Темперанс Бреннан (№2) - Смерть дня

Я включила телевизор, пощелкала каналы, выбрала одного из дюжин евангелистов, читающих воскресную утреннюю проповедь. Я слушала, как преподобный Эжен Хайтуотер описывал "бесконечные преимущества для верующих", когда Кэти вошла, спотыкаясь, и упала на диван. Ее лицо опухло и сморщилось ото сна, волосы напоминали один из клубков водорослей, попадавшихся мне на пляже. На ней была полосатая футболка до колен.

– Доброе утро. Ты сегодня отлично выглядишь.

Ответа не последовало.

– Кофе?

Она кивнула с закрытыми глазами.

Я пошла на кухню, наполнила чашку и принесла ей. Кэти перешла в полусидячее состояние, осторожно подняла веки и потянулась за кофе.

– Я читала до двух ночи.

Кэти глотнула кофе, потом, не выпуская чашки из рук, села и скрестила ноги по-турецки. Просветлевший взгляд упал на преподобного Хайтуотера.

– Что ты слушаешь этого придурка?

– Пытаюсь понять, как заполучить бесконечные преимущества.

– Выпиши чек, и он пришлет их тебе в тройном размере.

Ранним утром милосердие не входит в список добродетелей моей дочери.

– Что за идиот звонил на рассвете?

Такт, впрочем, тоже.

– Сэм.

– И что ему нужно?

– Кэти, вчера кое-что произошло, я не стала тебе говорить.

Она вся обратилась во внимание.

Я замешкалась, потом выложила историю о вчерашней находке. Избегая подробностей, описала тело и как J-7 привел нас к нему, потом пересказала свой телефонный разговор с Сэмом.

– Значит, сегодня ты туда возвращаешься?

Она снова взяла чашку.

– Да. Со следователем и командой шерифа. Сэм заедет за мной в десять. Извини, что испортила тебе день. Ты, конечно, можешь поехать с нами, но я пойму, если ты откажешься.

Она долгое время молчала. Преподобный блеял про Ии-и-исуса.

– Известно, кто это?

– Шериф подозревает наркоманов. Дилеры доставляют наркотики через здешние реки и бухты. Он думает, сделка не состоялась и кто-то оказался с трупом на руках.

– Что вы будете делать?

– Выкопаем тело, соберем образцы, нащелкаем кучу фотографий.

– Нет-нет. Скажи конкретно, что вы будете делать. Может, мне понадобится в работе или еще где.

– Шаг за шагом?

Она кивнула и откинулась на подушки.

– Все как обычно. Уберем растительность, установим сетку с контрольной точкой для измерений и зарисовок.

В голове пронесся образ подвала в Сен-Жовите.

– Когда закончим с поверхностью, я вскрою могилу. Некоторые специалисты делают эксгумацию по уровням, в поисках наслаиваний и тому подобного. Но в нашей ситуации, по-моему, это излишне. Когда кто-то роет яму, скидывает туда тело и забрасывает землей, никаких стратиграфических особенностей ждать не приходится. Но одну сторону могилы я оставлю в неприкосновенности, чтобы получился вид сбоку. Так можно заметить следы инструментов в почве.

– Следы инструментов?

– Лопаты, или совка, или кирки, оставивших отпечаток на земле. Я их никогда не видела, но коллеги клянутся, что и такое бывает. Говорят, можно извлечь оттиски, сделать формы и сравнить с инструментами подозреваемых. А вот отпечатки ботинок на дне могилы, особенно если почва глинистая или мокрая, мне попадались. Их я сверяла.

– С ботинками того, кто копал яму?

– Да. Когда яма достигает определенной глубины, землекоп выпрыгивает из нее и продолжает работу сверху. На дне остаются отпечатки. Еще я беру образцы почвы. Иногда они совпадают с землей на одежде или обуви подозреваемого.

– Или с комками в его чулане.

– Точно. Потом собираю жуков.

– Жуков?

