Следствие ведет Ева Даллас (№15) - Приговоренные к безумию

Она не спасла ни девочку, ни девушку. Их кровь была на ее руках.

Комната вдруг стала совсем другой – маленькой, грязной и холодной. И сама она маленькой, за­мерзшей и несчастной. Ей было очень больно. Красный свет мерцал за окном. Красная кровь на ее маленьких ручках…

Когда отец подошел к двери, на его лице заигра­ли красные отблески, словно тень пролитой им крови…

– Ева! – Рорк привлек ее к себе, хотя она отби­валась изо всех сил. Его сердце разрывалось, когда он слышал, как она плачет во сне. – Проснись, Ева. Это только сон. – Рорк прижал губы к ее ледяному лбу. – Только сон.

– Нужно было убить отца и спасти ребенка…

– Ш-ш! – Запустив руки под старую белую ру­башку, в которой Ева любила спать, Рорк гладил ее по спине. – Я здесь, с тобой. Ты в безопасности.

– Так много крови…

Рорк сел на кровати, крепко обнял Еву и начал тихонько покачивать ее в темноте.

– Прости. – Она прижалась лицом к его пле­чу. – Со мной все в порядке.

– А со мной нет, так что можешь меня обнять.

Ева обхватила его руками за шею.

– Гибель Ханны Уэйд напомнила мне ту дев­чушку, которую зарезал отец. Я подоспела слишком поздно…

– Да, припоминаю. Это было незадолго до нашей встречи.

– Она преследует меня. Я не смогла ее спасти. Если бы ты тогда не вошел в мою жизнь, это могло бы меня сломить. Но маленький призрак до сих пор не дает мне покоя. Вместе со многими другими.

Рорк скользнул губами по волосам Евы.

– Возможно, ты единственная, кто вспоминает о ней.

* * *

Утром Ева встала достаточно рано, чтобы сде­лать изнурительную зарядку и поплавать в бассейне. Это помогло избавиться от усталости и остатков «похмелья» после ночного кошмара.

Зная, что Рорк от нее не отстанет, она съела ов­сяную кашу, которую он заказал для нее, но с подо­зрением покосилась на стакан с белесой жидкостью рядом с ее кофейной чашкой.

– Что это?

– Белковый напиток.

– Мне он не нужен. Я ведь съела твою дурацкую овсянку, верно?

– Вот и запей ее. – Рорк почесывал Галахада и почти не смотрел на финансовые сводки, мелькаю­щие на экране. Это означало, что он всерьез беспо­коится за Еву. – Должна же ты компенсировать плитку шоколада, которую, очевидно, планируешь съесть на ланч. Кроме того, ты плохо спала.

– У меня на душе слишком муторно. А почему ты не употребляешь белковый напиток?

Рорк взял дольку грейпфрута.

– Во-первых, я его терпеть не могу, а во-вторых, мне не придется сегодня иметь дело с мэром.

– Да, мне этого не избежать.

– Думаю, для него эта процедура окажется еще менее приятной, чем для тебя. Пейте, лейтенант.

Ева поморщилась, но выпила. Как ни странно, напиток ей понравился.

– Эти данные пока не следует сообщать осталь­ным членам группы, – предупредила она. – Я должна доложить обо всем Уитни, а может быть, и Тибблу.

– Сегодня мы полностью идентифицируем ви­рус. Твое расследование подходит к концу.

– Я тоже так думаю. – Ева посмотрела на ком­пьютер. – Я подняла слишком много шума. «Иска­тели Чистоты» наверняка уже знают, что у меня есть надежные нити. Как ты думаешь, они не могли за­разить и здешние компьютеры?

– У меня куда более изощренная система защи­ты, чем в любых других домашних компьютерных центрах.

Галахад подошел к столу и стал принюхиваться. Рорк бросил на него ледяной взгляд, и кот начал умываться, как будто это с самого начала входило в его намерения.

– Кроме того, я принял дополнительные меры предосторожности, – продолжал Рорк. – Они ос­нованы на системе защиты, которую мы специально разработали в лаборатории. Конечно, я не могу дать стопроцентную гарантию, но если они не модифи­цировали средства, которыми пользовались до сих пор, то не смогут заразить эту систему.

