Игра

Баклей сделал большие глаза и презрительно хмыкнул:

— Ерунда! Уверен, что никакой он не джентльмен, а безродный мерзавец, которого никак не дождется петля.

Сабрина на мгновение вырвалась из хаоса проносящихся в голове мыслей.

— Но ведь теперь его должны судить, разве не так? — неуверенно спросила она.

— Судить? Это еще зачем? Ведь я уже выжал из этого молодчика все, что только можно!

— Что?! Вы силой получили от него какие-то при-знания?

— Думаю, эта сильная рука чего-то стоит! Не говоря уже о кнуте возницы! С их помощью можно вершить правосудие лучше любого прокурора со всеми его присяжными.

Сабрина спросила дрожащим голосом:

— Вы убили его?!

— Да что вы! Ничего подобного! Я просто постарался немного научить мерзавца уму-разуму. Но кое-что оставил и тем, кто будет намыливать для него веревку!

— Боже мой, какая мерзость! — воскликнула Сабрина. — Я не стану играть с вами, сэр!

Сабрину охватило непреодолимое отвращение к этому человеку, которое она даже не пыталась скрыть.

— Извините меня! — с трудом проговорила она, поднимаясь из-за стола.

— Охотно, дорогая! — спокойно ответил Баклей, тоже вставая со стула. — Я отлично понимаю вашу чувствительную нежную душу и нервное переутомление. Однако сам Джек Лоу сказал бы вам, что преступник должен находиться там, где ему положено быть! Вот так-то!

Сабрина старалась говорить ровным голосом, но это ей плохо удавалось. Слишком гадливое чувство вызывал у нее Баклей.

— Каждый англичанин имеет право на справедливый и беспристрастный суд, сэр Алан! Это относится и к преступникам.

Баклей улыбнулся Сабрине как бы в знак примирения:

— Если бы больше англичан верили в закон, дорогая, то у нас было бы меньше Джеков Лоу.

Сабрина услышала за спиной одобрительный гул. Конечно, все в зале почувствовали облегчение, услышав о поимке опаснейшего преступника, хотя вряд ли кто-нибудь из здесь присутствующих когда-либо с ним встречался. А тем более целовался!.. Для Сабрины же это известие стало ударом, в чем она не решалась признаться даже себе самой.

— Леди Удача! — услышала она у себя над ухом шепот Хилли.

— Слушаю вас.

— Вам нехорошо? Или вы просто не желаете принять вызов?

— Вызов? От кого, лорд Хилли?

— От меня, — раздался с другой стороны голос Баклея. — Все, о чем я прошу, так это о согласии сыграть еще одну партию. Но удвойте ставку! Тогда вы принесете домой кучу денег. А я буду счастлив тем, что внесу в это свой вклад!

— Удвоить ставку? — оторопело переспросила Сабрина.

— Именно так, леди Удача. Делайте вашу ставку.

На какое-то мгновение в голове Сабрииы мелькнула фантастическая мысль: поставить свои пятьсот фунтов против жизни Джека Лоу, то есть выкупить разбойника.

Но тут же она решительно отбросила ее, как совершенно абсурдную. Что о ней подумают? Конечно, сочтут не только болезненно сентиментальной, но и совершеннейшей дурой. Кроме того, такой опасный преступник просто не может быть освобожден за выкуп!

Сабрину охватило негодование. Негодование на себя. Джек Лоу! Этот человек жил в свое удовольствие. Делал все что хотел. И отлично понимал, что ему грозит в случае поимки. А у нее был Кит! Бедный, ни в чем не повинный братишка, которого она должна освободить. Но ведь для этого нужны деньги! Так вот они, эти деньги! Их можно выиграть! И уехать отсюда, чтобы спасти Кита!

— Хорошо. Но только одна партия.

Баклей взял в руки колоду и приготовился сдавать. Но Сабрина остановила его:

— Теперь моя очередь!

Бклей нахмурился. Но тут же взял себя в руки.

— Пусть так, дорогая. К чему споры?