– На сей раз их будет достаточно. Во-первых, могила неглубокая, канюки и еноты наполовину раскопали тело. И мухи устроили пирушку. Они понадобятся для определения интервала post mortem.

– Post mortem?

– Время, прошедшее после смерти. Давно ли человек умер.

– Как?

– Энтомологи изучали насекомых, питающихся падалью, в основном мух и жуков. И обнаружили, что разные виды прилетают к трупу друг за другом, потом каждый из них естественно проходит свой жизненный цикл. Некоторые виды мух прилетают через пару минут после смерти. Другие позже. Взрослые особи кладут яйца, из яиц выводятся личинки. Черви – это личинки мух.

Кэти скривилась.

– Через какое-то время личинки покидают тело и укутываются в панцирь, то есть превращаются в куколок. Потом вылупляются уже взрослыми и улетают, чтобы начать все заново.

– Почему все насекомые не прилетают в одно время?

– У разных видов – разные правила игры. Некоторые прилетают, чтобы полакомиться трупом. Другие предпочитают обедать личинками и яйцами своих предшественников.

– Фу!

– Место под солнцем есть для каждого.

– Что ты будешь делать с насекомыми?

– Соберу экземпляры личинок и куколок, попытаюсь поймать пару взрослых особей. В зависимости от состояния тела могу еще измерить тепловые параметры. Возрастая, масса личинок существенно повышает внутреннюю температуру. Это тоже важно для определения интервала post mortem.

– Потом что?

– Заспиртую всех взрослых особей и половину личинок. Оставшихся помещу в контейнер с печенью и вермикулитом. Энтомолог вырастит их и определит, к какому виду они принадлежат.

Я гадала, где Сэм возьмет сети, коробки из-под мороженого, вермикулит и температурный зонд в воскресенье утром. Не говоря уже о сите, кельме и других инструментах для эксгумации. Его проблемы.

– А что с трупом?

– Зависит от состояния. Если тело не повреждено, я просто вытащу его и положу в мешок. Скелет занимает больше времени: надо проверить каждую кость, убедиться, что все на месте.

Она обдумала мои слова.

– Сколько тебе понадобится времени в лучшем случае?

– Весь день.

– А в худшем?

– Еще дольше.

Кэти нахмурилась, провела рукой по волосам и сцепила пальцы на затылке.

– Тогда поезжай на Мертри, я посижу немного здесь, а потом поймаю машину до Хилтон-Хед.

– Друзья заберут тебя пораньше?

– Конечно, им по пути.

– Хороший выбор.

Я и правда так думала.

* * *

Все пошло так, как я рассказывала Кэти, за одним исключением. Стратиграфия все же понадобилась. Под трупом с лицом из крабов, к моему ужасу, обнаружилось второе разложившееся тело. Оно лежало на дне полутораметровой ямы под углом в двадцать градусов к верхнему трупу, лицом вниз, со спрятанными под живот руками.

У глубины свои преимущества. От верхнего тела остались лишь кости и соединительная ткань, нижнее сохранило большую часть плоти и жидких внутренностей. Я работала до темноты, тщательно просеивая каждый комочек земли, собирая образцы почвы, флоры и насекомых, укладывая трупы в отдельные мешки. Детектив шерифа фотографировал и снимал на пленку.

Сэм, Бакстер Колкер и Гарли Бейкер наблюдали на расстоянии, изредка комментируя и подходя поближе, чтобы что-нибудь разглядеть. Заместитель прочесывал лес с собакой из департамента шерифа, специально натасканной на запах разложения. Ким искала физические улики.

Все без толку. Кроме двух трупов – ничего. Жертв раздели донага и бросили на острове, лишив бедняг всего, что связывало их с жизнью. И как бы тщательно я ни изучала детали: положение тел, очертания могилы, почву, – ничто не показывало, похоронили ли их одновременно, или верхний труп появился позже.

Уже почти в восемь часов мы наблюдали, как Бакстер Колкер захлопнул дверцу транспортировочного грузовика и запер мешки внутри. Мы с Сэмом и следователем собрались у асфальтовой дорожки чуть дальше пристани, где поставили на якорь лодки.

