Следствие ведет Ева Даллас (№15) - Приговоренные к безумию

– Часов через восемь-десять мы получим доста­точно данных, чтобы смоделировать вирус, – сооб­щил Фини.

– Держите меня в курсе. Гибель Грина соответ­ствует уже известному нам образцу. Он не выходил из дому последние пять дней. С восьми утра до полуночи в здании в три смены дежурят консьержи, никто из них не видел, чтобы Грин уходил или воз­вращался в течение этого времени. Судя по пока­заниям соседей, это было для него нехарактерно. Обычно он уходил из дому каждый день и, по край­ней мере, пять вечеров в неделю. Консьерж из тре­тьей смены заявил, что Грин привел к себе девочку, соответствующую по описанию Ханне Уэйд, десять дней назад, и что она с тех пор неоднократно уходи­ла и возвращалась. Вчера ее никто не видел.

Ева повернулась к компьютеру и вывела на эк­ран место преступления. Изображение выглядело более чем мрачно. Белые стены и мебель были заля­паны кровью, в багровых лужах на ковре поблески­вали осколки стекла. Перевернутые столы, разби­тый телеэкран, вырванные с корнем тропические растения дополняли декорацию.

Девушка лежала лицом вниз, раскинув руки и ноги. Ее длинные золотистые волосы были украше­ны искусственными сапфирами, золото и голубизна кое-где просвечивали сквозь запекшуюся кровь. Ева слышала свой собственный голос и видела себя, присевшую на корточки возле тела.

– На ковре разбросаны остатки наркотиков. В разбитой чашке следы «Джаза» и «Эротики». Сей­час я переключу на спальню.

На экране возникла просторная, залитая солнцем комната, где господствовали черный и крас­ный цвета. Покрывало было сорвано с кровати. На мониторе компьютера виднелись слова: АБСОЛЮТНАЯ ЧИСТОТА ДОСТИГНУТА.

– На комоде стоит неповрежденная чашка, со­держащая различные наркотические вещества. Ос­татки их обнаружены и на полу. Очевидно, Грин продолжал принимать их после появления симпто­мов инфекции. На простынях следы спермы, указы­вающие, что он был способен мастурбировать или вступать в сексуальный контакт с Уэйд незадолго до смерти. Вскрытие покажет, как именно он себя удовлетворял. На теле Уэйд нет признаков недавней сексуальной активности.

– А где, черт возьми, он сам? – осведомился Бэкстер.

– Сейчас мы до него доберемся. Судя по всему, Уэйд провел последние часы, закрывшись в спаль­не, где принимал наркотики и мастурбировал, а Уэйд тем временем развлекалась в гостиной – ела что попало, пила, смотрела видео. Грин вряд ли был интересным компаньоном, но жить в квартире на Парк-авеню, где вдоволь пищи, алкоголя и нарко­тиков, было лучше, чем проделывать рискованные трюки на улицах, за которые могли доставить в участок. Она именно этим занималась до встречи с ним.

Трухарт снова поднял руку, но Бэкстер толкнул его локтем, покачав головой.

– Не мешай, – шепнул он. – Ей сейчас не до тебя.

– За последние три дня с Грином трижды пыта­лись связаться, но Уэйд не отвечала на сигналы. Ей было неинтересно исполнять обязанности секретарши. Сегодня во второй половине дня она, очевидно, хотела куда-то выйти для разнообразия, но ее одежда была в спальне, где заперся Грин. Думаю, девоч­ка постучала в дверь, но он не открыл. Тогда она со злости начала пинать дверь ногой, так что на паль­цах остались ссадины. – Ева мысленно представля­ла себе все это, почти физически ощущая досаду Ханны. – Она идет в кухню – после «джаза» всегда тянет на сладости – ест мороженое и пишет на столе шоколадным соусом слово «задница». Обора­чиваясь, Ханна видит перед собой Грина. Он выгля­дит жутко – глаза красные, из носа течет кровь, от него пахнет, как от помойки. Похоже, он все эти дни не менял белье. Если он думает, что она будет спать с ним сейчас, то напрасно.

Ева снова представила себе кухню с белыми плитками, покрытыми кровью.

