И он указал на банкетку, стоявшую у одного из окон, выходивших на заснеженный сад. Эмили кивнула.
Она села, и Грант устроился рядом с ней. Он был человек крупный, и места для нее на банкетке оставалось очень мало, так что сидели они совсем близко. Наверное, чересчур близко, до неприличия, и, судя по искоркам в его глазах, он прекрасно это сознавал – так же, как и она.
Единственное, что оставалось, – это высвободить свою руку в надежде, что, разрушив это соприкосновение, Эмили разрушит и странное очарование, уже покорившее ее.
Но это мало помогло. Даже его запах казался дразнящим. Такой он был теплый, мужской и чистый. В нем было что-то пряное, предполагавшее нечто… порочное.
Она откашлялась и заморгала, чтобы сосредоточиться.
– Если ваш брат ошибался относительно ваших интересов, милорд, то каковы же они в действительности, – спросила она, с раздражением отметив, что голос слегка дрожит.
Грант наклонился к ней еще ближе:
– Почему это вас интересует, миледи?
Она пожала плечами, ругая себя за то, что перестаралась.
– Да в общем-то, просто так. Я просто полюбопытствовала. Вы как-то не испытываете особой любви к светской жизни. У вас всегда такой вид, будто вы… скучаете на всех приемах, ведь я видела вас в течение нескольких лет. Вот я и полюбопытствовала, что могло вызвать у вас интерес.
Он слегка отодвинулся, и Эмили оставалось только надеяться, что она не зашла слишком далеко. Конечно, то, что она сейчас сказала, было чересчур смело.
– Полагаю, я не очень похож на других. Я очень люблю заключать пари. Я занимаюсь фехтованием в своем клубе.
Он откинулся назад, обхватив руками спинку банкетки. Внезапно Эмили поняла, что его пальцы почти прикасаются к ней, хотя Грант, конечно, не делал никаких непристойных движений. Но ее не покидало предчувствие – вот сейчас он проведет рукой по ее бедру. Предчувствие это словно висело между ними в воздухе. В воздухе, который вдруг стал просто горячим.
– А вы, миледи? Каким страстям подвержены вы?
Эмили сглотнула. Губы у нее пересохли. В горле запершило. Ей кажется, что Грант придвинулся ближе, или он вдруг стал еще крупнее?
– Я… я…
Эмили запиналась. А ведь она славилась тем, что при любых обстоятельствах сохраняла самообладание. Как-то раз она при помощи болтовни спаслась от банды воров, которые вернулись в свое убежище раньше, чем ожидалось. Но теперь, рядом с джентльменом, который не представлял для нее никакой угрозы, Эмили было не по себе. И при этом, как ни странно, ей очень захотелось рассказать Гранту о себе все, что он хотел услышать.
При мысли об этом она резко отодвинулась, бок ее соскользнул с банкетки, и Эмили потеряла равновесие.
Грант тут же протянул руку и схватил ее за плечо с силой мощного зверя, не дав упасть.
– Эмили, – прошептал он, потянув ее обратно на банкетку, ближе к себе.
Настолько ближе, что дыхание их смешалось. Похолодев, Эмили подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее. И ждет.
Но чего?
Она порывисто выдернула руку и встала. Потом отошла, не сводя с него взгляда.
– Прошу прощения. Вероятно, вы правы, я стала быстро утомляться после болезни. Мне нужно вернуться в гостиную и попрощаться с леди Лейнфорд. Но я благодарю вас за… – Она помедлила. За что ей быть ему благодарной?
– Нет, это я благодарю вас. – Грант встал, медленно демонстрируя свое сильное, мускулистое и гибкое тело. – Благодарю вас за экскурсию по портретной галерее. Вы позволите проводить вас в гостиную?
Она покачала головой:
– Спасибо, не нужно. Я найду дорогу. Всего доброго, лорд Уэстфилд.
– Всего доброго, Эмили.
Он во второй раз назвал ее по имени. Она закрыла глаза. Имя прозвучало как ласка.
