Warhammer 40000 - Час казни

Прислушиваясь к реву двигателей стартующего челнока, Парцелий понял: только что он видел гибель людей, находящихся сейчас на борту. Он не знал, почему и как это случится. Однако их конец уже предрешен, и Собек не вправе предупреждать их или пытаться изменить судьбу. Астропат предчувствовал и свою скорую гибель. Чем ближе подбиралась к нему смерть – в виде силуэта «Убийцы Планет», маячившего в варп-вихрях, – тем острее делался его пророческий дар.

Парцелий должен будет разделить участь защитников собора. Он еще жив и способен получать предупреждения лишь потому, что ему предстоит сыграть какую-то роль в их судьбе.

С этими мыслями Собек вернулся к картам. Может быть, возникающие на них зыбкие образы подскажут, что же ему предстоит совершить.

VI

Словно алчные наследники вокруг смертного одра, на орбите Белатиса собралось множество имперских кораблей. Они обирали приговоренный мир, набивая трюмы самым ценным из того, что на нем оставалось.

Пузатые войсковые транспорты приняли на борт два полка Имперской Гвардии со всей техникой и снаряжением. Расквартированным на Белатисе армейским подразделениям не суждено было разделить участь населения планеты. Впрочем, эвакуация не могла спасти их от неминуемой гибели.

В сражениях с силами Осквернителя, бушевавших по всему Готическому Сектору, Имперская Гвардия несла огромные потери. Совсем скоро поднявшимся на борт транспортов бойцам предстояло пойти навстречу смерти на какой-нибудь другой планете.

За последнюю неделю были демонтированы промышленные предприятия, вывезены запасы руды и других ценных полезных ископаемых. Бесконечная череда грузовых судов увозила эти богатства подальше в тыловые миры. Целый флот грязных наливных челноков доставил на борт танкеров сотни тысяч тонн обработанного прометия с многочисленных перерабатывающих заводов.

В трюмы других транспортов загрузили огромное количество адамантита, титана, трикалиевых кристаллов и других необходимых для военной промышленности металлов и минералов.

Неделю назад на орбиту Белатиса с самого Марса прибыл огромный древний корабль. Адептус Механикус прислали его, чтобы забрать из обреченного мира своих собратьев, и не только. Уже много дней его юркие челноки спускались на поверхность планеты к заводам Белатиса, чтобы эвакуировать целые производственные линии, демонтированные армией проворных сервиторов. На таких военных заводах изготавливались боевые машины и оружие, они были вместилищами бесценных и незаменимых знаний и технологий. Скоро эти автоматизированные линии соберут в каком-нибудь промышленном мире, и они еще долго будут служить Богу-Машине.

Однако не только вставшие на высокий якорь суда занимались эвакуацией и не все прибывали на Белатис с такими же очевидными целями.

Три дня назад к имперским кораблям присоединился похожий на стрелу черный корвет. Он использовал обычные идентификационные коды Имперского флота и назывался просто «Бернард Ги». Однако офицерам «Махариуса», наблюдавшим с капитанского мостика за его появлением на орбите, силуэт корвета показался весьма необычным.

– Священная Инквизиция! – шептали они друг другу так тихо, словно не осмеливались произносить эти слова вслух.

«Бернард Ги» соблюдал молчание в эфире, и лишь иногда с его борта к поверхности планеты стартовал челнок, сопровождаемый истребителями, затребованными с «Махариуса». Каждый раз челнок проводил на Белатисе всего лишь несколько часов. Что он там делал – кого-то забирал или, наоборот, доставлял, – так и осталось неизвестно. Дважды после таких рейдов боевые корабли получали с «Бернарда Ги» короткие приказы обстрелять ту или иную цель на поверхности Белатиса. При этом во второй раз был полностью уничтожен небольшой, но густонаселенный город на юге самого крупного континента планеты.

Чем бы Инквизиция там ни занималась, ей явно не хотелось, чтобы враг обнаружил следы ее пребывания на Белатисе.