– Ханна говорит ему это, и он бьет ее по лицу с такой силой, что она роняет на пол чашку с мороже­ным, отлетает назад и ударяется головой об угол стола, оставив на нем куски кожи и волосы. Ее зре­ние затуманивается, но не настолько, чтобы не увидеть, как Грин хватает большой серебряный нож. Ханна закрывается руками, и нож разрезает ей ладо­ни. Она пытается убежать, и кровь брызжет на бе­лые стены. Грин больше не наносит рубящих уда­ров – только горизонтальные, справа налево, слева направо. Девочка кричит, умоляет его остановиться, но удары ножом настигают ее снова и снова – по спине, по плечам. Она скрывается в обеденной нише, но Грин обнаруживает ее там и перерезает сонную артерию. Девочка уже мертва, хотя еще этого не знает. Она думает, что сможет выбраться, бежит в гостиную и ползет на четвереньках по бе­лому ковру. Тогда Грин начинает наносить удары сверху.

– Господи! – прошептал Макнаб.

– Он уже не помнит, кто она, и его это не забо­тит. – Ева смотрела на экран с окаменевшим ли­цом. – Ханна больше не кричит, но в голове у него звучат ее вопли. Грин швыряет на пол чашку, разби­вает экран, опрокидывает столы, разрезает обивку дивана, потом возвращается в спальню, но ничто не может облегчить его боль. Тогда он открывает двери на террасу, выходит туда, весь перепачканный кро­вью, и кричит – кричит на транспорт внизу, на со­седку напротив, которая выбежала на свою террасу. Соседка возвращается в комнату и звонит в поли­цию, но все уже кончено.

Ева вызвала на экран изображение террасы. Ник Грин лежал на спине в луже крови. Он вонзил нож себе в сердце.

* * *

– Я просмотрел диски камер слежения.

Не желая уходить из лаборатории, Макнаб устроился в углу. Ему нравилось слышать знакомый компьютерный жаргон, на котором Фини и Джейми обсуждали дальнейшие меры, а Рорк выносил свое суждение. Макнаб знал, что они вплотную подошли к моделированию вируса. Как только им это удаст­ся, они смогут ему противостоять.

Ева подошла к нему. Она сама не понимала, с какой целью забрела в лабораторию – разве только отвлечься от собственных мыслей.

– Вот наша девочка, – продолжал Макнаб, вы­водя изображение на экран. – Входит в дом вместе с Грином. Консьерж видел их. До этого она ни разу там не появлялась. Чертов извращенец щупает ей задницу. А ведь он ей в отцы годится!

– Она пришла добровольно. – Ева изучала ли­цо девочки. Соблазнительная улыбка, блестящие глаза…

– Ну, это не делает его меньшим извращенцем. До полудня никто ее не видит, а когда она уходит днем, то возвращается к вечеру. Обычно прино­сит пару сумок с покупками из дорогих магазинов. Должно быть, Грин платит по счету. Девчонка думает, что ей повезло.

– А вместе они выходили?

– Да. – Макнаб быстро просматривал диск. – Каждый вечер отправлялись куда-то, разодетые в пух и прах и на вид уже поддатые. Это прекратилось за шесть дней до их гибели. В течении этого времени квартиру посетили трое – все мужчины. – На экра­не появилось изображение первого визитера. – Этот провел в квартире шестнадцать минут. Держу пари, что он успел поменять содержимое своего портфеля.

– Достаточно времени, чтобы проверить товар и пересчитать деньги, – согласилась Ева. – Не знае­те, этот тип связан с наркотиками?

– Не знаю, но могу узнать. – Макнаб маши­нально сгибал и разгибал пальцы, стараясь изба­виться от зуда, который еще не совсем прошел. – У меня есть кое-какие контакты в этой сфере. На­сколько могу судить, наш извращенец не брезговал наркобизнесом и не брал с клиентов слишком много.

– А второй визитер?

– Это другое дело. Он пробыл там девяносто во­семь минут и не имел при себе никакой сумки.

Ева внимательно рассматривала мужчину, вхо­дящего в дом с возбужденным видом.