Не взглянув на него, она поспешила прочь, стараясь выровнять дыхание.
Следует найти иной способ разузнать о деятельности Гранта. Потому что это слишком – проводить время наедине с этим человеком.
Это слишком. Да, слишком.
Глава 4
– Мне нужно побольше сведений о том, где бывал в последнее время лорд Уэстфилд. Мне нужно побольше сведений об этом человеке вообще.
Эмили ходила взад-вперед перед жарким огнем в камине нового лондонского дома Анастасии. Ана пригласила ее к себе на чай, поскольку Мередит на днях уезжала из Лондона, чтобы помочь Тристану в его первом задании. Разговор коснулся дела. Так бывало всегда. Так бывало раньше. Теперь в их беседах так же часто присутствовали насмешливые рассказы о мужьях и о любви, как и откровенные разговоры об уликах, показаниях и свидетелях. И от всего этого Эмили холодела.
Ана и Мередит подняли головы от своих чашек. Потом быстро переглянулись, и заметив это, Эмили вздрогнула. Этот молчаливый обмен взглядами вытолкнул Эмили еще дальше из их мира.
– Ты ведь разговаривала с ним, да? – спросила Ана. – Неужели ты ничего не добыла из этих разговоров?
Эмили повернулась к подругам спиной и сделала вид, что смотрит в огонь. Но огня она почти не видела. Видела только туманные очертания лица Гранта, которое надвигалось на нее, когда они сидели на банкетке в зале у леди Лейнфорд. И вместо жара, исходящего от огня, Эмили чувствовала жгучее прикосновение его руки, подхватившей ее. То был огонь, которым ее истосковавшееся тело ответило на его огонь.
Но не может же она признаться в этом своим подругам. Она и сама-то плохо понимает, что происходит. Эмили потрясло, что человек, которого она почти не знает, вызвал у нее желание. Но теперь это желание жужжало вокруг нее, точно рассерженная назойливая пчела. Именно так преследовали ее страхи и воспоминания. Не было ли это странное желание всего-навсего очередной данью, которую чувства отдавали той ночи, когда ее ранили?
– Нет, – прошептала она. – Я не узнала ничего ценного из наших коротких разговоров. Я надеялась, что вы нашли больше. – И она повернулась к подругам.
– Боюсь, что нам удалось узнать почти так же мало, как и тебе, – сказала Мередит. – Кажется, лорд Уэстфилд – книга за семью печатями. Придется тебе еще поискать его на всяких сборищах. Я уверена, что рано или поздно он даст тебе какой-то ключ к своим мыслям и делам.
Эмили постаралась проглотить комок, который внезапно застрял у нее в горле. Подруги лгут. Она видела это по их глазам, хотя они всячески старались не встречаться с ней взглядами. Она слышала это в их голосах.
Две лучшие подруги, от которых Эмили много лет зависела, в результате этого дорого завоеванного доверия поставили ее жизнь под удар, а теперь лгали ей. Лгали нагло и откровенно.
Что же делать? Закричать или заплакать?
Но она только скрестила на груди руки и сердито посмотрела на них:
– Неужели? Как интересно! Вы не смогли ничего узнать о Гранте. А я вот как раз сегодня утром получила записку от Дженкинса, в которой мне подробно сообщали о каждом его телодвижении за последние месяцы.
Ана поперхнулась чаем, а Мередит побледнела. Эмили думала, что это ее порадует – она ведь сумела поквитаться с ними за игру в молчанку, но порадоваться не удалось. Потому что было слишком ясно, что скрывается за их молчанием. Они больше не верят в ее способности.
– Ты разговаривала с Дженкинсом? – спросила Мередит.
Эмили коротко кивнула. Дженкинс – это один из их людей. Человек улицы в полном смысле этого слова. Вор-карманник, обожающий собирать сведения ничуть не меньше, чем красть мелкие вещи. Он охотно продавал эти сведения тайным агентам, которые могли хорошо ему заплатить.