Два дня назад к эвакуационной флотилии присоединился еще один имперский корабль.

Уланти стоял у иллюминатора левого борта и смотрел, как на высокой орбите Белатиса кружит ударный крейсер Адептус Арбитрес класса «Каратель» под названием «Суровое Воздаяние». Он был похож на крейсеры Адептус Астартес и тоже предназначался для молниеносной высадки десанта и подразделений огневой поддержки прямо с орбиты. Лейтенант с восхищением разглядывал изящные очертания корпуса грозного корабля, невольно сравнивая его с «Махариусом». Небольшой, но маневренный и быстроходный ударный крейсер, защищенный крепкой броней, оборудованный вооружением, способным нанести стремительный и сокрушительный удар. «Махариус» же мог автономно преодолевать гораздо большие расстояния, а его вооружение было более универсальным.

– Ну и как он вам? – услышал Уланти голос капитана.

– Отличный корабль, – проговорил лейтенант, продолжая рассматривать судно Адептус Арбитрес. – Его орудия способны поражать как космические, так и наземные цели… И двигатели расположены очень необычно. Безусловно, это очень быстроходное и маневренное судно. Мне даже немного жаль врагов Императора, оказавшихся у него на пути.

– И это все, что вы можете сказать? – Семпер задал вопрос таким тоном, будто за что-то разгневался на старшего помощника. Однако Уланти и бровью не повел, прекрасно зная, что хочет услышать командир.

– Однако из боя с «Суровым Воздаянием» победителем вышел бы «Махариус». Корабль арбитров может на большой скорости уйти от противника, уничтожить орбитальную станцию или цель на поверхности планеты. Но вряд ли он выстоит в бою с настоящим крейсером. Нам, конечно, не удастся догнать и торпедировать его, но в то же время ему нечего противопоставить нашим штурмовикам. Кроме того, наш реактор мощнее, мы можем пережить значительные потери личного состава и наше дальнобойное оружие обладает большей точностью. Думаю, в длительной схватке перевес сил окажется на нашей стороне!

Семпер с довольным видом кивнул. Ему понравился скорый и аргументированный ответ старшего помощника.

Уланти же заметил, что капитан «Махариуса» прервал свой отдых гораздо раньше положенного. На самом деле Семпер мог еще часа три спать у себя в каюте, но по окончании сражения за Гелию IV и особенно после начала эвакуации с Белатиса он потерял покой. Его явно что-то мучило, и сейчас лейтенант радовался доброму расположению духа своего командира.

Семпер занял свое обычное место, откуда он мог следить за всем происходящим на капитанском мостике. Один из младших офицеров браво отдал ему честь и протянул информационный планшет, но командир повернулся к старшему помощнику и, откашлявшись, произнес:

– Докладывайте, господин Уланти!

– Все как обычно. Эвакуация почти закончена. Транспорты «Албемарль», «Бархэм», «Бреннус», «Гаруна», «Микаса», «Орландо» и «Царевич» загружены полностью и ждут приказа к отбытию. Через несколько часов закончат погрузку и остальные грузовые суда.

– А что противник?

– «Дракенфельс» и патрульные штурмовики дважды обнаруживали вражеские рейдеры, – доложил лейтенант. – Они очень далеко. В районе местного газового гиганта. В обоих случаях рейдеры поспешили скрыться… Впрочем, сейчас машины из эскадрильи «Огненный Дракон» вылетели по тревоге – изучить еще одну возможную цель.

Семпер не особенно удивился докладу старшего помощника. С самого начала войны «Махариус» защищал транспорты от нападений пиратских эскадр. Как и сегодня, вражеские рейдеры, шнырявшие вдоль маршрутов конвоев, совершали молниеносные вылазки, пытаясь нащупать слабые места, но поспешно уносили ноги при первом же появлении более крупных и лучше вооруженных имперских боевых кораблей. Наверняка в звездную систему Белатис уже проникли два или три разведывательных судна противника, чтобы исследовать путь, по которому предстояло прибыть главным силам вражеского флота во главе с «Убийцей Планет». Не сомневаясь в том, что все именно так и произойдет, имперские корабли заняли соответствующие позиции.

