), можно обнаружить в них много общего. Во-первых, почти все авторы солидарны в том, что механизм правового регулирования есть система или совокупность юридических (правовых) средств. Во-вторых, единодушие наблюдается в определении цели существования такой системы юридических средств. Она состоит в воздействии норм права на общественные отношения (С.С. Алексеев), поведение людей (В.И. Цыганов) либо служит упорядочению общественных отношений (А.С. Пиголкин).

2.3. Принципы правового регулирования в сфере национальной безопасности

Под правовыми принципами следует понимать закрепленные в действующем законодательстве основополагающие и руководящие начала правовой регламентации, определяющие смысл, содержание и применение права.

Значение правовых принципов заключается в следующем. Во-первых, они определяют смысл, содержание и применение права. Во-вторых, они выполняют роль основополагающих и руководящих начал по отношению к остальным правовым предписаниям. В-третьих, они определяют основу правового статуса субъектов права[58].

Можно выделить несколько видов принципов права.

Прежде всего, выделяют общие правовые принципы, которые закреплены в Конституции РФ. Принцип может быть назван общеправовым, если он применяется во всех ситуациях реализации норм права независимо от их отраслевой принадлежности. К числу общеправовых необходимо отнести принцип законности, поскольку при построении всех без исключения правоотношений должно соблюдаться действующее законодательство. Общим правовым принципом является равенство всех перед законом и судом.

В процессе правоприменительной деятельности должно быть обеспечено одинаковое применение законов по отношению ко всем без исключения лицам, в том числе и в судебной деятельности.

Общеправовым принципом является недопустимость дискриминации, т. е. установления различий в правовом регулировании и правоприменении с нарушением установленных законодательством запретов.

К числу общеправовых следует отнести и принципы признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина, которые объявлены высшей ценностью, определяющими смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, органов местного самоуправления, они должны обеспечиваться правосудием. Следовательно, при применении каждой нормы права должно выясняться, насколько она соответствует действующим правам и свободам человека и гражданина.

Таким образом, общеправовые принципы имеют в своем содержании общие юридически значимые обстоятельства, подлежащие проверке при принятии каждого правового решения. Из перечисленных общих принципов можно выделить следующие юридически значимые обстоятельства, подлежащие проверке при принятии правовых решений.

Во-первых, соответствие принимаемого решения законодательству. Во-вторых, обеспечение одинакового применения законов ко всем без исключения лицам, в том числе и в процессе судебной деятельности. В-третьих, отсутствие дискриминационных мотивов при принятии решения. В-четвертых, отсутствие ограничений провозглашенных в законодательстве прав и свобод человека и гражданина.

Следующим видом являются межотраслевые принципы, т. е. нормы-принципы, которые могут быть применены при регулировании не всех отношений, а только отношений, являющихся предметом смежных отраслей права[59].

Еще одним видом следует назвать отраслевые принципы, т. е. нормы-принципы, применяемые при регулировании отношений, составляющих предмет отдельных отраслей права.

Данные принципы обычно получают свое закрепление в Общей части соответствующей отрасли права.

В предыдущем Законе РФ «О безопасности» (от 5 марта 1992 г. № 2446-1) принципы обеспечения безопасности содержались в ст. 5. Согласно данной статье основными принципами обеспечения безопасности являлись: законность;

Примечания

1

См.: Алексеев С.С. Общая теория права. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби; Проспект, 2008. С. 269.

2

Соответствующая дисциплина предусмотрена в Государственном образовательном стандарте 2000 г. по специальности «международные отношения», но она не относится к числу обязательных и читается лишь в немногих вузах.

3

См.: Антюхина-Московченко В.И., Злобин А.А., Хрусталев М.А. Основы теории международных отношений. М., 1988; В поисках равновесия. Экология в системе социальных и политических приоритетов. М.: Международные отношения, 1992; Иванченко Н.С. Природоохранительный аспект международно-правовой проблемы разоружения. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1983; Колбасов О.С. Международно-правовая охрана окружающей среды. М.: Международные отношения, 1982; Он же. Экология: политика и право. М.: Прогресс, 1983.