– Секс, – определила она. – Как насчет тре­тьего?

– Оставался в квартире сорок минут, вошел и вышел с сумкой для дисков. Очевидно, предпочита­ет секс на видео.

– Я знаю его. Это Триппс – занимается контра­бандными видеозаписями. На него работают не­сколько уличных торговцев. В случае надобности я могу его прижать – вопрос в том, что он может со­общить. Просканируйте двух других для идентифи­кации – возможно, они нам понадобятся.

Макнаб тут же повернулся к компьютеру, но Ева заметила, что он поморщился от боли.

– Нет, не сейчас. Это подождет до утра. Почему бы вам с Пибоди не поплавать в бассейне? Или про­сто не сходить куда-нибудь?

– Жалеете калеку?

– Пользуйтесь этим, пока можете. Долго я вас жалеть не буду.

Макнаб ухмыльнулся.

– Я бы не возражал сходить в клуб. Правда, для танцев я еще не гожусь, но с удовольствием посмот­рел бы виртуальные сцены. Хорошо бы воспользо­ваться голографической комнатой…

– Если вы намерены запрограммировать извра­щенные сексуальные фантазии, я не желаю этого слышать.

– Об этом ни слова!

Ева вернулась в свой кабинет и провела следую­щие несколько часов, изучая биографию Ника Грина.

Уже в подростковом возрасте он имел неприят­ности с законом – штрафы и приводы за мел­кие правонарушения и торговлю пиратским видео. В колледже специализировался по экономике.

Вскоре начал преуспевать – шикарная квартира на Парк-авеню, в гараже два дорогих автомобиля, а еще один вместе с катером – в загородном коттед­же. Драгоценности и произведения искусства за­страхованы на три миллиона.

Ева нахмурилась. «Тут явно что-то не сходит­ся», – подумала она и позвонила Рорку.

– Зайди ко мне в кабинет. Мне нужно, чтобы ты взглянул кое на что.

Он вошел с недовольным видом.

– Если вы хотите, чтобы работа была сделана, лейтенант, позвольте мне ее делать.

– Мне нужно мнение эксперта. Взгляни на эти активы, дебеты, легальные доходы и сопоставь с уровнем жизни.

Ева вывела цифры на экран и нетерпеливо ходи­ла по комнате, пока Рорк изучал их.

– Очевидно, кое-кто не декларирует все свои доходы. Какой стыд!

– Обойдемся без сарказма. Сколько можно за­работать сверх этого на торговле наркотиками в весьма умеренном количестве, содержании не­скольких нелицензированных проституток, порно-видео и скромном секс-бизнесе?

– Пожалуй, я скорее польщен, чем оскорблен твоей уверенностью, что я разбираюсь в таких делах. Конечно, все зависит от накладных расходов. Нужно покупать или готовить наркотические веще­ства, наряжать и содержать проституток, произво­дить видеокопии. Кроме того, необходимо учиты­вать расходы на взятки, охрану, наемных работни­ков. При наличии хорошей организации и устойчи­вой клиентуры можно получать два-три миллиона прибыли.

– И все же тут что-то не сходится. Его бизнес был не таким уж крупным – не бросаясь в глаза, можно избежать ненужного риска. Если прибавить полтора миллиона к сумме, которую он деклариро­вал в прошлом году, получится меньше трех миллионов. На это можно роскошно жить?

– Некоторые умудряются. Мы закончили?

– Пока нет. Ладно, будем исходить из расчета в пять миллионов. Посмотри его расходы на одежду за прошлый год.

Сдерживая нетерпение, Рорк изучил данные, ко­торые Ева вывела на экран.

– Значит, он не был щеголем.

– Но он был им! Его шкаф полон одежды с яр­лыками лучших модельеров. В ящиках более сотни пар обуви. Поскольку я живу с человеком, обладаю­щим сходными пристрастиями, то могу опознать дорогие вещи. Стоимость содержимого его шкафа не менее миллиона, если не более.

– Значит, он предпочитал платить наличны­ми. – Рорк начал проявлять интерес, сам того не желая. – Такие расходы нигде не отражаются.

