Братва и кольцо (№2) - Две сорванные башни

Глаза Арвен наполнились слезами:

– Не вопрос!!! Будешь голодать, толкни на базаре».

Агроном бросил копаться в воспоминаниях и, внимательно осмотрев рохляндскую красотку, державшуюся за его седло, решил, что если сыграть на жалости, то дело, может, выгорит куда успешней. Он не стал ничего комментировать, только бросил многозначительную фразу:

– Папаша у ней, морда расистская. Не хочет, чтобы она за меня выходила.

Кажется, его расчет оправдался на все сто процентов: глаза рохляндской наследницы, читавшей уж слишком много дамских романов, наполнились слезами жалости:

– Эвона как…

* * *

Двое разведчиков рохляндской кавалерии, оторвавшиеся от процессии, взобрались на скалистый перевал. Обернувшись, всадники могли увидеть растянувшуюся цепочку беженцев, карабкавшихся вслед за ними по петлистой дороге. Но разведчиков больше интересовало то, что ждало их впереди, – они негромко переговаривались между собой, вглядываясь в горизонт:

– Что там? Урки?

Старшой по званию отрицательно покачал седой головой:

– Не уверен.

В этот самый момент откуда-то сверху им на головы свалился дюжий урка на боевой собачьей упряжке и, не давая неприятелю очухаться, сразу же сшиб с ног первого всадника, принявшись почем зря махать кривой саблей.

Загремевший под собственную кобылу поверженный всадник попытался было встать, но одна из шавок упряжки нападавшего урки шустро перекусила ему горло. Второй разведчик удержался-таки в седле и был тут же атакован поймавшим кураж уркой. Звон их мечей и рев ополоумевших животных заставил насторожиться рохляндское войско и разношерстных беженцев, остановившихся в ожидании вестей от передового отряда.

Местные букмекеры уже выплачивали премиальные по коэффициентам на победу урки со счетом два-ноль, но невесть откуда появившийся на перевале Лагавас, ловко паля с двух рук, подстрелил всех собачек в упряжке, не повредив, к слову сказать, ни единой шкурки, и, в три гигантских прыжка настигнув урку, добил того контрольным в голову:

– Круто! – Лагавасу всегда нравилось кровопускание.

Агроном, проследивший за внезапным исчезновением Лагаваса, почти достиг вершины перевала, но, услышав звуки схватки, счел благоразумным «вернуться и предупредить». Он понесся к отставшей колонне конармии и, миновав первые ряды всадников, ломанулся дальше. Едва успевший перегородить ему дорогу атаман рохляндцев принялся трясти его за грудки:

– Ну, че там? Что ты видел? Агроном отпихнул его в сторону и завопил:

– Урки наших бьют!

Расталкивая болтающихся под ногами обывателей, он ринулся к своей лошади. Разморенная полуденной жарой толпа не сразу сообразила, что к чему, а когда сообразила…

Кругом поднялся дикий вой, заметались бабы с курями в корзинах и телками на поводках из грязных веревок, дети принялись перебегать дорогу в неположенном месте, а особо ушлые мужички – выпивать «за упокой души».,

Рохляндский атаман стеганул плеткой какого-то полудурка, принявшегося прятаться под животом его кобылы, и заорал дурным голосом:

– Граждане, без паники!

С тем же успехом он по молодости пытался скрывать эрекцию, ввалившись по пьяни голышом в женскую баню, – издалека уже слышалось многоголосое тявканье гигантской своры собак, запряженной в повозки кровожадных урок, и этому люди верили куда больше, чем собственному владыке. Сообразив, что «процесс пошел», атаман ринулся сквозь мечущуюся толпу, выискивая взглядом свою дочурку.

Обнаружив ее неподалеку от Агронома, он окликнул ее и принялся полушепотом втолковывать:

– Ты эта… переоденься в штатское – не ровён час урки захватят – так с комиссарами у них разговор короткий – сразу в колодец, а так, может, за солдатку сойдешь… И еще… там, в доме, два червонца под половицей лежат. Возьми себе.