Колкер походил на идиота в своем галстуке-бабочке и тщательно выглаженном костюме. Ремень на брюках он затягивал гораздо выше талии. Хоть Сэм и предупредил меня о щепетильности следователя графства Бофорт, я никак не ожидала увидеть на эксгумации деловой костюм. Интересно, что он носит на вечеринках?

– Ну, порядок, – сказал Колкер, вытирая руки льняным платком.

Сотни крошечных сосудов проступили у него на щеках и слились в единое целое, придавая лицу румянец. Он повернулся ко мне:

– Увидимся завтра в больнице.

Больше похоже на утверждение, чем на вопрос.

– О, минутку. Мне казалось, трупами займется судебный патолог в Чарлстоне.

– Понимаете, мэм, я могу послать трупы в медицинский колледж, но знаю, что скажет мне ваш джентльмен.

Колкер обзывал меня "мэм" весь день.

– Аксель Хардуэй?

– Да, мэм. Доктор Хардуэй скажет, что ему нужен антрополог, потому что сам он ничего не смыслит в костях. Вот что он мне скажет. И, как я понял, доктор Джеффер, дежурный антрополог, уехал. Что, таким образом, остается нашим парням? – Он махнул костлявой рукой в сторону грузовика.

– Кто бы ни занялся анализом костей, вам все равно понадобится полное вскрытие второго тела.

Что-то потревожило реку, лунный свет рассыпался на тысячу мелких кусочков. Поднялся ветер, в воздухе запахло дождем.

Колкер постучал по дверце грузовика, в окне показалась рука, помахала нам, и автомобиль тронулся. Колкер какое-то время наблюдал за ним.

– Бедняги проведут ночь в "Бофорт мемориал", раз сегодня воскресенье. А я пока свяжусь с доктором Хардуэем и посмотрю, какой там расклад. Могу я спросить, где вы остановились, мэм?

Пока я объясняла, к нам присоединился шериф.

– Спасибо вам еще раз, доктор Бреннан. Вы замечательно поработали.

Бейкер возвышался над следователем сантиметров на тридцать, Сэм и Колкер, вместе взятые, не догнали бы его по габаритам. Под форменной рубашкой грудь и руки шерифа выглядели железными. Лицо немного угловатое, кожа – цвета крепкого кофе. Гарли Бейкер походил на кандидата в тяжеловесы и говорил как выпускник Гарварда.

– Спасибо, шериф. Детектив и ваш заместитель мне очень помогли.

Когда мы жали друг другу руки, моя ладонь по сравнению с его выглядела бледной и маленькой. Я подозревала, что шериф крошит гранит кулаком.

– Еще раз спасибо. Увидимся завтра с вами и детективом Райаном. Я позабочусь о мухах.

Мы с Бейкером уже обсудили насекомых, я дала ему имя энтомолога. Объяснила, как перевозить мух и как хранить образцы почвы и растений. Сейчас все они находились на пути в центр управления графством под присмотром детектива из департамента шерифа.

Бейкер пожал руку Колкеру и дружески хлопнул Сэма по плечу.

– Уверен, что еще увижу твою печальную физиономию, – сказал он Сэму и пошел прочь.

Через минуту полицейский автомобиль проехал мимо нас по направлению к Бофорту.

Мы с Сэмом направились к "Мелани Тесс", заскочили по пути в магазин. Говорили мало. Я чувствовала запах смерти на своей одежде и в волосах и хотела только принять душ, поесть и впасть в восьмичасовую кому. А Сэм, наверное, мечтал побыстрее выкинуть меня из машины.

В девять сорок пять я уже носила на голове тюрбан из полотенца и пахла увлажняющим гелем "Белый бриллиант". Я как раз открывала пакет с едой, когда позвонил Райан.

– Где ты? – спросила я, выдавливая кетчуп на гарнир.

– В милом местечке под названием "Лорд Картарет".

– Что там не так?

– Здесь нет поля для гольфа.

