Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Операция 'Снегопад' (Пираты XXI века - 2)

ModernLib.Net / Первушин Антон / Операция 'Снегопад' (Пираты XXI века - 2) - Чтение (стр. 8)
Автор: Первушин Антон
Жанр:

 

 


      После чего обнажил меч, размахнулся и нанес Рашидову сильный удар мечом наискось, через всю грудь. (В этот момент хирург Данилов, вскрыв грудную клетку Руслана, подбирался к самому опасному из осколков - тому, что лег под сердце.) Боль была неимоверной - сильнее и страшнее всего, что он до сих пор испытывал. Не выдержав, Руслан Рашидов закричал ("Пульс - сто сорок! Давление - шестьдесят на сорок!" - крикнул анестезиолог. "Салфетку! - отозвался Данилов.- Сушить! Зажим! Да не этот, а "москит", неужели не видно?.."), но ангел лишь безразлично улыбнулся, кинул меч в ножны, протянул руку и вырвал еще трепещущее сердце из груди Рашидова.
      "Я верну, - пообещал Джибрил с доверительной интонацией. - Омою и верну. На твоем сердце не должно быть скверны".
      * * *
      - Счастливчик, - говорили медсестры. - К самому Данилову на стол попал. Никто другой не вытянул бы.
      Руслан Рашидов никак не комментировал эти высказывания. Он лежал в одной из лучших палат госпиталя юго-восточной группировки войск и смотрел в потолок остановившимся взглядом некогда жгучих глаз. Сестрички, откровенно напрашивавшиеся на близкое знакомство с молодым, красивым холостым офицером, который не сегодня завтра получит Звезду Героя на грудь, разочарованно вздыхали. Сам Данилов осматривал его не раз, но не вздыхал, а после каждого такого осмотра звонил в Москву, советовался со светилами психиатрии - этот замечательный хирург был из тех, кто любое дело доводит до конца, и ему, мягко говоря, не нравилось послеоперационное состояние героического пациента. Но все его усилия были впустую, потому что однажды утром Рашидов без какой-либо посторонней помощи встал, прошелся по палате, чем вызвал всеобщее оживление, и потребовал чаю. Медперсонал сбежался посмотреть на это чудо природы, и Данилов самолично поздравил Руслана с возвращением в эту реальность.
      Рашидов резко пошел на поправку. Это не могло его не радовать, однако Руслана ждали и разочарования. Например, оказалось, что он комиссован подчистую, и за штурвал "Сухого", да и любого другого боевого самолета, ему сесть не разрешат ни под каким видом. В довершение, расследование дела о предательстве царандоя, которое вдруг зачем-то затеяла военная прокуратура, требовало отыскания виновных, а поскольку до предателей-афганцев было далеко, а до собственных офицеров рукой подать - вот они, голубчики, - следователи стали копать под командира части, в которой служил Рашидов; у того было что скрывать от их бдительного взора, а потому он разыграл настоящую комедию (для Рашидова это была, скорее, трагикомедия), обвинив пилотов-штурмовиков в несанкционированном вылете. Разумеется, из затеи командира ничего бы не вышло, но на дворе стоял восемьдесят седьмой год, коррупция в армии (да и во всем остальном обществе) достигла небывалых размеров (хотя скажи кому, каких размеров она достигнет через десять лет, никто бы не поверил), и следователя, прибывшего разбираться, удалось купить за видеомагнитофон и пачку кассет с жестким порно к нему. В результате было найдено компромиссное решение: да, сигнал от царандоя имел место, но предусмотрительный командир велел перепроверить поступившую информацию, в то время как двое пилотов, находясь в состоянии "куража" (так и было сказано в рапорте), самовольно покинули часть на приписанных к ним штурмовиках, собираясь нанести ракетно-бомбовый удар по позициям моджахедов, но попали в засаду, один штурмовик был сбит, другой с сильными повреждениями дотянул до базы. Новая версия давних событий была шита белыми нитками, это понимали все, но всем она была выгодна, и свою Звезду - без сомнения, заслуженную - Рашидов так и не получил.