Сабрина играла спокойно. Так, как учил ее Дарлингтон, который в это врем! я куда-то исчез. Первые несколько минут нервного напряжения прошли. И Caбрина, увидев у себя на руках именно те карты, которые в этот момент были бы очень нужны ее противнику, поняла, что выигрывает.

Она мельком взглянула на партнера и сразу же заметила его сузившиеся глаза, почти спрятавшиеся под густыми, выступающими вперед бровями.

Неожиданно Баклей скривил губы и разразился громким смехом.

— Еще одну партию, детка? — предложил он, отсмеявшись и вытерев потное лицо платком.

Сабрина с сомнением посмотрела на банк. Там уже лежала тысяча фунтов. Баклей перехватил этот взгляд и поспешно сказал:

— Но все то же условие: еще раз удвоить ставку. Иначе играть не буду!

Итак, в случае выигрыша она получит сразу две тысячи! Этого с лихвой хватит не только на поездку к Киту и его вызволение из заточения, но и на лечение. Вот и решение всех проблем!

Заметив колебание девушки, Баклей проворчал.

— С вашей стороны было бы неблагородно лишать партнера возможности отыграться.

При этом глаза его воровато забегали.

« Не будь дурой! «— твердил Сабрипе внутренний голос.

И все же она не могла удержаться от еще одного взгляда на кипу банкнот. Как отказаться от такого подарка судьбы?! Тем более что Баклей играл из рук вон плохо, выпивая при этом одну рюмку коньяка за другой…

Сабрина подумала, что справиться с ним ничего не стоит. К тому же сна поверила в свою удачу…

Но было и еще кое-что. Она хотела отомстить этому человеку за Джека Лоу!

— Хорошо, — чуть слышно произнесла Сабрина.

Лицо ее побледнело, а руки, казалось, онемели. Но отступать было уже поздно. По гулу взволнованных голосов за ее спиной можно было догадаться, что интерес всех присутствующих в зале к этой карточной дуэли становился почти лихорадочным.

На этот раз корты сдавал Баклей. Проследив за его руками, Сабрина поняла, чго совершила серьезную ошибку. По безжалостному и настороженному взгляду партнера она поняла: Баклей плутовал! Странно, что никто из собравшихся не замечал этого…

Сабрина оглянулась и увидела среди окруживши* стол игроков внимательно следящего за ней Дарлингтона. Этой доли секунды было достаточно, чтобы заметить его неодобрительный взгляд. К тому же он едва заметно, но с явным осуждением покачал головой.

Пока Баклей сдавал, Сабрина сидела неподвижно, автоматически отмечая все детали игры, и никак не могла понять собственной глупости, заставившей ее еще раз сесть за стол с этим человеком, которому оказалась абсолютно неспособной противостоять. Не в искусстве игры, а в умении плутовать!

Сабрина долго не верила в свой проигрыш. Даже тогда, когда это стало очевидным для всех. Она была просто не в состоянии смириться с мыслью, что теперь будет вынуждена заплатить две тысячи фунтов, которые лишь четверть часа назад твердо надеялась получить. Причем заплатить мошеннику!

— Что ж, даже леди Удача не застрахована от дурного поворота судьбы, — попытался утешить Сабрину стоящий рядом с ней Хилли.

Она продолжала сидеть с каменным лицом. Баклей же принимал поздравления от окруживших стол игроков. Для них проиграть какие-то две тысячи фунтов ничего не стоило. Для Сабрины же это означало полную катастрофу! Полную!

— Не повезло вам, дорогая, — игриво подмигнул ей Баклей. — Теперь придется раскошелиться и заплатить долг.

— Порой случается и хуже, — услышала Сабрина у самого своего уха голос Дарлингтона и почувствовала прикосновение его теплой ладони к своему обнаженному плечу. — Пойдемте отсюда, кузина. Вы, верно, очень устали.

Джек помог ей подняться из-за стола. В тот же миг Сабрина заметила, как он бросил какую-то бумажку на зеленое сукно стола, и услышала полный презрения голос виконта:

— Надеюсь, вы получили выигрыш? Вопрос адресовался Баклею.

