Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Всегда с тобой

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Реник Джин / Всегда с тобой - Чтение (стр. 16)
Автор: Реник Джин
Жанр: Современные любовные романы

 

 


— Талия сказала мне, что ты пропустила ее. Спасибо, — он внимательно посмотрел на передатчик, который держал в кулаке. — Техника. Я нажал проклятую кнопку «пауза». Я очень многим обязан тебе, — Томас смотрел на нее с благодарностью и заботой:

— Почему ты уходишь?

— Мой футболист настаивает, — сказала Мэриел и положила руку на живот.

— Я буду рад послушать его, — осторожно произнес он. — Мне очень жаль, что у нас нет времени поговорить…

Ширли быстро встала между ними.

— Алиса выходит из театра, — спокойно предупредила она. — Мэриел, спрячься за меня.

Томас медленно развернулся и направился наперерез своей жене. Команда телевизионщиков-репортеров, высыпала на лестницу. Засверкали вспышки.

— Миссис Сексон! С малышкой все в порядке? Зачем вы едете в больницу?

Алиса остановилась, чтобы ответить на вопросы, & Мэриел тем временем пробралась к швейцару.

— Мне необходимо такси, — быстро проговорила она,

— Да, мэм, —сообразительный парень немедленно вскинул руку и подозвал ярко-зеленое такси Беверли Хилз.

В этот момент подъехал в лимузине Джо. Он выпрыгнул из машины и, летая вокруг нее, открывал двери, К нему на помощь бросился швейцар.

Томас подошел к Алисе, стоящей перед телевизионной камерой, чтобы прекратить интервью.

— Мы едем в больницу, просто убедиться, что все в порядке, не так ли, дорогой? У Катерины небольшие проблемы со сном, — говорила Алиса. — Она сказала мне, что нет причин для беспокойства, но я хочу убедиться в этом сама. Я бы не приехала сюда сегодня вечером, если бы не была уверена в том, что о ней хорошо заботятся. Я уверена, вы понимаете, что мы не можем остаться. Спасибо.

Томас повел Алису к машине. Телевизионщики, удовлетворенные эксклюзивным интервью, погасили огни и начали собирать аппаратуру.

Пока швейцар помогал актрисе сесть в машину, Джо занял свое водительское место. Томас остановился и быстро взглянул на Мэриел. «Спасибо», — беззвучно прошептал он губами. И исчез в лимузине.

Глава 26

Наступил июнь

Сексон стоял на балконе, пил кофе и рассуждал сам с собой. Он больше не разрешал себе проезжать мимо дома Мэриел по дороге со студии. И теперь Томас думал сообщить ли ей о том, что Дану уже выписали из больницы. Он решил позвонить Мэриел завтра со съемочной площадки. Ему не хотелось, чтобы ее номер появился в счете за телефон. Поведение Алисы менялось каждую минуту и в скором времени придется принимать окончательное решение.

С того вечера после премьеры Алиса пребывала в дикой ярости. Она решила, что звонок из больницы был подстроен, чтобы он беспрепятственно мог уйти с торжественного вечера. Актриса была убеждена, что разрешение на прием лекарства можно было дать по телефону или подождать еще два часа. Когда они сели в лимузин и Томас взял трубку телефона, она с яростью набросилась на него. До самой клиники Алиса не могла успокоиться. Талия, съежившись от страха, сидела между ними и делала вид, что ничего не слышит. Джо поднял стеклянную перегородку.

— Я видела, ты разговаривал с ней! — обвиняла она. — Она здоровая как корова!

И в очередной раз облив Мэриел грязью, Алиса погладила свой плоский живот, обтянутый желтой тканью.

— Что она делала здесь? Я знаю, черт возьми, что ты не приглашал ее. Держу пари, что я узнаю, кто это сделал.