– А не мог бы ты, на случай попытки зараже­ния, оборудовать какой-нибудь сигнал тревоги, чтобы предупредить нас?

– Я уже начал над этим работать. Настоящего успеха можно добиться только после полной иден­тификации вируса. Но твои лабораторные крысы уже разработали кое-какие методы. Особенно отли­чился Джейми. Если бы парень не решил стать копом, он бы заработал первый миллиард раньше… ну, раньше, чем я.

– А может, ты даже сумеешь отследить источ­ник заражения?.. О'кей, – поспешно добавила Ева при виде выражения лица Рорка, – не буду пред­восхищать гениальный план великого мастера. Но если ты сегодня найдешь мне источник, я, возмож­но, раскопаю где-нибудь пару подвязок.

– Мне нужны еще корсет и туфли.

– Определишь местонахождение источника – получишь туфли.

– Работа начинает мне нравиться. Но тебе при­дется не снимать туфли все время, пока мы…

– Не опережай события. – Ева встала. – Ладно, делать нечего. Пойду звонить майору.

* * *

Войдя в кабинет, Ева плотно закрыла за собой дверь. Она не знала точно график Уитни, но думала, что он уже на пути из Уэстчестера. Ева решила сразу позвонить ему в автомобиль, чтобы избежать риска общаться с его женой.

– Уитни.

– Сэр, расследование приняло новый оборот, требующий вашего внимания и, полагаю, внимания шефа Тиббла.

– Какой именно оборот?

– Не могу обсуждать это по телефону, майор. По-моему, требуется код 5.

Уитни засопел. Код 5 означал полное блокиро­вание связей со СМИ и засекречивание всех мате­риалов до окончания расследования.

– Вы в своем домашнем кабинете?

– Да, сэр. Я могу быть в Управлении в…

– Нет. И шеф, и я сейчас находимся ближе к вам, чем к Управлению. Я свяжусь с ним. Ждите нас в течение получаса.

– Да, сэр.

– Ваша команда информирована о новых обсто­ятельствах?

– Нет, сэр. Только эксперт-консультант, который работал со мной, когда эти обстоятельства всплыли на поверхность.

– Тогда оставьте все как есть. До встречи.

Едва Ева нажала кнопку отбоя, в дверь постуча­ли, и в кабинет ворвалась Надин Ферст.

– Черт возьми, Надин, когда я закрываю дверь, то хочу, чтобы она была закрыта! У меня нет време­ни для СМИ. Уходи.

– Не злись. Ты же не знаешь, зачем я пришла. – Закрыв дверь, Надин бросила Еве диск. – Мне при­шлось немало потрудиться, чтобы раздобыть это. И я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что ты получи­ла этот диск от меня.

– Почему?

– Потому что боссы канала 75 наверняка сочтут, что связи СМИ и полиции зашли слишком далеко. Это копия любительской видеосъемки, купленная каналом у туриста, который ехал мимо на автобусе, когда Ник Грин выбежал на террасу. Материал пой­дет в эфир ровно в девять. Я хотела дать тебе фору.

– Канал 75 собирается показывать самоубий­ство?!

Надин пожала плечами:

– Я не говорю, что одобряю это, и не говорю, что не одобряю. Материал пойдет в девять и ста­нет сенсацией. Только для твоих ушей могу сказать, что считаю неправильным публичный показ без уведомления полиции. Видео не повлияет на исход расследования, но мне не нравится, что оно может усилить общественную поддержку «Искателей Чис­тоты». Поэтому я даю тебе время приготовить ответ.

– А ты уже это просматривала? – Ева взяла диск.

– По пути сюда. Зрелище безобразное, и Грин выглядит там, как монстр. Посмотрев это, можно запросто подумать: «Слава богу, что он мертв».

– Назови мне имя туриста.

– Не могу. – Надин тряхнула пышной гри­вой. – Даже если бы я его знала, Даллас, то не могла бы этого сделать. Источник есть источник.

– Это твой материал?

