Тина Хэдис (№4) - Незийский калейдоскоп

— Знает. Это Космопол. В данный момент мы с ними заодно.

— Тогда ладно. Полетим в «Тихие Кущи»? Я уже сумку собрала.

Взвесив все «за» и «против», Тина согласилась:

— Хорошо, полетим. Или лучше телепортируемся.

За Полем присмотрит Стив, а в «Тихих Кущах», на втором этаже уютного коттеджа, затерянного посреди громадного парка, можно будет выспаться.

Голограммы с видами окрестностей коттеджа у Тины были, Стив ими воспользовался, как ориентиром, чтобы телепортировать туда Тину и Ли. На первом этаже домика приглушенно светилось окно, прикрытое расписными жалюзи, оттуда доносилась тихая, сотканная из странных для человеческого слуха переливов лярнийская музыка. В свете Готэ кусты черных роз походили на морских ежей, а розовый серпик Ашеле висел низко над кронами дальних деревьев.

— Черт, вдруг он там? — прошептала Тина. — Если он выжил после дуэли… Это его любимая музыка!

— Сейчас узнаем, — Стив достал биосканер. — Там один человек.

Входная дверь была не заперта. В холле первого этажа Тина уловила почти заглушаемый музыкой негромкий скребущий звук; она шагнула к приоткрытой двери, из-за которой вырывалась полоска света, заглянула внутрь. По низкому лакированному столику неохотно, короткими рывками, ползала кофейная чашка, а Лейла сосредоточенно и хмуро смотрела на нее, подперев кулаком подбородок. До чего это походило на Тинины ранние упражнения… Лейла стояла возле столика на коленях, все ее внимание было поглощено чашкой, так что вторжения она не заметила.

— Привет! — окликнула Тина. — Тренируешься?

Лейла вздрогнула и обернулась. Чашка прекратила свои маневры. Тина, оглянувшись, кивнула Стиву: все в порядке. Тот исчез.

— Я уже думала, ты сегодня не прилетишь, — Лейла выпрямилась. В черной майке и белых шортах, босиком, она выглядела подростком — да она, если разобраться, и была подростком. — После того, что случилось… Я видела в новостях интервью с Вероникой Ло. Зачем он заслонил ее от выстрела? Если высокоорганизованное и утонченное существо жертвует собой ради какой-то дуры — это нонсенс, и Лиргисо был прав, когда говорил, что Поль нуждается в опеке.

— Во-первых, давай попробуем думать своими мозгами, а не повторять то, что говорил Лиргисо? Хотя бы для разнообразия. Во-вторых, там все было не так, как излагает Вероника. Если хочешь, могу рассказать. Кстати, познакомьтесь, это Ли Лагайм.

Ли шагнула из коридора в комнату и дружелюбно улыбнулась.

— Рада познакомиться, — Лейла тоже улыбнулась. — Меня зовут Лейла. Это псевдоним, а настоящего имени у меня, можно считать, нет. Вы очень красивы.

Она продолжала копировать манеры Лиргисо, и черный с алмазными точками лак на ее ногтях тоже напоминал о нем, как и могндоэфрийская музыка, под которую она тренировалась с чашкой.

Лиргисо протестировал ее на восприимчивость к излучению Сефаргла вскоре после того, как она освоилась в теле Лейлы Шем, и начал всему учить, но она отлынивала от регулярных тренировок: ежедневно тратить несколько часов на рутинные упражнения, когда вокруг столько интересного? Лиргисо злился и говорил, что она об этом еще пожалеет.

— И я пожалела, когда на меня напал Клисс, — девушка болезненно свела тонкие брови. — Какое-то ничтожество нажралось боевых стимуляторов и вытворяло, что хотело, а я ничего не могла сделать! Как в кошмарном сне. У меня есть амьюсуам и шонти, пойдемте в гостиную? Я сбросила в Сеть объявление и сразу нашла еще один выгодный заказ, вот и купила…

— А чем ты занимаешься? — спросила Ли.

— О, я хакер по найму, — опустив длинные ресницы, призналась Лейла.

Тине захотелось взять ее за шиворот и встряхнуть — не иначе, взыграло что-то рудиментарное, манокарское… Но воротника у Лейлы не было, да и встряска — плохой способ убеждения.