Вяло соображавшая красотка все же успела переспросить:

– В какой комнате?

Ее отец уже развернул лошадь и, бросив через плечо: «Как войдешь… налево, и еще раз налево», скомандовал оказавшимся поблизости всадникам:

– За мной!

Наконец-то вскарабкавшийся на лошадь Гиви бросился в погоню за рохляндской кавалерией, едва не потоптав уйму народу и истошно вопя при этом:

– Дарогу джигиту!

Дочурка атамана, несколько раз повторившая про себя ценную информацию, оставленную отцом, решила, что вполне сможет по памяти найти вожделенные червонцы, и, проводив взглядом пронесшегося мимо Агронома, принялась командовать оставшимися:

– Бабы, выходи строиться!

* * *

Сшибшиеся в лихом бою конные дружинники Рохляндии и отряд урок на собачьих упряжках месили друг друга с воодушевлением футбольных фанатов. Лихо подхваченный гномом на вершине холма Лагавас отстреливал собак, прикрываясь широкой спиной недомерка. Тот, в свою очередь, рубал боевым топором урок, подобравшихся слишком уж близко к их кобылке. Боевой дуэт славно покуражился, прежде чем увлекшийся «месиловом» Гиви не вылетел из седла, не рассчитав силу удара.

Лагавас даже обернуться не успел, как кубарем скатившийся с лошади гном поднялся на ноги и ломанулся добивать своего обидчика:

– Хады к мэне. Гулы-гулы-гулы.

Двинувшегося на него песика добряк гном готовился встретить коронным ударом, но пуля, прошившая несчастное животное навылет, не дала ему такого шанса.

Обернувшись в сторону стрелявшего, Гиви погрозил Лагавасу:

– Ара!!! Пэрэдупрэждать надо!

Впрочем, уже через секунду досадовать гному было совершенно недосуг – пронесшийся мимо всадник отрубил голову одному из урок, повозка которого опрокинулась на повороте. Псину, впряженную в нее, занесло прямо на Гиви – он едва успел присунуть топором в оскаленную пасть. Уже мертвая скотинка рухнула на него всем своим весом. Попытавшись выбраться из-под косматого чудовища, Гиви едва не задохнулся от вони:

– Скатына ванючий! Извивающегося под еще дергающейся собакой неприятеля обнаружил пеший урка, которого чуть раньше лишил гужевого транспорта Лагавас, ловко отстреливавший как собак, так и некоторые интимные части тела кинологов. Этому урке повезло потерять только своих псин, и почти неподвижный гном показался ему легкой добычей. Криво оскалившись, он занес над жертвой кривой кинжал, но, решив покуражиться напоследок, явно недооценил ситуацию, за что и был наказан отворачиванием собственной головы, – короткое и очень быстрое движение рук гнома лишний раз доказало ему поспешность принятого решения.

Обонятельная ситуация, сложившаяся в районе лица Гиви, значительно ухудшилась – теперь пытающемуся выкарабкаться на свободу гному смердило от двух трупов, и, кажется, он уже не слишком различал, какой запах кому принадлежит.

Напрягшись из последних сил, гном попытался было приподнять навалившихся на него прямых потомков скунса, но в этот момент по его душу пожаловал новый источник смерди – очередная неприкаянная собачка решила поживиться за счет поверженного недомерка.

Гиви, было поверивший в успешное для себя окончание махача, только раздосадованно протянул:

– Вах!

Однако горячий кавказский паренек явно родился если не в рубашке, то как минимум в майке и, возможно, даже кепке, – а как иначе объяснить тот факт, что Агроном, аккуратно вытряхивавший душу из урок, отбившихся от стаи, и грамотно не лезший в самое пекло, заметил-таки краем глаза боевого товарища, попавшего в неприятное положение?