«Граф Орлок» и однотипный с ним крейсер класса «Луна» под названием «Бородино» прикрывали транспорты, встав на якорь на низкой орбите Белатиса. «Дракенфельс» с дивизионом фрегатов типа «Меч» патрулировал на самых окраинах системы, разыскивая малейшие признаки появления вражеских кораблей. «Махариус» же курсировал между двумя этими группами. Его штурмовики вылетали к «Дракенфельсу» на дальнее патрулирование, а истребители прикрывали эвакуационные челноки и транспорты. Пока все шло по плану.

– Каково состояние «Махариуса»?

– Удовлетворительное, – ответил Уланти. – Магос Кастаборас доложил, что ремонт, который можно было проделать вне орбитального дока, завершен. Практически все системы работают нормально. Вот только… – замялся лейтенант.

– Выкладывайте все на чистоту, господин Уланти! Что случилось?

– Старший корабельный врач Литторио доложил о вспышках некоего заболевания на трех нижних палубах.

Семлер нахмурился. На нижних палубах кораблей Имперского флота время от времени вспыхивали болезни и эпидемии, но капитан всегда тешил себя мыслью, что под его командованием «Махариус» превратился в чистый и здоровый корабль.

– В чем причина заболевания? Может, вирус занесли спасенные с «Тоннента»?

– Вполне возможно, – ответил Уланти. – Их отправили как раз на эти палубы… Что вы прикажете предпринять в этой связи?

– Объявите на этих палубах карантин. Пусть гардемарины умертвят всех, кто может стать источником заразы, – приказал Семпер. – И скажите Литторио, что я в ближайшее время жду его доклада о симптомах и возможных причинах заболевания.

Не успел Уланти кивнуть, как к Семперу обратился один из сигнальщиков:

– Сэр, с «Графа Орлока» только что вылетел челнок с Адептом Департамента Муниторум Хьюгой на борту. Хьюга требует немедленной встречи с вами. Что прикажете ему ответить?

Капитан помрачнел. Уланти ни секунды не сомневался в том, что сейчас командир с огромным удовольствием прикажет ответить надзирающему над эвакуацией Фердинанду Хьюге: «Пошел прочь или открываем огонь на поражение!»

– Пусть швартуются, – вместо этого буркнул Семпер. – И вышлите к нашему дорогому гостю эскортные истребители. Господин Уланти, выстройте в ангаре почетный караул. Я хочу, чтобы этой тыловой крысе оказали те воинские почести, которых она с нетерпением ждет. И пригласите на разговор с Хьюгой комиссара Киогена. Вместе послушаем, что нам поведает интендант.

Системы слежения головного штурмовика эскадрильи «Огненный Дракон» прощупывали пространство квадрат за квадратом, разыскивая скрывшийся рейдер хаоситов. В последний раз вражеское судно засекли, когда оно уходило из-под огня батарей «Дракенфельса». Скорее всего, оно снизило до минимума мощность двигателей и спряталось в энергетическом поле огромного газового гиганта или среди обломков астероидов в его кольцах. Так или иначе рейдер пропал. Эскадрилья штурмовиков еще не оправилась от потерь, понесенных при Гелии IV, и насчитывала пока только семь машин. Они выстроились широкой цепью и вывели датчики слежения на предел чувствительности. Однако их вылет затянулся. «Махариус» был уже далеко, а запас горючего и кислорода на исходе. Скоро штурмовикам придется возвращаться.

Пилотам приходилось одновременно следить за показаниями ауспексов и контролировать уровень оставшегося топлива и кислорода. Наконец прозвучал голос командира эскадрильи: «Цель не обнаружена. Возвращаемся на "Махариус"!»