— Нет, не уводите ее! — запротестовал тот, бросив похотливый взгляд на грудь Сабрины. — Я уверен, что леди сможет найти куда более приятный способ расплатиться со мной!

Сабрина почувствовала, как пальцы Дарлингтона крепко сжали ее плечо, явно предостерегая от какой-нибудь безрассудной выходки.

— Если верить слухам, — сказал Джек своим уже до боли знакомым Сабрине усталым тоном, — то вы не пользуетесь особым успехом у женщин, мистер Баклей. К тому же вас называют скорее мастером по откупорке бутылок, нежели по фехтованию, скажем, на шпагах.

В зале повисла гнетущая тишина, без сомнения, знаменующая собой похороны гордости и достоинства джентльмена по фамилии Баклей.

— Пойдемте, кузина. Я уже устал от этой компании…

Глава 16

Сабрина стояла у окна в гостиной Шарлотты и задумчиво смотрела вдаль. Она снова и снова вспоминала прошедший вечер, с того момента как Баклей стал передергивать карты. Коньяк в бокале, который Сабрина рассеянно крутила в руках, так и остался нетронутым. За окном занимался новый день, а она все еще оставалась в плену своих мрачных раздумий.

Неожиданно вздрогнув, Сабрина повернулась спиной к окну и глухо проговорила:

— Вы знали, что он шулер?

Дарлингтон сидел у камина, положив ногу на ногу, успев уже дважды долить виски в свой бокал.

— И что из этого? — вяло спросил он.

Сабрина отошла от окна и встала рядом с креслом, в котором сидел Дарлингтон. В ее глазах было отчаяние.

Боже, какой трагизм звучал во всегда чарующем голосе этой девушки! Как хотелось Дарлингтону протянуть руки и усадить ее себе на колени! А затем убрать с ее лица упавшие локоны роскошных волос и прильнуть к нежным губам!

— Почему вы ничего не предприняли? — продолжала допытываться Сабрина. — Даже хуже того! Просто бросили меня на растерзание этому мерзавцу!

Весь прошедший вечер Джек не спускал глаз с Сабрины и только на несколько минут вышел. Надо же было случиться, что именно в тот момент Сабрина допустила роковую ошибку! Когда Джек вернулся, катастрофа уже произошла.

Дарлингтон помолчал несколько мгновений, а затем, взглянув Сабрине прямо в глаза, жестко сказал:

— Вы говорите, Баклей мошенничал. Пусть так! Но сами-то вы зачем пришли в игорный дом? Разве не для того, чтобы плутовством добыть деньги?

Сабрина сразу же выпрямилась и гордо подняла голову:

— Я не плутовала!

— Вам просто не понадобилось этого делать, — парировал Джек, окидывая ее взглядом с головы до ног.

Боже, до чего же изящна и стройна ее талия! Как знать, возможно, к концу этого часа ему удастся…

— Если бы вы видели, что не можете выиграть честно, то непременно сплутовали бы, как это сделал Баклей.

С трудом взяв себя в руки, Сабрина поставила на стол нетронутый бокал с коньяком и сказала настолько спокойно, насколько могла:

— Ваши обвинения несправедливы, а потому отвратительны!

Джек протянул руку и взял ее бокал.

— Отвратительны? Возможно. Несправедливы? Нет. Вы, дорогая моя, стали чересчур жадной.

Он поднес бокал к губам и отпил один глоток, дабы слегка успокоить начинавшие пошаливать нервы.

— Мне как-то говорили, что самоограничение — ценнейшее качество в человеке.

Бессильно сжав кулаки, Сабрина с бешенством смотрела на Дарлингтона. Гордость не позволяла ей вторично отвечать на оскорбления. Тем более что вовсе не жадность заставила ее сесть за карты с мошенником Баклеем. Это она отлично знала.

Хвастливый рассказ Баклея о том, как он обошелся с арестованным разбойником, шокировал и возмутил Сабрину. Она даже перестала думать о несчастном Ките, которого поклялась спасти… Тогда ее мысли занимал только один человек — Джек Лоу.