– Завтра в девять у нас встреча с шерифом.

Я вдохнула запах гарнира.

– Девять ноль-ноль, доктор Бреннан. Что ешь?

– Салями под соусом.

– В десять вечера?

– Длинный денек выдался.

– Я тоже не по парку гулял.

Послышался треск зажженной спички, потом глубокий вдох.

– Три перелета, потом поездка из Саванны в Тару, а дальше никак не мог достать проклятого шерифа. У него были дела целый день, и никто не хотел говорить, где он и чем занимается. Сплошные секреты. Такое чувство, будто он вместе с Бондом на ЦРУ работает.

– Шериф Бейкер чист.

Я зачавкала салатом из капусты.

– Ты его знаешь?

– Целый день с ним провела. Хаш-паппи.

– Ты вроде как-то по-другому жуешь.

– Хаш-паппи.

– Что еще за хаш-паппи?

– Если поможешь материально, я тебя завтра угощу.

– Ура. А что это такое?

– Хорошо прожаренный маис.

– Что вы с Бейкером делали целый день?

Я кратко пересказала процесс эксгумации.

– Значит, Бейкер подозревает наркоманов?

– Да. Но я так не думаю.

– Почему?

– Райан, я умираю от усталости, а Бейкер будет ждать нас рано утром. Я расскажу завтра. Ты найдешь остров Ледис-Марина?

– Первым делом заглянул бы на остров Ледис.

Я объяснила ему, как добраться, и повесила трубку. Потом закончила с ужином и упала на кровать, даже не надев пижамы. Я спала голая, как труп, без снов все восемь часов.

18

В восемь утра в понедельник по мосту Вудс-Мемориал ехало множество машин. Небо затянулось тучами, река покрылась зыбью и окрасилась в серо-зеленый цвет. В новостях по автомобильному радио предсказывали легкий дождь и двадцать два градуса днем. Райан в шерстяных брюках и твидовом пиджаке выпадал из общей картинки, как арктическое животное, которое занесло в тропики. Он уже вспотел.

Пока мы ехали в Бофорт, я объясняла судебную систему графства. Сказала Райану, что департамент полиции Бофорта функционирует строго в границах города, и описала три муниципалитета: Порт-Ройал, Блаффтон и Хилтон-Хед, каждый со своими управлениями.

– Оставшаяся часть графства Бофорт не входит в список и попадает под юрисдикцию Бейкера, – подвела я итог, – его департамент обслуживает еще и остров Хилтон-Хед. Направляет туда детективов, к примеру.

– Похоже на Квебек, – заметил Райан.

– Да. Просто надо знать, на чьей ты земле.

– Симоне звонила на остров Святой Елены, там земля Бейкера.

– Правильно.

– Ты говорила, он надежный.

– Сам решишь, права я или нет.

– Расскажи мне о трупах, которые вы откопали. Я рассказала.

– Боже, Бреннан, как ты умудряешься ввязываться в подобные истории?

– Это моя работа, Райан.

Вопрос меня задел. В последнее время в Райане меня раздражало все.

– Но ты отдыхала.

Да. На Мертри. С дочерью.

– Наверное, это мечта всей моей жизни, – огрызнулась я. – Я надумываю труп, и – бум! – он тут как тут. Только ими и живу.

Я сжала зубы и стала смотреть, как крошечные капельки собираются на ветровом стекле. Если Райану хочется побеседовать, пусть говорит сам с собой.

– Здесь мне нужна помощь. Куда ехать? – спросил Райан, когда мы миновали кампус университета.

– У Картерет резкий поворот и граница. Езжай вдоль.

Мы свернули на запад мимо домов в Пиджин-Пойнт и через какое-то время оказались между стенами из красного кирпича, окружавшими Национальное кладбище по обе стороны дороги. Я указала налево.