– Нет.

– Значит, он не твой источник?

Надин покачала головой:

– Я и так зашла слишком далеко. Если ты опа­саешься, что этот парень – подставное лицо, то, по-моему, напрасно. Не вижу, как он может им ока­заться. Но я этим займусь и, если почую неладное, дам тебе знать.

Ева удовлетворенно кивнула:

– Скажи только одно. Сколько канал за это вы­ложил?

– Даллас…

– Не для протокола, Надин. Все останется между нами. Мне просто любопытно.

– Один миллион за двадцать секунд видео.

– Да, парень сорвал куш… Ладно. Я знаю, что ты не была обязана ставить меня в известность, и не забуду этого.

– Выходит, ты у меня в долгу?

– Да, черт возьми, а мне не нравится быть в долгу. – Ева сделала паузу. – В ближайшие не­сколько дней кое-что произойдет. Не спрашивай, что именно, – я все равно не отвечу. Когда все кон­чится и я получу разрешение говорить об этом, дам тебе эксклюзивное интервью.

– В течение часа после получения санкции!

– Не могу этого обещать. При первой же воз­можности.

– Ладно. Мне пора. Запомни: меня здесь не было.

Когда дверь за Надин закрылась, Ева вставила диск в компьютер.

На экране появилась терраса. Потом дверь от­крылась, и туда выбежал окровавленный Грин. Изо­бражение дернулось, и Ева услышала, как турист ахнул и выругался. Тем не менее он продолжал съемку.

Грин и в самом деле походил на монстра. Кровь буквально капала с его пальцев и волос, рот был от­крыт, красные глаза выглядели безумными. Он раз­махивал ножом в воздухе, словно охотясь на насеко­мых, и бил себя кулаком по голове, бегая взад впе­ред по террасе. Потом запрокинул голову, схватил нож обеими руками и вонзил его себе в грудь.

– Вот это да! – Джейми стоял в проеме двери, ведущей в кабинет Рорка. Его челюсть отвисла, а взгляд был прикован к экрану:

– Черт! – Ева остановила показ. – Дверь была закрыта!

– Простите. Рорк попросил меня принести кое-что, а я хотел спросить у вас… ладно, не имеет зна­чения. – Он провел рукой по губам. – Это вчераш­ний самоубийца, верно?

– Тебе следовало быть в лаборатории!

– Я – член команды. – Джейми выпятил под­бородок. – Мой дедушка был копом, и я тоже соби­раюсь им стать. Я видел кровь и раньше и даже убил человека…

– Заткнись! – Подойдя к нему, Ева закрыла дверь. – Согласно моему официальному рапорту, Олбен был убит, сопротивляясь аресту. У меня бу­дут неприятности, Джейми, если ты начнешь твер­дить, что убил человека.

– Я никогда не сделаю ничего такого, что бы причинило вам неприятности, Даллас! – На лице мальчика появилось выражение горячей привязан­ности, которую он обычно пытался скрыть под мас­кой подросткового безразличия.

– О'кей, – кивнула Ева, отведя взгляд, чтобы не смущать их обоих.

– Все останется между нами. Я знаю, что вы вчера не пустили меня на инструктаж, и теперь по­нимаю, почему. Вы считали, что я не должен видеть такое. – Он кивнул в сторону экрана. – А этот но­вичок, Трухарт, должен? Какая между нами разни­ца? Он всего на три-четыре года старше меня.

– Он носит униформу.

– И я буду ее носить!

Ева посмотрела на него. Взгляд серых глаз Джейми был уже на добрую половину взглядом копа.

– Знаю, что будешь. Я не говорю, что тебе это не по плечу. Но если ты насмотришься чересчур много всякой мерзости, то можешь сломаться, пре­жде чем станешь копом.

– Я уже повидал многое.

– Тем хуже. Подожди, пока окончишь академию и наденешь униформу. Это произойдет достаточно скоро.

– О'кей.

– А сейчас выметайся. И окажи мне услугу. Че­рез несколько минут у меня здесь конфиденциаль­ная встреча. Держи всех подальше отсюда.