На полном скаку выдернув из чьего-то раздосадованного собственной смертью тела покачивавшуюся на ветру пику, бомж лихо развернул своего скакуна и что было дури запустил копье прямо в глотку псине, уже порядком обслюнявившей бедного Гиви.

Гном, практически подготовленный к употреблению по всем канонам книги «О вкусной и здоровой пище», в очередной раз вернулся к жизни, а вот Агроному, оказавшемуся в самой гуще событий и осторожничавшему до этого момента, повезло куда меньше – он практически сразу же лишился своего коня, выбитый из седла невесть откуда налетевшим уркой.

Оставаться в мясорубке на «своих двоих» никак не входило в планы Агронома. Поэтому, вспомнив когда-то виденные в заезжем шапито трюки на лошадях, он попробовал лихо запрыгнуть в упряжку, несшуюся прямо на него, забыв при этом, что, в отличие от цирковых трюков, его удаль никак не входила ни в планы водителя повозки, ни в планы псинок, запряженных в нее. Поэтому, едва оказавшись за спиной возницы, он получил короткую зуботычину, которая выбросила его из повозки прямо под ноги собачьей своре.

Несостоявшаяся звезда цирка висела у самой земли, вцепившись в штанину урки, который что было дури молотил его ногами и короткой дубинкой по мордасам, пытаясь сбросить навязчивого попутчика к едрене фене:

– Плату за проезд передаем или выметаемся к чертям собачьим!!!!

Изловчившись, Агроном подтянулся на руках и вцепился в горло мерзкорожего упыря, а тот, в свою очередь, потянулся к шее своего соперника и, внезапно заинтересовавшись болтавшейся на хилой цепочке эльфийской фенечкой, рванул добычу на себя.

Недальновидность урки-мародера дала Агроному достаточно времени – он успел поудобней перехватиться второй рукой и рывком сбросил вражину наземь. Почувствовав, что никто больше не натягивает поводья, собачья свора понесла повозку куда глаза глядят, а запутавшийся в сбруе Агроном тщетно пытался вызволить застрявшую в хитросплетении ремешков руку.

Обалдевшие от свободы псы рванулись вверх по тропе, заканчивавшейся обрывом. В последний момент сообразив, что происходит, отчаянно визжа и перебирая лапами, они попробовали было остановиться на самом краю, но все, что им удалось, – это только украсить прыжок в бездну красивыми телодвижениями.

Практически сразу после этого бой превратился в избиение лишившихся транспорта урок и умертвление бесхозного гужевого транспорта силами рохляндского спецотряда по зачистке местности, подоспевшего из глубокого тыла.

* * *

Гиви, собственноручно приканчивавший покалеченных псин, и Лагавас, внимательно обходивший всех убитых и раненых, двигались навстречу друг другу с разных концов поля боя, взявшись искать своего боевого товарища.

Лагавас первым добрался до площадки, с которой было видно русло протекавшей далеко внизу реки. Он уже оценил высоту обрыва, расстроенно покачав головой, когда за его спиной раздался противный смех. Обернувшись, эльф обнаружил лежащего в траве окровавленного урку, над которым уже стоял Гиви собственной персоной:

– Чито ты, урка, лыбишься, как параша? В ответ тот разразился хриплым гоготанием:

– Сдох ваш бобик. Только медалька осталась. Подскочивший к поверженному врагу Лагавас не сдержался и, оттолкнув Гиви, принялся трясти «языка» за грудки:

– Мамой клянись!

Урка заржал пуще прежнего и, харкая кровью, просипел:

– Дебил ты… я из пробирки…

Резко повернув голову, он закусил воротник, и голова его безвольно опрокинулась на грудь…

Рохляндский главарь, наблюдавший за допросом со стороны, укоризненно обвел взглядом неумех-дознавателей и, покрутив пальцем у виска, двинулся к обрыву.