Райан мигнул поворотниками, и мы направились на юг. Слева пролетели "Мэриленд фрайд чикен", пожарная станция, баптистская церковь. Справа растянулся правительственный центр графства. В ванильных оштукатуренных зданиях размещались кабинеты администрации, суд, офисы юристов, различные правоохранительные агентства и тюрьма. Ложные колонны и арки должны были придавать помпезность, но вместо этого комплекс походил на громадный медицинский центр в стиле американского модерна.

В Рибо я указала на песчаную стоянку под тенью замшелых дубов. Райан заехал и припарковался между машиной городской полиции Бофорта и трейлером графства. Шериф Бейкер только что приехал и копался в багажнике своего автомобиля. Узнав меня, он помахал нам рукой, захлопнул дверцу и стал дожидаться, пока мы подойдем.

Я представила шерифу Райана, они пожали друг другу руки. Дождь превратился в легкий туман.

– Извините, что добавил проблем, – сказал Райан. – Вам, наверное, и без чужаков забот хватает.

– Ерунда, – ответил Бейкер. – Надеюсь, мы сможем чем-нибудь помочь.

– Ничего берлога. – Райан кивнул на здание, где находился департамент шерифа.

По дороге шериф коротко рассказал о возникновении комплекса.

– В начале девяностых графство решило, что все правительственные агентства должны находиться под одной крышей, и построило комплекс примерно на тридцать миллионов долларов. Нам тоже выделили место, как и полиции города Бофорта, но коммуникации, диспетчерская и архивы у нас общие.

Мимо нас к стоянке спешили двое полицейских. Они помахали Бейкеру, тот кивнул в ответ, потом открыл перед нами стеклянную дверь.

Офисы в департаменте шерифа графства Бофорт располагаются справа, городская полиция – слева, на двери ее кабинета значится: "Только для уполномоченного персонала". Рядом еще в одной будке висят фотороботы десяти разыскиваемых ФБР преступников, снимки местных пропавших без вести и плакат центра украденных и эксплуатируемых детей. Коридор вел мимо лифта внутрь здания.

Мы зашли в офис шерифа и наткнулись на женщину, которая пристраивала зонтик на полке для шляп. Ей было за пятьдесят, но она выглядела так, будто сбежала из клипа Мадонны. Длинные, черные как смоль волосы, кружевная нижняя юбка под дерзким маленьким платьем, темно-лиловый жакет без застежки. Туфли на платформе добавляют три сантиметра роста.

Женщина заговорила с шерифом:

– Только что звонил мистер Колкер. И еще вчера раз двадцать какой-то детектив добивался встречи с вами как ошпаренный. Бумаги у вас на столе.

– Спасибо, Иви Ли. Это детектив Райан, – Бейкер показал на нас, – и доктор Бреннан. Департамент оказывает им помощь в расследовании.

Иви Ли оглядела нас с головы до пят.

– Хотите кофе?

– Да. Спасибо.

– Тогда три?

– Да.

– Со сливками?

Мы с Райаном кивнули.

Мы зашли в кабинет шерифа и уселись. Бейкер кинул шляпу на картотеку позади стола.

– Иви Ли очень колоритная женщина, – улыбнулся шериф. – Она двадцать лет провела в военно-морских силах, потом вернулась домой и присоединилась к нам.

Он задумался на секунду.

– Она здесь уже девятнадцать лет. И работает не хуже батарейки на водородном топливе. Сейчас Иви проводит... – он подыскивал нужное слово, – ...эксперименты с внешностью.

Бейкер откинулся на спинку и сплел пальцы на затылке. Кожаный стул застонал, точно волынка.

– Итак, мистер Райан, рассказывайте, что вам нужно.

Райан поведал о трупах в Сен-Жовите и звонках на остров Святой Елены. Он как раз передавал разговор с акушерами клиники "Бофорт-Джаспер" и родителями Хайди Шнайдер, когда постучала Иви Ли. Она поставила чашку перед Бейкером, еще две на стол между нами с Райаном и молча вышла. Я отпила кофе. И еще.

– Она сама его варит? – спросила я.

Это самый лучший кофе на свете, по крайней мере точно входит в первую пятерку.