      Впрочем, его это больше не интересовало. После последнего вылета, после четырех часов, проведенных на операционном столе, он сильно изменился. В отличие от коллег, попавших в сходную ситуацию, он не писал писем министру обороны, не требовал повторного медицинского освидетельствования, не пил в тоске "шило" по углам. Со стороны казалось, что он вообще потерял какое-либо влечение к авиации, а особо - к военной. Однако это постороннее впечатление было обманчивым. Рашидов и не думал расставаться с небом. Наоборот, он собирался завоевать его. Но не для русских, а для своего нового бога. Руслан запомнил свой сон: от первого до последнего эпизода; запомнил он и слова Джибрила. Руслан демобилизовался и стал искать применение своим силам. И очень скоро, когда в советской империи центробежные настроения возобладали над здравым смыслом, он нашел людей, которые оценили его знания и умения по достоинству и которым не нужно было предъявлять "паспорт налета" или "свидетельство о пригодности по медицинским показателям" этим людям было достаточно одного: он с ними, и он их не предаст.
      Рашидов был везде, где шла война. Он сжигал поселки иноверцев в Нагорном Карабахе, совершенствовался в бомбометании по городской застройке в Приднестровье, оказывал поддержку с воздуха повстанцам Таджикистана. Только во время чеченской кампании ему ни разу не удалось подняться в воздух: русские хоть и вели себя тогда как полные идиоты, но первое, что сделали - это разбомбили военные аэродромы противника, в результате чего Рашидову пришлось полгода слоняться с отрядом таких же обездоленных пилотов-чеченцев, партизаня, захватывая в плен нерасторопных российских солдат, подбивая танки из гранатометов, охотясь на вертолеты со "стингером" в руках. Теперь, когда Рашидов воевал на стороне истинной веры, новый бог берег его - даже в самых ожесточенных боях пули и осколки летели мимо, и бывший пилот советских ВВС выходил из переделок без единой царапины. О его везении и безрассудной храбрости слагались легенды. Кое-что из этих устных историй дошло и до него. Слушая их, он только качал головой и улыбался - молва, как всегда, разукрашивала подвиги сверх всякой меры.
      У Рашидова хватило ума никогда и никому из своих новых собратьев по вере и оружию не рассказывать о причудливом сне, увиденном им на операционном столе, и встрече с Божеством. Ознакомившись с Кораном и комментариями к нему мусульманских богословов, Руслан понял, что он видел не просто сон, он участвовал в том, что мусульмане называют "Исра ва-л-мирадж" - "ночном путешествии и вознесении", которое совершил когда-то, много столетий назад, сам Пророк. Это историческое событие занесено во все хроники и по сию пору отмечается как праздник аль-мирадж в двадцать седьмой день месяца раджаб. Повторение священного вознесения Пророка - даже в виде сна - было бы воспринято любым мусульманином (будь он суннит, шиит или ваххабит) только как немыслимое святотатство. За подобное можно и головы лишиться, а потому Рашидов предпочитал помалкивать. Ему было вполне достаточно того, что он сам знает о своем особом статусе в грядущей "великой войне за веру", а слава... слава у него уже есть.
      Эти войны, которые российская пресса упорно называла "локальными конфликтами", лишний раз укрепили Рашидова в убеждении, что он сделал правильный выбор: воевать сейчас на стороне русских было просто унизительно. Та раковая опухоль индивидуализма по принципу "моя хата с краю", которая иссушала русскую нацию с начала времен, наконец дала метастазы. Процесс развала приобрел катастрофический характер. Солдаты за водку продавали свое оружие и амуницию; генералы за пачку долларов продавали своих солдат; за то, чтобы сохранить дешевую популистскую репутацию, правители продавали своих генералов. Продажность и предательство стали настолько распространенным явлением, что уже никто не удивлялся, когда в сводках новостей проскакивало сообщение о том, что боевики сумели "непонятным" образом выйти из окружения, а лучшие истребители "Су-27" сдаются на металлолом.