– О'кей, вычтем один миллион из пяти. Но его произведения искусства и побрякушки застрахова­ны на три миллиона.

– Едва ли все эти предметы куплены за один год.

– Да, но за прошлый год расходы на них соста­вили три четверти миллиона. Вычтем еще семьсот пятьдесят тысяч. Видеооборудование застраховано на полтора миллиона. В прошлогодней декларации значится приобретение двух новых камер за пол­миллиона. В городском гараже два автомобиля, со­держание каждого обходится в две-три тысячи в месяц. Один из них новый «XR-7000Z» выпуска прошлого сентября. Сколько он может стоить?

– Тысяч двести.

– Далее, квартира с тремя спальнями на Парк-авеню. За год обходится в такую же сумму, что и ма­шина, не так ли?

Рорк быстро произвел расчет в уме.

– Примерно.

– Добавь пляжный дом в Хэмптонсе с пятью спальнями и элинг для катера. Во сколько это обхо­дится?

– Почти в миллион.

– Учти, что он почти каждый вечер устраивал обеды и оргии в ресторанах и ночных клубах. Прибавь ежедневные расходы на жизнь. Что ты об этом скажешь?

– Либо я здорово ошибся в оценке его деловых прибылей, либо у него был другой источник дохода.

– В том-то и дело! – Ева присела на край сто­ла. – Допустим, у тебя подпольный бизнес по об­служиванию эксклюзивной клиентуры. Некоторые из клиентов сгорели бы со стыда, если бы их ма­ленькие хобби получили огласку. При этом ты лю­бишь жить красиво и, хотя твой бизнес дает недур­ную прибыль, тебе нужно больше. К чему ты при­бегнешь?

– К шантажу.

– Наконец-то!

– Хорошо, допустим, он занимался вымогатель­ством. Какое это имеет отношение к твоему расследованию?

– Я расследую убийства, совершенные «Искате­лями Чистоты», но они непосредственно связаны с деятельностью их жертв. Если мы узнаем, кого шантажировал Грин, задача будет решена. Он мог хра­нить данные о своем шантаже в банковском сейфе или дома. Мы проверим банки, но сначала я хочу снова обыскать его квартиру.

– Тебе нужна компания?

– Двое справятся с этим быстрее, чем один.

* * *

Рорк считал, что Ева напрасно тратит свое и его время. Но он понимал, что полицейское начало в ней требует обрезать все болтающиеся нити, а кроме того, не собирался позволять ей возвращать­ся одной в место, способное пробудить ее ночные кошмары. Так что теперь ему ничего не оставалось, как терпеливо ожидать, пока она снимет полицей­скую печать и раскодирует замки.

Первое, что ощутил Рорк, шагнув в квартиру сле­дом за Евой, был запах смерти – он все еще ощу­щался, сквозь химикалии, использованные следст­венной группой и «чистильщиками». На ковре, ме­бели, стенах, виднелись алые пятна и полосы. Можно было легко определить место, где девушка упала, где она ползла, где умерла.

– Господи, как ты можешь смотреть на это и не сломаться?

– Потому что это существует независимо от того, смотришь ты или нет. А если ты сломаешься, тебе конец.

Рорк коснулся руки Евы. Он и не заметил, что говорит вслух.

– И ты захотела снова все увидеть, чтобы дока­зать себе, что ты в состоянии это выдержать?

– Может быть. Но если бы дело было только в этом, я бы не позвала тебя с собой. Начнем со вто­рой спальни и кабинета. Мы уже прошлись всюду, но не искали тайники. А сейчас будем искать.

Она отвела Рорка во вторую спальню, а сама занялась кабинетом. Компьютер и центр связи уже за­брали, а шкаф, где Грин хранил запасное оборудо­вание, тщательно обыскали. Один из техников, ра­ботавших на месте преступления, с помощью скане­ра определил комбинацию цифр и открыл сейф. Ева не нашла в нем ничего неожиданного. Деньги, диски, документы. Но денег было слишком мало. Если в последние несколько дней приходило трое клиентов – то где плата? Грин уже был очень болен и из дому не выходил. Может быть, он послал Ханну в банк положить деньги в сейф? Вряд ли. Можно трахать шестнадцатилетнюю девочку и продавать ее клиентам, но не посылать ее в банк с крупной сум­мой наличными.