— Почему бы тебе просто не поискать работу программиста? — спросила Тина, когда Лейла выставила на стол бутылки, бокалы, четырехъярусную вазу с фруктами и две коробки конфет.

— Для меня это невозможно, на такую работу берут только незийских граждан, — она открыла бутылку шонти, разлила по бокалам. — Тина, ты хотела рассказать про эту историю с Вероникой Ло.

Сначала легкий ужин на троих, потом все разойдутся по комнатам, и наконец-то можно будет выспаться… Мечтать не вредно, но Тина кое-чего не учла. И Лейла тоже не учла: если сама она за предыдущие полгода успела привыкнуть к алкоголю, то у тела Фелиты Нирок с Яхины такой привычки не было. Ли заметила, что смешивать амьюсуам и шонти — рискованное дело, может ударить в голову, но Лейла отмахнулась: она уже пила всякие рискованные коктейли и прекрасно себя контролировала, и вообще она крепкая.

Тина опьянеть не могла, ее защищали имплантированные биофильтры, Ли благоразумно ограничилась шонти и к амьюсуаму не притрагивалась, зато Лейла явно перебрала, и язык у нее развязался.

Лейла проговорилась, что Лиргисо давно уже знает о «Конторе Игрек» и считает ее самой активной и опасной среди подобных организаций. Где противник базируется, он до сих пор не смог выяснить, и предполагает, что «Контора» постоянно кочует по Галактике (значит, бюрократы-кочевники, подумала Тина, совсем хорошо!), но у него вроде бы созрел план, как обнаружить ее очередное стойбище. Что за план, Лиргисо так и не сказал — мол, вслух об этом пока еще рано. В последнее время он больше говорил о Поле, чем о «Конторе Игрек», как одержимый, девушка даже обижалась, но потом Лиргисо пообещал, что она будет ему «ассистировать», и после того, как он сломает Поля, они будут заниматься любовью втроем. Лейла была искренне убеждена, что во всем этом «нет ничего плохого». Ли слушала ее с округлившимися глазами, однако Тина имела представление о том, до чего может додуматься Лиргисо, и не удивлялась.

Она постаралась исподволь перевести разговор на защитные устройства, но о них Лейла ничего определенного сказать не могла. Да, у Лиргисо такое есть, он никогда не говорил, где взял его. По его словам также выходило, что Лейла в этом пока не нуждается: сейчас излучение вызывает у нее всего-навсего не слишком сильную головную боль, а когда ее могущество и, как следствие, уязвимость для излучения возрастет, он снабдит ее защитным приспособлением.

Потом Лейла начала рассказывать про какую-то «совершенно умопомрачительную» оргию с участием синисса, куда Лиргисо завлек ничего не подозревающую наивную парочку, но Тина предложила:

— Пошли спать.

Абсолютно трезвый, зато сонный киборг, слегка опьяневшая Ли, больше ошеломленная специфическим характером застольной беседы, чем вином, и пьяная, разрумянившаяся от гремучей смеси амьюсуама и шонти помощница Лиргисо. Пожалуй, на сегодня хватит.

После затянувшегося ужина Тина приняла душ и пошла к себе в комнату. Спать, как она думала, но на незийской кровати под резным деревянным шатром — на ее кровати — сидела Лейла. Обнаженная, похожая на статуэтку из мерцающего в полумраке белого фарфора; классическое «каре», ноготки и опущенные ресницы как будто раскрашены черной эмалью. Лейла включила ночник, подвешенный над шатром, и тени леопардовыми пятнами лежали на простынях и на ее коже. Тина остановилась в дверях.

— Ты ошиблась комнатой?

— Нет, я пришла к тебе, — Лейла приподняла ресницы. — Иди сюда…

— Извини, но я не сплю с пьяными подростками.

Лейла уходить не хотела. Тогда Тина спустилась в холл, включила терминал пневмопочты и заказала протрезвляющий препарат — из «мягких», так что хмель у Лейлы прошел только через полчаса после инъекции.