Следуя за головной машиной, штурмовики по очереди включили тормозные, а затем и маневровые двигатели и развернулись. Навигаторы отключили системы слежения, чтобы снизить потребление энергии и благополучно добраться до «Махариуса».

Капитан рейдера, дрейфовавшего среди обломков скал и кусков льда в кольцах газового гиганта, с облегчением проследил за тем, как разворачиваются имперские штурмовики. Он не сомневался, что его артиллерия может уничтожить немногочисленную эскадрилью. Но пилоты наверняка успеют сообщить его координаты, а у капитана имелся приказ как можно дольше оставаться незамеченным.

К тому же его рейдер был здесь не один. В верхних слоях атмосферы газового гиганта, в облаках метана и водорода, клубившихся в вихрях электромагнитных бурь, прятались еще пять рейдеров и крейсер класса «Убийца» – «Харибда».

Корабли прибыли в Белатис несколько недель назад. Они вышли из варпа далеко от обозначенной точки перехода, которой обычно пользовались имперские суда. Скрытно пробравшись почти к самому центру звездной системы, они стали ждать прибытия «Убийцы Планет», наблюдая за тем, как подданные бессильного Императора пытаются спасти горстку людишек из приговоренного мира.

На Белатисе погибнет все! Никто не спасется. Так пожелал сам Осквернитель, и очень скоро невидимая эскадра выполнит его волю.

VII

Темнота. Жара. Тишина. Пища.

Существу больше ничего было не нужно от его нового дома. Недавно родившееся, оно сидело на палубе рядом с полуразложившимся комком плоти, которое ранее было его вместилищем, а потом послужило источником пищи.

О первых днях своей новой жизни существо почти ничего не помнило. Доставившая его сюда в своем чреве живая тварь нашла темный и безлюдный тупик среди лабиринта труб в низких служебных коридорах. Спрятавшись за пучком шипящих паропроводов, тварь начала тужиться, предварительно откусив себе язык, чтобы не орать от боли. Когда тварь, наконец, умерла в родах, ее тело быстро раздулось от тепла и влаги. Туша стала стремительно разлагаться, и сидевшему внутри ее существу было нетрудно прогрызть проход в размякшем гниющем мясе.

Едва выйдя на свет, существо принялось поглощать породившую его плоть. Отведав мозга умершей твари, существо стало действовать вполне осознанно. Оно поняло, где оказалось, и даже узнало свое имя. Чума!

Существу понравилось это имя. Оно наполнило его жизнь смыслом. Окрепнув, существо отправилось выполнять свое предназначение.

Оно еще никого не видело, но чувствовало – рядом есть нечто из плоти и крови, чем-то схожее с породившей его тварью. Существо теперь не только знало свое имя, оно ощущало потребность прятаться и взялось за дело очень осторожно, стараясь никому не показываться на глаза. Оно откладывало яйца в узкие вентиляционные шахты, зная, что потоки воздуха могут унести их очень далеко. Оно мазало слизью стены и палубы на перекрестках коридоров. Существо знало, где ее жертвы хранят еду и питье, и понимало, что после его появления в таких местах зараза станет распространяться гораздо быстрее. Однако их так тщательно охраняли, что существо пока не решалось подбираться слишком близко.

Прежде всего надо размножиться, а чтобы размножиться, надо лучше питаться!

Мелькнул свет. Послышался шум. Существо подпрыгнуло и забилось между трубами, проложенными по потолку коридора. Оно смотрело во все глаза, дрожало от страха, унаследованного от родившей его уязвимой твари. Появились два человека в противогазах. Они были вооружены и держали в руках фонари. Люди светили вдоль коридора и заглядывали во все щели и ниши. Существо замерло от ужаса. Значит, ядовитая слизь уже возымела свое действие!