Ева сняла со стены две картины и проверила па­нели за ними.

– В спальне все чисто, – сообщил ей Рорк.

– Должен быть еще один сейф! Думаю, здесь, в кабинете. Это самое логичное место.

– Возможно, чересчур логичное. Ведь ты начала искать именно здесь, не так ли?

Ева перестала шарить вдоль плинтуса и выпря­милась.

– Будь это твоя квартира, где бы ты устроил тай­ник?

– Если бы мне так же, как ему, нравилось соче­тать бизнес и удовольствие, то в главной спальне.

– Ладно, давай поищем там.

Войдя в спальню, Рорк усмехнулся и покачал го­ловой при виде черно-красного декора.

– За деньги не всегда можно купить хороший вкус, верно, дорогая? Слишком очевидно для оби­тели страсти. – Рорк подошел к шкафу и открыл его. – А вот здесь он, по крайней мере, демонстри­рует некоторый класс. Ткани весьма недурные.

– Да, а умер он в нижнем белье. Вот тебе и класс.

– А как поступают власти с такими вещами?

– С одеждой? Если у жертвы нет семьи и на­следников, ее передают в приюты.

Рорк нажал кнопку, и первый ряд костюмов ото­двинулся, обнажив второй.

– В этом году бомжи смогут приодеться. – Ото­двинув второй ряд, он посмотрел на правую стенку, где стояла обувь. – Ага!

– Что там такое?

– Погоди. – Пальцы Рорка шарили по полкам и под ними. – Ну-ка, посмотрим…

Он надавил на маленький рычажок, и нижняя треть полок медленно скользнула в сторону.

– Вот ваш тайник, лейтенант. И ваш второй сейф.

Ева уже дышала ему в затылок.

– Можешь его открыть?

– Надеюсь, это риторический вопрос? – усмех­нулся он.

– Тогда открывай!

Рорк достал из кармана компьютерную «отмыч­ку», которую забрал у Джейми.

– Вот почему ты коп, а я нет.

– Потому что ты умеешь взламывать сейфы?

– Нет. Я мог бы достаточно быстро обучить тебя этому даже без такой игрушки. Потому что я думал, будто ты зря тратишь время, возвращаясь сюда.

– Ты все еще так думаешь?

– Возможно. Но ты нашла свой сейф.

Дисплей на «отмычке» начал мерцать, и на нем замелькали цифры. Сейф загудел и щелкнул.

– Абракадабра! – Рорк открыл дверцу.

– Это мне больше нравится. – Присев рядом с ним на корточки, Ева разглядывала аккуратные пачки денег. – Вот каким образом ему так долго удавалось избегать тюрьмы. Ни кредитных карто­чек, ни электронных переводов. Только наличные. И ящик с дисками и видео.

– А вот самое главное. – Рорк достал из сейфа мини-компьютер. – Думаю, эта штука не инфици­рована и битком набита интересными данными.

– Давай вытащим все отсюда. – Ева достала электронную записную книжку.

– Что ты делаешь?

– Регистрирую находки. Не хочу видеть, как какие-нибудь из побрякушек перекочуют к тебе в карманы, умник.

– Ты меня оскорбляешь! – Рорк выпрямился, стряхивая пыль с рубашки. – Если бы я что-нибудь прикарманил, ты бы никогда этого не заметила.

ГЛАВА 18

Мини-компьютер Ева отдала Рорку, чтобы он отнес его в лабораторию для тестирования, а сама начала просматривать диски, как только вернулась в свой кабинет. Два из них с надписями: «Финансы» и «Бухгалтерия» она сразу отложила в сторону – это могло подождать. И вскоре она уже прослушивала то, что являлось, по сути дела, дневником Грина.

Он делал записи о покупках, сценах в клубе, сек­суальных приключениях. Обо всем этом повество­валось насмешливым тоном. Грин явно презирал людей, которых обслуживал. «Потому он их и шан­тажировал, – думала Ева. – Выжимал из них деньги, пока сам не стал таким же, как они, – богатым, скучающим извращенцем».