Эмили сжала кулаки, стараясь сохранить спокойствие:
– Конечно, я с ним говорила. Мне с самого начала было понятно, что ты, Ана и Чарли не станете мне помогать. Вы ясно дали понять, что считаете меня ни на что не пригодной.
Ана встала:
– Это несправедливо, Эмили!
– Вот как? – Эмили еще крепче, до боли сжала руки. – Я очень люблю вас, всех вас, но если вы думаете, будто я не знаю, что вы стараетесь меня уберечь, вы просто глупцы! Вы до такой степени не хотите подвергать меня опасности, что, кажется, даже готовы подвергнуть опасности лорда Уэстфилда. Если только одна из вас не ведет это дело у меня за спиной, для подстраховки!
– Это ложь, – возразила Мередит, положив руку на плечо Ане.
Эмили разочарованно отвернулась. У ее подруг существует способ общаться без слов. Общаться по поводу нее, как будто она – ребенок, за которым нужно присматривать. Ни на что не годный инвалид.
Плохо, что она сама чувствует себя ни на что не годной. После двух встреч с Грантом появилась только неуверенность в себе. Эмили была так уверена, что возвращение к работе прогонит все ее страхи и тревоги, но этого не произошло. Вместо этого к старым страхам и треногам присоединились новые, не менее мучительные.
– Мы ничего не хотим скрывать от тебя, – продолжала Мередит. Голос ее звучал спокойно и ровно. Эмили слышала, как подруга разговаривает таким голосом с несловоохотливыми свидетелями, чтобы успокоить их. – А если ты узнала что-нибудь из другого источника, так это просто замечательно.
Ана закусила губу и снова уселась рядом с Мередит.
– Вот именно. И что тебе сообщил Дженкинс?
Эмили шагнула к столу, но на свое место не села. Она обдумывала вопрос Аны. Неужели уже дошло до этого? Подруги не считают ее достаточно компетентной, чтобы делиться с ней информацией, а она настолько не доверяет им, что не хочет открыть добытые сведения?
– Притоны, – в конце концов со вздохом произнесла Эмили. Она не станет ничего утаивать. Она притворится все еще сильным и способным агентом, вопреки всем их опасениям. – Его сиятельство за последнее время часто бывал в притонах. Особенно в «Синем пони» недалеко от Ньюгейта.
Мередит так широко раскрыла глаза от удивления, что Эмили поняла – подруга ничего об этом не знает. Хорошо, что она не скрывает этого.
– В «Синем пони»? – повторила она.
– А что такое «Синий пони»? – спросила Ана. Хотя Ана и проработала в агентуре уже шесть месяцев, многого она еще не знала.
Эмили пожала плечами:
– Это одно из самых низкопробных игорных заведений в городе. И уж конечно, совсем не подходящее место для графа. То есть для такого, у которого нет серьезных финансовых затруднений.
Она нахмурилась. Грант говорил, что он любит время от времени заключать пари, но у Эмили не создалось впечатления, что он такой заядлый игрок. «Синий пони» – это то место, куда джентльмен ходит, только если у него уже нет возможности показаться в более приличных клубах. То место, где можно потерять состояние, а случается, что и жизнь.
Конечно, часто бывает, что человек попадает в опасное положение из-за пагубной привычки к карточной игре. Возможно, здесь-то и кроется причина неведомых угроз Гранту. Так что нравится ей это или нет, придется расследовать.
– Ты какая-то озабоченная, – тихо сказала Ана. – Отчужденная.
Эмили покачала головой. Ну вот, она опять не сумела скрыть свои чувства.
– Я просто думаю об этом деле.
Мередит недоверчиво выгнула бровь:
– И только?
– Конечно, – резко ответила Эмили.
– И что ты собираешься делать? – спросила Мередит. На лице ее по-прежнему сохранялось недоверчивое выражение, словно ее не удовлетворило объяснение, что Эмили занимает исключительно дело.