Лагавас, вырвав из скрюченной урочьей руки трофейную феньку, бросился вслед за атаманом. Тот уже стоял на самом краю, глядя на бушующую внизу реку и качая головой. Подоспевших гнома и эльфа эта картина тоже не порадовала. Оставив Гиви и Лагаваса сокрушаться по Агроному, рохляндский владыка двинулся по полю боя с обходом остатков своей дружины. Оценив масштабы потерь, он скомандовал:

– Всему командному составу – по ордену, остальным – золотое кольцо в нос, – поглядев на понуро стоящих на том же месте чужеземцев, он махнул им рукой: – Идем!

* * *

Беженцы, которых петлявшая дорога наконец-то привела к вожделенной цели их многотрудного похода, завидев среди скал высокие крепостные стены, радостно загалдели. Вырядившаяся в школьное платьице и смешавшаяся с толпой оборванцев наследница рохляндского престола старательно изображала из себя тупую сельчанку.

Поправив ранец, болтавшийся за спиной и набитый, к слову, фамильными драгоценностями, она пялилась на далекую пока еще крепость, когда обогнавшая ее бабка признала в ней, несмотря на весь маскарад, дочку атамана и спросила красотку:

– Это, что ли, ваша дача?

Сделав вид, что не понимает, о чем идет речь, девушка глупо улыбнулась и снова затерялась в толпе.

Впрочем, когда она вместе с другими беженцами все же вошла в широко распахнувшиеся перед людским потоком ворота, ее костюмированному представлению пришел окончательный капут – почтительно склонивший перед ней голову начальник охраны сразу же выделил подобающий ее положению персональный эскорт, сопроводивший ее до дворца. Когда в город вошло войско, принесшее с собой добрую весть, красотка вышла навстречу дружинникам, уже не скрывая своего статуса.

Носившиеся по главной площади ополоумевшие подростки верещали во все горло:

– Победа! Наши победили!

Атаман выкатился к народу с гордо поднятой головой, подъехал ко входу во дворец, сбросил поводья своему оруженосцу и кряхтя спустился на землю, принявшись разминать затекшие от долгой езды конечности.

Бросившаяся навстречу наследница престола оглядела подъехавших и игриво спросила:

– Ну, че там… какой счет?

Атаман недовольно бросил на дочурку недовольный взгляд и неожиданно резко ответил:

– Чего стоишь, накрывай поляну. Надо бы это дело отметить!!!

Развернувшись, он пошагал во дворец, даже не оглянувшись на собравшихся зевак. Настойчивая блонда ухватила за рукав пытавшегося прошмыгнуть мимо гнома:

– А где Агроном? Где?

Гиви вырвал руку и огрызнулся:

– Где-где… На рыфму нэ нарывайса, да…

Отказавшись от шикарного обеда, приготовленного в честь дорогих гостей местным поваром, рохляндский атаман, собрав своих воевод, отправился осматривать крепость.

Поднявшись на крепостную стену, он осмотрел унылый пейзаж, раскинувшийся внизу, и повернулся к коменданту, скорчив злобную гримасу:

– Всех впускать, никого не выпускать. И надо пароль позаковыристее придумать!

Комендант – человечек небольшого роста с постоянно бегающими глазками, к слову, неплохо подзаработавший на последнем ремонте крепости, приуроченном к четырехсотлетию города, суетливо предложил:

– Может, такой: «Здесь продается славянский шкаф?»

Атаман сурово посмотрел на недоумка, от чего градоначальник, как показалось, уменьшился в росте на добрый десяток сантиметров и отрезал:

– Про шкаф в прошлый раз было…

* * *

На конспиративной даче спецслужб в своем кабинете развлекался химическими опытами хозяин дачки – Сарумян. Время было самое подходящее – секретное оружие Третьего Рейха явно не стало бы помехой в сложившейся международной обстановке.

Примостившийся в углу лаборатории на покосившейся табуретке хмырь в трико заинтересованно крутил головой, оглядывая непонятное оборудование, громоздившееся на столах и специальных стендах. Частично прикрытое от слишком внимательных глаз суровыми брезентовыми чехлами, оно вызывало у любознательного алкаша невероятное любопытство.