К сожалению, клиентов Грин называл только по инициалам или прозвищам: Окорок внес ежемесяч­ную плату, Г.Г. умоляла об отсрочке… «Привел домой симпатичную попку, – отмечал он в день знакомства с Ханной Уэйд. – Я наблюдал за ней несколько дней. Она околачивалась возле клубов, присматривала какого-нибудь мужчину и уговари­вала его провести ее внутрь. Как правило, они сразу поднимались в отдельный кабинет. Спустившись, она шаталась по клубу в поисках развлечений. Я решил обеспечить ее ими. У меня есть клиенты, кото­рые щедро заплатят за время, проведенное с этой малышкой. Она свое дело знает. Подержу ее дома пару недель, попользуюсь бесплатными услугами, а заодно и поднатаскаю немного. Если ее приодеть соответствующим образом, она сойдет за четырнад­цатилетнюю. Х.С. спрашивал свеженькое мясо – вот я и привел для него телочку».

– Ублюдок! – выругалась Ева вслух и прокрути­ла диск, остановив его на дате через два дня после того, как Грин привел к себе домой Ханну.

«Весь день чертовски болит голова. „Зонер“ почти не действует. Но не могу пропустить сегод­няшнюю встречу. Велел Г.Г. завтра принести плату с процентами, иначе ее любимый муж получит ин­тересную видеозапись. Любопытно, как ему понравится видеть свою жену, развлекающуюся с сенбер­наром? Если она попытается тянуть время, то силь­но об этом пожалеет».

В течение следующих трех дней все выглядело примерно так же. Неопределенные угрозы, жалобы, разочарования. На четвертый день он впервые упомянул не только о головной боли, но и о носовом кровотечении.

Запись накануне смерти Грина была бессвязной и напоминала бред параноика: «Все пытаются об­вести меня вокруг пальца! Я убью их! Не впускаю маленькую сучку к себе в спальню. Она думает, я не догадываюсь, что ей удалось проделать с моей головой. Житья нет от боли! Не буду никуда выходить – в комнате безопаснее. Я должен поспать, чтобы ото­гнать боль. Нужно все запереть как следует. Эта шлюшка не получит то, что принадлежит мне!»

Скопировав диск, Ева пошла на кухню за кофе, потом распахнула двери на террасу и набрала в лег­кие побольше воздуха.

Не составляло труда представить, как прогресси­ровала болезнь Грина. Паранойя, гнев, страх. Симп­томы начали проявляться вскоре после того, как он поселил Ханну Уэйд в своей квартире, поэтому ему казалось, что это она его отравила.

Учитывая помраченный рассудок, можно ска­зать, что он убил ее из самозащиты…

Взяв чашку кофе, Ева вернулась в свой кабинет и, хотя ее голова гудела от сочетания кофеина, уста­лости и стресса, начала просматривать видеозаписи.

* * *

Постепенно Еве становилось ясно, каким обра­зом Грин увеличил свой доход в несколько раз. За­писи были не только хороши с технической точки зрения, но и свидетельствовали об определенном чувстве драматургии. Хотя, конечно, наслаждаться этим зрелищем могли только извращенцы.

– Все еще занимаешься этой дрянью? – Рорк вошел в кабинет с двумя бокалами. – Выпьешь вина? Остальных я уже угостил, а тебе принес сюда, потому что… – Он оборвал фразу и уставился на эк­ран. – Кто это? Медвежонок?

– Нет, по-моему, крупная собака. Сенбернар.

Рорк глотнул вина и подошел ближе.

– Ты права. Кто-то должен сообщить об этом в Лигу защиты прав животных, или как это называет­ся. Хотя он, похоже, получает удовольствие, если размер его…

– Дай мне вино! – Ева схватила бокал и сделала большой глоток. – Тошнотворное зрелище. Этому просто нет названия. Узнаешь женщину, которая возится с псом?

– Учитывая обстоятельства, ее нелегко узнать.