В результате она проиграла все!

Чувства вины и стыда переполняли ее душу. Потерять все! Потерять из-за бандита, которого рано или поздно все равно покарает закон! Боже, как можно было вести себя столь глупо и эгоистично?! Забыть, что не только будущее Кита, но и сама его жизнь зависит только от нее одной!

Джек смотрел на Сабрину и видел, как менялось выражение ее лица. На нем отражались то праведный гнев, то упрямство, то сомнение. И стыд…

— Я же предупреждал вас, что карты — игра для бесстрастных обманщиков, — осуждающе покачал головой Джек.

Сабрина умоляюще сложила ладони перед собой.

— Но я же все делала правильно. И немало выиграла до появления того типа.

Он никогда еще не встречал женщины со столь открытой душой, абсолютно неспособной на хитрость или лицемерие. И сейчас просто невозможно было сомневаться в готовности Сабрины отозваться всем сердцем на первое же проявление доброты И сочувствия. Но тогда почему он не чувствует себя победителем?

— Умоляю, скажите, когда мне следовало остановиться? — дрожащим голосом спросила Сабрина.

Сабрина и сама понимала, что совершила непростительный промах. Ведь продолжай она игру с прежней серьезностью и расчетливостью, то, возможно, и добилась бы очередной победы, сорвав столь желанный банк!

— Но всегда существует возможность отыграться, — неуверенно сказала Сабрина.

— Существует. Но нет никакой гарантии, что вы вновь не проиграете. Конечно, можно и рискнуть. Но для этого надо иметь деньги, чтобы сделать ставку.

Джек задумчиво смотрел на уже совсем погасший камин. Но мысленно продолжал любоваться стройной фигурой девушки, а во все более разыгрывающемся воображении ласкалi ее обнаженную грудь, которая, несомненно, должна быть божественной. Если бы Сабрина только знала, как легко, без каких-либо усилий зажгла она огонь в его душе и заставила закипеть кровь в жилах! Но нет! Она не должна даже догадываться об этом!

Сабрина стояла совсем близко, и Джек уловил волнующий шелест от соприкосновения ее одетых в тонкие шелковые чулки ножек.

Он посмотрел на нее и утешающе произнес:

— Разница между нами состоит в том, что я могу позволить себе проигрыш, а вы нет.

Лицо Сабрины перекосилось от душевной боли.

— Не бередите рану!

— Переживаете?

Джеку сделалось почти жалко неопытную девушку, которая мало что могла противопоставить его иезуитской тактике. Виконт ожидал, что Сабрина будет вести себя с ним более вызывающе. Теперь же в его душе шевельнулось что-то теплое, человечное. Но он тут же подавил это чувство и холодным тоном спросил:

— Почему вы не хотите откровенно признаться мне, зачем вам понадобились деньги? Если на развлечения, то я готов дать вам взаймы.

— Что такое? — удивленно выгнула бровь Сабрина. — Вы предлагаете дать мне взаймы, хотя отказались вернуть деньги, у меня же украденные?

— Я уже, кажется, говорил вам, что никогда не объясняю своих поступков, — резко ответил Дарлингтон.

— Тогда не требуйте никаких объяснений и от меня!

— Гордость порой дорого обходится. Вы считаете, что можете себе ее позволить?

— Меня удивляет то, милорд, — презрительно фыркнула Сабрина, — что вы, зная затруднительное положение, в котором я оказалась, находя мое поведение смешным и глупым, тем не менее уплатили за меня долг Баклею.

Джек снова сделал глоток из бокала, который продолжал держать в руках.

— Сказать по правде, я предпочел, чтобы вы были должны не ему, а мне.

— Почему?

Он бросил на девушку откровенный взгляд и усмехнулся одними губами:

— Мне просто не хотелось, чтобы до меня вы достались Баклею.

Щеки Сабрины побледнели от негодования.

— Как это омерзительно! — скривилась она. Дарлингтон пожал плечами:

— Мои мотивы не менее «благородны», нежели намерения Баклея. Но они откровеннее, а потому честнее! Мне также известна манера многих женщин расплачиваться за карточные долги, лежа на спине.