      Ничего подобного не было в среде тех, с кем теперь предпочитал иметь дело Рашидов. Воинское товарищество, гордость, достоинство - все эти качества, казалось, были присущи тем, кто встал под знамена истинной веры. Не смущала Руслана и политика репрессий, которую его друзья проводили по отношению к русским, так или иначе оказавшимся в пределах досягаемости; более того, он лично принимал участие в расстрелах и ощутил при этом странное и совершенно новое для него удовольствие.
      После того, как генерал Александр Лебедь и начальник штаба вооруженных сил свободной республики Ичкерия Аслан Масхадов подписали в Хасавюрте историческое соглашение, фактически озвучившее победу чеченской армии над российской, Руслан Рашидов временно оказался не у дел. Он не сильно переживал по этому поводу, зная, что вскоре будет востребован вновь. На полученные от полевых командиров деньги (а Руслан хоть и воевал из идейных соображений, но от денег, положенных бойцам с "гяурами" и "ненавистной Российской империей", никогда не отказывался) Рашидов отправился отдохнуть в Европу, посетил Париж и Венецию, Берлин и Амстердам, покатался на лыжах в альпийских горах, полюбовался на корриду в Мадриде, загорел до черноты на Золотых песках, соблазнил темпераментную итальянку в Риме - в общем, турне удалось на славу. Тем более что именно там, в Европе, на одном из курортов, он познакомился с человеком, благодаря которому снова стал кадровым офицером.
      Молодая республика создавала свою армию и нуждалась в военных специалистах самого различного профиля. Разумеется, специалисты эти подбирались не просто как эксперты с соответствующим образованием, они должны быть преданы идее, ради которой им придется воевать и, возможно - умирать. В этом смысле Руслан Рашидов был для вербовщиков идеальной кандидатурой. Прослышав о его квалификации и боевых заслугах, вербовщик с ходу предложил ему звание полковника и должность при президенте республики. Рашидов, дослужившийся в советских ВВС до старшего лейтенанта, выказал свое равнодушие к любым должностям и званиям и сразу спросил, на чем ему придется летать.
      - "Су-27",- ответил вербовщик, наблюдая сквозь огромные солнцезащитные очки за резвящимися на пляже девушками в трудноразличимых для глаза купальниках.Личная гвардия президента. Вы знаете этот класс машин?
      Рашидов, которому в последнее время приходилось летать на таком старье, как "МиГ-21" (Нагорный Карабах, Таджикистан) и "L-39" (Чечня), был приятно поражен. К сожалению, у большинства молодых республик, внезапно и бесповоротно обособившихся, не было средств на приобретение и поддержание в работоспособном виде современной военной техники. Только в Приднестровье ему подфартило: молдаване выделили под начало Рашидова "МиГ-29". Однако части ПВО 14-й армии, защищавшей Приднестровье, не дремали, и развернуться по полной программе у Рашидова не получилось.
      - Знаю ли я "Су-27"? - переспросил Руслан. - Это лучшее из того, на чем я летал. Когда выезжаем?
      Он уже понял, что устами вербовщика говорит судьба, и не колебался ни секунды. Вербовщик улыбнулся, обнажив большие белые клыки - словно волк перед броском.
      - Сегодня, - сказал вербовщик. - Если вам не жаль расставаться с этим, - он обвел рукой пляж и девушек.
      Рашидову было не жаль. И через три дня он уже входил в украшенный тяжелыми знаменами и средневековым арабским оружием кабинет президента. Новый наниматель произвел на Руслана двойственное впечатление. С одной стороны, президент был типичным номенклатурным работником брежневского пятизвездочного разлива, с другой - он действительно радел за благополучие своей страны, хотя и считал, что основой этого благополучия должны стать не развитие экономики и новые рабочие места, а сильная (на мировом уровне) армия и расширение территорий за счет ближайших соседей, в том числе - России. Проще говоря, президент был убежденным милитаристом, что вообще нехарактерно для бывших советских чиновников. Впрочем, эта позиция президента вполне Рашидова устраивала, он не собирался отсиживаться на военной базе, его тянуло в бой.
