Никогда не покидай меня

Я покачал головой.

— Не надо. Я сам способен постоять за себя.

— Не будь идиотом, Бред, — сказал Пол. — Он никогда не отказывает Элейн.

— Меня не интересуют возможности Элейн Шайлер!

Я встал.

— Это дело касается только меня и Мэтта Брэйди.

Оно не имеет никакого отношения к миссис Шайлер. Я не собираюсь идти к нему на поклон, держась за ее юбку.

— Но, Бред, — возразила Мардж, — ты действительно много для нее делаешь. Ты всегда говорил, что люди должны помогать друг другу.

— Не в такой ситуации, — сказал я. — Не желаю впутывать ее в это дело.

— Но почему, Бред? — мягко упрекнула меня Мардж. — Слишком многое поставлено на карту. Она будет рада помочь тебе. Ты сказал, что она тебе нравится, а ты нравишься ей.

— Верно, Бред, — вмешался Пол. — Эдит говорит, что Элейн от тебя без ума.

Я посмотрел на них обоих. Попытался заговорить, но не смог. Слова застряли у меня в горле. Дикая мысль пронеслась в голове. Что она сказала во время нашего последнего телефонного разговора? Или это сказал я?

Не помню.

Все будет так, словно мы никогда не встречались. Какие же мы идиоты! Как сильно можно ошибаться! Я обрел голос.

— Нет! — закричал я, выбегая из комнаты.

Глава 18

Небо искрилось миллионами звезд.

Ночь была ясной, прохладной. Сидя на ступеньках, я слегка вздрагивал. Упрямо не желая возвращаться в дом, затянулся сигаретой. Сквозь залитое светом окно гостиной я видел Пола и Мардж; они сидели за столом и разговаривали.

Я посмотрел на дом, затем на длинную дорожку, которая вела к улице. Интересно, как долго все это будет моим после закрытия фирмы. Прикинул размер моего состояния. Сумма была невелика. Я все доходы вкладывал в бизнес, расширяя его.

Напротив дома остановился автомобиль. Я услышал молодые голоса; на дорожке появилась Джини. Она что-то напевала. Я мысленно улыбнулся. Эту крошку ничто не выбьет из седла. В этом мире она чувствовала себя, как рыба в воде.

Увидев меня, Джини замерла.

— Папа! — воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?

Я улыбнулся дочери.

— Дышу воздухом, милая.

Она чмокнула меня в щеку и села рядом со мной.

— Я не сказала маме о норковой шубе, — прошептала Джини.

Я промолчал. Я почти забыл о ней. Похоже, скоро такой подарок будет мне не по карману.

Умница моя дочь. Тотчас заметила мое настроение.

— Что-то случилось, папа? — обеспокоенно спросила она, вглядываясь в мое лицо. — Вы с мамой поссорились?

Я покачал головой.

— Ничего подобного, милая, — ответил я. — Деловые проблемы.

— О...

Похоже, она мне не поверила.

Я посмотрел на нее и понял, что она уже не ребенок, а женщина, наделенная интуицией, чуткостью и загадочностью, присущими этому полу.

— Почему ты решила, что мы с мамой поссорились?

— Просто так, — уклончиво ответила она.

— Какая-то причина есть, — настаивал я.

Она не взглянула на меня.

— Последнее время ты вел себя странно. У мамы было печальное лицо.

Я безуспешно попытался засмеяться. Я мог обманывать только себя.

— Это глупо, — сказал я.

Ее глаза встретились с моими. Она, казалось, повеселела.

— Я видела в газете фотографию этой миссис Шайлер, папа. Она очень красивая.

Я прикинулся дурачком.

— Да, она ничего.

— Дедушка считает, что она влюблена в тебя, — добавила Джини.

Я мысленно выругал отца. И додумался же он произнести такое!

— Ты его знаешь, — с подчеркнутым легкомыслием заметил я. — Ему кажется, что все женщины без ума от меня.

Ее глаза стали задумчивыми.

— Это возможно, папа. Знаешь, ты еще далеко не старик.

Я улыбнулся.