Джек снова поднес к губам бокал, в то время как Сабрина, донельзя возмущенная такого рода откровениями, отрицательно покачала головой.

— У меня есть подозрение, — продолжал он, — что вы, считая себя глубоко оскорбленной, намерены публично назвать Баклея шулером. Этого делать не стоит, поскольку есть большая вероятность налететь на неприятности.

— Что вы имеете в виду?

— Баклей относится к категории грубиянов, которые всегда требуют возмездия за клевету. Вы не можете похвастаться знатностью происхождения. Ведь ваш отец был торговцем — Баклей же особа титулованная. Ни минуты не сомневаюсь, что если он вознамерится взять вас силой, то будет оправдан. Я же предлагаю вам свою постель для взаимного удовольствия. Кроме того, ценой всего лишь одной ночи вы сможете погасить свой долг мне.

— Вы мне ненавистны!

— Это я от вас уже слышал.

Дарлингтон посмотрел на свой пустой бокал с явным намерением наполнить его вновь.

— Горькая правда заключается в том, Сабрина, что проигрывать надо достойно. А вы этого делать не умеете.

Сабрина и сама не могла понять, почему мягкое, почти нежное выражение глаз Джека показалось ей сейчас более обидным и оскорбительным, чем жесткие, насмешливые взгляды, которыми он сплошь и рядом награждал ее раньше. Она задохнулась от ярости и подняла было правую руку, чтобы ударить Дарлингтона. Но виконт оказался проворнее. Успев схватить Сабрину за запястье поднятой руки, он с такой силой сжал его, что девушка вскрикнула от боли.

— Я не привык к подобному обращению, — ледяным тоном сказал Джек, еще сильнее сжимая руку Сабрины. — И если вы посмеете меня ударить, то можете очень горько пожалеть об этом!

— Отойдите от меня!

— И не подумаю!

Не вставая со стула, он резко дернул Сабрину за руку и прижал к себе. Другой же рукой обвил ее талию.

— Это по меньшей мере часть долга, который вы в состоянии уплатить сами, — прошептал он.

Глаза Сабрины стали круглыми от неожиданности. Но в них отражались скорее смущение и тревога, чем страх.

— Во всяком случае, впредь вы как следует подумаете, прежде чем замахнуться на меня! — В голосе Дарлингтона звучал металл. — Учтите это!

Подержав еще пару секунд руку девушки, Дарлингтон отпустил ее. Но тут же схватил за густые мягкие волосы и силой усадил себе на колени.

— Я по натуре очень любопытен, дорогая. Давайте посмотрим, что привлекательного мы могли бы найти друг в друге. Согласны?

Сабрина уперлась ладонями ему в грудь с намерением оттолкнуть. Но тут же подумала, что будет выглядеть смешной, если закричит или начнет драться. В конце концов, они находятся в доме Шарлотты Лавлейс! Наверное, Дарлингтон не решится взять ее здесь, в гостиной, прямо на ковре?!

На лице Джека, оказавшемся совсем рядом с лицом Сабрины, заиграла торжествующая улыбка. Он, конечно, считал себя неотразимым! Что ж, может быть, поддаться искушению и ощутить жар его объятий? Сабрина уже не сомневалась, что надолго бы это запомнила, но все же сопротивлялась самой себе, хотя и не могла оторвать взгляда от лица виконта. Сделав над собой усилие, она опустила глаза. Но тут же залюбовалась его стройной фигурой… А эта могучая грудь, из которой вырывалось горячее дыхание… И безукоризненный, с большим вкусом подобранный костюм, от которого исходил горьковатый аромат, кружащий Сабрине голову…

Пальцы Джека коснулись подбородка Сабрины, заставив ее поднять голову и вновь взглянуть ему в глаза.

— Вы ведь знаете, как целовать мужчину, не правда ли? — прошептал виконт, проведя большим пальцем по нижней губе девушки.