Он, было, сунулся с вопросами к Сарумяну, облаченному в костюм химзащиты. Тот что-то вяло смешивал в большом тазике:

– Че, гексаген бодяжишь? Алюминиего порошку положить не забыл?

Хмырь попытался было сунуть предварительно послюнявленный палец в таз, но Сарумян, не церемонясь, грубо отпихнул лаборанта-самозванца в сторону и, крепко ухватив того за ухо, вытолкал из лаборатории, двинувшись следом и сам:

– Жену свою учи щи варить. Надо было с рохляндским атаманом смекалку проявлять!!!

Сарумян захлопнул дверь, трижды провернул ключик, тут же исчезнувший в кармане, и двинулся по коридору мимо вжавшегося в стену алкаша, даже не удостоив того взглядом.

Оскорбленный до самых глубин алканавт двинулся за ним, припадая на одну ногу:

– Никогда ты меня не слушаешь. А я говорил, что не водкой надо было старика травить, а просроченными пельменями!!!

Сарумян снисходительно мотнул головой:

– Это почему?

– У них повышенная убойная сила.

Распахнувшиеся перед ними двери вели на балкон, с которого открывался вид, способный потешить взгляд записного тиранчика: на огромной площади теснилась внушительная в численном выражении серая масса, бряцавшая оружием. Обалдевший от открывшейся картины алканавт прямо сейчас осознал масштабность идей своего предводителя, и «просроченные пельмени» комом застыли в его горле.

Скопившиеся внизу войска, казалось, только и ждали появления предводителя. С одного края площади на другой металось дружное:

– Царя! Царя! Царя! Шайбу! Шайбу!

Завидев, наконец, на балконе высокую фигуру хозяина конспиративной дачки, собравшаяся внизу банда взревела с новой силой, но как только Сарумян поднял вверх ладонь, анонсируя «тронную речь», тысячи глоток одновременно подавились своим воодушевлением. Дождавшись тишины, Сарумян обратился к собравшимся:

– Урки мои верные. Сейте разумное, доброе, вечное! – Толпа внизу зашелестела, недопереварив, казалось, смысл сказанного. Выдержав небольшую паузу, оратор продолжил: – Помните: наше оружие – Божье слово и доброта! – Он поднял руку, чутко уловив нарастающее неудовольствие и затыкая готовых встрепенуться бойцов: – В городе – вино и бабы! Три дня гуляем! – Вот это уже было «по-нашенски», теперь за Сарумяном готовы были пойти в огонь и воду, но он, как опытный оратор, решил не останавливаться на достигнутом и все же «добил» неплохо проведенную PR-кампанию мощнейшим слоганом всех времен и народов: – Мочи козлов!!!

Скосив глаза на алканавта, Сарумян насладился своим триумфом в полной мере. Дело было сделано мастерски – ринувшиеся в бой войска внушали почище любых аргументов. Еще несколько минут понаблюдав за утекающими с площади людскими потоками, Сарумян самодовольно похлопал по плечу испуганно вцепившегося в поручни балкона алканавта, наблюдающего за армадой, и скрылся в дверях…

* * *

Чук и Гек, порядком подзадолбавшиеся в дороге, поскольку постоянная тряска и неудобные «посадочные» места никак не давали им уснуть, развлекались тем, что задавали человекодереву абсолютно тупые вопросы. Гек, по правде говоря, давно уже хотел «пи-пи», но все стеснялся спросить, где здесь туалет, поэтому больше всего усердствовал Чук:

– А ты вообще по жизни кто?

– Сейчас никто. Сейчас у Пендальфа на побегушках…

Гек тем временем, отчаянно жестикулируя, объяснял Чуку, почему тот должен отвлечь внимание Бао-деда, пока он сам пристраивается где-то между веток. Наконец сообразив, в чем дело, Чук принялся лихорадочно искать поводы для продолжения беседы:

– А раньше че делал?