— Совсем недавно ты назвала меня старым занудой, напрочь лишенным романтики. Помнишь?

— Но ты мог в нее влюбиться, — не сдавалась она. — Такие вещи иногда случаются. Я однажды видела фотографию, на которой Кларк Гейбл...

— Это кино, — перебил я Джини. — И я не Кларк Гейбл.

— Ты красивее, чем он, — быстро отозвалась она.

Я недоверчиво посмотрел на нее. Лицо Джини было серьезным. Я засмеялся; на душе у меня потеплело.

— Лесть не приведет тебя ни к чему хорошему, — заметил я.

Внезапно она снова превратилась в юную, романтически-пылкую девочку.

— Правда, было бы ужасно, — произнесла Джини, — если бы она влюбилась в тебя и жила с мыслью о том, что ты никогда не будешь принадлежать ей?

Боль, почти утихшая за последний день, снова пронзила меня. Устами ребенка...

Я встал. С меня было достаточно.

— Заходи в дом, — сказал я. — У нас в гостях дядя Пол, он хочет посмотреть на тебя...

Спал я плохо. Слабые ночные звуки врывались в окна, не принося мне облегчения. Наконец первые серые тени нового дня стали закрадываться в спальню. Ночь не дала мне ответа; возможно, восходящее солнце подскажет выход. Я сомкнул веки и задремал...

Утром по дороге на работу я завез Пола в аэропорт.

Реми был очень мрачен.

— Позволь мне поговорить с ней, — попросил он перед отлетом.

Я покачал головой.

Он посмотрел на меня.

— Твоя дурацкая гордость... — пробормотал Пол, протягивая руку.

Его пожатие было теплым и дружеским. Наши глаза встретились.

— Надеюсь, все образуется, — искренне произнес Пол.

— Конечно, — сказал я с оптимизмом, которого не испытывал. — Должно образоваться.

Он повернулся в сторону самолета.

— Удачи тебе, — бросил Пол через плечо.

— Спасибо, — сказал я.

В походке Пола чувствовалось уныние. Я невольно окликнул его.

— Пол!

Остановившись, он обернулся.

— Это только первый раунд, — с улыбкой сказал я. — Не вешай носа.

В первое мгновение лицо его ничего не выражало, затем он улыбнулся мне в ответ.

— Ты сумасшедший, — сказал Пол, покачав головой.

Когда я вошел в офис, Микки сидела за столом. Ее пишущая машинка трещала, как пулемет.

— Вызови ко мне Криса, — сказал я.

Она кивнула в сторону двери моего кабинета.

— Он ждет вас там.

Я понимающе поднял бровь. Крис не терял времени даром. Я зашел в кабинет. Он сидел в моем кресле за столом и что-то писал. Заметив меня, поднял голову и начал вставать с кресла.

Я решил разыграть маленький спектакль и жестом усадил его обратно в кресло. Он с любопытством смотрел на меня. Я молча сел напротив Криса, не сводя с него глаз.

Через пару минут он смутился. Я увидел, как его лицо залила краска. Я по-прежнему не раскрывал рта.

Он откашлялся.

— Бред...

Я улыбнулся ему.

— Удобное кресло, а, Крис?

Он подскочил, точно сиденье обожгло ему зад.

Я встал, продолжая улыбаться.

— Почему ты не сказал мне раньше, что оно тебе нравится, Крис? — вкрадчиво спросил я.

Он покраснел еще сильнее.

Я заговорил, прежде чем он успел что-либо ответить.

— Если это правда, — обойдя стол и сев в кресло, продолжил я тихим ласковым голосом, — мы могли бы попытаться достать для тебя точно такое.

Он молчал; краска постепенно сошла с его лица. Я почувствовал, что к нему возвращается самообладание.

— Не понимаю, Бред, — сказал Крис. — Я только пытался помочь.

— Кому? — взревел я. — Себе?

Впервые за все время нашего знакомства я увидел его вышедшим из себя.

— Кто-то здесь должен сохранять голову на плечах! — закричал он в ответ. — Ты толкаешь агентство к пропасти, потому что тебе плевать на всех, кроме самого себя.