      Президент встретил его приветливо и, когда они, расшаркавшись и выразив глубочайшее почтение друг к другу, перешли к делу, попросил (не приказал, а именно попросил) Руслана заняться разработкой организационной структуры гвардейских ВВС: состав, службы, атрибутика, обмундирование гвардейцев, внешний вид истребителей. Обмундированию и внешнему виду президент придавал особое значение. Рашидов понял, что президент из тех деятелей, которые привыкли видеть армию на парадах и смотрах, а не в гуще битвы, когда не до качества стрелок на форменных брюках. Впрочем, он не стал возражать. Он также придавал значение армейской атрибутике: вооруженные силы одним своим видом должны внушать страх врагу, апеллируя к его, врага, подсознанию, дремучим инстинктам - всему, что мы со тщанием скрываем под налетом цивилизованности. Да и сами бойцы новой армии гораздо увереннее себя ведут и чувствуют, когда у них есть ощущение принадлежности к касте избранных, что проявляется и в той форменной одежде, которую они носят, и в знаменах, под которыми они выступают в поход против неверных.
      - Мне кажется,- сказал он,- что основным цветом гвардии должен стать черный.
      Президент не слишком хорошо разбирался в религии, которую сам учредил в качестве официальной в своем государстве. Поэтому он спросил:
      - Почему черный?
      - Когда Пророк вошел в Мекку через семь лет после изгнания из нее толпой язычников, он был одет во все черное.
      - О! Да вы метите в пророки! - рассмеялся было президент, но, заметив, сколь серьезен собеседник, оборвал свой смех. - Что ж, - сказал он, - это хорошая идея. Черный - цвет гвардии. Изящно, красиво. Пусть будет по-вашему.
      Так на свете появился Черный Истребитель. И именно его сбил в небе над Заполярьем старший лейтенант Алексей Стуколин.
      Глава девятая. ПОТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПРОТИВНИК-2.
      (Лэнгли, округ Колумбия, США, декабрь 1998 года)
      Как и в любой другой организации, в Центральном разведывательном управлении внезапный вызов к начальству не сулил ничего хорошего. Но идти всё равно было надо, и Роберт Фоули, курировавший разведдеятельность ЦРУ в молодых мусульманских республиках, хоть и с тяжестью на сердце и с большой неохотой, но положил папки, с которыми в момент вызова работал, в сейф, поставил компьютер на временный пароль, вышел из кабинета и направился к лифту, чтобы через три минуты, вознесясь на четыре этажа, предстать пред строгими очами Шефа.
      К удивлению Фоули, кроме Шефа, в кабинете находился еще один человек седовласый и смугловатый джентльмен в хорошем шерстяном костюме. О высоком статусе джентльмена говорило хотя бы то, что он, развалясь в кресле, курил одну за другой длинные сигареты с тремя золотистыми ободками вокруг фильтра, извлекая их из металлического портсигара странной формы, а Шеф, который терпеть не мог сигарет и курильщиков, словно не замечал столь явного нарушения всех писаных и неписаных правил. Представить джентльмена Роберту Шеф не удосужился, а Фоули на знакомство напрашиваться не стал. Он только дружелюбно улыбнулся, на что джентльмен ответил лучезарно белозубой улыбкой.
      - Вот, - сказал Шеф, глядя на Фоули, но обращаясь, по-видимому, к своему высокопоставленному гостю, - наш лучший специалист по исламистам.
      - Очень приятно,- откликнулся джентльмен; говорил он с характерным британским акцентом, и Фоули понял, что перед ним коллега, представитель "МИ-6[29]".