А.Эмили отвернулась от пристального взгляда подруги и сказала:
– Я должна поехать туда. Я хочу расспросить кое-кого из постоянных клиентов и выяснить, не было ли у Гранта неприятностей. Может быть, мне даже повезет, и я окажусь там в тот же вечер, что и он, тогда я смогу понаблюдать за его поведением. Мне нужно понять, есть ли что-то общее между его времяпрепровождением в «Синем пони» и угрозами в его адрес.
– Это опасно, Эмили! – Ана покачала головой. – Ты не можешь, не должна туда ехать!
Эмили вздрогнула. Ана высказала вслух ее мысли. Когда-то Эмили пришла бы в восторг при мысли о том, что ей предстоит отправиться в опасный клуб, чтобы расспросить клиентов, не открыв им почти ничего. От возможности, что ее поймают на лжи и ей будет угрожать опасность, сердце подпрыгнуло бы весело и взволнованно.
Но теперь при мысли о сомнительном заведении, полном подозрительной публики, о возможных опасных столкновениях в груди стало тесно, дыхание сбилось. Но нужно преодолеть эти чувства.
– Мне показалось, что расследовать это дело поручили мне, – тихо сказала Эмили.
От каждого аргумента, который приводили подруги, сердце у нее падало. С каждым озабоченным взглядом и каждой ложью, которую они произносили, чтобы «защитить» ее, Эмили становилось все яснее и яснее, что она не может положиться на них в этом деле. Она и не подозревала, что привыкла пользоваться их поддержкой, пока не утратила возможность работать.
– Но ведь мы доверяем тебе, – мягко сказала Мередит, и рука ее протянулась через стол и легла на руку Эмили. – Просто мы все еще тревожимся. Ты уверена, что тебе необходимо ехать в это заведение?
Эмили не стала колебаться и открывать свои тайные мысли. Она спокойно выдержала взгляд Мередит:
– Ты ведь знаешь, что я должна это сделать. Но конечно, я поеду туда, переодевшись.
Она отняла руку. Эмили понимала, что подруга хочет успокоить ее. Защитить на свой лад. И это вовсе не устраивало Эмили.
– Будь… будь осторожна, Эмили, – сказала Анастасия. – Прошу тебя, будь осторожна.
Эмили кивнула и направилась к дверям.
– Согласны вы со мной или нет, но я это сделаю. И когда все завершится, вы перестанете сомневаться в моих возможностях.
И она выскользнула из комнаты. Ей оставалось только надеяться, что по дороге она как-нибудь вернет самообладание.
Грант мысленно досчитал до десяти, но красная дымка ярости, которая всю ночь застила ему глаза, ничуть не поблекла. Холодный воздух обжигал его, Грант сидел на корточках, наблюдая, как Эмили ходит по комнате, занимаясь какими-то таинственными приготовлениями.
Он следил за ней с тех пор, как она ускользнула с бала в доме лорда Гринвилла. Оба они были на этом балу, но она никак не реагировала на присутствие Гранта. Весь вечер она избегала его взгляда.
Точнее было бы сказать, что она избегала встречи с Грантом. С того дня, когда они почти… да, он знал, что они поцеловались бы, если бы он дал себе волю там, в доме леди Лейнфорд. С того дня она его избегала.
Но все это время она подвергалась более гнусным и опасным преследованиям, чем украденные поцелуи в большом зале. У него была неоспоримая информация, что она получила сообщение от Хораса Дженкинса, скрывающегося преступника, который время от времени продавал тайным агентам разные сведения, Но Дженкинс был еще и обманщиком, шантажистом и карманником, обладавшим легендарным прошлым.
Интересно, почему это высокопорядочная и высокопоставленная леди получает информацию от такого человека? При мысли о возможных последствиях Гранту стало не по себе. Страшно даже подумать об опасности, которой она так слепо себя подвергает.
Эти сведения должны иметь какое-то отношение к угрозам в ее адрес. Других объяснений, почему она имеет дело с этим преступником, нет. Но как ни хотелось Гранту проскользнуть в ее комнату, схватить Эмили за локти и трясти до тех пор, пока она не поймет, в какое опасное положение ставит себя… он не мог этого сделать. Пока не мог. Пока не поймет до конца мотивы ее поступков и природу ее тайн.