— Я больше не пьяная, — улыбнулась она, когда время истекло. — Одним препятствием меньше. Я уже занималась любовью с девушками, которых приводил Лиргисо. Иногда он присоединялся к нам, а иногда просто смотрел, как мы это делаем. В этой области я далеко не подросток, так что второго препятствия тоже нет…

— Лейла, иди к себе и ложись спать, — отрезала Тина. — Или делай, что хочешь, но только не здесь. Я хочу выспаться, еще с позавчерашнего вечера.

«Делай, что хочешь», — это была опрометчивая формулировка. Лейла невозмутимо удалилась, шлепая босыми ногами по разноцветному незийскому паркету, а четверть часа спустя на столике у изголовья Тининой кровати просигналил передатчик.

— Слушаю, — сонно отозвалась Тина.

— Тина, это я, — голос Ли, слегка запинающийся. — У меня в комнате Лейла.

— Ну и что?

— Они уходить не хочет…

В спальне у Ли Тина застала уже знакомую картинку: обнаженная Лейла сидела на постели, а Ли с передатчиком стояла возле двери.

— Почему вы обе такие? — Лейла томно облизнула губы. — Тина, Лиргисо про тебя рассказывал, что ты всегда вначале заторможенная, и он каждый раз давал тебе возбуждающие препараты, иначе ты сама себе не позволяешь получать удовольствие. Можно что-нибудь заказать на терминал. А Ли говорит, что ее оттолкнули мои разговоры про Поля. Да что я такого сказала?

— Уходи отсюда, — потребовала Тина. — Немедленно.

Две-три секунды Лейла сидела неподвижно, потом боком, текучим движением, соскользнула с кровати и молча вышла.

— Это что-то невероятное, — прошептала Ли, повернувшись к Тине. — Таких я еще не видела!

— Да ничего странного, — Тина тоже понизила голос. — Лиргисо для нее спаситель и защитник — он помог ей, в то время как медицина решить ее проблему не могла. Лейла приняла его систему взглядов и готова оправдывать все, что он делает, она ведь даже гипноблок ему простила. Кроме того, если она перестанет держаться за некоторые его взгляды, ей будет очень некомфортно. Хотя бы насчет разделения на высших и низших: она убедила себя в том, что Лейла Шем и Фелита Нирок — ее доноры, как выражается Лиргисо — принадлежали к «низшим», а значит, и сожалеть о них нечего. Но если она посмотрит на вещи непредвзято, ей придется согласиться, что эти девушки были ничуть ее не хуже и тоже хотели жить, тогда ей станет больно. Поль сказал, что она похожа на сосуд из толстого темного стекла, в глубине которого еле-еле мерцает слабый огонек. Надеюсь, что со временем она разочаруется в Лиргисо и в позаимствованных у него теориях.

Тина замолчала и лишь тогда услышала доносящиеся снизу, с первого этажа, приглушенные звуки. Там, внизу, плакали навзрыд.

— Я пойду к ней, — Ли сунула передатчик в карман. — Поговорю с ней…

— А я спать. Только смотри, она, когда успокоится, может опять начать к тебе приставать. Если что, зови меня.

— Ничего.

Ли направилась к лестнице, а Тина вернулась к себе в комнату и растянулась на постели. Спать… Ее снова разбудила трель передатчика, но времени на этот раз прошло больше: за окном светало, а в парке шуршал кустарник и скрипел гравий, словно кто-то из отдыхающих вышел на утреннюю пробежку.

— Тина, у нас под окнами разборка!

— У вас с Лейлой разборка? — спросонья Тина не сразу поняла, о чем говорит Ли.

— Снаружи разборка, — вмешалась Лейла. — Какие-то парни бегают и стреляют друг в друга около нашего дома. Ничего себе «Тихие Кущи»!

Сон с Тины слетел, она бегом спустилась на первый этаж. Коттедж был оборудован системой внешнего обзора, и на мониторах в холле можно было увидеть, что происходит в ближайших окрестностях, а происходило там нечто нетрадиционное для респектабельного курорта: вооруженные люди маневрировали в кустарнике и обменивались выстрелами.