      - Присаживайтесь, Роберт, - предложил Шеф. - Разговор будет долгим.
      - Благодарю,- кивнув, Фоули сел. Ему несколько полегчало: Шеф никогда не распекал подчиненных в присутствии гостей из дружественных служб, значит, головомойки не будет. Возможно, его вызвали для консультации.
      С минуту безымянный джентльмен из "МИ-6" пристально изучал Роберта. Тот выдержал, не заерзал в кресле, взгляда не отвел.
      - Итак, вы занимаетесь мусульманскими республиками, некогда входившими в состав СССР? - переспросил англичанин.
      Фоули предупредительно посмотрел на Шефа. Тот кивнул, разрешая ему отвечать на вопросы коллеги.
      - Да, - сказал Фоули. - Это входит в число моих служебных обязанностей.
      - Как давно вы этим занимаетесь?
      - Шесть лет.
      - Приличный срок. Как вы можете охарактеризовать состояние дел в этих республиках?
      Роберт подумал. Странный вопрос. Туманный до неприличия. "Характеризовать состояние" дел можно по-разному. Если в качестве критерия оценки брать, например, степень независимости от Москвы, то с этим у молодых республик всё в порядке - их руководители готовы хоть с чертом-дьяволом сдружиться и договор с ним пожизненно-посмертный заключить, лишь бы тот разделял их отвращение к Москве. Но если смотреть на уровень экономического благосостояния, то хуже критерия не придумаешь: никакие кредиты не помогут им подняться до, как любят говорить русские, уровня 1913 года. Впрочем, здесь, скорее всего, хотят услышать не то, что происходит в республиках на самом деле, а то... что хотят услышать.
      - Положение в молодых мусульманских республиках внушает оптимизм, - сообщил Фоули осторожно. - Несмотря на разногласия, обусловленные особенностями различных направлений ислама, в правительствах этих государств преобладают прозападные настроения. Они легко идут на контакт, готовы сотрудничать в любых сферах, включая обмен разведанными.
      - Хорошо, - сказал англичанин. - А что вы можете сказать об экспансивных настроениях в этих республиках? По нашим сведениям, эти настроения довольно сильны. Джихад, газават, территориальные претензии. Могут ли они быть подкреплены чем-то серьезным, или это только разговоры?
      - Это зависит от конкретных условий. Кому-то повезло больше: русские войска, уходя, оставили им свои арсеналы; кому-то меньше, и они вынуждены создавать свою армию практически с нуля.
      Фоули отвечал самыми общими фразами - так, как принято отвечать в присутствии высокого гостя, который не должен узнать больше того, что ему положено знать в этом статусе.
      Шеф поморщился.
      - Здесь другая ситуация, Роберт, - сказал он. - Говорите более подробно. Ничего не скрывая. Фоули изогнул бровь:
      - Совсем ничего? Шеф хмыкнул.
      - Ничего не скрывайте, - подтвердил он приказ, - но придерживайтесь обсуждаемой темы.
      - Меня интересует вот что, - вмешался в их диалог англичанин. - Оказываете ли вы помощь этим республикам в приобретении вооружений? Я имею в виду не администрацию Соединенных Штатов, а именно вас - Центральное разведывательное управление.
      Фоули посмотрел на Шефа. Шеф посмотрел на Фоули и кивнул.
      - Да, - ответил Роберт на вопрос импозантного англичанина. - Мы помогаем правительствам этих государств, когда в том возникает нужда. Время от времени мы помогаем им в приобретении оружия. Мы заинтересованы в том, чтобы молодые республики укрепляли свою оборонную мощь, чтобы их вооруженные силы могли оказать эффективное сопротивление в случае, если в России придут к власти коммунистические реваншисты, которые, как известно, предполагают восстановить Советский Союз в прежних границах.
      - А если вместо укрепления оборонительного потенциала упомянутые правительства используют ваше оружие для решения своих территориальных проблем за счет России, в частности?
