Распятое сердце

– Расскажите мне о парне, за которого вы выходите замуж. Кто он и чем занимается?

Андра рассказала.

– Простите мое любопытство, но какова причина столь долгой помолвки?

– Обстоятельства. Тревор был вынужден уехать по делам фирмы, чтобы встать на ноги. Он не хотел жениться на мне, пока не пробьет себе дорогу и не построит дом.

Фрей отреагировал довольно зло:

– Доверчивый парень, не так ли? Вряд ли я разрешил бы такой девушке оставаться одной с обручальным кольцом на пальце.

– Это абсурд… – Андра покраснела. Она была недовольна тем, что он вмешивается в ее отношения с Тревором. И все же она нашла нужным ответить, недоумевая, почему это делает, ведь так легко встать и уйти.

– Доверчивый, – повторил Фрей. – Потрясающе самоуверенный. Я восхищаюсь его «эго».

Он попал в точку. Щеки Андры еще больше покраснели.

Слишком много в последнее время говорили об эгоизме и чванстве Тревора.

– А почему он не должен доверять мне? О, я просто ненавижу ваш цинизм.

Фрей расплылся в улыбке:

– Я же говорил, что он не должен вас беспокоить. Это касается только меня.

– Нет, вы направляете свои циничные намеки в мой адрес. Вы хотите, чтобы я тоже стала циничной и подтвердила, что Тревор дурак, доверяя мне.

– Это неверно. Я убежден, что вам можно полностью доверять.

Про себя она подумала: а можно ли? Вслух же потребовала:

– Что вы еще хотите знать?

– Еще о Треворе. Когда мы познакомились, вы сказали, что он очень привлекательный, а миссис Оппендорф, та просто очарована им. Но нравится ли вашему Тревору то, что нравится вам? Будет ли он для вас идеальным партнером?

– Разумеется! – воскликнула Андра.

Но она знала, что это не так. И теперь наконец-то жестокая правда дошла до нее. И эта правда уже не была похожа на маленькую страшную змейку, которая время от времени проскальзывала в ее воспоминаниях. Она стала похожей на быстрый ручей. Этот ручей поднял на поверхность все, что хранилось в тайниках ее души. Вдруг она поняла, что все ее надежды, ее уверенность в том, что с Тревором ее ждет идиллическое будущее, исчезли навсегда. Она глубоко вздохнула.

Андра так побледнела, что Фрей встревожился и подошел к ней поближе.

– Я сказал что-нибудь не так?

Она поднялась со стула, дыша как загнанный зверь.

– Да, я нахожу, что ваше вмешательство в мои дела выходит за рамки приличий.

Фрей покраснел.

– Андра!

Фрей впервые назвал ее так. До этого она была мисс Ли. Андра повернулась и выбежала из каюты.

Фрей не мог сдвинуться с места. Он сделал одну или две короткие затяжки и раздавил сигарету в пепельнице. Руки заметно дрожали. Лоб покрылся испариной. Пришлось расстегнуть воротничок, который душил его. В голове был хаос. Но одно он знал точно – насчет этого человека в Кейптауне у Андры Ли были сомнения. Если бы это было не так, она бы просто обиделась, услышав то, что он, Фрей, сказал ей. Или просто посмеялась бы над его циничным любопытством.

Он вспомнил выражение лица Андры, когда она слушала музыку. Если она так чувствует мелодию… Какой же она будет в объятиях человека, которого полюбит так же страстно, как он ее? Фрей спрашивал себя, что почувствует он, если поцелует Андру Ли. Сможет ли рассчитывать на отклик этих очаровательных губ?

– Я сумасшедший, совершенно рехнулся, – произнес Фрей вслух. Пришлось сполоснуть лицо холодной водой.

Спустившись в ресторан, он отыскал взглядом пустой стул Андры. Ее не было и в буфете, где приготовили «шведский стол».

Вечером на борту должны были состояться танцы.

Фрей поначалу решил не идти, посвятив вечер шахматам, которые так любил.