Мне стало легче. Честная схватка всегда была мне больше по душе, чем тайные интриги и закулисная борьба.

На Третьей авеню мы выясняли отношения в открытую.

— Где, черт возьми, ты провел вчерашний день? — спросил я.

— Я пытался уговорить Мэтта Брэйди оставить нас в покое. Был у него в офисе. Заключил с ним соглашение.

— Какое соглашение? Почти все наши клиенты уже ушли от нас, а оставшиеся, вероятно, уйдут сегодня.

Он сухо кивнул.

— Знаю. Когда ты отказался его принять, он пообещал мне, что уничтожит нас.

— Кто дал Брэйди список наших заказчиков и помог ему выиграть время? — Я встал с кресла. — Это так ты пытаешься мне помочь?

Его лицо снова зарделось.

— Ему потребовались некоторые справочные данные.

Я улыбнулся.

— Это звучит не слишком убедительно, правда?

Я обошел стол и посмотрел на Криса.

— Ты ведь и не рассчитываешь, что я тебе поверю?

Он в упор посмотрел на меня. Затем снова заговорил холодным, сдержанным тоном.

— Мне безразлично, веришь ты мне или нет. Я несу ответственность перед людьми, которые здесь работают.

Я не могу допустить, чтобы они оказались на улице.

— Очень благородно, — усмехнулся я. — Иуда тоже думал о других. Где твои тридцать сребреников?

Глаза Криса сверкнули. В них горели его амбиции. Я понял, что он считает меня конченым человеком.

— Брэйди оставит агентство в покое, если ты уйдешь, — сказал Крис.

— В этом и заключается ваше тайное соглашение? — с деланным интересом спросил я.

Он покачал головой.

— Я готов предложить тебе за фирму хорошую цену.

Ты должен уйти, так будет лучше для всех.

Я снова сел.

— Что ты называешь хорошей ценой?

Он задумался на мгновение.

— Пятьдесят тысяч.

Выгодное предложение. Эта фирма приносила доход свыше ста пятидесяти тысяч в год.

— Откуда такая щедрость? — саркастически спросил я.

— Это действительно щедрость, — с нажимом сказал Крис. — Посмотри правде в глаза, Бред: здесь твоя песенка спета. Оставшихся заказов не хватит на то, чтобы оплатить аренду помещения, не говоря уже о прочих расходах.

Он сказал правду, но почему-то она не произвела на меня впечатление. Если мне придется закрыть лавочку, я сделаю это. Но будь я проклят, если без борьбы отдам кому-то то, во что вложил столько труда и чем так гордился.

— Мэтт Брэйди согласен финансировать тебя? — спросил я. — Об этом вы тоже договорились?

Он мне не ответил.

С минуту я изучал лицо Криса. Он тоже смотрел на меня, не отводя глаз.

— Крис, — мягко произнес я.

Слабая искра триумфа мелькнула в его глазах; он выжидательно подался вперед.

— Я испытываю соблазн продать тебе агентство, — тихо произнес я. — Но моя ответственность перед работающими здесь людьми больше твоей. Понимаешь, я создал эту фирму и дал им работу. Самым простым выходом для меня было бы взять у тебя деньги и заняться чем-то другим. Я бы устоял на ногах.

— Конечно, Бред, — охотно согласился он, заглатывая наживку. — Ты способен на многое.

Я позволил Крису решить, что склоняюсь в нужную ему сторону.

— Ты действительно так считаешь? — спросил я, как бы сомневаясь в этом.

Теперь крючок застрял прочно.

— Ты один из лучших специалистов в этой области, Бред, — сказал он. — Любая фирма будет счастлива заполучить тебя. Твои профессиональные успехи говорят сами за себя. Посмотри, что ты сделал здесь, начав с нуля.

— Ты меня убедил, Крис.

Он встал, не скрывая своего торжества.

— Я знал, что ты проявишь благоразумие, Бред.

Крис обошел стол и хлопнул меня по плечу.

— Я сказал мистеру Брэйди, что ты прислушаешься к голосу разума.