Воспоминаниями о своем прошлом Буратино работы Церетели всегда делился охотно:

– Раньше работы много было, а сейчас совсем ничего. Последний раз, помню, в «Морозко» снимался. В роли дерева.

Чук, краем глаза следивший за положением дел у своего приятеля, удостоверился, что тот закончил свое грязное дело, и спросил:

– Ты смотрел?

Геку, находившемуся на грани блаженства, кажется, было абсолютно все равно:

– А… фигня… Мне не понравилось, – он застегнул ширинку и продолжил свою мысль, – сексу мало.

* * *

Болтавшееся в реке тело Агронома всем своим видом подтверждало нехитрую истину, касающуюся плавучести отходов пищеварения, – порядком побитого урками бомжа нехило помотало по многочисленным камням, торчавшим из воды то тут, то там, но так и не пришедший в сознание везунчик все же не утоп. Его все дальше относило вниз по реке, покуда не вынесло на песчаную отмель.

Сев, таким образом, на мель, все еще пребывающий в ауте Агроном полоскался в водичке, приятно холодившей тело, солнышко напекало ему голову и, когда он стал потихоньку приходить в себя, напекло, признаться, уже порядком – откуда-то издалека ему послышался «голос с небес», назидательно сообщивший:

– Агроном! Погибель твоя из сортира придет!!!!

Уверенно решив, что сейчас он уж точно не в сортире и, значит, погибать сегодня не придется, бомж решил не форсировать события и слегка отлежаться – он всегда плохо переносил похмелье. Да и кефиру подать было некому, поэтому он продолжил валяться на отмели, периодически поворачивая голову влево-вправо, следуя давнему совету своего косметолога: «Чтобы загар ложился равномернее»…

Импровизированный выходной, впрочем, не затянулся, невесть откуда появившееся его собственное средство передвижения – та самая лошадь, предательски вывернувшаяся из-под него в давешней бойне, – принялась попинывать его копытом.

Пару раз увернувшись от назойливой животины, Агроном в итоге решил пойти на хитрость и, затаившись на некоторое время, подпустил кобылку поближе и вцепился ей в загривок.

Кое-как вскарабкавшись в седло, он повел мутными глазами и гаркнул животине в ухо:

– Шеф, Бирюлево, сто пятьдесят, – после чего откинулся в седле и снова уснул…

Глава седьмая

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

– Стой, кто идет?

– Свои!!!

– Своих тут нет, одни чужие!

Из х/ф «Чужие-4»

Первым делом мы испортим самолеты,

Ну, а девушек, а девушек потом…

Народная песня

Погруженный в темноту дом агента Смита выглядел весьма и весьма зловеще, лишь кое-где можно было угадать слабое свечение. В ночной пижаме и тапочках на босу ногу, освещая себе дорогу тусклой керосиновой лампой, хозяин дома осторожно шел по коридору от двери к двери, останавливаясь возле каждой и напряженно вслушиваясь в происходящее за ними.

Остановившись около двери, на которой красовался плакат «Backstreet boys», он приложил ухо к замочной скважине, затаил дыхание на несколько секунд, а потом резко толкнул дверь, вломившись в плохо освещенную комнату. Девушка, лежащая на кровати, моментально изобразила позу «руки поверх одеяла», чуть не с головой спрятавшись от ворвавшегося в комнату нежданного гостя. Тот внимательно вгляделся в полумрак и спросил:

– Арвен. Доча. Узнаешь меня? Это я, твой папка, агент Смит.

На всякий случай отгородившись еще и подушкой, девушка попробовала возразить:

– Ты просто Смит, а мой папка – Аэросмит. Рассвирепевший хозяин дома бросился срывать с дочурки одеяло:

– Не дури, доча. Я все знаю, пошли к гинекологу.