Но, не пройдя и половины пути к каюте Уилсона, почему-то повернулся и направился к бару для курящих. Его приветствовали, предлагали выпить. Дамы, как обычно, окружили обаятельного помощника капитана. Фрей весело болтал, но глаза его неустанно искали Андру. Ее нигде не было. Никто не видел ее.

Не появилась Андра на палубе и во время танцев. Фрей мог только гадать, по какой причине.

Он пошел в каюту боцмана и сыграл с ним партию в шахматы. Игра не настолько поглотила Фрея, чтобы мысли об Андре оставили его. Он не узнавал себя. После случая с Леонорой он еще не бывал так встревожен. Как они не похожи, подумал Фрей, будто орхидея и белая роза. Андра – белая роза. Ее не испортил успех. В ней чувствовалось целомудрие, которого он не встречал даже у подростков. Но все-таки она была звездой, недосягаемой для него. А тот человек в Кейптауне смог привязать ее к себе несколькими словами и обручальным кольцом.

– Она его не любит. Клянусь, она не любит его, – сказал себе Фрей в середине игры и, сделав глупый ход, проиграл партию.

– Ты сегодня не в форме, – заметил Уилсон. – Ты что, не видел мою ладью?

– Боюсь, что нет. Похоже, мне пора спать. Голова раскалывается, пробормотал Фрей, вышел из каюты и поднялся на мостик.

Было тихо. Опершись на поручни, он смотрел на темно-фиолетовую воду, блестящую от лунного света. Лас-Пальмас остался далеко позади. Еще какое-то время они будут в открытом море.

«Еще пять дней, – подумал Фрей. – Только пять. Потом он явится встречать ее».

Он стиснул зубы и вдруг выбросил сигару, которой угостил его Джим. Во рту было сухо. Фрею больше не нравился сильный табак. Он подумал:

– Я в самом деле схожу с ума. Хватит думать об этой девушке.

В течение следующих сорока восьми часов Фрей и Андра, как обычно, сидели рядом в ресторане и, конечно, встречались то в одном, то в другом месте. Но оба вели себя так, как будто никогда не было того вечера в каюте. Они болтали о пустяках, сплетничали с Беном Лейном и другими пассажирами, но, словно по взаимной договоренности, избегали смотреть в глаза друг другу.

Ничего личного в их разговорах не было.

Большую часть времени Фрей был занят. Андра избегала его и только однажды поблагодарила за прекрасный фильм, который он снял в заповеднике. Его показали вскоре после Лас-Пальмаса.

Он много думал о ней. Но ни разу после приема в своей каюте не оставался с ней наедине. Фрей не мог не заметить, что Андра относится к нему подчеркнуто холодно, и это заставило его понять, что дружба, возникшая между ними, оказалась недолгой. Если вообще когда-то была.

Фрей, конечно, не знал, что Андра прожила эти два дня и две ночи в состоянии внутренней бури. Даже огромным усилием воли она не могла заставить себя поверить, что действительно любит Тревора.

Теперь она знала, что любви нет. Было увлечение, которое закончилось помолвкой. Глупо думать, что замужество – разумный поступок.

Постоянные мысли о Фрее, о его случайных взглядах, прикосновениях стегали ее, как нагайкой, оставляя раны в душе; пугала сама возможность такой метаморфозы. Она влюбилась во Фрея – по-настоящему влюбилась. И эту правду в конце концов она была вынуждена признать. Андра старалась не думать, как она переживет встречу с Тревором в Кейптауне и свадьбу с ним.

За два дня до прибытия «Аутспен Квин» в Кейптаун капитан Стивене организовал прием с коктейлями для небольшой группы избранных гостей, подчеркивая таким образом различие между своей вечеринкой и той, что устраивал его первый помощник.

Андра пошла без всякой охоты. Отказаться она не могла. Настроение было совсем не праздничным. День выдался пасмурный, его сменил Мрачный вечер, на горизонте собирались облака, приближалась гроза. Море казалось хмурым и подозрительно спокойным.

На Андре было прелестное черное платье, сшитое французской портнихой.