Я посмотрел на него, изобразив на лице смущение.

— Кажется, ты не понял меня, Крис.

Его рука свалилась с моего плеча, нижняя челюсть отвисла.

— Раз я так хорош, я остаюсь здесь, — продолжил я. — Мы все это переживем. Моя ответственность перед сотрудниками слишком велика, чтобы я мог продать их, как рабов, новому хозяину.

— Но, Бред... — начал он.

Я перебил его.

— Ни тебе, ни Мэтту Брэйди я не доверия бы даже мою собаку. Тем более людей.

Я нажал клавишу переговорного устройства и услышал голос Микки.

— Да, Бред.

— Прошу весь штат, до единого человека, немедленно собраться в моем кабинете.

— Хорошо, Бред, — ответила она, и в динамике раздался щелчок.

Я повернулся к Крису. Он окаменел.

— Что ты здесь стоишь, малыш? — улыбнулся я, — Ты тут больше не работаешь.

Он собрался что-то сказать, затем раздумал и направился к двери. Когда он открыл ее, я увидел, что почти все сотрудники собрались в приемной. У меня родилась идея.

— Крис! — позвал я.

Он повернулся, держась за ручку двери.

Я заговорил громко, чтобы все услышали меня, тщательно выбирая слова для большего эффекта.

— Сообщи моей секретарше, куда отсылать твою корреспонденцию. К Мэтту Брэйди или к черту? — Я засмеялся. — Думаю, другого выбора у тебя не будет.

Глава 19

Сидя за столом, я наблюдал за тем, как сотрудники один за другим входят в мой кабинет. Я продолжал улыбаться, пока дверь не закрылась за последним из них. Когда улыбка исчезла с моего лица, я почувствовал, что его мышцы болят.

Это было хорошее собрание. Я описал все происшедшее, начав с первой встречи с Мэттом Брэйди и закончив объяснением с Крисом. Я сказал им, что не могу обещать ничего, кроме схватки; она будет тяжелой, но при их поддержке, я чувствую, мы победим.

Я не мог позволить себе потерпеть поражение, особенно теперь, когда они слышали мои слова, обращенные к стоявшему в дверях Крису. Кто-то предложил временно уменьшить оклады, пока мы не выкарабкаемся.

Я воздержался от этой меры, сохранив за собой право прибегнуть к ней, в случае нужды, позже. Затем я пожал руку каждого, и они удалились.

Это было великолепно. Я обещал им многое, но ничего — конкретно. Я подавленно уставился на стол. Телефоны молчали. Обычно в это время они были раскалены.

Я невесело улыбнулся самому себе. Если телефоны смолкли, значит, ты уже мертвец — так говорят бизнесмены. Я и правда казался себе трупом.

Я услышал трель телефона. Вялым движением нажал клавишу.

— Да?

— К вам пришла миссис Шайлер. Она спрашивает, есть ли у вас время познакомиться с информацией о ее деятельности, — бодрым суховатым тоном спросила Микки.

На мгновение я потерял дар речи.

— Пригласите ее, — сказал я.

Когда дверь открылась, я уже был на ногах. Попытался справиться с охватившим меня волнением. Дверь закрылась за Элейн.

Она замерла, глядя на меня. Ее глаза были полны сочувствия. Она не улыбалась. Затем Элейн медленно направилась к столу.

Я молчал, будучи не в силах вымолвить ни слова.

Что-то в этой женщине безумно трогало меня. Каждая клеточка моего тела трепетала.

Она подняла глаза.

— Неважно выглядишь, Бред, — тихо произнесла Элейн.

Я молчал, вбирая ее в себя взглядом.

— Ты не хочешь со мной поздороваться? — спросила она.

Я обрел дар речи.

— Элейн.

Потянулся к ее руке. Прикосновение к пальцам Элейн пробудило желание чего-то большего. Я попытался привлечь ее к себе.

Она покачала головой, и ее пальцы выскользнули из моей руки.

— Нет, Бред, — мягко произнесла она. — Все кончено.

Не будем возвращаться к этому.

— Я люблю тебя, — сказал я. — Ничего не кончено.