А это означало, что ему оставалось только следить за Эмили и ждать, каким будет ее следующий шаг. Холодный ветер задул сильнее, пробираясь под шерстяной серый плащ, и Грант вздрогнул.
Чем же она занимается? Она вышла из комнаты, и он потерял ее из виду, но застыл, когда к дверям особняка подкатила карета – простая карета… не обычная карета леди Эллингтон с ее гербом на дверцах. Он поднес к глазам бинокль и внимательно всмотрелся в кучера. Кучер был тепло укутан по причине сильного холода, красный шарф защищал его лицо.
Передняя дверь отворилась, и Эмили спустилась по ступеням. Ее было почти не видно под тяжелой шляпой, шарфом и зимней накидкой, но Грант знал, что это она. Как она двигалась, как она повернула голову, чтобы оглядеться… это Эмили, сомнений нет. И еще она несла большой чемодан, но лакей, приняв чемодан, не поставил его на крышу кареты, как обычно поступают с багажом, а поместил на сиденье рядом с ней.
Потом лакей захлопнул дверцу, карета тронулась, и Грант, сидевший в укрытии, выпрямился.
Куда это отправилась Эмили среди ночи, в такой холод?
Гранд подбежал к своей карете, но не сел в нее, а вспрыгнул на сиденье рядом с кучером.
– Поезжайте следом за ними! – приказал он. – И побыстрее!
Кучер кивнул, и карета рванула с места. Грант схватился за край сиденья, чтобы не упасть. Глазами он следил за каретой Эмили.
Он не получал сообщений, что она собирается уехать из Лондона. И не предположил, что она куда-то торопится, когда следил за ней из сада. Эмили не укладывала вещи, как поступают люди, куда-то уезжающие. Но даже если она действительно уезжает, почему ее багаж поставили в карету рядом с ней?
Во всем, что касается Эмили Редгрейв, нет никакой логики. Никакой.
Он вытянул шею и наклонился вперед. Его карета свернула за угол и выехала на широкую улицу, забитую экипажами гуляк, возвращающихся домой с пирушек и свиданий.
– Проклятие! – рявкнул Грант. – Где они, черт побери?
Кучер покачал головой. Он медленно пробирался через людные улицы. В темноте, слабо освещенной уличными фонарями, все экипажи походили друг на друга. Не видя герба на дверцах, невозможно было сказать, находится ли карета Эмили прямо перед ними или ее вообще уже след простыл.
Теперь они оказались в довольно опасной части города. В таком месте, куда леди не ездят. Если бы Грант не знал о ее связях с людьми сомнительного прошлого, он никогда не предположил бы, что Эмили может приехать сюда. Теперь же его терзали сомнения.
– Должно быть, они вон там, сэр, впереди. – И кучер указал на запряженные экипажи, столпившиеся перед домом дальше по улице.
Грант прочел вывеску, свешивающуюся с крыши. И потрясенно откинулся назад.
– «Синий пони»? – проговорил он еле слышно. – Нет, не может…
Но прежде чем он успел договорить, карета, стоявшая первой в очереди, отъехала и развернулась широким полукругом. Она проехала мимо Гранта, и он чуть не упал со своего сиденья.
Каретой правил человек с ярким красным шарфом, обмотанным вокруг лица. Кучер Эмили. И судя по всему, карета, которой он правил, была теперь пуста.
Глава 5
Эмили вошла в душное помещение клуба и сморщила нос от отвращения. Тяжелый воздух был наполнен ядовитой смесью пота, страха и отчаянья.
Зачем Грант зачастил в последнее время в это заведение? Это она и собиралась выяснить. Но когда Эмили окинула взглядом грубую толпу, лоб ее покрылся тонкой пленкой пота при мысли о том, что придется расспрашивать этих людей.