Ее тирада продолжалась до самых ворот клиники. Она замолчала только тогда, когда остановился автомобиль. Вместе с мужем и Талией вошла в здание больницы. Тридцать минут понадобилось доктору Гудину, чтобы освободиться от лечения еще одной новорожденной. Все это время Алиса сдерживала свою злость. Отказываясь садиться в своем дорогом наряде, дабы не испортить его, она никак не могла успокоиться и твердила сквозь зубы:

— Все это можно было выяснить по телефону. Тем не менее, во время беседы с доктором, Алиса преобразилась. Она была внимательной и сосредоточенной, кивала в знак согласия, что рекомендованное лечение необходимо. Но все же она не вошла в палату, предпочитая вместо этого подождать в приемной. Слава Богу, что его жена осталась вместе с Талией. Томас быстро скинул пиджак и облачился в уже знакомый зеленый халат. Он посидит с малышкой, пока ей будут вводить лекарство.

Дана крепко уцепилась за его палец. Томас все время разговаривал с ней. Лекарство медленно капало и он с грустной иронией подумал, что первый раз ему разрешили провести с девочкой столько времени. Через сорок пять минут доктор с удовлетворением заметил, что ее дыхание улучшилось. Гудин вернулся к пациентам, а Томас вышел из палаты и сообщил Талии и Алисе, что Дане стало лучше.

Едва он закончил, как она возобновила атаку.

— Я знаю, эта корова носит твоего ребенка. Почему ты не можешь быть честным и сказать это мне?

Сексону ничего не хотелось отрицать. Ему вообще не хотелось говорить с ней. Эта идея полностью овладела ею.

— Она была там со своим мужем. Я видел их вместе, — устало заметил он.

При слове «муж» Алиса успокоилась. Но только на минуту.

— Тогда где же он был? Что она делала с тобой на улице?

— Она сказала, что едет домой. У нее очень скоро должен родиться ребенок. Может быть она чувствовала себя не очень хорошо. Я не знаю. Она просто стояла там. А я ждал Джо, — Томас начинал терять терпение. И чтобы избежать дальнейших нападок, добавил:

— Послушай, я не знаю, как получилось, что мы вышли из дверей вместе. Я не знаю, почему ее муж позволил ей уйти одной. Я не знаю ничего, кроме того, что у тебя есть ребенок, который болен и лежит в больнице. Я устал от усилий понять, почему ты даже не вошла и не посмотрела на нее.

— Я посмотрю на нее, когда она будет дома, — голос Алисы неожиданно стал тихим и испуганным. — Я увижу ее, когда она будет нормальной.

В эти минуты Томас увидел в ней ту женщину, которую встретил семь лет назад, близкого друга, умеющего сострадать. Но видение исчезло и Томас не был уверен, а было ли оно. Только одно абсолютно ясно — Алису мучила вина за то, что она произвела на свет «ненормального» ребенка.

— Это будет очень скоро, — с нежностью в голосе сказал Томас. Ему так хотелось удержать это видение. — Доктор Гудин говорит, что на следующей неделе она уже будет дома. Если немного поправится. Она уже набрала минимальный вес, но он хочет продержать ее немного дольше, чтобы быть уверенным.

Но это было бесполезно. Он понял, что прошлое вернуть нельзя и Алиса не станет прежней. Она посмотрела на часы, взяла шубку и направилась к выходу, нервно поглаживая соболиный мех.

— Я возвращаюсь назад, на премьеру, — объявила она. — Через несколько минут закончится показ, а здесь оставаться смысла нет. Поехали прямо на прием. Если мы поторопимся, то приедем вовремя и всех поприветствуем.

— Я хочу немного побыть здесь. Поезжай вперед, — Томас с грустью и жалостью посмотрел на жену.

— Талия может остаться. У тебя же есть передатчик, — она открыла дверь.

— Я лучше останусь.

— Ладно. Я пришлю за тобой Джо.

— Я не собираюсь на прием, Алиса, —тихо и решительно произнес Томас.

После этих слов, глаза Алисы яростно сверкнули и, презрительно поджав губы, она отвернулась и быстро выбежала в холл. Ее высокие золотые каблуки громко застучали по зеленому кафелю безлюдного коридора. Желтая ткань переливалась, драгоценные камни сверкали холодным светом в свете флуоресцентных ламп. Томас смотрел, как она бегством спасается от реальности жизни, от страданий и боли. Одетая в дорогое платье от Маки, бриллиантовые серьги и гигантскую, до пола, золотистую соболиную шубку.