– Ладно. – Джейми усмехнулся, и лицо его ста­ло совсем детским. – Между прочим, у Трухарта кое-что есть для вас.

– Убирайся!

Ева вытолкнула его из кабинета, закрыла дверь и, вернувшись к столу, скопировала диск для себя и для майора. Остаток времени она провела, внося в файл новые данные и запечатывая их, а также при­водя в порядок свои мысли.

При стуке в дверь Ева глубоко вздохнула, подня­лась и впустила в комнату двух высших чиновников нью-йоркской полиции.

ГЛАВА 19

– В процессе расследования гибели Грина и Уэйд, – начала Ева, – я обнаружила, что доходы Грина не соответствуют его образу жизни. Даже до­пуская наличие крупных недекларированных дохо­дов от наркобизнеса и сексуальных услуг, его по­купки и прочие расходы за прошлый год превзошли все предполагаемые суммы.

– И вы пришли к выводу, что у него был еще один источник дохода? – вставил Уитни.

– Да, сэр. Во время первоначального обыска его квартиры…

– Лейтенант! – Тиббл поднял руку. – Очевид­но, есть конкретная причина, по которой вы при­гласили нас сюда?

– Мне кажется, то, что я смогла обнаружить, яв­ляется достаточным основанием.

– Прекрасно. Но мы можем обойтись без фор­мальностей. Переходите к делу.

– Хорошо, сэр. Во время первого обыска мы нашли сейф. В нем оказалось недостаточно денег, чтобы объяснить визиты к нему трех клиентов на прошлой неделе, которые зафиксировали камеры слежения. Сам Грин никуда не выходил, поэтому не мог сделать никаких вкладов. Он брал в основном наличными и не стал бы доверять девочке-подрост­ку, которую подобрал в клубе, класть такую сумму в его банковский сейф или на счет под другим име­нем. Следовательно, в его квартире должен был иметься еще один сейф. Учитывая тип клиентуры Грина, наиболее вероятным неизвестным источни­ком его дохода казался шантаж.

– Вы полагали, что эта побочная линия связана с «Искателями Чистоты»? – спросил Тиббл.

– При расследовании сложного дела одной связи недостаточно. Каждый факт должен быть рас­смотрен по отдельности, чтобы не упустить детали.

Тиббл кивнул.

– Наше присутствие здесь доказывает, что вы их не упустили.

– Я вернулась в квартиру Грина вместе с граж­данским консультантом. Мы обнаружили второй сейф. В нем оказались восемьсот шестьдесят пять тысяч наличными, код сейфа в филиале Националь­ного банка на 88-й улице, пять дисков с данными и три видеодиска. – Ева указала на свой стол: – Все содержимое зарегистрировано и опечатано, как и мой рапорт о его конфискации.

– Учитывая такие меры предосторожности, лей­тенант, содержимое должно быть очень важным, – заметил Тиббл.

Ева встретилась взглядом с Уитни.

– Так оно и есть. На дисках с данными – подполь­ная бухгалтерия Грина и его дневник. В нем зафик­сированы симптомы развития заболевания – уси­ливающиеся боли, паранойя и неуправляемая агрес­сия.

– А видео? – осведомился Тиббл. – Шантаж?

– Да, сэр. Я осуществила компьютерный поиск для идентификации лиц, которые там фигурируют. Несомненно, они не знали о записи, поскольку их действия, запечатленные на пленке, носили чрезвычайно эксцентричный характер. Некоторые съемки сделаны в еще не установленном месте, а другие – в свободной спальне квартиры Грина. На видео запе­чатлены несколько видных жителей города в весьма компрометирующих их ситуациях сексуального ха­рактера. Среди них судья по уголовным делам, жена университетского профессора, который, я уверена, связан с Клариссой Прайс, а также мэр Нью-Йорка.

– Господи! – Тиббл уставился на нее, потом прижал пальцы к вискам. – И Пичтри удалось точ­но идентифицировать?

– Да, сэр. Я узнала его, но затем провела скани­рование, по внешним данным.

– Ничего себе! – Тиббл опустил руки. – Выхо­дит, этого идиота снимали, когда он изменял жене?