— Я совершила ошибку, Бред, — вполголоса пробормотала Элейн. — Пожалуйста, не напоминай мне о ней. Я Хочу быть твоим другом.

— Ты не любишь меня? — спросил я.

Я никогда еще не видел таких глаз. Они говорили о многом и были полны боли.

— Отпусти меня, Бред, — попросила она. — Пожалуйста.

Я перевел дыхание, вернулся к креслу и сел в него.

Дрожащими пальцами выбил сигарету из пачки и закурил. Сквозь облако дыма посмотрел на Элейн.

— Зачем ты вернулась, Элейн? Чтобы помучить меня?

Мне показалось, что я физически ударил ее. Она поникла на моих глазах. Ее голос зазвучал скованно.

— Во всем виновата я. Из-за меня ты поссорился с моим дядей.

— Тут ты ни при чем, — поспешил возразить я. — Он даже не знает о нашем знакомстве.

— Мне известно о досье, которое он на тебя завел.

Этот документ послужил причиной твоего отказа встретиться с ним вечером. Ты знал, что если бы я пошла с тобой, он бы обо всем догадался. Ты защищал меня.

— Я защищал самого себя. Действовал из эгоистических побуждений. Боялся нажить неприятности.

Она помолчала.

— Откуда тебе известно про досье? — спросил я, вспомнив о Сандре. Эта девушка могла вычислить имя."

— Мне сказал дядя Мэтт, — ответила Элейн. — Он рассердился на тебя за твой резкий тон. Он считал, что действует тебе во благо.

— Да избавит меня Господь от благих намерений Мэтта Брэйди, — с сарказмом заметил я. — Еще немного, и я окончательно погибну.

— Дядя Мэтт убежден, что у него тебя ждет блестящее будущее, — сказала Элейн.

— У меня здесь была прекрасная перспектива, — произнес я. — Твой дядя уничтожил ее. Теперь у меня нет ничего.

Я потушил сигарету, которая едва не обожгла пальцы.

— Он — великий благодетель, — добавил я. — Для тех, кто всегда поддакивает ему.

— Я могу поговорить с дядей Мэттом, — предложила она.

— Нет, спасибо. Я в этом не нуждаюсь. К тому же поздно. Он отнял у меня важнейших клиентов.

Я улыбнулся.

— Твой дядя не тратит времени зря.

— Бред, мне очень жаль, — выдохнула она.

Я встал.

— А мне — нет, — сказал я. — Во всяком случае, себя.

За все в этом мире приходится платить. Равной мерой.

Даром ничего не дается. Маленькое счастье — маленькая боль, большое счастье — большая боль. Баланс всегда сходится.

Она поднялась.

— Ты сдался, — в ее голосе прозвучало ледяное презрение.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно воскликнул я. — Что мне делать? Подать на него в суд?

Ее глаза были холодны.

— Дядя Мэтт испытает разочарование, — заметила она. — Мне показалось, он предвкушает схватку.

— Чем я могу с ним сражаться? — спросил я. — Игрушечной саблей? Потеряв заказчиков, я остался без средств.

— У меня есть деньги, — сказала она.

— Побереги их.

— Я хочу помочь тебе, Бред. Могу я что-нибудь сделать?

Я посмотрел на нее и покачал головой.

— Не знаю, Элейн. Не знаю, в силах ли кто-нибудь помочь мне теперь. В этом бизнесе есть один неписаный закон, и я его нарушил. Клиент не должен страдать, что бы ни произошло с тобой. Никто больше не приблизится ко мне в страхе оказаться вымазанным той же кистью.

— А что другие члены комитета? — спросила Элейн. — Я знаю кое-кого из них. Твой план по-прежнему интересует их.

Я рассмеялся.

— Думаю, твой дядя уже обработал и их тоже.

— Откуда тебе это известно? — спросила она. — Я хорошо их знаю. Многие члены комитета не любят дядю Мэтта.

Ей следовало отдать должное. Попытаться стоило. Я потянулся к телефону.

— Кто не любит его особенно сильно? — спросил я.