Когда она исчезла за углом, Томасу показалось, что огромная гора свалилась с его плеч. Он не знал, чего достойна эта женщина — жалости или презрения. В конце концов, она вправе решать сама свою судьбу. В ее понимании, неполноценный ребенок не мог надеяться на то, что его мама откажется от торжественного приема, над которым она так потрудилась и который ждала полжизни.

Сексон вызвал по телефону машину и вместе с Талией спустился в кафетерий, дожидаясь приезда лимузина.

Затем он посадил ее в машину и отправил домой, чтобы она немного отдохнула и сказал водителю, чтобы тот вернулся за ним в час ночи. Ему хотелось побыть одному и собраться с мыслями.

Уставший Томас шел по оживленным улицам Вествуда, мимо магазинов, театральных шатров, кафе-экспресс. Все сверкало, шумело и гудело из-за неугомонных студентов. Он позавидовал их молодости, они такие задорные и веселые. И не пришло еще их время мириться с компромисами, которыми отравлена его жизнь.

Возле пиццерии его узнали поклонники. И Томасу Пришлось дать полдюжины автографов. Он шел дальше и отовсюду на него сыпались поздравления со свадьбой, вопросы о ребенке. Актер Сексон как всегда, прятался под маску лжи и обаяния. Он улыбался и благодарил.

Неожиданно его поразила мысль, что он больше не думает о взаимодействии с этим миром. Фальшь, срывающаяся с его губ кажется реальностью. Ложь о женщине, которую он ненавидит и о ребенке, который не его — стала его жизнью.

В конце концов, Сексон нырнул в театр и попросил директора выпустить его через запасной выход. Он пересек автостоянку и пошел по аллее. Пройдя три квартала, Томас подошел к клинике. Наконец, он остался один. Сексон бродил вокруг больницы и думал о том, как ему жить дальше.

Дана сейчас спит и нормально дышит. Увидеть ее разрешат только в час. Томас подумал, что лекарство помогло девочке и решил отправиться домой, чтобы немного отдохнуть.

Утром, в семь часов в квартире появилась Алиса с компанией своих друзей. Они все еще были настроены продолжать вечеринку. Томас к этому времени встал и собирался на утренние съемки. Уставший и измочаленный до смерти, Джо настоял отвезти мистера Сексона в студию, перед тем как поехать домой и немного отдохнуть.

Томас дал ему целую неделю оплачиваемого отпуска. Но преданный Джо вернулся на один день раньше, чтобы забрать поправившуюся на несколько граммов Дану из больницы домой.

Сейчас Дана спала в своей деревянной кроватке с прикрепленным к ней датчиком, который контролировал ее дыхание. Талия взяла на себя обязанности няньки и целыми днями возилась с малышкой. Алиса ничего не сказала по поводу переделанной спальни и всю неделю вела себя просто великолепно. Темы разговоров сменились и скандалов больше не было. К девочке она относилась хорошо. И его беспокойство уменьшилось. Возможно все нормализуется и он начнет хлопотать по делу опекунства над Даной.

Этим утром жена уезжает в очередной тур — своими личными визитами поддержать фильм «Зимняя любовь». И ей не жаль оставлять Дану. Ее ничто не занимало, кроме своих личных дел.

Томас понаблюдал, как Джо грузит вещи Алисы в лимузин и решил идти готовиться к новой серии «Убийца 101». Близился финал сериала. И как только он будет закончен, Томас найдет время, чтобы разобраться с этим фарсом его семейной жизни.

По всей вероятности, Алиса потребует эту квартиру для себя. Ему придется подыскивать новый дом. Нужно завтра поручить Марси, чтобы она позвонила его агенту по продаже недвижимости. Он в последний раз взглянул на крышу дома на Вилла Роза Драйв и пошел в кабинет, чтобы сесть за работу.

Прошло две недели, а он не позвонил.