Эмили тут же отбросила свои тревоги прочь. Это ее долг, и она много раз выполняла его прежде, без всяких страхов и колебаний. Это важный шаг в любом расследовании, так что следует забыть о своих эмоциях и подумать о безопасности Гранта. Насколько ей было известно, он вполне может оказаться сегодня здесь.
Она вздохнула и заставила себя смешаться с толпой. Эмили не пугало, что Грант или кто-то еще узнает ее. Сидя в карете, она переоделась, как делала уже десятки раз. Сегодня на ней было поношенное платье, выцветшее от частых стирок, латанное-перелатанное. Оно ничуть не походило на великолепное бальное платье, которое красовалось на Эмили совсем недавно.
Она зачесала назад белокурые волосы, стянув узлом все непокорные пряди, а потом натянула рыжий парик из вьющихся волос. Его яркий цвет был так дерзок, что люди в большинстве своем смотрели на него, а не на ее лицо.
А те, у кого возникало желание посмотреть на лицо, скорее всего тут же переводили бы взгляд на ее бюст. Она подложила под лиф ваты и подняла грудь как можно выше. Платье было с низким вырезом, при этом открывались такие заманчивые картины, что Эмили была уверена – никто не станет рассматривать ее лицо. Она ничем не отличалась от остальных размалеванных женщин, которые ловили в таких заведениях мужчин. А мужчины либо искали женщин, которые обеспечат им удачу, либо торопились найти возможность утопить неудачу в женской плоти. Конечно, Эмили не приняла бы никаких подобных предложений, но костюм падшей женщины отлично послужит ее целям.
Она растворится в пьяной толпе, поищет Гранта и осторожно расспросит постоянных посетителей о том, что он делает в «Синем пони».
А если что пойдет не так, то свой долг выполнит нож, который она прикрепила к бедру.
С содроганием она оглядела бледных мужчин с широко раскрытыми глазами, довольные, ухмыляющиеся лица тех, кто был в выигрыше, отчаянный ужас в глазах проигравших… она не могла вообразить себе среди них Гранта.
И не хотела.
Встав на цыпочки, она скользила взглядом по помещению. Потом вздрогнула, услышав резкий крик, и посмотрела в угол, из которого он донесся. Двое мужчин громко спорили, толкая друг друга, в то время как их компаньоны старались удержать их.
Сердце Эмили вдруг усиленно забилось, и стараясь успокоиться, она продолжала оглядывать окружающих. Она обнаружила в зале леди, еще более ярко размалеванную, чем она сама. Леди эта обеспечивала удачу бледному человеку, который дрожал так сильно, что карты в его руках ходили ходуном; одновременно эта размалеванная особа незаметно таскала деньги из его кармана.
Эмили повернулась налево, спиной к главному входу, и споткнулась, стараясь увернуться от мужчин, которые как бы случайно сталкивались с ней и также незаметно, как вышеописанная леди удачи, пытались вытащить мелочь из ее карманов.
Обойдя их, она похолодела, и на мгновение все ее страхи исчезли. Вот он! Грант Эшбери стоял в дверях, точно солнце среди темной, полной опасности, ночи. Он был на голову выше, чем большинство окружающих мужчин, его серый плащ натягивался, когда Грант отводил назад свои широкие плечи. Темные глаза оглядывали зал с военной точностью, он осматривал лица окружающих, впитывая каждую деталь. В его лице было что-то непонятное. Что-то мрачное и опасное.
Сердце у Эмили упало. Теперь она поняла, что в глубине души надеялась – полученные сведения окажутся неверны. Она не хотела, чтобы Грант проводил время в этой дыре, в прибежище утрат и гибели.
Эмили покачала головой. Нет. Она не позволит своим глупым чувствам управлять расследованием. Грант сейчас здесь. И нужно не огорчаться из-за того, что он здесь, а радоваться. В конце концов у нее есть прекрасная возможность наблюдать за его поведением и охранять своего подопечного.
Эмили заметила, что всем своим телом он выражает напряженную сосредоточенность. Он искал кого-то. Но кого? Партнера-картежника? Преступника?