Увидев ее в дверях каюты, Роулэнд почувствовал, как сильно забилось сердце.

«Господи! – подумал он. – Как она прекрасна!»

Никаких драгоценностей. Только в ушах при каждом повороте головы сверкают серьги с желтыми камнями и на руке обручальное кольцо. Сегодня кольцо особенно раздражало его, напоминая, что через сорок восемь часов она навсегда исчезнет из его жизни.

Капитан Стивене подошел к Андре и сказал ей что-то рассмешившее ее. И вдруг взгляд Андры встретился с глазами Фрея, и улыбка мгновенно погасла.

Фрей заметил, что она бледна, замкнута, и это встревожило его. Чувствует ли она что-нибудь по отношению к нему? Подчиняясь желанию быть рядом с ней, он подошел ближе.

– Не хотите ли шампанского? – спросил бородатый Стивене. – Я сейчас прикажу Тигру принести.

– Тигру? – удивилась она.

– Так мы называем моего стюарда.

– Какие очаровательные прозвища – ваш Тигр и Пинк капитана Роулэнда, засмеялась Андра.

Фрею этот смех показался неестественным. Когда внимание капитана отвлекли другие гости, Фрей взял у Тигра бокал и подал Андре.

– Поговорите со мной сегодня, – мягко улыбнулся он.

– Но я разговариваю с вами каждый вечер, не так ли?

– По-моему, вы этого даже не замечаете.

– Глупости!

– Мы почти в Кейптауне, – произнося эти слова, он готов был поклясться, что она понимает его.

– Я знаю.

– Вы, должно быть, рады? – с насмешкой сказал он. – Ваш нетерпеливый жених, конечно, считает часы до вашего приезда и скупает все цветы в городе.

– В ваших устах это звучит заманчиво.

– Разве вас это не волнует?

Андра покраснела. Фрей видел, как нервно дрогнули ее тонкие пальцы, державшие полупустой бокал.

– Пожалуй…

Почти шепотом Фрей сказал:

– Я начинаю в этом сомневаться.

Андра вдруг потеряла дар речи. Прежде чем она пришла в себя, Фрей отошел от нее, пересек каюту и заговорил с кем-то из гостей. Андра осталась в одиночестве. Одна со странными мыслями; Увидев спешащего к ней Бена Лейна, Андра, торопливо поставив бокал, выбежала на палубу. Сейчас она просто не выдержала бы болтовни журналиста с Флит-стрит.

Девушка нашла уединенное местечко на другой стороне палубы. Склонилась над поручнями, устремив отсутствующий взгляд на штормовое море.

Что имел в виду. Фрей Роулэнд?

Что заставило его сказать, что ее не волнует встреча с Тревором? Как он посмел?

Прижав ладони к щекам, она постаралась успокоиться.

– Что мне делать? – шептала она.

Этот вопрос она задавала себе уже два дня и две ночи. Андра поняла, что не в силах сидеть рядом с Фреем и принимать участие в обычно пустой болтовне. Особенно неприятна была ей миссис Оппендорф, постоянно обсуждающая достоинства Тревора и делающая сакраментальные намеки на их будущее.

– Дорогой мистер Гудвин, наверное, ждет не дождется свою очаровательную невесту, – проворковала она сегодня за обедом.

Андра не посмела посмотреть в сторону помощника капитана и довольно резко ответила:

– Кто знает, миссис Оппендорф? Может быть, мой Тревор сейчас прекрасно проводит время в Кейптауне, пока не приехала ворчливая жена?

Все засмеялись, а миссис Оппендорф воскликнула:

– Милая, вы никогда не станете ворчливой женой! Из вас получится такая замечательная пара…

В этот момент Андра услышала тихий шепот Фрея:

– Эта женщина сведет меня с ума. Я бы с удовольствием проглотил пару пилюль от морской болезни.

Вставая из-за стола, Андра поймала ироничный взгляд помощника капитана и поняла, что он чувствует. Фрей Роулэнд ненавидел приторную сентиментальность. Андру же беспокоило то, что еще неделю назад ее ничуть не коробили излияния миссис Оппендорф. Сегодня они были ей противны так же, как и Фрею.