— Если мальчик, то живот торчит вперед, — объясняла ей Ширли. — А если девочка, то у мамы большие бока. Но если мальчик, то живот торчит.

Когда Мэриел встала, ее ноги полностью исчезли из вида — их закрывал большой живот, по форме напоминающий дирижабль. Определенно мальчик.

Бойс неутомимо выплясывал на ее почках днем, утром и ночью. Иногда ей хотелось переселиться в огромную ванную и там терпеть эти муки. Грудь увеличилась раза в три. Спать было неудобно, стоять тоже — болела поясница. И все, кроме плавания в бассейне (что строго запрещалось), доставляло ей боль.

Несмотря на большую рекламную кампанию, судя по кассовым сборам, публика относилась к фильму «Зимняя любовь» очень прохладно. Критики беспощадно ругали картину. И Мэриел не могла остаться в стороне. Через два дня после премьеры она сидела в полупустом зале кинотеатра. Ей пришлось согласиться с оценкой кинокритиков. Фильм сильно пострадал от переигрывания Алисы. Любовные сцены, занимавшие центральное место в сюжете, приводили в замешательство. Мнение Мэриел разделили, по крайней мере, две другие женщины, громко смеявшиеся над фильмом.

Алисе не удалось сыграть настоящую героиню, она была несовместима с этим образом. И игра Томаса, хоть и была техничной, но явно не была лучшей работой. Даже наиболее удачные сцены терялись в этой нелепой бездарности. Когда они вдвоем появлялись на экране, то казались героями разных фильмов.

Мэриел смотрела картину дважды.

В один из июньских дней без предупреждения из Лондона пришло требование об уплате налогов на наследство Бойса. Не принимая во внимание кражу, английское правительство ожидало уплаты четыреста тысяч долларов, исходя из оценки стоимости золотых драгоценностей.

Кипя от возмущения, Мэриел встретилась со своим экс-мужем.

— Где я возьму деньги? — негодовала она. — Я уже потратила около двадцати тысяч долларов из денег ребенка. На уплату налога уйдут все оставшиеся деньги.

— Я разберусь с этим, — Джеф пытался успокоить ее. — В принципе, ты же могла бы унаследовать это золото. Мне кажется, надо попробовать что-то сделать. Может быть они согласятся на меньшую сумму. Разреши мне позвонить Бернсайду.

— Мне не верится, что из этого есть выход. Как можно заставить меня платить четыреста тысяч долларов за то, что украдено, — ей становилось плохо от мысли, что придется отдать все деньги Бойса.

— Пожалуйста, позволь мне побеспокоиться об этом, — Джеф посадил ее на диван в гостиной и сел рядом, дожидаясь, когда она успокоится и обратит на него внимание. — Я понимаю, что сейчас не самое лучшее время говорить об этом, а может быть и время, я не знаю. Но я хотел попросить тебя еще кое о чем.

— О чем? — она посмотрела на его серьезное лицо и заставила себя слушать.

— Мне бы хотелось, чтобы мы опять поженились. Мэриел была удивлена. С тех пор, как украли золото и Джеф вернулся из Лондона, он выглядел жалким и несчастным. После этого инцидента он вел себя прекрасно. Но жениться?

— Я позабочусь о налогах, но мне хочется заботиться и о тебе и о твоем ребенке, — он внимательно смотрел на нее и Мэриел поняла, что его намерения серьезные.

— Джеф, это нереально, — начала она несмело. Ей не хотелось обижать Джефа.

— Знаю, мы уже пробовали однажды. И в том, что произошло тогда — это моя вина. Я был идиотом. Я не понимал, чем ты была для меня. Я потерял самое лучшее, что было в моей жизни. То, что произошло в Лондоне, лишний раз подтвердило, что я дурак. Я слишком часто воспринимал тебя как само собой разумеющееся. У меня было очень много времени подумать и я хочу, чтобы ты вернулась. Я хочу обеспечивать будущее твоего ребенка. Из-за меня пропало его наследство и единственный выход — стать ему самым лучшим отцом, каким я только способен быть.