Трое охотников, и четвертый — объект охоты. Киборгов среди них нет, скорость и пластика не та, но похоже, что все участники этого действа наглотались боевых стимуляторов. Тот, кого преследовали, заметно прихрамывал, при этом его движения были более быстрыми и резкими, чем у остальных — вероятно, принял максимальную дозу.

— Тина, кто это? — спросила Ли. Она была в майке и трусиках, вьющиеся рыжие волосы растрепались, в кулаке зажат передатчик. — Бандиты?

— Не знаю.

— Может, он им деньги должен? — предположила Лейла.

Ее полные груди с заостренными темно-розовыми сосками неровно вздымались и опускались: Лейла была напугана больше, чем Ли, но если голос и выражение лица она приучилась контролировать, то прерывистое дыхание выдавало страх. Из кармана шорт торчала рукоятка лазерного пистолета (еще одно нарушение незийских законов, вкупе с ее хакерской трудовой деятельностью).

Обе девушки не выглядели внезапно разбуженными. Сидели они и разговаривали до рассвета либо же одними разговорами дело не ограничилось, — об этом Тина спрашивать не собиралась, и вообще ее куда больше интересовало то, что творилось снаружи.

— Или хакера ловят, — сказала она вслух, в тон Лейле. — Он сбросил в Сеть объявление, вот за ним теперь и гоняются.

Жилистый темноволосый мужчина — предполагаемый должник, или хакер, или кем он там был на самом деле — сумел подстрелить одного из охотников и попытался скрыться в зарослях, другой преследователь отрезал ему путь к отступлению. Затрещал кустарник.

— Кусты ломают! — в голосе Лейлы звучало мрачноватое удовлетворение испорченного подростка, но внезапно ее настроение изменилось: — Эти кретины все розочки потопчут, а они мне так нравятся…

— Давайте полицию вызовем? — предложила Ли. — Только ты, Лейла, спрячь подальше свой пистолет, у тебя же нет разрешения на оружие.

— Лучше я выйду к ним и разберусь, — остановила ее Тина. — Ломать кусты у меня под окнами, особенно когда я не выспалась — это уже наглость. Киборг я или нет, черт побери?

Теплый, туманный, пахнущий розами воздух, россыпь черных лепестков на дорожках, примятая влажная трава, хруст ветвей слева от коттеджа. После недолгого сканирования Тина пережгла всю электронику, принадлежавшую участником разборки, а потом встала на спинку полукруглой мраморной скамьи — так, чтобы быть на виду, и крикнула:

— Эй, здесь перестрелки запрещены!

Она рассчитывала, что обезоруженные нарушители спокойствия поспешат отсюда убраться, а те вместо этого бросились к ней. Обескураженная таким эффектом Тина спрыгнула на дорожку. Что они собираются делать — драться с киборгом? Впрочем, могли ведь и не понять, кто она такая.

Первым добежал до Тины тот, кто был дичью. Его худое смуглое лицо лоснилось от пота, на белках запавших глаз с пульсирующими зрачками проступила сеточка капилляров. Какую же дозу он принял? Не маленькую, и все равно недостаточную для того, чтобы избавиться от хромоты. Видимо, нога серьезно повреждена.

От Тины его отделяло несколько шагов, когда нога подломилась. Он упал на колени и прохрипел:

— Я сдаюсь!

— Кому сдаетесь?

— Вам.

— А оно мне надо?

— Помогите, за мной гонятся люди из «Конторы Игрек»!

Это меняло дело, сразу и в корне. Когда из кустов выскочили преследователи, Тина шагнула им навстречу и спросила:

— Парни, вы правда из «Конторы Игрек»?

— Она знает! — бросил первый напарнику.

Второй выхватил из рукава молекулярный нож с тонким, как лист бумаги, длинным лезвием.

— Получайте тогда! — Тина отклонилась и выбила нож. Хрустнула сломанная кость. — Это за Стива! — она ударила агента коленом в пах. — А это за вечеринку у Тлемлелха! — она прервала его конвульсии, проломив кулаком висок. — А это за генератор антиматерии в Пьялашарте! — она сгребла первого, вставшего в боевую стойку, за куртку на груди и треснула затылком о мраморную спинку скамьи. — Вы сами хотя бы соображали, что делаете, или просто выполняли приказы?