Андра спрятала лицо в ладонях, радуясь, что наконец она одна, вдали от толпы, от корабельного оркестра, от всех и вся. Нужно разобраться в своих чувствах. Но как ни старалась она осмыслить все, что произошло, ей это не удавалось. Ясно было одно: она полюбила Фрея. Как она ошиблась в своих чувствах к Тревору!

Начинался шторм. На палубу обрушились потоки дождя. Но Андра, сжимая лицо ладонями, даже не двинулась с места. Она не чувствовала страха, радуясь налетевшей буре.

– Мне все равно, пускай в меня ударит молния, – шептала она, – мне на все наплевать. Боже, как все ужасно!

Услышав вдруг свое имя, она обернулась. Перед ней стоял Фрей. Струи дождя разделяли их, словно маленькие холодные копья.

– Андра! Я искал вас везде! Вы, должно быть, сошли с ума, если стоите под таким дождем!

– Зачем вы меня искали? – Раскаты грома заглушили ее глупый вопрос.

– Ради Бога, пойдемте вниз, – уговаривал он.

– Я не хочу.

– Вы совсем промокли, – закричал он, хватая ее за руки и обводя жадным взглядом вымокшее платке, мокрые волосы и маленькие капли, застывшие на щеках и ресницах. Перед ним была не та утонченная мисс Ли, которую он привык видеть, а беззащитная, насмерть перепуганная девушка.

– Отпустите меня, – выдохнула она.

– Вам нужно спрятаться от шторма!

– Оставьте меня одну. Я не хочу уходить. Я люблю дождь.

Ее возбуждение и безумство стали частью его сумасшедшего желания обладать ею.

– Вы действительно спятили, – зло закричал он.

– И вы тоже. Зачем вы заговорили о Треворе в каюте капитана Стивенса?

– Но ведь это правда, не так ли?

– Кто вам дал право вмешиваться в мою жизнь?

– Но это правда, Андра. Я не хочу ехать в Кейптаун и не хочу, чтобы ты выходила замуж за этого человека. А ты этого хочешь?

Она старалась вырваться из его сильных рук.

– Я не позволю вам больше говорить об этом!

– Позволишь! Я такой же сумасшедший, как ты. С той ночи я борюсь с собой.

И ты тоже?

– Не говорите так!.. – взволнованно повторила она.

– Нам лучше выговориться. Нельзя постоянно подавлять свои чувства.

– Фрей… Пожалуйста!

Ослепительная вспышка молнии осветила ее лицо. С сумасшедшинкой, белое, покоряющее, в странном освещении, поражающее неземной красотой. Между ними возникло неодолимое притяжение. Во время дикого шторма Фрей перестал быть цивилизованным, различать добро и зло, он явно сознавал только сильное и страстное желание, которое влекло его к этой необыкновенной девушке. Им больше не нужны слова. Довольно этой неискренней игры. Нужно высказать чистую правду. А уж от нее будет зависеть – принять ее или нет.

– Я люблю тебя, Андра, – шептал он, целуя ее холодные, мокрые от дождя щеки. – Я безумно, дико влюбился. Ты ведь тоже чувствуешь это? Я не ошибся?

Ей хотелось сказать «да», но что-то сдерживало. Для Андры это был момент откровения и покорности. Казалось, все ее тело устремилось к нему. Теперь они были одним существом. Два сердца бились в унисон под проливным дождем, а шторм обнимал их своими крыльями. Его поцелуй погасил бы любую ложь, которую она намеревалась сказать, чтобы только сохранить гордость и верность Тревору.

Но теперь она принадлежала Фрею. Ее руки обнимали его, а губы прильнули к его губам. Этого поцелуя оба ждали уже давно.

– Нет, ты не ошибся, Фрей. Я действительно люблю тебя. Я влюбилась в тебя очень давно, во сне. Когда-нибудь я расскажу о нем. Я узнала тебя, как только увидела. Это ужасно! Ведь я еду в Кейптаун, чтобы выйти замуж за Тревора Гудвина. Фрей, Фрей, что мне делать?