— Ричард Мартин из «Индепендент Стил», — с воодушевлением сообщила она. — Ты собираешься ему позвонить?

Кивнув, я попросил Микки соединить меня с Мартин ном. Опустил трубку в ожидании звонка.

— Отлично, — сказала Элейн.

Глаза ее сияли.

— Мы и так уже потеряли много времени.

Я улыбнулся. Эта женщина была в моем вкусе. Мне нравилось в ней все. Даже ход ее мыслей. Она вытащила свой золотой портсигар. Я подошел к Элейн и поднес огонь.

Она посмотрела на меня; голубой дым окутал ее лицо.

Я усмехнулся.

— Если бы ты не была моей любимой, я бы пригласил тебя в компаньоны.

— Будь осторожен, — предупредила она, улыбаясь. — Я могу поймать тебя на слове. Тогда ты никогда от меня не избавишься.

— Неплохая идея. Из нас двоих убегаю не я.

Улыбка исчезла с ее губ.

— Почему мы не можем быть друзьями, Бред?

Я смотрел на нее так долго, что она смутилась. Опустила глаза.

— Почему, Бред? — тихо повторила Элейн.

— Когда-нибудь — возможно, — медленно произнес я. — Когда уйдет любовь.

Она подняла глаза. Я увидел в них такую боль, что мое сердце сжалось. Потянулся к Элейн, чтобы отвести эту боль, но моя рука замерла на полпути. Зазвонил телефон; я подошел к столу и снял трубку. Микки сообщила, что Мартин на ленче. Я попросил ее перезвонить ему позже.

— Он на ленче, — объяснил я.

— О... — рассеянно протянула Элейн, не поднимая глаз.

— Элейн, — резко произнес я.

— Что? — тихим голосом спросила она.

— Но любовь еще не ушла, Элейн, — сказал я.

Когда она подняла глаза, я понял, что ей не скрыть от меня правду.

Боль исчезла из ее глаз.

Глава 20

Мы отправились на ленч в «Колони».

Метрдотель встретил нас у входа.

— Мистер Ровен, — забормотал он, — у меня есть для вас особый столик.

Я огляделся по сторонам. Ресторан был полон людей, но этот человек умел льстить. Все столы были у него особыми. Он подвел нас к столу, расположенному в глубине зала. Казалось, еще два шага, и мы окажемся на Шестидесятой улице. «Интересно, дошел ли до него слух о моих неприятностях», — подумал я. Я не попадал в столь тяжелое положение с тех пор, как впервые еще молодым человеком пришел сюда с перспективным клиентом, на которого хотел произвести впечатление.

Улыбаясь, я сел. Если память меня не подводит, тот заказ я так и не получил.

— Чему ты улыбаешься? — спросила Элейн.

Я рассказал ей, и она тоже улыбнулась.

Потом я покачал головой.

— Должно быть, слух уже пущен. Ровену пришел конец.

Мы еще смеялись, когда над моим плечом раздался голос.

— Элейн Шайлер! Что вы делаете в этом городе?

Я встал, изобразив вежливую улыбку. Привлекательная моложавая женщина средних лет улыбалась нам. Узнав ее, я мысленно выругался. Мне не следовало приходить сюда с Элейн. Эта дама была репортером светской хроники одного телеграфного агентства. К завтрашнему дню мы попадем в каждую вторую газету, выходящую в стране. Мы представляли собой исключительно пикантную новость. Племянница Мэтта Брэйди и его враг вдвоем в ресторане.

Через несколько минут журналистка ушла; я посмотрел на Элейн.

— Тебе ясно, что это означает? — спросил я.

Она кивнула.

— Твой дядя придет в ярость.

Элейн улыбнулась.

— Меня это не волнует.

Она нежно дотронулась до моей руки.

— Я с тобой.

Мы вернулись в офис; пока я ждал разговора с Мартином, Элейн рассказывала мне о Мэтте Брэйди и сталелитейной промышленности. Я слушал ее с большим интересом. Эти люди играли жестко. Мои коллеги рядом с ними выглядели любителями. Мне показалось, что там не было человека, который, по меньшей мере однажды, не предал всех остальных. А многие — не только однажды. Это было, очевидно, их излюбленным развлечением.