      - На сегодняшний момент мы противники передела, - сказал Фоули. - Открытый военный конфликт между Россией и мусульманской республикой может привести к непредсказуемым последствиям - вплоть до смены правительства Российской Федерации, изменения внутриполитического и внешнеполитического курсов. В этом случае мы можем утратить контроль над ситуацией, а это сегодня просто недопустимо.
      - Разделяю ваши опасения,- кивнул англичанин.- Подобный сценарий вполне возможен. Однако у моего руководства есть основания полагать, что одно из правительств, поддерживаемых вами, ведет свою игру и готовит широкомасштабное вторжение на территорию России.
      Видимо, это было новостью и для Шефа. Фоули не знал, о чем тут у них шла речь в его отсутствие, но подозревал, что явно не, о мусульманских правительствах, которые "ведут свою игру" - Шеф даже не сумел сдержать изумленного восклицания. Впрочем, благодаря утечке, допущенной не так давно приятелем Роберта - Джоном Муром, Фоули догадывался, что имеет в виду импозантный англичанин.
      - Вы ошибаетесь, - заявил Роберт спокойно. - С теми, о ком вы говорите, у нас нет договоров: ни официальных, ни тайных.
      - Вот как? - англичанин прищурился. - Тогда прокомментируйте вот это,- он взял в руки кейс из натуральной крокодиловой кожи, который лежал до поры до времени в стороне.
      Шеф и Фоули обменялись многозначительными взглядами. Похоже, коллега из "МИ-6" приготовил сюрприз.
      Безымянный англичанин достал из кейса плотный черный пакет и портативный диктофон.
      - Не беспокойтесь, - сказал он, заметив, как изменилось лицо Шефа.- Я не "писал" нашу беседу. Диктофон здесь для другой цели.
      Поставив диктофон на стол перед Шефом, он без какого-либо предисловия нажал на клавишу "PLAY".
      - "База, цель обнаружена, - услышали они. - Ведем ее".
      - "Так держать".
      - "Good morning, Костьйя! How is your health? How are your wife and son?"
      - "Факал я тебя"...
      Запись продолжалась около двадцати минут. Шеф, который не понимал ни слова по-русски, очень быстро потерял терпение и сверлил англичанина гневным взглядом, способным испепелить любого из сотрудников ЦРУ, но только не гостя - тот невозмутимо попыхивал сигареткой.
      Фоули русский знал неплохо и понял почти всё из того, что говорилось и было записано на эту пленку, В тупик его поставило только одно слово: "охуели", но Роберт решил, что это скорее всего какая-то экзотическая русская фамилия.
      - Что это было? - спросил Шеф сразу после того, как англичанин выключил диктофон. - Я ничего не понял, кроме первой фразы.
      - Это запись переговоров двух русских пилотов между собой и с наземной базой, - ответил за англичанина Фоули. - Они преследуют разведсамолет класса "Нимрод". Это ведь ваш самолет, не правда ли? - Роберт обернулся к англичанину, и тот кивнул, подтверждая догадку.- Затем разведчик уходит, а в зоне действия русских истребителей появляется НЛО... э-э-э... так русские называют неопознанные объекты... Этот объект оказался истребителем, он сбил одного из русских, второй был вынужден катапультироваться...
      - Где это произошло? - настороженно поинтересовался Шеф.
      - Это произошло за Полярным кругом, - сообщил англичанин. - На границе между Норвегией и Россией.
      - Ничего не понимаю, - признался Шеф. - Если инцидент произошел за Полярным кругом, при чем здесь мусульманские государства? Насколько мне известно, за Полярным кругом нет мусульманских государств.
      - Это еще не всё, - англичанин вскрыл черный пакет, извлек из него пачку фотографий и разбросал их по столу. - Это данные космической съемки, - пояснил он. - Наше Министерство обороны давно обратило внимание на необычайный всплеск активности на так называемом Святом Носу.