Пьяный от ее поцелуев, счастливый, что она покорилась, он снова и снова целовал ее глаза, щеки, волосы. Какими бы сумасшедшими ни казались эти ласки в темноте под дождем, они были настойчивы и прекрасны и дали ему возможность в полной мере понять, какой бывает любовь между мужчиной и женщиной. Та, настоящая любовь, которую он, циник, считал мифом. В этой любви не было ничего общего с его мальчишеским влечением к Леоноре. Ему хотелось обладать, но и подчиняться. С этой ночи он всегда будет обожать Андру и никогда не позволит ей уйти из его жизни.

– Дорогая, – сказал он, – ты должна разорвать помолвку. Как только мы приедем в Кейптаун, ты все объяснишь Тревору.

Она вздохнула, закрыла глаза и прильнула к плечу Фрея.

– Я не могу. Как можно поступить так? Нанести такой удар? Это будет кошмаром для него.

– А как же я? Разве не ужасно бросить меня?

– Ты это переживешь, – робко начала она.

– Прекрати, – оборвал Фрей. – Ты же знаешь, что это неправда.

Она прижалась к нему еще крепче, полусмеясь, полуплача.

– Да, я знаю. Я тоже не могу жить без тебя.

– Это все, что я хочу знать. Ты это снимешь…

Он стащил с ее пальца обручальное кольцо, положил его в ладонь и сжал пальцы.

– Верни это. Ты должна объясниться с. Тревором. Это неприятно. Мне самому несладко. Но, слава Богу, ты не замужем.

– Я чуть не вышла за Тревора в Лондоне, но что-то удержало меня. Теперь я знаю что.

– Нехорошо уводить чужую невесту. Но не сделать этого я не могу. Надо иметь смелость признаться.

– О, Фрей! Я уже призналась себе сорок восемь часов назад. В тот момент, когда мы слушали музыку…

– Я видел тогда, как ты слушала музыку. И почувствовал, что полюбил тебя.

Но старался сдержать себя. Я не хотел, чтобы это случилось.

Андра прижалась к его щеке.

– Никто из нас этого не хотел.

– Пойдем вниз, моя любимая. Еще несколько минут под дождем, и ты наверняка схватишь воспаление легких.

Андре не хотелось спорить. Она не сопротивлялась, когда он обнял ее и повел сквозь пелену дождя в свою каюту. Теперь все кончено. Надо решиться на неприятное объяснение с Тревором. Она не может выйти за него замуж, независимо от того, что подумают об этом другие. Новое чувство захлестнуло ее. На этот раз – настоящая любовь.

Через мгновение Андра сидела на краешке койки Фрея, наслаждаясь теплом и приглушенным, мягким светом. Сбросив мокрое, липнувшее к телу платье, надела его шелковый халат. Фрей включил обогреватель и повесил сушиться ее платье.

Склонившись, снял с нее мокрые чулки, вытер ее ноги и поцеловал их. Он смотрел на нее, и Андру поразило его лицо. Она и не предполагала, что Фрей может быть таким – беспредельно счастливым, не отягощенным сарказмом недоверия, который был так привычен ему.

– Я думаю, ты даже не понимаешь, как я люблю тебя, Андра.

Она взяла полотенце и стала вытирать его мокрые волосы, в которых уже поблескивала седина.

– Ты – мой ребенок, – сказала она. – Вот что я чувствую. Ты мой маленький мальчик.

– Я никогда не был ничьим ребенком. Ты для меня все – мать, сестра, любовница, жена.

При слове «жена» по ее лицу пробежала тень:

– Фрей, объяснение с Тревором будет ужасным.

– Мне очень жаль этого парня. Но я не уверен, что совершил кражу. У меня такое чувство, будто ты всегда принадлежала мне. А он допустил ошибку увлекся тобой, пока меня в твоей жизни не было.