Один из мужчин случайно направил луч фонаря вверх прямо на трубы. Прятавшаяся за ними тварь отреагировала мгновенно. Выбросив вперед скрюченную лапу, она схватила человека за подбородок и вонзила ему в горло длинные когти. Одного рывка хватило, чтобы оторвать мужчине челюсть и содрать противогаз вместе с лицом. Человек повалился на палубу и забился в предсмертных судорогах. Оружие, зажатое в его руке, выстрелило. Это был первый выстрел, услышанный существом, и оно с трудом перенесло столь громкий звук. Насмерть перепугавшись, тварь отпустила тело своей первой жертвы и соскользнула с потолка на палубу.

Второй человек истошно завопил, но его крик заглушал противогаз. Он развернулся к неведомой твари и стал стрелять практически в упор. Горячий металл терзал тело существа, но кровь не полилась, а пулевые отверстия затягивались прямо на глазах.

Боли не было. Существо прыгнуло вперед и обвило горло жертвы длинным щупальцем. Человек захрипел. Когтистой лапой тварь разодрала на нем одежду вместе с кожей и вырвала сердце. Существо гневалось само на себя, удивляясь своим нелепым страхам. Знай оно раньше, что людей так легко убивать, оно и не пряталось бы.

Подобрав трупы, существо утащило их в темноту. Теперь у него имелся достаточный запас пищи. Оно могло расти, развиваться и размножаться.

Тревожное предчувствие резким толчком выбросило Рета Зена из неспокойного сна. Сначала он не понял, где находится. Полутемный кубрик, где он спал вместе с четырьмя другими пилотами и навигаторами истребителей, напомнил ему келью монастыря Блаженной Евангелисты. Зен встряхнул головой, прогоняя ночные видения. Все из-за того, что в последнее время он слишком часто вылетал на боевые задания и очень мало спал.

Поднявшись с койки, Зен тихо прошел к маленькому алтарю, устроенному им самим рядом со шкафчиком для одежды. Кто-то – кажется, не в меру болтливый навигатор Лютенс – заворочался во сне, что-то пробормотал и снова затих.

«Он тоже что-то чувствует!» – подумал Зен.

Несмотря, на снотворное, которое принимали отдыхающие пилоты, чтобы блокировать действие стимуляторов, принятых перед вылетом, остальные пилоты в кубрике явно тоже почувствовали сквозь сон то, что пробудило Рета.

Преклонив колени перед алтарем, Зен всмотрелся в укрепленные на нем образки: три святых лика Императора – Смертный, Преображенный и Божественный; святая Елена, пострадавшая от еретиков и почитаемая ныне как величайшая и святейшая защитница Веры. Зен молился им всем разом, отыскивая причины овладевшего им беспокойства.

Он чувствовал опасность. Совсем рядом. Может, в космосе, вокруг корабля, может, внизу, на поверхности Белатиса, а может, и на самом «Махариусе» происходило что-то страшное.

VIII

Челнок отделился от борта «Махариуса». Три истребителя заняли свои позиции, и челнок начал спускаться к поверхности Белатиса.

Через бронированное стекло иллюминатора пассажирской кабины Семпер следил за тем, как постепенно уменьшается знакомый силуэт его крейсера.

Уже много месяцев капитан не покидал корабль и не высаживался ни на одну из планет. Поэтому он воспользовался возможностью как следует рассмотреть свое судно снаружи. Как и у большинства имперских крейсеров, нос «Махариуса» представлял собой огромный таран, обшитый многометровым слоем адамантита – прочнейшего из известных материалов. В кормовой части корпуса находились плазменные двигатели, составлявшие вместе с реакторами и варп-двигателями более трети массы «Махариуса». А в центральной части судна располагались многочисленные палубы, оружейные погреба и арсеналы, стартовые ангары и мастерские, грузовые трюмы и кубрики, лазареты и склады провианта, святилища, алтари и карцеры.