Они действовали тайно и никогда не попадались. Не зря Мэтт Брэйди предупредил меня. Эти люди стоили друг друга.

Зазвонил прямой телефония снял трубку. Это была Мардж.

— Как дела, дорогой? — спросила она.

— Улучшаются, — ответил я, улыбаясь Элейн. — Утром приехала миссис Шайлер. Она предложила свою помощь, и я решил воспользоваться ею.

— Она поговорит со своим дядей? — спросила Мардж.

— Нет. Ты знаешь, что на это я бы не согласился. Мы связываемся с другими членами комитета; она помогает мне получить заказ вопреки воле Мэтта Брэйди.

— А, — разочарованно протянула Мардж.

— Я предпочитаю такой путь, — пояснил я.

— А как с Крисом? — уже другим тоном поинтересовалась она.

Я вкратце рассказал ей о том, что произошло утром.

Когда я закончил, в трубке воцарилось молчание.

— Ты меня слышишь? — спросил я.

— Да, слышу, — подавленно отозвалась Мардж.

— Почему ты молчишь?

— Не знаю, что сказать, — ответила она. — Вот уж не думала, что Крис...

— Забудь о нем, — сказал я. — Такое случается.

— Бред, — неуверенно произнесла Мардж.

— Да?

— Может быть, тебе стоит принять его предложение.

Если ты не получишь заказ, у тебя ничего не останется.

— Не говори глупости, Мардж, — сказал я. — Если я соглашусь, мне все равно конец. Деньги скоро кончатся, и мне больше некуда будет пойти. Проигравший никому не нужен.

— Утром я получила новое письмо от Бреда, — сообщила она, меняя тему.

— Хорошо. Что он пишет?

— Он выздоравливает. Надеется, что на следующей неделе сможет пойти на занятия.

— Прекрасно. Я же говорил тебе, что все обойдется.

— Надеюсь на это, — сказала она. — Но я не уверена.

Беспокоюсь. Все складывается плохо.

— Перестань волноваться. Этим делу не поможешь.

— Понимаю, — ответила она.

— Неприятности всегда наваливаются одна на другую перед просветом, — попытался пошутить я.

— Этого я и боюсь, — серьезно заявила она.

— Мардж! — резко произнес я, начиная терять терпение. Что это с ней сегодня? — Прекрати!

— Ты один? — спросила она, слегка изменив тон.

— Нет.

— У тебя миссис Шайлер?

— Да, — сухо обронил я.

В трубке стало тихо. Потом Мардж заговорила:

— Не забудь сказать миссис Шайлер о том, что мы оба благодарны ей за помощь, дорогой, — с сарказмом произнесла Мардж и опустила трубку.

Я бросил взгляд на Элейн. Она наблюдала за мной.

«Интересно, слышала ли она слова Мардж?» — подумал я и решил немного схитрить.

— До свидания, дорогая, — сказал я в смолкнувшую трубку и положил ее. Потом повернулся к Элейн.

— Мардж просила поблагодарить тебя за помощь.

— Твоя жена меня не любит?

— Почему? — смущенно улыбнулся я. — Она даже не знакома с тобой.

Элейн посмотрела на свои пальцы.

— Я ее не обвиняю, — сказала она. — На месте твоей жены я бы испытывала такие же чувства.

Я с облегчением услышал звонок. Микки наконец соединила меня с Мартином. Его голос звучал сухо. Да, он отлично меня помнит. Нет, он не заинтересован в компании по связям с общественностью. Конечно, он говорит только за себя, а не за всех членов комитета, но он сомневается в их заинтересованности после случившегося.

— А что случилось? — спросил я.

Его бесстрастный голос убил все мои надежды.

— "Консолидейтид Стил" вышла сегодня из ассоциации с целью реализовать свой собственный план по обеспечению связей с общественностью.

Я положил трубку и посмотрел на Элейн. Попытался улыбнуться.