Никто ей не ответил, Тина разговаривала с двумя трупами. Ее ярость угасла так же внезапно, как вспыхнула. Она швырнула агента на гравий рядом с забрызганной мозгами и кровью скамейкой и повернулась к объекту охоты. Тот напряженно следил за ее движениями.

— Госпожа Хэдис, я сдался, — напомнил он, встретив ее взгляд. — Вам заложник не нужен?

— Даром не надо.

Ее знакомство с Лиргисо началось с того, что они с Тлемлелхом — тогда еще не известным на всю Галактику элитарным художником, а утратившим свой статус Живущим-в-Прохладе, обреченным на ритуальное самоубийство — взяли Лиргисо в заложники. Знала бы Тина, чем эта авантюра закончится… В общем, она давно уже зареклась связываться с заложниками.

— Госпожа Хэдис, мне деваться некуда. Посмотрите на это.

Ее собеседник завернул до колена штанину, и Тина увидела прозрачный медицинский сапог, а внутри… Это нельзя было назвать человеческой ногой. Это могло бы стать ногой, если довести процесс регенерации до конца, но прерывать упомянутый процесс на середине категорически противопоказано.

— Да вам сейчас надо лежать в «коконе»! — вырвалось у Тины. — С регенерационным аппаратом, а не бегать…

— Я же сказал, мне деваться некуда. Я не знал, что вы здесь. Они меня со всех сторон обложили, а я оторвался от них и прилетел сюда, чтобы перед смертью посмотреть на нее, какая она теперь стала… Я не думал, что меня так скоро выследят. Я бы ее не выдал, у меня в щеке, под слизистой, зашита капсула с ядом. Пожалуйста, позовите ее.

— Кого — ее?

— Лейлу.

— Вы знаете Лейлу?

— Я и вас тоже знаю, хотя вы меня вряд ли вспомните, — его узкие потрескавшиеся губы дернулись в подобии улыбки. — Я был пилотом той яхты, на которой вы с моим боссом летали на Савайбу. Госпожа Хэдис, я должен умереть или кому-то сдаться. Как я слышал, с вами можно иметь дело.

— Почему бы вам не сдаться властям Неза или Космополу? — Тина скрестила на груди руки.

— Я сдаюсь вам. Госпожа Хэдис… — он замолчал, глядя мимо нее.

Тина повернулась: на крыльце стояли Лейла и Ли.

— Лейла, черненькая в шортах — это ты? — неуверенно спросил пилот Лиргисо.

— Хинар! — девушка подбежала и присела около него. — Я тебя в этом гриме не узнала. Ой, что это?.. Что у тебя с ногой?

— Клисс отрезал мне ногу, когда мы его ловили. Я лежал в клинике, а потом босс передал, чтобы я уходил, потому что боевики из «Конторы Игрек» накрыли его убежище и забрали Клисса. Про тебя Клисс не знает.

— А эти?.. — Лейла покосилась на трупы.

— Оттуда, из «Конторы».

— По-моему, у тебя передозировка. Тебе надо принять компенсаторы с витаминами и отдохнуть, — девушка умоляюще взглянула на Тину поверх головы Хинара.

— Сможете с моей помощью дойти до дома? — спросила Тина.

Никогда бы не подумала, что ей придется защищать и опекать приспешников Лиргисо… Хинара устроили на диванчике в холле, после чего Тина связалась со Стивом; тот сказал, что телепортируется в коттедж минут через двадцать.

— Тина… — позвала Лейла, отступая в коридор.

Тина следом за ней вышла из холла.

— Пожалуйста, не сдавайте Хинара Космополу, — прошептала девушка. — Он всегда так заботился обо мне…

— Бегом собирай вещи, — вздохнула Тина. — Нам тут оставаться нельзя. И еще… Извини, ночью я не хотела тебя обидеть. Я действительно сильно не выспалась.

Стив появился раньше, чем обещал, и попытался вернуть к жизни агентов, но не преуспел. Тот, которого ранил Хинар, умер не сразу, и все-таки Стив немного опоздал.

— Кроткая и плодородная Тина Хэдис… — пробормотал Стив, осмотрев два других трупа. — Хоть бы одного оставила, они же, наверное, много знали!