– Сэр, речь идет… не о простом адюльтере.

– Выкладывайте, Даллас, – с нетерпением ска­зал Уитни. – Мы взрослые люди.

– Он был одет как женщина и занимался сек­сом с другим мужчиной, включая садомазохизм и… м-м… оральное удовлетворение.

– Час от часу не легче! – Тиббл откинулся на спинку кресла, глядя в потолок. – Мэр Стивен Пичтри – трансвестит, которого шантажировал наркоделец и специалист по сексуальным услугам? А ведь смерть этого Грина на совести террористи­ческой организации, ответственной уже за семь убийств!

– В общем, да, – согласилась Ева.

– Если до этого доберутся СМИ… – Тиббл по­качал головой, встал и подошел к окну. – В любом случае, ему конец. Даже Чанг со всеми своими та­лантами не сможет вытащить его из унитаза. Но пока нужно об этом помалкивать – в городе и так достаточно напряженная обстановка.

– Я должна буду допросить мэра, шеф, и других лиц, фигурирующих на видео. Тиббл обернулся к ней.

– Вы всерьез считаете, что мэр Пичтри участву­ет в террористической организации, орудующей у него в городе? Он, возможно, проявляет недально­видность в личной жизни, но не настолько глуп, чтобы писать в собственный бассейн.

«Почему бы и нет? – подумала Ева. – Если че­ловек использует секс-брокера для осуществления своих эротических фантазий, то он достаточно глуп и для всего остального».

– Я не могу принять окончательное решение до разговора с ним.

– Вы хотите втянуть его в расследование убий­ства только потому, что он носит лифчик?

Ева чувствовала, что ее терпение испаряется, как вода на палящем солнце.

– Сэр, меня бы не заботило, даже если бы он наряжался пастушкой и соблазнял на досуге своих баранов. Но я уверена, что в рядах «Искателей Чис­тоты» есть люди, обладающие властью и влиянием. Я давно уже затребовала ордер на открытие опеча­танных файлов с данными о несовершеннолетних. Но мое требование остается заблокированным без всяких разумных причин. Ордера на просмотр фай­лов Детской службы также блокируются или вовсе не выдаются. Это препятствует моему расследова­нию.

– Однако в случае с Дьюксом вы нашли способ обойти эти препятствия, – заметил Тиббл.

Ева глубоко вздохнула.

– Да, сэр, нашла. И буду продолжать искать та­кие способы. Погибли семь человек, включая поли­цейского, и я не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины, и правосудие не свершится. Сейчас мэр Нью-Йорка является подозреваемым, нравится вам это или нет.

– Шеф Тиббл! – Уитни поднялся, словно соби­раясь встать между ними, как рефери во время бок­серского матча. – Лейтенант Даллас права.

Тиббл устремил на майора испепеляющий взгляд.

– Думаете, я не знаю, что она права? Господи, Джек, я получил значок, когда ее и на свете не было! И я также знаю, что после этого нам придется меся­цами выбираться из дерьма. Мэр Нью-Йорка – тер­рорист-трансвестит! Представляете, что сделают из этого СМИ?

– Меня не заботят СМИ.

Тиббл повернулся к Еве.

– Они должны вас заботить, если вы намерены карабкаться вверх по служебной лестнице! Разве вы не хотите стать самой молодой женщиной-капита­ном в департаменте?

– Харри!

Тиббл отмахнулся от протестов Уитни.

– Прошу прощения. Ваша информация выбила меня из колеи. Я ведь работаю бок о бок с Пичтри. Не скажу, что мы закадычные друзья, но у нас, без­условно, приятельские отношения. Я знаю его семью и думал, что знаю его самого. Если не возра­жаете, я бы выпил кофе – черный и без сахара.

Ева молча отправилась на кухню. Это помогло ей справиться со жгучим желанием сказать им, что они могут запихнуть ее капитанские лычки себе в задницу.

Поскольку Тиббл все еще стоял у окна, Ева по­ставила его чашку на стол, а другую протянула Уитни.