Мэриел посмотрела на Джефа. С тех пор, как она забеременела, мысль о замужестве отошла на второй план. И сейчас Мэриел не знала, что ответить ему. Все, о чем она могла думать в эту минуту — это только о будущем ребенка. Если деньги уйдут, у нее не останется ничего, чтобы обеспечить сына. Она бы никогда не решилась иметь ребенка, если бы у нее не было этих денег.

— Нет причины жениться только из-за того, что ты чувствуешь себя виноватым, — осторожно сказала Мэриел.

— Это гораздо больше. Думаю, ты знаешь, что я серьезный человек. После того, что случилось, ты бы могла меня уничтожить. И как личность, и как юриста. Ты бы могла стереть меня с лица земли, у тебя были все права на это. Но ты не сделала этого, значит ты переживаешь за меня, может быть даже больше, чем думаешь. Я не требую от тебя ответа сию же секунду. Я согласен ждать твоего решения сколько нужно. Никакого давления. В любом случае, я в ответе за ситуацию с налогами, так что меньше всего тебе следует волноваться за это.

— Почему?

— Потому, что это не твоя печаль, а моя. Позволь мне заняться этим, — он поцеловал ее и они подошли к двери. — Я знаю, тебе потребуется какое-то время, чтобы решить, но я готов ждать. Только пообещай, что ты подумаешь.

— 0кей, я подумаю, — меньше всего ей хотелось вносить в повестку дня вопрос о замужестве.

— Обещай, — настаивал он.

— Я обещаю, — честно сказала она. — Я обязательно подумаю.

— Может быть со временем мы сможем поговорить о братике или сестричке для него, — он посмотрел на ее живот. — Мне бы очень хотелось этого.

— Он поцеловал ее опять и пожелал спокойной ночи. Сердце Мэриел чувствовало, что он говорит серьезно. Прежний беззаботный Джеф исчез навсегда. Вместо него появился новый, преданный человек, мужчина, готовый принять на себя ответственность. Мужчина, который знал все ее страхи. Мужчина, с которым у нее случались истории — иногда приятные, иногда нет. Ее жизненный опыт подсказывал, что большинство браков — это смесь хорошего и плохого… Ей придется подумать об этом.

Во время следующей встречи «матерей» счастливая Роза торжественно объявила о помолвке с заместителем командира пожарной охраны Келом Логаном и продемонстрировала маленькое золотое колечко с небольшим, но красивым бриллиантом.

— Когда его экс-жена узнала о помолвке, она поджала хвост и отвалила, — радостно вопила Роза. — Она пыталась купить себе билет первого класса на самолет в Италию по его кредитной карточке. Ей захотелось вернуться в Рим и помириться со своим плей-боем, пока он не начал оформлять документы о разводе. Но в аэропорту кредитки не принимают и ей пришлось просить у него денег. Кел сказал ей, что заплатит за билет в один конец и пусть этот билет будет запоздавшим свадебным подарком, — Роза хлопнула рукой по столу. — Маленькая экс-женушка взяла его и убежала.

Мэриел смеялась, глядя на ликование Розы.

— Ты проводила ее в аэропорт, чтобы убедиться, что она села в самолет?

— Он проводил!

Они смеялись над этой картинкой до тех пор, пока по щекам не покатились слезы. Мэриел пришлось идти в туалет.

— Мы решили устроить свадьбу в октябре, — объявила Роза, когда Мэриел вернулась за стол. — Я дам малышкам немного времени, чтобы они привыкли ко мне. И у меня будет возможность взять на работе несколько недель отдыха. Он хочет поехать в Йосемити. Мы уже заказали номер в гостинице «Авани».

— Замечательная идея, — сказала Мэриел. — В это чудесное время года очень хорошо устраивать свадьбу. Листья становятся желтыми. Настоящая осенняя свадьба.

— Оттуда мы поедем в Сан-Франциско и полетим в Париж. Я могу сделать так, как будто это деловая поездка от магазина и, таким образом, сэкономить на стоимости одного билета. Я уже поговорила с начальницей, она не возражает.

Постепенно разговор перешел к проблеме огромных налогов. А затем последовало обсуждение удивительного предложения Джефа.