Сабрина поняла, что непременно должна сказать что-то едкое и вместе с тем очень умное. Но ничего не могла придумать, глядя в бездонные, светлые глаза Джека, согретые разгорающимся желанием.

Сабрина на долю секунды закрыла глаза, как бы надеясь представить себе, что все происходящее не столь уж важно и значимо. Но тут же поняла, что обманывает себя…

Его горячий, страстный поцелуй длился, как показалось Сабрине, бесконечно долго. И она вдруг с ужасом поняла, что не желает прерывать его. Джек властно прижимал ее губы к своим губам. Его длинные мягкие пальцы, казалось, излучали тепло, разливающееся по ее шее, плечам, спине, спускаясь все ниже и ниже…

Сабрина почувствовала странную отрешенность от собственного тела, когда эти пальцы отпустили ее затылок, скользнули по волосам и застыли на груди, чуть повыше глубокого выреза шелкового платья.

Сабрина чувствовала, что уже не в силах сопро — тивляться этому настойчивому зову. Ее губы, тоже ставшие мягкими и горячими, все крепче прижимались к его губам, а тело, казалось, растворялось и таяло в его объятиях. Это было совершенно новое, доселе неведомое Сабрине ощущение. Но почему-то оно показалось ей смутно знакомым. Почему? Может быть, она испытала его в сновидениях? Или оно жило в тайниках ее души, , ожидая своего часа?

Перед ее мысленным взором вновь возникла волнующая картина безлунной ночи: небо, начинающее светлеть перед наступлением рассвета, тихое ржание запряженных в тяжелую карету лошадей и звон бубенцов… А потом — поцелуй. Поцелуй разбойника. Тот поцелуй взволновал Сабрину же, как сейчас этот, который у нее не было ни сил, ни желания прервать…

— Поедемте ко мне домой, — прошептал Дарлингтон, не отрываясь от ее губ. — Там мы будем одни!

Стараясь побороть вспыхнувшее желание, Сабрина, как в бреду, пробормотала: — Я не могу…

Ладонь Джека легла на левую грудь девушки и крепко сжала сквозь тонкий шелк.

— Тогда проведите со мной: здесь час. И чтобы никто и никогда не узнал!

— Нет!

Сама мысль о чем-то подобном заставила Сабрину прервать поцелуй, открыть глаза и мгновенно выпрямиться на коленях виконта.

На губах Джека остались следы ее помады. Он провел по ним ладонью.

— Бойтесь?

Стыд и сознание вины переполняли душу Сабрины, ибо она даже в мыслях не допускала возможности выполнения позорной сделки, заключенной с этим красавцем аристократом. Чтобы решиться на такое, надо было просто сойти с ума!

— Нет, не боюсь, — ответила Сабрина, стараясь скрыть волнение.

— Тогда что же?

— Просто не хочу!

— Лжете! — усмехнулся Дарлингтон. — Вы хотите, но, возможно, пока и сами не знаете чего. Доверьтесь мне.

Лицо Сабрины судорожно дернулось, но она все же сумела взять себя в руки.

— Я не могу!

Сабрина не привыкла плакать. Ни кузен Роберт, ни тетушка Таддеус никогда не могли выжать из нее ни одной слезинки. С того самого дня, когда она рыдала над могилой своего отца в Корнуолле, никто и ничто не могло заставить ее проявить слабость. Но сейчас, в объятиях виконта Дарлингтона, Сабрина неожиданно разрыдалась.

— Ну, не надо, не надо, милая! — начал утешать ее Джек, поглаживая по плечам и густым локонам, удивленный потоком слез и горестными всхлипываниями. Боже, как же он ненавидел женские слезы!

— Не надо дрожать от страха перед естественным желанием. Все это пройдет со временем и опытом!

Если Джек надеялся таким образом утешить и успокоить Сабрину, то ошибся. Горькие, неутешные рыдания продолжали сотрясать все ее тело. Виконт стал не на шутку опасаться, как бы этот нескончаемый соленый ливень, льющийся из глаз девушки, не испортил дорогие кружева на его камзоле.