На броне «Махариуса» виднелись следы от повреждений, полученных им в течение долгой и славной службы. В Имперском флоте не было двух совершенно одинаковых кораблей, даже если они принадлежали к одному типу. На протяжении их столетней, а то и тысячелетней службы их ремонтировали и модернизировали в самых разных мирах, пользуясь подручными материалами и далеко не одинаковыми возможностями орбитальных доков. Поэтому в конечном итоге каждое судно приобретало свой собственный, неповторимый облик. Однако Семпер не сомневался, что мгновенно узнает «Махариус» даже среди кораблей всего флота Сегментума Обскурус, так хорошо он знал особенности внешнего вида и конструкции своего крейсера.

За броней этого корпуса проживали свои жизни около десяти тысяч человек, начиная с самого Семпера и заканчивая самым последним палубным матросом. К тому же многие члены экипажа «Махариуса» имели опыт кровавых абордажных схваток. Таким образом, командир имперского крейсера имел в своем распоряжении силы, о которых офицерам сухопутных войск приходилось только мечтать. Бортовые орудия «Махариуса» могли уничтожать с орбиты целые города. Более сотни штурмовиков и истребителей были способны нанести молниеносный удар по противнику, находящемуся в другом конце любой звездной системы, а варп-двигатели могли доставить крейсер в любой уголок Вселенной. При необходимости «Махариус» имел возможность принять на борт до тысячи пассажиров – целый полк Имперской Гвардии – и доставить его на фронт гораздо быстрее и безопаснее любого войскового транспорта.

Мощь, сосредоточенная в руках командиров крупных боевых кораблей, не имела себе равных в Имперских вооруженных силах.

«Мы словно примостились на Золотом Троне», – потихоньку шутили между собой капитаны.

Именно поэтому сейчас Семпер кипел от бессильной злобы, вспоминая речь Хьюги. Стоило Адепту Муниторума и сопровождавшим его лицам ступить на палубу «Махариуса», как он тут же заявил:

– Со мной изволил связаться принц-регент Белатиса. Назначенный Советом Верховных Лордов Терры, правитель имеет право требовать, чтобы его охраной в момент эвакуации командовал самый старший из присутствующих в этой звездной системе офицеров Имперского Военно-космического флота. Принц-регент возжелал воспользоваться этой привилегией. Эрвин Рамас, командир «Дракенфельса», имеет самую большую выслугу лет среди капитанов вашей эскадры, но по причине тяжелого ранения и по ряду других причин… – Тут Хьюга покраснел и замялся, а Семпер еле скрыл усмешку. Он представил, что сказал интенданту вспыльчивый и невоздержанный на язык Рамас, когда эта тыловая крыса обратилась к нему с подобным требованием. – Короче, капитан Рамас не может командовать эскортом принца-регента. Так что это придется сделать вам, капитан Семпер.

На мостике воцарилось тягостное молчание. Семпер, Уланти и Киоген с возмущением сверлили адепта взглядами. Опасаясь ляпнуть что-нибудь совершенно неподходящее, Семпер покосился на Уланти – молодой аристократ наверняка поднаторел в дипломатии на своей родной Некромунде. К счастью, лейтенант сразу пришел на помощь командиру.

– Достопочтенный адепт, – заявил он, – крейсер находится в состоянии полной боевой готовности, которое можно будет отменить только после того, как мы отойдем от вашей злополучной планеты достаточно далеко. Мы непрерывно патрулируем систему, готовимся к завершению эвакуации и к отбытию нашей эскадры. Мы уже обнаружили присутствие разведывательных кораблей противника в вашей звездной системе. В любой момент из варпа может появиться вражеский флот, возглавляемый, как считают некоторые, совершенно неуязвимым новейшим кораблем.

С этими словами Уланти взглянул Хьюге прямо в глаза и проговорил очень сурово:

– Неужели вы считаете, что в такой ситуации командующий эскадрой капитан Семпер, по капризу местного правителя, оставит свой боевой пост ради участия в какой-то нелепой церемонии?