— Он был большой подлец и растяпа. В любом случае английское правительство потребует заплатить большую часть. Он все еще слишком дорого тебе обходится. Почему бы, черт возьми, для полного счастья, тебе не выйти за него замуж? — спросила Роза со злой иронией. Она все еще не могла простить Джефу его поступка.

— А что мне делать, Роза? Золота нет. Что бы я ни говорила — это ничего не изменит. Я не хочу унижать его, не хочу ненавидеть. Жизнь слишком длинная. Если бы это как-то повлияло, тогда может быть. Я не знаю. Но ничего уже не изменить.

— Ты права, поэтому я не буду говорить на эту тему. Как твоя подруга и крестная мать твоего будущего ребенка, я обещаю поддерживать тебя, — Роза протянула ей руку, от мерцания свечи ее колечко сверкнуло и она рассмеялась. — 0кей, если он заплатит налоги. В противном случае, тебе придется полагаться на себя.

— Нужно признать, что он стал гораздо рискованнее, чем был, — Ширли невольно усмехнулась. И поменяла тему разговора:

— Что с Томасом?

— Он уже устал от проблем с Даной и Алисой, — с болью в голосе произнесла Мэриел. — Она никогда не отдаст Дану. Отказаться от того единственного, что удерживает с ней Томаса. Она никогда не сделает этого. К тому же она крайне неуравновешенная. А если с Даной что-нибудь случится? Ад не примет ее. Ребенку нужен особый уход и человек, который будет заботиться о ней, очень любить Дану, так же как и он. А мне нужно решить, что лучше для моего сына.

Наконец она добралась до истины и удивилась этому.

— Я хочу, чтобы у моего ребенка был нормальный отец. Даже если случится невозможное, и мы с Томасом будем жить вместе, то Дану заберет Алиса и я буду тому причиной. Он однажды уже передал опекунство и потерял сына, — она дотронулась до деревянной куколки у себя на шее. — Я не хочу, чтобы он разрывался на две части. Зачем ему проблемы еще с одним ребенком? Пусть он даже родится здоровым и сильным. Лучшее, на что я могу надеяться с Томасом — это иметь воскресного папу. А мне хочется большего для этого парня, — она положила руку на живот, словно защищая его.

— Значит, ты действительно обдумываешь предложение Джефа?

Мэриел взглянула на Ширли, удивленная, что это было правдой.

— Да, — призналась она. — Я только теперь осознала, насколько все серьезно.

Идея выйти замуж за Джефа была такой странной, и она не восприняла ее всерьез. Но эта мысль отложилась в ее подсознании. И сейчас Мэриел была искренне удивлена тому, что предложение Джефа казалось вполне реальным.

— Я поражена не меньше тебя, — неуверенно произнесла Мэриел. — Поверь мне.

Вечером, дома, готовясь ко сну, она решила еще раз все тщательно продумать. Естественно, люди учатся на своих ошибках и со временем меняются. В конце концов, не ошибается тот, кто ничего не делает. И в жизни нужно уметь приспосабливаться к изменившимся условиям.

Наконец, она добралась до благословенной твердой постели и надела розовую ночную рубашку из фланели. Чтобы уменьшить боль в пояснице, Мэриел положила между колен подушку и внимательно посмотрела на миниатюрный портрет своей тезки. Лилия Фоксвози Вудз ласково глядела из хрупкой серебряной рамки с ночного столика. Мэриел разглядывала портрет и думала, что ее бабушка вышла замуж за человека, который не был отцом ребенка. Она поняла, что ей тоже вскоре придется принять решение, которое изменит ее жизнь.

Сан-Франциско, Калифорния, 15 сентября 1908 года

В сумерках, сырых от прибрежного ветра, Лилия сошла с поезда. Она была измотана долгой дорогой и у нее кружилась голова от угольной пыли. Молодая женщина вздохнула с облегчением — больше не будет бесконечной тряски и сводящего с ума звука паровоза «чуф-чуф». Пошатываясь от усталости, она направилась к ближайшей скамейке.