По своему опыту Дарлингтон знал, что слезы — универсальное оружие женщин против мужчин. Поэтому никогда на них и не реагировал. Но сейчас случилось нечто совершенно неожиданное. Джек попытался приподнять за подбородок голову рыдающей девушки и вдруг обнаружил, что его рука дрожит! Смутившись, он тут же отдернул ее.

Это выглядело по-настоящему смешным! Все его друзья просто надорвут животы от смеха, узнав, как лорд Лоутон старался утешить свою предполагаемую жертву. И вообще, чего, черт побери, он хотел добиться от этой девицы здесь, в гостиной Лотты? Не насиловать же ее прямо на ковре! Это было бы безумием, да и не в его правилах!

К тому же жажда мести неожиданно смешалась с непреодолимым желанием обладать этой девушкой. Причем не ради прихоти. К своему ужасу, Джек понял, что в нем вспыхнуло совершенно другое, далекое от физического желания чувство к Сабрине Линдсей. И оно сейчас занимало все его мысли!

— Скажите, что может сделать вас счастливой? — спросил он. — Клянусь, что готов вам помочь, чем только смогу! Сабрина подняла голову и неуверенно, даже несколько стыдливо посмотрела на виконта. Сейчас она снова будет просить его о помощи. Только сначала перестанет рыдать и вытрет слезы, чтобы не выглядеть жалким, брошенным в воду котенком.

Дарлингтон, видимо, понял ее намерение, потому что вытащил из кармана белоснежный платок и протянул его ей.

— Наверное, вам в первую очередь потребуется именно это, — беззлобно усмехнулся он. — Ну, а теперь попросите меня о чем-нибудь!

Сабрина вытерла слезы, посмотрела на Джека и сказала с той степенью достоинства, на которую была в этот момент способна:

— Я хотела просить вас помочь Джеку Лоу избежать петли. Джек не мог скрыть удивления и очень тихо сказал:

— Должен признаться, такой просьбы я не ожидал…

Глава 17

У виконта было не менее полудюжины вариантов ответа на весьма странную просьбу Сабрины. Начиная с того очевидного факта, что она никогда не видела настоящего Джека Лоу, приняв за известного разбойника его самого — Джека Дарлингтона. Но виконта удивил бурный взрыв эмоций, который вызвало у девушки имя Черного Джека Лоу, не уступавший по страстности растущему плотскому желанию, испытываемому самим Дарлингтоном к Сабрине.

По тому, как она добровольно упала в его объятия, Джек понял, что без особых усилий сможет вновь спровоцировать подобный порыв. Но сейчас все его чувства пересилило острейшее любопытство. Дарлингтон горел желанием узнать: что же в конце концов толкнуло Сабрину Линдсей на столь странную просьбу?

— Вы хотите спасти жизнь этому негодяю? Почему, дорогая?

Сабрина с надеждой подняла глаза на виконта. Он не отказал! Чтобы как-то скрыть радость, она равнодушно пожала плечами:

— Потому что он был добр ко мне.

— Добр? Разве он вас не ограбил?

Сабрина не могла не заметить сардонических ноток в голосе виконта и тут же попыталась соскочить с его колен. Но Джек обхватил ее обеими руками за талию. И как ни странно, Сабрина не испытала никакого желания сопротивляться. Она повернула голову и, глядя на догорающий в камине огонь, сказала, тщательно взвешивая каждое слово:

— Да, он действительно меня ограбил. Но при этом не выглядел подонком. Вел себя как настоящий джентльмен. Был очень учтив, казался даже…

— Вы не можете забыть того поцелуя? — продолжал допытываться Джек, не обратив никакого внимания на совершенно недвусмысленный отказ Сабрины от дальнейшего разговора на эту тему.

Кровь, бросившаяся ей в лицо, привела Джека в замешательство. Он был искренне удивлен. Неужели эта вздорная девчонка влюблена в Черного Джека? Вернее, в его двойника?! Хотя может ли мужчина с точностью сказать, о чем думает женщина?