— Не рассчитала, — с досадой признала Тина.

Стив телепортировал трупы агентов к точке-выходу Фласса (тот охотно пожирал любую органику), потом стер утренние записи в системе видеонаблюдения коттеджа и вместе с Тиной, Лейлой, Хинаром и Ли телепортировался в Хенуду. Ли он после этого доставил домой к Ольге и вернулся оттуда с Полем и Ивеной.

— Что будем делать? — спросила Тина. — Теперь мы точно знаем, что Лиргисо выжил после дуэли и скоро объявится. По одиночке больше не гуляем, держимся вместе.

— У нас его люди, — Поль сидел на подоконнике, спиной к свету, его затененное лицо было бледным и сумрачным. — Если что, будем его шантажировать. Я помню о том, что Лейла не заложница, но Лиргисо-то об этом не знает. Вопрос, насколько они ему нужны…

— Трудно сказать, — Тина ответила не сразу. — Пилот из Лиргисо так себе, поэтому Хинар ему, безусловно, нужен. И к Лейле он по-своему привязан, иначе не попросил бы меня помочь ей. Но он законченный эгоцентрик, и при всем своем прагматизме постоянно находится во власти прихотей, часто довольно диких. Не всегда можно предвидеть, как он поступит.

Закончив совещаться, они прошли в комнату с плотно закрытыми стальными жалюзи на окнах и огороженным волнистыми решетками незийским камином. Хинар и Лейла при их появлении прервали негромкий разговор.

Лейла надела Тинин мохнатый джемпер, но осталась в шортах, ее голые незагорелые ноги покрылись пупырышками — скорее от волнения, чем от холода, в доме было тепло. Тина опять отметила, что самообладание у нее вовсе не такое железное, как она пытается изобразить. Хинар успел снять грим: хрящеватый нос, гладко зачесанные тускло-желтые волосы, лимонно-желтая кожа — внешность типичного шиайтианина.

— Хинар, вы сейчас получите медицинскую помощь, а потом вам придется ответить на наши вопросы, — предупредила Тина. — Вопросов у нас много.

— У меня гипноблок, такой же, как был у Лейлы. Допрос меня убьет.

— Ты кое-чего не учитываешь, — возразил Стив. — Мы избавим тебя от гипноблока — так же, как Лейлу.

Глава 13

Саймон уже знал о том, что Маршал киборг (то-то у него глаза такие яркие, как два светящихся белесых экранчика), и что все остальные в «Конторе Игрек» относятся к нему с благоговейным трепетом. Какие про него ходили байки! Рассказывали, будто в молодости он в одиночку расправился с целой бандой экстрасенсок-террористок (так называемое «Дело гелионских ведьм»), а когда его бросили умирать на Норне, в мире, который и словами-то человеческими не опишешь, он сумел оттуда выбраться, а когда в «Конторе» назревал раскол, он вывел тайных врагов организации на чистую воду… Саймон было решил, что Маршал здесь царь и бог, и никто ему не указ, но вдруг выяснилось, что все не так просто.

Однажды утром в космопорте, где стоял «Гиппогриф» (якобы торговый корабль с Рубикона, а на самом деле — флагман «Подразделения Игрек»), села «Мерилана», якобы частная яхта, и на «Гиппогриф» нагрянула инспекция.

— Теперь ты, Саймон, узнаешь, что почем! — пообещала Римма Кирч. — Прилетел Четвертый Отдел, они всех возьмут в оборот. И тебя тоже.

— А что будет? — у Саймона заныло в животе от ее злорадно-многозначительного тона.

— Будешь квартальный отчет писать. Как мы все.

Саймон молчал, соображая, как реагировать: вдруг это очередной тупой розыгрыш, обязательный для «салаги»?

— Маршал сегодня с утра ругается! — добавила Кирч с той особой доверительно-восхищенной интонацией, с какой она всегда говорила о Маршале.

Инспектора из Четвертого Отдела не были похожи на полевых агентов «Подразделения Игрек». Двое мужчин и женщина, неулыбчивые, суховато-официальные, окутанные флером той не от мира сего усталости, которая свойственна людям, сверх меры загруженным Очень Важной Работой.