Или женщину, хотя от этой мысли все внутри у нее болезненно сжалось.
И тут его темный взгляд упал на Эмили. Она с трудом сглотнула, стараясь напустить на себя кокетливый вид. Такой, который помог бы ей скрыть, кто она на самом деле. Такой, который помог бы ей играть роль дамы с вызывающей внешностью, дамы, ищущей очередную добычу.
Его глаза задержались на ней на мгновение дольше, чем на остальных. Но как раз в тот миг, когда неистово бьющееся сердце готово было выпрыгнуть из ее груди, он отвел взгляд, ничем не показав, что узнал ее, и посмотрел на кого-то другого. Эмили перевела дух – а она и не заметила, что затаила дыхание – и все ее мышцы расслабились. Он не узнал ее.
Это было хорошо, но все-таки она была немного… огорчена.
– Смешно, – пробормотала она, вытаскивая свой шлейф из-под ноги какого-то пьяницы.
С какой стати Гранту узнавать ее? Никакой особой связи между ними нет, если не считать нескольких недавних встреч. А внешность свою она умеет изменять мастерски. Эту часть своих профессиональных способностей она не подвергала сомнению. Никто не мог узнать ее, даже Ана и Мередит, когда она не хотела быть узнанной. Почему же она решила, что Грант, который ничего собой не представляет, просто избалованный граф, мельком заинтересовавшийся ею, успешнее обнаружит правду, чем два агента его величества с хорошей выучкой?
Она подняла глаза от своего испачканного платья, полагая, что сейчас увидит, как Грант продвигается среди толпы в поисках стола, за который можно будет сесть и приняться за игру. Но Грант исчез.
Потрясенная Эмили бросилась вперед, прочесывая взглядом все углы. Как он мог исчезнуть с такой быстротой? Только что стоял в дверях, и вот… исчез! Эмили охватила паника: она расталкивала людей, стараясь выбраться туда, где толпа пореже, туда, откуда ей будет легче оглядеть помещение.
Что же она за тайный агент, если так быстро потеряла из виду свою цель? Особенно такую цель, как Грант Эшбери, который настолько выделяется из толпы? Ей хотелось накричать на себя. Ну что она за дура? Почему не следила за ним внимательнее?
Эмили вытянула шею, оглядывая зал, и когда уже была готова отказаться от поисков, наконец-то заметила Гранта. Он шел из зала в коридор, ведущий в многочисленные задние комнаты «Синего пони». Сердце у нее екнуло. Все знали, что самые черные сделки заключаются в этих комнатах. Там люди подвергаются нападениям. Там они теряют состояние. Теряют жизнь.
Страх, сковавший Эмили, когда она вошла в игорный дом, прошел, и она принялась проталкиваться вперед. Она вклинилась между очередной ночной бабочкой и ее партнером на эту ночь, не обратив внимания на раздавшиеся ей вслед цветистые выражения. Она почти не замечала отвратительных похотливых взглядов мужчин, искателей ночных удовольствий. Ее внимание было сосредоточено на Гранте, на том, чтобы оградить его от любого зла, с которым он мог по неосторожности столкнуться.
Наконец она добралась до коридора, в который вышел Грант. Выбравшись из толпы, Эмили ринулась в темный проход.
И тут же с трудом подавила разочарованный возглас. Грант исчез во второй раз. Коридоры, слабо освещенные редкими мерцающими фонарями, висящими на стенах, изгибались и поворачивали. Но пока она выбиралась из толчеи в главном зале, Грант пропал. Он мог войти в любую дверь. Мог подняться по лестнице и пройти в заднюю часть дома. Мог свернуть за угол, где его поджидают тысячи всяких опасностей и даже смерть.
Эмили стало не по себе. Она терпит одну неудачу за другой.