– Так, значит, мне приказано игнорировать об­наруженные мною доказательства и не касаться нитей, ведущих к мэру Стивену Пичтри?

– Не сомневаюсь, лейтенант, что, если бы я отдал такой приказ, вы бы отказались его выпол­нять или швырнули ваш значок мне в лицо, – не оборачиваясь, отозвался Тиббл. – Еще раз приношу вам извинения. Я не имел права переходить на лич­ности и срывать на вас свою досаду. В свое оправда­ние могу сказать лишь то, что правосудие не всегда метет дочиста, и что, чем выше вам удается вскараб­каться, тем сложнее становится ваше положение.

– Я понимаю трудности вашего положения и ситуации в целом, шеф Тиббл.

– Но в глубине души полагаете, что это чушь. – Он растянул рот в усмешке, которая долгие годы на­водила страх как на преступников, так и на копов. Потом подошел к столу, взял свою чашку и отхлеб­нул кофе. – И, в общем, вы правы. Нет, лейтенант, вам не приказано игнорировать обнаруженные вами доказательства. – Тиббл уселся за стол Евы. – Но я прошу вас отложить допрос, пока я сам не поговорю с мэром. Та часть разговора, которая имеет отноше­ние к вашему расследованию, будет вам передана. Поймите, мэр не просто человек, но и должность, которая требует уважения и бережного отношения. Надеюсь, вы верите, что я смогу отделить человека от должности и провести предварительную беседу наедине?

– Я не сомневаюсь, что вы сделаете это наилуч­шим образом, сэр. Но я могу заняться другими ли­цами, опознанными на видео?

– Только осторожно. Мне нужны копии видео, ваших заметок и файлов.

– Я приготовила их для вас.

Тиббл взял пакет, который протянула ему Ева.

– Похоже, Джек, нам придется начать день с порновидео.

– Я закончила им вчерашний день, – усмехну­лась Ева, заставив Тиббла расхохотаться.

– Я всегда говорю, что наша работа не бывает скучной!

– Что именно я могу сообщить моей команде?

– Доверие – палка о двух концах. Предостав­ляю решать вам. – Тиббл поднялся. – Если Пичтри виновен, мы привлечем его к ответу. Даю вам сло­во. – Он протянул Еве руку.

– Мы привлечем к ответу их всех, сэр. Можете положиться на мое слово.

* * *

После их ухода Ева вызвала в свой кабинет Пибоди и предложила ей сесть.

– Выяснились новые данные, которые могут иметь прямое отношение к расследованию, – ска­зала она, занимая свое место за столом. – Сейчас я не имею права сообщать тебе подробности, но сегодня ты будешь сопровождать меня и присутствовать при разговорах весьма деликатного свойства. И запо­мни: до моего разрешения ты не должна передавать их содержание другим членам команды.

– Значит, они не будут в этом участвовать?

– Пока нет. Сейчас действует код 5. Любая за­пись, которую я прикажу тебе сделать, будет опеча­тана.

У Пибоди на языке вертелась дюжина вопросов, однако она понимала, что сейчас их задавать не сле­дует.

– Да, сэр.

– Но перед этими деликатными разговорами мы еще раз побеседуем с Дьюксом. Его нужно подтолк­нуть. А закончим день Прайс и Дуайером. Это как две стороны книжного переплета.

– А то, что между ними, связано с остальным?

– Здесь все связано. Я сообщу тебе то, что могу, по пути к Дьюксам.

* * *

– Значит, шантаж, – пробормотала Пибоди, когда они остановились на перекрестке.

– Этот Грин неплохо устроился. Он огребал в год больше трех миллионов.

– Думаете, «Искатели Чистоты» инфицировали его из-за шантажа?

– Скорее всего. Остальные жертвы охотились на детей, а Грин, хотя иногда имел дело с подростками, предпочитал взрослую клиентуру.

– Вы ведь говорили, что они рано или поздно расширят свои критерии.