Бейкер кивнул.

В приемной зазвонил телефон, послышался голос Иви Ли. Я снова глотнула и попыталась определить использованные специи.

– Что тут?

– Что касается кофе, Иви Ли будет молчать до конца. Я выдаю ей деньги каждый месяц, и она покупает нужные ингредиенты. Иви говорит, рецепт не знает никто, кроме ее сестры и мамы.

– Их можно подкупить?

Бейкер засмеялся и налег на стол всем весом. Его плечи были шире грузовика с цементом.

– Я бы не стал обижать Иви Ли, – ответил он. – Тем более ее маму.

– Хороший принцип, – согласился Райан. – Никогда не обижать мам.

Он расстегнул коричневую папку, просмотрел содержимое и вытащил листы.

– Номер, набранный в Сен-Жовите, приводит к Адлер-Лайонс-роуд, четыреста тридцать пять.

– Вы правы, это на Святой Елене, – сказал Бейкер.

Он повернулся к металлическим стеллажам и вытащил ящик. Положил папку на стол и внимательно проглядел один из документов.

– Мы проверили адрес, в полиции – ничего. Ни единого звонка за последние пять лет.

– Частный дом? – спросил Райан.

– Возможно. В той части острова множество трейлеров и маленьких домишек. Я прожил здесь всю жизнь, но, чтобы обнаружить Адлер-Лайонс, мне пришлось лезть за картой. Некоторые дороги на острове мало отличаются от тропинок. Чтобы их найти, надо посмотреть по карте, а я даже не всегда знаю названия. Если они вообще есть.

– Кто владелец собственности?

– Не знаю, проверим позже. А пока почему бы нам просто не заскочить туда с дружеским визитом?

– Согласен, – кивнул Райан, убирая листы и стягивая резинкой папку.

– Можно завернуть в клинику, если хотите.

– Не стоит загружать вас лишними проблемами. У вас и так дел хватает. – Райан поднялся. – Если подскажете нам, куда ехать, думаю, мы найдем дорогу.

– Нет-нет. Я задолжал доктору Бреннан за вчерашнее. И Бакстер Колкер с ней явно еще не закончил. Кстати, не подождете, пока я кое-что проверю?

Он исчез в соседнем кабинете и тут же вернулся с запиской.

– Как я и подозревал, Колкер звонил снова. Он отослал тела в Чарлстон, но хочет поговорить с доктором Бреннан.

Бейкер улыбнулся мне. Его скулы и брови так выдавались, а кожа была такая блестящая и черная, что во флуоресцентном свете лицо походило на керамическую маску.

Я взглянула на Райана. Тот пожал плечами и откинулся на спинку стула. Бейкер набрал номер, попросил Колкера и передал мне трубку. У меня уже возникло дурное предчувствие.

Колкер сообщил именно то, что я и ожидала. Аксель Хардуэй проведет вскрытие трупов с острова Мертри, но анализом костей заниматься не станет. Дэн Джеффер вне досягаемости. Хардуэй обработает останки в медицинской школе так, как я потребую, потом, если я соглашусь помочь, Колкер перевезет кости в мою лабораторию в Шарлотт.

Я неохотно согласилась и пообещала поговорить с Хардуэем лично. Колкер дал мне номер и повесил трубку.

– Allons-y[32], – сказала я остальным.

– Allons-y, – отозвался шериф и надел шляпу.

* * *

Мы отправились по Двадцать первому шоссе из Бофорта на остров Ледис, переехали Коуанс-Крик и еще несколько километров добирались до острова Святой Елены. На Эддингс-Пойнт повернули налево, пару километров ехали вдоль потрепанных панельных домишек и трейлеров. В окнах блестел пластик, а крылечки проседали под весом поеденных молью кресел. Во дворах валялись помятые остовы автомобилей, запчасти, стояли импровизированные сараи и ржавые отстойники. То тут, то там в написанных от руки объявлениях предлагали коз, бобы или масло.