Арвен, умело выкрутившись из его объятий, отскочила поближе к двери, все еще продолжая кутаться в одеяло:

– Чо ты знаешь, чо ты знаешь? Сообразив, что нарываться не стоит, агент Смит тихим, вкрадчивым голосом принялся объяснять строптивой дамочке всю глубину ее падения:

– Не понимаю, доча, зачем тебе этот Агроном? Ну, был бы красавец, как Шварценеггер. Или шустрый малый какой, вроде Бени Гейтса.

Он принялся потихоньку придвигаться к девушке, словно гипнотизируя ту взглядом и своим говорком:

– Ты же из интеллигентной семьи. Круглая отличница. С шести лет в музыкальной школе. А у него на лбу написано – три класса церковно-приходской школы и младшие командирские курсы. А ну, не ровён час, он инфекцию подхватит? Нас, эльфов, сама знаешь, микроб не берет. А он три дня почихает – и прощай молодость. Получите место у Кремлевской стены.

На глазах девушки выступили крупные слезы, она зашмыгала носом, некрасиво утираясь краешком одеяла. Заметив, что «тетка повелась», Смит по всем правилам психологии принялся давить на нервы.

Скрестив руки на груди и вывалив язык наружу, он изобразил впечатлительной девушке нечто навроде «веселого Роджера» и продолжил:

– А на что жить будешь? Ты же интеллигенция, толком ничего делать не умеешь. Будешь жить на пособие по безработице и гуманитарную помощь. Так что про казино и дискотэки можешь сразу забыть. Максимум – танцы на бесплатных вечерах «кому за тридцать».

Это, кажется, было уже слишком. Юное впечатлительное создание рухнуло на кровать, сотрясаясь в рыданиях.

Понимая, что слегка перегнул палку, но, тем не менее, радуясь достигнутому эффекту, Смит присел рядом с ревущей дочуркой и похлопал ее чуть пониже спины:

– Ладно, не реви, дура, про дискотэки я пошутил.

Та подняла заплаканное лицо от подушки, внимательно глядя на агента Смита, словно оценивала – не шутит ли он сейчас, но тот только укоризненно покачал головой:

– Осрамила ты меня, доча, перед соседями.

Решив, что «явка с повинной» хоть как-то улучшит вырисовывающиеся безрадостные перспективы, девушка бросилась к папашке на грудь, заревев пуще прежнего:

– Не виноватая я! Он сам пришел…

Агент Смит самодовольно улыбался в темноту, поглаживая дочурку по спине:

– Ничего-ничего, тебя счас бабы отведут куда надо, а там дело нехитрое – даже без госпитализации обойдемся. А соседям скажем – мол, рассосалось…

* * *

Через час, стоя на балконе своего дома, все в той же пижаме и тапочках на босу ногу, агент Смит махал рукой своей дочурке, которая в сопровождении нескольких женщин отправилась куда-то по лесной дороге. Как только они скрылись в темноте, Смит бросился в свою комнату, судорожно вспоминая пароль на вход в компьютер и адрес сайта, в чате которого забил стрелку.

Благополучно пройдя все процедуры, он пролистал список доступных комнат и, найдя глазами приватный раздел, выбрал комнату «Выпори меня, милый», залогинился и обнаружил что его давно уже поджидают.

22:15:32 Электродрель: Приветики всем!!!

22:15:45 Электродрель: А вот и я.:)

22:15:58 Электродрель: Че, нету никаво?: (22:16:15 Сарумян: Электродрель: Приперлась, крыса. Все, тебе *****ц!!!

22:16:35 Admin: Пользователю Сарумян закрыт доступ за нарушение правил конференции.

22:17:04 Электродрель: Admin: Чмоки-чмоки!!!:) Ты сладкий!!!:)

22:17:27 Электродрель: Admin: А агент Смит седня не заходил?

Агент Смит быстренько наваял и отправил сообщение:

22:17:58 Агент Смит: Электродрель: Да тут я, тут!!! Всем привет!!!

22:18:07 лично Агент Смит: Электродрель: Пойдем в приват?