– Безусловно, но не так скоро. Пока что к их ус­лугам более чем достаточно типов вроде Фицхью. Грин все-таки выпадает из этой категории. Думаю, у одного из «Искателей Чистоты» – а возможно, и у нескольких, – были личные причины желать ему смерти. Конечно, стремление уничтожить еще одного подонка сыграло свою роль, но избавиться от шантажа и угрозы разоблачения – куда более действенный стимул. Однако было серьезной ошиб­кой убивать шантажиста, не уничтожив компрометирующие материалы.

– А Дьюкс был в списке шантажируемых?

– Нет. Но он знает всю кухню – кого уже зара­зили и кого должны инфицировать следующим. Мы нажмем на него или на его жену. Она в их семье сла­бое место.

– Полагаешь, она его разоблачит?

– Может быть, если достаточно испугается. Она не участвует в игре, но знает весь график и все при­вычки Дьюкса, иначе не смогла бы вести хозяйство таким образом, чтобы это его удовлетворяло. Если он заметит, что мы давим на нее, то придет в ярость, и может допустить ошибку.

Найдя место для парковки, Ева и Пибоди напра­вились к дому Дьюкса. Ева сразу заметила увядшие цветы у двери.

– Черт возьми, они уехали!

Пибоди проследила за ее взглядом.

– Может, она просто забыла полить цветы?..

– Как бы не так! Наверняка у нее есть список ежедневных обязанностей. Проклятие! – Ева нажа­ла кнопку звонка, подождала немного и позвонила снова.

– Но на окнах все те же занавески. – Пибоди вытянула шею и заглянула внутрь. – И мебель на месте.

– Они ее оставили. Им пришлось сматываться в спешке. Возможно, они упаковали вещи и уехали в течение суток после нашего первого визита.

Ева начала стучать в соседние дома, покуда одна из дверей не открылась. Она показала значок моло­дой блондинке в розовом спортивном костюме.

– Что-нибудь не так? Произошел несчастный случай? Мой муж…

– Нет, мэм, ничего не произошло. Простите, что я вас потревожила. Я ищу ваших соседей – Дьюксов. Они не отвечают на звонок.

– Дьюксы… – Женщина пригладила волосы, напрягая память. – Не уверена, что я… Ах да, ко­нечно! Я слышала об этом в передаче новостей. Вы – та самая женщина-полицейский, на которую они собираются подать в суд?

– Не думаю, что они решатся это сделать. Вы знаете, где они?

– Господи, да я и их-то практически не знаю! Видела, как хорошенькая молодая женщина идет на рынок каждый понедельник и четверг в половине десятого. По ней можно было часы сверять. Они по­теряли старшего сына, не так ли? Я никогда ничего о них не знала – они поселились здесь всего два года назад и с соседями почти не разговаривали. Так ужасно потерять ребенка…

– Да, мэм.

– Я видела, как мистер Дьюкс приходит и ухо­дит. На вид он был не слишком симпатичным. По воскресеньям ровно в десять они все куда-то уходи­ли. Думаю, в церковь, судя по одежде. Возвраща­лись в половине первого. Их младший мальчик никогда не играл на улице с другими детьми, и я ни­когда не видела, чтобы другие дети заходили к ним в дом. – Женщина вздохнула. – Полагаю, они дер­жали сына взаперти, боясь, чтобы и с ним чего-ни­будь не случилось. Подождите, вот идет Нита, моя подруга, мы с ней вместе бегаем трусцой.

Она энергично замахала рукой женщине, кото­рая вышла из дома напротив. На ней тоже был спор­тивный костюм, только голубой.

– Нита никогда ничего не упустит из виду, – сказала первая женщина. – Спросите ее о Дьюксах.

– Тебя арестовали? – весело осведомилась Нита, подойдя к нам. – Лучше заприте ее покрепче. Сэл – особа скользкая.

– Потом поговорим, кто из нас скользкий, – прервала ее Сэл. – Они спрашивают о Дьюксах, ко­торые живут через два дома от тебя.

– Дьюксы куда-то уехали дня два назад. Загру­зили всю машину чемоданами. По-моему, жене уез­жать не хотелось – она плакала. Это было… дайте подумать… рано утром в среду. Я вышла полить цветы и увидела их.

– Вы не видели, чтобы кто-нибудь посещал их перед этим?