Интендант нахмурился и попытался выпятить впалую грудь. Низкорослый, лысый и безмерно тщеславный, Фердинанд Хьюга занимался снабжением расквартированных на Белатисе подразделений Имперских вооруженных сил. Обычно служащие Муниторума носили униформу своего ведомства, а отпрыски влиятельных аристократических семейств одевались с привычной роскошью и как им заблагорассудится. Хьюга же облачился в разноцветный военный мундир, судя по всему, собственного изобретения. На покрытом тремя слоями золотого шитья воротнике и эполетах, блестели значки, по которым можно было предположить, что эта тыловая крыса присвоила себе звание генерал-лейтенанта Имперской Гвардии. На груди пестрело множество ленточек, бантов, орденов и медалей. Офицеры «Махариуса» не узнали среди них ни одной императорской награды и сильно сомневались в том, что хоть одна из этих побрякушек заслужена Хьюгой на поле боя.

– Династия Саронов уже четыре столетия верой и правдой служит Императору! – заявил адепт. – Теперь же, покидая вверенный его попечению мир, принц-регент требует, чтобы церемония проводов осуществлялась со строжайшим соблюдением протокола. Прокуратор Белатиса придерживается такого же мнения!

– Ладно, – обреченно махнул рукой Семпер, уже прикидывая, сколько времени отнимет этот никому не нужный и довольно рискованный спектакль. – Господин Уланти, вы принимаете командование на себя до тех пор, пока мы с достопочтенным адептом не вернемся с Белатиса.

– Вы неправильно меня поняли, капитан,– извиняющимся тоном проговорил Хьюга. – Я вынужден вернуться на «Графа Орлока», где по долгу службы мне предстоит принять участие в организации завершающего этапа эвакуации.

– Боюсь, это невозможно, – с издевательской усмешкой заявил Семпер. – На «Махариусе» объявлен карантин. Вы не можете отбыть на другой боевой корабль. Капитан фон Блюхер очень осторожен и сам не пустит на борт разносчика заразы.

– Карантин?! Зараза?! – забормотал ошеломленный Хьюга, вспомнив, что осторожность и предусмотрительность фон Блюхера, по мнению многих капитанов, граничит с трусостью.

– Вспышка неизвестного заболевания на нижних палубах.

– Довольно опасного заболевания! – подхватил Уланти. – Нашему корабельному врачу пока не удалось локализовать очаг его распространения. За такой короткий срок вы вряд ли успели заразиться, но чем дольше вы остаетесь на «Махариусе», тем выше риск подхватить неизвестную болезнь… Итак, на «Графа Орлока» вас не пустят, следовательно…

– Следовательно, в ваших же интересах лететь со мной на Белатис! – закончил за Уланти Семпер. – Мне будет очень приятно, если вы разделите со мной все опасности этого путешествия.

При мысли о возвращении на Белатис, почти захваченный хаосопоклонниками, адепт побледнел, как простыня. Затравленно оглядевшись по сторонам, он заметил комиссара Киогена.

– Господин комиссар! – проблеял Хьюга. – Это возмутительно! Я требую, чтобы меня немедленно отпустили с этого корабля и переправили на «Граф Орлок»!

Верзила комиссар с презрением покосился на разноцветные ленточки, украшавшие впалую грудь адепта. На его собственном кителе красовался орден Готической Звезды – высшая боевая награда за мужество. Такой же имелся и у Семпера. Оба они носили этот орден не из тщеславия, а лишь для укрепления своего авторитета. Любому военнослужащему Импереких вооруженных сил было достаточно одного взгляда на награду, чтобы беспрекословно выполнить любой приказ орденоносцев.