Они с первого же дня затеяли на «Гиппогрифе» инвентаризацию, а также раздали всем бланки отчета, которые надлежало заполнить от руки. Саймон пребывал в замешательстве: он много чего умел, но отчетов ни разу в жизни не писал, в «Перископе» обходилось без этого.

Когда он попытался проконсультироваться у Риммы, та буркнула, что сначала надо внимательно читать название каждой графы, а потом писать что-нибудь в тему. Она сидела, скрестив ноги, на полу посреди каюты, покрасневшая, словно от натуги, взъерошенная, сердитая, в мятом комбинезоне, и мучилась над очередной страницей своего отчета. При этом она еще и сопела, совсем как толстая древесная мышь из мультиков про Умазайку. Ее сопение раздражало Саймона и мешало сосредоточиться, но идти в кают-компанию не хотелось: вдруг опять получится не так.

Перед тем, как войти в кают-компанию «Гиппогрифа», полагалось громко потопать перед дверью, потом спросить: «Эй, есть тут кто живой?», и лишь после этого заходить. Неформальный ритуал, в Уставе не прописанный, однако всеми свято соблюдаемый, его даже Маршал каждый раз выполнял. А Саймон решил, что это не обязательно, и на днях завернул туда без топанья и риторических вопросов. Как же на него накинулись… И Римма потом целый вечер ворчала: мол, он ее опозорил. В «Перископе» тоже были свои ритуалы и суеверия, но не до такой же степени!

Отчет он кое-как состряпал, сдал инспекторам, и те через час вызвали его для разноса.

— Клисс, вы что себе позволяете? Что за опус вы нам принесли? По-вашему, это квартальный отчет?! Например, что вы там понаписали в графе «Мои дополнительные действия на пользу организации» насчет каких-то съеденных ушей? Кого здесь интересует ваша диета и какую пользу от этого получило «Подразделение Игрек»? А в графе «Мои предложения по улучшению работы организации» вы предлагаете, цитирую, «истребить всех находящихся на Незе особей вида “мурун тихаррианский”, поскольку они похожи на пауков, портят мебель и вполне могут обладать латентными экстрасенсорными способностями». Как это понимать? Вы, что ли, биолог?

— Нет. Но я видел близко тихаррианского муруна…

Саймон рассчитывал натравить «Контору Игрек» на Топаза, и очевидный неуспех первого шага заставил его слегка занервничать.

— Видел, и что дальше? — женщина-инспектор рассматривала его брезгливо и холодно. — Вы могли бы написать, что считаете целесообразным провести экспертизу, но вы не специалист, чтобы давать оценки!

— Знаете, какая это гадость? Вы сами когда-нибудь их видели? Этот гад вот такую ямину в кушетке выкопал, а когда я на него сел, так меня укусил, что вся нога мигом распухла. Тихаррианские муруны опасны для человека, и держать их в домашних условиях нельзя!

— Клисс, наша организация такими проблемами не занимается. Для этого есть другие организации. Заберите это, — она подтолкнула к нему стопку листков, — и перепишите, только без балагана. Кстати, вы же у нас новый сотрудник, анкеты вы заполняли?

— Нет…

— Тогда заодно и анкеты заполните. Узнаю Маршала! — с сарказмом бросила женщина, полуобернувшись к своему коллеге за соседнем столом. — Взяли в штат нового человека, и хоть бы кто-нибудь потрудился документы на него по всем правилам оформить! Сначала Маршал спускает нам директивы, а потом сам же их нарушает….

— Так я здесь недавно! — осенило Саймона. — Если квартала еще не прошло, как я могу написать квартальный отчет?

— Отразите в отчете ту свою деятельность за минувший квартал, которая отвечает задачам нашей организации, — посоветовал мужчина-инспектор. — И отнеситесь к этому серьезно. Клисс, как вы думаете, чем «Подразделение Игрек» отличается от террористических организаций?

При ответе на такой вопрос стоило проявить осторожность.

— Целями, идеологией, дисциплиной, товарищеской атмосферой в коллективе… — начал перечислять Саймон.