22:18:23 лично Электродрель: Я уже тут.

22:19:05 лично Агент Смит: Ты чего опять с Сарумяном не поделила?

22:21:25 лично Электродрель: Зря мы так со стариком, нихарошо палучилось: (Такая вот ботва. Ни умеем мы еще с пажилыми людями дружицца.:) Не надо было пре нем говорить пра дом присторелых.

22:21:50 лично Агент Смит: Только кто ж знал, что он так разобидится???: (22:22:02 Сарумян2: Попались, суки!!! Кранты вам, тушите свет, мазохисты хреновы!!! Такого удовольствия вы еще не получали!!!

22:22:15 лично Электродрель: Блин… инет тормозит… Саурон у себя на вышке так глазом искрит, что во всей округе иликтричество вырубаеться. Хоть керасиновую лампу покупай. Во, смотри: www.webcamlive.com\sauroneye.html.

22:22:43 Admin: Пользователю Сарумян2 закрыт доступ за нарушение правил конференции.

22:24:06 лично Агент Смит: Боян!!! Ты бы лучше другое нашла в инете, раз торчишь тут целыми днями!!! Парни наши куда-то запропали. Хоть бы открыточку с дороги чиркнули. Хоть бы телеграммку отбили.

22:25:17 лично Электродрель: Что, пажалел денег на мабильники?

22:27:18 лично Электродрель: Ну че молчишь? Язык проглотил? Нильзя эканомить на детях.

22:28:03 лично Агент Смит: Зря мы эту бодягу с кольцом замутили. И без него только одни неприятности.

22:28:12 Saruma: Админ, ты чмо!!! И все вы здесь чмошники!!! Я вас всех в рот ****!!!

22:28:54 Admin: Пользователю Saruma закрыт доступ за нарушение правил конференции.

22:29:18 лично Электродрель: В акрестных лесах портизаны завелись. Вреда от них канешна никокого. Так ведь и пользы мало. Харашо, если это пионэры балуютсья, а вдруг здесь сам Бен Ладен прячится?

22:30:15 лично Агент Смит: Надо на всякий случай младшему Бушу в Белый дом позвонить. Пусть пришлет пару «стэлсов» с бесплатной гуманитарной помощью.

22:31:11 лично Электродрель: Саурон у себя на вышке глазом… так, про эта я уже гаварила. Я тут чиво подумала.

22:31:57 лично Электродрель: Дочка у тебя взрослая. Ты, хоть и вдавец, а мусчина привликатильный, пусть и в возрасте:) Я тоже уже не девочка:) Может, поженимся?:):):)

22:32:23 System: пользователь Агент Смит нас покинул.

22:32:54 Электродрель: Вот так фсигда!!! Все мужеки сволачи!!!

Захватившие Сеню и Федора «лесные братья» явно не горели желанием открывать миру свои тайны. Во всяком случае, крепко повязанным по рукам и ногам карапузам не дали ни единого шанса разобраться, в чьи лапы они попали: на головы им накинули по мешку, перехватив для надежности бечевой поперек горла, отчего приятели совершенно утратили не только ориентацию, но и чувство времени.

Потому, когда их притащили, наконец, в потаенное жилище, они так и не сошлись в цифрах и приметах. Федор считал, что волокли их около двух часов, и они пересекли по пути реку вброд и дважды по мосту, а Сеня никак не мог отказаться от мнения, что их путь продолжался не меньше четырех часов, и никаких рек они не пересекали, а только однажды находились поблизости от водопада. Впрочем, в темном чулане, где их заперли, было не до оживленных дискуссий, тем паче что мешки с них так и не сняли…

Неподалеку от импровизированной тюрьмы тот самый «лесной брат», что отдал приказ на пленение карапузов, собрал своих подчиненных на незапланированную планерку. На развернутой перед ними карте, весьма приблизительно изображавшей окрестные земли, вовсю теснились непонятные стрелочки и надписи.