Лилия наблюдала, как из поезда выходили худые мужчины с отчаявшимся видом. Мальчишки, лет по двенадцать, с голодными глазами прыгали с крыш вагонов на деревянную платформу. Женщины с суровыми взглядами, стояли на перроне и чего-то ждали. Через несколько минут толпа со своими узлами, чемоданами и повозками исчезла. На платформе, кроме Лилии и железнодорожника, проверяющего состав, никого не осталось.

С того места, где она сидела, открывался прекрасный вид. Вдоль гряды розовато-лиловых холмов расположились сотни домиков, выкрашенных в пастельные тона. Постепенно их окутывал туман, поднимающийся над заливом.

Нигде не было видно следов того страшного землетрясения, о котором два года назад писали все лондонские газеты. Город отстраивался заново. Медленно продвигалась по холмам длинная вереница ломовых лошадей, груженных бревнами и товаром.

— Ваш багаж, мэм, — старый негр-носильщик поставил у ее ног старенький саквояж, в котором уместилось все богатство Лилии. — Вы ждете кого-то, мэм? — из уважения к ее положению он коснулся рукой своей кепки.

Она покачала головой и, тронутая его доброжелательностью, спросила:

— Мне нужно место, где я могу остановиться на ночь, а возможно и на несколько дней. Вы можете мне помочь?

— Лучше всего снять номер в Ригсби, мэм. Там очень чисто и они готовят хороший ужин. Скажите им, что вас послал Эдди Мэком и они примут вас как принцессу.

— Далеко это?

— Да порядком. В это время вам не следует идти пешком. Скоро поднимется туман, — он подозвал кучера, осторожно помог сесть ей в коляску и поставил ее багаж под сиденье. Поблагодарив беременную леди за монетки, негр переговорил об оплате с кучером и дал ему адрес гостиницы. — Не забудьте, Эдди Мэком, мэм.

Привыкший к уличному движению пони уверенно вышел на дорогу. Маленькая лошадка смело прокладывала себе путь в том хаосе, который творился на улицах Сан-Франциско. Но Лилия была спокойна. Сегодня вечером ее ждет хороший ужин и свежая постель.

Путешествие в Америку на корабле было отвратительным. Все плавание Лилию мучала морская болезнь. Она почти ничего не ела. Когда «Марабель» проплывал мимо огромной статуи Свободы в знаменитой бухте Нью-Йорка, Лилия почувствовала, что не в силах продолжать плавание. Она боялась за ребенка Джеймсона.

Чтобы прийти в себя, ей потребовалось несколько дней отдыха и хорошего питания. Когда Лилия оправилась после тяжелой дороги, она телеграфировала Бойсу о своем приезде. Молодая женщина долго не могла составить текст телеграммы, а затем решила раскрыться перед ним заранее: «Одна в Нью-Йорке точка С ребенком точка Джеймсон отец точка хочешь видеть меня вопросительный знак отель Хабор 135 точка Лилия».

Деньги быстро исчезли и по ночам ее мучили сомнения и страхи. Может быть он уже не живет по тому адресу, указанному в письме несколько лет назад. Вполне возможно, что после ужасного землетрясения Бойс переехал и теперь его вообще нет в Сан-Франциско. А может быть он даже погиб. Сделала ли она ошибку, сказав ему о ребенке? Лилия ждала, ее жизнь зависела от ответа, и через несколько дней он пришел: «Должен видеть тебя точка Посылаю деньги на поезд точка Я люблю тебя точка Сообщи время приезда точка Я люблю тебя точка Бойс». Она залилась слезами прямо в холле отеля.

Через два дня она получила деньги. Лилия наняла человека, чтобы он помог ей доехать до Нью-йоркского вокзала. Уже в поезде, когда заработал двигатель и состав медленно тронулся мимо линии машин, направляющихся в Чикаго, она опять заплакала. Радостная Лилия легла и сразу уснула, и не видела, как за окном промелькнул и остался позади Нью-Йорк. Она иногда просыпалась, чтобы поесть и сменить положение.