4

См.: Барсегов Ю.Г. Мировой океан: право, политика, дипломатия. М.: Международные отношения, 1983; Блищенко И.П., Солнцева М.М. Мировая политика и международное право. М., 1991; Внешняя политика капиталистических стран. М., 1983; Внешняя политика СССР. Проблемы теории и практики / под ред. С.Л.Тихвинского. М., 1986; Карпец И. Преступления международного характера. М.: Прогресс, 1983; Ковалев Э.В., Малышев В.В. Террор: вдохновители и исполнители. М.: Политиздат, 1984; Колобов О.А., Корнилов А.А., Макарычев А.С., Сергунин А.А. Процесс принятия внешнеполитических решений: исторический опыт США, государства Израиль и стран Западной Европы. Н. Новгород, 1992; Колосов Ю.М., Сташевский С.Г. Борьба за мирный космос: правовые вопросы. М.: Международные отношения, 1984; Кукулка Ю. Проблемы теории международных отношений. М., 1980; Маркушина В.И. ООН и международное научно-техническое сотрудничество. М.: Наука, 1983; Международная безопасность и Мировой океан / под ред. Л.А. Иванащенко и Ю.М. Колосова. М.: Наука, 1982; Международно-правовые проблемы освоения космоса. М.: ИНИОН АН СССР, 1983; Международный порядок: политико-правовые аспекты. М., 1986; Международный терроризм и ЦРУ. М.: Прогресс, 1982; Механизм формирования внешней политики США. М., 1986; Механизм формирования и осуществления внешней политики империалистических государств в ХХ в. / под ред. О.А. Колобова. Горький, 1988; Милитаризм и разоружение. Справочник. М.: Политиздат, 1984; Мир и разоружение / под ред. П.Н. Федосеева. М.: Наука, 1986; Петровский В.Ф. Разоружение: концепция, проблемы, механизм. М.: Прогресс, 1982; Поздняков Э.А. Внешнеполитическая деятельность и межгосударственные отношения. М., 1986; Он же. Системный подход и международные отношения. М., 1976; Процесс формирования и осуществления внешней политики капиталистических стран / под ред. В.И. Гантмана. М., 1981; Разоружение. Справочник. М.: Политиздат, 1979; Родионов К.С. Интерпол: миф и действительность. М.: Международные отношения, 1982; Решетников Ф.М. Правовые системы стран мира. Справочник. М., 1993; Санакоев Ш.П., Капченко Н.И. О теории внешней политики социализма. М., 1978; Сергеев А.В. Наука и внешняя политика. М., 1967; Система, структура и процесс развития современных международных отношений / под ред. В.И. Гантмана. М., 1984; Современная внешняя политика США. М., 1984; Фарамазян Р. Разоружение и экономика. М.: Прогресс, 1982; Тюлин И.Г. Внешнеполитическая мысль современной Франции. М., 1988; Хозин Г.С. Могущество и бессилие. Научно-техническая революция и политика империализма. М.: Международные отношения, 1986; Он же. США: космос и политика. М.: Наука, 1987.

5

См: Арбатов Г.А. Идеологическая борьба в современных международных отношениях. М., 1970; Мурадян А.А. Буржуазные теории международной политики. М., 1988; Современные буржуазные теории международных отношений / под ред. В.И. Гантмана. М., 1976; США: политическая мысль и история / под ред. Н.Н. Яковлева. М., 1976.

6

См.: Основные положения военной доктрины Российской Федерации // Известия. 1993. 18 ноября.

7

См.: Концепция национальной безопасности Российской Федерации // Российская газета. 1997. 26 декабря. С. 4–5.

8

Федеральный закон от 28 декабря 2010 г. № 390-ФЗ «О безопасности» (далее – Федеральный закон «О безопасности») // Российская газета. 2010. № 295; СЗ РФ. 2011. № 1. Ст. 2.

9

См.: http://slovari.yandex.ru/Методология/значение

10

См.: Агалабаев М.И. Методология становления и развития теории общественной безопасности // Российский следователь. 2009. № 18. С. 36–40.

11

См.: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. // СЗ РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.

12

См.: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. // СЗ РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.

13

См.: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. // СЗ РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.

14

См.: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. // СЗ РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.

15

По согласованию с помощником Президента РФ по национальной безопасности Ю.М. Батуриным была создана аналитическая группа независимых экспертов. В нее вошли методологи, глобалисты, экономисты, философы, социологи, эксперты-международники, дипломаты. См.: Кортунов С.В. Национальная и международная безопасность: Концептуальные основы. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2007. С. 7.

16

См. об этом: Кортунов С.В. Национальная и международная безопасность: Концептуальные основы. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2007. С. 21.

17

См.: Демченко С. Трансформация концептуальных основ теории национальной безопасности в начале ХХ! столетия // www.milpol.ru/data/2009/1_08/2. doc

18

См.: Morgenthau H. Politics among nations. N. Y., 1948; In Defence of national Interest. N. Y., 1952.

19

См.: Rosenau J. The Scientific Study of Foreign Policy. N. Y., 1971.

20

Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997. С. 141.

21

См.: Aron R. Peace and War. L., 1966. P. 91.

22

Duroselle J.B. Tout empire perira. Une vision theorique des relations internationales. P., 1982. Р. 88.

23

См.: Хаботин С. Стратегия национальной безопасности США в 21 веке // Компас, ИТАР-ТАСС. 2000. № 3. С. 3.

24

См.: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. // СЗ РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.

25

См., напр.: Тихомиров Ю.А. Публичное право. М., 1995. С. 54–55; Михайлов С.В. Интерес как общенаучная категория и ее отражение в науке гражданского права // Государство и право. 1999. № 7; Кряжков А.В. Публичный интерес: понятие, виды и защита // Государство и право. 1999. № 10. С. 92; Российское государство и право на рубеже тысячелетий // Государство и право. 2000. № 7. С. 9; Тихомиров Ю.А. Публично-правовое регулирование: динамика сфер и методов // Журнал российского права. 2001. № 5. С. 5; Он же. Интерес в публичном и частном праве // Журнал российского права. 2003. № 1. С. 139–145.