      Фоули присмотрелся. Как и любой другой снимок, сделанный со спутника-шпиона, эти мог "прочитать" только специально подготовленный человек: размытые разноцветные пятна, ни одной прямой линии, хаос земной поверхности.
      Шеф тоже взглянул на снимки.
      - Да, - сказал он. - Я это уже видел. Но мы считали, что русские оборудуют новую вспомогательную базу; по крайней мере, так трактовали это строительство наши аналитики.
      - Они ошиблись, - заявил англичанин. - Взгляните вот на этот ракетный крейсер, - из фотоснимков он выбрал один с изображением вытянутого серого пятна.
      - Я его знаю, - сказал Шеф, чем поверг Фоули в трепет благоговения. - Это ракетный крейсер "Адмирал Владимирский", военно-морской флот Российской федерации.
      - Он давно уже не принадлежит России и называется не "Адмирал Владимирский", а "ал-Бурак". Его перекупили фундаменталисты.
      Это была новость. Всем новостям новость - хоть сейчас на передовицу "Таймс" с заголовком: "Ракетный крейсер в руках религиозных фанатиков - угроза национальной безопасности США!" Шеф тут же попытался развить бурную деятельность, схватился за телефон мобильной связи, но англичанин нетерпеливым жестом остановил его:
      - Вы еще не услышали самого главного, - сказал он. - фундаменталисты не просто перекупили крейсер, с его помощью они доставили на Святой Нос истребители и бомбардировщики наземного базирования - "флэнкер" и "фоксбэт". Именно "Флэнкер" сбил два русских истребителя, а затем звено "Фоксбэтов" нанесло удар по авиационной воинской части на Рыбачьем полуострове.
      Фоули раскрыл рот от изумления.
      - Это же война! - не сдержал он восклицания. Шеф спохватился первым.
      - Всё это интересно, - сказал он, - но при чем здесь Центральное разведывательное управление?
      Англичанин кивнул.
      - Я ожидал этого вопроса,- он затушил в пепельнице едва начатую сигарету, и она, дымя, сломалась пополам. - Самолет "Нимрод" выполнял задачу в рамках программы по сбору разведданных о работе служб противовоздушной обороны русских - вашей программы.
      - Не вижу связи.
      - А мы ее видим. Судите сами, истребители вылетают на перехват нашего разведчика, и их тут же сбивают. Элементарный расчет показывает, что пилот "флэнкера" знал, когда "Нимрод" будет выполнять задание у границ Российской Федерации. Знал и воспользовался этим.
      - Вы хотите сказать, что в управлении появился предатель?
      Шеф - мастак на такого рода версии. Понятно, что коллега из "МИ-6" имел в виду совсем другое. Англичанин не стал спорить.
      - Если вы не санкционировали утечку информации о графике вылетов разведсамолетов,- сказал он, - то да, среди вас появился предатель.
      Шеф выглядел недовольным. Фоули подумал: у него есть причины быть недовольным: управление обвиняют в предательстве и двойной игре, а если уж "партнерам по НАТО" что-нибудь подобное в голову втемяшится, не переубедить их никакими силами - дело пахло международным скандалом. Но, кроме всего прочего, Шеф был еще и политиком. Поэтому он не стал выяснять, почему коллеги из "МИ-6" сразу свалили вину за утечку на ЦРУ - ведь вполне могло оказаться, что информацией фундаменталистов снабдил кто-нибудь из обслуживающего персонала аэродрома, на котором базировались "Нимроды". Опять же у самих "МИ-6" частенько бывают проблемы с лояльностью сотрудников. Однако Шеф счел за лучшее оставить свои соображения при себе, он только спросил:
      - Какой реакции вы от нас ждете? Англичанин наклонился вперед и даже привстал в своем кресле.
      - Вы должны остановить войну в Заполярье, - ответил он. - Это и в наших, и в ваших интересах...