– Грин именует ее Г.Г. Я провела компьютер­ный поиск на основе ее внешности, пока она нати­рала себя маслом, чтобы привлечь собаку. Это Грета Гоуэн, жена профессора Джона Грузна, воз­главляющего факультет социологии Нью-Йоркского университета. Хочешь держать пари, что Кла­рисса Прайс посещала его лекции?

– Никогда не держу пари с членами семьи, – заявил Рорк, невольно увлеченный тем, что твори­лось на экране.

– Готова спорить: она завербовала его в «Иска­тели Чистоты». Или он ее. Грета – мать двоих де­тей и председательствует в нескольких комитетах, включая клуб садоводов, где, безусловно, не одоб­рили бы ее пристрастие к собакообразным.

– В мини-компьютере есть упоминание о Г.Г. За шесть дней до убийств она уплатила Грину шесть тысяч.

– Совпадает с его дневником. Эта видеозапись сделана не у него дома, а некоторые другие – там, во второй спальне. Правда, они не столь эксцентричные. Групповой секс в маскарадных костюмах, садомазохизм и тому подобное. Один из клиентов использовал девочку-подростка. Я смогла ее иден­тифицировать по внешним данным. Еще одна бро­дяжка, постоянно убегающая из дому. Грин знал, где их подбирать.

Рорк шумно выдохнул.

– Как насчет того, чтобы посмотреть для разно­образия приятную классическую комедию?

– Я хочу покончить с этим до ночи. По крайней мере, идентифицировать участников.

– Чего ради, Ева?

– Во-первых, чтобы знать. – Она вставила оче­редной диск. – А во-вторых, чтобы попытаться найти связь.

– Ты в самом деле думаешь, что террористы убивают всех этих людей, чтобы избавиться от шан­тажистов?

– Нет, но я думаю, что каждую жертву тщатель­но отбирали, и шантаж Грина сыграл свою роль – пускай второстепенную. Не хочешь просмотреть диск?

Рорк пожал плечами.

– Если ты можешь это выдержать, то я и по­давно.

– Снова его квартира. – Ева узнала спальню в доме Грина. – Очевидно, он устанавливал скрытые камеры перед приходом клиентов и снимал все про­исходящее, а потом делал монтаж и копии, которые вручал другим клиентам за солидную плату. Воз­можно, Грин при этом терял клиентуру, зато сохра­нял доход. И без всяких накладных расходов – только чистая прибыль! Смотри, занавес поднима­ется.

Из ванной в комнату шагнула элегантная жен­щина с пышными светлыми волосами, ниспадаю­щими на плечи, и кроваво-красными губами. Она была в черном платье, черных чулках и туфлях на высоченном каблуке. На шее у нее сверкало бриллиантовое колье.

– Мне кажется, я ее где-то видела, – заметила Ева. – Кто она – клиент или приманка?

– Хочешь, проведем поиск?

– Давай сначала посмотрим.

Из другой двери вышел мужчина, обнаженный по пояс, в черных кожаных брюках. Волосы его были зачесаны назад, грудь блестела от масла, а под левым соском виднелась татуировка; остановив и увеличив изображение, Ева увидела, что это маленький череп. В руке он держал хлыст.

– Розанна! – заговорил мужчина.

Женщина поднесла руку к колье.

– Как ты вошел?

– Они играют роли, – объяснила Ева. – Сейчас поищем обоих. – Снова остановив изображение, она выделила лица и начала давать компьютеру за­дание.

– Ева!

– М-м?

– Посмотри на нее хорошенько.

– Смотрю. Лицо знакомое, но не могу вспом­нить, кто это.

Рорк с усмешкой наклонился над столом.

– Посмотри лучше.

Нахмурив брови, Ева наблюдала за сценой. Мужчина взмахнул хлыстом. Женщина вздрогнула и рванулась к двери, но он привлек ее к себе. После­довал долгий слюнявый поцелуй. Руки женщины шарили по телу мужчины.

Ева резко выпрямилась:

– Это не женщина!

Мужчина снял бретельки с плеч блондинки и опустил платье до пояса. Под ним оказался черный кружевной корсет. Хотя из него выпирали пышные груди, Ева не сомневалась, что это всего лишь де­таль маскарадного костюма.