Вскоре после резкого поворота влево асфальт сменился песком, мы поехали прямо и направо. Бейкер свернул, и мы попали в длинный темный туннель. Вдоль дороги выстроились виргинские дубы с покрытой луизианским мхом корой, их ветви сгибались над головой, как купол зеленого собора. По обе стороны тянулись узкие рвы с укутанным водорослями болотом.

Шины тихо скрипели, а мимо проплывали жилые фургоны и ветхие домишки, некоторые с пластиковыми или деревянными качелями, другие с бегающими по двору цыплятами. Если не считать потрепанных автомобилей и грузовиков, округа выглядела так же, как, наверное, и в тридцатые годы. И в сороковые. И в пятидесятые.

Через треть километра слева появилась Адлер-Лайонс. Бейкер свернул на нее, проехал почти до конца и остановился. Невдалеке виднелись замшелые надгробия под сенью дубов и магнолий. То тут, то там в мрачной полутьме поблескивали белизной кресты.

Справа возвышалась пара зданий: большая двухэтажная ферма с темно-зеленой обшивкой и бунгало поменьше, когда-то белое, а теперь серое и облупившееся. За домами проглядывали жилые трейлеры и карусели.

Невысокая стена отгораживала жилище от дороги. Она состояла из деревянных поленьев, уложенных друг на друга вдоль и поперек так, что посредине получались ряды маленьких отверстий. Забор оплетали лоза и ползучие растения, по всей длине вилась глициния. На входе висела ржавая металлическая табличка с ярко-оранжевой надписью: "Частная собственность".

За стеной дорога заканчивалась через несколько метров в заросшем травой болоте. Между камышами виднелась вода темного свинцового цвета.

– Здесь, наверное, четыреста тридцать пятый, – сказал шериф Бейкер, заезжая в парк и указывая на большое здание. – Много лет назад там стоял рыбацкий лагерь.

Он кивнул в сторону воды.

– Там Эддингс-Пойнт-Крик. Он впадает в узкий пролив чуть дальше. Я забыл об этом доме. Его давным-давно забросили.

Местечко явно видало и лучшие годы. Обшивка на ферме облупилась и покрылась плесенью. Свежая белая краска пошла пузырями и отваливалась хлопьями, обнажая нижний голубой слой. Во всю длину первого этажа шла застекленная терраса. На третьем выдавались наружу слуховые окошки, их верхние границы повторяли форму крыши.

Мы вышли из машины, обогнули стену и попали во двор. Туман висел в воздухе, будто дым. Пахло грязью, гниющими листьями и очень отдаленно костром.

Шериф поднялся на приступку, а мы с Райаном остались на траве. Внутреннюю дверь хозяева оставили открытой, но из-за темноты через стекло ничего не было видно. Бейкер постучал в дверь, та зашаталась в ответ. Птичий щебет над головой сливался со скрипом пальмовых ветвей. Внутри, кажется, раздался детский плач.

Бейкер снова постучал.

Через секунду послышались шаги, и на пороге появился веснушчатый рыжеволосый молодой человек. Он был в джинсовом комбинезоне и клетчатой рубашке.

– Да? – спросил он из-за двери, оглядывая нас по очереди.

– Как дела? – отозвался Бейкер, выбрав южный вариант вместо "привет".

– Нормально.

– Хорошо. Меня зовут Гарли Бейкер. – Форма ясно говорила, что он не просто заскочил поболтать. – Можно нам войти?

– Зачем?

– Мы хотели бы задать вам пару вопросов.

– Каких?

– Вы здесь живете?

Парень кивнул.

– Можно нам войти? – повторил Бейкер.

– Разве вам не нужен ордер или еще что?

– Нет.

Послышался другой голос, молодой человек обернулся и заговорил через плечо. Через секунду к нему присоединилась пожилая женщина с широким лицом и химической завивкой. Она держала на плече малыша и то похлопывала, то поглаживала его по спинке. Плоть на ее руке колыхалась при каждом движении.

– Коп, – сказал ей парень, отступая от двери.

– Да?