Следующие несколько дней были кошмаром. Из-за урагана началось наводнение, поезд задерживался, пока ремонтировали пути и она не могла сообщить Бойсу о времени своего прибытия.

Узнав, что она от Эдди Мекома, ей предоставили чистую недорогую комнату с замком на двери и ванной в конце коридора. На следующее утро Лилия проснулась поздно и долго не могла уложить свои волосы. Как могла, она скрыла свой живот под лучшим платьем и цветной шалью. Скрестив на удачу пальцы, Лилия отослала кучера с адресом своей гостиницы к Бойсу. Через час он был у нее на пороге.

Перед ней стоял возмужавший тридцатилетний Бойс, шести футов роста, с огромной гривой волос, большими густыми усами и аккуратно подстриженной бородой. Тело под хорошим серым костюмом было сильным и мускулистым. Сначала она, стеснялась Бойса и прикрывала свой большой живот, но он, казалось, не обращал на это внимания. Бойс подошел к ней и поцеловал. Это был страстный долгожданный поцелуй. И она ответила ему благодарностью.

— Это сон, вот что это, — сказал он ей. — Я уже не надеялся снова увидеть тебя. И вот ты здесь, такая же красивая, какой я тебя помню.

Слезы катились из ее глаз.

— Продолжай, — с усмешкой сказала она, — я большая, как корова, и ты знаешь об этом.

— Красивая, — он взял ее лицо в свой руки, и ты будешь такой же прекрасной матерью.

Бойс опять поцеловал Лилию. Он откинул ее осторожно на кровать и уткнулся лицом в грудь.

— Я не могу поверить, что ты здесь. Лилия обхватила его голову и изумилась своему счастью. Через минуту он сел рядом с ней.

— Я владею собственным домом, у меня есть сбережения и хорошая работа. Я резчик по дереву, — сказал он ей. Его большие руки были в твердых мозолях. — После землетрясения и великого пожара, у меня больше работы, чем я в состоянии сделать. Ты не поверишь, но люди платят за херувимов и орлов.

— Не могу представить, — ответила Лилия. Она внимательно смотрела на этого мужчину, которого помнила семнадцатилетним мальчиком. Он стал настоящим американцем и его речь изменилась. Лилии приходилось слушать с огромным вниманием, чтобы понять его.

Он встал, подошел к окну и, не глядя на Лилию, спросил:

— С моим отцом все хорошо?

— Да, — заверила она Бойса.-У него все прекрасно.

— Он знает о ребенке?

— Да.

— А моя мать?

— Она тоже знает.

— Они знают, что ты здесь?

— Нет.

Он опять сел рядом с ней и они долго сидели в объятиях друг друга, пока Бойс не сказал:

— Я думаю, будет лучше, если мы не будем больше об этом говорить. — Лилия молчаливо кивнула в знак согласия и опять наступила тишина.

— Я всегда любил тебя. Ты выйдешь за меня замуж?

— Он наполовину будет тебе родственником, — удивленная, она сказала первое, что пришло в голову. Бойс снова поцеловал ее.

— Выйдешь или нет, он все равно будет наполовину родственником. Да?

Через два дня они стояли перед алтарем, который Бойс сделал своими руками для церкви святого Антония и произносили клятву верности. Дочь Джеймсона Вудза, первый и единственный ребенок Лилии родилась за десять дней до рождества. Это был самый грустный и самый радостный день в жизни Лилии.

Спустя два дня она взяла лоскут шелковой ткани, завернула в него ожерелье и медальон с камеей, которые подарил ей отец ребенка и которые она носила у сердца более семнадцати лет, и спрятала их. Джеймсон был обречен никогда не увидеть своего ребенка, и лучше было прервать все связи. Этот длинный день стал для нее концом и началом.

Глава 27

25 июня 1990 года

За неделю до того, как должен был родиться Бойс, Мэриел оставила работу. Она хотела закончить последние приготовления в его детской и запастись пеленками. Проходя мимо витрин магазинов будущая мама мечтала, что скоро сможет носить эти вещи. Но больше всего ее занимали собственные ощущения. Она радовалась, что в ее теле живет маленький человечек, ее сын.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21