– Устав Имперского Военно-космического флота прямо говорит о том, какие меры следует принимать при обнаружении вспышки любого заболевания на борту корабля. Мой долг – следить за выполнением требований Устава, и при необходимости я имею право применить силу, – прошипел нависший над Хьюгой Киоген. – Я бы посоветовал вам рискнуть и слетать на Белатис вместе с капитаном Семпером. Как знать, может, вы заслужите хоть одну боевую награду…

Семпер с интересом поглядывал на все еще бледное как смерть лицо адепта. Пристегнутый ремнями безопасности, Хьюга устроился в противоположном кресле пассажирской кабины. Рядом с ним с такими же испуганными лицами сидели оба его адъютанта. По мере прохождения атмосферы Белатиса в челноке становилось все жарче. Машину трясло и швыряло из стороны в сторону. У интендантов был такой вид, словно они ожидали, что челнок в любую секунду развалится на куски. Судя по всему, им был более привычен плавный спуск на комфортабельных судах принца-регента, чем высадка в зоне боевых действий.

Кроме Семпера и интендантов в кабине сидели еще четыре человека. Все они были одеты в темно-синюю форму с перевязями унтер-офицеров. Трое из них – гардемарины и личные телохранители Семпера – сопровождали капитана повсюду, куда бы он ни направился. Леотен часто думал о том, кто из этих надежных, но туповатых бойцов являлся человеком Киогена. Возможно, Ран. Он, кажется, поумнее. А может, и все трое!..

Как бы то ни было, сейчас вся троица с единодушным подозрением поглядывала на четвертого – старшину, развалившегося в кресле напротив. Выходец из подземелий Странивара, Максим Боруса выглядел в собравшемся на борту челнока обществе, по меньшей мере, странно. Его кожу покрывали замысловатые тюремные татуировки, а вокруг витал едва уловимый, но легко узнаваемый запах корня таджа.

Семпер до сих пор не мог понять, почему в последний момент поддался уговорам Уланти и взял с собой еще и личного телохранителя флаг-лейтенанта. Максим Боруса производил впечатление отчаянного головореза и почти ничем не отличался от каторжников, выполняющих на борту «Махариуса» самые тяжелые и опасные работы. Трудно вообразить, как он дослужился до старшины, но в нем было что-то от опасного и умного хищника. Пожалуй, Уланти прав: такого человека полезно иметь при себе в опасной переделке. Похоже, Максим был способен пройти огонь, воду и медные трубы и даже помочь выжить тем, кому посчастливилось оказаться рядом с ним.

С этими мыслями Семпер отвернулся к маленькому иллюминатору. Челнок уже провалился в слой густых облаков, покрывавших экваториальный пояс Белатиса в сезон дождей. Несколько секунд вообще ничего не было видно, но вот челнок вынырнул из белой пелены, открывая взгляду панораму столицы Белатиса Мадины.

Семпер увидел жилые районы, деловые кварталы и улицы, расходящиеся лучами от скалы, увенчанной дворцом принца-регента. По самым широким магистралям тек нескончаемый поток беженцев. Улицы и проспекты перекрывали многочисленные блокпосты и импровизированные баррикады, призванные хоть как-то сдерживать толпы людей, ринувшихся в столицу. Даже с такой высоты Семпер смог разглядеть, сколько бед и несчастья принесли в этот мир анархия и гражданская война. Повсюду полыхали пожары. Целые кварталы лежали в руинах. Большинство мостов через разделявшую город реку было взорвано. На севере горел промышленный район. На многие километры вокруг столицы простирались облака едкого дыма.

Поняв, что то же самое сейчас происходит на всей планете, Семпер ощутил нечто похожее на отчаяние. Разве так воюют! После победы при Гелии IV капитан тешил себя надеждой, что Империум, наконец, перейдет в наступление. Сам он настаивал на том, чтобы броситься в варп вслед за уцелевшими кораблями сил Хаоса, настичь их и безжалостно уничтожить еще до того, как они сформируют ядро нового флота. Вместо этого «Махариусу» и некоторым другим кораблям приказали прикрывать эвакуацию Белатиса. Очевидно, Командование Боевым флотом Готического Сектора собиралось без боя отдать эту звездную систему на растерзание Осквернителю!