      (Лэнгли, округ Колумбия, США, декабрь 1998 года)
      Когда-то давным-давно (а на самом деле всего десять лет назад) командировка в Россию была для сотрудника ЦРУ поворотным событием в карьере. После такого стресса агент или сразу уходил на пенсию, или переводился на высокую руководящую должность. Положение изменилось за каких-то полгода, железный занавес рухнул, и поездка разведчика-нелегала в Россию стала мало чем отличаться от поездки в Нигерию: экзотика, специфические условия, национальный колорит, то-сё, но и не более того,
      Однако этот факт мало утешал Роберта Фоули, сотрудника аналитического отдела, по определению не готового к оперативной работе за рубежом. К тому же не раз и не два ему приходилось слышать рассказы о том, что не всё так просто в современной России, что если раньше, во времена СССР, "спалившихся" агентов с большой помпой и ехидными нотами "от лица советского правительства" выдворяли восвояси (или обменивали на деятелей Коминтерна), то теперь в демократической России запросто можно было пропасть без следа, и никто никогда не сумеет выяснить, что с тобой сталось.
      - Ваша задача - проникнуть на территорию Российской Федерации, - говорил Шеф, не замечая (или делая вид, что не замечает) нервозности в поведении своего подчиненного, - конкретно - в Мурманск, и под тем или иным предлогом вступить в контакт с резидентом. Он проживает на проспекте имени Ленина. Вот его адрес. В официальных документах резидент значится под именем Иванова Ивана Ивановича. Вот его фотография.
      Приняв в руки адрес, напечатанный на простом, без вензелей и грифов, листе бумаги, и фотографию, Роберт внимательно изучил их.
      - Я могу это забрать? - спросил он, хотя и так было ясно, что вынести эти документы из кабинета Шефа ему не позволят.
      - Нет! - отрезал Шеф.- Вы запомнили?
      - Запомнил. Позвольте вопрос?
      - Слушаю.
      - Откуда у нас информация о резиденте? Шеф посмотрел на Фоули столь выразительным взглядом, что тот прикусил язык. Помолчав, Шеф таки смилостивился и ответил:
      - Он сам предложил нам свои услуги. Всего лишь позавчера резидент связался с представителями одной из торговых компаний, действующих в Мурманске, и предложил нам свое сотрудничество в обмен на возможность выезда из России и получения вида на жительство в США. Вы знаете, Роберт, что процедура проверки подобных "перебежчиков" обычно занимает несколько месяцев, но ситуация экстраординарная и времени на доскональную проверку у нас нет.
      Фоули кивнул. Ситуация действительно была экстраординарная, иначе он никогда не согласился бы отправиться в Россию - даже под угрозой увольнения.
      - Далее,- Шеф отобрал у подчиненного распечатку и фотоснимок. - Через резидента вы постараетесь выйти на Черного Пса. Он наверняка в Мурманске; без него операцию такого масштаба, как нам описывают ее коллеги из "МИ-6", кавказским фундаменталистам не организовать.
      - А если резидент откажется организовать мне встречу с Черным Псом? А он может отказаться - это встреча не в его интересах. После нее у Черного Пса возникнет много вопросов к своему резиденту...
      - А вы объясните ему, что после этой встречи он может уже ничего не бояться: мы сразу обеспечим ему переправку в Норвегию с последующей натурализацией в США - поселится в любом штате по его выбору.
      - Это правда?
      Шеф остановился и посмотрел на Фоули как-то по-новому.
      - Не понимаю вопроса.
      На этот раз Роберт не стушевался. В конце концов не Шефу, а именно ему Роберту Фоули - придется разговаривать с этим человеком на фотографии, обещать ему неземные блага и американское гражданство, и лучше сразу знать, может ли этот человек на что-нибудь рассчитывать или всё это - блеф.
      - Я спрашиваю, правда ли, что будет проведена операция по защите резидента? Или это "легенда"?
      Шеф побуравил подчиненного глазами, но тот стоял на своем.
      - Это "легенда",- неохотно признался Шеф.- Времени на эту операцию у нас также нет. Резидент должен остаться в Мурманске, или...

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13