26

См.: Соколов В.В. Национальные экономические интересы: выработка консенсуса // Внешняя политика и безопасность современной России: хрестоматия. В 2 т. М., 1999. Т. 1. Кн. 2. С. 262–285; Хабриева Т.Я., Тихомиров Ю.А. Право и интересы // Журнал российского права. 2005. № 12. С. 17; Баранов В.М. Деструктивное воздействие права на национальные интересы // Журнал российского права. 2005. № 12. С. 87.

27

Хижняк В.С. Классификация национальных интересов современной России // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 5.

28

Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.

29

Медведев Д.А. Россия, вперед! // http://www.kremlin.ru/transcripts/5413

30

Медведев Д.А. Россия, вперед! // http://www.kremlin.ru/transcripts/5413

31

Презентация доклада «Модернизация России как построение нового государства» Института современного развития 29 октября 2009 г. // http://www. riocenter.ru/ru/news/7387

32

Там же.

33

Путин В.В. Выступление на расширенном заседании Государственного совета «О стратегии развития России до 2020 года» // http://archive.kremlin.ru/ text/appears/2008/02/159528.shtml

34

Путин В.В. Выступление на расширенном заседании Государственного совета «О стратегии развития России до 2020 года» // http://archive.kremlin.ru/ text/appears/2008/02/159528.shtml

35

Указ «О долгосрочной государственной экономической политике» от 7 мая 2012 г. // http:// президент. рф/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81 % D%82%D0%B8/15232

36

Презентация доклада «Модернизация России как построение нового государства» Института современного развития 29 октября 2009 г. // http //www. riocenter.ru/ru/news/7387

37

Медведев Д.А. Россия, вперед! // http://www.kremlin.ru/transcripts/5413

38

Указ Президента РФ «Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления» от 7 мая 2012 г. № 601 // СЗ РФ. 2012. № 19. Ст. 2338.

39

Указ Президента РФ «Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления» от 7 мая 2012 г. № 601 // СЗ РФ. 2012. № 19. Ст. 2338.

40

Указ Президента РФ «Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления» от 7 мая 2012 г. № 601 // СЗ РФ. 2012. № 19. Ст. 2338.

41

Указ Президента РФ «Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления» от 7 мая 2012 г. № 601 // СЗ РФ. 2012. № 19. Ст. 2338.

42

Указ Президента РФ «Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления» от 7 мая 2012 г. № 601 // СЗ РФ. 2012. № 19. Ст. 2338.

43

Медведев Д.А. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации 12 ноября 2009 г. // http://www.kremlin.ru/transcripts/5979

44

См.: Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.

45

См.: Словарь иностранных слов / отв. ред. В.В. Бурцева, Н.М. Семенова. М., 2003. С. 415.

46

Андреев Ю.Н. Механизм гражданско-правовой защиты. М.: Норма, Инфра-М, 2010.

47

См., напр.: Алексеев С.С. Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 364; Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. С. 85; Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1997. С. 624–625.

48

См., напр.: Теория государства и права: курс лекций. 2-е изд. перераб. и доп. / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2001. С. 722; Малько А.В. Правовые средства: Вопросы теории и практики // Журнал российского права. 1998. № 8. С. 66–77.

49

Андреев Ю.Н. Механизм гражданско-правовой защиты. М.: Норма, Инфра-М, 2010.

50

См.: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. С. 50–57.

51

Алексеев С.С. Общая теория права: учебник. С. 281–282.

52

См.: Общая теория государства и права. Академический курс в 3 т. / отв. М.Н. Марченко. М., 2007. Т. 3. С. 96 – 100; Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2005. С. 727–732.

53

См., напр.: Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2005. С. 728–731.

54

http://www.webarhimed.ru/page-229.html

55

http://www.webarhimed. ru/page– 229.html

56

См., напр.: Абрамова А.Л. Эффективность механизма правового регулирования / науч. ред. В.В. Сорокин. Барнаул, 2005. С. 9—52; Безина А.К. Судебная практика в механизме правового регулирования трудовых отношений рабочих и служащих на этапе развитого социализма: дисс… докт. юрид. наук. Казань, 1980; Вдовин И.А. Механизм правового регулирования инвестиционной деятельности (исторический и теоретико-правовой анализ): дисс… докт. юрид. наук. СПб., 2002. С. 85—101; Карелина С.А. Механизм правового регулирования отношений несостоятельности. М., 2008. С. 262–438; Корецкий А.Д. Договор в механизме правового регулирования: дисс… канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 1999. С. 71–95; Малько А.В. Теория государства и права в схемах, определениях и комментариях: учеб. пособие. М., 2007. С. 118–119.

57

http://www.webarhimed.ru/page-229.html

58

Понятие правовых принципов и их виды // http://isfic.i№fo/trudpr/trupra31.htm

59

Понятие правовых принципов и их виды // http://isfic.info/trudpr/trupra31.htm

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.