– Это не совсем убедительно, – засмеялась Андра, – но я согласна с тобой.

И все-таки, подумай о дне, когда мы приедем. Все рухнет. Для бедного Тревора это будет катастрофой. Он приготовился к другому. Купил дом, кольцо, получил разрешение на брак.

Фрей встал с колен, нашел сигарету, закурил. Потом прикурил вторую и протянул Андре.

– Ты согрелась, дорогая?

Его забота тронула Андру больше, чем страсть. Она не любила сравнений, но, сопоставляя Фрея с Тревором, не могла не признать, что любовь Тревора всегда была эгоистичной.

Ему хотелось владеть ее мыслями и поступками еще до того, как она станет его женой. Нет, Фрей будет для нее только тем, кем захочет она.

– Дорогая, – сказал он, – помолвка – это своего рода испытательный срок, чтобы узнать себя и партнера. Одно дело – разорвать семейные узы и совсем другое – помолвку. Это не преступление. К черту! Я тоже не хотел бы причинять Тревору боль. Но уверен, что жертва, которую ты хочешь принести, слишком велика и преступна. Нельзя выходить замуж за человека, которого не любишь.

Какое-то время она молчала.

– Если смотреть на вещи с этой стороны, думаю, ты прав. Мне кажется, я возненавижу жизнь с Тревором, если буду любить тебя.

– Я глубоко благодарен тебе, – тихо сказал Фрей. – Если бы ты настаивала на свадьбе с Тревором, то сломала бы меня. Ты должна быть со мной, Андра. Я не могу тебя потерять. Мне этого не пережить.

Фрей смотрел на нее с нежностью и любовью. В мужском халате, слишком большом для нее, она казалась такой юной, желанной. Прекрасные рыжие волосы рассыпались по плечам и влажными локонами спускались на лоб.

Фрей страстно желал ее, но понимал, что сейчас не время. Она переживала стресс. Для нее нелегок подобный шаг. Она не была жестоким человеком. Он уважал ее желание сохранить верность Тревору.

– Дорогой Фрей, – сказала она, – то, что с нами случилось, это прекрасно, не правда ли?

– Конечно, милая. Я поклялся, что никогда не женюсь. Но, поверь мне, если удастся вовремя получить разрешение, я женюсь на тебе сразу же после твоего разрыва с Тревором, как только нам удастся найти священника и кольцо.

На мгновение она задумалась. Ее поразила реальная возможность стать женою Фрея Роулэнда, Фрея, а не Тревора. Как странно! Как все переменилось!

Фрей продолжал:

– Конечно, я сумасшедший! Мне нечего предложить тебе, кроме зарплаты в компании и очень маленького состояния. А ты – знаменитая Андра Ли!

– Я не гонюсь за славой. Мне хочется укрыться от нее в собственном доме.

Для меня будущее – жизнь с тобой.

Он притянул Андру к себе.

– О, дорогая, это какое-то чудо, – сказал он мягко, осыпая глаза и губы поцелуями. Потом ласково усадил ее на стул и посмотрел в иллюминатор.

Шторм закончился. В небе снова сияли звезды.

Фрей обернулся:

– Твое платье высохло. Оденься, милая. Я должен выйти к ужину, иначе Пинк начнет искать меня, а скандал ни к чему. Оденься и проскользни незаметно.

Рядом никого нет. Ты пойдешь в свою каюту? Прислать что-нибудь поесть?

– Я ничего не хочу. Только немножко кофе. Я переоденусь и выйду на палубу. Найдешь меня там же, где и прежде. Мне нужно еще о многом сказать тебе. Мы должны найти способ, как причинить как можно меньше боли Тревору.

– Дорогая, мы не можем сказать ему ничего, кроме правды. Для бедного парня это будет ударом, тебе придется с этим смириться. И мне тоже. Не хочу чувствовать себя соблазнителем. Мы оба знаем, как давно искали друг друга.

Она бросилась к нему в объятия.