— Нет, Клисс, все это и у террористов тоже встречается, — инспектор сделал паузу. — Мы отличаемся от них тем, что у нас все задокументировно! Четвертый Отдел — это сердце «Подразделения Игрек», потому что, пока у нас есть регулярная отчетность, мы остаемся государственной организацией, а не каким-нибудь там бандформированием. Идите.

— Не приняли, — пожаловался Саймон, вернувшись в каюту.

— А ты думал, сразу примут? — Римму его фиаско обрадовало. — Ой-ой-ой, какой ты скорый!

— С первого раза ни у кого не принимают, — процедил Энзо, рослый угрюмый здоровяк, сидевший на ее койке. Саймон его сторонился, так как Энзо был из тех, кто никак не хотел простить ему расстрелянных «цербером» десантников. — Они там, в Четвертом Отделе, кровь стаканами пьют.

— Правда, что ли? — охнул Саймон.

Он понимал, что Энзо гонит, но «салаге» полагалось верить в любую чушь, изреченную старшими товарищами. Что ж, зато он при таком тренинге быстро восстановил свои старые эксцессерские навыки.

— Правда, — совершенно серьезно подтвердила Римма.

«Дурачье, вот вы кто. Живое сырье. Я всегда смеялся последним, об этом вы еще не знаете».

Саймон присел на краешек своей койки. Поскольку Римму назначили его наставницей, его подселили к ней в каюту, невзирая на возражения обеих сторон. Раздвижные пластиковые перегородки позволяли разделить каюту на два изолированных помещеньица, однако новичку уединяться по собственной инициативе не полагалось.

Он просмотрел пачку анкет. Биографические данные; какие планеты посещали, когда и с какими целями; какими языками владеете; есть ли у вас судимости, по каким статьям; имеете ли опубликованные научные труды? Сильные стороны вашего характера? Слабые стороны вашего характера? Чем вас привлекает членство в организации: а) возможность сделать карьеру; б) служение людям; в) высокая зарплата; г) интересная работа; д) что-то другое. Есть ли среди ваших родственников экстрасенсы? Есть ли у вас вредные привычки?

Всего анкет было пять. Саймон с тоской перебирал их, не зная, с которой начать. А потом еще и отчет переписывать… Господи, куда же его опять занесло?!

— Послушайте, — повернулся он к Римме и Энзо, — если мы только тем и отличаемся от обыкновенных террористов, что регулярно пишем отчеты, почему бы не сделать эту процедуру удобной, чтобы человек не мучился?

Нехорошо сказал, неловко — это он понял, когда Энзо вскочил с койки и рявкнул:

— Мы, по-твоему, от террористов ничем не отличаемся? Да я бы знал, какой ты засранец, я бы тебя там бросил! Ты хоть понимай, …, откуда тебя вытащили!

— Значит, ты мучиться не хочешь, тебе надо, чтоб тебе сделали удобно? — ехидно подхватила Римма. — Нет уж, удобно тебе здесь не будет, и не надейся!

Клисс попытался объяснить, что у него ум за разум зашел из-за отчета, вот и сказанул невпопад, но его еще долго ругали и стыдили.

Не вовремя принесло Четвертый Отдел, атмосфера на «Гиппогрифе» и без того была нервозная. Гибель оперативников в Синсаодге и при штурме убежища Лиргисо, казнь Гулера, исчезновение агентов, которые разыскивали Хинара (те избегали выходить в эфир, чтобы не дать наводку Космополу, и след их терялся в Айкеаше, мегаполисе на западном побережье материка Мунон) — цена заплачена, а цель не достигнута.

Да еще дилетанты из Космопола мешают работать. Да еще безмозглые курортники, которые умеют только банки с пивом и сандой открывать, устроили демонстрацию перед зданием Космопола в Кеодосе: бесноватая толпа поклонников Вероники Ло требовала расправы над «бандитами», покусившимися на их обожаемого кумира. Сама пострадавшая топ-модель подогревала страсти — тоже клеймила «бандитов» и призывала Космопол с ними разобраться, и заодно намекала на свою помолвку с Полем Лагаймом: после того, как он заслонил ее от кислотного заряда, она просто не может не выйти за него замуж.