— Твой дядя вышел из сталелитейной ассоциации; он знает, что без него у них не хватит средств на кампанию.

Она помолчала.

— Бред, разреши мне поговорить с ним. Он меня послушает.

Я устало покачал головой.

— Должен существовать другой путь.

— Какой? — упавшим голосом произнесла Элейн.

Я откинулся на спинку кресла.

— Не знаю. Но выход, несомненно, есть.

Я посмотрел на Элейн.

— Ты рассказывала мне о дяде и сталелитейной промышленности. Продолжай. Может быть, что-нибудь придет на ум.

Она говорила до конца рабочего дня. В начале седьмого что-то в ее словах привлекло мое внимание. Я сидел спиной к Элейн, уставясь на темнеющее небо. Повернулся к ней вместе с креслом.

Ее муж, сообщила Элейн, однажды узнал кое-что о том, как «Консолидейтид Стил» уладила неприятности, связанные с нарушением антитрестовского закона. Дэвид собирался поговорить об этом деле с Брэйди.

— Что там произошло? — спросил я.

— Я так и не узнала, — сказала она. — Дэвид лишь один раз говорил об этом. Он, кажется, был тогда чем-то возмущен.

— Он беседовал на эту тему с твоим дядей?

Ее лицо помрачнело.

— Не думаю, — ответила она. — Вскоре он заболел.

Интуиция подсказывала мне, что тут стоит копнуть глубже.

Я застал Пола в его вашингтонском кабинете. Не тратя времени попусту, я сразу спросил его:

— Чем компания Брэйди ответила на обвинение в нарушении антитрестовского закона?

— Они подписали соглашение. Почему тебя это интересует?

— Там все чисто? — спросил я.

— Да, — ответил он. — Это обычное дело. «Консолидейтид Стил» обещала не мешать своим конкурентам.

— Понимаю, — отозвался я. — Кто представлял интересы правительства?

— Не знаю Но могу установить. Это важно?

— По-моему, да. Надеюсь оказаться прав. Если я ошибаюсь, мне конец.

— Позвоню тебе завтра утром, — сказал он и положил трубку.

Элейн с интересом смотрела на меня.

— Ты что-то нашел?

Я покачал головой.

— Пока только копаю. Но я не имею права на проигрыш. Теперь расскажи мне все, что ты помнишь об этом деле. Все, что говорил о нем твой муж.

Ее глаза снова погрустнели; она принялась рассказывать.

Когда мы вышли на Мэдисон-авеню, было уже темно.

Часы показывали половину девятого. Я взял Элейн за руку.

— Пройдемся немного?

Она кивнула. Когда мы прошли квартал, Элейн спросила:

— О чем ты думаешь; Бред?

Я улыбнулся ей.

— Мне кажется, мы победим, — соврал я.

Ее пальцы сжали мою руку.

— Правда, Бред? Я так рада!

Остановившись, я посмотрел на Элейн. Ложь стоила того, чтобы увидеть ее глаза сияющими.

— Я же сказал, что ты принесешь мне удачу.

Ее глаза потухли.

— Прошлый раз этого не случилось, Бред.

— Тот эпизод не в счет, — быстро возразил я. — Ты была там ни при чем. Важно то, что намечается сейчас.

Ты здорово помогла. Без тебя у меня не было шансов на успех.

Она ничего не ответила. Мы молча миновали несколько кварталов. Холодный воздух пробудил во мне аппетит. Я остановился.

— Как насчет обеда? Я голоден.

Она посмотрела на меня с застывшим лицом.

— Думаю, этого делать не стоит, Бред.

Я усмехнулся.

— Почему? Боишься меня? Я тебя не съем.

Она покачала головой.

— Не в этом дело, Бред, — серьезно сказала Элейн. — Просто так будет лучше для нас обоих.

Боль, отпустившая меня на целый день, вновь вернулась.

— Какой от этого вред? — сердито спросил я. — Ты провела со мной весь день, и ничего страшного не случилось.

Ее глаза встретились с моими. Безумные тени плясали в их глубине.

— Это другое дело, Бред. Мы занимались делом. Теперь у нас нет повода.