Ну и дела! Он мог овладеть этой девицей еще тогда, на дороге, и избавить себя от многих проблем последних дней! Джеку стало совершенно очевидно, что он сразу произвел на Сабрину большое впечатление. Но обстоятельства сложились так, что он не может теперь открыть ей свое имя и признаться, кем на самом деле был тот грабитель!

Эти мысли привели Джека в веселое настроение. Он неожиданно рассмеялся, чем в очередной раз удивил Сабрину, процедившую сквозь зубы:

— Мне кажется, сэр, что сейчас нам не до веселья!

Она вновь попыталась встать с колен Дарлингтона. На этот раз виконт не сделал ничего, чтобы ее удержать. Похоже, веселье захватило его без остатка. Джек даже запрокинул назад голову, чтобы смех звучал громче.

Сабрина и раньше считала виконта интересным и даже красивым. Но сейчас, когда его лицо светилось радостью, а столь привычная саркастическая усмешка сменилась добродушной улыбкой, он выглядел гораздо моложе и не казался таким опасным. И могло ли быть, что ни одна женщина до сих пор не пленила его сердце?

Эти мысли прервал жесточайший приступ кашля, вызванного взглядом несколько протрезвевшего Джека.

Но тут он снова расхохотался.

— Милорд, — раздраженно одернула виконта Сабрина, — своим дурацким смехом вы разбудите весь дом. Ведите себя прилично!

Напоминание о том, что он находится в чужом доме, несколько охладило Дарлингтона. Он сокрушенно покачал головой, вытер ладонью выступившие от безудержного смеха слезы и смущенно потупил взор.

— Простите, ради Бога! Жизнь дарит мне так мало поводов для смеха и веселья. — Дарлингтон добродушно улыбнулся Сабрине и протянул руку: — Меньше всего я хотел бы, чтобы нам сейчас помешали. Ведь вы для меня — бесценный подарок судьбы, который я не хочу ни с кем делить!

Сердце Сабрины сильно забилось, но она тут же постаралась взять себя в руки. Тем более что никогда серьезно не относилась к мужским комплиментам, призванным скрыть пустоту там, где должны находиться искренность и настоящие чувства. Свое неожиданное волнение она мысленно приписала нервному напряжению минувшего вечера. Кроме того, Сабрину действительно возмутил наглый хохот виконта.

И все же ей почему-то очень захотелось протянуть руку и провести ладонью по щеке Дарлингтона…

Но гордость взяла свое. Как посмел этот виконт смеяться над ней? И что он вообще себе позволяет?!

Поэтому вместо того, чтобы дотронуться до его щеки, Сабрина кивнула на тлеющий в камине огонь и холодно сказала:

— Уже очень поздно, милорд. А потом, я очень устала. Давайте пожелаем друг другу спокойной ночи и разойдемся.

— Спокойной ночи? О чем вы говорите?! Гляньте в окно, уже светает! И как нам быть с Черным Джеком? Или вы решили предоставить этого бандита вполне заслуженной им участи?

— Что вы имеете в виду? — спросила Сабрина с новой надеждой в голосе. — Неужели все-таки собираетесь мне помочь?

— Думаю, что смогу это сделать. При условии, если… Последнее слово Дарлингтон произнес протяжно и очень многозначительно.

Не пытаясь понять подтекст сказанного, Сабрина молитвенно сложила ладони и повернулась к Джеку:

— Я никогда не сомневалась, что такой благородный и лишенный предрассудков джентльмен, как вы, не посчитает зазорным для себя освобождение томящегося в темнице и ожидающего смертного приговора узника.

— Признаться, я не хотел бы сейчас оказаться на его месте!

Джек откинулся на спинку кресла и, перекинув одну ногу в шелковом чулке через подлокотник, усмехнулся:

— Судьба этого молодчика меня не очень трогает. Но вам, очевидно, его жизнь дорога. Интересно, насколько?

Сабрина, не задумываясь, сняла с шеи ожерелье, собрала в пригоршню крупные жемчужины и протянула Джеку:

— Вот, это за свободу Черного Джека! Виконт бросил на жемчуг яростный взгляд.