Мы с Райаном молча слушали, а Бейкер с женщиной затеяли все тот же диалог из фильмов категории "Б". Потом:

– Сейчас тут никого нет. Приходите в другой раз.

– Вы здесь, мэм, – заметил Бейкер.

– Мы заняты с детьми.

– Мы не уйдем, мэм, – предупредил шериф графства Бофорт.

Женщина скривилась, подсадила ребенка повыше на плечо и открыла дверь. Она тихо пошаркала с террасы в коридорчик, мы последовали за ней.

В доме царила полутьма, пахло чем-то кислым, похожим на молоко, оставленное в бутылке на ночь. Впереди лестница вела на второй этаж, слева и справа через проходы под арками виднелись диваны и кресла.

Женщина проводила нас в комнату слева, указала на несколько кушеток из ротанга. Пока мы усаживались, она прошептала что-то парню на ухо, и тот исчез на лестнице. Потом женщина вернулась к нам.

– Ну? – тихо спросила она, переводя взгляд с Бейкера на Райана.

– Меня зовут Гарли Бейкер.

Шериф положил шляпу на журнальный столик и поклонился, сложив руки на коленях.

– А вас?

Она провела рукой по спине малыша, взъерошила ему волосы и повернула к нам ладонь.

– Не хочу показаться невежливой, шериф, но мне надо знать, зачем вы пришли.

– Вы живете здесь, мэм?

Она замешкалась, потом кивнула. Сзади на окне зашевелилась штора, легкий ветерок подул мне в шею.

– Мы интересуемся звонками, поступившими на ваш номер, – продолжил Бейкер.

– Телефонными звонками?

– Да, мэм. Прошлой осенью. Вы тогда были здесь?

– У нас нет телефона.

– Нет?

– Ну, только рабочий. Не для частного пользования.

– Понятно.

Шериф ждал продолжения.

– Мы не отвечаем на звонки.

– Мы?

– Здесь девять человек, в соседнем доме – четыре. Еще в трейлерах. Но мы не пользуемся телефоном. Это запрещено.

Наверху снова заплакал ребенок.

– Запрещено?

– Мы – община. Мы живем праведно и не чиним никому неприятностей. Никаких наркотиков. Мы держимся вместе и следуем нашей вере. Это не запрещено, верно?

– Нет, мэм, не запрещено. Большая у вас община? Она задумалась на мгновение.

– Двадцать шесть человек.

– Где остальные?

– Одни ушли на работу. Те, что выносят общество чужих нам людей. Остальные на утреннем собрании в соседнем доме. Мы с Джерри смотрим за детьми.

– Вы религиозная община? – спросил Райан.

Она посмотрела на него, затем снова на Бейкера.

– Кто они? – Женщина указала подбородком на нас с Райаном.

– Детективы из отдела убийств. – Шериф уставился на нее без тени улыбки. – Что за община у вас, мэм?

Она поправила одеяльце ребенка. Где-то вдалеке залаяла собака.

– Нам не нужны неприятности с законом, – заявила женщина. – Уж поверьте мне на слово.

– А вы ждете неприятностей? – спросил Райан.

Она одарила его странным взглядом, посмотрела на часы.

– Нам нужен мир и здоровье. Мы не выносим наркотики и преступления, поэтому живем сами по себе. Мы никому не причиняем вреда. Больше я ничего не скажу. Поговорите с Домом. Он скоро придет.

– Дом?

– Он знает, что вам сказать.

– Было бы неплохо. – Бейкер снова пронзил ее взглядом своих темных глаз. – Не хочется тащить вас всех в город.

Тут послышались голоса, женщина перевела взгляд с Бейкера на окно. Мы тоже обернулись посмотреть.

У соседнего дома появились люди. Пять женщин стояли на крыльце, две держали малышей, третья нагнулась поставить ребенка на землю. Тот пошел на заплетающихся ножках, женщина последовала за ним через двор. Один за другим появились и исчезли за домом с десяток взрослых. Через секунду вышел мужчина и направился в нашу сторону.