Когда мужчина шлепнул партнера по заду, тот внезапно начал сопротивляться. Платье упало на пол.

– Для парня он выглядит неплохо, – заметила Ева.

Ноги в чулках со старомодными подвязками были стройными, хотя плечи казались чересчур раз­витыми, а руки слишком большими. Под колье Ева разглядела кадык. Она пыталась мысленно стереть с экрана парик, алые губы и сильно подведенные глаза, но у нее это плохо получалось. Однако когда его лицо целиком заполнило экран, в голове у нее что-то щелкнуло.

– О, господи!

– Узнала? А я еще не вполне уверен. Дай мне минутку…

Мужчина с обнаженной грудью опустил своего пленника на колени, и Рорк махнул рукой.

– Это можно пропустить. Постой-ка… – Он за­таил дыхание, когда возбужденное лицо с ярко-го­лубыми блестящими глазами вновь заполнило эк­ран. – Едва не пропустил сцену, в которой его пре­восходительство мэр Нью-Йорка извивается под хлыстом парня в кожаном! – Отвернувшись от эк­рана, Рорк взял Еву за подбородок. – Вот почему ты коп. Ты не тратила время зря. Торжественно обе­щаю, что никогда больше не буду сомневаться в тебе.

– Я должна досмотреть до конца.

– Зачем?

– Чтобы знать, с чем придется иметь дело за­втра. Это ведь не заурядный трансвестит. Пичтри окажется в самой гуще сексуального скандала и рас­следования убийства.

– Тогда я принесу еще вина. – Рорк взял бокал Евы. – Для нас обоих.

* * *

– Ловко! – заметила Ева, когда они досмотрели диск. – Грин обслуживал богатую клиентуру с экс­центричными вкусами. Из этого элитного клуба он выбирает маленькую группу людей, которые не могут себе позволить даже намека на скандал, и берет с них плату за молчание. Плата достаточно высока, но вполне им по средствам. Вытягивая, до­пустим, из двенадцати человек по двадцать пять тысяч в месяц, он получал…

– Лишние три миллиона шестьсот тысяч в год. Клиентов это не разоряло, а он жил в роскоши.

– К тому же, судя по его дневникам, шантажи­руемые оставались клиентами.

– По-твоему, это привело мэра к «Искателям Чистоты»? – осведомился Рорк.

– Не знаю. Но у меня есть достаточно основа­ний спросить его об этом, верно?

– Вы суете руки в огонь, лейтенант.

– Я это понимаю. – Ева поморщилась, отгоняя головную боль. – Если СМИ что-нибудь почуют, произойдет катастрофа. Черт, а я ведь голосовала за этого типа!

– Пичтри мог бы получить еще больше голосов, если бы вел избирательную кампанию в этом чер­ном платье. Оно очень привлекательно. – Рорк усмехнулся, когда Ева уставилась на него. – Пора в постель. Мы оба устали.

– Если мужчина в черном платье кажется тебе привлекательным, ты не только устал, а просто спя­тил!

– Я имел в виду не его, а платье. Не возражал бы увидеть тебя в таком корсете, чулках с подвязками и туфлях на высоком каблуке.

– Обойдешься! – Ева зевнула, направляясь в спальню. – В таком корсете можно задохнуться.

Через пять минут она уже была в постели, а через десять – спала.

Если бы посреди кошмара можно было помнить, что это только сон!

Ева видела себя в белой комнате, перепачканной кровью. Ее ботинки хлюпали в бурых лужах, запах крови был непереносимым.

На белом окровавленном ковре лицом вниз лежала девушка. Ее рука была вытянута вперед, а пальцы растопырены, словно она пыталась схватить валяющийся рядом нож.

Ева присела на корточки и подобрала нож. Теп­лая влага потекла по ее руке. Когда она подняла взгляд, на ковре лежала не девушка, а маленькая де­вочка, разрезанная на куски, с остановившимися глазами, как у куклы.

Ева вспоминала… Сколько крови в таком ма­леньком тельце! И это сделал ее отец, накачавшись «зевсом»! Девочка кричала, когда Ева мчалась вверх по лестнице. Слишком поздно. Она убила отца, но не успела спасти ребенка.