Нет. Нет! Она не сдастся. Она должна найти Гранта, а это означает, что придется осмотреть все комнаты. Она шагнула в темноту, внимательно следя, не подстерегает ли ее какая-нибудь опасность за углом или в дверном проеме, а потом наклонилась и прижалась ухом к первой двери, надеясь услышать покоряющий голос Гранта. Даже если бы она услышала, что он шепчется с какой-то шлюхой, это означало бы, что с ним все в порядке. Что тот, кто угрожает Гранту, не нашел его сегодня вечером и не отнял у него жизнь прежде, чем она, Эмили, успела обнаружить природу этих угроз.
Но за этой дверью Гранта не было. Не было его и за следующей, и за следующей. Эмили шла по коридору, стараясь услышать какой-нибудь звук, свидетельствующий о его присутствии, какой-нибудь намек на борьбу. Каждый раз, когда Эмили останавливалась, тревоги относительно собственной безопасности почти исчезали, отодвигаясь на задний план. Она почти ощущала себя прежней, поскольку панический страх, который был ее постоянным спутником в течение последних шести месяцев, временно прошел.
Она дошла до конца коридора и оказалась перед выбором. Можно было свернуть вправо и пойти по еще одному коридору со множеством дверей. Или влево, там короткий путь вел к одной-единственной двери.
– Начнем с простого варианта, – прошептала она, подкрадываясь к единственной двери слева. Подойдя ближе, она поняла, что тьму в коридоре пронзил луч света изнутри, и что в комнате раздаются приглушенные голоса. Понять, о чем там говорят, было трудно.
Эмили подошла ближе, стараясь не шуметь. Потом присела и заглянула в узенькую щелку, поскольку дверь была закрыта не до конца.
В комнате находилось три человека. Один сидел спиной к двери. Второй суетился вокруг него, делая какие-то странные движения. Щелка была маленькая, и Эмили не могла рассмотреть всю сцену полностью. Похоже было, что суетящийся кормит сидевшего, хотя такое предположение казалось совершенно нелепым.
Еще один человек стоял у камина. Его Эмили узнала сразу же. То был Каллен Лири, ирландский боксер-профессионал, уже давно продававший свои кулаки тому, кто больше платил. Про него говорили, что жестокость и убийства доставляют ему удовольствие. Его вполне можно было назвать самым опасным преступником на лондонских улицах.
При виде Каллена Лири Эмили похолодела, и страх мгновенно вернулся. Раньше она знала этого человека только по грубым рисованным наброскам в газетах. Но в жизни он оказался еще более устрашающим.
Он был высок, ничуть не ниже Гранта, но крупнее. Тогда как Грант был гибок и мускулист, Лири представлял собой просто жирную тушу с перекатывающимися мускулами. А шрам, который перечеркивал его лицо, начинаясь под правым глазом, проходил, изгибаясь, через переносицу и заканчивался у левого угла рта, очень ясно говорил о том, что насилие – родная стихия этого человека. Никто в точности не знал, как именно он получил этот шрам, но всякая новая теория оказывалась ужасней предыдущей.
Эмили страшно захотелось убежать. Забыть о том, чему ее учили, не слушать свои инстинкты, говорившие, что здесь происходит что-то очень важное, и просто бежать отсюда. Но она сжала руки в кулаки и преодолела страх. Здесь явно что-то происходит, и ее долг – понять, что именно.
Сделав над собой усилие, она придвинулась ближе к щели. Что здесь делает Лири? Его преступления серьезны, связи – отвратительны, его разыскивают власти, так что он редко показывается на людях. И вот он здесь, в «Синем пони», стоит, прислонившись к обшарпанному камину с таким видом, будто он – король преступного мира.
Эмили затаила дыхание, отбросила эмоции в сторону и дрожащей рукой чуть-чуть приоткрыла дверь пошире. Ей нужно увидеть, кто с ним, чтобы понять, что собирается делать Лири, потому что все ее инстинкты говорили ей, что она наткнулась на что-то гораздо более важное, чем угрозы в адрес Гранта. Это настоящее дело, в отличие от того, которое придумали ее друзья, чтобы занять ее, считая не способной ни на что серьезное.