– Видела вас, – усмехнулась Нита. – За день до того. Судя по тому, что я слышала в новостях, вы здорово его разозлили.

– Нита…

– Перестань суетиться, Сэл. Мне не нравился этот человек, и я не боюсь сказать об этом вслух. – Она прислонилась к стене, словно собираясь побол­тать с подругами. – У меня был кокер-спаниель, старый Фрэнки. Умер в прошлом году. За несколько месяцев до того я его прогуливала и остановилась у дома Дьюксов поговорить с соседкой, которая тоже вышла погулять. Ну, я отвлеклась, и Фрэнки сделал свое дело прямо возле их ограды. Конечно, я бы все убрала. Я убирала за ним шестнадцать лет. Но ко­мандир подошел к двери и закричал, что пожалуется на меня в полицию. Так разошелся, будто в жизни не видел собачьих какашек. Ну, я тоже в долгу не осталась. Не собираюсь терпеть такое ни от кого! – Нита перевела дух. – Он захлопнул дверь, я убрала за Фрэнки и пошла домой. А через пять минут ко мне постучалась молодая девушка-полицейский и сообщила, что Дьюкс подал жалобу. Можете себе представить? Так как я уже уничтожила улики, ни­чего из этого не вышло. Но девушка сказала, что он в бешенстве, и, хотя она его успокоила, мне лучше держать собаку подальше от их дома.

– Это был ваш единственный разговор с Дьюк-сом?

– Больше мы с ним и слова друг другу не ска­зали.

– Они потеряли ребенка, – напомнила ей Сэл. – Такое может озлобить человека.

– Некоторые рождаются злобными. – Нита кивнула в сторону дома на другой стороне улицы: – Как тот тип.

* * *

Ева провела три беседы с клиентами Грина, ко­торые демонстрировали различную степень гнева, смущения и страха. У судьи Веры Арчер ее ожидал холодный прием, чего, собственно, и следовало ожидать.

– Я предпочитаю вести этот разговор в отсутст­вие вашей помощницы, лейтенант Даллас.

– Пибоди, подожди снаружи.

Арчер положила руки на стол. Строгий рабочий кабинет соответствовал ее облику. Это была высо­кая и худощавая, но по-своему привлекательная женщина лет шестидесяти трех с короткими темны­ми волосами. Она имела репутацию судьи, принимающего быстрые, но обдуманные решения, кото­рые обычно выдерживали все апелляции.

На службе Арчер не снисходила до театральных ухищрений, которыми явно наслаждалась в интим­ной обстановке. На видеопленке она была запечат­лена в розовом бальном платье. Арчер мастерски исполняла стриптиз, оставшись только в узкой полоске на бедрах и кусочках ткани на сосках, перед двумя атлетически сложенными мужчинами в каче­стве прелюдии к любви втроем.

– Я поняла, что мне этого не избежать, когда ус­лышала, что Ника Грина убили. Но должна сразу за­явить, что моя частная жизнь не подлежит обсуждению. Я не нарушала никаких законов, кроме зако­нов здравого смысла.

– Тем не менее, вы платили Грину семьдесят пять тысяч долларов в месяц.

– Да. Выплата гонорара не является противоза­конной. А если квалифицировать это как шантаж, то преступление совершал Грин, вымогая подобный гонорар. Я не собираюсь комментировать ни содер­жание диска, ни его мотивацию, так как имею право на личную жизнь.

– Да, ваша честь, и вы, безусловно, платили за это более чем достаточно. Однако содержание диска и ваши выплаты в данный момент фигурируют в расследовании убийства.

Арчер и бровью не повела.

– Для меня было бы лучше, чтобы Грин оста­вался жив. Мне было куда легче платить ему, чем опасаться огласки. Это поставило бы в неловкое по­ложение не только меня, учитывая мою должность, но и моего мужа. Ему я все рассказала год назад. Можете в этом удостовериться, если сочтете нуж­ным, но это опять же личное дело. Мы с мужем ре­шили продолжать выплаты.

– Вам известны обстоятельства смерти Ника Грина?