– Да, наверное, я не должна чувствовать себя счастливой. Но все же чувствую ужасно, ужасно счастливой. Как будто свалился тяжелый груз. Я не знала, как мне вести себя при встрече. Может быть, это смешно, Фрей, но хоть я и посылала Тревору телеграммы, но мне было очень плохо. Все перепуталось, и я не понимала причины, пока не осознала, что влюбилась в тебя.

Закрыв глаза, он целовал ее волосы, вдыхая их едва уловимый запах.

– Люби меня, дорогая. Люби меня, даже если я этого не заслужу.

– Возможно, мы оба не заслуживаем счастья, так несправедливо поступая с Тревором.

Фрей отодвинулся и, нахмурившись, посмотрел на нее.

– Господи! Я вдруг подумал – а что, если увидев этого парня, ты поймешь, что любишь его, а отношения со мной – всего лишь ошибка?

– Пожалуйста, милый! Я не настолько ветрена! Одну ошибку я уже совершила.

Второй не будет.

– Уверена?

Она согласно кивнула головой:

– Уверена.

– Тебе будет нелегко порвать с ним. У тебя очень доброе сердце.

– Тогда нужно закалить мое сердце. Пусть лучше я буду жестокой с Тревором, но не с тобой.

Он серьезно и сдержанно произнес:

– Я принимаю все, что ты даешь мне, с открытой душой, потому что никогда и никого не хотел в жизни больше, чем тебя.

– Я тоже.

Он поцеловал ее в губы. Искра страсти снова пробежала между ними.

– Я боюсь оставаться, – прошептал Фрей. – Я ухожу, дорогая.

Она закрыла глаза. Но сосредоточиться не удавалось. Платье уже высохло, Андра сняла халат и уткнулась в него лицом.

Конечно, она сошла с ума. Что скажут дома о ее разрыве с Тревором и побеге с Фреем Роулэндом? Но она ни на мгновение не усомнилась во Фрее.

Пришло облегчение. Должно быть, оттого что больше она не сопротивлялась нахлынувшему чувству. Теперь ей не придется проводить с Тревором остаток своей жизни.

Книга вторая

«Аутспен Квин» бросил якорь в два часа ночи. Ранним утром, опершись о поручни, Андра любовалась великолепием Столовой горы, у подножия которой раскинулся Кейптаун.

Здесь была зима. Девушка надела теплое голубое пальто и повязала голову шарфом. На борту появились таможенники. Еще через несколько минут пассажиров пригласили в кают-компанию заполнить нужные документы.

Андра нервничала. В половине девятого на борт поднимутся друзья и родственники, встречающие пассажиров. Она должна объявить Тревору о своем решении. Разговор будет не из приятных.

Всю ночь Андра не спала, репетируя этот разговор. Что-то казалось ей слишком грубым, что-то совсем не подходящим. Фрей настаивал на полной откровенности:

– Это моя вина. И я должен разделить с тобой эту тяжесть. Если он разозлится (за что его трудно винить), я должен быть рядом.

Андра вздохнула:

– Я уверена, что он не будет вести себя недостойно. Если он действительно любит меня, то все поймет.

– Если бы такое случилось со мной, мне было бы очень больно, – сказал Фрей. – Но я не хотел бы, чтобы замуж за меня выходила девушка, которая любит другого. Это бессмысленно.

Андре было трудно представить, как поведет себя Тревор. Пожалуй, все будет зависеть от обстоятельств.

О, бедный Тревор! Она не могла так жестоко, беспощадно, без слез и вздоха убить его только потому, что сердце ее принадлежит Фрею. И все-таки ей предстояло сделать именно это. Зачем она послала телеграммы с корабля, доказывая, что еще любит его. Это хуже всего. Но она посылала их с тайным, безотчетным желанием сохранить верность и любовь, хотя и тогда на этот счет уже не оставалось сомнений. Ей, конечно, предстоят неприятные минуты. Но потом ее ожидает счастье – настолько большое, что одна только мысль об этом приводит ее в волнение. Свадьба с Фреем!

Родители, наверное, никогда не поймут ее. Особенно это не понравится матери. Она не простит Андру. Во-первых, с точки зрения мамы, это не слишком хорошая партия. Морской офицер совсем не то, что богатый кейптаунский бизнесмен. Даже став капитаном корабля, он будет зарабатывать меньше Тревора. Вчера вечером Фрей признался, что не сможет жить вдали от нее. Он намеревался просить компанию подыскать ему работу в порту.

– Но ты же мечтаешь быть капитаном? Ты ведь моряк и не можешь бросить море? – протестовала Андра.

– И я так думал неделю назад. Но сейчас для меня важно только одно – быть рядом с тобой.

Деньги и положение не слишком их волновали. Фрей готов был оставить море ради нее, а она была рада забыть о карьере кинозвезды и жить с ним в уединении. Они обсуждали, как снимут крошечный коттедж в маленькой английской деревушке, как будут жить вдали от шума и суеты. Они заведут детей – разве можно считать счастливым брак, если нет малышей? Фрей подумывал уже, где бы перехватить денег, чтобы дать им хорошее образование.

Это заставило Андру весело рассмеяться. Счастлив тот смех, которым смеются влюбленные.

Но теперь, когда судно стояло в порту, увидеть Фрея Андра уже не могла. В течение нескольких часов он будет очень занят делами службы. Позже, когда он освободится, они смогут встретиться, но уже на берегу. Фрей и Андра договорились увидеться в холле отеля «Маунт Нельсон» после ее разговора с Тревором, когда уже будут отменены все приготовления к свадьбе.

Рассматривая современные здания и постройки на пирсе, девушка ощущала большую нервозность, чем раньше. Как жаль, что рядом нет Фрея. Думая о Треворе, Андра испытывала угрызения совести.

– Я должна помнить о нашем с Фреем решении, – твердила она. – Будет еще более несправедливо, если я выйду замуж за Тревора, думая только о Фрее.

Наконец все формальности закончились. Андра попрощалась с сэром Эштоном, леди Боливер и миссис Оппендорф. Бенедикт Лейн галантно поцеловал ей руку:

– Было приятно познакомиться с вами. Я разыщу вас и непременно напишу о вашей свадьбе.

При этих словах сердце ее болезненно сжалось, но она не произнесла ни слова.

Андра искала в толпе на пирсе высокую фигуру Тревора. Интересно, почему он не поднялся на борт? И даже сейчас его не видно.

Час спустя она почувствовала еще большее беспокойство. А ей-то казалось, что он первый взлетит по трапу, приветствуя ее.

Через толпу к ней пробрался стюард и сообщил:

– Какая-то леди в баре хочет поговорить с вами, мисс Ли.

– О?! – удивилась Андра, направляясь в бар.

Кто эта леди? Где Тревор? Не мог же он уехать по делам в такой день!

Взяв только сумочку с драгоценностями, Андра оставила стюарда присмотреть за багажом. Бар был пуст. Все находились на палубе и старались как можно скорее сойти на берег.

Ее ожидала высокая, худая женщина. На ней было пальто из овечьей шерсти, волнистые волосы покрывала сетка.

При виде Андры она улыбнулась.

– Мисс Ли?

– Да.

– Как поживаете, мисс Ли? Я – миссис Грайем. Мой муж – священник Элистер Грайем. Мистер Гудвин – прихожанин нашей церкви. Он договорился о церемонии на завтра, и, если помните, вы должны сегодня переночевать у нас.

Андра улыбнулась и протянула руку:

– Здравствуйте, миссис Грайем. Вы так добры, что приехали встретить меня.

Тревор писал мне, что я должна остановиться в вашем доме.

Миссис Грайем выглядела несчастной. Это была практичная, несентиментальная женщина, воспитанная в строгих шотландских правилах. Они с мужем прожили в Южной Африке последние двадцать лет, познав радость побед и горечь поражений. Но семейного счастья у них не было. Трое детей умерли при рождении. Бог, казалось, лишил их возможности создать полноценную семью.

Монике Грайем очень нравились молодые люди, и она всегда радовалась их счастью.